За стол перед Михаилом сел усталого вида худощавый мужчина лет сорока, одетый в серую робу. По правилам, установленным в тюрьме, он был коротко пострижен — было видно, что из-за прически заключенный чувствует себя неуютно: он то и дело поглаживал «шевелюру», будто надеясь, что его волосы внезапно отрастут. В правой части лица мужчины, под очками с перемотанной изолентой дужками, красовался налившийся синим цветом синяк.
«Словно интеллигент, попавший в переделку», - подумал Михаил. Если бы он не знал, что совершил сидящий перед ним, то решил бы, что бедняга попал в пенитенциарное учреждение по ошибке, будучи перемолотым маховиками такой гигантской машины, как государственная система.
-Ну что ж, - начал Михаил. -Я здесь, чтобы помочь вам.
«Интеллигент» сидел молча, рассматривая Михаила из-под очков.
-Руководство нашего учреждения достаточно обеспокоено вашими последними поступками, - в сфере, где работал Михаил, в присутствии заключенных было строго-настрого произносить слова, как-то напоминающие им о том, что они находятся в месте лишения свободы. -Поэтому я проведу с вами сеанс терапии, во время которого мы постараемся разобраться в причинах ваших проблем и, по возможности, искоренить их.
Михаил, принимающий участие в экспериментальной программе пенитенциарной психологии, суть которой заключалась в оказании психологической помощи особо проблемным заключенным, несколько нервничал. За те три недели, что он работал по программе, у него было два заключенных, не считая сегодняшнего: первый, по его собственному выражению, «раскидал Михаила за лоха», а второй набросился на тюремного психолога с бритвенным лезвием, которое до этого прятал во рту. К счастью, за дверью дежурили двое крепких тюремных надзирателя с нелетальным, но чрезвычайно эффективным оружием: они сразу же ворвались в комнату психорегуляции и обезвредили заключенного, вскочившего во время «сеанса» на стол и крепко прижавшего к шее остолбеневшего от испуга Михаила острое лезвие, безумно ухмыляясь.
«Интересно, что же принесет нам сегодняшний опыт?», - подумал психолог. Руководство тюрьмы считало программу весьма перспективной, поэтому и обратилось за помощью к центру исследовательской психологии, в котором работал Михаил. Однако сам Михаил относился к задумке психорегуляции проблемных заключенных с рациональным скептицизмом по одной простой причине: он знал, что даже в самом центре программу считали самым настоящим отмыванием бюджетных денег, которые государство выделило на ее разработку.
Но, тем не менее, программа должна была осуществляться, поэтому Михаил и находился сегодня в выкрашенном в зеленый цвет кабинете, где горел мягкий теплый свет. На стенах висели живописные пейзажи, в искуственных окнах голограмма изображала красивый безлюдный пляж, а из динамиков под потолком доносился приглушенный шум океана. Однако несмотря на кажущуюся безмятежность обстановки, за кабинетом велось пристальное наблюдение с помощью скрытых камер, а за дверьми стояла вооруженная охрана, которая, как показала практика, оказалась весьма необходимым элементом программы.
-Вы мне не поможете, - вдруг произнес «интеллигент» безразличным голосом (из карточки пациента Михаил знал, что сидящего перед ним зовут Николаем).
-Ну, почему же, - осторожно начал психолог. -Вы, наверное, слышали поговорку о том, что безвыходных ситуаций не бывает? Так вот, для человеческой психики она более чем правдива. Большинство плохих поступков продиктовано какими-то внутренними психологическими проблемами, которые, хоть и кажутся обладателю этих проблем неразрешимыми, на самом деле такими ни разу не являются. Дело лишь в том, хотите ли вы избавиться от проблемы, либо продолжите строить своему сознанию ментальную клетку, в довесок к физической?
Николай опустил взгляд на свои руки, спокойно лежащие на столе. Разбитые костяшки были намазаны зеленкой — основным средством оказания первой помощи в тюремном медпункте.
«А вот его бывшему сокамернику обычной зеленкой не помочь», - подумал Михаил.
-Мне здесь нравится, - медленно произнес Николай. -Вы знаете, я всегда очень сильно ценил свободу. Обстановка в вашем кабинете напоминает мне о прежней жизни, - он вновь утих.
Михаил молчал, зная, что иной раз пациенту надо дать выговориться, не подталкивая к нужной теме.
-Ну, хорошо. Я расскажу свою историю. Ведь никому хуже не будет от того, что мы попробуем, не так ли? - будто решился заключенный. -Вы хотя бы делаете вид, что вы заинтересованы в решении проблемы, - он не стал добавлять, что давно хотел кому-нибудь исповедаться, рассказать истинную причину своего ужасного поступка. Однако ни откровенно насмехающееся лицо следователя, ни презрительные лица присяжных заседателей не вызывали у него подобного желания, скорее наоборот.
Николай тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.
-Все началось с того, что я купил сыну резиновую уточку. Именно с того момента моя жизнь начала превращаться в ад.
Михаил замер.
-Вы можете рассказать все по порядку?
-Думаю, да.
***
В тот день — я имею ввиду день, давший начало всем событиям, произошедшим позднее, у моего сына был день рождения. К сожалению, я мало времени проводил с семьей, потому что регулярно находился на работе до девяти часов вечера (после чего у меня хватало сил лишь на то, чтобы посмотреть вечерние новости, умыться и лечь спать). Кроме того, я часто выезжал в служебные командировки, длившиеся неделями. Супруга не роптала, так как понимала, что своим трудом я обеспечиваю семью, пока она спокойно занимается воспитанием Максима и «поддержанием домашнего очага», однако мы оба были не особенно довольны сложившимся положением дел.
Сына я очень любил. Да, я, словно нерадивый отец из американских фильмов, пропускал большинство знаковых в его жизни событий, как например первое в его жизни «первое сентября», выступление на соревнованиях по карате, ну и так далее. Тем не менее, парнишка меня очень любил и нисколько не обижался, если у меня не всегда получалось сдерживать обещания.
В тот день я был сильно занят на работе, хоть это и была суббота — поступил заказ на срочный проект, который надо было выполнить за выходные. Помню, я чертовски разозлился тому, что вынужден в очередной раз нарушить свое обещание сыну (я дал Максиму слово, что свожу его в крупнейший в нашем городе магазин игрушек, где он сможет выбрать себе любую), но и отказать начальству тоже не мог.
Освободившись уже ближе к вечеру, я вернулся домой, взял сына и помчал на машине в магазин, однако прибыв на место мы обнаружили, что он закрылся на час раньше. Максим сильно расстроился, хоть и пытался всеми силами скрыть свои чувства и не высказывал вслух недовольства.
Лихорадочно перебирая в голове места, где мы смогли бы выбрать подарок, я вспомнил что видел по пути детский магазин, который прежде не замечал — видимо это было новое заведение, открывшееся совсем недавно. В голове же он у меня отложился из-за своей яркой неоновой вывески красного цвета, которая пульсировала в сумерках довольно необычным названием: «Лавка детских игрушек мистера Морта».
Недолго думая, я решил попытать счастья там.
-Есть одно место, где мы можем подобрать тебе подарок, - сказал я сыну. -Если там тебе ничего не понравится, то завтра мы приедем сюда вновь и ты сможешь выбрать две игрушки!
-Хорошо, пап!
Вы можете подумать, что любой ребенок схитрит, чтобы получить двойную выгоду, но мой Максим был не такой. Это был очень добрый, честный и умный парень, который мог бы стать необычайно полезным членом общества, если бы не та проклятая уточка!
В общем, уже в скором времени мы припарковались прямо под неоновой вывеской. Магазин — квадратное здание из серого гранита, был втиснут между высоким бизнес-центром и районной администрацией. При взгляде на него у меня возникло ощущение, будто ему тут совсем не место, однако я не придал этому особого значения, ведь в нашем городе есть множество зданий, которые диссонируют с окружением, хоть то «чувство несоответствия» и было достаточно сильно.
Заперев машину, мы пошли внутрь. Открыв дверь, я увидел напротив входа прилавок из темного дерева, за которым стоял бледный худощавый мужчина в темном костюме. На его груди висел на цепочке крупный латунный ключ, похожий на те, которые раньше использовались в румынских шкафах.
-Добрый вечер! - поздоровался он, немного картавя. -Меня зовут мистер Морт и вы находитесь в лавке, где любой ребенок может найти себе игрушку по душе!
«Иностранец», - решил я, обратив внимание на акцент.
-Здравствуйте, - кивнул я. -Мы как раз ищем подарок, - я оглянулся на Максима, который уже стоял возле одной из выставочных витрин, что-то внимательно разглядывая.
-Пап, купи мне ее! - лихорадочно воскликнул сын. Я никогда не видел, чтобы мой ребенок был так возбужден.
Заинтересовавшись тем, что же так понравилось Максиму, я подошел ближе. Каково же было мое удивление, когда я увидел внутри витрины с единственной полкой лежащую на покрытой красной бархатной тканью подушке желтую резиновую уточку!
-У вашего сына отличный вкус! - мягко произнес голос за моим плечом. Я резко обернулся — каким-то невероятным способом хозяин лавки уже оказался за нашими спинами, хотя мгновение назад находился за прилавком.
-Позвольте, я достану игрушку, чтобы ваш сын смог познакомиться с ней поближе, - с этими словами мистер Морт поднес руку с длинными тонкими пальцами к груди и снял ключ, а затем, скорее проплыв, чем пройдя мимо нас, отпер замок.
-Возьми, - произнес он, протягивая уточку Максиму, который чуть ли не выхватил игрушку у него из рук.
-Макс! - возмутился я несдержанности сына.
-Ничего, - хозяин лавки улыбнулся во весь рот, обнажив передний ряд мелких острых зубов, которых, как будто бы, было больше, чем надо.
-Пап, купи мне ее! - восхищенно воскликнул Максим, вертя перед собой уточку.
Я не верил своим ушам: моему сыну (весьма, скажем так, не обделенному материальными благами) понравилась какая-то безделица!
-Может, ты еще что-то посмотришь? - я оглянулся по сторонам и увидел еще несколько витрин, каждую из которых занимала ровно одна игрушка, неизменно лежащая на красной бархатной подушке. Среди этой своеобразной «экспозиции» я заметил несколько странных вещиц, которые хозяин лавки, очевидно, выдавал за игрушки: некое безглазое создание, отдаленно похожее на медвежонка с торчащими зубами; кукла кота, у которой, по какой-то причине, одна из тряпичных ног была человеческой; пластмассовый пупс со сморщенной обезьяньей головой, чертовски похожей на настоящую. В общем, уточка была самой «безобидной» игрушкой из представленных в лавке.
-Вам нужно купить именно эту игрушку, - мягко произнес мистер Морт. -Остальные — для других детей и других историй, а свой выбор уточка уже сделала.
Я недоуменно взглянул на мужчину.
«Уточка уже сделала свой выбор? Что за чушь!».
Что-то мне не нравилось в этом мистере Морте, хоть я и не мог сказать, что именно: то ли его способность мгновенно оказываться у тебя за спиной, то ли зубы, больше уместные в дельфиньей пасти, чем у человека, то ли продаваемый им товар, похожий на поделки из сумасшедшего дома. Как бы то ни было, я решил убраться прочь из этого неприятного места.
-Пойдем, - я попытался забрать у Максима уточку, чтобы вернуть ее владельцу, однако сын резко увернулся, не выпуская игрушку из рук.
-Ты обещал купить мне подарок! Ты постоянно нарушаешь обещания, так может хотя бы сегодня сдержишь?! - я увидел в глазах сына слезы ярости, ошеломившие меня даже больше, чем его тон.
«Не знаю, что ему приглянулось в этом куске резины, но если он так хочет, то куплю!», - подумал я.
-Мы берем ее, - сказал я мистеру Морту.
-Отлично! - произнес он, запирая пустую витрину и вешая ключ обратно на грудь. -Уверен, вас ждет буря эмоций!
Всю дорогу до дома Максим не выпускал подарок, будто это самая необычная игрушка, когда-либо бывавшая в его руках (что, конечно же, не так!). Через несколько дней, когда мне пришлось иметь дело с французским партнером, с трудом говорившим по-русски, я понял, чей акцент слышал в лавке: одного из потомков галлов.
