Лига историков

Mark I

Открывает наш сегодняшний список британский тяжёлый танк Mark I, так как он был не просто знаковым, а первым в истории танком применённым в боевых действиях. Это произошло 15 сентября 1916 года в Битве на Сомме.

Также он был родоначальником семейства британских «ромбовидных» танков. Такая необычная форма корпуса должна была дать наибольшую длину гусеницы, что позволяло преодолевать широкие окопы, которые преобладали на полях сражений Первой мировой. Так как башни у танка не было, вооружение было размещено в спонсонах. Экипаж танка состоял из восьми человек. «Самец» имел массу около 28,5 тонн и на вооружении имел пулемёт и две 57-мм пушки. «Самка» весила на тонну меньше и на вооружении имела лишь пулемёты. Танк преодолевал проволочные заграждения и траншеи шириной 2,7 метра. Броня держала попадания пуль и осколков снарядов, но не могла выдерживать прямого попадания снаряда. В первое время после появления танков на фронте, немецкие солдаты очень боялись их. Но со временем с ними научились успешно бороться. Интересно, что в Битве на Сомме 18 танков смогли продвинуться вглубь обороны на 5 км, причём потери англичан в этой наступательной операции оказались в 20 раз меньше обычных.

Рено FT

Следующий в нашем сегодняшнем списке французский легкий танк Рено FT, так как это первый танк, получивший башню кругового вращения, а также первый танк классической компоновки.

Помимо этого, Рено FT является первым серийным легким танком и одним из самых удачных танков Первой мировой. Разработан в 1916—1917 годах под руководством Луи Рено как танк непосредственной поддержки пехоты. Принят на вооружение французской армиии в 1917 году. Было выпущено около 3500 экземпляров. Кроме того, Рено FT выпускался по лицензии в США под названием M1917 (Ford Two Man) (выпущено 950 экземпляров) и в Италии под названием FIAT 3000. Модифицированный вариант выпускался также в Советской России под названием «Рено русский». Экипаж танка состоял из двух человек — механика-водителя и командира, занимавшегося также обслуживанием 37-мм пушки или пулемёта. Рено FT был сравнительно простым танком. Характеризовался небольшим давлением на грунт — 0,6 кг/см², что важно при движении по пересечённой местности. Танк мог преодолевать окопы шириной до 1,8 метра и склоны до 35°. Танк применялся в локальных конфликтах вплоть до конца 1940-х годов. Конструкция танка со вращающейся башней и задним расположением моторного отделения определила дальнейшее развитие танкостроения.

Кристи M1928/M1931

Продолжает наш сегодняшний список американский скоростной легкий пушечный танк Christie M1928/M1931. И хотя его название не особо на слуху, тем не менее его вклад в историю танков очень внушительный.

Всё дело в его подвеске - так называемой "подвеске Кристи". После того как Джон Уолтер Кристи продал свой танк (без башни) Советскому Союзу и Великобритании, его подвеска устанавливалась на многие виды бронетехники. В СССР он производился как БТ-2, который впоследствии стал основой для всей серии советских танков БТ, а далее и Т-34, которых, как мы помним, было очень много. Также на основе подвески Кристи были спроектированы английские быстроходные крейсерские танки, включая Cruiser Mk III, Mk IV, Mk.V, Crusader, Cromwell, Comet и Charioteer. В 70-е годы XX века подвеска Кристи была применена на израильском танке Меркава, который эксплуатируется по сей день. Вот такой масштабный вклад в историю танка, который ни разу не воевал.

Pz.Kpfw. I

Следующий в нашем сегодняшнем списке германский лёгкий танк 1930-х годов Panzerkampfwagen I, так как он был первым доступным вермахту танком и именно из танков Pz.Kpfw. I к 1 октября 1936 года были сформированы первые крупные танковые соединения вермахта — 1-я, 2-я и 3-я танковые дивизии.

Именно на этих танках Гудериан отрабатывал тактику и с них всё начиналось. Pz.Kpfw.I был разработан в 1930—1934 годах фирмами «Крупп» и «Даймлер-Бенц». Серийно производился с 1934 по 1937 год, всего было выпущено 1575 танков этого типа. Первое боевое применение танка состоялось в 1936 году в ходе гражданской войны в Испании, позднее танк активно использовался германскими войсками на начальном этапе Второй мировой войны. К 1941—1942 годам он был полностью заменён более современными танками и по причине крайней устарелости снят с вооружения, однако в роли учебно-тренировочной машины Pz.Kpfw.I использовался вплоть до конца войны. Ничего выдающегося в этом танке нет, есть лишь факт того, что этот танк в своё время оказался в руках людей, очень сильно повлиявших на историю.

T-34

Продолжает наш сегодняшний список советский средний танк Т-34 - самый массовый танк Второй мировой войны и послевоенного времени.

Танк Т-34 оказал огромное влияние на исход войны и на дальнейшее развитие мирового танкостроения. Благодаря совокупности своих боевых качеств Т-34 был признан многими специалистами и военными экспертами лучшим танком Второй мировой войны. При его создании советским конструкторам удалось найти оптимальное соотношение между основными боевыми, тактическими, защитными, эксплуатационными, ходовыми и технологическими характеристиками. Танк Т-34 является самым известным советским танком и одним из самых узнаваемых символов Второй мировой войны. Успешность проекта была предопределена применением новейшего высокоэкономичного дизель-мотора В-2, благодаря которому средний толстобронированный Т-34 унаследовал от лёгких тонкобронированных БТ высокую удельную мощность. Очень важным оказался высокий модернизационный потенциал конструкции, это позволило эффективно повышать боевые качества танка одновременно с наращиванием его промышленного производства в течение всей войны.

M4 «Шерман»

Следующий в нашем сегодняшнем списке - основной американский средний танк периода Второй мировой войны M4 «Шерман». Он широко использовался в американской армией на всех театрах военных действий, а также в больших количествах поставлялся союзникам, в первую очередь Великобритании и СССР, по программе ленд-лиза и сыграл немаловажную роль для победы над нацистской Германией.

Также M4 стал основной американской танковой платформой во время Второй мировой войны, и на его базе было создано огромное количество специальных модификаций, САУ, инженерной техники и даже реактивная система залпового огня. Всего с февраля 1942 года по июль 1945 года было выпущено 49 234 танка (не считая танков канадского производства). Это наиболее массовый танк американского производства. Что касается ленд-лиза, то Великобритания стала первой страной, получившей M4 по программе ленд-лиза, и первой, применившей эти танки в бою. Всего англичане получили около 17 000 танков, практически всех модификаций, в том числе и дизельные машины. СССР стал вторым по объёму получателем «Шерманов», в Советский Союз было направлено около 4000 штук.

AMX-13

Продолжает наш сегодняшний список французский лёгкий танк AMX-13, так как он был первым серийным танком с автоматом заряжания.

Отличался необычной конструкцией с использованием так называемой «качающейся башни». Такая башня конструировалась специально для того, чтобы ввести механизированное заряжание пушки, по типу полуавтомат. По обе стороны ниши башни за казенником пушки размещены два магазина барабанного типа по 6 снарядов в каждом. Сила отката вращает магазин и освобождает очередной снаряд, который скатывается на лоток, ось которого совпадает с осью канала ствола пушки. Затем снаряд досылается автоматически в ствол, закрывается затвор и производится выстрел. Такое устройство обеспечивает скорострельность 10-12 выстрелов в минуту и позволяет исключить из экипажа заряжающего. Расстреляв боекомплект, по существу, безоружный танк должен покинуть поле боя и уйти для повторной зарядки магазинов. AMX-13 был разработан в 1946—1949 годах и неоднократно модернизируясь, производился серийно во Франции с 1952 по 1964 год, и по лицензии в Аргентине. И хотя AMX-13 не достиг выдающихся результатов на поле боя, автомат заряжания используется и сегодня.

T-55

Следующий в нашем сегодняшнем списке - советский средний танк T-55, так как является первым в мире серийным танком, оборудованным автоматической системой противоатомной защиты (ПАЗ) — пионер нового поколения боевых машин, способных вести боевые действия в условиях применения ядерного оружия.

Кроме того, Т-55 стал первым танком в наличии в войсках, получившим комплекс активной защиты (КАЗ «Дрозд»). Танк создан на базе танка Т-54 и принят на вооружение Армии СССР в 1958 году. Производился с 1958 по 1979 год. Всего за годы серийного производства в СССР было выпущено около 20000 танков Т-55 всех модификаций. Также помимо СССР танки Т-55 выпускались и в ряде других стран. Т-55 и его модификация Т-55А широко экспортировались и находятся на вооружении более чем двух десятков государств мира и по сей день. Танки Т-55 приняли участие практически во всех вооружённых конфликтах 20 века начиная с Берлинского кризиса в 1961 году до Вооруженного конфликта в Судане в 2023 году.

T-62

Продолжает наш сегодняшний список - советский средний и основной боевой танк первого послевоенного поколения Т-62. Знаковым он является потому, что стал первым в мире серийным танком с гладкоствольным орудием, и массой среднего танка при высоком уровне бронирования. То есть грань между средним и тяжёлым танком того времени фактически стерлась и стала использоваться концепция основного боевого танка.

Низкий силуэт Т-62, при отсутствии лазерных дальномеров, обеспечивал ему значительные преимущества в выживаемости на поле боя. Т-62 обладал двухплоскостным стабилизатором, обеспечивающим эффективную стрельбу с ходу и имел систему противоатомной защиты. Кроме того, трудно сказать, в каком крупном конфликте второй половины 20 века T-62 не использовался. Их было произведено более 20000 штук и они поставлялись на экспорт более, чем в два десятка стран мира. T-62 и по сей день состоят на вооружении Алжира, Вьетнама, Египта, Анголы, Ирана, Сирии и многих других стран. В России T-62 всё еще остаются в законсервированном виде на хранении. Т-62 имеет множество модификаций, на его базе построены специализированные машины и даже создан первый в мире ракетный танк.

T-80

Ну а закрывает наш сегодняшний выпуск - основной танк Т-80, так как он стал первым в мире серийным танком с газотурбинным двигателем, который отличался повышенной скоростью и маневренностью, малым шумом и легкостью управления. Кроме того, это первый в мире основной танк со встроенной противоснарядной динамической защитой.

Следует упомянуть, что впервые газотурбинный двигатель был использован на шведском Stridsvagn 103, однако там был второй двигатель - дизельный. В случае с Т-80 - это танк с единой газотурбинной силовой установкой.

Газотурбинные двигатели, устанавливаемые на танках, имеют при схожих с дизельными размерах гораздо бо́льшую мощность, меньший вес и меньшую шумность, меньшую дымность выхлопа. Также ТВаД лучше удовлетворяет требованиям многотопливности, гораздо легче запускается. Из-за отсутствия жёсткой механической связи турбины и трансмиссии на застрявшем или просто упёршемся в препятствие танке двигатель не глохнет. В случае попадания воды в двигатель (утоплении танка) достаточно выполнить так называемую холодную прокрутку ГТД для удаления воды из газовоздушного тракта и после этого двигатель можно запускать. На танке с дизельным двигателем в аналогичной ситуации происходит гидроудар, ломающий детали цилиндро-поршневой группы и непременно требующий замены двигателя. Минусом является лишь очень большой расход топлива.

В этот список можно было бы включить еще десяток довольно значимых танков, но я ограничился этими. А какие еще танки вы поместили бы в этот список и почему? Напишите об этом в комментариях.

Итак, позвольте представить: Ричард Невилл, граф Уорик (он же Уорвик, он же Варвик потому что транскрипция в русскоязычных текстах иногда бессмысленна и беспощадна), вошедший в историю под именем Делатель Королей (или Warwick The Kingmaker, если использовать принятое в зарубежной периодике именование).

О детстве и юности будущего Делателя Королей известно немного, однако той информации которую нам дают генеалогические записи и геральдика достаточно для того чтобы смело утверждать - сама судьба вела его к конфликту с правящей династией.

Изначально, Ричард не проявлял каких-либо экстраординарных способностей или больших амбиций, и жил спокойной жизнью молодого феодала, готовясь получить рыцарские шпоры. Все завертелось после того, как трагически оборвались жизни нескольких его близких родственников: мужа сестры Ричарда Сесилии Невилл, Генри Бошана, а затем и его малолетней дочери Анны. Благодаря таким родственным связям, сам того не ожидая, молодой Ричард стал полноправным обладателем титула графа Уорика (им владел покойный Генри). Вместе с ним получил и кучу земель, раскиданных по пространству от Западной Марки (области на границе с Шотландией, которую он получил по прямому наследству от отца, графа Солсбери) до английского Мидлэнда, Уэльса и Кале, пост коменданта которого Ричард занимал продолжительное время. Эти территориальные и финансовые приобретения (а одни только торговые операции в порту Кале могли приносить хозяину города десятки тысяч фунтов ежегодно), не могли не поссорить молодого графа с несколькими влиятельными людьми, имевшими свой взгляд на то, как правильно распорядиться наследством безвременно почивших дворян.

Одним из наиболее влиятельных врагов молодого графа был Уильям де ла Поль, герцог Саффолк. Он хотел прибрать к рукам наследство Генри Бошана через брак его малолетней дочери и своего наследника. Однако девочка ненадолго пережила своего отца и блестящая перспектива превратилась в ничто. Раздосадованный такой потерей, Саффолк стал активно поддерживать другого могущественного недруга Ричарда - Эдмунда Бофорта, герцога Сомерсета. Тот претендовал на часть этих же земель из-за близкородственных связей с семьей Бошанов. Молодой граф Уорик вряд ли смог бы оказать достойное сопротивление двум политическим мастодонтам, но тут в дело вмешалась женщина.

Уильям де ла Поль, бывший практически полновластным правителем Англии и вертевший слабовольным королем Генрихом VI как хотел, провернул, как ему казалось, весьма удачную сделку: он выдал Генриха за Маргариту Анжуйскую, однако на фоне огромных территориальных потерь на континенте, этот брак был поставлен ему в вину. С этого момента вся его жизнь покатилась под откос: он утратил влияние на короля, а спустя некоторое время и вовсе был выслан во Францию, по дороге куда погиб. По одной из версий его убили по приказу герцога Ричарда Йорка, занявшего место регента при королевской особе.

Герцог же Сомерсет стал фаворитом новой королевы, а злые языки поговаривали даже что ее сын и наследник Эдуард вовсе не от Генриха VI, страдавшего приступами безумия и в целом бывшего весьма субтильным человеком, а от пышущего здоровьем герцога. До поры Сомерсет не обращал на эти сплетни внимания, упиваясь положением одного из первых лиц государства. А вот его недруги во всю пытались свалить всесильного герцога, всячески очерняя его в глазах английского дворянства как за связь с королевой-француженкой, так и за неприкрытое казнокрадство. Все это вылилось в отстранение Сомерсета от особы короля и весьма серьезные судебные обвинения в его адрес, выдвинутые новым регентом при обезумевшем Генрихе - герцогом Ричардом Йорком.

С этого момента война стала неминуемой: королева Маргарита, не желавшая утраты власти и смены династии, стала собирать вокруг себя сторонников, в число которых вошел и Сомерсет, и ровно этим же занялся герцог Йорк. Вскоре королева добилась изгнания Йорка из регентского совета при короле, чего тот не стерпел и открыто выступил против нее.

Именно здесь пролег тот водораздел, который отделил историю просто графа Уорика от истории Делателя Королей - Ричард Невилл не откликнулся на зов своего законного короля, Генриха VI, пусть тот и был инспирирован королевой Маргаритой Анжуйской. Вместо этого он поддержал выступившего против короля герцога Йорка, своего родственника (тот был женат на тетке графа Уорика, Сесилии Невилл). И как оказалось - не прогадал.

В бою при Сент-Олбансе, граф Уорик командовал правым флангом войска Йоркистов, и сумел во главе отряда пеших латников выйти во фланг и тыл королевским войскам, сдерживавшим основные силы Йорка на баррикадах. Это привело к коллапсу обороны королевских войск и позволило йоркистам одержать быструю победу. В битве пал заклятый враг Уорика - герцог Сомерсет. Герцог Йорк, воодушевленный победой и восхищенный смелостью графа Уорика, лично возглавившего обходной маневр и атаку, стал еще больше благоволить ему. В ходе кровопролитного боя солдатами Уорика и Йорка был взят в плен сам король Генрих VI, чье психическое состояние ухудшилось настолько, что он уже не мог и не хотел хоть как-то сопротивляться ни в военном, ни в политическом плане.

Герцог Йорк и граф Уорик во главе ликующего войска вступили в Лондон. Безвольный король не глядя подписал все принесенные ему документы и фактически самоустранился от любых дел касающихся управления государством. Вся полнота власти перешла к Ричарду Йорку - победоносному герцогу. Он получил титул Великого констебля и практически диктаторские полномочия, принявшись изводить сторонников партии Ланкастеров, лишая их должностей и земельных владений. Впрочем, пока что владетельные сеньоры еще позволяли себе играть в благородство, из-за чего чувствующий себя триумфатором Йорк даже не стал отправлять в ссылку побежденную королеву Маргариту, оставив ту при больном супруге. После пережитого в Сент-Олбансе король впал в кризисное состояние и уже почти никто не верил что он оправится от этого удара. Граф Уорик же удовольствовался "скромной" должностью капитана Кале, давшей ему неограниченную власть над стратегическим портом на континенте и его округой. Фактически это значило что финансовые возможности графа стали практически неисчерпаемыми. С золотыми рудниками Утёса Кастерли это конечно не сравнить, но аналогия прослеживается.

Заполучив в свои руки власть, которая и не снилась его отцу, граф Уорик начинает активно вмешиваться во внутриполитические дела королевства, наравне с герцогом Йорком щедро раздавая взятки, посулы, угрозы и обещания должностей. И пока король находился в состоянии близком к критическому, не имея возможности даже встать с постели, не говоря уже об управлении государством, все работало как надо. Нужные люди занимали хлебные должности, а деньги рекой текли в карманы йоркистов. Но как оказалось, победители слишком рано сбросили со счетов королеву Маргариту. Она приложила максимум усилий для возвращения короля к нормальному состоянию, параллельно денно и нощно внушая ему мысль о том, что во всех бедах королевства виноват Ричард Йорк. Из-за пренебрежительного отношения к проигравшим, новый ход королевы застал недавних триумфаторов врасплох: король внезапно обрел силу воли и недюжинный дипломатический талант, вывел из состава правительства сторонников Йорка, а его самого обвинил в неспособности защитить пределы государства и, соответственно, в служебном несоответствии. Этому обвинению очень способствовал внезапный рейд французского флота на город Сендвич, в графстве Кент, который был разграблен и сожжен, в то время как английский флот бездействовал.

С этого момента военные действия приобрели системный характер, а сам процесс борьбы за власть в Англии можно сравнить с маятником, склоняющимся то к одной, то к другой стороне конфликта. И некоторое время стрелку этого маятника направлял могущественный временщик: Ричард Невилл, граф Уорик.

Не дожидаясь начала потенциального судебного процесса и сбора всех союзников Ланкастерами, герцог Йорк и граф Уорик собрали доступные им ветеранские контингенты и нанесли первый удар: 23 сентября 1459 года в битве при Блор-Хите заметно большее по численности войско сторонников короля (а скорее королевы Маргариты Анжуйской) было разгромлено. Йоркистские военачальники сумели провести маневр ложного отступления, заманив вражескую конницу в низину у реки и уничтожив, а затем разметали оставшуюся без предводителей наемную пехоту. В этом сражении впервые в полной мере был продемонстрирован главный принцип будущей войны: "бей господ, щади смердов". поскольку оставшиеся без командиров-дворян солдаты ничтоже сумняшеся примыкали к войску победителей, особенно если им удавалось пережить резню, неизменно сопровождавшую преследование разбегающихся проигравших.

Однако на сей раз быстрой победы не произошло - энергичная и буквально одержимая идеей мести Йорку королева сумела крайне быстро завоевать уважение у многих опытных командиров, имевших опыт военных действий на континенте (в основном путем выполнения всех обещаний, касавшихся выплат жалованья и пенсий погибшим или увечным). Ворота Лондона закрылись буквально перед лицом двух Ричардов, лишив их шанса на второй военно-политический блицкриг. А спустя несколько месяцев, в битве у замка Ландлоу, родового имения герцога Йорка, войска Ланкастеров наголову разбили йоркистов, причем сам герцог Йорк едва не попал в плен, и был вынужден бежать в Ирландию. В этом сражении, ключевую роль сыграло предательство части капитанов войск йоркистов, к чему вчерашние триумфаторы оказались не готовы. Граф Уорик усвоил этот урок и в дальнейшем никогда не гнушался прибегать к подкупу и использованию предателей в своих интересах.

Но пока что всесильный граф, спасая свою шкуру, тактически отступил с поля боя, решив укрыться в своей континентальной вотчине - городе-порте Кале. Понимая что герцог Йорк отступил в противоположном направлении, и не имея никаких гарантий его выживания, граф Уорик предложил отправиться вместе с собой младшему сыну герцога - молодому Эдуарду Йорку, графу Марч. Впоследствии это решение сыграет важную роль в возвышении Уорика. Оказавшись в Кале, Уорик и Эдуард Йорк начали энергично собирать силы для возвращения, формируя войско из лично преданных им людей. Кроме того, Уорик, быстро учившийся на своих и чужих ошибках, не жалел золота ни на найм солдат, ни на переговоры с оставшимися в Англии сторонниками и противниками Йорка. Это принесло свои плоды - войскам графа Уорика и Эдуарда Марча удалось скрытно высадиться возле недавно уничтоженного Сендвича, а затем, соединившись с отрядами вернувшегося герцога Ричарда Йорка, занять Лондон. Собиравшие силы для ответного удара король Генрих VI и королева Маргарита оказались отрезанными от столицы, а буквально через неделю их наспех собранные отряды были разгромлены в битве при Нортгемптоне. Граф Уорик попросту купил офицера, ответственного за охрану внешнего периметра лагеря, а также нескольких артиллерийских офицеров, из-за чего атака йоркистов оказалась внезапной и дело было решено одним стремительным ударом.

Король Генрих вновь оказался в руках герцога Йорка, который уже без зазрения совести официально стал претендовать на английский престол. За герцогом стояло мощное войско, большие деньги и множество знатных дворянских фамилий, из-за чего отказать ему Парламент не смог. Впрочем и сажать на трон бывшего изменника и бунтовщика никто не стал - парламент объявил Ричарда Йорка наследником престола, имеющим право занять его, в случае гибели законного короля.

Герцог праздновал победу, а потому слишком легкомысленно отнесся к делу добивания ослабевшего, как ему казалось, врага. Он выступил с небольшим войском на север для того, чтобы уничтожить остатки войск Ланкастеров и навсегда унять королеву Маргариту. Казалось бы, ну что может пойти не так? Примерно всё, как выяснилось. Герцогский отряд был окружен значительно восстановившими свою численность с момента прошлого поражения войсками Ланкастеров, и в жестокой битве погиб, вместе со своим старшим сыном. Найденное после битвы тело герцога было изуродовано, а отрубленную голову насадили на пику и "короновали" бумажной короной, поглумившись над его прижизненными притязаниями на королевский трон.

Граф Уорик, узнав о случившемся, поддержал молодого Эдуарда Йорка, ставшего по букве закона наследником не только всех земель и титулов отца, но и статуса наследника престола. Учитывая, что король Генрих VI томился в заточении в руках у йоркистов, это означало, де-факто, переход всей полноты власти в государстве в руки молодого аристократа, за спиной которого жутковатой тенью высилась бронированная фигура Ричарда Невилла, графа Уорика. С подачи графа, Эдуард выступил в поход, и вскоре сполна расквитался с Ланкастерами за гибель отца: в сражении при Мортимер-Кросс, йоркисты одержали блестящую победу, причем герцог Эдуард стяжал славу лихого рубаки и отважного командира. Однако главная цель этой экспедиции не была достигнута - королева Маргарита во главе крупного отряда валлийских и шотландских наемников смогла выйти к Лондону. При этом, в процессе продвижения к столице, возле уже печально известного города Сент-Олбанс, войско королевы встретилось с отрядами графа Уорика и встреча закончилась не в пользу последнего. Поражение йоркистов на таком близком расстоянии от столицы должно было открыть дорогу для королевы, однако граф Уорик сумел извлечь выгоду из этого поражения. Из-за того, что иностранные наемники учинили кровавую резню в Сент-Олбансе и безнаказанно разоряли округу, изрядно преувеличенные и приукрашенные слухи дошли до Лондона, настроив жителей и солдат гарнизона против королевы и ее "головорезов". Уорик подогрел эти настроения, уже привычно действуя где золотом, а где угрозами, и ворота столицы перед победоносной королевой не открылись.

Однако, радость от сохранения за собой столицы была омрачена: из-под стражи сбежал король Генрих VI, вновь вернувшийся к своей супруге, Маргарите Анжуйской. Необходимо было что-то предпринять, чтобы колеблющиеся английские дворяне не начали вновь примыкать к партии короля, ослабляя ряды сторонников Йорка. И решение было найдено - граф Уорик подготовил почву для вступления войск Эдуарда Йорка в столицу, которая официально перешла на его сторону. Большую роль в этом сыграла кампания очернения королевы Маргариты как чужестранки, поливающей землю старой-доброй Англии кровью и призывающей на острова алчных наемников. И без того околонулевой авторитет короля Генриха VI был торпедирован распространением слухов о его прогрессирующем безумии, что, впрочем, не было совсем уж неправдой. Горькая ирония этой ситуации заключалась в том, что именно в эти дни "бедный Энрике", как называла его Маргарита, сохранял ясность рассудка. Он всеми силами пытался увещевать закусившую удила супругу отказаться от борьбы за власть и уехать во Францию, для прекращения кровопролития. Его голос, разумеется, не был услышан.

В стране установилось шаткое равновесие - Эдуард Йорк контролировал столицу Английского королевства, а граф Уорвик обеспечивал армии йоркистов финансами, параллельно внося разлад в ряды сторонников Ланкастеров, щедро рассыпая посулы и обещания разных благ в обмен на службу Йорку. В это же время, королева Маргарита и страдающий приступами шизофрении Генрих VI, укрепляли свои позиции в среде недовольных действиями йоркистов дворян. Не имея широкой поддержки в народе, они сделали ставку на аристократию.

Равновесие было нарушено когда Эдуард, граф Марч и герцог Йорк объявил себя королем Англии Эдуардом IV, и возложил себе на голову корону. Теперь, как говорилось в одном хорошем старом фильме "остаться должен только один".

Развязка наступила в конце марта 1461 года. Обе партии, Ланкастеры и Йорки, выступили навстречу друг другу, чтобы решить все вопросы в генеральном сражении, и встретились у деревеньки Таутон. Перед этим в горячей схватке у Феррибриджа - единственной переправы на много миль вокруг - отличились войска графа Уорика, взявшего реванш за поражение во второй битве при Сент-Олбансе. Осознающий стратегическое значение переправы для войск своего короля, граф решительным натиском смел ланкастерский отряд, занимавший переправу. Молодой Эдуард IV Йорк по достоинству оценил действия графа, и в предстоящей битве доверил ему командование одной из "баталий" - частей войска. Впрочем, это бы случилось в любом случае, поскольку без малого четверть войска йоркистов составляли контингенты рода Невиллей, главой которого был граф. Кроме того, резервами йоркистов командовал барон Джон Венлок, доверенное лицо графа Уорика и его заместитель на посту капитана Кале.

Само сражение при Таутоне по праву считается самым кровопролитным однодневным сражением в истории Англии, из тех что происходили на ее территории. Даже жестокие битвы пороховой эпохи не смогли побить этот кровавый рекорд. В ходе битвы, граф Уорик вновь проявил себя как человек, быстро учащийся на своих и чужих ошибках. Памятуя о ходе битвы при Блор-Хите, и не увидев в рядах войска ланкастеров крупных кавалерийских отрядов при доподлинно известном большом количестве сугубо дворянских отрядов в их распоряжении, он заранее подготовился к каким-либо "фокусам" с их стороны и не прогадал. В разгар сражения, из лесного массива возле левого фланга йоркистов выдвинулось несколько сотен конных латников, стремительно атаковавших беззащитных стрелков и оставшуюся без прикрытия пехоту. Солдаты начали разбегаться, сея панику в рядах войск Эдуарда. И если бы Уорвик не двинул навстречу вражеской коннице своих людей, все могло бы закончиться толком не успев начаться. Прорыв ланкастерской конницы был ликвидирован, фронт восстановлен, а резервы Венлока помогли укрепить его. Еще несколько долгих часов солдаты Йорка и Ланкастера остервенело рубили друг друга, причем в этой борьбе чаша весов медленно, но верно стала склоняться в сторону законного короля - Генриха VI. В самые отчаянные минуты сражения лично вступать в битву пришлось даже молодому королю Эдуарду и графу Уорвику. Причем оба они сражались пешими, в отличие от ланкастерских капитанов и военачальников, вселяя в своих бойцов уверенность в том, что останутся с ними до конца и не бросят на произвол судьбы.

Исход сражения решила таранная атака корпуса герцога Норфолка, опоздавшего к началу битвы и прибывшего как в кино - в момент когда все висело на волоске. Свежая многотысячная баталия стальным бивнем врубилась во фланг измотанного войска Ланкастеров, что привело к коллапсу их боевых порядков и обращению большей части войска в бегство. Распаленные многочасовым тяжелым боем солдаты Йорка преследовали беглецов много миль, и настигли возле реки Кок Бек. По словам очевидцев, река была настолько запружена телами убитых, что части беглецов удалось спастись, переправившись на другой берег по страшному мосту из сотен трупов.

Несмотря на оглушительный успех и гибель большинства дворян, составлявших основу партии Ланкастеров, молодому королю Эдуарду IV еще дважды, при Хеджли-Муре и Хекскеме, пришлось силой оружия доказывать что он достоин трона. Граф Уорик принял деятельное участие в этих военных предприятиях, предостерегая молодого и горячего Йорка от отцовской неосмотрительности. Благодаря этому, их войска всегда имели численное превосходство над ланкастерами. А хитрый граф еще и не брезговал переманивать на свою сторону последних сторонников Маргариты Анжуйской, предлагая им издевательски маленькие взятки, в силу того что "французская волчица" не могла более предложить им ничего. Потерявшая все кроме жизни и чести, Маргарита бежала во Францию, увозя с собой законного наследника английского престола - малолетнего сына Генриха VI, Эдуарда. На континенте они укрылись во владениях французского короля Людовика XI, который любил коллекционировать врагов своих соседей, придерживая их на всякий случай.

А король Генрих VI исчез. Лишь в 1465 году его, едва восстановившего пошатнувшееся здоровье, эмиссары короля Эдуарда и графа Уорика нашли в одном из отдаленных монастырей. Низложенный король, желавший только мира для своей страны, был схвачен, перевезен в Лондон, и заточен в Тауэре как преступник.

Удовлетворенный этим исходом Эдуард Йорк предался развлечениям и отдыху по-королевски, полностью передав в руки графа Уорика бразды правления государством.

Эти годы можно назвать периодом максимального возвышения графа Уорика. После изгнания Маргариты у него более не было могущественных недругов, а безоговорочная дружба короля делала любые попытки обличить графа в чем-либо незаконном или непотребном натыкалась на холодное непонимание или ответные претензии.

Филипп де Коммин, один из виднейших политических деятелей эпохи, лично знавший многих героев английской династической войны, писал: «Графа Уорвика можно назвать почти отцом короля Эдуарда, поскольку он его воспитывал и оказывал разные услуги; поэтому-то граф и стал могущественным, ибо, помимо того, что он сам по себе был знатным сеньором, он еще получил в дар от короля обширные владения как из коронных земель, так и из конфискованных; он был также капитаном Кале и занимал другие важные посты; и я слышал, что доходы с указанных владений, кроме вотчины, составляли 80 тысяч экю в год».

Пройдет совсем немного лет и граф Уорик вновь будет стоять на поле боя напротив баталии под королевскими штандартами, сжимая в руках алебарду, но это уже совсем другая история...

Список использованной литературы:

1. Барлоу Френк. Вильгельм I и нормандское завоевание Англии. - СПб, Евразия, 2007.

2. Басовская Н.И. Столетняя война: леопард против лилии . - М. АСТ. 2002.

3. Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов. - СПб, Алетейя, 2001.

4. Беннет Мэтью и др. Войны и сражения средневековья 500 - 1500. - М. 2007.

5. Бирн Фрэнсис Джон. Короли и верховные правители Ирландии. - СПб., Евразия, 2006

6. Брайант Артур. Эпоха рыцарства в истории Англии. - СПб, Евразия. 2001.

7. Бэкон Фрэнсис История правления короля Генриха VII . - М. Наука. 1990.

8. Бэрэтт Джон. Война за английский престол. Битва при Шрусбери(1403г.). - СПб, Евразия. 2014.

9. Виллардуэн Жоффруа де. Завоевание Константинополя. - М. "Наука", 1993

10. Виппер Р.Ю. История средних веков. Курс лекций . - Киев, 1996

11. Горелов М.М. Датское и нормандское завоевания Англии в XI веке. - СПб, Алетейя. 2007

12. Граветт Кристофер. Рыцари. история английского рыцарства. - М. 2010

13. Грановский А. История короля Ричарда I Львиное Сердце. - М. 2007

14. Джуэтт Сара Орне. Завоевание Англии норманнами . - Минск, Харвест. 2003.

15. Дуглас Дэвид Ч. Норманны: от завоеваний к достижениям 1050-1100гг. . - СПб, Евразия. 2003

16. Жуанвиль Жан де. Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика. - СПб. "Евразия", 2007

17. Коммин, Филипп де. Мемуары // Памятники исторической мысли. – М., «Наука», 1986

18. Ли Беатрис Аделейд . Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии 848-899 гг. - СПб, Евразия, 2006

19. Мак-Кензи Агнес. Рождение Шотландии . - СПб, Евразия. 2003.

20. Малинин Ю.П. Филипп де Коммин и его "Мемуары". - В кн.: Филипп де Коммин. Мемуары. - М. "Наука", 1986

21. Мор Томас. Эпиграммы. История Ричарда III. - М, Наука. 1973

22. Норвич Джон. История Англии и шекспировские короли. - М. 2012

23. Перну Режин. Ричард Львиное Сердце./ЖЗЛ. - М, 2000

24. Перруа Эдуард. Столетняя Война . - СПб, Евразия. 2002.

25. Петрушевский Д.М. Очерки из истории английского государства и общества в Средние века. - М. 1937

26. Пти-Дютайи Шарль. Феодальная монархия во Франции и Англии X-XIII веков . - СПБ, Евразия. 2001.

27. Слейтер Стивен. Геральдика. Иллюстрированная энциклопедия . - М. 2006

28. Сьюард Десмонд. ГенрихV. - Смоленск. 1996

29. Устинов В.Г. Войны Роз. Йорки против Ланкастеров. - М. 2012

30. Устинов В.Г. Столетняя война и Война Роз. - М. 2007.

31. Уэйр Э. Французская волчица - королева Англии Изабелла. - М. 2010

32. Фаулер Кеннет. Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть (1328-1498). - СПб, Евразия. 2002

33. Фрайер Стивен, Фергюссон Джон. Геральдика. Гербы- символы- фигуры. . - М. 2009

34. Фруассар Жан. Хроники 1325-1340; 1340-1350. - СПб, 2008, 2012

35. Хэммонд Питер. Ричард III и битва при Босворте . - СПб, Евразия. 2014

36. Шишмарев В.Ф. Избранные статьи. - М.; Л., 1965

37. Штокмар В.В. История Англии в Средние века. - СПб, Алетейя. 2001

38. Эйрл Питер. Жизнь и эпоха ГенрихаV. - СПб, Евразия. 2003

39. Эрс Жак. Людовик XI. Ремесло короля . - М. 2007.

40. Burke's Peerage and Baronetage, 106th edition, 2 volumes. //Mosley, Charles, editor. Crans, Switzerland: Burke's Peerage (Genealogical Books) Ltd, 1999.

41. Kendall Paul Murray. Warwick, The Kingmaker - Phoenix Press, 2002

42. Maitland F.W. Domesday Book and Beyond: Three Essays in the Early History of England. - Cambridge, 1897

43. Maskew Helen Patricia Shakespeare and the earl of Warwick: The Kingmaker in the Henry VI Trilogy .A Thesis submitted to The University of Birmingham For the degree of DOCTOR OF PHILOSOPHY. The Shakespeare Institute The University of Birmingham January 2009

44. Michael Hicks. Warwick the Kingmaker - Blackwell Publishers Ltd, 1988

45. The Saxon Chronicle. - Tr. A. Savage. London, 1982

46. Young Charles Robert. The making of the Neville Family in England 1166-1400, Boydell & Brewer, England, 1996

Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Также читайте на других ресурсах:
Телеграм
ВК
Дзен

Ближний Восток в те года был самым богатым и передовым регионом, потому именно на нём Путь благовоний был более всего сосредоточен. Но, как можно увидеть, оживлённый обмен тогда происходил на западе региона, в то время как восток, кажется, был слегка заброшен. И действительно, территории нынешних Ирана и запада Аравийского полуострова были слабо вовлечены в эти отношения. То же самое придется сказать и про расположенный между ними значительный водный объект - Персидский залив, являющийся почти что озером. Почти что - потому что с Индийским океаном в лице Аравийского моря его соединяет Ормузский пролив, главный предмет рассмотрения этого рассказа.

Поведать о нём что-то выдающееся пока сложно - в древние года эти земли и воды были малоинтересны для коммерческих потоков. Аравийский берег пролива населяли семитские племена, коих за несколько веков до нашей эры уже можно будет определять как арабов, а "иранский" (в кавычках потому, что Ирана до среднего Железного Века ещё не было) был местом дислокации Эламской культуры - одной из древнейших цивилизаций мира, учившейся у шумеров.

Вероятно, через Персидский залив проходили контакты между Месопотамией, Эламом и Индской (Хараппской) цивилизацией, расположившейся на месте современного Пакистана, но это сложно установить - информации о степени их связи до сих пор найдено не так много. Но в целом говорить о высокой экономической привлекательности этих мест ещё нельзя. Когда в VI столетии до нашей эры пришедшие на Иранское нагорье арийские племена создадут сперва Мидийское царство, а затем - империю Ахеменидов, которая будет в основном контролировать район залива (потому греки позднее нарекут его Персидским), это положение не изменится. Путь благовоний и соответственно западное и южное побережье Аравии явно доминировали как популярный торговый маршрут.

Так продолжалось до поздней Античности. Тогда указанный древнейший маршрут начал угасать, проиграв сухопутному Шёлковому пути, который был длиннее и позволял перевозить гораздо больший перечень товаров. На юге и западе Аравии начались упадок и деурбанизация, а жившие там арабы пришли к глубокому кризису, который в итоге идеологически привёл их к появлению и принятию ислама.

В то же время, когда это происходило (со II по VI века нашей эры), их родственники на восточных пустынных пляжах, напротив, поднялись. Эти арабские племена, а также сменившие Ахеменидов и пришедших после них парфян иранские шахиншахи из династии Сасанидов (которые держали кланы востока Аравии в качестве вассалов) начали достаточно активно исследовать моря за пределами Персидского залива. У нас и на Западе эта тема малоизвестна, однако народы Ближнего Востока начиная с первых веков нашей эры действительно занялись плаваниями по океану (конечно, не такими длительными и выходящими внутрь водных просторов, как какие-нибудь португальские в XV-XVI столетиях, но тем не менее).

Они узнали о существовании на восточном побережье Африки территорий, населённых довольно развитыми чёрными племенами. Эти племена говорили на наречиях, из которых значительно позднее сформируется язык суахили. Собственно, поэтому та часть пляжей Африки, которая представилась персам и арабам на закате Античности, получила название побережья Суахили. Бородачи с севера крайне заинтересовались этими краями, поскольку они могли им предоставить трио очень ценных товаров - золота, бивней слонов и рабов (ну а что же ещё).

С первым всё ясно - жёлтый металл всегда привлекал человека и неизменно служил и служит отличным финансовым средством. Ожидаемо повышенное внимание гостей суахилийского берега к нему.

Вторые два ресурса всё же специфичнее. Бивни огромных хоботных (иначе называемые слоновой костью) отлично подходят для создания всевозможных изделий роскоши ввиду красоты и относительной лёгкости обработки. До самого недавнего времени промысел слонов и отторжение от них главного слоновьего достоинства был в Африке и тропических частях Азии массовым занятием. Из бивней делали всё что угодно - от статуэток до мебели. Купцы Аравии и Ирана прекрасно осознавали выгоду от торговли этим материалом и потому обратили на африканских охотников, могущих добывать его в больших количествах, немалое своё внимание.

Теперь приступаем к самому интересному - к рабам. Как известно, восточные народы не брезговали работорговлей, создавая в своих городах огромные рынки живого и разумного товара. Для них это было совершенно естественно. Потому не должен вызывать особенного удивления факт их интереса к массам крепкой рабочей силы, бегающим по Африке. В них они увидели очевидных кандидатов на роль новых обитателей невольничьих рынков. Поэтому начиная с рубежа Античности и Средних Веков между арабами и персами с одной стороны и африканцами из народов суахили с другой начали складываться те же отношения, что много позже сложатся между западноафриканцами и португальцами - "чёрные" дают золото, рабов, слоновую кость и другие товары (например, пряности), а пришельцы с севера им в ответ - более сложные продукты производства.

Если называть вещи своими именами, то это весьма похоже на прообраз "белого" колониализма (арабы хоть и не европейцы, но в любом случае - европеоиды, то есть с точки зрения африканца тоже белые) - сначала завязав экономику внезапно разбогатевших после начала торговли с Ближним Востоком городов Суахили на определённом сырье, персы и арабы в дальнейшем, к середине и концу Средних Веков, перешли в агрессивное наступление и подчинили их себе (они часто становились правителями в африканских городах). Естественно, колоссальное число африканцев за все эти столетия также уплыло для продажи на рынки Багдада и прочих восточных городов, а количество золота и слонов сильно сократилось. И хотя назвать это копией европейского колониализма всё равно нельзя, схожие нотки имеются и немалые.

Начавшись ещё в доисламский период, связи с Африкой не только не пропали, но и постоянно укреплялись после начала господства магометанства в Иране и Аравии. Возникли обширные маршруты, связывавшие два региона, происходили исламизация и проникновения арабского языка как средства общения и переписки государственных элит, со временем, как уже говорилось, благородные люди из Аравии, Месопотамии и Ирана начали силой или иными методами брать власть в городах Восточной Африки, делая их султанатами.

И только теперь, после долгого экскурса в важнейший контекст, можно вспомнить про Ормузский пролив, коль скоро рассказ про него. Этот узкий проход стал точкой, через которую большинству судов нужно было пройти, дабы доставить уже указанные товары по уже показанным маршрутам из Африки в Иран, Месопотамию и на восточное побережье Аравийского полуострова. На одноимённом с проливом острове, служащим "вратами" в Персидский залив и из Персидского залива, возникли ключевые форпосты, равно как и на противоположной от него стороне берега. После очень долгого забвения Ормузский пролив стал очень важен, сосредотачивая на себе не столько львиную, сколько, наверное, слоновую долю всей торговли в регионе.

О видах чёрного золота

Значение нашего героя к моменту прихода к его берегам европейцев было достаточно велико, чтобы они обратили на него внимание. В XVI-XVII столетиях иранская империя Сефевидов, поддерживаемая Англией, воевала за главные точки пролива с Португалией, которая на короткий момент завладела не только Ормузом, но и рядом других точек в залива. В первой половине XVII столетия эта борьба завершилась победой Ирана. Персы и арабы сохранили за собой право получать выгоду от ни на каплю не угасшей к тем годам торговли чёрными рабами.

Впрочем, важно помнить, что между жителями Ближнего Востока единства совершенно не было. Два берега Персидского залива, будучи один иранским, а другой арабским, частенько враждовали друг с другом, что, очевидно, подогревалось не только религиозными (разные течения ислама) и этническими противоречиями, но и желанием получить как можно больше доходов от обмена с побережьем Суахили. Когда в XVIII столетии держава Сефевидов распалась и в Иране начались хаос и нестабильность, этим воспользовались арабы из Омана - страны на крайнем востоке Аравии.

Именно это необычное государство, состоящее из объединения двух - собственно имамата Оман и султаната Маскат, стало неожиданным пиком господства арабов в Восточной Африке. Оно не только отбило Ормуз и порты континентального Ирана у ослабевших персов, но и подчинило города суахилийского берега, став де-факто колониальной империей. В конце XVIII - начале XIX столетий Оман контролировал большие территории, процветая за счёт единоличного держания традиционной и надёжной аки швейцарские часы торговли слоновой костью и рабами. Ормузский пролив в этом процветании, что очевидно, играл одну из ключевых ролей.

Но недолог оказался зенит Оманской империи - во второй половине XIX столетия европейские державы, обошедшие арабов по технологическому развитию, отказались от работорговли и запретили её. А поскольку мировой экономикой и политикой тогда верховодила именно Европа, она же начала давить на азиатские государства, дабы они тоже последовали её примеру. К тому же, Восточная Африка и сама Аравия стали объектами для западной колонизации. Из-за всего этого Оман потерял своё влияние и сам попал в зависимость от Великобритании. Торговля между Ближним Востоком и Африкой заглохла, утратив актуальность и стимулы для продолжения. Теперь пролив служил лишь проходом для британского флота, хозяйничавшего в Персидском заливе.

В общем и целом, в начале XX столетия Ормузский пролив вновь был на обочине, не являясь чем-то столь же ценным для политики и экономики, как Суэцкий канал или Малаккский пролив.

Спасение пришло неожиданно и в необычной форме - в виде клана Саудитов. Саудиты происходят из Центральной Аравии, где они были частью бедуинских племён, кочевавших по бескрайним пустыням полуострова.

В 1744 году Мухаммад ибн Сауд начал завоёвывать племена внутренней Аравии. Он и его потомки выступили против Османской империи, чьими вассалами бедуины до того себя номинально признавали. Утверждая, что османы "извратили" исламское учение, они смогли получить мощную идеологическую базу и в первые года XIX столетия на короткое время изгнали турецкую администрацию из Аравии. Затем империя вернулась на западный берег полуострова, но Саудиты всегда ждали в труднодоступных областях, чтобы в нужный момент всё же избавиться от внешнего господства над арабами. Когда началась Первая мировая война, Саудиты были в числе тех, кто поддержал массовое арабское восстание против Константинополя. В дальнейшем, после разгрома Османской империи и её полного и окончательного ухода из Аравии,, этот род победил всех конкурентов и взял под контроль большую часть полуострова, провозгласив всем известное королевство.

Под его властью оказалась и часть берега Персидского залива. Впрочем, Ормузский пролив так и контролировался Британией к 1930-м годам, поэтому от прихода Саудитов вроде как мало что изменилось. Однако именно в это время произойдут события, которые изменили положение дел, и произошли они в том числе из-за действий владык Эр-Рияда.

Я говорю, естественно, о нахождении в Аравии колоссальных объёмов нефти и газа. До пустынного полуострова западные компании обнаружили кладези нефти в Иране и Ираке, так что их интерес к региону был логичен. Однако, король Абдул-Азиз ибн Абдуррахман Аль Сауд первоначально пригласил партнёров из Англии и США лишь для поисков воды в пустыне, но вместо неё они пробурили ещё лучшее вещество. В ходе разведки 30-х и 40-х годов на востоке Аравии, побережье Персидского залива и в самом заливе были найдены многочисленные богатые нефтяные поля, на которые западные инвесторы тут же обратили пристальное внимание.

Король договорился с Вашингтоном о поставках углеводородов, пригласил европейские и американские компании, сделав свою страну бурно развивающейся и богатеющей. В дальнейшем прочие земли вокруг Персидского залива получат независимость от Лондона и тоже оседлают возможность озолотиться на дарах залива. С тех пор и поныне Саудовская Аравия, Катар, Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт и Оман - сверхбогаты ввиду огромных доходов и малочисленности коренного населения.

В сущности, этим монархиям крупно повезло с эпохой - в XX столетии нефть и газ стали очень нужны как топливо для новых видов транспорта и материал для создания технологичных вещей. Наличие же очень большого куска от пирога мировых нефтяных запасов именно в Персидском заливе и вокруг него определило их процветание. Равно как оно определило и возвращение Ормузского пролива в строй - если раньше он был важен из-за потока товаров (преимущественно рабов) из Африки, то теперь стал очень ценен благодаря новому чёрному золоту. Как забавно - сначала чёрные рабы, а затем чёрная жидкость поочерёдно подняли этот проход на пьедестал.

Животворящий поток

Ормузский пролив на данный момент - точка, по влиянию сопоставимая с Суэцким каналом и Малаккским проливом и кроме того живейшим образом с ними обоими связанная. Если рассматривать этот вопрос географически и экономически, то можно прийти к двум выводам :

Вывод первый - поскольку водные маршруты, как уже выяснилось в прошлых частях, наиболее удобны для перевозки чего-либо, то большая часть ближневосточной нефти, не только непосредственно "персидскозаливной", но и добываемой в Ираке и материковом Иране, попадает к американскому, азиатскому и европейскому покупателю именно через Ормузский пролив. Суммарно, он пропускает через себя около трети объёма сжиженного газа и четверть нефти, курсирующих на танкерах.

Вывод второй - географическое положение пролива таково, что выход из него расположен недалеко от середины морских путей, связывающих Европу и Азию. Иными словами, на полпути между Суэцким каналом и Малаккским проливом маршруты из Персидского залива вклиниваются в общий поток, обогащая его ценнейшим сырьём. Данная особенность позволяет легко присоединять ближневосточную продукцию к крупнейшим водным магистралям, делая её добычу и доставку ещё проще и дешевле и соответственно способствуя их росту. Как уже упоминалось в предыдущей работе цикла, Восточная и Юго-Восточная Азия являются колоссальными потребителями нефти и газа. Следовательно, нахождение Ормузского пролива как раз "по пути" к ним очень удобно.