Pomogizi

Наши первые звонки в НКО были как крещение огнём.

— Здравствуйте, мы делаем IT-сервис для… гудки, гудочки…

Перезваниваем в другой фонд:

— Здравствуйте…

— МЫ РАБОТАЕМ, НЕ ОТВЛЕКАЙТЕ! Резкий туц, туц, туц…

В третий раз нам объяснили, что мы, видите ли, «некомпетентны», раз начинаем разговор со слова «здравствуйте», а не с названия конкретного одного факта, по которому они могут понять о нас абсолютно все и сразу.

Иногда мы успевали договорить до «Помогизи», иногда только до «помо…», и в трубке уже звучало уверенное:

— Очередная платформа, да? Нет времени, до свидания.

Сначала было обидно: нас не ставят ни во что, сбрасывают, на нас повышают голос, как будто мы пришли продавать пылесос, а не предлагать продукт, который реально может помочь.

А потом задумываешься: люди перегреты, завалены бумажками, звонками и «гениальными идеями» извне. Для них мы не “мечта сектора”, а еще один неизвестный номер, который, скорее всего, хочет отнять время, внимание, ресурсы.

Вы скажите:

— Надо было писать им на электронную почту

Мы скажем:

— Для них электронная почта как «советы родителей», вроде бы важны, а вроде и сами знают, как лучше…

Так что Даааа, первые уроки работы с НКО — это не про «как мы изменили рынок», а скорее про «как мы научились не обижаться, когда нас отправляют куда подальше, а аккуратно возвращаться».

Звонки юрлицам и физлицам это разные вещииии, просим понимания)))) Мы уже чувствуем как ваши шальные пальчики пишут, ах это вы названиваете... НЕТ, не мы;)

«Третий сектор или добрый сектор, — это не «дополнение к государству» и не милый фон для отчётов компаний, это Люди и организации (в основном НКО), которые каждый день закрывают дыры, через которые общество могло бы пошатнуться:

• дети, которым нужна поддержка;

• пожилые, которым некому принести лекарства;

• животные, за которых некому вступиться;

• природа, про которую часто говорят, а по факту…;

• люди в беде, которых система не успевает подхватить.

И именно поэтому особенно обидно;( , что сектор развивается так медленно. Ценность огромная, а инструменты часто как будто застряли где-то между факсом и первым кнопочным телефоном. В этом контрасте главная причина, почему мы с братом в итоге выбрали именно третий сектор, а не очередной удобный сервис.

К такому неутешительному выводу мы пришли не только на эмоциях, а с огромным осмыслением. Начали с простого «ресёрча» (исследования):

• разговоры с директорами НКО (некоммерческих организаций);

• анкетирование волонтёров и доноров;

• разбор открытых отчётов и сайтов.

Чем глубже смотрели, тем яснее становилось, что сектор по смыслу важнейший, а по инструментам отстающий. Много ручной работы, мало автоматизации, даже Excel-таблицы — что-то необузданное и страшное для большинства в секторе. И об этом говорили практически все опрошенные участники третьего сектора.

Больше всего поражает, кто вообще тянет на себе социальный сектор. Чаще всего это люди, которые сами в семье или среди близких столкнулись с болезнью, инвалидностью, сиротством, зависимостями. Они точно помнят тот ужас, когда рядом вдруг оказывается некому помочь. Мы говорим про добросовестных управленцев НКО, которые подрабатывают на второй работе, чтобы закрывать дыры бюджета и просто удерживать свою организацию на плаву. Смотришь на них, как они одновременно решают чужие проблемы, горят на работе, не высыпаются, ещё и пытаются вести отчётность. Диву даёшься, почему жизнь порой так несправедлива именно к тем, кто больше всех старается эту несправедливость уменьшить.

И вот тут важно сказать честно, им не нужна жалость. Жалость делает из них «бедных несчастных», а это последнее, чего они заслуживают. Эти люди не сидят и не ждут, пока за них всё сделают, они уже делают невозможное каждый день. Им нужно не сочувствующее похлопывание по плечу, а нормальные условия, инструменты и партнёрство. Не «ой, как вам тяжело», а «давайте мы поможем вам усилить то, что вы уже делаете круто». Они заслуживают уважения, профессионального диалога и технологической поддержки, а не снисходительного взгляда сверху. Помогать им значит не «спасти бедную НКО», а вложиться в людей, которые и так тащат на себе то, от чего большинство просто отворачивается.

И как будто всего этого мало, поверх реальной работы честных НКО появляются те, кто просто зарабатывает на чужой беде. Псевдо-фонды, липовые «сборы», мутные посредники, все эти истории не только крадут деньги, они крадут самое важное — доверие. Из-за них добросовестные организации оказываются «под одним зонтиком» с мошенниками, каждый новый скандал бьёт по всему сектору сразу. Эти схемы нужно не терпеть и не «как-то учитывать», а системно и жёстко вычищать через проверки, прозрачность, нормальные инструменты и стандарты. Потому что пока чёрные овцы спокойно пасутся рядом, честные НКО вынуждены оправдываться за чужие грехи — и это ещё одна несправедливость, с которой мы не готовы мириться.

Исходя из всего этого, мы и пришли к нашему продукту и нашей идеологии. Мы не хотим «просто залить в сектор больше денег». Деньги важны, но, если ничего вокруг не меняется, они просто неэффективно расходуются. Социальный сектор нуждается в переосмыслении! Его не должны «тащить на себе», его нужно «вести за ручку» через понятные процессы, технологии, прозрачные правила игры. В этом и должна быть суть нашего общества: сделать так, чтобы добросовестные перестали быть героями-одиночками и получили нормальный, современный контур.

А мы как часть общества, у нас большие амбиции, честно хотим поменять сектор, а не подправить пару деталей. Мы верим, что у нас получится: столько раз падали, ошибались, разворачивали всё заново, но ещё ни разу не остались лежать. И пока есть силы вставать, у этой идеи всё ещё есть будущее.

Мы с командой поняли, что обычная мотивация типа «давайте сделаем релиз в срок» вообще не работает. Поэтому ввели новую систему. Если релиз завалили, каждый обязан сделать доброе дело: пожертвовать, помочь кому-то, сделать что-то полезное.

Фронтендер спрашивает:
— То есть, если я не успел реализовать задачу…, я должен сделать добро?
Мы такие:
— Да;)

Сидит, смотрит в таск-трекер:
— Кажется, я завтра буду самым добрым человеком в этой компании.

Теперь, когда кто-то говорит:
— Релиз может чуть сдвинуться… Команда смотрит так, будто его сейчас будет оценивать не управляющий, а Вселенная.

Не знаем, как это влияет на дедлайны, зато уверены: чем сложнее спринт, тем больше добра где-то побочно происходит.

В какой-то момент при создании своего стартапа, нам казалось, что главное понять, реализуем ли вообще наш проект юридически. Мы честно сходили на консультации, задали кучу вопросов, получили ответы в духе: «Да, так можно, схема в целом рабочая». Вышли довольные: юристы кивнули, значит, всё ок, можно делать стартап.

И вот тут была большая ошибка;(

Одной консультации (или даже нескольких разрозненных) категорически недостаточно, чтобы ваш стартап стал дееспособным с точки зрения закона. Юрист может сказать: «В принципе реализуемо», но за этим «в принципе» скрывается целый пласт работы, который мы сначала полностью недооценили.

Ключевое слово здесь — ВСЁ.

Недостаточно знать, что:

• можно работать с НКО по агентской схеме;

• можно принимать пожертвования через приложение;

• можно показывать отчёты пользователям.

Важно разобрать все нюансы:

• какие именно договоры нужны и между кем;

• кто за что отвечает в каждой точке цепочки;

• какие риски у пользователя, у НКО и у нас как сервиса;

• как хранить и обрабатывать персональные данные;

• как устроена отчётность, что показываем публично, а что только по запросу;

• как всё это будет жить, если изменится законодательство.

Мы сделали первую часть — получили подтверждение, что схема в целом законна. Но не сделали вторую, не разложили это в работающую структуру: документы, процессы, чек-листы, условия «а что, если…».

На бумаге получилось так: «Проект реализуем».
А в реальности возникал вопрос: «Окей, реализуем. Но как именно, в каких шагах, с какими документами и кто всё это будет делать ежедневно?»

Вот это «как именно» и есть тот самый огромный пласт работы, который нельзя упускать. Отсутствие структуры не делает проект незаконным, но делает его нестабильным: каждая новая ситуация превращается в маленький юридический квест, а не в отработанный сценарий.

Сегодня мы смотрим на юридический аспект как на фундамент. Сначала нужна общая консультация, условное «дом в принципе можно построить». Потом детальный план, какие материалы используются, какие стены, где будут стоять несущие, как подводятся коммуникации.

Если ваш юрист сказал: «Да, так можно», это не финал, а только старт. Следующий вопрос должен быть не «круто, поехали», а: «Отлично, теперь давайте распишем, что именно и в какой форме нам нужно, чтобы это "можно" реально работало каждый день».

Боже, как же сложно заставить себя рассказывать, чем ты занимаешься, когда на тебе продукт, команда, юристы, НКО и тысяча «более важных» задач. Кажется, вот сейчас допилим ещё одну фичу, ещё немного всё стабилизируем, тогда уже спокойно выйдем к людям и красиво всё расскажем и покажем. Правда в том, что этот момент «потом» не наступает.

Тебя знают только близкие и коллеги. Ты можешь быть десять раз специалистом, делать нужный и честный продукт, но если про тебя и твой стартап никто не слышал — он важен и нужен, но только тебе.

Говорить — тоже работа. Не побочный шум и не «когда-нибудь». Это один из ключевых факторов выживания стартапа. Людям нужно многократно услышать, кто ты, что делаешь и зачем вообще появился в этом мире.

Поэтому себе и команде мы повторяем: нужно говорить, говорить и говорить. Пока вам самим кажется, что вы уже всех достали, мир только начинает вас замечать.

Мы стараемся! И дальше будем рассказывать и показывать, как можно больше и как можно качественнее.