В последующие ночи во снах Камилу являлись только монахи Хартвига – они держались в сторонке, наблюдая за не теряющим бдительности некромантом. Вальдемар не приходил, хотя Камил каждую ночь надеялся на его визит, чтобы разузнать о происходившем в замке. Монахи же не хвастали о захваченном имении и никак не разговаривали, а Камил задавался вопросом – знают ли они, что он уже в курсе дел?
Миробоич не терял бдительности, прекрасно осознавая, что сновидцы не побрезгуют покушением, едва только представится возможность. Отныне каждый сон Камила был осознанным – хотя бы с этим проблем не возникало.
Царское войско подошло к Приозёрскому монастырю, находившемуся под контролем культистов Плесени. Камил правильно сделал, что отправился в монастырь со свитой, не пригласив баронов. Когда он вошёл во двор, то негодование охватило даже его: адепты порушили святыни, растоптали иконы, сожгли деревянные кресты, а серебряные – переплавили на слитки. Камил едва не набросился на Люта Савохича. Поступки адептов были недопустимы.
-- На кой чёрт злить христиан?! – гневался Камил. -- Неужели ты, Мицеталий, настолько недальновиден? Это ведь не заброшенные леса, а монастырь на пути к Перевалу! Вы теперь – не тайный культ, а имеющие власть и большую ответственность люди! С таким отношением вы долго не протянете! И разгневанный Престол сожжёт все ваши драгоценные Плесенники! И даже я не смогу тогда вам помочь, потому что сам, увы, не всесилен!
Савохич помрачнел после упоминания сожжённых Плесенников.
-- Или вы решили меня подставить в самый ответственный момент? Решили испортить мне репутацию своими вольностями? Скажи, Лют! Вы сделали это, чтобы подставить меня?
-- Вовсе нет, -- Люту не нравился тон, с которым Миробоич обращался к Мицеталию, но возразить по существу ничего не мог. – Это явное недоразумение наших адептов. Мы всё здесь исправим.
-- Конечно вы всё здесь исправите! – вспылил Миробоич. -- И сделаете здесь всё так, как оно было до вашего прихода! Иначе наши же бароны, больше половины из которых – христиане, устроят бунт, едва слухи о случившемся здесь доберутся до их ушей!... – Камил хотел было добавить что-то ещё, но чтобы выразить негодование у него в запасе не хватило бранных слов.
Культисты принялись с явной неохотой наводить порядок, а Дружина двинулась дальше. Бароны, которые хотели помолиться перед встречей с войском Престола, были вынуждены поспевать за некромантом.
Корнелий обучал вампиров по ночам, но времени на полное освоение сил не хватало. Благо, что голодных кровососов хорошо кормили пленниками, и потому ими можно было вполне спокойно управлять. Но сколько же на это уходило крови!
-- А теперь пусть эти вампиры обратят ещё кого-нибудь, -- предложил Камил. -- И тогда у нас будет отряд из, минимум, двадцати вампиров!
-- Молодые вампиры ещё не закончили свою трансмутацию, -- ответил Корнелий. – Желёзы со священным ядом формируются не сразу.
-- Эх, было бы всё так легко… -- разочаровался Камид.
Бароны встревоженно шептались. Один лишь магистр Святого Престола имеет в своём войске две тысячи мечей, тогда как объединённое войско двух Далей – всего три, если не считать гарнизоны. Чего уж говорить о противостоянии Дали сразу со всем Престолом? Богатые юга хоть и были малы с виду, но их поля позволяли собирать большие урожаи, а поэтому и Святой Престол и Империя расплодились, как мыши в амбаре, набитом зерном. Бароны сердечно надеялись, что некромант компенсирует подавляющий численный перевес своими покойниками.
Объединённое войско подступало к замку всё ближе и ближе, а Мицеталию так и не удалось подмешать «слёзы» Хартвигу. Через ворота попасть было невозможно: стены у въезда кишели стрелками, а подступы были освещены факелами даже ночью – арбалетчики истребляли любую живность и на земле и в небе. Потому шаман использовал потайной ход, чтобы проникнуть в замок, однако ход этот тогда уже почти полностью заложили камнем – Хартвиг выставил в подземелье оборону на тот случай, если Камил пойдёт по катакомбам.
Крысы просачивались в многочисленные щели и лазейки дворца, пробирались в том числе и через чердак, но грызунов по больше части убивали. Кроме того, как выяснилось, еду и питьё Хартвига и Карла сначала пробовали слуги. Безнадёжно. Даже провести разведку было затруднительно, однако Мицеталию удалось выяснить, что рыцари зачем-то перетянули наглухо половину внутреннего двора навесом из шатровых тканей.
-- Мы уже близко, -- заметил Корнелий, когда войско находилось в нескольких верстах от замка. Камил волновался. Что же сейчас будет? Получится ли спасти детей и закончить войну? Получится ли освободить родовое имение?
Шестирукий Трубадур проковылял вдоль колонны, приложившись к древнему горну, и остаток пути до крепости Миробоичей дружинники преодолели бодро и навеселе.
Вскоре лес расступился, и на горизонте показалась крепость Миробоичей. Многочисленные столбики дыма тянулись от костров высоко к небу. Леса в округе заметно проредились – рыцари запаслись дровами, кажется, на всю зиму. Над башнями развевались чуждые знамёна – с распахнутой кверху клыкастой пастью, пронзаемой светящимся мечом.
-- Неужели Нойманны взяли замок Миробоичей?! Уму непостижимо!! – воскликнули те, кто хорошо разбирался в геральдике.
Однако бароны отреагировали на весть о захваченном иноземцами замке не так остро, как могли бы – они тут же выразили негодование, а так же и свою уверенность в победе; они спросили у Царя, каким образом лучше всего отбить замок, стоящий на неприступных скалах.
Трубение горна Шестирукого воодушевило всех. Страх и осторожность притупились, заменились торжеством войны. Камил старался сохранять осознанность, но ход мыслей всё равно поменялся, сделавшись воинственней. Смелость – это хорошо, ведь Камил до этого очень сильно беспокоился о предстоящих переговорах, однако и осторожность на переговорах важна не меньше.
Пенье Трубадура опьянило всех, кроме вампиров, принадлежавших Изнанке так же, как и звуки из древнего горна.
Камил держал поблизости новообращённых, «химер» и лучших мертвецов, ведь симбионты могли запросто атаковать из засады, однако войско беспрепятственно и быстро переправилось через мост колонной, пройдясь по месту, где ещё недавно располагался оставленный лагерь Престола.
Войско быстро прошло по дороге. Развернулось в окровавленном поле.
Камил вдруг осознал, насколько удачно предки расположили крепость. Ни одно городище в Горной Дали не использовало местность для обороны столь умело – зачастую города располагались просто лишь на удобном для торговли месте, вырастая из случайно построенных когда-то постоялых дворов; либо же располагались там, где был самый лёгкий доступ к воде и мало-мальский холмик. Если и штурмовать крепость Миробоичей, то только в лоб, ибо с противоположной стороны замка к высоте стен добавлялась и высота скал. Гиблое дело.
Рыцари расположили своих людей на стенах равномерно – они могли себе позволить плотную оборону. Воители разжигали костры с маслом и готовили горячий песок. Баллиста была направлена в сторону захаба, но защитникам это не сильно поможет.
Камил дождался, пока войско закончит построение – дружина подошла близко к стенам, расположившись большим полукольцом. Войско остановилось только когда со стен прилетели предупредительные стрелы – защитникам не понравилось, что вражеская дружина подходит так близко.
Камил удостоверился, что все отряды заняли запланированные места, раздал указания сотникам, и только тогда отправился к вратам, сопровождаемый вампирами, Железяками и Лютом Савохичем, с его лучшими бойцами-чудовищами, завёрнутыми в балахоны для того, чтобы не вызвать у святош излишнее отвращение на переговорах.
Хартвиг фон Нойманн явился на стены в изысканных блестящих латах, стоимостью в небольшой городок. Его сопровождали могучие симбионты, закованные в тяжёлую броню. Хартвиг со скучающим видом выслушал, как Миробоич представляется законным Царём и владыкой двух Далей, и вообще предоставил тому первое слово. Магистр вёл себя уверенно и даже надменно.
-- Вы вероломно захватили моё родовое гнездо, -- заявил Камил. -- Напав на баронессу, ударили в спину! И до этого ваши сновидцы неоднократно пытались меня убить во сне. Что это, если не объявление полномасштабной войны?
-- Это и есть объявление полномасштабной войны, -- хмыкнул Харвтиг, будто над очевидной глупостью. – Ты – некромант-Антихрист, приносящий в этот мир одни только беды и скорби.
Камил немного растерялся. Он думал, что Вальдемар убедит своего отца в том, что Миробоич вовсе никакой не Антихрист. Похоже, убеждение Вальдемара не сработало на отце.
-- Ты обвиняешься в дружбе с дьяволом, -- перечислял Хартвиг. – В обращении к потусторонним силам, в некромантии, в оборотничестве и ведьмовстве. Своим существованием ты оскорбляешь Господа-Бога. Именно поэтому, от лица Престола и по воле Господа я объявил тебе войну. Священную войну!
Камил не сразу нашёлся что ответить на фанатичные речи. Он набрал воздуха и медленно выдохнул, стараясь не впасть в ярость преждевременно. Требовалось особое спокойствие, а песнь Трубадура к тому же прибавила чрезмерной смелости, явно излишней для важнейших переговоров, определяющих его судьбу, судьбу его близких и судьбу Царства.
-- Так вот в чём дело! -- Камил выдавил ухмылку. – Осторожней со словами, Хартвиг. Ведь всё это – дерзкая клевета! Где твои доказательства, что я – Антихрист? И что я несу одно лишь зло? Я ни на что не претендую, конечно, и уж тем более я не претендую на титул Антихриста, ведь иначе я бы разорил все монастыри и вырезал бы всех христиан! Но можете спросить у жителей Серебряного Перевала – я никак не притеснял христиан, и даже монахи, которые жестоко убили моего лучшего друга-Ларса, были помилованы, кто сдался. Я убил только тех, кто сам прыгал на копья моих мертвецов, отказываясь сдаться на мои многочисленные просьбы. И силы, к которым я взываю – не имеют ничего общего с дьяволом. Начнём с того, что я этого самого дьявола даже ни разу не видел! Какой уж из меня Антихрист?
-- Тогда обернись назад, некромант, и посмотри! – ответил Хартвиг, намекая на орды мёртвых. – Что это, если не дьявольщина?
-- Если вы обвиняете меня Антихристом, утверждаете, будто я дружу с Сатаной, то я требую немедленно доказать это! Если угодно, я могу пойти к вам навстречу – мы попытаемся вместе выяснить природу сил, к которым я взываю. И тогда, я уверен, мы осознаем, что ваши заявления – ошибочны, а повод для войны – воображаем!
-- Ты предлагаешь нам тоже заниматься некромантией? Мы не опустимся до экспериментов со злом – нам достаточно видеть твои поднятые из могил трупы, и донесения разведчиков о разграбленных святынях.
-- Так вы хотите справедливости и правды? Или вы просто хотите войны и грабежа? Или вы согласны воевать, получается, по ошибке? Воевать за своё богатое воображение? Я использую лишь механизмы этого мира, созданного Господом, а вовсе не силы Дьявола! А это значит, что я – обычный человек, всего лишь учёный! Когда необразованные люди не понимают чего-то, они склоны объяснять это высшими силами…
-- Ты не даёшь покоя мертвецам, заставляя их идти за собой, -- ответил Хартвиг. -- Тысячи трупов, стоящих за твоей спиной, никогда не найдут дорогу в рай. Одним этим ты идёшь против воли Господа. Понимаешь ли ты, сколь смешны твои объяснения, когда позади тебя стоят орды трупов? Или ты, словно циркач, устраиваешь перед нами потешное представление?
Рыцари едва сдержали смех.
-- Это обманчивое впечатление, спровоцированное вашим суеверием – не больше, -- не сдавался Камил. – Мертвецы эти – бездушны. Это лишь оболочка. Те, кто умер, никак не страдают от того, что их мясо и кости приведены в движение определёнными законами мира.
-- А ты ещё и умеешь общаться с душами умерших? И как ты тогда отличаешь их от лживых бесов?
-- Их души далеко в Изнанке, -- ответил Камил. – Либо же в глубинах царства сновидений, куда наверняка доводилось попадать и вашим сновидцам – вот куда попадают все души после смерти, независимо от того поднял их некромант или же просто закопал в яме. Спроси у своих сновидцев – и они подтвердят мои слова, если только они не лжецы.
-- Мало того, что ты – некромант, так ты ещё и еретик?! Наши святые отцы способны пробираться в глубины ада и уничтожать там бесов, чтобы те не прорвались на землю!… -- возмутился Хартвиг, ведь слова Камила противоречили священному писанию. -- Ты пытаешься рассуждать о Господе, применяя хитрые и замысловатые объяснения своему ремеслу, тогда как Господь непознаваем, он вне ума! Дьявол хитёр, и хитрость – это как раз его стихия. И мне жаль, если ты искренне считаешь своё ремесло божественным. Сатана обманул тебя и заставил прислуживать себе.
-- К чему отвергать ум и логику, если нападая на мой замок – вы и сами придерживались неких размышлений!? Я лишь опровергаю ваше ложное воззрение, чтобы уберечь жизни тысяч добрых людей, которые пострадают в развязанной вами войне! Но уши ваши закрыты, а глаза, похоже, слепы…
-- В развязанной НАМИ войне? – Хартвиг хохотнул. – Мальчик, это ты втянул нас в войну, пытаясь стравить с князем Искро в своих интересах! Это ты похитил моего сына и держал его в плену! Ты делал всё, чтобы мы пришли в твой дом. Ты сам нас пригласил. Но теперь ситуация резко поменялась. Теперь я держу в плену твоего сына. Каково это? Должно быть, неприятно?
Камил не нашёлся, что ответить, а изворачиваться абы как, когда не нашлось достойного возражения – низко. Хартвиг же продолжал свою речь.
-- Я понимаю, каково это – бояться за жизни пленённых близких, к горлу которых приставлены ножи. И поэтому я милосердно предлагаю тебе возможность разрешить наш конфликт! – Хартвиг небрежно передал что-то своему гонцу. -- Мои писари приготовили предложение – свиток я отправлю тебе прямо сейчас. Но помни, если я продолжу войну, то она будет серьёзной и методы её будут соответствующими. Если же ты откажешься от моих условий, то я убью пленённых детишек, хоть мне этого и хотелось бы избежать, как христианину, как благородному рыцарю и человеку, обладающему сочувствием. Один из детей тоже некромант, несмотря на малый возраст, а значит заслуживает наказания по всем законам, а другой – ещё более маленький, вызывает у моих слуг страх одним взглядом, будто это дитя впитало в себя неистового демона… Даже святые отцы не могут проникнуть во сны Ведагора, ибо его охраняет сам ад – что это, если не истинный сын Антихриста?... Лишь девочка твоего друга Грега – чиста, но мы будем вынуждены истребить всё логово зла, всех пленных дружинников, Жанну и Грега – как подельников некроманта… Помни об этом, когда будешь читать свиток. Помни о кострах, прежде чем отвергнуть моё милосердное предложение.
Верёвка спустилась со стен, и по ней быстро спустился юркий гонец. Паренёк, бледнея от ужаса, побежал к Миробоичу, но дорогу ему преградили вампиры-телохранители.
-- Сюда! – зашипели они, окружая мальца на мёртвых лошадях и протягивая ладони в перчатках. Гонца охватила крупная дрожь. Он быстро отдал свиток, после чего ринулся обратно к стенам со всех ног. Вампиры не трогали парня – они вернулись к мрачному Миробоичу и протянули свиток, но, подбежав к верёвке, гонец свалился на землю без дыхания.
Разозлившийся Хартвиг разбудил Наталью, но та ответила, что мальчишка помер от одного лишь страха – его душа унеслась в загробный мир из-за разрыва сердца, и Миробоич здесь ни при чём. По рядам рыцарей пронеслись тихие смешки.
Камил развернул свиток и принялся читать. Он даже немного порадовался, что Хартвиг всё же стремился к перемирию, хоть и устроил перед своим предложением целое выступление, чтобы явно набить себе цену.
Камил ожидал, что требования будут такими, какие предлагал Вальдемар. Это бы его вполне устроило. Однако чем дальше он читал, тем больше холодело на душе.
Хартвиг требовал многого. Слишком многого.
Он требовал репараций для Нойманнов. Он хотел компенсировать затраты на поход и возместить потери с лихвой – сумма равнялась годовому доходу Серебряного Перевала в лучшие времена, что явно было завышенной ценой. Срок выплаты мог растягиваться, хоть процент при этом всё повышался бы.
Кроме того, Нойманны отбирали баронство Велены Дубек – и оно входило в состав Святого Престола. Хартвиг планировал разместить в баронстве серьёзное войско и построить новые крепости, якобы для защиты Престола от орд нежити с севера.
Хартвиг требовал и множество мелочей-уступок, которые в своей сумме серьёзно сковали бы Камила во внешнеполитических делах и затруднили бы расширение государства и, как следствие, осложнили бы возрождение Царства; а так же требовал снижения пошлин для купцов Престола при переходе через Хребты и прочие территории, принадлежащие Царству.
Важным условием было так же и отсутствие гонений на христиан – ведь иначе Престолу придётся исполнить свои обязанности защитника веры.
Хартвиг покинет поместье Миробоичей только с условием, что оставит здесь несколько человек, которые будут следить за местной церковью, а так же уведёт всех христиан, кто пойдёт за ним. В заложники он возьмёт всех пленников: Орманда, Ведагора, Агнию, Грега (он не мог бросить свою дочь) и даже Лизу – только Жанну он оставит в поместье, чтобы та, наверняка насмехался Хартвиг, правила баронством. Только тогда, считал магистр, некромант не бросится их догонять, и не нападёт на земли Престола несколько лет спустя.
Вдобавок ко всему этому, пункт о сожжении библиотеки был помечен, как уже выполненный. Ублюдки, похоже, сожгли все книги. Пропали знания, накапливаемые Миробоичами на протяжении сотен лет. Пропали, в том числе, и драгоценнейшие трактаты «о перемещениях в пространстве», и «о рукотворных чудовищах», где объяснялось устройство многих химер, к работе над которыми Камил ещё не успел приступить – как сделать «Трубадура» или «Ангела», как лучше всего сшить «Кентавра» и многих других… А чего говорить про ценнейшие трактаты по остальным наукам? Человечество лишилось многого после этой варварской выходки Нойманнов – эта библиотека была способна изменить целый мир.
-- Где дети? – Камил свернул свиток. – Я хочу видеть детей, Жанну и Грега! Чтобы быть уверенным, что они живы, а не убиты, как многие другие!
Хартвиг коротко кивнул своим слугам – и те бросились во дворец.
Камил пытался сохранить самообладание, и внимательно следил за симбионтами. Вскоре слуги привели детишек. Орманд вставал на цыпочки, чтобы выглянуть за зубцы стен, а Ведагора и Агнию держали на руках слуги. Рядом с ними стоял хмурый Грег – он избегал смотреть Камилу в глаза, будто чувствуя, что совершил предательство. Орманд прокричал:
--Дядя Камил!! Побейте этих говнюков!! Спасите нас, пожалуйста!!!
Но мальцу тут же отвесили крепкий подзатыльник – и тот закрыл рот.
-- Баронесса, увы, в тяжёлом состоянии, -- сказал Хартвиг. – Во время битвы она убила одного рыцаря, а тот едва не проломил ей череп. Она жива, но лежит без сознания.
-- А где гарантии для моей стороны? – спросил Камил. – Что, приняв столь невыгодные для себя условия, я потом не увижу стяги Престола, вторгающиеся в моё Царство так же вероломно, как и ты, Хартвиг, напал на моё родовое имение?
-- Мы можем обсудить этот вопрос более тщательно, -- сказал Хартвиг. – Мы подпишем соответствующие документы, а я гарантирую, что Иерархи не станут склоняться к войне – моё слово очень ценится в Святом Престоле.
-- То есть, ты для гарантии заберёшь всю мою семью, а я получу лишь бумажки с каракулями?
-- Подбирай выражения, мальчишка! Слово рыцаря в стократ ценнее слова некроманта, и своё обещание я сдер…
Вдруг невыносимо ужасный звук пронёсся над окрестностями, вынудив защитников вздрогнуть – Трубадур распахнул пасть, изрыгнув демоническую песнь.
Орлы, незаметно пролетевшие к крепости вдоль высокого берега ручья, выпорхнули под самые стены и в пару мгновений оказались над воротами. Они пикировали на детишек. Слуги, державшие малышей, испугались, отвернулись от птиц, и невольно заслонили детей своими спинами. Просвистели когти в воздухе, вспороли мясо на спинах до самых костей. От боли слуги свалились с ног, прижав собой рыдающую и перепуганную Агнию и безразличного Ведагора – теперь птицам никак не вытащить малышей… Лишь в одного Орманда сумел вцепился орёл. Мальчишка заверещал и принялся в панике отбиваться, не понимая, что этот орёл – его спасение. Несколько крепких ударов по хищной и сильной, но живой птице замедлили её достаточно, чтобы святые воители успели среагировать. Несколько точных взмахов – и орлы были рассечены.
-- Дело дрянь, -- спокойно заметил Корнелий, а Камила охватил ужас – смелость вдруг улетучилась, нейтрализованная диким пеньем Трубадура. Он осознал, что только что подписал смертный приговор своей последней родне.
-- Ты сам выбрал участь своих детей! – яростно выкрикнул Хартвиг, скрываясь из виду.
Войско Миробоича бросилось в атаку. Мертвецы неслись впереди и тащили небольшие, но тяжёлые «мостики» для преодоления рва, а следом за ними дружинники волокли штурмовые лестницы. Конница устремилась к вратам, возглавляемая огромным Кентавром.
Пенье Трубадура внушило ужас в защитников – это было видно по изменившимся лицам рыцарей и их поведению, они растерялись при виде огромного войска свирепого некроманта. А вот атакующие, казалось, бежали к стенам без особого страха – пенье лишь рассеяло их былой задор.
Лют Савохич возглавил атаку чудовищ на стены, сказав Камилу держаться подальше и не глупить – если святоши убьют его, то битва точно проиграна. Миробоич послал в подмогу и всех вампиров, кроме Корнелия, и едва не послал в бой Железяк, но сдержался, ибо тогда сам он сделается лёгкой мишенью. Он отступил назад. Мощные щиты Железяк закрыли его от стрел, болтов и мощных сулиц симбионтов.
Детишек видно не было, как и Дылды Грега.
Адепты грибного культа и вампиры первыми взобрались на стены, быстро преодолев ров, но их повстречали святые воители – сулицы пробивали обычные щиты насквозь, одного из вампиров смертельно ранили, едва он запрыгнул на невысокую стену.
Птицы сбрасывали на поместье полыхающие пакли, особенно целясь в сеновал с дефицитным для рыцарей фуражом, и в плотно составленные во внутреннем дворе рыцарские шатры. Мёртвые орлы пролетели над замком и сбросили заражённых Плесенью мелких животных на разбитую крышу дворца.
Конные мертвецы, под градом арбалетных болтов, перекинули через ров тяжеленный «мостик», какой ни за что не смогли бы поднять живые солдаты. Кентавр первым пронёсся по этой переправе к вратам. Великан, сотканный из великих богатырей древности, снёс створки несколькими ударами чудовищной булавы. Древесина превратилась в щепки и разлетелась по сторонам – это зрелище вызвало у рыцарей удивление, и даже симбионты ещё никогда не видели удары подобной силы.
Мёртвая конница ворвалась в захаб, устремившись к последним воротам – ещё более хлипким, какие уж точно не составит труда проломить. Оттуда через пару мгновений откроется вход во двор, где святоши уже ничего не сумеют противопоставить ворвавшимся мертвецам – завяжется серьёзное побоище в тесноте, а следом за мертвецами ворвётся и гвардия князя Цветана. Это будет куда проще штурма стен, тем более что на стороне Камила было численное преимущество. В это же время, размышлял Камил, пешие дружины взберутся на стены и вскоре обратят деморализованного врага в позорное бегство. Он учинит страшную резню и устроит такие пытки, каких ещё не видел свет. И пусть близким уже, возможно, перерезали глотки и отрезали головы – спасти их орлами не удалось – но Миробоич жестоко покарает ублюдков-Нойманнов, с их симбионтами и сновидцами. Камил предвкушал необычайно сладостную месть…
Однако грохот копыт мёртвой конницы сменился оглушительным треском – и это был не треск разрушаемых последних ворот. Доски, ветки, стволы деревьев, будто бы хрустнули. Послышался звук обвала железной груды. И звон доспехов продолжался до тех пор, пока Камил не додумался – атака на ворота полностью провалилась. Мёртвую Гвардию нужно было срочно останавливать!
Конница замерла перед большой яминой, вырытой и выдолбленной прямо посреди захаба за поворотом – в слепой зоне, где Камил ничего не видел.
-- Так вот зачем рыцари перетянули внутренний двор шатровой тканью! – догадался Корнелий, схватившись за голову. Под этой тканью рыцари скрывали от глаз всевозможных оборотней ловушку и горы выкопанной земли.
Кентавр провалился в яму и не мог теперь из неё выбраться. Защитники всадили в бронированное чудовище железный шест и в спешке перезаряжали баллисту для следующего выстрела – вот почему орудие было поставлено к захабу. Они хотели заманить туда Кентавра, а затем расстрелять. Хартвиг нанёс удар по главному козырю Миробоича, правильно просчитав его слишком очевидный ход.
Вслед за чудовищем успели провалиться около тридцати мёртвых гвардейцев вместе с мёртвыми лошадьми. В яме эти покойники поломались друг об друга при падении. Защитники швыряли факела со стен, поджигая сухую солому, хворост и брёвна, заранее разложенные по дну. Яма превращалась в гигантский полыхающий костёр…
А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)
EMIR22 500 р "Продолжайте писать, у вас отлично получается)"
Кирилл П. 500р "Почему бы гг не завести себе орду крыс тоже? Крови уйдёт не много, в бою тоже они могут отвлекать пехоту-лучников + изнаночный яд на них нанести"
