Лига историков

История экономических учений – очень интересная дисциплина, которая находится как бы на стыке экономики, философии ну и собственно истории. Экономика лежит в основе общественного развития, так как без экономики функционирование общества просто невозможно, в связи с чем понимать, как работает сама экономика крайне важно и интересно. История экономических учений показывает, что думали об устройстве экономики лучшие умы человечества с древнейших времен и до наших дней.

Я, будучи марксистом, разделяю всю историю экономических учений условно на домарксистский, марксистский и постмарксистский периоды.

Домарксистский период – это всё то, что было по сути до XIX века. Марксистский период – это XIX век. Постмарксистский период начинается с конца XIX века и продолжается в современном экономическом мейнстриме до сих пор, хотя классическая политэкономия сегодня вновь набирает всё большую актуальность и востребованность.

Домарксистский период

Сюда входит Античность, Средние века и Новое время. В этот период экономической науки как таковой не существовало, поэтому об экономике как об отдельной сфере жизни общества со своими особенностями и закономерностями еще не думали.

Античность

Античных мыслителей, в том числе Платона и Аристотеля, экономика интересовала лишь в связи с более глобальной проблемой – как построить идеальное государство.

Интересно, что взгляды Платона и Аристотеля (учителя и ученика) на экономику весьма антагонистичны. Платон в таких своих трактатах, как «Государство» и «Законы» отстаивает, по сути, командно-административный и местами даже тоталитарный подход к экономике, в то время как взгляды Аристотеля близки к весьма либеральным ценностям свободного рынка.

Платон был первым, кто сформулировал принцип разделения труда, а в трудах Аристотеля можно найти мысли, очень близкие к идеям XVIII-XIX вв.: о разделении потребительной и меновой стоимости, причинах возникновения и функциях денег, размышления об убывающей предельной полезности и осуждение ростовщичества.

Средние века

В Средние века экономика по-прежнему мало кого интересовала сама по себе. Ею также занимались лишь в связи с другими проблемами. И одна из главных проблем, которая беспокоила средневековых мыслителей, заключалась в том, как прожить праведную жизнь, не совершая грехи своими неправильными действиями и мыслями. В связи с этой проблемой средневековые мыслители рассуждали и о хозяйстве: как сохранить свою праведность крестьянину, торговцу, ремесленнику, но при этом не переусердствовать с альтруизмом, обрекая на нищету себя и свою семью.

Экономическая мысль Раннего Средневековья довольно скудна. Более менее значимые идеи находим лишь начиная с XIII века у Фомы Аквинского в его «Сумме теологии». Рассуждения о грехе приводят Фому к мыслям о справедливом обмене, о справедливой цене. Вслед за Аристотелем, Фома критикует торговлю, призывает торговать честно: если цена занижена, то покупатель должен заплатить больше, а если завышена, то продавец, во избежание греха должен снизить цену. Того же мнения придерживался и Генрих фон Лангенштайн, мыслитель XIV века, который писал, что «если власти не фиксируют цены, то производитель не должен требовать ничего сверх той суммы, которая позволит ему сохранить свой статус».

Гораздо богаче экономическая мысль конца XIV - начала XV вв. В связи с развитием капитализма, который постепенно приходит на смену феодализму, меняются и взгляды на экономику. Так Св. Бернардин Сиенский в его «Вечном Евангелие» уже признавал торговлю полезным делом. Он превозносил торговлю и частного торговца. Но, конечно, Святой Бернардин критикует нечестную торговлю. Он жестко проклинает монополистический захват рынка во всех его проявлениях. В вопросах частной собственности Св. Бернардин согласен с Аристотелем и критикует «коммунизм» Платона.

Особенно ценны рассуждения Св. Бернардина об одной из главных проблем экономики – откуда берется стоимость (ценность), чем она определяется? Ценность блага, согласно Бернардину, определяется тремя факторами:

1) истинная полезность (удовлетворение потребностей),

2) Редкость предмета,

3) Желанность предмета (вероятно имеется в виду спрос, если выражаться современным языком).

Во времена Святого Бернардина еще сохранялось негативное отношение к ростовщикам, но с развитием банковской системы в Европе в условиях зарождающегося капитализма, гнев постепенно сменялся на милость. М. Лютер был еще активным противником ростовщического процента, но Ж. Кальвин уже ничего плохого в этом не видел. А примерно с конца XVI века вопрос стоял уже не о том, греховен ли ростовщический процент или нет, а как его регулировать. Экономический базис снова победил надстройку, общественное бытие вновь определило общественное сознание.

Новое время 

В связи с бурным развитием капитализма в эпоху Нового времени, в экономике и в обществе вообще начали происходить серьезные изменения, требующие осмысления. Так зародились первые более менее системные экономические концепции: меркантилизм, физиократия, классическая политэкономия.

Меркантилизм – это экономическое учение, согласно которому благосостояние государства зависит от количества драгоценных металлов и денег, находящихся внутри страны. Меркантилисты часто были не учеными-теоретиками, а торговцами-практиками и действовали на заре капитализма (XV-XVII вв.), а потому смотрели на экономику довольно прямолинейно: чем больше у тебя денег и/или драгоценных металлов (которые по сути и есть деньги на тот момент), тем лучше. Отсюда и главные постулаты меркантилистов: экспорт должен превышать импорт, а государство должно вмешиваться в экономику, активно поддерживая и защищая отечественного производителя от иностранной конкуренции.

В ходе усложнения капитализма, многие идея меркантилизма пришлось пересмотреть. Так в XVIII веке появляется физиократия (можно перевести как «власть природы») – учение, согласно которому благосостояние страны зависит не от количества денег как такового, а от наличия реальных благ – прежде всего продуктов сельского хозяйства, а также результатов промышленного производства (о важности промышленности заговорили уже поздние физиократы, а ранние же сосредотачивались именно на земле и её сельскохозяйственных дарах).

Появление физиократии стало своего рода ответом меркантилистам, антитезисом меркантилизма. Исходя из главной посылки физиократов (о приоритете реальных благ, а не денег), уже не сложно вывести и другие их выводы: в противовес меркантилистам, физиократы выступали за свободную торговлю, так как, по их мнению, лучше то, чего у нас нет, дешевле покупать у других, а все силы сосредоточить на производстве того, ресурсы для чего у нас есть и что хорошо получается. 

Взгляды меркантилистов и физикоратов были резко противоположными друг другу, оба впадали в разные крайности. Поэтому напрашивалось некое новое учение, которое примирит столько радикальные идеи и станет более оптимальным и адекватным для реалий того времени. Так появилась классическая политэкономия.

Своими корнями классическая политэкономия уходит в XVII век в работу У. Петти «Трактат о налогах и сборах», но уже в по-настоящему цельном и системном виде политэкономия сложилась в конце XVIII века благодаря Адаму Смиту – автору одного из самых известных в мире экономических произведений «Богатство народов».

Политэкономию можно определить как науку, изучающую основы общественного производства и законы его функционирования и развития. Классические политэкономы, включая А. Смита, Д. Рикардо и других, уже попытались посмотреть на экономику не с позиции выгод для тех или иных слоев населения, не с позиции тех или иных крайностей, а максимально обобщенно и системно. Они пытались найти объективные закономерности функционирования и развития экономики, а для этого пытались понять, как и чем же определяется стоимость (ценность) благ? Как, в связи с этим, в обществе возможно приращение благ, как на экономику влияют инвестиции и накопления, и что нам со всем этим делать?

Так, стремясь ответить на выше указанные вопросы, в работах классических политэкономов зародилась база всей политэкономии, а впоследствии и "святой Грааль" марксизма – Трудовая теория стоимости (далее ТТС).

ТТС – это теория, согласно которой стоимость товара определяется вложенным в него общественно необходимым полезным трудом. Цена и стоимость – это разные вещи. Стоимость – это объективная ценность вещи, связанная с тем, сколько труда данному обществу на данной стадии развития нужно вложить в создание данного блага. А цена – это денежное выражение стоимости, и это денежное выражение может как соответствовать, так и не соответствовать объективной ценности. То есть по сути, стоимость – понятие объективное, а цена – субъективное. Стоимость определяется трудом, а цена – спросом и предложением, которые колеблют цену выше, ниже или где-то рядом с уровнем стоимости.

Здесь, как вы понимаете, до марксизма был уже один шаг.

Марксистская политэкономия 

Уже Адам Смит, который внес большой вклад в развитие ТТС, стал ее пересматривать в конце жизни. Смит впоследствии отошел от ТТС, считая, что стоимость, всё-таки, в значительной степени определяется издержками, а не трудом. Д. Рикардо вернулся к ТТС, но ломал голову над тем, в какой именно пропорции стоимость товара определяется трудом и в какой капиталом, и что такое капитал вообще. К. Маркс вернулся к истокам, заявив, что стоимость определяется исключительно трудом, так как все издержки, включая закупку и создание станков и зданий заводов, что считается капиталом – это тоже чей-то труд.

Капитал – это чей-то труд, объективированный в конкретных благах. Но и труд, а точнее купленная рабочая сила – это тоже капитал. Диалектика! Но рабочая сила – это капитал особого рода. Это часть оборотного капитала, которая только и способна приносить прибавочную стоимость.

По Марксу, весь капитал, участвующий в производстве, можно поделить на основной и оборотный. Основной капитал – это то, что переносит свою стоимость на созданный товар постепенно (станки, здания). Оборотный капитал – это то, что сразу и полностью переносит свою стоимость на товар (например, сырье, ткани, материалы). Труд (а точнее рабочая сила) – часть оборотного капитала, которая способна приносить прибыль, так как рабочему можно недоплатить часть той суммы, благ на которую он реально произвел, и рабочий может работать так десятилетиями. А вот станку или сырью «недоплатить» никак нельзя. Отсюда Марксом делалось очень много социологических и политических выводов, о которых сейчас говорить не будем. 

Раскритиковать ТТС в её марксистском понимании кто только не пытался, но в 99% случаев всё сводится к чему-то откровенно невежественному и абсурдному типа «если есть суп вилкой, значит такой труд дороже, раз сложнее» или чему-то эмоциональному типа «надоели со своим отнять и поделить».

В последнее время часто звучит такой аргумент: «марксисты недооценивают интеллектуальный и организаторский труд предпринимателя, а потому ТТС – это чушь». Аргумент, как и всё антимарксистское, очень поверхностный и детский. Проблема в том, что марксисты как раз-таки очень хорошо признают интеллектуальный труд и организаторские способности предпринимателя. Да вот только тот же предприниматель не может питаться своими организаторскими способностями. Он хочет кушать вполне материальную картошку, жить в материальном доме, а не в идее дома и водить вполне себе реальный автомобиль, а не его гениальный проект. Но картошку, дом и автомобиль строят рабочие. Вот поэтому реальное богатство общества создается только материальным трудом.

На этом месте обычно подавляющее большинство скептиков и критиков ломается, поэтому повторюсь еще раз. Да, труд предпринимателя, ученого, врача, учителя, юриста и прочих интеллектуалов и организаторов крайне полезен, но их труд возможен только там и тогда, где и когда под него создана материальная база конкретными рабочими, занятыми в материальном производстве. Это так просто по той причине, что все вышеназванные специалисты хотят кушать вполне материальную курочку, а не организаторские способности и интеллектуальные концепции.

Поэтому человек, утверждающий, что у прибыли предпринимателя много источников, помимо труда рабочих, автоматически расписывается в непонимании базовых основ экономики. Да, прибыль – это доходы минус расходы, но под доходами мы ведь подразумеваем не бесполезные бумажки, а те блага, которые на них можно приобрести, верно? Зачем вам деньги, на которые ничего нельзя купить? А вот конкретные блага уже, как ни крути, создаются рабочими. Если в обществе избыток материальных благ, то в таком обществе будет много успешных предпринимателей, тренеров личного роста, блогеров и футболистов (потому что рабочие создали под них избыток благ). Если избытка материальных благ нету, то и не будет никаких специалистов в сфере услуг, умственного труда и инновационных технологий, потому что когда обществу в целом нечего есть, способности играть в футбол, снимать смешное видео или красиво говорить бесполезны.

Марксизм возымел эффект разорвавшейся бомбы за счет тех политических последствий, к которым привела экономическая теория марксизма, поэтому в ответ на марксизм появилось огромное количество неоклассических экономических теорий конца XIX – XX вв.

Здесь и здесь можно подробнее почитать об основах трудовой теории стоимости в еë марксистском понимании.

Постмарксистский период – неоклассическая теория, современная экономическая наука

Переход от классической политэкономии и марксизма к неоклассическому разнообразий теорий начался в 1870-е гг. с так называемой маржинальной революции. Маржинализм стал настоящей волной, смывающей всё старое, и эта волна, расчистив место новому, породила австрийскую экономическую школу (за максимальную свободу экономики), ответом на которую стало кейнсианство (за государственное вмешательство и бюджетно-налоговое регулирование экономики), реакцией на которое, в свою очередь, уже во второй половине XX века стал монетаризм (снова за максимальную свободу экономики, но с учетом приоритета финансово-кредитного регулирования объема денежной массы в обращении).

Углубляться во все новые концепции времени у нас нет, поэтому давайте проведем некоторый обобщающий анализ между тем, что нам предлагала классическая экономическая теория XVIII-XIX вв. и неоклассические концепции конца XIX - XX вв.

Классическая теория – это поиск объективных, материальных закономерностей функционирования экономики (объяснение экономики через такие объективные и материальные факторы, как труд, земля и т.п.). Классические экономисты смотрели на общество как систему, придавая большое значение массовости социальных процессов.

Неоклассическая теория – это подход к экономике через призму субъективизма, идеализма, гедонизма, основанный на описании экономических процессов через спрос и предложение при отказе от поиска неких глубинных объективных закономерностей. Неоклассиков не интересует массовость и всеобщность. Их интересует индивидуализм, выражающийся в эгоистических стремлениях, как производителей, так и потребителей максимизировать свою выгоду. Неоклассическая теория может быть описана как субъективная и идеалистичная потому, что представители этой теории сами сознательно отказались от поиска объективных закономерностей, провозгласив субъективную теорию стоимости: цена и стоимость – одно и то же, и зависит это всё ни от труда, ни от полезности, ни от издержек и прочих материальных факторов, а того, сколько потребитель субъективно готов платить, а остальное неважно.

Что нас ждет дальше? 

Мы прошли вполне себе диалектический путь в ходе развития экономических учений. В лучших традициях диалектики, следующим этапом в развитии экономики как науки должен стать некий синтез классической и неоклассической теории. Как это будет выглядеть? Сложно сказать. Вероятно, люди поймут, что стоимость всё-таки не берется с потолка, а определяется трудом, но это не означает, что нужно здесь и сейчас на вилы поднять всех бизнесменов, организаторские способности которых были крайне важны на определенных стадиях развития общества. Всё это, в свою очередь, может быть переосмыслено в контексте идей Австрийской экономической школы о необходимости свободы и децентрализации экономики, так как именно к децентрализации мы и приближаемся семимильными шагами в связи с всё возрастающим влиянием криптовалютной индустрии на экономику. А где децентрализация, там и увеличение свободы в ущерб государственному давлению и монополии государства на печатный станок, а там, с учетом развития современных технологий (ИИ, квантовый компьютер, блокчейн) и рукой подать до коммунизма. 

Мой Дневник коммуниста

А если вдруг вы живете в ВАО города Москвы (районы Сокольники, Преображенское, Метрогородок, Богородское), то обязательно присоединяйтесь к нашей коммунистической борьбе за порядок и права трудящихся хотя бы для начала на местном уровне.

Жизнь подарила ей бессмертие. Вечные восемнадцать лет. Она умерла в день своего рождения, оставшись вечно жить на картине прославленного русского художника Василия Сурикова. То ли как воспоминание о его безвременно погибшей красавице жене, то ли, как образ печального ангела в русской истории. Ангела, с лицом, исполненным «мучительной прелести» и страстной печали. А звали её Мария Александровна Меншикова.

Александр Меншиков был самым ближайшим сподвижником Петра I. «Полудержавный властелин», как называл его Пушкин, сумел добиться небывалых высот - из уличного торговца пирогами взлетев до генералиссимуса и «светлейшего князя». За то время, которое Меншиков провел при императорском дворе, он накопил несметные богатства.

Кроме имений, драгоценностей и прочего имущества, он владел многочисленными вкладами в банках Амстердама, Лондона, Венеции и Генуи. Но колесо фортуны, как известно, капризно, и «светлейший князь» рухнул с самых высот на дно, потянув за собой и всю свою семью. Жертвами непомерного честолюбия и жажды власти Меншикова стали его супруга — княгиня Дарья Михайловна, две их дочери — княжны Мария и Александра, а также младший сын Сашенька.

Маша Меншикова появилась на свет в одном из лучших петербургских дворцов и стала третьим ребенком в княжеской семье Меншиковых, но первым пережившим младенческий возраст — два старших брата её умерли, не прожив и двух лет. Отец любил Марию больше других своих детей и возлагал немалые надежды на её будущее замужество.

Княжна Мария Меншикова выросла в роскоши и получила по тем временам более чем прекрасное образование: знала языки, умела танцевать и поддержать светский разговор. Да и внешне она была хороша собой, являясь завидной партией для многих знатных молодых людей.

Жениха Машеньке стали подыскивать чуть ли не с пеленок. Александр Данилович перебрал немало претендентов и остановил свой выбор на Петре Сапеге, сыне великого гетмана Литовского, Яна Сапеги...

Подобный брак был выгодным для обеих сторон: гетман обещал поддержку Меншикову в его притязаниях на герцогскую корону Курляндии, а всесильный Меншиков, в свою очередь, мог быть очень полезен Сапеге в его стремлении получить польско-литовскую корону. Светлейший князь, думающий на несколько ходов вперед, конечно, был не прочь увидеть со временем свою дочь в роли королевы Польши...

Теперь всё свободное время молодой граф Сапега проводил у Меншиковых, и Мария, конечно, вскоре в него влюбилась. А через некоторое время, когда невесте исполнилось 15 лет, в присутствии Екатерины I и всего императорского двора состоялась их помолвка. В честь такого события императрица пожаловала невесте 100 тысяч рублей и несколько деревень с угодьями и крестьянами. А сам Александр Данилович обещал будущим супругам огромное приданое - 700 тысяч золотых — деньги по тем временам несказанно большие. Семья готовилась к предстоящей свадьбе, и казалось, всё складывалось хорошо. До тех пор, пока на пути Марии Меншиковой не встала другая женщина...

Счастью юной княжны позавидовала 42-летняя императрица Екатерина: уж больно хорош был молодой граф. Петр Сапега в итоге стал фаворитом императрицы и постоянно находился при ней. Екатерина же осыпала его вниманием, подарками и отписала ему огромный дом с мебелью. Время шло, и свадьба Петра и Марии под разными предлогами откладывалась.

Наконец императрица решила-таки женить своего фаворита... только не на Марии Меншиковой, а на своей племяннице Софье Скавронской. Князь Меншиков сначала было возмутился, но потом понял, что карты сами плывут ему в руки, и потребовал у Екатерины компенсации морального ущерба. И компенсация сия предполагалась невиданного размаха — вместо простого польско-литовского графа место жениха должен был занять сам наследник престола, внук Петра Великого, 11-летний Петр Алексеевич!

Императрица Екатерина, к тому времени уже очень больная, под давлением Меншикова подписала духовное завещание, в котором наследнику престола вменялось в обязанность жениться на княжне Марии Меншиковой.

Когда князь сообщил дочери о перемене её участи, она упала в обморок. Историк Д. Бантыш-Каменский писал: «Какая печаль, какое отчаяние овладело сердцем княжны Марии, ещё недавно бившемся от радости, когда отец объявил ей решительную, непременную волю, чтобы она забыла своего Сапегу и готовилась быть императрицею! Слёзы, убеждения, болезнь несчастной – ничто не поколебило честолюбца... Мария не могла любить императора, отдав сердце другому, и Петр II, взаимно, смотря на холодность её, на слезы, невольно катившиеся из прекрасных глаз, на принужденную улыбку, не мог любить её».

Императрица Екатерина I умерла 6 мая 1727 года, а через неделю состоялось обручение Марии Меншиковой и Петра II, которому в ту пору исполнилось всего 12 лет. Отныне Мария стала титуловаться императорским высочеством. У неё был теперь и свой двор, на содержание которого отпускалось 34 тысячи рублей – сумма колоссальная для России того времени, но... смехотворная для её отца, владевшего миллионами. Но чего не вытерпишь ради «высокой» цели! И «светлейший князь» терпел, чего нельзя было сказать о дочери. После расставания с Петром Сапегой Мария практически не улыбалась, потеряла интерес к развлечениям и лишний раз избегала встреч со своим женихом, который отвечал взаимной неприязнью.

«Шестнадцати лет, вполне развитая красавица, – пишет автор исторических очерков Берта Порозовская, – конечно, не могла питать никакого чувства к своему мальчику-жениху. В его обществе ей было не по себе; она неохотно принимала участие в его забавах и казалась мальчику скучной и противной. То ли дело тетя Елизавета Петровна! Та, несмотря на свои 17 лет, была ему совсем под пару по живости характера, по страсти к увеселениям и прогулкам, к шуму и движению». О серьезном характере Марии упоминает и Всеволод Соловьев: …она «была похожа на отца: высокая, сухая, с резкими чертами лица, с нахмуренным взглядом. Она редко смеялась, была постоянно сосредоточена и угрюма и не умела ласкаться даже к матери».

Однако стать императрицей Марии было не суждено. Летом того же года Александр Данилович серьёзно заболел, чем не преминули воспользоваться его недоброжелатели во главе с князьями Долгорукими. Первое, что они сделали - перетянули на свою сторону воспитателя молодого императора, Остермана, имеющего на Петра большое влияние. А император, казалось, только и ждал этого момента. Давно ненавидящий Меншикова (контролирующего все его расходы и действия), поддерживаемый Долгорукими (которые действовали точь-в-точь как Меншиков, собираясь женить Петра на княжне Екатерине из своего рода), он решил избавиться от опостылевшего ему князя. А заодно - и от ненавистной невесты, его дочери. Всё сложилось против Меншикова - без покровительства Петра I и императрицы Екатерины князь оказался крайне уязвим и слаб.

Весной 1728 года Верховный тайный совет лишил Меншикова всех должностей, чинов и орденов, а также отобрал в пользу казны гигантское состояние. Так колосс оказался «на глиняных ногах», и поддержать его было некому — всю свою жизнь он заботился в основном о процветании своём и своей семьи: друзей на таком уровне бывает мало, а вот врагов оказалось предостаточно. Поначалу Меншиков был заключен под домашний арест, а вскоре последовал и указ о ссылке его со всем семейством в имение Раненбург под Рязанью.

Впрочем, там он надолго не задержался — следующим указом семейству Меншиковых было велено отправляться в Сибирь, в город Берёзов. С собой разрешалось взять только самые необходимые вещи и несколько человек прислуги. У Марии даже отобрали обручальное кольцо, подарок Петра II при помолвке. А следом вышел и указ, в котором запрещалось упоминать имя царской невесты: «Чтобы впредь обрученной невесты, при отправлении службы Божией, не упоминать и о том во все государство отправить указы от Синода».

Три кибитки, обтянутые рогожей, отправились в Тобольскую губернию под охраной солдат. По дороге их догнал капитан с приказом обыскать путников, не везут ли они с собой чего недозволенного. В итоге у Меншиковых отняли всё, кроме вещей, что были на них надеты. Оставили также несколько предметов посуды, но ни одного ножа и ни одной вилки. Слуг тоже забрали.

Но это были не самые большие беды, обрушившиеся на семью...

Когда Меншиковы подъехали к Казани, умерла княгиня Дарья Михайловна, не вынесшая столь страшных изменений в своей жизни и тягот пути. Она почти ослепла от слёз, но до самого конца не винила ни в чём своего мужа, князя Меншикова, которому много лет была верной и любящей женой.

Добравшись до Березова, Меншиковы поселились в местном остроге, так как больше остановиться им было негде. Известно, что несколько верных слуг всё-таки последовали за своим господином в ссылку, невзирая на запрет императора. С их помощью Александр Данилович построил маленький домик, в который и переехал с детьми. Климат в тех местах был малоприятным: зимой лютый холод, летом жара, кругом болота, комары и гнус. После роскоши и блеска петербургской жизни зимние вечера при лучине в промерзающем насквозь доме казались особенно тягостными.

Вот так о жизни Меншиковых в Березове пишет Александр Дюма в книге путевых очерков «Из Парижа в Астрахань...»: «Старшей дочери, которая была просватана за Петра II, поручили готовить еду для всей колонии. Вторая дочь, которая позднее вышла замуж за сына герцога де Бирона, чинила одежду, стирала и отбеливала белье. Молодой человек охотился и ловил рыбу. Некий друг, имени которого ни Меншиков, ни его дети не знали, прислал им из Тобольска быка, четырех крутобоких коров и всякую домашнюю птицу, и ссыльные устроили неплохой скотный двор.
Кроме этого, Меншиков завел огород, достаточный для того, чтобы на весь год обеспечивать семью овощами. Каждый день в часовне в присутствии детей и слуг он читал вслух общую молитву».

Известно, что Александр Данилович не слишком сокрушался о своём нынешнем положении. Он говорил: «С простой жизни начинал, простой жизнью и закончу». Но то, что из-за него страдают дети, не давало ему покоя. И особенно печалила его участь Марии. Отец осознавал всю свою вину перед ней, понимая, что если бы не его непомерные амбиции, жизнь её сложилась бы совсем по-другому. Но Маша, по примеру своей матери, никогда не осуждала отца. Она смиренно несла свой крест, и никто не слышал от неё ни единой жалобы.

Всеми днями Мария занималась черновой работой, вместе с сестрой Александрой шила покров на алтарь церкви, построенной отцом и братом, а вечерами слушала, как отец читает Писание. Так и тянулись месяцы изгнания. Пройдут многие годы, и русский художник Иван Суриков передаст трагедию этой семьи на своей известной картине «Меншиков в Берёзове». Идея этого полотна пришла живописцу в дождливое лето, когда он с женой и дочерьми жил под Москвой.

Холодный полумрачный дом, Меншиков, глядящий с отчаянием и безысходностью, и печальные глаза сидящей у его ног старшей дочери, укутанной в тёмную шубку, на нежном, почти бескровном лице...
«Лицо этой несчастной, дважды обрученной невесты надолго остаётся в памяти, – подчеркивал дореволюционный автор Виктор Никольский. – Другого женского лица, столь мучительной прелести, Суриков не создал в своих картинах. В лице этой женщины есть что-то манящее, страстное. Но это далеко не небесная страсть, не великая «ревность о Боге Спасе моём», которой дышит лицо боярыни Морозовой... Не испытав счастья сама и не дав его другому любимому человеку, умирает эта загадочная красавица, больная и истерзанная горем».

В ноябре 1729 года в возрасте 56 лет умер Александр Меншиков. По одним сведениям, причиной смерти была оспа, свирепствовавшая в тех краях, по другим — апоплексический удар. Последний свой приют некогда всесильный Меншиков нашёл в построенной им церкви; чуть ли не все жители Берёзова вышли, чтобы проститься с ним. Александра Даниловича здесь уважали - он запомнился простым и добрым человеком, ничем не походившим на того знатного вельможу, в руках которого когда-то была судьба великой империи.

Дети оплакали отца, а через месяц пришло новое горе — в день своего 18-летия умерла и Маша. От лихорадки или от тоски — теперь никто не скажет. Впрочем, есть ещё одна, романтическая версия смерти старшей дочери Александра Меншикова. По легенде, представитель рода его гонителей, Фёдор Долгорукий, по подложному паспорту приехал вслед за опальной семьей в Берёзов. Якобы он давно любил княжну Марию и, не вынеся разлуки, последовал за ней в ссылку.

Здесь он попросил у бывшего князя руки его дочери и тайно с ней обвенчался. Но счастье их было недолгим — Маша не смогла перенести смерть отца и преждевременно разродилась двойней. Не удалось выжить ни детям, ни матери. Рассказывают, что когда сто лет спустя в этих краях искали могилу Меншикова, нашли могилу его дочери. В кедровом гробу хорошо сохранились останки молодой женщины, а сверху на крышке гроба стояли два маленьких гробика её детей. После смерти Федора Долгорукова в Березовскую церковь по его завещанию прислали медальон с локоном светло-русых волос. Вероятно, это были волосы его жены, княгини Марии, в девичестве Меншиковой. Что здесь правда, а что вымысел — установить невозможно.

А вот сестре и брату Марии (их Суриков изобразил на полотне по другую сторону) повезло больше. Через некоторое время после смерти Марии новая императрица Анна Иоанновна вернула их из ссылки. Александру Александровичу даже удалось сохранить титул и часть состояния своего отца, а его сестру, которой пожаловали титул фрейлины, выдали замуж за фаворита императрицы, генерала Густава Бирона. Потомки Меншикова, его внуки и правнуки, в историю не попали - прожили вполне себе обычную жизнь.

Консул Луций Эмилий Павел, никогда раньше не видавший фаланги, впервые видел ее теперь у Персея и впоследствии неоднократно признавался в беседах с римлянами, что не знает строя грознее и ужаснее македонской фаланги, а он больше всякого другого не только наблюдал сражения, но и участвовал в них.

О "беспомощной" фаланге.

В среде любителей истории прочно утвердился стереотип о слабости фаланги перед лицом римского легиона, использование которой эллинами представляется следствием негибкого и архаичного мышления греческих полководцев. При этом детальный анализ самых крупных сражений говорит об обратном - фаланга безусловно не была неуязвимым боевым порядком, но поражения эллинистических государств в этих битвах куда чаще были связаны с другими факторами.

Рассмотрим 5 наиболее значимых битв легиона с фалангой: Аускул, Беневент, Киноскефалы, Магнезия, Пидна.

I.Битва при Аускуле (279 год до н. э.)

Сильно поредевшая после множества битв и невзгод армия Пирра, в составе которой к тому времени львиную долю составляли легковооружённые местные, столкнулась с примерно равными по численности римскими легионами. Качественное преимущество в этой битве было однозначно на стороне римлян так как они, в отличие от эпиротов, в своём войске составляли большинство. Предусмотрительные римляне активно использовали все свои преимущества - занимали высоты, прятались в лесистой местности, усиленно давили на менее стойких союзников Пирра, но всё это им не помогло - даже столкновение с фалангой на пересечённой местности не позволило римлянам одержать победу над ней. Ничья первого дня сражения сменилась победой Пирра во второй день, когда вышедшая на более удобную местность фаланга смела легионеров, а слаженно действовавшие псилы и кавалерия смогли нейтрализовать конницу и "противослоновые" устройства римлян. Ни в первый ни во второй день римлянам не удалось одолеть эллинистическую фалангу.

II.Битва при Беневенте (275 год до н. э.)

Тут армия Пирра предстала ещё более потрёпанной, чем прежде. Информации об этой битве крайне мало и, судя по всему, собственно фаланга в правильном смысле слова в этом бою не присутствовала - остатки эпиротов действовали в более подвижном, комбинированном с другими типами отрядов, строю. Вероятнее всего по этой причине эпиротам пришлось использовать куда более слабый в плане давления строй копейщиков и тем удивительнее их успех на решающем участке битвы. Сам царь видимо догадывался, что с такой армией шанс на победу в правильном сражении у него был достаточно небольшим и потом разделил армию на несколько частей (по сути это была не одна битва, а несколько). И самой лучшей части его войска (где и находились эпироты-ветераны) удалось сломить римлян и погнать их до ворот лагеря, но слоны, обращённые в бегство огненными стрелами римлян, смяли собственный строй, а нехватка офицеров сделала невозможным перегруппировку и удержание тяжёлой пехотой позиций у римского лагеря. Пирр был вынужден отступить, но итогом этого столкновения стала ничья. До самой смерти Пирра в Аргосе римляне в Тарент так и не вошли. В этой битве эллинам также сопутствовал успех пока все рода войск действовали слаженно.

III.Битва при Киноскефалах (197 год до н. э.)

Сражение при Киноскефалах является хрестоматийным примером столкновения римского легиона и эллинистической фаланги. Чаще всего именно её и приводят в качестве аргумента "против" фаланги в то время как главной причиной поражения была слишком оторвавшаяся от войска кавалерия царя Филиппа. Увлечённый атакой, царь просто не мог следить за правильностью построения фаланги, а необходимость вступать в сражение "с марша" усугубили её положение. Помимо этого плохое взаимодействие с лёгкой и средней пехотой сделало невозможным прикрытие образовавшихся брешей между частями фаланги, а облегчённое снаряжение сариссофоров в задних рядах делало бессмысленными все попытки сопротивления наседающим легионерам в ближнем бою. Фаланга той эпохи уже не могла быстро разворачиваться, но мощь её натиска мало кто мог отрицать - там где римляне попадали под этот "каток", шансов на сопротивление у них уже не было. Но одной фалангой невозможно было выиграть столь крупное сражение. Эта битва наглядно показала, что пренебрежение другими родами войск, снижение качества и количества кавалерии, средней пехоты (гипаспистов, туреофоров, торакитов и т. п.), лёгкой (псилов, пельтастов, токсотов) заставляло фалангу целиком и полностью вывозить сражение на своих плечах, а облегчение снаряжения сариссофоров при этом лишало их тактической гибкости. Если во времена Александра все угрозы фаланге, состоявшей из куда более тяжёлых фалангитов, успешно отражались другими родами войск, то теперь ставка в фаланге делалась в основном на длину копий.

IV.Битва при Магнезии (190 год до н. э.)

В этой битве за эллинистическую команду играл Антиох, который вывел на поле боя вероятно все возможные виды войск, но так и не позаботился о налаживании между ними взаимодействия. Сразу же он повторил ошибку Филиппа — убежал во главе ударного отряда из конницы и пехоты далеко вперёд, смёл мощнейшей атакой один легион, после чего сирийский авангард принялся грабить римский лагерь. Стремительный натиск колесниц, катафрактов и слонов римлянам удалось остановить не сразу, но постепенно римские офицеры угрозами и истреблением отступавших прекратили панику, а затем на других участках поочерёдно разбили оставшуюся у фаланги часть подвижной пехоты и конницы. Пропустив через себя отступающих, фаланга сомкнула ряды и стойко отражала все попытки атаковать её «в лоб», но оставшись без поддержки она быстро попала под удар с флангов и тыла. Вернувшийся во главе катафрактариев царь уже не мог изменить ход проигранной битвы, но до самого конца сражения фаланга продолжала сражаться даже будучи полностью окружённой римлянами после бегства всех остальных отрядов. Похожая ситуация с фалангой сложилась у Ганнибала при Заме, а позднее подобную ошибку с колесничной атакой повторит Митридат, что подтолкнёт его(как и Селевкидов с Птолемеями) к дальнейшей романизации своей армии. Фаланга в таких ситуациях раз за разом отвечала за неорганизованность отступления экзотических и малодисциплинированных подразделений, использование которых в целом редко кому приносило победу. После того как ряды фаланги были нарушены собственными отступающими соратниками даже упорное сопротивление часто не могло исправить положение, но дело тут не в фаланге как таковой — тот же Помпей при Фарсале аналогично пострадал от действий своей кавалерии.

V.Битва при Пидне (168 год до н. э.)

Римляне никакими усилиями не могли взломать сомкнутый строй македонян, и тогда Салий, предводитель пелигнов, схватил значок своей когорты и бросил его в гущу врагов. Пелигны дружно устремились к тому месту, где он упал (покинуть знамя у италийцев считается делом преступным и нечестивым), и тут обе стороны выказали крайнее ожесточение и, обе же, понесли жестокий урон. Одни пытались мечами отбиться от сарисс, или пригнуть их к земле щитами, или оттолкнуть в сторону, схватив голыми руками, а другие, еще крепче стиснув свои копья, насквозь пронзали нападающих, — ни щиты, ни панцири не могли защитить от удара сариссы, — и бросали высоко вверх, выше головы, тела пелигнов и марруцинов, которые, потеряв рассудок и озверев от ярости, рвались навстречу вражеским ударам и верной смерти.

На этот раз македонский царь Персей решил действовать от противного и откровенно перегнул с этим палку. Он бросил в бой фалангу практически в полном одиночестве и она действительно начала теснить римлян, на отдельных участках фронта натиск остались удерживать лишь триарии. Затем римляне, увидев возникающие при движении фаланги бреши, попытались повторить успех при Киноскефалах — легионеры начали пробиваться сквозь разрывы в строю фаланги, но на этот раз победы это не принесло, хотя и осложнило ситуацию для македонян. Фаланга, в число которой входили элитные подразделения стойко продолжала напирать. Но этого нельзя было сказать про другие отряды Персея — пельтасты, до того действовавшие в согласии с тяжёлыми педзетайрами, увлеклись преследованием разбитых италиков и оказались отсечены от центра, а фракийские наёмники были заняты стычками с римскими слонами или просто до сих пор не вступили в бой, ожидая приказа. В этот момент сражения нужно было подобно Александру направить на ослабленный и увязший строй римлян свежую конницу (которая также ещё не вступала в сражение), но царь после недолгих манёвров предпочёл…бежать(по другой версии — отступил, неверно оценив исход сражения). Вслед за ним побежала вся конница, наёмники и лёгкая пехота, оставив фалангу в окружении в очередной раз. Тем не менее царская агема предпочла сражаться до конца и в этом сражении они понесли чудовищные потери, оставив лежать на земле тысячи своих воинов, в итоге царская гвардия была уничтожена полностью в течении продолжавшегося боя с римлянами. Особенную стойкость фаланги в таком безнадёжном положении можно объяснить лучшим вооружением, отличной подготовкой и более глубоким построением, у древних авторов названным «двойной фалангой». Именно этого, возможно, и не хватило более решительному Филиппу при Киноскефалах.

Во всех вышеперечисленных случаях, как и во многих других, фаланга, при правильном её использовании, показывала крайне высокую боеспособность . К сожалению, заветы Александра Великого были быстро забыты и разве что Пирр применял против римлян его тактику в более-менее правильном виде. Вероятнее всего причиной тому является небольшой промежуток времени, который разделял эпирского царя и величайшего полководца древности. В течение 3 века до н. э. фаланга всё более начинает опираться на длину сарисс, в то время как уменьшение манёвренности никак не компенсируется за счёт других типов отрядов. И если у Пирра войск банально не хватало — потеря армии при переправе в Италию, война на чужой земле и постоянные сражения против множества противников не давали ему скопить действительно серьёзные в качественном плане силы, то у более поздних представителей эллинистического мира даже при обороне страны не получалось выставить достойное и слаженное во всех отношениях войско. Тем не менее во всех сражениях именно фаланга до последнего показывала себя той силой, которая могла остановить римский легион и тем обиднее нынешняя ситуация, когда она представляется большинству крайне бесполезной и неэффективной формацией в то время как легион предстаёт в качестве некоего идеала несмотря на ряд серьёзных поражений.

Идеального и универсального решения на поле боя нет и, видимо, не будет, но трезвая оценка эффективности той или иной тактики требует тщательного разбора её использования в сражениях, а не огульного клеймения и поверхностных рассуждений.

Данная серия родилась как ответ с одной стороны креационистам, говорящим о реальности Всемирного потопа, с другой стороны альтернативщикам, которые вопят о "жидомасонском заговоре", используя мифы о потопе для оправдания своих целей, с третьей стороны "борцунам" с религией, считающих Библию всего лишь набором сказок. Ну и ещё потому, что @HistoryHobby об этом попросил.

Сегодня поговорим о мифах разных народов по всему земному шару (плоскости), которые упоминают потоп вселенского масштаба. Так как мифы взяты из разнообразных источников, то у них будет разная степень детализации - уж простите мне это, не всегда есть время, чтобы найти полноценные цитаты, зато всегда под рукой тематический сборник Березкина по мифологическим и приключенческим мотивам.

Начнем с самого известного потопа - библейского. Согласно этим сказаниям, от связей "сыновей Всевышнего" со смертными женщинами родились исполины/нефелимы, которые наполнили землю насилием. Чтобы истребить это население, Бог устроил потоп, наказав Ною построить ковчег.

Спустя семь дней воды потопа пришли на землю. В шестисотом году жизни Ноевой, во втором месяце, в семнадцатый день месяца, в этот день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились. И был дождь на земле сорок дней и сорок ночей… И было наводнение сорок дней на земле, и умножилась вода, и подняла ковчег и он возвысился над землей. И усиливалась вода и весьма умножилась на земле, и плавал ковчег на поверхности вод. И вода усилилась чрезвычайно на земле, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом. На пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы.

И как бы некоторые сторонники библейского трактования ни старались, источники мифа о потопе лежат явно не в Торе. Дело в том, что аналогичный потоп упоминается в "Эпосе о Гильгамеше", который писался на аккадском языке с XVIII века до н.э., но конкретно табличка с потопом относится к XI веку до н.э.

Настало назначенное время:
Утром хлынул ливень, а ночью
Хлебный дождь я увидел воочью.
Я взглянул на лицо погоды —
Страшно глядеть на погоду было.
Я вошёл на корабль, засмолил его двери

...

Ходит ветер шесть дней, семь ночей,
Потопом буря покрывает землю.
При наступлении дня седьмого
Буря с потопом войну прекратили,
Те, что сражались подобно войску.
Успокоилось море, утих ураган — потоп прекратился.

Сюжет библейского потопа практически полностью повторяет сюжет из Эпоса. И предупреждение о потопе, и его описание, и спасение, и даже голубка имеется. (Уж простите, я не буду столько много цитирования делать. Желающие сравнить могут сами почитать оба сказания.) По Эпосу от наводнения спасся только Утнапиштим (означает "он обрел жизнь"), который является сыном Убар-Туту, правителя города Шуруппака.

В Передней Азии есть и ещё подобные мифы. Например, эпос об Атрахасис ("превосходящий мудростью"). Как ни странно, по эпосу он является сыном... Убар-Туту, правителя Шуруппака. Старейшая зафиксированная в табличках часть эпоса относится к XVII веку до н.э. В этом эпосе бог Энки сообщает Атрахасису о будущем потопе, рисует чертёж корабля, и даёт указание взять:

зерна и добра, что имеешь, // Жену, семью, родню, рабочих. // Тварей степных, травоядных и диких // Я пошлю к тебе, к твоим воротам

Атрахасис садится в лодку со своей семьей и животными, а затем запечатывает дверь. Начинается буря и наводнение, и "даже боги боятся". Через семь дней потоп заканчивается, и герой приносит жертвы богам.

"Происхождение Эриду" - ещё один документ из тех мест, датируемый XVII веком до н.э. Считается чисто шумерским произведением, говорящем о сотворении мира и шумерских городов. Текст представлен лишь тремя фрагментами, но в нём тоже имеется указание на миф о потопе. Согласно этому тексту, боги решили наслать на людей потоп, но Энки предупреждает об этом Зиусудру ("нашедший жизнь долгих дней" в принятом сейчас переводе), правителя Шуруппака. Текст мифа явно не полон, но:

Все бури с небывалой силой разбушевались одновременно.
И в тот же миг потоп залил главные святилища.
Семь дней и семь ночей Потоп заливал землю,
И огромный корабль ветры носили по бурным водам.
Потом вышел Уту, тот, кто дает свет небесам и земле.
Тогда Зиусудра открыл окно на своем огромном корабле,

И Уту, герой, проник своими лучами в огромный корабль.

Зиусудра, царь, простерся перед Уту,
Царь убил для него быка, зарезал овцу.

Миф о потопе с участием Зиусудры (правда в греческом изложении имя звучит как Ксисутр) передает нам и вавилонский историк Берос, живший в IV-III веках до н.э. Его труд дошёл до нас в виде пересказа, но был широко известен в своё время.

Все исследователи сходятся во мнении, что первоначальным источником был именно шумерский миф о потопе, где главным героем был Зиусудра. К причинам этого мы вернёмся в следующей статье.

Сдвинемся немного восточнее - к иранцам и индийцам.

Видевдат ("Закон против дэвов") является одной из частей зороастрийской Авесты. Здесь Ахура-Мазда (божество) сообщает Йиме (правителю) о надвигающейся погибели всему миру

О прекрасный Йима, сын Вивашхата! На материальный мир вот-вот обрушатся злые зимы, которые принесут лютый, смертоносный мороз; На материальный мир вот-вот обрушатся злые зимы, от которых на высочайших вершинах гор упадут снежинки толщиной, даже глубиной в арадви.

Согласно предсказанию, позже снег растает и будет наводнение. Бог советует построить вару (крепость), где будут спрятаны запасы: "семя мелкого и крупного скота, людей, собак, птиц и красных горящих огней", а также растений (всё это "по паре"), провести туда воду, построить дома и помещения для животных. В вару должны были попасть только лучшие растения и животные, и не должны были попасть люди с физическими недостатками.

Шатапатха-брахмана ("Брахмана ста путей") упоминает о потопе в ведийской религии:

Утром принесли Ману воду для умывания, так же как теперь приносят для омовения рук. Когда он умывался, в руки ему попала рыба.
Она сказала ему так: «Вырасти меня, и я тебя спасу». — «От чего ты меня спасешь?» — спросил Ману. — «Все живое будет унесено потопом, от него я и спасу тебя».

Тогда рыба сказала Ману: «Таком-то году будет потоп. Поэтому ты последуй моему совету и построй корабль, а когда этот потоп начнется, взойди на корабль, и я спасу тебя».

А в тот год, который указала рыба, Ману, послушавшись ее совета, построил корабль и взошел на него, когда начался потоп. Тогда рыба приплыла к нему, прикрепила веревку корабля к своему рогу и таким способом быстро направилась к северной горе.

Там она сказала Ману: «Вот я (и) спасла тебя. Теперь привяжи корабль к дереву, чтобы вода не унесла тебя, пока ты будешь на горе. А как только вода станет спадать, так ты можешь постепенно спускаться».

Золотая говорящая рыбка - это Матсья, первая аватара бога Вишну. На лодке этой заодно спаслись все сорта растений и виды живоных. А сам Ману стал первочеловеком после потопа. Ману, как герой мифов о потопе, фигурирует ещё в нескольких источниках. В "Махабхарата", например, говорящая рыба - Брахма.

Отвлечемся в сторону доиндоевропейского населения Индии. Дравиды полагают, что их родина находится где-то на южном континенте, ныне затопленном морем. К сожалению, их мифология плотно переплелась с ведической, поэтому вычленение именно дравидийских воззрений на потоп затруднительно.

Предлагаю пройтись по другим индоевропейским народам.

В германо-скандинавской мифологии существовал Имир - великан, которого убили Один (Вотан) и сотоварищи, создав из частей его тела мир. (Петербург ещё не откопали, а расчлененку уже придумали.) Кровь, выливавшаяся из ран Имира, затопила весь мир, уничтожив всех великанов. Удалось выжить только Бергельмиру, который спасся на ковчеге со своей женой, сыном и внуком. От них и произошло новое племя инеистых великанов.

В греческой мифологии упоминается аж 3 потопа, а в трудах философов, похоже, они повторяются.

"Поскольку же за девять тысяч лет случилось много великих наводнений (а именно столько лет прошло с тех времен до сего дня), земля не накапливалась в виде сколько-нибудь значительной отмели, как в других местах, но смывалась волнами и потом исчезала в пучине. И вот остался, как бывает с малыми островами, сравнительно с прежним состоянием лишь скелет истощенного недугом тела, когда вся мягкая и тучная земля оказалась смытой и только один остов еще перед нами". Критий Платона

Во время Дарданова потопа земля была затоплена, а гора, у которой жила семья Дардана, превратилась в остров Самотраки. Дардан с помощью надутой шкуры добрался до горы Ида в Малой Азии и построил там город Трою. Пролив, который он переплыл, назвали Дарданеллы.

Девкалионов потоп случился из-за гнева Зевса на людей. Однако, титан Прометей посоветовал своему сыну Девкалиону построить сундук и укрыться в нём с семьей. Погибли почти все люди, кроме укрывшихся высоко в горах. Девкалион с супругой, проведя в сундуке девять дней и ночей припарковались у горной вершины (разные варианты мифа указывают на разные горы).

Огигийский потоп произошёл во времена Огига, царя Аттики. Потоп разрушил города Аттики и опустошил её земли на 200 лет.

Больше у индоевропейских народов нет самостоятельных мифов о потопе - имеющиеся носят явное христианское происхождение.

Китайская мифология также содержит потопные сюжеты.

Одна из легенд повествует о драконе по имени Кун-Кун, который так ударил головой о небесный свод, что все столбы, поддерживающие небо, свалились. Небосвод рухнул на земную твердь и залил ее водой. В другой версии легенды Кун-Кун — это не дракон, а полководец, проигравший сражение. По китайской военной этике командир, проигравший сражение, должен покончить с собой (иначе ему отрубят голову как изменнику). В отчаянье Кун-Кун стал биться головой о бамбуковые столбы, на которые опирается небесный свод… и один из столбов расшатался, в небе появилось отверстие, через которое хлынула вода, неся с собой потоп.

А вот так описывается основной китайский миф о потопе в Хуайнань-цзы ("Философы из Хуайнани"):

Во времена правления Шуня Гунгун вздыбил разлившиеся воды и обрушил потоп на Полую Шелковицу. Драконовы ворота еще не были открыты, Люйляна еще не существовало, реки Цзян и Хуай вместе несли свои воды, четыре моря были залиты бушевавшей водой. Люди поднялись на холмы и курганы, спасались на деревьях. Тогда Шунь повелел Юю развести реки, наполнить озера, расчистить проход Ицюэ, провести русла рек Чань и Цзянь, сделать канавы, прорыть каналы, отвести воды в Восточное море. Бушующие воды стекли, девять материков осушились, и люди смогли покоить свою природу. Потому и называют Яо и Шуня мудрыми.

Перейдём к другим азиатским народам уже бессистемно.

Народ мяо (Мето, Таиланд): "дух неба Josеr послал двух духов предупредить людей о потопе, один человек хотел убить этих духов, другой расспросил. Духи велели сделать барабаны; сделал лишь один человек, при потопе посадил в него своих сына и дочь. Длинным шестом Joser тыкал землю, чтобы вода сошла, поэтому есть долины и горы. Он велел брату с сестрой пожениться; сестра родила будто ком костного мозга; Joser велел разрубить его на куски, разбросать в разные стороны; от этих кусков произошли китайцы, тай, мяо и другие народы (либо различные кланы мяо). Вариант - сам человек с сестрой, а не его дети спаслись в барабане."

Народ лоло, населяющий Китай и Вьетнам, рассказывает следующую легенду. "Tse-gu-dzih отправил к людям посланца, требуя крови и плоти смертного. Те отказали. Тогда он закрыл шлюзы, воды поднялись до неба; спаслись выдры, утки, миноги, в выдолбленном бревне спасся первопредок Du-mu. От его четырех сыновей происходят китайцы и лоло – цивилизованные люди, умеющие писать; предков остальных Du-mu сделал из кусочков дерева."

Вьетнамские сказки. "Трое братьев наловили лягушек, слышат, как они говорят, будто вскоре звери соберутся, чтобы судить человека. Братья отпускают лягушек, старший идет на собрание со старой лягушкой, прячется в дупле. Звери обвиняют друг друга в том, что каждый из них виноват перед человеком, и только лягушек человек истребляет безвинно. Лягушка обещает, что будет потоп - звери разбегаются. Лягушка велит братьям сделать плот. Вода потопа заливает огонь. Братья хотят изжарить краба, плывут к дому Солнца. Старший брат влюбился в дочь Солнца, испек краба до черноты - теперь виден на солнце с черным крабом в руках. Плот опустился на голые скалы. Старший брат сбросил с неба ствол дерева с двумя термитами и двумя дождевыми червями. Термиты и черви превращают древесину в почву, братья сажают рис."

Одно из полинезийских преданий: "... ко времени полнолуния, разразилась сильная буря с ливнем. Море стало подниматься все выше, затопило острова, разорвало горы и снесло всякое человеческое жилье. Люди не знали, где спастись, и погибли все до единого, кроме одной праведной женщины, спасшейся на плоту"

Жители острова Таити ведут свою родословную от супружеской четы, спасшейся от потопа, некогда поглотившего их землю. На вершине горы "спаслись лишь женщина с цыпленком, собакой и кошкой да мужчина с поросенком. А когда через десять дней отступила вода, оставив на камнях рыбу и водоросли, вдруг налетел ураган, вырывая с корнями деревья, и с неба посыпались камни. Людям пришлось скрыться в пещеру".

Народ танна из Меланезии говорит, что первопредки (у них в качестве таковых выступают камни) перессорились друг с другом, что вызвало потоп, засуху и ещё кучу разных бедствий, и спасся от этого только тот, кто забрался на самую высокую гору.

Ифугао, народность Филиппин, имеют сказание: "Сезон дождей не начинается, река высохла. Люди стали копать в сухом русле колодец, откуда хлынул поток, залил землю. На двух соседних горах спаслись брат Wigan и сестра Bugan. Вода сошла, образовав пересеченный рельеф. Брат и сестра стали первопредками существующих людей."

Народ Индонезии солор говорит: "Во время потопа на кокосовой пальме спаслись брат и сестра. Каждый день они бросали вниз плод - на восьмой день орех упал на сухую землю и раскололся. Змея, игуана и олень охраняли детей.Брат и сестра увидели, как спариваются кузнечики и змеи, вступили в брак. Родили двух сыновей и двух дочерей, а те стали прародителями."

Народ гало (северо-восток Индии): "Царь змей Paril-bu запрудил реки, вода залила землю, поднялась до неба. Лишь двое людей спаслись на самой высокой вершине Гималаев. Tashey-thing послал на землю героя, он разрубил змея на части, воды сошли."

Набалои из Филлипин: "Женщина, прочищавшая русло вытекавшей из моря реки, заснула, мусор и бревна загородили течение, вода затопила землю. В ящике спаслись брат и сестра. После землетрясения русло расчистилось, а брат и сестра вступили в брак, снова населили землю."

Манси: "Появилась большая огненная вода, поверхность земли сгорела, почва окрасилась в цвет охры, эти следы видны и сейчас. За семь дней до бедствия люди сделали лиственничные плоты, покрыли пологами из стерляжей кожи, чтобы не кусали змеи. Лишь плоты, привязанные к большому дереву веревками из корней тальника не унесло."

Интересный миф есть у алтайцев. "Вестником наступления потопа был синий козел с железными рогами (темир мüüстü кöк теке) - он семь дней бегал вокруг земли и неистово блеял. Семь дней было землетрясение, семь дней горели горы, семь дней шел дождь, семь дней шел град, семь дней шел снег, после этого начались морозы. О наступлении потопа заранее знали семь братьев-праведников. Они соорудили лодку (кереп), в которую захватили по паре животных, птиц, пресмыкающихся; когда кончился потоп, Ульгень выпустил петуха (такаа), но он погиб от стужи; во второй раз выпустил гуся, тот не вернулся в лодку; в третий раз Ульгень выпустил ворона (кускун); ворон тоже не вернулся, потому что нашел трупы и питался ими."

Предлагаю на этом закончить с нашим полушарием, так как в Африке миф о потопе представлен только в паре культур, у одной из которых этот миф имеет шумерские корни, а у другой говорит о локальном потопе.

У канадских атапасков имеется следующий миф о потопе. Во время необычайно суровой зимы люди и звери, жившие в полном мире и согласии, похитили у медведя, повелителя неба, мешок, в котором хранилось тепло, и принесли его на землю. Когда похитители остановились на ночлег, изорвавшая во время путешествия на небо свои мокасины мышь вырезала из мешка, хранившего тепло, маленький кусочек кожи. Тепло вырвалось из дырки, снег тотчас же растаял и превратился в воду, залившую всю землю. Вскоре только вершины гор остались незатопленными.

У племен субарктики догриб и слеви есть легенда о юноше, которого проглотил кит. Когда юноша с помощью сестры умудряется из кита выбраться, то кит в гневе производит волны, заливая землю потопом. Из всех людей только юноша и сестра смогли спастись.

Племя цимшиан, живущее на северо-западном побережье Северной Америки, рассказывает, что дети, играя на берегу, посмеялись над незнакомой женщиной. Она пошла за ними, ведя за собой прилив. В итоге, вода залила всю землю. Часть людей смогла спастись на плотах, и так происходит разделение племен.

Пополь-Вух ("книга народа") - эпическое произведение Центральной Америки, написанное на языке народа киче. Там говорится, что со второй попытки боги создали людей из дерева (мужчин) и тростника (женщин). Но это богам не понравилось:

"немедленно деревянные фигуры были уничтожены, разрушены, сломаны и убиты. Потоп был создан Сердцем небес, был устроен великий потоп, который пал на головы деревянных созданий… Это (было сделано), чтобы наказать их, потому что их мысли не достигали до лица их матери, до лица их отца, Сердца небес, что зовется Хураканом. И по этой причине лик земли потемнел, и начал падать черный дождь; ливень днем и ливень ночью".

У ацтеков:

Наступил день, в который смерть овладела человечеством. Тогда взрослые должны были удалиться в страну Миштлан, а самые младшие из детей заняли место у чудотворного дерева. Это дерево вскормило детей своим молоком, как мать. Так образовалась новая раса великанов, которая просуществовала 4008 лет. Потом боги, ими недовольные, ниспослали на землю потоп. Все люди превратились в рыб, за исключением одной пары, спрятавшейся в ветвях дерева ахуэхуэте. Катастрофа произошла на десятый день атль. Когда потоп прекратился и человечество возродилось, возникла новая раса…

Пожалуй, хватит.

Я привёл лишь малое количество мифов, связанных со всемирным потопом. В принципе, остальные мифы схожи с представленными. Специально не стал приводить мифы, которые используют потоп как окончательную катастрофу - ведь речь была не о конце мира.

Давайте коротко пробежимся - мифы о всемирном потопе существуют практически во всех традициях. Однако, они отсутствуют в Африке, Центральной Азии, слабо представлены в Европе и Сибири.

Я надеюсь, что вы у себя в голове выделили некоторые общие моменты разных потопных мифов, а может даже и разбили на кластеры - это поможет в следующей статье, где поговорим о реальных исторических потопах. Уже после этого начнём смотреть на потопы доисторические, которые могли стать прототипами, с учётом известных или возможных миграций.

Раз начал серию о потопе, то попробую поэкспериментировать с целевым сбором: