Кощей пожал плечами и подошел к столу. Взяв графин, он наклонил его над стаканом. Из узкого горлышка хлынула густая красная жидкость.
- Я так полагаю, мавр сделал свое дело – мавр может уходить? – поинтересовался бог смерти. – Я убил Абраксаса и больше не нужен? Cолнышко, не смотри так, это не кровь, это томатный сок.
Кощей наклонил графин над вторым стаканом, который немедля начал наполняться белым крепленым вином.
- Я так понимаю, ты нервничаешь? – уточнил Кощей, глядя на результат. – Рановато как-то для хереса. И не нервничай, солнышко, все хорошо.
- Оберон… так, о чем ты хочешь поговорить?
Настя не взяла протянутый ей стакан и не села в кресло.
- Нервничать не о чем. – пожал плечами Оберон, принимая третий стакан, наполненный ароматной зеленой жидкостью. – У нас нет противоречий, есть лишь несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить.
Изумрудные глаза короля эльфов выражали безмятежность и покой. Сколько помнил Кощей, лишь дважды Оберон менялся в лице. Даже в день той их памятной дуэли, Оберон был бесстрастен.
- Я ненавижу когда люди юлят и не говорят прямо. – процедила Настя. – Зачем ты позвал сюда моего мужа?
От нее полыхнуло ощутимым жаром. Пшеница вокруг них начала темнеть и жухнуть.
- Я не человек. – напомнил Оберон. – Но я готов говорить прямо и честно. Присаживайся. Нам с Кощеем есть что обсудить.
Настя колебалась несколько секунд, затем взглянула на мужа. Кощей уже сидел в кресле, потягивая томатный сок. Она знала, что ему не нужно питание. Единственная пища богов – вера паствы. Вещи вроде еды, напитков и секса – для бога необязательны, но могут быть весьма приятны. Если он достаточно расслаблен чтобы сидеть закинув ногу на ногу и пить эту гадость, все не так плохо. Хотя, он был раздолбаем по жизни и ему все как с гуся вода.
- Итак… говорить лучше на уссурском. – предложил Кощей. Оберон коротко кивнул.
- А на каком языке вы обычно говорите? – поинтересовалась все более успокаивающаяся Настя.
- Язык Силы? Боги говорят на языке первых магов?!
- Я не бог. – напомнил Оберон. – Кроме того, вначале у богов был собственный язык – язык изначальных сущностей, язык первого порядка Примордеал. Только когда граждане Еноха поняли силу слова, они провели обряд, который даже по моим меркам можно оценить лишь как монструозный. Архимаг, чье имя россыпью усеяло историю человечества, изъял Примордеал из анналов истории и внес Енохианский на его место. Он вновь раздал имена всему… мы оба помним его, Кощей…
- Он называл себя Адамом, Девкалионом, Унтапиштим… у него было много имен. – кивнул Кощей.
- Боги, духи, демоны, все сущности что некогда создали Примордеал, забыли о том что он когда либо существовал, и взамен – заговорили на енохианском. Никто из ныне живущих не помнит звучания Примордеала, да и само его существование стало легендой.
- В тот день маги показали, что стали не просто силой с которой стоит считаться. – пробормотал Кощей. – Сделав Енохианский языком богов, они напитали его значительно большим потенциалом нежели раньше. Так они поставили точку в конфликте который еще даже не начался. Никто не мог даже и подумать о том, чтобы начать войну против Еноха.
- Даже ты? – шепотом спросила Настя.
- Я уверен, что стереть одного бога из истории намного легче чем язык богов. – ответил Кощей. – В тот день мы впервые почувствовали страх.
Кощей обменялся взглядом с Обероном. Король смотрел куда-то в сторону. Несмотря на прошедшие тысячелетия, он все еще помнил свой первобытный ужас в тот день, когда он понял, что говорит иначе чем накануне. Никто вокруг него не понимал о чем он говорит. Боги, эльфы, духи, даже отловленные стихийные демоны – все они утверждали что не слышали ни о каком другом языке и всегда говорили на енохианском. Лишь один из них, наиболее сильный, выглядел таким же испуганным как и сам Оберон. Им не понадобились слова чтобы понять друг друга, хватило просто посмотреть незнакомцу в лицо.
- Так… о чем ты хотел поговорить, Оберон? – вспомнил Кощей.
- Ты же помнишь пророчество о возвращении первородного зла?
- Я столько их слышал. – пожал плечами бог смерти. – Какое именно?
- Про семь капель крови. – Оберон сделал небольшой глоток тархуна. – Про то что семь Герцогов проведут Хозяина в Теллуриан.
- Помню. Абраксас уже уничтожен. Так что семь Герцогов уже никак никого не проведут. Их осталось шесть.
- Пять. – негромко произнес Оберон. – Волдазис мертв.
Кощей выпрямился в кресле.
- Как ты до него добрался? Ты уверен в этом? Ты лично это видел?
- Его убил не я. О его смерти мне рассказал Мастер Ли.
Лицо Насти просветлело. Старый дед был ей симпатичен.
- Все таки он милый, Мастер Ли. Надо будет подарить ему какой-нибудь чай. Вернее, не так, я создам новый сорт и подарю ему.
- Волдазиса убил не Мастер Ли. – аккуратно заметил Оберон.
По своему опыту, Оберон знал, что матери очень непросто принимают новости о том что их дети были в опасности. Как отреагирует новоявленная богиня он пока предсказать не мог.
- А кто его убил? – удивилась Настя.
Она не заметила изменений в поведении Оберона. Он всегда казался ей напыщенным, манерным снобом. Кощей же с удивлением пригляделся к давнему врагу. Оберон, несмотря на все свое хладнокровие, выглядел чуть менее… умиротворенным чем обычно.
В поле повисла тишина. Настя неловко улыбнулась и перевела взгляд на Кощея. Глаза мужчины ненадолго затуманились.
- Он жив. – прошептал бог смерти. – Чешир рядом с ним. Они не в Академии.
- Оберон… какой Богдан убил Волдазиса? Как… как мой сын вообще оказался рядом с Герцогом!
В небо взметнулся огненный столб, во все стороны вокруг разошлись огненные валы десятки метров высотой, уничтожая все живое на своем пути.
Кощей неловко плюхнулся на задницу, когда стул под ним обратился в пепел. Оберон же продолжал сидеть на воздухе, словно стул под ним и не исчезал. Невозмутимо потягивая зеленую жидкость из своего стакана, он терпеливо ожидал пока приступ ярости не закончится.
- Он жив и здоров, полагаю это для тебя важно. – промолвил Оберон, когда пламя начало утихать.
- Солнышко, все хорошо. – подхватил Кощей. – Богдан жив и ему ничего не грозит. Он теперь герой, он убил Волдазиса и ему точно закроют все проблемные предметы в Академии.
- Я плевать хотела на геройство и на оценки! Мне нужен мой сын – живой и невредимый! Где он?
- Сразу после этого разговора я лично приведу его в Академию. – пообещал Оберон.
- В жопу засунь свои одолжения, я сама за ним отправлюсь! Погоди… почему его не забрал лично Мастер Ли?! Если он знает что Волдазис мертв, значит он знает…
Огненный шторм вокруг Насти пропал так же резко как и появился. Все трое теперь стояли в выгоревшем котловане.
- Я не понимаю… - растерянным голосом пробормотала Настя. – Вы говорите что он жив, но почему Мастер Ли не привел его в Академию? Почему не сказал мне лично?
Она заметила взгляд, которым обменялись Кощей и Оберон.
- Что это? Говорите, я же вижу что вы что то знаете.
- Солнышко… он же убил Герцога, теперь на нем печать рока.
Когда женщина в полной мере осознала услышанное, она почувствовала, что вдруг забыла как дышать.
- Он же маленький… он же не справится… он не сможет…
- … энтропия замкнутой системы не уменьшается вне зависимости от процессов, происходящих внутри этой самой системы.
Несмотря на магическое поле, унифицирующее семантические единицы для восприятия, студенты с трудом воспринимали речь лектора. Темнокожий, низкорослый, с красной точкой во лбу, он пах специями и коровьим навозом, так что присутствующим приходилось буквально заставлять себя сосредоточиться на лекции.
- Что это означает? Это означает что энтропия не может уменьшиться, если система замкнута, а какие при этом происходят процессы значения не имеет.
Мастер Конандараман иногда считал, что объяснение — это повторение одной и той же фразы с минимальными вариациями.
- Так… а что это значит на практике? – спросил кто-то.
- Самый распространенный эффект это кармический удар. Когда убийца прерывает чью-либо жизнь, он подвергается воздействию того, что люди запада называют судьбой, а на востоке называют кармой. Покойный должен был совершить в своей жизни множество разных поступков, которые так или иначе повлияли бы на вселенную, вплетая свою жизнь в нити чужих судеб. Однако он теперь мертв, и оборванные нити несовершенного будущего смешиваются с нитями судьбы убийцы. Это может оказать самое разное влияние на людей, но многое зависит от масштабов влияния убийцы и жертвы. Могущественный генерал убивший нищего не почувствует никаких изменений, а вот нищий убивший влиятельного политика может обрести неожиданную власть, или же внезапно умрет.
- Нити судьбы абсолютно логичны и посему предсказуемы. – подтвердил лектор. – Проблема лишь в зашоренности глаз смотрящего.
- А если убить не человека, а нечто сверхъестественное? Вампира, оборотня, демона, духа?
- Все по-прежнему зависит от масштабов личности убитого и убийцы. Если архимаг Эфтанатос известный как Смуглый Юноша убьет демона, то он не почувствует изменений. Но если в этой аудитории найдется достаточно смелый и талантливый студент который сможет расправиться с, к примеру, членом совета Семи клана Тремер или же оборотнем старейшиной, то он, скорее всего, подвергнется крайней форме кармического удара – Печати Рока. Его судьба будет вести его по самому темному и мрачному пути. Совпадения и случайности будут гнать и преследовать его до самого конца, в котором его ждут смерть и лишения.
- То есть проще лечь и умереть? А спастись никак?
- Есть гипотетическое решение – сравняться с жертвой по масштабам личности и влиянию на вселенную. Это должно снять печать рока.
- А почему гипотетическое?
- Потому что никто не выжил чтобы проверить гипотезу.
- Когда мы договорим, я отправлюсь за ним и приведу его в Академию. – спокойно продолжил Оберон. В Академии действует зона бессмертия установленная лично мной, и он будет там в безопасности.
- Нет, я сейчас же сама его заберу!
Настя встала, но ни Оберон, ни Кощей не шевельнулись.
- Тебе не стоит этого делать, солнышко. – с немного виноватым видом пробормотал Кощей. – В текущем состоянии ты представляешь для него опасность. Помнишь, вероятности сейчас направлены против него – они все ведут к тому что он столкнется с великой угрозой и… не переживет ее. Ты стала богиней совсем недавно, сейчас ты на нервах. Твой самоконтроль еще очень слаб. Забрать Богдана, где бы он ни находился, полностью безопасно лишь для таких как я и Оберон. Мы не так сильно подвержены Энтропии.
- Кроме того, время проведенное здесь не имеет значения в Теллуриане. – добавил Оберон. – В реальности не прошло и доли секунды с тех пор как мы попали сюда.
Настя почувствовала себя скованной по рукам и ногам. Богдан… сын в опасности, а она ничего не может сделать для него. И эти двое… сидят и разговаривают как будто речь не идет о жизни и смерти. Ей почему то не пришло в голову, что для Оберона и Кощея жизнь одного мальчишки это всего лишь очередная пылинка несомая ветром.
- Итак… продолжим. – пробормотал Кощей. - О возвращении Хозяина, ты ведь об этом хотел поговорить?
- Четыре сивиллы буквально вчера говорили о пришествии Хозяина. Не напрямую, но если подытожить их речи, они говорили о великой тьме что придет в Теллуриан.
- Звучит как Хозяин. – кивнул Кощей. – А еще три?
- Говорили об огне что рассеет тьму и сожжет всех нелюдей.
Слов не понадобилось, Кощей и Оберон друг друга прекрасно поняли.
- Костя… о чем это он говорит? – подала голос Настя, впервые увидевшая на лице мужа нечто похожее на серьезную озадаченность.
- О том единственном кто сможет остановить Хозяина. О Сезаре-Уравнителе. Живом Узле, носителе Истинной Веры, защитнике человечества.
- Наш единственный способ избежать второго пришествия Сезара это предотвратить возвращение Хозяина. – меланхолично сказал Оберон. – Иначе нам не выжить.
На секунду, Настя задумалась о том почему Оберон больше озабочен пришествием Сезара, нежели возвращением изначального небытия, однако эта мысль мгновенно улетучилась на фоне переживаний о Богдане.
- И заняться этим должен конечно же я? – немного едко уточнил Кощей.
- А кто еще обладает нужными навыками и знаниями в том что связано с Хозяином? Кому хватит силы и храбрости сунуться в Яму?
- Любой Архимаг может этим заняться. – бог смерти сделал паузу. – Но они не будут тебе подчиняться и им это вряд ли вообще интересно.
- Именно так. – подтвердил Оберон.
- Занимаюсь вещами вроде поддержания баланса между политическими партиями традиций, каждая из которых считает себя лучшей и единственно верной. А еще, как Гарант я не могу покидать Теллуриан, поскольку практически все споры между традициями в итоге разрешаю я. Обращаться к Марии маги не слишком любят – всем страшно почувствовать себя вновь простыми людьми, найти Мастера Ли сложнее чем кажется, а Четвертый… сам знаешь.
- Ну да, он слишком человечный для того чтобы судить магов. Он просто не понимает сути их проблем.
Кощей закрыл глаза и вздохнул. Вот казалось, существование только начало налаживаться. Семья, жена, приемные дети…
- Я займусь этим. – он повернулся к жене. – Солнышко, мне придется на неопределенное время покинуть Теллуриан.
- Я пойду с тобой. – решительным тоном оборвала его Настя. – Я тебя нашла совсем недавно и так просто не отпущу. Куда ты, туда и я.
Оберон выпрямился и слегка кивнув супружеской паре, сделал шаг вперед и мгновенно исчез.
Новый Свет встретил его густым облаком гнилых спор. Серо-коричневые клубы витали в воздухе, делая каждый вдох смертоносным. Один вдох и через легкие, плесень проникнет в кровоток и разнесется по всему телу. Полчаса спустя организм погибает, пропитанный мицелием насквозь, а еще десять минут спустя, он восстанет. Не животное и не растение, не живой и не мертвый, раб своего создателя.
Оберону не нужно было смотреть по сторонам чтобы воспринимать картину происходящего. Глаза – лишь условность, если ты прожил столько тысяч лет. Он ощущал окружение не как статичное настоящее выглядящее как трехмерное изображение, а скорее как комплекс всего произошедшего здесь за последние несколько лет. Многочисленные рассветы и закаты, дожди и ветра, каждое движение травинки, каждый взмах крыльев мириадов насекомых – ничто не ускользало от его внимания. Мысли людей и нелюдей, их тайные желания, инстинкты, страх и боль животных, статичность и динамика Теллуриана – каждый аспект бытия известный человечеству лежал перед Обероном как на ладони. Его разум был способен не просто воспринимать необъятный поток информации, но и фокусироваться на каждой, самой мелкой его детали одновременно.
У семейства Джованни изначально не было шансов. Даже с учетом двух ведьм Судьбы – Сорте Стрега. Джергал был не просто стар, он был одной из редчайших и уникальнейших личностей среди вампиров, что никогда не впадали в торпор. Предвестник Черепов провел много тысяч лет за неустанным и непрерывным изучением секретов жизни и смерти. За это время, прямым или косвенным путем он стал достаточно могущественным чтобы бросить вызов даже демоническому герцогу вместе со всей его армией. Когда к его логову пришли самонадеянные захватчики, он открыл портал в Бездну ровно на восемнадцать секунд.
Все вампиры были мертвы. Богдан лежал на земле в глубокой кататонии. Обнаженный, деформированный юноша рядом с ним был… по всей видимости Диланом. Грудная клетка Дилана была изуродована. Из нее торчало несколько крупных кровеносных сосудов, соединенных с металлокерамическим ядром – все что осталось от Ацуко. В последние мгновения перед тем как потерять сознание, Дилан вытащил ядро из обломков киборга и применяя знания по анатомии и биологии, которых у него быть не могло, присоединил ее к своей кровеносной системе, в отчаянной попытке спасти. Оберон остановился. Перед его сознанием пролетали видения – вот молодой псионик жертвует частью собственного сознания чтобы за считанные секунды вытащить и скопировать часть личности девушки – ее познания в Биомеханике. Это была уже не Высшая Псионика, а Тайная. Похоже, он все таки раскрыл свой потенциал полностью.
В шаге от Дилана, на коленях стоял Эдуард. Адепт Виртуальности уже не воспринимал происходящее вокруг, его сознание балансировало на грани. Там где должны были быть руки, торчало два размочаленных обрубка. Если бы не Ацуко, отдавшая все что у нее было чтобы запечатать порванные кровеносные сосуды, Эдик был бы уже мертв. Было чудом, что он умудрился не только жить, но и поддерживал барьер, защищающий его и друзей от смертоносных спор. Мерцающий, светло-голубой купол окружал техномантов и псионика.
- Джергал… мы же договаривались с тобой.
В голосе Оберона не было ни упрека, ни удивления, хотя эти чувства подразумевались.
С королем эльфов заговорила сама земля. Как и Оберон, Джергал давно пережил собственные эмоции.
- Я понял о чем ты тогда говорил, Оберон. Ты был прав. Тот мир что ты создал для меня был прекрасен. Он был идеален, он имел все чего я мог пожелать. Я был там богом, как ты и обещал. И если бы не память о том что такое подлинное величие, я бы не вернулся в Теллуриан. Но я не мог забыть о том какой может быть истинная реальность.
- И ведь я предлагал стереть тебе память. Ты отказался, а теперь мне придется тебя уничтожить.
Джергал ответил не сразу.
- Предлагал. И я знал что рискую… но даже так – тот кто хоть раз видел Теллуриан, никогда не захочет его забыть. Я не мог не вернуться. Я чувствовал себя слепым и глухим как котенок.
Оберон закрыл еще один портал в Бездну, что Джергал раскрыл над его головой и усилием воли вырвал вампира из тела земли. Несмотря на все могущество Предвестника Черепов, перед Обероном он был не более чем назойливым насекомым, которое сумело как-то выбраться из под стеклянного колпака. Огромный кусок чернозема корчился в воздухе, под пристальным взглядом короля эльфов.
- Кто помог тебе вырваться из скрытого слоя Умбры? – хладнокровно произнес Оберон. – Защиту создавал лично я. Чтобы ее взломать понадобился бы целый круг Архимагов, а среди них не наберется достаточно безумцев желающих испортить со мной отношения.
В голосе Джергала прозвучало нечто похожее на надежду.
- У меня есть еще… еще кровь Каина, тебе же это, наверное, интересно. У меня тогда было три флакона и я отдал тебе только один. Второй я использовал чтобы выбраться из того мира, который ты мне дал в награду, а третий… третий все еще у меня и я готов отдать его тебе. Я знаю что ты держишь слово, все это зна…
Оберон молча смотрел как на землю осыпался тонкий, безжизненный прах. Оберон действительно всегда держал слово, в том числе – обещание убить Джергала если тот когда-либо вернется в Теллуриан. Сейчас же его волновало другое – существует третий флакон крови Каина, могущественный артефакт, единственное что смогло убить Сезара Уравнителя. Нужно найти его до того как Сезар возродится.
Вначале нужно разобраться с детьми. Они находились рядом с Джергалом, они несут на себе его резонанс. Будь они мистиками, Оберон стер бы им память и очистил ауру под предлогом заботы и снятия порчи. Однако они были техномантами, их ауры были недоступны для вмешательства мистика, да и память псиоников начиная с Высших дублировалась в План Разума, полностью для Оберона недосягаемый. Нельзя позволять им жить. Нельзя чтобы кто либо узнал о Джергале…
Оберон начертил в воздухе три символа.
- Лахезис… Клото… Атропос…
Для обычного человека, и для большинства магов, Оберон в этот момент исчез, однако Архимаги и подобные им сущности увидели бы переход сущности в свою истинную, многомерную природу, находящуюся вне представлений человеческого разума.
- Я как бы понимаю что ты собираешься их стереть? – поинтересовался чужой, низкий, приятный голос.
Голова здоровенного, серого кота висела в воздухе рядом с бессознательным Богданом. Веселые, ярко-зеленые глаза, широкая улыбка, полная острых как иглы зубов.
- Меня зовут Чешир. – представился Чешир. – Я кот.
Аура существа принадлежала не духу и не демону. Это был представитель Неблагого Двора. Оберон почувствовал давно забытые эмоции – нечто среднее между раздражением и удивлением. На краткое мгновение они возникли в его душе и сразу же исчезли.
- Как ты попал на службу к Кощею? Он не любит вас.
- Нас никто не любит. – посетовал Чешир. Несмотря на притворно-жалобный тон, его ухмылка растянулась еще шире чем раньше. – Особенно ты. Изгнал нас из Теллуриана, запер в отдельном мире, сказал что это для нас самих. А наша уютная крепость оказалась тюрьмой. Так почему бы мне не сбежать из Дальних Земель чтобы вновь увидеть настоящий мир, а не подделку? Покровительство Кощея оказалось очень кстати, а уж обманывать я умею.
- Вы получили два миллиарда людей в качестве рабов. – напомнил Оберон. – Рожденных в Теллуриане, с настоящими воспоминаниями и эмоциями. Терновый Трон получил абсолютно все о чем просил. Взамен на оставление Теллуриана в покое.
- Получил. – кивнул Чешир, при этом его голова сделала полный кувырок вперед. – Но я, как раз, ничего не делаю сам по себе – я лишь охраняю этого ребенка. Так что ты не можешь меня уничтожить – я не нарушал договора Дворов. А ты вот собираешься стереть его вместе с друзьями за то что они видели Джергала. И да, ты вытащишь его нить судьбы из истории человечества, перепишешь мироздание и существование всей этой группы просто прекратится.
Перед Чеширом в воздухе появилась серая, полупрозрачная ткань, в которой особо выделялись три нити выкрашенные блестящей розовой краской. С каждый последующим словом Чешира эти три нити постепенно исчезали, а их места занимали соседние нити.
- Их матери не беременели, их имена ничего не значат, их поступки совершил кто-то другой. И даже я забуду о том что смог пробраться в Теллуриан и поступить на службу к Кощею, ибо ничего этого никогда не происходило. Однако, есть деталь – Кощей. Он, конечно, не самая внимательная личность, но все же личность. И он, ровно как и ты, стоит выше всех этих фокусов с тканью истории. Когда он узнает что ты стер его пасынка, он придет в ярость. Да, мать Богдана не будет знать что у нее было два сына, она решит что ее муж говорит глупости, но Кощей может воспринять это как личное оскорбление.
Ткань вспыхнула огнем и опала на землю призрачным пеплом.
– Пасынок ему явно не безразличен, в конце концов, он подарил ему меня. – закончил Чешир. – Когда ему показалось, что его первая любовь под угрозой, он начал Войну Крови.
Оберон понимал, что аристократ Неблагого Двора нагнетает драмы чтобы оставить себе привязку к Теллуриану. Кощей вряд ли объявит войну, но он мог отказаться от сотрудничества, что значительно осложнило бы жизнь. Король эльфов развел руками.
- Всенепременно. – глаза кота сияли как два фонаря.
- Ты сделаешь кое что для меня… а я разрешу тебе остаться в Теллуриане в качестве независимого агента.
- Я буду гулять сам по себе?
- Именно. – подтвердил Оберон. – От тебя требуется совсем немногое. Я принесу этих детей в Академию, где они будут в безопасности. Твоя же задача – уговорить их покинуть Академию чтобы печать рока сделала свое дело. В качестве задатка…
Оберон добавил в массив ткань истории пару нитей.
Когда он вернулся в Теллуриан, в истории этого мира появилась книга, в которой присутствовал Чеширский Кот.
- В качестве жеста доброй воли, я добавлю тебе известности.
Как Благой, так и Неблагой дворы зависели от памяти о них, от славы и известности. Чем больше о них знали, тем могущественнее и независимее они становились.
- Вот увидите, я сделаю все ровно так как нужно. – пообещал Чешир перед тем как скрыться в часах Богдана.
