Афанасий, не достигнув особо высоких чинов, находился рядом с Петром до смерти императора. В 1729 году по болезни был отправлен в отставку в чине гвардии поручика. Оставался не забытым! Анной Леопольдовной в 1741 был произведен в камергеры. А незадолго до смерти, Елизаветой Петровной – в генерал-майоры.

Алексей Данилович Татищев. В потешных послужить опоздал. В окружение Петра попал благодаря старшему брату. После смерти Петра получил титул камер-юнкера. При Петре Втором поссорился с Долгорукими и привилегии лишился. Про его военные чины не знаю, хотя пишется, что при Минихе участвовал в Русско-Турецкой войне. В те же годы пожалован в камергеры.  

Видимо, был похож на брата умением шутить, но делал это тоньше. Был инициатором постройки знаменитого Ледяного дома, «сценаристом» свадьбы шута-князя Голицына с калмычкой Бужениновой. Об этом лучше прочесть у И.И. Лажечникова.

Настоящая карьера случилась при Елизавете Петровне. Произведен в генерал-поручики и назначен главным полицмейстером. С него началось особое положение правоохранительных органов в российском государстве. Он впервые добился, чтобы полицмейстер был независим от остальных государственных органов и подчинялся непосредственно императрице. Что и продолжалось при следующих самодержцах. Служил до самой смерти.

Его сын, Пётр Алексеевич, был одним из вождей российских масонов. Европейский масонский конвент присвоил ему звание приора Восьмой провинции Ордена (старшина, второй после мастера). В отсутствии мастера (не назначался), этот Татищев был, по сути, главным российским масоном. Сподвижник просветителя Н.И. Новикова.  

Осталось рассказать еще про двух денщиков. Там будет "вишенка на торте", не пропустите:))

Продолжение Денщики Петра Первого - Павел Ягужинский

В этот же период он выстроил город Ставрополь-на-Волге (нынешний Тольятти) для крещёной калмыцкой княгини Тайшиной.

Елизавета Петровна назначила Татищева губернатором Астрахани. Он застал Астраханскую губернию в удручающем состоянии:"Сия губерния так разорена, как недовольно сведующий поверить не может... доходы казённые растеряны... правосудие и порядки едва когда слыханы". Татищев занялся проектами для улучшения положения края. Он предложил выстроить несколько городков и населить их волжскими казаками, крещёными калмыками и выходцами из других губерний.

На протяжении всей своей жизни Татищев сталкивался с завистниками. Люди завидовали деньгам, которые мистическим образом появлялись у Татищева. Все знакомые отмечали, что деньги его любят. Он брался за какой-то проект - на него находились средства, часто из самых неожиданных источников. На него писали жалобы те, кому не удавалось его подкупить, например заводчик Демидов, который самовольно основал пристань, но обвинил Татищева в том, что он её у него отобрал (в пользу государства).

Во время второй поездки Татищева на Урал и инспекции частных заводов Демидов и другие заводчики строчили на Татищева бесконечные жалобы в столицу. Им не нравилось его вмешательство в их дела, а подкупить Татищева было невозможно...

Татищев был вынужден уйти с должности председателя Монетной конторы по ложному обвинению во взятках. Но на самом деле оказалось, что шла борьба между двумя группами скупщиков - купцов, поставлявших в казну серебро и золото. Какое-то время он даже провёл в Петропавловской крепости. Но Татищев был честным человеком, всегда действовал в рамках закона и был оправдан во всех случаях предъявления обвинений.

Он всегда заботился о благоустройстве вверенных ему земель и желал, чтобы всегда и всюду на первом месте стоял закон. Он был патриотом России и служил своей стране, пытаясь сделать её лучше, а жизнь людей - проще. Всё, что он делал, он делал на благо России. Более того, Татищев следовал правилу:"Лучше... бессовестного законом помиловать, нежели многих невинных оным отяготить".

Трудно найти книгу, вызывающую больший интерес к изучению событий давнего прошлого, чем "Исторические портреты" Ключевского. В ней он не только подробно рассказывает о жизни знаменитых правителей, но и много внимания уделяет развитию российского архивного дела. Особенно впечатляет его неторопливое повествование о любителе древностей Иване Никитиче Болтине, которого он ставит в один ряд с Мусиным-Пушкиным, Татищевым и Миллером. Посвященную Болтину главу автор начинает с долгого и обстоятельного рассуждения на тему становления отечественной историографии.

Утверждая, что знаменитый Карамзин оттеснил Болтина из поля зрения читающей русской публики, он мало-помалу и ненавязчиво восстанавливает значимость этого давно забытого русского историка, и наверняка именно от Ключевского большинство современных студентов, аспирантов и даже преподавателей узнают о том, что в созвездии ярких ученых и коллекционеров древностей было одно малоизвестное имя, заслуживающее сегодня особого внимания как потерянное в суете XIX и XX веков.

Плавно переходя к критике общественных нравов, ставивших любителей русской старины в один ряд с чудаками и даже сумасшедшими, Ключевский отмечает, что ответной реакцией коллекционеров рукописей было самое беспощадное христианское великодушие. Мало того, - они даже сожалели о людях, смеявшихся над ними. Автор прямо называет собирателей древностей "археологическими Плюшкиными" и, судя по некоторым его фразам, сам относится к этим любителям "письменного тряпья и металлического хлама" с некоторым недоумением. Правда, он тут же объясняет самому себе и читателю, что коллекционирование манускриптов было проявлением заботы о человечестве.

Надо признать, что старания археофилов не прошли даром, и как раз благодаря им сегодня на книжных полках домашних библиотек стоят роскошные и скромные издания "Слова о полку Игореве", породившего мощнейшую волну словесного, живописного, музыкального и философского переосмысления. Ключевский уже безо всякой иронии утверждает, что найденное графом Мусиным-Пушкиным "Слово" стало венцом праведных трудов, проведенных жившими в XVIII веке "антиквариями".

Можно сказать, что таким образом они проложили культурно-исторический мост между древней и новой Русью, и, безо всякого преувеличения, подарили миру один из лучших литературных памятников. И, хотя рукопись "Слова" сгорела, сохранившиеся в его строках мысли и образы ярко через века освещают современную российскую действительность, служат для нее дальним идеологическим маяком, указывающим путь улучшения и укрепления государства.

Источник: Исторический момент