Отец, пока был жив, научил меня одной, как давно выяснилось, полезной штуке. Можно это назвать «перезагрузкой». Когда наваливаются проблемы, необходимо выехать за город на ночевку. Побыть одному, ни с кем не контактируя, чтобы как бы со стороны посмотреть на ситуацию. Отстраненно и спокойно. Это всегда даёт или решение или подсказку.
Этим днём я решил воплотить эту идею в жизнь. Выехать в лес, предварительно по возможности сделав должный минимум для близких. Необходим был транспорт, конечно. И деньги. Как можно больше денег.
Продумывая наперед ходы, я собирал старый батин рюкзак и палатку, перешедшие по наследству ещё от моего деда. Котелок, топор, продукты – для себя и кота.
Предупредил Лену, чтобы не высовывалась. Дом под защитой домового – надеюсь, что этого достаточно. Жаль, мадам на дух не переносит лес. Впрочем, она всё равно была бы лишней.
Созвонился с друзьями… И вот тут меня снова ждали плохие новости. Нашу компанию вчера кто-то избил, да так, что один парень попал в больницу со сломанной челюстью. Не те ли это два бандита, что встретили меня у подъезда? Поэтому договориться вот так с ходу об автомобиле стало не просто.
Меня согласился подвези и забрать через несколько дней брат одного из друзей. Мы знакомы были больше наглядно через пару общих пьянок, но хорошо ладили.
Ещё несколько часов ушло на беготню по кредитным организациям. Это позволило собрать неплохую сумму денег. Часть моих (через одноклассника), а часть маминых знакомых были подключены к решению её проблемы на работе. За это, в принципе, я был спокоен. И не такое решали. Ибо верно сказано: не имей сто рублей, а имей сто друзей! Сегодня ты мне помог, завтра я тебе.
На такси, чтобы сэкономить время, минуя аптеку, заехал к сестре, чтобы полечить её ребенка. К счастью, хватило одного сеанса.
Заковыка всех моих планов была в том, что можно было призывать лишь одну сущность в день. Что будет в случае нарушения этого правила, я не знал, и рисковать не собирался.
Созвонился с Психом. Помимо информации о Велегоре, меня ещё интересовали его знакомства с ролевиками, а от них – с реконструкторами средневековья. Я жаждал купить хоть какой-то набор доспехов – им отводилась своя роль. За пару часов был решен и этот вопрос. У ребят всегда шёл процесс обновления костюмов, и старые обычно продавались. Удалось сторговаться практически за полный набор железа авансом за 80.000: добротная кольчуга, шлем, поножи, щит и так далее. Ещё 40.000 я остался должен. Полная сумма у меня была на руках, но по расчетам выходило, что деньги сейчас важнее вложить в другое дело.
Пять тысяч я щедро заплатил Володе, который согласился меня подвезти, попросив срожайше никому не говорить, где я буду. Мы заехали в Ленту, где я набрал спиртного и продуктов на неделю. А после – в строительный Гигамегасупергипермаркет «Ультра», где я прикупил проволоки и прочего нужного барахла.
И лишь после семи вечера мы прибыли в нужное место на берегу реки Мста. Закурили, не выходя из машины.
- Ты чего, в реконы решил податься? – спросил Володя.
- Типа того, - отмазался я, открывая долгожданное пиво. Целый день «на сухую». – Решил пока потренироваться в одиночестве.
- Ну ты ебанутый, - отреагировал водитель. – В хорошем смысле. Эх, сам бы так же завис! Ляпота!
Еще час у меня ушел на обустройство лагеря: палатка, кострище, запас дров. Сегодня у меня отдых. А с утра и начнем. Для начала я хотел соорудить шпиона, захватив чучело какой-то хищной птицы, в своё время найденное на помойке – чего только люди не выбрасывают! На следующий день собирался призвать сущность Воина, для чего мне и нужны были доспехи. Дорогое удовольствие. Но если дело выгорит, то мысль о том, чтобы просто перекрошить всех врагов в мелкий винегрет, только импонировала. На последнее утро я собирался как следует погонять Кладовика.
По-хорошему, неплохо бы тут отдохнуть недельку. Но это уж как получится. Риск, само собой, определенный был. Но я счёл, что охотятся в первую очередь за Книгой, которая сейчас со мной. А за всеми моими друзьями и близкими уследить всё равно не получится. Чувствовал ли я ответственность за те невзгоды, что коснулись их? Косвенно, если уж напрямоту. Книга мне досталась по наследству. И я даже был готов опустить тот момент, что согласно вводной части мой предок её увёл из какого-то там Ордена. В первую очередь речь шла о том, что я жаждал обладать этим знанием. С готовностью заплатить высокую цену. Прикрываясь мыслью, что в иных руках эта вещь натворит куда как больше зла - уж в этом я был уверен.
И сейчас я приводил мысли в порядок, ожидая пока согреется котелок с вином. Вечером в августе уже слегка прохладно, и решено было согреться глинтвейном. Готовил я его по однажды увиденному рецепту: литр вина, кружка воды, заварка чайная, цитрусовые, сахар и несколько горстей корицы, мускатного ореха, кардамона и гвоздики.
Выпив кружку горячего, щедро сдобренного специями вина, я откинулся на туристическую пенку и закурил, глядя, как искорки взлетают над костром. Тихо шумели деревья, в основном высоченные сосны. Смеркалось. Мир одновременно сузился до освещенного пламенем пространства, и в тоже время раздвинулся на весь окружающий лес, частью которого сегодня стали мы с котом.
Тимофей Иванович явно обрадовался природе: деревенский всё-таки житель. Облазав окрестности, он улегся рядом со мной и смотрел в огонь прищуренными глазами. Нас ожидал поздний ужин: салат из свежих овощей и покупные шашлыки.
И я как-то разом выдохнул, успокоился. Осознал, что всё это время смотрел не в ту сторону. Источник моих проблем был подальше, чем этот старый колдун и его подручные. Бить стоило туда. В Чернокнижника. Но для этого нужна консультация у Панова. А телефон здесь не ловит сеть. Ладно, решил я, это подождет. Перво-наперво стоило решить текущие дела. В том числе и с Велегором.
20 лет назад. Несуществующая нынче деревня в Новгородской области.
Велегор, в миру Всеволод Добронравов, тридцатиоднолетний мужчина, вспоминает…
Запахи яблок и сжигаемого мусора на участке. Сева обламывает у яблонь сухие отмершие ветки и относит их к костру. Фруктовые деревья «Шрейфлинга осеннего» ломятся от налившихся крепких ароматных плодов. Рядом стоят две наполненных корзины. Отец возится в сарае неподалеку, вынося ненужный хлам. Мама суетится на летней кухне. Солнечный теплый день. Лишь с утра слегка моросило, но быстро распогодилось. Завтра в планах пойти за грибами.
Сейчас мальчик больше всего желает быть с друзьями: те отправились в заброшенную военную часть, и наверняка вернутся с интересными находками. Но Михаил Евдокимович воспитывал сына в строгости, обучая науке волшбы, и не забывал повторять, что в их деле главное дисциплина и твердая жесткая воля.
Отец никогда особо не проявлял свои силы. Он действовал больше тайно. Нет, людям он помогал, имел славу знахаря. Но настоящим его призванием была борьба с колдунами. Точнее, с последствиями их деятельности. А этого «добра» хватало: только в Старорусском районе их проживало больше десятка. Часть из них существовала вполне себе мирно, помогая людям. А вот прочие давно склонились в сторону зла и старались подгадить всем и каждому. Михаил Евдокимович давно стал для них костью в горле, не давая развернуться. Так поступают иногда с расшалившимися детьми, раз за разом убирая разбросанные игрушки, пока ребенку просто-напросто не надоест эта странная игра.
Так и тут. Колдуны, которых волхв держал, что называется, в черном теле, хоть и вынуждены были в силу своей природы творить пакости, высовываться опасались. Так было до тех пор, пока в соседнее село не приехал старик Белов, родом, говорят, откуда-то из-под Санкт-Петербурга, где имел обширную практику, имя и богатую клиентуру. Приехал он по просьбе своих менее удачливых коллег. Белов не боялся открыто выступить против общего врага. Вот только он понимал, что ему не с руки бодаться с человеком, несущим тайное знание через многие века. Его искусство было такое же древнее, что и практики колдунов.
Сева хорошо помнил шум разъяренной толпы, когда односельчане всей гурьбой собрались у их калитки. У некоторых мужиков в руках были ружья и топоры. Мальчик смотрел на соседей и не узнавал их: искаженные гневом лица, остановившиеся взгляды, невнятные - пока – крики.
Отец спокойно вышел к людям. Он умел успокаивать, умел вести за собой. Надеялся разобраться и на этот раз.
- Что вы хотите? – спросил мужчина тихо, но твердо. – По что семью беспокоите?
Вперед выступил Жуков, мать которого лечил Михаил. Лечил, снимая наведенную порчу. Успешно. Но…
- Сгубил ты мать мою, колдун! – закричал Жуков, обводя взглядом стоящих рядом мужиков. – Померла она!
- У-у-у, а-а-а! – яростью зверя, почуявшего добычу, всколыхнулась толпа. – Колдун! Смерть колдуну!
Волхв всё пытался достучаться до их помраченного сознания, пока не увидел за спинами людей спокойно, как бы и не при делах, стоящего Белова. Вот кто инициатор, это стало понятно Михаилу. Он обернулся к подошедшей жене и тихо сказал: «Бери детей, тревожный чемодан и бегите в Новгород к Лёне. Если обойдется, я приеду. Быстро!».
- А ты, Евгешка, часом, ничего не забыл, не попутал? Я Лукерью вылечил. Как и многих до этого! – Евдокимович обвёл соседей прожигающим взглядом. – Или кто-то тут скажет, что не было такого?! – И голос его креп. – Если уж кого и обвинять, то вон стоит красавец! Его это рук дело!
Слов было мало. В обычной ситуации конфликт бы уже погас. Но Белов проделал большую работу – с помощью водки, денег и запугивания. И сейчас он теребил в кармане волосяной узел, связавший толпу в яростный и слепой монолит.
Михаил почувствовал это, и тогда обратился к последнему средству, чтобы дать семье время уйти. Он понял, что дело добром не кончится. Из сарая, скрипя суставами, сняв с петель мешающую дверь и повредив часть стены, выбрался деревянный дубовый голем. Остановился мрачной бездушной колодой рядом с хозяином, ожидая приказов.
Толпа, будто волна, пришла в движение. Снова раздались крики про колдуна, завизжали бабы. Кто-то из мужиков дуплетом выстрелил из ружья в деревянного болвана, не причинив тому вреда. Волхв сохранял спокойствие, всё еще надеясь, что бездумный, но мощный прилив людской ярости разобьется о скалу его веры и стойкости. Но недооценил он приезжего колдуна, привыкнув иметь дело с местными тихонями.
Науськанные Беловым, мужики побежали за горючим. Раздались выстрелы, один из которых задел волхва. Брызнула кровь. Михаил под прикрытием голема отступил в дом, и думать не думая отдать болвану приказ нападать.
Ровно через пять лет Велегор, вступив в полную силу и набравшись опыта, вернулся в родную деревню. Ночью. После его ухода за его спиной остались догорающие руины. Подросток ни о чём не сожалел. Разве что о том, что Белова давно и след простыл. На остальных ему было плевать. Кто-то, скорее всего, спасся, выбежав из горящего дома. Но главное, что подугасло пламя его гнева. Месть за погибшего отца свершилась.
Я проснулся от стука капель дождя по ткани палатки. Уютно. Рядом, пузом кверху, в блаженной неге развалился Тимофей Иванович.
Ведомый нуждой и похмельем я выбрался наружу. Посмотрел на небо. Прогноз погоды на ближайшие дни обещал лишь кратковременные осадки, так что я был спокоен. Вскоре дождь прекратится и покажется солнце.
Открывая банку пива и ёжась от утренней прохлады, я доставал из рюкзака припасы. Сегодня меню будет попроще: макароны с тушенкой и фасолью. Вкусно и сытно. Сполоснуть в реке котелок, да воды набрать – вот и вся забота. Заново развести огонь – не проблема: сухие дрова лежали под тентом.
Сидя на бревне с сигаретой я наблюдал, как из палатки выбирается кот. Как с фырканьем ступает по мокрой траве и суёт морду в рюкзак.
- Скоро поедим, разбойник!
Надо позавтракать и ещё подремать, а после приниматься за дела. Сегодня в планах шпионаж.
А пока нагревалась вода в котелке, я вспоминал о том, что мне поведал Псих касательно тех сил, коими владел Велегор. В принципе, не так уж и много: мог лечить, снимать порчи, видеть будущее иногда, прозревать силы колдунов и призывать духов, вселяя тех в созданные конструкции – то есть, по сути, примерно то же самое, что делал я с помощью Книги. Я усмехнулся: кто из нас, спрашивается, колдун?
После плотного завтрака и часовой дремы, я принялся за дело. Достал чучело птицы и прочитал заклинание. И, как я не вглядывался, снова не смог уловить момент, когда клеть ожила. Возникло ощущение, что птица просто спала, и сейчас очнулась. Внимательные умные глаза смотрели на меня, ожидая приказов. Меня же переполнял детский восторг: до сих пор не верилось, что призывы работают.
- Разовый контракт на день, - обратился я к сущности. – Мне необходимо, чтобы ты летел в город и выследил колдуна Савелия. Я хочу знать, что он делает и с кем работает. После этого найди капище волхва Велегора за городом. Мне нужна информация о том, что там происходит, а также разведка местности, чтобы знать, как туда сподручнее добираться. Плата твоя свобода. Месяца хватит?
Птица никак не отреагровала.
- А сколько? Полгода? Год?
Последовал согласный кивок. Обалдеть! Целый год это чучело будет летать, где ему вздумается, не подлежа повторному призыву. Были, конечно, иные сущности, но про полеты придется пока забыть.
До города почти сорок километров. Время облегчиться и выкурить сигарету спокойно ещё было. Коту я дал команду, чтобы охранял мой покой, а сам улёгся на пенку и расслабился, закрыв глаза.
Не сразу, но перед внутренним взором проступила чёткая картинка: я видел сверху проносившиеся пейзажи, дороги, транспорт. Видел, как вдалеке вырастает Новгород: заливные луга, река, мост, пост ГИБДД.
Вот почему мне так был необходим покой. Слабо представляю, как бы всё это я проделал в городе, где отвлекает буквально всё, включая беспокойных соседей и родственников.
С лежанки я еле встал уже только к вечеру. Всё тело порядком затекло. Но в голове осела информация, увиденная моим посланником. Я увидел достаточно: и подручного колдуна, какого-то тощего панка, и впечатляющую мрачную фигуру голема на капище – тот явно был создан по мою душу. Интересно, справится с ним Воин? Голем не выглядел подвижным, скорее просто воплощение грубой силы. Если вначале я хотел отправить Воина с затупленным оружием, на котором сражаются реконструкторы, чтобы как следует избить Велегора с его прихлебателями, то теперь крепко задумался. Придется потратить время на заточку.
Кряхтя, я принялся за костер. И, пока тот разгорался, прошелся вокруг поляны, разминаясь. Выкурил сигарету на берегу реки, чьи спокойные воды лениво текли мимо. Искупаться бы завтра. Или даже сегодня при луне? Что может быть лучше, в этом смысле, чем нагишом ночью погрузиться в бодрящую прохладу, а после погреться у огня? Только если вы вдвоём с барышней. Вспомнилась Лена.
Я даже как-то успел соскучиться по ней. Жаль, что не сложились отношения в полной мере. Тут скорее встретились два одиночества погреться в холодном лесу, говоря доступными мне сейчас перед глазами образами, у одного костра. Утром каждый пойдет своей дорогой. Оба это понимали. Я боялся одиночества. Елена, видимо, просто ловила момент, получая удовольствие. Осознание неспособности на нечто большее – вот что нас объединяло. То, чего мы хотели сердцем – к тому не были готовы. А одних хотелок мало, нужно соответствовать.
Когда начало смеркаться, я достал еще три литра вина в коробках, чтобы разогреть кровь глинтвейном. И уже через час сначала что-то орал на берегу реки, переполнившись чувствами. А после крепко призадумался, развалившись на пенке. Тимофей Иванович отказался составить мне компанию, пропадая где-то в лесу. Уж не на охоту ли пошел, жирок стрясти? За кота я был спокоен, даже если бы рядом жили чёртовы бандерлоги.
Волшебство…как-то незаметно растворившееся, как утренняя дымка в лучах солнца среди деревьев, в череде суматошных дней, наполненных навязываемой обществом тебе якобы необходимости в образовании. Не мог не вспомнить рисунок, где детей с круглыми головами в школе превращали в квадратноголовых однотипных существ. Это метафора, но она удивительно точна.
Хотелось куда-то выплеснуть, вылить, высказать всё разочарование от жизни, накопившееся к моим двадцати пяти годам. Творчество? Постольку-поскольку. Что было-то? Провалившееся поступление в университет, обучение на сварщика, армия на севере в холодах, потуги состояться как поэт в местных журнальчиках, женитьба в двадцать один, долго не продлившаяся семейная жизнь, паршивые работенки, приносившие деньги, но не удовольствие. Вера в любовь, в дружбу, да, млять, даже в Деда Мороза – всё растаяло как пломбир в руке дурачка.
Эгоистичен ли я в своём желании сохранить и преумножить всё то небольшое счастье, которым владел в данное время? А разве не того же хочет каждый? О каком таком Пути упоминал Ник? Почему я на него так и не встал? Я не понимал.
Одно было доступно для осознания: судьба подарила мне волшебный шанс, и потерять его – преступление. Сколько всего хорошего я смогу сделать, будучи свободным? Или эгоизм перевесит, и я буду гонять Кладовика, пропивая после все деньги? Желание защитить семью абсолютно понятно. Но тот выбор, который я делал – он правильный? Сейчас на своей, если угодно, ступени развития я не видел иного выхода. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского? Глупая фраза, но вертелась на уме.
Я банально устал натыкаться на острые углы чужих хотелок. Тошнило от людей, могущих тебя сознательно использовать. Я стал циничен. Но это, всё же (или пока ещё?), наносное. Я мог бы учиться, сделать карьеру, завести семью, но всегда верил в глубине души, что есть нечто запредельное. То, что усмирит внутреннюю жажду, в отличии от привычных схем. Лена говорит, что я идеалист, и так, мол, не бывает. Хотел бы я ей показать любую сущность из Книги и спросить: как тебе такое, Елена Маск?
Вероятно, сейчас моя жизнь качается на чаше весов. Большой соблазн поступить жёстко и вызвать злую сущность, нанести сокрушающий урон врагам. Но я чувствовал, что тогда дороги назад не будет. Не смогу я балансировать на грани. Что-то одно. Ненависть, да, сейчас обжигала моё сердце и подталкивала к мести, кровавой и ужасной. Если вынудят, пойду ли я на это? Заглянув в эту бездну, я прекрасно понимал, что ДА.
Искусство реагировать адекватно. Ударить по ИХ близким? Думаю, с моими ресурсами это возможно. Мелко. Вырвать у змеи жало и оставить ни с чем – вот это красиво. Но смогу ли я разыграть такую комбинацию? Один – конечно, нет! Я чересчур сильно ограничен своим видением мира, своим опытом, эмоциями и страхами. Был бы мудрый наставник! Но где его взять? Вспомнилась где-то вычитанная фраза: учитель приходит тогда, когда ученик готов. Хе-хе, не понимаю!
Мысли всё вились и вились. Без конца и без края. Я всё больше пьянел, черпая теплое вино из котла, начиная жалеть себя: мол, за что мне всё это? Почему нельзя просто нормально и спокойно жить? И впервые, наверное, с подросткового возраста, неожиданно для себя самого, прошептал: Господи, помоги…
Сил, после опустошения котелка, не оставалось даже на то, чтобы доползти до палатки. Круговерть неясных образов унесла сознание на дно глубокой шахты, надежно засыпав землёй.
Утром меня сильно тошнило. До полудня я валялся в палатке, куда перебрался ночью, еле живой, пока организм не справился с похмельем. Только тогда я заварил лапшу, покормил кота и выпил банку пива. Ополоснулся в реке и приступил к работе, отправив Воина на капище с наказом добираться тайно.
Вечером писал стихи, грустил, разговаривал с котом. И снова напился, чувствуя уже отвращение к самому себе. Никак я не мог найти отправную точку, куда мог бы грамотно приложить силы. Все нюансы создавшейся вокруг Книги ситуации ускользали от моего внутреннего взора, хоть и казалось, что всё яснее ясного. Я брёл впотьмах, по сути, на ощупь. Так, окончательно раскиснув, и заснул.
На третий день Кладовик был послан за добычей. И, пока он ходил, я собирал лагерь. Допивал пиво. От былой хандры не осталось и следа, словно я выковырял из себя до самого дна всю мерзость и выбросил её. Выбор был сделан. Решение принято.
Когда днём за мной вернулся Володя, я был полностью готов.
- Ну как отдохнул? – спросил он.
- После такого отдыха нужен ещё отдых, - посмеялся я в ответ, кивая на мешок мусора. – Ванна, кофе и бай-бай.
Володя, конечно, заметил, что вещей у меня стало куда как меньше, но – спасибо ему – вопросов не последовало. А то я уже было приготовился нагло врать. Как? Ну, например, про енотов-воришек. И плевать, что их в этих краях видели только в кино.
Загрузившись, мы выехали с поляны.
Тишина и полутьма. Путь освещают редкие тусклые лампочки. Впереди очередная развилка.
Девушка со страхом замерла. Её до дрожи пугает этот бесконечный лабиринт, полный жутких натуралистичных фигур разложившихся мертвецов. Она делает шаг вправо. И пол проваливается под ногами…
Она приходит в себя, осознавая, что сидит, скованная объятиями металлической куклы. Пространства достаточно, чтобы можно было повернуться, но чтобы вырваться – это исключено.
Нервы как натянутые струны. Когда что-то булькает в железном человеке, внутри девушки всё обрывается – она предчувствует неладное. Металл постепенно нагревается. Слышно, как начинает закипать вода в статуе, будто в огромном чайнике. Поверхность ловушки уже причиняет боль.
Девушка кричит, не в силах вырваться. И бьется истерически в надежно держащих её руках очень долго. Когда из открывшихся отверстий её обдает струями пара, наступает агония. Пар всё нагнетается и нагнетается, начиная отделять сварившуюся плоть от костей…
Девушка напротив Скола кричит, сидя абсолютно неподвижно. Из широко открытых глаз текут слёзы. Но она ничего не замечает вокруг.
- Замолчи, - резко бросает команду панк.
- Ну, как? – спрашивает Савелий. – Понравилось? Так отвести глаза можно практически любому, если его воля значительно слабее твоей.
- Почему не опробовал свои фокусы на мне?
Колдун, обучающий ученика азам своего искусства, ухмыляется.
- А как работать без свободы выбора? Если ты работаешь добровольно, так куда как лучше! Да и талант у тебя. В роду не было колдунов?
- Детдомовский я. С восьми лет. Деревня сгорела. Вся родня погибла – спросить некого.
- Ясно. А с девчонкой чего? Употребим?
Скол кивает. Внимательно смотрит на пленницу.
- Ну, не пропадать же добру, - говорит он. И отдаёт ей команду: - Раздевайся!
Пока та деревянными руками снимает одежду, начинающий колдун оборачивается к учителю.
- У тебя хер-то ещё стоит, дедушка Туруктук-тайга?
- Да уж покрепче, чем у сопляка вроде тебя! Сук, хоть и старый, но на нем еще троих повесить можно. – Смеется. – Что у тебя с делами?
- Да всё готово. По плану работаем. Чётко, как в аптеке. Единственное, тут ещё какой-то говноед под ногами болтается. Как бы ни сбил с пути истинного нашего Алёшку.
- Некто Велегор. Он давно объявил войну колдунам, и решил, что наш парень идеальная мишень. Прям спать не может, как хочет его сжечь.
- Вот как? – бормочет Савелий. – Не Добронравов ли это, часом, младший?
- Видимо судьба! Этот, как ты выразился, говноед многих хороших людей извёл. Если уж суждено Алёшке с ним бодаться, помочь надо парню. Как удачно всё складывается!
Колдун мельком глянул на обнаженную девушку. Причмокнул.
В голове же Савелий сделал пометку покопаться в прошлом Николая, а также разузнать подробнее о Велегоре этом. Не верилось в совпадения уже давно. Позвонить, что ли, Чернову?
Выехав в зону действия мобильной сети, я включил телефон. И тихо озверел. Пропущенные звонки, смс-ки: мир потерял меня и пытался вернуть обратно.
Никита Панов просил о помощи несколько дней назад. Но сейчас его телефон выключен.
Сообщение от Ингерид: «Панов убит, похороны через три дня в Гатчине».
Сообщение с телефона мамы: «Она у меня. Твоя жизнь за её жизнь. Место знаешь. Велегор».
Сообщение с телефона Лены: «Книга в обмен на девушку».
Вот и всё. Хоть я и был к этому готов, меня затрясло. Пришлось останавливаться по моей просьбе у магазина. И лишь несколько банок пива и пара сигарет вернули мне относительное спокойствие.
Я ухмыльнулся, уняв нервную дрожь. Все враги сделали свои ходы.
Вот мы и подошли к финальной черте: кто кого переиграет. Ставки более чем серьезные. На кону жизни дорогих мне людей. С той стороны игральной доски находятся мрази, практически начисто лишенные морали, сострадания и желания играть честно. У них на руках все козыри. Ловушки расставлены, приманка достойная. Никто из них не сомневается в моём выборе.
Вот только у меня есть выбор. И в ловушку попал вовсе не я.
Да, и маму, и Елену ждут неприятные дни в плену. Но никто их не тронет. Фрику нужна Книга. Волхву – я сам.
У меня есть время тщательно подготовиться и нанести удар. Осталось заполнить всего лишь пару пустот. И поэтому звоню Психу, договориться, чтобы ждал меня через час у вокзала с паспортом – будем покупать билеты в Сергиево-Посадский район Московской области. Навестим Прокаженных. От них сразу вдвоём поедем на похороны Ника.
По дороге необходимо завезти монеты для продажи моему другу-нумизмату. Деньги нужны срочно. Пусть продает по бросовым ценам. У него есть каналы. Сам бы я не рискнул просто так связываться с этим. Он сразу же переводит мне аванс лично от себя за несколько монет.
Но это будет чуть позже. Сейчас я рассматриваю письмо от похитителей Елены, найденное в почтовом ящике. И, честно, ничего не понимаю.
И думай, что хочешь. Твари! Я отшвырнул письмо в бессильной злобе…
(продолжение следует... осталось две части)) фухх)
