-- Именно. С этого всё и началось! – сказал Камил, выбирая между выставленными блюдами. Он ставил посуду на символ, прежде чем пробовать еду, приготовленную незнакомыми людьми, хоть яды и легко останавливались универсальным изнаночным противоядием. Символ не светился, а значит еда была чистой. – Искро нас грабил на протяжении почти двадцати лет. Я до последнего уклонялся от войны с этим ублюдком. Но вот мы здесь. Война началась, в неё втянулись почти все соседи и теперь сложно представить, как её остановить.
-- Неужели нельзя просто договориться со всеми?
-- Можно, -- кивнул Камил, по-варварски и безо всяких утончённых манер отломив ногу запечённому гусю. Румяная корочка с хрустом растаяла во рту. – Только если меня и мою семью сожгут на кострах! Только если я уничтожу все свои мёртвые армии, представляющие для соседей опасность. Только если Царство сдастся перед своими многочисленными врагами, предоставив всем им золотые и серебряные рудники, да рабов. Однако тогда нас ждёт участь ничуть не лучшая, чем у этого гуся!
-- А ты пытался договориться?
-- Наши враги понимают лишь силу.
-- Кажется, ты недооцениваешь силу слова.
-- Наши враги – глухие, поверь мне. Они все уверены в своей победе, поэтому с ними не договориться! Если я жестоко разгромлю врагов, как в крепости Лисичей, если по миру пойдёт молва о моей непобедимости – только тогда в ход пойдут слова. И только тогда появится шанс, что меня услышат… Но пока мы далеки от этого. Предложения о мире могут быть восприняты, как слабость, что лишь наоборот ещё сильнее распалит чужие аппетиты. Поэтому войну уже не остановить.
-- Но если её не остановить – не потерпишь ли ты поражение? Ведь врагов много и ни с кем нельзя договориться…
-- Предпочитаю не заглядывать настолько далеко в страшное будущее, -- ответил Камил и отведал горячего лукового супа, влитого прямо в хлеб, запечённый в форме блюдца. – Это портит настроение, а предсказать всё равно невозможно ничего.
-- Почему же. Можно определить направление судьбы, -- сказала Алина, намазывая серебряной ложкой осетровую икру на кусочек ржаного хлеба.
-- Я не верю в предсказания, -- заявил Камил, разливая вино по кружкам. – Но мне любопытно, как это у тебя получается. И получается ли?
-- Это интересно. Ведь мир слишком сложен, -- сказал Камил, орудуя ложкой. – Но если получается, то что же тогда ждёт нас в ближайшем будущем?
-- Все приметы намекают о надвигающейся беде. Которая должна случиться вот-вот.
-- Куда же без неё. Беда – мой верный спутник, -- сказал Камил и о чём-то задумался. Он ломал хлебовое блюдце и макал в луковый суп. Удобно, что не придётся мыть тарелки! – Слабость гаданий – в неопределённости формулировок. Под них же можно подогнать что угодно. И так со всеми пророчествами, какие я только слышал! Да и какого рода «беда»? Меня наглухо разгромят? Разрежут на части, а затем сожгут на костре? Или после этой еды и принятых поверх того снотворных мне захочется в отхожее место сильно до того, как я успею проснуться?
Алина рассмеялась, а затем добавила:
-- Ясность видения приходит с опытом. Чем опытней предсказатель, тем больше он видит знаков вокруг себя.
-- Тогда нам лучше поторапливаться, чтоб вернуться к крепости Вуичей? Или напротив – не торопиться, а хорошо отдохнуть? – хмыкнул Камил. – Судьба! Если предопределённость существует, то от неё не уйти. Но я верю в то, что свою судьбу можно менять.
-- Тот, кто искренне верит в это – и вправду меняет её.
-- Рад, что мы в этом едины. Большинство людей чрезмерно фаталистично смотрят на свою жизнь. Но это и оказывается их ловушкой, ведь тогда они сдаются... А что же приметы говорят по поводу тебя? Какое будущее ждёт тебя?
-- Ничего плохого, -- неопределённо ответила Алина. – Судьба обещает мне счастье.
-- Ясно, -- хмыкнул Миробоич. – Жаль, что твоё счастье откровенно не согласуется со службой в моём войске. Похоже, ты сбежишь от меня?
-- Мне кажется, куда больше пользы я принесу, если пойду за тобой, -- возразила Алина. – Ведь должен же кто-то уравновешивать всё зло, какое приносят в этот мир твои мертвецы…Правда, будущее предсказать нелегко. Путей много. Каждый день они меняются от совершаемых выборов.
-- Всё же, лучший способ предсказать будущее – это хорошее знание прошлого! – вдруг в гридницу вошёл Корнелий, слышавший разговор издалека. Он только что вернулся с охоты и сразу направился к Камилу, едва узнал, что тот проснулся. – Всё происходящее в мире уже случалось. Много раз. А мы сродни бродячим циркачам, всюду показывающим одно и то же, пусть и перед разными зрителями. Меняются лишь декорации, но трюки всё те же.
— Вот явился и главный источник остроумных афоризмов! – Камил ехидно ухмыльнулся, приветствуя вампира. -- Каждый раз, когда ты делишься своей непоколебимой многовековой мудростью – я невольно вспоминаю обстоятельства, при коих мы с тобой впервые встретились; а именно — ты подглядывал, как я трахаю Лизу, ныне покойную свою жёнушку.
— Я не поглядывал, -- сказал Корнелий. -- Подобные вещи меня не интересуют, а твоё замечание — оскорбительно! И тем оно оскорбительней, чем больше людей ты собираешь, перед тем, как разброситься грязью! Зачем? Созвал бы сюда больше публики – чего мелочиться и проявлять юмористические таланты перед одной лишь прекрасной дамой? Где твоя галантность и учтивость, Камил? Манерность, обходительность, деликатность, вежливость – эти понятия тебе знакомы?
-- Прости меня, Корнелий, но я не удержался! Не думал, что безобидная шутка тебя так заденет. Разве философы способны оскорбляться?
-- Глупо обижаться на слова. Однако это не служит оправданием для свинства.
-- Свинства?! Не дерзи! -- вспылил Камил. Однако тут же одёрнул себя. – Впредь я буду осторожней в словах. Я слишком дорожу тобой, Корнелий, чтобы ссориться с тобой по подобным пустякам. Заключим перемирие?
-- Перемирие, условиями которого будет взаимная вежливость?..
-- И ты прими извинения. Я тоже проявил грубость, подавшись сиюминутной вспышке гнева.
-- Мы вообще когда-нибудь ссорились? Это у нас впервые. Нашли ведь повод, чтоб сцепиться!
-- Мужчины, -- развела руками Алина. Всё это время она увлечённо поедала икру, запивая вином. Склоки её волновали меньше, чем голод после суток в Зазеркалье.
-- Для прекрасной дамы я всё же объясню, -- Корнелий уселся напротив ведьмы, сложив руки перед собой. – Чтобы она ничего не подумала обо мне дурного! Дело в том, что до того, как мы с Камилом впервые встретились, я очень долго искал встречи с ним. Несколько дней я ждал, когда же он отойдёт от своих людей на лесной дороге. Ведь я вампир. А тогда мне нельзя было допустить, чтобы меня заметили. Иначе на меня объявили бы охоту.
-- Да я всё понимаю, -- отмахнулась Алина. Вампир же продолжал оправдываться.
-- Но ты отошёл от своих людей лишь для того, чтобы уединиться в лесу с Лизой! – сказал Корнелий Миробоичу. -- Это я понял не сразу, я её не видел! А когда понял — было уже поздно заботиться о правилах приличия. Твои мёртвые собаки заметили меня. Наше знакомство и вправду было странным. И неловким.
Ужин продолжился. Корнелий не прикоснулся к еде – вампиры могли питаться только кровью; он рассказал о сложностях со скучающим Конрадом, за которым вампирам приходится постоянно приглядывать, а так же расспросил Камила об успехах, и посетовал, что тому пришлось отлучиться, не доведя дело до конца.
-- Бренные оболочки требуют подпитки… -- фыркнул он. – Мир ограничивает телесной тюрьмой наш требующий свободы дух. Это может быть опасно. Если сновидцы предупредят гарнизон, что ты не управляешь мертвецами – они совершат вылазку и перебьют мертвецов.
-- Да, именно поэтому мы поторопимся, -- Камил управился с ужином сам, и дождался, пока закончит Алина. Затем они сделали небольшой прогулочный круг по крепостным стенам, чтобы хотя бы немного размяться.
Дружинники, оставленные в гарнизоне, охраняли внешние стены, тогда как донжон был набит лишь нежитью – Камил тщательно озаботился о собственной безопасности, поставив в коридорах и Плечистых лучников и Железяк.
Конрад узнал, что его новый господи наконец очнулся, однако не удостоил того визитом – в тот вечер он сидел в кабаке и играл с дружинниками в кости, проматывая свои гроши, да попутно щипая служанок за задницы.
Камил отдал приказ убить Прыща. «Слёзы радости» ему сейчас пригодятся.
Скоро настанет ночь. Следовало вернуться к лагерю у крепости Вуичей. К утру необходимо захватить укрепления, хоть дело будет сложным, ведь не удалось перебросить мёртвую конницу. Химер и богатырей Камил предпочёл оставить рядом с собой. Он не думал, что гарнизон будет ждать его прибытия – он слишком надеялся на внезапность и думал, что будет достаточно обычных покойников. А ведь ещё предстояло выбить командиров монастыря епископа Златко, прежде чем Цветан поведёт войско в атаку! Камил изначально сделал ставку на сновидческие удары – тогда ему удалось бы провести кампанию в сжатые сроки и вернуться в Перевал через неделю.
-- Этот отвар должен усыпить нас. Надолго, -- Камил протянул ведьме колбочку, когда они вернулись в опочивальню. Алина принюхалась.
-- Как и все отвары. Пахнет блевотой.
-- Мог бы обойтись без сравнений.
Они выпили колбочки, и некоторое время сидели, обсуждая планы. Вскоре ноги и руки потяжелели. Захотелось прилечь и расслабиться, укрывшись уютным одеялом…
Алина появилась перед Камилом во сне и привела его в чувство – он забылся. Отвар понизил внимательность. К тому же сказывалась усталость… Вместе они отправились через Зазеркалье, в поисках нужной Двери.
-- Добровольцу нехорошо, -- вспомнила Алина. – Он ведь даже не может проснуться.
-- Дружинники Лисича должны за ним ухаживать. Когда он проснётся, то сделает все дела, справит нужду и отожрётся – и снова спать. Таков был уговор. Я ему за это плачу немалые деньги.
-- Ты напоил его тем же отваром, что выпили и мы? Ведь он спит гораздо дольше нашего.
-- Ему я сделал отвар покрепче. Чтобы он уж точно не проснулся!
Они проникли в сон дружинника. Алина осталась в нём, а Камил отправился дальше.
Выход из облачка в реальность оказался совсем не таким, как ожидалось. Ужас охватил Миробоича.
На берегу завязалась битва. Грохот стали и истошные крики.
Камил очутился посреди сражения, в самом разгаре. Он не верил своим глазам.
С мертвецами бились бойцы, больше похожие на бандитов, чем на наёмников – в разнообразных кольчугах, латах, ламеллярах, порою совершенно пёстрых – носили то, чем удалось разжиться. Наёмники из Дикой Тайги.
Чуть позади них выстраивались королевские кондотьеры – к берегу подходили всё новые и новые ладьи, нагруженные наёмниками в зелёных плащах и скудно снаряжёнными ополченцами. Бойцы спрыгивали на берег и сбивались в отряды, прежде чем втягивались в битву. Крупный речной флот произвёл высадку.
Неманич узнал о передвижении Дружины Смерти и, что было невероятно – бросил своих людей в атаку. Камил же ожидал от мятежников исключительно глухой обороны. С чего бы им бросаться против мертвецов в открытом поле?!
Мертвецы ещё держали строй, но вели себя глупо и сражались вразнобой, каждый сам за себя, а поэтому наёмники пробивались через ряды, рассекая одного мертвеца за другим без особого труда. Битва кипела, но поражение приближалось с каждым мгновением.
Камил обратил взгляд в сторону крепости и увидел, как из ворот вырывается гарнизон. Королевские кондотьеры, воодушевлённые успешным отражением штурма и прибытием серьёзных подкреплений, бросились на вылазку.
Врагов около трёх тысяч, если считать и бегущий к полю битвы гарнизон. Против меньше восьми сотен мертвецов. Высадка ещё не завершилась, но положение уже было ужасным и почти безнадёжным.
Камил вселился в мёртвую сову и принял на себя управление боем. Мертвецы сомкнули ряды. Арбалетчики выдали синхронный прицельный залп, уложив десятки наёмников. Покойные сержанты остановили прорывающихся наёмников, вдруг удивившихся резкой перемене поведения врага. Они уже уверились, что победа будет лёгкой, а потому допустили множество ошибок, посчитав, что мертвецы им не соперники.
Камил всё никак не мог отыскать союзных дружинников и баронов. Лишь поднявшись повыше он увидел уплывающие вдалеке ладьи со знакомыми знамёнами – дружины уместились всего на два судна, чтобы суметь оторваться от погони, они не сумели бы увести весь флот. Дружинники вовсю прикладывались к вёслам, а за ними пустились в погоню около десяти драккаров.
Остальные корабли Вук и Драган бросили на берегу, как и мертвецов, но их можно было понять – бароны видели, сколь огромный флот приближается к ним, и они правильно поступили, решив избежать плена или погибели.
Гроб с добровольцем всё это время находился у костров, чтобы спящий не окоченел от холода. Там его и бросили. Бароны додумались, что доброволец выполнял некую особую роль, и оставили его на всякий случай. Если бы они забрали его с собой, то это обернулось бы для Дружины Смерти полным провалом.
Наёмники уже прорвались к кострам, но на гроб они почти не обращали внимания – были заняты побоищем, сражая мертвецов вокруг него. Покойники вовремя схватили гроб и утащили вглубь построений. Камил старался не отходить от добровольца слишком далеко – в любое мгновение тот мог погибнуть от случайного арбалетного болта, пробившего бы тонкие деревянные стенки.
Завида Неманич наблюдал за полем битвы с воды, ловко вскарабкавшись на самый верх мачты. Он пытался высмотреть некроманта, но всё никак не мог его увидеть. В поле стояли одни мертвецы…
Воскрешённые вели себя странно – они заняли глухую оборону, тогда как живые дружинники сперва метались по берегу, а затем сели в ладьи и трусливо отчалили.
Почему тогда на берегу оставили мертвецов? Почему их не забрали с собой? Чтобы дать отчаянный бой? Но тогда почему мертвецы не проявляли серьёзной активности – и даже дикарям-наёмникам удалось пробиться сквозь их глупые ряды? Почему мертвецы-арбалетчики стреляли вразнобой?
Это не было похоже на войско знаменитого полководца-некроманта, наносящего поражение всем своим врагам – это был сброд, не умнее пня.
Атака проходила успешно, однако Завида не спешил радоваться. Похоже, некроманта не было на берегу, и он не управлял боем. Святые рассказывали, что Миробоич умеет командовать трупами лишь с расстояния в половину версты. И если Дружина Смерти не пришла в синхронное движение и даже не перестроилась для отражения атаки с берега – значит некромант был далеко от поля боя.
-- Догоните отступающих баронов! -- приказал Завида Близнецам. – Некромант, должно быть, уходит вместе с ними. Убейте его. И тогда войне конец.
Иваны, облачённые в тяжёлую броню, коротко кивнули. Перепрыгивая с ладьи на ладью, они быстро добрались до берега, а затем побежали вдоль реки со скоростью лошади. Братья очень выносливы. Немногие были способны уйти от стражей северной границы.
С небольшим конным отрядом сам Неманич высадился на берег, на котором гремела битва. В обход неё он быстро добрался до стен крепости Вуичей, где, под стенами, узнал у командиров – не убегал ли некромант вглубь лесов в сторону Королевства?
-- Мы не видели некроманта! – ответили командиры. -- Никаких бойцов в золотых доспехах Царя мы не видели! И в чёрной мантии тоже никого не было! Мы сами хотели бы его подстрелить! Но подзорные трубы видели только баронов: Вука и Драгана, чтоб их черти поимели!.. разрешите совершить вылазку! Мы хотим перебить мертвецов! Победа будет за нами!
-- Разрешаю. Но оставьте на стенах пару сотен солдат!
Ворота открылись, и отряды королевских кондотьеров бросились на неподвижное каре из мертвецов, куда наёмники из Дикой Тайги вгрызались с яростью бешеных собак.
Завида Неманич был сбит с толку. Если никто не отлучался от лагеря нежити в сторону леса, то и в самом деле оставался лишь один вариант – некромант действительно ушёл в плавание. Вот только его всё равно никто не видел. Некромант переоделся в обычного дружинника? А может он претворяется одним из мертвецов? Однако и тогда не может же он и в самом деле настолько бездарно управлять своим войском!
Скоро мертвецы будут перебиты… Это будет большая победа. Возможно, после этого некромант надолго остановится, а то и вовсе повернёт назад. Возможно, это будет последняя битва в этой войне.
-- Мертвецы ожили!!! – вдруг раздался далёкий крик. – Мертвецы – поумнели!!!
-- Милорд!! Они перестраиваются!! – прокричал один из сотников. – Они дали залпы!! На правом фланге у дикарей огромные потери! Наёмники расслабились и попали под ураганный обстрел!!
Завида Неманич взглянул в поле. Мертвецы пришли в движение. Они резко сомкнули ряды, и пробившиеся вперёд отряды дикарей, пытавшиеся рассечь вражеский строй, завязли в битве. Почему-то мертвецы стали держаться куда достойней, и теперь наёмники гибли под их ударами.
Похоже, некромант взял управление над воскрешёнными. Он здесь.
Не дальше половины версты…
-- Что прикажете делать, воевода?! Продолжать натиск? Или поменять тактику? Дикарям туго приходится. Как бы чего не вышло…
Неманич отнял подзорную трубу у одного из королевских капитанов и навёл на ряды мертвецов. Покойники перестраивались странным образом – они будто бы сбивались плотнее вокруг странного предмета, будто пытаясь его защитить и при этом утащить подальше от нападающих…
-- Гроб! – осенило Неманича. – Они защищают гроб! Вот где спрятался некромант!.. Прикажите арбалетчикам, чтобы разили в сторону гроба! Возглавьте атаку в самое сердце вражеского строя! Пусть паршивый сброд из Тайги пробьётся к Миробоичу и прикончит его любой ценой!!
А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)
Алексей П. 5000р "На паяльник"
Пётр Алексеевич 1000р "На припой"
Андрей Михайлович 500р "За темнейшего спасибо. голос за эльбрус!" Ответ: про эльбрус не пон)
Константин Викторович 300р "темнейшему"
