Серия пятая. Дневник. часть 2/2.
Жил Кирилл в одной из однотипных, панельных пятиэтажек, которых в посёлке насчитывалось порядка десяти. Мы высадили его около нужного подъезда и принялись ждать возвращения с тетрадью. Однако прошла минута, затем следующая, а парень так и не появился.
- Кстати, спросить хотел. Что вы собираетесь с ней делать? – нервно подёргивая ногой из-за затянувшегося ожидания, поинтересовался я у Сомова. – С тетрадью этой?
- А ничего. С собой заберём и всё. Покажем знакомцу моему. Подозреваю, фото, что пацан не смог вырвать, либо проклято, либо имеет какое-то отношение к неприкаянному духу. Вот тот и проказничает, сучёныш такой. По уму бы, конечно, сжечь, да и дело с концом. Но я вот о чём подумал. Тёмная энергия, что в карточке заключена, вполне способна нам службу толковую сослужить. Если, конечно, с умом к вопросу подойти.
- Это вы про взаимодействие с ТОЙ стороной сейчас?
- Ну, а о чём ещё? Мы же с тобой сюда не на экскурсию ехали, верно? Перед нами вполне конкретная задача стоит. Словить кого-то из этих тварей. Вот и давай её придерживаться.
Перед уходом мальчик предупредил, что живёт на первом этаже. Всё то время, пока мы ждали, я периодически посматривал на окна его квартиры, подсознательно ища в них какое-нибудь движение. Но так никого и не увидел.
- Может, всё-таки стоило с ним пойти? – обратился я скорее к самому себе, чем к Сомову, начиная по этому поводу всерьёз беспокоиться.
- Ещё чего. Не хватало какие-нибудь сердобольные бабки распереживаются из-за пацана и двух взрослых мужиков, вошедших за ним в квартиру. Полицию с дуру вызовут. Не кипишуй. Вернётся он. Никуда не денется.
Но «не кипишевать» не получалось.
Рассчитывая хотя бы немного отвлечься, я открыл окно, предварительно сунув в рот сигарету. Прикурил. Раз в двадцатый, наверное, посмотрел на окна Кирилла. Картина сохранялась прежняя. Две бордовые шторы по бокам и широкая полоска белой тюли посередине. Тишь да гладь. Никакого, даже крохотного намёка на присутствие кого-либо внутри квартиры.
Вот же. Справа. Край одной из занавески едва заметно колыхнулся. Как если бы там только что кто-то стоял и резко отошёл внутрь комнаты… Кто это? Кирилл? Если он, зачем ему так странно себя вести? Он же знает, что мы его здесь ждём… Или всё-таки показалось?
Забыв про сигарету, я интуитивно продолжил следить за занавеской. Даже невольно подался вперёд, чтобы лучше видеть.
Какое-то время, недолго, ткань оставалась неподвижна. Но затем полотно белой тюли едва заметно шевельнулось, натянулось и плавно выгнулось вперёд, планомерно принимая очертания лица подростка. Оно сначала просто «смотрело» прямо, а потом медленно повернулось в мою сторону, слегка наклонившись на бок и… плотоядно улыбнулось.
Мои глаза полезли из орбит. Я готов был поклясться, что непосредственно за занавеской было пусто. Однако отрицать, что сейчас сквозь неё на меня смотрит лицо подростка, я тоже не мог.
- Борисыч… - с трудом выдохнул я. – Смотри!
- Вижу… вот говорил же тебе, чуйка у меня!
Сомов потянулся к заднему сиденью, нащупывая спортивную сумку.
- Поступим так. Выходи и двигай в подъезд. Я следом. Без меня в квартиру не суйся, понял?
Я согласно кивнул и, не сводя с призрака ошарашенных глаз, осторожно приоткрыл дверь. Успел даже выставить одну ногу наружу, когда по правую руку внезапно зазвучал голос Кирилла, мгновенно выдернувший меня из своеобразного ступора. Я ошарашенно уставился на парня, а когда вновь обернулся к окну, ткань уже приняла своё естественное состояние. Вытянулась и распрямилась.
- Вот. – Улыбаясь, пацан протянул свёрнутую в трубочку, общую тетрадь. – Пожалуйста, пообещайте, что она больше никому не причинит вреда.
Сомов, с сумкой на плече, успел обойти машину, но обнаружив парнишку, не растерялся. По-доброму подмигнул ему и сделал вид, что планировал убрать сумку в багажник.
- Обещаю. – Скомкано пробубнил я, принимая у Кирилла тетрадь и одновременно втягиваясь обратно в салон. Прежде чем окончательно закрыть дверь, поинтересовался. – Ты извини, мы спешим. Уверен, что с тобой всё в порядке? Может, матери позвонить? Чтобы отпросилась, присмотрела за тобой? Шутка ли, такое пережить…
- Не нужно, спасибо. Я нормально. Честно. Вы только, прежде чем уехать, на один вопрос мне ответьте. В том, что произошло, моей вины ведь нет?
- Конечно, нет. Скажу больше - то, что ты старался всё исправить, дорогого стоит.
- Правда? Ну, раз так, тогда у меня вообще всё прекрасно!
- Что же, – с изрядным облегчением улыбнулся я, – отлично! Рад за тебя. Бывай. Береги себя.
Захлопнув дверцу, я повернулся к Сомову. Молча продемонстрировал тетрадь. Старик удовлетворённо кивнул. Двигатель заурчал, и машина на малой скорости покатилась по двору вдоль пятиэтажки. Все это время я наблюдал за удаляющимся парнишкой в боковое зеркало. Пока мы не заехали за угол, он не сходил с места, провожая нас взглядом. Но за секунду до того, неожиданно поднял правую руку вверх и медленно помахал нам, будто прощаясь. Мне даже показалось, что он в тот момент на его лице играла улыбка. Вроде той, что проявилась на занавеске… Хотя на таком расстоянии, конечно, могло и привидеться. В любом случае получилось жутковато. Мотнув головой, я устало растёр лицо ладонями, желая избавиться от дурацкого наваждения. После глубоко вздохнул, окончательно расслабляясь, и полностью перевёл внимание на дорогу.
Миновав знак с перечёркнутым названием «Сойкино», Сомов направил машину к трассе. Я же, испытывая внезапный приступ любопытства, принялся листать дневник. Текст, текст, детские рисунки. Ага. А вот и «Сивый», лежащий в луже крови. Лосев, висевший на верёвке и перевёрнутая рядом табуретка. На следующей странице тягач с кривыми буквами «Камаз» на передней части кабины. Под колёсами неясное месиво из одежды и человеческих конечностей. Опять-таки лужи крови. Охренеть, конечно, художества…
Платонов должен был стать последним, но лист с изображением его гибели совершенно точно был продавлен грифелем и с противоположной стороны. Какого… там что, ещё один рисунок?!
От одной этой мысли у меня перехватило дыхание. Примерно догадавшись, что за изображение могло ждать на обороте, я через силу заставил себя перевернуть страницу…
- Ну, что там, молодой? Чего затих-то? – голос старика вырвал из временного оцепенения, вынудив поднять от тетради встревоженный взгляд. Не поворачиваясь к нему, я ошеломлённо уставился на дорожное полотно. В это время рисунок, что стоял перед глазами, начал штришок за штришком визуализироваться впереди, постепенно обретая реальные очертания и краски.
Невдалеке, метров сто, может, больше, поперёк шоссе моргала аварийкой, отечественная легковушка. От неё, к нам навстречу, трусцой двигался мужчина, совершая круговые движения руками. Задняя дверь машины была открыта. Внутрь салона склонилась женщина.
На висках проступил холодный пот. Онемевшие пальцы разжались, роняя тетрадку на пол. Увиденное впереди породило во мне настолько непередаваемый ужас, что я отчаянно завопил:
Сомов рефлекторно ударил по педали тормоза, но эффекта не последовало. Он повторил удар. Раз. Второй. Третий. Но машина продолжала двигаться с прежней скоростью. Более того, вскоре стрелка спидометра и вовсе пошла вверх!
- Тормозов нет! – прорычал Борисыч, хаотично прожимая клаксон, оглашая округу низкочастотным воем.
В то же время мужчина на дороге испуганно замер. Опустил руки. Затем обернулся к женщине, стал что-то громко кричать. Не добившись желаемого, сорвался на бег в обратном направлении. Женщина, на тот момент уже забрав что-то в салоне, распрямилась и, с непонимающим выражением лица, обернулась на его крики. В руках она держала детскую переноску…
- Сворачивай, чего ты ждёшь?!
Без раздумий, я вцепился в руль, упёрся ногой в «торпеду» и изо всех сил потянул на себя. Но как мы не старались, как не хрипели от напряжения, тот и не думал поворачиваться.
Краем глаза я заметил движение в зеркале заднего вида и невольно бросил туда короткий взгляд.
В зазеркалье нас было трое!
Сомов, мёртвой хваткой вцепившийся в руль. Я, уперевшись ногами в «торпеду», тянущий заклинившее рулевое колесо на себя. И он…
Голова мёртвого мальчика торчала прямо из спинки кресла, над правым плечом Борисыча. Неестественно длинные, худые руки тянулись к рулю прямо сквозь тело старика и без особых усилий удерживали его в одном положении. Лицо призрака было искажено гримасой ненависти. Уголки рта искривлены в довольной ухмылке.
До столкновения оставались считанные секунды и, не придумав ничего лучше, я с силой дёрнул «ручник» на себя. Раздался скрежещущий звук, визг резины. Машину повело сначала в одну сторону, затем в другую. Занесло. Передние колеса хватанули обочину и, крутанувшись вокруг своей оси, автомобиль, подчиняясь силе инерции, завалился в кювет и, несколько раз перевернулся, ломая повстречавшийся на пути ветки придорожного кустарника…
Неизвестно, как долго я был без сознания, но когда в следующий раз открыл глаза, понял, что машина лежит на траве, среди деревьев. Опрокинувшись на крышу. Сомова рядом нет, а дверь с его стороны открыта нараспашку. Видимо, пришёл в себя раньше и сумел выбраться самостоятельно. Молодец старый. А вот я такой трюк проделать не смог.
Голова раскалывалась, как после сильного удара. По правой щеке сочилась кровь. Видимость была плохая, словно в тумане. Дышалось тяжело, короткими вдохами. Сделать глубокий попросту не получалось. Что-то неприятно давило в боку. Я попробовал отстегнуть ремень, но первое, маломальски конкретное движение, отозвалось резкой болью в районе рёбер. Осознав, что самостоятельно освободиться мне не удастся, рискнул позвать на помощь старика.
Вышло не очень громко, но позади машины вскоре послышались быстрые, приближающиеся шаги. Боковым зрением я уловил тень, склонившуюся возле двери. Следом та открылась, и кто-то принялся судорожно отстёгивать ремень безопасности. Я был уверен, что это Борисыч, поэтому, когда услышал незнакомый мужской голос, инстинктивно напрягся:
- Потерпите немного, я сейчас вас вытащу. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Жена уже позвонила в скорую. Уверен, они скоро приедут.
Из-за нескончаемых болевых ощущений, процесс освобождения показался вечностью. Так что когда я, наконец, оказался снаружи, то испытал поистине непередаваемое облегчение. В голове по-прежнему нещадно гудело, но картинка перед глазами уже начинала обретать конкретные очертания.
Выяснилось, помог мне тот самый мужчина с дороги. Он без конца что-то тараторил, пока не вытащил меня и не прислонил спиной к кузову автомобиля, да только я мало, что понимал. Закончив с моим обустройством, он подложил мне под голову какую-то тряпку и выпрямился во весь рост. Как я понял, намереваясь посмотреть аптечку в машине. Чтобы остановить кровь.
Резво развернувшись в сторону багажника, мужчина сделал череду шагов в том направлении. Но непосредственно возле, растерянно замер, неожиданно столкнувшись нос к носу с Сомовым. Никто из нас двоих не заметил, когда старик появился. Он будто из-под земли вырос. Сквозь мутную пелену, ещё частично застившую глаза, я услышал звук глухого удара, короткий стон. А после, оказавший мне помощь, незнакомец, рухнул на землю, как подкошенный.
- Иван Борисович, что… что происходит? – через силу просипел я, почувствовав неладное и интуитивно отодвигаясь в противоположную от него, сторону.
Сомов не ответил. Просто пошёл на меня. Неуклюжей, с прихрамыванием, походкой. И вот почему. Его правая нога была неестественно вывернута, из-за чего ему в буквальном смысле приходилось волочить её за собой. Вид у старика был потерянный. А движения механические, будто он не понимал, что делает и лишь подчинялся чьим-то указаниям. Вроде кукольной марионетки. Но больше всего меня напугало сверкнувшее на солнце, частично окровавленное, лезвие ножа. Крепко зажатого в его левой ладони.
Теперь стало ясно, почему упал незнакомец. А ещё, что угрожающее поведение старика, определённо, не предвещает ничего хорошего и мне. Нужно было как-то реагировать. Причём срочно.
Я принялся отползать обратно к распахнутой двери, рассчитывая укрыться в салоне. Но из-за нестерпимой боли в боку, продвинулся совсем чуть-чуть. От безысходности заозирался по сторонам, рассчитывая найти какой-нибудь предмет для самозащиты. Камень там или палку. Ничего такого поблизости не увидел, но в процессе наткнулся на обложку тетради, торчавшей из-под примятой травы. Судя по всему, она зацепилась за одежду или обувь, когда меня вытаскивали из машины, и сейчас лежала совсем рядом. От меня требовалось лишь руку протянуть.
Сомов уже был в двух шагах. Его глаза, необъяснимым образом лишившись зрачков, представляли собой два серых, цвета мутного льда, безжизненных круга. Как и выражение лица в целом, они источали исключительно безграничную ненависть и желание убить. Вот только сломанная нога не позволяла передвигаться быстро и, похоже, лишь благодаря этому я всё ещё оставался жив.
Догадаться, что старик одержим, большого труда не составило. За последние дни я насмотрелся достаточно, чтобы не удивляться чему-то подобному. Поэтому быстро перебрав в уме небогатый арсенал по борьбе со сверхъестественным, выбрал самый простой и принялся судорожно обстукивать карманы в поисках зажигалки. Обнаружив, вытащил наружу, одновременно потянувшись к дневнику. Вместе с этим, вдоль грудной клетки пронеслась такая волна боли, будто меня изнутри резанули ножом. Я вскрикнул, чудом удержавшись в сознании, но всё же сомкнул пальцы на измятой бумаге.
Стоило этому произойти, старик встал, как вкопанный. Проследил взглядом за моей рукой и, наткнувшись на тетрадь, изменился в лице. Его глаза сверкнули яростью. Кожа посерела, натянулась и плотно облепила скулы. Рот распахнулся в немыслимой для обычного человека, ширине. Окружающие звуки враз потонули, поглощённые истошным воплем ненависти и жажды крови. Борисыч упал на колени. Встал на четвереньки и, словно животное, в несколько коротких бросков преодолел разделявшее нас, расстояние.
Судя по всему, он намеревался в первую очередь добраться до дневника, но мне повезло. Я схватил тетрадь раньше. Машинально притянул к себе, лишая возможности перехватить и крепко прижал к груди.
Источая визгливый ор, от которого закладывало уши, старик мгновенно сменил направление атаки, паралелльно занося над головой кинжал для удара.
В попытке защититься, я схватил тетрадь второй рукой. Выставил перед собой, инстинктивно отстраняя голову и выворачивая её в бок. Лезвие воткнулось прямо по центру. Без сопротивления прошло все листы насквозь. И ещё бы чуть-чуть, вонзилось мне прямо в глазницу. Но вместо этого, неожиданно замерло, едва коснувшись острым кончиком поверхности века…
Сомов замолчал. Резко. Внезапно. Будто ему с силой вогнали в рот кляп.
Непонимающе вылупился на тетрадь и с десяток секунд смотрел на неё не отрываясь. Затем испуганно разжал пальцы. Попятился назад. Его тело затрясло в эпилептическом припадке. Голова принялась мотаться из стороны в сторону, словно резиновый мяч и в какой-то момент безвольно откинулась назад. Кожа старика натянулась ещё сильнее, обтягивая кости, повторяя каждый, даже крохотный изгиб. Глаза полезли из орбит, через раскрывшийся в мучительном стоне, рот, наружу повалил густой чёрный дым.
Всё это действо длилось не больше минуты. А когда закончилось, старик обессиленно опустил голову на грудь и затих.
Тяжело дыша, я отложил дневник в сторону. Приподнявшись на локтях, взволнованно позвал:
- Борисыч? Иван Борисович, вы меня слышите?
Сомов нехотя приподнял голову. Устало открыл глаза, обратив на меня рассеянный, отсутствующий взгляд. Наморщил лоб, словно пытался о чём-то вспомнить. Вроде бы даже хотел что-то спросить, но внезапно, его опередил женский голос:
Обернувшись на выкрик, я увидел женщину, которую мы чуть не сбили на дороге. Растрёпанная, вся в слезах, она стояла в шаге от нас, стискивая в руках баллонный ключ. Сомов тоже вяло повернулся. Прищурился, фокусируя взгляд, и уже в следующий миг рухнул прямо на меня, потеряв сознание от хлёсткого удара по лицу.
Отбросив ключ в сторону, женщина тут же направилась ко мне. Насколько смогла, приподняла бесчувственное тело старика и помогла выбраться. Толкаясь ногами, работая локтями, я всё это время помогал ей, как мог.
Как только освободился, первым делом отыскал глазами выроненную зажигалку. Дрожащими от напряжения, руками, поднял её и протянул вместе с дневником обескураженной женщине. Окружающие меня звуки уже терялись где-то на втором плане, а глаза планомерно застилала стена тумана. Чувствуя, что ещё немного и окончательно отключусь, я тихо прошептал:
Сознание вернулось благодаря яркому свету, бесцеремонно бьющему прямо в глаза. Я вяло приоткрыл тяжёлые веки и обнаружил, что лежу на кровати, в просторном, светлом помещении. Вероятнее всего в больнице. Потому как вокруг было расставлено различное медицинское оборудование и предметы мебели, обычно свойственные лечебным учреждениям.
Что же, вполне предсказуемо.
Как и то, что рано или поздно, рядом просто обязан был появиться человек в полицейской форме.
- Доброго дня, Игорь Витальевич. – Поздоровался мужчина, обнаружив на себе мой испытующий взгляд. Он сидел в кресле напротив, и по его довольной физиономии легко угадывалось, что только и ждал, когда я проснусь.
– Не волнуйтесь, вы сейчас находитесь в одной из частных клиник города N. Здесь вам ничего не угрожает. В плане здоровья – тоже порядок. Два ребра, правда, сломано. Но это так, ерунда.
- Со мной в машине ещё один человек был. Сомов его фамилия, что с ним?
- Иван Борисович? Ну-у, его ситуация посложнее вашей будет. Но, смею заверить, старик совершенно точно выживет. Учитывая, через что ему пришлось пройти, это, поверьте, большая удача.
Мужчина поднялся со стула, машинально оправив китель.
- Кстати, меня зовут Павел. Павел Кожевников. Служу в полиции, как вы уже, наверное, догадались. В звании майора. Вне службы вожу дружбу с Сомовым. – Он немного наклонился, чтобы мне было удобнее, и мы обменялись рукопожатием. После снова вернулся в кресло. - Игорь Витальевич, ходить вокруг да около, особого смысла не вижу. Поэтому, сразу перейду к сути. Старик вёз вас ко мне. Я в курсе про вашу пропавшую дочь. И про то, что случилось после. А самое главное, в состоянии многое объяснить.
Майор сделал многозначительную паузу, видимо, оценивая мою реакцию. Я же, в свою очередь, воспринял его слова спокойно.
- Допустим. Со мной столько всякой хрени произошло, что я теперь чему-то вряд ли удивляюсь. Правильно понимаю, погоны это так, для отвода глаз?
- Отчасти. Благодаря службе, я обладаю доступом к различного рода информации. Порой даже секретной. А в нашем деле это играет немаловажную роль.
Мне захотелось сесть и, приподнявшись на локтях, я облокотился на спинку кровати. Немного поёрзал, добиваясь максимально удобного положения. После спросил:
– Значит, про ведьму и то, что она нагородила, тоже знаете?
- В общих чертах, старику пока тяжело говорить.
- И? Что-то удалось выяснить?
- Игорь Витальевич, - Павел устало вздохнул и расстегнул пуговицу воротника рубашки, одновременно ослабляя галстук, - давайте так. Для начала я поделюсь с вами некоторой информацией, а уже после мы вернёмся к вашему вопросу, хорошо?
- Отлично. Тогда ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Вы когда-нибудь слышали о таких существах, как нефилимы?
- Нет, а что? Они имеют какое-то отношение к похищениям?
- Имеют. Причём самое прямое. Краткая справка. Бытует несколько версий происхождения нефилимов. Одна из них, что они являются потомками земных женщин и низвергнутых с небес ангелов. Она же – единственно верная.
В виду своей бесславной истории, нефилимы слыли существами мстительными, беспрестанно грезящими отмщением за унижение своих прародителей. Обладая по сравнению с людьми, недюжинной силой и высоким ростом, они откровенно презирали человечество. Нередко убивали ради забавы, калечили детей и с удовольствием насиловали женщин. Всячески игнорировали божьи заповеди и использовали любую возможность, чтобы настроить любимое творение Господа против него самого. Однако иногда среди них встречались и те, кто относился к людям с теплотой. Таких, правда, было немного и о них мало, что известно. Но факт остаётся фактом.
Так или иначе, настал день, когда человечество объявило охоту на исполинов. По итогу не только уничтожив их физически, но и сделав всё необходимое, чтобы навсегда стереть любое документальное упоминание о потомках падших ангелов на Земле.
Вы, наверное, думаете, зачем я вам всё это рассказываю? Игорь Витальевич, есть предположение, что ваша дочь, собственно, как и вы сами, как и Сомов с внуком и другие семьи похищенных детей, принадлежите к родовым ветвям нефилимов. Каким образом удалось выжить именно вашим предкам и сколько всего сохранилось ветвей, мы точно не знаем. Но из тех, кого нам удалось обнаружить и отследить, ваша одиннадцатой будет.
- Однако… - несколько ошеломлённо прошептал я, усердно пытаясь осмыслить его последние слова, - вам-таки удалось меня удивить… и, по-вашему, детей крадут не просто так, а потому что они из рода, как вы сказали, нефилимов?
- Стопроцентно утверждать не могу. Но некоторые события, произошедшие за последние два года, вкупе с похищением вашей дочери, эту гипотезу косвенно подтверждают. Мы полагаем, для некоего обряда. Но какого именно, ещё предстоит выяснить.
- Сообщество единомышленников, уже не одну сотню лет борющихся со злом. С порождениями тёмной стороны этого мира. Мы хотим предложить вам примкнуть к нам. Вы обладаете кое-каким опытом, нашли общий язык со стариком, а это немногим удавалось, и, что немаловажно, запредельной мотивацией. Взамен, обещаем сделать всё, чтобы помочь вам в поисках вашей дочери.
От обилия обрушенной на меня информации начала болеть голова. Помассировав виски кончиками пальцев, я криво усмехнулся.
- Вы на полном серьёзе считаете, что от такого, как я, будет толк? Сомов бы с вами поспорил…
- Игорь Витальевич, вы даже не представляете, какая сила может быть скрыта внутри вас. От вас лишь требуется пробудить её. Если удастся, вы сможете противостоять любому порождению мира Тьмы.
- И вы знаете, как это сделать?
- У нас практикуется одна процедура. Что-то вроде «крещения». Мы в обязательном порядке организовываем новым сотрудникам прямое столкновение с нечистью. Что позволяет нам, отделить, скажем так, зёрна от плевел. А испытуемому, окончательно уверовать в свои возможности и, тем самым, покончить с оставшимися сомнениями. Если таковые, конечно, будут иметь место на тот момент. Существует ещё вероятность героически погибнуть, – Кожевников театрально поднял руки вверх, – но тут уж, как говорится, на всё воля божья.
- И что, Сомов тоже проходил через это ваше «крещение»?
- Естественно. Я же сказал, процедура обязательна для всех.
Да уж – охотник за нечистью… в моём случае звучит, как оскорбление самих охотников. Но, как бы там не было, я уже давно для себя всё решил.
- Хорошо, я согласен. И когда это ваше «крещение» произойдёт?
- Сразу, как только залечите травму. – Майор поднялся с кресла, всем своим видом давая понять, что на этом разговор окончен. Обошёл кровать и неспешно направился к выходу. Будучи уже в дверях, остановился, на секунду о чем-то задумавшись. Обернулся. Встретился со мной взглядом и, слегка прищурившись, сказал. – Игорь Витальевич, у нас на примете один старый дом имеется. Внутри жилец. Не из живых. Вы поинтересуйтесь о нём у Ивана Борисовича, когда ему станет лучше. Старик в курсе. Думаю, именно с посещения этого заброшенного дома, наше с вами сотрудничество и начнётся.
Конец первого сезона. Продолжение следует…
Друзья, я , конечно, облажался, пообещав выложить всю серию сразу и теперь вы вправе называть меня земляным червяком... И всё же, раз вы читаете эти строки, смею надеяться, вам было интересно. Посему прошу, не будьте равнодушными. Поделитесь впечатлением. Положительным/отрицательным – неважно. Главное, дайте обратную связь – заинтригованы ли вы развитием истории и будет ли интересно продолжение? Работа над следующим сезоном предстоит не простая, да и не быстрая. Так что, мотивирующие комментарии и стрелочки вверх под историей будут весьма кстати.)) Всем добра и хорошего настроения!
