CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

День тянулся мучительно долго. Родина была в безопасности. Начальство было в отпуске. Товарищ майор был при исполнении. На своём рабочем месте.
Рабочее место было завалено бумагами, которые огромными белыми торосами заполонили всё пространство кабинета товарища майора. Как снег разной степени свежести, бумаги искрились на солнце (получены на этой неделе), либо отдавали лёгкой желтизной (получены в этом году), либо, приняв ударную долю ультрафиолета, почти чернели где-то в углу кабинета, забытые с тех времён, когда устав требовал синих шаровар и лихо закрученных усов.
Товарищ майор среди этих груд был похож на унылого моржа. Обрюзгшее лицо, белёсые глаза, дряблые щёки, щербатые уши и обширная лысина выдавали в нём человека давно и крепко связанного со своей работой. Человека, который уже не умел и не мог делать что-то ещё. Человека, который лучше всего умел защищать Родину от угроз  и соблазнов. От угроз свободной воли и соблазнов проклятого капитализма.
В кабинете было жарко, июль давал о себе знать. Товарищ майор тяжело поднялся из-за стола и направился к выходу. Длинный коридор, лампы дневного света через каждые пять метров: вот ты есть, а вот ты в тени, вот тебя видно, а вот ты исчез. Дверь на лестницу, три этажа вниз, дверь с надписью «Выход», широкий двор Управления. Курилка.
Товарищ майор давно хотел бросить, но не хватало терпения и выдержки. Слишком много нужно было бросать и слишком много уже было подобрано. Он достал из кармана пачку, щелкнул зажигалкой и закурил. Во дворе было хорошо: шелестели листья деревьев за забором, щебетали птицы. Мыслей не было, их забрал с собой прохладный ветерок, рождённый в тени массивного здания Управления.
Побыть одному долго не удалось, вредные привычки были у многих. Скрипнула дверь и во двор вышел товарищ капитан. Неплохой мужик, вот только трепаться любил совершенно не по-мужски. И всё норовил рассказать окружающим одну из своих дикий историй. Наслаждение тихим днём сменилось тягостным ожиданием.
- Здравия желаю!
- В наличии. Чего-нибудь другого пожелай, отшутился товарищ майор.
- Денёк замечательный, да?
- Вполне, только слишком уж томный.
- Разве это плохо? Постоянно переживать за судьбу Отчества – здоровья не хватит.
-Разговорчики, товарищ капитан. Мы тут для того и поставлены, чтобы переживать, оберегать и охранять. Не разводите демагогию.
-  Да. С этим не поспорить. Правда порой подобные вещи совершенно превратно толкуются нашими коллегами. Не всеми, разумеется, лишь единицами. Вдруг ни с того ни с сего переживание обращается страстью к наживе, оберегание жаждой сберегать, а охраняется вовсе не то, что должно охранять.
- Витиевато. Это уже не наши коллеги. Это казнокрады и взяточники. И судить их необходимо по всей строгости.
- Но ведь они были одними из нас. Нас с Вами! Товарищ капитан с легким недоумением посмотрел на товарища майора. Впрочем, продолжил он, по всей видимости, их стало так много, что они пробудили к жизни нечто столь же древнее, как этот мир…
Товарищ майор понял, что истории не избежать.
- О чём речь?
- Как, Вы не знаете эту историю?
- Нет, не припомню такого.
- Ну что ж. Бытует мнение, что казнокрадство неистребимо и нет возможности побороть его. Что сама суть человеческой природы содержит в себе грязь мздоимства, коросту взяточничества. Что алчность в сердцах людей будет гореть до скончания их века. Быть может это так. Но природа везде старается найти точку равновесия. И, раз на всякое действие есть соразмерное противодействие, можно ли удивляться тому, что в ответ на людскую жадность природа подготовила достойный ответ.
Товарищ майор был вынужден признать, что немного заинтригован. Товарищ капитан, тем временем, продолжал.
- Во многих мифах и легенда, дошедших до нас, фигурирует некое сокровище, которое связано с человеком, на первый взгляд, совершенно обычным. Серым. Такой мотив характерен также для многих сказок. Некто был никем, а стал всем. Именно так природа или, если хотите, промысел Божий (оба перекрестились) зачастую указывали людям на тех, кто под личиной простого человека мог скрывать изъеденное алчностью чёрствое сердце. Как вы могли заметить, подобное стало случаться всё чаще и чаще в наше время.
Вот был допустим некий полковник. Жил не тужил, Родине служил. А потом у него находят миллиард. Или даже два, в разных валютах. Сразу начинается разбирательство: чьи деньги, откуда взялись, как оказались у этого серого полковника? Вот только всё это бессмысленно. Миллиарды эти имеют более сложную, я бы сказал, метафизическую природу и не поддаются нашим жалким измышлениям. Они лишь позволяют вывести на чистую воду казнокрада и взяточника, но сами они трансцендентны по своей сути и в скором времени покинут наш бренный мир. Как Вы конечно помните, миллиарды полковника «передали в бюджет». На самом деле, когда полковник получил свой срок, они растаяли без следа, чтобы оказаться в новом месте, неумолимо указывая на очередного нечистого на руку полковника. Или майора.
Товарищ майор будто вышел из забытья и недовольно посмотрел на товарища капитана.
- Шуточки эти твои! Он недовольно фыркнул и направился к двери Управления. На улице становилось неуютно. Ветер принёс к городу сизые тучи, скоро должен был пойти дождь.
Товарищ майор снова сидел в своем кресле. Но  уныние моржа сменилось щемящей тревогой тюленя, ощущающего незримое присутствие кровожадной косатки. Тучи окончательно закрыли небо и всё в кабинете товарища майора стали серым. Его безжизненное лицо в окружении савана из бумаг «для служебного пользования» могло украсить одну из гравюр Доре. Пустые выцветшие глаза товарища майора смотрели на тускло мерцающее стекло сотового телефона, лежавшего на столе.
Немного помедлив, он взял его, снял блокировку, выбрал из списка имён, званий и кличек нужный номер и написал короткое сообщение: «Это не может продолжаться бесконечно. Я и ты. Всё кончено. Совсем».
Несколько минут товарищ майор смотрел на экран. Ответа не было. Напряжение всё нарастало, воздух в кабинете становился всё гуще, за окном становилось всё темнее. Тьма поглощала товарища майора медленно и без остатка. Резкий звук вернул его к жизни. Залетная птица ударилась о стекло, глухо чирикнула и полетела дальше. Пора было ехать домой.
Город, как и кабинет товарища майора, играл оттенками серого: пепельного, дымчатого, сизого, матового. Серый асфальт в первых каплях дождя под его машиной. Серое грозовое небо, покрытое редкими всполохами молний, над ней. Товарищ майор не хотел ехать домой. Из головы не выходил рассказ товарища капитана. И молчание телефона. Он пересилил себя и прибавил газ. Нужно было отдохнуть и как следует выспаться.
Обычный двор обычного здания. Привычное место для парковки. Звук отпираемой двери подъезда. Тяжко вздыхающий по былым временам старенький лифт. Неприметная черная дверь. Поворот ключа в замочной скважине. Всё было обыденно, тускло, серо.
То, что ждало его за дверью, не желало быть серым. Не могло и не хотело быть незаметным. Беззвучно кричало о своем наличии.
Привычная для товарища майора просторная прихожая исчезла. Вместо неё осталась только пара узеньких проходов, в которые можно было с трудом протиснуться, чтобы кое-как добраться до кухни и комнаты. Дверь в ванну исчезла, второй комнаты будто не существовало никогда. В монолитном единстве, образуя новые стены его жилища, товарища майора окружали деньги. Миллионы. Миллиарды. Они были повсюду, от плинтуса до потолка. Пачки денег, перетянутые банковскими лентами: доллары и евро, рубли и юани. Они лезли ему в глаза, наполняли запахом краски его лёгкие, отвечали лёгким шелестом на его судорожные движения и касались его со всех сторон. Он был зажат в тиски огромным богатством. Он увязал в нём, напоминая гигантскую муху, так некстати влипшую в банку варенья.
Что это? Неужели капитан прав? Древняя сила? Или деньги просто подбросили? Но кто? Кто в  здравом уме подбросит такую сумму такому как он? Зачем? Это не людской промысел! Нет силы, способной заставить кого-либо добровольно избавиться от такого богатства.
Товарищ майор зажмурился, подождал немного и снова открыл глаза. Деньги были на месте. Такое ощущение, что они были тут всегда. И оставалось только удивляться, как их масса не продавила тонкий пол его квартиры и не погребла соседей снизу.
Внезапная догадка с первым ударом грома прошила его сознание. Если это действительно ОНО, то значит ОНИ рядом. Те, кто схватят его, докопаются до истины и отправят в тюрьму. Забыв закрыть входную дверь, он явственно смог услышать, как открывается дверь подъезда и тяжёлые шаги нескольких человек стучат по бетонным ступеням. Одновременно с этим лифт, застывший  на его этаже, поехал вниз.
Товарищ майор рывком закрыл дверь, затравленно глядя по сторонам прополз меж денежных стен до самого тёмного угла квартиры, и затаился там. Раздался звонок в дверь. Затем ещё один, потом к звонку прибавился стук. Он становился всё настойчивее и сильнее.
Товарищ майор не мог проявить себя, но внутри он кричал: истошно, как дикий загнанный в капкан зверь. Проклятые деньги, зачем вы явились именно в мой дом? Почему заполонили его именно в этот момент? Чем я хуже, чем ОНИ? Почему ИМ всё, а мне лишь крохи, за которые я теперь вынужден расплачиваться непомерной ценой? Почему ИХ невзгоды и ответственность обходят стороной? Почему? Почему? Почему???
Товарищ майор обезумел. Он начал что-то мычать, его руки задрожали, в рыбьих глазах появились огоньки помешательства.
Этого не может быть. Горы денег не приходят к тебе сами, не заваливают твой дом почём зря. Это все обман, морок. Я просто устал или, может, я сплю и мне нужно проснуться?
Стук в дверь напомнил о себе, лишив товарища майора остатков разума.
Раз это морок, пусть он сгинет без следа, не оставив о себе в напоминание ничего. Совсем ничего!
- Исчезни, сипло прохрипел товарищ майор, затем поднёс руку к ближайшей пачке купюр и чиркнул зажигалкой.
В ту ночь весь подъезд дома, в котором жил товарищ майор, не спал. В бликах огня суровые пожарные деловито тушили внезапно загоревшуюся квартиру на пятом этаже. Говорят, в ней жил какой-то госслужащий, вроде даже «из госбезопасности». Не пил, не курил, жил тихо и вот на тебе. Пожарных вызвал участковый, он как раз попытался попасть в эту квартиру, когда увидел, как из-под двери потянулись струйки дыма. Он хотел побеседовать по поводу соседей сверху, законченных алкоголиков, которые своими пьяными воплями не давали спать никому поблизости. К слову, они теперь совсем не пьют. Они лучше всех слышали страшные крики хозяина сгоревшей квартиры: «Прочь! Исчезните! Вас нет! Оставьте меня!». Всё это перемежалось мольбами и стенаниями.
Дверь была слишком крепка, пожарные не успели, хотя и прибыли почти сразу. Когда, наконец, огонь унялся, перед ними открылась странная и пугающая картина. Пол, стены и потолок квартиры были серыми от сажи и пепла. В центре одной из двух комнат лежал товарищ майор, вернее, то, что от него осталось. Белесые глаза сменились пустыми черными глазницами. Скелет товарища майора был лишён самого мелкого кусочка плоти, но сохранил в своей позе безумие, которое настигло его по совершенно непонятной причине. Сжатые пальцы, раскинутые в разные стороны руки, широкий оскал. Он будто еще продолжал вопить: от боли, от ярости, от бессилия. Кроме скелета товарища майора в квартире не было абсолютно ничего…

27.06.2019

Машину затрясло. В команде был новый водитель, и он просто отвратительно вел машину, собирая по дороге все ямы, которые он мог поймать. Хороший парень, не дает заснуть. Всегда держит наготове. Может, так даже и надо. Ведь он вторые сутки уже толком не спит.

Михаил почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, затем привычный шум в ушах. Доктор сказал, что это от сотрясения, от той чертовой балки, которая так крепко приложила его на прошлой неделе. А ведь говорил, что пройдет. Что у сотрясения период два – три дня. А тут – почти неделя. И, кажется, все лишь хуже.

Он посмотрел на спину майора. На этот раз он ехал с ними. Хотел лично присутствовать на этом мероприятии, на месте битвы огня, света, тьмы и человеческих душ. Что ж, он – медийная личность. Знает, что там будут журналисты. Ведь дело приобрело совсем уж скверный поворот. Целый кинотеатр отдан пожару. Михаил повесил голову. Да. Сейчас самое время вспомнить о маме.

Мама

Татьяна вытащила из печки пирог. С яблоками. Большой. Все, как он любит. Она бережно поставила его на стол. Яблоки, как можно так к ним привязаться, это же самое обычное угощение, но только не для её сына. Пусть он уже вырос и возмужал, но он всё ещё ребенок. Она улыбнулась и вытерла слезинку, вдруг появившуюся на морщинистом лице. Скорей бы он приехал. Скорей бы.

Сын

Да. Дело и вправду паршивое, буркнул кто-то из своих, пока они прикручивали шланг. Машин мало, кинотеатр большой, вывели не всех. По меньшей мере, двадцать человек ещё внутри. Главное, среди них дети. Дети, так его! Снова дети. Михаил тяжело задышал, кажется, опять этот чертов приступ. Приступ паники или как его ещё. Ещё одна небольшая странная болячка. И опять же, как сказал доктор, тоже не долгоиграющая.

Он тяжело поднялся. Запах гари, растекающаяся вода, пепел, липнувший к одежде. Да. Мать его, он снова в строю, на этом поле разгорающейся битвы. Где их бедный ЗИЛок снова должен вытащить человеческие жизни. Или нет? В этот раз всё будет иначе?

Вытерев рукавом пот, он посмотрел на здание. Кирпичное, крепкое и полностью охваченное огнём. Сложная задача. Но ничего. Они справятся. В их команде нет таких ребят, кто не полезет в огонь. Они вытащат их. Вытащат всех до единого. Потерпите, маленькие, потерпите немного. Михаил вдруг почувствовал, как снова заболели руки. Чертов шланг немного содрал кожу даже через перчатки. Это хорошо. Злее будешь. А это притупит страх.

Он снова посмотрел на майора. Хороший мужик, знает, когда нужно отвлечь журналистов, за ним они как за каменной стеной. Он посмотрел на ребят. Здесь все знали, что надо делать. Надо просто лезть в огонь. Задушить эту суку.

Мама

Татьяна Федоровна бережно взяла фотографию. Он тут совсем еще маленький. Совсем крошка. Улыбается. Знает, кто его фотографирует. Ну как ему ещё не улыбаться? Даже знакомый фотограф сказал, что это хорошее фото. Она ставит ее обратно. Уже вечер. Зимой темнеет быстро и она очень волнуется. Столько опасностей. Да и вечно лезет в неприятности. Ничего не боится, отчаянный. Она вздохнула и включила телевизор. Он почти не отвлекает, но это лучше чем ничего. Новости, сериалы, лишь бы хоть что-то, чтобы не думать, как там её мальчик в этой мрачной городской мгле.

Сын

Они говорят – рисковать нельзя. Нужно бросить, оставить их там. Там, в этой чертовой огненной ловушке. Оставить на съедение огненной твари, оставить ей. Михаил взялся за голову. Эти голоса. Он снова их слышит. Они снова кричат. Снова плачут. Снова. Снова, снова. Он посмотрел на майора. Решительный парень. Сказал, как отрезал, дай бог ему здоровья. Таких бы больше, тогда, может, и не было бы проблем.

Он сплюнул ему под ноги. Точнее, на ботинок. И это неправильно. Нервы надо держать в узде. Ведь он подчинённый, а это начальник. А начальство всегда знает куда больше. Знает, что можно поставить на кон. Знает, сука. Знает. Дай бог ему здоровья.

Майор разворачивается спиной. Время отдавать другие распоряжения. И он, в общем-то, правильно рассудил, огонь полностью перекрыл оба выхода, войти в здание действительно невозможно. Их усилия просто тонут в этом огне.

Михаил отошёл к машине и устало на неё облокотился. Да, черт возьми. Да! Жри, паскуда. Жри их. Тебе отдали их. Наслаждайся! Вот, ещё одна порция свежего мяса в твой огненный рот. Ведь у тебя свои огненные законы. Тебе нужна жертва. Очередная жертва. Так на, бери. Доставка на дом. Ешь не хочу.

При мысли о доставке Михаил вдруг задумался и обернулся на их старый ЗИЛ. Стена, говорите. Кирпичная стена. Сев в кабину, сжав руль, он почувствовал, как болят его руки. А потом улыбка непроизвольно вылезла на свет. Ничего. Не надо переживать. Все равно он вряд ли дотянул бы до пенсии. Слишком нервная и опасная работа. А он заядлый трудоголик. Впрочем, не надо переживать. Он просто выломает стену. И сделает новый выход.

Он посильнее сжал руль. Но не от боли, не от страха, нет. Просто почему-то опять вспомнилась мама. Она ведь ждет его. Приготовила наверняка что-то. Он завел мотор и надавил на педаль. Сработал старый друг безотказно, как будто и сам всю жизнь готовился к этому моменту.

Что, к сожалению, нельзя сказать о майоре. Бедолага стартанул так, что даже шапка слетела. Не понимает, что человек не сможет остановить машину. Это уже невозможно.

Мама

Стук в дверь. Такой долгожданный. Сердце. Оно встрепенулось. Дождалась. Сорвавшись с дивана, Татьяна побежала к двери. Слишком уж долго в этот раз. Слишком.

А потом её зашатало. Это был не он. Это был незнакомый мужчина. На мгновение все пронеслось перед глазами. Неужели, неужели, что-то с ним произошло? Татьяна, попятилась.

— Мама, мама! – раздался детский крик, и в квартиру вбежал ребенок. – Мама, я люблю тебя, мама. Мама!

Не помня себя, она схватила его. Мысли сбились. В нос ударил запах гари. Боже! Но они же были в кинотеатре?! Она подняла глаза на незнакомца. Это был пожарный. Боже, теперь, все стало на свои места.

— Мама, - продолжал тараторить возбужденный сын. – Мама, ты не представляешь, мы так испугались. Если бы не тот мужчина, мы бы умерили.

— Мужчина? Какой мужчина? – спросила, она, подняв глаза на пожарного.

— Который погиб, – мрачно ответил тот и стал медленно спускаться вниз.

Заврин Даниил

– Я счастлив услышать эту новость, именно здесь и сейчас. Не бойся ничего. Возьми мою руку. Давай просто посмотрим на небо. Видишь? Тот, Кто создал все это, знает наперед, что с нами произойдет. Никакие темные чащи и злые люди не способны навредить нам без Его ведома. Он защитит нас. Ему лучше знать, как и где мы умрем. А мы должны делать то, что от нас зависит. Мы будем продолжать жизнь, дарить ее другим, радоваться ей и бороться за нее! Прости, что втянул вас во все это. Но иначе я не мог…

– Я понимаю, – отвечала Анна. – Но… что случилось? Почему они вдруг ворвались к нам с оружием? Ведь еще недавно они приходили с деловым предложением. Что произошло с тем молодым человеком, который приходил уговаривать тебя продать дом? Как его звали? Кажется, Грейсмитт?

– Я убил его.

Бенедикту было тяжело признаться в этом. Он скрыл это, потому что знал, что разговор не будет коротким, а ему надо было подготовить дом к нашествию незваных гостей.

– Почему же ты молчал? – спросила Анна, не отпуская руку мужа.

– Наверное, по той же причине, по которой ты не сразу сказала о беременности – ждал подходящего момента. Учитывая, что мы в диком лесу, о котором ходят страшные легенды, а за нами гонится толпа головорезов, думаю, более удобного случая не найти.

Анна не любила черный юмор, а в этих обстоятельствах он показался ей чернее самой ночи.

– Нам надо идти, – сказал Бенедикт, удостоверившись, что все немного передохнули. Затем тихо добавил жене: – Можешь ненавидеть меня за то, что я сделал. Я сам себя ненавижу. 

В это время дом Бенедикта Берроуза погибал от бушующего в нем пламени. Говард наслаждался картиной. Он не хотел упускать ни малейшей детали.

– Огонь… Все мы окажемся в нем после смерти, – проговорил он, обращаясь к окружающим. Затем, словно пробудившись, он произнес: – Но пока мы живы. В погоню!

И десять оставшихся в живых воинов Говарда помчались за Берроузами вглубь леса. По следам убегавших опытные охотники сразу поняли, что погоня будет легкой.

Говард был словно очищен этим огнем. Он был в отличном расположении духа, но заметил, что охотники его не так веселы. Тогда он завел со своим помощником разговор, специально говоря громко, чтобы все его слышали:

– Вы ведь знаете легенду о местном звере, не так ли, уважаемый Гадот?

– Разумеется, сэр.

– А слышали ли вы, мой дорогой друг, о том, что он охраняет?

– Нет, сэр. – Лаконичные ответы Гадота, не привыкшего говорить много, вовсе не означали, что ему не интересна эта тема. Напротив, он слушал своего предводителя с большим вниманием.

– Легенда гласит, что он охраняет золото, – оглядев остальных, Говард понял, что всецело завладел их вниманием.

– Если это правда, и тут есть сокровища, то мы заслужили их не меньше Берроузов! По какому праву им досталась эта часть леса? Отдали бы ее им во владение, если бы знали, какие тут богатства, или же честно поделили бы между всеми? Это вопрос, на который мы сами в состоянии дать ответ. Ему предлагалось решить вопрос мирно, но вместо этого он убил нашего брата! А затем он со своими сыновьями забрал жизни еще половины людей! Так не заслуживает ли он смерти?

В ответ послышались одобрительные крики. Его люди получили новую цель. Казалось, что даже кони под ними готовы были растоптать каждого из Берроузов. Подобно тому как дрова разжигают огонь, жажда наживы раздувала пламя в их душах, до того питавшихся лишь чувством мести за погибшего товарища.

Вскоре они догнали своих жертв. Бенедикт стоял на небольшом открытом поле, рядом стояла его семья. Говард остановил людей, готовых изрубить их на куски. Он внимательно всматривался в темноту леса, ощущая, как чьи–то глаза следят оттуда за каждым его шагом. Бенедикт смотрел на своих врагов и сжимал меч. Напряжение нарастало.

Подпишись чтобы не пропустить продолжение

На "Объект 66" Слуцкий был назначен пятью годами ранее. Незадолго до этого в глухой местности южного Урала упал метеорит. Место падения исследовали и оперативно оцепили, а полгода спустя здесь вырос закрытый городок военного типа на триста семей. Режимный, усиленно охраняемый объект. Пятьдесят километров до ближайшего населенного пункта. Минимум связи с внешним миром. Персонал сюда набирали с лучших НИИ страны, предлагая интересную, высокооплачиваемую, но секретную и довольно-таки специфическую работу. Многие соглашались и переезжали с семьями, благо базовая инфраструктура в виде больницы, школы и детского сада в городке присутствовала. Согласился и Слуцкий. Жена всегда и во всем его поддерживала, поэтому без колебаний оставила свою комфортабельную трехкомнатную квартиру в городе-миллионнике и приехала с мужем сюда – в леса Урала. И она никогда не задавала лишних вопросов, прекрасно понимая, что все сотрудники "Объекта 66" дали подписку о неразглашении, и касалась она даже самых близких родственников.

Слуцкий подходит к лифту, вновь прикладывает пропуск к считывателю. Затем – большой палец. Дактилоскопический датчик отзывается противным писком, и двери лифта разъезжаются в стороны. Роман Константинович входит в кабину, нажимает одну-единственную кнопку. Двери тут же смыкаются, и лифт устремляется вниз. Туда, где на глубине доброй сотни метров, находится основная лаборатория объекта.

Внизу, как и всегда, оживленно. По ослепительно белым коридорам снуют сотрудники в таких же ослепительных халатах. Слуцкий идет в сторону своего кабинета, уступая дорогу особо спешащим коллегам. Все куда-то торопятся, и у Романа Константиновича, как и частенько до этого, создается стойкое ощущение, что его никто не замечает. Будто он не крупный мужчина под два метра ростом, а просто какой-то фантом, призрак. За прошедшие годы он так и не смог привыкнуть к этому. Хоть и знает причину. А причина проста – всех этих людей интересует перво-наперво их работа. Ведь они стоят на пороге величайшего открытия в истории человечества.

Кабинет встречает его полумраком и тишиной. Освещение здесь и близко не такое яркое, как в коридорах, а герметичная дверь обеспечивает полную шумоизоляцию. Помещение небольшое – под землей место приходится экономить, – но все необходимое здесь имеется. Два стеллажа с кипами документов и отчетов. Чайник с микроволновкой, позволяющие в обеденный перерыв ни в чем себе не отказывать. Шкафчик с лабораторной одеждой. Стол, с приютившимся на нем ноутбуком. Компьютер подключен к локальной сети объекта, где дублируются все те же документы и отчеты. Про интернет и сотовую связь в городке все уже давным-давно забыли, секретность вносила свои коррективы. Первое время было тяжеловато, но Слуцкий быстро вошел во вкус вынужденной изоляции. Информационного шума стало в разы меньше, а любой контент, по запросу сотрудников, доставлялся извне на дисках. Фильмы, музыка, игры – в этом недостатка у жителей городка не наблюдалось.

Роман Константинович споро переодевается и щелкает кнопкой чайника. Тот как раз успеет вскипеть и остынуть до комфортной температуры к возвращению Слуцкого с утреннего обхода. Сейчас нужно проверить лабораторию после ночной смены, исключить все возможные ЧП и в общих деталях узнать о продвижении эксперимента. Потом уже можно будет расслабиться и выпить крепкого, бодрящего кофе. Мужчина достает из кармана халата бейдж и прикрепляет его на грудь. "Роман Константинович Слуцкий. Старший научный сотрудник отдела контакта." – значится на запаянной в ламинат карточке.

Он выходит обратно в коридор и не успевает отойти от кабинета и на десять шагов, как к нему быстро, почти что бегом, приближается молодой лаборант. Из тех энтузиастов науки, которые выбрали работу в закрытом городе, поставив крест на развлечениях и личной жизни.

– Роман Константинович, доброе утро, – тараторит лаборант, и Слуцкий пытается вспомнить его имя. Бейджа на молодом человеке нет, и хоть это и нарушает правила лаборатории, Роман Константинович закрывает на это глаза.

– Доброе, Виталя, доброе, – отвечает он искренне. Оно и не может быть другим, ведь за последние три недели его отдел продвинулся больше, чем за последние три года. – Как обстановка?

– Все отлично, Роман Константинович, – отвечает Виталий и трижды сплевывает через левое плечо. Слуцкий только усмехается на это. Что бы ни говорили, а он уже давно понял, что наука и суеверия идут рука об руку. – Ночью провели два сеанса, донастроили дешифратор. Можно сказать, что какой-никакой диалог, но все же наладился.

– Узнали что-то новое? – спрашивает Слуцкий.

– Не особо, но получается разобрать отдельные слова, – лаборант машет папкой с бумагами, которую держит в руке и передает ее старшему товарищу. – Все здесь, Роман Константинович.

– Спасибо, Виталя, – Слуцкий принимает папку, намереваясь почитать доклад после обхода. – Иди домой, выспись.

Лаборант меняется в лице. Сейчас Роман Константинович готов поклясться, что дай тому волю, он бы и жил в этой подземной лаборатории. Молодому, пытливому уму было лучше здесь, а не в серой ведомственной однушке там – наверху. Но правила есть правила.

– Конечно, Роман Константинович, – нехотя отвечает лаборант. – До вечера!

Он исчезает так же быстро, как и появился. Слуцкий улыбается и спешит дальше по коридору. Ему хочется побыстрее разделаться с формальностями и взяться за ночной доклад.

*****

На Землю всегда, все четыре миллиарда лет, падали, падают и продолжат падать метеориты. Большинство из них сгорали в атмосфере планеты. Единицы, вроде астероида, падение которого повлекло за собой вымирание динозавров, глобально влияли на климат, флору и фауну. А были и такие, которые долетали до поверхности небольшим, не представляющим опасность куском. Именно такие куски представляли интерес для ученых всего мира вот уже на протяжении двух веков. За это время, в составе метеоритов всех классов, было обнаружено более ста минералов, среди которых весьма оригинальные по составу и практически не встречающиеся на Земле. Но в метеорите, упавшем в 2020-м году у южной оконечности хребта Уралтау, люди нашли то, что поставило их в тупик.

Первыми к месту предполагаемого падения выдвинулась поисковая группа в составе трех ученых и проводника. Связь с ними оборвалась спустя полтора дня, а еще через день добровольцы и Росгвардия уже прочесывали лес в надежде найти пропавших. Вскоре нашелся один из ученых, точнее то, что когда-то было ученым. Он, судя по всему, полностью спятил и уже успел потерять человеческий облик. В рваной, заляпанной кровью одежде, с грязными всклокоченными волосами, на осунувшемся лице пугающе выделялись выпученные глаза. Он сидел на земле, обнимая дерево и жадно вгрызался в его ствол, ломая и кроша зубы. Увидев других людей, ученый прервал свое занятие, рассмеялся, пуская кровавые пузыри, и потерял сознание. Умер он на следующий день в больнице, так и не приходя в себя. Остальные его спутники были объявлены пропавшими без вести, а следующая группа поиска состояла уже из военных специалистов. И они что-то нашли. Что-то, из-за чего район был оцеплен, а полгода спустя здесь вырос закрытый городок, в подземные комплексы которого люди завезли самое современное и совершенное оборудование. С тех пор здесь, денно и нощно, кипела работа. И сейчас на горизонте замаячили какие-никакие, но результаты.

*****

Слуцкий закрывает папку с отчетами и откидывается в кресле. В последнее мгновение вспоминает о том, что держит в руке стакан, пытается погасить импульс мышцами руки, но черный, уже остывший, кофе выплескивается на его безукоризненно чистый халат. Чертыхнувшись и поставив посуду на стол, Роман Константинович хватает салфетку, пытаясь промокнуть быстро расползающееся темное пятно. Результата это приносит мало, и он вновь откидывается на спинку, уронив салфетку на пол. Мыслями Слуцкий сейчас не здесь. Он рвется туда, где хранится ценнейшая находка в истории человечества. Находка, давшая понять, что люди не одиноки во вселенной.

Тогда, пять лет назад, на месте падения метеорита военные нашли кристалл. Небольшой, порядка двадцати сантиметров в поперечнике, но весящий добрую тонну. Он светился всеми цветами радуги, а как выяснилось позже – был виден и в ультрафиолетовом, и в инфракрасном спектрах, а также имел не слабое электромагнитное поле и время от времени выбрасывал в пространство вокруг себя мощные потоки гамма-излучения. Кристалл будто бы дышал. Ничего подобного людям раньше видеть еще не доводилось, и находку моментально засекретили, выстроив вокруг городок, а сам кристалл закопали поглубже и подальше от посторонних глаз. Так и появился подземный "Объект 66".

Первые два года исследований мало что дали. Кристалл просто не давал себя изучать. От него не получилось отколоть не то, чтобы кусочек – пылинку. Его не брали лазеры и алмазные резаки, он не вступал во взаимодействие ни с одной из известных кислот. Но, как оказалось впоследствии, кристалл был очень охоч до энергии. При попытке воздействовать на него электрическим током, он начинал "дышать" глубже и чаще, испуская из себя еще что-то. И от этого непонятного излучения люди быстро сходили с ума. За два года несколько ученых свихнулись и были увезены военными в неизвестном направлении.

Сведя контакты с кристаллом к минимуму, персонал принялся ставить эксперименты над животными. Некоторые из них умирали от острой лучевой болезни, некоторые выживали, но, по сути, превращались в живых чучел. Вскрытия и исследования мозга подопытных зверей не давали ровным счетом никакого результата, и эти эксперименты быстро признали малоэффективными и бесперспективными. Но тут же сверху пришел приказ – немедленно начать опыты над людьми. А несколько дней спустя на "Объект 66" прибыл военный грузовик, в кузове которого сидели два десятка заключенных. Их собрали по соседним колониям строгого режима. Убийцы, насильники, педофилы – все те, кого не пожалеют даже самые высокоморальные снобы в белых халатах. И работа закипела с новой силой.

Год спустя, когда в братской могиле в двух километрах от городка уже нашли свой покой более сотни зеков, исследование сдвинулось с мертвой точки. Сдвинулось в ту сторону, которую никто не мог предугадать. Кристалл заговорил. Вернее, говорили заключенные, подвергшиеся воздействию кристалла. И это не было бредом спятивших людей — это был настоящий язык. Но чуждый человеческому слуху, не похожий ни на одно наречие, существующее на планете. Зеки, транслировавшие звуки кристалла погибали в страшных мучениях, а вскрытие устанавливало у них необратимые изменения легких, гортани и голосовых связок. Будто бы то, что они пытались сказать, разрывало их изнутри. Последние годы ученые бросили все свои силы на создание того, что в лаборатории неофициально именовали "дешифратором". Ведь стало ясно, что кристалл ни что иное как передатчик, а люди наконец-то могли заполучить доказательства того, что они не одни.

Слуцкий сидит с закрытыми глазами и размышляет. Размышляет о том, станет ли сегодняшний день судьбоносным для науки, или все закончится лишь очередным трупом безымянного зека. Нужно лишь дождаться ночи, чтобы выяснить это. Кристалл начинает свою трансляцию лишь потребив уйму энергии, поэтому отдельными ночами мощности энергосетей Южного Урала перенаправлялись сюда – на "Объект 66". Так будет и сегодня. После полуночи Слуцкий собирался лично выйти на контакт с кристаллом и проверить новые настройки дешифратора.

*****

Дверь за Романом Константиновичем закрывается бесшумно, и учёный остаётся один в маленькой камере. Под потолком ярко сияют люминесцентные лампы, посредине помещения стоит стол. На столешнице возвышается металлический ящик, от которого по полу расходятся пучки толстых проводов. На лицевой панели прибора всего пара тумблеров да небольшой динамик.

Слуцкий вздыхает, обходит стол, подходит к передней стене камеры, стараясь не споткнуться о провода. Отодвигает толстую заслонку, похожую на большой противень. Свинцовая болванку мягко откатывается в сторону по двум направляющим, и Слуцкий смотрит сквозь толстостенное стекло, которое скрывалось за заслонкой. Перед ним такая же камера, но меньшего размера. На стуле, напоминающем электрический, сидит человек. Он совершенно голый, ноги и руки его крепко притянуть к стулу широкими кожаными ремнями. Роман Константинович открывает папку, которую держит в руке. "Заключённый номер 268" читает он. Имён у подопытных не существует – они им уже не нужны. "Многократные убийства и изнасилования. Жертвы – девочки и женщины в возрасте от 12 до 60 лет." Слуцкий морщится. Их военное руководство считает необходимым просвещать учёных о былых заслугах их подопечных. Отбивая жалость и пробуждая ненависть. Роман Константинович поднимает взгляд и смотрит на заключённого. Тот сидит смирно, но глаза его широко выпучены, а по щекам катятся слезы. Он прекрасно понимает, что не выйдет из этой камеры живым. У Слуцкого же нет к нему жалости, но и ненависти тоже нет. Этот пропащий человек сегодня послужит великому делу, и Роман Константинович чувствует, как начинают подрагивать руки в предвкушении. Он возвращается к столу, присаживается на железный колченогий табурет. Смотрит в угол комнаты, откуда за ним пристально наблюдает объектив видеокамеры.

– Начнем, пожалуй, – кивает он.

Связь в камере односторонняя. Коллеги видят и слышат Слуцкого, но сами не могут вмешиваться в ход эксперимента. У кристалла хватает странностей, и одна из них заключается в том, что он выходит на контакт только с одним человеком за раз. При постороннем вмешательстве этот передатчик просто-напросто замолкает, поэтому в герметичной камере присутствует всегда лишь один контактер.

– Заключённый номер двести шестьдесят восемь, – произносит Роман Константинович для протокола. – Начало контакта… – он бросает взгляд на наручные часы, – ноль часов сорок минут местного времени. Открыть кристалл.

Пол камеры начинает вибрировать. Через маленькое окошко Слуцкий наблюдает за тем, как массивная стена позади заключённого поворачивается вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. В белый свет ламп врывается сияние радуги, пульсирующее, завораживающее. Кристалл вмонтирован прямо в стену, вместе с энергоустановкой. Он словно чувствует присутствие людей, начиная пульсировать быстрее, будто пытаясь выбраться из своей тесной ниши. Заключённый широко открывает рот, но Слуцкий не слышит его крика. Через минуту подопытный умрет как личность, не успев испугаться по-настоящему.

– Вижу кристалл, – отчитывается в пустоту Роман Константинович. – Подать напряжение.

Лампы под потолком мигают, на секунду гаснут, но тут же разгораются вновь. Кристалл взрывается всеми оттенками спектра. Свет его так ярок, что Слуцкому приходится зажмуриться. Но перед этим он успевает заметить первобытный ужас, застывший на покрасневшем лице заключенного.

Проходит минута. Роман Константинович сидит в полнейшей тишине, которую нарушает лишь тикание его часов, да гулкие удары сердца. Нестерпимо яркий свет кристалла перестает жечь закрытые веки, и Слуцкий нащупывает один из тумблеров на корпусе дешифратора. Щелкает им, и в тишину камеры вплывает потрескивание статических помех. Микрофон включен. Можно работать.

Слуцкий открывает глаза. Кристалл пульсирует в своем обычном ритме, раскрашивая стены камеры всеми цветами радуги. А посреди танцпола этой жуткой дискотеки сидит заключенный. Он будто бы спит - тело обмякло, голова покоится на груди. Кожа зека пошла пятнами, и Роман Константинович вздрагивает, прекрасно понимая, что тот уже получил несовместимую с жизнью дозу облучения. Остается надеяться, что кристалл выйдет на связь, иначе сегодняшний эксперимент закончится лишь очередной тратой биологического материала.

Еще несколько минут проходят в невыносимом ожидании. Затем заключенный вздрагивает и поднимает голову. Открывает залитые кровью глаза. Губы его начинают шевелиться, и Слуцкий щелкает вторым тумблером. Помехи сменяются треском, затем все на секунду затихает.

– Человек…

Зек едва шевелит губами, но звук из динамика дешифратора едва не оглушает Слуцкого. Ученый морщится и отшатывается от прибора, не в силах, все же, сдержать улыбки. Заключенный говорит еще что-то, слышатся щелчки и треск. Дешифратор явно сбоит. Слуцкий поднимает руку, и зек замолкает, глядя на этот жест красными глазами.

– Я приветствую вас! – ничего умнее не приходит Роману Константиновичу в голову, хоть он и грезил этим моментом последние три года.

Заключенный наклоняет голову набок, подобно любопытной собаке, вновь открывает рот. Комната вновь заполняется щелчками и треском, но тут дешифратор выходит на рабочую частоту.

– …хотел вас предупредить, – доносится из динамика. Глухой, безжизненный, безэмоциональный голос. – Именно вас, Слуцкий Роман Константинович.

– Откуда вы меня знаете? – вскидывает брови ученый.

– Надпись, – отвечает зек. – Простой язык. Примитивный.

Ученый косится на свой бейдж, затем поворачивается к объективу видеокамеры и пожимает плечами.

– Так о чем именно вы хотели меня предупредить? – вновь глядит Слуцкий на подопытного.

– О том, чего вы можете избежать. С моей помощью.

– Я вас внимательно слушаю.

Улыбка сползает с лица Слуцкого. Только сейчас он начинает в полной мере осознавать, что эксперимент все же удался. Он разговаривает с кристаллом. Или с тем существом, которое вещает через кристалл. Откуда оно? Что из себя представляет? Найдутся ли когда-либо ответы на эти вопросы?

Лампы гаснут. Гаснет и красный огонек на камере видеонаблюдения. Теперь помещение освещается лишь разноцветным светом кристалла, который продолжает пульсировать, подобно равномерно бьющемуся сердцу. Дешифратор пищит и отключается, но секунду спустя из динамика доносится все тот же безжизненный голос.

– Они не должны слышать, – шевелит зек губами, на которых уже надуваются кровавые пузыри. – Времени мало. Только вы и я.

Слуцкий поднимается, обходит стол, подходит вплотную к окошку. Кристалл вспыхивает сильнее.

– Что вам нужно? Чего я могу избежать? – спрашивает ученый.

– Избежать горя… Смерти. Того, чего не исправить богатством и наукой.

По спине Романа Константиновича бегут мурашки. Он стоит, прижавшись носом к толстому стеклу и, не моргая, смотрит на заключенного.

– Я дам вам то, что никто не сможет дать, – доносится голос из динамика позади ученого. – Взамен прошу свободы.

– Но как? – Слуцкий чувствует легкое головокружение. – О какой свободе идет речь?

– Мне нужно тело. Которое станет мне домом.

Рот зека растягивается в жуткой гримасе, отдаленно напоминающей улыбку, по подбородку бегут струйки крови. Слуцкий отшатывается от окошка, чувствуя, как колотится сердце. Происходящее начинает напоминать ему какой-то дурной сон, и ему хочется уже поскорей проснуться.

– Это заключенный номер двести шестьдесят восемь, – шепчет ученый. – Все до него умерли.

– И этот умрет, – слышится ответ. – Уже умер. Плохое тело. И его не выпустят отсюда. А я хочу уйти. Хочу выбраться.

– Но карантин… – говорит Слуцкий.

– Я не причиню вреда, – отвечает голос. – Дай мне свободу, человек. Найди мне тело. И я помогу. Спасу. Ты сам поймешь...

Динамик визжит и замолкает. Заключенный дергается, кашляет, кровь веером брызжет на стекло. Тело обмякает, голова падает на грудь, пачкая кровью живот и ноги. Слуцкий так и продолжает стоять, прижавшись лицом к холодному стеклу. Зажигаются лампы, камеру вновь заливает белый яркий свет. Роман Константинович подходит к дешифратору, щелкает тумблерами. Ничего. Прибор признаков жизни не подает. Ученый устало опускается на табурет.

– Контакт оборвался, – говорит он в пустоту, надеясь, что его слышат. – Подопытный номер двести шестьдесят восемь мертв. Рекомендую приостановить эксперименты и провести работу над дешифратором. Чертов ящик толком не работает. Слуцкий Роман Константинович, старший сотрудник отдела контакта. Конец протокола.

Продолжение следует.

- Логан… Не уверена, что у меня получится. Я вообще не знаю, смогу ли когда-нибудь заснуть.

- Хочешь, принесу мелатонин?

- Чтобы сейчас заснуть, мне понадобится убойная доза.

- Хотя бы попробуй. Выпей три, посмотрим, поможет ли.

Логан протянул ей баночку, и Натали послушно вытряхнула на ладонь три таблетки.

- Логан… Почему всё так?

- Я… я не знаю, Нат. Я не знаю.

- Что мы сделали не так? Разве мы были плохими родителями?

- Не думаю.

- Как нам стать лучше?

- Мы справимся. Давай просто постараемся сделать так, чтобы эти события сплотили нас, а не разлучили.

Она кивнула сквозь слёзы.

- Да. Да, ты прав.

Раздался резкий удар, и Натали подскочила в постели.

- Ты это слышал?

- Что слышал?

Ещё удар.

- Вот, вот опять! Что, если это Питер?

Логан успокаивающе положил руку на плечо жены.

- Дорогая, наверное, это просто ветер, или трубы гудят, или ещё что-нибудь такое. Не изводи себя.

- А если нет?

- Нат…

- Я должна проверить!

Небрежно накинув на плечи халат, она вскочила с кровати и бросилась в гостиную. Новый удар.

- Дорогая, это просто трубы гудят!

- Нет, звук откуда-то сверху! Кажется, из комнаты Питера!

Она торопливо взбежала по лестнице, позади слышались быстрые шаги Логана.

- Натали!

Стоило ей подняться, как снова раздался этот стук. Она повернула голову:

- Комната Майи. Звук идёт из комнаты Майи.

Бросившись к окну, Натали выглянула наружу, ожидая увидеть Питера, сидящего на ветке дерева и стучащего в окно, чтобы его впустили. Но снаружи никого не было.

- Нет… ‑ она снова упала на колени, заливаясь слезами. – Питер!

И снова стук. Где-то позади. Она обернулась и посмотрела на потолок. В вентиляционном отверстии угадывалось какое-то движение.

- Логан?

Он вошёл в комнату.

- Дорогая, пойдём. Просто пойдём вниз.

- Нет, смотри! Там, наверху, что-то движется.

- Что?

- В вентиляции. Что, если это Питер?

- Нат, он бы там никак не поместился!

Снова раздался стук, и вентиляционная решётка вздрогнула. Ещё удар, и ещё. Решётка вдруг вылетела, с металлическим звоном подпрыгнув на ковре.

- Смотри! Это же рука Питера!

Из вентиляционного отверстия показалась маленькая рука, пальцы подрагивали.

- Питер! Питер, это ты?

- Какого чёрта он там делает? – закричал Логан. – Да как, чёрт возьми, он вообще там оказался?

Рука дёрнулась ещё раз, а потом с грохотом вылетела наружу. Натали, вскрикнув, прижала руки ко рту: на месте локтевого сгиба торчала голая кость, а выше ничего не было.

- О, чёрт возьми! – воскликнул Логан. – Какого…

Донеслось тихое рычание, и в вентиляционном отверстии показалась пара бледных тонких рук. Мгновение, и их обладатель показался целиком – существо выскользнуло наружу, пробежав по потолку, как четвероногий паук. Ещё секунда – и оно спрыгнуло на ковёр, издав утробный стон. На месте шеи и головы зияла пасть, окружённая рядами массивных зубов. Качнувшись на месте взад-вперёд, оно бросилось на Натали.

- Нет!

Тонкие пальцы твари вцепились в неё с неожиданной силой, плечи прострелило болью, когда оно подняло Натали над полом.

- Нат! О… о… о… о боже мой! Боже мой! Боже мой!

Натали попыталась закричать, попыталась позвать на помощь, но не успела. Пасть твари сомкнулась вокруг её шеи. Язык, словно лист влажной наждачной бумаги, сдирал кожу с её лица, а челюсти сжимались всё сильнее. Она услышала панический крик Логана и звуки, с которыми на стены комнаты брызнула кровь. Мутнеющими глазами она успела увидеть собственное обезглавленное тело, падающее на пол. Брызги крови на лице – последнее, что Натали почувствовала, прежде чем сознание окончательно её покинуло. Последней мыслью было: «Там вот зачем Майя носила в комнату еду…»

---

Перевод: BabudaiAga. Вычитка моя.

Если кому-то понравилось, милости прошу в наш ТГ: Сказки старого дворфа. Все новые рассказы сперва выкладываем там.

Натали ошеломлённо вгляделась в лицо дочери. Её вид застал её врасплох: как же она исхудала! Майя ещё несколько секунд смотрела на родителей пустым, ничего не выражающим взглядом, а потом развернулась и ушла в дом.

- Майя, фу! Могла бы и придержать матери дверь! – крикнул ей вслед Логан. Ухватив все четыре пакета одной рукой, он прошёл вперёд и придержал для Натали дверь.

- Спасибо.

Он пожал плечами.

- Хочешь, я покормлю детей, пока ты будешь готовить запеканку для миссис Мортенсон?

- Не стоит, просто закажи пиццу, ‑ сказала она, ставя пакеты на стол. Отложив в сторону курицу, она принялась раскладывать остальные покупки по местам.

- Вот, значит, как! Она будет есть домашнюю еду, а наши дети – полуфабрикаты?

- Логан, если хочешь заняться готовкой, то вперёд. Но последний твой ужин, насколько я помню, есть было невозможно, ‑ она начала доставать ингредиенты для запеканки.

- О чём это ты?

- О том, что он сгорел до угольков, а вместе с ним ты едва не спалил весь дом.

- Но ведь не спалил же!

- У тебя только блинчики получаются хорошо. Что ты собрался им готовить?

- Блинчики.

- А, ну приступай.

Кивнув, он пошёл готовить тесто. Натали едва приступила к смешиванию специй, как в кухню ворвалась Майя. Она уверенно подошла к холодильнику и распахнула дверцу.

- Эй, папа собрался приготовить блинчики на ужин. Не порти себе аппетит.

- Я и не собиралась. Я не есть пришла.

- А зачем тогда?

- Просто смотрю, есть ли у нас что-нибудь.

- Что? – Натали удивлённо приподняла бровь.

- А ветчина и говядина ещё остались?

Натали обменялась с Логаном недоумевающим взглядом.

- Почему тебя это так волнует?

Майя пожала плечами.

- Всё в порядке, всё под контролем.

Натали удивлённо уставилась на Логана, тот растерянно посмотрел в ответ, а потом, повернувшись к лестнице, окликнул дочь:

- Эй, Майя!

- Да, пап?

- Ты не знаешь, случайно, что случилось с курицей?

- С какой курицей, пап?

- Которая лежала в холодильнике. Я помню, в воскресенье ты спрашивала маму, есть ли у нас курица. Она сказала, что есть, а на следующий день курица уже пропала.

Наступила пауза. Ни Натали, ни Логан со своего места не могли видеть Майю, и им оставалось просто ждать ответа.

- Понятия не имею, ‑ наконец ответила та. Приподняв бровь, Логан посмотрел на жену.

- Может быть, ты с ней поговоришь? – попросила Натали.

Логан пожал плечами:

- Да, сейчас.

Натали кивнула:

- Я займусь запеканкой, а ты сходи наверх.

Логан кивнул и вышел из кухни. Натали включила духовку и начала нарезать кубиками курицу, но на душе у неё было неспокойно. Без сомнения, Майя имеет ко всему этому какое-то отношение, но какое? Что она могла сделать с продуктами? Если она куда-то спрятала курицу, она уже должна начать пахнуть. А если съела, то уже оказалась бы в реанимации с сальмонеллёзом. Курица ведь была сырая. Но, похоже, Майя чувствовала себя, как обычно. Может быть, она ничего не ела? Но куда мог деться пластиковый лоток от курицы? Правда, сегодня она ещё не поднималась в комнату дочери. Может быть, там и запах уже появился? Но пусть даже Майя съела курицу, это не объясняет, почему она не нашла среди ночи в холодильнике ничего другого, чтобы перекусить. В конце концов, в шкафу оставались шоколад и пакетик чипсов.

Натали как раз ставила запеканку в духовку, когда Логан спустился вниз.

- Узнал что-нибудь? – спросила она.

- Ничего, ‑ пожал он плечами. – Она клянётся, что понятия не имеет, куда делись курица и мороженое. С Питером я тоже поговорил. Он говорит, что даже не знал, что у нас есть курица.

Натали замерла, открыв кран и подставив руки под струю тёплой воды.

- Кто ещё это мог быть? Может, ты сам, не просыпаясь, припёрся сюда посреди ночи и съел сырую курицу?

Логан пожал плечами.

- Сама понимаешь, будь это так, я бы об этом не знал.

- Как думаешь, хватит у телефона батареи, чтобы камера работала всю ночь? – задумчиво протянула Натали, вытирая руки.

- Не уверен. К тому же, память у телефона может закончиться раньше, чем заряд.

- Хм… А старая мамина камера?

- Это не та ли, ещё кассетная?

- Она самая.

- Эту штуку сто лет не включали. Она, наверное, уже не работает.

- Мы можем всё же попробовать идею с телефоном. Просто не будем отключать зарядное устройство и сделаем таймлапс, сэкономим место.

- Таймлапс не подойдёт. Много ли времени понадобится, чтобы открыть холодильник? Мы всё пропустим. И вообще, тебе не кажется, что устанавливать камеру – это уже перебор? Я лично уверен, что ты просто что-то перепутала.

- Да что ты говоришь, неужели? Я прекрасно помню, что в холодильнике лежала курица, когда я убирала мороженое. Ты видел, как ведёт себя Майя? Всё это слишком странно. Я уверена, она как-то во всём этом замешана.

- Она всегда была такой честной девочкой, Нат. Думаешь, она стала бы нам врать и прятать где-то сырую курицу? Сомневаюсь. Это же дети, они бывают иногда странными.

- Да, бывают. Но это уже слишком.

Логан пожал плечами.

- Ну, может, пойдём, поужинаем, и голова заработает? Заканчивай с запеканкой, а я поджарю блинчики.

Натали вздохнула, покосившись на духовку:

- Да… Пожалуй, ты прав.

Вечером Натали сидела в кровати, дожидаясь Логана, который пошёл укладывать детей. Сейчас его помощь пришлась особенно кстати; она не знала, что сказать Майе. Весь ужин девочка просидела, не отводя глаз от холодильника. А может, это всё ей померещилось, подумала Натали. Может, ничего такого и не было, а она просто накрутила себя из-за пропажи еды.

- Ну что, ты готова? – спросил Логан, закрывая за собой дверь.

- Спать? Да, давно.

- Не совсем…

- Нет, пожалуй, я слишком устала.

- Ладно, ‑ кивнул он. – Тогда я сам посмотрю на ноутбуке.

- Только, чур, не смотри без меня слишком много серий, ‑ попросила Натали, падая на подушку.

‑ Такими темпами – как получится. В прошлый понедельник ты тоже упала без сил.

- Ну что ж поделать.

- Тогда спокойной ночи.

- Как сегодня Майя?

- А? – Логан вынул наушник из уха.

- Я говорю, как Майя?

- А, вроде бы нормально.

- Она не показалась тебе странной?

- Не страннее обычного.

- Логан! Ты же понимаешь, что я имею в виду.

- Натали, родители-параноики и хорошее воспитание – несовместимы.

- Из холодильника пропадает еда! Тебя это вообще не беспокоит?

- Я даже не уверен, что у нас вообще была курица, Нат. Еда не может сама по себе… исчезнуть, в конце концов.

- Хорошо, а мороженое?

- А с ним что не так?

- Оно исчезло!

- Наверное, просто кто-то из детей пробрался ночью на кухню и съел его, всего делов.

- Я проверила все места, куда они могли положить коробку! Её не было ни в их комнатах, ни в мусорном баке…

- А в большой контейнер в гараже ты заглядывала?

- Ну, нет…

- Туда, наверное, и положили. Они знали, что тебе будет слишком противно туда заглядывать.

Натали задумалась.

- Да… Наверное, это самое логичное объяснение, ‑ пробормотала она.

- Вот видишь? Они стащили мороженое, а потом ты приняла что-то в холодильнике за курицу.

Она вздохнула, приложив руку к голове.

- Ох… Я чувствую себя такой дурой, что переживаю из-за этого.

- Ладно тебе. Ты просто устала. Всю прошлую неделю тебе пришлось очень рано вставать ради тренировок, вот ты и выдохлась.

- Да. Да, логично. Спасибо, Логан.

- Без проблем. Хочешь посмотреть со мной одну серию? Я пересматривал предыдущую.

- Нет, но ты посмотри сам. Боюсь, я засну на середине.

- Хорошо. Тогда спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Натали положила голову на подушку и закрыла глаза, но через несколько минут, повернувшись, пихнула Логана в бок.

- Да? – спросил он, ставя видео на паузу и вынимая наушники.

- Можешь сделать чуть тише? Я всё равно слышу звук у тебя из наушников.

- Тише уже некуда, я и сам едва слышу, что происходит.

- Тогда, может, ты посмотришь в другой комнате? Это…

Натали снова услышала какой-то шум. Теперь стало понятно, что наушники Логана тут ни при чём. Сейчас, когда видео стояло на паузе, она поняла, что это с шумом захлопнулась дверца холодильника, а потом кто-то начал подниматься по лестнице. Не теряя ни секунды, Натали вскочила с кровати и выбежала в коридор: снова Майя.

- Эй! – крикнула она. Майя замерла, не поднимая головы. – Майя, повернись.

- Да, мамочка? – девочка повернулась, держа руки за спиной.

- Что у тебя в руках?

- Ничего! Я просто ходила попить.

- Я слышала, как хлопала дверца холодильника, Майя. Чтобы налить воды, незачем лезть в холодильник.

- А я хотела молока.

- Тогда почему у тебя на лице написано, что ты что-то скрываешь?

- Я не скрываю!

- Покажи мне свои руки.

- Не покажу.

- Что ты только что сказала?

Майя сглотнула.

- Я не хочу.

- Почему?

- Я… Я не знаю.

- Майя? Может быть, мне забрать у тебя одну из твоих плюшевых игрушек?

Она занервничала.

- Да… Да, можешь забрать.

- Я не хочу этого делать, Майя. Просто покажи, что ты прячешь за спиной, и отправляйся в кровать.

Девочка глубоко вздохнула и протянула руку. В ней оказался пакет с мясом: ветчина, о которой она спрашивала днём.

- Зачем ты несёшь это наверх?

- Не несу.

- Я же видела, как ты поднималась к себе, Майя.

- Я… Я просто хотела немного перекусить в постели.

- А мороженое и курицу тоже ты взяла?

Она немного поколебалась:

- Да.

- Но зачем? Майя, ты что, не понимаешь, тебе же может стать очень-очень плохо от сырой курицы! Тебя надо немедленно везти в больницу!

- Но я же не больна!

- Давай сюда ветчину. И если я ещё раз услышу, что ты спускаешься вниз, то заберу все твои плюшевые игрушки.

Протягивая пакет с ветчиной, Майя с тоской посмотрела на маму, в её глазах стояли слёзы.

- Пожалуйста, мама. Мне очень надо.

- Давай сюда, ‑ Натали взяла пакет. – А теперь марш в кровать.

Майя, волоча ноги и повесив голову, поплелась наверх. Натали убрала ветчину в холодильник и вернулась в спальню.

- Ни за что не догадаешься, что я только что видела.

- Что? – переспросил Логан, вынимая наушники.

- Говорю, ты ни за что не догадаешься, что я только что видела.

- Ну и что же?

- Майя несла к себе в комнату ветчину.

Логан приподнял бровь:

- Серьёзно?

- Вполне. И призналась, что курицу и мороженое взяла она.

- Да ладно? И что, курицу тоже она съела?

- Выходит, что так.

- Надо немедленно везти её в больницу!

- Кажется, она чувствует себя неплохо. Думаешь, если съесть сырую курицу, точно чем-нибудь заразишься?

- Да… По крайней мере, насколько я слышал.

Натали вздохнула.

- Давай отвезём её на приём утром. Выйдет дешевле, чем вызывать «Скорую помощь».

- Если она в самом деле съела сырую курицу…

- Если она до сих пор в порядке, думаю, это может подождать до утра. Просто пропьёт антибиотики.

Логан вздохнул.

- Да, наверное, ты права.

- И когда я говорила, что это Майя взяла мороженое и курицу, я тоже была права?

- Хорошо, ты снова оказалась права.

- То-то же.

- Но почему именно сырая курица? И как она вообще поместилась ей в желудок, там же был целый лоток?

Натали попыталась расслабиться, но сон никак не шёл. Всё это совершенно не имело смысла. Почему её дочь вдруг съела целый лоток мороженой курицы?

На следующее утро, сладко зевнув, она отключила звонивший будильник. Сегодня была её очередь собирать детей в школу. Спустив ноги на пол, она зевнула ещё пару раз, накинула халат и вышла в коридор.

- Майя! – крикнула она, заходя в спальню дочери. – Майя, пора собираться. Сходим сегодня к врачу, хорошо?

- Не хочу.

- Давай, вставай-вставай. Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо.

Натали удивлённо посмотрела на неё.

- Всё ещё не укладывается в голове, что ты съела всю эту курицу сырой.

Майя хмуро посмотрела на мать и прошла мимо неё в ванную.

- Хорошенько почисти зубы, договорились? Через час выезжаем, ‑ Натали как раз успела бы сама собраться за это время.

- Хорошо, мам, ‑ простонала Майя, закрывая за собой дверь.

Натали прошла по коридору к комнате сына и открыла дверь.

- Питер, пора вставать! – зевнув, она заглянула внутрь. – Да ладно, сегодня уже вторник, а завтра среда. А там и до выходных недалеко.

Простыни не шелохнулись, Натали удивлённо подняла бровь. Обычно он хотя бы начинал ворочаться.

- Питер, да ладно. Мне ещё самой собираться. Надо позвонить боссу и предупредить, что я сегодня везу Майю к врачу и задержусь.

Никакого движения.

- Питер?

Шагнув вперёд, Натали рывком откинула одеяло. Кровать пустовала, на месте Питера лежало только несколько подушек, которые должны были имитировать контуры тела.

- Питер? – она опустилась на колени и заглянула под кровать, раздражённо закатив глаза. – Питер, да ладно. Нашёл время играть. Вылезай, пора в школу.

Под кроватью было пусто, и Натали подошла к шкафу.

- Питер! – крикнула она, лихорадочно перебирая одежду. Ничего, ничего, снова ничего. Ладони вспотели от страха, она сбежала по лестнице.

- Логан! Логан, я нигде не могу найти Питера!

- В комнате с игрушками смотрела? Может, он там?

Натали поняла, что в игровой комнате никого нет, даже не успев открыть дверь. Она почувствовала, что начинает задыхаться, и снова бросилась в комнату Питера, к шкафу.

- Питер! Это не смешно! Где ты?

- Так и не нашла? – крикнул снизу Логан.

- Нет! Его нигде нет!

Натали услышала, как Логан протопал по первому этажу – пошёл проверять другие комнаты. Она вошла в комнату Майи – ни под кроватью, ни даже в массивном ящике комода никого не было. Спустившись по лестнице, она нащупала в кармане мобильный телефон и набрала маму Лиама, лучшего друга Питера.

- Ну же, ну, возьми трубку!

- Алло? – послышался сонный голос.

- Мэгги! Привет. Питер у тебя?

- Что?

- Питер у тебя?

- С чего бы ему быть у меня?

- Я нигде не могу его найти. Подумала, может, он без спроса отправился к тебе.

Мэгги вздохнула.

- Сейчас проверю. Эй, Лиам! – в трубке послышались шаги, потом какой-то приглушённый разговор. – Да, Лиам говорит, что не видел Питера.

- О боже.

- Попробуй позвонить Диане, он мог пойти к её Тодду.

- Точно, точно, Диана. Спасибо.

Она повесила трубку, не дав Мэгги вставить и слова, и набрала номер Дианы.

- Как успехи? – спросила она Логана, который как раз вошёл в комнату.

- Я… я тоже не могу его найти.

- Алло?

- Диана?

- Ты с ума сошла, звонить в такую рань?

- Питер у тебя?

- Что? Откуда ему тут взяться?

- Я нигде не могу его найти. Подумала, может, он отправился к кому-то с ночёвкой без спроса.

- Если так, он скорее пошёл бы к Лиаму. С моим сыном они не слишком дружат.

- Диана, ответь, чёрт побери, на простой вопрос! Он у тебя?

- Уф… Тодд! Тодд, Пит здесь? – пауза. – Он говорит, что нет.

- Ну и где же тогда, чёрт возьми, он может быть?

- Понятия не имею. Удачи, Нат.

Раздался гудок, Натали в задумчивости опустилась на край кровати. Куда же мог подеваться этот негодник?

Натали стояла в дверях и разговаривала с полицейскими, когда Майя подёргала её за край рубашки.

- Мам! Когда мы поедем к врачу?

- Тише! Майя, я занята, ‑ Натали обернулась к полицейскому. – Да, офицер?

- Вы говорите, что видели его вчера вечером?

- Да, прямо перед сном. И Логан тоже. Он укладывал его спать.

- Мистер Харпер, стало быть, вы были последним, кто его видел?

- Да, сэр. Верно.

- Он выглядел расстроенным?

Логан растерянно моргнул.

- Нет, он выглядел совершенно обычно.

- Ясно. Он оставил записку, или ещё что-нибудь?

- Нет, сэр. Ничего.

- Когда вы проснулись, двери были заперты?

- Да, сэр.

- А окна?

- Само собой!

Офицер кивнул.

- Не против, если мы тут немного осмотримся?

- Да, конечно, ‑ ответила Натали. – Делайте всё, что нужно, чтобы найти моего мальчика!

Оба полицейских гуськом вошли в дом.

- А он не мог заночевать у друзей?

- Нет, сэр. Мы уже обзвонили весь район.

- С ним были какие-нибудь… проблемы?

- Никогда! Он очень хороший ребёнок!

- А в целом, как вы считаете, он чувствовал себя дома в безопасности?

У Натали отвисла от удивления челюсть.

- Конечно!

- А ваша дочь тоже так считает?

- Не знаю, думаю, да. С чего бы ей думать иначе!

Полицейский присел на корточки рядом с Майей.

- Вы не могли бы побеседовать со мной, мисс Харпер?

Майя кивнула и прошла за полицейским в соседнюю комнату. Натали с тревогой посмотрела на Логана.

- Они же не думают, что это мы что-то сделали с ним, правда?

- Даже если и так, они быстро поймут, что это ошибка.

Натали почувствовала, как от волнения к горлу подкатывает тошнота. Наконец офицер вышел из комнаты – один, без Майи.

- Миссис и мистер Харпер, я заберу Майю на время.

- Что? Почему?

- У меня есть все основания полагать, что вы двое как-то с этим связаны. Майя говорит, что не чувствует себя в безопасности в этом доме.

Натали потеряла дар речи.

- Что? Офицер, мне нужно её видеть!

- Боюсь, мэм, это невозможно. На время расследования она останется под присмотром сотрудников CPS [прим.: Child Protective Service, Служба Защиты Детей]. Вас мы пока не арестовываем. По крайней мере, пока не получим для этого достаточных оснований.

- Вы не можете вот так забрать мою дочь! Офицер, вы не можете так поступить! Я только что потеряла сына, я не могу допустить, чтобы она тоже ушла от меня!

Натали рухнула на колени, Логан обнял её за плечи.

- Пожалуйста, мэм, не подходите. Майя поедет с нами.

- Нет! О нет, офицер!

Второй полицейский вывел Майю. Остановившись на крыльце, она обернулась

- Мам… Просто оставляй у меня в комнате немного еды. Ему бы понравилась ветчина, жаль, что мне пришлось позвать Питера. А курицу оно любит ещё больше.

Натали подняла заплаканные глаза:

- Что?..

Но полицейские уже усаживали Майю в машину.

- Мы свяжемся с вами, ‑ сказал офицер, закрывая дверь.

- Нет!

Когда полицейские уходили, Натали не сумела сдержать горестного вопля. Логан обнял её и прижал к себе, баюкая, как ребёнка, но она продолжала рыдать.

- Всё хорошо. Всё хорошо, детка. Всё хорошо.

- Логан, они забрали мою девочку! Я потеряла сына, а теперь они забрали и мою девочку тоже!

- Шшш, всё будет хорошо. Всё будет хорошо, Натали, я обещаю. Всё образуется.

---

ФИНАЛ