Сообщество фантастов

Глава 2: “Лето 89-го”.

«В детстве время течёт иначе. Лето кажется бесконечным, день полон тайны и приключений. Но иногда эти тайны могут быть слишком мрачными».

(Стивен Кинг)

Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в нежные оттенки розового и золотого. Воздух, еще прохладный после ночи, был наполнен ароматом свежескошенной травы и обещанием нового дня, полного приключений. Четверо мальчишек – я (Макс), Игорь, Димка и Коля – встретились на углу нашей улицы, готовые отправиться навстречу очередному летнему дню.

Мы были неразлучны с самого детского сада, связанные невидимой нитью дружбы, которая с годами только крепла. Наша четверка была известна всему району – мы учились в одной школе, делили между собой мечты, страхи и тайны, и каждое лето превращали в захватывающее путешествие по родным улицам.

– Куда сегодня, ребята? – спросил Димка, перекидывая ногу через раму своего потрепанного, но любимого “Орленка”.

Игорь, всегда немного сдержанный и наблюдательный, пожал плечами:

– Может, к пруду? Там сейчас хорошо.

– Опять к пруду? – фыркнул Коля, поправляя съехавшую на бок кепку. – Давайте лучше к промзоне, там интереснее!

Я молча наблюдал за этим привычным утренним ритуалом выбора маршрута. Каждый день начинался одинаково, но каждый раз мы открывали для себя что-то новое в нашем маленьком мире.

– Ладно, – согласился я, – давайте к промзоне. Но сначала заедем в магазин, мама дала немного денег.

Мы тронулись в путь, выстроившись в привычную вереницу. Колеса велосипедов шуршали по асфальту, который уже начинал нагреваться под лучами утреннего солнца. Ветер свистел в ушах, принося с собой запахи лета – цветущих лип, свежего хлеба из проезжавшего мимо грузовичка хлебозавода, и едва уловимый аромат речной воды.

По пути мы остановились у небольшого магазинчика, где скинувшись купили две бутылки «Буратино» и несколько пирожков с яблоками. Сладкий вкус лимонада смешивался с ощущением свободы и беззаботности, которое может подарить только летний день в компании лучших друзей.

– Помните, как мы в прошлом году ловили рыбу в пруду? – смеялся Димка, когда мы ехали к промзоне. Его смех эхом отражался от стен домов, наполняя воздух радостью и весельем.

– Да уж, – подхватил я, чувствуя, как в груди разливается тепло от воспоминаний. – Твой дедушка был в таком восторге от улова! Столько таранки получилось!

– А как вы с Димкой тогда в воду упали? – добавил Игорь с улыбкой. – Коля так смеялся, что сам поскользнулся, свалился в пруд весь и промок насквозь!

Мы все расхохотались, вспоминая тот случай. Ясное небо над головой, высокие облака, плавно плывущие по лазурному простору, создавали атмосферу идеального лета. Казалось, что эти дни будут длиться вечно, что ничто не может нарушить нашу идиллию.

Но что-то неуловимо изменилось в этом году. Я не мог точно сказать, что именно, но чувствовал, как в воздухе витает какая-то тревога. Возможно, это было связано с разговорами взрослых о том, что в стране что-то идет не так. Мы, дети, не могли этого осознать, но чутко улавливали настроение старших. Эти разговоры, казалось, накрыли нас невидимым одеялом, делая наши летние дни чуть менее беззаботными.

Каждый раз, когда мы собирались у пруда или ехали по знакомым улицам, я ощущал, как хрупкая граница между детством и тем, что ждет нас за ним, становилась все более ощутимой. Неизвестность медленно подкрадывалась, навевая легкий холодок.

Но, несмотря на все изменения, мы продолжали искать приключения, оставляя за спиной все сомнения и страхи. Мы были настоящими искателями, готовыми покорять новые горизонты. В этом и была наша сила – в единстве и беззаботности, которые могли укрыть нас от внешнего мира.

– Эй, ребята! – вдруг крикнул Димка, прерывая наши размышления. – Кто быстрее до "механики"?

Не дожидаясь ответа, он рванул вперед, педали его велосипеда завертелись с бешеной скоростью. Мы с Колей переглянулись и бросились вдогонку, оставив Игоря позади. Ветер свистел в ушах, сердце колотилось от азарта гонки.

– Тебе легче, у тебя ноги длинные! – крикнул я Димке, пытаясь его догнать.

– Макс, ты как черепаха! – хихикнул Коля, легко обгоняя нас обоих.

Игорь, как обычно, держался сзади, не торопясь. Ему было достаточно просто наблюдать за всей этой суетой. Время от времени он бросал задумчивый взгляд на здания вокруг, словно пытаясь разгадать какую-то тайну, скрытую в их молчаливых стенах.

Солнце палило нещадно, когда мы подъехали к окраине промзоны. Наши велосипеды оставляли следы на пыльной дороге, ведущей к высокому бетонному забору. Мы остановились, тяжело дыша от быстрой езды и волнения.

– Ну что, пацаны, готовы? – шепнул Димка, озорно подмигивая.

Я оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости взрослых. Сердце колотилось как бешеное – мы прекрасно знали, что нам запрещено даже приближаться к этому месту. Родители уже не раз устраивали нам головомойку за такие вылазки, но от этого наше желание проникнуть на запретную территорию только росло.

– Давайте быстрее, – прошипел Коля, нервно поправляя кепку. – Пока никто не увидел.

Игорь молча кивнул, его глаза блестели от предвкушения приключения.

Мы спешились и, пригибаясь, повели велосипеды вдоль забора. Через несколько десятков метров Димка остановился возле густых зарослей кустарника, прижимающихся к ограждению.

– Вот он, наш секретный проход, – прошептал он, раздвигая ветки.

За кустами обнаружился узкий лаз – бетон забора был проломлен, а прутья армирования были аккуратно отогнуты, образуя небольшое отверстие. Мы обнаружили его еще в прошлом году и с тех пор регулярно пользовались этим тайным входом.

– Я первый, – заявил Димка и, прислонив свою «Десну» к забору, протиснулся в дыру.

Оставив велосипеды снаружи, мы последовали за ним, один за другим исчезая в кустах. Я был последним, и когда пролезал через лаз, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Царапины от колючих веток казались мне клеймом нашего маленького преступления.

Оказавшись по ту сторону забора, мы на мгновение замерли, прислушиваясь. Тишина. Только где-то вдалеке слышался приглушенный гул работающих механизмов.

– Чисто, – выдохнул Коля, и мы быстро двинулись вглубь территории.

Машинный двор встретил нас потрескавшимся бетоном и запахом масла и металла. Высокие стены складов и пакгаузов создавали впечатление, будто мы попали в другой мир – мрачный и таинственный, полный секретов и опасностей.

– Ух ты, – прошептал Игорь, оглядываясь по сторонам. – Каждый раз, как в первый.

Я понимал его чувства. Несмотря на страх быть пойманными, каждое такое проникновение на запретную территорию производственной зоны НИИ было для нас настоящим приключением. Здесь мы чувствовали себя героями, исследователями неизведанного.

– Погнали, кто быстрее! – крикнул Димка, нарушая тишину, и рванул вперед.

Мы с радостными возгласами помчались за ним, на время забыв обо всех опасностях и запретах. В этот момент мы были просто детьми, наслаждающимися летом и свободой. Кто же знал, что именно здесь, на этом машинном дворе, наше беззаботное детство вскоре закончится навсегда...

Остановились на середине машинного двора, тяжело дыша после гонки. Бетонные плиты под ногами были усеяны пробивающейся сквозь трещины иссохшей травой. Полуденное солнце заливало все вокруг ярким светом, отбрасывая еле заметные тени от окружающих зданий.

– А вы вообще хоть знаете, что здесь когда-то было? – спросил вдруг Игорь, немного замедлив шаг.

– Что? – я оглянулся, заинтригованный его тоном.

Игорь показал на невысокое деревянное строение на крепком бетонном основании с другой стороны двора между складами.

– Это лыжная станция, – задумчиво произнес он, словно погруженный в воспоминания, хотя он был слишком мал, чтобы помнить это. – Ее построили еще в конце 40-х для рабочих, когда здесь был лес.

– Да ладно тебе, какие еще лыжные станции? – фыркнул Димка, подходя к Игорю.

– Мой дедушка рассказывал, – продолжил Игорь, не обращая внимания на скептицизм друга. – Это была раньше лесная территория и даже речка была. Её спрятали в коллектор когда строили НИИ. А там, где сейчас наш район, был рабочий поселок. Это уже потом все застроили и тут все закрыли.

Мы замолчали, смотря на здание “лыжной станции”, пытаясь представить, как выглядело это место десятилетия назад. Внезапно странная тишина охватила нас. Я почувствовал, как что-то в этой атмосфере изменилось. Обычное место, где мы проводили дни напролет, вдруг показалось мрачным и таинственным.

Внезапно Игорь шагнул вперед, его глаза были полны решимости.

–Я хочу проверить что там. – сказал он.

– Может, лучше пойдем домой? – предложил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. – Или к пруду, искупаемся, там прохладнее.

– Макс, ну ты как всегда! – возмутился Димка. – Боишься? Ты же понимаешь, что там ничего нет. Или хочешь, чтобы Игорь всегда думал, что там живет пиковая дама или кровавый пионер? – он рассмеялся, но в его смехе чувствовалась неуверенность.

– Если я сейчас не посмотрю, то больше никогда сюда не приду, – тихо сказал Игорь. – Я должен убедиться.

Не дожидаясь нашей реакции, он быстро пошел к двери лыжной станции. Мы застыли на месте, не в силах пошевелиться.

– Игорь! Подожди! – я наконец обрел голос и бросился следом.

Но было поздно. Игорь уже исчез за дверью старого здания. Я остановился в нескольких шагах от входа, чувствуя, как сердце бешено стучит в груди. Я слышал тяжелое дыхание Димки и Коли за спиной, но никто из нас не решался сделать ни шага вперед. Иррациональный страх сковал нас всех.

– Игорь? – мой голос дрожал, когда я наконец решился позвать друга.

Прошло несколько минут, но каждая секунда казалась вечностью. Гнетущая тишина накрыла нас, словно тяжелое одеяло, от которого невозможно было освободиться. Воздух вокруг стал густым и тяжелым, как будто сама атмосфера сгустилась от напряжения. Ни единого звука не доносилось из старой лыжной станции - ни шагов Игоря, ни шороха его одежды, ни даже скрипа половиц. Эта неестественная тишина пугала больше, чем любой шум.

Я медленно обернулся к Димке и Коле, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. То, что я увидел, заставило мое сердце сжаться от ужаса. Их лица были белыми как мел, словно вся кровь отхлынула от кожи. Глаза, широко раскрытые, были полны неприкрытого страха - того первобытного ужаса, который заставляет замереть на месте, не в силах пошевелиться.

Димка, обычно самый бойкий из нас, стоял неподвижно, его губы слегка подрагивали, как будто он хотел что-то сказать, но не мог найти слов. Его руки, обычно всегда в движении, теперь безвольно висели вдоль тела.

Коля выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок. Его лицо приобрело зеленоватый оттенок, а на лбу выступили капельки пота. Он часто и поверхностно дышал, как загнанный зверек, и его взгляд метался между мной, Димкой и дверью здания.

Я чувствовал, как мое собственное сердце бешено колотится в груди, готовое выпрыгнуть наружу. Во рту пересохло, а ноги словно приросли к земле. Мы все были парализованы страхом, не в силах ни двинуться с места, ни позвать на помощь.

– Мы должны его вытащить! – наконец еле слышно сказал Димка. Но никто не двинулся с места.

Вдруг дверь лыжной базы захлопнулась с оглушительным грохотом, словно гигантская ладонь с силой ударила по ней изнутри. Звук был настолько мощным, что, казалось, сотряс весь машинный двор. Мы отпрянули назад, чувствуя, как волна ледяного ужаса прокатывается по телу.

Несколько секунд стояла мертвая тишина. Даже ветер, казалось, затаил дыхание. Но эта тишина была хуже любого шума – она звенела в ушах, давила на барабанные перепонки, заставляя сердце колотиться с бешеной скоростью.

Внезапно дверь снова распахнулась с пронзительным скрипом. Ржавые петли протестующе заскрежетали, словно кричали от боли. В образовавшемся проеме клубилась непроглядная тьма, настолько густая, что казалась живой.

Мы застыли, парализованные страхом, не в силах отвести взгляд от этого зрелища. И тут из-под двери начало сочиться что-то вязкое и черное, похожее на смолу. Сначала это была тонкая струйка, но с каждой секундой поток усиливался.

Черная жидкость пульсировала, словно была живым существом. Она растекалась по потрескавшемуся бетону, заполняя трещины и образуя жуткие узоры. Воздух наполнился тяжелым, удушающим запахом – смесью гнили и серы.

Внезапно поток усилился, превратившись в настоящий фонтан. Черная масса била из двери с невероятной силой, словно прорвало плотину в каком-то потустороннем мире. Она растекалась во все стороны, приближаясь к нашим ногам с пугающей скоростью.

Мы отступали, не в силах оторвать взгляд от этого ужасающего зрелища. Черная жидкость, казалось, была наделена собственным сознанием – она двигалась рывками, образовывала щупальца, тянущиеся в нашу сторону.

Воздух наполнился низким гулом, исходящим, казалось, отовсюду сразу. Этот звук проникал в самую душу, вызывая первобытный ужас.

– Бежим! – наконец закричал кто-то из нас, и этот крик словно разорвал оцепенение.

Ужас, охвативший нас, был настолько силен, что, казалось, парализовал все тело. Но внезапно инстинкт самосохранения взял верх, и мы бросились бежать, словно за нами гналось само воплощение тьмы.

Димка, всегда отличавшийся атлетизмом, вдруг совершил нечто невероятное. Не сбавляя скорости, он устремился прямо к высокому забору, окружавшему промзону. Этот забор всегда казался нам непреодолимой преградой, его высота была не менее трех метров. С разбегу он оттолкнулся от земли и взмыл в воздух, словно пружина. Помогая руками и ногами он перемахнул через острые пики забора, едва не зацепившись за них, и приземлившись по ту сторону, кубарем прокатившись по земле.

Коля, издал какой-то нечеловеческий вопль. Он бросился к огромным стальным автомобильным воротам. С силой, которую трудно было ожидать от щуплого подростка, Коля ударил по воротам всем телом. Раздался оглушительный лязг металла - и одна из створок перекосилась, образовав узкий проем.

Не теряя ни секунды, я бросился к этой щели. Адреналин, бушующий в крови, придал мне невероятную ловкость. Я проскользнул в образовавшийся проем следом за Колей, чувствуя, как острые края металла царапают кожу. Но в тот момент физическая боль казалась ничем по сравнению с ужасом, который гнал нас прочь от лыжной станции.

Оказавшись по ту сторону ворот, мы не останавливались. Мы бежали, не оглядываясь, движимые первобытным страхом. Лишь оказавшись далеко за пределами промзоны, мы наконец осмелились перевести дыхание.

Тяжело дыша, мы переглянулись. В глазах друг друга мы видели отражение того ужаса, который только что пережили. Никто из нас не мог произнести ни слова. Мы просто стояли, дрожа от страха и адреналина, не в силах поверить в то, что только что произошло и в то, что нам удалось спастись от неведомой угрозы, поглотившей нашего друга Игоря.

***
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в тревожные оттенки оранжевого и багрового. Макс сидел на скамейке у своего подъезда, обхватив колени руками. Прошло уже три дня с тех пор, как Игорь исчез в старой лыжной станции, но казалось, что прошла целая вечность.

Вокруг царила непривычная тишина. Обычно шумная улица теперь казалась пустынной. Родители запрещали детям выходить на улицу без присмотра, а те, кто все же выходил, говорили шепотом, бросая настороженные взгляды по сторонам.

– Максим. – голос мамы вывел его из оцепенения. – Иди домой, уже поздно.

Он нехотя поднялся и побрел в дом. В гостиной работал телевизор, передавая последние новости. Отец сидел в кресле, напряженно вглядываясь в экран.

"...продолжаются поиски пропавшего мальчика. Сотрудники милиции и прочесывают территорию..."

Макс почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он быстро прошел в свою комнату, закрыв за собой дверь. Здесь, в окружении знакомых вещей, он мог хотя бы на время забыть о случившемся.

Но сон не шел. Каждый раз, закрывая глаза, Макс видел ту зловещую черную массу, пульсирующую извергающуюся из двери лыжной станции и лицо Игоря, его решительный взгляд перед тем, как он шагнул в темноту.

Утро следующего дня принесло новую волну тревоги. К поискам подключились сотрудники Комитета Государственной Безопасности. Макс наблюдал из окна своей комнаты, как люди в строгих костюмах входили в дом Игоря. Его родители выглядели измученными и растерянными.

– Макс, к тебе пришли, – позвала мама.

В дверях стояли Димка и Коля. Их лица были бледными, под глазами залегли темные круги. Было очевидно, что они тоже не спали всю ночь.

– Привет, – тихо сказал Димка. – Можно войти?

Макс молча кивнул, пропуская друзей в комнату. Они сели на кровать, избегая смотреть друг другу в глаза.

– Вы слышали? – наконец нарушил тишину Коля. – КГБ взялся за поиски.

– Да, – ответил Макс. – Я видел, как они заходили к Игорю домой.

– Что нам делать? – спросил Димка, его голос дрожал. – Мы должны что-то сделать!

Макс покачал головой:

– Что мы можем сделать? Мы уже три раза рассказывали все, что знаем.

– Но этого недостаточно! – воскликнул Димка. – Может… Может, нужно вернуться туда и...

– Нет! – резко прервал его Макс. – Мы не можем туда вернуться. Ты не понимаешь? Это опасно!

Коля, который до этого молчал, вдруг заговорил:

– А что, если... что, если Игорь все еще там?

Эта мысль заставила всех замолчать. Возможность того, что их друг все еще находится в той жуткой темноте, была невыносимой.

Дни тянулись мучительно медленно. Поиски продолжались, но результатов не было. Макс, Димка и Коля каждый день собирались вместе, пытаясь найти утешение в обществе друг друга. Они вспоминали веселые моменты, проведенные с Игорем, но каждое воспоминание теперь было окрашено горечью потери.

Однажды вечером, когда они сидели на качелях во дворе, Димка вдруг сказал:

– Знаете, я иногда думаю, что это наша вина.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Макс, хотя в глубине души он понимал, о чем говорит друг.

– Мы должны были остановить его, – продолжил Димка. – Мы должны были пойти за ним или... не знаю, сделать что-нибудь!

– Мы не могли знать, – тихо сказал Коля. – Никто не мог предвидеть, что произойдет… этот кошмар…

После случившегося мы не обсуждали увиденное. Каждый из нас нес в себе жуткую тайну того, что именно мы видели в лыжной станции и никто не осмеливался заговорить об этом вслух. Словно негласный договор повис между нами – никогда не упоминать о той черной массе, о том неестественном грохоте и о тех звуках, которые мы слышали.

Через неделю после исчезновения Игоря в город приехала специальная комиссия. Территорию НИИ и промзоны оцепили, не пропуская никого, кроме официальных лиц. Макс и его друзья наблюдали издалека, как люди в защитных костюмах входили и выходили из зданий.

– Что они там делают? – шепотом спросил Коля.

– Не знаю, – ответил Макс. – Но выглядит это жутко.

Димка вдруг схватил друзей за руки:

– Слушайте, а что, если там что-то... не так? Что-то, чего мы не понимаем?

– О чем ты? – нахмурился Макс.

– Ну, помните, Игорь рассказывал про историю этого места? Про лес, который был здесь раньше? Что, если там есть что-то... необъяснимое?

Коля нервно рассмеялся:

– Ты что, в сказки веришь?

Но Макс молчал. В глубине души он понимал, что Димка может быть прав. То, что произошло с там, не поддавалось логическому объяснению.

Лето медленно подходило к концу. Жара спала, и в воздухе уже чувствовалось приближение осени. Поиски Игоря постепенно сворачивались, хотя официально дело не закрывали. Жизнь в городе начала возвращаться в привычное русло, но для Макса, Димки и Коли ничего уже не было прежним.

Они стали меньше времени проводить вместе. Каждая встреча теперь была наполнена тяжелым молчанием и невысказанной болью. Они пытались вернуться к прежним играм и развлечениям, но радость ушла, оставив после себя лишь горький осадок.

В том году родители Макса получили санаторную путевку в Крым, и поездка планировалась на последние дни августа. Они надеялись, что смена обстановки поможет ему прийти в себя, хотя он тщательно скрывал бурю эмоций, бушевавшую внутри.

Перед отъездом он встретился с Димкой и Колей.

– Я скоро вернусь, – сказал он, пытаясь улыбнуться. – Может, к тому времени что-нибудь прояснится.

Димка сказал:

– Да, может быть. Береги себя, Макс.

Коля просто кивнул, не говоря ни слова.

Поначалу он сопротивлялся идее отъезда, чувствуя себя предателем по отношению к Игорю и общим воспоминаниям. Но стоило ступить на раскаленный крымский песок, как что-то начало меняться. Шум прибоя, словно гипнотический ритм, постепенно вытеснял из его головы навязчивые мысли о случившемся. Соленый морской воздух, казалось, вымывал горечь и страх из каждой клеточки тела.

С каждым днем, проведенным на побережье, воспоминания о том роковом дне становились все более размытыми, словно акварельный рисунок под дождем. Образ Игоря, его голос, даже ужас, охвативший ребят в тот момент – все это медленно таяло, уступая место новым впечатлениям и ощущениям.

К концу отпуска Макс почти не вспоминал о произошедшем. Вернувшись домой, он с головой окунулся в привычную жизнь – школа, новые друзья, повседневные заботы. Лето с его кошмарами отступило, превратившись в далекое, почти нереальное воспоминание, похожее на страшную сказку, услышанную когда-то давно.

Лишь изредка, в моменты тишины, где-то на краю сознания мелькала тень тревоги. Но разум, защищая себя, тут же отгонял эти мысли. Словно невидимая рука стерла болезненные воспоминания, оставив лишь смутное ощущение чего-то важного, навсегда утраченного в то далекое лето.

***
Макс моргнул, возвращаясь в реальность. За решетчатым бетонным забором, в глубине, перед ним стояло старое здание. Место, которое когда-то ассоциировалось с беззаботным детством, теперь казалось ему настоящим могильником зловещих воспоминаний. А на экране его телефона было открыто сообщение из анонимного чата, в котором было только одно фото. Летний полдень, растрескавшееся бетонное покрытие машинного двора и здание лыжной станции, зажатое между складами промзоны.

Продолжение истории на нашем канале в Дзен: https://dzen.ru/electricdreamsstories

На этой планете родилась Женера Ти, и там есть свой парк погибших космонавтов, где установлен ее памятник.

https://vk.com/club106216977

Глава 1: “Фьорд”

Светлое утро разливалось по живописным лугам, расположенным на берегу фьорда. Вокруг поднимались величественные горы, их вершины скрывались в облаках. Пейзаж был настолько красив, что казалось, будто он сошел со страниц старинной книги. Однако для Марка, это было просто очередное место проведения исследований.

Марк был аспирантом столичного университета, и вместе с тремя сокурсниками он приехал сюда на летние каникулы. Они собирались провести эксперимент, который мог бы изменить их понимание древних культур. В руках у студентов находился старинный фолиант, случайно найденный в библиотеке университета когда они вместе работали над каталогизацией содержимого фонда. Он не был ранее описан и содержал упоминания о мегалитическом сооружении на краю фьорда в северной части провинции — месте, которое они намеревались изучить.

— Ты только посмотри на это! — воскликнула Ливия, одна из его сокурсниц. — Здесь так красиво! Как будто попал в другую эпоху!

Марк улыбнулся, но его мысли были заняты чем-то другим. Он знал, что красота этого места скрывает нечто большее. Он не верил в мистику и легенды, которые ходили о местных жителях и их ритуалах. Для него это была лишь часть полевого исследования — возможность проверить теории и гипотезы.

— Да, тут действительно живописно, — ответил он спокойно. — Но нам нужно сосредоточиться на задаче.

Вместе с ними были еще два аспиранта: Тит и Клавдий. Тит закатил глаза, когда Марк произнес эти слова. Он всегда был самым жизнерадостным из них и с трудом мог скрыть свое восхищение.

— Ты всегда такой серьезный, Марк! — заметил он с легкой усмешкой. — Разве нельзя немного насладиться моментом?

— Можно, но это не должно отвлекать нас от цели, — ответил за Марка Клавдий, стараясь сохранить нейтральный тон. Он был лидером этой группы.

Группа направилась к мегалиту. По пути они обсуждали древние легенды о демонах и жертвах, которые местные племена приносили им. Ливия была особенно увлечена этими рассказами.

— Говорят, что эти камни служили дверью в другой мир или даже в Аид! — произнесла она с легким трепетом в голосе.

Клавдий лишь усмехнулся: — Это всего лишь легенды. Мы здесь для научного исследования, а не для того, чтобы верить в мифы.

Тит подмигнул Ливии: — Не будь таким скучным, Клавдий! Может быть, нам стоит провести небольшой ритуал для удачи?

Марк же оставался сосредоточен на дороге.

Когда они наконец достигли мегалита, его величие поразило всех. Огромные каменные блоки стояли на месте так долго, что казалось, будто они были частью самой земли. Внутри Марка возникло чувство удовлетворения: это было именно то место, к которому они держали путь.

— Вот оно! — воскликнула Клавдий, указывая на центральный камень. — Это должно быть то самое место!

Они начали расставлять оборудование для записи данных и дагеротипии. Марк внимательно следил за процессом, его спокойствие контрастировало с волнением остальных.

— Нам нужно изучить структуру камней и их расположение, — сказал Клавдий уверенно. — Это может дать нам ключ к пониманию их назначения.

Ливия продолжала щебетать о легендах и ритуалах; её глаза светились от восторга. Тит же пытался найти способ сделать что-то «особенное», чтобы «привлечь удачу». Марк оставался сосредоточенным на задаче.

После нескольких часов работы группа решила сделать перерыв и перекусить. Они устроились на траве возле мегалита и начали обсуждать дальнейшие шаги.

— Что ты думаешь о фолианте? — спросила Клавдий у Марка. Он доверял ему в теоретических вопросах больше остальных.

— Мне бы очень хотелось верить в то, что там написано, но я думаю, что это может быть просто набором мифов и заблуждений без реального основания...

Вдруг его прервал странный звук: как будто кто-то тихо шептал из глубины леса. Остальные замерли и посмотрели друг на друга с недоумением.

— Что это было? — спросила Ливия с легким трепетом в голосе.

Марк пожал плечами: — Возможно, ветер или животное. Не думаю, что стоит придавать этому значения. Мы ведь не в Полисе.

Тем не менее напряжение в воздухе стало ощутимым. Студенты обменивались взглядами; даже Клавдий выглядел несколько обеспокоенным.

— Ты всегда так спокоен! — заметил Тит с легкой насмешкой.

Марк ответил ему уверенно: — Я просто предпочитаю смотреть на вещи рационально. Мы здесь для исследования, давайте сосредоточимся на материальном.

После обеда они вернулись к работе и продолжили изучать мегалитическое сооружение. Время шло медленно, каждый час казался вечностью из-за постоянного ожидания чего-то необычного.

Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в яркие оттенки оранжевого и пурпурного, группа собрала вещи и двинулась к оконечности фьорда, чтобы разбить лагерь с видом на океан. Когда приготовления были закончены все собрались вокруг костра для обсуждения результатов исследования.

— Я чувствую себя странно... как будто кто-то наблюдает за нами, — произнесла Ливия тихо.

Клавдий пожал плечами: — Это всего лишь твое воображение. Давайте лучше сосредоточимся на том, что мы выяснили сегодня.

Собравшись вокруг костра, выпив вина, после долгого дня работы и рассуждений о древних ритуалах и легендах местных племен, студенты начали чувствовать себя более расслабленно. Но даже среди смеха и шуток Марк оставался настороженным; он понимал важность завтрашнего дня.

Вечерняя тишина окутала их лагерь; только потрескивание огня нарушало покой ночи. Вдалеке слышался шум волн фьорда. Океан напоминал о том неизведанном мире за пределами их понимания, в который они так надеялись заглянуть.

Глава 2: “Ритуал”

Утро наступило тихо и мирно, как будто природа сама готовилась к чему-то важному. Марк проснулся рано, когда первые лучи солнца пробились сквозь листву деревьев. Он вышел из палатки, чтобы насладиться свежим воздухом и собраться с мыслями перед предстоящим.

Вокруг лагеря царила тишина, лишь изредка слышались звуки птиц. Марк подошел к краю фьорда и посмотрел на морскую гладь плавно переходящую небосвод. В этот момент он чувствовал себя в гармонии с природой. И это немного снимало напряжение последних дней.

Когда остальные студенты начали просыпаться, атмосфера лагеря наполнилась ожиданием. Ливия была особенно взволнована, её глаза светились от предвкушения.

— Ты готов к ритуалу? — спросила она, когда подошла к Клавдию с чашкой чая в руках.

— Готов, — ответил он спокойно. —Но помни: это всего лишь эксперимент. Ты слишком возбуждена.

Марк и Тит присоединились к ним, вскоре они начали обсуждать детали будущего дела. Каждый был полон энтузиазма, но Марк оставался сосредоточенным.

— Мы должны следовать инструкциям из фолианта, — сказал Клавдий. —Это важно для получения достоверных результатов.

— Да расслабься ты! — подхватил Тит. —Нам нужно немного веселья! Может быть, добавим что-то от себя?

— Нет! — резко ответил Клавдий, — Мы не можем рисковать результатами ради шуток.

Студенты провели за обсуждениями до обеда и после него, ближе к вечеру, группа собрала все необходимое оборудование и направилась к мегалиту. По пути Ливия снова начала рассказывать о местных легендах:

— Говорят, что этот камень был свидетелем многих кровавых варварских ритуалов, — произнесла она с легким трепетом в голосе. —Люди приносили жертвы чтобы открыть двери в параллельные миры!

Марк лишь усмехнулся: — Это всего лишь мифы! Мы здесь для науки!

Когда они достигли мегалита атмосфера вокруг них изменилась: ветер усилился, тени от камней казались более зловещими. Тем не менее Марк оставался спокойным, он знал: это всего лишь игра воображения его сокурсников.

Группа начала расставлять оборудование вокруг центрального камня. Тит подготовил записи из фолианта и начал читать вслух:

— «Чтобы открыть дверь в мир духов необходимо произнести заклинание в лучах полуночного светила...»

Клавдий прервал его: — Это не заклинание, это просто описание ритуала! Мы должны быть осторожны с интерпретацией текста!

Ливия посмотрела на него с недовольством: — Ты всегда так скептичен! Может быть, стоит попробовать?

— Я не против попробовать, но только если это не повредит нашему исследованию!

Скоро наступил вечер. Небо окрасилось в яркие оттенки красного и оранжевого, луна медленно поднималась над горизонтом. Группа собралась вокруг центрального камня для подготовки к ритуалу.

— Давайте начнем! — воскликнула Ливия с азартом. —Она была полна решимости сделать этот момент особенным!

Клавдий взял на себя роль ведущего ритуала, он знал текст из фолианта наизусть и лучше остальных понимал его значение. Он начал произносить слова на древнем языке стараясь вложить в них всю свою концентрацию и уверенность.

Сначала ничего не происходило, студенты обменивались взглядами с легким беспокойством. Но затем воздух вокруг них начал изменяться: он стал более плотным как будто что-то невидимое заполнило пространство между ними и мегалитом.

— Ты это чувствуешь? — спросила Ливия её голос дрожал от волнения.

— Да, но это может быть просто эффект долгого ожидания, психосоматика. — ответил Марк.

Тем не менее напряжение нарастало, тени от камней казались более глубокими и угрожающими. Ливия продолжала шептать слова заклинания вместе с Клавдием, её голос звучал уверенно и мелодично.

Вдруг послышался странный звук, как будто кто-то тихо шептал из глубины леса. Студенты замерли, их глаза расширились от страха и любопытства!

— Что это? — прошептал Тит.

Клавдий не ответил, он продолжал произносить слова ритуала, не позволяя себе поддаться панике. Он знал: если они хотят получить результаты, им нужно оставаться сосредоточенными.

И вот в момент кульминации ритуала воздух вокруг них стал колебаться, казалось, будто пространство искривляется. Внезапно перед ними возникла светящаяся полоса портала он медленно разворачивался как будто приглашая их войти в неизвестность.

Студенты замерли от удивления и страха; никто не знал, что делать дальше! Марк, стоявший немного поодаль, держал в руках за спиной портативный передатчик, который он минуту назад активировал.

— Это невероятно! — воскликнула Ливия её голос звучал восторженно и испуганно одновременно.

Марк осмотрел своих сокурсников они были полны эмоций от страха до восхищения.

— Нам нужно быть осторожными! — произнес Клавдий строго. —Мы не знаем, что кроется внутри!

В этот момент Марк почувствовал напряжение: он понимал важность этого эксперимента больше всех остальных. Но его спокойствие было непоколебимо, он знал - все идет по плану.

Студенты начали подходить ближе, каждый шаг приближал их к неизведанному миру за пределами их понимания. Внезапно портал засветился и открылся полностью словно приглашая их войти внутрь!

Марк в напряжении стоял на месте наблюдая за своими сокурсниками и в этот момент раздался нарастающий низкий звук похожий глубокий гул. Услышав его студенты схватились за головы и упали без сознания. Все кроме Марка. Он с облегчением выдохнул.

Глава 3: “Экстракция”

Марк почувствовал, как его сердце постепенно приходит в нормальный ритм. Аборигены потеряли сознание и стало ясно, что все прошло как нужно.

Из портала начали выходить вооруженные люди в желтых скафандрах биологической защиты высшего класса. Они быстро и уверенно приступили к делу, погружая студентов на портативные носилки с прозрачным пластиковым пологом и подготавливая их оборудование к транспортировке. Марк наблюдал за происходящим с чувством удовлетворения. Он был немного удивлен, что все прошло так легко.

-Привет, Алекс! — произнес он с улыбкой. — Рад тебя видеть!

Руководитель операции, высокий мужчина с планшетом в руках что-то быстро документировал.

— О, здравствуй, Вик! -дружелюбно произнес Алекс, его голос был приглушен дыхательным фильтром, -Извини за задержку, мы сразу отследили точку входа, но первые пару минут прокол был нестабилен, а правила безопасности никто не отменял.

- Какие новости по проекту, надеюсь этого материала будет достаточно для тестовой сессии? -спросил, тот кого в этой реальности знали как Марк.

-Благодаря тебе и остальным членам полевой группы мы сильно продвинулись в изучении этих высших гоминидов. Материала достаточно, мы уже запустили в производство коктейль от местных вирусов, прототип которого был применен на вас. Поразительно, они так похожи на нас внешне и так различаются внутренним строением. -ответил Алекс, - Руководство планирует начало первой волны колонизации неосвоенного местными континента к концу следующего года. Земного года.

-Да, уж… еще не скоро. Когда планируется моя эвакуация?

-В конце этого месяца, Вик. Координаты тебе отправят дополнительно. – пробубнил Алекс сквозь фильтры, - И кстати, отличная идея с фолиантом. Институт отметил твою находчивость.

— Это так странно.... Если не говорить о науке, то их культура не уступает нашей в середине XX века, но при этом они настойчиво верят, что при помощи заклинаний и мистики можно попасть в параллельный мир. -воскликнул Вик.

- Но, что бы ты не говорил, стоит отметить, - улыбнулся Алекс через стекло щитка своего скафандра, - им это все-таки удалось.

Конец.

Было так странно просыпаться в объятиях кого-то. Тепло, уютно. Подобного Рейвен не ощущала уже очень давно. Последняя, как ей тогда казалось, настоящая любовь не выдержал недосказанности и постоянного отсутствия любимой. Когда она, придя в себя после смерти Льюиса, вернулась в свою терранскую квартиру, то нашла там лишь записку с извинениями. Да, Виктор так и не нашёл в себе сил сказать ей все в лицо. Возможно, потому что давно догадывался, что встречается с агентом Инквизиции. Искать его Рейвен не стала. Да и зачем? Тогда она была настолько опустошена сначала пленом и пытками, затем новостью о смерти напарника и последовавшими за этим, в том числе, ментальными допросами, что даже исчезновение возлюбленного уже не казалось чем-то существенным.

Тем более, тогда у неё уже появился Филипп. Нет, она не воспринимала его как любовный интерес, но он был тем, кто помог ей собрать себя по кусочкам. Чтобы вернуть ей ясность в голове, он обучил Рейвен разным психическим техника, которые помогли восстановиться после ментального дознания. На это понадобилось немало времени и ещё один псайкер. Потом помог оправиться от смерти Льюиса. Они были друзьями, и его рассказы за кружкой дрянного амасека помогли свыкнуться с мыслью о потере. И в конце — исчезновение Виктора. Сама не до конца понимая, чем руководствуется, Рейвен рассказала об этом Филиппу. Причем только ему. Он долго негодовал по поводу столь малодушного поступка, а затем на полном серьезе предложил копнуть под нерадивого любовника и найти что-нибудь, чтобы тот предстал перед законом. Рейвен до сих пор вспоминала ту ситуацию с улыбкой.

Сейчас все могло быть по-другому. С Филиппом можно было позволить себе гораздо меньше притворства и не извиняться за то, что не можешь о чем-то рассказать. По крайней мере хотелось на это надеяться.

— Доброе утро.

Он сонно улыбнулся и открыл глаза. Сколько же в них было тепла и нежности. Рейвен еще никогда не видела дознавателя… таким. На неё в принципе никто никогда так не смотрел. Кроме отца.

— Как ты себя чувствуешь? — Филипп осторожно провел костяшками пальцев по её щеке.

— Нельзя быть таким милым.

Она прикрыла его глаза ладонью и предприняла попытку высвободиться из объятий. Едва успевшие зажить ребра откликнулись неприятной, но терпимой болью. Простреленной плечо и бедро в принципе не давали о себе забыть, но делали это уже не так настойчиво. Множественные гематомы… Кажется, их вовсе больше не было. По крайней мере на руках. Беспокоило только странное зудящее чувство где-то на задворках подсознания.

Филипп рассмеялся, выпуская Рейвен из объятий, и поднялся.

— Я вчера тебя за язык не тянул. В прямом смысле, — он рассмеялся. — Теперь терпи.

Она медленно перевернулась так, чтобы видеть его и наблюдать, как он собирается. Но,несмотря на попытки сконцентрироваться, все никак не могла отделаться зудящего чувства, будто что-то забыла. Чего-то не хватало. Чего-то очень привычного и важного.

— И все же, как ты себя чувствуешь? — снова спросил Филипп, орудуя у зеркала бритвой.

— Лучше, чем вчера, — уверенно кивнула она. И тут её осенило: — А где Вергилий?

Все это время Рейвен неосознанно пыталась пробиться в его инфополе, но в ответ получала лишь непривычное глухое молчание.

— Я ожидал, что ты спросишь о нем еще вчера. — ответил Филипп, протирая лицо полотенцем, — Но, признаться, предполагал другой вопрос: все ли с ним в порядке?

Чувствуя легкое в себе разочарование и стыд, она помассировала пальцами висок.

— Кажется, вчера я была не совсем в себе.

Он замер. Брошенный в её сторону взгляд выражал немой вопрос красноречивее любых слов. В груди все сжалось.

— Нет, пожалуйста, нет. Язык мой — враг мой, — Рейвен вздохнула, села на кровати и умоляюще взглянула на Филиппа. — Я не это имела в виду.

Он расслабился, улыбнулась и кивнул.

— Я попросил его изучить логи базы хладных торговцев. Он до сих пор трудится где-то в одной из этих ниш, — Филипп указал рукой на небольшие боковые дверцы в стене. — Но, кажется, он воспринял мою просьбу как ссылку и обиделся.

Рейвен облегченно рассмеялась.

Когда дверь за дознавателем с тихим шипением закрылась, она осторожно поднялась с постели, с неудовольствием ощущая ноющую боль в мышцах, и дохромала до ниши. В одной нашлись вещи Филиппа: сборник литаний в переплете из настоящего бархата с золотым тиснением, судя по потертостям, перечитывался уже множество раз; пара аккуратно сложенных комплектов гражданской одежды и комплект черной офицерской формы без опознавательных знаков — все аколиты Его Светлости Фридриха Грюнвальд носили такую. Вот и весь нехитрый скарб дознавателя. Справедливости ради, у самой Рейвен вещей было не больше, и они ютились тут же, на соседней полочке.

В следующей нише нашлось кое-что более интересное: маленький арсенал из пары револьверов, хелгана и лазпистолет среди которых величественно, поддерживаемая встроенными в стену крюками, стояла обсидианов-черная с золотыми черепами Ордо силовая броня. Там, где должна была располагаться голова, лежал Вергилий.

— Просыпайся, — позвала Рейвен.

Красный глаз моментально вспыхнул, зажужжали моторчики и сервочереп с тихим завыванием вылетел из ниши тут же представ перед глазами в облике Льюиса.

— Нет, я не обиделся, — запоздало ответил он на реплику Филиппа, — ушел в спящий режимы. Нужно было кое о чем подумать. К тому же, не хотел вам мешать.

Он прохаживался взад-вперед, заложив руки за спину, как делал всегда, пытаясь найти решение какой-нибудь сложной головоломки.

— Филипп сказал, что дал тебе проанализировать логи с базы торгашей.

— Да, — ответил Вергилий, но как-то рассеянно. — Да. Этим я сейчас и занимаюсь.

— Долговато для столь могущественного духа машины.

Морщась от боли в ребрах, она опустилась на кровать.

— А кто сказал, что я делаю это в первый раз? С момента, как мне дали задание, я сделал это сто семьдесят четыре раз и довольно безрезультатно. А теперь… А теперь ты пришла в сознание, и я, наконец, добрался до информации с твоего импланта. Ты, кстати, знаешь, что он собирает вообще всю доступную информацию?

— Да, поэтому у нашего саванта на Терре был отведен целый зал под данные из моей головы.

Вергилий кивнул.

— Теперь у тебя есть я… Теперь у тебя есть я.

— Нашел что-нибудь?

— Да, — оживился он. — Однозначно да, но я пытаюсь понять, что именно.

Рейвен трижды моргнула и активировала ретинальный дисплей. Перед глазами заплясали руны,  сменяя друг друга с такой скоростью, что стало нехорошо.

— Давай помедленнее.

— Если я буду медленнее, мы не закончим до скончания времен.

— Тогда давай с самого начала: что ты делаешь?

— Взламываю шифр.

— Нет, с еще более далекого начала.

— Ладно-ладно, —- он поднял руки в жесте капитуляции. Перед глазами появилась огромная упорядоченная диаграмма с данными. — Смотри, это то, что наш друг достал из той шахты. Подключенные когитаторы, состояние буровых установок, показатели системы жизнеобеспечения... Одним словом, скукота. Я прогнал все это через несколько фильтров, но не получил ровным счетом ничего.

Рейвен кивнула, быстро сопоставляя данные о которых говорил Вергилий с тем, что видела перед глазами.

— А вот то, что я получил с твоего импланта. Ты подключалась к внутренней сети шахты, чтобы раздобыть план. А так как подключалась с консоли одного из ангаров, зацепила логи других ангаров. Тут примерно то же самое, но в меньшем объеме и, в основном, только о кораблях.

Данные сформировались в сравнительные таблицы с номерами, кодами и моделями шаттлов и челноков, большая часть из которых представляла собой древние атмосферники, но, судя по показателям с внутренних и внешних авгуров, в хорошем боевом состоянии. Кроме одного... Рейвен вывела на дисплей хранящийся в базе импланта проекцию новенького «Корвуса» и визуализировала повреждения, основываясь на данных авгуров из шахты. Всего несколько пробоин в районе аварийного люка как от небольших мельта-зарядов. Сработано аккуратно. Пробоина в резервном топливном баке, страшная такая, похоже, будто челнок на что-то налетел. И все, никаких больше внешних повреждений. По крайней мере, которые отражала бы электроника. А вот внутри дела обстояли гораздо хуже: хаотично перебитые реле под внутренней обшивкой, как показывала практика, говорили о перестрелке. Из строя были так же выведены автоматизированные системы пилотирования и стабилизации полета. Как будто их выжгли.

— Я тоже именно им и заинтересовался, — Вергилий улыбнулся, глаза его сверкнули живым огнем. — У Фила в отчете проставлено, что это челнок лорда Фальеро. По показаниям капитана Растина, торговцы угнали его пару месяцев назад.

Рейвен задумалась. Судя по тому, что она видела на базе, местные торгаши не отличались тонкостью подхода. Данные, полученные с места, где её схватили, только подтверждали это предположение. А тут, судя по всему, была проделана весьма аккуратная работа. Хотя... Может, работали разные банды?

— Я тоже сначала так подумал, но потом появилась ты. — Вергилий присел перед ней на корточки и вытянул вперед ладони с растопыренными пальцами. — Следи за руками. Я прогоняю данные Фила через разные фильтры, в том числе через бинарный. Ничего не получаю. — Повинуясь его жестам перед глазами заплясали цифры и руны. — Потом беру то же самое из твоей базы данных, которая, судя по таймеру, была получены чуть раньше, чем данные Фила, и прогоняю их через те же фильтры. И смотри, что получаю!

Рейвен завороженно смотрела на цифры. Название корабля, состояние, остаточные логи, все это переплелось между собой, образуя сложный код — второй слой информации.

— Бинарная гармония, — выдохнула она.

— Бинго, моя девочка!

Вергилий снова вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате с удвоенной силой.

— Знаешь, кто любит так шифроваться? Хотя, кого я спрашиваю, конечно знаешь.

Рейвен кивнула. Ордосы. Работая под прикрытием, она сама такие составляла и оставляла ключи к дешифровке Льюису. На случай, если с ней что-то случится и она не успеет передать информацию... Впрочем, когда это действительно понадобилось, толку от ключей оказалось мало.

— Получается, что, покуда Филипп вычищал базу и искал меня, кто-то влез в челнок и поменял данные?

— Не просто поменял данные, а сделал это филигранно! Всего две синонимичные замены. Две, Рейвен! Не было бы оригинальных логов, никто бы не заметил.

Светлые глаза Вергилия блестели лихорадочным огнем. Он ярко жестикулировал, и, словно дирижер, управлял всплывающими перед глазами данными.

— Если корабль принадлежит лорду Фальеро, зачем было так исхитряться и портить кодировку, подумал я, и начал дешифровку. Если подождешь немного, я выдам первые результаты.

«Немного» затянулось почти на час, во время которого Рейвен успела умыться, надеть черную форму, попросить служку принести еду и даже спокойно поесть, перечитывая рапорт Филиппа о взятии базы.

— Рейвен, взгляни!

От интонации, с которой привлек к себе внимание Вергилий, сердце ухнуло вниз. На ретинальном дисплее снова появились бинарная гармония. Большая часть нулей и единиц представляли собой просто шум... Другие же сложились в два слова: «Ордо Еретикус».

Без этого политика Рейгана привела бы к затяжному кризису в 90-х годах. Ведь её рост основывался на финансовых пузырях, которые бы лопнули без доступа к огромным ресурсам из бывшего СССР. На Западе 90-е годы, вероятно, были бы похожи больше на 70-е.

Что касается СССР, то следует признать, что политику Горбачёва на 90% можно охарактеризовать одной фразой: «У каждой сложной проблемы есть простое очевидное и не работающее решение!» Чего стоит только одна антиалкогольная кампания! Если бы во главе страны оказался более адекватный лидер вместо Горбачёва, СССР, вероятно, продолжил бы своё существование.

Скорее всего, ситуация в СССР в плане жизни была бы примерно такой же, как в начале 80-х: серьёзный дефицит и другие проблемы — до середины 90-х годов. Затем ситуация стала бы заметно меняться к лучшему. Более адекватный лидер, вероятно, стал бы внедрять что-то вроде ОГАС, что позволило бы решить большую часть проблем примерно к середине 90-х, когда она начала работать более или менее эффективно.