Предисловие: это — эксперимент в духе классической фантастики, но с элементами хоррора. Пришлось разбить на 2 части. "Американщина" здесь нужна по творческой задумке. Приятного чтения!
* * *
— Вайолет!
"Карл, уходи, уходи сейчас же!"
— Вайолет, расскажи мне о звездах!
"Что ты делаешь? Ты все погубишь, ты себя погубишь".
— Я хочу быть с тобой, как ты не понимаешь?
"Оставь меня! Больше никогда не приходи, пожалуйста!"
* * *
Карл Ларссон засиделся за обеденным столом, хотя следовало бы уже собираться на работу. Но впервые за много лет он нарушал собственный строгий порядок — и его это нисколько не заботило.
— Ты не опоздаешь? — заскочила в столовую миссис Ларссон, его жена.
— Не беспокойся. Кстати, сегодня попробую вернуться домой пораньше, — осторожно начал он. — Не так поздно, как вчера.
Женщина удивленно посмотрела на него:
— Вчера ты пришел, как обычно.
Карл молча изучал ее лицо. Приятная внешность, кроткий нрав, ума — ровно столько, чтобы поддержать любой разговор. Она была похожа на образ, который он мог бы описать в анкете — какую женщину предпочел бы усталый скиталец, решивший осесть и остепениться? Можно сказать, мечта, а не женщина. И он не помнил ее имени.
— Джу... Джулия, — все же, с трудом вспомнил он. — Я вчера пришел не вовремя!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — смутилась Джулия. — За месяц ты припозднился два раза: три недели назад у вас была проверка в школе, а неделю назад ты после работы пошел с коллегами в ресторан справлять юбилей Бэггинса. Видишь, я все помню!
— Бэггинс... Бэггинс... Да кто он вообще такой? — нахмурился Карл.
— Ой, не начинай, — всплеснула руками жена. — Я уже достаточно наслушалась твоих словоизлияний о том, какой он деспот и дурак!
Карл закатил глаза и пошел собираться. В дверях он было остановился, всем естеством чувствуя, что совершает сейчас ошибку: нужно было остаться и вытрясти всю правду из этого манекена с лицом идеальной жены. Но в его голове не появилось никаких зацепок или аргументов для серьезного разговора.
— "Прише-е-л, как обы-ы-чно", — передразнил он, заводя двигатель своего автомобиля.
Будто бы сегодня он не проснулся с ощущением, что не помнит ни себя, ни окружающий мир. Будто бы это не повторялось несколько дней подряд. Утром он вспоминал, кто он, где он, кто эта женщина, как зовут коллег. Вечером... просто тьма, будто бы он обращался в какого-то мистера Хайда.
Он выехал из дома на полчаса позже обычного, но к школе подъехал минута-в-минуту, будто само время услужливо растянулось, дав ему шанс не прервать привычное течение жизни.
Он прошел от стоянки к зданию школы, озираясь по сторонам и задаваясь вопросом, так ли все выглядело вокруг вчера? Позавчера? Школа казалась ему и знакомой, и незнакомой, будто бы это был идеальный усредненный образ школы, отлично подходящий для фильма.
И, когда он поднимался по крыльцу, во второй раз его коснулось чувство, будто он совершает ошибку. Подчиняясь распорядку, он лишь теряет время, становится все ближе к вечерней тьме. В которой... что? Карл встал перед дверью, нисколько не беспокоясь, что загородил дорогу нескольким школьникам позади.
Что там, во тьме? Что? Вот же, мелькнула мысль, будто дразня — и вновь мучительная пустота. Стекло парадной двери внезапно сверкнуло фиолетовым огнем — и Карла обожгло космическим холодом.
"Отражение", — подумал он спустя несколько секунд, обернулся и увидел запыхавшуюся от бега девчонку в фиолетовой куртке.
— Доброе утро, мистер Ларссон! — поздоровалась она, пытаясь протиснуться мимо Карла в дверь.
— Привет... Вайолет?
— Я Кэтти, — засмеялась девчонка, обернувшись в дверях. — Вам нужно крепче спать, мистер Ларссон.
Рабочий день не отложился в его памяти. Карл просто сидел за столом, иногда будто по алгоритму дергал школьников; ни слова не улавливая, слушал их ответы, ставил случайные оценки, монотонно зачитывал классу длинные куски записей из своей папки.
Он быстро понял: не важно, что ты делаешь, главное, чтобы со стороны это выглядело правдоподобным. Дети не замечали никаких странностей и вели себя, как обычно и ожидаешь от школьников: гудели, если долго не одергивать, спорили, если он не угадал с оценкой, что-то черкали на бумаге, когда он говорил.
Он и сам что-то черкал на бумаге, не особо контролируя руку. Завитки галактик, серую грифельную темноту, звезды, какие-то непонятные даже ему росчерки и силуэты.
Когда прозвенел последний за день звонок, Карл пробормотал дежурное напутствие, подождал, пока гомонящие подростки ручьем выльются из аудитории. И тогда, в гулкой тишине, он перебрал всю пачку исчерканных листков. Когда он успел испортить столько бумаги? Кажется, лишь пять минут назад он вошел в здание школы.
"Фиолетовые Искры" — странная, будто состоящая из квадратиков надпись, пересекающая темный полукруг среди звезд.
Нет. Не фиолетовые искры. Оба слова с больших букв, значит... Вайолет Спаркс.
Карл согнулся над столом, обхватив голову руками. Вайолет! Это имя говорило ему куда больше, чем "Джулия". Точнее, ничего оно ему не говорило, но казалось таким знакомым, таким родным — роднее имени жены.
Он вышел из класса и потащился по коридорам.
— Мистер Ларссон! Карл! — окликнули его в вестибюле.
Толстенький лысоватый мужчина.
— А, Бэггинс, — предположил Карл.
— Мистер Ларссон, вы уже на три дня просрочили сдачу планов в методический отдел, — зачастил тот.
— Завтра занесу, — ответил Карл. О каких-то планах он слышал впервые в жизни.
— Очень надеюсь. А то вы в последнее время такой рассеянный и мечтательный, будто думаете не о работе, а о каких-нибудь там... даже не знаю... планетах!
Карл отвернулся в задумчивости. О планетах... Та дуга на рисунке вполне могла быть планетой. Почему он это нарисовал? Почему этот рисунок пугает его больше, чем какая-нибудь афиша с чудовищами возле кинотеатра?
Он обернулся, чтобы как-нибудь отделаться от Бэггинса. Но того уже и не было. А существовал ли он до того, как Карл спустился ко входу? Или что-то выцепило его из утреннего разговора?
Через некоторое время Карл уже колесил по улицам своего пригорода. Он совершенно не представлял, куда должен ехать, где его дом. Да это было и не важно. Если крутнуть баранку влево, то череда домиков быстро смещается вправо. Если притопить педаль газа, то проскочишь между домиками и окажешься на следующей улице. Все, что он видел через лобовое стекло — просто проекция, как в тех фильмах, где камера снимает происходящее в автомобиле. Крути баранку, как захочешь, ускоряйся, тормози — авария просто невозможна. И в эту игру можно играть бесконечно — вон и солнце задержало свой бег, ожидая, пока Карл не приступит к следующему пункту распорядка.
Поняв, что уже несколько минут даже не смотрит на дорогу, Карл ударил по тормозам. Вот и его дом — как по заказу!
Он припарковался и неспешно прошелся к крылечку. Будет ли та женщина, что его встретит, похожа на ту, утреннюю?
Утром он уходил от блондинки, сейчас его встретила брюнетка.
— Тебе не кажется, что во мне что-то изменилось? — игриво спросила Джулия, изобразив пару танцевальных па.
— Темные волосы тебе идут, — признал Карл, ощущая какую-то парадоксальную досаду. — Напомни-ка мне, сколько мы уже в браке?
— Двенадцать лет, — насторожилась Джулия. — А что?
— Ого! За такой срок у нас, наверняка, накопилась куча фотографий?
— Так в гостиной же альбомы! — нахмурилась миссис Ларссон. — Мне немного не по себе от твоих вопросов.
Карл пошел в гостиную, но обнаружил себя на кухне. Махнув рукой, наугад подался в противоположную сторону. Ага. Вот полка с альбомами. Взяв сразу все, уселся на диван и принялся листать.
Ни единого знакомого лица. Кто все эти люди?
Оказалось, этот вопрос он задал вслух.
— Что с тобой Карл? Вот твои родители, вот наши прежние соседи, — Джулия схватила альбом и принялась быстро перебирать страницы.
— А дети? — в памяти Карла смутно проступили образы светловолосого мальчишки и его старшей сестры.
— Да вот же! — голос жены дрожал. — Они сейчас у соседских детей в гостях.
"Действительно, это они. А если бы я представил других, то и фотографии были бы другими?" — задумался Карл.
— Ты никого не помнишь? — догадалась Джулия. — Если у тебя амнезия, то мы должны обратиться к врачам! Не беспокойся, главное, ты нашел дорогу домой и помнишь меня, с остальным мы справимся.
Она решительно обняла мужа за шею, дабы показать, что она будет бороться за него до конца.
Карл сбросил ее руку.
— Да мне и некого помнить! — рявкнул он. — Откуда вы все взялись? Почему ты врешь мне о том, что происходит вечером, дрянь?!
Джулия отшатнулась, но быстро взяла себя в руки:
— Успокойся. Давай, я позвоню врачу? Тебе непременно помогут!
Она быстро вышла в коридор, очевидно, к телефону. Карл вскочил с дивана и пошел за ней.
— С дороги! — он оттолкнул лихорадочно набиравшую номер женщину и вышел на улицу.
— Карл! Ты куда? Тебе нельзя уходить в таком состоянии. Дай, я хотя бы положу тебе в карман записку с адресом! — услышал он за спиной.
Он с грохотом закрыл дверь и побежал к машине.
Время вновь прервало свой ход, пока Карл мчал, не разбирая дороги. Он остановился на другом конце города и заглушил двигатель. Теперь, когда он немного успокоился, ему стало даже неловко. Ну и чего взбеленился? Мог бы сейчас сидеть дома, читать книжку... Но он действительно не помнил, что делал вчера в это же время! А за день до того? Ох, может быть жена права, и у него действительно что-то с головой?
"Положу тебе в карман записку", — припомнилось ему.
Его сознание пронзило зудящее чувство — необходимость вспомнить. Что-то про записку.
"Карл, не приходи сюда больше".
"Я хочу освободиться, я хочу к тебе!"
"Иди к Мортенсу, тебе нужен он, а не я".
Мортенс, Мортенс... Что-то про смерть? Бледная с косой. Бледная. Белая.
"Белая картонная карточка", — родилась у него в голове финальная ассоциация.
Он завозился и достал из заднего кармана брюк потрепанную визитку, рассмотрел. Доктор Мортенс... частная консультация, телефон, адрес. Что за доктор? Каких наук?
Карл сжал виски, попытался припомнить, когда и кто дал ему визитку. Ничего. Лишь запах прелой листвы, темнота, Вайолет, металлический скрежет... Это может что-то значить, но, скорее всего, его мозг просто выдает случайные образы. Но если это была Вайолет, то наведаться к доку определенно стоило.
Он огляделся, пытаясь понять, где оказался. Райончик был явно классом пониже, чем его родной. Вряд ли он когда-нибудь здесь бывал, разве что, проезжал мимо. Но что-то казалось ему знакомым. Бывал он здесь, или это снова лишь усредненный образ небогатого района, какой ожидаешь увидеть, например, по телевизору?
Карл запустил двигатель и неспешно проехался туда-сюда. Вот этот магазинчик на углу квартала выглядит подозрительно знакомым! Мог он здесь бывать во время своих гипотетических вечерних рандеву с Вайолет?
"Отпусти меня, не надо! Больше так не бей! Что же ты творишь?!"
Карл проскрежетал бампером о бордюр, едва не выехал на тротуар и остановился.
Воспоминание было таким внезапным и хлестким: и отчаяние девушки, и его иступленная страсть. Черт, что же он натворил?
Придя в себя, Карл заскочил в этот магазинчик, осмотрелся. Ничего примечательного: в такие лавки он заходил тысячи раз, все они одинаковы. Тогда он присмотрелся к продавцу, молодому рыжему парню с беличьими зубами.
— Да, мистер, чем могу помочь?
— Хм... У меня тут возникло затруднение. Вы, случаем, не стояли у кассы вчера вечером? — рискнул задать он вопрос.
— Э, нет, мистер, — покачал головой парень. — Вечерняя смена у меня была позавчера. А что, потеряли что-нибудь?
— Точно! Позавчера, — Карл неловко улыбнулся. — Да я со своей новой подружкой совсем во времени запутался.
Они оба принужденно рассмеялись, но от Карла не укрылось, что взгляд продавца скользнул по обручальному кольцу.
— Она — Вайолет Спаркс, может знаете? — рассказывала мне что-то о докторе Мортенсе, но я как-то позабыл, что именно, — осторожно подбирал слова Карл. — Возможно, вы тогда могли слышать наш разговор?
— Боюсь, что впервые слышу это имя, — развел руками продавец. — Вероятно, вы были здесь все-таки вчера.
— Да, наверное, — досадливо покивал Карл. — А она его так рекомендовала мне, но я был, как бы сказать, слегка навеселе.
— Ну, что же, удачи в поисках, сэр, — пожал плечами рыжий. — Кстати, будете что-нибудь брать?
Карл понял намек и взял бутылку содовой. Выйдя на улицу, он остановился на тротуаре в задумчивости. Стоит ли вот так ходить и всем называть ее имя? А вдруг она пропала без вести, убита или еще что? Тогда он навлечет на себя подозрения, а ведь он даже не помнит, откуда вообще знает ее имя.
Он бросил беспокойный взгляд в небо. Темнеет, но звезд не видно. Почему-то мысли о звездах, о холодном безжизненном вакууме меж ними были ему особенно неуютны. Он почти боялся.
И словно назло, из магазина выскочили два сорванца. Почему-то им нужно было встать рядом с грустным, усталым дядей, крутившим в руках открытую бутылку газировки. Говорили о каком-то дурацком телесериале про космос. Кто там что отчебучил, и кто из героев кому наваляет. У одного из них была в руках книга комиксов: ракета стремительно мчит меж звезд, снаружи за нее цепляется какой-то нелепый головастик с бластером.
— А ну, гаденыш, не мельтеши у меня перед лицом этой дрянью! — рявкнул Карл, сграбастав комикс и швырнув его в сторону.
— Извините, сэр, — мальчишки бросились прочь, будто вспугнутые воробьи.
— Эй, приятель, какие-то проблемы? — толстый полисмен подошел на шум, лениво поправляя норовившую выскочить из-под пояса рубашку.
— Прошу прощения, офицер, нервы ни к черту, — ну прекрасно, подумал Карл, ночь в участке — это именно то, что ему надо. Хотя бы свидетели его ночных похождений будут.
— Нервы не в порядке — так лечись, — посоветовал полисмен.
— Да-да, офицер, я как раз опоздал на прием к своему врачу, вот и расстроился, — он мельком показал визитку полицейскому. — Доктор Мортенс, знаете?
— Впервые слышу, — процедил полисмен. — Так, может, подбросить тебя до дома? А то, что ты будешь тут ходить, как неприкаянный?
— Нет необходимости, — заверил Карл. — Вон моя машина. Прошу прощения, просто расстроился и вспылил.
— Ну что же, — решил полицейский. — Тогда хорошего вечера.
Он козырнул и прошел мимо. Наверно, не хотел в конце смены возиться.
Карл бросил взгляд на часы, досадливо поджал губы и завел машину. Нужно наведаться к этому таинственному доктору. Все-таки, теперь это его единственная зацепка, а ночь-то приближается...
Вот этот адрес! Уже было поздновато, на улице загорались фонари. Наверняка, доктор сегодня больше не принимает, но на втором этаже, прямо над входом, светилось окно кабинета. Карл толкнул дверь темного дерева и оказался в скупо освещенном коридорчике. Пройдя мимо забранных стеклом информационных стендов, он поднялся по лестнице и постучался в дверь с надписью "Др. Мортенс. Приемная".
"Странно. Опять просто "доктор" — и все?" — задумался Карл.
Никто не ответил, и Карл решился попробовать ручку двери. Та поддалась, и мужчина оказался в приемной. Место секретаря пустовало, и никто не смог помешать Карлу постучать уже в дверь кабинета.
— Да-да? — раздался глубокий бас с другой стороны.
Карл отворил дверь и вошел:
— Добрый вечер, док, — сказал он. — Мне нужна помощь.
— Собственно, прием на сегодня окончен, — развел руками доктор Мортенс. — Вы записывались у мисс Гриллз?
— Нет, — признался Карл. — Но у меня срочное дело. Я не знаю, что будет сегодня ночью, так что, хотел бы поговорить прямо сейчас.
Он вспомнил про визитку и сунул ту доктору:
— Вот! Я не помню, при каких обстоятельствах, но кто-то мне ее всучил с рекомендацией наведаться к вам.
Доктор внимательно изучил обе стороны картонной карточки и вернул ее Карлу.
— Что же, — сказал он. — Я тут работал над научной статьей: не люблю оставлять дела недоделанными. Но если вы по рекомендации, то я готов уделить вам полчасика. Однако предупреждаю — если дело серьезное, то придется записываться на прием в обычном порядке!
— Боюсь, что дело серьезнее некуда, док, — покачал головой Карл.
Доктор пригласил Карла присесть в кожаное кресло, а сам уселся на стул напротив.
— Ладно, — кивнул он. — Готов вас выслушать.
"Даже имени не спросил?" — удивился пациент.
— Видите ли, док, — начал Карл. — В последнее время мир кажется мне ненастоящим, поддельным. Как будто кто-то пытается обмануть меня.
— Дереализация? — хмыкнул доктор Мортенс.
— Вам виднее, — пожал плечами Карл. — А еще я не совсем твердо помню, что делал в последние несколько вечеров.
— Ну, это с каждым случается, — рассмеялся доктор, но, словив тяжелый взгляд Карла, осекся. — В чем именно выражаются проблемы с памятью?
— Я думаю, что до глубокой ночи пропадаю где-то, но жена утверждает, что я прихожу с работы вовремя и провожу обычный вечер, — признался Карл.
— У вас есть основания предполагать, что она лжет? — серьезно спросил доктор. — Вы заставали ее за чисткой заляпанной грязью обуви? Датчик топлива в вашем автомобиле показывал перерасход? Жена выбрасывала какие-либо вещи, что вы, гипотетически, могли принести со своих "прогулок"?
— Нет... Но я уверен, что не прихожу домой вовремя, и уж точно не провожу обычный вечер в кругу семьи! — горячо возразил Карл.
— Хм... Ложная память, замещение воспоминаний, — забормотал доктор себе под нос.
— Именно! Как будто что-то вытесняет настоящие воспоминания! — согласился Карл. — И моя благоверная этому потворствует!
— О, так вы думаете, это ваши ночные "приключения" — настоящие воспоминания? — усмехнулся доктор Мортенс. — Но подумайте сами, зачем вашей жене, зачем ближайшим к вам людям обманывать вас?
— А я уже и не уверен, что у меня есть эти "ближайшие" люди! — зло бросил Карл.
— Полагаете, что ваши близкие что-то замышляют против вас? — мягко переспросил доктор, бросив, однако чуть обеспокоенные взгляды на телефон и на дверь.
— Не в том смысле, — возразил Карл. — Чем вы слушаете? Если реальность подделана, то у меня вовсе нет близких!
— Успокойтесь, мистер... — сделал доктор запоздалую попытку узнать имя посетителя.
— Как я могу успокоиться? — нахмурился Карл. — То, что я помню, и то, что я вижу вокруг — даже близко не совпадает!
— Память иногда играет странные шутки, — вкрадчиво возразил доктор. — Особенно, на фоне нервного напряжения, или срывов.
— Вы знаете, кто такая Вайолет Спаркс? — рискнул задать Карл самый важный вопрос.
Доктор задумчиво потер переносицу:
— Боюсь, не могу припомнить. А что с ней?
— Так в том-то и дело: я не знаю! — ответил Карл. — Но я уверен, что она существует. Возможно, она в беде! Или...
Он не стал говорить о своих подозрениях, что опасность для Вайолет могла исходить от него, Карла. Но он припомнил кое-что еще:
— Эй, док! Возможно, это она отправила меня к вам...
— Все может быть. Я давно практикую, и не могу помнить всех своих пациентов и их родственников.
— Но вот она, похоже, хорошо вас помнит, — нахмурился Карл. — А вы делаете вид, что не знаете ее, однако, глаза-то у вас бегают!
— Уверен, этому есть более рациональное объяснение, чем эти... теории заговора, — поднял доктор руки в примиряющем жесте.
— Рациональное объяснение? А как вы объясните, что я помню то, чего вовсе не может помнить человек?
— Что вы имеете в виду? — спросил доктор, неуютно озираясь.
— У меня есть научные знания, далеко выходящие за рамки якобы известного человечеству! — ответил Карл. — Я знаю, что под звездой в Лебеде лежат пять тел! И никто не может подойти к ним!
— Мистер... прошу прощения...
— Я знаю, что Шкловский совершил грех каннибализма на луне под холодным Юпитером! — продолжал Карл.
Доктор, одним движением оказался у шкафчика и зазвенел склянками.
— Я знаю, что к кобальтовой звезде летит саркофаг, и души в нем никогда не найдут упокоения — фиолетовые искры застят им взор! — Карл поднялся и сделал несколько шагов к доктору.
— Мистер как-вас-там, — глаза доктора испуганно сверкнули. — Успокойтесь, пожалуйста.
— Я знаю, что под лучами багровой звезды кости Кларка сгнили изнутри, а он еще пять дней ходил! — гаркнул Карл. — Как вы можете это объяснить?
— Вы же учитель физики, — в руках доктора сверкнул шприц. — Наверняка, и фантастику любите, вот на почве нервного срыва и...
— Откуда ты знаешь, что я учитель физики? — ледяным тоном спросил Карл.
Глаза доктора забегали:
— Пожалуйста, вам нужно успокоиться! Позвольте ввести вам немного успокоительного, не то вы можете себе навредить.
Рука Карла выбила шприц из ладони доктора. Тот ловко увернулся от пятерни, пытавшейся его схватить за шиворот, и юркнул в приемную.
— Куда? — рявкнул Карл. — А ну стой!
Продолжение следует...
Автор: Коммандер Стась (CMDR Ctacb)
ВК: https://vk.com/public_cmdr_ctacb
Мракопедия: https://mrakopedia.net/wiki/Участник:CMDR_C
AT:
https://author.today/u/cmdr_ctacb/works
