На крики Марины в палату вбежала санитарка, увидела ребенка на полу, растерявшись сказала:
- Сейчас я позову врача.
И выбежала в ординаторскую, за дежурным. Секунды ожидания тянулись для Марины вечность, она ждала от врача чуда.
В сопровождении санитарки в палату быстрым шагом вошёл доктор. Бегло осмотрев ребенка сказал, что по виду ребенок впал в кому. Экстренно его положили в реанимацию.
Марина находилась в шоке, она не понимала, как она могла так сделать, что заставило ее напасть на родного ребенка, что за злой рок, никогда в жизни она не могла и думать, что в состоянии причинить вред своему дитя.
Ссадины и синяки Марины исчезали на глазах, силы тени скрывали увечья, Марина казалось никогда так хорошо не выглядела. В палату зашел Илья, с хмурым лицом он расспрашивал жену, что случилось с ребенком и почему она здесь оказалась. Марина врала, теперь этот навык для нее становился базовым, все ведьмы врут, независимо от необходимости. Она сказала, что Федя подбежал к ней, когда она проснулась, неожиданно упал и не встал больше, потом она закричала, пришел врач и сказал, что ребенок впал в кому. А вчера она гуляла с Нинель, катались с горки и въехали в дерево, она ударилась головой, исцарапалась и в итоге на скорой угодила в больницу. Илья посмотрел на Марину как на идиотку.
- Пойду, поговорю с врачом. - сказал Илья и вышел из палаты в поисках ответов о том, что случилось с ребенком.
Марина пыталась переварить произошедшее за последние сутки, пережитое не укладывалось в голове. Было противно, жить с этим не хотелось, хотелось забыться. Вчера ее предали и использовали, так же как она предала своего мужа.
Этот ужасный вечер хотелось забыть навсегда, но она понимала, что никогда не исчезнет из ее памяти тот особый вечер, когда ее принесли в жертву и сделали ведьмой, нисколько не считаясь с ее желанием. Этот мерзкий урод Мишаня, которому она доверилась и предала все, чем дорожила и считала важным в своей жизни. Именно он приготовил ее к смерти. Непонятно было с Нинель, она знала с кем знакомила и что произойдет?
Она чувствовала себя свернувшей не туда, в жизни. Предавшей свою семью, своих детей. Бедный сынок, я не хотела, я не знала.
В комнату под вечер зашла санитарка, Марина бросилась расспрашивать про сына, но санитарка сказала, что ничего не знает, реанимация в другом отделении, сделала Марине успокоительный укол, и обещав узнать про ребенка утром, удалилась. На Марину укол не действовал совсем. Ведмино нутро смеялось над попыткой науки обуздать ее похоти. Не спалось, хотелось есть.
После утреннего осмотра, Марину выписали на следующий день. В реанимацию к ребенку, ее не пускали. Потерянная, она не знала, что ей сделать. Но почему-то ее все меньше волновали проблемы окружающих и своих родных, у нее проявлялись иные интересы, жизнь ведьмы нашептывала как себя вести, что делать. Она сидела у приемного покоя, позвонила Илье, попросила забрать ее вечером, если об сыне не будет известий. Чувства матери не позволяли ей уйти, она чувствовала также вину.
Сидя в приемном покое Марине стало казаться, что тени стали как бы не светлее, а прозрачнее, силуэты и предметы были различимы, в тени скрывались новые доселе не виданные формы. В больницах всегда водилось духов с избытком.
Почти в обед, в приёмный покой ввалилась, перекатывая жирами Нинель, за последние дни по ощущениям она прибавила килограмм двадцать. Увидела Марину и помчалась к ней, села рядом на скамейку. Что Марина раньше не замечала, у Нинель, странно перекатывались бока и изо рта воняло, при вдохе у носа и рта появлялись «воронки» из тени, которая струилась и затекала в Нинель.
- Привет моя, как ты, что случилось, почему ты здесь? Мне Мишаня рассказал, что ты в больницу попала.
Марина пристально смотрела на Нинель, ей казалось, что Нинель не человек.
В эту минуту, прервав не начавшийся разговор, к Марине подошел доктор, работавший в реанимации. Извинившись перед Нинель, отвел Марину в одну из кабинок приемного покоя. Оставшись наедине, сохраняя врачебную тайну, он сообщил:
- Марина Сергеевна, состояние ребенка стабилизировалось, угрозы жизни на текущий момент нет. - начал свою речь врач.
- Но мы подозреваем, что произошло кровоизлияние в мозг, мы проводим дополнительные анализы. Так же подозреваем, что он потерял возможность двигаться, то есть его парализовало. Не будем спешить, после таких серьезных травм, организму требуется время на восстановление. Будем надеяться на лучшее. Я также буду ходатайствовать, при возможности, отправить на лечение в Москву, там все-таки лучшие специалисты работают.
Марина была в шоке от услышанного, она не верила, что такое возможно, но он хотя-бы живой.
Безмолвно текли слезы из глаз, в ней, казалось, умирала мать, которая чуть не потеряла дитя и отреклась от всего людского.
Она вышла из кабинки, снова увидела Нинель. Нинель смотрела на нее и жадно, тяжело дышала, втягивая боль чувств Марины. Она ещё больше распухала, жиры безостановочно колыхались.
Марина почувствовала почти физически, что эта злобная пиявка паразитирует на ней, давно впившись в доверие.
- Что, ты довольна?
Лицо Нинель исказила гримаса улыбки, теперь она не могла скрыть свои эмоции перед Мариной под маской из тени.
- Дрянь, чтоб ты сдохла! - прокричала в сердцах Марина.
Ее слова, неожиданно для Марины материализовались в тонкие иглы, вылетевшие из ее рта в Нинель.
Нинель, не будь нетопырем, просто поглотила проклятие Марины и решила ретироваться. С несвойственной ей скоростью она покатила свои жиры к выходу, через несколько секунд исчезнув в дверях.
Марина ощущала физически, пришло понимание предательства, боль, что ее как не разумного ягненка принесли в жертву. Нинель и Мишаня знали, куда ее ведут и к чему готовят.
Марина не хотела оставаться более в больнице, вышла на улицу и зарыдала в голос, прощаясь со своим дитем и с чувствами человека. Больше скорее всего, что горе людское не тронет ее сердце.
Она пошла по улице растерянная, куда глаза глядят. Глаза ее глядели, а мир вокруг менялся. Новая реальность показывалась в каждой тени, во многих темных местах прятались непонятные фигуры, маленькие и большие. Были и те, кто выпрыгивал из тени, принимая образ обычного человека, другие наоборот, прикрывали свое тело тенью под хмурым, покрытым серой дымкой, зимним солнцем и с удовольствием ныряли в тень, скидывая там свои покровы.
Скоро новый год, подумалось Марине. Она шла, ей было не холодно, досаждало другое странное чувство, солнце давило на нее своими лучами, было немного тяжело и выматывало. Нужно было взбодриться, хотелось поесть.
Она спустилась в сумрак перехода, ей стало полегче, да и на улице уже начинало смеркаться, солнце стремительно падало за горизонт.
В сумраке перехода почти никого не было, на встречу прошел мужчина с ребенком, больше вроде никого не было.
- Это кто такой, нашу заводь обхаживает? - громко послышалось Марине. Нелепая фигура выкатилась из-за колонны и материализовалась в мужичка.
- Кто ты? - спросила озадаченно Марина.
- Я лесовичок-боровичек. - съязвил мужичек.
-Чего тут спрашиваю трешься? Ведьма. Ты на меня так не смотри, а то плюну в глаз то, а то важные ходите все, особенные как будто, тьфу. - продолжал бузить мужичок - А я пойди почище вас буду, я настоящий. Я дух, порождение тени, а вы полукровки. И не человек и не дух, седьмая вода на киселе.
- Какая я тебе ведьма? - Марине не нравилось такое сравнение.
- А такая, какая есть - блудница, вавилонская дева.
- Хам.
- Срамная. Порошочка нанюхалась и стала куклой у шамана на веревочках. Кукана вам не хватало, вот и лезете на чужие.
Марина решила не задерживаться в этом переходе, с этим странным созданием и пошла дальше. Мужичок в догонку продолжал сыпать острыми словцами в адрес Марины.
Марина вышла на улицу, уже почти было темно. Знакомство с подобными сущностями оставило у Марины неприятный осадок.
Марина брела дальше по городу не разбирая дороги. Горе ощущалось все меньше, главное, что сынок живой, на первый план выходило другое чувство. Голод, голод в голове, все сильнее овладевал ею, она не могла уже думать ни о чем другом, нужна была жертва. Подобно хищнику, мысли направляли Марину на поиски добычи, нужно было вкусить чужой крови, желание становилось невыносимым, берущим контроль над телом.
Приобретенные ведьмины инстинкты Марины, подсказывали ей затаиться, словно кошка в укромном месте и ждать добычу.
Найдя неосвещенную арку дома, в которой, к её удивлению не обнаружилась ни одна чужая фигура, Марина затаилась в тени. Новое чувство открылось Марине, она не зашла в место, где просто плохо видно, а тело ее обволокло тенью, защитило ее от чужих взоров, обострив звуки с улицы. Став невидимой обычному человеку, стала ждать.
Подсознательно Марина выбирала в жертву мужчину. Старики, женщины и дети ее почему-то не привлекали. Прождала Марина минут сорок, и вот в арку дома вошёл молодой парень, высокий, слегка худоватый, шел уверенно. Марина, продолжая скрываться в тени, подбежала сзади и прыгнула на парня, целясь ухватить парня за шею руками и прильнуть к шее ртом, чтобы наконец то утолить утомивший ее голод. Руки обвились вокруг шеи, губы прижались к сонной артерии, первый глоток живительной силы, второй... Был внезапно прекращен.
Не церемонясь, парень провел бросок через себя, больно ударив Марину об асфальт и в довершение влепил ногой удар по бедру, от чего у Марины высыпались искры из глаз и она взвыла от боли.
- Ты че, охерела! Что творишь?! Укусила, что ли блядь? - сокрушался парень, попутно проверяя рукой шею на наличие крови. Крови не было, что немного его успокоило. Хотя еще секунд двадцать он примерялся дать Марине еще пинок в живот.
Новые чувства Марины, подсказывали врать, главное оружие борьбы с мужским полом было пущено в ход.
- Ааай! - простонала Марина - Пожалуйста не бейте! Я обозналась, думала, что вы мой молодой человек. И я хотела его испугать. А тут вы идете.
Парень усмехнулся, не зря он занимался дзюдо, прокомментировав ситуацию:
- Ну и дура. - удалился далее по своим делам.
Марина еле поднялась и проковыляла обратно в тень, успокоить свои боли.
До Марины стало доходить, что ремесло ведьмы не совсем простое и просто так человека высосать не получится, что либо она должна быть сильнее мужика, чтобы насильно его выпить, или нужно сначала человека успокоить, расположить к себе, заставить открыться.
В арке Марина не осталась, прихрамывая шла по незнакомому ей району, какой-то захудалой улице с редкими фонарями. По одну сторону старые пятиэтажки, по другую частные халупы. Было тяжело. Людей поздним вечером уже почти не встречалось. Денег и телефона у нее не было. Найти новую жертву не получалось, да и не умела она. Как же ей быть?
Но так получается, что везение бывает и у ведьмы, воля случая играет для всех одинаково. Кто то ловит удачу, а кого-то в этот момент она покидает.
Было пролетая мимо, старый мерседес, клюнул носом в тридцати-сорока метрах от Марины и задним ходом сдав обратно, к Марине подкатил джигит из мудрых восточных республик, где кстати, подобное поведение женщин претит обществу и ведьмы там не приживаются.
Джигит накинул на себя, всю доступную ему харизму и обратился к Марине:
- Ай дорогая, что совсем одна по улице идешь. Эй, замерзла? Садись погрею, до дома довезу. Нэ беспокойся братом буду, нэ обижу, садись э? - залихватски начал Радик.
Марина была не в восторге от такого знакомства, но не долго подумав оценила обстановку и решила не терять шанс, сменив гнев на милость ответила:
- Привет красавчик, подвези. Мне очень нужно домой.
Радик расплылся в улыбке, с двумя жёлтыми зубами и призывно распахнул правую дверь, не выходя из машины. Марину не приходилось уговаривать, она быстро запрыгнула в авто. Радик залихватски стартанул, под мотивы современной этнической попсы и старый мерседес удалялся в известном только Радику направлении.
Пока ехали познакомились, Радик с упоением осыпал Марину комплементами, заговаривал историями из жизни, был примером восточной настойчивости.
Предлагал отдохнуть в кафе, он бы собрал приятелей, заехать к нему домой, познакомиться с его котиком, еще некоторые экзотические варианты досуга. Марина же предложила отвезти ее поближе к дому, естественно Радик отрапортовал, что именно туда они и направляются. Через пол часа езды, Радик свернул с дороги на пустырь. Остановился и спросил:
- Марина, жэмчужная моя, не могу же я везти тебя бесплатно, у нас платить нужно, у тебя есть деньги? - денег у Марины не оказалось.
- Вай, плохо как. А я тебя уже провез сколько, давай сэксом плати тогда, красивая.
Радик естественно не ждал согласия Марины и был готов набросится и взять Марину силой, но к его удивлению Марина ответила:
- Давай. Только до дома потом довези.
С легкой улыбкой она встречала взбудораженного Радика, на разложенном переднем сиденье. Он целовал ее в шею, раскрыл груди, обцеловал их, запустил руку в трусы. Марина не сопротивлялась, она выжидала. Радик навалился сверху, целуя Марину в губы, вошёл.
С каждой минутой распаляясь Радик не верил своему счастью, в его пятьдесят лет, попалась такая ладная и молодая девица. Радовалась и Марина, с каждым толчком в ее теле поднималась волна возбуждения, жажды добычи. Оба их первородных начала, играли в унисон. Марина еще не начала всасывать жизнь Радика (право, ее оставалось и не так много), а жизненные силы сами перетекали и впитывались в тело Марины. Она поняла, что теперь властна над Радиком в полной мере, будь ее желание, он бы все выполнил. Контакт был установлен.
Приборная панель старого Мерседеса начала тускнеть, тени сгустились. Марина обхватила ногами Радика за пояс, взяла его голову в руки и прислонившись губами к губам Радика начала тянуть жизнь. Возбуждение Радика не достигло апогея.
После десяти секунд поцелуя Радик на глазах посинел, весь напрягся в струну, еще десять секунд и глаза Радика закатились, обнажив белки. И прямо на Марине его стала бить конвульсия, где-то пол минуты, что Марине очень не понравилось. Потом Радик обмяк. Зато какой был прилив сил и настроения.
Она вытолкала тело Радика из машины, оставив тело на пустыре. Выпитое до дна тело заботливо прикрыла собой тень. Вспомнят, найдут его, когда будет уже поздно.
Марина села за руль, старое корыто ее слушалось плохо, поэтому езда получалась дерганой, наконец увидев знакомый ей ориентир, она повернула к дому.
Двигаясь по дороге в столь поздний час, Марина привлекла своей ездой внимание наряда ГАИ, дежурившего на повороте, отлавливая нетрезвых водителей.
Повинуясь жесту гаишника, Марина притормозила у обочины. Подойдя к приоткрытому окну, гаишник промямлил свою фамилию и должность, попросил предъявить права, параллельно засовывать нос в форточку машины.
В ответ Марина сделала вид, что ищет права, а потом не найдя отсутствующих прав, состроив жалостливые глаза, сказала:
- Ой, кажется я их забыла.
- Плохо, гражданочка. Как вас зовут?
- Меня зовут Марина.
- А отчество?
- Марина Сергеевна.
- Так скажите, Марина Сергеевна, кто то может привезти вам права?
- А вы знаете, я и телефон забыла.
- Что же, придется Марина Сергеевна задержатся, до выяснения вашей личности. Выйдете пожалуйста из машины.
Марина вышла из машины, выгодно обнажив фигуру.
- Извините пожалуйста, а может вы можете дать мне ваш телефон позвонить?
И мягко коснулась запястья руки гаишника.
- Вы знаете, я на службе и не даю свой телефон посторонним.
- Ну пожалуйста, права сейчас привезут, номер я помню. - говоря эту фразу Марина кокетливо поглаживала пальцами на груди, чуть ниже плеча.
- Ну хорошо, в виде исключения.
Он протянул телефон, Марина снова, будто невзначай, коснулась его руки и задержала движение на пару секунд.
Марина отошла на шаг и сделала вид, что звонит.
Спустя минуту, она повернулась и вернула телефон в руку, неожиданно крепко обняла гаишника, сказала:
- Больше вам спасибо, можно я дальше поеду?
- Да, езжайте.
- Спасибо!
Марина села в авто и уехала. Гаишник стоял на месте, смотря в след. Через пять минут подошел напарник.
- ВовкНа крики Марины в палату вбежала санитарка, увидела ребенка на полу, растерявшись сказала:
- Сейчас я позову врача.
И выбежала в ординаторскую, за дежурным. Секунды ожидания тянулись для Марины вечность, она ждала от врача чуда.
В сопровождении санитарки в палату быстрым шагом вошёл доктор. Бегло осмотрев ребенка сказал, что по виду ребенок впал в кому. Экстренно его положили в реанимацию.
Марина находилась в шоке, она не понимала, как она могла так сделать, что заставило ее напасть на родного ребенка, что за злой рок, никогда в жизни она не могла и думать, что в состоянии причинить вред своему дитя.
Ссадины и синяки Марины исчезали на глазах, силы тени скрывали увечья, Марина казалось никогда так хорошо не выглядела. В палату зашел Илья, с хмурым лицом он расспрашивал жену, что случилось с ребенком и почему она здесь оказалась. Марина врала, теперь этот навык для нее становился базовым, все ведьмы врут, независимо от необходимости. Она сказала, что Федя подбежал к ней, когда она проснулась, неожиданно упал и не встал больше, потом она закричала, пришел врач и сказал, что ребенок впал в кому. А вчера она гуляла с Нинель, катались с горки и въехали в дерево, она ударилась головой, исцарапалась и в итоге на скорой угодила в больницу. Илья посмотрел на Марину как на идиотку.
- Пойду, поговорю с врачом. - сказал Илья и вышел из палаты в поисках ответов о том, что случилось с ребенком.
Марина пыталась переварить произошедшее за последние сутки, пережитое не укладывалось в голове. Было противно, жить с этим не хотелось, хотелось забыться. Вчера ее предали и использовали, так же как она предала своего мужа.
Этот ужасный вечер хотелось забыть навсегда, но она понимала, что никогда не исчезнет из ее памяти тот особый вечер, когда ее принесли в жертву и сделали ведьмой, нисколько не считаясь с ее желанием. Этот мерзкий урод Мишаня, которому она доверилась и предала все, чем дорожила и считала важным в своей жизни. Именно он приготовил ее к смерти. Непонятно было с Нинель, она знала с кем знакомила и что произойдет?
Она чувствовала себя свернувшей не туда, в жизни. Предавшей свою семью, своих детей. Бедный сынок, я не хотела, я не знала.
В комнату под вечер зашла санитарка, Марина бросилась расспрашивать про сына, но санитарка сказала, что ничего не знает, реанимация в другом отделении, сделала Марине успокоительный укол, и обещав узнать про ребенка утром, удалилась. На Марину укол не действовал совсем. Ведмино нутро смеялось над попыткой науки обуздать ее похоти. Не спалось, хотелось есть.
После утреннего осмотра, Марину выписали на следующий день. В реанимацию к ребенку, ее не пускали. Потерянная, она не знала, что ей сделать. Но почему-то ее все меньше волновали проблемы окружающих и своих родных, у нее проявлялись иные интересы, жизнь ведьмы нашептывала как себя вести, что делать. Она сидела у приемного покоя, позвонила Илье, попросила забрать ее вечером, если об сыне не будет известий. Чувства матери не позволяли ей уйти, она чувствовала также вину.
Сидя в приемном покое Марине стало казаться, что тени стали как бы не светлее, а прозрачнее, силуэты и предметы были различимы, в тени скрывались новые доселе не виданные формы. В больницах всегда водилось духов с избытком.
Почти в обед, в приёмный покой ввалилась, перекатывая жирами Нинель, за последние дни по ощущениям она прибавила килограмм двадцать. Увидела Марину и помчалась к ней, села рядом на скамейку. Что Марина раньше не замечала, у Нинель, странно перекатывались бока и изо рта воняло, при вдохе у носа и рта появлялись «воронки» из тени, которая струилась и затекала в Нинель.
- Привет моя, как ты, что случилось, почему ты здесь? Мне Мишаня рассказал, что ты в больницу попала.
Марина пристально смотрела на Нинель, ей казалось, что Нинель не человек.
В эту минуту, прервав не начавшийся разговор, к Марине подошел доктор, работавший в реанимации. Извинившись перед Нинель, отвел Марину в одну из кабинок приемного покоя. Оставшись наедине, сохраняя врачебную тайну, он сообщил:
- Марина Сергеевна, состояние ребенка стабилизировалось, угрозы жизни на текущий момент нет. - начал свою речь врач.
- Но мы подозреваем, что произошло кровоизлияние в мозг, мы проводим дополнительные анализы. Так же подозреваем, что он потерял возможность двигаться, то есть его парализовало. Не будем спешить, после таких серьезных травм, организму требуется время на восстановление. Будем надеяться на лучшее. Я также буду ходатайствовать, при возможности, отправить на лечение в Москву, там все-таки лучшие специалисты работают.
Марина была в шоке от услышанного, она не верила, что такое возможно, но он хотя-бы живой.
Безмолвно текли слезы из глаз, в ней, казалось, умирала мать, которая чуть не потеряла дитя и отреклась от всего людского.
Она вышла из кабинки, снова увидела Нинель. Нинель смотрела на нее и жадно, тяжело дышала, втягивая боль чувств Марины. Она ещё больше распухала, жиры безостановочно колыхались.
Марина почувствовала почти физически, что эта злобная пиявка паразитирует на ней, давно впившись в доверие.
- Что, ты довольна?
Лицо Нинель исказила гримаса улыбки, теперь она не могла скрыть свои эмоции перед Мариной под маской из тени.
- Дрянь, чтоб ты сдохла! - прокричала в сердцах Марина.
Ее слова, неожиданно для Марины материализовались в тонкие иглы, вылетевшие из ее рта в Нинель.
Нинель, не будь нетопырем, просто поглотила проклятие Марины и решила ретироваться. С несвойственной ей скоростью она покатила свои жиры к выходу, через несколько секунд исчезнув в дверях.
Марина ощущала физически, пришло понимание предательства, боль, что ее как не разумного ягненка принесли в жертву. Нинель и Мишаня знали, куда ее ведут и к чему готовят.
Марина не хотела оставаться более в больнице, вышла на улицу и зарыдала в голос, прощаясь со своим дитем и с чувствами человека. Больше скорее всего, что горе людское не тронет ее сердце.
Она пошла по улице растерянная, куда глаза глядят. Глаза ее глядели, а мир вокруг менялся. Новая реальность показывалась в каждой тени, во многих темных местах прятались непонятные фигуры, маленькие и большие. Были и те, кто выпрыгивал из тени, принимая образ обычного человека, другие наоборот, прикрывали свое тело тенью под хмурым, покрытым серой дымкой, зимним солнцем и с удовольствием ныряли в тень, скидывая там свои покровы.
Скоро новый год, подумалось Марине. Она шла, ей было не холодно, досаждало другое странное чувство, солнце давило на нее своими лучами, было немного тяжело и выматывало. Нужно было взбодриться, хотелось поесть.
Она спустилась в сумрак перехода, ей стало полегче, да и на улице уже начинало смеркаться, солнце стремительно падало за горизонт.
В сумраке перехода почти никого не было, на встречу прошел мужчина с ребенком, больше вроде никого не было.
- Это кто такой, нашу заводь обхаживает? - громко послышалось Марине. Нелепая фигура выкатилась из-за колонны и материализовалась в мужичка.
- Кто ты? - спросила озадаченно Марина.
- Я лесовичок-боровичек. - съязвил мужичек.
-Чего тут спрашиваю трешься? Ведьма. Ты на меня так не смотри, а то плюну в глаз то, а то важные ходите все, особенные как будто, тьфу. - продолжал бузить мужичок - А я пойди почище вас буду, я настоящий. Я дух, порождение тени, а вы полукровки. И не человек и не дух, седьмая вода на киселе.
- Какая я тебе ведьма? - Марине не нравилось такое сравнение.
- А такая, какая есть - блудница, вавилонская дева.
- Хам.
- Срамная. Порошочка нанюхалась и стала куклой у шамана на веревочках. Кукана вам не хватало, вот и лезете на чужие.
Марина решила не задерживаться в этом переходе, с этим странным созданием и пошла дальше. Мужичок в догонку продолжал сыпать острыми словцами в адрес Марины.
Марина вышла на улицу, уже почти было темно. Знакомство с подобными сущностями оставило у Марины неприятный осадок.
Марина брела дальше по городу не разбирая дороги. Горе ощущалось все меньше, главное, что сынок живой, на первый план выходило другое чувство. Голод, голод в голове, все сильнее овладевал ею, она не могла уже думать ни о чем другом, нужна была жертва. Подобно хищнику, мысли направляли Марину на поиски добычи, нужно было вкусить чужой крови, желание становилось невыносимым, берущим контроль над телом.
Приобретенные ведьмины инстинкты Марины, подсказывали ей затаиться, словно кошка в укромном месте и ждать добычу.
Найдя неосвещенную арку дома, в которой, к её удивлению не обнаружилась ни одна чужая фигура, Марина затаилась в тени. Новое чувство открылось Марине, она не зашла в место, где просто плохо видно, а тело ее обволокло тенью, защитило ее от чужих взоров, обострив звуки с улицы. Став невидимой обычному человеку, стала ждать.
Подсознательно Марина выбирала в жертву мужчину. Старики, женщины и дети ее почему-то не привлекали. Прождала Марина минут сорок, и вот в арку дома вошёл молодой парень, высокий, слегка худоватый, шел уверенно. Марина, продолжая скрываться в тени, подбежала сзади и прыгнула на парня, целясь ухватить парня за шею руками и прильнуть к шее ртом, чтобы наконец то утолить утомивший ее голод. Руки обвились вокруг шеи, губы прижались к сонной артерии, первый глоток живительной силы, второй... Был внезапно прекращен.
Не церемонясь, парень провел бросок через себя, больно ударив Марину об асфальт и в довершение влепил ногой удар по бедру, от чего у Марины высыпались искры из глаз и она взвыла от боли.
- Ты че, охерела! Что творишь?! Укусила, что ли блядь? - сокрушался парень, попутно проверяя рукой шею на наличие крови. Крови не было, что немного его успокоило. Хотя еще секунд двадцать он примерялся дать Марине еще пинок в живот.
Новые чувства Марины, подсказывали врать, главное оружие борьбы с мужским полом было пущено в ход.
- Ааай! - простонала Марина - Пожалуйста не бейте! Я обозналась, думала, что вы мой молодой человек. И я хотела его испугать. А тут вы идете.
Парень усмехнулся, не зря он занимался дзюдо, прокомментировав ситуацию:
- Ну и дура. - удалился далее по своим делам.
Марина еле поднялась и проковыляла обратно в тень, успокоить свои боли.
До Марины стало доходить, что ремесло ведьмы не совсем простое и просто так человека высосать не получится, что либо она должна быть сильнее мужика, чтобы насильно его выпить, или нужно сначала человека успокоить, расположить к себе, заставить открыться.
В арке Марина не осталась, прихрамывая шла по незнакомому ей району, какой-то захудалой улице с редкими фонарями. По одну сторону старые пятиэтажки, по другую частные халупы. Было тяжело. Людей поздним вечером уже почти не встречалось. Денег и телефона у нее не было. Найти новую жертву не получалось, да и не умела она. Как же ей быть?...
