Начнем с того, что промысел требовал большого количества неквалифицированной рабочей силы для подъема и разделки китовых туш (спросом пользовались и ворвань (жир, заменявший тогда продукты нефтехимии в лампах, фармацевтике и парфюмерии), и спермацет (специфический для кашалотов вид жира из головы, более качественный и дорогой), и китовый ус (до появления пластика из него делали всякие каркасы для корсетов и юбок, ламповых абажуров и прочего), и зубы кашалотов (как поделочный материал), и изредка находимая в кишках кашалотов амбра (ароматический жир, образуемый для защиты стенок ЖКТ от клювов кальмаров и прочих неперевариваемых остатков) и, временами, мясо), поддержания огня в печах для вываривания ворвани, размешивания котлов, выливания растопленной ворвани в лохани с холодной водой (чтобы гарь ушла на дно, а наверху осталось чистое масло) и распределения ее по бочкам (бочки возили разобранными и сколачивали по мере надобности под руководством мастера-бондаря).

Поэтому на китобойцы в массовом порядке вербовали, помимо относительно постоянного состава из профессиональных моряков, еще и всевозможную шантрапу разнообразного и зачастую загадочного происхождения - оставшихся не у дел после отмены рабства негров, ирландских иммигрантов прямо с пристани, бродяг, скрывающихся преступников и прочую пьяную рвань, которую заманивали обещаниями доли от прибыльного плавания.

В ожидании отплытия завербованных селили в специальные ночлежки, где авансом снабжали койкоместом, питанием, водкой и бабами - все в счет будущего жалованья - откуда старались не выпускать, чтобы они не разбежались, не попались полиции и так далее.

В плавании к услугам команд была судовая лавка, где им также авансом предлагались одежда, сапоги, рукавицы и прочее необходимое снаряжение (разумеется, самое дрянное и по бешеным ценам). Если судно заходило в порт (а это было нередким), желающим побухать и повеселиться, но не имеющим наличных денег (они полагались только по завершении плавания) китобоям предлагалось купить на борту какие-нибудь сапоги и спихнуть их на берегу за полцены, вот и наличные. Поскольку капитану полагался процент от прибылей судовой лавки, эта политика всячески поощрялась - то есть по факту промыслом выходило потрошение не только китов, но еще и собственного экипажа.

Само собой, навербованные китобои были народцем ненадежным, так что обычным делом были потери не только при собственно охоте на морских гигантов, от цинги и несчастных случаев при разделке туш, а еще и в ходе всяких драк, убийств и дезертирства в увольнении. Капитаны воспринимали это как неизбежное, и в посещаемых портах команды часто пополнялись таким же элементом - из числа дезертиров с других судов, безработных, туземцев и вообще кого угодно. Сложилась даже специфическая субкультура beachcombers, обретавшихся по тихоокеанским островам лиц без определенных занятий, которые частью жили рыбалкой и предоставлением услуг гидов по островам для китобойцев, частью, оголодав на подножном корме, готовы были завербоваться бить китов сами.

Случались (особенно если промысел шел неудачно) и полноценные мятежи с захватом судна, как вышло с китобойцем "Глобус" в 1822, когда гарпунщик Комсток, убив с подельниками капитана, решил зажить вольной жизнью на Маршалловых островах. Почти вся команда в итоге погибла в столкновениях с аборигенами, а самые умные угнали "Глобус" и привели его по компасу в Чили, где сдались властям и поведали миру о случившемся.

Но даже если плавание завершалось благополучно, большая часть команды нередко выясняла, что их доля от прибылей за вычетом аванса и расходов на покупки в судовой лавке равна нулю, и списывалась на берег с пустыми карманами.

Такая вот романтика морских промыслов.

Начнем с того, что китобойный промысел в XIX веке был далек от всяческой романтики. Это был грязный и вонючий бизнес, причем — в буквальном смысле. Американский китобой «Эссекс» был старой, скрипучей посудиной, которую называли «счастливчиком» только потому, что она умудрялась возвращаться в порт, не развалившись по дороге. Командовал кораблем 29-летний Джордж Поллард-младший — самый молодой капитан среди тогдашних промысловиков. Экипаж под стать: молодежь, которой пообещали процент от прибыли.

Уровень интеллекта присутствовавших на борту отлично иллюстрирует инцидент на Галапагосах. Зайдя на остров Чарльз (ныне Флореана) за черепахами, рулевой Томас Чаппел решил... пошутить. И поджег куст. «Шутка» удалась на славу: в самый разгар засухи остров вспыхнул как спичка. Экипаж еле унес ноги, а остров горел еще сутки, превратившись в черную пустыню. Черепах и пересмешников там не видели еще очень долго. Отличное начало, правда?

Но главный сюрприз ждал их в Тихом океане. Обычно киты — это просто большие мишени. Они убегают, их догоняют, убивают. Просто рутина. Но 20 ноября 1820 года один конкретный кашалот (примерно 26 метров в длину и 80 тонн веса) решил поартачиться. Вместо того чтобы запаниковать, он пошел на таран. Это был не случайный удар хвостом. Кит целенаправленно, с холодным расчетом врезался в нос корабля, отплыл, разогнался и ударил снова. Он буквально разнес судно в щепки. Это был первый зафиксированный случай, когда кит умышленно таранил корабль.

Но самое интересное начинается дальше. Корабль тонет, экипаж — 20 человек — сидит в трех хлипких вельботах посреди океана. До ближайшей суши, Маркизских островов, — рукой подать (по меркам океана). Но капитан и экипаж испугались. Чего? Слухов о людоедах. «Там живут дикари, они нас съедят!» — решили просвещенные американцы. И вместо того чтобы плыть к островам, где была еда и вода, они выбрали маршрут в тысячи миль до Южной Америки. Ох, знали бы они, чем дело кончится.

Путешествие затянулось. Еда кончилась. Сначала съели хлеб, потом черепах, потом начали поглядывать друг на друга. В лодке капитана Полларда ситуация достигла дна, когда умерли почти все, кроме самого капитана, матроса Рамсделла и юного Оуэна Коффина — двоюродного брата капитана. Поллард клялся матери Коффина, что вернет сына домой. Но голоду плевать на клятвы. Они решили тянуть жребий: кому умереть, чтобы остальные поели. Короткую соломинку вытянул... кузен Коффин. Поллард, надо отдать ему должное, предлагал занять место парня, но тот отказался. Второй жребий определил палача — им стал друг Коффина, Рамсделл. Парня застрелили и съели. Капитан сдержал слово лишь отчасти — домой вернулись, скажем так, некоторые «части» кузена.

Всего же из 20 человек выжили 8. Их подобрали спустя три месяца, когда они уже обгладывали кости товарищей и походили на Голлума, много лет владевшего кольцом Саурона. Капитан Поллард попробовал снова выйти в море, но разбил и второй корабль. В итоге он закончил жизнь ночным сторожем на Нантакете. Каждый год 20 ноября он запирался в комнате и голодал в память о погибших.

Первый помощник Оуэн Чейз (именно он настоял на том, чтобы не плыть к «людоедам») сошел с ума иначе: до конца жизни он прятал еду на чердаке, боясь снова остаться голодным.

Спустя много лет старика Полларда повстречал молодой писатель Герман Мелвилл, который настолько впечатлился его историей, что на ее основе создал главный роман всей своей жизни «Моби Дик». Правда, в своей книге он тактично умолчал, чем на самом деле закончилась эта история. Потому что героический эпос продается лучше, чем история о том, как группа перепуганных мужиков пережрала друг друга из-за глупого навигационного решения.

***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.

А в TRIBUTE, на SPONSR или на GAPI ты найдешь эксклюзивные лонгриды, которых нет в открытом доступе (кому какая площадка привычнее)!