Утром наконец-то Чигин позвонил. Внутри Мары всё сжалось в ожидании неприятных известий, уж очень сухим был голос главного инспектора. В кабинете полицейского участка с голыми стенами тихий мужской голос звучал, как оглашение приговора в суде, приговора её мечте о тихом семейном счастье с Меркуловым. Без всякого выражения Чигин зачитал короткую справку из личного дела Николая Савина:
Урождённый труб-бум-бум
Образование Катковский лицей
Служил корнетом в Отдельном гвардейском корпусе при дворе Романовых
Привлекался за кражу бриллиантов (не доказано)
Привлекался за махинации
Привлекался за убийства
Международный аферист
Брачный аферист
Разыскивается Интерполом
Осужден на каторгу с вечным поселением в Сибири
Бежал в Японию
Опять убийства, опять побег
Виновен в гибели дирижабля "Мейкон" (не доказано)
Очистил Статую Свободы от плесени (это факт)
Создал лотерею "Акважеребец" для обмана американцев
На учёте в ЦРУ Америки, как опасный агент влияния
Уладил дело с группировкой якудза в Токио
Работает консультантом в штате ЦК Империи
Закрыв папку, Чигин многозначительно помолчал, затем добавил уже от себя:
– В общем, фрукт! Штампа ставить некуда. Умеете вы, Мара Филипповна, сыскать себе кавалера. У вас прямо-таки нюх на подлецов и проходимцев. То марсианский генерал Де Галь, то вообще человек с Земли. Теперь даже и не знаю, что сказать. Справочка эта, – здесь Чигин постучал указательным пальцем по картонной папке, – мне дорогого стоила. Так-с, вот-с! Даже не могу и сказать от кого. Вот так… Теперь не знаю, что и потребовать за услугу. Сам-с должен безмерно.
– Вы говорите ЦК? Отчего же Гришу не забирают, отчего молчат насчёт личности?
– Вопрос. Большой вопрос-с. Я думаю, у них здесь секретная операция проводиться. И нам будет лучше ничего про это не знать. Молчок! Рот на замке и ключ выбросить. Иначе и не заметим, как окажемся в распылителе у товарища Радж Капура.
– Ой-ёй, Чигин, родненький, а мне-то что делать? Ведь и врачи подтвердили, что у него амнезия!
– Подкуплены или припугнули. Да что я вам говорю! Они ведь у нас теперь в соучредителях «Пегаса» этого, волшебного. В корень на пять пальцев между глаз! Я и тогда удивился, откуда у бедных вивисекторов такие графены. А теперь и думать нечего. Теперь всё понятно. А мы так… Мы расходный материал. Отработают эксперимент свой проклятый и в пыль, в позитроны пустят без сожалений. Можете не сомневаться! Вы и сами отлично знаете их методы. Они как натянули эти канаты, так и упражняются в методах. Людей им ничуть не жалко.
Личность Гриши засверкала в глазах Мары особыми красками. Можно сказать, романтическими: служил при дворе, пусть на Земле, но всё же! Работает в ЦК. Это уже рекомендация. Не прыгун какой-нибудь, а консультант. На фоне этой информации личность Семарга даже померкла. Ну, бывший наёмник, ну, владелец Замка, ну хранитель. Ну и что. Когда такой подлец подвернулся. Всё это мгновенно промелькнуло перед мысленным взором Мары. Не видя особенных бед для себя, так как верила в свою женскую неотразимость, она, тем не менее, решила успокоить инспектора:
– Так, Чигин, без паники. Надо звонить Аристову. Всё-таки прямой начальник. Мы просто обязаны поставить в известность Харитона Сергеевича.
– Извините, и как я ему скажу, откуда у меня эти сведения? Проник в картотеку особого отдела ЦК? Как вы себе это представляете? Этот карьерист мигом нас сольёт в унитаз и не поморщится!
– Ну ведь надо что-то делать? Может, Семарг?
– А вот здесь у меня вообще ноль в голове. Мне достаточно его картины с двухмерными гражданами, чтобы сойти с ума! Ещё этот Бахус с бидончиком. Он ведь сумасшедший! Как зайдёшь, так тыкает своим манго в нос.
– Прям-таки сумасшедший? Но ведь жили как-то с ним до появления Гриши.
– Послушайте, перестаньте этого проходимца называть Гришей. Коля он, молоток.
– Молоток, какой молоток?
– Это я фигурально. Привычка клички давать. А как не молоток, когда такой компот завернул. Ведь всех подвёл. А как пел, подлец! Утверждал, что беспокоиться о наших жизнях. Светлое будущее обещал. А сам тем временем работал на ЦК!
– Я с ним поговорю, по-своему, по-женски.
– Вы что не слышали – брачный аферист. У него наверняка совесть отморожена. И вы ему нужны, как трусам гвоздик.
– Фуй, Чигин! Вы иногда таким жаргоном бросаетесь, что слушать противно. Держите себя в руках, пожалуйста.
– Извините, случайно вырвалось. Но возвращаясь к Семаргу: может это и здравая мысль. Всё-таки отчаянный человек. Мне кажется, только он может что-нибудь такое придумать, что и в ЦК растеряются.
– Папочку можете отдать? Вдруг и взаправду Гриша потерял память.
– Экая вы упёртая. Не хотите поверить, что он вами пользуется?
– Нет, ну как-то обидно. Разве нет?
– Я сейчас же выброшу, чтобы и не думалось. Это бомба и весьма опасная. К тому же я не могу подставлять человека. Так что, извините. Было и нет, – с этими словами Чигин затолкал папку в измельчитель.
Машина недовольно заурчала, столкнувшись с твёрдым имперским картоном.
– Что я делаю! Теперь сломается, – с упрёком воскликнул Чигин, недовольный своими нервами.
Но механизм, потоптавшись на месте, бодро затрещал, перемалывая остатки. На паркет полетели серпантином белые плоские макароны. Немедленно выскочил из стены полицейский секретер и втянул в себя опасный мусор.
– Я? Помилуйте! Мне помогли, а я должен жизнь испортить?
– Чигин, вы думаете, что Семарг после всего этого будет с нами разговаривать? – перевела разговор Мара, не желая обсуждать уничтоженный документ.
– А что ему остаётся? Да он вас расцелует в обе ручки за эти информацию.
– Не кокетничайте. Конечно! Ну сами посудите, это ведь реванш, форменный, причём! Вы ему вот что. Техника вызовите в знак примирения. Уверен, ему понравится.
– Это идея. Чигин, раз уж у нас такой доверительный разговор: что мне делать с Галиной Сергеевной?
– Понимаете, какая бяка. Вчера мы с ней кофейку попили. И она предложила соседнюю высотку покрасить.
– Де Борха? Это что за блажь?
– А что нам не помочь соседям? Все над ними смеются за обшарпанный вид. Нам ведь не в тягость? Она хочет в пастельные тона и белые полосы сбоку.
– Странная идея. А нам-то зачем? У нас что, своих дел нет? Этот ваш Гриша вообще непонятно, что затеял. А вы покраску придумали?
– Так поможете? Людей организовать, кисточки, вёдра?
– Мара Филипповна, труженица вы наша. Если бы я вас не знал, то подумал, что у вас какая-нибудь тайная мысль имеется. Но ведь это не так?
– Мы что, не жили до этого под бомбой? Да у нас перманентно то дождь, то серёжки. И что, теперь не жить? А мне неудобно до сих пор за конденсаторы перед Сан Санычем. Отдать не можем, так хоть краской поделимся. Организуем субботник для мужчин. С соседями дружить нужно.
– Чувствую какой-то подвох, а понять не могу. Ну если это вам так нужно?
– Нужно, ещё как нужно. А техника я Семаргу вызову. Пусть порадуется.
– А вот это верная идея. И следом сами идите. Вдруг, что и срастётся.
– Ходила уже: он бутылку водки разбил.
– Это от нервов. Вы у кого хочешь родимчик сделаете. Видите, я тоже чуть измельчитель не угробил. От вас такие флюиды идут, что мысли не успевают собраться в кучу.
– Скажите тоже. На завтра соберёте? И чтобы всех. Объявите, что коммуналку за месяц спишу.
– Пусть тоже порадуются. Вдруг в последний раз?
– Не допустим, Мара Филипповна. Я не допущу. Сам с вами к Семаргу пойду. Это наш дом. Нельзя, чтобы ЦК над нами эксперименты ставило.
– Странный случай, но я бы всё же не советовал вам открываться. Знаете, и хорошо! Как говорится, извещён, следовательно, вооружён.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Глава 21 – пишу, рисую...
