Серия «Катынская фальсификация»

Здесь написано: «Изъято из протокола "ОП" 4.III.1970 года в закрытый пакет. Согласовано с т. Черненко К.У.». Безотносительно к тексту документа возникает вопрос: что такое «протокол "ОП"»? Как понять сочетание «протокол особой папки»? Протокол папки? Не слишком ли хитро даже для шизофреника? Голос комода? Протокол может быть заседания или слушания, но не папки же, если протокол есть записанные речи выступающих или перечень фактов? Или, может быть, речь идет о некоем протоколе под названием «ОП»? Нет, ОП значит особая папка, да и протоколам не присваивают собственные имена. Вы скажете, что в словосочетание особая папка вложен иной смысл, нам не понятный? Согласен, это типичная шизофреническая черта. Приведенная запись имеет смысл только с точки зрения создавшего ее шизофреника. Человеку в своем уме не ясно, откуда именно изъяты машинописные листы, на которых красуется приведенная запись, а если не ясно, то с какой же целью сделана приведенная запись? Да и цель изъятия не ясна: если уж изъято даже из-под грифа «особая папка», то почему не уничтожено, а сохранено в «закрытом пакете»? Чтобы продать его полякам?

«Особая папка» — это гриф хранения документов, а здесь сочетание «ОП» приравнено к словосочетанию заседание Политбюро, протокол которого, заметим, вполне уместен. И в шизофреническом пакете мы видим подтверждение сделанному предположению: вопрос о поляках в шизофренической фальшивке действительно был вынесен на рассмотрение Политбюро, т.е. ОП в представлении шизофреника нашего.

Шизофренические выверты находим и в письме Берии Сталину в ЦК за № 794/Б, где сначала указано одно число врагов советской власти, а расстрелять ниже предлагается совсем другое:

Возникает вопрос, каким путем получены числа 14 700 и 11 000, если ранее стоят 14 736 и 18 632 (из них 10 685 поляки)? По какой причине произведено округление или, может быть, иное действие? Каким образом приведенные числа следуют друг из друга? А ведь связь указана в тексте: «Исходя из того, что все они», т.е. 14 736 человек и 18 632 (из них 10 685 поляки), «являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти, HКВД СССР считает необходимым» дела 14 700 и 11 000 человек рассмотреть в особом порядке. Позвольте, если все они являлись закоренелыми врагами советской власти, то не логично ли было предложить к рассмотрению дела всех их, а не только избранных по неизвестному правилу? Нет, для шизофреника логично было именно написанное.

Дело в том, что с объективной точки зрения поступки выраженного шизофреника бывают не мотивированы и часто даже поняты быть не могут, если сам он не объяснит, отчего судебные эксперты очень часто признают шизофреников невменяемыми — в советское время почти всегда, сейчас реже, суды сажают их иной раз даже без принудительного лечения, что в советское время было совершенно немыслимо: в «литературе» были даже предложения признавать шизофреников невменяемыми в неукоснительном порядке, только по болезни, без т.н. психологического критерия невменяемости. В общем случае шизофрения — это самый тяжелый и самый страшный психоз из всех известных, хотя, справедливости ради следует добавить, шизофреник, избравший антисоциальную адаптацию (нормально адаптироваться они часто не способны), бывает гораздо умнее и, главное, изворотливее многих здоровых людей.

В данном случае я понимаю мотивы шизофреника, указавшего в записке разные числа — второй раз «округленно», как выразился какой-то либеральный балбес. Дело в том, что в опубликованных по делу документах НКВД царит неразбериха, трудно понять, сколько именно польских пленных было в СССР, ибо от документа к документу числа меняются. Шизофреник наш просто решил отразить эту правдоподобную черту — да, в одном документе, а не в разных (впрочем, в фальсифицированной записке Шелепину Хрущеву указаны другие числа). Увы, в основе своей шизофрения — это очень тяжелые отклонения, в т.ч. интеллекта. При слабых поражениях, относительно вялом течении шизофренического процесса, логичное мышление пропадает в той или иной степени, уступая место ассоциациям, установлению произвольной связи между объектами мышления, что очень хорошо видно, например, в разбираемом случае: у НКВД неразбериха с числом пленных — и мы тоже сделаем неразбериху. Вывода здесь нет, он гасится, вероятно, за счет лабильности (хаотичности) процесса торможения, лежащего в основании умеренных такого рода поражений, как полагал И.П. Павлов. Далее же в рефлексной деятельности наступает хаос, потом возможно ее прекращение, возможна утрата даже безусловных рефлексов, «инстинктов». При ее завершении шизофрения — это одна из самых страшных болезней. К счастью, завершение наступает не всегда, возможны ремиссии — временные и даже полные, в том числе спонтанные.

Стоит отметить также грамматическую неразбериху в приведенной выдержке: «pассмотpеть [дела] в особом порядке, с применением к ним [к делам?] высшей меры наказания — расстрела».— Нормальные люди так не пишут.

Удивление в разбираемом документе вызывают также разные отступы и разные интервалы между абзацами — равные межстрочным или чуть более. Кроме того в записке использованы разные маркеры абзацев одного уровня: сначала цифры — 1), а потом буквы — а). Нормальные люди так не делают.

Шизофренический характер указанное письмо Берии носит и с точки зрения «генеральной линии партии» того времени. В письме Берия предлагает Сталину организовать для расстрела поляков судебную тройку НКВД, но в вышедшем незадолго до того Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) № П65/116 от 17 ноября 1938 года сказано, в частности, следующее:

Ну? Неужели тов. Берия позабыл о трагической судьбе своего предшественника тов. Ежова, которого, «не взирая на лица», расстреляли как врага народа в том числе за организацию судебных троек? Мне кажется, весной 1940 года послать Сталину в ЦК предложение об организации судебной тройки НКВД способен был даже не шизофреник, а только благополучный идиот в клиническом смысле.— Письмо Берии вообще никакого отношения к действительности не имеет.

Еще одна любопытная черта письма Берии за № 794/Б была отмечена исследователями этой фальсификации:

Я не понимаю, почему у осведомленного В.С. Христофорова, имеющего, надо полагать, журнал регистрации исходящих писем Берии, не спросить было прямо о письме за № 794/Б? В журнал регистрации исходящей корреспонденции регистратор вносит обычно дату письма, проставленную автором, номер его, номер дела, коли есть такой, указывает адресата, тему письма, автора письма и отмечает исполнение, например «отправлено фельдсвязью». Это совершенно стандартная процедура при делопроизводстве, известна она каждому, кто имел дело с классическим бюрократизмом (пособие по делопроизводству наверняка найдется в интернете).

Если на письме нет точной даты, как на фальсифицированном письме Берии, то не будет ее и в журнале регистрации: регистратору просто нечего будет указать в соответствующей графе, где обычно ставятся вместе дата и номер письма. Этот пробел мог восполнить только сам Берия. Поэтому если в журнале регистрации исходящих писем Берии окажется точная дата письма за № 794/Б, любая, представленное нам письмо уже на данном основании можно будет считать недействительным, поддельным, т.е. иным, не тем, которое было зарегистрировано. Утверждать же, что письмо без даты было зарегистрировано именно 29 февраля, невозможно: регистратор обычно не ставит дату регистрации (это никому не нужно и только засоряло бы документы) — только дату письма, которая, конечно, имеет значение. Дата же регистрации косвенно может содержаться лишь в графе «Исполнение» — если там указано, когда было отправлено письмо. Но письмо Берии не было отправлено в ЦК, так как на нем нет штампа регистрации его как входящего документа. Такое могло быть, если Берия отправил письмо не обычным порядком, через регистрацию, а лично принес его в кабинет Сталина. Да, но на письме стоит регистрационный номер… Ну, можно допустить, что Берия зарегистрировал письмо и сам отнес его Сталину. В таком случае в графе «Исполнение» должно стоять «доставлено лично» или что-нибудь вроде того. Странно, что Берия не забыл зарегистрировать письмо, но забыл поставить дату: при регистрации, конечно, возник бы вопрос, какую поставить дату.

Скорее всего, в журнале регистрации писем Берии написано что-нибудь совсем отвлеченное, например: «29.02.1940 № 794/Б — письмо т. Берии тт. Жарову и Кайдан-Дешкину, авторам песни «Взвейтесь кострами, синие ночи…», с предложением написать бодрую песню для спортивного общества «Динамо» — 2 экз. отправлено по почте».

Казалось бы, если имеются письма за №№ 793/б, 795/б и 796/б, датированные 29 февраля, то можно утверждать, что письмо № 794/Б датировано тем же днем, но ведь на этом письме нет даты… Формально тут ничего утверждать нельзя — можно лишь допустить, что дата 29 февраля для письма за № 794/Б логична.

Если вообразить письмо за № 794/Б подлинным, то Берия не мог написать его ранее 5 марта 1940 года, так как помянутый в тексте письма как начальник 1‑го спецотдела НКВД Л.Ф. Баштаков стал таковым только 5 марта 1940 г., причем приказ о его назначении подписать должен был сам Берия. Вот для сведения выдержка из книги о руководстве НКВД:

Самостоятельные оперативно-чекистские отделы НКВД СССР1-й спец. отдел (оперативный учет, регистрация и статистика)Шапиро И.И. 29.09.38 – 13.11.38Петров Г.А. 22.12.38 – 30.11.39Баштаков Л.Ф. 05.03.40 – 26.02.41

Н.В. Петров, К.В. Скоркин. Кто руководил НКВД. 1934–1941. Справочник. М., 1999.

Если бы письмо было написано ранее 5 марта и приказ о назначении Баштакова уже был подписан, то нормальный бы человек, не шизофреник, написал: …Баштакова, назначенного начальником 1-го спецотдела с 5 марта с.г. Если же приказа еще не было, то Баштаков назван бы был заместителем начальника 1-го спецотдела, каковым он являлся до 5 марта 1940 г.

Судя по тому, что на письме Берии нет штампа регистрации его как входящего документа в аппарате ЦК, доставлено оно было Берией лично в кабинет Сталина, т.е. 5 марта 1940 года, поскольку, как утверждают сторонники нацистов, историческое заседание Политбюро, приговорившее поляков к смерти, состоялось именно 5 марта, что отмечено даже в фальсифицированных документах. Беда для гитлеровцев, однако же, в том, что 5 марта 1940 года Берия не мог доставить письмо в кабинет Сталина, так как в этот день он не был в кабинете Сталина, см. журнал регистрации посетителей Сталина [2]: первый раз в марте месяце Берия посетил кабинет Сталина только седьмого числа. Не было у Сталина 5 марта и Микояна, который подписал письмо Берии синим карандашом Сталина. Молотов же был у Сталина 5 марта, но подписал письмо Берии почему-то иным карандашом, простым, хотя все прочие подписи выполнены синим карандашом, в том числе подпись Ворошилова, который тоже присутствовал 5 марта в кабинете Сталина.

Надо заметить, что журнал посещений Сталина должны были вести очень аккуратно: это была не блажь, а общепринятая мера безопасности на режимных объектах — местах, куда можно пройти только после предъявления документов  или выписанного пропуска и обязательной записи в журнал. Не отметить Берию не могли, это исключено совершенно (он бы лично взгрел охранника). Охранники отмечали приход посетителя и уход буквально по минутам. Иной раз последняя запись на дню гласит: «последние вышли» и время, отстоящее от ухода последнего посетителя на минуты или даже часы. Поскольку в это время никого, кроме Сталина, в кабинете его уже не было, то эта весьма тактичная запись относится к самому Сталину, а не к тем посетителям, которых охрана якобы проворонила. Охрана не могла никого проворонить: дело это серьезное — режимный объект. И никакой «личный гонец» от Берии, родившийся в бредовых вымыслах, пройти в кабинет Сталина тоже не мог: не было оснований его пропускать. Обычным же порядком поступившее письмо должны были зарегистрировать в ЦК, куда оно и адресовано.

Стало быть, если отвлечься от вполне возможных бредовых вымыслов (Берия прошел тайно), у нас нет формальных оснований считать письмо Берии подлинным — написанным и подписанным 5 марта 1940 года. Оно противоречит действительности — как обычно поделки шизофреников.

Столь же чудовищно, как письмо Берии, выглядит выписка из протокола № 13 Политбюро, куда с грамматическими ошибками перепечатана часть его письма («военно‑пленных» против «военнопленных» в том же тексте и «Кабулов» вместо Кобулов). На левом поле рассматриваемого документа вдоль листа снизу вверх написано красным предупреждающим шрифтом:

К сведению.Товарищ, получающий конспиративные документы, не может ни передавать, ни знакомить с ними кого бы то ни было, если нет на то специальной оговорки ЦК.Копировка указанных документов и делание выписок из них категорически воспрещается.Отметка и дата ознакомления делается на каждом листе лично товарищем, которому документ адресован, и за его личной подписью.Основание: Постановление Пленума ЦК РКП(б) от 19/VIII—24 г.

Несмотря на ясное, кажется, предупреждение ЦК, на посланной Берии выписке нет ни единой пометки Берии, т.е. он этот документ не читал.

На верхнем поле документа тем же предупреждающим красным шрифтом написано: «Подлежит возврату в течение 24 часов во 2-ю часть Особого Сектора ЦК (Пост. ПБ ЦК от 5.V.27 г., пр. № 100, п. 5)», однако же на обратной стороне листа мы видим сложнейший шизофренический выворот:

За исключением фамилии «Лряпкина» записи выполнены почерком фальсификатора или чуть измененным. Наклон здесь тот же самый, что в фальсифицированных подписях, причем нижняя подпись «Силина» выполнена буквально с той же сменой наклона на сочетании «лин», что и в фальсифицированной подписи Сталина (верхняя сломана, но тоже похожа), да и соединение И с Л в фамилии Силина соответствует оному в фальсифицированной подписи Сталина. Слово «Шелепину» ломается вниз, и это похоже на излом подписи Микояна: близко к штампу взял шизофреник наш и на ходу немного отступил вниз.

В правом нижнем углу, обратите внимание, стояло сначала ТС, но потом шизофреник наш уразумел неким загадочным образом, что данными инициалами, под которыми шизофреник явно имел в виду Татьяну Константиновну Силину, подписана предыдущая приведенная запись на ином документе, выполненном несколько иным почерком, и поправил букву С на что-то иное, видимо К. Это можно считать указанием на то, что обе записи принадлежат одному человеку. К тому же предыдущая запись содержит шизофренический выворот, как разобрано выше, «протокол особой папки», а банда шизофреников выглядит неубедительно (часто шизофреник стоит во главе компании психопатов, например секты). Кроме того в приведенной патологической записи с «ОП» уже знакомым образом ложится буква Л в слове «согласовано», гляньте выше внимательно. Очень похоже на то, что все фальшивки один человек сляпал.

Разумеется, ни та запись, ни эта Силиной не принадлежит. Она долго работала в ЦК, в частности заведующей 6 сектора Общего отдела (архив Политбюро), и если бы была почерковедческая экспертиза, эксперт бы, конечно, запросил образцы почерка Силиной. Установить, кто скрывается за инициалами ТС, было несложно: Татьяна Константиновна была человеком, широко известным в узких кругах,— самая старая сотрудница, начавшая работу в секретариате ЦК 1923 году. Следствие же, увы, вели люди невежественные и не хваткие:

Если это не наглое вранье, то следователь обязан был изъять бумагу и отправить ее эксперту на предмет изучения почерка «заведующего Силина», не его ли пометки стоят на найденных документах. Как же иначе устанавливать подлинность документов? По положению планеты Марс в месяце апреле? По приказу начальника?

Особенно мне в приведенной выше фотографии документа нравится запись «Берия + один в запас» (экземпляр), когда на том же документе ясно написано, да еще и красным цветом: «Подлежит возврату в течение 24 часов». Фамилия «Лряпкина» тоже звучит отлично — просто сказка. Фамилию эту, стало быть, шизофреник наш переписывал с рукописного текста и неправильно разобрал из Хряпкина.

Мне легко удалось выяснить, что в Управлении делами Совета народных комиссаров была сотрудница по фамилии именно Хряпкина, а не «Лряпкина», так как имеются заверенные ею, например, копии документов ГКО 1941 года [3]. Трудно понять, как люди в своем уме смогли проглотить столь чистый шизофренический выворот, как «Лряпкина». Да какие же ослы способны глотать подделки с грамматическими ошибками? Или, может быть, Хряпкина, как и Микоян, просто свою фамилию писала неуверенно? Да ведь это ужас кромешный… Наверно, в рукописном тексте, откуда переписывал шизофреник, начальная буква Х в фамилии Хряпкина была написана с очень высоко расположенным перекрестьем, очень похоже на Л. Ну, шизофреник естественным образом подошел к вопросу «формально» — иного трудно было ожидать. Это просто отличный пример для учебника по патологической психологии — классика шизофренического мышления.

Странно также видеть шизофренические вымыслы с количеством отпечатанных экземпляров, которых должно быть отпечатано столько, сколько существует исполнителей, каковое общее правило делопроизводства обычно выполняется даже при отсутствии в учреждении секретности. Можно бы было еще понять копию отосланного документа, оставленную в деле по данному вопросу или в некоем текущем употреблении, но печатать производственные копии документа, который должен быть возвращен исполнителем в течение суток… Возврат документов обеспечивается именно для того, чтобы в целях секретности снизить количество копий до необходимого минимума, а здесь «отпечатано 4 + 2», да еще и «в запас». На кой черт? Вероятно, шизофреник намалевал это с той целью, чтобы в 1959 году «отослать» свободный экземпляр Шелепину за подписью Сталина. Весьма продуманная связь, правда?

Обратите также внимание на дату, когда Берии был послан экземпляр «в запас»,— 4 декабря 1941 года, последний день пассивной обороны Москвы перед переходом в наступление. В это время ЦК наверняка уже давно находился в эвакуации со всеми своими «конспиративными» документами, а Берия был в Москве: Сталин-то оставался в столице, и Берия просто не мог быть в ином месте. С какой же загадочной целью нарочный ЦК из неразберихи эвакуации добирался бы до Москвы, где царил самый суровый комендантский режим, военное положение, чтобы передать Берии бессмысленный с точки зрения тяжелой текущей обстановки документ и в тотчас же отвезти его обратно в ЦК? Видите ли, что такое шизофрения? Это полный отрыв от действительности — как фамилия Лряпкина.

Забавную шизофреническую новизну содержит экземпляр, якобы посланный Шелепину: такой же бланк ЦК ВКП(б), как в выписке для Берии, тот же текст под копирку, но внизу после подписи «СЕКРЕТАРЬ ЦК» допечатано И. СТАЛИН и поставлена печать ЦК КПСС. Выходит, выписка Шелепину в 1959 году пришла из ЦК ВКП(б) от Сталина, а подпись кто-то заверил печатью ЦК КПСС? Умно, ничего не скажешь. У пришедшего Шелепину документа нет автора, он пришел не от человека, нарисовался из воздуха, из шизофренического вымысла. Шелепин этого документа, конечно, не читал — хотя бы потому, что в его письме Хрущеву стоит совсем иное число якобы расстрелянных, чем указано в выписке из решения Политбюро. Да и напомню, что если бы Шелепин читал данный документ, на нем бы стояла его подпись.

Ход мыслей шизофреника нашего вроде бы понятен. Выписка из решения Политбюро двадцатилетней давности приходит Шелепину 27 февраля 1959 г. явно от Хрущева, так как вопрос о рассылке документов с грифом «из О.П.» должен был решаться на самом высоком уровне. Шелепин некоторое время думает и 3 марта пишет Хрущеву письмо, в котором предлагает уничтожить ряд документов, связанных с расстрелом поляков… Все очень логично, правда? И вопросов никаких не возникает, да? Здесь нет вывода — только ассоциации, что, как я уже сообщил, свойственно шизофреникам.

В письме Шелепина Хрущеву предлагаемое уничтожение документов мотивировано по правилу «как бы чего не вышло», что выглядит даже смешно:

Для Советских органов все эти дела не представляют ни оперативного интереса, ни исторической ценности. Вряд ли они могут представлять действительный интерес для наших польских друзей. Наоборот какая-либо непредвиденная случайность может привести к расконспирации проведенной операции, со всеми нежелательными для нашего государства последствиями.

Логика, помилуй бог, узнаваемая: выше написано, «все дела в количестве 21.857 хранятся в опечатанном помещении» в КГБ, но тем не менее «какая-либо непредвиденная случайность может привести к расконспирации»; следовательно, помянутые дела нужно уничтожить. И нас хотят уверить, что этот бред написал Шелепин, вроде бы не страдавший от бредового шизофренического состояния? Нет, это написал шизофреник: мотивация предлагаемых действий абсурдна с объективной точки зрения, логики нет.

В письме Шелепина, кстати, тоже видим, что особая папка воспринимается автором как тайное хранилище, а не архивный гриф: «По объему эти документы незначительны и хранить их можно в особой папке».— Шизофреник наш, конечно, не подозревал, что документы с грифом «особая папка» из хранилищ ЦК наверняка можно было вывозить грузовиками… Сомневаюсь, что там было много захватывающих тайн — обычные «конспиративные» документы, «текучка».

С точки зрения оформления письмо Шелепина тоже вызывает недоумение, как и письмо Берии: оно почему-то написано от руки, причем тоже малограмотным человеком, который не знал, например, как в русском языке расставлять запятые. Вообразить столь безграмотного болвана в секретарях у председателя КГБ, согласитесь, очень трудно. От руки же письмо написано, вероятно, потому, что дегенерат наш не нашел подлинного бланка КГБ пятидесятых годов. Что ж, это раритет, нечего и говорить: в пятидесятых годах КГБ существовал недолго (создан в 1954 году), да и деятельность его ведь только начиналась под рукой Никиты… Большого оборота документов поначалу, возможно, не было, а бланками могли пользоваться еще старыми — оставшимися в тех же кабинетах Лубянки от МГБ.

Стоит также отметить, что на письме Шелепина Хрущеву нет ни единой пометки Хрущева, хотя это совершенно прямое предложение, направленное ему лично, на которое он обязан был отреагировать тем или иным образом. Почему же Хрущев не оставил на письме резолюции, если читал шизофреническую эту дурь? Почему на письме Шелепина нет и прочих пометок, если оно поступило в секретариат Хрущева? Если, положим, Хрущев не читал разбираемого письма, то хоть кто-то же должен был его прочесть, не так ли? Что еще любопытно, в архиве Политбюро письмо Шелепина было зарегистрировано как входящий документ текущего делопроизводства, т.е. текущий запрос в архив. Умно, правда? Да, это шизофреник. В нижнем правом углу оборота последнего листа письма Шелепина стоит штамп регистрации его как входящего в архивный сектор документа с рукописной датой 16.III.69 или 16.III.65 (штамп этот должен стоять на первой странице, в правом нижнем углу, верно), а на первой странице в правом верхнем углу с неизвестной целью поставлен штамп архива, 6 сектора Общего отдела ЦК КПСС, от 9 марта 1965 года, т.е. документ начал использоваться ранее, чем поступил. Это, конечно, шизофреник. А поверит ли хоть один человек в своем уме, что по меньшей мере за шесть лет письмо председателя КГБ не успело дойти до первого секретаря ЦК КПСС, а потому и было отправлено в архив в 1965 или 1969 году? Неясно также, почему письмо Хрущеву без разбирательства было передано через шесть лет в архив — когда Никита, отправленный «по его просьбе» на пенсию, уже сидел на даче и писал насквозь лживые воспоминания о днях своей отважной молодости. Почему же письмо первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву не передали его преемнику, Л.И. Брежневу, который бы и принял решение по предложенному вопросу, оставив на документе надлежащую резолюцию, например «в архив»? Вот логика шизофреника: тогда не было принято ставить на документы резолюции, т.е. Хрущев решение-то принял, но никто об этом не знает.

Стоит еще добавить по разбираемому письму, что шизофреник не способен тепло относиться к людям, ему это даже претит в большинстве случаев, откуда очень показательно выглядит «формальное» и безличное обращение к Хрущеву — «Товарищу Хрущеву Н.С.», хотя обычно подобные письма писали через «Дорогой Никита Сергеевич» или схожее теплое демократическое приветствие, см., например, выше письмо Н.Н. Бурденко В.М. Молотову. Это тоже очень показательно и типично для шизофреника — бесчувственность, эмоциональная холодность. Да, Сталину в ЦК еще и можно было писать безлично, «товарищу Сталину», потому как обращение «Дорогой Иосиф Виссарионович» звучало бы для иных просто преступной фамильярностью, кощунством, но Хрущев был уже вполне открыт и доступен, также Брежнев и все прочие после него.

Излишне, наверно, повторять, что число «расстрелянных» в письме Шелепина не имеет ничего общего с числом, которое запросил Берия и на которое якобы было поручено одобрение ЦК: числа расходятся на несколько тысяч человек, причем объяснений, почему нарушено было решение высшего в стране законодательного и исполнительного органа власти, в письме Шелепина нет и в помине, да шизофренику это и не требуется: будет и того, что он лично свою пачкотню понимал хорошо.

Шелепин дожил о расследования фальсифицированного дела № 159 и даже встретился с одним из фальсификаторов 11 декабря 1992 г., следователем А.Ю. Яблоковым, с которым ближе мы познакомимся при рассмотрении протокола допроса бывшего начальника Калининского УНКВД Токарева. Разумеется, через тридцать лет после событий Шелепин не мог уверенно ни подтвердить свою подпись под документом, ни тем более опровергнуть ее: он попросил предъявить ему подлинник якобы его письма, а также назвать имя исполнителя, который якобы писал письмо. Яблоков описал эту встречу, нагородил от имени Шелепина всякого вздора, но из его же откровений следует, что под протокол Шелепин не сказал ничего. Болтовня же Яблокова едва ли кого заинтересует, а протоколы фальсифицированного дела никому пока не доступны (а надо бы опубликовать их до последней точки с опровержениями лжи и фальсификаций). Самый любопытный отрывок из писанины Яблокова касается «документов», которые мы разбираем:

Готовясь к допросу Шелепина и выполняя его предварительные условия, я 10 декабря 1992 г. переговорил по телефону с директором Архива Президента РФ Коротковым. Он сказал, что подлинники документов ни при каких условиях выдаче из архива в Кремле не подлежат.

Катынский синдром, гл. 6.

Подумать только, следователю не дают доказательства по уголовному делу, которое он расследует. Другой бы постеснялся писать эту чушь, а этот даже не понимает… Видите ли, как они дела делали? С такими-то следователями любое дело можно подшить: умные ребята — без доказательств обходятся с легкостью, даже особенно и не требуют. На каком же основании подобный следователь мог бы назначить экспертизу документов? На основании вымыслов своего воображения? Кстати, названный здесь Коротков, напомню, связан с фантастическим вторым рождением «документов».

ССЫЛКА НА ИСТОЧНИК

В качестве вишенки на торте, предлагаю ознакомится с одним типа "документом". который был сделан в той же стилистике что и записка Берии, и подписи там стоят по сути те же самые.. Это я к тому , что при современных технологиях, такие "документы при желании, можно создавать в промышленных масштабах.

Ну и для сравнения та самая записка Берии, найдите как говорится десять отличий.

Посмотрим на представленные «документы», из папки под номером один фальсифицированные неким шизофреником. Письмо Берии Сталину за № 794/Б, где содержится предложение расстрелять поляков, снабжено фальшивыми подписями членов Политбюро. Что любопытно, при первом же взгляде на подписи сразу же в глаза кидается, что все они последовательно нанесены одним человеком:

Отметим по пунктам признаки того, что этот текст создан одним человеком, который просто менял почерк под каждую подпись, но общие свойства своего почерка неосознанно сохранил, рефлексно:

1. Почти весь текст выполнен с единым наклоном, что очень хорошо видно по нанесенной сетке. Даже буква И в слове «Сталин» имеет тот же наклон, хотя остальные буквы в том же слове гораздо сильнее наклонены вправо.

2. Почти весь текст выполнен с единым межстрочным интервалом, только на последней подписи (Микояна) фальсификатор почувствовал, что получается очень уж ровно, и решил немного иначе направить подпись, но тоже неосознанно уложился в межстрочный интервал. На рисунке показано, как сломалась подпись Микояна, изменила направление в результате неосознанных усилий фальсификатора направить ее вниз, вразрез с предыдущими. Несмотря на его усилия, наклон букв в подписи Микояна остался тем же, что и выше.

3. Весь текст выполнен с единым отступом от условного левого края, определенного первой подписью. Текст четко выровнен по линии, так как каждый раз фальсификатор неосознанно делал один и тот же отступ.

4. Во всем тексте вертикальный штрих заметно сильнее, выполнен с нажимом. Исключение составляет только перекладина буквы Т в первой подписи и подчеркивание этой подписи.

5. Размеры строчных букв во всех подписях очень близки, несмотря даже на усилия фальсификатора.

6. Подписи Ворошилова и Микояна, соответственно вторая и четвертая сверху, выполнены с единообразным окончанием — буквой В с падающим завитком. И это несмотря на то, что фамилия Микоян кончается буквой Н. Разумеется, Микоян не мог написать свою фамилию неправильно.

7. Буква М в подписях Молотова и Микояна, соответственно третей и четвертой сверху, выполнена единообразно — с нажимом на левом внутреннем ее плече и правом внешнем.

8. Первая буква О в подписях Ворошилова и Молотова, соответственно второй и третьей сверху, выполнена единообразно — с разрывом вверху и одинаково исполненным соединительным завитком, что не соответствует ни действительной подписи Ворошилова, ни действительной подписи Молотова. Это почерк фальсификатора.

Да, с точки зрения обывательской подписи сделаны неплохо, «похоже», но с точки зрения почерковедения это полный абсурд: человек, имевший хотя бы малейшее представление об исследованиях почерка, этакую чушь никогда бы не спорол. Можно заключить совершенно точно, со стопроцентной уверенностью, что ни единый профессионал, например из спецслужб, знающий, как подделать подпись, к этой шизофренической бумажонке не причастен.

Рассмотрим теперь подписи по одной, сравнивая их с подлинными. Начнем с первой — подписи Сталина.

На рисунке фальшивая подпись Сталина — из разбираемого пакета документов — находится внизу. Отметим различия ее с подлинными по пунктам.

1. Букву Т Сталин в своей фамилии никогда не писал так, как она написана в фальшивой подписи — с отрывом карандаша от бумаги. Везде букву Т Сталин писал не отрывая карандаша от бумаги, иногда лишь с ослабленным нажимом. Можно, впрочем, встретить подписи, где карандаш случайно отрывается от бумаги при написании буквы Т в связи с быстротой исполнения подписи, но связь между вертикальной и горизонтальной палочками у Сталина намечена всегда, это рефлекс письма.

2. У фальсификатора совсем не вышла буква И перед словом «Сталин»: она не читается, написана, как строчная буква П, хотя у Сталина даже в страшных каракулях, на третьем снизу автографе, ее можно принять за И. Обычно у Сталина есть хоть небольшой хвостик у правого плеча данной буквы или хотя бы небольшое отклонение правого плеча вправо от оси буквы, как на двух верхних рисунках. Вообще говоря, у Сталина есть то или иное графическое завершение буквы И перед фамилией, а у фальсификатора нет на него даже намека.

3. В действительной подписи Сталина всегда стоит точка после буквы И, расположенной перед фамилией, а у фальсификатора этой точки нет.

4. Совсем не получилось у фальсификатора слово «Сталин»: посмотрите, какие резкие угловатые буквы в фальшивой подписи; ничего подобного в действительных автографах Сталина нет. Особенно неуклюже вышло у фальсификатора сочетание «лин» — с разным наклоном букв: у Л и Н один наклон, а у И другой, см. рисунок всего текста выше.

5. Слово «За» написано прямо в строку или почти прямо, см. рис. под данным абзацем, а дальнейшее неуклюже падает вниз, причем наклон букв после черты точно соответствует наклону черты, см. рисунок всего текста выше, т.е. в зависимости от черты изменился наклон букв. Иначе говоря, не писавший вел подпись, а она его. У Сталина черта не гармонирует с подписью, не образует со словами нечто целое, а напротив — разделяет их, очень четко или не столь четко, но разделяет, в том числе выделяясь размером своим. А на фальшивой подписи высота разделительной черты лишь немного больше высоты заглавной буквы в слове «Сталин» и приблизительно равна высоте сочетания «Ст», т.е. разделения нет — есть продолжение черты. Эта неуклюжесть следствие неотработанного написания сложной фигуры «За/И. Сталин».

6. Стоит еще заметить, что Сталин расписывался скупо: часто стоит даже неполная подпись — «И. Ст.», причем подчеркивал он свою подпись редко, только в том случае, если писал в строку: «Утвердить. Ст.», т.е. подчеркивал-то не подпись, а вывод, ключевое слово резолюции, которое в разбираемом автографе уже подчеркнуто чертой, следующей за словом «За». Фальсификатор подчеркнул подпись для отвлечения внимания, переноса акцента, так как подделка вышла из рук вон плохо — совсем не похоже на подпись Сталина.

Посмотрим теперь на следующую по порядку подпись — Ворошилова.

На рисунке фальшивая подпись Ворошилова расположена внизу.

1. Фигурная буква Р, как в фальшивой подписи, с игривым уголком внизу, у Ворошилова не встречается.

2. Ворошилов иначе писал букву В: она у него с пузом, выдающимся вперед, а у фальсификатора никакого пуза нет или почти совсем нет, т.е. буква смотрится не искаженной. Впрочем, у Ворошилова можно встретить букву В почти без пуза, но все же приведенное написание характерно.

3. Буква О, расположенная между В и Р, в сочетании «Вор», у Ворошилова имеет очень низкий соединительный хвостик, даже напоминает букву А, а у фальсификатора соединительный хвостик этой буквы расположен гораздо выше, более или менее нормально.

4. Верхний хвостик буквы К у фальсификатора заметно больше, чем у Ворошилова в двух приведенных случаях, но это у Ворошилова несколько разнообразно.

5. После характерного первого длинного хвостика буквы Ш высота букв или просто штрихов у фальсификатора заметно уменьшается, хотя у Ворошилова этого нет, да и высота характерного хвостика относительно букв у Ворошилова заметно меньше.

6. В конце подписи у фальсификатора заметно уменьшается ширина букв (штрихов), а у Ворошилова этого нет.

7. Вообще, у Ворошилова почерк более убористый, плотный, чем у фальсификатора. Именно из-за этого нет даже общего сходства фальсифицированной подписи Ворошилова с подлинными: если бы была фальсификатором написана иная фамилия тем же его почерком, то с подписью Ворошилова она бы уже никакого сходства не имела. Занятно также, что в фальсифицированной подписи Ворошилова конец тоже скомкан — как в фальсифицированной подписи Сталина.

Следующей по порядку на фальсифицированном письме Берии идет подпись Молотова.

Внизу рисунка помещена фальсифицированная подпись Молотова.

1. У Молотова буква М очень убористая, а у фальсификатора левая ее половина сойдет даже за Л. Также нижний зуб буквы М у Молотова заметно более скруглен, чем у фальсификатора, а на левом внешнем ее плече и правом внутреннем нажим сильнее, чем у фальсификатора.

2. Стойка буквы В у фальсификатора заметно искривлена, а у Молотова она прямая или почти прямая. Это значит невыработанное движение фальсификатора, не рефлексное.

3. В фальшивой и подлинных подписях по-разному написана буква О: у Молотова в двух случаях перечеркивающий букву соединительный хвостик начинается ниже середины, а у фальсификатора — выше.

4. Сложное сочетание «то» в фамилии Молотов фальсификатор в отличие от Молотова не смог выполнить без отрыва карандаша от бумаги: линии на верхнем и нижнем краю буквы О, находящейся перед конечной В, разомкнуты — левый полукруг ее был дорисован потом, другим движением. У Молотова на второй сверху подписи полукруг в той же букве О тоже кажется пририсованным другим движением, но пририсован он с иной стороны, справа, а не слева, как у фальсификатора. Также и сложная в написании Молотова буква Т у фальсификатора не вполне вышла — с сильным закруглением наверху, хотя у Молотова этот фрагмент далеко не так скруглен, даже коряв.

5. Вообще, почерк у фальсификатора выработан лучше, чем у Молотова: ему не удалось изобразить некоторую общую корявость подписи Молотова; линии у него плавно скругляются и переходят одна в другую.

И последней на фальсифицированном письме идет подпись Микояна.

Фальсифицированная подпись Микояна расположена внизу рисунка.

1. Как это ни поразительно, окончание подписи Микояна буквой В не соответствует фамилии Микоян.

2. Наклон букв вправо у Микояна заметно более силен, чем у фальсификатора.

3. Завиток нижнего хвостика буквы К у фальсификатора исполнен горизонтально, а у Микояна он вертикальный. Кроме того, этот завиток у фальсификатора выполнен с очень слабым нажимом.

4. Буква А у фальсификатора несколько искривлена, раздулась, что говорит о неуверенности движений, отсутствии рефлекса. Подобное было также в первой букве подписи В. Молотова.

5. Почерк Микояна более коряв, чем почерк фальсификатора: опять видим у фальсификатора более плавные линии, полное неумение имитировать корявый почерк.

Из рассмотрения фальсифицированной подписи Микояна заключаем, что поддельные подписи исполнял сам автор фальсифицированных документов — шизофреник: нормальный человек, прежде чем копировать подпись Микояна, все же внимательно бы с ней ознакомился, но шизофреник мог обойтись и без этого, более того, мог решить, что он лучше знает, как должен был расписываться Микоян.

Приведенных рассуждений вполне достаточно для заключения о подложности главного документа пакета, но нам важно еще установить, что все это сляпал один человек, обладавший психическими отклонениями шизофренического свойства. Поэтому посмотрим на пакет документов несколько подробнее (ссылка на опубликованные в интернете документы выше, напомню).

Ссылка на Источник

Стандартной процедурой для взятых немцами в плен поляков было содержание в лагерях военнопленных. Включая, да-да, резервистов-интеллигентов. Причем даже без принудительного труда (о чем очень возмущался Гиммлер). Да, из любого правила могут быть исключения, но их существование надо обосновывать. Резона расстреливать польских офицеров в 1941 году не было у немцев - ведь если бы такой резон был, как объяснить, что с 1941 по 1945 год о других таких массовых расстрелах польских офицеров немцами ничего не известно, несмотря на то, что они тысячами содержались в офлагах?

Все это очень непохоже на карикатурные представления о расстрелах тысяч военнопленных польских офицеров по желанию чьей-то левой пятки. Раз уж мы говорим об априорных аргументах, то наиболее вероятным развитием событий при пленении тысяч польских офицеров немцами в 1941 году было бы их помещение в офлаг, а не расстрел.

Как нетрудно заметить, польский пропагандист Романов, старательно пытается обелить нацистов, которые были настолько гуманными, что заботились о поляках попавших к ним в плен. Нацисты, уверяет нас пропагандист с польского сайта, пленных поляков не расстреливали. Гиммлер чего-то там недовольно бурчал и хотел заставить их работать, но поляки так и оставались в комфортабельных офлагах до конца войны, при этом не работали.

Что касается перечисленных Романовым офлагов. Действительно, во время войны немцы создали несколько образцово-показательных лагерей, офлагов - то есть “офицерских лагерей”. В которых содержались офицеры противника, не только польские, и с ними обращались более или менее в соответствии с Женевской конвенцией. Разумеется, советских военнопленных это ни в коей мере не касалось.

Да, заключённые в офлагах получали хорошие продовольственные пайки, посылки от родных, слушали лекции, смотрели кино и ставили пьесы в своём лагерном театре.  Лагеря такие были нужны Германии для того, чтобы показать миру, как прекрасно живут при нацистском режиме заключённые. Показать, как трепетно относится Германия к соблюдению Женевской конвенции. Показать мнимое уважение прав человека. Витринные лагеря для регулярных инспекций Красного Креста. Это пропаганда

На самом деле, все обстояло по другому. Существует множество примеров, когда польских солдат убивали после взятия в плен. Польский историк Шимон Датнер перечислил 64 «случая, когда польских военнопленных расстреливали в плену», а также ряд других казней, «когда имела место предполагаемая провокация». Тимоти Снайдер, американский историк, писал, что более 3000 польских военнопленных были убиты как минимум в 63 отдельных случаях. Немецкий историк Йохен Бёлер также привёл такую же оценку, написав, что во время кампании вермахт массово убил по меньшей мере 3000 польских военнопленных. Это все касается событий 1939 года.

Польский историк Тадеуш Пиотровский, работавший в США, подсчитал, что жертвами стали 1000 военнопленных, казнённых немецкой армией в сентябре 1939 года, ещё несколько сотен, казнённых гестапо, и около 1200 членов Национальной обороны, а также другие добровольцы, например, работники почты, участвовавшие в защите польского почтового отделения в Данциге. Боб Мур предложил ещё более высокую оценку, написав, что «около 10 000 польских военнослужащих, которых следовало считать военнопленными, погибли от рук своих тюремщиков во время и сразу после пятинедельной войны».

Уже в первый день вторжения (1 сентября 1939 года) польские военнопленные были убиты вермахтом в Пильховице, Чухуве, Жералтовице, Бойкуве, Люблинеце, Кохчице, Зависте, Орнонтовице и Вырах.

Польский историк Томаш Судол отмечает, что можно задокументировать несколько десятков крупных инцидентов, а количество более мелких инцидентов, таких как казни отдельных солдат, «значительно», но их трудно оценить. Что касается крупных инцидентов, он в хронологическом порядке упоминает массовые убийства в:

Быдгощ, где более 40 членов местного «Гражданского дозора», несмотря на гарантии безопасности, предоставленные вермахтом после капитуляции, были переданы айнзацгруппам и казнены 5 сентября. Некоторых из них забили до смерти.

Сероцк, где немецкие войска убили более 80 польских военнопленных (Сероцкая резня 5 сентября 1939 года);

Морыца, где 6 сентября были казнены 19 польских офицеров, военнопленных; примерно в то же время в соседней деревне Лонгинувка были казнены ещё несколько солдат;

Мщонув, где 8 сентября 4-я танковая дивизия казнила 11 польских военнопленных;

Пясечно, где 8 сентября были казнены 21 польский заключённый;

Цепелув, где было убито около 300 военнопленных (резня в Цепелуве 8 сентября 1939 года, совершённая 29-й моторизованной пехотной дивизией);

Старе-Козловице, где 12 сентября 2-я лёгкая дивизия казнила 5 военнопленных;

Щуцин, где 12 сентября были убиты около 40 военнопленных и 30 мирных жителей (так называемая Щуцинская резня);

Замбров, где были убиты ещё 200 военнопленных (в ходе Замбровской резни в ночь с 13 на 14 сентября 1939 года);

Следув, где 252 военнопленных или, согласно другим источникам, около 150 военнопленных и 150 гражданских лиц: были расстреляны или утоплены, вероятно, 4-й танковой дивизией (резня в Следуве 18 сентября);

Майдан Вельки, где были убиты 42 военнопленных (резня на Майдане Вельки 20 сентября)

Урич (ранее Урыч), где около 70–100 военнопленных были согнаны в сарай и сожжены заживо (резня в Урыче 22 сентября)

Сохачевский район Боришева, где 22 сентября были убиты 50 военнопленных (так называемая Боришевская резня), и

Закрочим, где было убито несколько сотен военнопленных (резня в Закрочиме 28 сентября).

Были также такие инциденты, как резня в Катовице 4 сентября, когда среди примерно 80 жертв местного ополчения, по оценкам, были польские солдаты, которые не смогли эвакуироваться вместе с более крупными формированиями.

Помимо массовых убийств военнопленных, имели место случаи отказа в оказании медицинской помощи раненым солдатам, пыток и других жестоких обращений с заключёнными, а также репрессий в отношении семей и других родственников солдат.

Заключённым во временном лагере для военнопленных в Жирардуве, захваченном после битвы на Бзуре, отказывали в еде, и они голодали в течение десяти дней. В некоторых случаях польских военнопленных сжигали заживо. Подразделения 7-й польской пехотной дивизии были уничтожены после того, как попали в плен в ходе нескольких отдельных актов мести за сопротивление в бою. 11 сентября солдаты вермахта забросали ручными гранатами здание школы, где содержались польские военнопленные.: 20-35 67-74 В одном задокументированном инциденте немецкие танки обстреляли четко обозначенный польский полевой госпиталь. 121 14 сентября 1939 года войска 206-й пехотной дивизии учинили резню 30 польских военнопленных и 23 мирных жителя в Ольшево, в отместку за потери, понесенные в битва против Сувальской кавалерийской бригады

Это лишь некоторые примеры, при этом взятые опять же из польских же источников. О многочисленных фактах одиночных расстрелов рассказывать нет никакой возможности, это займёт слишком много времени.

Это отношение к польским военнопленным сохранялось на протяжении всей войны, - сообщает Датнер. 23 сентября 1944 года на Черняковском плацдарме  гитлеровцы прямо на поле боя расстреляли несколько взятых в плен офицеров и солдат, а также убили около 200 раненых, размещенных в уцелевших от разрушений домах.

Во время ожесточенных боев на «Поморском валу» в феврале 1945 года 32 военнослужащих из 3-го пехотного полка 1-й дивизии имени Тадеуша Костюшко попали в плен к фашистам и были зверски убиты. Как видите, реальность мало что общего имеет с благостной слащавой картинкой благородных нацистов, которую рисует пропагандист Романов.А в офлагах, да, выжили даже офицеры-евреи. Об этом можно прочитать у того же Датнера

Не подлежит сомнению, что Гиммлер и весь аппарат СД со скрежетом зубовным взирали на сотни пленных еврейской национальности, которые, оказавшись за колючей проволокой лагерей для военнопленных, избегали смерти в газовых камерах.

Только вот это ничего не говорит об отношении нацистов к евреям. Точно также ничего не говорит об отношении к полякам их содержание в офлагах.

Для того чтобы понимать, кем считали поляков нацисты, как к ним относились, и как собирались с ними поступить, достаточно ознакомиться с текстом Приговора Международного Нюрнбергского Трибунала. Предлагаю вам несколько цитат.

Еще в сентябре 1938 года польская интеллигенция была предназначена к уничтожению; в мае 1940 года подсудимый Франк писал в своем дневнике об «использовании того обстоятельства, что внимание общественного мнения всего мира приковано к Западному фронту, для массовой ликвидации тысяч поляков, прежде всего ведущих представителей польской интеллигенции». В более ранний период Франку было поручено довести состояние «всей польской экономики до абсолютного минимума, необходимого лишь для поддержания самого скудного существования жителей страны. Поляки должны стать рабами Великой Германской Мировой Империи».

В январе 1940 года Франк писал в своем дневнике, что «дешевые рабочие должны вывозиться из генерал-губернаторства сотнями тысяч. Это предотвратит биологическое размножение польского народа». Германия проводила эту политику в Польше настолько успешно, что к концу войны треть населения была убита, а вся страна предана опустошению.

Ещё цитата:

В серии речей, произнесенных в 1943 году, Гиммлер выражает свою гордость по поводу способности СС проводить эти преступные мероприятия. Он побуждал своих подчиненных быть «грубыми и безжалостными»; говоря о расстреле «тысяч видных поляков», он благодарил членов организации за оказанное ими содействие и за отсутствие с их стороны слабости при виде сотен и тысяч трупов их жертв.

Ещё цитата:

30 мая 1940 г. Франк на совещании чиновников полиции заявил о том, что он использует преимущество наступления на Западе, которое отвлекло внимание всего мира от Польши, для того, чтобы „уничтожить тысячи поляков, которые, вероятно, будут оказывать сопротивление господству Германии в Польше, включая ведущих представителей польской интеллигенции“.

Из материалов процесса:

Нюрнбергский процесс в 8 томах. Том 8 стр. 622

16 мая 1940 г. подсудимый (Зейсс-Инкварт) принимал участие в разработке операции «АВ», которая являлась не чем иным, как планом заранее обдуманного массового истребления польской интеллигенции.

Том 8 стр. 503

С 39-го по 45-й год погибло около 6 миллионов польских граждан - 21 процент населения Республики. Более 90% из них - жертвы немецкой оккупации.

И вот мы ещё ближе к реальности.

Романов любит сравнивать людей, не желающих принимать нацистскую версию событий в Катынском лесу, с отрицателями Холокоста. Такое очевидное стремление плюнуть первым. Что ж, вот Энциклопедия холокоста. Раздел Польские жертвы. Читаем:

Поляков фашисты воспринимали как «низшую расу». После военного поражения Польши в сентябре 1939 года, немецкие оккупационные власти развернули кампанию террора, чтобы уничтожить польский народ и культуру, обезглавить оппозицию, и подвергнуть оставшееся крестьянское и рабочее население принудительному труду.

Там же:

В течение нескольких недель после вторжения в Польшу, отряды СС, гестапо, и армейские подразделения расстреляли тысячи польских гражданских лиц, в том числе многих представителей поместного дворянства, духовенства и интеллигенции. Весной 1940 года, немецкие оккупационные власти развернули операцию систематического уничтожения возможных лидеров сопротивления, получившую название «Чрезвычайная акция по умиротворению» (кодовое название: «АБ-акция»). Целью акции, в ходе которой методично реализован расстрел тысячи учителей, священников и других представителей интеллигенции, было подавление подпольной деятельности и установление контроля над населением. Еще тысячи были отправлены в нацистские концлагеря Освенцим, Штуттгоф, и в другие концлагеря в Германии, где поляки-нееврейского происхождения составляли большинство заключенных до марта 1942 года.

Штутгоф- это под Гданьском, это оттуда брали трупы для изготовления мыла. Кусок такого мыла демонстрировали на Нюрнбергском процессе.

Но к чёрту всё это! Ведь у нас есть исследователь Романов, который расскажет нам всю правду о благородных нацистах, соблюдающих Женевские конвенции!

Кстати, Романову и компании надо заняться и фактом изготовления мыла из трупов. Наверняка же, где-то что-то не так перевели, а документы, которые представил обвинитель Смирнов на Нюрнбергском процессе, вне всяких сомнений были сфальсифицированы! Как и показания десятков свидетелей по Катынскому делу. Работы - непочатый край!

Возвращаясь к офлагам, которые пропагандист Романов пытается представить как доказательство травоядности нацистов. Сравнивать эти показушные лагеря с тем, что на самом деле творили с пленными, в том числе и с поляками, заявлять, что это было “традицией”, выдавать объяснимое и очевидное исключение за “стандарт” - это надо быть убеждённым и откровенным сторонником нацистов.

Мерзость, до которой опустились тут польские пропагандисты, не может быть оправдана ничем. Воистину, настоящие продолжатели дела Геббельса! И это не форма речи, это жуткая реальность.

Основой статьи послужил текстовый подкаст Егора Иванова под названием Катынь 18. Проинтерпретация первопубликаторов.

Придание документам из "закрытого пакета № 1" статуса "исторических" позволило во многом обесценить и дезавуировать весь остальной массив информации по "Катынскому делу". На содержащиеся в этом массиве многочисленные факты, доказывающие причастность нацистской Германии к катынскому преступлению, просто перестали обращать внимание.

В настоящее время в научный оборот введены четыре документа из катынского "закрытого пакета № 1". Это записка Берии Сталину № 794/Б от " 3 " марта 1940 г. с предложением о расстреле польских военнопленных, выписка с решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П13/144 от 5 марта 1940 г. по "Вопросу НКВД" (два экземпляра), стр. 9 и 10 из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) № 13-оп за 1940 г. и записка Шелепина Хрущеву Н-632-ш от 3 марта 1959 г.

"Закрытый пакет № 1" 24 сентября 1992 г. был "случайно" (?) обнаружен в Архиве Президента РФ комиссией в составе руководителя президентской администрации Ю. В. Петрова, советника Президента Д. А. Волкогонова, главного архивиста РФ Р. Г. Пихоя и директора Архива А. В. Короткова. В исследовании "Хатынский синдром" рассказывается,  что "документы оказались настолько серьезными, что их доложили Борису Николаевичу Ельцину. Реакция Президента была быстрой: он немедля распорядился, чтобы Рудольф Пихоя как главный архивист России вылетел в Варшаву ипередал эти потрясающие документы президенту Валенсе" (Хатынский синдром, с. 386).

14 октября 1992 г. Р. Пихоя, по поручению Ельцина, вручил в Варшаве президенту Польши заверенные ксерокопии всех обнаруженных документов. Второй комплект ксерокопий А. Макаров и С. Шахрай в тот же день представили в Конституционный суд РФ, где они – внимание! – оказались весьма кстати. В то время Конституционный суд рассматривал известное "дело КПСС". Документы из "закрытого пакета № 1" стали преподноситься сторонниками Ельцина  как  главное  доказательство  "бесчеловечной  сущности" коммунистического режима. Такие внезапные политические актуализации сопровождают всю историю катынских документов. Они приобрели исключительное свойство – появляться в нужный момент и в нужное время.

В польско-российских отношениях после обнародования "кремлевских" документов начался новый этап. Теперь при появлении любых свидетельств, серьезно подрывающих польскую точку зрения на "Катынское дело", польская сторона апеллирует к "историческим документам", как к истине в последней инстанции.

Главный редактор журнала "Новая Польша" профессор Ежи Помяновский, к примеру, призывает "...извлечь гласные правовые последствия из памятного, заслуживающего уважения акта высших российских властей. Президент Российской Федерации Борис Ельцин вручил исторические документы – в том числе постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года – президенту Польши Леху Валенсе, торжественно подтвердив, что польские офицеры, интернированные в Старобельске, Козельске, Осташкове, были казнены весной 1940 г. по приказу Сталина" ("НоваяПольша", № 5, 2005).

Правда, Е. Помяновский допустил традиционную польскую неточность. Президент Ельцин лично не вручал документы Валенсе. Однако польскому профессору уж очень хотелось до предела повысить статус события. Это, между прочим, характерный для "Катынского дела" пример — беззастенчивое искажение польской стороной, казалось бы, всем известных фактов.

Обнаружение "исторических" документов по Катыни сопровождает шлейф труднообъяснимых странностей. При передаче документов Р. Пихоя публично заявил в Варшаве Л. Валенсе, что якобы президент Ельцин узнал о документах только после возвращения из Бишкека 11 октября 1992 г. Но спустя несколько дней, уже в Москве, тот же Пихоя в официальном интервью сказал представителю Польского агентства печати, что Ельцин знал о содержании документов с декабря 1991 года.

15 октября 1992 г. польское телевидение транслировало интервью самого Ельцина. Говоря о нравственной стороне "Катынского дела", он воскликнул: "Сколько же надо цинизма, чтобы скрывать правду полвека! Каким же цинизмом должны были обладать Горбачев и Ярузельский!" А в конце непредсказуемый российский Президент вдруг заявил, что в той "Особой папке" № 1 по Катыни, которую передал ему Горбачев, "постановления Политбюро не было-". Но тогда каким образом оно оказалось в "коллекции документов", переданных Л. Валенсе и в Конституционный суд РФ? В ответ на вопросы Ельцин лишь загадочно буркнул:  "В конце концов мы его нашли". Когда? Где? Кто? (Бушин. "Преклоним колени, пани...". Минск. "Мы и время", № 27-28, июль 1993 г.).

Оскорбленный Горбачев не остался-в долгу и с присущей ему патетикой заметил: "Почему Ельцин молчал почти десять месяцев? Почему не передал документы Леху Валенсе, когда тот минувшей весной приезжал в Москву и посетил Катынь? Каким же цинизмом надо обладать!".

Чем была обусловлена почти десятимесячная пауза с обнародованием документов? Напомним, что в мае 1992 г. в Москву приезжал президент Польши Л. Валенса. Его визит, несомненно, напомнил Ельцину о секретах "закрытого пакета № 1", полученного им от Горбачева 24 декабря 1991 г. Но Ельцин предпочел тогда Валенсе катынские документы не передавать. Почему? Возможно, ждал более удобного (?) момента, а может, "подельники" просто требовали время для "корректировки" содержания этих документов? Вспомним, сколько фальшивок, дискредитирующих советский период, появилось в начале 90-х годов прошлого столетия.

Упомянем лишь две наиболее известные, запущенные в оборот в начале 1990-х. Так называемый "совместный приказ Берии и Жукова № 0078/42 от 22 июня 1944 г. о выселении украинцев в Сибирь" и "Справка к записке Зайкова" о захоронении Советским Союзом химического оружия в Балтийском море. Обе фальшивки наделали в свое время много шума. На доказательство их поддельности у российских специалистов ушло немало времени и сил.

Заявления руководителей архивной службы России о "безусловной сохранности" всех документов из "Особой папки" и "закрытых пакетов" следует воспринимать с определенной долей скепсиса. Достаточно вспомнить историю про то, как Горбачев в свое время ненавязчиво предлагал заведующему Общим отделом ЦК КПСС Валерию Болдину уничтожить секретный дополнительный протокол к пакту Молотова-Риббентропа.

После выступления в 1989 г. на первом Съезде народных депутатов, когда Горбачев на весь мир заявил, что попытки найти подлинник секретного договора не увенчались успехом, он уже не намеками, а прямо спросил Болдина, уничтожил ли тот протоколы? Болдин ответил, что сделать это без специального решения нельзя (Катынский.синдром, с. 252).

Бывшие работники Общего отдела ЦК КПСС в частной беседе вначале полностью исключили возможность фальсификации документов из "закрытых пакетов" какими-либо злоумышленниками. Но они вынуждены были признать, что возможность такой фальсификации существовала, если в этом были заинтересованы первые лица партии и государства.

Один из бывших сотрудников Общего отдела ЦК КПСС вспоминает любопытную деталь. По его словам, в 1991 г., накануне распада СССР, заведующий VI сектором (архив Политбюро) Л. Машков"портфелями носил" в кабинет заведующего Общим отделом В. Болдина секретные документы Политбюро, в том числе и из "Особой папки". Делалось ли это по указанию Горбачева или это была инициатива Болдина, установить не удалось. Также неясно, все ли документы вернулись в архив в первоначальном виде.

«Случайное» обнаружение в архивах ЦК КПСС и Президента России «исторических документов» является одной из тайн Катынского дела. Обстоятельства их нахождения вызывают немало вопросов. В этой связи о злоключениях катынских документов из «закрытого пакета» необходимо поговорить более обстоятельно.

Начались они при Горбачеве, который в книге «Жизнь и реформа» утверждает, что с бумагами по Катынскому делу из двух запечатанных пакетов он ознакомился в апреле 1989 г., за несколько дней до визита в Москву руководителя Польши В. Ярузельского, и «в обоих была документация, подтверждающая версию комиссии академика Бурденко. Это был набор разрозненных материалов, и все под ту же версию» («Жизнь и реформа». Кн. 2, с. 348).

Однако надо иметь в виду, что после избрания М. С. Горбачёва на пост Генерального секретаря ЦК КПСС в марте 1985 года, тогдашний заведующий общим отделом ЦК КПСС А. И. Лукьянов лично приносил ему «закрытый пакет № 1». Но об этом Горбачёв умалчивает и пытается всех убедить в том, что о катынских документах ему стало известно лишь в 1989 г. Однако не вызывает никаких сомнений тот факт, что Лукьянов не мог нарушить установленный в ЦК КПСС порядок ознакомления вновь избранного Генсека с документами из «Особой папки».

Это, в частности, подтверждает следующий факт. 11 июля 1986 г. при рассмотрении на Политбюро ЦК КПСС вопроса «Об участии делегации (во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС) в работе съезда ПОРП» Горбачёв заявил, что «…придется разобраться с Катынью» (Черняев А. В Политбюро ЦК КПСС). Сказано это было без всяких комментариев, что свидетельствует о хорошем знании Горбачёвым катынской проблемы. Сейчас известно, что тогдашний польский руководитель генерал В. Ярузельский при каждой встрече с Горбачёвым очень жестко ставил вопрос о раскрытии катынского преступления.

Тем не менее Горбачев утверждает, что впервые увидел катынские бумаги только в апреле 1989 г. и тогда в пакетах никакого решения Политбюро ВКП(б), писем Берии и Шелепина не было. Где же они находились? С какими же двумя пакетами знакомился Горбачев в 1989 г., если их содержимое принципиально отличалось от содержимого двух пакетов, вскрытых в мае и сентябре 1992 г.? Вероятно, Михаил Сергеевич в очередной раз заврался.

Основной «закрытый пакет № 1», по утверждению Горбачёва, был обнаружен (?) в особом архиве ЦК КПСС только в декабре 1991 г. По этому поводу Горбаёв пишет:

«…На подлинный документ, который прямо свидетельствовал бы об истинных виновниках катынской трагедии, мы вышли только в декабре 1991 г., по сути дела, за несколько дней до моей отставки с поста Президента СССР. Именно тогда работники архива, через руководителя аппарата президента, добивались, чтобы я обязательно ознакомился с содержанием одной папки, хранившейся в особом архиве».
(Жизнь и реформы. Кн. 2, с. 348)

Это была первая «случайная» и опять-таки предельно актуализированная находка катынских документов.

Следует заметить, что Михаил Сергеевич в деле с катынскими пакетами запутался в «трех соснах». Если в 1989 г., как утверждает Горбачев, он знакомился с двумя пакетами катынских документов, то получается, что в декабре 1991 г. в архиве обнаружили — внимание! — третий, основной пакет. Однако известно, что катынских «закрытых пакетов» никогда не было больше двух. Режим их хранения был особый, так что затеряться пакеты не могли.

Зная строжайшую ответственность в ЦК КПСС за работу с документами «Особой папки», сложно поверить, что до декабря 1991 г. «закрытый пакет № 1» хранился в неизвестном месте. Работником, выполнявшим техническое сопровождение «закрытых пакетов», являлся сотрудник I сектора Общего отдела ЦК КПСС Виктор Ефимович Галкин. Судя по отметкам и подписям, с «пакетом № 1» он имел дело с апреля 1981 г. по декабрь 1991 г. Все это время он регулярно ходил на работу и никуда не пропадал. Горбачёв банально врёт, утверждая, что пакет был неожиданно найден в особом архиве.

«Закрытый пакет № 1» по Катыни после его «обнаружения» в середине декабря 1991 г. принесли Горбачеву, который хранил его у себя в сейфе до передачи Ельцину 24 декабря 1991 г. А. Яковлев в книге «Сумерки» пишет, что передача пакета произошла в его присутствии (см. Интернет-сайт «Правда о Катыни»).

По утверждению Александра Яковлева, в закрытом конверте находились записка Берии и записки бывших председателей КГБ Ивана Серова и Александра Шелепина, а также решение Политбюро ЦК ВКП(б) о расстреле польских военнослужащих и гражданских лиц. Впоследствии А. Яковлев в своих интервью и мемуарах неоднократно упоминал о том, что в тот день в «закрытом пакете № 1» присутствовала записка И. Серова. Однако в официальной описи переданных Ельцину документов, датированной 24 декабря 1991 г., «записка Серова» не упоминается.

Таинственная «записка Серова» могла бы пролить свет на многие тайны Катыни, но… Возможно, она исчезла потому, что противоречила современной версии Катынского дела? Никакого расследования по поводу пропажи не проводилось.

В описи также не фигурируют «протоколы заседаний тройки НКВД СССР и акты о приведении в исполнение решений троек», которые Шелепин предлагал в 1959 г., в случае уничтожения учетных дел польских военнопленных, сохранить в «Особой папке». Согласно официальной версии, учетные дела были уничтожены, но протоколов в «Особой папке» не оказалось и о них никто не упоминает. Судьба их неизвестна.

Горбачёв, утверждает, что 24 декабря 1991 г. во время передачи документов по Катыни он «показал и зачитал записку Берии Ельцину в присутствии Яковлева и договорился о передаче её полякам» (Жизнь и реформы. Кн. 2, с. 349). После этого «закрытый пакет № 1», переданный Ельцину по акту, «исчезает» почти на год до 24 сентября 1992 г. Подобное маловероятно, так как по регламенту «закрытый пакет» должен был немедленно поступить на ответственное хранение в президентский архив, т. е. в бывший архив ЦК КПСС и, скорее всего, на ту же полочку, где он лежал последние 10 лет.

Ситуацию ещё больше запутал Ельцин, который 15 октября 1992 г. в своем интервью польскому телевидению заявил, что в «особой папке» по Катыни, который ему передал Горбачёв, «постановления Политбюро не было» . Но тогда каким образом оно оказалось в «коллекции документов», переданных Л. Валенсе и в Конституционный суд РФ? В ответ на вопросы Ельцин лишь загадочно буркнул: «В конце концов мы его нашли» . В какой период оно отсутствовало, когда, где и кто его обнаружил, осталось невыясненным (Бушин. «Преклоним колени, пани…». Минск. «Мы и время», № 27–28, июль 1993 г.).

Свидетельством того, что с катынскими документами, еще до их «случайного» обнаружения в 1992 году, кто-то «работал», является следующий факт. В экспертном заключении, составленном представителями президента для слушания «дела КПСС» в Конституционном суде 7 июля 1992 г. (как утверждается «пакет № 1» был обнаружен только 24 сентября), было сказано, что:

«…есть веские, хотя и косвенные основания полагать, что расстрел польских офицеров был санкционирован Политбюро ЦК ВКП(б) на заседании 05.03.1940 г.».
Каким образом авторам заключения стал известен факт существования сверхсекретного решения Политбюро? Ведь оно ранее не упоминалось ни в каких опубликованных документах? Да и по утверждению Ельцина решение Политбюро отсутствовало в переданных ему документах.

Поскольку Ельцин уже с 24 декабря 1991 г. не только знал о существовании «исторических» документов, но и был осведомлен об их содержании, говорить о «случайном» обнаружение этих документов в сентябре 1992 г. неуместно. Более того, Ельцину о катынских документах, без сомнения, должны были в очередной раз напомнить при подготовке к официальному визиту в Москву 21 мая 1992 г. польского президента Л. Валенсы.

Тем не менее до сих пор усиленно насаждается версия о том, что в разгар известного процесса по делу КПСС в архиве Президента России 24 сентября 1992 г. тогдашний руководитель президентской администрации Ю. В. Петров, советник Президента Д. А. Волкогонов, главный архивист РФ Р. Г. Пихоя и директор архива А. В. Коротков «случайно» натолкнулись на основной пакет с «историческими» документы по Катыни.

Надо заметить, что второй катынский пакет, в котором находился оригинал Сообщения комиссии Н. Н. Бурденко и научно-историческая экспертиза польских профессоров 1988 г., ещё 20 мая 1992 г. был предъявлен директором Центра хранения современной документации Р. А. Усиковым прокурору Главной военной прокуратуры РФ С. С. Радевичу и эксперту Н. Ю. Зоре. (Катынский синдром. С. 381).

Это свидетельствует о том, что «закрытые пакеты» по Катыни в 1992 г. хранились раздельно. Почему? Ведь все «закрытые пакеты» по одной тематике в VI секторе Общего отдела ЦК КПСС, а впоследствии в архивах Президента СССР и Президента РФ, всегда хранились в одном месте.

Удивительная находка 24 сентября 1992 г. «исторических документов» из «закрытого пакета № 1» оказалась весьма кстати для президентской стороны при рассмотрении в Конституционном суде «дела КПСС». Копии «исторических документов» из «закрытого пакета № 1», в том числе и решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., как уже говорилось, 14 октября 1992 г. были переданы в Конституционный суд.

Известно, что в России суд любого уровня требует от сторон предоставлять документы только в подлинниках. Но Конституционный суд согласился принять копии документов по Катыни. Невероятно, но факт. Время, наверное, было такое. Тем не менее председатель КС В. Зорькин и члены КС, исходя из странностей в оформлении и содержании представленных в чёрно-белых ксерокопиях документов, усомнились в их подлинности и исключили «катынский эпизод» из рассмотрения.

В этом нет ничего удивительного, поскольку у любого человека, привыкшего к строгости и безупречности исполнения советских государственных и партийных документов, уровень исполнения и содержание «исторических документов» вызывают недоумение.

Из книги „Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию”

В мире есть две основные правовые системы: континентальная (романо-германская) и англосаксонская. И они очень разные. Романо-германская правовая семья - это государства континентальной Европы и Россия, англосаксонская - это Великобритания, её бывшие колонии и США. Первая берёт начало из Римской империи и наполеоновской Франции, вторая - из монархической Англии. Описать все их различия здесь нет никакой возможности, тем более, что они интересуют нас лишь применительно к одному конкретному случаю.

Но чтобы те, кто вообще первый раз об этом слышит, понимали всю глубину этих различий, полагаю, достаточно сообщить, например, тот факт, что в романо-германской системе основным источником права является закон - нормативный правовой акт. А в англо-саксонской системе, которая более архаична, основным источником права является судебный прецедент. То есть, если в прошлом по аналогичному делу было вынесено определённое решение, то само это решение имеет силу источника права и является обязательным при принятии дальнейших решений по аналогичным делам. Как сказано в одной из статей, Содержание права отличается сложностью и казуистичностью.

Англо-американская система предоставляет подсудимому право давать показания от своего имени под присягой. А континентальная система обычно такого права не предоставляет. В то же время континентальная процедура даёт подсудимому право, не предоставленное ему в соответствии с американской практикой, – сделать окончательное заявление в суде по окончании всех показаний и после подведения итогов адвокатами обеих сторон, не подвергая себя перекрёстному допросу. Трибунал в Нюрнберге разрешил подсудимым и то, и другое.

Судья Джексон писал:

Я был шокирован, когда услышал, что российская делегация возражает против нашей англо-американской практики как несправедливой по отношению к обвиняемому, когда он информируется о вменённом ему преступлении в общих чертах, а затем мы представляем доказательства в суде. Их метод требует, чтобы обвиняемый имел в составе обвинительного заключения все доказательства, которые могут быть использованы против него – как документы, так и показания свидетелей.

The Nurnberg Case. By Robert H. Jackson. New York: Alfred A. Knopf, 1947. P. VI стр. 85 // цит. по Савенков А. Н., Нюрнбергский процесс и развитие международной уголовной юстиции: специализированный учебный курс.

Перед тем как я представлю вам косвенные и прямые доказательства, необходимо сделать оговорку: Трибунал был международным и его создатели пытались найти золотую середину в том, что касается правовых норм. Ведь и судьи и обвинители, и защита - были представителями разных судебных систем. Однако доминировала на процессе именно англо-саксонская правовая система.

Подтверждения тому, что Трибунал работал именно по англо-саксонской системе есть в юридической литературе. Например Норберт Эренфройнд "The Nuremberg legacy" освещал Нюрнбергский процесс в качестве репортера армейской американской газеты Stars and Stripes. Сидел в первом ряду. Полученный опыт навсегда изменил его жизнь, вернувшись домой, он поступил в юридическую школу, закончив её работал судьей в Верховном суде Сан-Диего более 30 лет.  В его книге «Наследие Нюрнберга» на 37-й странице читаем:

Главная проблема нюрнбергского процесса заключалась в том, что союзники устанавливали все правила. Они решали, какой закон должен действовать и какие процедуры должны выполняться в зале суда. Немецкие адвокаты не имели права голоса при принятии этих решений. Результатом стало то, что немецким юристам пришлось изо всех сил стараться освоить АМЕРИКАНСКУЮ состязательную процедуру, которая сильно отличалась от их собственной континентальной или инквизиционной системы. Им также пришлось изучить закон о заговоре, с которым они были совершенно незнакомы. До того времени понятие заговора (conspiracy) было неслыханным явлением в европейском праве. Джексон с самого начала распознал проблему. "С самого начала", - сказал он, - "было очевидно, что наша самая большая проблема заключается в том, как согласовать две очень разные системы процедур". Были достигнуты компромиссы, но в целом АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ состязательная система, запрошенная Джексоном, была принята, и немцам, нравится им это или нет, пришлось согласиться с этим.

Далее в книге описаны эти компромиссы. Они касаются порядка допроса свидетелей, защиты прав личности и других мелочей.

Тесса МакКаун - британский юрист в своей книге Нюрнберг. Процессуальные нормы международного военного Трибунала пишет на странице 6:

Принятые процессуальные нормы представляли собой сочетание англо-американской системы и системы континентальной Европы, хотя в целом они были основаны на американской модели.

Ссылается она при этом на американского судью Эвана Воллака - одного из ведущих экспертов в США по военным преступлениям и военному праву. См. Evan J Wallach "The Procedural and Evidentiary Rules of the Post-World War II War Crimes Trials: Did They Provide an Outline for International Legal Procedure?" (1998-1999) 37 Colum J Transnatl L 851 at 854;

Отголоски этого утверждения можно обнаружить даже в Википедии, при всём убожестве и ангажированности изложения на этом сайте. А именно:

Адвокаты столкнулись с незнакомыми судебными процедурами: право судей задавать вопросы и обязанность свидетелей отвечать были необычны для немецкого права. Перекрестный допрос, являвшийся нормой для их англо-американских коллег, был малопонятен адвокатам.

Прямым текстом озвучен тот факт, что на процессе доминировала англо-американская модель, и в материалах самого процесса.

Адвокат Геринга Штамер 20 ноября 1945 года подал на имя Международного Военного Трибунала заявление, в котором пытался подвергнуть сомнению юрисдикцию Трибунала. Среди прочего там сказано:

Непростое положение защиты усугубляется еще и тем, что в англо-американской процедуре, на которой основан данный процесс, отсутствует пункт, содержащийся в немецкой уголовной процедуре, согласно которому обвинение также обязано найти и представить доказательства, оправдывающие обвиняемого...

Это же, слово в слово, он повторит, обращаясь к председателю Трибунала 4 июля 1946-го года. Отто Штамер был главным адвокатом процесса. И по какой процедуре работал Трибунал, он точно знал.

Проще говоря Результат работы англосаксонского суда - всегда ДВА документа, Indictment и Judgement (Обвинение и Приговор). В первом изложены факты, во втором определены виновность и мера наказания. Всё вместе - это и есть решение суда. Поэтому второе без первого не понятно и не имеет смысла. А теперь переходим к сути.

Среди тех кто использующих этот аргумент, что если нет в приговоре а значит не считается, есть, конечно, разные люди. Есть невинные жертвы Википедии, есть неразобравшиеся, а есть убеждённые либералы и поклонники немецкой версии, намеренно распространяющие, как сегодня говорят, фейки. И прежде чем мы перейдём к доказательствам, а я надеюсь, что перейдём мы к ним уже в следующем выпуске, хотелось бы проверить этот сногсшибательный аргумент с позиции логики. Воззвать, так сказать, к разуму носителей аргумента. Отсюда сразу вопрос: Что насчёт зверского истребления мирного населения Ленинграда?

Из Обвинительного Акта:

В Ленинградской области было убито и замучено свыше 172 000 человек, включая свыше 20 000 человек, которые погибли в Ленинграде в результате варварских артиллерийских обстрелов и бомбёжек.

Ленинград разбирали на процессе  - 19, 22 и 27 февраля 1946 г.

Но в Приговоре нет даже упоминания Ленинграда. По катынскому лесу, где расстреляны свыше 10-ти тысяч человек, рубка длится годами. Но кто же убил 172 тыс. человек в Ленинградской области?

Кто разрушил Варшаву?

В документе процесса СССР-93 приведена немецкая телеграмма, содержащая приказ о разрушении Варшавы.  Трибунал принял этот документ.

А теперь вопрос: упомянуто ли в Приговоре Трибунала это преступление? И даже больше. Есть ли разрушение Варшавы в Обвинительном Акте? Ответ: нет, в этих документах не упоминается это преступление. Кто же разрушил Варшаву? И самое главное, в рамках нашего разговора, зачем Трибунал вообще возился с этим преступлением, если его даже в Обвинительном Акте нет?

А ведь поляки написали про Варшаву отдельный отчёт, в котором подробно описали разрушенный город и многое другое. Ссылки оставлю, там сотни страниц. И почему всё это в архиве Нюрнбергского Трибунала? Зачем?

В документах трибунала Варшава упоминается 681 раз, в 37 томах из 42. И зачем?

В приговоре Варшава упомянута всего 10 раз, но это - разграбление музеев и уничтожение варшавского гетто, которое предшествовало уничтожению города.

А кто же разрушил Варшаву?

Могут сказать, что документы о Варшаве передали уже после того как был составлен Обвинительный Акт. Но и документ об уничтожении еврейского гетто был передан тогда же, а это преступление упомянуто в Приговоре.

Трибунал не решал вопрос "было или не было". Трибунал решал вопрос "кто виноват". О том, что Варшава разрушена, было всем известно и без документов. Трибунал мог упомянуть разрушение Варшавы хотя бы в приговоре. Но не упомянул.

И какое же объяснение? Заговор? Халатность? Преступление не было признано за немцами? Тогда кто разрушил город?

Бухенвальд в Приговоре

Что насчёт Бухенвальда, например? Или Дахау?

Из Обвинительного Акта Нюрнбергского Трибунала:

22 761 насильно угнанных умерли от истощения в Бухенвальде в период между 1 января 1943 г. и 15 апреля 1945 г.; 11 560 арестованных умерли от истощения в лагере Дахау (большинство из них в блоке №30, отведённом для больных и слабых) в период между 1 января и 15 апреля 1945 г.

Дахау в приговоре упомянут один раз. А именно:

В августе 1942 года в Дахау жертвы погружались в холодную воду и оставлялись там до того, пока температура их тел не понижалась до 28° по Цельсию, после чего они немедленно умирали.

Это всё, что вошло в Приговор. И где здесь 11 560 умерших от истощения? Они куда-то пропали, Трибунал отверг, не поддержал, не включил? Точно? И где об этом почитать? Где-то в материалах Нюрнберга есть отвержение этого обвинения?

Бухенвальд в материалах Трибунала упомянут 28 раз.

В документах и показаниях свидетелей - 7 раз;

В речах обвинителей - 12 раз;

В обвинительном заключении - 9 раз;

В приговоре - НОЛЬ раз.

Бухенвальд разбирали 28 и 29 января 1946 г. Двое выживших узников - Виктор Дюпон и Альфред Балаховски - лично присутствовали в зале суда и дали показания. В зале суда показали кинохронику из Бухенвальда. Но в приговоре нет слова "Бухенвальд".

И кто же убил тысячи заключённых? НКВД? Американцы? Они убились сами? Или всё это фальсификация? Чья? Зачем?

Возможно, кто-то вспомнит про Бухенвальдский процесс 1947 года и скажет, что Бухенвальд разбирали отдельно. Но этот процесс не имел международного статуса. Его второе название - "США против Йозиаса князя Вальдекского и других". Которых судили за превышение полномочий и уголовщину.

Обвиняемыми были местное начальство, лагерные врачи, охранники, начальник крематория и некоторые заключённые, служившие немцам. Лагерь создали не они, приказы об убийствах отдавали тоже не они.

Главного фигуранта - князя Йозиаса - приговорили к 20 годам тюрьмы, из которых он отсидел всего три. Некоторых надсмотрщиков повесили. А что же главные военные преступники? Невиновны, выходит?

В Приговоре, среди прочего упоминаются факты вывоза с оккупированных территорий редких картин и других произведений искусства.

То есть получается, что Международный Трибунал осудил главных военных преступников за воровство золотых канделябров, но не осудил их за Бухенвальд? За жестокое обращение, за убийства, за голод, за пытки и за медицинские эксперименты над людьми, которые суть обычное живодёрство, за всё это Трибунал не осудил главных военных преступников, хотя обвинение включило всё это в Обвинительный Акт? … Какой дурак в это поверит?

Ну, хорошо. Есть Обвинение, есть стенограммы допросов типа Из показаний охранника лагеря Бухенвальда Пфаффенбергера об использовании кожи татуированных заключенных (стр. 828), и что же? Где хоть какое-то решение? Они оправданы по Бухенвальду? И почему молчал Комитет Обвинителей? Почему ни один из них не выступил по поводу молчания судей относительно Бухенвальда? Почему все молчали? Почему обвинение осталось в Обвинительном Акте? Почему нет упоминания о невиновности преступников по конкретно этому обвинению? Так для чего собирались-то ? То есть просто поболтали на эту тему и разошлись?

Снова возникает законный вопрос: какой дурак в это поверит?

Чего ещё нет в Приговоре

Да, и что же тогда по десяткам других эпизодов из Обвинительного Акта, которые не упомянуты в Приговоре?

Что имеется в виду? А вот послушайте. Есть в Обвинительном Акте, но не упомянуты в Приговоре:

- убийства в концентрационном лагере Бельзен

- убийства в концлагере Бриндоние

- убийства в концлагере Грини

- убийства в концлагере Натцвайлер

- убийства в концлагере Равенсбрюк

- убийства в концлагере Вугте

- убийства в концлагере Амерсфурте

- облавы во Франции, которые

Цитата:

…сопровождались жестоким обращением и пытками, проводившимися самыми разнообразными способами, такими, как погружение в ледяную воду, удушение, вывертывание конечностей и использование таких инструментов пытки, как железный шлем и электрический ток.

Пардон, а кто же совершил все эти чудовищные преступления? И кто понёс ответственность за их совершение? И как мы теперь понимаем, после того как романовы-штефановы открыли нам глаза, раз все эти преступления не упомянуты в Приговоре, значит, к немцам они не имеют никакого отношения. Тогда зачем их вообще оглашали в Обвинительном Акте? Зачем он вообще нужны? И почему текст Приговора ссылается на этот бесполезный документ? Почему, когда в Приговоре говорится о виновности или невиновности (есть там и такое) подсудимого, указываются разделы Обвинительного Акта?

Геббельсовцы рассказали и объяснили нам, что если кто-то из нацистских преступников в чём-то обвинялся, то в приговоре обязательно должны быть перечислены все преступления. А если не перечислены, то, значит, не признаны за немцами. Правда, в самом Приговоре вполне доходчиво объясняется, что

военные преступления совершались в таком широком масштабе, которого не знала история войн. Невозможно в рамках данного приговора соответствующим образом вновь рассмотреть их или перечислить массу документальных и устных доказательств, которые были представлены на Суде.

Это понятно и логично. Но, я надеюсь, вы не ставите какой-то там исторический документ, какой-то там Приговор, какого-то непонятного Трибунала выше смелых открытий наших катыноведов и историков-просветителей? Сказано же вам, если нет в Приговоре, значит, это не немцы. Усвоили? Остались вопросы? Что вы говорите? “А кто же тогда?”. Неизвестно. А хоть бы и НКВД, почему нет? У вас есть документы, что это не НКВД? Нет. Ну, вот и всё.

Продолжаем.

Стерилизация женщин в Освенциме и Равенсбрюке. Упомянуты прямым текстом в Обвинительном Акте, но ни слова об этом нет в тексте Приговора. Кто это сделал? Давайте, валяйте, доказывайте, что это не немцы, ведь нет же об этом ничего в Приговоре!

пересадка костей и вырезывание мышц в Равенсбрюке

- это цитата из Обвинительного Акта, но в приговоре нет даже упоминания этого концлагеря. Кто-то что-то сфальсифицировал, я полагаю? Уж не комиссия ли Бурденко наураганила? Заставила людей лжесвидетельствовать за Равенсбрюк.

Из Обвинительного Акта Трибунала:

В ходе предумышленной кампании террора, начатой немцами в Дании во второй половине 1943 года, 600 датских подданных были убиты; кроме этого, за время немецкой оккупации Дании большое количество датских подданных было подвергнуто пыткам и жестокому обращению всякого рода. Кроме этого, приблизительно 500 датских подданных были умерщвлены под пытками и другим путем в немецких тюрьмах и концентрационных лагерях.

Желаю успеха всем геббельсовцам в поисках упоминаний этих преступлений в Приговоре. Про Данию там только то, что она была оккупирована, а это не то же самое, что намеренный террор и убийства.

В Вугте, в Голландии, во время эвакуации лагеря было расстреляно около 400 человек.

400 человек расстреляны, говорит обвинение. Кто ж виноват? Где упоминание в приговоре?

9 раз в Приговоре упоминается Люксембург, но где же рассказ вот об этом:

В Люксембурге во время немецкой оккупации 500 человек были убиты; кроме того, еще 521 человек был незаконно казнен по приказу специальных трибуналов, так называемых «зондергерихте». Многие в Люксембурге были подвергнуты гестапо пыткам и жестокому обращению. Не меньше 400 люксембургских подданных было заключено в тюрьму за период немецкой оккупации, из них по меньшей мере 400 человек были убиты.

Из всего этого Приговор говорит лишь:

Летом 1944 года айнзатцкоманда Зипо и СД в Люксембурге отправила людей в заключение в концлагерь Заксенхаузен только потому, что они являлись родственниками дезертиров.

То есть остальное не доказано? И почему? Просто потому что Трибунал не пожелал снова перечислить в Приговоре всё то, что перечислялось в ходе процесса целый год?

В период между мартом 1944 года и апрелем 1945 года в Италии по меньшей мере 7500 мужчин, женщин и детей, начиная с младенцев и кончая глубокими стариками, были убиты немецкими солдатами в Чивителле, в ардеатинских пещерах в Риме и в других местах.

И где в Приговоре эта Чивителла? А про Майданек в Приговоре сказано лишь, что он “печально известен”, как и Треблинка. В чём же печаль? Может, там кормили плохо? Может, тучка над ним всегда висела? Может, матрасы у заключённых были недостаточно мягкими, а свидания с родными слишком редкими? Ничего не сообщает нам об этом Приговор Трибунала. Как же нам узнать?

Во Львовской области и в г. Львове немцы истребили около 700 000 советских людей - где упоминание об этом в Приговоре? Кто убил всех этих людей?

В Яновском лагере было уничтожено 200 000 мирных граждан. Наиболее изощренные методы жестокости применялись во время этого истребления, как то: распарывание животов и замораживание людей в кадках с водой. Массовые расстрелы проводились под Музыкальное сопровождение оркестра, составленного из заключенных.

Это всё из Обвинительного Акта, а где упоминание в Приговоре?

В Эстонской ССР они расстреляли десятки тысяч людей, и только п один день, 19 сентября 1944 г., в лагере Клога немцы расстреляли 2 000 мирных граждан. Трупы они сожгли на кострах.

В Литовской ССР имели место массовые убийства советских граждан, а именно: в Понарах, по меньшей мере, 100 000, в Каунасе больше 70  000, в Алитусе около 60 000, в Пренай свыше 3 000, в Вилиямполе около 8000, в Мариямполе около 7 000, в Тракай и в соседних городах 37 640 человек.

Ну, нет в Приговоре никаких Пренай и Тракай. Ну, не делали этого немцы, да?

В Ставропольском крае в противотанковом рву, недалеко от станции Минеральные Воды, и в других городах были истреблены десятки тысяч людей. В Пятигорске многие были подвергнуты пыткам и преступному обращению, включая подвешивание к потолку и другие способы. Многие жертвы этих пыток были затем расстреляны.

В Краснодаре около 6700 человек гражданского населения было убито путем отравления газом в «душегубках» или были замучены и расстреляны.

В Сталинградской области более 40 000 человек было убито и замучено. После того, как немцы были изгнаны из Сталинграда, было найдено больше тысячи изувеченных трупов местных жителей, на которых были следы пыток. У 139 женщин руки были мучительно скручены назад и связаны проволокой. У некоторых из них были отрезаны груди, уши, пальцы рук и ног. На их телах были следы ожогов. На трупах мужчин была выжжена железом или вырезана ножом пятиконечная звезда. У некоторых из них были распороты животы.

В Орле было убито более 5000 человек.

В Новгороде и в Новгородской области многие тысячи советских граждан были расстреляны, погибли от голода и пыток. В Минске десятки тысяч граждан были убиты таким же образом.

В Бабьем Яру, вблизи Киева, они расстреляли свыше 100 000 мужчин, женщин, детей и стариков. В этом городе в январе 1942 года, после взрыва в немецком штабе на Дзержинской улице, немцы арестовали в качестве заложников 1250 человек стариков, несовершеннолетних, женщин с грудными детьми. В Киеве они убили свыше 195 000 человек.

В Ровно и в Ровенской области они убили и замучили свыше 100 000 мирных граждан.

В Днепропетровске, вблизи Транспортного института, они расстреляли и бросили живыми в огромный овраг 11 000 женщин, стариков и детей.

В Каменец-Подольской области 31 000 евреев были убиты и уничтожены, включая 13 000 человек, привезенных из Венгрии.

В Одесской области было убито, по меньшей мере, 200 000 советских граждан. В Харькове около 195 000 человек было замучено, расстреляно или удушено в «душегубках».

В Гомеле немцы собрали местных жителей в тюрьму, подвергли их пыткам, а затем привели в центр города и публично расстреляли.

И вы что, думаете, всё это есть в Приговоре? Или думаете, это конец? Нет, конечно.

С 6 сентября по 24 ноября 1942 г. в районе Бреста, Пинска, Кобрина, Дивина, Малориты и Берёзы-Картузской около 400 детей было расстреляно немецкими карательными отрядами.

В Яновском лагере в городе Львове немцы убили 8 000 детей за два месяца.

На курорте Теберда немцы истребили 500 детей, страдавших костным туберкулезом, которые были на лечении в санатории.

На территории Латвийской ССР немецкие захватчики убили тысячи детей, которых они привезли туда вместе с родителями из Белорусской ССР и из Калининской, Калужской и других областей РСФСР.

И там дальше ещё длиннющий перечень преступлений нацистов. Тех самых нелюдей, которых так настойчиво пытаются сегодня отмазать от их преступлений некоторые деятели.

Ведь этих преступлений нет в Приговоре! А кто вам сказал, что всё это должно быть перечислено в Приговоре? Зачем? И как это физически возможно?

Десятки тысяч советских военнопленных были замучены и убиты в «Гросс-лазарет» в Славуте.

В Югославии 15 августа 1941 г. германское военное командование официально сообщило, что деревня Скела была сожжена дотла, а жители ее перебиты по приказу командования. По приказу командующего армией Херстерберга карательная экспедиция из отрядов СС и полевой жандармерии разрушила деревни Мачко-вац и Крива Река в Сербии, и все жители были перебиты. Генерал Фриц Нейдхольд (369 пехотная дивизия) 11 сентября 1944 г. дал приказ разрушить деревни Загнизды и Удоры, повесить всех мужчин и увести всех женщин и детей. В Чехословакии нацистские заговорщики также практиковали бессмысленное разрушение населенных пунктов. Лезаки и Лидице были сожжены дотла, а жители перебиты.

Это всё ещё Обвинительный Акт. Но в Приговоре НЕТ никаких Мачко-вац и Крива Река. А Сербия там вообще не упоминается. Повешенные мужчины и угнанные в рабство женщины и дети? Забудьте. Наши либералы, со своей формулой “нет в Приговоре, а значит, это не немцы” полностью оправдали нацистов. Возможно, сербы сами повесились, предварительно запалив свои деревни и выгнав куда-то женщин и детей. Видимо так мы должны рассуждать после объяснений историков-просветителей.

Это была иллюстрация того, до какой степени мерзости в стремлении отмыть от грязи нацистов готовы опуститься сторонники немецкой версии . Им хоть с чёртом, лишь бы против советской власти, которой уж 30 лет как нет.

Совершенно идиотская, придурочная, вывернутая наизнанку “логика” либералов находит живой отклик у публики. Не проходит и дня, чтобы ко мне в комментарии не притащилась очередная жертва пропаганды с заверениями о том, что Трибунал не признал катынский расстрел за немцами, а потому не включил этот эпизод в Приговор. Когда такого, ушибленного Википедией, просишь показать в стенограммах процесса тот самый момент “непризнания”, он либо тут же исчезает, либо начинает исполнять убогие прыжки, смешные ужимки, жалкие отползания с подползаниями, что угодно, какого угодно уровня демагогия, лишь бы не признать очевидных фактов:

Первое. Стенограммы заседаний Международного Трибунала в Нюрнберге НЕ СОДЕРЖАТ никаких “отрицаний” или “непризнаний” со стороны судей относительно конкретного пункта Обвинительного Акта, где говорится о катынском расстреле.

Второе. Масса эпизодов совершения нацистами самых чудовищных преступлений не только не включена в текст основного Приговора, но и они и не должны были быть там. О чём Приговор сообщает нам прямым текстом. Всё, что перечислено в приговоре, - это ПРИМЕРЫ преступлений нацистов, которые в Обвинительном Акте рассортированы по возможности по разным разделам. Приговор же по каждому из конкретных обвиняемых сообщает, что он признан или не признан виновным по такому-то разделу, ссылаясь при этом, разумеется, на Обвинительный Акт.

Полные текстовые вариант статьи, находятся по ссылкам ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ. Ну как, есть еще желающие заявить, что если нет в приговоре, то не считается? Ну конечно же такие имеются, вроде MaxsimilianLi, которые будут цепляться за нет в приговоре, а значит не считается , до последнего, потому что у него окончательно промыты мозги. Но эта статья и не ставит задачу переубедить его, ибо это невозможно, так что он и дальше продолжить врать, изворачиваться, как и польский пропагандист на зарплате Сергей Романов. Хотя может MaxsimilianLi и есть этот самый Сергей Романов, на которого любят ссылаться сторонники немецкой версии?