Лес... Еще в детстве это слово манило своей таинственностью и сказочностью. Не знаю почему, но в школьные годы я хотел, мечтал стать лесником, защищать лес, бороться с браконьерами. На этот детский выбор могло повлиять множество причин: многолетняя подписка на журналы «Юный натуралист» и «Вокруг света», которые прочитывались за несколько дней «от и до», любовь к книгам Паустовского, Пришвина, Бианки и к рубрике «Окно в природу» В. Пескова в «Комсомольской правде». Да и как не вспомнить отличный советский фильм об отважном егере с прирученной им рысью Кунаком...
Мечтал стать лесником, а леса настоящего и не видел. Лесные защитные полосы, да небольшие рощи – вот и все, наверное, что можно было увидеть в родной донской степи.
Первый раз настоящий лес, которым покрыты горы черноморского побережья Кавказа, я увидел в классе восьмом, когда сестра с семьей взяли меня с собой на летний отдых в Джубгу. Помню, как затаив дыхание, с жадностью смотрел в окна автомобиля, представляя себя на лесных тропинках.
Через несколько лет, уже студентом геофака РГУ, я вернулся в те леса с друзьями и тяжелыми рюкзаками за плечами. За несколько дней мы протопали по Кавказскому заповеднику от нашей базы практики «Никель» в Адыгее до селения Солох-аул - родины русского чая близ Дагомыса. Вечера, проведенные у костра под пологом леса, кажется мне, не забудутся никогда. Как и лес у Гузерипля. В начале нашего пути деревья были лиственными: бук, граб, дуб, липа, но позже сменились пихтами. В таком лесу сумрачно и влажно даже ясным солнечным днем. Фотоаппарат с мощной фотовспышкой не мог передать той картины, которая царила на тот момент в лесу. На фотоснимках отчетливо получались лишь близстоящие стволы пихт, а вот все остальное – полумрак. Понятное дело, нам знакомы были такие понятия как темно- и светлохвойные породы деревьев. Но мы не думали, что будет столь отчетливо видна разница между ними.
Несколько раз мне повезло быть участником и одним из руководителей геоэкологических экспедиций на севере Ростовской области. Жили мы в сосновом бору, посаженном людьми в послевоенные годы прошлого века. Стволы окружавших нас сосен были высокими и как стрелы прямыми. Раньше из таких стволов делали мачты, поэтому и сосны называли корабельными. Памятно знакомство с лесником Калитвянского лесхоза, посещение его огромной усадьбы на опушке леса со зверофермой, где выращивались дикие кабаны.
Сосновый лес, в отличие от пихтового, очень светлый. Высокие ажурные кроны сосен не сильно препятствуют прохождению солнечных лучей. Свет проникает до самой подстилки из хвои. Полянки среди деревьев густо поросли травой и кустарниками. По разные стороны лесных дорог цветут зверобой, цикорий, иван-чай. Не прелостью пахнет в таком лесу, а, наоборот, свежестью. Мха практически не видно. Хотя, так же как и в пихтовом лесу поскрипывает под ногами опавшая хвоя да упавшие не без помощи белок шишки. Нет в сосновом лесу и тяжелых еловых лап, задерживающих движение воздуха. Однажды, во время интересной экскурсии по Абхазии, после посещения Пицунды с ее известными пицундскими соснами экскурсовод рассказала о том, что принято считать воздух в сосновых борах настолько чистым, что хирургические операции можно проводить прямо под открытым небом. Насколько это правда, не знаем, но хочется, конечно, верить.
Лес – особый мир природы. Со своими жителями и законами. В нем каждое растение, каждое животное занимает свою нишу. Главное, чтоб и человек знал свое место, стараясь не нарушать и не разрушать это лесное царство.
В мире много разных лесов: тайга, джунгли, мангры, сельва... Но если мне говорят о лесе, то сразу же вспоминается полумрак пихт Кавказа и светлые тропинки сосновых боров донской лесостепи.