CreepyStory

Баю-баюшки-баю,

Не ложися на краю.

Руслан вспомнил это на прошлой неделе и сразу удивился — как можно забыть?

— Ты уже который день хмурый как туча, — говорит Ира, забираясь пальцами ему в волосы. — Случилось что-то?

Под одеялом тепло и уютно. Вечерняя тишина заполнила комнату до краев, будто по нажатию волшебной кнопки отключив все посторонние звуки. Если прикрыть глаза, можно расслышать, как бьется Ирино сердце.

— Да нет. — Руслан осторожно касается ее щеки. — Просто такое настроение.

Та женщина приходила по ночам. Садилась рядом с его кроватью в спальне детского дома и вполголоса напевала. Худая, бледнолицая. Длинное платье, узкие ладони, сложенные на коленях. Растрепанные волосы спадали по спине до пояса и могли быть каштановыми, русыми или даже рыжими. Какая разница — темнота всегда делала их черными. Иногда Руслан воображал, будто это его мать, хотя из разговоров воспитательниц прекрасно знал, что мать далеко-далеко и не вспоминает о сыне, потому что бесконечно пьет.

Придет серенький волчок

И укусит за бочок.

— У плохого настроения всегда есть причина, — не унимается Ира. — Надо просто разобраться, и сразу станет веселее.

Ее горячая ладонь перебирается с Руслановой макушки на висок, а оттуда за ухо.

— Ну хватит, — смеется он. — Мне там щекотно!

— Я знаю!

Распахивается дверь, топают по ковру маленькие ножки. Дима вытягивается на носочках у кровати, скаля зубы:

— Вот, почистил!

— Какой молодец! — восхищается Ира. — Я же говорила, что справишься сам.

— Теперь идти спать?

— Нет, конечно, — усмехается Руслан. — Сначала надо обнять маму и папу.

Димка с готовностью вскарабкивается на постель и плюхается между родителей. Светлые кучеряшки подпрыгивают на голове как маленькие пружинки, в глазах искрится свет люстры. Смеясь, Ира трется носом об его лоб. Руслан прижимает к себе обоих и закрывает глаза, растворяясь в родном тепле. Забыться не выходит — там, в центре этого тепла, неясным холодным пятном маячит фигура из прошлого: развеваются волосы, улыбаются синеватые губы.

Не ложися на краю.

— Ты точно какой-то не такой, — беспокоится Ира, заметив, как помрачнело лицо Руслана. — Что стряслось?

— Ничего, просто я…

На тумбочке вибрирует телефон, и Руслан хватает его, мысленно радуясь возможности уйти от ответа.

— Алло?

— Как там мои карамельки? — спрашивает мама.

Окинув взглядом нежащихся Диму и Иру, Руслан усмехается:

— Просто прекрасно. Вы как?

— Папа уже спит. Просил передавать всем привет, если буду звонить. Я сразу и подумала, что надо обязательно звякнуть, а то вчера что-то совсем закрутилась, даже спокойной ночи не пожелала. Такая вот мать у тебя растяпа.

Перед глазами тут же всплывает любимое воспоминание из детства: злая толстая воспитательница тетя Лиля ведет Руслана по коридорам, постоянно одергивая рубашку и объясняя, что за ним пришли новые родители, а потом кабинет директора и улыбающиеся мама с папой, самой своей кожей будто излучающие свет.

— Никакая не растяпа, — возражает Руслан. — Самая лучшая мать.

— Ой, ну так уж и лучшая, умеешь же подластиться, — ворчит мама, хотя в голосе слышно улыбку.

— Зачем мне это уметь, я правду говорю, — бубнит Руслан, изображая обиду. — Могла бы и в ответ что-нибудь приятное сказать.

Смеется:

— Ложись уже спать, самый лучший сыночек! Люблю тебя.

И укусит за бочок.

Ночью Руслан лежит неподвижно, разглядывая темноту. Из-за нахлынувших воспоминаний душа будто идет рябью и никак не успокаивается, отгоняя сон. В голове вертится прилипчивый напев. Даже малейшие стуки и шорохи сейчас складываются в колыбельную — в ней было много слов, непривычных и странных, но тогда это не казалось чем-то необычным.

В приоткрытую форточку задувает ветерок, играясь занавесками. Тени шевелятся на стенах. Кажется, вот-вот откроется дверь, и темный силуэт скользнет внутрь, шурша складками платья. Шаркнут по полу босые ступни, скрипнет стул рядом с кроватью. Совсем как много лет назад.

Руслан невольно вытягивает руку, словно и в самом деле сможет коснуться тонких пальцев незнакомки. В большой общей спальне детского дома было много кроватей, и рядом всегда кто-то сопел, похрапывал, разговаривал во сне. Но сколько Руслан ни спрашивал, никто не признался, что видел или слышал ночную гостью. Она приходила только к нему.

— Зачем? — шепчет он, незаметно проваливаясь в дрему.

Теперь, когда это возродилось в памяти, нет ничего более важного, чем узнать ответ. Загадка должна быть разгадана, иначе так и останется застрявшей в голове раскаленной иголкой. Никогда не даст покоя.

Баю-баюшки-баю,

Утоли тоску мою.

Дни чернеют и скукоживаются как подожженная фотография. Все постепенно отходит на второй план, теряет вес и значение. Наблюдая за играющим в паровозик Димкой, обнимая Иру, разговаривая по телефону с родителями, Руслан все чаще и чаще вспоминает негромкий грудной голос, медленным ядом впитывающийся глубоко в мозг. Становясь все более назойливым, пение манит куда-то, зовет встать и идти в неизведанное.

— Если ты прямо сейчас не объяснишь, почему у тебя такая тухлая физиономия, я вообще не знаю, что сделаю, — злится Ира как-то за обедом. — Неужели так сложно просто сказать?

Руслан откладывает ложку и глядит серьезно:

— Мне надо съездить кое-куда.

— Куда?

— В одно… место из детства.

Ира непонимающе щурится:

— Что за место такое? И зачем?

Летнее солнце заливает кухню горячим светом, отскакивая искрами от отражающих поверхностей. Небо синее-синее, как акварельное пятно в рисунке ребенка.

— Важное место, — медленно говорит Руслан. — Я вспомнил… одну вещь, и теперь такое чувство, что недоделал какое-то дело. А его очень надо доделать.

— Какое дело?

— Не знаю, потому и хочу съездить. Разузнать, выяснить. Понимаешь?

— Нет, — опускает брови Ира.

— Я тоже, — вздыхает Руслан, поднимаясь из-за стола. — Потому и поеду. Это далеко, так что вернусь поздно. Или вообще завтра.

Придет серенький волчок

И укусит за бочок.

Теплый воздух свистит в приоткрытом окне машины, обдувая взмокший лоб. Душный город с многоэтажками, светофорами и мельтешащими пешеходами незаметно сменяется одной лишь серой полосой асфальта, петляющей между деревьев. Ехать несколько часов. Кто-нибудь другой на его месте мог бы заблудиться, но Руслан без карт и навигаторов всегда знал, как добраться до своего детского дома.

Когда-то давно небольшая заметка в газете рассказала, что этот дом расселили и определили под снос из-за нехватки воспитанников. Прочитав, Руслан долго улыбался: новость казалась доброй и светлой, как весь мир за пределами ненавистных стен приюта. Так и надо, так и должно быть.

Но теперь, возвращаясь, он тревожно хмурится: нужно попасть в эти стены, найти следы и признаки ночной гостьи. И если стен нет, значит, все ответы погребены под завалами. Значит, всю жизнь придется мириться с беспокойным ощущением недосказанности.

Прикусив губу, он щелкает кнопкой на приборной панели, но вместо легкой музыки динамики выдают давно забытые слова:

Баю-баюшки-баю,

Отведу тебя к ручью.

Где большая глубина,

Там лицом коснешься дна.

— Блин, — выплевывает Руслан, выключая.

Пальцы впиваются в руль до побелевших костяшек. Ни страха, ни непонимания, только неизбывное стремление поскорее доехать. Даже если придется сносить то, что построили вместо детского дома, даже если надо будет рыть землю голыми руками — Руслан докопается до сути. В этой песне надо поставить точку.

Под холодною водой

Пусть утихнет голос твой.

Закат окрашивает небо в розовый, когда машина съезжает в жиденькую березовую рощу. Приют стоял на отшибе за пригородным поселком у черта на куличиках, и воспитательницы постоянно жаловались, как неудобно туда добираться. Сейчас, подпрыгивая на ухабах и отмахиваясь от залетевшего в окно комара, Руслан в полной мере их понимает.

Лес разговаривает птичьим пением и шелестом листвы — знакомый язык, тут же вызывающий в памяти зарешеченные окна и покрытые облупившейся краской подоконники, где сидели дети, глядя на прыгающих по веткам белок. В те времена весь мир ограничивался этими деревьями и небом над ними. Все, что дальше — несбыточная мечта.

Руслан взволнованно облизывает пересохшие губы, когда впереди показывается дом. Деревянные стены почернели, крыша просела, а в окнах ни одного уцелевшего стекла, но это тот самый приют. Похоже, снос отложили на никогда, потому что строить что-то в таком месте все равно невыгодно.

Остановив машину перед покосившимся забором, Руслан выходит и нерешительно замирает. Заросшая сорняками площадка у входа выглядит совсем непроходимой, провалы окон смотрят неприветливо. Внутри видно стены с выцветшими обоями в ромбик и большую алюминиевую кастрюлю на подоконнике столовой.

Усталость наливается в мышцах свинцовой тяжестью — дорога вышла слишком долгой. Помявшись у забора, Руслан заставляет себя двигаться. Надо закончить со всем этим поскорее, пока силы еще есть. Трава цепляется за кроссовки, в коленях просыпается слабая дрожь. Он верил, что никогда не вернется в тесноту и духоту дурных воспоминаний, и теперь вот добровольно шагает в самую глотку своего главного кошмара. Не может быть, чтобы такое вдруг взбрело в голову. Это желание было чуждо с самого начала. А значит, Руслан пришел не сам — его привели, не оставив возможности сопротивляться. И теперь не дадут убежать.

Скрипит входная дверь, затхлый воздух с привкусом плесени оседает на лице невидимой вуалью. С накренившегося шкафа вспархивает перепуганная птица и ускользает в разбитую форточку, шурша крыльями. Пыль разлетается по сторонам и щекочет нос. Борясь с навязчивым желанием раз за разом отряхиваться, Руслан ступает по пустым коридорам. Ободранные стены, затянутые паутиной люстры, прохудившиеся потолки. Дом похож на древнего старца, сгорбленного, покалеченного, безнадежно больного.

Ощущая, как холодеет и сжимается сердце, Руслан толкает дверь спальни. Просторный зал подхватывает эхо шагов, усиливая звук в несколько раз. Койки расположены в два ряда, как раньше, только теперь без постельного белья. Будто скелеты, плоть на которых давно сгнила и истлела. Брошенный в углу плюшевый лев глядит мутными стеклянными зрачками с равнодушным смирением. Деревья снаружи меланхолично покачивают ветвями, небо наливается ночной чернотой.

Даже с закрытыми глазами Руслан смог бы найти свою кровать — у дальнего окна, сейчас она на том же месте, только нет рядом тумбочки с немногочисленными пожитками. Насквозь проржавевшая, кровать надсадно скрипит, когда он медленно опускается. Чтобы устроиться на боку, приходится поджать ноги. Отсюда видно всю спальню — в сгущающемся сумраке она не кажется такой уж заброшенной. Если прищуриться и включить воображение, можно увидеть других детей, прилежно уложившихся после отбоя.

Баю-баюшки-баю,

Я свяжу тебе петлю.

Выйдем ночью во лесок,

Крепкий выберем сучок.

Память похожа на не успевшую зажить рану — края снова расползлись, обнажая кровоточащую пульсирующую плоть. Образы и лица всплывают зыбкими тенями. Давным-давно, когда Руслана только привели, он подружился здесь с девочкой. Имя уже и не вспомнить, потому что дружба получилась недолгой — совсем скоро девочку забрали в новую семью. Она рассказывала про тетеньку, что приходит по ночам. Наверное, Руслан не забыл бы этого, если бы не счел дурацкой сказкой. Наверное, он бы выспросил все подробности, если бы знал, что эта тетенька будет приходить и к нему тоже.

Обрывки воспоминаний вьются и тают как паутинки под водой. Девочка говорила, эта тетенька — призрак матери, которая не любила своего ребенка. Она убила его, а потом и себя, но не смогла упокоиться. И теперь приходит к другим детям, кого тоже не любят родители, чтобы петь колыбельную. Она появляется десять ночей, и на десятую тот, кому она поет, умирает.

Подложив под щеку ладонь, Руслан силится сосчитать, сколько раз он слушал ночную гостью, прежде чем за ним пришли родители. Может, пять. Может, семь. Может, девять. Если история правдива, он соскочил с крючка в самый подходящий момент.

Скрипит дверь спальни, шаркают по полу босые ступни. Тишина такая плотная, что можно различить, как шуршит подол длинного платья. Реально это или нет — сложно разобрать. Сон накрывает сознание тяжелой волной, и уже нет сил даже поднять веки.

Шаги затихают совсем рядом.

Баю-баюшки-баю,

Погребальную пою.

Утром будет день опять,

Но тебе не увидать.

Кровать продавливается — это Димка запрыгнул, чтобы обнять перед сном. Ира тоже рядом, забирается пальцами Руслану за ухо, надеясь рассмешить. Объятия такие теплые и надежные, что совсем не хочется выбираться. Ноздрей касаются терпкий аромат одеколона и запах крема для рук. Значит, папа и мама тоже пришли. Руслан не открывает глаз, но знает, что они такие же молодые и радостные, как в тот день, когда появились здесь впервые. Сейчас мама коснется его плеча и спросит, что снилось. А он ответит, что увидел во сне целую жизнь.

Меж чужих надгробных плит

Будешь брошен и забыт.

***

— Я уже два раза сказала: подъем! — раздраженно пыхтит тетя Лиля, толкая Руслана в плечо.

От прикосновения он безвольно переворачивается на спину, но не просыпается. Нахмурившись, Лиля кладет пальцы на хрупкую детскую шею и через несколько секунд качает головой: пульса нет, кожа комнатной температуры.

Обернувшись, она жестом подманивает поправляющую кровати другую воспитательницу тетю Настю.

— Только не верещи как в прошлый раз, — предупреждает шепотом, — а то опять всех на уши поставишь.

Тетя Настя мгновенно бледнеет и осторожно приближается, разглядывая через плечо Лили неподвижного Руслана.

— Опять то самое? — спрашивает хрипло.

— Да вроде, — кивает Лиля. — Третий за полтора года, точно зараза какая-то. Буду требовать у директора, чтобы всякие анализы и экспертизы проводили, а то ноги моей тут больше не будет. Мы же с ними постоянно контактируем!

Настя склоняет голову, не сводя задумчивого взгляда с Руслана:

— Такое личико блаженное, как у ангелочка. Как будто улыбается даже.

— Наверное, снилось что-то хорошее. — Тетя Лиля наклоняется и заматывает Руслана в простыню, попутно отдавая приказы: — Иди их собери всех, отвлеки как-нибудь. Устрой там какое-нибудь представление, чтобы я его вынесла незаметно через черный выход.

— Они же спрашивать будут, почему его нет! Также наврать, что в новую семью забрали?

Натужно дыша, Лиля поднимает укутанное тело на руки и качает головой:

— Не, скажи лучше, что он плохо спал, и его унес волчок. Ну, из той песни. Может, вести себя лучше будут. Все, давай быстрее, мне еще директору докладывать!

Настя убегает, часто стуча низкими каблуками. Выждав несколько минут, тетя Лиля прижимает Руслана к груди и тяжело ступает к выходу.

Автор: Игорь Шанин

- Чик-чик! - Симпатичная незнакомка сделала жест пальцами, словно отрезая выдуманными ножницами что-то над моей головой, после чего дружески похлопала меня по плечу. – Удачи в новой жизни…

- Новой… Что? – Её поведение настолько сбило меня с толку, что я даже забыл о том, как сильно опаздывал на работу.

- Да, да, именно так. – Девушка загадочно улыбнулась. – Только не смотри наверх…

Бросив эту фразу, она поспешила прочь, а я остался стоять как дурак посередине улицы, пытаясь переварить то, что сейчас произошло. Какой жизни? Куда не смотреть? Наверх..?

Обратив свой взор кверху, я встретился взглядом огромным и тощим существом, которое, оскалив полную острых зубов пасть, с ненавистью уставилось на меня. Оно было чёрное, как сама тьма и только два матово белых глаза, да желтоватые зубы выделялись посреди этой черноты. Переведя взгляд на тонкие нити-жилы, которые безжизненно свисали с её костлявых пальцев, тварь какое-то время недоуменно разглядывала их, будто не веря в происходящее. Спустя пару мгновений, звуки городской суеты разорвало злое утробное рычание, а длинная уродливая рука монстра потянулась ко мне.

Закричав от ужаса, я кинулся бежать, петляя среди людского потока и взывая о помощи. Но всем было плевать, люди не обращали на меня абсолютно никакого внимания, спеша по своим делам. Скрывшись в ближайшем переулке, я попытался перевести дух и хоть как-то осознать происходящее.

Безумие вокруг настолько сбивало с толку, что мысли разбегались при малейшей попытке собрать их в единую картину. Даже не знаю, что пугало меня больше: нависшая надо мной тварь, или полное равнодушие окружающих меня людей. Конечно, все давно уже привыкли к людскому пофигизму, но, чёрт возьми! Огромный, тощий, зубастый монстр прямо посреди улицы! Как всем может быть плевать! Только если… Они…

Осторожно выглянув за угол, я зажал рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. Десятки, или даже сотни огромных тварей разного вида и роста спокойно бродили по улицам города, наблюдая сверху за спешащими по своим делам прохожими, к каждому из которых тянулись тонкие нити прямиком из пальцев этих монстров. А люди, словно марионетки, следовали куда-то, послушные каждому движению костлявых рук!

Существо, ещё недавно нависавшее надо мной, стояло посередине улицы, поворачивая морду в разные стороны, словно пытаясь унюхать меня своим плоским лицом, на котором не было ни единого намёка на нос. Судя по всему, оно потеряло меня из виду.

Нужно как можно скорее добраться до дома, закрыться там и тогда уже думать, как поступить.

Однако, стоило лишь мне сделать пару шагов в сторону дома, как тварь резко возникла посреди переулка, протянув костлявую руку в попытке схватить меня. Кинувшись в противоположном направлении, я вновь и вновь пытался воззвать к проходящим мимо людям, но никто даже не повернул головы. Им было откровенно плевать на происходящее как со мной, так и с ними. Забежав в ближайшую кафешку, я сел за самый дальний столик, держа на виду входную дверь и искренне надеясь, что сумел оторваться от преследующего меня монстра.

- Что-то выбрали? – Равнодушно бросила официантка, смотря на меня стеклянными глазами.

Подняв взгляд, я уставился на паукообразное чудовище, которое четырьмя лапами держалось за потолок, а двумя, из которых так же тянулись тонкие нити-жилы, контролировало девушку. На меня оно не обращало никакого внимания, плотоядный взгляд этого уродца был всецело устремлён на свою «марионетку».

- Нет спасибо. – Я с трудом перевёл взгляд обратно на официантку, и неловко улыбнулся. – Я ещё подумаю.

Тварь на потолке резко дёрнула лапой, и девушка, равнодушно повернувшись, зашагала прочь. Осмотрев заведение, я насчитал ещё с десяток существ, по одному на каждого человека. Все они так же жадно пожирали глазами своих жертв, не обращая внимания ни на меня, ни друг на друга. Да какого хрена тут происходит?!

Почему мои руки были свободны от этих нитей? Неужели та незнакомка каким-то образом сумела их обрезать? Осмотрев себя ещё раз, я убедился, что никаких нитей нет, и подошёл к ближайшему мужчине, сидящему за столиком с серьёзным видом. Мне пригодится любая помощь в этой ситуации и потому нужно хотя бы попробовать.

- Чик-чик… - Сделав жест на подобии того, что использовала девушка, я с удивлением отметил, что мои пальцы прошли насквозь контролирующих его нитей.

- Шёл бы ты отсюда, парень. – Мужчина недовольно поморщился. – У меня нет времени на твои фокусы, обед скоро закончится.

- Извините…

Сев обратно за свой столик я вновь попытался всё обмозговать. Выходит, что избавиться от этих нитей не так просто, тогда как, чёрт возьми, она это сделала?! И главное, зачем?

Сделав пальцами жест, напоминающий ножницы, я задумчиво разглядывал его, не обращая внимания на то, насколько тихо стало вокруг. Когда же я вновь посмотрел в зал кафешки, холодок пробежал по моей спине. Взгляды всех посетителей и персонала заведения были обращены на меня. Они не двигались, не говорили, не проявляли каких-либо эмоций, они просто вперились на меня стеклянными глазами, и, что хуже того, существа, нависающие над ними, так же синхронно уставились на меня. Я неловко улыбнулся посетителям, понимая, насколько им плевать на этот приветливый жест, и начал медленно вставать из-за стола.

В этот момент раздался телефонный звонок, и на дисплее высветился номер моего начальника. Чёрт! Я же спешил на работу!

- Воооот ты где!!! – Громогласный скрипучий голос отвлёк меня от звонка, а в дверном проёме показалась морда «моей» твари.

К чертям работу, тут живым бы остаться! Испуганно осмотрев заведение, я кинулся к служебному помещению, и, под равнодушные взгляды поваров, над которыми так же нависали чудовища, проследовал к служебному выходу, вновь пускаясь в бегство по переулкам. Сколько же мне удастся так бегать?

- Ну как? – Раздался весёлый голос за моей спиной. – Обживаешься?

Обернувшись, я увидел ту самую девицу, что превратила мою жизнь в этот кошмар. Она сидела на скамейке и, добродушно улыбаясь, смотрела на меня, чуть склонив голову на бок.

- Какого чёрта?! – Её беспечная улыбка неимоверно раздражала. – Что ты наделала?! Что происходит?!

- Присядь. – Девушка указала на скамейку. – Погода просто чудесная…

- Какая, нахрен, погода?! – Я схватил её за плечи и начал трясти, пытаясь докричаться сквозь, казалось бы, непробиваемое равнодушие. - Ты видишь, что творится в мире?

- А что такого творится? – В её взгляде не было ни страха, ни тревоги, а немного удивлённый голос оставался радостным и приветливым.

- Они же повсюду! Ты разве не видишь их?!

- Вижу, и что? – Равнодушно бросила незнакомка. – Они тебя чем-то пугают?

- Что? Как… - От её вопроса у меня на миг пропал дар речи. – Да! Одна из этих тварей гонится за мной! Я не могу попасть домой, мне нужно на работу…

- А зачем тебе домой? – Перебила меня девушка, с улыбкой смотря на облака.

- Как зачем? У меня же там… Там…

А что у меня было «там»? Компьютер с социальными сетями и сериалами? Четыре стены, разбавленные жалкой мебелью… Осточертевшие соседи, орущие по ночам…

- На рабооооту… - Незнакомка протянула это слово, словно пробуя его на вкус. – А тебе нравится твоя работа?

- Нет, но…

Я задумался... Быть может впервые за много лет, я задумался над тем, во что превратилась моя жизнь. Я обитал в нелюбимой квартире, ходил на нелюбимую работу, жил нелюбимой жизнью, искренне веря в то, что так и должно быть!

- Это они… - Поднявшись со скамейки, моя собеседница равнодушно окинула взглядом существ, что вели прохожих «по их делам». – Их влияние нечто большее, чем просто управление движениями, они управляют душами, заставляя нас «существовать» и питаются тем, что остаётся от нашей жизнерадостности. Кто они никто не знает, но они очень давно живут рядом с нами.

- Но почему ты не освободишь остальных? - Я с ужасом смотрел на несчастных прохожих. - Ведь человечество нужно спасать!

- А они этого хотят? – Девушка смешно сморщила носик. – Посмотри, разве ты видишь среди них недовольных?

И правда, среди прохожих не было ни одного печального человека, все как на подбор были сосредоточенные, напряжённые, спешащие по каким-то делам, будто бы эти дела наполняли их жизнь каким-то особым смыслом.

- Так может им просто необходимо показать этих тварей? – Я упорно отказывался верить в «нормальность» такого существования. – Ведь ты же как-то показала мне всю правду, ты сделала это своим странным жестом?

- Ты их увидел… - Девица хитро подмигнула, чуть сбавив тон, и я приблизился к ней, понимая, что сейчас узнаю нечто важное. – Ты их увидел… Потому что… Посмотрел наверх!

Заливистый смех незнакомки озарил серые и скучные дворы улиц. Я улыбнулся в ответ, её поведение больше не вызывало во мне раздражение, она каким то образом смогла заразить меня своей жизнерадостностью.

- Получается… - Озарение пришло внезапно. - Они тоже могу их видеть? Эти твари не являются невидимыми для всех?

- Может могут, а может и нет… – Пожав плечами, девушка запрыгнула на бордюр, и, разведя руки в стороны, зашагала по нему. – У них слишком много дел, чтобы проверять это.

- Хорошо… Но… - Воспоминания холодком пробежали по моей спине. - Как же та тварь, что гналась за мной?

- Ну, сейчас же не гонится, правда? – Спрыгнув с бордюра, незнакомка с удовольствием потянулась. - Зачем ей тот, кто не сможет её «кормить»?

Пробежав по недавним воспоминаниям, я осознал, что тварь появлялась только тогда, когда я думал о своих «надо». Мне «надо» было домой, «надо» было на работу… Не знаю зачем… Мне просто было «Надо»! Именно в такие моменты тварь пыталась схватить меня, сделав своей марионеткой!

- А как ты смогла освободить меня? Я пытался, но мои пальцы прошли сквозь нити…

- А что именно ты хотел сделать? – Улыбка ни на минуту не покидала лица этой странной девушки. – Ты хотел помочь кому-то или ждал, чтобы кто-то помог тебе? Я вот просто захотела помочь тебе и сделала это. Всё просто.

Поняв, о чём она говорит, я устало опустился на бордюр. Действительно, мне ведь было абсолютно плевать на судьбу того мужчины. Я желал не спасти его, а показать всё то безумие, что видел сам, дабы он как-то помог мне. Как можно освободить кого-то не желая его свободы?

- И как мне теперь жить? – Устало подняв взгляд, я смотрел вслед незнакомке, которая неспешно удалялась. – Бросить работу? Уехать?

- Как хочешь… - Слегка повернув голову, она вновь одарила меня светлым жизнерадостным взглядом. – В том и суть…

После чего она ушла, оставив меня наедине с новым миром. Огромным и разнообразным миром, где просто не существовало границ! Где я мог быть тем, кем хочу, и делать что захочу, ведь контроль этих тварей больше не довлел надо мной.

- Чик-чик! - Сделав жест напоминающий разрезание чего-то ножницами, я с улыбкой посмотрел в уставшие глаза прохожего, а нити-жилы безжизненно обвисли с пальцев контролирующего его чудовища. – Добро пожаловать в новую жизнь… Только… Не смотри наверх…

Возле двора в котором я рос в детстве был заброшенный барак. Окна в нём давно были выбиты, доски сгнили и провалились, а всё металлическое заржавело. Когда-то в нём давали бесплатные квартиры трудящимся, потом эти трудящиеся состарились и умерли и массивное деревянное строение осталось догнивать на летнем солнышке и зимней стуже полностью заброшенное. Детворой мы любили бродить по его стылым тёмным коридорам, воображая в каждой тёмной расщелине злобного призрака или плотоядную крысу. У нас даже игра такая была: "призраки-жильцы" называлась. Смысл её заключался в том, что одна группка детей делится на "призраков", а другая - на "жильцов", как понятно из названия, и первые должны как можно сильнее напугать вторых. Победители получали редкие фишки. А уж какой подвиг был сходить в это здание ночью. Осмелившихся на этот храбрый шаг потом много дней подряд величали "Героями". Я "Героем" никогда не был.

В общем, времени мы проводили там много. Родители этому факту были очень не рады. Постоянно я слышал от матери: "Чтоб больше ты там не лазил! Напорешься на шприц и получишь заражение. Ты умереть хочешь?". Ну или: "Вот утащит тебя бродяга и продаст цыганам". Видимо это должно было меня напугать. Я постоянно, в свою очередь, говорил: "не буду" и через час снова лазил по пропахшим плесенью и мышиным помётом коридорчикам и вслушиваясь в каждый скрип вместе с другими такими же, как и я, обалдуями. И когда такой скрип раздавался, то ребятня вздрагивала и хохотала. Вдруг и правда призрак был? Вот прямо настоящий призрак, который сейчас вылетит из вон того самого тёмного угла и утащит кого-нибудь из нас в дальние дали? А несколько раз мне даже нормально так всыпали ремня за то, что ослушался. Но за все те разы призраков мы так ни разу и не встретили.

Зато был один случай, который запал в наши детские сердца на всю жизнь.

У меня был друг, звали его Степуша. Как он выглядит я уже и не вспомню, но помню, что в тот летний денёчек он чуть не ввалился в мой порог с восторженным: "Пошли чё покажу!". Степуша был шутником и любил устраивать всякие неожиданности и розыгрыши, но такой реакции от него я ещё не встречал. Интрига взяла вверх и я отправился вслед за ним. Правда я постоянно замедлял шаг, оглядывался по сторонам и думал: "Лишь бы ловушку какую не устроит. Он это может". А затем успокаивался и думал: "Ну ничего, пусть только попробует".

Степуша шёл торопливым шагом, чуть не подпрыгивал, и постоянно приговаривал:

- Быстрее, иди быстрее. Чё ты как черепаха, там такое.

- Да что там? - не выдерживал я.

- Увидишь! - чуть не пищал Степуша, переходя на бег. - Ты офигеешь. Быстрее.

Довольно скоро мы оказались возле того самого барака. Ни медля не секунды, Степуша забежал внутрь - в чёрный и воняющий плесенью проём. Я же заколебался. Вдруг и правда ловушка? Такому человеку верить - себе дороже выходит. Но когда Степуша закричал:

- Ну давай уже сюда! Чё ты там встал!

Я последовал за ним.

Мы спустились в подвал и Степуша сказал:

- Вон они, смотри.

Я, до конца ожидающий как минимум нападения и готовый избить уже этого Степушу, всмотрелся туда, куда он указал. В тёмном углу шевелились какие-то тени. Всего я насчитал их четыре. Но свет тот угол попадал плохо и я всё никак не мог понять, что же его так удивило. Коты там что-ли? Или собаки?

- Ну давайте, милые, выходите. Кыс-кыс-кыс, - зашипел Степуша.

Силуэты зашевелились, но местоположения не сменили.

Я разозлился:

- Ну и зачем ты меня сюда притащил? Я что, котов не видел.

- Да это не коты! - обиделся он.

- Это коты, ты что, не видишь? - злился я. А сам думал: "Знал же, дурак, что если этот человек так себя ведёт, то верить ему нельзя".

Степуша всё "кыс-кыс-кыскал", а я уже собрался уходить, когда один из котов, очевидно устав от такой настойчивости, самый крупный, не вышел вперёд - на тонкую полоску света из расщелины. У меня перехватило дыхание. Это были не коты. Степуша был прав. Но и не сильно от них отличались. У существа, вышедшего вперёд, от кота была только голова, а остальное тело напоминало тело младенца. Немного оно было покрыто шерстью и напоминало какую-то странно переделанную игрушку. Сзади виднелся хвост. Кошачий. Держа расстояние, будто опасаясь, размахивая хвостом, оно двинулось чуть вперёд, напрягая уши и хвост, остановилось метрах в трёх и внимательно всмотрелось в Степушу. Затем перевело взгляд на меня. Затем снова на Степушу.

- Сейчас мои милые, - говорил он, роясь в карманах. Затем вытащил оттуда кусок колбасы и кинул его существу. Изначально оно было вздрогнуло, заметив взмах, но быстро успокоилось, схватило кусок и отбежало к остальным.

- У меня тут на всех хватит, - Степуша достал ещё три куска и метко запульнул в странное скопление. Оттуда донеслось шипение, которое затем перешло в чавканье. Существа ели.

- Это ещё кто? - поражённый спросил я.

- Кошкодядьки, - ответил Степуша так, словно это всё объясняло.

- Кто? - ещё сильнее удивился я.

- Ну кошкодядьки, - пояснил он. - Я их вчера тут увидел и решил сегодня покормить. Да и тебе их показать хотелось.

- Но откуда они тут? В смысле, что это вообще?

Степуша делал всевозможные предположения - от инопланетян до злобных духов, пожирающий рассудок, - а я просто стоял и смотрел на четыре фигуры, окутанные сумраком. Вон, самый крупный, очевидно отец семейства, сидел впереди и жевал свой кусок. Вон, чуть в стороне, возле ржавой трубы, сидела, очевидно, мать и кормила самых маленьких существ - очевидно детей. Теперь на нас они не обращали почти никакого внимания. Лишь отец иногда напрягал ушки, приподнимал на нас кошачью голову и прислушивался. Должно быть искал угрозу. А может просто ждал добавки...

- Ладно, пошли отсюда. Вечером ещё покормим, - Степуша схватил меня за локоть и потащил наверх.

Возразить я не нашёл и покорно поплёлся за ним. Уходить не хотелось. Хотелось изучить странных созданий по-подробнее.

Вообще, психика взрослого человека работает иначе, чем у ребёнка. Увидь "кошкодядек" я сейчас и тут же побежал бы пить таблетки. Тогда же - а мне было лет 11 - я отнёсся к ним скорее с лёгким удивлением, чем со страхом. Ну есть и есть. Мало-ли, что в жизни бывает. Вон, самолёты же летают, а деревья растут сами по себе. Бывают же странные жирафы. Так почему же не могут существовать и кошкодядьки? Должно быть я просто о них ещё нигде не читал - вот и всё.

После подвала, мы со Степушей пошли играть во двор и к кошкодядькам вернулись лишь к вечером. На этот раз мы покормили их бутербродами с сыром, которые я, по-тихой, сделал на кухне, пока мать занималась уборкой, я ещё немного их поизучал и мы разошлись по-домам. Про них мы рассказали лишь нескольким людям, которые частенько забирались к тот барак за острыми ощущениями. Взрослые о кошкодядьках извещены не были.

Так у нас и появилась своя тайна.

Каждый день кто-нибудь из нас стаскивал с кухни еду и кормил этих необычных существ. Как ни странно, но рыбу или кошачий корм они не любили. Зато обожали кабачковую икру, сыр и индюшачий паштет. Иногда мы с ними просто играли. Кошкодядьки-дети тянули свои маленькие розовые ручки к кому нибудь из нас и дёргали за края одежды, волосы, щёки и рот. Издавали странно-шипящие звуки, похожие на "шипучку" во рту (это конфета такая раньше была) и шевелили ушами. При этом они, вроде как, тихонечко хихикали. Вначале отец семейства, если такое случалось, подбегал и "шикал" на отпрыска, хлестая его маленькой розовой ручкой, но затем привык и позволял своим детям играть с нами.

Сам отец-кошкодядька занимался в основном тем, что ел и следил за соблюдением внутреннего порядка. Если, по его мнению, кто-то из нас слишком жестоко обошёлся с кошкодядьками-детьми, то он тут же шипел, подбегал и отталкивал. А мог даже поколотить. Однажды Степуша разошёлся и стал тянуть, шутки ради, одного из них за хвост. Тот разревелся и стал выдираться, но Степуша не отпускал. И тогда отец-кошкодядька повалил его на землю и стал колотить маленькими ребячьими кулачками. Даже до слёз довёл. Степуша его еле столкнул. Больше он такого не выкидывал. Кошкодядька-мама же просто возилась с принесёнными продуктами и выбирала каждому свою порцию. К играм детей она была безразлична.

Иногда мы приносили им и конфеты. Кошкодядьки-дети их очень и очень любили. А ещё больше они любили играть с фантиками. Они относили их в дальний угол, разглаживали и собирали, как коллекцию. Мы, также, приносили им и обычную бумаги с карандашами и научили рисовать. Кошкодядьки-дети очень любили это занятие. Правда, в основном, они рисовали ножи, сабли и прочее холодное оружие, но нас это тогда не удивляло. Почти всё свободное время мы проводили с ними в подвале. Но однажды нас раскрыли. Уж не знаю: сами взрослые додумались или им кто-то из наших проболтался, но отец одного из нашей компании решил проверить подвал.

В тот момент там было полно народу.

- Ну и что у вас тут за собрание? - спросил он, спускаясь по гнилой лестнице, а мы все опешили. Вот и конец тайне! Как взрослые отнесутся к кошкодядькам? Кошкодядька-отец зашипел и "зашикал" на семейство. В три секунды то скрылось за ржавой трубой. Меня это немного успокоило, но всё же...

- Папа, не заходи сюда, - стал кричать один из нас, но было уже поздно. Отец уже спустился. Он молчал. Некоторое время он просто стоял белее мела и смотрел в угол, затем, вдруг, согнулся и его вырвало на пол. Затем заорал так, что все повскакивали:

- А ну живо отсюда!

Похватал всех, кого мог за воротники и потащил наружу. Остальные, перепуганные, выбежали вслед за ним. На улице его снова вырвало и он, согнувшись, глубоко задышал. Мы стояли растерянные и напуганные и покорно ждали. Я ещё тогда подумал: "Это он их так испугался что-ли?".

К нему подбежал сын и спросил:

- Папа, что с тобой?

Тот молчал, жадно хватая воздух, как рыба, затем встал, сделал три глубоких вдоха и заорал:

- Живо все по-домам! Я всё сообщу вашим родителям, отморозки!

Что ещё нам оставалось? Разбежались.

Моей матери и правда вечером позвонили. Я тогда играл в "сегу", когда она буквально подскочила со скоростью звука, отвесила звонкого подзатыльника (и очень больнючего), и, ругаясь, выдернула вилку. Экран погас. Затем она сказала:

- Чтобы больше к тому дому и не думал подходить?!

- А что такого? - возмутился я. Было очень обидно и больно.

- Поговори мне ещё!

На этих словах она вышла и захлопнула дверь. Я вышел следом, вообще не понимая происходящего.

- Это из-за кошкодядек, да? Да что такого-то?

Тогда мне выписали второй подзатыльник и запретили вообще выходить из дома. Возмущаться я не решился. Но я сгорал от обиды и негодования. А что такого? Что плохого в том, что мы с ними играли? Ну да: они очень странные, ни на кого не похожи, ну и что? Они же никого из нас так и не прибили? Они мирные. Да, Степуше досталось, но этот придурок сам виноват...

Решение взрослых я не понимал. Вечно им всё лишь бы испортить!

Зато понял его через несколько дней, когда мне, наконец, разрешили гулять. В сторону барака мне сказали даже не смотреть и пригрозили пожизненным запретом "сеги" и телевизора и поэтому гулял я сугубо у себя во дворе. Там я и встретил одного из наших. И тут же стал делиться своими обидами и негодованием. А когда закончил, то он сказал:

- Так ты не знаешь? Так трупы нашли. Отец, мать и двое детей. Сам я не видел, но говорят, что те почти уже разложились. Возле барака полиции было полно, туда с противогазами заходили, там дышать невозможно.

После этих слов во мне что-то щёлкнуло. Какие ещё трупы? Какие противогазы? Ведь я, да и мы все, там были и никого не видели. Только кошкодядек и всё. Но последующие за этим новости говорили об обратном. Да и приходящая к нам с расспросами полиция тоже. В скором времени барак вообще кто-то сжёг и на его месте осталось одно лишь пепелище. Об этом случае мы с другими обсуждали ещё многие месяцы, а потом и забыли как-то.

Сейчас я вспоминаю это и понять не могу: правда ли такое было или нам всем почудилось. Ведь могли же там быть грибы какие-нибудь, вызывающие галлюцинации или ещё что-нибудь. А может и газ от разложения так повлиял на хрупкий детский рассудок. Да и было ли это вообще? Может это мне просто приснилось и со временем воспоминания сна смешались с воспоминаниями реальности? Может и не было этого?

Автор: VasaKostanski, Мракопедия

Когда увлекаешься заброшками много лет, в какой-то момент начинаешь замечать даже неочевидные забросы. Стоит здание за забором, забор цел, целы и стекла в окнах, на стенах нет граффити - но некие неуловимые признаки указывают на то, что здание давно пустует. Я сам не знаю, в чем именно это выражается, то ли в чуть более пыльных окнах, то ли в ржавчине на входных дверях, то ли в странном ощущении покинутости, какого не бывает, например, от учреждений, сотрудники которых разошлись на выходные.

Этот детский сад я обнаружил случайно. На первый взгляд он не производил впечатления брошенного - все окна целы, на них висят кружевные занавески и наклеены снежинки, во дворе стоит недавно покрашенная беседка. Но внутренний радар безошибочно определил: заброшка! На всякий случай я выждал несколько дней, в течение которых наведывался к садику, и, не заметив ничего подозрительного, одной прекрасной ночью, вооружившись фонариком и фотоаппаратом, отправился на дело.

Входная дверь оказалась не заперта. Довольно быстро я выяснил, что внутри можно спокойно обойтись без фонарика - через огромные окна насквозь просвечивала улица. На первом этаже среди остатков мебели раздавался странный шорох, я напрягся, но тут под ноги выскочил большой серый кот. Понятия не имею, что он там ел, но приятно, наверно, быть единственным хозяином в трех этажах.

В целом - заброс как заброс, садик как садик. Брошенные игрушки, маленькие стульчики, рисунки на стенах. Пока я не поднялся наверх. Под самой крышей была настежь распахнута тяжелая железная дверь. Здесь не было такого бардака, как вокруг, не текло с потолка, комната оказалась аккуратно обставлена. Стоял разложенный диван с расстеленной постелью, одеяло было откинуто, белье выглядело довольно свежим. Рядом на столе стояла недопитая бутылка колы и начатая пачка сосисок. При этом в здании не было ни души, кроме кота, если бы это охранник садика отправился в ночной обход, я наверняка бы его увидел или услышал. Над диваном висели часы, увитые искусственным плющом, но я так впечатлился парадоксальной картиной, что не сообразил посмотреть, идут ли они. От увиденного стало как-то неуютно, даже фотографировать не стал эту комнату и поспешил ретироваться.

Дома я сел за комп и начал искать информацию о садике. Как выяснилось, он пустует не меньше десяти лет (для такого срока потрясающая сохранность), но при этом у него существует вполне живой сайт. В базах детсадов города везде значится его телефон. Я набрался смелости и попробовал позвонить, но, разумеется, мне никто не ответил. А вот дальше началось интересное. Пару лет назад был объявлен новый набор в группы, а на гостевой странице совсем недавно кто-то интересовался, можно ли пристроить ребенка в этот садик. Потом я нашел отзывы родителей. Судя по дате, все они были написаны уже в то время, когда садик давно уже забросили, а судя по содержимому, писала их какая-то НЕХ. Нормальные люди пишут о воспитателях, об отношении к детям, а тут, например, попалась пространная история о том, как в садике не дают на завтрак белый хлеб, а тарелку не украшают соусом. Но больше всего мне понравился вот этот:

"Сад неплохой. Первое впечатление - что заведение несколько обветшалое, пустынное, даже запущенное. Сынишку отвела в 2 года и 2 мес., оставила в группе и шла домой с тяжелым сердцем, хотя он не плакал, а просто гнетущие лестницы там какие-то и воспитательница опоздала... Но уже на второй день стало ясно, что ребенок хочет в садик, а за месяц он уже совсем "пригрелся", засыпает на руках у воспитательницы... Но главное - дети практически не болеют! Кто ходил в гос. садик с 2х лет, тот поймет".

Я даже готов был поверить, что отзыв написан реальным живым человеком, но на этом месте у меня возник вопрос - а КУДА мать отвела сынишку?

Прошло чуть больше месяца, но воспоминания о той вылазке меня не отпускали. Я собрался с духом и решился на повторную экспедицию, однако, когда я пришел к садику, оказалось, что двери и окна в нем наглухо заварены листами железа.

Никакой морали у этой истории нет. Мне не снятся кошмары, под кроватью не завелся дух мертвой воспитательницы, никто не стучит по ночам в мое окно. Просто, пожалуй, это самая мутная заброшка, какую я встречал в своей жизни.

Автор - Medv

А ведь все началось с обычного поздравления… ВК напомнил, что у Макса сегодня день рождения. «С др» - говорю — «Как дела? Чем сейчас занимаешься?» И вот так узнала, что человек ранее проводящий все свои дни а иногда и ночи за компьютером теперь заядлый турист. И в выходные у них мини поход. Позвал с собой и я, блин, пошла. Вот такой вот дурацкий поступок. У меня лишний вес, я выкуриваю по пачке в день а все туда же – в поход.

Причина почему Макс меня вообще позвал? Судя по чату куда меня пригласили, народ в это место не набирался. Места конечно живописные, да и маршрут считается легким. Но до этого он провел уже два серьезных похода и всем кроме него нужен был отдых. В общем группа набралась маленькая - включая меня четыре человека, и между собой особо не знакомая, водителя нашего даже Макс толком не знал.

Экипировку пришлось собирать «с миру по нитке», зато вот фонарик у меня свой. Молодец я не правда ли? Так и ушла в поход с незнакомыми людьми, в незнакомые места, с чужой снарягой, зато со своим фонариком.

В отвратительно раннее утро выходного дня я познакомилась со своими спутниками. Макс с момента последней встречи не изменился несмотря на кардинальную смену образа жизни, все такой же высокий, худой и бледный. В противоположность ему небольшого роста, коренастый Антон и широкоплечий, крупный с густой окладистой бородой Семён – наш водитель. Мы погрузились в машину, впереди нас ожидало три часа пути. За это время мы с ребятами познакомились. Антон оказался опытным туристом и интересным собеседником с отменным чувством юмора, а его забавные истории вывели меня из сонливости и настроили на позитивный лад. Этот поход для него был небольшим развлечением между более серьезными вылазками. Семен же хотел сходить на природу со своей хорошей знакомой, но прямо перед поездкой она заболела. Сам он однако решил все-таки отвезти нас.

К полудню мы прибыли на место, оставили вещи в транспорте и отправились осматривать природные красоты. В принципе сначала все было замечательно: отличный летний день, приятные спутники, смена атмосферы после душного офиса... Но я быстро поняла, что таким как я туристические походы стоит начинать максимум с парка у дома. На второй половине пути усталость начала брать свое. На обратной дороге болело кажется все, что может болеть. И это без рюкзака за спиной. К тому моменты как прогулка закончилась и мы вернулись к машине, я успела проклясть свою самонадеянность тысячу раз.

А ведь нам еще предстояло сесть в машину, приехать на какую-то полузаброшенную дорогу и протопать уже с рюкзаком по лесу до места стоянки. Как бы мне не хотелось просто сесть и разреветься, перед новыми знакомыми было стыдно и я шла, через буреломы, валяющиеся на земле деревья и кусты, шла к заветной цели – долгожданный отдых.

Место выбранное для лагеря стоило всех страданий – в окружении леса одинокая скала поросшая соснами и огромный грот с оборудованной стоянкой. Бочка вместо стола, бревна в качестве лавочек и даже огромное обложенное камнями кострище. Грот создавал крышу над головой и три стены, так что сидеть в таком месте приятно почти при любых погодных условиях. Как объяснил Макс туристами это место используется в основном зимой, потому что этот край богат на пещеры. Летом их особо не посещают из за подтоплений и грязи. Даже в этом самом гроте есть небольшая пещера сказал он и указал на лаз похожий скорее на нору.

Глядя на нее я подумала, что не полезу туда даже под страхом смерти, сильное заявление, не правда ли?

Потом мы ставили лагерь, разводили костер и готовили ужин, за всеми этими хлопотами на лес опустилась ночь. Тут то и выяснилось, фонарик, единственное, что из экипировки было моим, ни фига не светит. Он рассеивал окружающую меня тьму не более чем на метр. Мне повезло, что у Антона был запасной.

Мы собрались вокруг костра, рассказывали истории, пили чай – уютная атмосфера. Ради таких посиделок и стоит ходить в походы. Заодно Максим рассказал и про пещеру при гроте. Не большая, с единственным входом – норой, она представляет собой огромный зал с высоченным сводом и двумя тупиковыми коридорами. При открытии в одном из них нашли останки пещерного медведя. А значит когда то был и другой путь внутрь. Зимой там сухо, но летом за счет дождевой воды грязи по колено и без спецоборудования делать там нечего.

Когда мы собрались было спать, Семен сообщил, что боится оставлять машину, поэтому ночевать будет в ней. Уговоры на него не действовали, поэтому единственное что мы могли сделать проводить его через лес. Он конечно порывался пойти один, но тут уже уперся Макс. Техника безопасности мол не дозволяет по одному в лесу ночью шляться. А значит идем все. Меня такой расклад никак не устраивал, остатки моих сил ушли на то что бы добраться сюда. И я предложила ребятам оставить меня в лагере – следить за костром. На мое счастье ребята согласились идти без меня.

Я глядела как товарищи уходят. Но стоило им выйти из зоны видимости, как мой фонарь внезапно погас. По спине побежали мурашки и я начала судорожно жать на кнопку включения. В этот момент начал гаснуть и костер. Сдерживаясь, чтобы не начать орать в голос от ужаса, накидала дров в костер и подсвечивая путь телефоном отправилась к рюкзаку за своим нелепым фонарем. Интересно такие дурацкие совпадения только у меня случаются?

Стоило мне расслабиться у костра как на грани слышимости раздался какой-то звук. «Ребята возвращаются» подумалось мне. И правда вскоре я увидела пробивающийся сквозь деревья свет их фонарей. Вскоре показались и они сами. А дальше всё происходило как в замедленной съемке. Макс с Антоном выходят из леса и на освещенной поляне возникает гигантский монстр, готовящийся к прыжку. Миг и тварь уже рядом с ними. Потом хруст и чавканье… Они даже закричать не успели.

Мысли в моей голове заметались с лихорадочной скоростью: бежать бесполезно, но я могу спрятаться. Мигом забыв про усталость я отступаю ко входу в пещеру. Что бы попасть внутрь приходиться повернуться спиной к монстру и лечь на живот. И вот я ползу по узкому тоннелю и почти физически ощущаю хватку когтистых лап на своей ноге. Но похоже чудовище слишком занято утолением голода.

Чёртов фонарь в этом месте почти бесполезен. Ползти приходиться почти вслепую. Вскоре нора начала расширяться, но чем дальше я ползла тем более мокрым становилось ее дно. Наконец я добралась до главного грота, оценить его размеры не представлялось возможным - тусклый свет не доставал до стен и потолка. Весь пол был покрыт жидкой грязью, сверху капала вода.

К этому моменты адреналин схлынул и меня накрыло истерикой. Кажется какое-то время я просто рыдала в голос валяясь на полу. Возможно я бы погрузилась в спасительный сон, но в пещере было довольно холодно, а одежда моя насквозь промокла. Что бы хоть немного согреться я начала ходить по пещере кругами. В голове роились вопросы без ответов: Что это было? Что теперь делать? Как скоро меня начнут искать? Выжил ли Семен там в машине?

Я нащупала в кармане сигареты, на мое счастье они не размокли, с третьего раза трясущимися руками прикурила. Привычный процесс помог успокоится и прочистил голову. Итак, что мы имеем? Связь тут не ловит, на помощь позвать не получиться. Спать или долго сидеть на одном месте нельзя - замёрзну на смерть. Монстр напал только ночью, а значит днем он скорее всего спит и есть надежда, что где-то в своей берлоге. Поэтому первым делом нужно продержаться до утра. Фонарь лучше выключить, если батарейка сядет выбраться отсюда будет весьма сложно, если вообще возможно. А значит все что остаётся, это блуждать в темноте и ждать утра, затем выбираться на разведку.

После отключения ходить по пещере стало не безопасно. Однако ни на что иное сил не хватало. С потолка беспрерывно капало, а потому со всех сторон меня окружали звуки. Иные из них казались мне приближающимися шагами. Каждый шорох заставлял желудок сжиматься от ужаса. Я застывала и прислушивалась, повторяя себе что другого входа в пещеру нет. Что монстр там, а я здесь. Но кромешная тьма все подбрасывала воображению чудовищ рядом со мной. До тех пор пока сил боятся не осталось.

Но с уходом страха пришло горе. Я вспомнила о Максе с Антоном перед глазами их последние мгновения. Близкие не дождутся их домой… Но с ходом времени ушла и грусть в голове осталась лишь одна мысль: делаем шаг и ещё шаг и ещё...

Спустя одну промозглую вечность я взглянула на экран телефона, онемевшие пальцы едва не выронили его в жидкую грязь: три часа ночи. До рассвета не долго осталось, но нужно дополнительное время что бы монстр наверняка убрался подальше. Шаг, шаг, шаг, и чёртова капля за шиворот. Очень холодно, мне приходится больше двигаться что бы не замёрзнуть, смогу ли я вообще выбраться отсюда? Бессмысленный вопрос, шагать куда важнее.

Семь утра. Яркий свет от экрана режет глаза. Включаю фонарь его свет не слишком помогает и выход приходится искать наощупь. Иду вдоль стены на ощупь пока не добираюсь до нужной расселины. Руки и ноги слушаются плохо, но приходится ползти. Туннель начинает сужаться, а значит я на верном пути. Когда начинает казаться что я ползу уже целую вечность впереди забрезжил солнечный свет. Но вылезать из туннеля жутко, кладу голову на землю и прислушиваюсь. Тишина... Вдалеке щебечут птицы. Но стоило мне проползти немного дальше как в нос ударяет тошнотворный запах застарелой крови, лежалого меха и мускуса. Монстр не ушел! Надежды мои не оправдались. Но самое ужасное, ползти назад в узком туннеле сил не хватает, развернуться невозможно тоже. Кажется теперь моё положение хуже некуда. Надеюсь, что у твари достаточно короткие лапы и до меня ему не дотянуться. По крайней мере тут сухо и сравнительно тепло. Руки и ноги окончательно перестают слушаться, лежу неподвижно уперев взгляд в светлое пятно входа. Не смотря на весь ужас в какой-то момент проваливаюсь в сон. Никаких сновидений только все та же темнота.

Проснулась от внезапного удара. От неожиданности попыталась вскочить, не самое лучшее решение когда лежишь в узком туннеле. Не имея возможности отпрянуть назад, пытаюсь отбиваться руками и нащупываю что то твердое и холодное. Никто не пытается вытащить меня из туннеля. Включаю фонарь и взгляд мой упирается в голову... Полу обглоданный череп глядит на меня пустыми глазницами остатки мяса с него налипли на мои руки… Я даже не могу понять кому он принадлежал. В какой-то момент понимаю, что все это время кричу. Кричу до такой степени, что горло уже болит. Непроизвольно кидаю взгляд на выход из пещеры. Оно там и смотрит на меня в ответ. Глаза монстра шарят по моему лицу с пугающе голодным блеском, с вытянутой лишенной шерсти морды капает слюна. Затем оно уходит только затем, что бы кинуть мне еще две головы. Надежды на то что Семен спасся больше нет…

Не в состоянии выносить этот начинаю медленное движение назад. Слишком медленное. Что бы отвлечься от жадного внимания неведомой твари я выключаю фонарь. Достигая широкой части пещеры и вновь намочив одежду просто сажусь и вою от ужаса без единой мысли в голове.

Через какое-то время прихожу в себя о холода. Надежды на то что все это сон не оправдались и я пытаюсь рассуждать логически. Вернутся домой я должна была в воскресенье около пяти, через какое время мои близкие забьют тревогу? В понедельник я не выйду на работу и меня начнут искать. Трое суток затребуют в полиции…Но есть надежда, что как ушедших в поход начнут искать сразу же. Трясущимися руками достаю телефон. Воскресенье, девять вечера. Возможно в пещере придется провести около трех – четырех дней… Как только блокирую экран погружаюсь в темноту, и понимаю, что забыла выключить фонарь и батарейки сели. Я осталась без света.

Не смотря на все отчаянье приходится ползти дальше в темноте. Кажется силы мои кончились ещё вчера, но меня окружает все те же грязь и холод, а значит нужно двигаться. Не без труда и не без новых ушибов и синяков добираюсь до большого зала. Смогу ли я продержаться три дня без еды и сна? На то что бы уходить спать в сухую часть туннеля а затем возвращаться сюда у меня не хватит сил. Но и о том что бы оставаться в сухой части пещеры под постоянным присмотром монстра не может быть и речи. А потому все что я могу это не давать себе замерзнуть здесь. Вновь начинаю свой путь по кругу в кромешной темноте на этот раз без надежды на скорую остановку.

Мысли в моей голове путаются пытаюсь вспоминать свою жизнь. Какой бы прекрасной она была, если бы я не искала на жопу приключения? Сидела бы дома, пила чай. Дура. Потом не остаётся ничего. Только механические шаги, один за одним. В какой-то момент звук капающей воды складывается в голоса. По началу они шепчут что то, но со временем становятся оглушительно громкими. Слов не разобрать. Иногда мне кажется, что я на работе, иногда что гуляю, общаюсь с людьми и тогда я падаю. Прихожу в себя в кромешной тьме. Иногда я забываю где я. Помню только, что должна шагать... В какой то момент ноги перестают меня держать. Я знаю только то, что останавливаться нельзя...Я не знаю куда, но нужно ползти... Иногда мне кажется я вижу людей но коснуться их не могу. Люди кричат мне что то но я не понимаю... Наконец то могу просто лечь. Тепло…

Рассказ на июльский конкурс сообщества CreepyStory

Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место. Тема на июль

***

Запах крови забивал нос Семена, возбуждая и распаляя его ещё сильнее. Он с жадностью смотрел на то, как Матушка Луна истязает Наталью. Упиваясь беззащитностью и скованностью жертвы, та наносила удары размеренно, растягивая пытку.

Время от времени она давала Семёну возможность поучаствовать в каре, приказывая облить солёной водой раны девушки.

От постоянных криков голосовые связки жертвы не выдержали, и она могла лишь хрипела от боли. Иногда девушка теряла сознание, что не освобождало ее от продолжения мучений.

- С этой, пожалуй, хватит, Семён. Снимай ее и тащи в клетку, - проговорила Матушка, нанеся очередной удар хлыстом.

Вся спина Натальи походила на один сплошной кусок мяса из-за лопнувшей кожи и сочащейся из ран крови.

Дежурный подошёл к прикованной девушке и принялся снимать с нее оковы. Мужчина был раздосадован тем фактом, что истязание девушки окончено, но выказать недовольство он не решался. Раз Матушка считает, что с грешницы достаточно, то так тому и быть. Впереди ещё суд, который и должен стать кульминацией.

- Ты пока прибери тут, Семён. Мне нужно проверить, как обстоят дела с поимкой беглеца. Присматривай за грешниками, - направляясь к выходу, приказала мужчине Матушка.

Тот лишь с раболепным видом кивнул и принялся исполнять указание. Вторая девушка, все это время находившаяся в клетке, тихонько поскуливала, напуганная участью ее друзей. Она походила на маленького зверька, который старается избежать опасности, забившись в самый дальний угол.

Семён, заметив это, лишь усмехнулся. Она не понимала, что самое страшное впереди.

Волоком втащив тело девушки, подвергшейся порке, Семён какое-то время любовался ранами на ее спине. Если бы ей не грозила казнь, то мучения от полученных ран ещё долго отравляли бы ее жизнь.

- А ты чего скулишь?! Тоже хочешь?! - прорычал Семён, приблизившись к Людмиле, которая пока оставалась невредимой физически, но явно пострадала морально от истязаний ее друзей, которым она стала невольным свидетелем.

В ответ девушка лишь замотала головой и ещё сильнее заскулила. Мужчина засмеялся и провел правой ладонью по ее волосам, не обращая внимания на то, что его руки покрыты кровью. Его мало заботила чистота головы пленницы.

- Ну, тише, тише... Осталось не долго, девочка... Скоро все это кончится, - сквозь смех проговорил мужчина, прежде чем оставить в покое девушку.

Покинув клетку, мужчина подошёл к парню, все ещё привязанному к стулу. Немного подумав, дежурный решил не отвязывать его. Скоро будет суд, а значит, нет смысла запихивать его в клетку.

***

Машина с разбитым левым крылом подъехала к воротам церковного двора. Водитель прикрикнул на двух пацанов, которые присматривали за въездом. Те, в свою очередь, поспешно распахнули ворота, пропуская автомобиль.

Макар же из багажника мог слышать лишь отдельные звуки: хлопки передних дверей и приглушённые голоса. Страх обуял парня, вызывая дрожь и испарину. Надеяться на благоприятный исход всей ситуации не приходилось - мало того, что он умудрился сбежать, пускай и ненадолго, так он ещё и убил одного из сектантов.

Крышка багажника, заскрежетав, открылась, и двое мужчин принялись грубо вытаскивать Макара. Оглядевшись по сторонам, парень понял, что вновь оказался в том месте, из которого относительно недавно ему удалось сбежать. На этот раз возле церкви были люди, которые уставились на него. Злые взгляды сектантов заставили парня поежиться и втянуть голову в плечи.

- А вот и беглец наш... Ну что ж, молодой человек - давайте знакомиться! Меня все называют Матушка Луна. Понимаю, что мой псевдоним многих удивляет, но... Но он отражает мою сущность... Тем, кто отворачивается от меня - я поворачиваюсь темной стороной. Те же, кто поддерживает меня, слушается - всегда видит лишь мою светлую сторону, - проговорила, приближаясь, женщина, которую Макар видел впервые.

Парень уставился на нее, силясь понять, к чему женщина начала свой монолог.

Лидером местных жителей оказалась женщина лет тридцати - довольно привлекательная, но с холодными и цепкими глазами. Ровные черты ее лица казались рукотворными, словно над ее внешностью кропотливо потрудился скульптор. С ее черными, как смоль, волосами поигрывал слабый ветерок, словно дополняя ее образ.

- Как зовут тебя - я уже знаю, Макар, так что нет нужды представляться. Знаю, что ты приехал проведать тетю... Знаю я и о том, что произошло десять лет назад... Пускай это и один из твоих грехов, но именно за него тебе предстоит ответить этой ночью! - сказала женщина, вызвав одобрительный гул у остальных людей. Только сейчас парень заметил, что во двор к зданию церкви постепенно прибывают люди.

- Ты заставил мою паству бегать за тобой по всему городу, но за это поплатились твои друзья, Макар. Тебе же предстоит ответить за главное злодеяние, совершенное тобой в Моховске. За смерть двух ни в чем не повинных детей. Помнишь ли ты, как наблюдал за тем, как они тонут?! Помнишь, как на поверхности воды остались лишь пузыри воздуха, когда вода поглотила их?! Мучался ли ты после этого кошмара?! Нет. Ты продолжал спокойно жить, в то время как останки двух мальчиков гнили в земле. Но Суд Божий всегда справедлив, - громко, чтобы слышали все собравшиеся, продекламировала Матушка.

Толпа уже не сдерживалась и то тут, то там доносился один-единственный возглас "Суд". Фанатики словно пребывали в экстазе от голоса своей проповедницы.

Матушка, подойдя к Макару вплотную, заглянула парню в глаза, от чего тот опешил. Казалось, цепкий взгляд ее голубых глаз проникал прямо в душу, стараясь отыскать в ней что-то.

Затем женщина, улыбнувшись, отвернулась от него и прокричала:

- Так как мальчики утонули из-за него, то и он должен умереть в воде! Суд над грешниками в этот раз мы проведем на реке! Пусть в этот раз он посмотрит, как тонут по очереди его друзья!

Толпа уже буквально рычала. Несколько человек, отделившись, направились в здание церкви за остальными пленниками.

***

- Слушай, почему именно нас с тобой он отправил в эту жопу мироздания, а?! Что плохого мы ему сделали?! - пробасил на пассажирском сиденье мужчина средних лет, обращаясь к своему товарищу, управляющему машиной.

Тот, усмехнувшись, ответил:

- Всё лучше, чем за женами бизнесменов следить. Расслабься, Миха. Да и сам он от работы не отлынивает! Тебе какая разница?! Зарплата капает, плюс надбавка какая- никакая будет... Или тебе после ментовки нравилось работать охранником?!

Пассажир задумался. Он и сам не понимал, почему его так злила эта командировка, ведь в целом новой работой он был доволен. Наверное, всему виной была дорога, которая отняла у мужчин уже шесть часов. А возможно, сама идея поездки в это захолустье казалась Михаилу не лучшей.

Начинался же этот день вполне обычно: отчитались перед начальством о выполненной слежке за объектом, сдали снятый материал, и уж было готовились разъехаться по домам, как начальник вдруг вызвал мужчин к себе. Надежды на спокойный вечер рухнули, когда Иван Лысенко*, бывший участковый, а ныне владелец и управляющий частным детективным агентством «Немезида», поставил перед подчинёнными задачу: отыскать в городе Моховске следы пропавшей семейной пары. До этого дня Михаилу и Виталию не приходилось даже слышать о данном населенном пункте, но работа есть работа...

Дело, по которому Лысенко отправил подчинённых в командировку, изначально показалось странным: в маленьком городке, по численности населения, который был ближе к деревне, чем к городу, пропадали люди. Полиция Моховска на все запросы отвечала дежурными отписками, даже не пытаясь искать пропавших. Никого из сотрудников частного детективного агентства данное поведение не удивляло - они и сами в прошлом служили в органах.

Смущало другое... Поначалу, родственники некоторых пропавших сами пытались разыскать сгинувших без следа людей, и у всех, кто побывал в Моховске по этой причине, складывалось не лучшее впечатление о городе и его жителях. Внешне дружелюбные горожане сторонились разговоров с приезжими, словно скрывая что-то.

Полицейские, которых направляли несколько раз в город для проверки, так же возвращались ни с чем, и жаловались на молчание моховчан.

По некоторым слухам, в городе обосновалась некая религиозная секта, которая могла быть причастна к исчезновениям людей, но копать в этом направлении полиция не стала. Именно поэтому родственники пропавших и обратились к частным сыщикам.

- Ребят, смотайтесь в Моховск. Может, удастся по горячим-то следам отыскать эту семейную пару. Конечно, печально, что обратились к нам спустя неделю, но что уж поделать. Понимаю, путь не близкий, но все же... Командировочные будут, так что не волнуйтесь. Собирайтесь в дорогу. И, это... Виталь, ты забеги ко мне чуть позже - разговор с глазу на глаз есть, - кратко, но по существу, подвёл итог Лысенко.

О чем говорил шеф с его напарником наедине, Михаил не знал, и это его бесило больше всего. Не срочная поездка к черту на рога, нет. Разговор, о сути которого он был не осведомлен.

- Слушай, Виталя, а что Иван от тебя хотел?! - не выдержав, спросил водителя Михаил.

Тот, оторвавшись от созерцания дороги в лобовое стекло, повернулся к пассажиру и ответил:

- Миша, не спрашивай лучше. Правда... Иногда лучше не знать некоторых вещей. Да и все равно уже почти приехали...

- Эээ, нет, друг! Так не пойдет! Колись, давай! - принялся настаивать на своем Михаил.

Виталий, в свою очередь, задумался, подбирая слова для ответа напарнику. Он прекрасно понимал чувства Михаила, зная, что и сам бы на его месте вел себя подобным образом.

- Ладно... Попытаюсь тебе объяснить, только я не уверен, что получится. Мы с Иваном знакомы давно, Миша... Какое-то время даже в УГРО служили вместе... А потом у него проблемы начались, и свалил он в деревню участковым. Ну, ты это уже знаешь.

Так вот... Что произошло в той деревне, ты уже тоже наслушался, небось, да только это лишь вершина айсберга. Иван и Коля тогда еле выбрались из этой заварушки. Что тогда произошло на самом деле - тебе лучше не знать. Во-первых: ты не поверишь... Во- вторых: подумаешь, что шеф наш - псих.

Да только вот лично я верю Ване, Миха... У самого раньше на службе было пару моментов, которые наталкивали на мысли о том, что мир не так прост, как нам кажется, - ответил, наконец, Виталий.

Михаил скривился от услышанного, не совсем понимая, о чём идёт речь.

- Чего ты сиськи мнешь, а?! Говори уже как есть. Ну, подумаешь, шеф- псих... Эка невидаль! Деньги платит?! И то хлеб. А уж то, что у него с головой тю-тю... Так какая разница?! - выпалил недовольным тоном Михаил.

Водитель, хмыкнув, принялся рассказывать:

- В общем... Иван, после событий в Лиходеевке, верит во всякую мистику и паранормальщину. Мол, есть на свете всякие демоны, языческие боги и прочие сущности, отравляющие жизнь простым людям. Понимаю, ты думаешь о том, что не плохо бы было Ване в дурке полежать с месяцок... Но лично я верю ему. Так что... Нам с ним в одну палату. Ах да... И Коле, его помощнику, тоже местечко тогда там подобрать надо.

Михаил покосился на напарника, словно ожидая, что тот сейчас рассмеется над своей же шуткой, но тот всем своим видом подтверждал серьезность своих слов. Пассажир лишь помотал головой, не зная, как воспринимать слова водителя.

Всего пару месяцев назад он получил от одного из своих старых, ещё по службе в МВД, знакомых предложение о работе в детективном агентстве, которые открывал бывший опер УГРО Иван Лысенко. Михаил, недолго думая, отправился на собеседование. Все лучше, чем работать охранником в торговом центре.

Лысенко - хозяин агентства «Немезида», сам трудился частным сыщиком, показывая на своем примере, как именно стоит подходить к данной работе. Слышать о бывшем участковом Михаилу приходилось, но не всем слухам верилось. Поговаривали, что Иван и Коля чуть ли не с демонами бились в заброшенной деревне, но с честью выдержали битву со злом. Как в подобные истории может верить полицейский, даже если он бывший?!

"Но Виталя же верит", - с ухмылкой подумал Михаил, вновь покосившись на своего напарника.

Виталий действительно верил. Не в битву с бесами, которая якобы произошла в Лиходеевке, нет... Верил в то, что бывший участковый и бывший же ППСник столкнулись в заброшенной деревне с чем-то потусторонним. С чем-то, что не поддается рациональному объяснению.

Ещё будучи опером, Виталий сам несколько раз сталкивался с явлениями, которые выбили бы из колеи любого материалиста. Поэтому, он поддерживал широту взглядов Лысенко и понимал его. В отличие от Михаила, он знал историю, произошедшую в Лиходеевке, из первых уст. Но, понимал он и своего напарника - не каждый день подобные истории слышишь от взрослых мужчин. Да и трудно поверить в существование на Земле среди людей древнего бога с приспешниками.

Поэтому Иван и вызвал к себе в кабинет Виталия одного. Вызвал, чтобы без лишних ушей провести настоящий инструктаж и дать несколько дельных советов. Михаил не знал, о том, что после этого инструктажа его напарник наведался в ближайшую церковь и детский магазин, чтобы подготовиться к поездке основательно.

- Слышь, Миха... Это что там впереди?! Авария что ли?! - проговорил Виталий, указывая пальцем в боковое стекло.

Ночная темнота хоть и застилала улицу, но силуэт автомобиля, въехавшего в дерево, был виден отчётливо.

- Мля... Этого нам ещё не хватало... Останавливайся! Может, помощь людям нужна, - ответил Михаил, хватаясь за ручку двери, готовый в любой момент покинуть транспортное средство.

Свет фар не освящал место аварии, поэтому мужчинам пришлось аккуратно, с опаской, спускаться с дороги к дереву. Подойдя ближе к машине, Михаил увидел тело мужчины, лежащее на земле возле водительской двери. Присев рядом, сыщик попытался нащупать пульс, но безрезультатно. Мужчина был мертв.

- Труп. Смотри, Виталь, он не просто вылетел с дороги. Удар в левую сторону был. Видимо, его столкнули с дороги! - воскликнул Михаил, обращаясь к напарнику. Тот, в свою очередь, обошел машину с другой стороны и пытался открыть переднюю пассажирскую дверь, которая вначале не поддавалась. После сильного удара ногой ее наконец-то удалось открыть, но салон автомобиля был пуст.

- Мих, а ведь он не один, скорее всего, в машине был. Сам посуди… Тело кто-то вытащил на улицу. По всей видимости, был пассажир, который из-за заклинившей двери выбраться со своей стороны не смог, вот и выбрался через водительскую, - задумчиво протянул Виталий, захлопывая дверь и отходя от машины.

- Что делать будем?! Вызывать местных ментов, а?! - спросил его напарник, отходя от тела, распростертого на земле.

- Если вызовем ментов - придется обозначить себя, Миша. А мы вроде как инкогнито сюда приехали... Нет, давай-ка лучше поедем по своему делу. Во-первых: ему уже не помочь. Во-вторых: если Иван в своей теории прав, то лучше нам не «светиться». Поехали... - ответил Виталий, покидая место ДТП.

Михаил, хмыкнув в ответ, направился следом за напарником. Он прекрасно понимал, что предосторожность лишней не бывает, но все же то, что они, бывшие сотрудники МВД, не вызвали полицию на место аварии, казалось ему ошибкой. Но главным в паре был Виталий, поэтому пришлось подчиняться его решению.

Стоило сыщикам занять свои места в автомобиле и продолжить путь, в свете фар Михаил увидел пятно, привлекшее его внимание.

- Масло что ли?! - задал риторический вопрос мужчина. Водитель начал притормаживать, сам заметив то, о чем говорил напарник.

- Посиди в машине. Я быстро, - проговорил Виталий, выходя на дорогу.

Асфальт был покрыт чем-то темным, действительно похожим на моторное масло.

Однако, подойдя ближе к пятну, бывший полицейский определил, что на асфальте далеко не то, что казалось на первый взгляд. Багровая жидкость запачкала даже разделительную линию, а чуть подальше от нее можно было разглядеть ошмётки, бывшие не так давно человеческой плотью. Жидкостью, оставившей на дороге пятно, явно была кровь, на что указывал характерный, тяжелый запах.

Эта находка заставила водителя быстро вернуться в машину.

- Валим отсюда... Ну, Ваня! Ну, удружил, блин! Ни хрена это не масло, Миха! Кровь это! Там даже частички мозга на дороге валяются, мля.. - выпалил Виталий, срывая машину с места.

Михаил уставился на свое напарника, не веря его словам.

- Какая нафиг кровь?! Ты чего?! Какие мозги?!

-Такие... Есть, конечно, возможность, что это тот мужик сбил собаку и влетел в дерево после этого... Да вот что-то предчувствие мне подсказывает, что все не так просто... А знаешь, что самое главное?! Кровь - есть, частички кожи, черепа и мозга - тоже... А тела нет... - ответил водитель, сильнее вдавив педаль газа в пол. Ему все меньше и меньше нравился город, в который он и его напарник прибыли каких-то десять минут назад...

***

В руках у некоторых последователей Матушки полыхали факелы, придавая зловещую торжественность всей церемонии. На суд отправились далеко не все горожане - некоторые направились по домам спать. Поиски беглеца многих заставили попотеть.

Но и тех, кто решил своими глазами увидеть смерть ребят, оказалось десятка два. Двадцать человек, во главе с самой Матушкой Луной, шли колонной по направлению к реке.

Макар видел своих друзей, но сектанты не давали ему шанса перекинуться даже парой слов с Сергеем и девушками.

Их вид поверг в шок парня. Он заметил, что Наталья не способна держаться на своих ногах самостоятельно, поэтому ее нёс на плече рослый детина. Видел, что Сергея несли за руки и за ноги, явно не заботясь о его состоянии. Лишь Людмила, казалось, не пострадала физически, но... Но ее периодические завывания, словно раненого животного, показывали, что психика ее точно пошатнулась.

Ее, в отличие от Сергея и Натальи, не несли. Девушку взяла под руку сама Матушка, и что-то тихонько нашептывая, вела вперёд - к реке.

Макара же принуждали идти вперед толчками в спину и пинками, от которых он несколько раз чуть не упал. Ноги, от страха перед тем, что ожидает его с друзьями, стали ватными и не слушались, однако бывший беглец с усердием передвигал ими. Он послушно шел на свою собственную казнь, проклиная себя лишь за то, что невольно обрёк своих друзей на муки и смерть.

* Иван Лысенко - персонаж рассказа " Вечное Зло".

Продолжение следует...

P.S. Дорогие подписчики, приглашаю Вас вступить в моё сообщество в Вк (ссылка на сообщество указана на моей странице).