CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

В старом доме культуры, превращенный во временный морг, отчетливо ощущался резкий запах хлорки, смешанный с тяжелым ароматом безысходности. На обшарпанном скрипучем столе лежал Василе. Его лицо застыло в гримасе невыразимого ужаса, глаза широко раскрыты, будто он и сейчас видел то, что свело его в могилу.

Первичный осмотр не дал никаких очевидных ответов. Никаких следов насилия, никаких признаков отравления. На коже обнаружились странные темные пятна, но это вполне могли быть обычные посмертные изменения. Я приступил к вскрытию, методично, шаг за шагом, пытаясь установить причину смерти.

Внутренние органы были в полном порядке. Здоровые, без каких-либо аномалий. Но когда я добрался до мозга… тут меня пробрал леденящий душу озноб. Мозг Василе… он был аномальным. Казалось, его структура претерпела изменения, став более… волокнистой, а всю поверхность покрывала слизистая оболочка неестественного черного цвета. Но самое необъяснимое – внутри я обнаружил небольшое твердое образование, напоминающее комок земли. Однако это была не земля. Это была органическая субстанция, абсолютно мне незнакомая.

Я взял образцы для проведения анализов и распорядился, чтобы местный полицейский, молодой парень по имени Ион, охранял тело. Сам же отправился в местную мэрию, надеясь узнать хоть что-нибудь о Василе.

Мэр, тучный потный мужчина, встретил меня с явным подозрением. Мой визит явно был ему не по душе. Он сбивчиво рассказал, что Василе был обычным пастухом, тихим и нелюдимым. Очень любил лес, знал его как свои пять пальцев. Правда, в последнее время стал каким-то странным, ушел в себя. Бормотал что-то о "голосах" в лесу, о каких-то "темных местах", которых следует избегать.

– Ерунда все это, – отмахнулся мэр, – старик просто выжил из ума.

Однако я почувствовал, что он что-то утаивает. Слишком быстро он закончил свой рассказ, слишком настойчиво пытался убедить меня, что все это пустые россказни.

Вечером в доме, где я остановился, меня поджидал Ион. Он был бледен и явно напуган.

– Доктор, там… там что-то не так, – пролепетал он. – Я слышал… слышал, как Василе… он стонал.

Я усмехнулся.

– Ион, ты просто устал и напуган. Это всего лишь гнилостные газы, ничего более.

Но Ион покачал головой.

– Нет, доктор, это были не газы. Это были… слова.

Я решил проверить. Вместе с Ионом мы вернулись в дом культуры. Внутри царили кромешная тьма и пронизывающий холод. Запах хлорки не мог полностью заглушить тошнотворный трупный запах. Василе по-прежнему лежал на столе, накрытый простыней. Я подошёл ближе, откинул простыню… и невольно отшатнулся. Глаза Василе были открыты. И он смотрел прямо на меня. Не веря своим глазам, я наклонился над телом. И тут я услышал это. Тихий хриплый шепот, словно доносящийся из самой утробы земли.

– Помоги… мне… вырваться…

Леденящие мурашки пробежали по моей коже. Я отступил назад, споткнулся и упал. Ион издал испуганный крик и выбежал из комнаты. Я остался один на один с мертвым Василе, который говорил. Конечно, я мог списать все это на галлюцинации, вызванные переутомлением. Но я видел его глаза. Они были живыми. И в них читался неподдельный ужас. И мольба о помощи.

Последующие дни превратились в кромешный кошмар. Результаты анализов оказались безрезультатными. Образец, извлеченный из мозга Василе, представлял собой органическую материю неизвестного происхождения. Ни одна база данных не смогла его идентифицировать. Я снова и снова возвращался к телу Василе. И каждый раз он шептал, умоляя о помощи. Я начал страдать от бессонницы, потерял аппетит. Меня преследовали кошмарные сновидения, в которых я видел лица мертвых людей, шепчущих мне одни и те же слова: "Выпусти…"

Я поделился своими переживаниями с Ионом.

– Доктор, – сказал он, – моя бабушка рассказывала легенду об этом лесе. Говорят, что здесь есть… проклятое место. Там нельзя хоронить людей. Иначе они не обретут покоя. Возможно, это как-то связано с нашим случаем?

Я скептически хмыкнул, но в его словах прозвучала какая-то зловещая логика.

Мы отправились в лес. Ион, вооруженный старым охотничьим ружьем, шел впереди, прокладывая путь сквозь густые заросли. Я следовал за ним, чувствуя, как леденящий страх сковывает мое сердце. Мы долго шли, пока не вышли на небольшую поляну. В центре поляны возвышался старый покосившийся крест. Земля вокруг креста была абсолютно голая, без единой травинки.

– Вот оно, – прошептал Ион. – Это то самое место.

Я приблизился к кресту и прочитал надпись: "Василе Попеску. 1888-1947". Это был дед того самого Василе, которого я исследовал.

– Значит, его дед похоронен здесь, – сказал я. – И что из этого следует?

– Говорят, – ответил Ион, – что если кто-то похоронен в этом проклятом месте, он не может умереть. Он остается здесь, навечно привязанный к земле. И он отчаянно пытается вырваться на свободу, захватывая тела живых людей.

Я не поверил ни единому слову. Но, взглянув в глаза Иона, я увидел в них искренний, неподдельный страх. И я понял, что он верит в это.

В тот же вечер я принял решение раскопать могилу деда Василе. Ион был категорически против, но я настоял на своем. Я должен был убедиться, что все это не более чем нелепые суеверия.

Мы копали всю ночь напролет. Земля была твердой, словно камень. Под утро мы наконец добрались до гроба. Он был старым, прогнившим. Как только я коснулся лопатой крышки гроба, она рассыпалась в труху. Внутри лежал скелет, который на удивление хорошо сохранился, несмотря на то, что был захоронен более семидесяти лет назад. Но… что-то было не так. Кости были словно покрыты темной слизистой субстанцией. И от них исходил слабый, но отчетливый шепот: "Выпусти…"

Я отшатнулся, меня вырвало. Ион издал дикий крик и убежал прочь. Я остался один на один со скелетом, который отказывался умирать. В тот момент я осознал, что все это не просто суеверия. Это была ужасающая реальность. И я должен что-то предпринять, чтобы остановить это немыслимое зло. Я вернулся в морг и достал тело Василе. Я должен был найти способ извлечь из него то, что удерживало его здесь, на земле. Я начал экспериментировать. Перепробовал различные методы, различные химические вещества. Но все было тщетно. Тело Василе оставалось мертвым, но в то же время живым.

И тут меня осенила безумная идея. Я вспомнил про тот образец, который я извлёк из его мозга. Это была органическая материя неизвестного происхождения. Может быть, в ней и кроется ключ к разгадке этой ужасной тайны? Я решил попробовать пересадить эту материю другому человеку. Возможно, таким образом я смогу понять, что это такое и как с этим бороться.

Мой выбор пал на мэра. Я знал, что он что-то скрывает. И я подозревал, что он каким-то образом причастен к тому, что произошло с Василе.

Под предлогом сенсационного открытия я вызвал мэра в морг. Он пришел с явным подозрением, но я заверил его, что это один из величайших прорывов в современной медицине.

Пока он изучал бумаги, которые я ему подсунул, чтобы отвлечь его внимание, я ввел ему инъекцию. В шприце содержалась та самая органическая материя, извлечённая из мозга Василе. Мэр забился в судорогах. Его лицо исказилось от мучительной боли. Через несколько минут он затих. Я ждал. И вот, наконец, это произошло. Глаза мэра распахнулись. И он посмотрел прямо на меня.

– Выпусти… – прошептал он.

Я понял. Это была не просто органическая материя. Это было сознание. Сознание деда Василе, которое отчаянно искало новое тело.

Я спросил мэра, вернее, того, кто говорил его голосом:

– Чего ты хочешь?

– Я хочу покоя, – ответил он. – Я хочу умереть.

– Но ты же уже мертв, – сказал я.

– Нет, – ответил он. – Я застрял здесь. Я не могу уйти.

– Что я должен сделать? – спросил я.

– Ты должен уничтожить то проклятое место, – ответил он. – Ты должен уничтожить крест на поляне. Тогда я смогу обрести свободу.

Я понимал, что все это полнейшее безумие. Но я был готов на все, чтобы остановить этот невыносимый кошмар. Вместе с Ионом мы вернулись на поляну. Я взял топор и принялся рубить крест. Дерево было старым, трухлявым. После нескольких ударов крест развалился на куски.

Я вернулся в морг и проверил тела Василе и мэра. Они были мертвы. Настоящей, окончательной смертью. Он наконец-то обрёл долгожданный покой.

Я покинул проклятую деревню на рассвете. В зеркале заднего вида я видел, как она постепенно исчезает в густом тумане. Я не знаю, что произошло в Кодрах. Я не могу объяснить, что это была за зловещая сила, которая удерживала мертвых на этой грешной земле. Но я знаю одно: я больше никогда не буду прежним.

Я вернулся в Кишинев и продолжил работать патологоанатомом. Но теперь я смотрел на смерть совершенно другими глазами. Я осознал, что существуют вещи, которые мы не в силах объяснить. Существуют тайны, которые лучше не трогать. Иногда, по ночам, мне снится лес в Кодрах. И я слышу тот самый шепот: "Спасибо… Ты выпустил меня…"

Я просыпаюсь в холодном поту. И понимаю, что этот кошмар наконец-то закончился. Но леденящий душу страх остался со мной навсегда.

Что касается смерти мэра – мне удалось представить всё это как трагическую случайность, смерть при загадочных обстоятельствах, как и в случае с Василе…

- Стоп... - Максим провел ладонью по лицу, ощущая щетину. В зеркале его отражение повторило жест, но уголки губ дрогнули в странной, не принадлежащей ему улыбке.

В ту ночь он лег спать, не поужинав. Впервые за много лет.

Глава 2.

Фикус умер не сразу. Только через пару дней один лист пожелтел по краю, сворачиваясь в трубочку. На третий день опали два нижних листа, тихо спланировав на пластиковый подоконник. К пятому дню растение поникло, будто кто-то вытянул из него все соки, оставив лишь пустую оболочку.

На восьмое утро, когда Максим потянулся к банке с кофе, его взгляд скользнул по подоконнику. От фикуса осталась лишь сухая палка, окружённая - словно золотым ковром - сухими жёлтыми листьями.

"Все равно бы засох" - пронеслось в голове. Эта мысль была практически материальной, словно профессор написал её на доске, а Максим лишь переписал в тетрадь.

В офисе было душно. Старый, доживающий свой век кондиционер старался как мог, но его возможностей не хватало, чтобы наполнить помещение свежестью. Катя, молодая симпатичная помощница начальника (какие только сплетни не ходили по офису), обычно не замечавшая его, сегодня вдруг остановилась возле его стола.

- Максим, ты... - ее голос дрогнул, — в порядке? Выглядишь не очень.

Она на мгновение коснулась его запястья. Но Максим не почувствовал ни тепла, ни самого прикосновения. Будто ее пальцы, теплые и мягкие, остановились в нескольких сантиметрах от его кожи.

- Я в порядке, - ответил он и даже не удивился, насколько автоматически это было произнесено.

Дома Максим обнаружил, что простоял час, уставившись в трещину на потолке. Появилась ли она сегодня или была там всегда? А если была, то почему столько времени оставалась незамеченной? А если не было?

На часах была половина третьего, когда он очнулся. Ноги затекли, в висках стучало. Максим включил лампу на тумбочке и встал, чтобы немного размяться и выпить таблетку аспирина. И вдруг обратил внимание на свою тень. Мозг все еще оставался во власти снов, но глаза не обманывали - она двигалась. Медленно, почти неощутимо и совершенно не обращая внимания на самого Максима, двигалась в сторону кресла. И принимала форму - четкий силуэт человека, который садился в это кресло.

- Кто... - голос предательски сорвался на хрип.

"Просто устал" - на этот раз голос в голове был громкий и резкий, как команда, которой он незамедлительно подчинился.

Отражение, которое он увидел с утра в зеркале над раковиной, не могло принадлежать ему. Серое, осунувшееся лицо, выцветшие волосы, спорящие с кожей, у кого оттенок серее, желтые зубы за бледными губами. И только глаза - красные, как после нескольких бессонных ночей, с черными угольками зрачков в центре.

Максим поднес руку к лицу. Отражение повторило движение с заметным опозданием.

На подоконнике стоял пустой горшок. Ветер из постоянно открытого окна давно сбросил сухие листья на пол.

Глава 3.

Лифт неторопливо опускался, мягко покачиваясь на тросах, пока не остановился на пятом этаже. Артем, вечно бодрый тренер из местного фитнес-клуба, втиснулся в кабину, как всегда переполненный энергией. Его спортивная форма идеально сидела на подтянутом теле, а на запястье поблескивали новые умные часы.

- О, Макс! Давно не виделись! - Артем оскалился в улыбке, демонстрируя свои неестественно белые зубы цвета санфаянса. - Как отпуск? Отдохнул, зарядился?

Максим медленно поднял глаза. В глубине его зрачков что-то шевельнулось - черное, холодное и чужое, напоминающее о самом страшном прожитом дне, о невосполнимой потере, о всепоглощающем страхе.

- Бессмысленно, - прошептал он, разговаривая с самим собой. Его слова повисли в воздухе, словно густой удушливый туман. В лифте стало душно.

Улыбка Артема застыла, превратившись в гримасу. Его пальцы непроизвольно разжались, и ключи от квартиры со звоном упали на пол, отскакивая металлическим эхом от стен кабины.

Через пару дней Артема уволили. Он перестал появляться на тренировках, не отвечал на многочисленные звонки и даже не открыл дверь обеспокоенным коллегам, пришедшим проверить, все ли в порядке.

Ещё через неделю соседи начали жаловаться на неприятный запах. Когда полиция все таки приехала и вскрыли дверь, внутри обнаружили хаос: горы немытой посуды, разбросанную одежду, засохшие лужи чая на кухонном столе. В воздухе висела тяжелая смесь сырости, прокисшего молока и чего-то еще - сладковатого, гнилостного, от чего першило в горле. Самого Артема в квартире не оказалось.

А Максим в это время сидел на своей кухне и с неожиданным наслаждением ел. Впервые за долгие дни он снова почувствовал вкус пищи - соленый, сладкий, кислый, каждый оттенок воспринимался с невероятной интенсивностью. Даже кусок дешевой докторской колбасы казался изысканным деликатесом.

Он начинал понимать.

Глава 4.

Солнце, выглянувшее из-за облаков, окрасило песочницу яркими желтыми мазками. Девочка лет пяти в красном платье, покрытом крупным белым горохом - похожем на огромный оживший мухомор, - звонко смеялась, гоняясь за зеленым воздушным шариком. Ее босые ножки оставляли четкие отпечатки на еще влажном после утреннего дождя песке. Шарик, подхваченный внезапным порывом ветра, выскользнул из ее рук и устремился к ржавым качелям.

Максим стоял в тени деревьев, окружающих детскую площадку, и наблюдал за девочкой. В груди что-то шевелилось - мрачное и тяжелое, требовавшее выпустить его на свободу. Его пальцы непроизвольно сжимались и разжимались, оставляя на ладонях полумесяцы от ногтей. Очень хотелось выйти из тени и заговорить.

Девочка, скорее всего, испугалась бы, увидев Максима, напряженно глядящего на нее немигающим взглядом хищника, приготовившегося к броску. Но, к счастью, ее внимание было приковано к улетающему шарику, за которым она побежала, пытаясь поймать. И звонкий смех еще долго раздавался над детской площадкой.

Глава 5.

Утром в парке, на привычной скамейке, как всегда в это время, сидела пенсионерка. Возраст ее невозможно было определить на глаз. Складывалось впечатление, что она всегда была и останется женщиной за семьдесят. Невысокого роста, в одежде, которая хоть и выглядела такой же старой, как и ее хозяйка, но была чистой и опрятной. Такая уютная бабушка с картины неизвестного художника.

Вокруг нее собралась большая стая голубей. Птицы ждали привычных хлебных крошек из небольшого мешочка, который женщина держала на коленях. Но почему-то сегодня она не торопилась начинать ежедневную раздачу. Голуби толкались и ворковали, однако это не оказывало на неё никакого эффекта.

Что-то было не так. Ее рука начинала движение к пакету, затем снова возвращалась обратно. Пальцы заметно дрожали. Один голубь, самый смелый, подлетел ближе, но женщина вдруг резко отдернула руку, словно испугавшись. Ее глаза, обычно такие добрые и на удивление ясные для почтенного возраста, стали мутными и невидящими. Она не заметила, как Максим широкими уверенными шагами покидал парк.

Глава 6.

Катя пришла к нему внезапно, без звонка, ворвавшись в незапертую дверь квартиры. Наверное, никто и никогда не видел ее настолько встревоженной и... напуганной. В глазах стояли слезы.

- Макс, ты серьезно болен! - ее голос наполнялся несвойственными ей истеричными нотками. - Ты не такой, как был раньше. Неужели ты не видишь? Тебе срочно нужен врач!

Максим медленно поднялся с кресла, в котором просидел последние несколько часов - без дела, без мыслей. Его движения были чересчур плавными, текучими, почти змеиными. Он взял Катю за руку - его ладонь была очень сухой, и невозможно было определить, теплая она или холодная. Скорее, никакая.

- Зачем? - прошептал он, и его слова будто остановили на мгновение само время.

Больше на работе Катя не появилась. Стол оставался пустым и чистым, пока его не занял новый сотрудник. Телефон молчал, а в офисе навсегда перестал звучать ее заразительный смех, который раньше разносился по всему этажу.

Глава 7. Эпилог.

Женщина шла по парку, ведя за руку веселого шебутного карапуза лет трех. Было заметно, что идти по асфальтированной дорожке ему откровенно скучно. Особенно когда вокруг столько всего интересного. Увидев Максима, ребенок слегка споткнулся, но устоял и радостно замахал свободной пухлой ручкой, его рот растянулся в улыбке, а, буквально через секунду над парком пронесся беззаботный искренний детский смех. Максим привычно поднял ладонь, но в этот момент его взгляд упал на лужу у его ног.

Отражение в мутной воде было странно искаженным, словно смотрящее на него сквозь слои времени. Контуры лица расплывались, как на выцветшей фотокарточке, которую слишком долго держали на солнце. Но хуже всего были темные, плесневелые разводы, которые медленно расползались от его силуэта, окрашивая отражение неба в гнилостные желто-зеленые тона.

- Мама, смотри! - раздался откуда то сзади детский голос. Неподалеку стоял мальчик лет семи, указывая пальцем в сторону Максима. - Этот дядя... он как призрак! Видишь? Он будто есть, а будто и нет!

Женщина с карапузом поспешно отвернулась и ускорила шаг. Максим почувствовал ком в горле, который, разрастаясь, мешал дышать. Он поднял дрожащие руки и закрыл лицо ладонями. Между пальцев просачивался тусклый свет.

"Просто ляг" — прошептал знакомый голос в его сознании, и на этот раз в нем звучала не просто усталость, а что-то древнее и бесконечно одинокое. "Ляг и перестань бороться".

Ноги Максима подкосились и он упал на мокрый асфальт, чувствуя, как холодная влага просачивается сквозь одежду.

Где-то далеко, в другом городе, мужчина в деловом костюме неожиданно для себя и окружающих остановился посреди оживленного тротуара. Люди обходили его, бросая недоуменные взгляды. Он стоял неподвижно, глядя на часы. Дождь шел ровно тридцать семь минут.

- Случилось. Давайте присядем, пожалуйста, мне вас кое о чём спросить нужно. – Травников указал пистолетом за спину библиотекарше. Как только женщина увидела оружие, глаза её округлились.

- А это ещё зачем?

- Не переживайте. Пойдёмте, присядем, – немного помедлив, женщина всё же развернулась и пошла обратно к своему столу. Травников осторожно пошёл следом. Свет в библиотеке уже не горел, и пятачок с партами освещала только настольная лампа с письменного стола. – Давайте здесь, – указал он на низкую детскую парту, одной рукой подав ей стульчик. Оба они уселись по разные стороны стола.

- Я всё ещё не понимаю, что…

- Теперь давайте договоримся: я честен с вами – вы честны со мной. Вот здесь, – Травников показал ей пистолет, - серебряные пули, так что фокус как прошлой ночью не прокатит.

- Я вас не понимаю, - библиотекарша поджала ярко накрашенные губы.

- Откуда вам известно про сомнурицин? – Травников сунул в рот сигарету и прикурил, не выпуская пистолета из рук. Левая его рука, вернувшая пачку и коробок в карман пиджака, так и осталась там.

- Про что, простите?

- Сомнурицин.

- Я не понимаю вас. Я учитель литературы, а не химии. – Антонина Павловна уже стала раздражаться.

- Тогда снимите перчатку, - улыбнулся Травников.

- Зачем? Я не буду этого делать.

- Снимите перчатку, или я вас убью. – Дмитрий направил на женщину пистолет. Глаза у той округлились ещё больше, заметались из стороны в сторону.

- Вы в своём уме?!

- Снимите перчатку!

- Я не буду этого делать!

- Раз!

- Не буду!

- Два!

- Вы сумасшедший!

- Три!

И тут женщина резко вскочила со своего места, потом пространство как-то исказилось, словно его быстро закрутило в спираль и так же выпрямило. Дмитрий увидел, словно вспышкой, как сморщивается и уменьшается старческое лицо, а потом одежда рухнула вниз, словно под ней ничего и не было, прямо как красные тряпки минувшей ночью. Травников вскочил, выбросив вперёд левую руку. От парты куда-то к выходу летел белый мотылёк, но его тут же сбила горсть соли, брошенная Дмитрием. Раздался дикий, пробирающий до костей и полный боли визг, и в ту же секунду на дощатый пол, словно взявшись из воздуха, свалилась старуха. Голая, она скорчилась на полу в позе эмбриона, злобно шипя. В ядрёный запах парфюма и сухих книг вдруг резко вклинилась трупная вонь. Тело библиотекарши уже разлагалось, дряблая кожа давно слезла, а гниющая чёрно-синяя плоть мерзко блестела в свете лампы, как чернослив. Только шея и лицо были щедро замазаны белилами.

- Оделась! Быстро! И села обратно, без фокусов! - Травников вскочил со своего места, опрокинув стул, и взял старуху на прицел. Та злобно глянула на него исподлобья и, с кряхтением поднявшись на ноги, прижала к груди платье и бочком направилась за стеллаж. – Здесь одевайся! Давай! Быстро! – женщина снова злобно глянула на Дмитрия, но, ничего не сказав, спешно натянула платье. – А теперь обратно за стол. Давай.  – Библиотекарша послушно села за парту, сложив гнилые руки, одна из которых была прострелена в районе предплечья, с длинными пальцами и обломанными жёлтыми ногтями на столешнице в замок. Травников тоже сел, кое-как подняв стул одной рукой, не сводя при этом взгляда и пистолета с покойницы напротив.

- Как вы узнали?  - поникшим голосом спросила она.

- Работа такая. Сначала ты мне всё расскажи, а потом и я тебе отвечу.

- И что теперь со мной будет?

- Сначала всё по порядку расскажи, там и решим.

Женщина вздохнула и начала:

- Когда Мотюшу убили, я страдала не меньше его отца. Он ведь мне как сын был, понимаете? Я своего ведь  даже на руках подержать не успела, сразу мёртвый родился, а потом не смогла. Но вот Мотюша мне сыночка заменил, а я маму ему. Хороший мальчик был, очень славный. И вот когда он умер, и я поняла, что закон убийц его не накажет – я ведь тоже умереть хотела. Но потом случайно прибиралась в старых книгах и нашла две такие, которые мне дали шанс. Шанс наказать его убийц самой, понимаете?

- Что за книги?

- Они в столе. Можно показать?

- Только медленно, – кивнул Травников. Женщина встала и, подойдя к столу, вытащила из ящика два больших старых тома. Дмитрий не сводил с неё пистолета. Антонина Павловна вернулась обратно, аккуратно положила книги на стол и, придвинув их капитану, села на своё место. Травников прочитал выцветшие названия, написанные ещё с «ятями»: «Ведьмаство умертвиево» за авторством Никанора Примяжинского и «Основы тёмной алхимии и магии. Влияние нечистых обрядов на практиканта» за авторством некого А.П. Верховина. – И что вы там вычитали?

- Много всего, - пожала женщина плечами. – Они дали мне способ мести, и я им воспользовалась. За год подготовки я смогла превратить себя в это, - она указала на своё тело. – Новые способности, с которыми вы уже знакомы, позволили мне проникать в дома и передвигаться по лесу незаметно. К тому же я теперь точно знала, что никто не сможет меня остановить. А раздел ядов дал мне способ убийства, который никто бы не раскрыл. Конечно, я могла просто свернуть каждому шеи или оторвать голову, но тогда это привлекло бы слишком много внимания.

- Откуда ты взяла ингредиенты? – Травников опёр руку с пистолетом на стол, продолжая держать библиотекаршу на прицеле.

- Зинаида слишком простодушна. Мне ничего не стоило выкрасть у неё всё необходимое.

- Ладно, но если шум был не нужен, то зачем тогда весь этот спектакль с мотыльками, красной одеждой и маской из черепа?

- Они должны были знать, за что умирают, – старуха вдруг подалась вперёд. Травников вскинул ПМ, но та не думала нападать. Нависнув над столом, она обдала Дмитрия гнилостным запахом вперемешку с парфюмом и злобно зашептала. – Все эти эгоистичные, мерзкие и уродливые принцы Просперо должны были смотреть в лицо своей красной смерти! Они должны были видеть Мотюшу! Должны были знать, что глотают кусочек его души, настолько чистый, что он их отравляет, – в её мёртвых глазных яблоках заплясали безумные бесовские огоньки.

«Да эта, похоже, похлеще шамана с катушек съехала, и видимо, даже пораньше начала». Только сейчас Травников понял, что в его плане был один существенный недочёт. Он никак не мог связаться со Свяхиным и опергруппами, которые сейчас прочёсывали старый погост. Сейчас он остался один на один с безумной мёртвой ведьмой, которую нужно было задержать и как-то доставить в отделение организации. Нужно было срочно что-то придумать, и Травников начал лихорадочно соображать.

- Ладно. А почему последней семье просто шеи переломала?

- Это был финальный аккорд. Смена участкового спутала мои планы. Алкоголик Василий бы просто закрыл дела, но Михаил Семёнович решил докопаться до сути, пригнал вас, вы стали разнюхивать. И мне пришлось импровизировать. Но когда вы пришли сюда и спросили про Мотюшу, я сразу всё поняла. Нужно было просто поставить уже давно свихнувшегося отца. Я скормила вам ложную информацию про книги, подделала карточку, а после подкинула улики к нему в дом. Вы должны были подумать, что он свихнулся и всех убил.– «А ведь мы так и подумали». - Скорее всего, первые два случая объяснили бы тем, что он тайно открыл заслонки. А вот на третьем уже точно нужна была насильственная смерть. Но там почему-то были вы. Однако и вы всё-таки не смогли мне помешать, – старуха довольно ухмыльнулась и откинулась на маленькую спинку. – Ну-с, теперь ваша очередь. Рассказывайте, как вы всё узнали и откуда?

- Мы с товарищем Свяхиным, из организации, расследующей паранормальную активность. Так что вы просчитались только в том, что не знали о нас. Наши эксперты быстро обнаружили сомнурицин, и мы сразу копали под сверхъестественное.

- Надо же, как интересно, - женщина оперла подбородок на кулаки и улыбнулась, показав тёмные, неестественно длинные зубы.- Неужели из ордена «Крест»? Я о нём читала, но думала это пережиток прошлого.

- Из него самого, - кивнул Травников. «А может, просто колени ей прострелить, и всё? Да, думаю, это самое простое решение».

- Надо же! Восторг!

- И ещё вопрос: как ты заставляла жертв класть в рот мотыльков?

- Сложно отказать мертвецу, правда? – хищно улыбнулась она. – И вообще, товарищ капитан, какой-то вы невежливый. Я к вам на «вы», вы ко мне на «ты».

«Не собирается сдаваться», - понял Травников.

- Не питаю уважения к сумасшедшим, - хмыкнул он.

- Это с чего бы я сумасшедшая? – возмутилась женщина. «Пора», - решил Дмитрий.

- А ты себя слышала?! – Травников вскочил на ноги. – Ты сколько людей убила?! Без суда и следствия! Детей не пожалела! Без доказательств!

- Это в память о Мотюше! – старуха тоже вскочила, вцепившись в столешницу. – Они должны его помнить! Он был бы рад!

- Ты и его самого, и всё, что дорого ему было, изуродовала! – процедил Травников.

- Да как ты… - женщина только хотела разразиться гневной тирадой, но Дмитрий выстрелил ей в колено, не дав даже начать.

Хлопок разнесся по библиотеке, быстро стихнув, книги и многочисленные папки поглотили звук. Старуха взвизгнула и упала, но не скорчилась, схватившись за простреленную ногу, а стремительно поползла прочь по полу, словно гигантский паук. Травников выстрелил ещё и ещё, но попросту не успевал за слишком быстро виляющей по полу старухой. Одной рукой, походя, она свернула массивный стол, и лампа на нём разбилась об пол, погрузив библиотеку в темноту. Пистолет Дмитрия сухо защёлкал, оповещая о том, что обойма опустела. Он быстро нашарил в кармане новую и перезарядил оружие. Топот старухи отдалялся, и Дмитрий, выхватив из кармана фонарик, положил на руку с ним пистолет и осторожно пошёл следом, вглубь библиотеки.

Луч фонаря казался каким-то призрачным, прыгая по высоким стеллажам, которые больше напоминали ряды могил. Старухи не было слышно. «Похоже, затаилась и ждёт где-то в конце», - подумал Травников, но тут из соседнего прохода справа донесся быстрый дробный топот. Дмитрий замер и резко метнулся на звук. Тут же за его спиной, уже в левом проходе, послышалось мерзкое хихиканье. «Путаешь, сука»?

Он развернулся на звук - и тут книжная полка на уровне живота Дмитрия с грохотом посыпалась, оттуда вылезла покрытая трупными пятнами рука и, вцепившись в ствол пистолета, рванула его с такой силой, что у Травникова не было никаких шансов.  Оружие улетело куда-то в темноту, звонко стукнувшись об пол, а старуха продолжала вылезать из полки, вцепившись в брюки Дмитрия и мерзко скалясь. Дмитрий ударил её кулаком в лицо, нос старухи хрустнул и свернулся на бок, но та этого словно и не почувствовала, только расхохоталась и попыталась укусить кулак. Отдёрнув руку, Дмитрий бросил на тонкие паучьи кисти щёпоть оставшейся соли. Тварь завизжала и разжала пальцы. Травников рванул прочь, за пистолетом.

Но старуха явно была не намерена так быстро сдаться. Окончательно выбравшись из стеллажа, она в один лягушачий прыжок нагнала Дмитрия и, повалив его на пол, попыталась вцепиться ему в шею зубами. Фонарик покатился в сторону. Травников двинул ей в морду затылком, тварь отшатнулась, и он смог перевернуться, оказавшись с мертвечиной лицом к лицу. Ведьма опять попыталась вцепиться в горло, Дмитрий снова мотнул головой, но не попал. Зубы старухи вцепились ему в щёку, мотнув башкой, она стала зубами пытаться отдирать его плоть от лица. Травников зарычал от боли. В этот момент его правая рука наконец-то смогла высвободить серебряную финку из ножен на поясе, и он ткнул ею в брюхо твари. Нож вошёл так мягко, что ему даже сначала показалось, что он не попал. Дмитрий ударил ещё два раза, пока не почувствовал, как ему на руку хлынула холодная, словно прудовая вода, кровь. Старуха завизжала, выпуская измочаленную щёку из челюстей, и Травников тут же схватил её второй рукой за пучок волос.

Держа старуху за волосы, он быстро полоснул её по горлу. Бескровный разрез на нём разъехался в стороны, словно расстегнулась молния на кармане. Старуха захрипела. Перехватив нож обратным хватом, он несколько раз ударил старуху в грудь, метя в сердце. Теперь он уже почувствовал слабое сопротивление костей. Не дожидаясь ответной реакции, Дмитрий скинул тварь с себя и вскочил на ноги. Библиотекарша хрипела, с запозданием мертвая бурая кровь добралась до горла и теперь мерзко пузырилась в разрезе и на гнилых губах. Но Дмитрий этого не видел. Во-первых, было слишком темно, а во-вторых, он не обращал на это никакого внимания. Всё, что он видел, что покойница всё ещё двигается и пытается подняться на четвереньки.

Не дожидаясь этого, Травников рванулся с места к концу прохода. Старуха, наконец поднявшись, тоже устремилась к нему, пусть и без былой прыти. Добежав до края стеллажа, Травников схватился за него, и немного забуксовав, всё же смог затормозить. Тварь была уже близко, и Дмитрий, ухватившись за стеллаж обеими руками, зашипел от натуги. Кричать было больно, рот заливала кровь. Вены на его лбу вздулись, но тяжеленный стеллаж никак не поддавался. Старуха была уже в шаге от Травникова, и тут наконец металлическая громада пошатнулась и упала вниз под собственным весом. Дмитрий не смог бы её удержать, даже если бы захотел. С грохотом папки и книги полетели вниз, прибивая старуху к полу. Она оказалась наполовину придавлена стеллажом, словно паук ботинком. Злобно зашипев, она упёрлась руками в пол, намереваясь скинуть с себя тяжесть. Но Травников пинком выбил одну из рук, старуха повалилась обратно, взвизгнув. Затем Дмитрий нанёс три быстрых удара в голову, нож с хрустом ломал старый череп, словно арбуз. Старуха конвульсивно задёргалась. Тогда Дмитрий сел на стеллаж сверху и, схватив тварь за волосы, принялся отпиливать ей голову ножом.

Библиотекарша задёргалась, попыталась встать, но у неё ничего не вышло. Теперь она умирала окончательно, и даже те потусторонние силы, что питали её гниющие тело до этого, покидали его. Наконец, нож, перерезав последний лоскут мяса, слегка звякнул о металлический край стеллажа. А Травников отбросил отрезанную голову твари в сторону. Та гулко покатилась по полу, стукнулась о другой стеллаж и остановилась, словно мячик. Тело старухи обмякло окончательно, и из неровного разреза шеи на пол вытекала мерзкая, вонючая, чёрная кровь.

Дмитрий подождал, пока конвульсии издыхающей твари окончательно стихнут, и только тогда смог выдохнуть и подняться на ноги. Он попытался сплюнуть кровь, но из-за щеки, вместо которой на лоскутках кожи болталась какая-то мочалка, получилось только пустить густую ниточку слюны. Вся левая половина лица словно распухла и онемела одновременно, тянущая боль пульсировала, отдавая в лицевые нервы. Аккуратно утерев рот рукавом,  Травников прошёл, поднял с пола фонарик. Каждый раз, когда он наклонялся, щека кровила всё сильнее, ощущение давления увеличивалось. Отыскав пистолет, Дмитрий вернулся к перевернутому столу, рядом с которым на полу валялась кожаная сумочка покойной библиотекарши. Травников отыскал в ней связку ключей и вышел на улицу.

Лицо обдал свежий тёплый весенний ветерок, щека тут отозвалась болью. Травников только стиснул зубы, шипеть или материться было больно. Ещё минут пятнадцать он подбирал нужный ключ и, заперев, наконец, дверь, медленно зашагал по дороге. Путь до дома участкового показался необычайно долгим. После первых шагов на Травникова навалилась такая дикая усталость, что он был готов растянуться и уснуть прямо в пыли, но всё же продолжал тащиться вперёд. Свяхин стоял у ворот и, пыхтя папиросой разговаривал о чём-то с оперативником и экспертом. Тут оперативник вдруг указал рукой на Травникова, Свяхин с экспертом тоже повернули головы, и по губами Анатолия можно было прочесть «Ох-х ты ж мать!» Тут же все трое поспешили к Дмитрию.

- Дим, ты как? Кто это тебя? - Свяхин подставил ему плечо. Травников попытался ответить, но только поморщился и замычал от боли.

Травникова не стали даже в дом затаскивать, сразу посадили в машину скорой, где его обступили медики. Дмитрий только и успел, что написать Свяхину на листочке, вырванном из блокнота: «Библиотекарша убийца. Всё в библиотеке», и сунуть листок вместе с ключами, и, окончательно обессилевший, упал на носилки.

Всю следующую ночь магические хирурги в подземной операционной собирали ему щёку по кускам. Потом за две недели восстановления, пока его лицо было замотано бинтами, точно у мумии, Травников исписал, пожалуй, чуть ли не целый роман для следствия. Наконец, его отпустили.

Сейчас он стоял в туалете ресторана «Якутский», разглядывая розовый, похожий на сплющенную медузу шрам на щеке. «Мда, ну хоть целая осталась, и то хорошо. Бороду, наверное, придётся отпустить», - думал он. Вымыв руки, он вернулся в зал, где за столиком уже сидел Свяхин, как обычно, довольный и пыхтящий папиросой.

- Да не всё так плохо, - улыбнулся он, явно поняв, почему Травников задержался в уборной. - Последнее слово магической медицины, всё-таки.

- Бороду-то устав разрешает носить? - Дмитрий поёрзал на стуле, пододвигаясь ближе к столику.

- Да хоть две, - отмахнулся Свяхин.

- Это хорошо. Ты заказал уже чего?

- Ага, сейчас разминочное принесут.

- Ладно, - Дмитрий кивнул. - Слушай, а объясни мне нормально-то, как так вышло? Вы же деревню проверяли на ведьм.

- Так она ведьмой и не была, - Свяхин пожал плечами. - Она превратилась в ведьмовское умертвие, а способности уже после смерти появились. В книжках всё вычитала, кстати, до этого случая безвозвратно утерянных орденом. А ты, - ткнул он в Травникова папиросой, - их как бы и вернул. Тебе за это премию выпишут.

- Большую?  - Травников взял меню в кожанном переплете.

- Да уж не обидят, - улыбнулся Анатолий и обломал столбик пепла о хрустальный бок пепельницы.

- А с Зинкой-то чего? Которая их местная ведьма? Посадили?

- Да, - кивнул Свяхин, - семь лет ей впаяли за разглашение гостайны. А также за применение наговоров по отношению к неосведомленным о магической реальности лицам. Плюс организация у неё лицензию забрала, она теперь ни для кого колдовать не сможет.

- Хм, - хмыкнул Травников, приметив себе судака, запеченного в сметане. - А местным и участковому как объяснили?

- А никак, - пожал Свяхин плечами, - Михал Семёныч у нас кучу бумаженций по неразглашению подписал, да он и не видел толком ничего, не догадается. А с местными он сам объяснится, скорее всего, подписками и отделается.

- И то верно, - кивнул Дмитрий. Тут подошёл официант, выставив к ним на стол больше блюдо с тонко нарезанным языком и вазочкой ароматного хрена посередине. К закускам, конечно, прилагался запотевший графин холодной водки с двумя рюмками. «А Толя знает, как разгоняться», - ухмыльнулся Травников. Он заказал себе горячее, пока Свяхин наполнял рюмки.

- Ну что, Дмитрий Саныч, давай за твоё первое успешно раскрытое дело в организации! - Свяхин поднял рюмку. Они чокнулись, выпили, закусили. Невольно на лице Дмитрия растянулась довольная улыбка. Закуска и водка были отличными, узел нервов на затылке снова размяк. - Какие вообще впечатления? - Свяхин откинулся на спинку стула, жуя закуску.

- Да как тебе сказать, - Травников пожал плечами, подцепил вилкой ещё один кусок языка и макнул его в хрен. - Просто понял, что монстров гораздо больше оказалось, чем я думал.

- Есть в этом своя правда, - кивнул Свяхин. - Ну ты давай не расслабляйся, у нас кое-что новенькое наклёвывается…

- Ну-ка? – заинтересованно пробубнил Травников с набитым ртом – он уже закинул кусок языка в рот и  как раз жевал.

- Да звонили тут… Коллеги наши из Ивашково. Случай у них, кажись, по нашему профилю… Позже расскажу подробности. Ну что, Саныч, между первой и второй – перерывчик небольшой? – хохотнул Свяхин. – Наливай давай!

Оперативники с удовольствием сдвинули рюмки. Сегодня намечался отличный вечер, а потом дела и ещё раз дела. Ведь, как верно заметил капитан Травников - монстров вокруг гораздо больше, чем кажется.

Спасибо за прочтение! Если вам понравилось - подписывайтесь на меня, мои соцсети, там ещё есть много чего)

Тг: https://t.me/suhorukowriter

ВК, кому больше нравится: https://vk.com/suhorukowriter