Конец зимы. Полночь. Серый перемешанный с окурками и помоями снег жалобно скулил под кроссовками, на которых красовались палёные логотипы известных брендов. На редкость целеустремлённая компания неосознанно ускорила шаг. Февральский ветер срывал с однообразно подстриженных голов засаленные капюшоны и хлестал парней по небритым щекам. Нередко на их довольные физиономии брезгливо падал тусклый свет разбросанных по окраине города фонарей.

Долговязый парень перешагнул окоченевший труп и через плечо плюнул на безжизненный клубок чёрной шерсти, но мёртвая кошка никак не отреагировала на поступок Родиона. Муська сдохла три дня назад под мусорным баком рядом с консервной банкой. Местные дети несколько часов таскали бездыханное тело по дворам, а потом, вдоволь наигравшись в ветеринаров, бросили посреди тротуара. Муська сдохла и отныне не могла обмороженными ушами слышать разговор Родиона и его друзей, приправленный едким сортирным юмором. С невероятным трудом добытые из санузлов квартир и общежитий шутки, филигранно проработанные темы и свежие, тщательно отобранные сплетни, дни и ночи копились, варились и смердели в мыслях молодых людей, чтобы в судный день потоком рвоты хлынуть из пастей.

Долговязый Родион шёл впереди компании, пиная купленными на рынке найками многострадальный снег. Весёлый парень частенько вставлял в разговор одну из своих протухших шуток, чувствуя себя русским Джимми Карром, а иногда разбавлял болтовню цитатой "О Великом".

Беззаботного Родиона мало волновала учёба, здоровье родителей, да и весь окружающий мир, но именно в эту зимнюю ночь Истина ждала молодого человека прямо за поворотом. Глаза Родиона блестели от необъятной радости, а по его щеке текла одинокая слеза. Он нащупал в кармане потёртую купюру, которую одолжил у одного знакомого (в тайне от «одного знакомого») и облизнул дрожащие губы. По традиции перед сокровенным поворотом он сунул в рот замусоленную сижку, а один из товарищей услужливо угостил его "огоньком". И вот, за три метра обойдя осквернённый единоверцами компании угол, молодые люди вышли на финишную прямую.

Когда свет до боли в печени знакомой вывески ударил в горящие бескрайней любовью глаза, рот Родиона, словно пасть одной собаки из учебников по биологии, наполнился вязкой слюною, и сердце затрепетало в груди. Не отводя завороженных глаз от обожаемой вывески, Родион пробормотал под нос заранее заготовленную для товарищей вдохновенную речь. В этот значимый момент он ощущал себя самим королём Арагорном перед битвой у врат Мордора. Но и это уже не имело никакого значения. Главное - он был невероятно счастлив, ведь осталось только перешагнуть заветный порог, и примерно через полчаса высиживания в душном прокуренном помещении с попсовой музыкой и такими же попсовыми людьми из жалкой обыкновенной твари Родион превратится в нечто большее... (по мнению самого Родиона).