Примерно к концу первой недели я наконец освоился со своими новыми обязанностями и приноровился к управлению парусником. Распределял вахты, проверял целостность корабля и груза, делал записи в судовой журнал, дежурил на мостике и прочее, прочее. Время от времени у меня болела голова, пару раз я ощущал те страшные симптомы, из-за которых меня списали на берег, но ни разу со мной не происходило ничего, что меня бы выдало или помешало исполнять свои обязанности.
Нам оставалось до Тихоокеанских ворот совсем немного, когда погода окончательно испортилась.
Ветер рвал паруса, волны становились все безумнее и злее. Я старался изо всех сил держать судно по курсу, но у океана, кажется, был свой план.
- Зарифить паруса! - скомандовал я матросам, когда шторм принялся заливать палубу с особой яростью. Вокруг нас бесновались тонны соленой воды, которые, видимо, по воле чьей-то злой иронии были названы Тихим океаном. Шхуну бросало, словно игрушку в руках маленького ребенка.
Внезапно мне прямо в лицо влетела какая-то дурная птица. Я замахал руками, отбиваясь и закрывая глаза, но пернатое исчадие не желало сдаваться. Я попытался схватить птицу за крылья и вдруг осознал, что мои руки держат воздух. Птицы не существует, это лишь моя галлюцинация! Опять. После ранения в голову со мной такое случалось, хотя и нечасто. В глазах резко потемнело. Предчувствуя начало мигрени я отступил назад и оперся о мачту. Надо глубоко дышать и расслабиться, говорил мне лечащий врач.
И вдруг меня осенило осознание: меня же здесь не должно быть! Я только что шёл по улице следом за тем человеком в плаще! Мне надо было его задержать, но он чертовски ловко уходил от преследования. Я чётко представил, как стою на перекрёстке, высматривая белобрысый затылок в толпе, а светофор все никак не переключился на зелёный. Что-то пошло не так? Надо срочно позвонить Даше! Где здесь телефон?
- Эй, чиф, ты жив?- услышал я чей-то голос.
- Чего дать? Давай-ка поднимем тебя на ноги. А то что это у нас старпомы валяются на палубе? Непорядок.
Тьма понемногу рассеивалась и я наконец разглядел встревоженного боцмана в спасательном жилете, который держал меня подмышки. Солёная вода вперемешку с дождём все так же продолжала заливать шхуну на потеху ветру. Сколько я тут просидел?
- Идём в каюту,- сказал дядя Сева и потащил меня за собой.
Уже сидя на своей койке с кружкой горячего чая я наконец начал приходить в себя. Что ж, кажется, это провал. Наверняка боцман видел, как я стражаюсь с иллюзорной птицей и все понял. На кой черт на корабле нужен старпом, который не дружит с головой?!
-Клянусь, я...- я попытался было как-то оправдаться, но дядя Сева меня перебил.
- Мы вошли в зону "ворот". Это место очень тяжело действует, бывало, целые команды бросались за борт,- серьёзно произнёс он,- Мы тут с парнями уже привыкшие. Ты полежи, Андрюха, а я порулю. Шторм все равно уже стихает.
Шхуну и правда стало качать немного меньше. В каюту заглянул Павлов. Я ожидал, что он сейчас начнёт на меня ругаться или с разочарованием скажет об увольнении, однако вместо этого кэп строго сдвинул брови и произнес:
- Ну и чего мы тут отдыхаем, пока я там один работаю? Андрей Сергеевич, можешь, конечно, посидеть, но не забудь внести записи в судовой журнал.
Я пообещал, что через пять минут буду наверху.
- Голова закружилась,- соврал я. Кэп удовлетворённо кивнул и вышел из каюты. Следом за ним убежал дядя Сева. Я тяжело вздохнул. Голова все еще довольно сильно болела, мешая концентрироваться. Если уж меня так размотало сейчас, страшно представить, что будет в самих " воротах"? Может, конечно, я зря ввязался в это сомнительное предприятие? А то ведь так можно и "дров наломать".
Но кое-что тревожило меня больше, чем галлюцинации. Почему мой разум вспомнил то, чего никогда со мной не происходило? Я никогда никого не преследовал и не знал никакой Даши. Раньше подобного не случалось, а мои приступы ограничивались мигренью и галлюцинациями. Наверное, на меня действительно действует эффект "ворот".
В полночь я заступил на вахту. Стихия окончательно усмирила свой нрав и Тихий океан вел себя, как милый котенок. Я посмотрел наверх: облака рассеялись и небо было усыпано звёздами. Они сияли, словно прорехи в чёрном покрывале, а наши мачты его подпирали подобно древним атлантам.
Во время службы в ВМФ, ночные вахты, то есть «всенощные», были, пожалуй, худшим из всего, что мне доводилось испытывать. Однако сейчас я был безумно ей рад и благодарен за глоток воспоминаний из юности.
Судно уверенно шло по курсу. Я глубоко вдохнул солёный воздух, и в памяти снова всплыла эта загадочная "Даша"- почему-то именно она меня больше всего и тревожила.
Я начал рыться в воспоминаниях. Много лет назад, будучи курсантом, я встречался с прелестной девушкой по имени Леночка. По выходным она обожала смотреть телешоу " Давайте позвоним Даше", где милая ведущая с задорными косичками решала проблемы в отношениях каких-нибудь приглашённых гостей. Меня эта программа неизменно раздражала, но она нравилась Леночке и потому каждую субботу в семь вечера я верно сидел рядом с ней на диване, мечтая поскорее увлечь свою подругу в постель.
Пожалуй, это и была единственная знакомая мне Даша. Может, разум вспомнил знакомое лицо? Или просто эффект ворот и моя дурацкая черепно-мозовая травма? Я нахмурился. Скорей бы уже проскочить эту границу.
Мы увидели ворота после рассвета. Зловещая громадина из камня и металла возвышалась над туманный гладью океана, словно цитадель злодея в волшебной сказке. На верхней башне горели сигнальные огни, где-то внизу светились окна. Шхуна развернулась и направилась в один из портов. Мы достали документы на проверку, кэп вытащил накладные и разрешения на перевозку алкоголя и спрыгнул на пристани. Матросы молча пришвартовались и так и остались всем экипажем на палубе.
Где-то через двадцать минут на борт спустились несколько таможенников в серых мундирах с планшетами. Они оглядели нашу компанию уставшими глазами и принялись за работу. Ко мне подошли почти сразу.
- Итак, покажите ваш паспорт и разрешение на пересечение границы,- проговорил один из служащих, лысеющий коротышка, здорово смахивающий на Дэнни де Вито.
Я протянул ему паспорт и удостоверение, и он тут же уткнулся в планшет. Интересно, как это у них тут работает техника?
- Андрей Баренцев,- недовольно проворчал "Дэнни",- Офицер Внутреннего флота... В качестве кого пересекаете Ворота на шхуне?
- В качестве старпома, - ответил я,- Списан на берег по здоровью, но на торговом судне имею право работать.
- Баренцев... Баренцев... Погодите-ка,- коротышка вдруг задумался,- А с какого года вы служите на флоте?
- С двадцатого,- я удивлённо посмотрел на него: зачем ему эта информация? Где-то бродит преступник с таким же именем?
- Уверены? Документы говорят об обратном, - служащий прищурился и развернул передо мной мой военный билет.
Я всмотрелся. Действительно, чёрным по белому: двадцать второй год. Но как же так? Ведь я отчётливо помню, как поступал на службу сразу после Нового года, как мы с моей девушкой смотрели какое-то шоу и меня по телефону поздравлял мой дед, капитан дальнего плавания, а наутро я уже ехал в поезде... Или этого всего не было?
Я озадаченно уставился на коротышку и тихонько застонал: сейчас начнётся такая проверка, что мало не покажется никому. Эх, Андрей, уж подставил кэпа, так подставил. Внезапно к " Дэнни " подошёл второй проверяющий и вполголоса проговорил:
- Кончай тут, пошли обратно. Горчаков сказал, все хорошо, пропускаем.
Коротышка хмуро на меня зыркнул и молча отдал документы. Видимо, Павлов неплохо подмазался к этой пограничной братии.
Мы вышли из порта почти в девять утра. Было солнечно и на удивление тепло. Я снял свою куртку и расстегнул ворот кофты. Шестнадцатая параллель, насколько мне было известно, отличалась мягким климатом и обилием растений и животных, которые в нашем мире давным-давно вымерли. Говорят, иногда тут даже можно встретить почти чистокровного неандельтальца.
Конечно, мне было интересно посмотреть на мир без ледникового периода, увидеть каких-нибудь мастодонтов или мамонтов. И поэтому, когда на горизонте показалась земля, я чуть не рассмеялся от восторга и предвкушения.
Постепенно голубая полоска выросла и превратилась в далёкий город с высокими шпилями и сверкающими стеклянными стенами высоток. Мы приближались к Пантию, аналогу нашей Керчи. Благодаря появлению Ворот Пантий быстро развился из небольшого портового городка до мегаполиса с собственным метро и космическими ценами на жилье.
Кэп довольно улыбался, словно кот, дорвавшийся до сметаны. Дядя Сева смотрел на мою восторженную физиономию и посмеивался, матросы оживленно спорили о том, чья очередь идти на берег. В общем, все шло своим чередом.
Поздно вечером, когда "Василий Ерошенко " пришвартовался в одном из доков, Павлов заглянул в мою каюту.
- Пошли на берег, - позвал он меня,- Нам надо взять какой- нибудь телефон в аренду, чтобы позвонить заказчику, заодно прогуляемся.
- А как же,- начал было я, но кэп меня перебил.
- Дядя Сева присмотрит,- улыбнулся он и кивнул боцману,- Первые шаги в чужой параллели- как такое пропустить? Это традиция. Пошли!
