CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

— Кстати, где народ-то? — Лёха внезапно оживился. — Вроде не так поздно.

Алиса перевела камеру на часы: 23:49

— Ну… — она на секунду замялась, — говорят, в этот день люди действительно обходят станцию стороной.

— Говорят, — фыркнул редактор. — Ладно, снимай уже свою мистику. Только если опять начнёшь орать при виде крысы — вырежу.

23:52

Поезд подкатил точно по расписанию. Старые вагоны, потёртые сиденья — ничего необычного.

Алиса зашла, выбирая место поближе к выходу.

— О, смотрите-ка, — она нарочито громко сказала в камеру, — никаких призраков, никакой мистики. Просто обычный…

Её взгляд скользнул по вагону. В самом конце, у противоположных дверей, сидела девушка. Обычная такая, в чёрной ветровке, уткнувшаяся в телефон.

— …просто обычный полупустой вагон, — Алиса закончила фразу чуть тише.

Она устроилась у двери, аккуратно установив камеру.

— Итак, легенда, — Алиса сделала «серьёзное» лицо, — каждые четыре года, в ночь с 28 на 29 февраля, в этом перегоне…

Где-то впереди хлопнула дверь.

Алиса инстинктивно дёрнула головой. Девушка в конце вагона на секунду подняла глаза — тёмные, почти чёрные — и сразу же опустила их обратно в телефон.

— …исчезают люди, — Алиса продолжила, но уже без прежней уверенности.

Лампы в вагоне мигнули. Обычное дело.

— Говорят, поезд останавливается посреди тоннеля, — она перевела камеру на окно, — и когда двери открываются…

В отражении стекла девушка снова смотрела прямо на неё.

Алиса резко обернулась.

Пассажирка по\прежнему сидела, уткнувшись в телефон.

— Чёрт, — прошептала Алиса, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

Поезд входил в тоннель.

00:00

Табло погасло.

Тьма.

00:01. Тоннель

Темнота длилась дольше обычного.

Алиса замерла, чувствуя, как пальцы сами сжимают ручку диктофона.

— Э-э… — её голос прозвучал неестественно громко в тишине вагона, — так вот… легенда гласит…

Свет моргнул и погас снова.

В эти доли секунды она успела заметить:

Девушка в конце вагона «больше не смотрела в телефон».

Она сидела, запрокинув голову, уставившись в потолок.

00:02

Свет вернулся.

Алиса резко перевела взгляд на своё отражение в окне — её лицо было бледным, глаза расширены.

— Ладно, — прошептала она себе, — просто глюки. Старые вагоны, мерцающий свет…

Поезд должен был выехать из тоннеля уже минуту назад.

Она посмотрела на часы.

00:03

— Чёрт… — Алиса потянулась к кнопке вызова машиниста.

В этот момент её телефон завибрировал.

Лёха: «Ты ещё не сдохла там?»

Она фыркнула, но почувствовала облегчение.

— Видишь? — сказала она в камеру, — обычная техническая…

Где-то впереди хлопнула дверь.

Шаг.

Ещё шаг.

Алиса медленно подняла голову.

По вагону шла «проводница».

Но что-то было не так…

Её форма висела как-то слишком свободно.

Шаги были слишком тяжёлыми для такой худой женщины.

— Билеты, — провозгласила проводница, но её голос звучал… глухо, будто из-под воды.

Алиса автоматически потянулась за проездным.

Под козырьком фуражки… обычная женщина лет сорока, с усталым лицом и мешками под глазами.

— Билеты, — монотонно произнесла она.

Алиса выдохнула, доставая проездной.

«Вот и всё. Никакой мистики. Просто старый поезд, уставшая проводница и моя разыгравшаяся фантазия», — мысленно усмехнулась она.

Проводница взяла билет, равнодушно кивнула.

Алиса перевела взгляд в конец вагона.

Девушка исчезла.

— Э… — Алиса огляделась. — Вы не видели…

Но проводница уже ушла в следующий вагон.

Алиса встала, подошла к пустому месту.

Телефон лежал экраном вверх.

На нём был открыт её блог.

Последний пост:

«Сегодня ровно 20 лет с момента первого исчезновения в Чёрном перегоне. Если вы читаете это, значит, я…»

Последняя запись была написана не Алисой.

Алиса почувствовала, как холодный пот стекает по спине.

— Это чей-то розыгрыш, — громко сказала она, но голос дрогнул.

Поезд наконец выехал из тоннеля.

За окном промелькнула станция.

Но поезд не остановился.

00:04. Между станциями

Алиса застыла, сжимая в руке чужой телефон.

"Так... Спокойно. Кто-то просто забыл его. Выходил на прошлой станции..."

Но пальцы сами сжали корпус сильнее.

Она медленно опустилась на своё место, не сводя глаз с пустого сиденья напротив.

"Где она?"

Вагон был тихим. Только гул колёс и скрип старых кресел.

Алиса перевела взгляд на телефон. Экран заблокирован. "Ну конечно. Чей-то потерянный..."

Она перевернула его в руках — обычная модель, без особенностей.

Но когда подняла голову, в окне мелькнуло движение.

Кто-то прошёл по вагону.

Девушка резко обернулась.

Пусто.

Только её камера, всё ещё записывающая, и пустые сиденья.

"Тени. Или усталость..."

Она потёрла глаза.

00:05

Поезд замедлился.

За окном проплыла станция — "Центральная".

Но двери не открылись.

Сквозь стекло Алиса разглядела дежурного.

Он стоял спиной, не шевелясь.

"Странно..."

Поезд снова набрал ход.

Алиса потянулась к своему телефону — проверить время.

00:06

"Должны были уже приехать..."

Она взглянула в конец вагона.

Телефон исчез.

Там, где он лежал, остался след — будто кто-то провёл пальцем по пыльному пластику.

Алиса замерла.

"Я же... не выпускала его из рук?"

Она разжала пальцы.

Пусто.

"Чёрт..."

Где-то впереди хлопнула дверь.

Шаги.

Алиса резко подняла голову.

По вагону шла проводница. Та самая — усталая, в помятой форме.

— Билеты, — монотонно протянула она.

Алиса машинально потянулась за проездным.

— Вы... — она запнулась. — Вы не видели девушку? В чёрной куртке?

Проводница медленно подняла на неё глаза.

— В этом вагоне никого нет, — сказала она слишком чётко.

И прошла дальше.

00:07

Алиса осталась одна.

Только её камера, всё ещё работающая.

И странное ощущение — будто кто-то только что сидел рядом.

Подушка слегка продавлена.

Как будто кто-то только что встал.

00:08. Между станциями

Алиса крепче сжала диктофон, чувствуя, как её ладони стали влажными.

"Соберись, дура. Ты же сама решила снимать эту хрень."

Она намеренно громко вздохнула, чтобы разогнать тишину, и повернула камеру на себя.

— Итак... — голос звучал хрипловато, но она прочистила горло. — Как видите, никаких призраков. Обычный ночной маршрут.

Пальцы автоматически потянулись поправить волосы.

В этот момент двери вагона открылись.

Вошли трое:

Мужчина в поношенной куртке- Женщина с потухшим взглядом- Девочка лет шести в розовом пальто

Они прошли мимо, не глядя на Алису, и сели через три ряда — мужчина у окна, женщина посередине, девочка у прохода.

Алиса невольно задержала на них взгляд.

"Обычные люди. Просто едут домой."

— ... Местные верят, — она продолжила в камеру, — что этот поезд забирает пассажиров.

00:09

Она провела рукой по лицу, смахивая несуществующую прядь.

В тот же момент:- Мужчина поднял руку к виску

Женщина провела ладонью по щеке

Девочка повторила жест, как в зеркале

Точно в унисон.

Алиса замерла.

"Что...?"

Она медленно моргнула.

Семья сидела неподвижно, будто ничего не произошло.

"Показалось."

Она намеренно почесала нос.

Мужчина почесал нос.

Женщина почесала нос.

Девочка ухмыльнулась и тоже почесала нос.

00:10

Алиса резко встала.

Семья синхронно поднялась.

— Эй... — её голос дрогнул.

Они застыли в одинаковых позах — руки вдоль швов, головы слегка наклонены.

"Это все не по-настоящему."

Алиса медленно подняла правую руку.

Трое подняли правые руки.

Она сжала кулак.

Трое сжали кулаки.

Девочка захихикала — единственный звук в вагоне.

00:11. Зеркальные пассажиры

Алиса резко опустила руку.

Семья повторила движение.

"Они копируют меня. Но... почему?"

Она сделала шаг назад.

Трое шагнули вперёд.

— Стойте! — её голос сорвался на визг.

Они замерли.

Алиса судорожно глотнула воздух.

"Дыши. Думай."

Она резко повернулась к камере — та лежала на боку, продолжая запись.

В объективе отражалась пустота.

Никого.

Только она одна стояла посреди вагона.

Алиса медленно обернулась. Семья снова сидела на своих местах.

Как будто ничего не было.

00:12

Поезд дёрнулся.

Лампы мигнули — на секунду Алисе показалось, что все трое сидят без лиц.

Свет вернулся.

Девочка смотрела прямо на неё.

И медленно моргала.

Одновременно с Алисой.

Девушка прикусила губу до крови, пытаясь остановить стук зубов. Холодный пот стекал по спине, пропитывая футболку под курткой. Она сжала диктофон так, что пластик затрещал.

"Соберись, чёрт возьми! Ты же профессиональный журналист, а не истеричная школьница!"

Медленно, словно в замедленной съемке, она подняла дрожащие руки перед лицом.

Семья повторила движение.

Точно. В унисон. Без малейшего опоздания.

Алиса резко вскочила с места, опрокинув штатив с камерой.

Они встали одновременно.

Шаг вперед — они шагнули навстречу.

— Прекратите! — её голос сорвался на визг.

Их рты синхронно открылись в беззвучном крике.

Раздался оглушительный скрежет тормозов.

Алису швырнуло вперед. Голова с силой ударилась о металлический поручень.

Темнота.

00:18

Первое, что она почувствовала — тошнотворную боль в виске. Вкус крови во рту — видимо, прикусила язык при падении.

"Чёрт... Чёрт... Чёрт... Чёрт..."

Она с трудом открыла глаза. Вагон был... пуст.

Совершенно пуст.

Ни семьи. Ни камеры. Даже ее рюкзака не было на месте.

Только:

Алиса поднялась, держась за сиденье. Голова кружилась, в висках стучало.

"Сотрясение? Галлюцинации?"

Она сделала шаг вперед и замерла.

На полу лежал ее телефон.

Запись все еще шла.

Сквозь шум эфира пробивался...

Ее собственный голос.

— ...не садись в этот поезд...

Алиса выронила телефон.

"Этого не может быть. Я не говорила..."

00:22

Алиса выскочила в тамбур.

"Проводница. Надо найти проводницу."

Она рванула дверь следующего вагона.

Пусто.

Только:

- Разбросанные газеты

- Запотевшее окно с чьей-то надписью "ПОМОГИ"

- Запах... лекарств? Больницы?

Следующий вагон.

Пусто.

Но:

- Все сиденья были мокрыми, как после дождя

- На одном — детская шапка (та самая, что была на девочке)

- В воздухе витал сладковатый запах гниющих цветов

Алиса ускорила шаг.

00:27

Пятый вагон. Шестой. Седьмой.

Все пустые.

Но в каждом — следы:

- В одном — все окна заклеены газетами 2004 года

- В другом — пол покрыт солью (как в похоронных обрядах)

- В третьем — зеркала разбиты, кроме одного..., где отражалась не она

Алиса остановилась, тяжело дыша.

"Это нереально. Этого не может..."

Где-то впереди хлопнула дверь.

Сюда полностью не вместилось, продолжение на АТ Это БЕСПЛАТНО! Не нужно накидывать комментариев в стиле "Фууу, рекламная интеграция" Это не она, не хотите не читайте!

Наиболее глупое суждение из возможных заключается в том, что мифология того или иного региона явление статичное и представляет свод верований и легенд, унаследованных от предков. Нет, нет и нет! Мифология это современная нам область жизни, включающая в себя абсолютно всё, что остаётся за границами рационального мышления. Она подвижна и изменчива, развиваясь вместе с нами, впитывая в себя все новые и новые элементы мозаики, мифология образует моментальный рисунок стеклышек в калейдоскопе, смещение взгляда, поворот головы, и узор уже иной. Именно поэтому ничего путного в работах исследователей Сибири найти и невозможно, ведь они описывают картинку на зыбучем песке, давно стертую временем.

Пример. В одном классе со мной учились трое местных ребят, Петя Глухов, Наташа Евсеева и Зорина Тата, этнический немец Ваня Шварц из Ленинграда, Марта, лютеранка из Калининградской области, казашка Ахметова Гульмира, киргиз Бахыт, якут Саша Иванов, и, собственно, я. Так было в каждом классе. Поколение за поколением, а началось это задолго до освоения Сибири, люди разных национальностей, убеждений и вероисповеданий съезжались туда, привозя с собой своих богов, демонов и мелкую нечисть. Вся эта потусторонняя живность, как и поселенцы, смешивалась, сплеталась в браках, плодила гибридное потомство, которое в свою очередь впитывало в себя кровь и веру новоприбывших. Это был вечно кипящий горшочек на очаге, в котором выплавлялись совсем уж немыслимые фантазии. И если о происхождении некоторых из них можно судить по каким-то признакам, то откуда ноги растут у остальных разобрать и вовсе невозможно.

Так, например, можно индентифицировать лысых полупауков-полулюдей, со светящимися глазами, населяющих отдалённые погосты и высасывающих костный мозг покойников, не брезгующих и живой человечиной. Этих однозначно завезли из Средней Азии, но так давно, что классических гулей распознать в них сможет лишь очень наметанный глаз. Рогатый черт с углями вместо глаз из еловой чащи, забирающий развратников, пожертвованный, по моему разумению, в общий котёл старообрядцами, не кто иной, как христианский дьявол, одичавший в тайге. Женский дух болотной девки, суккуб с зеленой кожей, донимающий охотников на заимках, да и просто поселковых бобылей, являющийся ночами, истомляющий ласками до издыхания, вползающий в избу струйкой тумана, перекочевал с Севера. В силу нелюдимости и специфической направленности, сохранился в первозданном виде.

Не все боги и демоны приживаются в тайге. Аврамическим религиям развернуться в Сибири негде. Раскольники, скажете вы, и ошибетесь. Современные верования таёжных староверов что угодно, но не христианство. То, что они по привычке используют старые молитвы и имена не более, как показатель их упертости. Или еще пример. Когда в Мурюк согнали лютеран, те привезли с собой странный предрассудок, веру в то, что несколько ночей в году нужно запирать окна и двери, закрывать печную заслонку и не гасить свечу до рассвета. Мол в такие ночи приходит карлик с мешком и уносит детей, которых не караулят спящие родители. Карлик у нас не выжил. На тот момент в школе училось 19 детей, 12 ходили в детсад, трое только что народились. Итого 34 ребенка на весь Мурюк, на которых и так очередь из местных монстров стояла. Карлу попросили вернуться на континент и не путаться под ногами у взрослых дядь. И коль пошла такая пьянка, о детских смертях я и расскажу. Время страшной истории, друзья.

Пакуя свои чемоданы в дорогу, ещё в Поволжье, существо это монстром не являлось, так мелкой водной нечистью, вредной, но не опасной. Но отъевшись на благодатной сибирской земле превратилось в истинное чудище.

Мы приехали в Мурюк ранней весной. Кто мы? Мама, я, кричащая кукла, завернуться в пеленки и мамина швейная машинка. Папа ждал нас там. Перелёт из Москвы в Кемерово длился 4,5 часа, но это было начало.

"Не полечу!" - отрезала я, увидев фанерную модель самолёта. Меня втащили внутрь, укутали в меховую полость и усадили на самодельную деревянную скамью. И понеслось. Под крылом нашего самолёта тайга ни о чем не пела. Она свистела и завывала, а самолёт, то грудью несся вниз, стремясь убиться о вершины сосен, покрывающих сопки, то взрывал ввысь. Ветер швырял его из стороны в сторону, и дикий пейзаж за окном, как и страх за жизнь, скоро стали мне безразличны, так как меня рвало в подставленное лётчиком ведро. Мата в семь лет я ещё не знала, поэтому просто бросала гневные взгляды на маму. Мы прилетели. Потом я узнала, что это был последний рейс, и теперь сообщение с городом прервано месяца на три.

Временно нас поселили в старый нежилой дом, единственная комнатка которого была поделена на две половины печкой. Настоящей печкой, в которой горели настоящие дрова. Ранее в деревне бывать мне не приходилось, и я пребывала в редком смятении.

Потом началось таяние снега. Вода заполнила пространство под полом и поднялась выше пола.

Забора, отделявшего наш дом от дороги, не было. Однажды, проснувшись рано, я несколько часов наблюдала, как жеребится, забредшая ночью белая кобылка. Стоял туман. Кобылка облизала, лежащего на подмерзшей земле, жеребенка, и тот встал, сначала на подкашивающиеся тонкие передние ножки, потом и на задние. Это было так трогательно и красиво, что я перестала злиться и открыла своё сердце этому новому, незнакомому миру.

Пришло лето, и папа принёс Бимку, мою самую первую, самую лучшую лайку на свете. Знаете, как пахнут щенки лайки? Эх, вы...

Мама была доверчивой горожанкой, не знавшей чего ей боятся, поэтому смело отпускала меня бродить по посёлку. И я во всю пользовалась своей свободой. Носила отцу обед на опушку, там, кстати и произошла моя первая встреча с медведем, купалась в Китате, мелком и ласковом в это время года, раскапывала опилки в поиске огромных личинок, размером с мою ладонь (вот интересно, это были личинки кого, и что бы я делала, если бы заявилась мама личинок?), ходила с пастухами пасти стадо на сопки, ловила маленьких рыбок и ящериц, собирала огоньки. О! Это необычайно яркие разноцветные и не на что непохожие цветы. Исследовала странные неглубокие каналы, идущие вдоль улиц по всему посёлку, более всего напоминавшие виденные мной в Самарканде арыки. На том и погорела.

Напротив нашего дома была пекарня, куда весь посёлок ходил за хлебом. Позже, когда мы переехали на хутор, дорога до пекарни, а ходить за хлебом было детской обязанностью, занимала около трёх часов в оба конца. Женщина, раздающая хлеб, и заметила меня, стоящую на коленях над канавой и увлекательно копающуюся в воде палкой. Заметила и пошла к моей маме.

Меня пороли. Заперли и запретили выходить за пределы двора. Но мама с папой работали, и я продолжила свои прогулки. Позже я узнала, за что меня наказали. И дело было совсем не в тех чудных чёрных пиявки, копошащихся в толще бирюзовой воды, среди водорослей, подобных подводным елям. Пришло время рассказать о нашем главном герое.

Конский волос, он же волосатик, он же живой волос, всего лишь безвредный паразит, представляющий опасность исключительно для насекомых, живёт во многих водоёмах России. Несмотря на свою безопасность для людей, вызывает панический страх и фигурирует во множестве легенд. Суть легенд сводится к тому, что волос с гривы лошади, пришедшей на водопой, падает в воду, где оживает. После этого таиться в воде, поджидая жертву, решившую искупаться, вбуравливается той в кожу и проникает внутрь. Далее возможны разные варианты, в зависимости от местности, выедает либо сердце, либо глаза, либо мозг, иногда захватывает душу. В Мурюкских водоёмах не встречается.

В воспитании детей в Мурюке придерживались прогрессивной идеи невмешательства, в виду бессмысленности этого действия. Детям разрешалось все, ну, или почти все. Строгих запретов было несколько. Нельзя было есть мухоморы, тонуть, дергать жеребца Грозного за хвост, уходить в кругосветное путешествие по тайге, заходить в болото и, пожалуй, всё. Особый запрет был на купание в местах лошадиного водопоя и игру в канавах. Из канав лошади пили свободно, к реке же их подпускали в строго отведенных местах, вдали от жилья. Страх перед живым волосом был столь велик, что ему поддался весь посёлок без исключения.

В конце лета мальчишка-конюх, окончивший летом школу, на спор полез купаться вместе с лошадьми. Искупавшись он обтерся, оделся, прикурил "астру", упал и забился в судорогах. Присутствующая молодежь, выросшая на местных суевериях, но не лишённая здорового юношеского скептицизма, заржала, думая, что конюх решил всех разыграть. Забеспокоились, когда лицо парня посинело, а на губах выступила пена. До медчасти мальчишка не дотянул. Причину смерти установить не удалось.

Нет, конечно, истории о живом волосе просто сказки, нечего и думать. Но в Мурюке каждый год от невыясненных причин умирало 2-3 ребенка. Летом, у водоёмов. Зимой в посёлке дети не умирали.

- Здорово! - взволнованно вскрикнула жена, - тебе, что, наконец-то отпуск дали?

Володя тут же потускнел. Вспомнился вчерашний разговор с начальником.

- Ты уволен, - резко бросил Василий Степанович, сверля Владимира мутным взглядом.

- Что, простите? - удивился он в ответ, так как его последний заказ был ещё даже не начат.

Начальник наклонил своё грузное тело, достал из тумбочки бумаги и бесцеремонно швырнул их на большой стол.

- Я в твоих услугах больше не нуждаюсь. Подписывай.

- Но, я не понимаю, - Володя нерешительно потянулся к документам, стараясь осознать происходящее, - вы же только вчера, буквально, завалили меня работой. Что случилось? Я не справляюсь?

- Ты более, чем хорош, - тон Василия заметно смягчился, но взгляд его по-прежнему смущал Владимира, - дело, скорее, в том, что мне это более не интересно. Прости, если что. Здесь ничего личного. Возьми семью, съезди куда-нибудь отдохнуть. Ты, вроде бы, давно хотел. Весь твой гонорар ты получишь в течение нескольких дней, плюсом я щедро отблагодарю тебя за твою верную службу. Так что давай не будем усложнять. Просто подпиши и разойдёмся на, так сказать, позитивной ноте.

Володя нервно сглотнул и склонился над бумагами. Он не мог заставить себя посмотреть в глаза своего начальника, с которым они много лет были в достаточно тёплых отношениях и в таком взгляде никогда не было проблемы. А сейчас, Владимир не мог до конца понять, что не так. Ему показалось, что глаза Василия Степановича будто подёрнуты мертвецкой плёнкой, но взглянуть в них ещё раз, чтобы в этом убедиться, ему так и не хватило духу и потому взгляд метался по большому столу, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Однако, старый медальон, такая же старинная книга и рамка с фотографией дочери у новогодней ёлки, не вызвали интереса, поэтому Володя тяжело вздохнул, поставил подпись и, молча, удалился.

- Володь, ты чего? - вырвал его из раздумий негодующий голос жены.

- Да, всё в порядке, Яна, - встрепенулся он, - обо всём расскажу, когда вернёмся. А пока я просто хочу проветрить мозги на природе. Съездим на недельку, развеемся. Да и Алёшке на пользу пойдёт.

- А Машка так вообще от природы тащится, - добавила супруга, наливая чай.

Весь вечер прошёл в подготовке к походу. Володя даже забыл про инцидент на, уже бывшей, работе. Пацан десяти лет всё норовил заполнить свой рюкзак различными роботами, машинками, пистолетами и сунул деревянный меч, видимо, для борьбы с агрессивной крапивой. Машке же было шестнадцать лет и её багаж, как показалось Володе, был собран ещё в прошлом году, поскольку свои сборы она завершила довольно быстро. Единственное, чего не хватало старшей дочери, так это возможности взять с собой её парня, чьё недовольное ворчание ещё звучало в телефонной трубке.

На следующий день, заехав по пути в аптеку за лекарством от астмы для Алёшки, Володя чуть дрогнул, когда увидел баланс на карте. Щедрость Василия Степановича всегда была расчётливой, значит, что здесь какая-то ошибка. Но Алёшка уже нырял в машину, а Яна громко смеялась, о чём-то живо беседуя с Машей.

- «Позже», - подумал он, - «разберусь с этим позже».

На место они приехали уже ближе к вечеру. Разбили свой небольшой лагерь, развели костёр. Володька пел под гитару бессмертную «Батарейку», поглядывая на шкворчащее на шампурах мясо, дети жарили себе зефир. Яна резала салат, сверкая своими голубыми глазами в свете костра.

Погода стояла прекрасная. На безоблачном вечернем небе, то тут, то там, вспыхивали далёкие звёзды, неся свои холодные блики сквозь высокие кроны деревьев. В широкой реке живо плескалась рыба, поблёскивая алой, в свете заката, чешуёй.

Вдруг, Машка взвизгнула. Звук гитары резко оборвался. Все молча смотрели на неё.

Треск костра, вечернее пение птиц, стрёкот сверчков, теперь всё это давило и даже угнетало.

- Видели бы вы себя, - с хохотом сказал парень, выходя из-за дерева.

- Мишка! - Крикнула Маша и швырнула в него сосновой шишкой, которая со свистом прилетела ей по спине, - дебил! Что ты вообще здесь делаешь?

- Не поверишь, - улыбаясь начал он, но мои родители тоже решили сгонять на природу. Я им сказал, куда вы ездите каждый год, ну, и они решили посмотреть, да познакомиться заодно.

- И где твои родители, Миша? - включился Володя.

- А они сейчас ищут, где получше машину поставить. Я им сказал, куда идти, хотя они и так вас хорошо слышали, взял всё, что смог унести и... - он замолчал на секунду, - ждём, в общем. Скоро должны прийти.

- Что ж, - Яна улыбнулась своей чарующей улыбкой, в которую Володька влюбился ещё когда был таким же пацаном, как Мишка, - думаю, будет весело.

Солнце стремительно уходило за горизонт. Вновь заиграла гитара, но теперь играл уже Миша. Володя налил себе коньяку, Яне красного вина, и на закуску была готова ароматная свинина.

Сквозь мелодичные звуки нейлоновых струн прорывался ещё один. Тревожный, пугающий. Володя не сразу понял, от чего так тяжко стало на душе. По началу подумал на сивуху, которую ему, возможно, подсунули, вместо дорогого коньяка. Но нет.

Родителей Мишки до сих пор не было, хотя прошло уже около получаса. Это тоже настораживало, но не долго. Из темноты, наконец, показался силуэт. Это был отец Миши.

- Виктор - представился он, поставив ящик запотевшего пива на землю.

- Владимир, - представился тот, пожав протянутую руку, - а ваша супруга?

- Я здесь - послышался голос из темноты леса, - немного ушибла колено, прихрамываю, вот и задержались.

- Это что? - насторожился Володя.

- В смысле? - удивлённо выпучил глаза Витя.

Он, наконец, понял, что посеяло эту тревогу в сознании.

- Сирена?

- А, ты про это. - усмехнулся Витя в ответ, - минут двадцать воет уже. Проверяют, наверное.

- На ночь глядя? - Володя достал из рюкзака ещё бокал и разлил коньяк.

- Да кто их разберёт, - пожал плечами Витя, - здесь всё равно почти не слышно.

Они выпили за знакомство, закусили и сирена замолкла так, будто на кассете зажевало плёнку.

- Не нравится мне всё это, - в душе Володи загудел набат.

- Да забей, - на угловатом лице Виктора растянулась довольная улыбка и он хлопнул Владимира по плечу, - мы на природу выезжаем, чтобы не париться о мирской суете. Поэтому, просто расслабься и получай удовольствие. Мы здесь именно за этим.

Компания дружно выпивала, играла звонкая гитара, лились разговоры об охоте, рыбалке, о семье. За весельем они не заметили, как вокруг сгустилась непроницаемая тьма.

- ... А ещё, помню, по юности я... - Виктор прервал свой рассказ, глядя, как Алёшка дёргает отца за рукав.

- Папа, - полушёпотом говорил он, - смотри, ночь какая-то не правильная.

Володя не сразу понял, что хотел сказать ему сын. Но всё же алкоголь отпускал сознание всё быстрее, по мере того, как Владимир всматривался в окружающий их всех мрак. Звёзды, словно в миг, потухли. Не было видно даже полной луны, что ещё пару часов назад светила над головой. Больше не ухал филин где-то вдалеке, не стрекотали сверчки и шум реки, что успокаивал по ночам каждый год, тоже куда-то исчез. Тишина стала такой густой, что Владимир слышал, как стучит кровь в висках. По телу пробежал холод, словно за шиворот закинули лопату снега.

Воздух стал затхлым, влажным, липким и ни малейшего порыва ветра. Какая-то странная тьма окутала всё вокруг. Она, словно, пожирала свет и звуки. Но это было ещё не самое странное. Мрак клубился, словно туманная дымка, подползала чёрными струями к свету костра и, будто обжигаясь, резко отступала назад.

Маша, движимая любопытством и совершенно не понимая, что происходит, приблизилась к этой тёмной дымке, чтобы убедиться, что всё это им не мерещится и тут же отскочила от неё, как ошпаренная. Она хотела закричать, даже попыталась, но из нутра её вышел лишь тонкий, едва слышимый, писк.

Виктор, державший в руке шампур с недоеденным мясом с интересом изучал неведомую субстанцию.

- Вы что? - он икнул и широко улыбнулся, показывая всем своё скептическое настроение, - темноты испугались?

Мужчина ткнул в этот мрак шампуром и эта темнота скрыла его в себе. Спустя несколько долгих секунд Виктор вскрикнул, бросив свою, ещё горячую, порцию на землю, в сторону костра.

- Вот же хрень! - в ужасе пробормотал он, глядя, сначала, на голый шампур, а затем на ожог на ладони, - она... Оно... Холодное.

- Что случилось? - Яна теперь тоже заметно испугалась.

- Мою руку, будто, в жидкий азот окунули, - прошипел Витя, не зная куда деться от боли, не обратив внимания на то, что мясо на шампуре превратилось в липкую зловонную массу, словно гниёт уже около месяца.

Володя всё это время сидел, обнимая до смерти напуганную дочь, которая так же, как и он, была не в состоянии вымолвить и слова.

- Оно... - наконец выдавила из себя Маша, пытаясь собраться с мыслями.

- Что оно? - Володя пристально посмотрел на неё, стараясь казаться хладнокровным, что получалось у него так себе.

- Оно... кричит, - Маша часто всхлипывала и дрожала в руках отца.

Он усадил её на свой стульчик, решив убедиться в словах дочери сам. Подойдя к странной тьме настолько близко, насколько позволяли тянущиеся к нему щупальца и прислушавшись, страх пробрал его ещё сильнее. Колени задрожали, в сознании будто что-то кувыркнулось и мужчину повело назад так, что он бы рухнул в горящий костёр, если бы не вовремя подоспевший Виктор.

- С тобой всё в порядке? - с явной тревогой в голосе спросил он.

- Я слышал... - не сразу ответил Володя, часто дыша, - я слышал голоса, крики... Женские, мужские, детский плач, высокий, низкий и какой-то не правильный. Их там сотни... Тысячи... Я слышал боль, отчаяние, мольбы о помощи и всё это, точно, пробирается под кожу, мутит разум и знаешь?.. Я почувствовал такой дикий ужас, какого за всю жизнь не испытывал ни разу.

Сердце его застучало быстро, сильно, качая кровь таким напором, что он едва оставался в сознании.

- Ты уверен? - с лёгкой нотой недоверия спросил Виктор, глядя на своего нового знакомого, - это даже звучит, как бред сумасшедшего.

- Да ну вас, - вдруг подала голос его жена, встав на сторону мужа, - Витя, я пошла к машине, жду тебя там, вместе с Мишей. Это семья, каких-то психов. На них если просто посмотреть, обделаться можно.

Виктор хотел схватить её за руку прежде, чем голодный мрак окутает её силуэт, но ожог дал о себе знать в самый не подходящий для этого момент. Спустя лишь одно мгновение раздался такой душераздирающий крик, что любой порыв пойти за ней тут же растворился в этом океане страха.

- Остаётся жечь костёр и молиться, чтобы запасённых дров хватило до рассвета, - глядя на огонь сказал Володя.

- Ещё неизвестно, наступит ли этот спасительный рассвет, - меланхолично пробубнил в ответ Витя, крепко прижимая к себе сына.

Алёшка прижал ингалятор к груди, делая мелкие глотки воздуха. Хриплый свист в лёгких стих, но страх его ни куда не делся.

Спустя долгие дни блужданий по мрачным коридорам, мои глаза, наконец, смогли адаптироваться к царившей вокруг темноте. Именно благодаря этому факту я и смог различить текст на потускневших от времени страницах отчётов и личных дневников. Поначалу, написанные в них символы казались мне несуразным нагромождением букв, однако со временем буквы стали складываться в слова и я уже мог практически полностью разобрать написанное. Что-то странное происходило с моей памятью. Я совершенно не мог вспомнить, как оказался в этом месте или даже того, как выглядел мир на поверхности. Даже человеческая речь, звучавшая из динамиков древних магнитофонов поначалу казалась мне чем-то чуждым и непознанным. Но раздумья об этом прервал внезапно наступивший голод. Он пронизывал каждую клеточку моего тела, заставляя дрожать от нестерпимой боли. К счастью, и к этому я сумел успешно адаптироваться. По тёмным коридорам покинутого бункера бродили целые стаи упитанных крыс. Будучи медленными и неповоротливыми существами, они были не в силах сбежать от измученного голодом человека. И хоть их плоть была мерзкой на вкус, а кровь пачкала пальцы, это всё же было лучше голодной смерти. Когда голод перестал быть проблемой, а все помещения бункера были исследованы вдоль и поперёк, я предпринял попытку выбраться на поверхность. И пусть в найденных мною документах упоминалось, что земля может быть непригодна для человеческого пребывания, я предположил, что, возможно, прошло уже достаточно лет и опасность миновала.

Я ошибался.

Повернув вентиль на выходной двери, я с силой распахнул её и горячий, обжигающий свет тут же опалил всё моё тело. Следующие несколько дней я провёл страдая от чудовищных ожогов и осознания того, что жизнь на поверхности навсегда исчезла, не дав человечеству и малейшего шанса на выживание. Сломленный этим фактом, долгие месяцы я провёл в тщетных блужданиях по своей тюрьме, пока однажды не произошло знаменательное событие.

Входная дверь бункера распахнулась и я увидел как кто-то спускается по лестнице. Моему ликованию не было предела! Другие люди! Стараясь не шокировать их своим потрёпанным видом, я притаился в тени и стал наблюдать. К моему глубочайшему удивлению и разочарованию, дверь бункера распахнули явно не представители человеческого рода. Это были странные продолговатые существа, медленно семенившие своими короткими конечностями. На их плечах располагалась всего одна большая голова, с парой маленьких глаз, размер которых был даже меньше их собственных кулаков. "Руки", хоть и походили на человеческие, располагались в количестве одной штуки с левой и правой стороны тела. Передвигались они также крайне нелепым образом - имея пару вытянутых конечностей, они балансировали на них, поочерёдно переставляя для движения вперёд или назад. Я притаился ещё сильнее, не зная, как поступить. Судя по длинным волосам и более хрупкому телосложению, я опознал в одном из существ самку. Она шла слегка впереди самца и дрожала, нервно оглядываясь. Тот же, в свою очередь, медленно брёл за ней, периодически подталкивая одной из своих конечностей. Когда они оказались внутри главного зала, самец внезапно толкнул другое существо на землю и достал откуда-то странную длинную иглу, блестевшую от падавших на неё из открытого люка лучей света.

Внезапно, существо начало говорить и в его словах я узнал вполне знакомую мне человеческую речь.

- Можешь кричать сколько угодно, здесь тебя всё равно никто не услышит

Лежавшее на полу чудовище зарыдало и только в этот момент я понял, что стал невольным свидетелем преступления. Стараясь обходить падавшие из люка лучи света, я приблизился к существам, намереваясь положить этому конец. Выпрямившись во весь свой рост, я с высоты уставился на вооружённую тварь. Попытавшись сказать что-нибудь угрожающее, от переполнявшей нутро злобы я смог выдавить из себя лишь грозный рык, который, по моему разумению, должен был спугнуть существо. Однако оно, впав на несколько секунд в ступор, с чудовищным воплем бросилось вперёд, выставив вперёд своё нелепое оружие с явным намерением проткнуть мою грудь. Хоть это и не принесло бы мне никакого вреда, я отклонился в сторону, схватившись правыми руками за лапу существа, а потом обрушился на него всем своим телом. Я хотел просто оттолкнуть его в сторону, но слишком поздно заметил, что мои руки сжимают окровавленную конечность твари. Она взвопила, скорчившись от боли, а спустя пару минут затихла, обмякнув на холодном полу. Другое существо в это время вжималось в угол, ошарашенно уставившись на меня своими глазами-бусинками. Мне было жаль это бедное создание и, пытаясь хоть как то его успокоить, я попытался что-то сказать, но отвыкшее за много лет от человеческой речи горло смогло издать лишь нечленораздельное бульканье. Услышав мои попытки начать разговор, существо вскочило на ноги и тут же стремглав понеслось к выходу. Я не стал его останавливать. По правде говоря, я бы и сам испугался вида истощённого человека, пытавшегося заговорить со мной при помощи неразборчивых звуков.

Хоть эти странные существа, явно возникшие вследствие Великой войны, были вполне разумны, я всё же принял решение съесть останки убитой мной особи. Крысы вот уже как несколько недель перестали появляться в моей обители, а голод пожирал и без того обессилевшее тело изнутри. Да и, по правде говоря, у меня не было абсолютно никакого сострадания к тому, кто посмел поднять "руку" на собственного сородича. На вкус тварь была по меньшей мере странной. К тому же, перед трапезой мне долго пришлось очищать тушу от толстого слоя плотной шкуры, покрывавшей тело и ноги существа. Я сделал предположение, что, по-видимому, именно она позволяла этим созданиям спасаться от обжигающего света. Кости их, что странно, напоминали человеческие. Возможно, эти существа являлись дальними родственниками людей, мутантами, что адаптировались к жизни на поверхности. Это открытие взбудоражило меня, заставив мучиться в томительном ожидании новых гостей. Если им ведома человеческая речь, то мы столько сможем рассказать друг другу! Уже множество лет я жаждал общения с другими людьми и, хоть эти существа не были таковыми, в теории, они всё же могли составить мне какую никакую компанию. Когда я вновь услышал звук открывшегося люка, то не таясь поспешил к выходу, готовясь встретить новых посетителей.

Существа спускались одно за другим, их было настолько много, что спустя некоторое время я даже начал волноваться, однако, увидев среди них спасённую мною ранее особь, успокоился. Должно быть, она решила поблагодарить меня за спасение и привела с собой сородичей, промелькнуло у меня в головах.

Как же я ошибался.

Когда они все закончили спуск, я вышел вперёд, чтобы они меня заметили. Существа молчали, вперившись в меня взглядами своих маленьких глаз. Я поднял руку в приветственном жесте и попытался улыбнуться.

Яркая вспышка света тут же озарила комнату. За ней последовала ещё одна и ещё. Вспышки сопровождались громкими хлопками и жгучей болью, существа кричали в исступлении, а я лишь пытался закрыться от них всеми своими руками. Когда боль стала нестерпимой, я развернулся и рванул в темноту бункера. Позади раздавались крики и топот множества ног, однако они не могли поспеть за мной и спустя время пропали, превратившись в далёкое эхо. Оказавшись в той самой комнате, в которой впервые очнулся, я сполз вниз по стене и посмотрел на свои руки. Забавно, что до этого момента я никогда не видел собственной крови. Она была тёмной, гораздо темнее чем у этих странных существ. Силы стремительно утекали и я потерял сознание...

Очнувшись от нестерпимого холода, я отчётливо понял, что жизнь стала покидать моё тело. Стены, пол и даже потолок комнаты теперь покрывают эти записи, написанные моей собственной кровью. Я так и не понял, чем смог заслужить подобное. Наверное, эти существа гораздо более далеки от людей, чем я мог бы себе представить. Не знаю, кому я оставляю данное послание. Быть может, даже перед смертью во мне живёт надежда на то, что ещё хотя бы один человек остался на этой бренной земле. К сожалению, до сих пор я удостоверился лишь в обратном. Пока эти существа правят поверхностью, человечество обречено на забвение. Но всё же, надеясь на лучшее, я оставлю эти строки на стенах своей тюрьмы, как напоминание о давно исчезнувшей расе и её последнем представителе.

Последнем человеке.