Он убрал наушники в футляр, смахнул с лица влагу, хотя это не особо помогло.
Вдруг послышался какой-то звук – то ли крик, то ли скрип двери…
Неважно. Саша пошагал дальше, мечтая поскорее оказаться дома, но звук раздался снова.
Теперь точно – именно крик. Женский.
Непонятно зачем, повинуясь слепому порыву, Саша устремился на шум – крик на этот раз перерос отчётливый вопль:
– Помогите-е-е! Помо-Кмпф!
Толстые волосатые пальцы грубо зажали рот испуганной до ужаса девушки в тот момент, когда Саша показался в нескольких метрах. У обочины, перекрыв тротуар, стояла черная машина, в которую пытались затянуть несчастную жертву.
Ноги сами понесли не осознавшее ситуацию тело, кулак с разгону заехал по челюсти ублюдка, тот разжал пальцы, и девушка едва не вылетела из рук.
Саша и сам хотел дать дёру, даже оттолкнулся набрать скорость, но понял, что вместо этого какая-то невероятная сила поднимает его вверх.
– Падла… – прорычал здоровенный мужик с бычьей шеей, размером почти с его же квадратную голову. – Убью!
Железная хватка медленно, смакуя, сжимала шею. Дышать было невозможно, трахея жалобно хрустела, позвонки растягивались, вот-вот разорвутся. Саша пытался разжать пальцы, бить, брыкаться, но глаза уже затмевала пелена. Сознание понемногу туманилось.
Тогда Саша нащупал в кармане раскладной нож «Стерх» и несколько раз воткнул острое лезвие под рёбра ублюдка.
Хватка слабела, сила явно покидала бугая. Вдруг он зарычал по-звериному, раскрыл пасть и вонзил длинные зубы в плечо, прокусив толстую телячью кожу куртки.
Затем Саша рухнул на землю. Хотелось откашляться, вздохнуть как можно больше воздуха, но страх заставил тут же вскочить и бежать, не обращая внимания на боль и шок.
Свет фонарей сменялся темнотой переулков, дождь заливал глаза, попадал в рот, грудь будто раскалило от недостатка кислорода. Саша не мог сказать, сколько прошло времени, когда ноги подкосились, и он кувырнулся по неровному асфальту.
Силы разом покинули его. Стало трудно даже подняться на четвереньки, из лёгких прорвался скрипучий, скрежещущий кашель. Из рукава в пробегающий дождевой поток стекала кровь.
Страх гнал дальше. Саша с хрипом продолжил ковылять вперёд, но состояние ухудшалось, клонило в сон, волнами подкатывала тошнота, пока наконец он не потерял сознание.
– Эй, парень! Парень! Ты живой вообще?
Грубые толчки выдернули Сашу из омута. Тяжёлые веки не желали раскрываться, вместо вразумительного ответа вырвалось что-то невнятное.
– Пьяный, зараза? Тьфу на вас! Поколение!.. Бухают, курят, жрут всякую хрень, а потом валяются на дороге, как… Прости Господи! Нет, с такими упырями будущего стране никакого. Ни-ка-ко-го!
– Не кричи над ухом! Голова раскалывает… ся… Что за чёрт?– Саша наконец очнулся, хотел возразить, но перед ним никого не было. Только мужичок с дипломатом метрах в двадцати раздражённо шагал вдаль.
Мутная голова не сразу выдала воспоминания. Последней вспышкой промелькнули красные глаза ублюдка, сжимающего горло.
И нож, пронзающий грудь. Взгляд упал на тротуар – «Стерх» валялся неподалёку, всё ещё со следами крови. То ли Сашиной, то ли ублюдка. Которого он, скорее всего, убил.
Утренний воздух немного взбодрил, но вместе с этим о себе напомнила боль. Горло саднило, до шеи не дотронуться, плечо… его Саша почти не чувствовал.
На автомате, чудом, удалось добраться до дома. Ключ ворвался в замочную скважину, заел, не желая прокручиваться. Сдался только после минуты громыханий.
Попав внутрь, Саша сразу направился в ванную, чтобы смыть с себя грязь и кровь. Нож он кинул в раковину, сам залез под душ, сбросив одежду прямо на плитку возле унитаза.
Рука почему-то не распухла, но вся покрылась потемневшими венами, посерела. Места укуса покраснели, даже коснуться плеча было невероятно больно. Снова нахлынула тошнота, опять чуть не потерял сознание, но спасла ледяная вода.
В скудной аптечке нашлись только хлоргексидин, парацетамол и лекарство, назначение которого никак вспомнить не удалось.
Саша вылил остатки хлоргексидина на рану, проглотил таблетку, рухнул на диван, укутавшись в плед, и удивительно быстро заснул.
Разбудил Сашу грохот пневматического молотка. Рабочие за окном дробили асфальт, но, казалось, вскрывали его череп без анестезии.
На пару секунд боль отодвинула надежда, что произошедшее было сном. Бывает же так – жуткий кошмар заканчивается, и выясняется, что ты всё это время спал в родной кровати… Но плечо резануло, возвращая ком в горле на место.
Саша с трудом поднялся. Рука сгибалась неохотно, но выглядела уже лучше. Надо бы мчаться в больницу, но как бы оттуда не уехать в ближайшее отделение полиции.
Ключ прогремел в замочной скважине, Саша подёргал ручку, убеждаясь, что дверь закрыта, как вдруг подскочил от внезапного:
– Тьфу, блин! Дядь Стёп, напугали!
Степан Алексеевич, пенсионер из квартиры напротив, выглядел посвежее многих молодых: подтянутый, высокий, с несползающей улыбкой и густыми усами под горбатым носом. Он протянул руку и крепко сжал в приветствии Сашину, благо та была здоровой.
– Что-то ты хреновастенько выглядишь, Санёк. Заболел?
– Ты это, не стесняйся. Заходи ко мне, я тебе чудодейственнейший отвар налью! Всё как рукой снимет!
– Не, спасибо, дядь Стёп. Я пока таблами закинусь лучше.
– Ну, смотри, смотри… Если что, я к твоим услугам.
Сосед скрылся в квартире, а Саша направился в подъезд. У самого выхода он остановился. Голова закружилась – то ли от раны, то ли от страха, что стоит ему шагнуть наружу, как налетят полицейские. Перед глазами снова мелькнуло лицо бандита в тот момент, когда нож пронзил его грудь.
– Чего встал, бляха-муха?! – вырвал из воспоминаний возмущённый голос позади. – Иди давай или не мешайся у прохода!
Мужик, в котором Саша узнал соседа сверху, оттолкнул его и прошёл мимо.
На улице вроде никаких засад не было…
– Ладно, – вздохнул Саша. – Надо быстрее закончить, а то сдохну скоро.
Погода выдалась отличная. С недавнего ливня ещё остались лужи, припекающее солнце компенсировала лёгкая прохлада. Сначала даже дышать стало легче, но затем, с каждым шагом состояние ухудшалось. Солнце жарило, будто раскалялось всё сильнее, от ярких лучей страдали измученные глаза. Саша остановился под тенью, опёрся о стену, тяжело задышал. Аптека находилась за углом.
Вдруг рядом пробасил пробирающий до дрожи голос:
– Анальгин тебя не спасёт. Или чем ты решил закинуться?
Ужас сковал всё тело. Даже дыхание замерло, потому что Саша знал, кто стоял за спиной.
– Страшно? Хе, хе… Правильно. Бойся.
Саша рванул с места, но запнулся о подножку, упал, скорчился от взорвавшейся болью руки.
– Тихо, засранец. Убивать не буду. Даже совет дам: купи гематоген, штук десять хотя бы, и тебе полегчает.
Саша набрался смелости, взглянул на своего мучителя. Да, это был он: те же красные звериные глаза, бледная кожа с жёсткой щетиной, бычья шея, на которой ухмылялась квадратная рожа.
– Ты же сдох! Я тебя ножом ведь!
В ответ раздался скрипучий смех, резко сменившийся пинком в живот.
–Меня! Ножом! Герой, блять! Поиграл в принца ради суки, а теперь будешь расхлёбывать! Понял?!
Ублюдок присел на корточки, сплюнул рядом с лицом Саши, вытащил из его кармана мобильник и набрал самому себе, после чего набрал сообщение и швырнул мобильник обратно.
– Жду в девятнадцать ноль-ноль. И только посмей не прийти – урою.
Когда боль прошла, никого рядом уже не было. Прохожие, даже те, кто видел произошедшее, ускорили шаг и скрылись из виду, а другие не обратили внимание на валяющегося у разбитого фасада пятиэтажки человека.
Саша снова встал, опираясь на стену, зашёл в аптеку.
– Ч-чего вам? – фармацевт, совсем молоденькая девушка, смотрела с испугом.
– Гематоген, пожалуйста. Штук десять.
Ублюдок не соврал. Съев несколько плиток, Саша почувствовал, как ему становится лучше. Но десяти оказалось мало, поэтому пришлось бежать за добавкой. В этот раз девушка-фармацевт смотрела на странного покупателя не со страхом, а с интересом, который проявляют к городским сумасшедшим.
Но к вечеру состояние почти пришло в норму. Даже рука приобрела более-менее здоровый оттенок, начала слушаться, а рана приносила меньше беспокойств, хоть и выглядела довольно жутко.
В сообщении был указан адрес ночного клуба. К семи вечера он ещё не работал, но охранник на входе почему-то без вопросов пропустил Сашу.
Внутри царил ультрафиолетовый полумрак, в дыму кальянов мерцала светомузыка, на установленном посреди танц-пола шесте крутилась полуобнажённая девушка. За одним из столов сидела компания бандитского вида во главе с молодым парнем, одетым в слишком приличный для такого места дорогой костюм.
По правую руку от него Саша увидел своего знакомого.
– Эй, засранец, иди сюда! – тот тоже увидел Сашу.
Бандиты обернулись. Кто-то мельком глянул на заблудшую овечку, кто-то задержал взгляд, недобро ухмыльнулся. От их морд стало ещё хуже, но самым ужасающим всё равно казался вчерашний ублюдок.
– Это он. Обломал вчера дело, рёбра железкой потыкал. Пришлось оставить отметку.
– Ты не смог справиться с девкой и сопляком, Гриня? – воскликнул бугай, сидевший напротив.
Со сломанным носом, серьгой в ухе, бритой макушкой, которую рассекал длинный шрам, он выглядел поприличнее обросшего щетиной Грини, но вряд ли внешность отражала разницу в их доброжелательности.
Видимо, с фантазией у бандитов было не слишком.
– Заткнитесь оба! – совершенно спокойным стальным голосом утихомирил их парень в костюме.
Чудища послушались его, словно шавки на привязи.
– Присаживайся… Как тебя там?
– А меня зовут Демьян. Приятно познакомиться, – парень протянул руку. В глаза бросился отросший на указательном пальце ноготь.
– В-взаимно… – соврал Саша, садясь рядом со Шрамом.
Демьян прищурился, внимательно осмотрел Сашу. С минуту все молчали.
– Ну, да. Первые сутки. Ты посоветовал гематоген?
– Хорошо, хорошо… Но скоро ему пришлось бы эту хрень тоннами жрать.
Саше надоело делать вид, что его тут нет.
– О чём вы… – страх сделал голос писклявым, пришлось откашляться. – О чём вы говорите?
Он понимал, что с организмом происходит нечто странное. Проснулся голод, который не удалось утолить большим количеством еды, слух то и дело ловил глюки, а рука, хоть и выглядела лучше, побледнела, покрылась тёмными венами.
– О, как раз вовремя! – вместо ответа Демьян отвлёкся на официантку с куском сочного стейка, бутылкой вина и четырьмя бокалами. – Благодарю!
Он шлёпнул уходящую девушку по ягодице, с довольной лыбой взялся за приборы, кивнул Шраму, чтобы тот разлил напиток.
Вилка проткнула мясо, брызнул сок, нож отделил хороший кусок.
– М-м-м! Обалденно! Обожаю стейки! Ты, Саш, не стесняйся – выпей. Обещаю, тебе понравится.
В доказательство он сделал небольшой глоток и с удовольствием облизал губы.
Выбора не оставалось. Саша взял бокал, поднёс ко рту…
Нос вдохнул невероятный запах, скулы свело от предвкушения. Вместо аккуратной пробы, Саша разом опрокинул всё содержимое, пролив половину на воротник. Тягучая жидкость заставила поперхнуться, лёгкие схватил кашель.
Саша пришёл в себя, облизывая испачканные пальцы под смех Грини и Шрама, степенно смакующих кровь.
– Вкуснее гематогена, не правда ли? – ухмыльнулся Демьян, проглотив очередной кусок. – Знаешь, в отличие от вина, самая лучшая кровь – свежая. Хотя я жалею, что замораживать её не додумались на пару веков раньше. Было бы, знаешь, неплохо хранить при себе несколько литров Пушкина или, допустим…
– Что за хрень?! – Саша вскочил с места, отчего стол задрожал, чуть не опрокинув стейк. – Вы меня наркотой какой-то накачали?! Что, блять, происходит?!
Сердце бешено колотилось, по телу разливался жар. Энергия начала переполнять Сашу, а ещё недавно онемевшее плечо вернулось в норму.
– Это, дорогой мой, то, что отныне станет для тебя самым желанным, главным, не побоюсь этого слова – смыслом жизни. Добро пожаловать в нашу скромную компанию. Поздравляю, ты стал упырём!
Демьян произнёс слова, как тост, и завершил их очередным глотком. Саша попятился, чуть не сбил завершающую очередной трюк стриптизёршу, но из-за стола вышел Гриня.
– Сядь! – рыкнул бугай, швырнув Сашу обратно.
Демьян доел блюдо и осушил бокал.
– В общем, ты мне задолжал, – продолжил он. – Из-за тебя сбежала одна из моих девок, и тебе придётся её вернуть. Или найти её подобающую замену – решай сам. Гриня поможет, не волнуйся. Обо всём расскажет, обучит… Он теперь твой хозяин, не я. Но я – хозяин Грини, так что не советую мне перечить.
Официантка вытерла стол, забрала тарелку и бокалы, даже не взглянув на потерянного парня.
– На этом посвящение закончено, ты меня утомил. Убирайтесь.
Демьян махнул рукой. Гриня подхватил Сашу за шиворот, уволок вглубь помещения, к неприметной двери, за которой скрывалась крутая лестница в подвал. Пока они спускались, Саша заметил, что вполне неплохо видит, хотя ни ламп, ни другой подсветки здесь не было.
– Короче, слушай сюда, упырёныш. Повторять не буду. Нет – ты не под наркотой. Нет – не сошёл с ума. Да – ты стал упырём: отродьем демона, бесом, если хочешь. Нечистью. Ты будешь пить кровь и жрать человеческую плоть, пока твою бессмертную жизнь кто-нибудь не прервёт. Вполне возможно, это сделаю я.
– Плоть? Ты сказал, придётся жрать плоть! Разве крови недостаточно?!
С удивлением Саша отметил, как быстро он принял новую, невероятную реальность. Или, быть может, ещё не совсем осознал происходящее.
– Ты не вампир, малец. Вампиры только пьют кровь и пудрят свои шнобели. Упыри – жрут людей, – Гриня протолкнул Сашу в дверной проём.
За которым открылась чудовищная картина.
В клетках, словно животные, сидели люди. Девушки, парни – в основном, молодые. Кто с ужасом, кто с апатией на лице. Несколько вскочили, услышав звон дверных петель, другие забились в угол, а остальные даже не пошевелились.
– Тут мы держим скот. Вон та клетка, – Гриня указал на пустующую, – Должна быть занята здоровой бабой не старше двадцати пяти, с нулевым резус-фактором. Можешь найти сбежавшую суку, а можешь приволочь кого-нибудь другого, если, конечно, найдётся ещё один носитель «золотой» крови. Мне насрать. Задание понял?
Саша не ответил. К горлу от увиденного снова подкатила тошнота, но скоро на её место пришёл голод. Умом он понимал, что это не нормально, но несчастные, запертые в тёмном подвале, вызывали аппетит. Рот заполнился слюной.
Удар выбил Сашу из раздумий.
– Слушай меня, когда я говорю, упырёныш! Я обратил тебя, и теперь ты полностью мой!
Гриня ударил ещё раз, опрокинув его на пол, возле ближайшей клетки с зашуганным парнем. Тот метнулся в дальний угол, жалобно заскулил.
– Клетка провоняла этой сукой. Запомни запах и ищи. Вот её морда.
На телефон прилетела фотография, откуда на него смотрела черноволосая красивая девушка с пухлыми губами, курносым носиком и зелёными ясными глазами. Внизу была пометка: «Екатерина Чернова, 23, Р-Ф-0».
В голове пролетели отпечатки воспоминаний. Ночью девушка выглядела совершенно иначе – испуганной, болезненной, истощённой. Но это была она.
– Вставай, упырёныш. Пожрать нормально дам.
Гриня отвёл его к большому металлическому шкафу, который оказался холодильником с запасами крови и сырого мяса. Швырнул один из пакетов и, пока Саша с жадностью поглощал содержимое, протянул жирный кусок.
– Это… – Саша уставился на мясо со страхом и презренным вожделением.
– Ещё чего! Человечину на тебя переводить? Жри свинину!
Разыгравшийся аппетит заставил сгрызть подачку за пару минут. Острые, окрепшие зубы, рвали жилы, волокна, перемалывали кожу, дробили кости. Казалось, ничего вкуснее пробовать не доводилось.
Только закончив перекус, пришло осознание. Руки задрожали от отвращения к самому себе.
Раны полностью зажили. Тело вновь наполнилось силой, бурлящей энергией. Все чувства обострились, и нос начал улавливать манящие запахи пленников.
– Даже не вздумай, – угадал Гриня. – Тронешь хоть что-то из запасов – считай ты труп.
Справа была ещё одна дверь, из-за которой тянуло даже более аппетитными ароматами. Настолько, что пропал всякий интерес к несчастным в клетках.
– В ту сторону даже смотреть не смей! Это личные запасы Демьяна.
Саша потёр красную отметину
– Кто он такой? Главный упырь или что-то вроде?
– Демьян? Ха! – Гриня оскалился, обнажив заострённые зубы. – Ты только его в глаза так не назови, малец. Не-е-ет, Демьян – демон. Триста лет назад явился в наш мир, вроде как повеселиться. И обратил нескольких человек в упырей, чтобы те прислуживали.
– Первый! – ухмыльнулся Гриня с явной гордостью. – Ещё когда Демьян был ребёнком, я прислуживал его несчастной матушке, Дарье Николаевне. На девятый год Фёдор – так его звали в то время, – признался мне, кто он таков. И предложил вечную жизнь.
Саша нахмурился. Имена были знакомые, но откуда?
– Поэтому я тоже не обычная нежить, малец, – продолжил Гриня. – Первый упырь, обращённый Истоком. Можешь гордиться, не каждому перепадает шанс стать моим последышем.
Заявление спорное, но возражать не стоило.
– Что мне делать дальше? – спросил Саша.
Как выбраться из текущей ситуации, придумать не удавалось. Пока придётся плыть по течению, а там, глядишь, найдётся решение.
– Нужно посмотреть камеры. Вот номер, – телефон снова пиликнул оповещением, – позвонишь, скажешь, что от меня. Там поймут. Когда определишь район, ищи по запаху. Дождь его размыл, но учуять следы можно. Всё ясно?
Номер принадлежал странному парню по имени Артур. С манерой речи, больше подходящей регрессирующему шизофренику чем пособнику нечисти. Саша не ожидал ничего хорошего от того, кто помогает упырям искать невинных жертв, но теперь уж не ему судить других.
Озвученный в разговоре адрес привёл в старую высотку с подъездом, провонявшим застылым мусором, древностью, сыростью. И с неработающим лифтом.
Последнее, правда, было не проблемой. Мышцы изнывали от переполняющей силы, хотелось проверить себя, поэтому подъём на двадцатый этаж без намёка на отдышку придал уверенности.
Саша постучал в дверь, так как звонка не нашлось. На том месте, где он когда-то висел, сейчас была только задняя пустая панель.
Бряцнули замки, дверь приоткрылась на расстояние петельной цепочки.
– Кто там? – послышался тихий дрожащий вопрос.
– Это Саша. Я звонил недавно.
Артур впустил его внутрь и прошмыгнул в комнату.
Обставлена квартирка была подстать хозяину: всюду царил мрак; прихожая представляла собой коридор с крючками для одежды на стене; на кухне, которую Саша успел мельком рассмотреть, стоял огромный холодильник; а в единственной жилой комнате отсутствовала мебель. То есть совсем! Даже кровати не было – её роль, видимо, исполнял широкий матрас неподалёку от целого компьютерного комплекса с кучей мониторов, непонятных конструкций и связками проводов, раскинутых по голому полу, словно паутина.
Артур плюхнулся вниз, сгорбился над клавиатурой и накрыл правое ухо наушником.
– Когда случилась стычка?
Сразу к делу? Ну, оно и к лучшему.
– Эм… Во втором часу где-то. Точно не скажу.
Следующие минуты Артур не проронил ни слова, только барабанил по клавишам, следя за происходящим на экранах. Саша не знал, чем себя занять. Пытался рассмотреть скудную обстановку, но та лишь приводила в уныние. Но он отметил неплохой, даже аппетитный запах, витающий вокруг.
И когда понял, что запах исходит от Артура, тот заговорил:
На экране воспроизвелось видео, снятое наружной камерой магазина. Дрожащая, промокшая под дождём Катя шла вдоль дороги, испуганно оглядывалась, шаталась, будто пьяная. Пока ей не преградила путь чёрная машина, из которой выскочил Гриня и потянул девушку внутрь.
Катя упиралась, брыкалась, кричала в зажимающую лицо монструозную лапу. Гриня не спешил, видно стараясь не навредить ей, из-за чего успел появиться Саша.
Теперь, наблюдая со стороны, Саша содрогнулся. Пришло понимание, насколько глупым, безрассудным был поступок.
Девушка убежала, оставив своего спасителя на растерзание упырю.
– Это… Ты же… – Артур с расширенными глазами наблюдая, как плечо Саши разрывают клыки.
А затем бросился на него с бешеным лицом.
– Он обратил тебя! Обратил! Ты стал упырём!
Саша отбросил обезумевшего парня, едва не задев компьютер. Тот снова вскочил, но на этот раз кинулся прочь из комнаты и заперся в туалете.
На экране Гриня оправлялся после ран. Даже в не лучшем качестве съёмки, от ужасающей, перекошенной злобой морды бросило в дрожь.
Как переключаться между камерами, Саша разобрался быстро. Катя скрылась в паре километров от места нападения, в «слепой» зоне старой застройки. Пришлось, правда, поднапрячься, чтобы сопоставить видео с картами, но это удалось.
Из туалета доносились хныканье и плачь.
Закончив, Саша собирался уходить, но захотел посмотреть ещё кое-что. Он вернулся к первой камере и проследил за своим побегом до того момента, как потерял сознание. Некоторое время картинка не менялась, но затем появился Гриня.
Упырь водрузился над Сашей, схватился за шиворот, поднял к разинутой пасти.
Дрожь снова прокатилась по спине. Дыхание затаилось.
Гриня замер. Почему-то отшвырнул бессознательное тело и ушёл.
Артур заставил вернуться в настоящее. Парень выглядел жалко – с заплаканными глазами и ещё более печальным, чем раньше, лицом.
– Да ладно, проехали… Только с чего ты так взбесился?
Артур плюхнулся на своё место, шмыгнул носом.
– Я им уже который год помогаю. Всё обещают обратить, завтраками кормят. А тут ты.
– Серьёзно?! Ты хочешь стать упрём?
– А почему нет?! – вновь вспылил Артур. – Бессмертие! Сверхсила! Сверх…
– Сверхголод! – Саша поднялся. От разговора стало не по себе, пришло осознание, что Артур уже долгое время помогает упырям похищать людей. – Сверхзависимость. Сверхопасность.
Он с отвращением посмотрел на обстановку вокруг, даже запах теперь показался неприятным, словно стухшее мясо.
– Лучше забудь об этом. Живи нормальной жизнью, пока есть возможность. У меня её уже нет.
Саша оставил Артура. Быстро спустился по лестнице и выбежал на улицу. Свежий воздух приятно наполнил грудь, стало легче дышать. Но необходимость вернуть несчастную девушку в лапы упырям снова сковала душу.
А решение никак не приходило в голову.
Райончик удручал. Саша бывал здесь пару раз, но никогда не задерживался надолго – слишком уж отталкивали мрачные пейзажи полузаброшек между разбитых дорог и заросших тротуаров.
– Из огня да в полымя… – вздохнул он. – Надеюсь, её никто раньше меня не нашёл.
Улицы освещали редкие старые фонари. Словно островки мнимой безопасности, их раскидало вразнобой. Какие-то мерцали, наводя ещё больше ужаса.
Один такой возвышался над убитой детской площадкой с единственными целыми качелями, занятыми маленькой девочкой, напевающей какую-то мелодию. Кажется, считалку.
– Ну, на хер, – сорвалось с языка.
Просто картина из долбанного хоррора девяностых, от которой хотелось тут же повернуть обратно.
Только вспомнив, что он сам является представителем жуткого кошмара, Саша продолжил путь.
Нос улавливал сотни запахов, по большей части неприятных: канализация, гарь, пот, затхлость построек, крысы. Но даже здесь сквозь безнадёгу прорывались ароматы домашнего уюта, вкусного ужина, духов, излишне набрызганных на молодую девушку в сопровождении кавалера.
Люди никогда не примут поражение. Они способны выживать и жить даже в худших условиях, чтобы стремиться к свету.
Нос уловил свежую кровь. Уши навострились, зацепили шаги за углом. И правда – скоро оттуда нервной походкой вышел человек.
Саша внимательно смотрел на него, позабыв, что и сам не прозрачный.
– Чего уставился? – прохожий грозно зыркнул, вытирая рукавом разбитый нос. – Проблемы?!
– Н-нет, нет, извините, – Саша примирительно поднял руки. – Просто зрение плохое, а тут темно, вот и не понял, что… То есть – кто передо мной!
Человек хмыкнул, плюнул и прошёл мимо. Возможно, сохранив себе жизнь – кровь взбудоражила зверский аппетит.
Саша уже час бродил по району, надеясь на удачу, но даже не думал, что она нагрянет так внезапно.
Из бара, единственного здания, излучающего свет на всю округу, вывалилась громкая толпа молодых людей. Один из них, с бритой головой, опустошил поллитрушку пива, промахнулся ею в переполненную урну, и стекло разлетелось на осколки.
– Ну, ты, бля, и придурок, – заключил высокий парнишка с серьгой в ухе.
Низенькая девчушка, едва дотягивающаяся ему до груди, хихикнула в поддержку.
– Э, слышь?! Попутал что ли!
Последняя фраза была не вопросом – лысый угрожающе направился на своего обидчика, и тот стушевался, начал пятиться.
– Да харэ, блин! Ты серьёзно, Серый? Ну, прости!
– За языком следи, понял! А-а, хер с тобой, – Серый, удовлетворённый сдачей, махнул рукой.
– Идиот, – прошептала девчушка вдогонку.
Но, видимо, слишком громко, потому что Серый её услышал.
– Не, ну вы сами нарываетесь!.. Э, а ты кто такой?!
Незадачливую пару от пьяного гнева спас наблюдающий за происходящим Саша. Он остановился в нескольких шагах, как только компания показалась на улице, потому что от кого-то из них исходил запах Кати.
– Серый, да брось. Это ж просто…
Девчушка потянула кавалера в сторону, а Серый упрямо шёл навстречу проблемам. Запах Кати усиливался.
– Брысь, – Саша шикнул на парочку, и та поспешила убраться.
Серый проводил их мутным взглядом, азатем продолжил шагать к незнакомцу.
– Смелый, бля? Ну, ничё, ничё, сейчас подрехтую мордаху – смелость улетучится!
Саша сделал шаг назад, скрываясь от света.
Серый ускорился, но его цель становилась всё дальше и дальше, словно облачаясь во тьму, пока не растворилась в ней полностью. Что никак не устраивало грозного перегарного вояку:
А теперь пропал и он сам.
По насыщенности последние сутки, пожалуй, переплюнули события нескольких лет. Скучная жизнь от зарплаты до зарплаты, от пятницы до пятницы, вмиг обернулась опасностью, удушающей необходимостью переступить через собственную совесть. И подарила невероятную эйфорию.
Сила, с которой обычный человек казался теперь чем-то незначительным, слабым и беспомощным. Острота чувств, способная соперничать с лучшими ищейками.
Это опьяняло похлеще самого дорогого алкоголя.
Однако голод не покидал ни на миг, словно дворовую собаку. Свинина и кровь приглушили его, но полностью утолить не могли. С самого начала чего-то не хватало.
Саша вышел из закутка, оставив Серого валяться без сознания у мусорных контейнеров. На утро он вряд ли вспомнит, от чего обмочился, а если и вспомнит, то посчитает это за сон или «белочку». Глядишь, пить бросит – чем не польза?
Катю нашли недавно. По словам Серого, девушка валялась без сознания, и её забрали «на хату» одного из местных, чтобы привести в порядок и помочь.
Но чем ближе Саша подходил к обозначенному адресу, тем сильнее одолевали сомнения.
Хатой оказалась комната в старой общаге, где селились не самые прекрасные представители человечества: алкоголики, наркоманы, сидельцы и прочие падшие личности.
Нужная комната находилась на третьем этаже. Натянув капюшон и шапку на лицо, Саша прошмыгнул по лестничным пролётам, затаился, пропуская хмурого мужчину в старых трениках, а затем постучал по обшарпанной двери.
– Хто там?! – раздался изнутри обдолбанный вопль.
Вместо ответа Саша постучал ещё раз – посильнее.
На третий раз иссохшая краска хлопьями полетела вниз.
Наконец послышались шевеления. Хозяин голоса скрипнул табуретом, шлёпая сланцами пошагал к двери и с возмущённым лицом распахнул её.
– По башке тебе сей!.. час… – норов быстро слетел с изуродованной отёками морды. Залитые глаза расплылись в дружелюбии, гнилые зубы показались за омерзительной улыбкой. – Здрасьте…
– Кто там?! – раздался другой голос примерно той же кондиции. – На самом интересном месте, блять!
За спиной хозяина комнаты, тощего сутулого мужика непонятного возраста, его собутыльник стягивал с себя штаны рядом с кроватью, на которой лежала девушка.
Саша отшвырнул доходягу и ворвался внутрь.
– Э, бля, ты кто такой?! – возмутился собутыльник – крепко сбитый, с грозным взглядом, толстыми лапами и обвисшим пузом.
Центнер веса не помог – одной рукой Саша отбросил борова в стену.
– Падла! – рассвирепел тот. – Я тебя!
Толстяк хотел подняться, но запутанные ноги мешали это сделать.
– Угомонись! – тощий быстро понял расклад и пытался остудить пыл собутыльника, попутно подтягивая расстёгнутые штаны. – Забирайте, забирайте её. Мы ничего не сделали, клянусь!
– Сука, убью! – не унимался боров.
Однако это было уже неважно. Пелена ярости накрыла истерзанный разум. Саша не слышал ничего и никого, только гнев пульсировал в висках от мысли, что не успели ублюдки сотворить с беззащитной девушкой.
Сквозняк захлопнул дверь. Тощий едва не бросился прочь, толстяк наконец поднялся… Но зверь возобладал над человеком.
В следующие несколько секунд стены окрасились кровью.
Снова залил дождь, смывая с лица склизкие ошмётки. Саша нёс на руках измученную девушку, двигаясь скорее на автомате, чем по разумению.
Катя издала лёгкий стон, сжалась от холода, но всё ещё не приходила в себя. Грубой кожанки и кофты ей было мало, чтобы согреться. Придётся немного потерпеть – до дома идти полчаса, не больше.
Саша шагал молча, не оглядываясь. Перед глазами мелькали картины жестокой расправы, следы которой бросали алый отсвет с окна на третьем этаже. Больших усилий стоило сдержаться, не начать жрать эту падаль.
Саша решил: Катю упырям отдавать нельзя.
