Сообщество - CreepyStory

CreepyStory

16 474 поста 38 901 подписчик

Популярные теги в сообществе:

157

Итоги конкурса "Черная книга" от сообщества Крипистори

Дорогие наши авторы, и подписчики сообщества CreepyStory ! Мы рады объявить призеров конкурса “Черная книга"! Теперь подписчикам сообщества есть почитать осенними темными вечерами.)

Выбор был нелегким, на конкурс прислали много достойных работ, и определиться было сложно. В этот раз большое количество замечательных историй было. Интересных, захватывающих, будоражащих фантазию и нервы. Короче, все, как мы любим.
Авторы наши просто замечательные, талантливые, создающие свои миры, радующие читателей нашего сообщества, за что им большое спасибо! Такие вы молодцы! Интересно читать было всех, но, прошу учесть, что отбор делался именно для озвучки.


1 место  12500 рублей от
канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @G.Ila Время Ххуртама (1)

2 место  9500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Drood666 Архивы КГБ: "Вековик" (неофициальное расследование В.Н. Лаврова), ч.1

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Итоги конкурса "Черная книга" от сообщества Крипистори
Показать полностью 1
4

Жили-были два мага (продолжение 5)

Предыдущие части:

Жили-были два мага

Жили-были два мага (продолжение 1)

Жили-были два мага (продолжение 2)

Жили-были два мага (продолжение 3)

Жили-были два мага (продолжение 4)

Глава 5. Гонка на дальних дорогах

Сообщение от Козлова пришло около полуночи понедельника. Стас просил срочно приехать к нему. В слове «срочно» пропущена буква «н», и тут же было следующее сообщение со звездочкой, якобы для того, чтобы исправить опечатку. На их шифре это означало «необходимость» и «средний уровень опасности». Приезжай ко мне срочно, это необходимо, и будь осторожен — вот что хотел сказать Стас.

Пузиков не стал спрашивать разрешения у деда и бабушки. Они бы точно не отпустили тринадцатилетнего внука ночью, одного, неизвестно куда и зачем. Поэтому Пашка прошмыгнул в одну из гостевых комнат на первом этаже и вылез в окно. Пробрался через лаз в живой изгороди и побежал к трассе. Прошел вдоль нее вперед до ближайшей заправки. Оттуда вызвал такси с аккаунта бабушки, оставив комментарий, что будет один подросток, без сопровождающих. Машина приехала через сорок минут.

Водитель немного удивился, он думал, что пассажир постарше, лет шестнадцати, а этот на вид совсем мелкий, но вслух ничего не сказал. Машину вызвал VIP-клиент, у богатых свои причуды. Молча отвез по адресу, пацан дал на чай тысячу наличкой. Таксист ничего другого и не ожидал, випы — самые жадные.

Пузиков зашел в подъезд, лифт не работал. Пришлось топать по лестнице на восьмой этаж. Между седьмым и восьмым стоял незнакомый чернявый парень с вейпом. Когда Пашка прошел мимо, тот тоже поднялся по ступенькам и скрылся в квартире напротив той, где живет Козлов с мачехой. Пашка позвонил Стасу по телефону. Козлов сбросил после третьего гудка, открыл дверь и сразу же отступил от нее.

Везде было темно, только в дальней комнате горел свет.

— Можешь не разуваться, — Козлов приобнял Пашку за плечи. — И спокойно, понял, спокойно, у меня все под контролем.

Они пошли в комнату Стаса. Там на диване напротив плазмы сидел дедушкин коллега профессор Кутулов. Он вяло махнул рукой Пашке и снова уставился на экран с музыкальными клипами.

— Дальше, — Стас подтолкнул Пашку к смежной комнате, где стоял стол с игровым компом и хранилась часть товара. — Сядь, — он показал на свое новое крутое кресло, а сам опустился в старое, сломанное, — В общем, так. Этот мужик на диване — зомби. Мы с тобой в команде его хозяина, и я хочу спросить, чем на самом деле занимается твой дедушка.

Пока говорил это, Стас поковырялся в ухе и почесал глаз, что значило «нас могут слышать и за нами следят». Еще он сел в старое кресло, это тоже должно было что-то означать, но Пузиков не понял.

— Дедушка в НИИХЯ работает, — Пашка удивленно пожал плечами, — Ты знаешь, вроде. Что там конкретно, я сам не в курсе. Надо выяснить?

Стас быстро и сильно втянул губы в рот, так что щеки запали, потом почесал подбородок.

— Может быть. Это как Олег, — Козлов сделал паузу и благоговейно повторил, — Как Олег скажет. Он очень умный и крутой! Представляешь, скоро мир полностью изменится, а мы с тобой, благодаря Олегу...

Стас с энтузиазмом нес невероятную хрень, восхищаясь Олегом и не давая Пашке сказать ни слова. Потом начал восторженно расписывать, как они вместе с Олегом и его симпатичной сестрой обманули конторских, как Олег рассказал всю правду про магов, которые на самом деле чудовища с той стороны. Как Олег принял в команду даже опустившихся наркоманов, потому что они — люди, пострадавшие от магов. Во имя человечества!

Пашка понял, что Стас ведет какую-то игру. Это было бы прикольно, если бы самый сильный белый маг не стал зомбаком и не возникло подозрений, что Марат Горин совершил предательство. Не может быть, чтобы Горин, те наркоманы просто похожи на него, как он сам внешне похож на Нео из «Матрицы». Марат классный: простой, веселый, сильный боец и очень быстрый, он умеет находиться одновременно в нескольких точках пространства. Со стороны кажется, что это два, три, четыре разных человека. Пашка восхищался Гориным и мечтал работать с ним в Хтонске. Не может Марат жевать лиану, жрать трупы и служить колдуну. Стас обмолвился, что этот великолепный Олег — колдун, но в этом нет ничего страшного, маги обманули нас, потому что боятся колдунов, ибо только они могут победить магов и защитить людей.

Стас болтал до самого утра, иногда спрашивая о чем-то Пашку, но не давая возможности толком ответить. Из всего этого Пузиков сделал вывод, что сильные маги мертвы, дедушка и бабушка в опасности, а Марат, вероятно, предатель. На чьей стороне Стас, непонятно, но, скорее всего, ни на чьей, а действует в их с Пашкой интересах. Не может сказать, что задумал, потому что колдун прослушивает их через зомбака.

Поэтому Пашка не признался, кто он на самом деле. Давно хотел сказать, но сейчас точно не подходящий момент.

***

В шесть утра мачеха вернулась с ночной смены. Стас приказал зомбаку оставаться на диване, смотреть клипы, а сам вместе с Пашкой вышел поздороваться.

Наорал на нее:

— Чего так рано, уволили? Ну и хорошо, или тебе денег не хватает? Не нравится квартира, которую я купил? Вали в старую. Сумку зачем тащила? Деменция, не помнишь, что можно заказать доставку? Дай сюда!

Она отдала ему сумку. Опять купила какую-то хрень в круглосуточном магазине, раздраженно подумал Стас. Заглянул, там были конфеты и отвертка. Совсем свихнулась, дура.

— Не ругайся, сыночек, — мачеха с трудом снимала куртку, ее левая рука распухла.

Опять где-то ударилась, идиотка, пришла привычная мысль, и тут же нахлынуло странное. Захотелось обнять ее, назвать мамой, уговорить сидеть дома, делать ремонт и печь пирожки, она любит что-то чинить и готовить еду. Денег хватает, ей незачем работать.

— Ладно. Мы с Пашкой побежали, у нас научный проект, конфеты на стол положу. А отвертку куда? — Стас пошел с сумкой на кухню, мачеха поковыляла за ним.

Пашка метнулся в комнату, дал команду зомбаку идти к входной двери. Не решился выпустить его в подъезд, а отпер замок, загородил собой и крикнул:

— Стас, я тебя внизу подожду! До свиданья, теть Лена.

— До свиданья. Паша, а вы что, же даже чай не попьете? — как-то заторможено ответила мачеха Стаса.

Пузиков выбежал в подъезд, то подталкивая, то придерживая зомбака. Между седьмым и восьмым этажами стоял вчерашний парень с вейпом. Сейчас он был одет в плотный кожаный плащ, застегнутый на все пуговицы. Чернявый улыбнулся и подмигнул.

— Я Олег, а ты Павел. Считай познакомились?

— Ну да. Привет, Олег. А где Оля? — ответил Пашка, сомневаясь правильно ли он делает. Может, вообще надо было молчать.

— В машине. Где Славик?

— Сейчас выйдет, думаю. Его мама, мачеха пришла, и вот.

— Идем вниз.

Он пошли. Впереди Пашка, за ним зомбак, а замыкающим колдун. Козлов догнал их на парковке. Протянул руку Олегу:

— Привет, босс!

Колдун насмешливо улыбнулся, пожал руку и сказал:

— Славик, не кривляйся. Едем, амулеты скоро вырубятся, а нам еще надо забрать наших ребят из морга. Надеюсь, они уже позавтракали.

Стас с Пашкой загнали зомбака в зеленый пузатый микроавтобус, за рулем которого сидела полная черноволосая девушка. Пашке очень хотелось оказаться на ее месте. Это же конторский Подорожник, одна из первых моделей, которая считается устаревшей, проходимость ненамного ниже новых, зато прочность куда выше. Вот бы погонять на нем с другом! В Подорожнике можно было бы показать Стасу свои любимые места, даже тот перекресток, где заканчивается красное солнце.

Остановились возле морга. Стас и Олег вышли, Оля затемнила окна автобуса. Ого, подумал Пашка, здесь еще и такое есть. Ведьма повернулась к нему и дружелюбно спросила:

— Очень хочешь за руль, да?

Пашка пожал плечами.

— Давай я до съезда поведу, а потом ты, сразу с ближних. Тут немного осталось. Хорошо?

— Ладно, — ответил Пашка.

Стас вышел из морга, придерживая за плечо человеческую фигуру, замотанную с головы до ног в черное покрывало. За ним шел Олег и вел второго такого же закутанного.

Все четверо сели в автобус, он сразу же тронулся и, набирая скорость, понесся к съезду на ближние дороги.

Замотанные вылезли из своих покрывал. У Пашки сердце упало — это был Марат Горин, никаких сомнений, Пузиков его бы ни с кем не перепутал. Сам Горин даже не посмотрел на Пашку. Сидел в двух зонах пространства и жевал лиану, тупо глядя перед собой. Пузикову было страшно, но еще сильнее — больно. Почему Марат так сделал, разве у него может быть зависимость от лианы, он же не человек. А даже если и подсел на нее, в Хтонске ее полно, зачем он продался колдуну. Предатель. Веселый, сильный, храбрый Марат Горин, на которого Пашка хотел быть похожим, — предатель.

***

Мачеха смотрела из окна, как ее сын с другом садятся в конторскую машину и уезжают. Решила, что ей должно быть грустно. На глазах выступили слезы. Взяла в руки то, что Стас посчитал отверткой. Сейчас ей должно быть страшно, поэтому она приступила не сразу. Лишь когда к дому подъехал мебельный фургон, она воткнула щуп себе в солнечное сплетение и нажала кнопку на рукояти. Острые лопасти раскрылись и начали вращаться, перемалывая в пыль кремниевые микросхемы. Сейчас ей должно быть... Кому ей?

Барсуков с Ллуром ворвались в квартиру. Никого живого в ней не было, на кухне застыл необратимо поврежденный био́н неизвестной серии. Судя по всему, очень старая разработка, еще со времен големов или около того.

Джинн набрал шефу, тот находился вне доступа. Толику это очень не понравилось. Он попросил мага вызвать особистов и вместе с ним дождался наряд. Маг забрал био́на и они с джинном спустились вниз, сели в фургон, а шеф все так же был вне доступа и не перезвонил.

Ллур выбрал момент, когда Толик не командовал по телефону нарядом из особого и не жал кнопку вызова по первой линии, сказал ему:

— Джинни, мы серьезно вляпались. Упустили не просто колдуна и барыгу, но еще и внука Льва Пузикова.

— И что? — ответил Толик. — Меня больше интересует, к каким чертям провалился шеф.

— И то, — Ллур потянул и отпустил палец на руке био́на, лежащего на дне фургона. — Лев Пузиков — один из трех старших по силе.

— А дважды два четыре, — флегматично откликнулся джинн, снова обновляя геолокацию шефа. Да куда же он мог деться, не предупредив Толика!

— Внук Льва Пузикова, Павел, — единственный демон, рожденный на этой стороне разлома. Анатоль, ты меня слышишь?

— Тот самый демон, засекреченный? — Барсуков оторвался от телефона. — Тогда я знаю, где может быть шеф. Погнали!

***

Сказать, что Вась-Вась был зол, это ничего не сказать. Он был в ярости, но и такое определение слишком слабо давало понять, что чувствовал Рассказов. Под его носом, на его глазах, с помощью дурацких амулетов колдун увел демона. К дьяволу правила! Вась-Вась прыгнул в кабриолет и помчался к ближайшему съезду.

В городе их трудно найти, амулеты еще действуют, он догонит их на дорогах. Демон молод, неопытен, не умеет противостоять магам. Вот и стало понятно, откуда у Козла редкости, его возил демон дорог.

Что там говорил великий ученый Пузиков, Вась-Вась саркастически улыбнулся и передразнил: «Мой внук — гражданин, а не подопытная многоножка! Не смейте трогать, иначе мы уйдем в разлом!». А Сашка покойный, еще один движитель науки. Простите, черти, что его к вам посылаю, мысленно выругался Рассказов и передразнил Кутулова: «Нам нужно больше демонов! Каждый из них станет полководцем в грядущей великой битве!»

Вась-Вась съехал на ближние дорогие, притормозил и огляделся. Ага, вон там они выехали на стареньком Подорожнике. Маг против демона, красоточка Игуана против древней колымаги, все шансы в нашу пользу.

***

Если бы колдун не показал, Пашка бы заметил погоню не раньше, чем Игуана Рассказова уперлась носом в зад Подорожника. Пузиков всегда смотрел только вперед, назад было незачем, все равно там никого нет.

— Можешь прибавить? — напряженно сказал колдун. — Через пару километров должна быть развилка, а там...

— Я и так от него уйду, — пожал плечами Пашка. — Подожди, не мешай.

— Я сказал, прибавь. Быстро!

— Я — демон дорог, — упрямо ответил Пузиков, страшась обернуться назад, на Стаса, который, как и все, включая Горина, подошли поближе к водителю и буквально дышали ему в затылок. — Смотри.

Для начала он опустился на тихую Лею. Она негромко шуршала и никогда не пыталась залезть в голову пассажирам. Что касается Пашкиной головы, то все они и так были там, всегда, и звали обратно. Они очень скучали друг по другу, демон и его дороги. Каждую свободную минуту Пашка старался проводить с ними, поэтому дед отправил его в человеческую школу, чтобы он нашел друзей и перестал пропадать на дорогах. В школе его считали странным. Сначала просто дразнили, а потом, когда он позвал Лею, человеческие дети сильно испугались и начали мстить ему за свой страх, подключив к травле старшеклассников. За него заступился Стас Козлов, и Пашка показал ему дороги. На Козлова это не произвело особого впечатления, он просто катался с Пузиковым за компанию, а потом решил заняться контрабандой артефактов. Пашке это не нравилось, но отказать лучшему и единственному другу он не мог.

— Приехали, — Пузиков, думая о своем, сменил несколько дорог и остановился напротив желтого с красными черепами шлагбаума. Все это время он старательно не смотрел на Стаса. Что теперь, как друг это воспримет.

— Молодец! — искренне похвалил колдун. — Я этого ожидал, но все равно впечатлен. Добро пожаловать в мою команду, Пауль, я рад, что ты с нами. Ося, у тебя все готово?

— Подожди немного, — отозвалась ведьма. — Минут пять или десять.

— Хорошо, пока осмотрюсь, — колдун вышел из автобуса на мерцающую пустую дорогу. Небо было затянуто тучами, за которыми даже не угадывалось солнце, будто его здесь никогда не было, а источником освещения служил серебристый асфальт.

Стас подошел ближе к Пашке и тихо сказал:

— Все нормально, я и так догадывался. Демон — это круто, не парься, — Козлов наклонился ниже, будто рассматривая панель управления и прошептал, — Не ходи с нами, оставайся здесь и жди моего сигнала. Если не дам о себе знать через 24 часа, уезжай и думай о себе. Я все равно выберусь, но если не даю сигнал, это значит, что нам надо разделиться. Свяжусь с тобой, когда смогу, а пока действуй автономно.

— Понял-принял, — прошептал Пашка.

— В смысле? — переспросил Стас.

— В конторе так говорят, — тихо объяснил Пузиков.

— В той, где Олег убил самых сильных магов? — ехидно прошептал Козлов. — Не будем брать с них пример. Просто договорились, сделаешь так. Ок?

— Ок, — ответил Пашка.

***

Рассказов мчался по следу. Открывать дороги маг не умел, но был внимателен, быстр, сидел за рулем мощной Игуаны и поэтому каждый раз успевал втиснуться в едва заметное гаснущее марево, которое оставлял после себя демон дорог.

Вот и сейчас, ориентируясь на слабое сияние, он на полной скорости свернул с прямого пути вроде бы в никуда, ожидая увидеть впереди зеленый Подорожник или хотя бы его след. Но вылетел на желтую дорогу перед растущим красным солнцем.

«Активирован протокол защиты. Выполнено перемещение в конечную точку безопасного пространства» — сообщил искин автомобиля.

Рассказов в ярости выскочил наружу и несколько раз изо всех сил пнул Игуану. На кабриолете появились вмятины. Позвонил джинну:

— Барсуков, забери меня!

— Уже еду, — ответил верный Толик. — Скоро буду.

Рассказов посмотрел недавнее прошлое. Действительно, Барсуков с Ллуром подъедут минут через пятнадцать. Прошлое мага было ярким, отчетливым, а джинна он, как всегда, видел плохо. Маги не могут менять прошлое и будущее колдунов, но могут немного видеть, очень слабо размыто, и то если сам колдун умеет показывать.

Уже проиграв гонку, Рассказов совершенно нерационально подумал, что пусть даже не пытаются забрать у него Толика. Он порвет на клочки их всех, начиная с тупых разработчиков Пузикова, еще раз пнул кабриолет, заканчивая старым лисом. Поэтому он сегодня же усилит маскировку Барсукова, чтобы спасти их никчемные жизни. Впрочем, Толика никогда никто не подозревал. Правда, нашлась старая сука, которая позвонила на горячую линию, а другая такая же написала в рапорте, что майор Барсуков прижимал ее в углу, предлагая заняться сексом, а когда она ему отказала — стал препятствовать проведению полной проверки шерифа Ллура.

Подъехал мебельный фургон. Шеф залез в него, предварительно пнув еще раз бесполезный кабриолет.

— Вась-Вась, мы с Риком тут покумекали, на твою тачку можно поставить старую систему, без защиты. Надо? — спросил Толик.

— Спрашиваешь, — проворчал Рассказов. — Мог бы раньше сделать.

— Не, Вась, не он мог, — вступился за джинна Ллур, — В Москве их давно нет и нигде в человеческих. У меня осталось несколько штук и, думаю, это последние.

Рассказов кивнул и заговорил о другом.

— Ничего не нашли? — спросил он, показывая на биона. — Я такой модели никогда не видел, а знаю их все. Получается, это эксклюзив, кто-то сделал его на заказ. Оно жило как человек, с документами, работало где-то. Толик, расспроси Суханова, он что-то знает. Ллур найди в базах, кто и когда занимался, — Вась-Вась задумался, потом хищно улыбнулся, — Прототипом-2.

— Я и так знаю, Сан Саныч им занимался, — ответил Рик. — Ну и Женька, конечно.

— А Пузиков? — уточнил Вась-Вась.

— Нет, это проект Кутулова, — покачал головой белый маг.

— А Кутулов мертв, — закончил его мысль Рассказов. — Толик, звони на КПП Изначального, пусть Женьку оттуда не выпускают. Горин, кстати, где? Ллур, отвечай!

Глава 6. Город саркофагов

Ведьма закончила свои приготовления, Олег приказал выдвигаться. Братья-наркоманы опасливо вылезли из автобуса. Солнца не было, они успокоились и преданно уставились на колдуна в ожидании дальнейших команд.

Стас вывел зомбака и попросил:

— Босс, то есть Олег, пусть демон подождет в машине. Неизвестно, как на нем скажется город. Когда мы ездили, я один ходил, Пашка оставался снаружи.

— Хорошо, Славик, — согласился колдун. — Ты тоже хочешь подождать в машине или пойдешь с нами?

— Пойду. Ты обещал взять и для меня артефакты, но я не успел просмотреть весь каталог, там много, — Козлов виновато вздохнул, — Кое-что наметил, а окончательно уже на месте решим. Хорошо?

Колдун кивнул и приказал:

— Построились. Мертвяк идет впереди, я за ним. Ося, возьми Славика за руку, а другую положи мне на плечо. Славик, сделай так же. Вы оба, — он повернулся к наркоманам, — Тоже беритесь за руки, вторую руку на плечи Осе и Славе. Держите строй, пока я не позволю разойтись!

Они построились, колдун подтолкнул зомбака, тот двинулся к шлагбауму.

— Стоп. Теперь проведи нас внутрь. Говори, что должен.

— Харон, вход, проверь меня, — послушно сказал мертвяк.

— Александр Александрович Куту́лов, полный допуск, — ответил искин механическим голосом.

— Сделай так, чтобы мы все могли пройти, — прошипел колдун.

— Харон, ослабь завесу, надо пропустить человеков, — безжизненно сказал Сан Саныч.

— Выполняю команду. Завеса ослаблена, у вас три минуты на преодоление периметра.

Колдун приказал мертвяку идти вперед, тот послушался и первым погрузился в маслянистый черный периметр. За ним Олег, потом и Стас с Олей, задержав дыхание, шагнули в вязкую темноту. Стасу показалось, что за его спиной что-то изменилось, но он тут же перестал об этом думать, сосредоточившись на том, чтобы шагать в ногу с остальными, не упасть и не потеряться.

Пашка провожал их взглядом, стоя у самого шлагбаума. Стас соврал, что Хтонск может быть опасен для демона. Пузиков не ходил с Козловым, ждал его в машине, только потому, что Стас не пускал, считая Пашку мелким и слабым. А так много где был и часто приезжал в Изначальный к Марату Горину. Который оказался предателем.

Когда и предатель, находившийся в двух точках пространства одновременно, скрылся в черной завесе, Пашка еще немного постоял там, а потом решил посидеть в автобусе. Повернулся — возле Подорожника виновато улыбался Горин. У Пузикова застучала кровь в висках, перед глазами повисла красная пелена. Он подбежал к Марату, подпрыгнул и врезал ему кулаком по носу, как научил сам Горин. Брызнула кровь, Марат даже не пытался уклониться, только тихо попросил:

— Паш, не бей по лицу, а то мне от Кузнецова попадет.

Пузиков врезал ему еще пару раз, по лицу, изо всех сил, и только потом до него дошло.

— Иван тоже участвует в заговоре?

— Это операция Кутулова, — ответил Горин. Его нос покраснел и распух, левый глаз начал заплывать. — Пашка, поищи под задними сиденьями, там морозильник и вторая аптечка. Принеси мне ее и кусок льда.

Пузиков не понимал, что происходит. Он метнулся в автобус, нашел, что просил Марат, и вынес ему.

— Ага, нормально, — Горин прижал лед к глазу, другой рукой нащупывая что-то в аптечке. — Удары тебе надо отрабатывать, ты мне даже нос не сломал, а я думал, сможешь. Будь на моем месте человек, ты бы его покалечил, но мы ловим не человеков. Ну что, не передумал работать со мной в Хтонске?

— Марат, ты предатель или нет? — прямо спросил Пашка.

— Нет, конечно. Говорю же, это операция Кутулова. Погоди, расскажу. Сейчас разломи вот эту пластинку и приклей ее половины мне на нос и под глаз, — попросил Горин, а потом поджал губы и поучительно произнес низким голосом, передразнивая Кузнецова, — Оказание первой помощи — важная часть подготовки сотрудника.

Пашка засмеялся. Приклеил зеленоватые части пластинки на лицо Марата и виновато спросил:

— Сильно болит?

— Не-а, — мотнул головой Горин. — И это плохо, ты должен был врезать мне как следует. Ничего, научишься. Я в твоем возрасте тоже косячил. А когда был чуть помладше, то даже провалился в Зеркало, представляешь. Кузнецов еле меня оттуда достал. Знаешь, как он орал? У-у, ты даже представить себе не можешь.

— Марат, — нерешительно перебил его Пашка, — Расскажи про операцию. Что будет со Стасом?

— Да ничего с ним не будет, — Горин пожал плечами. — Давай в автобусе посидим, расскажу, тебе полезно. Но это особо секретно, не проболтайся.

— Понял, принял, — счастливо ответил Пашка, — Не проболтаюсь!

— Ага, — согласился Марат и запрыгнул в автобус.

Пашка поднялся за ним, мысленно ругая себя. Разве может Марат быть предателем? Нет, конечно, вот из этого надо было исходить, тогда бы сразу догадался и дал знать Стасу. Написать ему сейчас? Пашка давно уже достал для друга конторский телефон, какой был у него самого. Передавать такой гаджет посторонним строжайше запрещено, но связь им со Стасом необходима. Если очень надо, то можно нарушить — усвоил Пузиков из общения с Маратом. Горин тоже так делает, и даже в Зеркало проваливался, эту историю он рассказывал Пашке раз пять. Телефон — мелочь, по сравнению с Зеркалом.

***

Показать полностью
5

Алёнушка. Академия — Волчьи ворота

Отрывок из романа

Глава 9.

Панночка попала в руки смерти.

В гроб положим, хоронить не будем. Пусть её хоронят злые черти.

Мы о ней никогда не забудем.

Ты умрёшь, ты умрёшь,

Но потом ты оживёшь!

Девочки сказали, что игра называлась «Наша панночка померла».

— Ну и название. Жуть какая-то, — сказала Рузалина. — Надеюсь, никому не придётся умереть и снова воскреснуть? 

Близняшки рассмеялись.

— Нет, конечно. Это всё понарошку. Вот ты, Рузалина, и будешь нашей панночкой, — сказала Вита. — ложись на кровать. Руки скрести на груди, как покойница, закрой глаза и расслабься. А мы тебя будем поднимать одними пальцами.

— Почему я, может, возьмём кого-нибудь поменьше? Вы меня не поднимите. Например: Василину. Она самая, миниатюрная.

Вита рассмеялась.

— Так неинтересно. Она и так лёгкая, как пушинка. Поднимать будем тебя. И знаешь, давай не кровати, а на полу. Так ещё сложнее.

Сняли с кровати покрывало и постелили на полу в проходе между кроватями.

— Может, ты просто боишься? — спросила Вита.

— Вот ещё, когда это я боялась, — пробурчала Рузалина, устраиваясь на покрывале.

Слова решила говорить Рита, а девочки по кругу должны повторять.

— Только не смейтесь, а то ничего не получится, или Рузалина упадёт и сильно ударится о пол, — строго сказала Вита.

Ещё минуту Рузалина укладывалась поудобнее, а мы расправляли ей платье и косы. Помню, только раз была на похоронах девочки из соседнего села. Сейчас всё выглядело примерно так же. Никто не смеялся. Напротив, на лицах отражалась реальная скорбь. Опустившись на колени вокруг подруги, как сказали близняшки, по два пальца мы просунули под её тело. В голове у меня затрещало, и я на мгновение сильно зажмурилась. Когда открыла глаза, на миг показалось, что тёмная тень промелькнула и исчезла в углу спальни.

«Может, просто сильно зажмурилась», — промелькнула мысль.

Я глянула на Настю, наблюдающую за мной. Она прищурилась, поджала губы и покачала головой, мол: молчи — не сейчас. И мне стало понятно: Настя видела то же, что и я.

— Наша панночка померла, — сказала Вита и все по кругу стали повторять.

— Хоронить её не будем.

Гул в голове начал усиливаться, но я продолжила повторять как и все.

— Пусть её хоронят черти.

После этой фразы мы должны были проговорить вместе: «Ты умрёшь, ты умрёшь, но потом ты оживёшь!», — и начать одновременно поднимать Рузалину. Но тело девочки оторвалось от пола и резко поднялось само.

— Так не должно быть, — прошептала Рита, — что-то здесь не так.

Дверь беззвучно отворилась, и в комнату вошла женщина. Именно её голову мы видели над коммутатором в кабинете директора. Она сперва рванулась, но замерла у входа, глядя на парящее тело.

— Полина Адамовна, — испуганно произнесла Вита.

— Что вы наделали? — шёпотом сказала наставница, стараясь не усугубить ситуацию.

— Мы просто играли, – также ответила Вита.

Подойдя ближе, Полина Адамовна положила руку мне на плечо и, не повышая голоса, спросила: «Это твоя энергия так работает? Ты мерцаешь, я вижу».

Что ответить, я не нашла, просто пожала плечами.

— Хорошо, — сказала наставница, — а теперь слушай меня. Медленно разверни тело девочки. Сосредоточься давай. Ей нельзя дать упасть.

А вы играли в подобную игру?)

А вы играли в подобную игру?)

Показать полностью 1
22

Прятки с собой

— Дим, смотри что я принесла! — Клара влетела в комнату, держа в руках сверток из крафтовой бумаги. — Это что-то потрясающее, ты не поверишь!

Дима со стоном откинулся на спинку игрового кресла, снял наушники и повернулся к сестре.

— Ты бы могла так не врываться? Я же могу быть занят...

— Дрочкой? — усмехнулась Клара, — не боись, я сначала послушала за дверью.

От мысли, что под его дверью кто-то может его слушать стало неуютно.

— Не делай так! — грозно посмотрел он на Клару, но она только отмахнулась.

— Да смотри ты уже! Колька привез из Японии, и как раз на Хэллоуин! Тебе точно понравится!

— Да показывай уже, — передразнивая сестру, буркнул Дима.

Хеллоуин он не любил, и не разделял тягу сестры наряжаться в глупые наряды и бродить по улицам с дурацким гримом на фейсе. Клара наоборот, с нетерпением ждала этот "языческий", как его называла мама, праздник. Последние пару лет она таскала с собой Диму, как он ни отпирался, но в этом году он заявил, что с места не сдвинется, будет сидеть в своей комнате всю хеллоуинскую ночь.

— Чтобы тебе было не скучно одному, — с усилием разрывая бумагу, бормотала Клара, — я принесла тебе... — она достала тряпичную куклу, размером с младенца, красные нитки, и очень белый рис в прозрачном пакете. — Хитори какуренбо! — торжественно провозгласила она.

— Какухенбо? — переспросил Дима, рассматривая куклу, удивительно похожую на него — растрепанные рыжие волосы, серые глаза, рот, вышитый в кривой усмешке. Даже одежда была похожа — трико и футболка кофейного цвета.

— А-а, смотри-смотри! Как на тебя похожа! — завопила Клара, тыкая куклой в Диму.

— А теперь объясни по-человечески, что это за хуета?

— Фу, — скривилась Клара, — знаешь ведь, как я не люблю когда ты материшься! — она бросила на Диму укоризненный взгляд.

Начиная терять терпение, Дима закрыл глаза, стиснул зубы, и очень спокойным голосом повторил:

— Что. Это. Такое.

— Кукла, — снимая футболочку с игрушки, ответила Клара, — ты что, не видишь?

— Клара! — заорал Дима. Сестра обожала его доводить, и делала это мастерски. Она знала все его слабые места, не зря же они были двойняшками.

— Спокойно, Димочка, сейчас всё расскажу. Дай-ка руку!

— Это еще зачем? — тем не менее Дима протянул Кларе ладонь.

Она быстро схватила его за палец и, как фокусник, вынув откуда-то кусачки, отрезала ему ноготь.

— Ай! — завопил Дима, отдергивая руку, — с ума сошла? — он посмотрел на красную полоску кожи под остриженным под корень ногтем.

— Так надо, — невозмутимо ответила Клара, и, со зловещей ухмылкой вонзила ножницы в тряпичное тельце куклы.

— Да что ты творишь? — Дима уже вообще ничего не понимал.

— Ща всё объясню, погоди.

Она вытащила вату из тряпичного пуза, засыпала туда рис из пакетика, добавила Димин ноготь и принялась зашивать порез красной нитью.

— Ты стала ведьмой вуду? — насмешливо спросил Дима, наблюдая за манипуляциями сестры.

— Я тебе компанию делаю, чтоб ты не скучал сегодня. Мама с папой к бабушке уехали до завтра, я гулять, а ты тут один совсем, жалко мне тебя. А тут вот, друг! — она продемонстрировала куклу с неровным швом на животе, который в полумраке комнаты смотрелся как рана. Серые глаза блестели, и, казалось, смотрят по-настоящему.

— Спасибо, обойдусь, — скривился Дима. — Забери ее с собой, сама скучать не будешь без моей компании.

— Ну нет, это специальная кукла. Для пряток с самим собой. В три часа ночи ее надо отнести в ванную и положить в раковину с водой. Сказать: "первым водит Дима", это ты, — пояснила Клара.

Дима снова скривился.

— Я догадался. И что потом?

— Потом вернись в комнату, сосчитай до десяти, возьми нож и снова иди в ванную. Ударь куклу ножом и скажи:"Пали-стукали, теперь твоя очередь искать". И всё. Кукла будет тебя искать, и найдет где бы ты ни спрятался, — последние слова Клара провыла, потрясая перед лицом Димы куклой.

— Чушь какая! — сердито бросил Дима и отпихнул куклу.

— А вот и нет! Только не забудь, чтобы снять проклятие, надо вылить на куклу соленой воды, приготовь заранее! — весело закончила Клара, кинула куклу на диван и вышла за дверь.

Дима бросил сверху подушку и снова сел за компьютер, дота сама в себя не поиграет.

Примерно через час, поглощенный игрой, он услышал как Клара просит закрыть за ней дверь. Выразительно топая, он прошел в коридор, где стояла наряженная ведьмой сестра, и пропыхтел:

— Ключи есть вообще-то!

Клара демонстративно схватила ключи и, чмокнув его в нос и оставив липкий след от грима, выпорхнула за дверь.

— Я просто хотела, чтобы ты меня проводил! Не скучай! И не забудь про соленую воду! — крикнула она уже из лифта.

— Ага, — Дима потер нос, закрыл дверь и пошел на кухню, перехватить бутерброд.

Когда он вернулся в комнату, его взгляд зацепился за куклу. До этого накрытая подушкой, теперь она сидела, сложив тряпичные ножки в коленках и уперев ручки в диван, и смотрела на экран компьютера.

Дима застыл на пороге, чувствуя неприятный ком в груди, но сразу нашёл объяснение. Конечно, это Клара тихонько зашла к нему, пока он был поглощен игрой, и переложила куклу.

Он брезгливо взял мягкое тельце и закинул его в угол. И снова вернулся к игре.

Примерно через час Дима почувствовал холодный ветерок, пробирающий до мурашек. Поежившись, он обернулся к двери. Закрытая до этого наглухо, теперь она была распахнута во всю ширь.

— Что за...

Дима снял наушники и пошел к проему. Входная дверь тоже была открыта.

— Клара! — закричал Дима, голос эхом отразился от пустых стен подъезда. — Дурацкие шутки! — снова заорал он и захлопнул дверь. В том, что это была сестра, он не сомневался.

Играть расхотелось. Он выглянул в окно, немного посмотрел на кучку разодетых в костюмы подростков, устроившихся на детской площадке, пытаясь понять, есть ли среди них знакомые и Клара. Но в темноте и с высоты седьмого этажа видно было плохо.

Тогда он взял телефон и увидел сообщение от Клары: "как дела, братишка? Поиграл в прятки? Или струсил?" И смайлик с высунутым языком в конце.

"Не собираюсь я играть в твою дурацкую куклу" — напечатал он.

"Так и знала, струсил" — ответила сестра.

"Думай что хочешь" — Дима откинул телефон, забыв предъявить за шутку с дверью.

Он потопал в комнату и поднял куклу с пола. На миг показалось, что ухмылка на тряпичном лице стала шире.

— Чушь какая! — вслух выругался Дима и понес куклу в ванную.

Часы показывали всего одиннадцать, а по условиям должно было быть три. Но так и спокойнее.

Набрав в раковину воды, Дима кинул в неё куклу, шепнул "первым водит Дима" и вышел. Свет выключать не стал, и просто досчитал до десяти, чувствуя себя абсолютным идиотом. Взял на кухне нож, вернулся в ванную и с удовольствием воткнул его в намокшее тело куклы.

— Я как маньячелло, — пробормотал он, увидев свое отражение в зеркале.

Ему понравилось, как он смотрится с ножом, он пырнул куклу еще пару раз, скороговоркой сказал: "плакали-стукали, твоя очередь или как там было, все равно чушь", — на всякий случай забрал нож и вернулся в свою комнату.

В куклу, которая пойдет его искать, он не верил, но что-то внутри неприятно ухало и заставляло вздрагивать.

— Подожду пять минут и выброшу эту гадость на улицу, — вслух сказал он, покрепче сжимая нож.

Пальцы побелели от напряжения, пока он следил за электронными цифрами на часах. На последних секундах дверь в ванную со скрипом открылась.

Дима вскочил и застыл, не отрывая взгляда от коридора и светящегося проема в ванную. Сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать. На миг ему почудилось какое-то движение, Дима заорал и захлопнул свою дверь, уперевшись в неё спиной.

Он затаился, всем телом прижимаясь к деревянному полотну, и прислушиваясь к звукам снаружи. Пару минут все было тихо, и Дима с облегчением выдохнул. Нервный смешок сорвался с губ, а мышцы, наконец, расслабились.

"Ш-ширх, шлёп..." — раздался скрябающий и одновременно хлюпающий звук.

— Пали-стукали, пали-стукали... — скрипучий тонкий голосок разрезал тишину.

Дима со стуком выронил нож. Лоб покрылся испариной, ноги позорно тряслись, а зубы стучали друг о друга. Он осмотрел комнату в поисках телефона, взвыл, вспомнив, что оставил его в гостиной.

— Пали-стукали... Ш-ширх, шлëп... — неторопливые шажочки приближались, — Водит Дима, я иду искать...

Сильный удар сотряс дверь и Дима заорал, отпрянув к окну. Второй удар, дверь распахнулась, шарахнувшись о стену, на пороге показалась кукла. С тряпичного тела текла вода, шов краснел рваной раной, глаза были прищурены, а ухмылка теперь доставала до ушей.

Мягкая ручка подхватила выпавший у Димы нож, и ловко перекинула его в другую ладонь.

— Пали-стукали... — кукла сделал шажок, Дима закрыл лицо руками и, выпрыгивая в окно, услышал:

— Я выиграл.

Показать полностью
4

Из щенков вырастают волки 3 глава

Из щенков вырастают волки 4 глава

Из щенков вырастают волки 3 глава

- Виктор Павлович, вы не заняты? - спросил Сергей, заглядывая в кабинет.
- Нет, заходи, Сережа. - пригласил его Виктор Павлович. - Какие подвижки по делу?
- Допросили ее парня, проверяем его алиби, сообщение с его телефона не отправлялось. Наверно взломали. Я хочу привлечь Стаса, надо взломать ноут убитой, покопаться в соцсетях и выяснить кто отправил ей сообщение.
- Твой друг не хочет к нам официально устроиться. Я вакансию в отделении закрою, зарплату платить будем, а не коньяком расплачиваться.
- Нет, он и без нас неплохо зарабатывает и в офисе сидеть не любит. Поэтому и сбежал из Москвы.
- Я выпишу пропуск для Стаса, сказал Рогов, что ещё по делу?
- Пока устанавливаем и проверяем всех присутствующих на дне рождения и сотрудников ночного клуба "Энергия". Из тех кого уже опросили никто ничего не видел. Со слов родителей у жертвы врагов не было, проблем с законом тоже. Улик очень мало. Аккуратно всё сделал, может не в первый раз убивает. Светлана списки составляет тех, кто недавно освободился из мест заключения, для их дальнейшей проверки. Пока всё, ждём результаты вскрытия.
- Тогда работаем. Любые ресурсы задействуйте, результаты нужны быстрее, областная прокуратура взяла дело на контроль, кстати им не нравится твоё назначение старшим оперативником, им другой кандидат нравится. С идеальной репутацией и куриными мозгами, мне дело раскрыть надо, а не на идиота в отглаженной рубашке и галстуке смотреть, так им и сказал, поэтому не подведи, по тонкому льду ходим. Быстро раскроешь - отличный шанс для тебя.
Вернувшись в кабинет, Сергей набрал номер Стаса, абонент был недоступен.
Его друг детства Стас работал инженером по кибербезопасности и сотрудничал с несколькими иностранными компаниями с представительством в России. Занимался обеспечением цифровой безопасности, киберзащитой и созданием различных ключей доступа. Это была интересная работа с хорошим заработком. Он добился неплохих успехов к своим тридцати четырем годам. Стас жил в маленькой квартире - студии. Минимум мебели, вещей. Ему хватало мощного компьютера и кровати. Дома бывал не часто, любил путешествия.
В противоположность, маленькой квартире, Стас погружался в бесконечную паутину. Там проходила его жизнь. Иногда он помогал полиции, находить потерявшихся детей, по локации мобильного, восстанавливать удаленные файлы с фото или документами, разных ублюдков, от педофилов до жадных бухгалтеров, мошенников, накрывали огромные майнинговые фермы террористов, он любил вершить правосудие и помогать несчастным. Самая зловещая была тёмная часть сети и он знал туда пути. Клоака человеческого греха и порока: торговля людьми и органами для трансплантации, подпольные бойцовские клубы, нелегальные частные военные компании с любыми видами оружия, проститутки и старые слюнявые педофилы, наркотики и бомбы. "Этот мир уже не спасти", - любил повторять Стас.
* * *
В восемь вечера Сергей в очередной раз позвонил Стасу.
- Слушаю, - ответил Стас.
- Привет, наконец - то, ты включил телефон, весь день пытаюсь до тебя дозвониться.
- Много работы накопилось, я только вернулся из небольшого отпуска, покорял Эльбрус.
- Я об отпуске даже мечтать не могу, звоню кстати опять по работе. Надо встретиться, нужна помощь.
- Я как раз хотел прогуляться и зайти перекусить.
- Отлично, встретимся в баре "Хищный стейк", пропустим по кружке пива.
- Ты разве не на службе? Хотя, когда тебе это мешало. Давай, до встречи!
Около девяти вечера Стас вошёл в стейк-хаус. Здесь было уютно, немноголюдно. За столиком в углу сидел Сергей, не отрываясь смотрел на кружку пива. Стас сел напротив него:
- Привет, выглядишь дерьмово, совсем не спишь? - сказал Стас.
- Спасибо, за оценку, пиво? - сказал Сергей подливая себе в пиво коньяк из фляжки.
- Нет, я буду пить минералку.
К столику подошла молоденькая симпатичная официантка:
- Готовы сделать заказ? - широко улыбаясь, спросила она.
- Принесите нам ваше фирменное блюдо, картошку фри и соус, - подмигивая официантке сделал заказ Сергей.
- Бутылку воды без газа, - сказал Стас не глядя на неё.
- Спасибо за заказ, дежурно улыбнулась официантка, и изящно, словно пантера, пошла в сторону кухни.
- И пива ещё, - крикнул Сергей ей в след. - Ты глянь какая попка, а ноги длиннющие, - оценил девушку Сергей, смотря на её виляющие бёдра.
- Обычная, - ответил Сергею Стас.
- Надо взять телефончик и пригласить её куда-нибудь, я по взгляду видел, что не откажет. - А ты так ни с кем и не встречаешься? Попробуй, тебе понравится. Смотри сколько крошек вокруг, только выбирай. Как тебе наша новая следователь, Света, помнишь я вас познакомил, очень милая девушка. Любит компьютерные игры, мнит себя крутой хакеркой, но ничего в этом не шарит, зато фигура обалденная, ты бы мог её кое - чему обучить, в плане хакерских штучек. Тебе она понравилась?
- Я сам разберусь.
А тебе я расскажу о своей личной жизни в последнюю очередь.
- Ладно, не будем об этом, сказал Сергей, приступая к еде. - Как отдохнул? Один ездил? - спросил он у Стаса.
- Да, я люблю один подниматься в горы, хотя это и опасно, но я полагаюсь всегда только на себя.
- А девушки в вашем клубе альпинизма есть? Я так и представляю стройную, сильную, длинноногую красотку в облегающих шортах, которая страхует меня на высоте нескольких сотен метров.
- С твоей фантазией, только любовные романы писать. В шортах это скалолазы, а альпинисты в тёплых комбинезонах и в куртках.
- Я просто переживаю, так и помрёшь один. Всем нужна подружка, подумай о здоровье, - усмехнулся Сергей.
- Не переживай, пока я с тобой тут треплюсь, есть кому согреть мою кровать.
- Ты со своим фрилансом скоро одичаешь, разучишься с людьми общаться, кстати можно на сайте знакомств зарегистрироваться.
- Я разберусь, у меня нет проблем с женщинами, иногда ты просто не можешь вовремя заткнуться. Ты же меня позвал не мою личную жизнь обсудить? Какое у тебя ко мне дело?
- Ладно, давай к делу, - Сергей отпил пиво. - Надо взломать один ноутбук, просмотреть страницы в соцсетях и электронную почту и поискать всё необычное и странное.
- Это не могло подождать до утра? Чья страница, какие странности искать?
- Студентка второго курса "Независимого инженерного института" Юлия Сошникова. Это по новому делу, подробности не могу раскрыть.
- Я знаю этот университет, курс лекций читал в прошлом году, студенты там наитупейшие.
- Ее ноутбук мы изъяли, он в участке, ночью можешь поработать? Начальство торопит, там всё серьёзно.
- Ну, если Палыч торопит, то действительно громкое дело. За ужин платишь ты.
-Тогда ты за рулем, я немного перебрал.
Расплатившись, они поехали в убойный отдел.
Стас вёл машину очень аккуратно и неспеша, включил радио "Блюз".
Сергей задремал...
- Последняя неделя лета, осенью ты уедешь в Москву учиться и забудешь меня.
- Ты должен радоваться за меня, а не ревновать.
Она встала в лодке и стала пританцовывать, соблазнительно себя поглаживая по бёдрам.
- Думаю нам надо выйти на берег, - подмигнул он ей.
Она засмеялась. Её кожа стало мертвенно бледной, лицо и руки были изъеденны рыбами, волосы тяжёлыми от воды, она продолжала смеяться...
Сергей резко вскрикнул и проснулся, в панике озираясь вокруг:
- Черт, мне приснилась Ольга.
- Тебя, до сих пор мучают кошмары?
- Я никогда не поверю, что она покончила с собой. Её кто-то утопил. Она не могла сама, всё было так хорошо.
- Ты же знаешь, что на острове никого не было, она оставила предсмертную записку, никого не обвинив, следов насилия не нашли. Она просто не хотела больше жить.
- До сих пор её родители не простили меня, винят в её смерти меня. Я хочу в этом разобраться.
- Прошло слишком много времени, - сказал Стас, внимательно глядя на дорогу.
Дальше они ехали молча.
Войдя в отделение Стас брезгливо поморщился: пахло потом, перегаром и мочой.
- Издержки ночного дежурства: проститутки, наркоманы и бомжи, - доставая ключи объяснил
Сергей.
Возле дежурного стояла, практически обнажённая девушка, с тонной косметики на лице, от неё пахло духами и табаком. Увидев вошедших, она сказала пьяным голосом:
- О, привет, мальчики, а я к тебе в гости решила заглянуть, - она посмотрела прямо на Сергея.
- Здравствуй, Шейла, доигралась? - спросил Сергей.
- Попроси их меня отпустить, сказала девушка, кивнув в сторону двоих полицейских, которые оформляли документы у дежурного.
- Нет, не проси, надо отвечать за свои поступки, тебя разве этому не учили? - спросил Сергей.
- Всё, с тобой больше не за какие деньги, - взвизгнула она. - Ну, пусть они меня хоть не сажают с бомжами, - умоляюще продолжала она.
- Воробьёв, не сажай её с бомжами, - сказал Сергей дежурному.
- ОК, - ответил дежурный, улыбаясь.
- Ты с ней знаком? - удивлённо спросил Стас.
- Такая у меня работа, приходиться внедряться в преступные банды, - засмеялся Сергей. - Подожди меня в кабинете, я в комнату вещдоков схожу, принесу ноут.
Войдя в кабинет Стас увидел доску с фотографиями фонтана и жертвы, на доске были нарисованы непонятные блок схемы и куча знаков вопроса.
- Это она? - спросил он у вошедшего в кабинет Сергея с ноутбуком в руках. - Есть подозреваемый?
- Пока глухняк, есть пару зацепок, но все не то. Надеюсь здесь что нибудь найдем, - отдавая ноут Стасу, сказал Сергей. - Кофе?
-Да, было бы не плохо. И себе налей это надолго.
- У меня свой кофеек, - доставая фляжку ответил ему Сергей.
Стас открыл ноут и быстрыми ударами пальцев по клавиатуре приступил к взлому.
Сергей с трудом подавил зевоту:
- Черт, с этим делом все как с ума посходили, весь день на ногах.
- Поспи, я разбужу как закончу.
-Да какой там сон, - сказал еще больше зевая Сергей, все больше проваливаясь в сонное забытье.

Показать полностью 1

И настала тьма

В густых сумерках по заброшенному пустынному городу пробиралась девушка. Она шла осторожно, выверяя каждый шаг, чтобы неосторожным движением не зашуметь и не потревожить тьму. Резким движением она откинула темные кудри с лица и затравленно оглянулась: не услышал ли кто? Но город был пуст. Только шорох листвы окружал её, как и в тот час.

* * *

Это была обыкновенная летняя ночь. Тёплая, немного душная из-за приближающейся грозы. Молодёжь расположилась в дальней стороне парка у небольшого костра. Лёгкий ветерок разносил вокруг запах поджаренного на огне хлеба. Компания собралась, чтобы отпраздновать ночь Литы, летнего солнцестояния. Самая короткая ночь в году.

— Ребята, а кто знает какие-нибудь страшилки? — Марго махнула стаканчиком и капли красного вина пролились в огонь. — Сейчас для них самое время.

— Может, лучше по домам уже пойдем? — Миша неуверенно посмотрел на полную луну, выглядывающую из-за туч. — Гроза собирается.

— Так и скажи, что струсил! — Рассмеялась Марго и оглянулась за поддержкой к остальным. — Так что, никто не расскажет? Тогда я!

Девушка залпом допила вино из стаканчика и, смеясь, швырнула его в костер. Преувеличенно манерно выпрямилась, расправила юбку и откуда-то достала перочинный нож. Ребята заулыбались в ожидании представления. Марго всегда так себя ведёт, когда хочет рассказать очередную легенду, найденную в библиотеке деда. Девушка потрогала пальцем кончик ножа и собралась с мыслями.

— На самом деле, это не совсем легенда, как вы могли подумать по моему дуракавалянию. Это описание одного древнего ритуала защиты. И как раз сегодняшняя ночь идеально для него подходит. Лита, полнолуние и гроза. И я не столько расскажу вам о нём, сколько покажу.

Марго достала из сумки настоящий бокал и требовательно протянула его Михаилу, чтобы он налил ей вина. Когда бокал был наполнен, девушка немного отпила, прикрыв глаза. Аккуратно установив бокал с вином рядом с костром, Марго немного безумно улыбнулась и провела лезвием ножа по ладони. Друзья непонимающе смотрели на неё, но останавливать не спешили. Всем было интересно.

Марго трижды обошла вокруг костра, проговаривая фразу на греческом. Миша шёпотом пояснил, что это значит «Спаси меня, Жрица». Девушка недовольно посмотрела на друга и тот сделал вид, что закрыл рот на замок. Она взяла бокал и плеснула туда кровь, скопившуюся в порезанной ладони. Немного покачала бокал, чтобы всё смешалось и сделала глоток. Посмотрела на своих друзей, но не решилась предложить отпить и им, поэтому медленно вылила остатки вина с кровью в пламя, нараспев повторяя очередную неизвестную фразу. Пикс, лакс, дакс. Когда последняя капля вина попала в огонь, сверкнула молния и всё погрузилось во тьму.

Марго ничего не видела. Словно и не было вокруг неё ничего. Куда-то пропал свет луны, теплый огонь костра, а самое главное — ребята. Девушка осталась одна в кромешной тьме.

Уже потом, когда глаза привыкли к мраку и Марго немного успокоилась, она вспомнила, что не дочитала, от чего должен защищать ритуал. Да и защищать ли? Девушка не знала, сколько прошло времени, но по её мнению, уже давно должно было встать солнце. Но тьма не отступала. Лишь шорох листвы, напоминающий чьи-то шаги, окружал девушку, и она постаралась как можно тише вернуться в город.

И настала тьма
Показать полностью 1
9

Из щенков вырастают волки глава 2

Из щенков вырастают волки 3 глава

Из щенков вырастают волки  глава 2

Марина любила гулять в парке "Лесные озера". Хотя в парке был только небольшой заросший тиной пруд и новый большой фонтан при входе. В парке было много тропинок для пробежек и площадка для занятий и игр с собакой. Марина обожала собак, у нее был крупный метис немецкой овчарки по кличке Кори. Он любил ранние утренние прогулки, наполненный свежими запахами воздух. Хозяйка спустила его с поводка и собака игриво побежала, принюхиваясь к многообразию лесных запахов. Была половина шестого утра, небо на востоке окрасилось розовым, опять будет солнечно и жарко. Но утром, после ночной грозы, было ещё свежо и тихо, даже птицы не щебетали. Вдруг пес подбежал к фонтану и стал скулить и скребсти землю передними лапами.
- Кори, оставь белок в покое! - крикнула Марина.
Кори оглянулся на хозяйку и залаял, зовя ее посмотреть, что он нашел. Марина подошла к собаке и взяла его за ошейник. В следующую секунду ее горло сдавил спазм, а в висках бешенно застучала кровь. Возле фонтана лежала девушка в одном белье, под левой грудью у неё была рана, глаза были широко раскрыты и обращены к небу. Девушка была мертва. Марина бросилась бежать к выходу из парка, доставая из поясной сумки мобильный телефон.
Парк окружили охранной лентой, у фонтана стояла палатка судмедэкспертизы. Чуть поодаль стояла машина "Скорая помощь". В ворота парка въехала черная ауди и остановилась рядом с машиной следственного комитета.
Молодой сотрудник патрульно - постовой службы приподнял охранную ленту, и начальник уголовного розыска - подполковник Рогов Виктор Павлович быстрым шагом направился к месту преступления. Поприветствовав следственную группу, Виктор Павлович оглядел место преступления. На каменной плитке, лежало тело девушки. Ее ноги были сведены вместе, а руки раскинуты в стороны, рядом с фонтаном было чисто, как будто специально подготовили эту сцену: не окурков, не пробок от бутылок, даже сухих листьев нет. Хотя в волосах девушки полно хвойных иголок, листьев и цветов. Маленькое засохшее бурое пятно крови под левой грудью. Ноги испачканы чёрной землей и поцарапаны. Было похоже, что её принесли к фонтану, придали нужную позу, похожую на распятие и оставили на показ.
- Совсем молоденькая, у меня племянница ее возраста, - сказал Рогов, глядя на мертвую девушку.
Смерть не тронула красоту девушки, и бледный цвет кожи придал ей аристократическое благородство. И только в широко открытых светло-голубых глазах застыл вопрос "Почему?".
- Не хватало мне проблем с этими, - кивнул подполковник в сторону нескольких пьяных десантников, стоящих у забора и с интересом наблюдающих. -Так еще и псих какой - то в городе завелся.
Ну, конечно, с нашим то везением, сомневаюсь что это бытовое убийство - с сарказмом в голосе сказал подполковник. - Тело опознали?
- Ни одежды, ни сумочки не нашли. Телефона возле тела нет, среди пропавших без вести пока не числится.
- И конечно, никаких свидетелей. Местность осмотрели?
- Да, прошли по территории парка, не одежды, не места со следами борьбы или крови не нашли. Ворота на ночь не запирают, фонари по ночам не горят, единственная камера показывает ночную темноту.
- А что скажут светилы науки? - обратился к криминалисту Рогов.
- Мертвая девушка семнадцати - двадцати лет, одетая в розовое нижнее белье...
- Петрович, я это и сам вижу, давай по-существу, - перебил старого друга Виктор Павлович.
- Колотая рана с левой стороны грудной клетки в районе пятого ребра, ширина входного отверстия тридцать миллиметров, толщина четыре, края раны ровные. Один точный и сильный удар прямо в сердце. Смерть наступила более суток назад.
- Опытный? - спросил криминалиста Рогов.
- Знал, что делает. Более точный анализ после вскрытия.
- Крови совсем нет, значит сюда ее принесли. Убийство на почве страсти?
- Явно не бытовуха, сказал с сарказмом помятого вида оперативник.
К следственной группе подошёл высокий широкоплечий мужчина, около сорока лет.
- Здорова, - поприветствовал он опер группу, пожимая руки. - Смотрю и руководство здесь, - кивнул он в сторону сотрудников следственного комитета.
Достал сигареты и закурил. Одет был в тёмную футболку, мятые брюки и черные кроссовки. Судя по лицу мучился с сильного похмелья и недосыпания:
- Кто нам трупп в такую рань подбросил? - спросил он, кладя потушенный окурок в пакет и убирая его в карман, затем надел перчатки. - Пойду осмотрюсь, устало произнёс он.
Оперативник подошёл к фонтану, посмотрел на лежащее тело, огляделся вокруг, посмотрел в ясное безоблачное небо, подошёл к дежурному следователю и попросив протокол осмотра места преступления, сказал:
- Сегодня опять жара за тридцать, а у меня кондей в тачке сломался, надо в сервис гнать, - он неспеша просматривал бумаги.
- Тело можно забирать? - спросил санитар из морга.
- Увозите, здесь всё ясно. Проведите срочное вскрытие, - сказал подполковник Рогов. - Ну, что капитан Нестеров, - отведя оперативника в сторону, обратился к нему. - Снова опаздываешь, тело на земле лежит, все со скуки курят, ждут самого опытного оперативника. Бери это дело, назначаю тебя начальником следственной группы, другие свои дела передай Петрову. И следи за своим внешним видом, капитан. Почему ты не бритый? Ты умеешь работать, очень скрупулёзный и не упустишь ни одной мелочи, чую дело непростое. Серёжа, возьми себя в руки в плане выпивки и опозданий, мне надоело тебя прикрывать, держишься только на своём таланте - самая высокая раскрываемость. Прокуратура в этом месяце шесть дел в суд передала, четыре из них ты вёл. В память о твоём отце, моём хорошем друге, я готов тебе помогать, но ты должен быть более ответственным, мы же на службе закона, общественный пример. Особенно после прошлогоднего инцидента. Ты только чудом погоны сохранил, - поучительно говорил Рогов.
- Приму к сведению, хотя утренняя мораль только усилила головную боль. Могу я ехать в отделение?
- Нет, поспрашивай очевидцев, пройдись с ребятами по прилегающим улицам, мусорные контейнеры надо осмотреть, пока не вывезли. И, кстати, возьми с собой студента, пусть учится.
- На кой черт мне этот энтузиаст?
- Не обсуждается капитан, его задор и твой опыт, может чего из этого и выйдет.
- Лейтенант Котов, Вы поступаете в распоряжение капитана Нестерова...
Капитан Нестеров припарковался на парковке отделения полиции и потер пальцами виски. После двух часов безрезультатного опроса пьяных десантников, тупых шуточек, поиска улик на соседних с парком улицах, просмотра записей с камер магазинов, ужасно болела голова. Он достал из бардачка две таблетки цитрамона и запил их коньяком из фляжки. В свои тридцать шесть, несмотря на злоупотребление алкоголем, ему было чем гордиться. Регулярные занятия в тренажерном зале держали тело в тонусе, а привитая с детства любовь к шахматам питала мозг.
Ему нравилось работать по особо тяжким преступлениям, жажда справедливости и наказания самых мерзких преступников наполняло смыслом его жизнь. Ещё в юности ему пришлось столкнутся со смертью, неожиданно и непонятно забравшей близкую и любимую девушку. Это несчастье перевернуло его мировоззрение. Чувство вины не покидавшее его, ненадолго затихало, после каждого пойманного и осуждённого убийцы или насильника.
Подходя к отделению, Сергей увидел на крыльце Никиту Котова, который тут же рванул к капитану, споткнулся и едва не упал, под смех куривших в курилке оперативников.
- Девушку опознали, - выпалил Никита, востановив равновесие. - Погибшая - Юля Сошникова, двадцати лет. Тридцать первого июля ушла отмечать день рожденья в ночной клуб "Энергия" и пропала. Родители пришли писать заявление о пропаже и...
- Успокойся студент, - перебил его Сергей, - запроси распечатку звонков с ее телефона. А я пока с родителями поговорю.
В кабинете Сергея ждали родители Юли. Отец убитой девочки сидел с бледным лицом, не издавая ни звука, его жена, уткнувшись в его плечо, ревела навзрыд. Сергей налил из графина воды и поставил стакан на стол перед женщиной.
- Приношу вам свои соболезнования...
- Не нужны нам твои соболезнования, - перебил Нестерова отец, недоверчиво поглядев на небритого, опухшего оперативника. -Ты мне найди, кто это сделал с моей девочкой.
- В каком часу она ушла из дома? В чем была одета?
- Около семи вечера, одета была в красное платье, она так долго выбирала наряд, столько всего накупила, - продолжая всхлипывать, ответила мама Юли.
- Вы не могли бы составить список ее контактов? С кем дружила, парень и кто был с ней в день убийства, - положив перед отцом лист бумаги и ручку, попросил Сергей...
Как только за родителями жертвы закрылась дверь, в кабинет вошёл Никита.
- Распечатка телефонных звонков, - сказал он, протянув Сергею папку с листами. - Обрати внимание на последнее сообщение.
- А это уже что-то, - сравнивая распечатку звонков со списком составленным родителями, воодушевленно сказал капитан. - Отправь патрульных к ее парню, мы с ним здесь побеседуем, а тебе вот список подружек, отправь сержанта опросить их, может кто, что-нибудь видел.
- Может я сам с девчонками побеседую?
- Отставить лейтенант, в нерабочее время будете свою личную жизнь устраивать, - видя как расплывается довольная ухмылка на лице Никиты, отрезал Сергей. - Готовься лучше к допросу подозревпемого.
- Каким образом?
- Уголовный кодекс учи, - сказал капитан, доставая из шкафа свежую рубашку и электробритву.
В комнату для допросов ввели молодого симпатичного парня двадцати трёх лет, в дорогой брендовой одежде. Он расслабленно сел, закинув ногу за ногу, нагло скалился и разглядывал офицеров.
- В чем дело? Какого черта меня сюда притащили? - с вызовом спросил он.
- Неряшев Иван Сергеевич... - начал Сергей
- У тебя большие проблемы, - перебил Сергея Никита, стукнув уголовным кодексом по столу.
- Лейтенант, ты, что плохих фильмов насмотрелся? В плохого копа решил сыграть? Плохо, лейтенант, не верю. - Нет у меня проблем, не пью, не курю, спортом занимаюсь, на митинги не хожу, - самодовольно улыбаясь, нагло ответил мажор.
- Неряшев Иван Сергеевич, - отодвинув Никиту от парня, и смерив его злобным взглядом, продолжил Сергей. - Когда вы в последний раз видели Юлию Сошникову?
- Крайний, - не переставая лыбиться, перебил Антон
-Ты завязывай с блатным жаргоном, Юлию Сошникову нашли убитой в парке "Лесные озера" возле фонтане, второго августа. - сказал Сергей, выкладывая на стол фотографии мертвой девушки.
- Как убитой? - испугано переспросил Иван, отводя взгляд от снимков, лежащих перед ним. Вместе с краской с лица сошла вся его надменность и наглость.
- Тридцать первого июля она пропала из ночного клуба "Энергия", а за несколько минут, как ее телефон выключился, ты прислал ей сообщение.
-Какое на фиг сообщение? Я звонил, телефон у нее был выключен. Приехал в клуб, ее уже там не было. - Подружки ее, как их там? - разволновавшись начал заикаться Антон. - Марго и забыл как ее там, некрасивая крашеная брюнетка, сказали, что она флиртовала с какими - то парнями.
- И за это ты ее убил?
- Нет! Это не я, я любил ее!
- Как ты там сказал? - перебил парня Никита. - Точно не верю.
- В каком часу ты приехал в "Энергию"?
- Около двенадцати, точно не помню.
- Почему опоздал? Они гуляли с двадцати ноль - ноль.
- Пробил два колеса. На заправке "Би пи" стоял, ждал выездной шиномонтаж, проверьте, пожалуйста, они должны меня запомнить.
- Проверим, а пока из города не уезжать, телефон конфискуем на экспертизу. Подпишись под протоколом.

Показать полностью 1
8

Из Щенков вырастают волки глава 1

Из щенков вырастают волки глава 2

Из Щенков вырастают волки  глава 1

Это был старый бревенчатый охотничий дом, постройки ещё начала двадцатого века. Дом был сложен из цельных брёвен, с покатой крышей, за долгое время крыша поросла мхом и мелкими кустарниками. Ко входу вело низкое крылечко со сломанным ограждением. Два узких окна выходили на южную сторону. На крыше торчала ржавая труба дымохода. Дом стоял в глубине леса, окружённый высокими соснами. Раньше там останавливались охотники во время охотничьего сезона. Недалеко было небольшое озеро, где в изобилии гнездились дикие утки. В лесу водились и крупные кабаны и лоси. Позже охоту запретили и в доме нёс вахту местный лесничий. В двадцать первом веке лесничего упразднили и лес быстро пришёл в запустение, густо зарос кустарниками, упавшие деревья никто не убирал, озеро стало маленьким болотцем, тропы заросли. Эта часть леса была далеко от жилых посёлков, поэтому встретить грибников или любителей пикников была большая редкость.
Сейчас в доме был новый хозяин, решивший превратить охотничью сторожку в место боли и страха. В своих ещё крепких стенах дом хранил жуткие тайны и тяжёлые воспоминания, а скоро снова наполнится криками и кровью.
Удушающий, горячий июльский день накрыла гроза, от раскатов грома дом сотрясался как в предсмертной агонии. Но это был не конец, а только начало...
Hidden посмотрел сквозь мутное стекло окна, косой ливень шумел по высокой траве. В доме на полу образовались мокрые пятна, крыша протекала во многих местах.
Воспоминания выплывали из темных углов и наваливались, причиняя боль и вызывая ярость: собачья цепь привареная к кольцу дверки в погреб, грязные тарелки и бутылки на столе, пронизывающий холод потому что железная печь прогорела и остыла. Парень лежал на кровати, закутавшись в толстое ватное одеяло, наружу была только лохматая, давно не стриженная голова. Второй конец цепи уползал под одеяло и обвивал железным обручем щиколотку...
Новый раскат грома вернул Hidden в настоящее.
Из обстановки запустения резко выбивалась новая дверь, за ней был спуск в бетонный подвал, который Hidden оборудовал недавно для своих кровавых игр. Hidden понимал, что как только за ним закроется дверь и он спустится вниз, он уже не сможет остановиться, он ждал, оттягивая начало. Всё сильнее нарастающее возбуждение и желание охладил сквозняк резко распахнувший входную дверь. Сильно похолодало, ветер гудел в верхушках сосен . Hidden представлял как теплое женское тело касается холодного бетонного пола, жёсткие верёвки впиваются ей в запястья и лодыжки, царапая до крови тонкую кожу, лицо, на котором больше никогда не промелькнет улыбка, а только боль будет искажать все мускулы. Он не мог больше ждать, распахнул дверь и спустился в царство боли и ужаса.
В подвале под низким потолком висела лампа без плафона, у боковой стены стоял стул. А на полу лежала девушка. Её руки были связаны за спиной, ноги тоже были связаны, на шее был надет собачий строгий ошейник с короткой цепью, приваренной к стене. При каждом даже слабом движении, цепь натягивалась и шипы ошейника впивались в шею и горло. Спутанные длинные волосы падали на заплаканное лицо, рот был заклеен липкой лентой. Глаза закрыты. Из одежды на ней было только бельё - ярко розовые трусики и лифчик. Девушка дрожала мелкой дрожью от ужаса и холода.
...Когда на телефон пришло сообщение "сюрприз" от Ивана, она обрадовалась, думая о каком - то новом потрясающем подарке. Вечеринка была уже в самом разгаре, многие были пьяны. В клубе было жарко, гремела музыка, многие танцевали, не выпуская бокалов из рук.
"Юля, ты готова? Выходи" - новое сообщение.
После нескольких бокалов шампанского, она не очень твёрдо шла в туфлях на высоких каблуках. Выйдя на улицу, она огляделась. Справа у выезда на дорогу, были туи и кусты - топиарий вырезанные в форме ангелов. Среди кустов мигал фонарик смартфона.
Юля не раздумывая, побежала в ту сторону...
Очнулась на бетонном полу в маленькой комнате с низким потолком и тусклым освещением.
Ей вкололи какое-то лекарство или наркотик, она не помнила как здесь оказалась. Мышцы были слабыми, ужасно хотелось пить. У неё кружилась голова и перед глазами всё плыло.
Она смогла разглядеть высокого мужчину, который несколько раз заходил в комнату и молча сидел на стуле, смотря на неё. Юля не знала сколько времени она здесь.
Снова шаги, нависшая тень, крепкие руки в латексных перчатках рывком поднимают её и усаживают к стене.
- Если закричишь, всё равно никто тебя не услышит, а я причиню тебе мучительную боль, понятно?
Девушка кивнула, её лицо измазано растекшейся косметикой, глаза полны ужаса. Hidden резко сорвал липкую ленту с её рта.
- Хочешь пить? - спросил мужчина равнодушным голосом.
Девушка опять кивнула. Он поднёс к её рту бутылку с мутной водой. Юля жадно пила.
- Ну, всё хватит, - он отбросил бутылку в сторону.
- Пожалуйста, отпусти меня, - прошептала она.
Hidden молча смотрел на неё. Он был высокий, худой, но явно занимался спортом, движения были резкими и чёткими, а лицо ничего не выражало. Голос тихий и ровный, без эмоций. Это было очень жутко. В нём сочетались внешняя красота и внутреннее душевное уродство. Одет был в брюки цвета хаки и черную футболку, обут в тяжёлые армейские ботинки. На ремне брюк были закреплены ножны из них видна рукоятка ножа.
- Мне сегодня грустно, я не хочу с тобой играть. Уходи! - сказал он чуть громче, в голосе появилась нотка раздражения.
Hidden быстро заклеил Юле рот липкой лентой, вынул большой нож и перерезал верёвки на ногах, снял с шеи ошейник, отбросил его будто с отвращением. Цепь громко лязгнула.
Молча убрал нож и снова сел на стул.
Юля попыталась встать на ноги, но сразу у неё не получилось, все мышцы затекли, голова была тяжёлая, а в ушах слышался тихий гул. Через почти минуту ей удалось подняться, она медленно попятилась к двери, нащупала связанными руками дверную ручку, открыла дверь. За дверью были несколько ступеней и ещё одна дверь. Юля поднялась по лестнице, обернулась, увидела похитителя, он спокойно сидел на стуле и не смотрел на неё. Юля вышла в просторную комнату. Было темно, свет проникал только сквозь маленькое окошко. Слышен был шум дождя. Юля не оглядываясь, на сколько могла быстро, выбежала из дома и побежала в лес под защиту деревьев и кустарников.
Hidden, не спеша, поднялся по лестнице, вошёл в комнату. Дверь наружу была распахнута. Выйдя из дома, он осмотрелся, увидел справа в лесу в струях дождя убегающую девушку.
Выезд на шоссе был в нескольких километрах слева от дома. Она бежала в глубь леса. В панике она повернула в сторону рабочей руки - правша.
Hidden направился за ней. Он слышал впереди хруст ломающихся веток. Вдруг стало тихо. Hidden вгляделся в заросли, впереди был высокий бурелом.
- Юленька, ты передумала возвращаться домой? - с насмешкой спросил Hidden.
Он приближался к бурелому, слышал тяжёлое дыхание, запах страха распространялся вокруг, Hidden глубоко вдохнул, почуял запах пота и мочи, усмехнулся и прошептал: " Трусливая сучка, спряталась в кустарнике."
Девушка не выдержала, выскочила из кустов и бросилась бежать, споткнулась о корень, упала и перекатилась на спину. В два прыжка Hidden оказался рядом с ней. Упёрся коленом ей в живот и прижал её к земле. Левую руку положил ей на горло , ногами девушка била по земле, глаза широко раскрыты от ужаса, кровь прилила к лицу. Затем он ослабил хватку, и девушку стошнило, её лицо перекосилось, она сглатывала, из носа полилась струйка рвоты.
Hidden достал нож и сильным ударом вонзил его ей точно в сердце. Жизнь Юли остановилась мгновенно.
Он поднялся и с отвращением посмотрел на тело. Взял её за руки и потащил к дому.
Hidden бросил тело на пол и сел на старый продавленный диван. Его охватывал жар, и адреналин гнал кровь гулкими толчками. При этом он был очень расслаблен. Откинувшись на спинку дивана, закрыл глаза. Чувство власти и почти божественной силы было огромным, хотелось кричать и по звериному рычать. Но оно быстро схлынуло, оставив только чувство отвращения к безжизненному, грязному телу. Он слишком быстро сломал игрушку, не прочувствовал всю её боль и страх. Это было яростное разочарование. Hidden выхватил нож и подошёл к телу, хотел колоть и кромсать его, но безжизненный взгляд девушки его остановил. Он снова сел на диван. Ему надо оставить послание, он всё продумал, скоро стемнеет и тогда...
Его снова охватило возбуждение. Hidden представил как найдут тело, начнётся паника и страх, они должны знать, что это будет не единственная жертва , пусть каждую секунду он ждет удара.
"Думала запереть меня как зверя. Нет, теперь все будут прятаться", - обратился Hidden в темноту.
Он решил снова убивать, принося в жертву, как ему казалось, недостойных жить женщин. В его воспалённом сознании, была цель стереть свои воспоминания, заполнить память новыми счастливыми моментами, стать истинным, обрести свободу. Его всегда запирали, удерживали то с помощью цепи, то с помощью таблеток.
Стыдили за его желания, не хотели понимать и принимать его. Теперь он понял, что никто ему не нужен, он свободен поступать как хочет. Каждый момент жизни должен дарить радость. А радость - это видеть как жизнь покидает молодое, красивое тело. Он хотел показать свою работу, хотел удивить, может даже напугать. Он любил выходить победителем из любой ситуации. Он был опьянен идеей своего превосходства. Он любил и момент охоты, и момент выбора добычи, но главное это финал. Когда он нашёл в соцсетях страничку Юли и выбрал ее, она уже была обречена на смерть, она уже мертва. Hidden не отступит. Он знал одно: " Никогда не обманывай и не предавай себя". Он зажёг восковую свечу. Смотрел на огонёк, на сползающий по свече воск и ждал наступления ночи.

Показать полностью 1
85

Ужас под платформой (окончание)

Ужас под платформой

***

Не знаю, сколько я был в отключке. Думаю, не так уж и долго, какие-то минуты, если не секунды. Но за это время под платформой что-то произошло. Появился какой-то запах, резкий и неприятный. Незримый спутник людей, о которых я думал перед тем, как удар боли вырубил меня…

- Дядя, ты чо здесь?

Сиплый шёпот чуть было не заставил меня подпрыгнуть на месте и, вероятно, получить новую порцию страданий. Я охнул и, с трудом сдерживая выпрыгивающее из груди сердце, скосил глаза вбок. Надо мной, присев на корточки, нависал некто. Судя по всему, бродяга, бездомный, бомж, в изрядном подпитии – я ощущал этот запах тяжёлого перегара, пробивавшийся даже сквозь вонь грязной одежды и немытого тела. Но он же и вероятный спаситель. Подобно новому удару пришло осознание того, что муки мои могут совсем скоро окончиться, я попаду в светлый и тёплый мир, полный людей, получу помощь и уход, увижу жену и дочку…

Сбиваясь, всхлипывая, хрипя и переходя на повышенный тон, я коротко описал причины своего попадания в пристанище своего нового знакомого и плачевность ситуации, в которую я попал из-за своей же тупости. Человек, сидевший рядом, не пугал, хотя, по идее, запросто мог воспользоваться моей беспомощностью в поисках лёгкой наживы. Нет, своей позой он совсем не напоминал стервятника, скорее любопытную обезьянку, не злую и смышлёную.

- Та ты чо? Прямо ногу поломал? – незнакомец потянулся ко мне, желая получить подтверждение моего рассказа.

Я быстро выставил руки в останавливающем жесте:

- Не-не, очень больно!

Фигура кивнула и остановила движение:

- И чо, ты здесь спать будешь? В больницу не пойдёшь?

Мне было не до смеха. Я, как можно спокойнее, ласковым тоном обращения с ребёнком, ещё раз пояснил, что не могу двигаться, и мне нужна помощь. Потом, опережая очередной бессмысленный вопрос, перехватил инициативу:

- Слушай, друг…

- Толя!

- Толя, друг, выручай! Мне надо в больницу. Телефон умер, позвонить не могу. У тебя телефон есть?

Толя плюхнулся на задницу и принялся возить ладонями по мешковатому, явно не по размеру, пуховику. Расстроено хлопнул себя по бесформенной шапке:

- Ё…а! Нету. В машине, наверно, забыл… - и негромко забулькал-засмеялся, довольный собой.

Я принуждённо улыбнулся, хотя едва ли Толя мог разглядеть мою улыбку.

- Ну да, я понял… Слушай…

С огромной осторожностью я немного изогнулся и взялся за небольшой рюкзак, покорно переносивший все злоключения вместе с хозяином. Толя заметил моё движение, его громоздкая тень задрожала в предвкушении. Проникнув в скрытый карман, я на ощупь вытащил одну из бумажек – остатка разменянной утром пятитысячной купюры.

- Вот, возьми, пожалуйста… - будто его нужно было ещё и просить о таком пустяке! Быстрое движение, прикосновение грубой шероховатой кожи к моим пальцам – бумажка уже скрылась в глубинах пуховика.

- Сходи, пожалуйста, на станцию. Там же есть кто-то?

Толя молча ждал.

- Ну, Толя, скажи там про меня. Что человек упал с платформы, ногу сломал. Пусть скорую вызовут, спасателей. Они знают, что делать.

Толя всё ещё не двигался. Я начал понимать, чего он хочет. Попробовал стимулировать его обещанием.

- Сходишь, вернёшься – я дам ещё одну. Ну, Толь, хорошо?

- Дай сейчас!

Я смотрел на его пятерню и нахмурился. Денег было не жалко, но пугала алчность бродяги. У него времени вагон, он может доить меня и дальше. А я могу и загнуться тут, в этой, в прямом смысле, дыре, если Толя продолжит свой шантаж. Но разве у меня есть выбор? Не скрывая раздражения, но всё так же осторожно, я ещё раз запустил руку в карман рюкзака.

- Вот, держи! Иди побыстрее, окей? Мне холодно и очень больно.

На этот раз Толя помусолил купюру в пальцах, покряхтел и, к моему огромному облегчению, стал на карачках продвигаться к выходу. Когда он пропал из виду, я, не позволяя себе обнадёживаться, прикрыл веки и погрузился в какой-то не то полусон, не то транс, сопровождаемый ритмичной пульсацией в ноге. Даже в этом состоянии я чувствовал, что холод начинает пробираться под одежду, вселяя другой холод в сердце…

- Эй, дядя, ты чо – живой, а?

Я заморгал, удивляясь темноте и пробирающему меня холоду, не сразу вспомнив, где нахожусь. Боль немного утихла, должно быть притупленная естественной заморозкой.

- Что? А-а, вернулся уже? Сказал?!

Я старался спрашивать безразличным тоном, боясь ещё больше искушать моего нечаянного спасителя. Удалось ли мне скрыть мольбу в последнем вопросе? Не знаю. Обратил ли Толя внимание на это? Понять было невозможно. Он снова сидел на корточках у меня в ногах и беззвучно покачивался из стороны в сторону. Я ждал.

- Тут дело вот какое… - тихое сипение, практически заглушаемое шорохом переметаемого снега. Мне показалось, или голос бродяги звучал виновато. Такое возможно? – Понимаешь… Я пошёл, да. Далеко уже ушёл, станция же далеко…

Что он несёт? По перрону до станции метров сто, меньше чем даже до дыры в заборе, через которую такие вот толи шныряют туда-сюда весь день…

- Не понимаю… - я действительно не понимал. – Голова плохо варит, замёрз, задубел весь… И нога… Ты скорую-то вызвал?

В темноте трудно было разглядеть глаза Толи, его внешность и по сей день остаётся для меня загадкой. Но, сдаётся мне, смотрел он куда-то мимо меня.

- Идти далеко, до станции. Я устал, нужно принять. Ещё дай…

Твою ж! Я пытался поверить, что от холода и непрекращающейся боли меня накрыло, что я галлюцинирую, что, может быть, я всё же благополучно добрался домой на такси и сейчас справедливо терзаюсь алкогольным кошмаром. Закрыл глаза, открыл. Та же полутьма, тот же громоздкий силуэт передо мной. Холод, тупая непроходящая боль.

- Толя, смотри на меня! – я изо всех сил старался придать своему голосу угрожающий акцент. – Ты что, сейчас опять шутишь? Не надо так шутить, Толя! Где помощь, б…я?!

- Дядя, ну сказал же: я устал, нужно выпить. Сил нету, как надо! У барыги палёнка дорогая, идти далеко – нужно денег, чтобы скорую вызвать…

Из этого несвязного бормотания я уяснил лишь одно: Толя решил вычерпать меня досуха. Усталость, головная похмельная тяжесть, боль в ноге тихонечко отступали назад. Я начинал закипать. Но сделал последнюю попытку воззвать к совести бродяги:

- Толя! Я. Сейчас. Дал. Тебе. Достаточно. Потом, когда мне помогут, я дам ещё, мне не жалко. Но сейчас у меня просто ничего нет! Ничего. Всё что было, я отдал. Тебе, б..я, Толя!

- Не, не пи…ди! – в Толином голосе неожиданно послышались чувственные оттенки, кажется, он улыбался. – У тебя, с…ка, ещё есть! Там, в кармашке поищи. П…добол, б…я!

Чтобы сильнее подкрепить своё заявление, Толя хлопнул ладонью меня по ноге. По левой ноге, чуть повыше лодыжки…

В этот раз я остался в сознании, хотя красная пелена покрыла всё окружающее, а ярчайшая вспышка там, внизу, заставила меня извиваться на мёрзлом грунте подобно угрю, выброшенному бесчувственным рыбаком на дно лодки. Одна рука безостановочно била по земле, будто стремясь заполучить боль ещё более значительную, которая поможет смягчить мои страдания. Другая сжалась в кулак, ногти вдавились глубоко в мягкую плоть. Зубы скрипели, грозя искрошиться от страшного напряжения. Уже ставший привычным холод сгинул прочь, всё моё тело покрыла испарина.

- А-а-а!!!

Да, я не могу похвастать сильным голосом, но сейчас легко посоревновался бы за призовое место в конкурсе на самый громкий крик, проводящемся каждый год где-то в Японии. Мой взгляд метался от тени к тени, стараясь ухватиться хоть за что-то, что позволило бы сохранить рассудок, не сойти с ума от разрывающей на части пульсации. У меня получилось.

Толя, оглушённый моим приступом, испуганно пытался отползти к дальней стенке. Он был и смешон и жалок одновременно, но я, закрепив своё внимание на его раскоряченной тени, испытывал к нему совсем другое чувство, куда более сильное, чем веселье и сочувствие. Я ненавидел его!

Не знаю, что именно убило бродягу: моя ненависть или моя боль. Или и то, и другое вместе. Нет, ни физически, ни эмоционально я не мог навредить Толе, но я, как выяснилось тут же, смог гораздо больше:

- Тебе, б…дь, смешно?! Уё…ще, ты смеёшься, да?! – я орал плачущим, надтреснутым от напряжения голосом. – Куда, б…я, пошёл, тварь?! Мразь е…ная…

Если мне и показалось, что это мой окрик остановил собравшегося удрать бродягу, то лишь на мгновение. Он был напуган моей реакцией, моим страданием и бешенством, но сейчас он не обращал на меня ни малейшего внимания. Белки его глаз светились, как две начищенные монеты, размером не уступая советским пятикопеечным. Застыв, подобно кролику перед удавом, или жене Лота перед картиной падения Содома, мелко сотрясаясь всем телом, Толя уставился куда-то в потолок (верх каменной коробки, служившей нам прибежищем).

…и доберусь до тебя, с…ка!!!

Всего-то секундная пауза, когда нужно втянуть побольше студёного, пахнущего землёй и солидолом, воздуха для усиления потока брани, лившегося из моей глотки. Секунда, в течение которой я ощутил, что все мои грязнейшие ругательства, оскорбления, вся ненависть к этому дрожащему в паре метров от меня человечку уже не нужны. Что каким-то образом я уже наказал его за обман и муки. Неясно как, но я почувствовал и то, что наказание, ещё даже не свершившееся, чудовищно, совершенно несоразмерно провинности…

Мой крик выключился, как при нажатии кнопки “mute” на пульте от телевизора. Испугавшись, может быть не меньше Толи, я посмотрел в ту точку, куда был устремлён взгляд бродяги. Сначала я не увидел ничего, даже был обескуражен, потому что там не могло быть “ничего”. Всем своим существом, каждым нервом я чувствовал что-то. Это не была вибрация, но “вибрация” – наиболее близкое определение ощущению, испытываемому нами обоими. Дрожал сам воздух, незримо, в каком-то ином спектре, недоступном человеческому глазу; пустота тяжелела, набухала, натягивалась – как мыльный пузырь из раствора, где пропорция нарушилась в сторону водной составляющей. И эта растущая упругая пустота, невидимый пузырь появился не вдруг. Что-то “надуло” эту часть пространства, важнее – это что-то стремилось выйти, прорвать бесплотную мембрану пространства. А потом оно вышло.

До сего момента Толя лишь таращился в потолок, но, когда пространство дрогнуло, сместилось, волнами разошлось от точки прорыва, он застонал. Он не кричал, только быстро-быстро что-то бубнил, неразборчиво, перемежая слова всхлипываниями. Молитва ли то была, заговор от атаки тварей, обычно наполняющих его горячечные видения – он пытался отвратить кошмар, что сей час должен был обрушиться на наши головы. Я просто застыл от ужаса, не в силах оторваться от того, что появилось в тёмном, холодном закутке, моём вынужденном пристанище. Поразительно, но краешком сознания, отвлекшись на какой-то миг, я понял, что боль тоже будто отвлеклась от своего занятия и затихла, будто боясь выдать себя. Сейчас мы с моей болью стали одним целым – сжавшимся от ужаса пустяком, в ожидании неизбежного…

Увы, я не смогу описать то, что явилось моим глазам. Не темнота тому виной – каким-то образом мы с бродягой рассмотрели тварь, явившуюся из ниоткуда, во всех подробностях. Вот только подробности эти… Знаете, сейчас, да и тогда, это походило на только что увиденный кошмар, когда ты ещё даже не проснулся, сердце отчаянно стучит, дыхание сбивается, ты знаешь, что стал свидетелем чего-то настолько отвратительного, но… не можешь вспомнить, ту гадость, что сводила тебя с ума всего какие-то секунды назад. Разум отказывается воспроизводить картинку, подменяя её чем-то расплывчатым, милосердно лишая кошмар пугающих формы и сути. То, что возникло над нашими головами, не имело каких-то  чётких размеров, оно явно не было большим, иначе бы просто заполнило собою всё пространство бетонного короба, но по ощущениям было грандиозным, как ни странно это прозвучит – безбрежным. Оно представляло собой бушующий океан угольной черноты с проблесками алых молний в самой своей глубине. Оно походило на тяжёлый шар, сверкающий до боли в глазах гранями бесчисленных лезвий бритвенной остроты. Оно было ещё миллионом явлений и форм, и каждая из них повергала в смятение своим бешенством и безжалостностью. Вместе с пробирающими до глубины души образами пришли запахи. Невозможно засмердело падалью, разлагающейся на жаре уже несколько дней. Волны острой сладковато-тошнотворной вони, перемежались смрадом экскрементов и какой-то химической дряни. Я испытал почти безудержный позыв тошноты, но, парализованный присутствием твари, как-то совладал с ним. Воздух вздрогнул, Оно пришло в движение…

Я не заметил, как и когда Оно коснулось Толю. Может, дело не ограничилось касанием, может тварь из ниоткуда прошла сквозь бродягу и вернулось назад. Я видел только, что вот сейчас Нечто нависло над нами, подавляя волю, распространяя вокруг себя тягостные образы и вонь, и сейчас же Оно находится там же. Но что-то уже произошло, я понимал это на подсознательном уровне, что-то случилось с моим товарищем по несчастью. И хотя он всего лишь перестал бормотать и сполз спиною по холодной стенке короба, я почувствовал, что Толя всё. Мёртв. Только что он был здесь, опустившийся алкоголик, грязный, дурно пахнущий, наглый и подлый, но человек полный жизненной энергии. Через мгновение я уже не чувствовал ни капли жизни в тёмной массе, замершей в паре метров от меня. Тварь выпила его жизнь, возможно, поглотила его душу, сделала это походя и не задумываясь, как человек, быстро шагающий по лесной тропинке, не замечает жучка, сгинувшего под подошвой его тяжёлого ботинка. Я не успел даже ужаснуться судьбе Толи, почувствовать хоть что-то, потому что тварь обратило внимание на меня. Я не мог увидеть этого в мельтешении пугающих образов, но почувствовал пристальный взгляд ниоткуда и, одновременно, со всех сторон. Я подумал, что неизбежно окажусь следующим, что это Существо или явление, чем бы оно не являлось на самом деле, скорее всего не насытилось жизнью бродяги. Чувствуя невесомое, чувственное поглаживание где-то внутри головы, я уже видел, другим, перспективным взглядом, как Оно лёгким прикосновением или всепоглощающими объятиями забирает всю мою суть: жизнь, память, любовь, страсти, пороки. Больно ли будет? Смешной вопрос, если не бредовый – перед возможностью потерять саму Душу. Откуда я это взял? Не знаю, но в тот момент у меня не было подозрений – только уверенность в этой поистине дьявольской способности твари. Подумал, что надежды нет – разве что последняя – молитва. “Отче Наш” – единственная заученная наизусть и повторяемая часто невпопад в ситуациях, кажущихся сложными.  Я никогда не чувствовал откровенности, искренности в своих словах, обращаемых к Нему, хотя и считал себя верующим. Была ли во мне вера? Сейчас, перед лицом потустороннего Ужаса, у меня есть возможность проверить сие, открыть душу перед Богом, попросить по-настоящему. Запредельным усилием я зажмурился, постарался забыть о том, что считанные мгновения отделяют меня от превращения в пустую, иссушенную оболочку. Сведённые мукой (мукой паники, боль в ноге сейчас оставила меня, может быть, навсегда) губы произнесли первые слова. Я не услышал ни звука, может, мне только казалось, что я шепчу…

- Отче Наш…

Шёпот ворвался мне в голову. Слова, произносимые на неведомом языке, но понятные мне –  шелест старых выцветших газет, носимых холодным ветром над огромной дымящейся свалкой. Скрип заржавевшего металла корабля, улёгшегося на бок среди солончаков, бывших когда-то дном океана. Шорох и постукивание побелевших от старости человеческих костей, торжественно перебираемых кучкой фигур в балахонах, подсвеченных яркой луной, стоящих на коленях в кругу камней посреди поляны, заросшей высокой травой… Слова давили, рвали разум на части, гладили и уговаривали перестать сопротивляться…

- Иже Еси на Небеси…

Нечто, эта тварь, тварь, которую я так легко впустил сюда – в наш мир, в снежную декабрьскую ночь, и тварь, которая так яростно и подобострастно старалась попасть в моё “Я”, она уговаривала. Она обещала столь невероятные, столь жуткие и соблазнительные дары, одна мысль о которых повергала в трепет…

- Да святится Имя Твое. Да приидет Цапрствие Твое. Да будет Воля Твоя…

Давление умножилось. Если бы я чувствовал, что посулы твари лживы, страх был бы не столь велик, а противиться было бы куда легче. Но она обещала то, что легко могла выполнить. Она могла дать богатство и славу, власть и могущество. Могла даже дать власть над душами – понимание этого было особенно ужасно. Но более ужасно было то, что такие перспективы увлекали…

- Яко на Небеси и на Земле. Хлеб наш насущный Даждь нам днесь. И Остави нам грехи наши…

Соблазн был нестерпимо велик, и поэтому я, зажмурившись, чтобы не видеть того, что увидеть было почти невозможно, но что властвовало в моей голове, оставляя мне лишь крохотные островки способности соображать и противиться. Нужно было всего ничего: бросить упираться, открыться, цитируя пошлую шутку: “расслабиться и получать удовольствие”. И я получил бы это удовольствие, легко, не прикладывая никаких усилий. Тварь всё сделала бы за меня…

- …яко же и мы оставляем должникам нашим. И не Введи на во искушение…

Тварь не пугала молитва, ей попросту было чужды наша речь, мышление, мечты и реальность. Она хотела стать мною, и почти не обращала внимание на моё едва слышное бормотание. Но только почти… Тварь была в моей голове, давила и ласкала мой рассудок, я едва сопротивлялся этому безжалостному напору. Где-то на тонкой, полупрозрачной, свободной ещё периферии сознания я ощутил тень тревоги и страха. Не сразу я понял, что тварь тоже испытывает эмоции, она боится. Не слов молитвы, но того, что может сделать молитва. И в тот же миг я понял, что нужно сделать. Уже отдаваясь на милость чуждого холодного разума я прошептал:

- … но Избави нас от лукавого…

Я потянулся к своей сломанной ноге. Сначала ничего не происходило – я тянулся, но оставался неподвижен – то ли тело окоченело и не слушалось, то ли тварь заблокировала центры контроля. Моргнув, я понял, что дело не во мне, что замедлилось течение времени, что я всё-таки двигаюсь, рука моя медленно плывёт, едва различимая в сумеречной зыби.

Почувствовав неладное, тварь ринулась на решающий приступ, сшибая последние ветхие стены сопротивления моего разума. Она чуть не успела. Даже не кулаком, запястьем, я неловко ткнул чуть пониже колена левой ноги. Получилось, как надо. Это было похоже не на удар током, не на вспышку – темнота и боль – сойдясь в союзе, они вымыли из моей головы всё: тревогу, ужас, соблазн и обречённость. Тварь, должно быть, пыталась зацепиться, но попытка равнялась попытке ребёнка ухватиться слабыми пальцами за скользкий камень пирса перед надвигающимся цунами. Всё исчезло…

Меня мягко и умело опустили на носилки. Свежий воздух приятно драл носоглотку, а лицо и открытые запястья влажнели от тающего снега. Значит, я уже не под платформой. Хорошо. Снова отключаюсь.

Я внутри машины. В салоне, пропахшем аптекой, кроме меня никого нет. Мы никуда не едем, снаружи раздаются голоса.

- Да ладно, эта пьянь ломанная – как ваши обходчики прое…ли трёхнедельный труп, а?

- Хрень какая-то, наши киргизы целый день туда-сюда шустрят. Отвечаю – ещё утром там никого не было!

- Это вы наряду расскажете. А нам по…й, наше дело – сторона. Серёж, поехали, холодно.

Здесь почти тепло, и мне почти не больно, поэтому я снова проваливаюсь в темноту сна.

Окончательно я пришёл в себя уже днём, в больничной палате на четыре персоны. Соседние койки пустовали – наверное, никто не хотел попадать в “травму” под Новый год. Вот после – пожалуйста, а перед – ни-ни, будь ты хоть распоследним кретином-алкашём. Я, значит, ещё хуже…

Врачи меня игнорировали, зато зашли двое полицейских в штатском. Вежливо представились и попросили ответить на несколько вопросов. Нетрудно догадаться, что речь зашла о ночном инциденте, случившемся со мною, и о трупе бродяги, обнаруженном под платформой. Я не успел придумать внятную версию, поэтому рассказал правду об обстоятельствах своего падения и полностью пропустил всё, что касалось Толи. Сказал, что после того, как заполз под платформу успел позвонить на “112”, после чего телефон сдох, а я отключился. Тела я не заметил, хоть оно лежало тут же, в ногах – принял, должно быть, за мешок с мусором. Сами понимаете, мне было не до осмотра достопримечательностей… Потом я находил нестыковки в своём рассказе – Толя ведь кому-то рассказал обо мне, да и звонок на пульт службы спасения поступил не с моего номера. Немного поразмыслив, я решил, что переживать не о чем. Полиции проще закрыть глаза на эти нестыковки, чем искать объяснения, как пьяный, выражаясь словами фельдшера, “трёхнедельный труп“ ходил по станции и просил вызвать “скорую”.

“Опера” без особого интереса выслушали меня, что-то позаписывали. Один из них всё теребил в пальцах зажигалку, и, как только я закончил, вскочил со стула, что-то шепнул на ухо коллеге и не попрощавшись выскочил за дверь, зажав куртку подмышкой.

Второй, больше для порядка, поспрашивал о том, о сём, посочувствовал моей больной ноге и добродушно укорил в нарушении техники безопасности при переходе транспортных путей.

- Не Вы первый, не Вы последний. Но, с этими прыжками нужно заканчивать. Солидный, вроде, мужик – а сигает, как шпана вокзальная. Тем более под этим делом…

При помощи большого и указательного пальцев, поднесённых к горлу, опер показал, что он имеет ввиду. Мне оставалось лишь сокрушённо покивать и пообещать пересмотреть своё отношение к технике безопасности, транспортным путям и, особенно, к “этому делу”.

- Ну в Новый год-то можно чуть увлечься. - опер улыбнулся и встал. – Всего доброго, выздоравливайте!

Он похлопал по свежей гипсовой броне, пожал мне руку и вышел. Я глубоко выдохнул. Дверь палаты даже не успела закрыться, как снова распахнулась, впуская Полину. Я видел только её лицо: бледное, осунувшееся, с огромными глазами. В них страх перемешивался с облегчением. Не снимая пальто и не говоря ни слова, она быстро подошла к моей койке. Я судорожно ответил на объятие и разрыдался…

Эпилог

Знакомые, на работе и просто друзья, говорят, что я сильно изменился. Стал серьёзнее, задумчивее, как-то печальнее. Конечно, виной считают мою травму, всё, что предшествовало ей и случилось после. Я почти не участвую в корпоративах, поприсутствую для галочки и ухожу. Никто особенно и не настаивает на моём присутствии – я и раньше не слыл душой компании, а теперь моя постная физиономия может служить украшением разве что поминкам. Дома тоже почти не пью. Разве что зимой, вечерами, когда особенно морозно, и ветер бросает горстями в окна ледяную крупу. Я включаю свет на кухне, сажусь в старое кресло-качалку, наливаю в бокал виски или коньяк, раскрываю какую-нибудь книгу и тупо пялюсь в чёрные строчки, не понимая ни слова. Полина, хотя и не понимает настоящую причину моего поведения, не ругает меня, сама укладывает дочку и тихо ждёт, когда я, пахнущий алкоголем, но не пьяный, тихонько улягусь рядом и, как маленький, уткнусь лицом в её плечо.

Последнее, о чём я хочу сказать. Я больше не езжу электричкой. Совсем. Только маршрутки, автобус или такси (машину я пока не вожу). Один только раз мне пришлось нарушить свой безмолвный обет самому себе – и я буду жалеть об этом опрометчивом поступке очень и очень долго. Я сел на станции “Болшево”, и, сидя у окна, в то время, как поезд подъезжал к станции “Подлипки Дачные”, как доморощенный психотерапевт пытался убедить себя, что лучшим лекарством будет не отрицание мнимой угрозы, а встреча с нею, дабы убедиться, что угроза есть ни что иное, как морок, фата-моргана, иллюзия, возникшая в мозгу, измученном выпивкой и болью. Едва только я бросил взгляд на противоположную платформу, как уже не мог более смотреть никуда, кроме как в то тёмное пространство, где я провёл самые страшные часы своей жизни. Было ясное утро, на улице царил жаркий для Подмосковья Июль, но я дрожал, будто студёный январский ветер застал меня голым и беззащитным. Доморощенный психотерапевт умер в тот же момент, а до тех пор, пока электричка не увезла меня прочь – я чувствовал, как незримые острые коготки царапают мой разум, как тварь, до сих пор пребывающая под платформой, уговаривает, соблазняет и сводит меня с ума.

Я точно знаю, что то, что моя боль впустила в наш мир в далёкий уже декабрьский вечер, будет терпеливо дожидаться меня. И тварь полна надежды, ведь посулы её соблазнительны, а человек, испытавший однажды эти соблазны, не способен сказать “нет”.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!