CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Мне было тяжело. Видимо гормоны, превращающие женщин в мам не справились с моим явным нежеланием ею становиться. Мне помогали все. Эта история вовсе не о том, как меня все бросили на произвол судьбы, стоило только моему муженьку меня обрюхатить. Это история о моём ребёнке.

Ещё со школы я была уверена, что у меня родится мальчик и крайне удивилась, когда узист несколько раз уверенно сказала, что у меня будет девочка. Я любила свою дочь. На сколько могла. Но материнский инстинкт, как его называют обыватели, во мне так и не проснулся.

Я замечала странности с моей дочерью едва ли с первого дня её жизни. Хоть я и не горела становиться мамой, к делу подошла ответственно. Я прочитала много литературы, ходила на курсы, 24/7 была на связи с экспертами, которые помогали неопытной мне решать самые разные проблемы - от застоя молока до проблем со сном.

Но ни один эксперт, ни один врач не верил мне, когда я говорила, что с ней что-то не так. Они говорили, что с ней всё в порядке и развивается она соответственно возрасту. Но я до сих пор помню, как по спине прокатились мурашки ужаса, когда моя двухмесячная дочь впервые сфокусировала на мне взгляд. Это был осмысленный взгляд взрослого человека.

С тех пор я наблюдала за ней очень внимательно. Порой она вела себя как обычный младенец - агукала с отцом, заливалась громким плачем, тянула в рот всё подряд. Но стоило нам остаться наедине, или когда она думала, что её никто не видит, она вела себя совсем не как младенец.

К концу первого года жизни я уже была уверена, что моя дочь вовсе не та, кем хочет казаться. Существо, что жило в ней, было очень умным, хитрым и расчётливым. Оно чётко понимало возможности своего тела. Стоило мне один раз сказать при ней, что ей ещё рано садиться, она бросила попытки на целых два месяца и я видела, как она пытается укрепить мышцы спины. Это были не детские неосмысленные ползанья. Она упражнялась.

Все были в восторге. Бабушки души в ней не чаяли и нахваливали меня в роли матери, потому что к году моя дочь правильно показывала цвета, имела 20-30 слов в словарном запасе и сама просилась на горшок. Только вот я этому её не учила.

Я удивлялась, как муж не видит, как на маленьком лице проскальзывает гримаса раздражения всякий раз, когда чтение детских книжек затягивалось дольше, чем на десять минут. Дочь была умна и всякий раз хитро отвлекала отца, якобы ей надоело читать и хочется поиграть. Но и игры быстро наскучивали.

Муж очень любил нашу дочь. Проводил с ней много времени вместе. Но с ним она вела себя крайне осторожно. Но даже тогда, когда странности происходили прямо перед ним, он лишь брал дочь на руки, крутил пальцем у виска и уносил её в другую комнату, подальше от моих глаз.

Когда в два года я застала её за чтением книги. Я уже не знала, что мне делать. Муж снова лишь отмахивался. “Ты же любишь читать и она видит, как ты сидишь с книгой, вот и повторяет”. Вы видели когда-нибудь, как ребёнок повторяет за взрослым? Он делает это неосмысленно, без понимания, зачем взрослый делает то или иное. Она же водила глазами по строчкам и перелистывала страницы по одной. В книге без картинок.

Отношения с мужем стали напряжёнными. Стоило мне заговорить об очередной странности дочери и он взрывался. Каждая попытка заканчивалась страшным скандалом. Но я не оставляла надежды достучаться хоть до кого-нибудь. Ночами я записывала в дневник всё, что происходило с нашей семьёй.

Я не заметила, как перестала за собой следить. По началу заботливое “я посижу с малышкой, сходи в душ/на ногти/погулять/посидеть с подружкой” превратилось в “ты когда в последний раз выходила из дома?” и “господи боже, да помойся ты наконец, от тебя воняет”.

А между тем дочь росла. К трём годам она стала говорить целыми осмысленными предложениями. Только со мной. На людях она вела себя как обычная маленькая девочка, а если ей надоедало притворяться - она уединялась где-нибудь подальше ото всех с игрушками. Вот только я ни разу не видела, чтобы она с ними играла.

Мультикам она предпочитала передачи про маньяков и убийц, новостные программы и боевики. Я много раз пыталась переключить её внимание на детский контент, но когда она разбила мне голову, швырнув в меня пульт, я перестала пытаться. Меня дико бесило, что с отцом, или бабушкой она прекрасно смотрела мультики, лёжа в их объятиях. В такие моменты она бросала на меня победный взгляд и подленько ухмылялась. “Ты ничего не докажешь” - так и читалось в её взгляде.

Чем дальше я отдалялась от дочери, тем ближе она становилась к моему мужу. Он всё ещё работал, но каждую свободную минуту проводил рядом с ней. Для меня это было и счастье, и наказание. Я могла отдохнуть от её страшного взрослого взгляда, от тайных усмешек. Но я не могла видеть, что происходит, когда они оставались одни и не чувствовала себя в безопасности.

Я плохо спала. Вскакивала от каждого шороха. Боялась, что вот я открою глаза - а в дверях стоит наша дочь и просит поспать с нами. Знала, чем это может обернуться для меня.

Я плохо ела. У меня всегда были нездоровые отношения с едой и с лишним весом я боролась всю свою жизнь, но с тех пор, как родилась дочь, я стала таять на глазах. Из зеркала на меня смотрела не аппетитная пышка с горящими глазами, а сухая старуха и обвисшей кожей и сальными, сваленными в сплошной колтун, волосами.

- Кто ты?- спросила я однажды у неё. Моя дочь сидела на диване и смотрела очередной выпуск новостей.
- Твоя дочь,- отозвалось оно, даже не глядя на меня.
- А кто ты на самом деле?
- Мамочка,- тяжелый вздох и существо, наконец, оторвавшись от экрана, вперилось в меня твёрдым взглядом. На губах появилась снисходительная ухмылка,- Давай ты не будешь задавать вопросы, на которые не хочешь знать ответ.
- Я хочу знать,- сказала я, дрогнувшим голосом.
- Нет, мамочка, не хочешь,- существо взяло пульт и сделало громкость повыше, недвусмысленно намекая, что разговор окончен.

После этого разговора прошло несколько месяцев, прежде чем я заметила. Мой муж следил за мной. Где бы я не находилась, он наблюдал за мной, вперив в меня внимательный недобрый взгляд. Он больше не кричал, когда я рассказывала ему про дочь. Он внимательно слушал, кивал. Даже согласился сходить со мной на консультацию к психиатру.

Этот психиатр сразу внушил мне доверие. Он задавал мне много вопросов.“Когда вы впервые заметили что-то странное? Как проявляются странности вашей дочери? Были ли родовые травмы у ребёнка?”

Я начала с малого. Рассказала совсем немного из тех странностей, что замечала ежедневно. Он слушал и записывал. Я не встретила ни малейшего сопротивления, ни капли недоверия к моим словам. Он только уточнял детали. Я, замученная годами непонимания, точно обрела крылья. Меня слушали, надо мной не смеялись и не пытались убедить в том, что я сошла с ума.

Затем он осмотрел ребёнка. Наши встречи продолжались на протяжении ещё нескольких месяцев. Он разговаривал со мной, потом с мужем, потом осматривал нашу дочь. Я была осторожна, и когда убедилась, что психиатр точно на моей стороне, я принесла дневник.

Следующей встречи я ждала с нетерпением. Уж это должно было точно его убедить! Но когда я вошла в кабинет, меня скрутили двое амбалов. Короткая вспышка боли от укола и через несколько мгновений мир закрутился и поплыл перед глазами.

Когда я пришла в себя, то не поверила своим глазам. Это был изолятор. С тяжёлой железной дверью. Ко мне приходили врачи. Пытались со мной говорить, но даже не пытались услышать, что я им говорила. Мне ставили уколы и я не сопротивлялась этому. Впервые с момента рождения моей дочери я ощутила себя в безопасности. Хоть никто мне и не верил.

Когда моя дочь и мой муж пришли меня навестить, я улучила момент, когда муж отвлёкся на разговор с врачом. Я присела на корточки перед моей дочерью и спросила, глядя ей прямо в глаза:
- Зачем ты сделала это со мной?
- Мамочка,- крохотная ладошка легла на мою щёку,- мы же договаривались, что ты не будешь задавать вопросы, на которые не хочешь услышать ответ.

В.И. Ленин, известный вождь мирового пролетариата, называл этих существ не-мёртвыми в своём трактате «Материалистически-диалектические рассуждения о явлении Посмертия». Там вождь пишет, что от них ничего не осталось от привычного нам живого, но и мёртвыми их не назвать, потому что они ведут себя подобно живым. Но это не значит, что они живые. Живой – это тот, кто двигается по законам физики, химии, анатомии нашего мира. Не-мертвый – тот, кто ведет себя как живой, но его действия не поддаются научному анализу, исходя из привычных нам естественных законов природы.  Эти данные – те из немногих крупиц, что остались от секретного трактата Ленина о не-мертвых. Также доподлинно известно, что советские учёные много положили сил, чтобы избавить СССР от нечисти. Но не будем подробно останавливаться на этом, а перейдём к настоящему времени.

Очередные появления не-мёртвых замечены в 2014 году, когда случились известные события на Украине. Вот тогда, говорят, появилась наша организация. Кем она создана, я не знаю, да и не хочу знать. Я выполняю свою работу, она приносит людям избавление от не-мёртвых. К тому же я получаю за это хорошие деньги, на них я смог приобрести во владениях организации дачный участок, построить дом благодаря их подрядчикам. У меня есть замечательный пёс Мазук, я назвал его в честь моего учителя по профессии, который умер от сердечного приступа прямо во время одной охоты, порученной организацией. Не самая плохая смерть. Просто сердце не выдержало. Хотелось бы умереть мне подобной естественной смертью. Правда, желательно на своей даче, в юрте, например, которую я доделываю на участке. Просто заснуть и не проснуться. Идеальная смерть.

Но вернёмся к моей работе. За час до заката я возвратился в квартиру к юноше с кувалдой в чемодане. Мы, охотники, перестраховываемся, не несём сразу реквизит к месту работы. Бывали разные случаи, редкие, но всё же, когда Зло придумывало нам козни, почуяв присутствие обработанной кувалды в помещении, а также чеснока.

Пациент не открывает дверь. Я звоню в звонок, негромко стучусь (все-таки время почти ночь), но понимаю, что скорей всего придется действовать по-другому. Пациент ближе к ночи попадает под активное влияние не-мёртвого. Поэтому мне ничего не остаётся, как достать из кармана спецключ. Это такая пластинка размером с замочный ключ, сделанная из мягкого пластика. Нужно одним рывком вставить такой спецключ в замочную скважину (тогда он примет нужную форму) и повернуть как обычным ключом. И вот щёлкает механизм, дверь открыта.

Тут за моей спиной тоже раздается щелчок: это кто-то из соседей, видимо, заподозрил неладное и открыл дверь, чтобы убедиться. Оказывается, это была старушка довольно интеллигентного вида. Она спросила: "Извините за беспокойство, вы кто? Вы знаете Лёшу?". Да, отвечаю я, знаю Лешу, и показываю документы, где написано, что я якобы сотрудник полиции, лейтенант такой-то. "Скажите, – спрашиваю я. – Лёша давно себя так странно ведёт? Дело в том, что он у нас проходит по одному делу. Вы, наверное, не в курсе? Он связался с очень плохой компанией". Слово за словом, и я выстраиваю доверительные отношения с этой бабушкой. Да, всё-таки я работаю на своём месте – так я думаю про себя в тот момент.

И когда я открываю дверь, то весь настороже, потому что знаю, что в предзакатном состоянии может наделать пациент. В полумраке квартиры не слышно ни звука, но в конце коридора стоит силуэт худощавого парня. Я затаскиваю чемодан вовнутрь, ставлю, не суечусь. Я всё делаю спокойно, как и положено охотнику, знающему своё дело. Мне нужно обезвредить этого мальца. Кто, если не он, стоит там в полумраке коридора. Я высвечиваю фонарём из смартфона его фигуру: он также одет в пальто, стоит в одной позе, повесив руки плетьми и неестественно вытянув шею в мою сторону, скорчив гримасу то ли ненависти, то ли боли. Он как будто сумасшедший при каталепсии, не двигается с места, застывшая метафора смешанных чувств. Жалко парня. Но нужно делать свою работу. Надеюсь, получится обезвредить его легко, без лишних повреждений.

Я приближаюсь к нему, как будто на спарринге в боксе. У нас в организации раз две недели проводят сборы для обучения смешанным единоборствам. В нашем деле без этого в ряде случаев никак – без умения постоять за себя. Даже не так. Без умения обезвредить пациента – вот так будет точней. И я за свою карьеру обезвредил так двенадцать человек, эти вещи фиксируются в нашем досье. Я подхожу и жду его нападения. И вот всё случается резко, никогда не могу к этому привыкнуть: рыжий малец яростно бросается на меня, полон энергии, хотя лицо сохраняет болезненную бледность.

Я ныряю под него. Перехватываю со спины. Обхватываю его вокруг поясницы. Подбрасываю немножко над полом, как учат в боевом самбо, и переворачиваю на бок, кладу аккуратно на пол, коленями прижимаю одну его руку к полу, другую заламываю за спиной. Достаю из своего заднего кармана наручники, приковываю одно его запястье, затем я отпускаю его вторую руку из-под своего колена, перехватываюсь и заламываю. Малец, конечно, вырывается, и не чувствует никакой боли. Приходится постараться, чтобы довести его силой на кухню, используя только особенности человеческих суставов, и пристёгиваю второй частью наручников его к батарее. Он ужасно хрипит, как животное, дышит, будто бык, что ли, рвётся как пёс на цепи. Похоже на то, как будто в этом болезненно-бледном организме полыхает неуёмная молодая энергия, дикая жизнь. Но это не так: там внутри полыхает энергия не-мира, не-жизни и не-смерти.

Времени терять ни к чему. Я иду за чемоданом в коридор, прохожу с ним в спальню, откуда смрадом несёт сильней, чем днём. В тот раз я не нашёл на стене выключатель, теперь поискал его фонариком и включил люстру. Когда я подошёл к импровизированному гробу (а как ещё назвать перевёрнутый шкаф, стоящий на двух стульях?), то я делал всё чётко и быстро: распахнул дверцы, достал из чемодана головки чеснока, напихал не-мёртвой полный рот. Кстати, делать это надо осторожно. Дело в том, что у не-мёртвых перед закатом уже видны такие острые клыки, что можно порезаться о них, торопясь сделать своё охотничье дело. И тогда можно заразиться влиянием не-мёртвой. Слышал, что пару охотников так и попались. Но мне это не грозит. Профессионалы не допускают таких глупых осечек.

Когда я набиваю не-мёртвой рот чесноком и замахиваюсь кувалдой прямо у неё над головой, невольно засматриваюсь. Чёрт бы побрал, как она похожа на мою несчастную любовь. Эти блонды, эти ямочки щёк и этот взгляд… Взгляд? Да, не-мёртвая открыла глаза. Моя любовь открыла глаза. Я задыхаюсь на мгновение от боли. В сердце ударяет ядовитая кровь невыносимого страдания. «Любимый», – шепчет она тем самым голосом. И я, как матёрый профессионал, не дрогнув опускаю кувалду ей на голову, слышится хруст и хлопок, и ещё какой-то внеземной призвук, и голова не-мёртвой сплющивается как кукольная, остаётся одна кожа. Кожа свисает лоскутами, как сдувшаяся маска. Но тело не исчезает, не растворяется в воздухе, как должно быть. Значит, это только начало, впереди ещё много работы.

Тело не-мёртвой резко поднимается высоко к потолку, и я пока что бессилен что-либо делать дальше.

И вот вижу: сидит в прихожей на тумбочке бледный молодой человек, моложе меня лет на десять. Голова у этого парня маленькая, а рыжая шевелюра большая, она вздымается, как хорошо ухоженное птичье гнездо. Он одет в пальто, хотя на улице не меньше плюс двадцати. Красивый молодой человек, опрятный, и тоненький весь, он похож то ли на наркомана, то ли на художника в творческих муках. Когда он посмотрел на меня отчаянно и я увидел вокруг глаз круги, мне стало жалко его, особенно, когда он сказал этим умирающим слабым голосом, какой часто бывает у наших пациентов:

«Извините, что так долго не подходил к двери. Вы, наверное, коллектор? Понимаете, я попал в сложную ситуацию, я не знаю, что мне делать. Мне не хватает даже заплатить за квартиру, а уж что говорить о долге вашей организации».

О, друг, если бы ты знал, думаю я, что мы за организация, ты бы обрадовался нам. Но, увы, некому оценить результаты нашей грязной работы, кроме самой организации. Меня это не то, чтобы беспокоит, но иногда думаю: как бы было здорово, если все давно всё поняли, мир познакомился бы с нами, охотниками, о нас писали бы в интернете, показывали нас по телевизору. Увы и ах, это только мечты, участь охотника – анонимность. В принципе тоже неплохо – быть как бы отключённым от всего мира…

«Слушайте, молодой человек, к нам поступила жалоба на шум по ночам. Я из другой организации, я не коллектор, не переживайте. Наоборот, я пришёл вам помочь. Скажите, есть люди, которые живут вместе с вами и как-то пугают вас?»

Молодой человек посмотрел внимательней, он немножко как будто протрезвел. Пациенты воспринимают нашу помощь, как вторжение. Стоит только намекнуть, как они начинают защищаться. Я – охотник за особенными женщинами, и знаю, насколько они влияют на наших пациентов, даже когда находятся в фазе сна. С лёгкостью представляю, что может быть, если я приду сюда перед самым закатом: глаза молодого человека будут гореть ненавистью, капилляры в них полопаются от внеземной силы, внеземной воли, данных ему из того мира, частью которого являются эти «особенные женщины».

«Молодой человек, я буквально только удостоверюсь, что всё нормально», – говорю я и начинаю проходить вглубь коридора. Молодой человек, будучи не в силах подняться на ноги, хватает меня за руку обеими своими худощавыми ручонками, едва сдерживая меня. Я мог бы одёрнуть свою руку, не давая держать, но не нужно, это важная часть доверительных отношений с пациентом. Я смотрю долго ему в глаза и говорю: «Я знаю, вы мучаетесь, не обманывайте себя. Я тот, кто хочет избавить, а не навредить. Я понимаю вашу боль, вашу мучительную любовь. Если доверитесь мне, то помогу вам». Работает это не всегда, но тут сработало – молодой человек ослабляет хватку, на глазах проступают слёзы, и он убирает свои руки. Не знаю, как именно это работает, но в половине случаев я внушаю таким образом доверие. Видимо, я создан для этой работы.

Молодой человек едва держится даже сидя, поэтому я спрашиваю, где ему отдохнуть, и провожаю его на кухню, где он постелил себе матрас. И он мигом засыпает, бедный мальчик. Мне всего тридцать лет, но этот юноша мне будто как сын, такой он беззащитный, неоперившийся. Необычные женщины, на которых я охочусь, любят таких вот пациентов. Зло не стремится напасть на сильных, обычно оно ищет простые пути.

И я иду в спальню, иду за закрытую дверь… Ничего пока что не произойдёт, я знаю это по опыту. Начнётся всё перед закатом и, возможно, продолжится ночью. Но каждый раз немножко побаиваюсь, как будто перед нырком в холодную воду в знакомой реке. Тело привыкло к холодной воде, но ум до сих пор сопротивляется. И я осторожно открываю дверь спальни, поворачивая округлую ручку. Чувствую едва уловимый запах тухлятины, как будто, знаете, умерла кошка или другое животное, и разносит вокруг зловоние после смерти.

И вот я распахиваю аккуратно дверь и вижу обычную картину: к потолку прицеплена какая-то ткань, вроде бы шторка, чтобы не попадали даже крупицы солнечного света. Я отодвигаю шторку, свет немножко попадает в помещение, и я слышу треск, как будто что-то лопается под воздействием солнца. Я опускаю штору, достаю смартфон и включаю фонарик, навожу на центр комнаты. Там на двух табуретках стоит шкаф, как будто гроб. Это он трещал, он в некотором смысле сейчас одно тело с существом, которое покоится внутри. Я вожу фонариком по комнате и вижу, что окна тоже занавешены, не попадает ни одного солнечного луча.

После короткого визуального осмотра я подхожу к шкафу. Это кондовый советский шкаф, такие вроде бы производили ещё при Хрущёве, потому что у моей бабушки был такой же, это желтоватый такой тяжёлый шкафина с покатыми углами. Вблизи этот трупный запах звучит сильней, он как расстроенное пианино. Извините, приходится прибегать к метафорам, это такая потребность в нашей работе, чтобы не сойти с ума.  Итак, в одной руке я держу смартфон и подсвечиваю, другой рукой поднимаю дверцу шкафа, потом другую.

И вот я вижу: манящие изгибы тела, лёгкое белое платье, нежные ручки, белоснежные волосы блондинки, лицо будто с обложки, вызывающе красивое, похотливое, гадкое лицо с закрытыми пока что глазами, как будто во сне. Так выглядят необычные женщины, о которых я говорил. Нет, это далеко не просто красавица, которых вы видите в рекламе, я не очень точно выразился, тут красота почти инфернальная, в каждой чёрточке, в каждом сантиметре видно желание, похоть, едва уловимые мельчайшие изгибы, тончайшие мазки художника. Как, может быть, картина «Мона Лиза» Леонардо да Винчи, только нарисованная Дьяволом, если попытаться выразиться точней.

Я слукавлю, конечно, если скажу, что не чувствую соблазна, что сердце моё не обливается томлением. Просто я настолько умею контролировать эти вещи, что отвращение к этой похоти пересиливает желание. К тому же, я упоминал уже ранее, во мне действует до сих пор посттравматический стресс. Не буду пока что вдаваться в подробности, скажу только, что эта женщина, лежащая в импровизированном гробу, напоминает мне одну мою несчастную любовь. Каждая девушка, пышущая похотью, напоминает мне о той несчастной любви, тем более если я вижу так называемых необычных женщин, на которых я охочусь по работе. К тому же моя несчастная любовь тоже была блондинкой, что играет свою роль в восприятии…

Итак, когда я полностью отключаюсь от созерцания этой развратной красоты, этой мерзкой и похабной красоты, я чувствую только смрадный запах, идущий от тела. Со стороны это выглядит как парадокс: перед вами как будто лежит пышущее здоровьем развратное тело в лёгком платье, а от него исходит запах мертвечины. Тот, кто не знает всей правды, остановится на том, что это хорошо ухоженный труп, но почему-то не избавленный от запаха, плохо бальзамированный. Я объясняю по-другому, и то, что я расскажу, большинство посчитают это сумасшествием. Также, наверное, подумали советские учёные в двадцатых годах прошлого века, когда столкнулись с явлением Посмертия впервые. Придётся немножко ввести вас в курсе дела для понимания общей картины. Думаю, вы уже достаточно подготовлены.

Давайте немножко расскажу о себе и своей профессии. Мне тридцать лет, не женат, живу в глухом селе, о котором знают, наверное, не больше ста человек. Когда нахожусь дома, с неизвестного номера на служебный смартфон приходит смс: адрес, время выезда, номер поезда и прочие детали. Обычно на подготовку к поездке организация даёт часов пять. Потом специальная машина увозит меня к вокзалу, и дальше до поры до времени я предоставлен самому себе. Сейчас скорый поезд везёт меня в Петербург, столицу наркоманов и вампиров, как шутят в нашей организации.

Когда я выйду в город, необходимо оставить вещи в апартаментах, заранее приготовленных для меня, а потом идти к хранителю кувалд. Так мы в шутку между собой называем нашего оружейника, нашего учёного, замечательного дядя Серёжу. Или Сергей Викторович, как его называют в личной беседе некоторые новички, потому что называть по-свойски дядей Серёжей ещё надо заслужить, он хорошо осведомлён, кто к нему приходит: уверенный профессионал, как я, или новенький, или же, наоборот, ветеран, который выше всяких профессионалов. Не скрою, я очень горжусь тем, что Сергей Викторович для меня – просто дядя Серёжа.

Когда я иду к нему ранним утром мимо этих исторических домов, потом по этим узким поэтическим улицам Петербурга, чувствую, что зажигается потихоньку рабочий огонь. Да, у нас грязная работа (вы потом убедитесь в этом), но приходится невольно полюбить её, чтобы не рехнуться. Полюбишь свою работу, и она уже не кажется такой грязной. И поэтому я приучил себя бодриться мыслями о предстоящем деле, как об опасном, но увлекательном путешествии. И вот, когда я прихожу в нужный двор-колодец, звоню по домофону в указанную в смс квартиру, в сердце уже приятно покалывает от предвкушения.

Каждый раз у дяди Серёжи новые апартаменты. А как иначе. В распоряжении самого Зла много помощников, Оно умеют вынюхивать следы нашей организации. Я, кстати, говорил, что мы, охотники, раз в полгода меняем лица у пластического хирурга? Вот теперь знайте. Тоже самое происходит с нашими документами, только гораздо чаще.

Дядя Серёжа, любимый мой товарищ, встречает меня с улыбкой из-под своих незамысловатых мужицких усов, побеленных уже немного сединой. Когда-то он был уважаемым сотрудником НИИ, потом сокращён, помотался с завода на завод, то инженером, то обычным работягой, и вот его зазвали в нам в организацию, долго и внимательно следя за ним, как за личностью, поднимая архивы о его научных достижениях. Говорят, это сам дядя Серёжа сочинил для организации химический состав, в который он окунает кувалду охотника. Но если спросить его об этом, правда ли, что это его разработка, то он хитро улыбнётся, уйдёт от темы. Наверное, просто ему запрещено об этом говорить.

Между нами состоялся небольшой душевный разговор, как это обычно бывает у нас при встрече. Дядя Серёжа спросил, достроил ли я юрту у себя на участке, о которой так давно мечтал. Я сказал, что начал обтягивать накидкой один край, но пришла смс. «Да-а, – протягивает дядя Серёжа многозначительно. – В нашей работе приходится срываться с места в самый неподходящий момент». И дядя Серёжа вспомнил случай, произошедший с ним на каком-то заводе. Я люблю дядю Серёжу, но он время от времени рассказывает всякую дребедень из прошлого, как это бывает у стариков. Я делаю вид, что слушаю с интересом.

Слава богу или кому там, но дядя Серёжа не мог долго разговаривать, за нами наблюдал смотрящий, мы это оба знаем, мы не можем медлить, за это полагаются санкции в виде переработок или даже увольнения. Поэтому дядя Серёжа поговорил-поговорил со мной, хлопнул по колену со словами «Пора!» и ушёл готовить кувалду, окунать её в ванну со специальным химсоставом.  Состав, в который дядя Серёжа макает кувалду, обработан радиоволнами специальной частоты, содержит в себе десятки химических элементов и добавок, среди которых есть чеснок, аммиак, поваренная соль и немножко серебра. Действует состав чуть больше суток. И никакой святой воды, как пишут в этих сказках о нечисти. Религия тут ни при чём, уверяю вас. Зло существует, но его не победить святой водой.

Наверное, буду порционно рассказывать о своей работе. Дело в том, что я должен сначала создать с вами доверительные отношения, помаленьку погружать в своё дело, иначе вы мне не поверите. Так вот, наверное, вы встречали в новостях последних пару лет, что людей, особенно в Петербурге, стали находить обескровленными и с метками на шее? Две точки, похожие на то, как будто кто-то надавил на кожу иголками. Ну или клыками. Знайте – это проделки существ, на которых мы охотимся. И пока что этих вводных данных достаточно, постепенно буду разворачивать перед вами всю картину.

Итак, дядя Серёжа сделал дело и кладёт обработанную кувалду в специальный чемодан, ещё кладёт туда большую горсть очищенного чеснока. Я беру чемодан и спускаюсь вниз, где меня ждёт машина организации. И уже через пять минут машина привозит меня до моих апартаментов, где я оставляю чемодан с кувалдой, потом везёт к тому дому, где пройдёт моя работа. Там я встречусь с пациентом, так мы называем жертв одной необычной болезни. А лично я – специалист по отлову и истреблению особых женщин, женщин особого свойства, которые и делают некоторых мужчин больными. Один посттравматический стресс сделал из меня отличного охотника. Позже я ещё расскажу об этом. Я пережил одну утрату, но приобрёл холодный ум. Охотник за женщинами – так в шутку меня называют коллеги.

Итак, я открываю домофон выданным мне ключом, поднимаюсь по лестнице и звоню в дверь нужной мне квартиры.

— Ванечка! Давай поиграем!

— Не буду я с тобой играть, когда ты уже от меня отстанешь! — закричал Иван, снова отталкивая девочку.

Она с размаху села на землю, обиженное выражение на миг мелькнуло на лице, но тут же исчезло. Лиля неуклюже поднялась и сказала:

— Хочу другую игру!

Глеб покатывался со смеху, глядя на друга.

— Отвали от меня! Слышишь? — Иван схватил её за плечи и затряс, — я не буду с тобой играть, поняла? Ты дебилка! Не подходи ко мне больше никогда! Я тебе не друг!

Лилечка застыла, полные губы затряслись, а круглые глаза наполнились слезами.

— Эй, полегче, — Глеб хлопнул Ивана по плечу. — Что-то ты перегнул.

— Лиля!

Иван не понял, когда Маргарита Сергеевна успела к ним подойти, и вздрогнул, услышав её голос. Он быстро убрал руки с плеч девочки и сделал пару шагов назад, уперевшись прямиком в стройную фигуру мамы Лили.

— Лилечка, ты снова пристаешь к Ванечке? Вань, ты уж прости, любит она тебя.

Она легко провела ладонью по его макушке, спустившись к плечам, и оборвала касание только у кончиков пальцев. В животе стало жарко, а во рту пересохло. Маргарита Сергеевна слыла ведьмой среди местных старушек. Говорили, что ей слишком много лет, чтобы так выглядеть, а Лилю ей Бог в наказание послал. Иван же просто считал её очень красивой и сейчас втягивал воздух с ароматом пряных духов и молчал, стыдясь своей вспышки.

— Сильно она тебя достала?

Иван обернулся — внимательный взгляд зелёных глаз и бархатный голос гипнотизировали его.

— Н-нет, — промямлил он.

Лилечка хныкала в сторонке, сдерживая плач, Глеб притих, неспособный отвести взгляд от глубокого выреза в длинном бордовом платье.

— Тогда, быть может, ты придёшь к нам поиграть? Разочек? Лилечка будет очень рада. — Её губы, четко очерченные алой помадой, изогнулись в улыбке.Иван неопределенно мотнул головой.

— Да, хорошо, — он не смог ей отказать.

Маргарита удовлетворённо выдохнула, мягко взяла Лилю за руку и повела за собой:

— Ждём тебя в шесть.

— Это что сейчас было? — Глеб соскочил с турника, на котором сидел и уставился на Ивана. — Ты что, пойдёшь?

Иван раздражённо передернул плечами и насупился.

— Пойду! — с вызовом ответил он, готовясь отбиваться от насмешек друга.

— Я бы тоже пошёл, — мечтательно произнёс Глеб. — Как у такой женщины могла родиться Лилечка? Может у вас там того? Как она тебя тут наглаживала, соскучилась по мужикам, — заржал он, когда Иван уже расслабился.

— Да ну тебя, — махнул рукой Иван, а в мыслях уже рисовал себе поцелуи с алой помадой, представляя какова она на вкус.

Ровно в шесть Иван стоял у дверей в квартиру, где жили Лилечка и её мама. Не успел он позвонить, как дверь распахнулась и он увидел Маргариту Сергеевну. Она приветливо улыбнулась и пригласила его войти.

В квартире было очень тихо. Тяжелые шторы почти не пропускали свет и комнаты тонули в сумраке. Маргарита провела Ивана в гостиную, указала на большое кресло, приглашая присесть, а сама устроилась в таком же напротив.

— А где Лиля? — спросил Иван. Он почувствовал себя очень неуютно. Вдруг вспомнились все сплетни о том, что Маргарита Сергеевна ведьма.

— Лилечка скоро подойдёт, а пока я бы хотела с тобой поговорить.

Она облокотилась о стол, закинула ногу на ногу и достала длинную сигарету. Огонёк на миг осветил её лицо и Иван вздрогнул — когда она зажала сигарету зубами, показалось, что у неё клыки как у вампира.

Он вцепился пальцами в обшивку кресла, чувствуя, как сердце стучит всё быстрее.

— Лилечка тебя очень любит, как я уже говорила, — выдохнув клуб ароматного дыма, начала Маргарита, — а я очень люблю Лилечку. Понимаешь?

Иван кивнул. Хотя совсем не понимал к чему она клонит.

— Сегодня, там, на площадке, ты грубо с ней обошёлся. — Она встала с кресла и подошла к нему. Наклонилась и, глядя в глаза, продолжила: — Настоящие мужчины так не поступают, Ванечка. А ты ведь настоящий мужчина?

Её ладонь скользнула по его коленке выше. Сквозь ткань трико острые ногти слегка царапали кожу, одновременно разливая жар. Неужели Дима был прав и она позвала его для того самого? Иван забыл дышать от волнения, ему всего тринадцать, он даже не целовался ни с кем, а вдруг не сможет?

Она замерла, нависая над ним в полусогнутом положении и сверля взглядом. Иван не сразу сообразил, что она ждёт ответа.

— Д-да... Кхм, да! Я мужчина, — пробормотал он.

— Значит, ты заслуживаешь наказания за такой немужской поступок, — её рука продолжила пробираться по его брюкам. Иван непроизвольно сжал ляжки, вызвав ухмылку на её лице. Он тут же вспыхнул, как от пощечины, смысл её слов почти не доходил до него, всё, о чем он мог сейчас думать — это вырез платья и рука, обжигающая касаниями.

— Да-да, — бормотал он, чувствуя испарину на лбу. Руки заныли от напряжения, он так и сидел, натянутый, как струна, вцепившись в кресло.

— Хорошо, что ты это признаешь и согласен, — она резко выпрямилась, лицо стало отстраненным и холодным. Хлопнув в ладоши, она громко крикнула: — Лилечка! Развлекайся!

Иван захлопал ресницами, недоумевающе уставившись на Маргариту Сергеевну, как вдруг заметил Лилечку. Всё это время она на корточках сидела в углу комнаты, не произнося ни звука. А сейчас поднялась на свои толстые ножки и медленно направилась к Ивану. С уголка губ стекала слюна, она утробно рычала, расставив руки в стороны, а когда открыла рот, Иван заметил клыки, такие же, какие ему почудились у её матери.

— Поиграем в догонялки! — закричала Лилечка, — чур, я вожу! — и бросилась к Ивану.

— А-а-а, — закричал Иван, выпрыгнул из кресла и помчался к двери. Лилечка, весело хохоча, кинулась следом.

Маргарита Сергеевна затушила сигарету и с любовью посмотрела на дочь:

— Моя ты девочка! Растяни Ванечку на подольше, надоело переезжать.