CreepyStory

Грачи прилетели. Давно. Очень. Они уже успели улететь, но я остался здесь. Я пишу эту историю в полнейшей тишине. За все это время, она стала необходимым элементом моего существования в этой небольшой деревне, которая стала для меня тюрьмой.

Фары автобуса, мчавшегося по трассе, похожей на лесную дорогу, разрезали ночную темноту. Для кое-кого в тот момент они были спасительный маяком. Для кое-кого, но не для меня. На середину дороги вышла девушка и стала махать руками, в надежде, что я остановлюсь. Нажав на газ еще сильнее, я четко дал понять, что сегодня, она не дождется автобуса.

Я мчался по дороге, но она не отходила. Вдруг она резко легла прямо посередине этой узкой дороги. У меня было всего несколько секунд, чтобы не проехать прямо по ней. Вывернув руль в сторону, я оказался на обочине дороги, и чуть не врезался в рядом стоящие деревья.

-Ты совсем дура? - прокричал я.

-Мне нужно вернуться домой, срочно, - произнесла в слезах это девица.

В лесу, который окружал нас, я услышал какой-то шелест, будто кто-то там есть.

-Садись в автобус, быстро, - произнес я, открывая дверь.

Мы ехали по пустой дороге в полнейшей тишине. Я не знаю, о чем думала она, но я пытался отогнать от себя мысли, что это может быть какая-нибудь подстава.

-Здесь нужно свернуть, - прошептала моя попутчица, - Только не заезжай за указатель.

Автобус поехал по проселочной дороге, заметно снизив скорость. Эта девушка постоянно оглядывалась назад, будто что-то ища в темноте и мраке этой ночи. В какой-то момент произошло нечто из ряда вон выходящее.

Мы уже видели вдалеке старые, покосившиеся деревянные домики, когда девушка схватила меня за плечо и начала истереть.

-Указатель, ты проехал, чертов указатель, ты проехал его...

Я уже хотел наорать на нее в ответ, так как такое отношение в ответ на мою доброту было крайне неадекватно, но она вдруг замолчала и закрыла мне рот рукой.

-Нельзя громко говорить, нельзя, - шептала она, пока я наблюдал за тем, как четыре человека, которые вышли из крайнего дома, очень быстро шли в нашу сторону.

Я остановил автобус и открыл двери. Я надеялся, что она сейчас просто выйдет, и я ее больше никогда не увижу, но... К этому времени жители деревни, видимо ее обеспокоенные родственники, уже подошли к автобусу.

-Здравствуйте, спасибо, что спасли мою дочь, - произнес один из них, и полез обниматься - Меня зовут Игорь. Пройдемте, пожалуйста, в дом.

Я уже хотел отказаться, и уехать отсюда побыстрее, оставив в памяти это прекрасное знакомство, но Игорь настаивал на том, чтобы я хотя бы перекусил на дорожку.

Как только мы вошли в дом, Игорь отправил свою дочь на второй этаж, и мы остались с ним одни.

-Я даже не знаю, как мне вас благодарить, - достаточно тихо произнес Игорь, задергивая шторы и присаживаясь напротив, - То, что вы сделали для моей семьи... Еще раз спасибо.

-Да собственно, не за что, - начал я, но Игорь мне не дал договорить.

-Моя дочь, Света, она хороший человек, но она еще многого не понимает в этой жизни. Я с женой в ней души ни чаю, постоянно иду на уступки, делаю все возможное для нее, но она хочет большего. Она жаждет покинуть это место, уехать в город, подальше от этой изоляции, она не понимает... Не понимает...

Игорь, немного изменился в лице. Казалось, что он не хочет снимать маску добродушного старика, но его тон, выдавал некую ярость и злость, что засели у него в душе.

-Не понимает она, молодая еще. Да и, наверное, уж если между нами, тупая. Но я надеюсь, она все сегодня осознала и поняла, раз вернулась обратно.

-Что именно поняла? - спросил я, попивая горячий крепкий чай.

-Я тебе хочу рассказать одну историю, которая должна хоть как-то тебе объяснить все происходящее, - говорил Игорь, вешая большой амбарный замок на дверь, в который пару минут назад зашла Света, - Эта деревня, тебе покажется странным местом. Эта ситуация, покажется тебе бредовой, но ты просто должен поверить мне.

Мои первые воспоминания об этой деревне далеко не радужные. Первое, что я помню, это как мой отец, засовывал мне в рот тряпку, когда я, будучи ребенком, кричал. Я не понимал еще ничего, а просто пытался кричать еще сильнее, вот только когда кричишь в тряпку, ничего не выходит. Так прошли годы моего раннего детства. Ты не подумай, нет, отец меня не бил, все, что он делал - это пытался изо всех сил меня спасти. Мне уже было около 12ти лет, когда он мне рассказал и объяснил свои действия.

В доме напротив, очень давно, жила одна старуха. Нелюдимая была, жуть просто. Она всех ненавидела, хотя по рассказу отца, это было взаимно. Но к ней все равно ходили. Она гадала на будущее, а мы все хотим его знать, чтобы подстелить себе солому в нужное время и в нужном месте.

Главное вот что. Ее прогнозы все сбывались. Можно этому верить, можно нет, но все, что она говорила - была чистая правда. И вот однажды, один житель, ныне покойный, обратился к ней с одной просьбой. Он попросил связаться с его покойным сыном. Видите ли, не успел попрощаться с ним.

Они связались. Но только не с ним. Ты пойми, в тот момент, в наш мир кое-что пришло. Кое-что, что теперь живет среди нас. Дьявол.

Я отставил чашку подальше от себя и стал думать, как же мне поскорее уйти отсюда. Речи моего собеседника, уже начали окрашиваться в мрачные оттенки сумасшествия.

-Буквально на следующий день, эта старуха умерла. Как раз таки после этого, стали происходить странные и страшные вещи, - продолжал Игорь, расхаживая из стороны в сторону.

-У нас в деревне, жил один сумасшедший. Он был безобиден, правда днем часто разгуливал по деревне и просто кричал. Ну, ты пойми, не он виноват в своей болезни. Все уже к нему привыкли. Однажды утром, жители этой деревни, не услышали его крик. Наступил день, а далее вечер. Его не было. Жители подумали, что он заболел, и решили его навестить. Среди них был и мой отец.

Когда они открыли дверь, они просто ужаснулись. Он сидел на стуле с перерезанным горлом, а на стене, позади него, кровью, во всю стену, была надпись "Слишком громко".

Приехал участковый, провел свои мероприятия, опросил всех, и уехал. Его больше никто не видел. Как расскажут позже, его убили где-то на этой трассе, что близ этой деревни. Перерезали горло.

-Мне пора ехать, - сказал я, вставая, но Игорь, быстро подошел ко мне, и положил руку на плечо.

-На похоронах того сумасшедшего, многие не могли сдержать слез, особенно Мария Петровна, которая постоянно за ним ухаживала. Она рыдала громче всех. На следующее утро ее нашли в своем доме с перерезанным горлом, а на стене была та же надпись.

Многие пытались отсюда уехать, и вроде бы у всех получалось, так как они не возвращались. Но потом мы узнали все. Все, кто отсюда уехал, все они были мертвы. Это существо их убивало. Все кто здесь жили, все кто сюда нечаянно заезжали и пытались уехать - мертвы. Все кто говорит громче, чем нужно - все мертвы. Все.

Я пытался это объяснить своей дочери, я думал, она поймет, как когда-то понял я, но она не хочет в это верить. Она убежала сегодня ночью, но к счастью, ты ее подобрал до того, как она умерла.

Я хочу тебе сказать спасибо, ты ее спас, но сделал ты это ценой своей свободы. Ты не сможешь уехать отсюда. Я не хочу, чтобы ты умер.

-Мне пора, - быстро произнес я и, открыв дверь, оказался на улице, когда вдруг почувствовал сильный удар по голове.

Когда я очнулся, было уже утро. За окном уже виднелось солнце, которое пробивалось сквозь темные тучи. Моим первым желанием, было закричать от боли, так как походу, к моей голове приложились очень сильно, но я не смог... Я лежал в смирительной рубашке, и с заклеенным ртом.

-Доброе утро, - вдруг донеслось, откуда то.

Я кое-как смог подняться и быстро окинув взором комнату, которая была похожа на больничную палату, увидел мужчину в белом халате.

-Вы в больнице, - произнес он, что-то записывая, - У вас небольшая травма, но мы вас вылечим. Не беспокойтесь. Все будет хорошо, самое важное, не переживайте. Мы поговорим с вами вечером, а пока что, посидите тут. И это, постарайтесь не шуметь.

Этот, видимо врач, вышел из комнаты и закрыл за собою дверь.

Вначале, меня переполняла злость, ненависть, которая в итоге перерастала в бессилие. Уже к вечеру, я кое-как доковылял до окна. Там, прямо за ним, кипела жизнь. Очень тихая жизнь. Вот стоит мой автобус, вот кто-то идет, прогуливается по улице, но практически все молчат. Такой тишины я не слышал нигде.

-Вечер добрый, - произнес мой врач, когда зашел ко мне, - Я хотел бы с вами поговорить. Давайте, так. Я развяжу вам рот, но если вы закричите, то я вколю вам успокоительное. Говорить можно только шепотом. Вы согласны?

Я утвердительно кивнул.

-Меня будут искать, - начал угрожать я, когда смог говорить, - я уже должен был быть на работе. Меня найдут. Поэтому давайте так. Вы меня сейчас отпустите, и я ничего никому не скажу.

Мои угрозы не подействовали.

-Игорь мне рассказал про вас, вы должны понять, что вы герой, который запутался в своих мыслях, но никак не пленник. Не вините Свету, тот указатель, про который она говорила, его повалил сильный ветер. Она этого не знала.

Мне дали поесть, а затем вновь связали и заткнули рот.

-Меня обязательно найдут, - думал я, пытаясь уснуть.

Я прокручивал эту мысль каждый день, каждый вечер и ночь. Просто не может быть по-другому. Но с каждым днем, моя надежда угасала, как свеча, которая практически догорела.

-Вот фотографии, - произнес в очередной раз доктор, когда пришел ко мне, - Это те убийства, о которых рассказывал вам Игорь. Посмотрите их на досуге.

На этих фотографиях, были люди, которые сидели на стуле, с перерезанным горлом, а позади них, было написано "Слишком громко".

Так проходили дни, недели, месяцы. Я уже понял, что меня никто не ищет, возможно, даже уже и не помнит. Вечерами я смотрел в окна, наблюдал за этой деревней. Деревянные домики, затмевали красоту зимней картины природы. Казалось, в них присутствует только уют, когда я наблюдал за дымом, который выходил из труб. Там ведь кто-то сидит у печи, и возможно, под тихую музыку, сидит в обнимку со своей семьей, обсуждая, что произошло сегодня днем. Но все это неправда. Правда, в том, что все они сумасшедшие, которые верят в то, чего нет.

Грачи прилетели. Давно. Очень. Они уже успели улететь, но я остался здесь. Я пишу эту историю в полнейшей тишине. За все это время, она стала необходимым элементом моего существования в этой небольшой деревне, которая стала для меня тюрьмой.

Мы постоянно беседовали с моим доктором, который все это время пытался доказать мне, что все в округе не сумасшедшие, я же в свою очередь пытался доказать, что поверил ему.

-Вот еще одна история, послушай, - произнес Артем, когда привел ко мне в комнату какую-то женщину. Ее руки тряслись, и я не понимал, от страха или от старости.

-Я помню те годы, - начала она, - Они были поистине ужасны. Однажды вечером, у моих родителей случилась ссора. Они перешли на крик очень быстро. Я же, еще будучи ребенком не могла ничего поделать, я просто сидела в своей комнате. В какой-то момент, раздался визг, а затем тишина. Я вышла посмотреть.

Мои родители лежали мертвые, с перерезанным горлом, а в комнате, стоял высокое существо, похожее на человека, только все в черной слизи, которая будто была живая, и постоянно шевелилась. Он дописывал на стене "Слишком громко".

Я выслушал эту историю с невозмутимым интересом. Я старался показать всем, что я верю, в то, что мне пытаются доказать.

Мои труды на самом деле были успешны. Мне уже разрешали прогуливаться по зданию этой так называемой больницы, которая, по сути, была обычным двухэтажным деревянным домом с решетками на окнах.

-Уберешься на кухне, и иди, ложись спать, - произнес мой врач, добродушно похлопывая меня по плечу, - Завтра принесу тебе чего-нибудь вкусненького.

Укутавшись в одеяло, так как на улице стояла морозная зимняя ночь, я уже приготовился отправиться в мир сновидений, попутно думая о своем побеге. На улице стояла тишина, и даже шум ветра куда-то исчез.

Вдруг я услышал какое-то всхлипывание. Оно доносилось из-за этой тонкой деревянной стены. Я подошел поближе.

-Света, я не могу рисковать твоей жизнью, - шептал кто-то, - Ты уже один раз попыталась убежать, прости, но если ты и обретешь свободу, то только в своих снах.

Дверь соседней комнаты закрылась, а я подбежал к окну. В этой ночной темноте, я пытался разглядеть человека, который вышел из больницы, и направился домой. Я обомлел. Это был Игорь. Он упек свою же дочь, в тюрьму.

-Я верю в то, что вы говорите, - произнес я шепотом, сидя напротив врача, - У меня было много времени, я просмотрел все эти фотографии сотню раз. Я пытался найти в них что-то, что могло бы сказать, что они ненастоящие, но не нашел. Наверное, действительно, нужно мириться с тем, что сильнее нас, и как-то привыкать к этой странной, непростой жизни.

-Ты знаешь, - начал Степан, достаточно грустным голосом, - проблема в том, что я тебе не верю. Ты делаешь все, чтобы убраться отсюда, мне кажется, что тебе пока что нужно остаться в больнице еще на некоторое время.

-Нет, - сказал я, - доставая из кармана нож, который я сегодня позаимствовал, убирая кухню, - проблема только в том, что ты мне стал сильно доверять, и перестал меня бояться. Я уже знаю, что ты не выпустишь меня отсюда, я тогда не поверил Игорю, и попытался сбежать. А это значит, что свободу я бы смог увидеть только в своих снах. Сейчас ты откроешь соседнюю дверь, отдашь мне ключи от автобуса, и мы уедем отсюда. Иначе...

Постоянно причитая, Степан открыл дверь соседней комнаты. Там сидела Света у окна. Она очень сильно удивилась, увидев меня.

-Пошли, - сказал я, подходя к ней.

-Я не пойду с тобой никуда, - вдруг достаточно громко произнесла она.

Остановившись в неком недоумении, я с укором посмотрел на врача.

-Что вы с ней сделали, сволочи?

Быстро подойдя к ней, я схватил ее за руку, и силой повел наружу.

-Я не хочу никуда идти, я не хочу, - говорила она, пытаясь вырваться.

Было понятно, что ей настолько промыли мозги, что даже сейчас, когда свобода так близко, она не хотела покидать это место. Затащив ее в автобус, я закрыл двери.

Автобус тронулся с места, и мы поехали по проселочной дороге. Света, билась в истерике. Она хватала меня за руки, и уже перейдя на крик, постоянно повторяла:

-Мы умрем, остановись.

Фары автобуса, мчавшегося по трассе, похожей на лесную дорогу, разрезали ночную темноту. Для нас в тот момент это был долгожданный путь на свободу. Света уже поняла, что я не собираюсь поворачивать назад. Она села на заднее сиденье и просто рыдала.

Время от времени я посматривал в зеркало заднего вида, и в один из таких моментов, остолбенел.

Рядом со Светой, сидело какое-то существо. Все черного цвета, в кой-то слизи, и с огромными когтями на пальцах. Вдруг раздалось громкое шипение, и оно схватило Свету и со всей силы размахнувшись, ударило ей по шее.

Я услышал, как ее голова упала сиденье. У меня захватило дыхание. В глазах потемнело.

-Сука! - прокричал я в отчаяние, и зажал педаль газа, - Сука!

Выписка из рапорта.

20 декабря 2020 года был найден автобус с двумя убитыми. Один - водитель автобуса, без вести пропавший год назад, второй - неизвестная девушка.

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

АКТ III. LUX IN TENEBRIS

Велес, сержант-командор, рыцарь Ордена – Россия, Псковская область, нижние уровни катакомб Псково-Печерского монастыря, 10 мая, 09:00 по местному времени

Он стоял посреди темной, сырой, никогда не видевшей солнечного света пещеры и напряженно вглядывался во мрак – но зрение мало помогало. Единственным источником света были несколько химических фонарей, брошенных заранее в темные проходы, ведущие дальше вглубь. Впрочем, их бледный свет тускнел на глазах, и темнота постепенно отвоевывала метр за метром. Со сводов пещеры мерно капала вода, чуть разбавляя давящую тишину. Пространство вокруг казалось пустым – но он знал, что это не так. То, что обычно называют шестым чувством, или интуицией, буквально кричало о смертельной опасности, таящейся в чернильном мраке. Но ее источник пока локализовать не удавалось.

Внезапно краем глаза он почувствовал движение справа – из темной ниши в соседний проход бесшумно скользнула чья-то тень. Даже не поворачиваясь в эту сторону, он выхватил оружие, рефлекторно входя в перекат. Над головой в считанных сантиметрах мелькнул нечеловеческий, звериный силуэт, совершив прыжок уже из противоположного прохода. Мушка прицела на бесконечно короткий миг сошлась на загривке зверя, и один из двух пистолетов выплюнул короткую, в три патрона, очередь, окончательно разорвав тишину. Тварь с размаху впечаталась в стену пещеры и безжизненной тушей свалилась наземь. Еще две очереди, одновременно выпущенные в разные стороны, опередили уже изготовившихся к рывку исчадий, убив их на месте.

Вскочив на ноги, он резко развернулся, совершив полный оборот. Цибусов-гончих больше не было, но чувство опасности никуда не делось, став еще острее. Однако на этот раз более-менее четко ощущалось ее направление. Отступив в дальний конец пещеры, он всмотрелся во мрак, заранее зная, кого увидит. Звуки мощных шагов, казалось, рассеивали темноту – на медленно гаснущий свет выбежало пятеро легионеров – мечники, трое из которых были закованы в тяжелую броню. С занесенными для удара клинками чудовища устремились в атаку, стремясь обойти его с разных сторон. Пистолеты выдали еще по паре очередей, сражая не прикрытых броней исчадий, а натренированное тело совершило кувырок в воздухе, едва разминувшись с отточенной сталью. Приземлившись, он выпустил поток пуль в оборачивающихся тварей, попав одному из меченосцев в шею, как раз между шлемом и доспехом, перебив демону хребет. Второй же успел прикрыться щитом, и разрывные пули лишь оставили глубокие выбоины в металле.

Бойки сухо щелкнули, и еще до того, как пустые магазины упали на землю, в правой руке тускло блеснул черный клинок. Сердцебиение ускорилось – он вошел в боевой режим. Звуки стали глухими, воздух – плотным и тягучим, а движения атакующих тварей заметно медленнее. Отразив несколько мощных атак, он перешел в наступление. Велес, поднырнув под левую лапу одного из легионеров, загнал клинок на половину длины в подмышечную впадину, достав до сердца. Впрочем, умер тот не сразу, а лишь после того, как следующим движением меча лишился головы. Оставшийся цибус перешел в оборону и прожил еще на удивление долго – несколько секунд, благодаря мощной броне и щиту. В последний момент демон даже умудрился чуть задеть мечом своего противника – но вскользь и плашмя. Левая рука теперь онемела и с трудом слушалась.

Перезарядив оружие, он осмотрелся. Источник опасности остался всего один, и приближался с растущей скоростью. Волосы на затылке вдруг как будто обдало морозом. «Ветер смерти» – чувство смертельной угрозы, неизбежной и скорой смерти. Он раньше уже испытывал это ощущение, и оно ни разу его не подводило. Прижавшись к дальней стене пещеры, усилием воли, сквозь кровавую пелену он начал вход в боевой режим на пределе своих возможностей – сердце заходилось в бешеном ритме, выдавая около четырехсот ударов в минуту. Капли воды, падавшие сверху, теперь еле двигались, а воздух как будто превратился в липкий и вязкий кисель.

Мрак взвился вихрем, выпуская из себя стремительный силуэт. Невообразимым зигзагом уйдя от потока пуль, нападающий рывком пересек более половины пещеры. Фонтаны каменного крошева осыпали бегущую фигуру в плаще с узким мечом в когтистой руке. Ощерив клыки, демон уклонился от двух сходящихся веерами очередей, и противники сошлись в ближнем бою. В первый же миг стало понятно, что боевой режим не спасет, лишь продлит жизнь на пару секунд. Сангус – а это был именно он – двигался быстрее, фехтовал увереннее, и только вступил в бой, а значит – начнет чувствовать усталость еще нескоро.

После второй серии сумасшедших по темпу атак изнемогающий организм выбросило из боевого режима. Демон в плаще сразу же исчез из поля зрения, превратившись в облако тумана – настолько быстрыми были его движения. Резкий удар по мечу выбил из руки черный клинок – тот отлетел в противоположную сторону пещеры. Мощный пинок опрокинул Велеса на спину. Потом наступила темнота.

Вдруг все озарил ослепительный белый свет, и мрак исчез. Исчез вместе с сангусом, вместе с трупами убитых исчадий в лужах дымящейся черной крови, вместе с самой пещерой. Остался лишь он сам, лежащий без сил, без движения, без сознания. Лишь он – и яркий свет, все усиливающийся и проникающий даже сквозь закрытые веки. Издав стон и безрезультатно попытавшись прикрыться ладонью, Велес прохрипел:

– Гавран… уменьши яркость, твою мать! Мне уже кажется, что я и в самом деле попал в рай!

Откуда-то сверху издевательски захохотали, но свет и в самом деле стал чуть тусклее. Мощные прожектора, расположенные в разных концах огромного помещения, постепенно гасли, и глаза после полумрака пещеры начали привыкать к нормальному освещению. С трудом заставив себя присесть на одно колено, он медленно приходил в себя. Болело все, кости, мышцы, связки, внутренние органы. Организм восстанавливал повреждения от пребывания в боевом режиме, и если бы не ускоренная регенерация, он сейчас лежал бы в реанимации, подключенный к системам жизнеобеспечения.

Подбежавший худощавый парень с длинными черными волосами, стянутыми сзади резинкой в «конский хвост», и таким же длинным, с горбинкой носом, похожим на птичий, помог ему встать на ноги.

– Ну что Велес, как тебе обновление боевой программы симулятора?! – сияя от гордости, выпалил он с хитрой улыбкой. – Вторые сутки гоняю, от желающих отбоя нет!

– Гавран, ты вообще совсем охренел? – слова уже удавались вполне членораздельно. – Я ж чуть не сдох!

– Ну, допустим, никто тебя не заставлял выкладываться на всю катушку… – но-но, без рук! – отскочил тот, ловко увернувшись от мощного подзатыльника. – Зато у тебя рекорд! Четыре с половиной секунды с момента полного контакта, без брони, и поддержки инфразвука с ультрафиолетом! Никто даже половины этого времени не продержался!

– Даже Мара? – удивленно приподнял бровь Велес.

– Ну…в общем… – замялся Гавран. – Короче, она сказала, что пойдет после тебя. Наверное, боялась, что не переплюнет твое время, а теперь хотя бы понятно, какую планку ей предстоит брать.

– «Бояться» – это не про Мару. Такого слова у нее просто нет в словаре. Если бы ты хоть раз видел ее в деле вне боевого симулятора, то сразу б понял, почему у нее именно такой позывной, – хмуро заметил Велес.

– Так точно, брат сержант-командор! Виноват, ляпнул не подумав! – вытянулся по стойке тот, не утратив хитрого выражения лица.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Велес. – Скажи-ка лучше, ты точно ничего не напутал с параметрами симуляции? Я вышел почти на свой предел, а сангус даже не особо замедлился. А уж когда меня выбросило из темпа, я его просто потерял из виду!

– Обижаешь, я свое дело знаю, – притворно насупился Гавран. – Все настраивалось в полном соответствии с последними данными, полученными от наших источников. Это не простой сангус, а гвардеец одного из принцепсов, Азаэля или Бафомета, точно не помню, надо будет на сигил взглянуть. Матерый волчара, пять веков боевого опыта, просто машина для убийства…

– Гвардейцы редко покидают даже пределы столицы, а уж через порталы и подавно не ходят, – резонно заметил Велес. – Так что вероятность встретиться с одним из них в реальном бою околонулевая. Вероятность выжить та же, как я уже успел понять.

– Ну… не совсем. У тебя почти получилось. – Гавран протянул планшет. Смотри, одна из последних пуль, выпущенных тобой, попала ему в левую ключицу и повредила важную артерию, вот, видишь? – Он вывел на экран несколько таблиц, заполненных числами без каких-либо пометок. – Так, что тут у нас? Ага, вот! Он прямо в бою пытается остановить кровь усилием воли, но понимает, что тогда перекроет кровоток к мозгу, а это скажется на эффективности. И выбирает скорость в ущерб живучести. Если бы ты был не один, а с боевой группой, то, скорее всего, его бы добили – если экстраполировать, то скорость критично падает уже на двенадцатой секунде.

– Если бы я был с боевой группой, обошлось бы без потерь, – уверенно произнес Велес. – Пещера узкая, плотность огня можно создать такую, что мышь не проскочит.

– Пожалуй, соглашусь, – кивнул Гавран. – Но программы одиночных симуляций, как и почти непобедимые противники, создаются кроме оттачивания индивидуальных боевых навыков, еще и для понимания предела собственных возможностей. Так что не сердись особо, у меня работа такая.

– Очень надеюсь, что навыки боя на мечах против сангусов мне никогда не пригодятся, – хмыкнул сержант-командор. – Все-таки с последнего Вторжения прошло уже…

– Почти семь веков, – подсказал Гавран. – Только вот Культ спит и видит, как бы потихоньку открыть двухсторонний портал и устроить нам всем Судный день. Про односторонние даже говорить не буду, про них нам сегодня, в очередной раз и гораздо подробнее, поведает брат магистр… Кстати, ты идешь на акколаду?

– Как будто у меня спрашивали согласия, – недовольно буркнул Велес. – Сам знаешь, как командир одной из боевых групп, я обязан присутствовать на вводной лекции и последующей инициации.

– Акколада проходит нечасто, сам знаешь. К тому же смертельных случаев уже давно не было, лет двадцать, если не больше…

– Смотри, сглазишь еще, чего доброго, – помрачнел Велес. – Надеюсь, все пройдет как должно.

– Ну так пойдем, чего время тянуть, – Гавран открыл двустворчатую металлическую дверь и выскочил в коридор.

Тяжело вздохнув, рыцарь Ордена направился следом за ним. Он не разделял оптимизм своего собеседника. У Велеса еще с вечера было плохое предчувствие, и беспокойный пятичасовой сон не принес облегчения. Ощущение нависшей над ним черной грозовой тучи было слишком явным, чтобы его игнорировать. Встряхнув головой, чтобы отогнать непонятую тревожность, он двинулся быстрым шагом к Залу Собраний. Мозаичные мраморные плиты пола с искусно выложенными гербами Ордена чередовались с высеченными в граните памятными табличками. Имена павших за минувшие века рыцарей - его сослуживцев и братьев по духу – нисколько не помогали отвлечься от мрачных мыслей, скорее наоборот. Велес настолько ушел в себя, что даже не заметил другого рыцаря, огромного русобородого богатыря, подошедшего сбоку и веско хлопнувшего его по плечу.

– Здорово, Велес! Ты сегодня что-то сам не свой! – гулко пророкотал верзила, с добродушной усмешкой глядя на товарища. – Случилось что?

– И тебе… доброго дня, Аркуд, – проворчал тот, потирая ушибленное место. – Похоже, ты стал еще шире за последнюю неделю, никак в рукопашную с цибусом-легионером идти собрался?

– Это был бы не вполне честный бой, – хохотнул богатырь. – Скучный и короткий! Вот если б сразу с тремя… – он призадумался, почесав бороду. – Надо будет Гаврану заказать боевую симуляцию…

– Ты тоже на акколаду? – сменив тему, уточнил Велес.

– Неее, – протянул Аркуд. – Просто проветриться вышел из оружейки, как раз закончил переборку роторной трехстволки в своем «Джаггернауте». Стабилизатор наводки сбился немного. Твои-то два «Грифа» в порядке? – обратил он внимание на пистолеты Велеса. – Вижу – стрелял. Могу их почистить, пока будешь на посвящении. У то меня все блестит уже, заняться нечем.

– Почему бы и нет, – пожал плечами сержант-командор. – Забирай, зайду за ними как освобожусь – он вытащил оба пистолета и протянул их товарищу. – Спасибо.

– Тебе спасибо! – отмахнулся бородач. – От скуки помираю уже, хоть делом займусь!

– Уж кому-кому, а оружейному инструктору точно не до скуки, не наговаривай тут мне, – усмехнулся Велес. – Ладно, пора мне, бывай, еще увидимся.

Оставив Аркуду оружие, он направился в Зал Собраний, вход в который уже виднелся в конце широкого коридора. Кандидаты по одному-двое и целыми группами заходили в просторное помещение, напоминающее лекционный зал университета, постепенно его заполняя. В центре, усиливая сходство с лекторием, в старинной резной раме висела дубовая меловая доска – как дань традициям. Стоявший рядом с ней голографический проектор резко контрастировал с общим классическим стилем помещения.

Выбрав свободное место чуть в отдалении от кандидатов в члены Ордена, Велес сел на жесткую деревянную скамью и в ожидании начала обратил свое внимание на будущих рыцарей. Среди них было немало знакомых лиц – выросших детей воинов Ордена, продолжателей семейных династий. Некоторые – способные и многообещающие сироты, взятые Орденом на обучение из детских домов. Остальные – отобранные по строжайшим критериям и в строгой секретности из различных силовых структур. Сегодня им всем предстояло стать полноправными членами Ордена и войти в состав боевых групп, в том числе и группы Велеса.

(Ссылка на продолжение будет в комментариях)

Примечание автора: всем, кто просил и ждал продолжения цикла по Чизмеграду! Вы дождались. Я пишу объёмную повесть, действие которой происходит между сюжетами рассказов "Ночь уродов настанет" и "Пришли к вам шут и фокусник"
Приятного чтения!

Яков резко дёрнулся, подпрыгнул на лопатках, словно рыба на берегу, и жадно глотнул душной тьмы. Пыль, жара, сладковатый дух подгнившего дерева. Но всё одно — воздух, всё одно — жизнь.

Чьи-то ловкие пальцы настойчиво, по-хозяйски ощупывали его нескладное тело. Невидимый ещё человек продолжал свое гаденькое дельце даже теперь, когда Яков, подавая признаки жизни, перевернулся на бок.

— Голый я, кхе-кхе, — громыхал он, — не поживишься, милчеловек.

— Уж прости, — ответила тьма писклявым мужским голосом. — Думал, что ты мёртвый. Я это... От полицаев на чердачке сховался, а тут ты — не дышишь, не шевелишься. Не серчай, пане!

Глаза привыкли ко тьме, и Яков видел перед собой низенького костлявого мужичонку, за каким-то бесом — в женском платье. Доходяга улыбнулся чёрной улыбкой без передних зубов и подал Якову руку.

— Ну-ка, пан, давай на ноги!

Яков крякнул от хруста в пояснице, мелкой булавочкой боль разбежалась по кривой спине, заныли кости в глубинах горба.

— Не серчай, пане, — замурлыкал мужичонка, глядя Якову между ног. — А хочешь — ублажу? В этот раз даром.

И взялась ведь откуда-то ярость в измученном теле! Забурлила по жилам горячая кровь. Горбатый Яков был на голову выше и с виду вдвое крупнее мужичонки. Кабан против шавки.

— А ну пшол вон, курва! — крикнул Яков и тут же кашлянул. — Растопчу, идол ты худосочный! Ишь, чего решил дать старому человеку!

Мужичонка мерзенько ощерился напоследок, да и был таков. Какие-то мгновения ещё слышался его торопкий бег по скулящим ступеням.

Оставшись в долгожданном одиночестве, Яков дал волю кашлю, сплюнув на доски чёрной, вонючей мокротой. Шаркая широкими ступнями, старик добрёл до окошка и в неверном свете луны глянул на запястье: круг из семи бугорков, ни то бородавок, ни то волдырей; шесть из них провалились мясом в себя, и лишь седьмой топорщился жизнью.

— Ох, Отцы всевеликие. Проспал еще одну...

Старик крутанулся на месте — боль в спине почти отпустила, — и стал искать доску с сучком у самого угла. Крутился-крутился, нашёл.

Поддев дерево толстыми пальцами, Яков достал из тайничка свёрток. Развернул домоткань, достал простецкую льняную одежду с лаптями, соломенную шляпу и очки в дешёвой проволочной оправе. Неторопливо оделся и, покачиваясь, зашагал вниз.

— Ещё одну проспал! — сокрушался старик. — Последняя осталась...

Узкую булыжную мостовую обступили пакгаузы из потемневшего кирпича. Чуть поодаль фабричные цеха и кустарные мастерские терпеливо дожидались утра. Тихонько застучал дождь по старой черепице. Яков поёжился и шибче замотался в кусок домоткани: паршивый — не паршивый, а плащ!

Позади оставалась необжитая промышленная окраина, мостовая набирала ширь, а впереди замаячили утлые белёные домишки. Шершнёвица: неумытый, зловонный район, где влачили свой убогий век всевозможные проходимцы.

Редкие электрические фонари тускло освещали дорогу; где-то вдалеке пыхтела паровая бричка полицаев, и, заслышав её, разбойничье племя не решалось покидать тень.

Ещё немного, и дом. Ещё чуть-чуть...

— Шпрут! — сипло каркнул кто-то в темноте. — А мне сказали, что ты мёртвый, собака!

— Таки врут, милчеловек, — ответил Яков, всматриваясь в прохожего. — Яков Шпрут живее всех живых.

— Досада! — снова каркнул человек. Был он низок, лыс и чрезвычайно худ. Лицо его и ладони шелушились крупной розовой перхотью, какая бывает у грязевых наркоманов. — Я уже три дня как чистый, Шпрут. А ты со своими соблазнами, собака. Лучше бы подох...

— Милчеловек, ты подскажи, где я делаю зло? Только покупаю да продаю: люди сами вещи несут.

— Мамкино кольцо верни, ты, курац! Последняя память была. Сестра плачет, просит его назад. А я тебе продал, чтобы забыться. Отдай...

Яков понял, что совершил огромную глупость, разрешив себе разговор с оборванцем, но что поделаешь: усталость и злость — это не о разуме.

Наркоман что-то верещал вослед, но, к облегчению старика, не собирался преследовать. И оно понятно: Шпрут для сброда фигура почти отеческая. Мало какой ростовщик в Шоше решится брать краденое; замучай такого человека — и сразу грошик станет тяжелее. Вот и тянется к Якову речка-вонючка из нищих, наркоманов и воров. А полицаи… Что полицаи? Им тоже хочется есть досыта.

Из многих окон сквозь затворённые ставни сочился рыжий уютный свет керосинок. На улице пахло жареным луком, покосившиеся кирпичные трубы курились дымком. Кончалась Шершнёвица.

Двухэтажными плетарами, выкрашенными в зелёный цвет, замаячил Кривой околоток — родной район Якова. Народ здесь жил небогатый, но и не нищий: искусные рабочие, ремесленники, солдаты, полицаи и низшие чины городских служб. Брусчатка здесь была уже из обтёсанных камней, щетинилось железным лесом множество электрических фонарей, и почти в каждом окне горел яркий электрический свет.

Барахолка Якова стояла на перекрёстке между Шершнёвицей и Кривым околотком. Единственное кирпичное здание посреди деревянных плетар и брвнар.

Как и подсказывало сердце — разорили кормилицу: витрины разбили, изломали мебель в непотребный мусор. Стены, обшитые недорогой, но добротной чизмеградской сосной, исписали похабными словечками.

Яков в задумчивости бродил по этому запустению, а воспоминания нарисовали неутешительную картину: Ночь уродов! Вот почему проспал! Вот почему жестокая и бдительная полиция Шоша допустила хаос и разорение.

Яков гулял по району и лишний раз убеждался своим догадкам: где-то ещё не убрали обломки разбитых домов, облицовку иных плетар оторвали с мясом и оставили чёрные подпалины на зелёных стенах. Некоторые дома стояли без стёкол — с заколоченными окнами. От вида одной из брнвар Яков едва не вскрикнул: по бревенчатой стене вверх тянулись потемневшие пятна крови — это, стало быть, Отцы тащили на крышу изувеченное тело.

Смотрел Шпрут на родной район и в который раз завидовал Шершнёвице: что ни Ночь, то обходят Отцы стороной прогнивший приют скорби. Иные болдыри, что трудились золотарями в подземельях, говорили, что мясо у отребья горькое, что плюются с него Отцы, и что девок Отцы любят целых — а ты попробуй найди в Шершнях бабу, чтобы не шлюха. Разве что совсем девочку…

Невдалеке запыхтела паровая бричка, а вскоре из-за угла выплыла и сама машина — длинная, стальная рыба на колёсах. Глаза-фары щедро расплескали по домам жёлтый свет; механическое чудище то и дело открывало рот, чтобы выпустить облачко пара. Машина немного сбавила ход, полицай глянул на Якова сквозь жабру-окошко и отсалютовал. Шпрут кивнул в ответ. Они узнали друг друга, Яков и немолодой фельдфебель, хотя Яков помнил оного без усов и мешков под глазами.

По широкому степному горизонту заструился рассвет. Свежий утренний ветерок заиграл флюгерами крыш, запахло росой. Яков кончил своё путешествие и возвращался домой. Покряхтывая, старик наклонился за оброненной кем-то газетой. Неторопливо брели мимо рабочие, кто-то только выходил из дома и негромко ругался, обходя старика.

— Юна, восьмое число пятьсот третьего, — пробубнил Яков вслух. — Эй, — крикнул он бредущему мимо рабочему. — Какое сейчас число, милчеловек?

— Двенадцатое! — добродушно отозвался работяга.

— А месяц какой, а год?

— Чудак-человек! Августа, пятьсот третий.

Яков скомкал газету и бросил в урну. Пятнадцать лет как проспал... Целая вечность.

Он не спеша доковылял до разгромленной барахолки, спустился в подвал и среди вездесущего кирпича нашёл проволочную петельку, потянул на себя и с усердием вытащил потайную крышку. Из лючка ударило смрадом разложения. Яков осторожно спустился вниз и щёлкнул выключателем: в круге тусклого света посреди старинной мебели, облепленный клочками пыли, лежал труп. Труп Якова. Старик смотрел на самого себя, раздувшегося, истекающего гнилью, прижимающего к груди револьверный карабин. Кто мог знать об этом месте? Как настигла его смерть?

Яков метнулся к тайничку: долговые расписки и страховые полиса сложены аккуратной стопочкой, рядом лежат несколько толстеньких пачек валюты. Но не было главного — серебряной маски шута, старинной семейной реликвии. Что за странный человек или болдырь забрал серебро, но не тронул деньги?

Мать нечасто рассказывала Якову о своём злосчастии, о Ночи уродов, в которую Отцы избрали её одной из невест. Но иногда, сидя за вечерним стаканом ракии, она становилась болтливой и с горечью сообщала, что маску ей оставили в подарок, что приносит она удачу. И главная удача и счастье её — это умненький сынок.

Раздосадованный, Яков выудил из пачки несколько банкнот и полез наверх. Нужно купить одежду поприличнее и инструменты, чтобы избавиться от трупа.

Больше рассказов здесь

Русальная ночь. часть-17

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

В то самое время, когда Валера и Тётушка играли в смертельную игру в кости, ведьма Дарьица пряталась погребе. Увидев как изменилось небо над Благовещенском, она быстро сообразила с какой стороны дует ветер и ей пришлось перебраться под землю, от греха подальше. Она, как и Тётушка, испытала приступ внезапной потери сил отчего в срочном порядке пришлось лечиться. Дарьица сидела в погребе, в своей личной лаборатории где занималась изготовлением ведьминских эликсиров, настоек и блюд. Ведьма была запасливой, как и всякая деревенская баба. Она выгребла с полок самые сильные и действенные стимуляторы, открывала их по очереди и жадно пила. В отличии от своих товарок, она человечиной не пробавлялась, сказывались корни бабушки-лихорадки. У неё были свои способы: настойки из бычьих яиц, бобровой струи, выжимки из насекомых и ядовитых грибов. Смешанные в определённых пропорциях стимуляторы оказывали быстрый и полезный эффект.

Через час, она поняла, что облопалась со страху и совершенно не было никакой возможности сдвинуться с места.

Ведьма ещё долго сидела на стуле перед своими банками и бутылками икая от сытости в ожидании приятного облегчения. Всё равно ведь Тётушка победит. А наверх, сейчас, ей никак нельзя, если там такие страсти творятся! Может уже и села-то нет? А ну как село сгорит — куда ей на старости лет тогда податься? В Америку переезжать? Два дома, она там сдаёт, в Майями, доход приличный, да только тоскливо, чай, на чужбине и народишко там чужой. Дарьица вздыхала, прикидывая про себя и так и этак. Всё одно зародыш водяного уплывал из её рук. А она так старалась. Столько труда вложила. Ведь не всякая девка подойдёт для такой судьбы, ой не всякая. Ну да, а что теперь остаётся? Залетит русалка от одного из туристов, благо погода хорошая, а по зиме, когда в спячку впадёт, Дарьица и придёт за ней. Возьмёт с собой пару крепких мужиков, они ей русалку из убежища и вытащат. Русалка-то в положении, снулая будет. Бери её за дыхло да в мешок пихай. А дальше операционный стол и брюхо ей как осетру...Жаль, Тётушке отдавать половину, ой как жаль! В спячку, она впасть надумала. Барыня! Госпожа! Старая шкура ты, а не барыня! Сама не живёшь -дай другим пожить.

Дарьица чувствовала приближение неминуемой старости и оттого переживала завидуя более сильной и удачливой старшей ведьме. Да, ведьмы живут долго. Очень долго. Главное, мозги сохранить, остальное-то отрастает где надо. Фигура как у манекенщицы — сиди на одной диете. Титьки как у порноактрисы — сиди на другой. Хочешь шелковые длинные волосы как у соседки? Да делов-то. Пришла ночью, скальп срезала вместе с волосьями да пересадила себе. Заживёт как на собаке. Вот с органами сложнее. Их лучше есть, в сыром виде, чтобы свои быстрее регенерировали и обновлялись. Некроклетки творят чудеса, им главное, чтобы их постоянно подкармливали. Тогда пуля, нож, огонь, даже радиация всё это не страшно. Только одна беда. Развитие у ведьмы идёт по своему принципу. Некроклетки растут медленно словно раковые опухоли и меняют человека. Деформируются кости, сушится кожа, ногти растут с сумасшедшей скоростью. Хочешь больше силы - плати внешним видом. Всё одно будешь выглядеть старой каргой. Пусть все зубы у тебя будут в порядке, но они же будут расти! Их будет перекручивать. Им тесно будет торчать на челюсти. И это только зубы, а всё остальное? На теле появляются карбункулы, гнойные струпья. Ведьмы называют такое состояние — зрелостью. Но Дарьица называла по другому — старость.

В свои годы она выглядела максимум на 50, а ведь ей было намного больше. Зародыш водяного мог решить множество проблем. Взрывной рост некроклеток вызовет в её организме состояние покоя. Наступит инкубационный период, лет на тридцать, а за это время она подготовит себе очередную порцию. Сила даст ей возможность выглядеть хорошо и как ей самой вздумается. Ведьмы, пользующиеся таким методом, со временем, могут делать тела пластичными. Можно обрести способность Доплера, воровать чужие личины и судьбы. При одной только мысли об этом Дарьице становилось хорошо. Она уже давно мечтала стать Доплером. Этакая “доярка из Хацапетовки” — отправится покорять большой мир. Сегодня ты актриса, а завтра директриса, ну а после завтра вдова очередного миллионера. Впереди, прекрасная, интересная жизнь, нужно только дождаться исхода сражения Тётушки с наглыми упырями.

Дарьица не утерпела. Ей до чёртиков надоело томиться в подвале и она решила сходить до ветру. На минуточку поглядеть, что в селе делается, да не стало ли небо привычным, только и всего.

Стражи договора напали на неё, когда она поднималась по лестнице. Они были неумолимы. Им было мало Тётушки ибо та сама сказала им, что является руками Дарьицы нарушившей договор. Тётушка сама указала им путь и они явились вершить правосудие.

Ведьма неожиданно для себя начала падать на спину. Её собственные руки оторвались от туловища и повисли на лестнице безжизненными плетьми. Падая вниз, Дарьица закричала, безмолвно, от горя и ужаса. Она упала на спину, банки и склянки полетели в разные стороны. Послышался звон разбившегося стекла. Лёжа на мокром полу она засучила ногами словно гигантский жук неловко упавший на спину. Она пыталась подняться, но тщетно. Руки, оставшиеся без хозяйки, высохли прямо на её глазах и осыпали её голову серым пеплом.

—————————————————————————————

Поскольку Валера сбежал в баню и наотрез оказался выполнять свои обязанности, его товарищу пришлось наводить порядок в одиночку. Голово-лапы извлекли Лёньку и Машу, по - прежнему находившихся в бессознательном состоянии, на свежий воздух и Денис лично проверил их самочувствие. Убедившись, что они здоровы он приказал своим подчинённым, как можно бережнее и аккуратнее унести их домой. Затем Денис сбегал на мельницу, забрал оставшиеся после игры артефакты и плюнув напоследок на пятно оставшееся после Тётушки совершил поджог.

В другой раз он бы проконтролировал уничтожение мельницы, но у него было ещё много других, более важных дел. Артефакты он спрятал в микроавтобусе, а потом пошёл с ревизией по селу. Пока люди в оцепенении, домовые должны были навести порядок, что бы никто ничего не заподозрил. И только убедившись, что всё хорошо, домовые выполнили свою работу, а люди уже все давно в кроватях, даже те которые до этого были на улице, он снял защитный контур.

Природа ожила, запели птицы, замычала спросонья очнувшаяся под забором корова, а ночной ветерок окружил прохладной лаской уставшего археолога. Он гулял по селу мимоходом прислушиваясь — что там в избах? Кто-то из сельчан просыпался, матерясь от неожиданности и удивления, но многие продолжали сладко спать.

Денис продолжал бродить по улицам пока не натолкнулся на автомобиль брошенный ведьмами. Очень хорошая и очень дорогая машина, и поскольку старым хозяйкам она больше не была нужна, он долго не раздумывал. Машина по праву стала его военным трофеем и он её быстренько отогнал к дому Ставриды. После этого, он снова обошёл всё село навестив дом Маши, а потом проверил как дела у Лёньки. В доме последнего, он оставил несколько подслушивающих устройств. Семейство Морозовых безмятежно спало. Завтра у них у всех будет болеть голова, ну да это легко лечится, анальгином. Тут уж ничего не поделаешь. Побочные эффекты.

В последнюю очередь он отправился проверить дом сельской ведьмы. Осмотрел круг. Всё было в порядке. Денис принюхался и сожалением прошептал:

— Жива. А всё-таки жива мерзавка! Какая несправедливость.

Он чувствовал как ведьма ворочается у себя в погребе, как она беззвучно кричит, надеясь на нечаянную помощь. Эх, сюда бы Валеру, тот бы уже не стал церемонится. Особенно после смертельной игры со Старшей. Дарьицу спасло только то, что у Валеры кончились силы, а так бы он уже ломился в её дом с топором и обещаниями скорой смерти нарушителю договора.

На всякий случай, Денис подстраховался. Нарисовал вокруг защитного круга несколько тайных колдовских построений. Если Дарьица всё же сумеет перейти черту, её будет ждать очень неприятный сюрприз. На всю жизнь запомнит, если выживет конечно. Не все после этого выживают.

Только после этого он отправился домой отдыхать.

————————————————————————

Проспав до обеда на чердаке Денис спустился в дом и обнаружил Валерия в передней комнате. Тот лежал как король, на диване, на двух пуховых перинах, обдуваемый вентилятором стоявшим у изголовья. Валерий Васильевич курил прямо в постели, стонал и требовал к себе повышенного внимания. Денис только хмыкнул наблюдая как Ставрида мечется на кухне разрываясь между обязанностями хозяйки и медсестры. Валерий Васильевич то и дело требовал кока-колы, кваса, чесалку для спины, свежую пепельницу. Заметив проснувшегося товарища больной встрепенулся и начал требовать чемодан для диагностики здоровья. Денис застонал, но спорить было бесполезно. Пришлось тащиться за чемоданом в микроавтобус, а потом долго и муторно подключать к Валере различные медицинские датчики.

— Давление у меня зашкаливает и лихорадка, — жаловался больной не забывая делать очередную затяжку.

— А может ты просто надумал? Вон — зырь! Нормально всё у тебя. Сердце в норме. Печень увеличена.

— Тошно мне. Голова бо-бо. Посмотри, можно там мозг проверить? — косясь в сторону монитора попросил Валера.

— Ага, раскатал губу-то. Я говорил в 8-м отделе нужно было новый чемодан воровать, а ты старый спёр. Нет у этого столько функций.

— Но, хоть, чё там? Жить буду?

— Только общая статистика, а по ней ты здоровый. Ну, не считая переломов, конечно. Только зря оборудование носил. У тебя на правой руке три пальца сломано. Кстати, не пойму отчего. Красная линия должна была сделать тебе полную регенерацию.

— Да это я банника проучить хотел, а в темноте поскользнулся, — Валера грустно посмотрел на правую руку и попросил. — Дай мне шприц со звёздочкой. Кольнусь разок.

— Банник живой? Иначе ни хрена не получишь!

— Да чё ему сделается. Так, пнул разок...Для профилактики. Чё ты...Как этот?

Денис укоризненно покачал головой и пошарив в чемодане достал из потайного отделения несколько одноразовых шприцев.

— Ага! И вон ту, с витаминками! — обрадовался Валерий Васильевич подставляя больную руку.

— Не жирно ли вам будет? Целый день от наркоты балдеть?

— Деня, я на Колчаковских фронтах ранен! Не спорь с пациентом. А то в запой уйду, ты меня знаешь!

Денис вздохнул и вколол больному шприц со звездочкой. Жуткое средство. Два раза на себе применял. Боль просто адская, но зато любые закрытые переломы срастаются за сутки. Вторая ампула была нужна, чтобы ослабить боль, кроме того так называемые витаминки были сильнейшим тонизирующим.

Получив необходимое лекарство Валера откинул голову на подушку и тоскливо проговорил.

— Нет. С такими шутками надо завязывать. Человеческая психика не приспособлена для таких столкновений с ведьмами. Они обыгрывают нас во всём. Ещё две таких игры и ты меня можешь смело отправлять в изолированный бункер. Как особо опасного.

— Нервишки шалят?

— Не то слово. Нервы мои не в дуду. Как говаривал артист Задорнов…

— Понятно, — пробормотал Денис не забывая отлеплять от головы Валеры датчики на присосках. — Ну ничего. Сейчас наркота подействует и ты с розовыми слонами в шашки будешь играть. Всё в порядке.

— Вот и мне непонятно. Видение мне было во время игры. На самом пике, когда у старшей: единица и ноль выпали. Видел я третью красную линию.

Денис насторожился. Валера не врал и это были уже не шутки.

— И чё? Нет же её. Мы же её...От неё избавились.

— Жива она и здорова, судя по всему. Но если проанализировать, то что я увидел...У неё, похоже проблемы… — голос Валеры слабел его клонило в сон.

— Предлагаешь броситься ей на помощь? Забыл чего будет, если мы встретимся? Ты лучше спи, спи...Потом расскажешь.

— А ещё я видел Мессира…Хррр.

Валера крепко уснул. Денис дрожащей рукой выхватил у него тлеющую сигарету, затушил бычок в пепельнице, после чего посмотрел на раскрытый портсигар лежавший на подоконнике и вопреки своим привычкам, впервые за несколько лет закурил по настоящему. Что вот теперь делать? Что? Оставалось надеяться, что последние слова Валеры ему померещились.

— Денис, разве вы курите? — всплеснула руками появившаяся в комнате Ставрида.

— Только когда в карты много проигрываю, — пробурчал Денис.

— А, что было-то? Что? Я - ить, проспала, когда вы явились. Валерочка, словно кот после драки вернулся, ободранный, злой, сметаны, ой, то есть водки выпрашивал. Зубы, говорит, болят, а я смотрю у него зубов не хватает...

— Ой, не спрашивайте меня. Было и было. Отойдёт, поправится наш Валера. Завтра утром будет здоров, — Денис не был сейчас в настроении вести разговоры.

— А что за машина перед домом? Такая красивая? Нешто ваша?

— Продадим, будет наша. Не отвлекайте меня, пожалуйста, я думаю.

— Всё. Ухожу-ухожу.

Едва она только ушла как зазвонил Валерин смартфон. Заиграла весёлая мелодия.

Кто на свете всех сильней,

Кто не знает страха,

Кто повсюду знаменит,

Кого хочешь победит

С одного размаха.

Денис поморщился. Валера опять поставил издевательскую песню на Николая Николаевича главы аналитиков 8-го отдела. Ему пришлось самому ответить на звонок.

— Алло. Здравствуйте Николай Николаевич.

— Привет Денис. А где Валера?

— Я за него.

— Ясно. Занят значит. Вы, как я понимаю, всё ещё в Благовещенске?

— Да. На каникулах. Рыбу ловим, купаемся.

— Вот на счёт купаться, как раз и звоню. Дело есть. Не в службу, а в дружбу.

— Говорите...Я передам.

— Ну..Хммм. Поблизости работает группа биологов. На речке Великуша. Наблюдает за местной фауной. Нужно съездить, проверить: как у них дела.

— Так, а зачем они сюда приехали? — с подозрением в голосе спросил Денис.

— За тем же зачем и вы. Да не бойтесь, они только собирались понаблюдать. В наши планы не входило забирать русалку. Только изучение среды обитания. Формирование заложных в естественных условиях. Там младший научный персонал и парочка военных для охраны. Позавчера высадились. Сегодня выходили на связь, а вот завтра, по нашим прогнозам, они на связь почему-то не выйдут. Раз, вы всё равно поблизости, я решил не поднимать лишнего шума. Скатайтесь, проверьте их. Очень прошу.

— Так, а вы нам что за это? — Денис попытался войти в образ Валеры.

— А я за это снова глаза закрою, что вы Духоборов применяли. У нас спутник на орбите из-за вас чуть с ума не сошёл. В следующий раз надо такие вещи опасные согласовывать. По рукам?

— По рукам, — вздохнул Денис. Он совершенно не умел торговаться.

— Сейчас сброшу координаты. Очень прошу: нужно проверить биологов. До связи.

Послышались короткие гудки. Денис вздохнул и тоскливо посмотрел на спящего товарища. Конечно, дрыхнет без задних ног. Сны радужные во всю рассматривает, а ему снова за двоих работать.

Извещаю всех заинтересованных, что книга "Курочка, открой дверь", издание которой мы с другом затеяли аж год назад, ГОТОВА! Спасибо ещё раз её автору Михаилу Лазареву - видит Бог, у нас за этот год была грёбаная куча проблем, но книга настолько крутая, что никакие проблемы не способны помешать её материализации. Я, к слову, свой экземпляр уже поставил на полку - между Лавкрафтом и Липскеровым.

Ура!

Пока что приобрести книгу можно в Петербурге, в магазине книг "Фаренгейт 451" (лично или по почте), а также в книжном магазине "Все свободны". Через некоторое время такая возможность будет и в Москве - в книжных магазинах "Фаланстер" и "Циолковский".

Таков план. ))

Спасибо всем, кто дождался! ))

P.S. Я напишу в комментарии ссылки на "Фаренгейт 451" - там книга будет продаваться без наценки.