- Да, - сказал я и снова закашлялся.

- Чего расперхался?

- Пахнет - оправдался я.

- Ну и как?

- Непривычно как-то!

- А как привычно?

- Ну, там, серой…- протянул я.

- А ты чего, каждый день нас нюхаешь?

- Да нет, просто так говорят.

- Говорят, говорят! Ты больше слушай! Фосфор и Люцифер, смекаешь что общего?

- Ну да, и то и другое - «несущий свет».

- Ну вот, молодец! Умный попался. Гм, гм.. опять!

- А хлорка-то причём?

- Причём-причём!!.. По морде кирпичом!! Ты как алеф начертал? А омегу? - тыча коготком на уцелевшей лапке в пентаграмму, возопил пришелец.

- Ты ещё спроси почему я наполовину безрукий и безрогий, - продолжал он.

- Почему?, - беззастенчиво вопросил я. Чертёнок сплюнул и спросил ехидно:

- А про цвет не спросишь?

- Не хотел, но раз Вы настаиваете..почему такой цвет?

- Фильмов много смотришь. Образ мой это воплощение твоего представления о нас. Тут я вспомнил про Хеллбоя и всё встало на свои места. После того, как понял, что чугунный двойник гостя, отличающийся только цветом, лет тридцать мозолил мне глаза в кабинете.

- Последний вопрос. Почему Вы такой маленький? Однорогий вздохнул:

- Как говорится - каждому по вере его. Не рассчитывал ты, что вызовешь, не верил.., почти, вот такой и вышел.

- Простите, - промямлил я.

- Не знаю, не знаю, может и прощу. Ну те-с, ладно, Фауст хренов, торговаться будем?

- В смысле?

Собеседник подскочил от обиды:

- Что значит «в смысле»? Ты торгуешься, а у меня цена одна!

- Что одна?, - прикинулся я, что не понимаю.

- Издеваешься? Давай, давай, издевайся! Потом спляшешь, да поздно будет. Так, говори, чего хочешь?

- Да особо ничего.

- Обалдел что ли? Припёр меня сюда, а теперь «особо ничего?» Проси, давай!

- Да я, собственно, ради опыта. Из любопытства! А так мне ничего не надо. Вы может сами чего-нибудь хотите?

Маленького даже перекосило:

- Чегооо?!?

Повисла неудобная пауза.

Мефистофель задумчиво пожевал бородёнку и полюбопытствовал:

- А что есть?

- Вот, - похвастался я, достав из серванта початую бутылку и рюмки.

- Ммм…, коньяк? Армянский что ли?

- Извините, французского нет, санкции.

- Знаю, знаю, - потянулся он было за рюмкой, но, вспомнив о своих размерах, отдёрнул лапку и укоризненно-вопросительно посмотрел на меня.

Поняв деликатность ситуации, я извлёк из того же серванта коробку из-под датского печенья со швейными принадлежностями. Покопавшись там, нашёл напёрсток и протянул собеседнику.

Тот опять отрицательно покачал уцелевшим рогом.

- Что не так, простите?, - спросил я.

- Хватит уже извиняться, не могу я, не видишь?, - сказал он, тряся культяпочкой левой лапки.

- А правой?

- Нельзя нам! Для чаши и пития только левая!

- Ладно, подождите,пожалуйста.

Я сходил в кладовку и вернулся с рулончиком скотча. Отрезал тоненькую полоску и под недоверчивым взглядом визави примотал напёрсток к левой культе. Исхитрился и накапал коньяка. Налил и себе в рюмку.

- Ладно, ладно, вижу - умный, гм.., опять. Точно ничего просить не будешь?

- Будьте здоровы!, - тюкнул я рюмкой в напёрсток.

После третьего напёрстка слегка захмелевший гость опять поинтересовался нужно ли мне чего или, ик! не нужно.

Я перевёл беседу на другие рельсы:

- Можно спросить кое-что?

- Попросить?, - оживился он.

- Нет, просто спросить.

- Ну, спроси просто!

- Я ведь не только фильмы смотрел, но и книги тоже читаю. Почему получился только красный каслинский персонаж?

- Эка, хватил! Ты же не Булгаков и не Зельцер и не Макгилл. Это к ним их собственные хм, хм.. мы придём. А тут, так, дела-то.

- Скажите, пожалуйста, к ним действительно приходили?

- А как ты думаешь? Книжки читал их? Если правильно читал, не спрашивал бы!

- Вот именно! Поэтому и торговаться не буду. Не тот товарец у меня.

- Да вижу! Агностик! Говорю, опять умный попался, -

то ли с печалью, то ли с уважением сказал легка осоловевший гость.

- Ладно, давай рисуй, - подтолкнул он мне чистый лист.

- А старая не подойдёт? -, кивнул я на обгорелую пентаграмму.

- Умный, да не очень, гляжу! Туалетную бумагу тоже два раза используешь?

Начертив пятиконечник, я выслушал наставления как правильно написать алеф и омегу. Получились они, правда, не намного лучше, чем в первый раз. Гость разворчался о том, что, мол и копыта, а не только рога откинешь с таким творчеством.

Затем он встал в центр звезды и сказал:

- Ну, на посошок! -, протянув напёрсток. Капнули на посошок.

- В гости не зову, - сообщил он.

- Так заходите Вы! , - предложил я.

- Нет, второй раз уже никак - правило такое. Давай!

- Отпущенник! Отпущенник!, - негромко произнёс я.

Вновь вспыхнуло и запахло фосфором. Звякнул о центр звезды упавший напёрсток. Хлоркой не пахло.

«Наверное омега хорошо получилась», - подумалось мне.

Улёгшись в постель я долго ворочался, сон не шёл.

Потом я понял почему. Встал, пошёл в кабинет и остатком скотча примотал осиротевший напёрсток к культяпочке домашнего чёртика.

- А то мало ли что!, - сказал я вслух.

Заснул уже с лёгкой душой и улыбаясь.