В одном из самых красивых районов Каира, в Гелиополисе, можно сказать, совсем рядом от египетского Кремля, находится дворец барона Эмпейна. Здание, которое напрочь выбивается из архитектурной композиции арабской столицы. Неудивительно, ведь в основу фасадных мотивов легли храмовые комплексы камбоджийского комплекса Ангкор Ват.
В начале двадцатого столетия, когда Каир еще был светской столицей, и когда было велико влияние европейцев, а мода, зародившись в Александрии, через сезон долетала до Милана и Парижа (и это не шутки, это исторический факт), так вот, в эти времена жил и здравствовал эксцентричный бельгиец, инженер по профессии барон Эдуард Луи Жозеф Эмпейн.
Его знавали и в Москве, и в Брюсселе, и даже в отдельных конголезских районах, где барон Эмпейн активно занимался постройкой железных дорог. Деятельный был человек, прогрессивный. И, возможно, поэтому ему пришла в голову совершенно безумная идея, воплотить в Египте мотивы камбоджийско-индусских храмов. Может, скучал по ним, а может, просто зажелалось ему.
Тем не менее, Эмпейн купил себе участок, в то время еще не знавший, что он будет одним из крутейших районов Каира, и бывший обычной унылой пустыней. Поэтому стоила бросовая земля каких-то смешных денег. А Эмпейн был не беден. И вздумалось ему сильно облагородить купленную землю. Его подвиг в конце века благополучно повторил миллиардер Самех Савирис, создавший частный город Эль Гуну в паре километров от Хургады. А Эмпейн стал основателем Гелиополиса, города солнца.
Пока барон занимался замером площадей и обустройством полиса, архитектор Марсель Александр строил замок, в котором барон возжелал поселиться. Так как его светлость собиралась проживать в Египте постоянно, то строительство шло самыми стахановскими методами. И чудный дворец посреди пустыни вырос за каких-то три года. Начали в 1907, а закончили аккурат к началу 1911. И нет, ленивые и безрукие египтяне такую красоту не творили. Для этого Эмпейн не поленился выписать из Индонезии мастеров, хорошо представляющих себе эту работу. Поэтому и закончили быстро, и сделали красиво. Говорят, что полюбоваться на это архитектурное чудо приезжали чуть ли не со всего Египта. К слову сказать, и сейчас не самые просторные квартирки с видом на дворец стоят по миллиону фунтов.
Убранство внутри было насквозь европейским – мрамор, палисандр, резные двери, винтовые лестницы. Увы, после того, как египетская армия грязными сапожищами протаранила все пласты культурного наследия первой половины двадцатого столетия, дворец был национализирован. Но применения ему не нашли. Зато активно испохабили и разломали все, что можно было оторвать или оформить надписями в духе «здесь был Махмуд».
Однако, когда деньги у лихих вояк кончились, они благополучно сплавили красивый замок за те же сущие копейки, что и когда-то землю под ним. Арабский шейх, недолго думая, громыхнул мошной и выкупил дворец барона, обнеся его забором. Все. Не умеете обращаться с красивыми вещами – идите лесом. Министерство культуры, одумавшись лет так через тридцать, за голову коллективную дружно ухватилось и взвыло – как же так? Теперь такое красивое место и туристам нельзя показать? А шейх, увидевший, как сучит ножками обиженный министр, заломил такую цену, что к вою присоединилось египетское казначейство. Продавали-то за бесценок!…
Пять долгих лет длилось препирательство насчет цены. Аравийский хозяин не уступал, египетское казначейство жмотилось. Но, то ли цены на нефть так сильно упали, что обеднела аравийская бюджетная касса, то ли сообразил шейх, что больше жадобы все равно не дадут, и в 2011 году дворец вернулся в египетскую амбарную книгу учета достопримечательностей. Правда, покрутились местные культурологи вокруг, и в очередной раз ушли ни с чем. Не придумали, как применить столь странное культурное наследие. Зря только деньги отдали. Так и стоит теперь дворец барона за рабичным забором, радует жителей квартир стоимостью по миллиону фунтов.
Замок умер вместе с бароном.
Вокруг замка барона Эмпейна роится целый улей различных городских легенд. Самая главная – что барон «настроил» дворец под себя, с таким условием, что умрет хозяин, вместе с ним умрет и жилище. Говорят, что инженерной мысли Эмпейна хватило, чтобы замок вращался вокруг своей оси, следуя за солнцем. Правда это или нет – сказать невозможно. Дворец выстроен на платформе, и разбирать ее как-то египтяне не спешат.
Дворец окружают какие-то насквозь мистические тайны. Возможно, поэтому за него никак не возьмутся ни культурные работники, ни тургиды, которым хоть куда води экскурсии, а уж к такому необычайному памятнику народная тропа росточками не покроется, вытопчут. Тем не менее, выставка истории Гелиополиса, которую вроде как вяленько организовали во дворце, увы, успехом не пользовалась. А ее работники быстро поувольнялись. Теперь в замке проводят только модные показы и разовые мероприятия.
Ужас на новых поселенцев, говорят, навела некая тайная розовая комната, которая находится во дворцовом подвале. И барон при жизни категорически запрещал домочадцам и слугам туда заходить. Но, когда туда решили зайти бесстрашные «разведчики» египетской армии – мало ли, вдруг скряга хранил там сокровища? – вылетали они оттуда пулями! Говорят, зеркала в доме (еще тогда висевшие на стенах) покрылись кровавыми пятнами. Свидетели этого происшествия на полшага больше не желали ступать на территорию дворца.
Говорят, что несчастья буквально преследовали семью барона. Сестра Эмпейна каким-то образом умудрилась рухнуть с балкона спальни. И по этому поводу страшно разобиделась на брата. Может быть, недостаточно высокими сделал перила? Опять же, слухи ходят, что до сих пор слышно, как ругаются брат и сестра…
Незавидная участь постигла и дочь барона, Мириам. Она родилась парализованной, да еще и страдала эпилепсией. Неудивительно, что никакого внимания от отца она не получала. То ли правда, то ли тоже легенда, но Мириам умудрилась подружиться с каким-то призраком замка. И однажды была также найдена мертвой.
Сын барона Эмпейна в Египте жить не пожелал, и замок ему категорически претил. Поэтому дворец остался бесхозным и безлюдным. Жители Гелиополиса периодически рассказывают, что видят, как по ночам в мертвых окнах зажигается свет, и видны бледные фигуры несчастных обитателей дворца. Они переговариваются, плачут и пугают людей, случайно обративших внимание на этот умопомрачительный архитектурный ансамбль. Величественный и пугающий в своем гробовом молчании.
Город солнца: история первого в мире компаунда
С загадочным словом «компаунд» я столкнулся первый раз семь лет назад. Тогда же в моем лексиконе появилась «иншалла». Ближневосточной тематикой и всяческими арабизмами меня заразил потрясающий директор ну очень креативного агентства. Кстати, это именно он, зараза, подарил мне на Новый год книгу «Путеводитель по неизведанному Египту», после чего 22 января меня угораздило поехать в Шарм-Эш-Шейх, а дальше история известна, мое пребывание в стране тутанхамонов на сегодняшний день насчитывает уже пять лет. Вот и барон Эмпейн, бельгиец по происхождению, исключительно креативный инженер и талантливый градостроитель прибыл в Египет по контракту – трамвайную линию проложить – а остался на всю жизнь. Построил дворец, стал городской легендой Каира и… подарил миру компаунды.
Возможно, вы слышали это слово краем уха? Компаундами называют огромные жилые комплексы, выстроенные для иностранцев. Отличительная особенность компаунда – это социальная и этическая микросреда. Местом наибольшего распространения подобных комплексов является Саудовская Аравия. Именно там особенно строги законы, и европейцам довольно сложно проживать в этом завинченном на все гайки государстве. Согласитесь, каждый раз наряжаться в паранджу, чтобы сходить за хлебушком, это чудовищно.
Компаунд – это микрогород, в котором действуют иные правила. Внутри компаунда можно ходить ну если не голышом, то в привычной европейской одежде. Можно выпить пивка (не уверена, что в Саудии его можно купить, но сварить при помощи мультиварки при должном умении – не проблема, я чай жарила, если кто помнит). Компаунд – это место, в котором европейцы, вынужденные жить в восточной стране с ее строгими нравами, могут на время отринуть законы шариата. Позагорать в бикини на бассейне. Поболтать в смешанной компании и собачку потискать. Все, что запрещено на территории государства, в частном порядке допускается.
Компаунды нередко путают с кондоминиумами. В последнее время в Египте, кстати, пошла такая мода, жилые комплексы с бассейном стали называть компаундами. Но это исключительно некорректно. Дом с закрытой внутренней территорией – это кондоминиум. А компаунд – это такой ближневосточный светский Ватикан, закрытый комплекс, предполагающий возможность внутреннего сервиса жильцов. Цель компаунда – обеспечить максимальное количество бытовых возможностей для иностранцев, начиная от магазинов «для европейцев» и заканчивая, скажем, частным баром, рестораном и прачечной.
Первый компаунд на Ближнем Востоке был построен бароном Эмпейном, тем самым, чей дворец украшает один из самых престижных районов современного Каира. Гелиополис, город солнца, сейчас является одним из округов египетской столицы. Но когда-то, в те времена, когда в голой пустые барон Эмпейн задумал выстроить «маленькую Европу», это был тот самый первый компаунд, смысл которого заключался в формировании исключительно европейского квазигорода.
В начале века из Европы бежали самые прозорливые. Войны еще не сотрясали материк, кровь еще не лилась тоннами на выжженную землю, но чувствительная элита уже понимала, что пора удирать туда, где не достанет. Египет был прекрасным вариантом – недалеко, вполне обжито, дешево – Александрия в начале двадцатого столетия стала передовым городом, диктовавшим моду всей Европе!
Однако барон Эмпейн замахнулся на нечто совершенно невозможное (этот подвиг полвека спустя повторил Самех Савирис, основатель Эль Гуны). Бельгиец задумал организовать город в пустые, этакий египетский Лас-Вегас. Корпорация «The Empain» была достаточно могущественной и финансово обеспеченной, чтобы проделать такую грандиозную работу.
Эдуард Эмпейн появился в Египте в начале 1904 года. Изначально в его задачу входило строительство трамвайной линии, но, озадачившись наполеоновскими планами, Эмпейн создал внутреннюю египетскую компанию «Cairo Electric Railways & Heliopolis Oases Company» и взялся за облагораживание гигантского куска пустыни. Ему предстояло превратить двадцать пять квадратных километров площади в один из самых роскошных районов Каира. «Город солнца» — так назвал свое творение Эмпейн.
Многие, кому приходилось бывать в Каире на экскурсии, ужасались грязи, узким улицам и гнетущей мрачности этого просмоленного смогом города. Я была в Каире бесчисленное количество раз, и каждая моя поездка убеждала меня больше и больше в мысли, что это страшная беспросветная помойка. И каково же было мое удивление, когда я оказалась в Гелиополисе.
Вместо тощих проулков, где дома стоят в прилипку друг к дружке, и соседи могут поздороваться с балконов за руки – широченные улицы и бульвар, по которому некогда ходили знаменитые зеленые трамваи Эмпейна. Вместо смога – чистый знойный воздух, едва пахнущий листвой. Вместо просмоленных и закопченных многоэтажек с мусорными крышами – старинные дома в мавританском стиле, виллы с террасами и огромными балконами, с кованными воротами и заборами, старинная мечеть и рядом с ней – сверкающие хромом здания крупнейших банков. Неудивительно, что Гелиополис избирали своей резиденцией последние полдюжины правителей Египта.
Гелиополис – это самый настоящий компаунд, это исключительно благоустроенный светский район, который предназначен для жизни европеизированного населения. С удивлением я увидела в офисе оператора Etisalat египтянку с выбеленными и покрашенными в зеленый русалочий цвет волосами (как заметила моя глазастая спутница, девушка их еще и кератином выпрямляла). В соседнем банке, куда мы зашли по случаю, нас встретила целая стайка офисных клерков, одетых по последней моде. Никаких дешевых пестрых хиджабов или залатанных черных абай. В Гелиополисе я за два дня ни разу не встретила разгильдяя в галабее или дедушку, погоняющего на хайвее ослика.
Меня удивило и то, что даже традиционная для Египта лень, а также изрядная доля пофигизма здесь не чувствуются. Нас очень быстро и качественно обслуживали в итальянской пиццерии, а затем без лишней волокиты помогли с решением целой кучи документальных вопросов. Районным таксистам не нужно было напоминать про включение счетчика, а попадавшиеся на улице прохожие без привычного мне удивления окидывали взглядами мою нательную роспись.
Барон Эмпейн, создавая Гелиополис – город солнца, вряд ли представлял себе, что пролетит целый век, несколько раз сменится и правительство, и вектор мышления, и менталитет египтян, а его творение, уникальный оазис европейской культуры, цивилизованной роскоши и светской помпы останется – как молчаливый памятник ушедшей эпохи и самый первый, самый грандиозный пример настоящего компаунда.
