Эта история для олдфагов.

Ну, то есть, для тех, кому на сегодняшний день больше, чем 35. А если прочтут олдфаги, еще и ростовские - то точно поймут)

Ни в коем случае не пытаюсь оскорбить чувства тех, кто младше - просто история сильно древняя, поймите правильно.

Итак, в 1982 году в Ростове-на-Дону, на левом берегу Дона открылся знаковый ресторан - "Петровский причал". Столики располагались на реконструированном корабле петровских времен, кухня была исконно русская, на подъезде к ресторану была небезызвестная забегаловка "Шалаш", в которой кучковались представительницы первой древнейшей, и благодаря которому оные дамы обрели довольно распространённое название - "шалашовки".

Сейчас, нагуглив, при желании, вы узнаете о том, что "Петровский причал" открылся в 1996 году неким ряженым казаком. Так вот, всё это - ложь, пиздёж и провокация. "Причал" открывали в 1982-м.

Я имела честь присутствовать на открытии сего заведения.

На самом деле, мне было почти 4 года и всё, что я унаследовала из этого момента - это память о подъеме по сходне и любовь к скрипке.

Итак, 1982 год, Ростов-на-Дону, Левбердон (левый берег Дона для тех, кто не в теме), открытие ресторана "Петровский причал". В качестве гостей, в том числе - Муслим Магомаев, дававший в те дни концерты в филармонии. Ну он так, просто поесть пришёл после концертов.

В качестве приглашённых музыкантов - Соломон Телесин. Вряд ли это имя что-то скажет большинству, но это был бог скрипки. Это был тот самый Моня, о котором пел Шуфутинский, который не то чтоб ниебаццо авторитет, но про 3 сентября и мемасы, с этим связанные, знают многие)))

Его (Моню) называли ростовским Паганини. Он умел играть Smoke on the water так, что заслушивались ну совсем не любители скрипки.

Он много что умел исполнять, но я совсем не помню некоторых моментов из посещения в более раннем возрасте ресторана "Скиф", о которых рассказывал отец.

Возвращаясь в Ростов-1982. Открытие ресторана, игра Мони, я с родителями за столом, за другим столом - какие-то урки (это я сейчас понимаю), еще за одним столом - мирно ужинающий Муслим Магомаев.

В какой-то момент случается драка. Нет, не драка - избиение. Впрочем, у меня не было возможности отделить второе от первого, не столько в силу возраста, сколько в силу событий.

А произошло следующее: Магомаева начали избивать прямо в банкетном зале.

Я этого не видела, ибо моё внимание было занято другим: ко мне подбежал какой-то дед-скрипач, стал на колено и стал играть Чардаш Монти.

Это сейчас я понимаю, насколько это было эпично. Вот просто включите Чардаш Монти в сольном исполнении скрипки и представьте драку вокруг.

В то же время, дедушка Моня просто отвлёк моё детское внимание от сцены насилия, за что я ему бесконечно благодарна.

В общем, через год меня отдали в музыкальную школу по классу фортепиано, вопреки тому, что я хотела на скрипку.

На класс скрипки поступила моя двоюродная сестра, которой я до сих пор завидую белой завистью .

О чём, собственно, пост: а о том, что в Ростове-на-Дону был великий скрипач, коего я боготворю; о том, что я прикоснулась к истории, благодаря Соломону Телесину; о том, что благодаря таким людям, как он, дети приобщались к искусству.

В общем, пост памяти Соломона Наумовича Телесина, моего земляка, которому исполнилось бы 93, если бы не онкология 26 лет назад...

На фото: Михаил Шуфутинский слушает Моню.