Вот уже полтора года Антон сотрудничал с Карлом Зильгером – выходцем из Германии, сделавшем себе имя на исследовании фольклора малых народов России. Он прекрасно помнил тот день, когда ему, покинувшему стены приюта два года назад, и отчаянно нуждавшемуся в деньгах, во время пролистывания газеты с объявлениями о вакансиях, попалось на глаза сообщение о том, что «немецкий исследователь ищет сведущего в фольклоре малых народов специалиста для плодотворного сотрудничества».
Объявление привлекло его внимание не из-за своей необычности - на дворе стояли непростые девяностые, - время, отметившееся множеством прежде немыслимых способов заработка, поэтому сотрудничество с немецким ученым выглядело ничуть не более странным, нежели приглашение на работу сторожем статуи, где главным требованием была способность редко моргать.
Нет, дело было в другом: в ощущении, что Антон должен пойти к Зильгеру – чувство было схоже с тем неясной природы порывом возле дробильного станка много лет назад. К тому же, схожим способом зарабатывал его отец... Пока с ним не произошло то, что мать называла «проклятьем». Проклятьем, которого Антон прежде безумно боялся, а теперь считал лишь трагическим совпадением, которое тронувшийся рассудок Марии воспринял как проявление злого рока.
В тот же день, как Антону попалось на глаза объявление, он пришел в новенький бизнес-центр, в одном из офисов которого его ждал мужчина среднего возраста, одетый в строгий костюм, листавший научный журнал с неандертальцем на обложке.
-Каков ваш опыт в этой сфере? – откладывая в сторону журнал и вставая навстречу из-за стола, с явным акцентом спросил Карл Зильгер, чьи тщательно уложенные гелем волосы, поделенные пробором посередине, и лакированные туфли, стоившие целое состояние, делали его больше похожим на успешного бизнесмена, нежели на ученого-фольклориста.
-Вообще, опыта у меня нет... - смутился Антон
«Бизнесмен» презрительно фыркнул.
-Нет времени! Прощайте! – отчаянно картавя, он начал теснить к дверям незадачливого соискателя.
-Да послушайте! – наконец обрел голос Антон. –Я ведьмак!
-Ведьмак, - повторил Антон, несколько успокоившись. –Мой отец им был, и я унаследовал его, - мамино слово «проклятье» так и норовило соскользнуть с языка, - Дар.
-Йа-йа, - кивнул Зильгер. –Я что-то такое слышал во время своих исследований... -Он мягко взял Антона за локоть, подвел к заваленному картами столу и усадил в кресло напротив.
-Я умею... общаться с мертвыми, - в воцарившейся тишине ведьмак понял, что эти слова более уместны в больнице для умалишенных, нежели в бизнес-центре, построенном, по слухам, одной из бандитских группировок. –А вернее, - уже не столь уверенно продолжил он, - я способен видеть наиболее значимые в их жизни события.
Немец внимательно смотрел на Антона, кивая сам себе – будто вел внутри диалог.
-Вы можете, как вы выражаетесь, «говорить» с любыми мертвецами? – резко спросил он.
-Вообще, да. Единственное, что мне для этого надо, это кости безымянных пальцев...
-Гм, - Зильгер встал и подошел к окну, закурив. Антон не стал ему мешать, занявшись разглядыванием журнала с предком современного человека, который читал Зильгер до его прихода. «Плесень, как способ заражения деволюцией», - гласил заголовок.
–"Если хочешь узнать историю народа, то иди на их кладбища", - наконец произнес человек, стоявший возле окна.
-Вы приняты, - ткнув окурком в Антона, заявил немец.
Первой деревней, в которой новоиспеченному «фольклористу» пришлось побывать, находилась на Урале, в окружении грузных, покрытых курумником, гор. Там жили старообрядцы, сумевшие сквозь века пронести свою самобытность, несмотря на преследование со стороны властей в царской России, а также возросший в последние годы интерес военных к обширному хребту поблизости, проходившему на границе двух областей. Пока Зильгер общался с немногочисленными селянами, расспрашивая их о традициях и быте, Антон нашел пьянчужку, с готовностью показавшему ему место упокоения жителей за пару бутылок дорогого алкоголя.
Дождавшись, пока свет в последнем доме потухнет, «исследователи» пошли на деревенское кладбище. Там, не пользуясь освещением, чтобы ненароком не привлечь внимание страдающего бессонницей жителя – тем более что июньской ночью было вполне светло, - они начали копать мягкую жирную землю, довольно быстро добравшись до первого же гроба, сколоченного из грубых досок.
-Этого достаточно? – голос Зильгера сквозь тканевую маску, скрывавшую половину лица, звучал приглушенно.
-Вполне, - пробормотал Антон, отряхая две трубчатые косточки, выуженные им из ямы в земле.
Спустя несколько часов, когда пикап Зильгера несся по шоссе в сторону города Н., где парочка авантюристов остановилась в гостинице, Антон находился в Лифте.
Он настолько привык к тому, что лифтером все предыдущие года была Мария, что вид худощавого, достающего головой до потолка мужчины, уши которого по какой-то причине отсутствовали, заставил его почувствовать себя неуютно.
-Куда вам? – прогремел незнакомец неизменный вопрос того, кто стоял возле панели управления.
-Сегодня никуда, - проглотив слюну, ответил Антон. –Просто покажи мне свою историю.
Когда в клубящемся до того момента тумане за стенами Лифта появилось изображение одетой в просторную черную мантию фигуры, накаляющей лезвие длинного ножа на коптящей свече, и обнаженных мужчины с женщиной, стоящих наготове с перевязанными половыми органами, непрерывно крестящихся, Антон понял, что его ждет тяжелое зрелище.
Наконец, когда Антон сполна насмотрелся на кровавые обряды, его разбудил Зильгер.
-Приехали. Ты всю дорогу спал... Ну как, видел что?
Еще не вполне придя в себя от уродливых картин жизни секты скопцов, скрывавшихся под личиной старообрядцев, Антон кивнул, собираясь с силами – ему еще предстояло рассказывать увиденное Зильгеру, чтобы тот изложил это на бумаге.
Потом было много других лифтеров и их жизненных историй – порой ничуть не менее отвратительных. Со временем Антон огрубел настолько, что его ничуть не изумляли самые темные уголки человеческой души, находившие выход в жестоких, кровавых поступках. К тому же, он получал за это хорошие деньги, что позволило ему сменить задрипанную комнату в общежитии, выделенную государством, на «трешку» в центре мегаполиса.
А в это время Карл Зильгер стал известен во всем мире благодаря своим «исследованиям», основанным на рассказах его компаньона.
-Ну, здрасте, - наткнувшись лопатой на что-то деревянное, натужно гаркнул Антон так, что вороны, внимательно наблюдавшие за процессом, сорвались с ветки ближайшего дерева и взмыли в небо, возмущенно каркая.
Очистив крышку истлевшего гроба от земли насколько это было возможно, Антон разломал несколько досок. Внутри лежали почерневшие от старости серебряные украшения - медальоны, кольца, цепочки, а посреди этого, – завернутый в остатки ткани скелет, который покрывал толстый слой бурой плесени.
Подивившись необычному зрелищу, Антон натянул на лицо маску и начал разрезать ткань, чтобы добраться до пальцев. Стоило ему начать это делать, как вновь задул вроде бы успокоившийся ветер, от чего над останками поднялась красноватая пыль, заставив Антона закашляться, несмотря на маску на лице.
Спустя несколько минут непрерывного кашля, молодой мужчина выбрался из разрытой ямы, не став, по обыкновению, закапывать ее.
«Если Зильгеру надо, то пусть сам едет и закапывает», - в сердцах подумал он, вдруг разозлившись на сказавшегося чересчур занятым немца, отправившего его работать в одиночку в деревню с названием, вызвавшим у Антона эффект дежавю – Вересковка.
Кашель его все донимал, пока он трясся на ухабах лесной дороги на своем японском внедорожнике, к вечеру сменившись настоящей лихорадкой.
-Куда вам? – басом спросил здоровяк, на котором лифтерская форма смотрелась комично.
-К Карлу Зильгеру, - произнес Антон.
Мужчина кивнул и нажал на кнопку в верхней части панели.
Кабина начала движение. Одновременно с этим, серый туман начал быстро исчезать, уступив место изображению огромного болота, над которым парила огромная уродливая птица без глаз.
-Что тут можно взять полезного? – гнусавым голосом спросила фигура в высоких резиновых сапогах, толстом плаще из промасленной ткани и в примитивной «чумной» маске. –Это отравленное, проклятое место, Ефрем. Здесь нам брать нечего.
-Ты не прав, Илья, - прогнусил Ефрем, одетый точно также. –Уродливые формы жизни, что обитают здесь, могут помочь и нам... – его прервал крик кружащей наверху птицы, исходивший из широкого клюва, в котором виднелись похожие на человеческие, зубы.
-Ты же знаешь, что на некоторых деревьях здесь растет плесень, способная поражать живые организмы, случись им вдохнуть ее споры. Помнишь, что случилось с нашим юродивым Миколой, случайно забредшим сюда во время очередного приступа лунного безумия?
-Как же забыть, - пробормотал Илья. –Бедолага начал превращаться в какую-то тварь, так что пришлось его...
-Вот именно! – перебил его Ефрем. –В то же время, у нас живет проклятое семейство ведьмаков, повадившееся тревожить мертвых для создания своих амулетов и проведения черных месс, с которыми все боятся связываться...
-Это да. Правда, мне приходилось слышать, что некоторые из наших соседей к ним обращаются за помощью в излечении от хворей...
-И отворачивают от себя Бога! – воскликнул Ефрем. –Но, не будем их судить. Меня интересует куда более практическая сторона вопроса: я не хочу, чтобы мои кости, после моей смерти, колдуны использовали для каких бы то ни было целей, - чуть успокоился он. -Да и многие из нашей деревни, кто еще не выжил из ума настолько, чтобы обращаться к ведьмакам, не хотели бы!
-Согласен, - первый мужчина с размаху пнул камешек, лежавший возле берега, в болото, который тут же был подхвачен слепым, похожим на червя, существом, на мгновение вынырнувшим из исходившей ядовитыми миазмами мутной жидкости.
-Я предлагаю помещать эту плесень, что заразила Миколу, в наши гробы. Будем делать это тайно, чтобы проклятая семейка не догадалась об источниках заражения и думала, что и вправду проклята. И прошу тебя сделать это и с моим гробом... Когда придет время.
Тут за стенами Лифта начал греметь гром.
-Где ты был целую неделю, черт возьми? – стены квартиры Антона, где он заснул перед тем, как оказался в Лифте, сменились офисом Зильгера.
-Болел, - буркнул Антон, усаживаясь в кожаное кресло, заботливо придвинутое к нему хозяином помещения, и начал говорить.
-Плесень? Они говорили про какую-то плесень на деревьях? – прищурившись, спросил Зильгер, когда рассказ окончен.
-Именно, - кивнул Антон. –Судя по всему, они действительно что-то добавляли в могилы, ведь скелет, что я откопал, был весь покрыт какой-то бурой гадостью, от которой я закашлялся, стоило ветру подняться. Может, никаких причин для переживаний нет, но для уверенности я, пожалуй, обращусь в больницу – целую неделю меня терзала лихорадка, - о грубой черной шерсти, покрывшей тело и странных бугорках на лопатках он решил умолчать.
-Безусловно! - вскричал Зильгер, приходя в сильное возбуждение и вскакивая из-за стола. –Тянуть нельзя ни в коем случае! Я сейчас же отвезу тебя к своим знакомым в лучшее медицинское учреждение!
-Но я хотел завтра... – неуверенно начал Антон.
-Никаких «завтра»! – воскликнул немец, у которого от волнения начал проявляться акцент, практически исчезнувший в последнее время. –Срочно едем в больницу – вдруг тебе необходимо срочно поставить какой-нибудь антидот!
Спустя какое-то время, итальянская иномарка Зильгера, сменившая видавший виды пикап, как только дела пошли в гору, въехала на территорию огороженного забором «Института медицинских исследований» - как гласила табличка на воротах, открытых крепким охранником после короткого разговора с немцем.
Из дверей двухэтажного здания с несколькими корпусами, навстречу фольклористам вышел сухощавый мужчина с очками на лбу, на плечи которого был накинут белый медицинский плакат.
-Карл, какими судьбами! Наткнулся на что-то интересное во время своих «исследований»? – последнее слово было сказано с презрительной усмешкой.
-Эм, - не обращая внимания на шпильку, Зильгер покосился на Антона, который последние двадцать минут начал странно себя чувствовать: ощущение было таким, будто кости его черепа стягиваются, что вызывало сильную головную боль. –Мой напарник... Он, видишь ли, вдохнул какую-то плесень. И теперь чувствует себя нехорошо.
-Ох! – мужчина в халате надел очки на глаза и вгляделся в Антона. –Срочно веди его за мной!
Троица быстро пошла по коридору с множеством дверей, по которому туда-сюда сновали люди в белоснежных халатах. Антон первое время пытался прочитать названия на табличках дверей, но буквы тут же начинали прыгать с место на место, вызывая у него еще большую головную боль, к которой добавилось странное ощущение в челюсти, будто у него начали резаться дополнительные зубы.
-Проходи, садись в кресло, - знакомый Зильгера открыл перед Антоном дверь в помещение, заставленное медицинским оборудованием: помимо медицинского кресла, пробирок для забора крови и капельниц, там находилось несколько громоздких аппаратов с множеством отходящих от них трубок и датчиками, регистрирующими различные показатели подключенного к ним человека.
-Что вы чувствуете? – спросил доктор, стоило Антону лечь в кресло.
-Голова раскалывается, - с трудом ответил тот. –И челюсть трещит...
-Отлично, - в поле зрения появился шприц, наполненный желтой жидкостью. –Это снимет боль.
Антон даже не почувствовал укола.
-Теперь – считайте до ста, - произнесла фигура в халате, начавшая расплываться в глазах ведьмака, выходя из кабинета.
Из коридора доносились приглушенные голоса.
-Ты обещал, что если я найду человека с деволюцией, то вы выплатите мне хорошее вознаграждение, - произнес знакомый голос с немецким акцентом.
-Безусловно, Карл. Много лет назад такой человек был обнаружен в городе С. – это провинциальный город в Центральной части страны. Шанс обследовать его был безнадежно утрачен, когда милиционеры пристрелили новоиспеченного Homo neanderthalensis, стоило ему напасть на одного из них. Но теперь такой шанс появился вновь, благодаря тебе... Надеюсь лишь, что организм нашего пациента выдержит необходимые дозы препаратов – у меня есть опасение, что деволюция делает человека более восприимчивым к ним.
«Что это он несет?» - была последняя мысль Антона, прежде чем он обнаружил себя в Лифте.
Лифтером в этот раз был человек, которого Антон уже и не надеялся увидеть.
-Куда вам? – мягко спросила Мария.
Антон непроизвольно бросил взгляд на протянутую к кнопкам без цифр руку, затянутую в лайкровые перчатки. Все пальцы были на месте.
-Мам, я не надеялся тебя уже увидеть. Почему ты здесь? – спросил без особенной надежды на ответ Антон – на протяжении бесчисленного количества ночей, проведенных в приюте, он пытался заговорить с матерью, но безуспешно.
-Мне нельзя говорить с пассажирами на отвлеченные темы, - без эмоций ответила женщина точно так же, как отвечала сотни раз прежде.
-Ладно, - прижался к стене «пассажир». –Мне сегодня никуда не надо, - и пусть мама не ответила ему, Антон был несказанно рад в который раз пережить наиболее яркие моменты большей части ее жизни – до того момента, как появилась комната, заставленная шкафами.
Вот она, уроженка тихо умирающего поселка, которой посчастливилось попасть на бюджет в колледж в ближайшем городе, знакомится с сокурсником - Мироном, черты лица которого Антон видит каждый раз в зеркале: короткие светлые волосы, широкий лоб, желтые глаза, тонкогубый рот, который, кажется, всегда скрывает улыбку.
Вот она приводит его домой в родной дом – все рады знакомству, за исключением бабушки, которая при виде молодого человека три раза плюет через левое плечо и стучит по деревянной столешнице.
-Вижу по глазищам твоим, что ты из ведьмачьего рода!, - недовольно ворчит бабка, обращаясь к Мирону. -Что, скажешь не права я?
Родня шукает на нее, но та невозмутимо смотрит прямо в желтые глаза, ожидая ответа.
Гость прячет взгляд, но отвечает твердо.
-Я из рода потомственных мясников – у моего отца есть лавка в городе. А кто такие эти водьмаки? – вежливо спрашивает он.
Уже много позже, когда молодые собираются уезжать, бабушка отводит Марию в сторону.
-Не слушай ты вранье его: он ведьмак, самый настоящий! Вы, молодежь, не верите, что существуют люди, чьи предки когда-то давно продали душу Древним, - считаете это все россказнями выживших из ума стариков. Но когда я была маленькая, у нас в деревне жила такая семейка на окраине...
-Маш, пойдем уже, - кричит Мирон. –Опоздаем на автобус!
-Бабушка, пошла я, - обнимает на прощание старушку Мария.
-На них всех лежит проклятье! – доносится ей вдогонку.
Картина меняется. Мария сидит на крыше дома, прижавшись головой к плечу возлюбленного, любуясь на оранжевое солнце, заходящее над городом.
-Я должен сказать тебе, - тихо начинает Мирон. –Я, как выразилась твоя бабушка, действительно ведьмак.
-Да что ты говоришь! – смеется девушка.
-Я могу видеть прошлое людей. Мертвых людей, - продолжает парень.
-О, а научи меня! – с явной иронией просит Мария.
-Это невозможно – Дар, причем у каждого свой, проявляется только у тех, чьи родители им обладали. Да и то не всегда.
Девушка оборачивается к Мирону, вглядываясь в его лицо, пытаясь разглядеть улыбку. Но ее нет – сегодня ее любимый необычайно серьезен.
-Я понимаю, что это все меняет, и ты можешь не захотеть дальше быть со мной...
-Это ничего не меняет, - шепчет Мария.
За стенами Лифта появляется столь знакомая Антону квартира.
-Маш, меня не будет пару дней – неплохой заказ подвернулся, - входя на кухню, заявляет отец Антона беременной жене, качающей на руках годовалого ребенка.
-Что, опять кто-то захотел составить генеалогическое древо? – устало спрашивает она.
-Так точно, - кивает Мирон. –Справитесь тут без меня?
-У нас есть выбор? – спрашивает Мария, заставив мужа хмыкнуть. –Куда в этот раз?
-Довольно далеко – деревня находится на Кольском полуострове. Название у нее еще необычное такое, с растением каким-то связано, - Мирон щелкает пальцами, пытаясь вспомнить. - А, вспомнил – Вересковка!
Кухня уступает место незнакомой комнате. На кровати сидит существо, покрытое грубой и жесткой, словно у какого животного, шерстью. У него огромный, нависающий над приплюснутым носом, словно массивный скальный выступ над склоном горы, лоб; широкая и мощная челюсть, предназначенная, судя по всему, для перемалывания костей; массивные костяные наросты по бокам от мощной шеи, идущие со спины.
Приглядевшись, можно понять, что это все же человек, но не тот, что привык к электрическому освещению и паровым двигателям, но тот, которому приходилось завоевывать себе место под светом новорожденной звезды грубой силой миллионы лет назад. Тот, кто появился задолго до тех, кто известен науке.
-Почему ты отказался от помощи? В больнице тебе пытались помочь!
-Ага, как же! – рычит существо голосом Мирона. –От их лекарств я чуть ли не умер – кажется, что мой организм стал невосприимчив к любой дозе. Но не это главная причина, по которой я оттуда сбежал: благодаря чертовски усилившемуся слуху, я слышал, как эти ублюдки обсуждали мою передачу в какой-то научно-исследовательский институт, чтобы там выявили причину, запустившую обратную эволюцию!
-Может это и хорошо? Может там смогут что-то сделать с твоей болезнью! – восклицает Мария. –Если только бабушка не была права насчет проклятья, - еле слышно добавляет она.
-Там меня разберут на кусочки! – гремит монстр с человеческим голосом, не обращая внимания на последнюю фразу. –Я слышал, как они рассуждали о том, что хотели бы поставить мой, как они сказали, «необычный» скелет у себя в кабинете, пойди исследование неудачно!
-Но что нам делать? – тихо спрашивает женщина.
-Отец мне как-то рассказывал про что-то подобное. Жаль не расспросить его подробнее – пьяный сосед отца на вилы насадил по-пьяни, а дом, вместе с матерью, сгорел спустя пару лет... Не помню точно, но, вроде как, надо просто переждать какое-то время, и я начну принимать прежний облик.
-До того момента я не буду выходить из этой комнаты, а ты сделаешь так, чтобы обо мне никто не знал, - отрезает Мирон. –На всякий случай, нужно будет приковывать меня цепями к стене – вместе с внешними изменениями, идут изменения внутренние: к примеру, я уже и не помню, для чего нужна половина вещей в этой комнате, а читать разучился как только все это начало происходить со мной, - он смотрит на покрытые шерстью широкие ладони с толстыми сильными пальцами.
-К тому же, - задумчиво произносит голос, в котором отчетливо слышатся какие-то животные модуляции. –Насколько я помню из рассказов отца – тот бедолага, со временем, начал есть одно лишь сырое мясо, не брезгуя и человеческим...
Наблюдая калейдоскоп последующих событий, в которых Мария, разорвавшая отношения с родственниками, помимо ежедневного ухода за живущим в ее квартире прикованным к кольцам в стене монстром, была вынуждена ложиться в постель с директором завода, чтобы он не выгнал ее с работы, на которой она отдавала все свое здоровье – ведь ей надо было покупать много, очень много мяса, - Антон в очередной раз посочувствовал матери, чей разум, со временем, начал сдавать позиции.
Хотя до конца простить ее за то, что она отвела Марка в комнату, заставленную шкафами, надеясь всем своим неотвратимо повреждающимся под гнетом испытаний сознанием на то, что его проклятье, этот ненавистный Дар – не перекинется хотя бы к младшему сыну, - Антон не мог. Ведь то первобытное создание, жившее столько лет совсем рядом, действительно предпочитало человеческое мясо.
Уже оказавшись в приюте, огромное количество людей – от сотрудников приюта до мужчин в строгих костюмах, - много раз спрашивали Антон про тех, кого его мать держала в той комнате. От одного из узников мало что осталось, в то время как второй накинулся на приехавших милиционеров, успев вгрызться в горло первому попавшемуся, пока его тело не нашпиговали свинцом. Антон, неизменно рассказывающий лишь то, что знал из собственного опыта, но не из истории матери, увиденной в Лифте, каждый раз ждал, что его спросят про отрезанные пальцы. Однако злобное существо с начинавшими прорезаться на спине крыльями заботило расспрашивающих его взрослых куда больше, чем такая «мелочевка», на которую никто даже и не обратил внимания.
Вдруг Лифт начинает двигаться вниз с огромной скоростью, заставляя Антона схватиться за поручень у стены.
-Я же сказал, что мне никуда не надо! – вопит он.
-Антоша, теперь и ты станешь одним из нас, - женщина в лифтерской форме впервые с того момента, как шагнула с табурета с веревкой на шее, называет сына по имени. –Внизу ты переоденешься в форму и будешь ждать... Ждать своего пассажира.
-О чем ты? – мысли Антона мечутся в панике.
«Может, это от наркоза меня так штырит?».
-Увези меня хоть куда из этого института! Увези меня домой!
Лифт резко останавливается. На панели загорается самая нижняя кнопка - кабина приехала на первый этаж.
-Сын, мы – лифтеры, не можем ездить туда, куда хотим. Мы можем только возить пассажиров.
Двери открываются. За ними – темнота. И лишь где-то вдалеке виднеется освещенная лучом света, исходящим сверху, вешалка со свежей формой, что множество раз видел Антон в своих снах на других.
-Первым делом тебе нужно переодеться – ты всегда должен иметь опрятный вид. А дальше ты и сам поймешь, - Мария легонько подталкивает Антона вперед, который против своей воли шагает за пределы освещенной кабины, в космическую тьму.
И лишь поправляя надетую в последнюю очередь цилиндрообразную фуражку руками, затянутыми в белоснежные лайкровые перчатки, лифтер понимает, что нужно делать.
Ждать в темноте своего пассажира.
