CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

О, великая гора, о великое Большое Богдо, у подножия которого сейчас организовали палаточный лагерь, мы, небольшая группа туристов. Когда я впервые увидел эту гору меня обуял восторг, обычный детский восторг с некоторой примесью невообразимого уважения к природе, в частности, и великой степи. Если так подумать, разве это первая гора, которую я видел в своей жизни, или быть может она является какой-либо невообразимо высокой, или же раскинувшейся на многие километры, или быть может она облает причудливой формой? Нет, совсем нет, всего лишь сто пятьдесят два метра возвышающиеся над уровнем моря, пусть за счёт нахождения в прикаспийской низменности высота Большого Богдо становилась на порядок выше, но даже при этом разве это походит на высоту настоящей горы, устремляющейся в высоту и разрезающей длань небосвода своими пиками? Снова, думается мне, ответ будет нет, особенно в сравнении с великими горами мира, что вздымают свои могучие скальные пики в сторону великого космического ничто усеянного звёздами. Так в чём же уникальность Большого Богдо, почему эта одиноко стоящая гора так поражает разум любого, кто увидит её?

Ответ прост, и он сразу пришёл ко мне, когда я только увидел её, в тот момент, когда мы уже проехали долгий путь, в тот момент, когда мой взор упал на неё. Чтобы вы понимали, перед этим моментом перед тем, как я впервые увидел её, был долгий путь. Изначально самолётом до Волгограда, до ближайшего к этому месту города с аэропортом, после не малого пути на автомобиле, по прямому практически не сворачивающему астраханскому тракту вдоль могучих водных потоков рек Ахтубы и Волги, вдоль величественного Волго-Ахтубинского междуречья, довольно уникального места для этих степных мест.

Нам довелось остановиться в небольшом военном городке на ночёвку – Ахтубинске, планировали остановиться лишь на ночь, но в итоге остались на несколько, а всё из-за рассказов о займище. Да и погода с временем года позволяли для вылазки в это необычайное место. Что такое займище? А это и есть собственно междуречье, только именуемое таким необычным для неместного словом. Хтонические, нетронутые долины, разрезаемые Ахтубой и её притоками, редкими дубравами, усеянными вязом и клёном, уходящими прямиком к своей границе, к великой и могучей Волге. Мы остановились в займище на две ночи на базе отдыха и полноценно отдохнули. Кто чем был занят, женщины без умолку разговаривали, развалившись на одеяле для пикника, пока мужчины во всю рыбачили. Я же с милой мне подругой ушёл в дубравы вяза, в тенистые зоны этого солнечного края, этого неправильного юга. Даже осенью, а были мы в тех краях именно осенью, в сентябре месяце, днём стояла жара, градусов тридцать пять в тени точно днём, довольно непривычно для нас для этого времени, никто из нас даже не надел взятые с собой кофты, как разделись по прилёту, так и оставались. Мы вдоволь насладились природными видами, роскошными зелёными пойменными долинами, уже скошенными техникой и усеянными тюками сена. Россыпью грибов, хоть самих видов грибов в этих краях совсем не много, но грибов самих по себе пруд пруди, особенно шампиньонов, особенно в степи. Вот мы и двинулись дальше, за Ахтубинском повернув на лево в сторону Казахстана, прямиком на посёлок Баскунчак, к солёному озеру с таким же названием и Великому Богдо.

По пути удивляли виды. Вот, вроде, что может удивлять в степных видах, когда ты уже вдоволь на них насмотрелся по дороге на автомобиле добрые двести километров от Волгограда. Но нет. Нет же, это были совсем другие виды. Вдоль астраханского тракта степь не была такой пустынной, да всё ещё степь, но не столько пустынная как здесь. Здесь в отличии от тех видов было действительно пусто. Благо, ровная дорога вела нас вперёд, нашим напарником выступал поезд, он двигался в том же направлении, что и мы по железной дороге, она шла прямо по соседству с трассой. Помимо трассы и железнодорожных путей толком ничего и не было. Редкие, очень редкие чабанские точки и ещё на много более редкая растительность. Её на самом деле практически толком и не было никакой. Ни деревца, ничего. Степные травы периодически устилали глинистую поверхность земли, да редкие размашистые перекати поле пересекали нам путь, или же выступали нашими компаньонами в дороге. Жаль мы не поехали в эти места весной, местные из посёлка, который мы в будущем посетим, из Баскунчака, рассказали нам, что весной степь усеяна зелёными травами и красными тюльпанами. Ах, и запах, запах полыни ни с чем не спутать, учуяв однажды, а если провести достаточно времени в этих местах, а после вернуться в весеннюю пору, то можно осознать, что вот он давно забытый запах, которого долгое время не хватало.

Вот наконец и начала виднеться гора, мы были несказанно рады. Несколько дней туристами, компания из близких друзей, количеством в шесть человек в таком необычном и знаковом месте. Прежде чем мы прибыли в посёлок Баскунчак было ещё одно знаковое событие. Тридцать третий разъезд. Пока мы ехали я читал книгу. Если по началу необычайный вид степи поражает, то впоследствии начинает наскучивать. Пребанально скучно наблюдать за вереницей электрических столбов по плоской степи, с редким вкраплением одиноко стоящих деревьев. В процессе чтения, я всегда обращаю внимание на всё, что происходит на экране телефоне и в один момент, мгновенно пропала любая связь, в тот момент, когда я поднял голову, чтобы посмотреть в окно, то увидел синий знак с белой рамкой, гласящий “Тридцать третий разъезд”. Что это значит, о чём это говорит, никто не знал, но факт оставался фактом, связь пропала начисто и появилась только в момент приближения к посёлку Баскунчак. Но это событие сделало своё неприятное дело, оно запустило низменные животные механизмы, как минимум моего организма, у меня появилась тревога. И вполне обоснованная тревога, с чего бы это так резко пропадать связи? С чего это происходит? Кто знает, быть может, здесь находится секретная военная база, что блокирует любые сигналы в определённом радиусе, или же, прямо, как в рассказах великого мастера ужасов, в глубине этих глинистых земель лежит метеор, что излучает цвет из невиданных миров. Кто знает.

Уже смеркалось, как мы прибыли в посёлок. В посёлке нас сходу встретила мусульманская мечеть и всего лишь несколько асфальтированных дорог. Навигатор показывал двигаться прямо, мы ему не смели не доверять. В пути, я обратил внимание на необычность этих мест, мало где встретишь такое количество железнодорожных материалов, растащенных по дворам. Из бетонных шпал, складывалось такое ощущение, делали всё. Заборы, фундаменты, пристройки, да всё, что только можно было, а в комбинации с деревянными шпалами, складывалось ощущение, что весь посёлок только и построен из этих двух материалов. Дальше мы остановились в Малом Баскунчаке перекусить. Мои компаньоны развлекались, угостили местного деда бутылочкой хорошего коньяка и слушали его рассказы. Рассказывал он много о чём. О величии этих мест, о величии огромного солёного озера и Большого Богдо, в частности. О подземных пещерах, что уходили глубоко под землю и о том, что никто их так полностью и не исследовал, известно лишь то, что они уходят на столько глубоко, что выходят под само солёное озеро, а стены тех пещер усеяны соляными отложениями.

Я, конечно, осуждал их поступок, в спаивании деда, но была ещё одна интересная история, лично для меня. История об Овено, история о демоне степи, как его называли люди, или же духе природы, как его величали буддисты. Дед поведал о том, что некогда, до прихода большевиков Большое Богдо, было местом поклонения буддистов-калмыков. Они часто приходили покланяться на гору, к буддистскому обо и изваянию Белого Старца. С приходом же большевиков, как известно во всю продвигался атеизм, и обо вместе с изваянием снесли. После этих событий, люди начали погибать при весьма странных обстоятельствах, а местные стали периодически видеть, не то призрака, не то демона, не то действительно духа, И ни кто, совершенно ни кто, не мог объяснить, как он выглядит, лишь был слышен поднимающийся шквальный степной ветер и его музыкальные переливы. После этого рассказа, дед замолчал, допил последний глоток, и отвёл глаза, наполненные преисполненным страхом, пред неведомым и непостижимым. Для нас же это была всего лишь легенда и ничего более. Ещё одна среди многих, услышанных за долгое время. Мы двинулись дальше в путь, с непреодолимым желанием поскорее добраться до места назначения.

Вот и она. Гора. Я никогда не забуду этого зрелища. Величественная громадина, атлант поднявшийся из земной тверди, чтобы водрузить на свои плечи могучий звёздный небосвод, распростёршийся над ревенными степными массивами. Сама по себе гора, находись она среди дремучих северных лесов, или же других могучих гор, не представляла бы из себя бы ничего, только лишь небольшой холмик. Но здесь. Уж нет, извольте. Здесь она была древнегреческим титаном, что вышел из своей темницы и застыл посреди степи. Вокруг Великого Богдо не было ничего выше. Самое удивительное не только в один, два, или может пять километров, а на многие сотни километров. Одинокая, могучая, внушающая благоговейный трепет. Именно трепет довелось испытать мне, когда я впервые увидел её, разве мог ли я испытать, что-либо иное, кроме этого, макабрического чувства, перед неведомым великим и громадным. Ещё, в тот момент мне почему-то вспомнился Эдорас из легендариума величайшего фентези. Такая же степь, такие же кочевые конюхи были хозяевами этих степей, прям как Рохирримы, но, к сожалению, не обзавелись своим городом-крепостью на этой горе, как Рохан. Ох, а как бы величественно это смотрелось сейчас.

— А что у тебя с пальцами?

Андрей с недоумением посмотрел на свою руку и увидел, что клинок по-прежнему торчит из навершия кисти, вот, правда, два пальца на ней, большой и безымянный, оказались сломаны. Странно, но он только сейчас почувствовал боль, да и не боль даже, а так… неудобство. Интересно, а сломанные пальцы Блискавица сможет вылечить? 

— Главное, что не мешает, — ответил он. — Поднимайся, надо идти. — Сказал и подумал, что да, в самом деле надо…

— А где та? — спросил домовой, вставая на ноги. — Холодная?

— Растаяла, — хмуро сказал Андрей. — Идём…

Он зашагал по коридору, не оглядываясь на Плюху, ведомый лишь Блискавицей, которая, оправдывая своё имя, светилась над его вытянутой вперёд рукой. 

Им овладела мрачная решимость обязательно найти этот камень и уничтожить его, если это вообще возможно. Он не думал сейчас о том, какая опасная нечисть может здесь ему встретиться и что с ним может случиться… Нет, он желал только разрушить этот мир страха, что пришёл сюда. Он не хотел существовать там, где едят человечину, выпивают из людей кровь или приносят их в жертву, где каждую секунду ждёшь нападения какого-нибудь чудовища…

Коридор всё никак не заканчивался, хотя Рюха, по его представлениям, прошагал уже несколько сотен метров, а по бокам всё тянулись и тянулись закрытые двери. Некоторые из них Андрей сначала осторожно открывал, потом в раздражении распахивал, но везде его встречал тёмный учебный кабинет с остатками лопнувших мокриц.

— Прямо на балу у сатаны непонятно в каком измерении, — пробурчал он себе под нос, но смешно не было, напротив, этот нескончаемый коридор пугал его. Сразу пришли на память виденные когда-то ужастики. Казалось странным, что здесь не бегают стаи оборотней и не бродят толпами упыри.

“— Мы правильно идём? — обратился он мысленно к Блискавице. — А то вдруг этот коридор до Марса тянется…”

“— Ещё немного, — прозвучал ответ, — и будь готов…”

Он хотел спросить, к чему, но не успел… Клинок, независимо от его желания, рванулся вниз, от уровня груди и практически до самого пола. Раздался громкий треск, как от вспарываемой материи. В лицо ударил шквал холодного ветра, густо насыщенного запахами земли и гниения. Опора под ногами исчезла, он обрушился вниз, желудок едва успел подкатить к горлу, как его ступни с силой ударились о землю. Не удержавшись, он упал…

Порыв ветра был такой, что Андрей поневоле зажмурился, а когда снова открыл глаза, то увидел, что бесконечный коридор исчез, а сам он лежит на земляном полу в каком-то просторном помещении, стены которого терялись в почти полной темноте, куда он не мог проникнуть даже новообретённым зрением. Свет здесь присутствовал только в двух местах: в десятке метров перед ним ярко светился синим большой камень, уже виденный Андреем, когда он спасал приятеля от колдунов, и клинок в его руке, налившийся таким сгущенным белым светом, что казался идеальным. Бросив быстрый взгляд, он убедился, что домового нет рядом и испытал облегчение — очень не хотелось, чтобы с маленьким отважным ворчуном что-то произошло.

Возле камня стояли фигуры в глухих чёрных плащах, причём здесь их было не трое, как тогда, а не менее семи-восьми человек. От камня, лежащего в круге колдунов, исходила вполне ощутимая вибрация. Ко всему прочему он издавал лёгкое гудение, словно трансформаторная будка.

Алатырь окружали тела людей, некоторые из которых были в лагерной робе, кто-то в ментовском камуфляже, третьи в гражданской одежде. Объединяло их только то, что все они были мертвы. трупы даже не лежали, сложенные в одном месте, а валялись как отброшенный за ненадобностью хлам. Ближайший к Рюхе колдун поставил ногу на спину одного из мертвецов, чтобы ловчее перерезать горло одной из жертв, немолодой полной женщине в синем халате, что покорно стояла у жертвенника в ожидании удара.

Сейчас колдун, как и все его собратья, обратил невидимое под глухим капюшоном лицо в сторону Андрея. В воцарившейся тишине с длинного серповидного ножа медленно и тягуче сочилась кровь, тяжело падая наземь.

Внезапно тот, что был с ножом, что-то коротко выкрикнул, протянув окровавленное лезвие в сторону Рюхи… и в этот же миг непробиваемая для света темнота вокруг выблевала из себя тех самых чудищ, встречи с которыми так опасался Андрей.

Моментально оказавшись на ногах, он развернулся к нападавшим, выставив перед собой руку, из которой, яростно светясь, хищно торчал клинок Блискавицы. Руна на плече горела огнём. 

Первым перед беглым зэком оказался совершенно лысый упырь в ментовской форме и погонами майора на плечах, Рюхе даже показалось, что он видел его мельком на вахте, когда его вели в барак, но сейчас этот кровосос, раззявив широкую, от уха до уха пасть, полную длинных острых зубов, прыгнул на него с выражением кровожадного безумия на харе. Навстречу ему Андрюха послал острие полыхающего клинка, угодившего прямо в зубастую пасть. Голова кровопийцы буквально взорвалась от удара, расплескав во все стороны мозги и кровь. 

Андрей быстро отёр лицо, на которое упали брызги и тут же приготовился встречать следующих врагов, в которых недостатка не было — на него лезла целая толпа уже знакомых ему чудищ и не виданных раньше… Оборотни в своей звериной личине, вурдалаки с бледными мордами и оскаленными зубами, летающие твари размером чуть больше голубя, но при этом с перепончатыми крыльями и маленькими человеческими головами с острыми клыками, гигантские пауки с огромными хелицерами, сочащиеся ядом и многие другие, кому нет названия в учебниках и кто просто не мог существовать в Яви…

Он резал, колол, рубил наотмашь по многочисленной нечисти, вертясь во все стороны, как сумасшедший. До него дотягивались, кусали, хлестали шипами, драли когтями, но никто из нападавших не смог причинить ему по настоящему серьёзной раны. Он был весь забрызган своей и чужой кровью. Сердце бешено бухало в груди, воздух с сипением проходил в лёгкие, рука с клинком двигалась всё медленнее… Андрей не знал, сколько ещё нечисти таится под невидимым покровом темноты, откуда они лезли под беспощадный свет и столь же безжалостные удары Блискавицы, когда вдруг понял, что монстров становится всё меньше. Хотя и эти оставшиеся, нисколько не устрашённые гибелью своих собратьев, нападали с прежним напором и рвением.

Вдруг он почувствовал, как холодный поток устремился от клинка через всё его тело, вымывая усталость и прогоняя отчаяние.

— Спасибо… — выдохнул он, доставая в замахе ещё одну тварь и в этот миг услышал чей-то знакомый голос, орущий что-то бессвязное и воинственное.

Рюха бросил быстрый взгляд в сторону шума и увидел Плюху, который оставался в том бесконечном коридоре, откуда так неожиданно выдернула его самого Блискавица. И теперь неизвестно как появившийся здесь домовой налетел на нечисть, нападающую на Андрея.

Но его удивило даже не то, что коротышка кинулся в драку, а то орудие, что он держал перед собой обеими руками. Подобное оружие Андрюха видел только на картинке и был поражён его грозным видом. С палки с локоть длиной свисала цепь с приделанным на её конце небольшим металлическим шаром, на котором были острые короткие шипы. Кистень! И, насколько мог заметить Рюха, владел им коротышка очень умело. Во всяком случае, нечисть, обратившая на маленького бойца своё внимание, снопами валилась от его ударов.

Во время схватки Рюха сместился почти вплотную к жертвенному камню, вокруг которого по-прежнему стояли колдуны, неподвижно наблюдая за боем. Андрей сражался уже посреди трупов людей, в изобилии устилающих пол. Внезапно в воздухе громыхнуло и вслед за этим прозвучало повелительное:

— Достаточно!

Нечисть враз отхлынула от Андрея, который быстро оглянулся на раздавшийся голос…

Рядом с камнем находился Чернобог в своих чёрных с серебром одеждах. Колдуны, как один, синхронно поклонились своему повелителю. Тот стоял, немного скособочившись набок, опираясь одной рукой на длинный посох, который отличался от жезла, что был у него в первую их встречу, только длиной.

В помещении наступила тишина. Андрей стоял, с трудом втягивая в себя воздух, весь в крови, чувствуя как болят многочисленные раны, полученные им во время сражения. Чернобог вперил в него свой взгляд и медленно произнёс:

— Ты очень упорен… Ещё раз предлагаю тебе присоединиться к моему воинству. Несмотря ни на что, ты мне нравишься.

— Твоя жена мне предлагала всего лишь безопасность, — ответил Андрей задыхающимся голосом, — а ты вот… воином.

— Женщины! — небрежно произнёс владыка Нижнего мира. — Разве они могут принимать правильные решения? Но я умею выбирать помощников… — с этими словами он махнул кому-то за своим плечом и на свет, испускаемый камнем ступил… Ряба.

— Хорош помощничек… — сплюнул в нескольких метрах от Андрюхи неугомонный домовой, угрожающе помахивающий своим страшным оружием. — Не даром он мне не понравился.

Чернобог взглянул на коротышку и резко сказал:

— Ты лучше о себе подумай. — Он коротко усмехнулся: — Надо же… уже мелкие духи противоречат мне.

Ответом ему было угрюмое молчание. Впрочем, он  сразу отвернулся от Плюхи и сказал, обращаясь к стоящему рядом Лёхе:

— Может, хоть ты прочистишь своему другу мозги?..

Ряба сделал несколько шагов и оказался прямо перед приятелем.

— Привет, братан…

— Ага, — зло ответил ему тот, — давно не виделись! И что ты мне скажешь? — Он прямо смотрел на Лёху, с удовлетворением замечая в его взгляде смущение. Ряба по-прежнему был в телогрейке, которую они передавали друг другу на протяжении всего трудного пути как эстафету. — Насколько хорошо служить нечисти?

— Погоди, Андрюха! — приятель выставил перед собой руку. — Не гони лошадей! Мы поговорили с ним, и я многое понял! Не надо думать, что он вот такой злодей… Тут всё намного сложнее. Вот послушай… 

— Пошёл нахер, — чётко, обрубая всякие разговоры, сказал Рюха. — Я думал, ты мой друг, а ты… Вот теперь твои друзья, — повел он вокруг себя рукой. — Обоссался, так и скажи, а то начинаешь мне здесь дуру гнать “он не злодей, я многое понял”... У меня друзей-то не было, ты в натуре мне близким стал… А оказался лицемером.

— Братан, всё сложнее! — торопливо повторил Ряба. — Это не его решение, а воля мира! Вернее, всей совокупности миров! Он не враг людям! Человечество само торит свой путь! Мы много говорили об этом…

— Ага, — с ожесточением отозвался на это утверждение Андрей, — а вот эта вся чесотка, что с ним рядом, типа альтернатива плохим людям, и теперь вселенная будет лучше и чище с ними, да?

— Очищение, брат, катарсис, если хочешь…

— Смотри, сука, каких слов ты нахватался! — в злом восхищении покрутил головой Рюха. — В натуре, мир меняется!

— Дурак ты…

— Сам такой! Иди к своему хозяину!

Не говоря больше ни слова, бывший приятель окинул его презрительным взглядом и, развернувшись, отошёл к Чернобогу, встав у него за спиной. Владыка Нави пожал плечами:

— Что ж, ты не оставляешь мне выхода. И всё-равно будешь служить мне… но только мёртвым. — Он небрежно кивнул головой и все колдуны одновременно шагнули к нему. 

“Хочешь победить — нападай” — пришли на память слова тренера, и Андрей не стал ждать, когда проклятые колдуны подойдут к нему. За время короткого отдыха он успел перевести дыхание и, забыв о боли и усталости, терзающих тело, он в несколько быстрых прыжков приблизился к направляющимся к нему капюшонистым и в последнем прыжке рыбкой пронёсся над ними, задев ногами голову ближайшего из них. 

Упал он прямо на камень… Крупная дрожь пронизала его от пяток до макушки, синий свет, вспыхнув, ослепил… Он услышал громкий крик Чернобога, не видя, как тот резко махнул посохом, то ли намереваясь ударить его, то ли столкнуть с Алатыря, но сам Рюха, чувствуя всем телом мощную вибрацию камня, размахнулся и вслепую со всей силы вонзил Блискавицу в жертвенник.

Камень вспыхнул и закричал… Андрея сотрясла дрожь. Ему казалось, что его беспрерывно хлещут электрические разряды, что его тело рассыпается на атомы. Он уже не видел, как упала полная женщина, предназначавшаяся в жертву, как присел, зажимая уши, бывший приятель, как посох Чернобога вывернулся у него из рук, соприкоснувшись с внезапной невидимой завесой, окружившей камень…

Рюха падал в темноту, в которой не было ничего. Все скрепы, удерживающие в равновесии душу, разум, тело, сейчас разорвались, разметав его сущность по всей вселенной. Оглушающий крик Алатыря истончился до комариного писка… и камень взорвался…

*****

В ИК-2 уже сутки работала комиссия. Причём включала она в себя сотрудников всех силовых ведомств. Когда два дня назад никто из областного УФСИНа не мог связаться с администрацией колонии, то это сначала не вызвало сильного беспокойства, но спустя несколько часов в учреждение отправилась машина с начальником режима и двумя операми, которые благополучно добрались до района и так же благополучно пропали со связи.

Тогда обеспокоились всерьёз. В район отправили ведомственный спецназ под руководством заместителя начальника управления по безопасности. По пути их следования глава ведомства принимал доклады от подчинённых каждые пятнадцать минут. До районного центра спецы добрались без происшествий, отрапортовав о том, что въезжают на окраину и заметив при этом, что никакого движения не наблюдают. Последнее очень заинтересовало генерала, он запросил подробностей… и связь пропала, словно по мановению волшебной палочки. Полная тишина в эфире.

Происходящее требовало решений на другом уровне. О чрезвычайной ситуации было доложено в столицу. И закрутилось…

Понаехавшие чины и специалисты вынули душу из всех сотрудников управления, задавая вопросы по колонии в целом и конкретно по всем работающим там. Формировалась большая группа, включающая в себя специалистов всех мастей. Ещё большей тревоги и напряжения добавили сообщения из управления МВД о невозможности связаться со своим отделением в райцентре и пропаже сотрудников, направленных туда для разъяснения ситуации. В докладной отмечались многочисленные заявления граждан, имеющих родственников в районе, и ни с кем из которых также не могли выйти на связь.

Когда группа была сформирована окончательно, она включала в себя даже биологов и спецов по радиационной и химической безопасности. На всём пути следования связь с областью поддерживалась постоянно. Курировал проведение операции замначальника столичного ФСБ генерал Усков. Все ждали неизвестно чего, но, на удивление, группа на полутора десятках различных автомашин благополучно въехала в райцентр, непрестанно докладывая об увиденном. И вот это увиденное ими заставило Ускова объявить в районе чрезвычайную ситуацию из-за эпидемии, вызванной каким-то неизвестным вирусом.

Местность была оцеплена всеми имеющимися силами. Группа беспрепятственно добралась до колонии, отмечая в докладах полное отсутствие живых людей на улицах, врезавшиеся друг в друга, заборы и стены автомобили, разбитые окна… и мертвецов, лежащих тут и там с явными признаками насильственной смерти. “Как будто их дикие звери рвали”, как выразился один из водителей.

Делая короткие остановки для осмотра, спецы добрались до ИК-2, где перед ними предстали распахнутые ворота… и зрелище ужасающей бойни на плаце для построения. Впрочем, трупы были везде: на вахте, в кабинетах, в цехах учреждения. Складывалось впечатление, что здесь орудовали целые стаи волков, причём бешеных — настолько ужасные раны покрывали тела людей.

Некоторые из трупов имели лишь по одному укусу на горле, но вся кровь из них была выпущена полностью. Группа принялась за методичный осмотр. В колонию прибыл генерал Усков с огромной свитой. Прошёл по учреждению и распорядился изъять у всех смартфоны. 

Наконец стали поступать сообщения о найденных живых. Прежде всего генералу сообщили о нескольких заключённых-бесконвойниках, обнаруженных в своём жилом помещении за пределами лагеря. Приведённые в лагерь, они были допрошены Усковым лично, но вели себя абсолютно неадекватно: один просто тупо вращал глазами, ни на что не реагируя, другой только мелко хихикал и облизывал толстые губы, третий же вовсе порывался вцепиться зубами в любого подошедшего к нему слишком близко. Говорить с ними было бессмысленно. 

Стали объявляться и гражданские. Люди выходили к снующим везде машинам, в которых по всему району разъезжали силовики, оценивающие и фиксирующие всё происходящее. Выжившие рассказывали настолько невероятные вещи, что озабоченный этими сообщениями Усков распорядился приготовить для них отдельное жильё в райцентре, куда им подвозили продукты и всё необходимое для жизни. Правда, все средства связи у них отобрали, а общежитие пищевого техникума, где их разместили, окружили автоматчиками со строгим приказом никого не впускать и не выпускать, кроме тех, кто являлся туда по долгу службы.

Ошарашенный услышанным о призраках, оборотнях и тому подобном, генерал собрал все видео-, аудиоматериалы, рапорты сотрудников, показания выживших и вылетел в Москву.

Несмотря на предельное внимание к произошедшему и энергичность всех причастных к этому делу, расследование ничего не дало. Слишком уж нелепы казались рассказы оставшихся в живых о непрекращающейся ночи и всякой нечисти, напавшей на людей. В колонии тщательно пересчитывали и проводили опознание мёртвых сотрудников и зэков. Многих так и не смогли обнаружить. Среди них числился как начальник колонии с несколькими работниками, так и четверо зэков.

Самым странным было то, что здание школы в учреждении оказалось разрушенным почти до основания. Специалисты лишь разводили руками, не в состоянии объяснить, отчего это произошло, но применение какой-то взрывчатки отрицали категорически. Работники МЧС, допущенные к операции, занимались разбором завалов, но найти под ними никого не удалось.

Случившееся засекретили, связав всех причастных расписками о неразглашении, а сам лагерь законсервировали, поставив его на долгосрочный баланс ведомства. Спецслужбы проделали титаническую работу, объезжая родственников погибших и выдавая каждому различные версии случившегося с их родичами. Объяснения произошедшему так и не было найдено.

Посёлок близ колонии обезлюдел. Немногие оставшиеся в живых жители после окончания карантина не вернулись обратно, поменяв место жительства на более спокойное, поэтому и не было свидетелей тому, что в селении иногда вдруг сами по себе хлопают двери, гремит посуда, а по ночам можно различить, как изнутри домов доносятся чьи-то едва слышимые голоса…

Камня, о котором упоминал беглец, видно не было, видимо, после массового жертвоприношения, его унесли в другое место. А что, если этот камень и есть осколок Алатыря, который необходимо разрушить?

Андрей нахмурился… Насколько он помнил из прочитанного, Алатырь являлся для древних славян краеугольным камнем, на котором держалось мироздание, и из которого вырастало Мировое Дерево. К его помощи прибегали волхвы, кудесники и прочие колдуны при заговорах и заклинаниях. То есть, по существу, этот камень благой природы… Так почему же он служит всякой нечисти? Всё это было не очень понятно, но сейчас нужно думать не об этом, а о том, как его разрушить, чтобы остановить происходящее здесь.

— Долго будем ещё стоять? — раздался снизу злой голос коротышки, о котором Рюха, занятый невесёлыми размышлениями, успел забыть. — Здесь воняет…

— Да… — замедленно отозвался Андрюха. — Надо идти…

Он устремился прочь от кошмарной бойни, уже не заботясь о том, что кто-то может услышать или увидеть их. Рюха шёл по неширокому проходу между огороженными листовым железом  бараками, стремясь как можно скорее добраться до приземистого двухэтажного здания, где располагались школа и училище, в которых получали образование или обучались профессии все желающие. И, как рассказывал ему Ряба, недостатка в них не наблюдалось, поскольку для них были припасены различные льготы в виде дополнительных свиданий, передач и т. д.. А таких поощрений хотели многие…

Чуть сзади упорно пыхтел Плюха, стараясь не отставать от своего рослого спутника с его широким шагом. В прежней тишине они миновали бараки с совершенно пустыми локальными участками и вышли на просторную площадку перед входом в школу. От расположенных чуть левее, в глухом стыке зданий, баков,  куда сносился мусор из всех бараков, доносился кислый запах помойки. Багровая тьма давила, в каждом её более непроглядном клоке, таившемся то на стыках локалок, то в грязной утробе будок у ворот, чудилась угроза… Стоя на месте, Рюха стоял неподвижно. Напряжение было настолько сильным, что у него подрагивали руки.

Судя по тому угрюмому пыхтению, что издавал сзади домовой, и беспокойно при этом вертящий головой, сходные чувства одолевали и его.

Со стороны входа в училище донёсся тихий шорох. Андрюха немедленно устремил туда взгляд. Звук повторился.

“ — Может быть, помочь? — насмешливо прозвучало в голове настолько неожиданно, что натянутые нервы Андрея едва не заставили его подпрыгнуть. Переведя дыхание и пытаясь утишить бешеный стук сердца, он так же неслышно огрызнулся:

— Чем?!

— Да хоть этим!” — с прежней интонацией произнёс клинок и… набухший в дверном проёме клок тьмы разбавился серым светом и, дверь оказалась всего лишь дверью, а за зловонными баками не прятался ни один монстр. Конечно, не было ясной полноты изображения, но разглядеть угрозу вполне возможно.

Приглядевшись внимательнее, он смог увидеть и причину настороживших его звуков. Какой-то смятый целлофановый пакет, вынесенный сюда, скорее всего, с помойки, прибило в широкий проём двери, где ветерок лениво шевелил его по вытертому цементу входного порога.

Блискавица ничего не добавила больше сказанного, а Андрей не стал выспрашивать. Насмешливость оружия иногда раздражала его…

Но помощь и впрямь была… весомой. Он, восхищённо и с ощутимым облегчением, не уставал обводить глазами окрестности, всё больше убеждаясь в том, что вокруг пусто.

— Вроде никого… — еле слышно проговорил Плюха за его спиной.

— Никого, — так же тихо отозвался беглый зэк.

— Надо идти… — сказал домовой с непонятной интонацией: то ли вопрос, то ли утверждение.

И от этого растерянного “надо” кожу Андрюхи осыпало морозом. Он снова посмотрел на дверь, уже не сомневаясь в том, что именно за ней находится сам Камень и… все те, кого он ожидал встретить, проходя лагерь. Все они были там. Он понимал это отчётливо. В оконных провалах за стёклами таилась такая вязкая тьма, что в неё оказалось невозможно проникнуть даже новым умением видеть.

Но идти было и в самом деле необходимо. Андрей с тоской подумал о родном городке. На память почему-то пришла картинка с кладбища, могила матери в окружении множества других, с узкими, стыдливо протоптанными тропками между кладбищенских оградок. Вдруг на это нечаянное воспоминание наложилось совсем другое изображение погоста: с развороченной могильной землёй, обломками гробовых досок, клочьями одежды. Порушенные кое-где кресты и надгробья в беспорядке валялись на земле, полуистлевшие, давно мёртвые люди бродили тут как живые… И где-то среди них находилась его мать, он успел увидеть неглубокий провал в земле на там месте, где до этого был уже расплывшийся небольшой холмик.

Он с силой тряхнул головой, отгоняя мерзкие видения и шагнул в сторону училища, от которого ощутимо несло холодом и угрозой.

Пройдя всю площадку, стараясь не стучать о бетон громко подошвами, путники оказались у дверей здания. Скомканный пакет вновь прошуршал что-то угрожающе, ткнувшись в ноги Андрея. Тот вполголоса выругался и со злостью пнул его ногой, сбрасывая с площадки вниз. Огрызнувшись на пинок бессильным хрустом, пакет упал на землю. Домовой встал рядом с Рюхой и угрюмо сказал:

— Думаю, там найдётся на кого потратить силы…

Не отвечая ему, Андрюха толкнул дверь, которая распахнулась неожиданно легко, заставив обоих путников растерянно замереть на месте. Чернота внутри приглашающе замерла, с неподвижностью вышколенного дворецкого ожидая, когда гости войдут. Даже новоприобретённое зрение не помогало, позволяя разглядеть лишь скошеннй край перил лестницы, ведущей на второй этаж сразу от входа. Изо рта при дыхании вырывался густой пар и не чувствующий сейчас холода Рюха уже только по этому мог судить, как в здании должно быть холодно.

Ни звука не доносилось изнутри. Ни проблеска света…

Нужно идти следующий этаж, — вдруг родилось твёрдое убеждение. И эта уверенность стала такой сильной, что Андрей ни секунды не сомневался, что подсказано оно было Блискавицей.

Отбросив сомнения, не давая себе времени на раздумья, он решительно переступил высокий порог с таким чувством, словно впереди громоздилась гильотна со взведённым специально для него ножом, и стал подниматься по лестнице, часто перебирая левой рукой по деревянным перилам. Следом за ним громко пыхтел Плюха, одолевая высокие для него ступени. Дверь за спинами оглушительно хлопнула, закрывая вход и погружая лестницу в абсолютную темноту. Желудок тошнотворно оборвался в невесомость. Рюха мгновенно обернулся, пытаясь что-то разглядеть… Тщетно. Непроглядная тьма окружала их.

Внизу закопошился коротышка и через секунду его голос испуганно произнёс:

— Что это было?

— Ветром, наверное, захлопнуло… — нехотя сказал в ответ Андрей, сам чувствуя неубедительность в своём голосе. — Пошли, — он снова стал подниматься наверх.

Достигнув лестничной площадки, он вслепую провёл рукой по глухой стене и, не отпуская перил, поднялся на ещё один пролёт, где обнаружил дверь, ведущую дальше в помещения.

Андрюха дождался, когда пыхтение спутника, ковыляющего по лестнице, приблизится к нему, оказавшись у самых ног, потянул за косо прибитую дверную ручку… и жар охватил плечо с Руной, одновременно с этим в глаза спутникам прянул жёлтый свет, в первую секунду совершенно ослепивший их. Отступив от входа, Рюха старался проморгаться и оценить опасность, но Руна лишь едва беспокоила, хотя и не прекращая. И только через пару секунд он смог понять, что свет этот на самом деле не настолько и яркий, как показалось вначале. Напротив, достаточно тусклый и хилый, он исходил от массы ползающих по коридору, который открылся глазам пришельцев, каких-то улиток без привычных раковин сверху. Об их присутствии, видимо и предупреждала Руна Вепря.

Опасливо оглядываясь вокруг, Андрей смог хорошо рассмотреть этих существ…

Безглазые, с мягкими прозрачными телами, они казались гибридом улитки и медузы. Сквозь желеобразную их плоть светились хорошо видимые пучки сосудов, перегоняющих через себя жёлтую светящуюся жидкость. Капилляры эти шевелились и сокращались, и от этого их свечение то делалось глуше, то вспыхивало вновь…

Этот пульсирующий свет завораживал. Приковывал к себе внимание. Настоятельно просил погрузиться в его созерцание. Возникало впечатление того, что растворившись в этой странно изломанной, но удивительно ритмичной световой пульсации, ты вдруг осознаешь нечто особенное! Сможешь узреть корни происхождения! Смысл бытия и конечность цели, ведомой до этого только Творцу!.. Это было немыслимо…

Андрей тряхнул головой, прогоняя наваждение. Вновь взглянув на пульсирующих гнойным (именно так!) светом мокриц, он почти заранее скривился от омерзения и, конечно же, они показались ему отвратительными… Даже хуже тараканов!

— Какие-то подземные твари, — пробормотал он, делая осторожный шаг в глубь коридора, по обеим сторонам которого располагались двери в кабинеты. Вокруг царила тишина, подобная уличной, если не считать хлюпающего шелеста ползающих мокриц.

— Почему подземные? — подрагивающим голосом выдохнул из-под ног маленький домовой, с ужасом смотря на прозрачных мутантов. — Это как огромные вши…

— Да?.. — Андрей с ещё большей опаской стал идти по коридору. — А у кого же тогда он здесь кровь пьют? — С этими словами он осторожно толкнул первую попавшуюся дверь, которая тут же с готовностью распахнулась…

Взгляду Рюхи открылся обычный учебный кабинет с теми же светящимися мокрицами, облепившими школьную доску, во всю ширь которой красовалась надпись: “Светка блять!”. Почему-то совсем некстати захотелось увидеть эту неведомую Светку… но тут внимание беглеца привлёк чей-то силуэт на задней парте, куда едва достигал свет… и почему-то стало страшно. Судорожный вдох наждаком теранул горло… Захотелось прокашляться, а желчь тошнотно и горько толкнулась под язык.

Тёмная фигура в глубине привстала и, выбравшись из-за парты, разогнулась и медленно двинулась по проходу. Вместе с приближением этой тёмной фигуры в лицо Андрея резко и колюче ткнулся целый рой мелких снежинок, а зудевшее до этого плечо всё больше зажигалось болью от налившейся жаром Руны.

Вот незнакомец неспешно приблизился к учительскому столу и желтушный свет слизняков осветил очень бледное женское лицо с красивыми резкими чертами в обрамлении длинных чёрных волос. Глаза её прозрачно и равнодушно взирали на беглеца.

— Вижу, ты узнал меня, — произнесла она всё тем же памятным голосом, доносящимся словно отовсюду, — хотя сейчас я выгляжу немного иначе.

Марена сделала по направлению к Рюхе ещё два шага и, остановившись, произнесла, глядя ему под ноги:

— Смотри, не раздави отважного домовика.

Андрей быстро глянул вниз, где на полу распластался в сонной неподвижности коротышка, насупленное лицо которого бледностью могло поспорить с белым инеем, густо обметавшим бороду.

— Он живой? — Андрюха наклонился к спутнику, пытаясь понять, дышит тот или нет.

— Куда он денется? — безмятежно ответила Марена и тут же продолжила о другом: — Надо же, как я не почувствовала, что ты носитель такого оружия… и такой защиты.

Как ты смог раздобыть Блискавицу?

— Ничего я не добывал! — нервно огрызнулся Андрей. Помня о первой их встрече, он старался не смотреть ей в глаза. От неё ощутимо веяло холодным ужасом Последней Зимы с окончательным небытием. Руна опаляло кожу, крича об опасности. — Это у вас магия всякая… Алатырь… Обряды…

— Алатырь, — кивнула Марена, — алтарь, напитанный кровью смертных, а значит, Силой. Вот магия. А всё остальное… всего лишь знание законов других миров. Ну и, конечно, умение ими пользоваться. — Она сделала ещё один шаг по направлению к Рюхе и, глядя ему в лицо, протянула руку и почти мягко произнесла: — Отдай мне Блискавицу…

— А что взамен? — спросил Андрей, мазнув взглядом по лицу собеседницы и едва не сомлевший от этого, если бы не жаркий огонь вспыхнувшей Руны. Затуманившиеся было глаза распахнулись от боли, прочистившей мозги.

Марена стояла в той же позе, не делая попыток приблизиться. Но в этой её неподвижности, тем не менее, Рюха уловил растерянность.

— Надеялась усыпить меня?

— Зачем мне это? — едва пожала она плечами, укутанное тёмным глухим плащом. — Разве ты не знаешь, что Блискавицу можно только передать? А взамен… — последовало ещё одно пожатие плеч. — Могу дать тебе безопасность. А в Нави это чрезмерная награда, смертный.

— Ну, если так… — Андрей сам сделал два неуверенных шага навстречу Марене, глаза которой льдисто блеснули. Вяло и нерешительно он стал приподнимать правую руку к ней… когда вдруг резко рванулся навершием ладони, из которой в тот же миг вырвался светящийся клинок, вошедший точно в центр груди не успевшей отпрянуть богини.

Рюхе почудилось, что он со всего маха ударил прямыми пальцами в бетон, который, тем не менее стал поддаваться бешеному нажиму. Андрюхе казалось, что это противостояние длится до невозможности долго…

Вот кончик Блискавицы пробил чёрную ткань плаща и воткнулся в кожу, проникая всё глубже и глубже, вспарывая грудную клетку, ломая кости и дырявя лёгкие. Всё это время он давил, надрывая жилы и калеча пальцы. Пот заливал глаза. Звучал чей-то громкий крик…

Из распоротой груди на андрюхину руку совсем немного плеснуло кровью, алой и парящей на холодном воздухе. Он отдёрнул клинок, и на пол из раны хлынула кровь. Крик замер. Адреналин сотрясал Андрея, он растерянно отступил назад, настороженно глядя на продолжавшую оставаться на ногах Марену, в великом изумлении взиравшую на него.

— Ты ранил меня… — Видно было, что она вот-вот готова упасть, кровь всё ещё щедро вытекала из раны.

— Я убил тебя, — неверяще произнёс он, с вытянутым к ней клинком.

Она, не сказав ни слова, рухнула на пол… и в то же мгновение светящиеся мокрицы ярко вспыхнули и одновременно лопнули, погрузив всё вокруг во мрак и обдав Рюху со спящим на полу домовым крупными брызгами мерзко пахнущей слизи. Руна перестала обжигать кожу плеча.

Побег из зоны в Навь (финал)

Идти по ночному лесу оказалось и непросто, и жутко… Видимость была почти никакой. Ветви деревьев, нависающих над узкой, чуть набитой тропой, норовили то удариться в ноги, то ткнуть в глаза. В каждом пятне мрака чудилась неведомая угроза. Рюха изо всех сил старался прислушиваться к Руне Вепря на своём плече, чтобы успеть среагировать на возможное появление нечисти.

Бордовый свет луны воспалённой сыпью усеивал тропу, делая почему-то темноту вокруг ещё более насыщенной и опасной.

И в этом случае новый спутник Андрея, домовой Плюха, не ехал у него на плече, а шёл впереди достаточно уверенно и бодро, так, что Рюхе приходилось делать усилия, дабы не отстать и не сбиться с тропки, которая порой изгибалась иногда очень круто.

Холод донимал всё сильнее… Казалось, что лес, словно огромный холодильник, вырабатывает стужу, чтобы потом распространить её всюду. Андрюха несколько раз лязгнул зубами, его продёрнуло ознобом… как вдруг в правой ладони зародился мягкий жар, тут же разлившийся во всём теле спокойным теплом, а в голове прозвучал насмешливый голос: “Так лучше?”.

О, так и в самом деле было удобнее! Несравненно! Вредный клинок мог ведь помочь и раньше, но почему-то ничего не сделал. Разозлившись, Андрей даже словечка благодарности не произнёс мысленно. Но с облегчением подумал, что стало одной проблемой меньше. А потом подумал снова, но уже с удивлением, — на что же ЕЩЁ способна эта Блискавица?

— Скоро выйдем к месту, — донёсся снизу приглушённый голос домового.

— Ясно…

Идти стали ещё медленнее. Было здорово то, что не приходилось обращать внимание на холод, а целиком сосредоточиться на деле. Андрюха старался идти настолько бесшумно, как только мог. Вдруг Плюха прошипел:

— Тихо…

Рюха послушно замер с поднятой ногой и обратился в слух… Кроме завывания ветра никаких других звуков не доносилось. Он осторожно опустил ногу и спросил тихонько:

— Что там такое?

— Мы почти дошли. Видишь, лес заканчивается?

Андрей напряг зрение… И увидел перед собой явственные красные просветы — деревья впереди и в самом деле становились реже.

— А где мы выйдем? — шёпотом спросил он у Плюхи.

— А я откуда знаю? — недовольно отозвался коротышка и язвительно добавил: — Ты ведь жил там, не я. Вот иди и смотри, куда вышли…

Сдерживая раздражение на желчного домового, Андрюха переступил через его невысокую тёмную фигуру внизу и прошёл несколько метров вперёд. Поредевшая стена деревьев внезапно оборвалась и Рюха остановился, всё ещё пребывая в тени леса…

Прямо перед ним выступила пустая полоса пространства внешнего периметра колонии, которая по-прежнему была погружена во тьму. Недалеко от ближнего угла забора стояли несколько построек неясного предназначения, также, в свою очередь, окружённые невысокой оградой.

Луна тяжело, словно клоп, насосавшийся крови, нависала над миром. Пламенеющий свет заливал неживое пространство вокруг. От построек ощутимо несло вонью хлева и навоза. Рюху осенило. Да ведь это подсобное хозяйство! Именно здесь выращивала свиней бесконвойная хозобслуга.

Внезапно какое-то неясное движение насторожило его. Послышался скрип открываемой калитки и на улице показалась тёмная фигура человека с ведром в руке. Он отошёл чуть дальше к кромке леса и что-то высыпал из него на землю, после чего снова прошёл к хоздвору и пропал за забором.

— Это кто? — прозвучал вопрос откуда-то снизу.

Андрей вздрогнул от неожиданности:

— Не подкрадывайся так тихо, — буркнул он домовому и добавил: — Долго объяснять… Ну а если в двух словах,то  просто какой-то заключённый.

— Каторжник? — деловито переспросил коротышка.

— Можно и так сказать, — согласился Рюха, не желая вдаваться в тонкости определений. — Вот только я не понимаю, как это они здесь так спокойно себя чувствуют, если везде хаос…

— Может, это не люди?

— Не думаю… — Андрей напряжённо размышлял, как поступить дальше. — Вот что мы сделаем, — принял он решение, — ты останешься здесь, а я зайду к этим ребятам и попробую пробить, что и как у них тут… Лады?

— Не думаю, что это хорошая идея, — отозвался коротышка.

— Ну, она пока единственная. Может быть, они хоть что-то знают… — Решившись, Андрюха сделал шаг вперёд и строго сказал Плюхе: — Оставайся здесь, я недолго. Если что, сразу дёргаем отсюда, — и, не слушая тихих возражений спутника, пошёл по направлению к хоздвору.

Рюха старался двигаться очень тихо. Оказавшись у калитки и памятуя о её громком скрипе, он открывал её медленно и осторожно, что вполне ему удалось. Он зашёл во двор, в котором никого не оказалось, и где навозная вонь ощущалась особенно сильно. Из дома, в котором, как он полагал, проживали бесконвойники, не доносилось ни звука. Если бы он сам не видел, как отсюда выходил человек, то ни за что бы не поверил, что здесь есть кто-то живой.

Подкравшись к двери почти на цыпочках, Андрюха долго стоял, прислушиваясь к тому, что происходит внутри, и его усилия были вознаграждены. До слуха Андрея донеслись звуки чьих-то неспешных шагов, негромкое позвякивание посуды, шорохи…

С сильно бьющимся сердцем он очень аккуратно потянул на себя входную дверь, ожидая, что и она заскрипит и привлечёт этим ненужное к нему внимание, но, на удивление, та открылась бесшумно, а в лицо ему пахнуло душным теплом и свежим запахом мясного варева.

Рюха вошёл внутрь и всё так же аккуратно прикрыл дверь. Перед ним тянулся длинный полутёмный коридор, который выходил в комнату, озарявшуюся каким-то живым огнём — танцующий на стенках алый свет не давал в этом сомневаться. Изнутри слышались неясные приглушённые звуки. Запах варёного мяса стоял просто одуряющий.

Андрей сглотнул слюну, до рези в желудке понимая, насколько он проголодался. Руна на плече молчала, поэтому он тихо осторожно двинулся вперёд. На гвоздях, вбитых прямо в деревянную стену, висели какие-то старые плащи, шапки, телогрейки, ещё всякие шмотки — и от всего этого остро разило скотным двором со всеми присущими ему ароматами.

Дойдя до конца коридора, он остановился, очень тихо и аккуратно выглянул за дверной косяк… Его взгляду открылось просторное помещение, которое, тем не менее, было довольно тесно заставлено. С правой, дальней, стороны стояли двухъярусные лагерные шконки, между ними тумбочки. У другой, противоположной, стены громоздился длинный стол, ничуть не отличающийся от тех, что были в лагерной столовой, две лавки по его краям, холодильник со стоящей на нём большой деревянной хлебницей и печка типа “буржуйки” с распахнутой заслонкой, откуда и исходил этот трепещущий алый свет. Помимо этого, везде, где только было возможно, располагались горящие свечки.

На печке пыхтела огромная кастрюля, исторгая из себя клубы аппетитного пара. В ней помешивал ложкой приземистый парень в лагерной робе, правда, с достаточно отросшими волосами: то ли готовился к освобождению, то ли бесконвойникам позволялось больше, чем арестантам в лагере.

Он стоял спиной, и Рюха мог рассмотреть только его руку, монотонно водящую ложкой внутри алюминиевой посудины. Боком к нему, за столом, сидели ещё двое, которые жадно поедали варёное мясо, горкой наваленное прямо на столе. Причём, насколько мог заметить Андрей, на там отсутствовали соль, хлеб или, к примеру, вилки. Нет, только парящее мясо, которое два зэка, хватали руками и отправляли в рот.

Внезапно один из них, словно почувствовав чей-то взгляд, повернул голову к Рюхе и сказал, ничуть не удивившись появлению чужака:

— Жрать будешь? Будяй мяса наварил. Вку-у-усно…

— А вы как здесь? Нормально? — не нашёл ничего лучшего спросить Андрюха, досадуя, что его появление заметили.

— Пойдёт, — повернулся к нему и второй из сидящих за столом. Теперь оба смотрели на него, не прекращая жевать. Лица обоих зэков были в испарине то ли от царящей здесь влажной духоты, то ли от постоянной работы челюстями. Ближний — молодой парень с мелкими чертами лица, другой, средних лет, с густыми бровями и крупным носом-картошкой. Выражение лиц у обоих было какое-то отрешённое, что ли… Или равнодушное. Но Руна молчала, вокруг, на удивление, было спокойно… и очень хотелось есть. Да и Плюхе не мешало принести что-нибудь. Хотя Андрей даже не представлял себе, что вообще едят домовые…

Он взглянул на странного кашевара, что вообще не удосужился проявить любопытство и обернуться. Рюха снова посмотрел на двух зэков за столом, которые уже отвернулись от него, сосредоточившись на еде, и спросил:

— А где все мусора?

И только сейчас стоящий у плиты оборотился к нему, не переставая помешивать восхитительно благоухающее варево и сказал:

— А зачем они тебе? — на Андрея взирало одутловатое мурло со стёсанным подбородком, мелкими глазками и жирными щеками. Толстые губы при разговоре шевелились лениво и медленно, как пиявки. — Соскучился?

— Нет, не соскучился, — ответил Рюха. И хотя Руна никак не давала знать о себе, но при взгляде на эту рожу Андрюха моментально напрягся. — Просто не видно ни одного.

— Ну, почему не видно? — меланхолично сказал тот и вытащил из кастрюли кусок мяса на длинной двузубой вилке. Протянул его в сторону Рюхи и добавил: — Вот, например, майор Корольков, известный как Кэц. Очень вкусный пидор оказался. Упитанный.

Андрей смотрел на то, что протягивал в его сторону “кашевар”, немея от ужаса… В полутора метрах от него, исходя паром и источая оглушающий запах, колыхался кусок вареного мяса, в котором можно было узнать человеческую голень, довольно толстую, с лохмотьями отставшей кожи.

Внезапный приступ рвоты нахлынул на Рюху, заставив его согнуться в жесточайшем спазме. Горькая желчь обожгла язык. Андрей кашлял и отплёвывался, пачкая и без того грязный пол. Но, несмотря на это, Рюха краем глаза следил за толстогубым и двумя другими, сидящими за столом.

— Будешь хавать? — деловито спросил кашевар, по-прежнему удерживая на весу кошмарное угощение.

— Сука… — хрипло выговорил Андрюха. — Людоеды сраные…

— Может, и тебя сожрать? — задумчиво спросил варщик и, шагнув к столу, со стуком положил на него голень. В новую порцию тут же вцепился руками ближайший из зэков и, поднеся ко рту, с плотоядным урчанием принялся рвать мясо зубами. Желудок Рюхи вновь сотрясла судорога.

Рюха, всё ещё согнувшись, начал спиной пятиться назад, не сводя взгляда с губастого “повара”, который шагнул к нему, держа перед собой здоровую вилку.

От мясного аромата, такого приятного раньше, теперь тошнило. Хотелось как можно скорее оказаться на улице. Пятясь, он миновал уже половину полутёмного коридора, а кашевар всё так же настырно шёл вслед за ним, поигрывая в руке гигантской вилкой.

Наконец зад Андрюхи упёрся в дверь, и он вывалился на улицу, в благословенный свежий воздух. Дверь захлопнулась, но тут же открылась снова и на пороге предстал людоед. Он поднял рыло к кровавой луне… и неожиданно кинулся на стоящего перед ним Рюху, направив вилку ему в живот.

Андрей едва успел отскочить в сторону, пропуская мимо себя напавшего. Тот резко остановился и вновь бросился со своим оружием на Андрюху, который уже ждал этого — сместившись в сторону, он кулаком сбоку “догнал” людоеда, после чего тот опрокинулся на землю и затих.

Рюха оглянулся на вход, но больше никто так и не появился, видимо, едокам было не до того. Его вновь передёрнуло. Казалось, что ароматы жуткой еды впитались в кожу, волосы, забили ноздри… Что это было такое? Какое внезапное безумие могло напасть на этих троих зэков, что они принялись жрать человечину?

Но что делать теперь? У них точно ничего не узнаешь… Может попытаться попасть внутрь лагеря через открытые входные ворота? Ну, а потом? Где искать этот обломок Алатыря? Он подумал об этом и тут же обвинил себя в тупости. У него ведь есть Блискавица! Уж она-то точно знает, где находится этот камень!

Надо было возвращаться к домовому и вместе с ним пытаться проникнуть внутрь колонии.

Он бросил последний взгляд на пребывающего в отключке людоеда и двинулся к калитке…

За оградой по-прежнему не было ни души. Рюха пересёк пустое пространство и подошёл к кромке леса, туда, где его должен был дожидаться домовой. Он остановился под первыми деревьями и тихо позвал:

— Плюха…

— На голову мне не наступи, — ворчливо отозвалась темнота прямо под его ногами. — Чего так долго?

— Да так, пришлось с людоедом сражаться…

— С людоедом?

Рюха быстро рассказал историю своего посещения хоздвора, на которую Плюха отозвался следующими словами:

— Навь сводит людей с ума. Обращает их. Пожирает. Так или иначе вступившие в неё начинают ей и принадлежать. А в каком качестве… Она сама выбирает.

— Но с нами-то этого не случилось, — заметил на это Рюха.

— Наверняка не только с вами. Значит, вас Навь просто сожрала бы. Если она захватит Явь, то люди в своём нынешнем качестве не смогут выжить.

Оба после этих слов немного помолчали, а затем домовой спросил:

— Ну, и куда нам дальше?

— Пойдём через ворота, по-другому не получится. Тем более, что они открыты. Вот только не пойму, почему здесь такая тишина кругом…

— А ты думаешь, что всё должно крутиться возле вашей каторги? — насмешливо спросил Плюха.

— Да ты хоть знаешь, что здесь творилось? — Он накоротке передал рассказ погибшего в лесу беглого зэка, но это ничуть не впечатлило домового.

— Ну и что? — равнодушно отреагировал он. — Просто скопище народа. Кого-то пустили под жертвенный нож, а кого-то обратили в монстров. Помнишь, что я говорил? Все, находящиеся в Нави, принадлежат ей…

— Ладно, — решив не вдаваться в философские размышления о природе Нави, сказал Андрей, — надо идти к воротам.

И они пошли. Двигались по кромке леса, в тени деревьев, так, чтобы видеть пустое пространство по периметру лагеря. Очень мешали многочисленные низкие кусты, цепляющиеся за одежду и сучья под ногами, которые могли своим треском привлечь к ним чьё-нибудь враждебное внимание.

Спустя какое-то время они добрались до угла лагеря, за которым уже открывалась фронтальная часть колонии. Остановившись, Рюха внимательно посмотрел перед собой…

Багровая луна висела так низко, что, казалось, распорет себе брюхо об остроконечные вышки, где раньше стояли часовые. Её кровавый свет удивительным образом ещё более затенял окружающее пространство, не позволяя толком что-то рассмотреть вдали. То и дело хотелось сморгнуть, чтобы очистить зрение. Фонарь перед штабом горел всё так же, тускло и безнадёжно. И по-прежнему никакого движения в пределах видимости…

— Сам пойдёшь или взять тебя в руки? — тихо спросил у коротышки Андрей.

— Себя возьми, — сварливо отозвался тот. — Тоже мне , нашёл кота… Пошли.

И домовой первым вышел из тени деревьев на открытое пространство. Рюха в два шага догнал его и, ухватив того за ворот кожушка, сердито прошипел:

— Чего ты рванул? Ведь даже не знаешь, куда нам идти…

— Вот и иди вперёд, — раздражённо сказал Плюха. — Чего стоять-то?..

Не отвечая вздорному спутнику, Андрей специально перешагнул через его невысокую фигурку и пошёл вперёд, не забывая осматриваться по сторонам.

Вскоре они достигли проёма въездных ворот. Андрюха остановился и, обернувшись к Плюхе, негромко произнёс:

— Идём очень тихо. Держись за мной, смотри в оба.

— Учить меня ещё будешь… — донеслось от неугомонного домового.

Мысленно плюнув, Рюха зашёл в “конверт”... Здесь за время его недолгого отсутствия ничего не изменилось. Мертво и пусто. Труп овчарки по-прежнему чёрной кляксой пятнал бетонное покрытие внутреннего двора. Он направил свои шаги к лестнице, ведущей на вахту. Плюха, не отставая, мелко семенил следом.

Дверь открывал очень медленно, каждую секунду ожидая, что из ширившегося чёрного проёма на него кинется кто-то мерзкий и смертоносный. Но ничего подобного не происходило и наконец дверь открылась достаточно для того, чтобы можно было в неё пройти. Тьма изнутри дохнула сортирной вонью и уже знакомым запахом разлитой крови. Андрей на секунду замер, пережидая приступ тошноты и сосредоточенно вслушиваясь и вглядываясь в чёрный провал открытого входа.

Нетерпеливый коротышка прошипел позади него:

— Чего ждём?

Захотелось сверху отпустить ему крепкого “леща”, но Рюха только выдохнул и, стараясь дышать неглубоко, придержал дверь, давая возможность маленькому домовому пройти внутрь без риска быть ею прихлопнутым. Коротышка с достоинством перешагнул порог и произнёс:

— Как здесь воняет...

— Не ори, — нервно отозвался Рюха, не закрывая проход, — ещё кто-нибудь услышит...

— Тут никого нет, — спокойно ответил тот. — Закрой дверь.

— Откуда знаешь?

— Знаю...

Андрюха медленно притворил вход, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, окружающей их. Темнота была абсолютной, окон здесь не предусматривалось в принципе. Вот когда оставалось пожалеть о потерянной где-то зажигалке, а ещё остро не хватало рядом вечно нудящего и всем недовольного Рябы…

— Посвети… — прохрипел снизу домовой.

— Чем я тебе посвечу? — огрызнулся Андрей. — Силой мысли?

— У тебя блискавица, — ответил тот с таким же раздражением в голосе, — вызови её.

Андрюха мысленно хлопнул себя по лбу и обратился к своему фантомному клинку, опасаясь, впрочем, что своенравное оружие не захочет размениваться на такую мелочь и не станет выступать в роли банального фонаря, но к его удивлению и радости, Блискавица в ту же секунду выдвинулась из навершия ладони, залив окружающее пространство своим невероятным белым светом. Рюха огляделся…

Прямо перед ним валялся выпотрошенный обезображенный труп какого-то мента. На разорванном в лоскуты и залитом кровью кителе можно было разглядеть капитанские погоны. То, что осталось от тела, вызывало только ужас и омерзение: обглоданное до черепа лицо, освобождённые от плоти рёбра с выеденными внутренностями, кишки на полу. Одна рука у трупа была оторвана и валялась чуть поодаль, блестя обручальным кольцом на безымянном пальце.

Андрей судорожно сглотнул и переступил через изуродованное тело, стараясь не наступить на окровавленные раздавленные кишки. Обойдя стол, за которым обычно сидел постовой, он прошёл дальше, в помещение, где располагался ДПНК с помощниками и мониторы слежения, на которые выводились изображения с пока ещё редких в лагерях видеокамер, надзирающих за локальными участками бараков, плацем и территорией промзоны. Конечно, все они сейчас не работали.

Здесь, на удивление, было пусто. Ни тебе мертвецов, ни чудовищ, ни беспорядка. На столе лежал журнал дежурного, стояла кружка с недопитым чаем, а рядом надкушенный бутерброд с куском сыра, словно ДПНК на секунду вышел из помещения и вот-вот должен вернуться обратно и закончить свой скудный ужин или завтрак. Андрей поднял голову… и уткнулся взглядом в собственное отражение в обзорном стекле большого окна, выходящего на жилую зону. Какую-то секунду он тупо взирал на себя самого с ярко сверкающей Блискавицей, после чего судорожно сунул руку за спину, одновременно с этим приказывая ей погаснуть.

Тьма прянула в глаза и в этой непроглядной тишине Рюха слышал сейчас только суматошный перестук своего сердца и мечущиеся мысли, с силой бьющие в кости черепа. Почему он не погасил клинок?! Ведь он помнил о наличие этого окна в дежурной части! А что, если кто-то увидел свет и уже идёт сюда, чтобы выяснить его происхождение? Какой же он идиот!.. Он даже тихонько застонал от злости на самого себя.

— Куда дальше-то идти? — раздалось за спиной настолько внезапно, что Рюха вздрогнул и резко обернулся.

За своими размышлениями он на какое-то время совершенно забыл о спутнике и теперь смотрел на него, стараясь собраться с мыслями.

— Нам надо выйти туда, — кивнул он в сторону второй двери, ведущей из “дежурки” в лагерь, не подумав о том, что домовой не может увидеть его жеста.

Но, к его удивлению, вслед за этим раздались звуки мелких шажков Плюхи, а через пару секунд его ворчливый голос произнёс:

— Ну, и чего застыл? Пошли дальше…

— Ты что, видишь здесь? — отозвался на это Рюха, делая шаг в сторону скрытого темнотой выхода.

— Не очень хорошо, — с неохотой ответил домовой, — но вижу…

Раздался негромкий скрип, в лицо Андрея пахнуло свежим воздухом. Вслед за маленьким спутником он оказался на высоком крыльце, ступени которого спускались в локалку. Весь лагерь тонул во тьме. Луна снова закуталась в чёрные тучи, позволив мраку властвовать почти безраздельно. На этом ночном фоне лишь кое-как проглядывали ещё более тёмные остовы лагерных бараков, грузно стоящих на земле.

— Ну, иди вперёд, раз хоть что-то видишь, — тихо сказал Андрюха коротышке, — я вообще ни зги не вижу…

— Куда идти-то? — сварливо откликнулся на это предложение тот. — Я здесь ничего не знаю…

— Погоди-ка немного, — неожиданно спохватился Рюха и добавил: — Посмотри по сторонам, а я пообщаюсь с Блискавицей…

Домовой лишь коротко хмыкнул, но ничего не сказал, а Андрей мысленно обратился к своему призрачному клинку:

“ — Ты можешь помочь нам понять, где конкретно находится камень?

— Конечно, — ответ последовал незамедлительно и в этом звонком голосе, слышимом только ему, Андрюхе почудилось некое напряжение.

— И где же он? У меня просто такое впечатление, что здесь вообще никого нет, если не считать тех людоедов, что я встретил за забором… И, кстати, ты не знаешь, почему Руна промолчала? Обычно при встрече со всякой нечистью она огнём горит.

— Они не были нечистью, — последовал ответ, — по-крайней мере в том смысле, который в это вкладываешь ты. Это просто люди, что под воздействием пришедшей Нави вывернули свою изнанку и предстали в том облике, который был и был им присущ. Поедание человечины — всего лишь крайнее воплощение той жизни, которую они вели, будучи в привычном, как бы цивилизованном облике. Они и до этого, так или иначе, всегда поедали людей. Понимаешь?

— Ещё бы, — отозвался Рюха, — очень хорошо понимаю… — И с отвращением добавил: — Козлы, одним словом.

— Почему козлы? — в голосе Блискавицы слышалось недоумение. — Люди.

— Не обращай внимания, — не стал углубляться Андрей в нюансы лагерной иерархии. — Лучше скажи, куда нам идти дальше?

В ответном голосе клинка снова прозвучало напряжение:

— Справа от нас в дальней части этого… лагеря большое здание. Камень находится там.

— Ты уверен? — Андрюха попытался взглядом протолкаться сквозь мрачную тьму, покрывающую собой весь лагерь.

— Полностью.

— Но я даже не чувствую никакого движения! — запротестовал он. — Да и Руна молчит.

— Камень там. Иди!И всё. Рюха сделал несколько безнадёжных попыток вновь воззвать к своему чудесному оружию, но тщетно, клинок молчал. Андрей быстро пересказал содержание разговора спутнику и в окончание сказал:

— Сомневаюсь я, что камень там.

— Не сомневайся, — твёрдо заявил коротышка, — если Блискавица говорит, что он там, значит, так оно и есть…

По ступеням спускались осторожно, вглядываясь и вслушиваясь в окружающую тишину так напряжённо, что Рюхе показалось, будто в ушах звенит, а перед глазами замелькали белые пятна. Он тряхнул головой и, со злостью на свой страх, принялся спускаться вниз, ставя ноги твёрдо и решительно.

Оказавшись у сетки-рабицы, огораживающей участок перед вахтой, оба путника подошли к распахнутой настежь калитке и, шагнув за неё, оказались на территории плаца, где происходили общие построения. Привыкшие к темноте, разбавленной светом багровой луны, глаза Андрея быстро обежали безлюдное пространство, а вернее сказать, неживое…

Люди здесь присутствовали, и в великом множестве, но все они были мертвы безнадёжно и окончательно…

Рюха и маленький домовой медленно проходили среди многочисленных трупов, лежащих в различных позах поодиночке или небольшими группами, и лишь только в одном месте, почти в самом центре плаца тела убитых людей громоздились целым холмиком, абы как наваленные друг на друга. И эти мертвецы, залитые чёрной кровью, с оскаленными зубами и бледными, обескровленными лицами пугали так жутко, как ничто прежде не страшило Андрея. Ему казалось, что он узнавал некоторых, но вряд ли это было так. Несмотря на холодную погоду, смрад вокруг стоял необычайный.

Побег из зоны в Навь 14

— В селении нас было одиннадцать, — после недолгого молчания произнёс в ответ коротышка. — Мы жили, как велит наш уклад. Помогали вести хозяйство, наказывали нерадивых, блюли порядок. Мы чувствовали настрой и помышления людей. Бывали у них и чёрные мысли, и поступки тёмные. Но таковы они все. И у нас всё было хорошо… пока сюда не приехал жить ещё один человек, которого все здешние воспринимали как главного…….Он стал жить в доме, где хозяйствовал мой старый друг, Каян... Мы каждый вечер встречались с ним... Что-то обсудить, посоветоваться, что-то новое рассказать...

— Посплетничать, короче, — с усмешкой произнёс в темноте Ряба.

— Хорош, братан, — в раздражении проговорил Андрей, испугавшись, что уязвлённый домовой прекратит рассказывать или вступит с Лёхой в перепалку. Но Плюха, высокомерно проигнорировал замечание и продолжил:

— Этот человек… он был абсолютно непроницаем для нас. Таких тёмных я не встречал за всю свою жизнь ни разу, даже среди колдунов, живших в самые мрачные времена. У тех ещё оставались какие-то эмоции и чувства, которые прорывались наружу, а этот… Это был не человек, — прошептал он. — И он мог видеть нас…

— В смысле домовых? — спросил Рюха.

— Не только. И водяного, и лешего… Всех. Как будто он был одним из нас.

— Он и был одним из вас, — сказал Рюха. — Упырём, проще говоря. Ну, не просто человек, я имею в виду! — торопливо сказал он, упреждая возмущения домового по поводу сравнения его с упырём и продолжил: — Что дальше-то случилось?

— Упырь?.. — не отвечая на вопрос, удивлённо протянул коротышка. — Вот оно что… Я никогда не видел их. Хотя… если бы даже и увидел, то вряд ли смог понять его природу. Они недоступны нашему пониманию.

— Погоди, — вмешался Лёха, — но ведь вы тоже такие же? Как бы одной породы.

— Вы, люди, также одной породы, — проворчал домовой, — но только не все хорошие.

— Это да, — на удивление покладисто сказал Ряба и замолчал.

— Плюха, рассказывай дальше, — вмешался Андрей, — а то мы здесь всю ночь просидим.

Коротышка фыркнул и ответил:

— Ты что, так ничего и не понял? Ладно, этот бестолковый, — сказал он в сторону Рябы, — но ты-то вроде разум имеешь…

— Не, ты в натуре берегов не видишь! — возмутился Ряба. — Не пользуйся тем, что лилипут…

— Я тебе не лилипут! — валежник хрустнул под привставшим домовым. — А на рост мой не смотри, я те и так по мозгам надаю. — Хотя… — ворчливо добавил он, — как надавать по тому, чего нет?

— Во, клоп наглый… — беспомощно произнёс Лёха… и замолчал. Это было так непохоже на приятеля, что Андрюха удивился.

Плюха вновь опустился на сучья и сказал:

— Ночь не пройдёт теперь никогда. По крайней мере, там, где уже воцарилась. Эта Ночь — настоящая. — Он секунду помолчал и резко вернулся к прежней теме:

— Так вот… Этот человек уничтожил Каяна. Не знаю, как у него получилось, но… Я долго ждал друга, а потом вдруг в какой-то момент понял, что его нет. — Он снова помолчал, а после добавил: — Мы не умираем как люди. Если становимся ненужными, то просто впадаем в сонное оцепенение, постепенно растворяясь в мире.

— Как это? — не понял Рюха.

— Мы не имеем материальную основу, — со вздохом объяснил Плюха, — поэтому наша смерть иная и происходит она на другом уровне бытия, недоступном вам, хотя мы и умеем проявляться в Яви, если это необходимо, только очень недолго… и для нас болезненно. А этот… упырь просто сделал что-то и мой друг… исчез. — Он опять замолчал, и ни один из беглецов не прерывал это молчание. Наконец домовой заговорил снова: — Я ужасно испугался, но стал следить за ним… Мне кажется, что он подозревал о чьём-то внимании к себе, но просто не считал нужным отвлекаться на такую мелочь, как я… — Он горько усмехнулся. — И он был прав. Я при всём желании ничего не смог бы ему сделать… В посёлке тоже всё стало плохо. Там поселился Страх… Именно с большой буквы. Люди чурались друг друга, почти не общались между собой. Мы с собратьями встречались мельком, каждому из нас было стыдно признаться в том, что мы все запуганы человеком! — выплюнул он последнее слово. — Ну почему я не поговорил с остальными?.. — тоскливо произнёс он и припечатал себя: — Болван! — послышалось его тяжёлое дыхание. Оба беглеца сидели молча. Плюха заговорил снова: — Так было определённое время… до позавчерашнего дня, когда вдруг после захода солнца Нижний мир Нави пролился в иные ипостаси Рода. Пришло время Чернобога… Людей уничтожили почти сразу после того, как наступила Истинная Ночь. Из кого-то выпили кровь упыри, будучи уже в своём настоящем обличии, других пожрали разные твари, а третьих принесли в жертву жрецы Чёрного бога. Некоторых убили походя, и они превратились в бродячих мертвецов. Домашнюю скотину пожрали разные твари этой орды, охочие до какой угодно плоти… О родичах своих ничего не знаю… Каждый спасался в одиночку. Это нашествие, как и любое другое, обрушилось внезапно.

— Как они вообще смогли… ну, открыть ворота, что ли?.. — спросил Рюха. — — Мне уже пытались рассказать, — продолжил он с усмешкой, — что боги заснули, люди стали плохие и т. д. Но ведь это чепуха! Разные боги засыпали много раз, когда люди начинали молиться другим и ничего не происходило. Почему сейчас?

— Откуда ты знаешь, что этого не случалось прежде? — ворчливо ответил на это Плюха. — Ты что, ровесник Мира? — Он тяжело вздохнул. — Но ты прав… и не прав. Всё тёмное, что есть в людях, постепенно разъело невидимые границы миров и позволило чему-то прорвать их. Но что это было?.. Не знаю. Нижняя Навь обрушилась внезапно, как камень, брошенный в спину.

— Это уже всё равно, — уныло сказал Рюха и некстати подумал о том, что надо бы попробовать пообщаться со своим клинком, но пока что существовали более насущные моменты, требующие внимания.

— Э, нет! Не скажи, — живо отозвался на это домовой. — Когда знаешь чем и где ломали, то найдёшь способ, как это восстановить.

— Не понял… Так что, всё можно как-то исправить? — удивился Андрей.

— Уверен, — твёрдо заявил домовой.

Все замолчали. Холод заставил Андрюху издать короткую дробь зубами. Ряба спохватился и, выругавшись, завозился, треща валежником под задницей, и стягивая с себя телогрейку.

— На, оденься, — почти в лицо Андрею ткнулась дышащая теплом фуфайка.

Не протестуя, он быстро облачился в телагу, тут же застегнув её на все пуговицы.

— Пора идти, — произнёс он, вставая на ноги. — Плюха, давай ко мне, вдруг нам придётся бежать…

Уже на подходе к дороге внезапно послышался громкий треск ветвей, и на Андрюху, идущего первым, из-за деревьев обрушился какой-то человек. От неожиданности Рюха отшатнулся, больно приложившись при этом спиной о ствол дерева сзади. Ожогом вспыхнула Руна. Напавший ухватил его за шею, которая была укрыта поднятым воротником телогрейки и принялся с силой сжимать глотку, издавая при этом невнятное рычание. Оторопевший Рюха пытался оторвать руки противника, но не тут-то было… Даже с его физическими данными сделать это оказалось непросто.

Что-то хрипел из пазухи Плюха, сзади матерился Лёха, пытающийся обойти приятеля, а лёгкие Андрюхи постепенно задыхались без притока воздуха. И только теперь цепенеющий от нехватки кислорода мозг Андрюхи узнаваемо отметил то, что голова напавшего странно лежит на плече, как если бы у него была сломана шея. Злость на нелепого мертвяка, упорно гнавшегося за ними, придала его рукам силу, и он, наконец-то, смог разжать стальную хватку зомби и отпихнуть от себя, с сипом вдыхая в лёгкие благодатный воздух. В мгновение ока из его правой ладони выскочил светящийся белым светом клинок и на взмахе легко перерезал шею мертвячки. Отрезанная голова каменно брякнулась на промёрзшую землю, а тело с глухим стуком упало следом.

Ряба стоял, тяжело дыша, с трясущимися руками, глядя на гаснущее лезвие и мысленно благодаря его за помощь. Вот свет исчез полностью, а путники всё ещё стояли, молча и неподвижно взирая туда, где он горел недавно так грозно и беспощадно.

На груди Рюхи завозился домовой и прозвучал его потрясённый голос:

— Откуда у тебя… это?

— Что? — прохрипел травмированным горлом Андрей.

— Оружие.

— Да так… Нашёл.

— Такое найти невозможно, — убеждённо произнёс коротышка. — Ты сам хоть знаешь, что это?

— Меч Джедая, — попробовал усмехнуться Рюха.

— Нет, — сказал Плюха, принявший ответ всерьёз, — это Стрелка-Блискавица, — произнёс он торжественно и замолчал, как видно ожидая, что приятели охнут от изумления. Те же только озадаченно промолчали и домовой с досадой добавил: — Ладно, надо отсюда уходить сейчас же. Проявление Блискавицы не пройдёт незамеченным для жрецов Чернобога… и других могущественных сущностей. Они учуют его чары.

— Тогда идём, — сказал Рюха и переступил через обезглавленное тело зомби.

— Может, куртку с неё снимем? — неуверенным тоном предложил Ряба.

— Я лучше мёрзнуть буду, — в отвращении сказал Андрей и пошёл к дороге.

Лёха в своей куртке передёрнулся от мороза, но, постояв секунду над телом в сомнении, махнул рукой и устремился  следом.

Спустя несколько мгновений путники уже шли по центру дороги, всё дальше уходя от посёлка.

Через какое-то время, не вынеся любопытства, Андрей тихо спросил у затаившегося за пазухой домового:

— А что это за Блискавица такая?

Плюха тяжело вздохнул, словно учитель, вконец удручённый тупостью ученика:

— Никто этого толком не знает, хотя это одно из самых смертельных оружий во всех мирах, созданных Родом. Кто-то полагает его молнией Перуна, другие считают Блискавицу творением божественного… и безумного кузнеца Телявеля, а третьи говорят, что это оружие выковал сам Сварог, чтобы им могли воспользоваться при смертельной угрозе для всего человечества… Не знаю. Но я подобное чудо вижу впервые.

— Так, может, это и не блискавица, а что-то другое? — заметил Рюха. — Ну, раз ты никогда не видел её?

— Не так много вещей с такой чародейской силой. И, кстати, именно за Стрелку-Блискавицу ходят слухи, что она может существовать в любом угодном ей виде и даже прятаться внутри человека, появляясь только в самый нужный момент. Говорят, что она имеет свой собственный разум, хотя и вынуждена подчиняться своему владельцу. И что отнять её нельзя, можно лишь найти или принять в дар.

— Вот оно как… — сквозь зубы процедил Андрей, вспомнив настойчивость, с которой Чернобог требовал передать ему клинок.

— Да, именно так, — сказал собеседник, не понявший его замечания.

— Слушай, а эта Блискавица может, например, создать нам еду или одежду?.. Или дом?

— Блискавицу ко всему прочему отождествляют с волшебной палочкой, по взмаху которой исполняются все желания её владельца, но… я не думаю, что это на самом деле так.

— Выходит, ты, братан, теперь волшебник? — насмешливо произнёс шагающий сбоку и прислушивающийся к разговору Ряба.

— Ага, Изумрудного города…

Занятый беседой, Рюха, тем не менее, успевал смотреть вперёд и озираться по сторонам в поисках предполагаемой опасности. Но грунтовка, залитая красным светом луны, по-прежнему была пустынна.

— Кстати, — вдруг вспомнил он то, о чём хотел спросить уже долгое время, — а почему у тебя такая речь грамотная? Ты говоришь не как… ну, в деревне. Интеллигентно, что ли…

— Не мычу, как корова? — хмыкнул Плюха. — Вообще-то я словарный запас собираю почти семьсот лет.

— Охереть можно! — охнул Ряба. — А сколько вы живёте?

— Пока нужны, — сухо ответил домовой и внезапно дёрнулся за пазухой:

— Андрей, а ты не пробовал говорить с Блискавицей? Ну, позвать её мысленно?

— А что? — осторожно спросил Рюха.

— Ну, ты даёшь! Это волшебная вещь. Она должна знать, из-за чего миры смешались. И может подсказать, что нужно сделать. Попробуй поговорить с ней!

Не отвечая, Рюха сосредоточился и мысленно позвал клинок по имени, звучавшему для него пока ещё непривычно: “ Блискавица…”

Ответ пришёл моментально, звонко прозвучав в голове:

“ — Слушаю тебя.

— Это правда, что говорил домовой?

— Меня позабавили версии о собственном происхождении, — в голосе Блискавицы прозвучала усмешка, — но в целом да, всё верно.

— Ох, ты… — опасливо восхитился Андрей. — А… ты не можешь что-нибудь колдануть так, чтобы Навь убралась отсюда?

— Нет, не могу.

— Жаль… А почему это произошло, ты знаешь?

— Да.

— И почему?

— Осколок камня Алатыря оказался в Яви и, напитанный нечистыми ритуалами и пролитой на него жертвенной кровью, проел  дыру в ткани бытия, куда и устремились жители Нижнего мира. Конечно, без Чернобога ничего не произошло бы. Это его сила позволяет удерживать проход открытым и делает границы миров уязвимыми. Он был ранен мной, но уже наверняка восстановился.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Почему же? Нужно только найти обломок Алатыря и разрушить его.

— Ого… И как это устроить?

— При моей помощи.

— Как?

— Я скажу, когда придёт время, а пока, если ты хочешь найти обломок Алатыря, вам нужно вернуться назад, в место, которое вы называете лагерем.”

На этом голос клинка умолк. Рюха ещё несколько раз попытался позвать его, но чудесное оружие не отвечало. Тогда Андрей произнёс, обращаясь к спутникам:

— Я говорил с ним… — Он пересказал им содержание разговора и закончил своё повествование вопросом: — И что будем делать?

— Идти туда, где находится камень, — тут же решительно отозвался коротышка, — и уничтожить его.

— Э! — сразу же возник Ряба и недовольным голосом сказал, обращаясь к Плюхе: — Какого хера ты распоряжаешься? Мы и сами тут с усами! Разберёмся, что нам делать. Хочешь — шагай обратно, удерживать не будем… Да, братан? — обернулся он к Рюхе.

Тот не успел ответить, когда домовой с силой вывернулся из-за пазухи и спрыгнул на землю у его ног.

— Поступайте, как знаете, — угрюмо сказал он, встопорщив длинную бороду, — а я буду делать то, что должен.

— Всех победишь? — насмешливо спросил Лёха.

Не отвечая, Плюха зашагал по дороге в сторону посёлка.

— Эй, постой, — Андрей сделал несколько быстрых шагов и встал на пути у коротышки. — Давай всё обдумаем и…

Он не успел закончить фразу. Руна на плече стеганула болью. Земля под ногами вспучилась, заставив его взмахнуть руками, удерживая равновесие. Многочисленные зигзаги избороздили грунтовку. Мёрзлая твердь расходилась с громким треском, на месте, где только что стоял Рюха, возник остроконечный бугор, из центра которого, словно гной из нарыва, поползли какие-то мелкие существа, тут же устремившиеся к путникам.

Особенно разглядывать их времени не было… Андрюха только и смог увидеть, что эти создания, размером с кошку, похожи на гусениц, увеличенных в сотни раз, с волосами по всему телу, которые напоминали спицы. Сокращаясь и пульсируя своими уродливыми телами, твари с рогатыми безглазыми головами целеустремлённо ползли к людям.  Рюха быстро наклонился и, подхватив с земли упавшего Плюху, отбежал с ним на несколько метров, крикнув приятелю:

— Лёха, валим!

Тот оглянулся на крик друга и устремился к нему. На его штанине уже болталась самая резвая тварь, быстро и сосредоточенно карабкающаяся вверх. Ряба тоже заметил это и, громко крича, принялся беспорядочно молотить гусеницу руками, пытаясь сбить наземь.

Держа коротышку в одной руке, Рюха старался вызвать Стрелку-Блискавицу, которую он по привычке называл клинком. Бесполезно. В этот раз волшебное оружие не спешило помогать.

Плюнув на своенравный клинок, он бросился на помощь приятелю, пинком ноги отбросив с дороги ещё одну тварь, изготовившуюся прыгнуть на него (как он успел заметить, все её многочисленные лапки заканчивались мощными и острыми когтями, при помощи которых, видимо, они и прокладывали себе путь под землёй). С чавком лопнула уродливая башка. Андрюха быстро добежал до товарища и ударом кулака помог ему избавиться от мерзкого существа. Руку обожгла острая боль. Он едва сдержал крик.

Волна гигантских насекомых плотным потоком валила к ним, всё сочась из проеденной земляной утробы. Паника, замешанная на омерзении, заставила друзей бежать так быстро, как только они могли.

Гигантские насекомые скоро отстали, а приятели неслись в сторону посёлка, даже не понимая этого, с единственным желанием — не отдаться во власть этих кошмарных созданий.

Они бежали, покуда хватало сил, и остановились, когда их громкое натужное дыхание полностью заглушило топот ботинок по земле. Только тогда путники позволили себе отдышаться.

Издёрганый взъерошенный Плюха, чьё маленькое тельце до сих пор одной рукой обхватывал Рюха, слабо трепыхнулся и сказал:

— Поставь меня на землю…

Андрей, с хрипом вбирающий в себя холодный воздух, опустил домового наземь и принялся глубоко дышать, стараясь как можно скорее восстановить дыхание. Руна Вепря больше не беспокоила, зато кисть руки, удар которой пришёлся по гусенице, горела огнём.

Андрей приблизил тыльную сторону ладони к глазам и попытался рассмотреть, что с ней случилось… На коже надулись внушительные волдыри. Кое-где виднелись небольшие ранки, из которых тихонько сочилась кровь. Рука сильно болела.

В этот момент заматерился Ряба. Андрей поднял глаза и увидел, что товарищ тоже рассматривает свои ладони, пальцы которых напоминали сосиски, а кровь и волдыри покрывали всю открытую кожу.

— Бля, да что же это такое! — плачущим голосом проговорил Лёха. — Не одна сука, так другая! Что это за твари?! Я пальцами пошевелить не могу… А вдруг это яд? — он обратил взгляд в сторону приятеля.

— Не думаю, — медленно ответил тот, — я читал, что некоторые виды гусениц могут через волоски на теле источать кислоту типа муравьиной… Она сильно обжигает. А у них даже не волоски, а ножи какие-то. Поэтому и кожу ранили, и впрыснули отраву. Был бы яд, мы уже крякнули бы.

— Ведите себя потише, — понизив голос, сказал обоим приятелям маленький домовой, — нас могут услышать… Мы уже рядом с посёлком.

Рюха огляделся… И впрямь, он хорошо помнил это место, где дорога круто поворачивала, а на обочине одиноко топорщился предупреждающий об этом повороте дорожный знак.

Он мысленно обратился к Блискавице:

“ — Что нам делать дальше?

— Вы сами принимаете решения.” — пришёл ответ.

— Хоть бы помог чем-то… — вслух недовольно пробурчал Андрей и услышал тихий смешок призрачного клинка, после которого боль, терзающая раненую руку, немедленно отпустила, а ранки перестали кровоточить.

— Что? — с недоумением спросил его маленький домовой.

— Нет, всё нормально, это я так… сам с собой, — поспешил ответить Андрюха и уже в который раз принялся стягивать с себя телогрейку. — На, — протянул он фуфайку Рябе. Тот неловко попытался взять одежду, но телага выскользнула из непослушных пальцев и упала на землю. Лёха в очередной раз разразился матами.

“ — Не сможешь помочь и моему другу? — спросил он у Блискавицы.

— Возьми его за руки…“.

Рюха поднял телогрейку и принялся помогать товарищу облачиться в неё, придерживая ему опухшие руки. В ладонях мгновенно возникло и тут же пропало тепло, а Ряба облегчённо охнул и с удивлением сказал:

— Слышь, братан… По-моему, отпустило…

— В смысле? — прикинулся непонимающим Андрей.

— Да руки… Вообще болеть перестали. И опухоль вроде спадать начала… И кровь не идёт… — обрадованный Лёха вертел перед глазами свои ладони и едва не приплясывал от облегчения. — Ну, суки, давайте все сюда!

— Не ори, — одёрнул его Андрюха, — накличешь…

— Слушайте, — произнёс Плюха, — я хоть и домовой, но окрестности посёлка немного знаю, поэтому предлагаю обойти его по лесной тропе, которая нас как раз и выведет к колонии. Ведь нам туда надо? — спросил он у Рюхи. Тот кивнул. — Ну, вот, чтобы нам не проходить снова всё селение и не наткнуться на кого-то пострашнее мертвяка, лучше мы тихо прокрадёмся сквозь лес. Тропа начинается вон там, — показал он рукой, — метров через сто.

— Лады, — немного подумав, произнёс Андрей. — Тогда… пошли?

— Погоди, — торопливо сказал его приятель, — ты в натуре хочешь снова идти туда, где куча всякой нечисти наверняка охраняют этот камень…

— Алатырь, — донёсся снизу голос домового.

— Да мне похеру, как называется этот булыжник! — со злостью бросил ему Лёха. — И ты мне тоже похеру! И не влезай, не с тобой говорю! — Он снова обратил к Рюхе костистое лицо: — Вообщем, ты хочешь, чтобы мы прошли мимо этих тварей и уничтожили камень, да?

— Ну… примерно так… — ответил Рюха, хотя даже приблизительно не представлял себе, что нужно делать.

— Ну, тогда ладно, — скучным голосом сказал приятель и, стянув с себя фуфайку, протянул её Андрею: — Возьми…

— Зачем это? — спросил тот, не принимая одежду.

— Тебе она нужна больше… Бери. Я не пойду с тобой… — Он посмотрел вниз и поправился: — С вами.

— Ты чего, братан? — даже немного оторопел Андрюха. — Как это не пойдёшь? А что ты собираешься делать?

— Я пойду другим путём, — усмехнулся Ряба, продолжая удерживать на весу телогрейку. — Выйду из этой чертовщины, найду людей, которые помогут с ксивой и растворюсь на пространствах родины. А там… может, ещё и увидимся. Бери, — снова тряхнул он фуфайкой, — уже устал держать.

Настроение Андрея, и без того не радужное, испортилось окончательно. Сердце в груди дрогнуло тревогой. Расставаться с Лёхой не хотелось категорически, Рюха искренне привязался к этому обалдую. Наверное, это был единственный человек в его жизни, которого можно было назвать другом, несмотря на такое недолгое время их знакомства. Сожаление, печаль, горечь — все эти чувства в данную минуту испытал он, глядя на ставшую родной рожу приятеля. И чуть было не дрогнул и не плюнул на какой-то там неведомый осколок мистического камня, чтобы не расставаться с Рябой… Но у каждого свой путь. И роль ведомого — не выбор мужчины.

Андрюха мягко отстранил руку друга и сказал:

— Не надо, Лёха… Тут осталось идти-то всего ничего. Если всё будет нормально, то я там разживусь одеждой, а если нет… то она мне и не понадобится, — попробовал он выдавить из себя усмешку.

— Ну… ладно, — приятель накинул одежду и кивнул на домового: — А этого как понесёшь?

— Ничо, — бодро ответил Андрей, — на плечо посажу.

— Надо идти, — с беспокойством произнёс Плюха. — Нельзя здесь стоять долго.

— Да, — спохватился Рюха, — пора… Ты как хочешь идти? — спросил он приятеля.

— Пойду вдоль дороги по лесу, а то вдруг с этими гусеницами встречусь снова…

— Ну, давай…

Побег из зоны в Навь 13

Приятель сердито ответил:

— Рюха, ты чо? С дуба рухнул? Валим отсюда! На кого нам там смотреть?! На покойничков? Или ты думаешь, что там кто-то живой остался? То-то тишина гробовая стоит… Айда отсюда!

Секунду подумав, Андрей молчаливо кивнул и двинулся к выходу. Ряба немедленно потопал следом, непрестанно озираясь по сторонам.

Они миновали створ ворот и, вновь оказавшись на улице, крадучись пошли в направлении уже близких машин. Обойдя по небольшой дуге пятно света у крыльца, приятели оказались рядом с припаркованными автомобилями, коих насчитывалось всего три: вполне приличная “шкода”, ржавая “мазда” и пассажирская “газель”, к которой и кинулся Ряба.

— Вот! То, что нам надо! — он с довольным видом погладил машину по капоту.

— Ты чо творишь?! — зашипел на него Рюха. — А если щас сигналка включится?

— Ты чо, братан? На “газельке”? Здесь? Где все легавые друг дружку знают? Не гони, родня! Всё ок! — он деловито сунулся к передней дверце со стороны водителя и дёрнул за ручку…

Андрей испуганно вздрогнул, когда дверь автомобиля неожиданным образом распахнулась. Лёха и сам мигом отдёрнул руку и быстро отступил на шаг. Недоступный для лунного багрянца салон машины набух комом темноты, дохнувшей на застывших возле неё друзей настоявшимся холодом.

Ряба медлил всего лишь секунду, после чего решительно отдёрнул распахнутую дверцу и полез на сиденье водителя, сразу принявшись чем-то там греметь. Рюха беспокойно огляделся, шум мог привлечь чьё-то ненужное… и смертельное для них внимание. Он пытался сосредоточиться на фантомном клинке в своей ладони, ощутить его присутствие…

И сразу же услышал, как кинжал ответил… Не словами, как прежде, а коротким, но вполне отчётливым импульсом “я с тобой”. Ему ещё предстояло разобраться с этим явлением. Само присутствие этого клинка стало для него неожиданностью, к которой пришлось привыкать ускоренными методами, а уж внезапно открывшееся умение призрачного лезвия говорить… Это требовало обдумывания… и разговора с его невидимым оружием. Кстати, встрепенулся Рюха, а вдруг он может слышать мои мысли? Он начал прислушиваться к себе, пытаясь понять, насколько кинжал контролирует его, не понимая, впрочем, как это можно почувствовать… и едва не взвыл от боли, когда Руна огнём ожгла его плечо. Миг — и перед ним беззвучно предстала чья-то тёмная фигура. Андрей отшатнулся.

В этот момент прозвучал голос приятеля, глухо донёсшийся из под “торпеды”, куда он залез едва не с головой:

— Братан! У тебя зажигалка осталась?

Андрюха молчал, уставясь на появившегося, словно ниоткуда, человека, в котором он с ошеломлением узнал начальника колонии… Правда, теперь его вид несколько изменился. Бледный и прежде, сейчас он смотрелся так, словно на лицо ему наложили слой алебастра, настолько белой и прозрачной была кожа. Единственными местами, выглядевшими иначе, оставались щёки.

Андрюхин взгляд зацепился за эту деталь, заставив всмотреться… и его едва не стошнило… Кожа бывшего “хозяина” была испещрена пересекающимися лопнувшими микрососудами, которые непрестанно двигались под прозрачной кожей, сокращаясь и подрагивая… Словно что-то непонятное и чуждое размножалось там, готовясь выйти в мир.

— Ну, ты чо, Рюха? Не слышишь? — вынырнув из-под руля, прошипел Ряба… и его изумлённый взгляд остановился на фигуре подполковника.

— Что, не ожидали? — усмехнулся тот широким ртом с утончившимися губами, из-под которых показались длинные клыки. И даже на расстоянии было заметно, насколько они острые. Впрочем, остальные зубы стали выглядеть тоже достаточно плотоядно. Глаза же упыря как будто сильнее утонули в черепе, и теперь взирали из глубоких колодцев глазниц обрекающе и неумолимо. — Думали, самые умные, да? Ну, пусть это служит вам утешением перед смертью. — Речь его из-за произошедших метаморфоз была чуть невнятна, с липким чмоканьем, но намерения вполне ясны.

— Тварь… — с отвращением выдохнул за спиной Андрея приятель.

— Как разговариваете, осужденный?! — строго спросил бывший начальник и расхохотался, оскалив клыки. Черви сосудов под его кожей запульсировали сильней. — Но ты неправ… Тварь — это ты. Я же твой господин и в прошлой жизни и в новой, такой короткой для тебя. — Он нарочито медленно потянулся рукой к Рюхе. — Вам не будет дано шанса, вы его недостойны. Я просто разорву вас. В любой момент. Ты видел, каким быстрым я могу быть.

Он почти приблизился пальцами с удлинившимися ногтями, которые уже превратились в когти, к вороту телогрейки, когда очнувшийся от ступора беглый зэк резко махнул рукой вверх, одновременно взывая к своему скрытому оружию… и клинок не подвёл. Удар его лезвия пришёлся как раз по запястью упыря. Уродливая кисть отлетела в сторону ненужным хламом и осталась валяться на траве, судорожно подёргивая хищными пальцами.

Кровосос ещё какую-то секунду оторопело смотрел на неё, потом перевёл взгляд на обрубок руки с хлеставшей из него чёрной кровью… и яростно и оглушительно взревел.

Андрей чуть не оглох от этого ора. Да ещё и кровь, хлынувшая из свежей культи, пролилась и на него самого, как быстро он и не старался отстраниться. Попало даже на лицо, и теперь он брезгливо вытирал левой рукой скулу, не спуская взгляда с завывающего упыря. Клинок светился белым, бросая яростный свет на раненого монстра.

— Ты!.. — резко оборвав крик, воскликнул вурдалак и ткнул остатком конечности в Рюху. Из обрубка вяло плеснуло кровью.

— Я, — согласно кивнул Андрей и, резко сместившись в сторону, быстрым прямым ударом вогнал кинжал точно в горло кровопийцы. Выпученные глаза наконец-то показались на лице, сверкнув напоследок свирепо и неверяще.

Упырь рухнул на землю, дёрнулся несколько раз в агонии и затих. Свет чудесного оружия медленно гас, истаивая вместе с абрисом самого клинка.

— Красавчик, — уважительно произнёс Ряба. — Братан, а там больше нет такого кинжала? Ходи себе и режь этих сук, — кивнул он на поверженного кровососа.

— А если скопом навалятся? — немного задыхаясь от адреналина, до сих пор будоражащего кровь, ответил Андрей. — Или нежданчиком нападёт кто? Кстати, если бы этот мутант с клыками не стал выёбываться, а сразу напал… то всё, атас. Я в натуре даже не заметил, как он появился.

— Да уж… — протянул Лёха. — Как он вообще здесь оказался?

— Хрен его знает, — ответил Рюха. Он отвернулся от трупа и спросил у приятеля: — Ну? Что с машиной?

— А ты мне зажигалку дал?! — возмутился Лёха. — Там не видно ничего толком! Два раза тебя просил…

— Как бы я ответил? — огрызнулся Андрюха. — Не видел, что происходило?

— Так тем более надо было предупредить! — стоял на своём Ряба.

— Хорош! — разозлился Андрей. — Если здесь эта тварь появилась, значит, и остальные могут быть рядом, а ты тут затеял рамсы… И зажигалки у меня нет, потерял где-то.

— Бля… Ладно, методом тыка… Смотри по сторонам!

— Без тебя не разобрался бы… — проворчал Рюха, внимательно вглядываясь в окружающую ночь.

Ряба снова нырнул под приборную панель и завозился там. Продолжалось это достаточно долго, и Андрей потерял терпение:

— Всё, хватит!

В ответ Ряба тихо выматерился и вылез из машины:

— Я её всё мотал! Ничо понять не могу. Перепробовал несколько раз и вообще голяк… Первый раз такая байда.

— Помнишь мужика, с которым я тебя нашёл? И того, второго? Ну… что мёртвый?

— Да я понял уже! Ну?

— Вот они ехали на машине, и она у них заглохла… Просто колом встала ни с того ни с сего. А после этого и началась вся чертовщина с ними в лесу. И здесь ты завести не смог по этой же причине — это уже территория Нави, совсем другого пространства (или измерения, как хочешь назови), а это и другие законы, по которым строится жизнь. В этом месте НАШИ двигатели не могут работать. Понял?

— Да понял я! — с досадой ответил Ряба. — Я тебе что, тупой? Дальше-то чего делать будем, умник?

Рюха тоскливо огляделся… На фоне ночи, залитой необычным светом луны, вся близкая громада лагеря заполняла собой пространство с одной стороны, а с другой громоздился лес со скрытым в нём посёлком.

Только сейчас Андрей понял, что Руна больше не обжигает плечо. Надо же, он и забыл о ней, как увидел бывшего хозяина лагеря в его нынешней ипостаси.

— Придётся идти через посёлок, — тяжело произнёс он, — других вариантов нет.

Против своего обыкновения, Ряба спорить не стал, лишь протяжно вздохнул…

Шли прямо посреди дороги предельно внимательные и готовые к любой угрозе. Порядок движения сохранили прежний: Рюха впереди, приятель следом. И если Андрей осматривал пространство перед собой и справа от себя, где в паре десятках метров мрачно высился лес, то Лёха непрестанно оборачивался назад и на секунду-другую замирал, сканируя пространство позади себя и быстро перемещая взгляд на левую сторону дороги, на такую же чёрную лесную стену.

Сразу перед тем, как двинуться с парковки, Андрей снял телогрейку и отдал её продрогшему товарищу, и теперь он шёл, плотнее запахнувшись в куртку и пытаясь не трястись от холода. Ветер, толкавший путников со всех сторон, пах снегом и враждебностью.

Через несколько минут деревья резко оборвались — дорога выбежала на околицу посёлка, где начинались первые дома, которые выглядели словно декорации к фильму ужасов: чёрные силуэты зданий при полном отсутствии движения и звуков. Не было слышно голосов людей или лая собак, мычания скотины или сонного кудахтанья кур.

Резко остановившись, они разом посмотрели друг на друга… Ряба совершенно не к месту сказал негромко, наклонившись к приятелю:

— Надо по-любому найти какую-нибудь тёплую одежду… Сколько ещё нам придётся идти? До какого места? Может, в дом какой заглянем?

— Пойдём туда, где нет этих тварей, — ответил ему Рюха и сплюнул. — А с одеждой… давай по-ходовой разберёмся.

Постояв ещё пару секунд и вглядываясь в близлежащие здания, Андрей шагнул вперёд. Отстав от него на полшага, следом поспешил товарищ.

Дома, мимо которых они проходили и что можно было рассмотреть в этом странном лунном свете, выглядели как вполне обычные сельские жилища, без затей и выпендрёжа. Заборчики и изгороди, ворота и калитки, возле некоторых из них стоят лавочки.

Странно, но довольно долго они шли совершенно спокойно, никого не встретив до самого центра.

А в том, что это именно главная часть посёлка, можно было догадаться по небольшой площади, куда они вышли, и на которой располагался магазинчик, какой-то ларёк и будка остановки с надсадно скрипящей вывеской. И кроме посвиста ветра, это был единственный звук, который разбавлял мёртвую тишину посёлка.

Идти по площади они старались ещё более аккуратно и неслышно. Очень раздражал скрип вывески на остановке. Даже не раздражал, а заставлял испуганно сжиматься сердце. Казалось, что сюда вот-вот сбежится вся нечисть.

На удивление, никто так и не появился. Проходя через площадь, Андрей старался разглядеть хоть какие-то приметы наступившего апокалипсиса в масштабах посёлка. Но, к его недоумению, не увидел ни разбитых машин, ни валяющихся тут и там трупов…

Внезапно Ряба ухватил приятеля за локоть и прошипел в ухо:

— Стой!..

Андрюха мгновенно остановился и суматошно заозирался вокруг.

— Что?

— Вон, смотри… — он протянул руку в левую сторону от себя и шёпотом спросил: — Видишь?

Рюха взглянул туда и увидел возле одноэтажного здания с крупной надписью “Почта” скамейку с гнутой спинкой, на которой кто-то сидел.

Приятели застыли… Не шевелясь и почти не дыша, они с полминуты примерно рассматривали эту неподвижно сидящую фигуру, пока она не шелохнулась. Причём не мягко, а резко, дёрганно…

Человек вскинул до сих пор опущенное лицо и тогда друзья поняли, что перед ними женщина, и достаточно молодая, насколько получалось её рассмотреть.

Даже в красном свете луны была заметна необычайная бледность её лица. Она уставилась на пришельцев чёрными пятнами глаз, разглядеть которые на расстоянии в пятнадцать метров не было возможным. При этом выглядела женщина так, будто присела отдохнуть или о чём-то поразмыслить — одна рука её локтем покоилась на спинке скамьи, а ладонь подпирала голову.

Гляделки между ними длились не более нескольких секунд, когда женщина неожиданно резко поднялась на ноги. При этом её локоть соскользнул со спинки, но открытая ладонь по-прежнему упиралась в подбородок. Можно было подумать, что у неё болят зубы.

Женщина, одетая мешковатую куртку ниже пояса и джинсы, сделала по направлению к ним первый шаг, потом второй, третий… Голова её при этом странно покачивалась.

Она подходила всё ближе дёрганным, словно бы деревянным, шагом. По мере этого приятели, до сих пор не двинувшиеся с места, могли уже лучше рассмотреть незнакомку.

Её бледное лицо обрамляло чёрное каре. Высокие скулы, полные губы, прямой нос… Она вполне могла вызвать желание… если бы не была мёртвой. И это Адрюха понял буквально за секунду до того, как незнакомка вдруг оступилась… То ли какая ямка была, то ли, напротив, бугорок, но голова её дёрнулась и, соскользнув с руки, упала на грудь.

Приятели оторопели, а женщина той же ладонью снова приподняла голову за подбородок и, как ни в чём не бывало, вновь двинулась к замершим путникам.

Ряба повернул поражённое лицо к Андрею и произнёс свистяще:

— Да у неё шея сломана!

— И сам понял… Хули мы стоим? Её ждём?

Оба подхватились и спешным шагом стали удаляться от незнакомки, держась выбранного маршрута. Позади раздался топот. Рюха быстро обернулся и увидел, как мертвячка неловко бежит за ними следом, теперь не просто поддерживая голову за подбородок, а крепко держа её за волосы на затылку, чтобы хорошо видеть их. И пусть бег незнакомки был неловок, а голову при каждом шаге дёргалась и лязгала зубами, но идущих друзей она нагнала бы через несколько секунд.

— А ты говоришь “в дома зайдём”... Здесь на улицах видал какие ходят?

— Валим! — отозвался Ряба и первым пустился бежать, преодолевая последние метры площади. Андрюхе не надо было говорить дважды, он заспешил следом.

Снова по сторонам потекли дома посёлка, безжизненные и тёмные, как и прежде. Ухабистая дорога требовала внимания, несмотря на поток лунного света с ночного неба.

Путники уже достаточно далеко удалились от преследовательницы, когда Ряба неожиданно с негромким криком упал и растянулся на земле. Андрей подбежал к нему и оглянулся назад — из-за поворота, который они недавно миновали, ещё никто не появился.

— Что случилось, братан? — он стал помогать Лёхе подняться.

— Хер его знает! — с досадой ответил Ряба. — Как будто под ноги кто-то кинулся… Как заяц какой-то.

Рюха с сомнением посмотрел на дорогу.

— Может, просто кочка? — предположил он.

— Ага, кочка… — оказавшись с помощью приятеля на ногах, Ряба потёр колено и поморщился: — Пизданулся конкретно… Если бы не телага, то и рёбра разбил… Кстати, давай накинь её, — принялся он стягивать с себя фуфайку.

— Да не надо, родня! — пытался протестовать Андрюха, но товарищ, не слушая возражений, всучил ему телогрейку.

— Пока бежал — жарко стало, — объяснил он Рюхе, — да и ты уже давно в одной куртке…

— Надо идти, — Андрей натянул телагу.

— Возьмите и меня с собой…

Хриплый голос откуда-то снизу произнёс слова чуть неразборчиво, так мог, наверное, говорить человек после очень долгого молчания.

От неожиданности Рюха едва не подпрыгнул на месте.

— Кто это? — Лёха принялся глядеть вниз, зачем-то задирая попеременно ноги, словно надеясь обнаружить под своими ступнями того, кто попросил забрать его с собой.

— Это я… — из мелкого кустарника, растущего у чьего-то забора, вышел на дорогу человечек маленького (на вид сантиметров сорок-пятьдесят) роста с гривой нечёсаных волос, падающих на спину. Лицо было составлено как будто из одних морщин, испещривших лоб и щёки. Всё остальное скрывалось под густыми бровями, усами и длинной, до пояса, бородой. Коротышка был одет в светлые штаны, заправленные в невысокие сапожки и в кожушок до бёдер. — Плюха…

— Ты ещё кто такой? — изумлённо спросил Ряба. — Карлик?

— Я домовой, — с достоинством ответил ему человечек.

— Ого! И куда тебя взять?

— С собой. Вы ведь бежите ОТСЮДА?

— Мы-то бежим, а вот тебе зачем? — вступил в диалог Рюха. — Если ты домовой, то для тебя здесь, наоборот, разлюли-малина. Кругом ведь свои… — говоря с Плюхой, он не забывал посматривать на поворот дороги, ежесекундно ожидая увидеть эту кошмарную фигуру, гнавшейся за ними с поломанной шеей и держа голову за волосы.

— Они мне не свои! — запальчиво ответил домовой. — Они нечистые.

На дороге ожидаемо показалась несуразная фигура бегущей женщины. Причём даже на этом расстоянии можно было заметить, что шея мёртвой ощутимо удлинилась и стала тоньше.

— Вот же привязалась, тварь! — в сердцах произнёс Ряба и деловито добавил: — Побежали?

Андрей молча наклонился к коротышке и протянул ему руку. Тот цепко обхватил предплечье и мигом оказался в пазухе телогрейки, где и устроился. Рюха подставил ладонь под края фуфайки, удерживая таким образом под ней Плюху, словно домашнюю кошку и бегом заспешил дальше по дороге. Ряба затопал рядом.

Бежали достаточно неспешно, стараясь не слишком топать ботинками по мёрзлой земле, чтобы не привлечь внимания кого-нибудь более быстрого и смертоносного, чем прилипшая к ним мертвячка.

Пробежав приличное расстояние, они увидели околицу посёлка, и остановились немного отдышаться перед тем, как выйти из окружения домов в лес.

— Мы даже в хаты не заглянули, чтобы хоть что-то взять с собой из одежды и продуктов… — проворчал Ряба. — А может, и живых кого нашли…

Андрюха промолчал, зато отозвался из пазухи их нечаянный спутник:

— Живых здесь уже нет, зато всякой мерзи полно. Я даже и не знал, что такие существуют…

— А что тут вообще случилось? — тихо спросил его Рюха, возобновляя движение. Только теперь уже не бегом, а шагом. — В посёлке, имею в виду?

— Нижняя Навь прорвалась, — ответил Плюха и замолчал, как будто его ответ объяснял всё.

— Ну и что? — почти тут же переспросил идущий рядом более нетерпеливый Ряба. — Жители куда делись? За Навь мы и так уже в курсе, чтоб ей снова провалиться!

— Нави не надо проваливаться, — серьёзно заявил на это домовой. — Она должна возвратиться в свои прежние границы.

— Было бы неплохо, — хмыкнул Андрей, — да вот только как это сделать?

Между тем путники оказались у последнего дома, через тридцать-сорок метров от которого вырастал лес, полный неведомой жизни, чужой и враждебной ко всем обитателям Яви.

Друзья вновь остановились и с неослабным вниманием стали всматриваться в сплошную чёрную стену деревьев.

Злые порывы ветра заставляля людей ёжиться, тем более, что Ряба был в одной лагерной куртке. Плюха тоже высунулся из пазухи и смотрел вперёд.

— А ты что, не чувствуешь их? — спросил Лёха.

— Как я их почувствую? — проворчал домовой. — Собака я тебе, что ли? Возьми и сам попробуй почуять. Вона нос у тебя какой длинный…

— А ты чо так базаришь?! — набычился Ряба. — Тебя вон взяли да ещё и несём, а ты тут ливер давишь… Тоже мне домовой? Ничо не умеешь, что положено всякой нечисти…

— Я не нечисть! — с негодованием воскликнул коротышка. — А умею такое, что тебе и не снилось!

— Тихо вы! — громким шёпотом оборвал их прения Рюха. — Накличете сейчас сюда всяких сволочей… — Он ещё раз бросил пристальный взгляд на пропадающую среди деревьев дорогу, вздохнул и пошёл вперёд.

Войдя в лес, шли уже рядом. Оба время от времени оглядывались назад, смотрели перед собой и контролировали лесную чащу каждый со своей стороны.

Шли таким образом минут десять, не говоря и слова. Дорога лежала под ногами по-прежнему ухабистая, деревья подобрались к ней ближе и теперь роились в нескольких метрах от обочины, зачастую своими кронами почти нависая над грунтовкой и препятствуя лунному свету проливаться на её поверхность.

Наконец Рюха остановился и ссадил Плюху на землю, на что тот протестующе заворчал. Не обращая на него внимания, Андрюха снял с себя телогрейку и протянул её товарищу. Тот тут же напялил её и сказал:

— Надо отлить.

— Никуда не отходи, — тут же откликнулся Андрей.

— Даже не собирался, — пожал плечами Лёха и, отвернувшись от спутников, расстегнул штаны и принялся поливать землю.

Андрюха оглядывался вокруг и в полной растерянности думал о том, что же им следует предпринять… Уйти от лагеря и посёлка подальше, конечно, хорошо… Но куда они придут? И где гарантия того, что Навь не завладела всем пространством Яви? От этих мыслей его отвлёк голос приятеля:

— Поспать бы… да и похавать тоже…

Рюха в этот же момент почувствовал, как устал и насколько сильно хочется есть, но ответил твёрдо:

— Здесь нам ни поесть, ни поспать на дороге. Будем идти, делать всё равно больше нечего.

— Надо передохнуть, — возразил ему приятель, — а то мы так скоро и идти не сможем.

— А где? Под деревом сесть?

— Можно и так, — не принял иронии Лёха, — только в лес немного зайти… Тут этот ветер заколебал уже!

Недолго подумав, Андрюха согласно кивнул:

— Давай, но минут десять-пятнадцать. Лучше будем чаще короткие остановки делать, чем долгие привалы. — Он кивнул на домового: — Возьми его за пазуху к себе, не бежать ведь ему за нами следом…

— К нему не полезу, — твёрдым тоном заявил домовой. — Ты лучше на плечо меня посади…

— Ага, а то и сразу на голову, — проворчал Ряба, хотя Андрею показалось, что он уязвлён.

Он молча наклонился и поднял домового себе на правое плечо, туда, где была выбита Руна, что никак не отреагировала на такое, казалось бы, вопиющее соседство.

Лес, в который они углубились на пару десятков метров, обрушился на них темнотой, пахнущей деревьями, прелой листвой и почему-то разрытой землёй. Кроме шума веток, которые шевелил над их головами ветер, никаких звуков до путников не доносилось. Тьма здесь лишь немного разжижалась разнорядным ситом лунного света, проникающего сквозь ветви. От этого казалось, что весь лес наполнен бултыхающейся кровью.

Очень удачно они наткнулись на три дерева, в своей кривизне склонившихся друг к другу и образовавших нечто вроде шатра, внутри которого царила полная темнота — так тесно переплетались их ветви. Высокий густой кустарник вокруг них защищал от заблудившегося в лесу ветерка и чужого внимания. “Лес не спит, — подумал Андрей, — он постоянно наблюдает…”

Удивительно, но под сенью перекрученных деревьев обнаружилась куча нанесённых кем-то ветвей валежника и сушняка. Костёр, конечно, не разведёшь, но хотя бы сидеть можно не на голой земле…

Умостились. Плюха, как только Андрей присел, тут же поторопился покинуть его плечо, против чего тот нисколько не возражал, а, напротив, с большим облегчением позволил домовому спуститься вниз.

Плюха также, как и беглые сидельцы, уселся на сухие ветки, правда, с его размерами устроился он с большим комфортом, нежели более рослые спутники.

Побег из зоны в Навь 12