И вот, спустя столько лет, они снова собрались вчетвером — Валера, Игорь, Павел и Лёня. Все постарели, кто-то с пивным животом, кто-то с седыми волосами, а кто уже и с проплешинами. Но глаза… в глазах все еще была искра задора, как в те далекие, полные воспоминаний и счастливых моментов школьные годы.
Валера обернулся, услышав хруст веток за спиной. Из темноты вынырнул Павел и подошёл к костру с двумя бутылками дорогого коньяка в руках.
— Ну что, за удачную охоту? — Павел приподнял бутылку и подмигнул.
— Наливай, — кивнул Валера, — сто лет так не отдыхал. И еще сто лет так не буду, — добавил он, потирая поясницу. — Моя спина явно не создана для лесной романтики и ночевок в палатке. Жена пишет: «Как ты там, герой? Медведя уже застрелил?» Я ей ответил, что единственное, что я могу застрелить, так это селфи у костра.
Павел расхохотался, плюхнулся на соседний стул и принялся откручивать крышку.
— Где остальные? — спросил Валера.
— Лёня палатку доставляет, а Игорь мясо разделывает. Сейчас доделают и придут, куда они денутся то?
Валера усмехнулся. Вот уж не думал, что когда-нибудь окажется на охоте. Он, городской житель до мозга костей, человек, который даже в лес за грибами никогда не ходил.
Утром этого дня они приехали на место на двух внедорожниках — крузак Игоря и паджеро Павла. Машины оставили там, где заканчивались следы цивилизации и начиналось царство природы. Дальше пешком, с ружьями, рюкзаками и прочими пожитками.
— Помнишь, как мы застряли на полпути? — хмыкнул Павел, разливая коньяк. — Твое лицо, когда Игорь сказал, что домкрат забыл…
— Ещё бы! Я думал, придется толкать эту махину всем вчетвером, — Валера скривил губы. — Хорошо, что Лёня оказался такой умный и сработал его метод с теми бревнами. Правда, когда он сказал: «Сейчас по-таежному решим проблему», я представил какой-то шаманский ритуал с бубном вокруг машины!
Место для охоты они выбрали глухое. Лёня, который работал в лесничестве, знал эти места и уверял, что здесь полно дичи и редко бывают люди. «Тиктокеры и прочие городские тут не ходят, далеко от цивилизации», — говорил он.
И действительно, дичи оказалось полно. За день охоты они подстрелили трёх зайцев и даже кабана. Кабана завалил Игорь — меткий выстрел прямо в сердце. «Опыт не пропьешь», — гордо заявил он, — «Но постараться можно».
К костру подтянулись остальные. Лёня притащил складной стол, а Игорь свежеразделанное мясо.
— Кабанятину будем? — спросил Игорь, вытирая руки о тряпку.
— А что, у нас есть выбор? — хохотнул Павел, разливая коньяк по металлическим кружкам.
— Можно зайчатину, — пожал плечами Игорь.
— Давай кабана, — решил Валера, — я такого еще не пробовал.
— Что, даже в ваших модных ресторанах кабана не подают? — подколол его Лёня.
— Не-а, — отмахнулся Валера, — самое экзотическое, что там бывает, это «органический цыпленок, выращенный на свободном выгуле с прослушиванием классической музыки». Стоит, как крыло от самолёта, а на вкус та ещё хрень.
Игорь насадил куски мяса на самодельные шампуры в виде заостренных веток, очищенных от коры. Мясо зашипело, капая жиром в костер.
— За встречу, мужики, — поднял кружку Павел.
Они чокнулись и с удовольствием выпили.
— Вкусно, зараза, — крякнул Лёня, — не то что наша местная бормотуха.
— Помните, как мы на выпускном нажрались и купались в фонтане на площади? — спросил вдруг Игорь.
Все рассмеялись, и понеслись воспоминания — школа, первая любовь, драки с пацанами из соседнего двора, подработки летом, первая машина Павла — убитая «копейка», которая ломалась через день…
Они снова выпили. Мясо жарилось, источая аппетитный аромат. Костер потрескивал, освещая небольшой островок поляны. Вокруг была полная темнота, лишь между ветвями проглядывало звездное небо.
С каждой выпитой кружкой становилось веселее, и все чаще звучали фразы «А помнишь…».
После пятой порции коньяка и сочного кабаньего мяса разговор как-то сам собой перешел на мистические темы.
— А я вот что вспомнил, — Игорь подбросил в костер несколько веток, — дед мне в детстве рассказывал, как его Леший по лесу водил.
— Да ладно, — фыркнул Павел, — Леший, ты это серьезно?
— Ну, дед так говорил, — пожал плечами Игорь, — а дед у меня не врал никогда. В войну партизанил, медали имел.
— И что там с Лешим-то? — поинтересовался Валера.
Игорь выпрямился на стуле, откашлялся и начал рассказ:
— Дед мой, Николай Петрович, был охотник знатный. В тех местах, где он жил, все его уважали. Если кому мясо нужно было или шкура, то шли к нему. И вот как-то раз пошел он на охоту. Дело было в начале зимы, снег уже выпал. Дед взял ружье, еды на день и отправился в лес.
Охота сперва не задалась — ни зайца, ни тетерева, даже следов не видно. Ходил он, ходил, к полудню вышел на поляну незнакомую. А дед-то местность знал, как свои пять пальцев, каждую тропинку и ложбинку. Но тут — не узнает совсем ничего, как будто первый день в лесу.
Постоял, репу почесал и решил вернуться по своим же следам. Пошел обратно, а следы тю-тю, исчезли. Как будто и не было их. Дед не из пугливых был, но в тот момент струхнул маленько. Достал компас, да только стрелка крутится, как сумасшедшая. Солнце за тучами, не поймешь, где север, где юг.
Решил дед идти прямо, думал, рано или поздно выйдет к знакомым местам. Шел час, другой — лес все гуще, все незнакомее. И тишина такая стоит, что аж не по себе становится. Ни птицы не поют, ни ветки не хрустят.
К вечеру совсем стемнело, а дед все шел. Потом вроде деревня показалась вдалеке — огоньки мелькнули между деревьями. Обрадовался дед, прибавил шагу. Выходит на поляну, а там… пень большой, а на пне сидит старик. Маленький такой, в лаптях, весь в мхе, глаза как угли горят.
— Заблудился, охотник? — спрашивает старик, а голос у него как будто из-под земли.
Дед сразу понял, кто перед ним. Хотел креститься, да вспомнил, что нельзя — Леший обидится. Ответил спокойно:
— Заплутал немного. К деревне иду, да никак не дойду.
— К какой деревне? — смеется старик. — Нет тут никакой деревни. А огоньки, что ты видел, так это гнилушки светятся. Я их зажег, чтоб тебя заманить.
— Зачем заманивать-то? Я тебе, Хозяин, зла не делал. Охочусь по совести, больше нужного не беру.
— А знаешь ли ты, охотник, что сегодня за день?
Дед задумался, а потом как холодным потом обдало — сегодня ж Воздвиженье, а в этот день в лес ходить нельзя. Лесной Хозяин в этот день зверей созывает, делит между ними места зимние. А кто в лес зайдет — того Леший наказывает.
— Не знал я, Хозяин, — честно ответил дед, — забыл про день святой.
— Ладно, — говорит, — коли честно признался, отпущу тебя. Но с условием — три года в лес не ходи. Дай зверям отдых от твоей охоты.
Делать нечего, согласился дед. Леший встал, повернулся трижды против солнца, свистнул — и пропал. А дед вдруг видит — стоит на опушке родного леса, а впереди его деревня, и вместо ружья в руках коряга.
Сдержал дед слово — три года не охотился. А потом, когда снова в лес пошел, всегда подношение Лешему оставлял — кусок хлеба с солью на пеньке.
Игорь закончил рассказ и отхлебнул из кружки.
— И ты в это веришь? — спросил Павел.
— Дед не врал, — пожал плечами Игорь, — а я верю или нет — какая разница? История то хорошая.
— Да уж, — хмыкнул Лёня, — дед твой, видать, самогона перебрал, вот и заплутал.
— Кстати, о самогоне, — вставил Павел, — моя теща варит такой первак, что после него не то что Лешего — инопланетян увидишь! Соседа угостила, так тот потом клялся, что его кот разговаривать умеет.
— А может, и правда Леший, — задумчиво произнес Валера, — мало ли что в лесу водится.
Они посмеялись, обсудили, есть ли вообще на свете нечистая сила и откуда берутся такие истории.
— Я тоже кое-что вспомнил, — Павел потянулся за бутылкой, — брат моей жены, Иван, тоже историю странную рассказывал.
— Давай, выкладывай уже, — махнул рукой Лёня, подставляя кружку.
Павел разлил остатки коньяка, убрал пустую бутылку, а затем открыл новую и начал:
— Иван — охотник заядлый, с детства по лесам шастает. С двенадцати лет с ружьём в руках, в лесу чувствует себя как дома. И вот как-то раз пошел он на охоту. Дело было весной, когда снег уже почти сошел, но земля еще не просохла.
Охота была удачной — подстрелил глухаря, пару зайцев. День клонился к вечеру, и Иван решил возвращаться. И вдруг он понимает, что не узнает местность. Вроде идет по знакомой тропе, а вокруг все какое-то не такое. Деревья не те, кусты не там стоят.
«Ладно, — думает, — сейчас компас достану». Достает компас, а стрелка крутится как бешеная. Телефона тогда у него еще не было, да и не ловит в тех местах сеть.
— Классика, — снова хмыкнул Леня. — Как в истории про лешего.
— Э нет, мужик, слушай дальше, а то самое интересное пропустишь, — сказал Павел и продолжил. — Решил Иван идти к реке, так как по ней можно выйти к деревне. Шел он долго, часа три, если не больше. Уже стемнело, пришлось фонарь достать. И вот видит он вдалеке огоньки. «Деревня!» — обрадовался Иван. Только странно как-то, ведь в той стороне никакой деревни быть не должно.
Выходит он из леса на поляну, а там и правда дома стоят. Штук пять или шесть. Старые и косые, но явно жилые, в некоторых окнах свет горит. А чуть поодаль увидел он кладбище маленькое, оградкой обнесенное.
Иван удивился — откуда тут поселение? Он всю жизнь в этих лесах охотился и никогда о нем не слышал. Подошел ближе. Дома оказались старой постройки, бревенчатые, с резными наличниками. Ни машин, ни проводов электрических. Будто в прошлый век попал.
Стучит в первую избу — никто не отвечает, хотя в окне свет горит. Странный такой свет — не электрический, а как от свечи или керосинки. Стучит во вторую — тоже тишина. Заглядывает в окно — никого нет, хотя на столе еда стоит, нетронутая, свежая.
Обошел Иван все дома, но везде одно и то же. Свет горит, еда на столах, но ни души. Жутко стало. Решил уходить, да тут слышит звук со стороны кладбища. Как будто кто-то землю копает.
Иван подкрался поближе, спрятался за кустом и видит… У могилы стоит человек с лопатой и землю из могилы выбрасывает. Только копает он не сверху вниз, как обычно, а снизу вверх, изнутри могилы.
Иван глазам своим не поверил. Присмотрелся — а человек-то странный. Кожа серая, глаза как будто светятся, одежда истлевшая. И в руках не лопата, а что-то вроде обломка доски от гроба.
Пока Иван смотрел, из других могил тоже начали выбираться… существа. Иначе и не скажешь. Похожи на людей, но двигаются дергано, шатаются из стороны в сторону. Кто без руки, кто с дырой в груди. Все в сгнившей одежде, некоторые с остатками гробов.
Они вылезали и вылезали, десятки их было. Собирались в группы, о чем-то бормотали. А потом один из них повернул голову и посмотрел прямо на куст, за которым прятался Иван. Глаза у мертвеца горели тусклым зеленоватым светом.
Иван не стал дожидаться, что будет дальше. Рванул обратно в лес, бросив добычу. За спиной послышался вой и топот, и Иван понял, что они бросились в погоню.
Бежал он так, как никогда в жизни не бегал. Ветки хлестали по лицу, ноги проваливались в грязь, но останавливаться было нельзя. Позади слышался треск веток и утробное рычание — они приближались.
— Как мой тесть, когда узнал, что я забыл купить ему пиво к футболу, — вставил Игорь, и все захохотали, разряжая нарастающее напряжение от рассказа.
— Так вот, — продолжил Павел. — В какой-то момент Иван споткнулся о корень и упал. Перевернулся на спину, схватился за ружье, готовый дорого продать свою жизнь. Но вдруг увидел впереди просвет между деревьями, а там… асфальтовая дорога! Обычная трасса районного значения, по которой изредка проезжают машины.
Собрав последние силы, Иван вскочил и поддал газу, в прямом и переносном смысле этого слова. Выскочил на асфальт, обернулся — а там уже никого. Лес стоит темной стеной, и ни звука, ни движения.
Иван пошел вдоль дороги и вскоре вышел к мосту через реку. А от моста до его деревни рукой подать — три километра всего. Добрался домой за полчаса.
Всю ночь не спал, а наутро собрал мужиков из деревни, человек десять, все с ружьями, и повел их искать то странное поселение с кладбищем. Шли по его вчерашним следам, но никакой деревни не нашли. Только лес, болота да звериные тропы.
Один из старожилов, дед Семен, выслушав рассказ Ивана, задумчиво сказал:
— Дедка мой рассказывал, что в тех местах когда-то было сельцо небольшое. Во время Гражданской войны его белые сожгли вместе с жителями. Говорят, с тех пор каждый год в день сожжения — пятое апреля — можно увидеть это сельцо и его мертвых жителей. Но только если заблудишься. Нарочно туда не попадешь.
После этого случая Иван еще не раз ходил в те места. Даже навигатор с собой брал. Но никакой деревни там не было. Только лес да болота. Но с тех пор Иван по ночам в лесу не задерживается. И другим не советует.
Павел замолчал и отхлебнул из кружки.
— Ну и история, — присвистнул Лёня, — я бы на месте твоего шурина обделался со страху.
— Так он, по-моему, и обделался, — хохотнул Павел, — просто в рассказе об этом умалчивает.
— Да уж, я однажды чуть не обделался, когда встретил в лесу бабку с корзиной грибов, — признался Игорь. — Иду, никого не трогаю, как вдруг из-за дерева — бабулька! Я так заорал, что она свою корзину выронила. А потом ещё минут пять извинялся и собирал ей грибы. Так что зомби-апокалипсис, конечно, страшно, но неожиданная бабка в лесу — это страх на совсем другом уровне!
— А может, он просто заблудился и ему все померещилось? — предположил Валера. — Усталость, стресс, темнота — мозг сам начинает додумывать.
— Может и так, — согласился Павел, — но он клянется, что все было именно так, как рассказал. А Иван не из тех, кто любит приврать.
— Я вот думаю, — задумчиво произнес Игорь, — а что, если эти места какие-то особенные? Ну, знаете, аномальные зоны, порталы в другие измерения и все такое.
— Ой, только не начинай эту чушь про параллельные миры, — отмахнулся Лёня, — еще скажи, что нас инопланетяне похитят.
— А что, очень даже может быть, — с серьезным видом сказал Игорь. — Только им придется сначала пройти тест: кто больше коньяка выпьет — они или мы. Если выиграем, отпустят нас, а если проиграем… ну, тогда я согласен стать их подопытным кроликом, что уж теперь.
Все рассмеялись. Валера подбросил в костер несколько веток, и пламя вспыхнуло ярче.
— А у тебя есть история, Валера? — спросил Игорь.
Валера затянулся сигаретой и кивнул:
— Есть одна. Только она не про сам лес, а про заброшенную пилораму. Недалеко от города, где я сейчас живу.
— Давай, — заинтересовался Павел, — что там с пилорамой?
Валера стряхнул пепел и начал:
— Эта пилорама была построена еще в советское время, а в девяностые закрылась. Стоит в лесу, километрах в пяти от трассы. Двухэтажное кирпичное здание с пристройками, ангарами и складами. Вокруг территория огороженная, но забор давно прогнил и развалился. Местные туда особо не суются, говорят, мол, место нехорошее.
А года три назад там произошла история, которая наделала много шума. Группа подростков — пятеро, три парня и две девушки — отправились на эту пилораму ночью. Хотели снять видео для ютуба, что-то в духе «Ночь в заброшке». Взяли с собой камеру, фонарики, немного еды и выпивки.
Добрались они туда около одиннадцати вечера. Начали снимать, ходить по помещениям, светить фонариками, рассказывать историю места. Все шло нормально, пока они не поднялись на второй этаж.
Там они разделились — двое пошли в одно крыло, а остальные трое в другое. В той группе, что из трех человек, был парень по имени Артем. Именно от него мы и знаем, что произошло дальше, потому что он единственный, кто выжил.
Артем с другом Димой и девушкой Настей шли по коридору, заглядывая в комнаты. В одной из комнат они нашли старые документы, разбросанные по полу. Настя присела, чтобы рассмотреть их, а парни пошли дальше, в следующее помещение.
Через минуту они услышали крик Насти. Бросились обратно, но ее уже не было в комнате. Документы так и лежали на полу, фонарик валялся рядом, включенный. Они звали ее, но ответа не было.
Связались по рации с другой группой — Максимом и Катей. Те тоже ничего не видели и не слышали. Все четверо начали искать Настю. Обошли весь второй этаж, потом спустились на первый. Нигде ни следа.
А потом пропал Максим. Просто исчез, когда отстал от остальных буквально на несколько метров. Катя в панике, Дима тоже нервничает. Артем предлагает немедленно уходить оттуда и вызывать полицию.
Они побежали к выходу. Артем впереди, за ним Катя, Дима замыкающий. Уже у самых дверей Артем услышал крик. Обернулся, а Димы и Кати уже рядом нет. Только что были позади, в паре метров, и вдруг пропали.
Артем выбежал из здания на улицу. Ночь, вокруг лес, телефон не ловит. Он побежал в сторону трассы, надеясь там найти помощь.
И вот тут началось самое жуткое. Артем почувствовал, что за ним кто-то гонится. Он слышал тяжелые шаги и треск веток за спиной. Обернувшись на бегу, увидел между деревьями огромный силуэт. Что-то большое, лохматое, передвигалось на четырех конечностях, легко перепрыгивая через поваленные стволы.
Артем бежал из последних сил. Существо приближалось стремительно, он слышал его дыхание, рычание, чувствовал запах, который исходил от преследователя, что-то вроде смеси гнили и мокрой шерсти.
— Как мои носки после недели в походе, — ввернул Павел, но никто не засмеялся — настолько все были поглощены историей.
— Он уже мысленно простился с жизнью, — продолжил Валера, — когда впереди показались огни трассы. Существо резко остановилось на границе леса, как будто не могло или не хотело выходить к дороге.
Артему повезло, так как по трассе проезжал грузовик. Водитель увидел парня, выскочившего из леса, и остановился. Артем был в ужасном состоянии — порванная одежда, ссадины, грязь, трясся от страха.
Дальнейшее известно из полицейских отчетов. Полиция обыскала пилораму и прилегающую территорию. Никаких следов остальных подростков не нашли — ни живых, ни мертвых. Только телефон Димы и сумочка Кати.
Версий было много: от побега подростков из дома (хотя вещи и документы остались у родителей) до нападения диких животных или маньяка. Но никаких улик, подтверждающих эти версии, не обнаружили.
Артем настаивал на своей истории про существо, про внезапное исчезновение друзей. Ему, разумеется, не поверили. Решили, что у парня чердак полностью отъехал. Отправили его к психологам.
Через месяц после этих событий егерь нашел в лесу, в паре километров от пилорамы, человеческие останки. Экспертиза показала, что они принадлежат Насте — той самой девушке, которая пропала первой. Остальных так и не нашли. Полиция продолжает расследование, но безрезультатно. Официально дело считается нераскрытым.
А вот что интересно — за последние два года еще восемь человек пропали в том районе. Все они шли на ту самую пилораму — искатели приключений, сталкеры, блогеры. Никто из них так и не вернулся.
Местные теперь обходят то место стороной. Говорят, что там живет какое-то существо, которое похищает людей. Кто-то называет его лесным духом, кто-то — мутантом. А некоторые считают, что это сбежавший из секретной лаборатории эксперимент.
Но самое жуткое в этой истории вот что. Артем, тот самый выживший парень, через полгода после происшествия покончил с собой. Перед смертью он написал записку. В ней было всего три слова: «Оно нашло меня».
Валера замолчал и затушил сигарету о подошву ботинка.
— Жуть какая, — поежился Павел, — и это недалеко от твоего города?
— Километров пятнадцать, не больше, — кивнул Валера, — я, правда, сам там не был. Но история гремела тогда на весь регион.
— А что полиция говорит про записку? — спросил Игорь. — Про «оно нашло меня»?
— Официально — что парень не справился с чувством вины перед погибшими друзьями, — пожал плечами Валера, — неофициально… всякое говорят. Что он в последние дни жаловался на слежку, на странные звуки за окном по ночам. Что видел кого-то на парковке возле дома.
— Может, и правда существо какое-то, — задумчиво произнес Павел, — медведь или рысь.
— Медведь не ведет себя так, — возразил Лёня, — да и рысь на человека просто так не нападет.
— Если только это не медведь-мутант, который научился пользоваться интернетом и просматривает профили блогеров, чтобы составить список жертв, — попытался пошутить Игорь, но шутка вышла натянутой. Даже самому Игорю стало не по себе.
— Может, маньяк? — предположил он уже серьезно.
— Тоже вариант, — согласился Валера, — но странно, что никаких следов, никаких улик. Как будто люди просто… исчезли.
Они помолчали, глядя на огонь. Потом Игорь разлил по кружкам ещё коньяка, и они выпили не чокаясь, каждый думая о своем.
— Твоя очередь, Лёня, — сказал наконец Павел, — расскажи что-нибудь жуткое.
Лёня поправил очки и подбросил в костер несколько веток:
— Ну, у меня не такая жуткая история, как у вас, скорее… странная. Завербовался я на вахту в Сибирь, на лесоповал. Хорошие деньги платили, а мне как раз нужно было крышу перекрыть, машину поменять. Место дикое там, до ближайшего поселка километров пятьдесят. Жили в вагончиках прямо в тайге, человек двадцать мужиков. Работали по двенадцать часов, валили лес, распиливали, грузили.
Лёня помолчал, собираясь с мыслями:
— Первый месяц все шло нормально. Работа тяжелая, но я привык. Коллектив нормальный, мужики в основном из деревень, работящие. А потом начались странности.
— Какие? — спросил Валера.
— Сначала мелочи. Странные следы на снегу, вроде человеческие, но какие-то неправильные. И уходили эти следы всегда в глубь тайги, туда, где никто из рабочих не бывал. Потом стали замечать какие-то силуэты между деревьями. Особенно по вечерам. Вроде смотришь — никого, отвернешься — краем глаза заметишь движение. Обернешься — и опять никого.
— Может, животные? — предположил Павел. — Волки там, или медведи?
— Не, точно не животные это, — покачал головой Лёня. — Силуэты были… человеческие. Или почти человеческие. Стояли прямо, на двух ногах.
Лёня вздохнул и продолжил:
