Автомобильное сообщество

Кировчанин Клим Байков любит две вещи: заднеприводные «Жигули» и ралли. В этом он проявляет исключительное постоянство: начав выступления в 2011 году, Клим постепенно превратил свою почти стандартную «пятёрку» в очень грозное оружие. И добился немалых успехов в гонках — выступая несколько лет в Эстонии, он трижды становился чемпионом в своём классе. Но... постепенно обнаружил, что улучшать машину дальше некуда — можно только переделать её с нуля. На постройку новых Жигулей ушло аж четыре года. И как только мы увидели, что получилось у Клима, то сразу бросились ему звонить, чтобы разузнать подробности для наших читателей!

Вообще-то, в ралли Жигули потеряли актуальность ещё в конце 80-х, когда их вытеснили гораздо более современные переднеприводные «восьмёрки», а потом и зарубежные автомобили. Но... сердцу не прикажешь, а гонщик хотел выступать именно на Жигулях.

Та машина, с которой Клим Байков начинал свою раллийную карьеру в далёком 2011-м году, довольно мало отличалась от обычной заводской «пятёрки». Да, кировчанин как следует поработал с ней в гараже: установил «заряженный» 16-клапанный мотор от «Приоры», кулачковую коробку венгерского производства, амортизаторы Koni Sport из магазина и какую-то блокировку в задний мост. Ну и, конечно, простой каркас безопасности по приложению J.

Прикольная деталь: Клим нанёс характерную бело-зелёную ливрею, придавшую Жигулям сходство... с Фиатом 131 Abarth, на котором гонщики заводской команды Fiat выступали в чемпионате мира по ралли в конце 70-х. Правда, с тех пор ливрея уже много раз менялась. Вскоре машине добавили харизмы за счёт классического обвеса ВФТС с угловатыми расширителями арок. Сейчас это джентльменский набор для любителей недорого подрифтить.

На отечественных соревнованиях «пятёрка» смотрелась экзотическим пришельцем из прошлого. Что означало ещё и отсутствие готовых решений по доработке техники: всё приходилось изобретать самому! А вот в странах Балтии вазовская «классика» в те годы переживала ренессанс: возможность сравнительно недорого погонять на заднем приводе вкупе с ностальгическими чувствами привела за руль Жигулей десятки гонщиков в Литве, Эстонии и Латвии. Чего там только не делали с «копейками» и «пятёрками»!

Во многом Байков вдохновлялся как раз опытом прибалтов. Но не только — раллист внимательно изучал всё, что было написано по теории работы шасси. С каждым годом «пятёрка» Клима преображалась — получила прочный мост от Volvo 240 с блокировкой Sellholm, параллелограмм Уатта вместо тяги Панара в задней подвеске, тормоза Proma, рулевую рейку от Иж-Оды, а потом и «короткую» рейку Quaife от Volkswagen Golf, продвинутые амортизаторы шведской фирмы Öhlins, новую переднюю подвеску с оригинальными сварными рычагами, гоночный приборный щиток Stack...

А потом и того круче: гоночные тормоза AP Racing, секвентальную коробку передач словацкой фирмы Beckert, новый мотор с четырёхдроссельным впрыском на шибере. И ещё много, очень много самодельных деталей, изготовленных специально для этой машины...

Десять лет назад, в 2014-м Клима пригласили на соревнования в Литву — на родину Лады ВФТС: организаторы ралли «300 озёр» в Зарасае учредили отдельный «Кубок Лада ВФТС» для участников на Жигулях. Кировский гонщик занял второе место в классе, и... Это стало началом его балтийских приключений.

В 2015-м он проехал все этапы новой литовской серии Lada Rally Cup, после чего решил переключиться на выступления в Эстонии. Ведь ралли там — чуть ли не спорт номер один в стране. Уровень проведения гонок образцовый, а сложные «трёхмерные» дороги — настоящая услада для искушённого водителя. Притом они достаточно ровные, чтобы не «убивать» технику. Да и конкуренция среди пилотов «Жигулей» и другой заднеприводной техники — высочайшая.

Тем не менее, кировчанин со своим постоянным штурманом Андреем Клещёвым почти сразу стал бороться за высокие места. Сезон-2016 он закончил на третьем месте в классе, а после этого благодаря сочетанию скорости, стабильности и надёжности техники три года подряд становился чемпионом Эстонии в своей категории!

Наверное, после этого они могли бы выиграть чемпионат ещё раз, а то и два... Но Клим рассудил: машина достигла своего максимума, многое в ней устарело — а чтобы это исправить, автомобиль придётся перекроить с нуля. И взял паузу на год.

«Самый главный рудимент той машины — это неразрезной мост. Настоящая гиря, от которой нужно избавиться, перейдя к независимой подвеске» — так объяснял мне свою логику кировчанин. А ещё каркас безопасности, сваренный по приложению J: прочный, но примитивный и тяжёлый. Машина с ним весила в «боевом» состоянии 1070 килограммов (в эстонской спецификации с пластиковыми дверями, с металлическими — без малого 1100).

Первоначальный план был довольно скромный: просто сделать новую машину чуть легче, а хода подвески — чуть больше. А для этого купить новый кузов в хорошем состоянии, сделать каркас «по уму», и перебросить в него агрегаты из старой машины. Просто, быстро, бюджетно!

Мощные тормоза AP Racing на предыдущей машине стояли спереди // Пол кузова за главной дугой каркаса заимствован от BMW // Обратите внимание на трубу в углу проёма: она держит точку крепления продольного рычага подвески // На месте заднего сиденья установлен взрывобезопасный бак JAZ, сразу за ним запаска // Всё тяжёлое собрано ближе к центру машины, а задний свес практически пустой.

С подвеской вполне можно было обойтись малой кровью: просто улучшить кинематику, сохранив мост. Ну или заменить его на косые рычаги от BMW E30 — они встают на «классику» почти болт-он. Но в итоге всё пошло по совершенно другому пути: Клим соблазнился задней подвеской латвийской фирмы Wisefab — по сути, это трёхрычажка «Z-axle» от BMW E36, но с изменённой геометрией, на сферических шарнирах и полностью кастомных рычагах, кулаках, подрамнике. Правда, для её установки пришлось внедрить в вазовский кузов задние лонжероны и часть пола от BMW — этим занимался гуру кузовных работ, ростовский раллист Евгений Сорокин, выступающий на вазовской «копейке».

Для передней подвески план обойтись малой кровью продержался чуть дольше: Клим даже успел накупить на разборках поворотные кулаки от японских заднеприводников — Mazda RX-7 и RX-8, Toyota Supra и Altezza. Но в итоге созданием подвески «с нуля» занялась московская команда Shocks Therapy известного в узких кругах специалиста Вячеслава Шапошникова (экс-УРТ).

На 3D-сканере была построена цифровая модель кузова и всех агрегатов, так что дальше все работы шли «в цифре». На трёхмерной модели спроектировали двухрычажную подвеску, подрамник для неё и оригинальные кулаки.

Качество изготовления — высочайшее: рычаги выточены из алюминиевых заготовок и анодированы, причём детали на левой и правой стороне для удобства сделаны взаимозаменяемыми, как на болидах класса R5. Никаких сайлент-блоков, разумеется, нет: только немецкие сферические шарниры Fluro. Всё это закреплено на развитом подрамнике, сваренном из прочных стальных труб. Правда, сперва подвесочники перестарались с шириной колеи — да так, что Жигули перестали попадать в технические требования большинства стран Европы. Да что там: даже в крытый гоночный прицеп влезали еле-еле! Пришлось сужать колею — она теперь такая же, как на Mitsubishi Lancer Evo IX. Хода колёс составляют 240 миллиметров спереди и 260 миллиметров сзади.

Клим говорит, что перейти на стойки МакФерсон было бы гораздо проще — большинство компонентов можно подобрать с других машин, но российские техтребования требуют сохранять принципиальную схему передней подвески от серийной машины. Поэтому — только двухрычажка, как на обычных Жигулях. Амортизаторы, как и прежде, выбрали шведской фирмы Öhlins: они изготовлены специально под этот проект. Стабилизаторы поперечной устойчивости тоже кастомные: сзади регулируемый «ножевой», производства Sellholm; спереди обычный, без регулировки.

Кстати, на новой машине было решено использовать гидроусилитель руля вместо вместо электроусилителя — на прежней машине пилоту не хватало обратной связи. Установили спортивную «короткую» рейку для Volkswagen Golf II (2,1 оборота от упора до упора) c электронасосом от Opel Astra. Передние тормоза AP Racing со старой машины уехали на заднюю ось, а вперёд установили механизмы Alcon от серьёзного раллийного переднеприводника Peugeot 208 R2.

Каркас безопасности спроектирован в челябинском ателье Kiwamaru специально для этой машины, и завязан на точки крепления подвески. Его конструкция позволила сэкономить где-то 15–20 килограммов.

А вот силовой агрегат остался вовсе без изменений: это легендарный «шеснарь» ВАЗ-21126 от Лады Приоры в паре с секвентальной коробкой Beckert. Подготовленный тольяттинским инженером Дмитрием Брагиным мотор снабжён впуском на шиберных заслонках, и развивает около 180 сил с 1,6 литра рабочего объёма. Кстати, от идеи переставить всё со старой машины Клим в итоге отказался — удалось недорого купить «из остатков» ещё одну коробку, так что чемпионская «эстонка» осталась жить.

Внутри видно: хоть это и Жигули, но машина-то современная! И дело не только в компоновке с отнесёнными назад креслами экипажа. К услугам пилота — продвинутый многофункциональный щиток вместо традиционных стрелочных указателей, кнопки на руле и электронный блок PDM фирмы Cartek на центральном тоннеле (он управляет всей электросистемой и заменяет собой большинство предохранителей). Потому что проводка использована мультиплексная, с CAN-шиной. Всё как у настоящих «заводских» автомобилей класса R5!

Кстати, «косу» делали в московском ателье Level Performance, и это настоящее произведение искусства. Вообще-то фирма в основном занимается обслуживанием и настройкой элитных суперкаров и гоночных машин, но «пятёрка» Клима Байкова так впечатлила ребят, что они сами предложили помощь с электрикой.

То, что получилось в результате — похоже, самые совершенные Жигули в мире! Прямо-таки раллийный болид WRC из вселенной вазовской «классики». Безусловно, есть более мощные, более быстрые... Но по уровню инженерной проработки, по вниманию к мелочам мы прежде не встречали ничего подобного.

Описание проекта во всех подробностях уложилось у нас всего в несколько абзацев, но в реальности на постройку новых Жигулей ушло ровно четыре года! Проект и так непростой, а тут ещё и эпидемия коронавируса случилась... Не всё у Клима получилось так, как задумано. Например, он очень хотел удержать массу машины в пределах тонны. Впрочем, вышло не намного тяжелее: сейчас его Жигули с запаской и полным баком бензина весит 1040 килограммов (с металлическими дверями, как того требуют российские техтребования). Это меньше, чем раллийная Калина.

Минувшей осенью машину «протряхнули» на приватных тестах — что позволило найти ошибку в характеристиках задней блокировки и изготовить для неё новые фрикционы. А 23-24 декабря случился гоночный дебют на кировском ралли «Вятка». Вот первые свежие впечатления Клима от машины: «Ехать на ней очень приятно и комфортно. А главное, что меня удивляет: если ехать так, как я привык — на «эстонке» приходится выбирать, стащит ли тебя в сугроб мордой или задним крылом. А эта машина при таком же приложении усилий ещё даже скользить не начинает, и позволяет спокойно довернуть в поворот. Возможности шасси очень радуют, зацеп исключительный. Ни на чём подобном я до сих пор не ездил! Ты просто выбираешь траекторию, и она за неё держится — с машиной не приходится бороться, ломать её в повороте».

«Ямы, из которых старую машину выкидывало куда-то в космос, теперь можно спокойно преодолевать ходом благодаря новой длинноходной подвеске» — делится впечатлениями штурман Андрей Клещёв. Да ещё и тормоза стали ощутимо эффективнее. В общем, в условиях, где новая машина только начинает «работать», старая машина уже заканчивала! Клим говорит, что пока даже побаивается новых возможностей, и уже почувствовал: пора работать с тренером, «прокачивать» собственные навыки.

Обнаружились и проблемы: рулевое управление оказалось слишком тяжёлым в «околонуле» — даже возвращать его приходится через усилие. А ведь рулевой механизм получился настолько «короткий», что вся работа идёт как раз в очень малых углах. Да ещё и «уши» крепления амортизаторов оказались недостаточно прочными — в них обнаружились трещины.

Но мы не сомневаемся, что Климу и его друзьям-инженерам удастся найти решение. А мы будем внимательно следить за его успехами! Ведь нам очень по душе увлечённые люди, изысканные «инженерные» машины и классические Жигули. А уж когда всё это собирается в одной точке...

Но и потерпевшие порой отказываются на подобное предложение урегулировать ситуацию на месте, без вызова ГАИ. Не жалко своего времени? А времени Госавтоинспекции, которой есть чем заниматься с делами посерьёзнее?

Читать статью "Как не потерять «права» при легком ДТП"

Как было раньше? 

Когда зеленый свет горел одновременно для пешеходов и поворачивающих авто, предупреждение включалось только для водителей. Пешеходы не знали, что из-за поворота может поехать машина.

Как стало? 

Теперь пешеходы тоже предупреждены. При совмещенном движении на пешеходном светофоре дополнительно мигает белый силуэт автомобиля и восклицательный знак. 

Адреса установки светофоров:

🔹 пересечение 1-го проезда Перова Поля и Зеленого проспекта 

🔹 пересечение Центрального проспекта и улицы Яблоневая аллея (Зеленоград) 

🔹 пересечение Центрального проспекта и улицы Николая Злобина (Зеленоград) 

🔹 пересечение улицы Сергея Эйзенштейна и Продольного проезда

🔹 пересечение улицы Широкой и Проектируемого проезда № 5286

В начале семидесятых годов австралийские омологационные спецверсии для шоссейно-кольцевой гонки Bathurst 500 уверенно шли к зениту своей карьеры. Ford, Holden и местное подразделение Chrysler готовили еще более свирепые модификации, но им не суждено было появиться на свет. Многообещающие разработки в одночасье стали жертвами событий, которые впоследствии получили название supercar scare, «суперкарофобия».

Нет повести печальнее на свете, чем история о своеобразном автопроме Австралии. Джиэмовский бренд Holden и тамошнее крыло Ford канули в Лету, а ведь какие машины они строили в свою бытность! Собственные платформы, сверхмощные харизматичные исполнения на зависть мировым брендам, разноплановые легковые пикапы-юты… Местная культура стремилась взять лучшее из двух разных миров — она напоминает симбиоз американской традиции большеобъемных двигателей и европейского внимания к ездовым свойствам.

Ее плоды сладки и недоступны во многих странах, включая Россию. Расположение на краю мира и работа прежде всего на внутренний рынок сыграли свою роль. Остается с черной завистью посматривать на Британию, куда очень «горячие» седаны HSV Clubsport и GTS на базе Holden Commodore поставлялись под именем Vauxhall VXR8, дивиться насыщенности национальной автофауны и вспоминать дела минувших дней. В частности, судьбоносные события полувековой давности.

Так сложилось, что австралийские «мускулы» ассоциируются прежде всего с жестокой антиутопией «Безумный Макс» и модифицированным купе Ford Falcon третьего поколения (XB) в главной роли. А должны — с гонками и свирепыми омологационными версиями! В стране распространены треки европейского типа и развит автоспорт, который, как известно, улучшает породу.

Немалое влияние на дорожную технику оказало престижное состязание Bathurst 500 на автодроме Mount Panorama Circuit со 174-метровым перепадом высот. До начала семидесятых пилоты наматывали полтысячи миль (800 километров) за рулем машин группы Е. Или, проще говоря, на лимитированной серийной продукции с минимальными отличиями от той, что ждала владельцев в дилерских центрах. Боевые исполнения выпускались необходимым тиражом в двести экземпляров и заявлялись на старт. В воскресенье побеждай, в понедельник продавай!

Одним из первых «дорожных гонщиков» стал очень редкий ныне «мини» Morris Sports 850 начала шестидесятых годов. Фордовцы прощупывали почву двухдверкой Cortina GT500 с модифицированной системой питания двигателя, уменьшенным дорожным просветом, сближенными передаточными числами как у успешного в автоспорте Cortina Lotus, вторым топливным баком для увеличения запаса хода и другими апгрейдами.

В 1967-м над Батерстом взмыл могучий «сокол» — седан Ford XR Falcon GT с 228-сильным мустанговским двигателем V8 объемом 4,7 литра занял первые два места и установил куда более высокую планку для соперников. Спорткар спровоцировал гонку вооружений между «синим овалом» и его вечным непримиримым соперником в лице Holden с целью создания лучшего homologation special для Bathurst 500 (официальное название гонки в те времена — Hardie-Ferodo 500).

Уже на следующий год компания «Холден» выставила купе Monaro GTS 327 с 5,4-литровой «восьмеркой» Chevrolet мощностью 250 л.с. и четырехступенчатой механической коробкой передач, а годом позже ввела в строй грозный GTS 350 с 300-сильным мотором «пять и семь».

Пока фордовцы пичкали своих монстров стероидами и полагались на его величество рабочий объем, полуофициальная гоночная команда Holden Dealer Team сыграла на понижение и пересела на LC Torana GTR XU-1. Энерговооруженность — второе имя этого малыша!

Рядный шестицилиндровый двигатель о 162 «лошадях» почти вдвое уступал отдаче предшествующего Monaro GTS 350, но его с лихвой хватало для снаряженной массы около тонны. Автомобильчик показал себя серьезным бойцом, хотя так и не сумел взять «золото» в легендарной гонке. Талантливый пилот Алан Моффат и свирепые Ford, о которых в Австралии по сей день говорят с благоговейным трепетом, оказались очень трудной мишенью.

8 августа 1969 года компания оповестила своих дилеров о новой версии седана Falcon с обозначением GT-HO (Handling Option). Оно намекало на особые настройки управляемости, хотя шасси отличалось в основном более толстыми стабилизаторами поперечной устойчивости.

Зато досталось двигателю Windsor V8 (5,8 литра). Между модифицированными головками блока цилиндров с усиленными клапанными пружинами водрузили новый впускной коллектор и более производительный карбюратор. Тяга на заднюю ось передавалась посредством усиленного карданного вала.

Первая итерация, известная как Phase I, вышла в количестве 260 экземпляров и заняла вторую строчку в протоколе марафона. Начало было положено.

Второй вариант (Phase II) со степенью сжатия 11:1, некоторыми техническими усовершенствованиями и максимальными 217 км/ч занял первые два места в гонке 1970 года. Как метко выразился один австралийский ресурс, нынче эти машины занимают промежуточное положение между почти никому не интересными GT-HO Phase I и GT-HO Phase III, которые почти никто не может себе позволить. Что же это за недоступный энтузиастам мифический монстр?

Седан «третьей фазы» дебютировал в 1971-м и всполошил не только родину, но и весь земной шар. Издание Sports Car World не случайно назвало его «одним из лучших автомобилей в мире и настоящим гран-туризмо, способным дать бой Ferrari и Aston Martin» — cпорткар с задворок планеты оказался быстрейшим среди четырехдверных моделей мира! С 5,8-литровой «восьмеркой» заявленной мощностью 304 л.с. и реальной отдачей в районе 380 л.с. супер-Ford набирал 100 км/ч в пределах 6,5 секунды.

На тестах Wheels Magazine он выжал максимальные 227 км/ч, недостижимые даже для немецких скороходов. Так, например, журналисты Auto Motor und Sport разогнали грозный Mercedes-Benz 300 SEL 6.3 «всего лишь» до 220 км/ч. Интересно, что к первой сотне Falcon и король автобанов подлетали ноздря в ноздрю, но затем «сокол» уверенно уходил вперед.

Предмет вожделения каждого австралийского мальчишки выпустили тиражом в 300 штук. По некоторым данным, до наших дней уцелело около сотни. Цена сохранившихся экземпляров будоражит воображение. В 2007-м один такой продали — внимание! — за 750 000 австралийских долларов (около 570 000 «баксов»). Ценители платят астрономические суммы не только за коллекционный статус, но и приобщение к яркой истории автоспорта. GT-HO Phase III не просто разгромили соперников в гонке 1971 года — они оккупировали весь подиум!

Соперники не могли оставить пощечину без ответа. Holden запланировал восьмицилиндровый Torana, крайслеровцы готовили более «злой» Valiant Charger R/T, к слову, не имеющий ничего общего с американским «Чарджером». В свою очередь Ford колдовал над Phase IV. Тут-то и разыгралась драма…

Проблема пришла откуда не ждали. Эван Грин, редактор автомобильного отдела газеты The Sun-Herald готовил большой материал о перспективных монстрах и попросил прокомментировать историю министра транспорта Нового Южного Уэльса Милтона Морриса. К сожалению, Грин обратился к последнему человеку, с которым вообще стоило дискутировать на эту тему.

Чиновника знали под прозвищем «Мистер дорожная безопасность», и он определенно не входил в число поклонников спорткаров. «Мы обсуждали перспективный Phase IV, «быстрейший четырехдверный автомобиль в истории» из конфиденциальной дилерской сводки Ford, а также планы Holden и Chrysler по выпуску более мощных машин для Батерста», — вспоминал Харви Греннан, пресс-секретарь Морриса и непосредственный участник тех событий

Судьбоносная газета вышла в воскресенье 25 июня 1972 года с огромным заголовком: «Суперкары с максимальной скоростью 160 миль/ч — уже скоро» и далеко ведущей подписью «Министр в шоке».

Моррис выступил в своей фирменной манере. «Я не возражаю, если опытные гонщики будут управлять этими машинами на закрытых треках. Но меня тревожит мысль о том, что рядовые водители с разным уровнем мастерства смогут приобрести пули на колесах и ездить на них по дорогам общего пользования. Меня ужасает, что молодые и неопытные люди окажутся за рулем подобных автомобилей», — негодовал он.

А как же гоночная омологация? На это последовал ответ, мол, если компании предлагают обывателям «ракеты» из-за требований регламента Bathurst 500, то организаторам соревнования следует повнимательнее взглянуть на правила.

Конечно, Грин со своей стороны защищал перспективные homologation specials. Обещал новые стандарты управляемости для австралийских спортивных моделей и даже приводил слова босса Holden Dealer Team Гарри Ферта о том, что в стране не сыскать машину безопаснее восьмикотловой Torana. Увы, ажиотаж вокруг гоночных монстров дал крайне негативный результат.

Три дня спустя Моррис призвал запретить регистрационные действия с готовящимися модификациями. Коллега из штата Квинсленд поддержал его инициативу. Запуск «суперкаров» в производство грозил крайне нежелательной конфронтацией с федеральным правительством и подрывом продаж крупных партий автомобилей для разных государственных ведомств. Ответ на вопрос, наступить на горло собственной песне или потерять заинтересованного стабильного клиента, был для автобрендов очевиден.

Уже на следующий день после заявления Морриса Конфедерация австралийского автоспорта (Confederation of Australian Motor Sports, CAMS) пошла на попятную — сперва разрешила модификации в группе E, а с 1973 года и вовсе прикрыла ее.

В Holden сразу же открестились от 320-сильной Torana, хотя три прототипа — розового, оранжевого и зеленого цвета — с более широкими колесами уже дожидались своего часа. После того, как на «суперкарах» неожиданно пришлось поставить крест, опытные версии переконвертировали в обычные с рядными моторами и продали. По другим данным, предсерийных версий насчитывалось четыре и все они пошли под нож. Как вспоминал впоследствии Харви Греннан, в «Холден» отнеслись к внезапным переменам довольно спокойно. А крайслеровцы не только прикрыли проект восьмицилиндрового Charger R/T, но и вообще ретировались из автоспорта после 1972 года.

В Ford царили совсем другие настроения. Негодующий пиарщик компании Макс Уорд позвонил Греннану и орал так, что трубку пришлось держать на расстоянии вытянутой руки. Остается лишь гадать, как тяжело далась ситуация создателям самого быстрого седана в мире — новый экстремальный GT-HO Phase IV мог закрепить и приумножить гоночные успехи предшественников, а заодно получить культовый статус на улицах.

Забавно, что фордовцы сперва всячески отрицали существование четвертой итерации, даже рассылали дилерам письма с соответствующими разъяснениями. Но она была.

На свет успели появиться три гоночных снаряда и дорожный вариант для дилерского центра Биба Стиллуэлла. Парадокс заключался в том, что чиновник оставил Австралию без машины с более высоким уровнем безопасности — разработчики супер-Falcon не только даровали ему 5,8-литровый двигатель V8 мощностью около 400 л.с., но сфокусировались на управляемости и тормозах. Они увеличили жесткость кузова, расширили колею и поставили более разлапистые колеса для уверенного «держака».

Дорвавшиеся до готового Phase IV счастливчики отмечали, что седан отличался хорошими ездовыми свойствами для его размеров. Тем не менее песенка «суперкаров» отгремела. Бастион пал всего за шесть дней.

Ford все-таки сумел отомстить Моррису и хорошо посмеялся последним. От проекта «четвертой фазы» оставалось огромное количество запчастей, которые пустили на создание лимитированного Falcon GT RPO83. С апреля по август 1973 года произвели 250 экземпляров — 130 седанов и 120 хардтоп-купе, приближенных к омологационному монстру.

Разумеется, то был отнюдь не конец австралийских «мускулов» — восьмицилиндровые атлеты никуда не исчезли. И не конец местных homologation specials. Достаточно вспомнить, например, HSV VL Group A SS Walkinshaw конца восьмидесятых годов на базе Holden Commodore. Эффектный лимитированный спортседан (произведено 750 штук) с 5,0-литровой «восьмеркой» мощностью 241 л.с. таки выиграл Bathurst 1000, хотя и пребывал в тени более успешного суперхэтчбека Ford Sierra RS500. И все же интересно, куда зашло бы развитие по-настоящему экстремальных модификаций, если бы не публикация в газете?

Источник

Компания Pagani никак не отпустит на заслуженный отдых модель Huayra, хотя еще полтора года назад презентовала новую модель Utopia. Минувшей осенью была представлена Imola Roadster, то есть открытая Huayra, использовавшая многие решения, опробованные на трековой модели Huayra R. Как выяснилось, это была не последняя версия в семействе, ведь в свет вышла еще более злая трековая разновидность Pagani Huayra R Evo.

Главным внешним отличием от обычной R-версии, конечно же, стал удлиненный на 190 мм хвост — codalunga. А вдобавок появились съемные панели крыши, причем без них прижимная сила увеличивается на 5%. Плюс за счет выдвинутого на 101 мм вперед сплиттера и той самой длинной кормы совокупное увеличение прижимной силы составило 45%, а сопротивление воздуха снизилось на 21%. В результате на скорости 320 км/ч прижимная сила превышает собственный вес машины. Шасси выполнено из армированных материалов Carbo-Titanium HP62-G2 и Carbo-Triax HP62, что позволило увеличить его жесткость на 38% при сохранении массы.

Атмосферный двигатель AMG V12-R 6.0 в очередной раз доработан совместно с инжиниринговым бюро HWA AG. Если у модели Huayra R он выдает 850 л.с. и 750 Нм, для версии Evo из него выжали 900 л.с. при 8750 об/мин и 770 Нм при 5800—8200 об/мин! Сохранены задний привод и шестиступенчатая секвентальная коробка передач с гоночным металлокерамическим сцеплением, которая весит всего 80 кг. Сухая масса гиперкара Pagani Huayra R Evo равна 1060 кг, а максимальная скорость — 350 км/ч.

Шасси подверглось серьезной доработке, главная из которых — специальные гидравлические гасители колебаний на каждой оси, похожие на систему Triplex фирмы Koenigsegg. Они призваны снять часть нагрузки с традиционных амортизаторов, что гарантирует повышенную отзывчивость и точность рулевого управления. Внедрение этих элементов потребовало пересмотра всей эластокинематики шасси, однако двухрычажные подвески с электронноуправляемыми амортизаторами сохранены.

Появились новые углерод-керамические вентилируемые диски Brembo CCM-R и разработанные для Evo-версии колодки, площадь их контакта увеличена на 14%. Колеса обуты в специально сваренные слики Pirelli P Zero размерности 280/680 R19 спереди и 345/725 R20 сзади.

Компания Pagani не привела никаких данных о доступности модели Huayra R Evo: ни цены, ни количества экземпляров, а базовая Huayra R стоила от 2 600 000 евро (255 345 942 рублей).

Когда речь заходит о трансатлантических ралли-марафонах 60-70-х, прежде всего вспоминают «Лондон–Сидней 1968» и «Лондон–Мехико 1970». Памятные успехи «москвичей» по праву входят в золотой фонд отечественного автоспорта. События второго издания «Лондон–Сидней» чаще остаются за кадром. Эта гонка состоялась на девять лет позже — в августе-сентябре 1977 и стала одним из самых интересных событий в истории автоспорта.

Причин угодить в историю — причем во всех смыслах — у «Лондон–Сидней 77» с горочкой. Выбирайте на вкус! Первое ралли, в котором в качестве полноценного участника стартовал грузовик. Первая гонка для заводской команды с дизельными автомобилями. Первый — и, полагаем, единственный — выход на старт моторхоума! И это не считая убийственную сложность маршрута, дикие организационные факапы, потрясающие в своей наглости попытки участников провести судей.

Даже команда, в итоге выигравшая ралли, вплоть до последнего старалась принизить собственный статус. Не гонка, словом, а детектив на колесах!

По зафутболенным дорожкам

Шумный успех «Лондон–Сиднея» 1968 года, конечно же, требовал сиквела. Энергичный австралиец Уилтон Диксон не сомневался: гонку нужно делать традиционной. Чтобы слишком не частить, следующий старт, как и пункт назначения, приурочили… к чемпионату мира по футболу.

Вот почему в 1970-м из Лондона отправились в Мехико, а спустя четыре года — в Мюнхен, причем не напрямик, а через… Сахару.

Что-что, «Лондон–Мюнхен 1974»? Да, об этом ралли мало кто слышал. Гонка проходила, когда шок от всемирного топливного кризиса еще не рассеялся. Поэтому и энтузиазм заводских команд, а стало быть, и прессы, был минимальным.

Казалось, хорошего понемножку — время трансконтинентальных ралли прошло. Но неунывающий Диксон удачно сыграл на ностальгии. К черту футбол! К черту чемпионат мира и новые локации! Давайте еще раз сгоняем по маршруту Лондон–Сидней! Ведь в первый раз получилось так весело. Можем же повторить?!

Предприимчивый австралиец заразил своим неиссякаемым энтузиазмом представителей в то время еще малоизвестной широкой публике авиакомпании Singapore Airlines, которая согласилась стать титульным спонсором мероприятия. 

Гонка получила официальное имя «Сингапур эйрлайнс ралли Лондон–Сидней» и в честь 30-летнего юбилея авиакомпании проходила по дорогам трех континентов. Символизма вообще хватало. За 30 дней участники должны были отметиться на 30 пунктах контроля времени (КВ) и в борьбе за главный приз равный 30 тысячам австралийских долларов максимально быстро преодолеть 30 тысяч километров.

Легендарный маршрут, масштабность и статус события — как-никак самое протяженное ралли в истории! — плюс щедрые призовые сделали свое дело. Утром 14 августа 1977 года в лондонском Ковент-гардене неподалеку от Королевского театра собралась очень разномастная и веселая автомобильная толпа.

Большой фестиваль

Разделявшие лондонский театр и сиднейскую оперу 30 тысяч километров дерзнули пройти 69 экипажей. Здесь были самые разные персонажи. Не только серьезные заводские и дилерские команды Mercedes-Benz, Peugeot, Citroen, но и пилоты-частники, искатели приключений и просто сорвиголовы. Последних в стартовом списке, пожалуй, оказалось больше всех.

Как еще назвать смельчаков, решивших промчать по трем континентам на багги Mini Moke? Безумству храбрых, как говорится… «Ослик», к слову, был заявлен на старт командой Coca Cola Australia. Она же в дополнение к самому маленькому автомобилю ралли заявила и самый большой — 7-тонный грузовик Leyland Terrier c бензиновым V8. Кстати, оба — и великан, и карлик — в итоге доберутся до финиша!

Специалисты готовились с интересом наблюдать за приключениями заводской команды FIAT, снарядившей в дальнюю дорогу два дизельных седана модели 131. Среди гонщиков «скудерии», кстати, числился экс-пилот Ferrari Джанкарло Багетти. Еще «Лондон-Сидней» стал первым — во всяком случае, одним из первых — стартом на международном ралли для автомобилей Subaru.

Частный японский экипаж на Leone 4WD очевидно рассчитывал на преимущества формулы 4x4, в свою очередь пилоты моторхоума Bedford Auto Sleeper мечтали просто доехать до финиша. Спонсор команды — отельная сеть Apex Leisure — на большее и не рассчитывал.

Среди тех кто собирался в путь не по приколу, а по делу (то есть побеждать), выделим заручившиеся заводской поддержкой дилерские команды Peugeot и Citroen. Многого ждали от Porsche 911 поляка Собеслава Засады и целого выводка полноприводных Range Rover. Ну и Mercedes-Benz, конечно, — куда ж без него!

Шпионские игры мистера Ваксенбергера

Заводской командой немцев тогда, кстати, не называли. Они сами в первую очередь. Подготовка трехлучевых к старту на «Лондон-Сидней-1977» вообще история с элементами шпионского романа. 

Началось все с инициативы менеджера британского филиала Mercedes-Benz Джонатана Эшмена. Деятельный организатор и неплохой раллист-любитель, он решил лично выйти на старт трансконтинентальной гонки как только впервые о ней услышал.

На тот момент Mercedes-Benz продолжал официально игнорить автоспорт. Отголоски трагедии Ле-Мана 1955 года все еще страшили топ-менеджеров из Штутгарта. Так что всю программу Джонатан без шума и пыли собирался проводить через английский филиал. 

Он заказал два новеньких седана W123 (280 E) с шестицилиндровыми моторами, на механике и усиленной для стран третьего мира подвеской. Подтянул спонсоров, среди прочих Mobil и Johnsons Rally Wax. И даже, забросив идею порулить самому, заинтересовал проектом пилотов уровня Эндрю Коэна — победителя оригинального марафона «Лондон-Сидней». 

Подготовка к гонке шла своим чередом, когда Эшмана вдруг срочно вызвали в Штутгарт. Оказалось, штаб-квартира Mercedes-Benz в курсе и грядущего ралли, и подготовки британской команды. Немецкие боссы с интересом выслушали молодого англичанина, задали много вопросов. Помогать проекту официально, впрочем, не стали. «Спасибо, что не запретили!» — облегченно выдыхал Эшмэн по пути домой.

На самом деле, все уже было решено. Проект Джонатана заинтересовал самого правильного человека в Штутгарте — Эриха Ваксенбергера. «Ваксль», крестный отец «Красной свиньи» 300 SEL AMG 6.8 обожавший гонки до дрожи в коленях, решил помочь славному англичанину. Даже если помощь эта шла в разрез с официальной политикой Mercedes-Benz. В первый раз что ли...

Ваксенбергер распорядился, чтобы предназначенные для ралли 123-е привезли в Штутгарт. Здесь их разобрали до винтика и собрали заново, по сути превратив стоковые седаны в матерых марафонцев. Усиленная подвеска, подрамник и тормоза, увеличенный клиренс, каркас безопасности, капот и багажник из алюминия, полная защита днища, боковые стекла из плексигласа, главная пара, подобранная для улучшения разгонной динамики в легкий ущерб максимальной скорости.

На этом Эрих не остановился. В атмосфере строгой секретности были проведены испытания боевых 123-х в Иране. Часть маршрута ралли с особо убойными участками проходила именно там. «Ваксль» настоял также на включению в состав команды третьего 280E и трех легких техничек — более-менее стоковых седанов, набитых запчастями для боевых «мерседесов».

Наконец, Эрих договорился с фирмой Mobil, и по маршруту ралли до Сингапура появились 26 (!) пунктов полевого сервиса. Здесь пилотов «трехлучевых» команды ждал высококачественный бензин с присадками против детонации. Немец имел все основания не доверять качеству топлива, например, в том же Афганистане.

При этом для конспирации три боевые Mercedes-Benz 280E формально представляли три разные команды и даже стартовые номера им выдали не по порядку, а в разнобой. Лишь бы привлекать к проекту поменьше внимания. 

Будни после праздника

В любом случае, ко всем сюрпризам многодневного ралли-марафона подготовиться невозможно. Приключения участников «Лондон –Сидней 77» начались буквально сразу после старта. В некоторых случаях чудили сами пилоты.

Отличился, например, сингапурский экипаж Mini Clubman под стартовым номером 3. От Ковент-гардена парни сразу поехали… в аэропорт, чтобы по воздуху отправить автомобиль в Мадрас. Сингапурцам хватило наглости, чтобы уже в Индии попытаться получить отметку на пункте контроля времени. С абсолютно «покерным» выражением лица.

Менее находчивым участникам гонки, которые не догадались о такой опции как фрахт самолета, пришлось сложнее. Плохие дороги, огромные расстояния, отвратительная местами погода, дикие животные и попутки, выскакивающие на встречку. Плюс, конечно, энтузиазм местного населения. Экипажи «Лондон-Сидней» на собственной шкуре убедились: ралли на фотографиях из журналов и ралли в реальной жизни — это две огромные разницы.

Австралиец Дейв Брэдфорд на Peugeot 504 в Турции столкнулся с грузовиком — штурману Гилберту Дейвису сломало ногу. Вместо больницы парней отправили… в полицейский участок, где они провели 48 часов. Затем гонщиков отпустили, не предъявив обвинений, но неправильно сросшуюся кость потом пришлось ломать снова. Такие дела.

Экипаж Фрэнка Джонсона на Mazda RX-4 после столкновения с коровой 36 (!) часов подряд мчал к финишу без лобового стекла. В итоге доехал, кстати, став лучшим из частников на финише в Сиднее.

Аргентинцы Хосе Араухо, Оскар Талис и Риальдо Кроченци отличились со знаком минус. Гонщики умудрились… в дым переругаться друг с другом и почли за благо сойти с дистанции уже на промежуточном финише в Афинах.

Или вот еще одна драма. Даже интересно, что двигало Грэмом Жилем, штурманом Jeep CJ-5, заявленного редакций журнала Off Road Australia, когда после пойманной «крыши», он помчался к пункту КВ на попутке! Грэм убеждал судей поставить отметку в контрольной карте даже в отсутствие самого автомобиля…

Большой триумф, большой скандал

Спортивную же судьбу «Лондон-Сиднея» решил последний австралийский этап. Тут тоже не обошлось без приключений и сюрпризов.

Морская перевозка автомобилей из Сингапура заняла на два дня больше расчетного срока. Не столько случайность, сколько намеренный саботаж перевозчика, вдруг решившего ситуативно подзаработать. При этом запланированную церемонию финиша организаторы уже не могли перенести.

В итоге добравшиеся до Австралии экипажи ждал настоящий ад — 13 200 километров нужно было преодолеть за семь дней и 16 часов! Проблем подкинули и местные организаторы. Они  устраивали засады со спидганами и наказывали превышающие скорость экипажи штрафными минутами. И это не говоря уже о кенгуру... Один только Эндрю Коуэн мог рисовать на двери cвоего Mercedes-Benz профили трех сбитых сумчатых.

Именно в Австралии победа чуть не ускользнула от лидирующих чуть ли не со старта экипажей Mercedes-Benz. На первую строчку здесь переместился Засада на Porsche 911. Сражаться в скорости с «Порше» было бесполезно, но поляк в итоге расколошматил подвеску и откатился далеко назад. 

Затем свою заявку на общий успех предъявил Пэдди Хопкирк. Опытный британец лучше всех сориентировался на участке Warri Gate, намного опередив всех преследователей. Вот только ошибки в составлении легенды и стюарды, покинувшие пункт КВ до прибытия всех экипажей, вынудили организаторов отменить штрафные минуты всем участникам.

Хопкирк был в бешенстве! Если бы не это спорное решение Citroen CX 2400 экс-победителя Монте-Карло первым заехал бы и на подиум в Сиднее. А так только третье место...

В итоге же корона «Лондон-Сиднея» досталась команде, которая больше всего этого хотела. Труды Эриха Ваксенбергера, в одиночку превратившего полулюбительский коллектив в первоклассную заводскую, если не по статусу, то по сути, команду, не пропали даром. Два Mercedes-Benz 280 E стали победителем и серебряным призером самого протяженного и возможно самого сложного ралли мира.

Жаль, но история трансконтинентальных гонок на этом закончилась. Всего через год с небольшим после финиша «Лондон–Сидней 77» начнется первый «Париж–Дакар», который уверенно и сразу перетянет на себя одеяло главной автомобильной авантюры мира.

Источник