Они выпили еще по рюмке коньяка, и Борс продолжил свой рассказ. Влад, в свою очередь, внимательно слушал, стараясь лишний раз не перебивать. Ему было интересно по крупицам собирать историю Семьи.
- Когда мы приехали на Базу, Солдат повел мужика в комнату отдыха для мастеров. Солдат сказал мне сидеть с ним там. Мужик тихим голосом заговорил со мной и попросил его отпустить. Он сказал, что он крупный банкир и у него много денег. Я ответил, что ему не о чем беспокоиться, люди просто с ним поговорят и отпустят. Он, в свою очередь, сказал, что люди, которые будут с ним говорить, его точно не отпустят. Я оборвал этот разговор, перестав отвечать на его вопросы. Через некоторое время он снова попросил меня отпустить его и сказал, что даст мне один миллион долларов наличными. Через полчаса в комнату зашел Крепыш и попросил меня выйти.
Когда я вышел на улицу, там один за другим стояло два новых автомобиля «Тойота-Лэнд-Крузер-100» черного цвета, с номерами «О111ОО» и «А111АА». На крышах были проблесковые маячки. Водители сидели на своих местах и курили в приоткрытые окна. Они были гладко выбриты и одеты в темные костюмы с галстуками. Такие, знаешь, лощеные, наглые рожи. Типа «я водитель полубога». На передних пассажирских сиденьях никого не было. Сколько человек находилось сзади, тоже не было видно, так как стекла были тонированы. Водители явно походили на каких-то спецов, это было видно по их невозмутимым мордам. Они были готовы к любому развитию событий и чувствовали себя абсолютно спокойно. Такие, знаешь, преданные псы своего хозяина.
- Я зашел в боксы автосервиса, там находились Хадза и Солдат. Через некоторое время мы вышли на улицу с Хадзой, чтобы рассмотреть «крузаки». Хадза спросил у одного из водил, сколько стоит такой, но тот ничего не ответил. Только посмотрел сквозь него, как на пустое место. Мы попробовали еще пару раз заговорить с ними, но никакого эффекта не добились. Через несколько минут Крепыш вышел на улицу и сказал нам не приставать к людям, зайти в помещение и не выходить оттуда. Потом в автосервис заглянул Старый, сказал, что Брат с людьми зашел в комнату, где находился похищенный. Нам было не принципиально, где убивать время, и мы отправились в помещение автомагазина. Там на диване развалился Солдат и смотрел по телику какой-то боевик. Через час пришел Крепыш и сказал, что Солдат, я и Хадза можем ехать домой. Тогда я был уверен, что это какой-то проворовавшийся должник и его просто решили припугнуть.
- Ты не допускал возможности, что его «почикают» прямо там, на Базе?
- Если честно, такие мысли были. Но большую часть пацанов Джава распустил, поэтому «грязным делом» просто уже некому было заниматься. Так или иначе, я уехал с Базы в тот вечер со спокойным сердцем. Все выяснилось потом.
- Да, потом… Лучше бы мне вообще не знать, что там случилось и как, – сказал Борс и залпом опрокинул в себя рюмку. Он как-то зло оскалился и продолжил: – На третий день я, как обычно, приехал на Базу помыть машину и поесть. Там находился Солдат и Крепыш. Мы перекинулись фразой-другой. После чего Борис попросил меня помочь Солдату вымыть комнату, в которую приводили похищенного. Предварительно Крепыш обрызгал пол какой-то жидкостью типа моющего средства «Фэйри». Ни на потолке, ни на стенах, ни на полу каких-либо следов, в том числе крови, не было. Мы вымыли пол. Больше ни Солдат, ни Крепыш о судьбе похищенного мне не рассказывали, а я и не спрашивал. Что могли изменить мои вопросы? Уже ничего. Как оно получилось, так и получилось.
- Неужели ты совсем не интересовался его судьбой? Тем, что с ним сделали? Тебя вообще не удивила просьба помочь вымыть комнату? Что, у Крепыша работников не было?
- Как бы не так. Просто я знал, кого об этом следует спрашивать, а кого нет. Через 5 дней после похищения, сидя в ресторане, я спросил у Алихана, отпустили ли похищенного? Джава ответил, что меня это не касается. Я сильно возмутился, сказал ему, что это меня очень сильно касается. Что они занимаются непонятно чем и впутывают меня «втемную». Алихан спокойно настаивал на своем, что это не мое дело. Тогда я при очередной встрече отдал Крепышу конспиративный мобильник и более трех месяцев на Базе не появлялся. Я общался только с Хадзой, иногда встречался с Солдатом.
- Неужели ты не понимал, что происходило в том дворе, когда вы за ним гонялись?
- Я же не девочка на первом свидании. Конечно, понимал. Как только на него надели наручники, я осознал, что становлюсь соучастником. Если бы я тогда свалил и отказался помогать, они бы посчитали меня трусом. Мое дружеское отношение с пацанами, землячество и нежелание заехать на нары не позволили мне пойти к ментам. Да и, в конце концов, Алихан мой брат, хоть и двоюродный. Он помогал мне деньгами. Каждый месяц выдавал по 50000 рублей на личные расходы. Подарил мне джип «Лексус LX 470». Кроме того, помог решить несколько материальных проблем, которые у меня возникли по моему бизнесу. Я не мог отказать Брату после всего, что он для меня сделал. Я удержался в 90-е от всех этих вещей. А вот в 2000-е уже не устоял…
- Ты не думал после того случая с мужиком в костюме отойти от Семьи? – спросил Владислав, открывая очередную бутылку коньяка. Незаметно за разговором они успели выпить первую бутылку. Стол был уставлен блюдами – горячим шашлыком из баранины и куриными люля. – Просто попытаться ограничить свое общение с пацанами, реже приезжать на Базу?
- Так и было. После похищения я перестал появляться на Базе, общаться с Алиханом и другими братьями. Спустя 4 месяца, в апреле 2005 года, ко мне на квартиру приехал Крепыш. Я сказал, что против занятия всякой х..ней, имея в виду похищения и убийства людей. На это Крепыш меня заверил, что ничего подобного не повторится и это была вынужденная мера. При этом он говорил, что похищенный был очень плохим, писал всякие гадости про правильных людей за деньги. И Семья занимается другими серьезными вещами. Тот разговор так и остался висеть в воздухе. Я не сказал ни да, ни нет.
- То есть ты понял, что мужика по-любому грохнули?
- Скажем так, я был уверен в этом процентов на 50. На следующий день я приехал на Базу. Какие бы мысли ни терзали мою голову, все равно меня тянуло к землякам: поговорить по душам, узнать новости из Осетии и так далее. В это время на Базе находился Крепыш, который вернул мне «Нокиа-фонарик», в котором уже были записаны телефоны братьев. Я как ни в чем не бывало взял его. С того времени я вновь стал приезжать на Базу.
- А с Братом не общался? Не говорил больше об этой ситуации?
- Прошло две недели. Я находился на Базе, когда туда приехал Алихан. В банкетном зале у меня состоялся с ним разговор. Он предложил мне забыть наши разногласия. Алихан сказал, что похищенный мужчина, впоследствии убитый, был настоящей тварью, поэтому незачем о нем жалеть. Я ему так же, как и Крепышу, сказал, что категорически против похищений людей и их убийств и не желаю в этом участвовать, независимо от того, плохой это или хороший человек. Брат, как и Крепыш, заверил меня, что больше таких ситуаций не повторится, или, по крайней мере, я не буду в них участвовать.
- И вы стали, ну, нормально общаться?
- Неа. Даже после этого недоговоренность и напряженность между мной и Алиханом осталась. Я был старше, и он не мог воздействовать на меня, как на других ребят, то есть давить своим авторитетом. Он это чувствовал, и это ему очень не нравилось. В тоже время почему-то он не хотел меня терять. Я продолжал периодически приезжать на Базу, но при этом большую часть времени занимался своими обычными делами – перевозил грузы.
- А в новостях ничего не слышно было про пропажу бизнесмена?
- Да что ты! Народ десятками пропадает, что я, про всех программы смотреть буду, что ли?
- Ты же говоришь, что мужик по виду и разговору не простой был. Миллион за свою жизнь предлагал.
- Да нет, ничего такого не слышал. Я вообще телевизор не очень люблю. Короче, прошел где-то месяц. В июле 2005 года меня набрал Крепыш и попросил подъехать. На Базе находились Солдат и Старый. Все были в достаточно расслабленном и благодушном настроении. Крепыш сказал, что нам надо поехать в «одно» место и «кое-что» перевезти. В итоге приехали в коттеджный поселок. Немного поплутав по буеракам, подъехали к одному из строящихся двухэтажных коттеджей. Там уже велись отделочные работы. В доме и на прилегающей территории находились рабочие. Они знали Крепыша, так как все поздоровались с ним и после этого не обращали на нас никакого внимания. Я спросил Крепыша, что это за место. И он пояснил, что Брат купил здесь 3 га земли и строит коттеджный поселок, в том числе и для братьев.
- Да ладно?! Никогда не слышал про строительный бизнес Семьи.
- Это все Казаха темы. Он что-то постоянно мутит. Я, если честно, до сих пор не в теме. Построили этот поселок или продали недостроенным… Не знаю.
- А зачем приехали? Что там делали?
- Что делали? Да ничего особенного. Солдат задом подогнал автобус к порогу перед входом в дом, на котором стояла пластмассовая бочка синего цвета, закрытая крышкой. Такая, знаешь, здоровая, литров на 200. Спирт или воду в таких возят. Я сразу же спросил у Крепыша, зачем он нас сюда привез, так как бочку могли загрузить и рабочие. Он засмеялся и ничего не ответил, лишь махнул нам в сторону бочки. В этот момент я догадался, что в бочке труп.
- Труп? Подожди, не понял…
- Ну а иначе зачем была нужна вся эта конспирация? Я сразу же спросил у Крепыша: «Боря, что там? Не надо со мной играть». Он снова засмеялся и ответил: «Не то, что ты думаешь, помоги это выкинуть. Мусор это, просто мусор». Мы втроем передвинули бочку с порога в заднюю часть автобуса. Бочка была тяжелая. То, что находилось внутри, было монолитным и внутри свободно не перемещалось. Никакого запаха тоже не было, и это меня немного успокоило. После мы поехали дальше в сторону Московской области. Затем съехали на грунтовую дорогу и подъехали к водному каналу. Старый на автобусе сдал назад перпендикулярно руслу канала, так, чтобы задняя часть автобуса оказалась практически над водой. Я, Крепыш и Солдат вытолкнули бочку прямо в воду. Она сразу полностью утонула под собственным весом. Позднее я узнал, что в бочке был труп коммерсанта, который работал с банкиром Стариковым и помог тому украсть деньги вкладчиков. Однако впоследствии коммерсант начал мудрить, включать дурака и деньги Старикову возвращать не хотел. Что-то около 2 миллиардов рублей. Вот Брат и помог решить вопрос с ним.
- Не думал бросить все это? Бросить Москву, Семью, Брата и жить нормальной жизнью? Ты же говоришь, что ты не при делах был с самого начала. Сказал бы, не хочу и все. Брат бы тебе ничего не сделал, ты же его родственник, да еще и старше его.
- А сам почему не бросишь? Не уедешь в Осетию?
Я немножко помедлил с ответом, посмотрел на Борса, потом снова наполнил рюмки и сказал:
- Не надо. Не говори мне. Не готов ты еще ответить. Конечно, думал, Влад, конечно, я обо все этом думал. Но мы же с тобой живем в Москве, так?
- И жить нам здесь нравится. Только тут ты на хрен никому не нужен, если ты не при власти или не можешь быть кому-то чем-то полезен. Все дружат друг с другом, только если это выгодно. Ты – мне, я – тебе. Чем и кому может быть полезен бывший военный калека с опытом торгаша? Таких менеджеров от Москвы до Осетии раком можно ставить, причем туда и обратно получится и еще останется. Сложно в Москве одному, очень сложно. А тут свои, осетины, да и родственник как-никак. При этом Брат не требовал от меня, чтобы я постоянно был с ним или занимался только его делами. Я был чаще всего свободен и продолжал заниматься торговлей. Причем Джава время от времени подкидывал мне разные темы. То 10 фур с мандаринами из Абхазии по нормальной цене, то поставки водки из Осетии поможет наладить. С этого всего я имел хороший процент. Поэтому разрывать связи с Братом мне казалось глупым. С другой стороны, влезать в откровенный криминал тоже не хотелось. Я решил так: если я не нажимаю на курок, значит, я не при делах. А, как и что делает Алихан или пацаны, меня не касается. Каждый из ребят в основном был занят своим делом или ездил с Джавой в охране.
- И что ты обо всем этом думаешь теперь?
- Ты знаешь, я долго гонял мысли туда-сюда. И вот что я тебе скажу, Брат – он молодец. Он своего рода регулятор. Сейчас таких мало. Ты видишь, что происходит в мире. Коррупционеры правят бал. Если раньше жили по «понятиям», то сейчас все живут под «погонами». Однако жить стало еще труднее. Если раньше «коммерс» понимал, что если он где-то ошибется и не вернет бабки, то в 99% ему придется как минимум держать ответ перед своей «крышей», а в худшем случае – получит пулю в голову. «Коммерсы» не платили государству налоги, не платили ментам, и был необходим «негосударственный регулятор» перераспределения сверх доходов. Вот братва этим и занималась. И знаешь, порядка тогда было больше, чем сейчас. Сейчас только и слышно: там кто-то кого-то кинул, там банк лопнул. Суды завалены бумагами, а толку-то. В 90-е таких «умников» мочили у подъездов, чтобы другим неповадно было. И люди знали: у государства воруй, с налогами химичь, но людям деньги верни. Сейчас займи человеку денег и попробуй через год получить свое. Да он на тебя в ментовку заявление накатает, типа ходит тут какой-то вымогатель, какие-то деньги с меня требует. Приедут менты: «Товарищ, не хулиганить, идите домой. Должен человек, иск подавайте, и нечего тут нарушать общественный порядок». И ты, весь важный, с полным чувством, что ты живешь в демократическом государстве, полным прав и обязанностей, идешь в суд. Потратив год в суде, ты получаешь три тысячи рублей, которые должник будет выплачивать тебе по закону со своего пособия по безработице, так как он гол и бос, как сокол в пустыне Каракум. В то время как все имущество давно переписано на друзей и родственников. И получается, что ты лох, отдал свои бабки и всю жизнь теперь будешь их получать. Ты же хотел демократию, закон, вот получите. Все законно. А то, что тошно у тебя на душе и рука тянется к маузеру, это уже твои проблемы. Иди нервишки лечи. Хочешь – водку пей, хочешь – на государство жалуйся. А хочешь ускориться, так вешайся.
- Борс, ты много сегодня говоришь! Ей-богу, ты не подумай, что я тут сижу тебя, расспрашиваю. Чтоб без претензий потом, лады? Я за себя скажу. Я услышал и забыл. От меня не уйдет. Если тебе не по кайфу это вспоминать, ну, короче, если хочешь, давай тему поменяем. Будем просто бухать.
- Все норм, братан. Я знаю, что ты не крыса. Потому и говорю с тобой открыто. Не парься. Все ровно.
Они выпили еще по одной. Официант знал свое дело и содержал стол в полном порядке. Не было пустых тарелок, несмотря на то что они основательно закусывали. Это было похоже на скатерть-самобранку, так как официант наводил порядок так быстро и бесшумно, что практически не мешал разговору.
- Слушай, а кто такой Стариков? Банкир? Я уже несколько раз про него вскользь слышал. Какой-то супер деловой был? Говорят, в администрации терся? К мэру Москвы вхож.
- Да, был такой банкир. В 90-е сильно поднялся, до самого Олимпа добрался.
- В смысле в Греции был, что ли?
- Да нет. Закажи еще коньяка. Хорошо идет. Мягкий, французский. Это вообще история интересная. И долгая.
Владислав подозвал официантку и сделал заказ, соответствующий новому долгому рассказу. Борс был уже сильно выпивший, но это не влияло на четкость его мыслей. Он закурил и продолжил:
- Стариков, значит. В августе 2005 года Брат попросил меня съездить со Старым в Владикавказ. Я не стал задавать лишних вопросов, тем более была возможность навестить родных. Как оказалось мы ездили за стволами. Из этого оружия, что я со Старым привез, Старикова и замочили вместе со всей семьей. Да еще и монашку пристрелили. Так что если бы я слабость свою не проявил, а послал тогда Старого на три буквы и не повез бы это оружие, может быть, и не было бы ничего.
- А за что монашку расстреляли? Что было-то? Борс, ты меня запутал что-то вконец.
- Да ни за что. Вот так, просто взяли и замочили на глушняк. – Борс страшно улыбнулся. – Все равно уже грехов не отмолить. Все будем гореть в аду, – махнул он в пустоту рукой, будто уже определился с жизнью после смерти.
- Ты это зря. Я тут с одним баптистом общался. Так он говорит, что у них все отмолить можно. Вообще все, короче. Если че, к баптистам пойдем, у меня блат есть.
- Да я же шучу. Так, чтоб ситуацию малость разрядить.
- Разрядить говоришь? Разрядили тогда неплохо. В октябре 2005 года это было. Я был в кафе на Базе. За столик подсел Солдат, и сказал, что завтра утром нужно будет постоять на своей машине на «Втором кольце», на выезде из города на Новорижское шоссе. Я сказал, чтобы меня больше не втягивали в «мокрухи». Солдат стал уговаривать. Если проедут два джипа на большой скорости, то позвонить Крепышу. Только и всего. Он также сказал, что эти джипы очень быстро ездят, поэтому им не хватает людей, чтобы перекрыть все выезды. Он стал давить на меня.
- Да нет. До этого не дошло. Типа – «неужели я не хочу немного помочь своим братьям». Они ведь на все готовы для меня, а тут такая мелочь. Я, скрепя сердце и скрипя зубами, согласился. На следующее утро, в 8 часов, я на своей «десятке», приехал на Базу. Там уже была куча народу.
- Ты догадывался, что ничем хорошим все это не кончится?
- Я уже помогал Семье и знал, чем заканчивается такая «братская» помощь. Но я наивно полагал, что в этот раз пронесет. Скажу: «Проехали машины» – и уеду домой.
- Как видишь, нет. Мы с Хадзой выехали с территории и встали в указанном месте. Примерно между 10 и 11 часами нам позвонили и сказали выдвинуться, забрать с трассы Старого. Знакомая нам KIA стояла на какой-то площадке рядом с трассой. Старый ходил вокруг нее какой-то взъерошенный. На все вопросы только отмахивался от нас, как от назойливых мух, и все говорил: «Потом, потом. Сейчас ехать быстрей надо». Хадза сел за руль KIA, и мы поехали назад, на Базу. Почему Старый не мог его отогнать сам, я тогда еще не знал.
- Странно как-то все выглядело, с твоих слов. Получается, тебя использовали втемную?
- В кромешную темноту, брат. Как последнего фраера развели. Когда приехал на Базу, «KIA» уже стояла во дворе. Рядом – Старый и Хадза. Я вышел на улицу покурить и подошел к ним. Лобовое стекло по центру, имело характерный прострел пулей. Такая, знаешь, дырочка, которую ни с чем другим не спутаешь. Я спросил у Старого, что случилось. Тот лишь ответил: «Кошмар» – и спросил у меня, есть ли что выпить. В машине была бутылка виски.
- И вы стали снимать стресс?
- Да. Мы со Старым сели в автосервисе и стали ее распивать. Почти всю бутылку выпил Старый, я опрокинул лишь полстакана. Виски не лезло в горло. Все эти недомолвки злили меня еще сильней. Я хотел ясности.
- Больше никого на Базе не было?
- Еще нет. Мы первые приехали. Правда, Хадза еще был. Он не захотел пить и пошел спать в сауну.
- Старый рассказал, что случилось?
- Еще как! Все это можно было посчитать очень крутым боевиком, если бы это все не оказалось правдой.
- Старый рассказал, что Брату поступил заказ. Стариков, которого предстояло убить, являлся владельцем двух крупных российских банков. Один из которых «Спецмашбанк», а второй «Нефтьстройбанк». Заказчик в этих банках имел свой интерес. Стариков умышленно обанкротил банки и вывел активы в несколько миллиардов рублей. Заказчик настоял на убийстве не только бизнесмена, но его жены и дочери. Чтобы убрать всех наследников. Старый все знал об этом, так как некоторое время ранее Брат дал указание ему возить «заказчика». Быть его водителем. В ходе этих поездок Старый становился невольным свидетелем встреч и обрывков разговоров. План был разработан практически на ходу. В соответствии с ним Крепыш и Солдат, вооруженные автоматами, передвигаясь на автомобиле «Ауди», нападут на машину бизнесмена и расстреляют ее. Старый должен был двигаться позади них, а после расстрела на близлежащей АЗС забрать и вывезти с места нападения.
- Джава с тобой лично по этому поводу не говорил?
- Брат лишь сказал, что, если все пройдет хорошо, финансовое благополучие каждого из нас кардинально улучшится. Только и всего. После бутылки виски Старый разговорился не на шутку. Оказалось, за два часа до нападения Крепыш сказал Старому ехать за ним и Солдатом. Они приехали на место встречи на «Ауди А8». Машину специально брали на дело скоростную, чтобы догнать Старикова в случае чего. Затем от Советника поступил звонок, что бизнесмен выехал. На МКАДе Крепыш и Солдат догнали «Мерседес», который сопровождал джип с охраной «Мицубиси-Паджеро». Старый ехал за «Ауди», держа дистанцию в 100 метров. На ходу, прямо из окна, Солдат расстрелял «Паджеро». Он думал, что в нем едет охрана. Из новостей мы узнали, что там были только монашка и брат жены Старикова. «Мерседес» с бизнесменом и его семьей продолжил движение. То ли не увидел, случилось, то ли не успел среагировать. Все происходило быстро. «Ауди» набрала скорость и, как только поравнялась с «Мерседесом», они начали поливать его из автоматов. После этого вышли из машины. Солдат и Крепыш практически в упор разрядили по остановившемуся «Мерседесу» еще по магазину каждый. Они просто изрешетили всю машину. В новостях она была похожа на дуршлаг. Они меняли магазины, когда внезапно жена Старикова выбежала из автомобиля и попыталась открыть заднюю дверь, чтобы вытащить детей. В этот момент Солдат крикнул: «Добрый день, мисс!» Женщина перестала дергать ручку двери и повернулась в его сторону. Она была в шоке. Лицо было в крови. Когда она посмотрела на Солдата бессмысленным взглядом, он выстрелил из автомата короткую очередь ей в грудь и в голову. Она упала рядом с машиной. Солдат подошел и выстрелил несколько раз в спину. Крепыш в это время подошел к «Мерседесу» и заглянул в салон. После чего дал несколько очередей внутри машины, добивая пассажиров. После сели в «Ауди» и сорвались с места.
- А где Старый был все это время?
- Иван Иваныч был рядом. В метрах сорока. Одна из пуль попала прямо по центру лобового стекла его тачки. Чудом не зацепив Старого, она, пройдя через весь салон, застряла в заднем диване. Лобовое пошло трещинами. Он проехал место расстрела и по телефону сказал Крепышу, что не сможет их забрать. Во-первых, стекло было разбито, а Старый и без того плохо видит, а во-вторых – он был в шоке. Чуть не грохнули ветерана. Кстати, трясло его не по-детски. Только с третьего стакана отпустило.
- А что сделали с машиной?
- Как что? Крепыш и Солдат отогнали ее в лес, облили бензином, бросили в салоне стволы и подожгли. Они точно знали, что Стариков поедет с семьей в Старый Оскол, в монастырь. Они знали время выезда и маршрут движения. Крепыш рассказал, что Брат лично ему дал указание убить не только бизнесмена, но его жену и двух несовершеннолетних дочерей.
Борс замолчал и вспомнил, как увидел репортаж из программы «Новости Столицы». Миленькая журналистка в узкой юбке с серьезным лицом вещала:
«Сегодня на трассе в Подмосковье по дороге на молебен был расстрелян бизнесмен Стариков Леонид Евгеньевич и его семья. Стариков считался негласным владельцем разорившихся во время прошлогоднего банковского кризиса «Спецмашбанка» и «Нефтьстройбанка». Вместе с бизнесменом погибли его жена, две дочери, и еще три человека получили ранения. В банковском сообществе предполагают, что убийство может быть связано со скандальными банкротствами банков, сопровождавшимися выводом активов на несколько миллиардов рублей».
Во время репортажа мелькали кадры с места происшествия и прижизненные фотографии семьи Стариковых. Вспомнив окровавленную розовую курточку, случайно попавшую в кадр камеры и принадлежавшую, скорей всего, одной из дочек, Борс почувствовал, как горло стало сдавливать. Он постарался залить это чувство очередной порцией коньяка.
- Слушай, ты все так рассказываешь в деталях, будто все видел своими глазами? – спросил Владислав и тут же пожалел, что эти слова вырвались языка. Так как получалось, что он обвинял Борса в совершении или, по крайней мере, в присутствии при этих страшных убийствах.
- Мне Солдат рассказывал детали. Мы как-то с ним ездили по делам, и он все растрепал. Получилось, с одной стороны, Старый рассказал, а Солдат ясности добавил.
- Такая бойня на шоссе… Наверно, кипиш был небывалый. Как менты не вышли на Семью? Это дело должно было на особом контроле стоять.
- Вот тут ты прав, братик. На контроле дело стояло, только на нашем. Кому-то из должностных лиц – каких органов, я не знаю точно – Брат заслал нормально денег, чтобы преступление не было раскрыто. Что-то порядка 300 тысяч долларов. Дело действительно буксовало. Про этот расстрел как-то очень быстро забыли. После этого у меня состоялся разговор с Крепышом, которому я предъявил претензии по поводу привлечения меня к убийству. На это Крепыш сказал, что так было надо. Я наорал на него тогда. Я был возмущен, что погибла вся семья. Они не должны были отвечать за дела Старикова. Крепыш лишь тихо сказал, что семья просто оказалась «не в том месте и не в то время». Еще помню, он зло пошутил: «Как там говорят, жена всегда следует за своим мужем. Так что она поступила как «правильная» жена». Я чуть не кинулся тогда на него, но сдержался.
Воспоминания о расстреле Стариковых что-то переключили в Борсе. Он ушел в себя и лишь молча пил наполняемые рюмки. Задавать ему вопросы Мирхоев уже не стал. За этот вечер и так было сказано больше, чем требовалось. Влад попросил счет, расплатился, оставив, как и обещал, щедрые чаевые, и вызвал такси. Борс молчал всю дорогу. Мирхоев не пытался выдернуть его из раздумий. Только когда Влад привез Борса к дому, он неожиданно пришел в себя.
- Владик, ты это… извини меня. Ты, наверно, хотел еще посидеть. Старый я стал для посиделок, ухожу в астрал быстро. Раньше в два раза больше пили. Не вышло у нас веселого стола, прости. Все нормально? Я там ничего лишнего не наговорил? Не загрузил тебя?
- Нет, брат. Все ровно. Не переживай. Действительно хорошо посидели. Душевно.
- Ну и ладненько. Ты тоже не грузись. Наши ошибки – это наши ошибки. Нам с этим жить и с этим умирать. Давай, братан, счастливо, – с этими словами Борс пожал Владу руку и вышел из такси.
На следующее утро Мирхоев проснулся с головной болью, разбитый, весь в поту.
- Грипп подхватил, – внимательно поглядев на него, объявила Лина. – Готово дело! – И тут же захлопотала, поправляя подушку, подтыкая одеяло. – Теперь лежи смирно, не вставай. Пойду за лекарствами!
Пока Лина ходила в аптеку, Влад лежал и думал. Был ли это на самом деле грипп или организм настолько шокирован вчерашним рассказом Борса, что у него просто «выбило пробки» и он решил взять тайм-аут?..
