CreepyStory

Привет всем, наконец то я решила написать свой первый пост. Хочу рассказать про всякие паранормальные случаи из моей жизни. Сразу скажу, что все истории абсолютно реальные и в них нет ни капли фантазии. И так поехали.
Начну с самого начала. Все началось , когда мне было примерно 10-11 лет, у меня начались проблемы со сном, поэтому практически всю ночь я лежала и смотрела в потолок, засыпала только под утро. Именно поэтому я могла слышать все ,что происходило ночью в доме. Сначала это были шаги, как будто ходит маленький ребёнок, причём шаги затихали возле моей комнаты. Так продолжалось довольно долго.
Но однажды кое что изменилось. Сразу скажу , что жили мы в деревянном доме и пол в моей комнате был покрашен. И вот однажды ночью я снова слышу шаги , они снова затихают возле моей комнаты , но через несколько минут я слышу звук будто в комнату зашла собака с очень длинными когтями, то есть ЭТО начало цокать по полу приближаясь к моей кровати. Я не знаю как я не поседела в эту ночь. Я боялась даже дышать. Сейчас пишу это и мурашки по коже бегут.

Я не помню сколько это продолжалось, может месяц, может пол года , но теперь эта хрень каждую ночь находилась рядом со мной.

Это было только начало , моя следующая история будет продолжением этой. Дальше будет интересней . Обещаю.

Глава восьмая.

Глав первая - Питомец

Глава вторая - Питомец

Глава третья - Питомец

Глава четвертая - Питомец

Глава пятая - Питомец

Глава шестая - Питомец

Глава седьмая - Питомец

Домчалась я до своего дома в течении двадцати минут. Выпрыгнув из машины, я понеслась к себе в квартиру. Люди, стоящие во дворе, молча провожали меня своими взглядами. На их лицах читалось отвращение. "Кровь. На мне много крови. Люди пугаются", - подумала я, пробегая мимо детской площадки, на которой мамочки закрывали глаза своим малышам. Влетев в квартиру, сбросив пальто на пол, я увидела свои руки. На пальцах отсутствовали все ногти. У меня затряслись кисти рук. Присмотревшись в испачканные кровью кончики пальцев, я заметила острые желтоватые пробивающиеся когти. Я побежала в ванную комнату к зеркалу. Я не узнала себя. Кожа у меня была бледная, почти белая. Один глаз стал больше размером и изменил цвет. У меня карие глаза, но теперь глаз, который больше, стал намного светлее, почти желтый. Я закричала и разрыдалась. На мой крик пришел Черныш, он присел в дверях в виде кота. Я села на пол ванной и не могла остановить слезы. "О, как быстро. Жаль, не успел я насладиться твоим обществом", - проскрипел кот с рожей карлика. Я подняла на него глаза, он сидел рядом со мной, уже уродцем. Карлик-кот положил мне на голову свою когтистую руку и погладил, при этом у него в ладони осталось половина моих волос с головы.

- Началось. Ну, тогда мне пора, - сказал он.

- В смысле, что это значит? - всхлипывая спросила я его.

- Уф... Проще говоря, ты становишься такой же как я.

- Как так может быть? Я думала, ты пришел из другого мира. Мне тоже придется там жить? - пыталась я осознать слова карлика.

- Ты станешь такой как я, потому что звериная злость в тебе нашла выход. Такое бывает у людей, но редко. И потом, наверное, я тебя царапнул. В общем, я особо не знаю как это происходит. Ни разу не видел , только слышал о таком.

- Что же мне теперь делать? Как мне жить? - задав вопрос, я почувствовала, что мне, что-то мешает во рту. Это что-то я вытеснила языком себе в ладонь. От увиденного опять хлынули слезы. Это был коренной здоровый зуб.

- Как же быстро ты обращаешься! - запищал он от смеха.

- Я буду жрать людей? - от этих слов меня затрясло.

- Ты? Нет! Ну если только ночью будешь охотиться… Ты, конечно, станешь похожей на меня, но только за одним исключением. Ты не сможешь превращаться в кота или в какое другое животное. Да, и в другом мире тебя тоже не ждут. Так что удачи. Мне пора искать других хозяев. Честно, я надеялся подольше у тебя пожить. Ну, и планировал потом тобой закусить, когда бы ты мне надоела. Но не судьба, - опять зарастая шерстью сказал карлик-кот.

Он повернулся ко мне задом и направился к выходу из квартиры. Я скованная ужасом от осознания того, что мне предстоит, не сдвинулась с пола. Сидя в ванной я услышала, отворившуюся входную дверь своей квартиры и поняла, что Черныш ушел. Ушел навсегда. Я удивилась в этот момент сама себе, мне стало грустно и даже тоскливо от того, что это чудовище бросило меня.

Двое суток меня колотило от озноба или наоборот температура тела поднималась настолько, что я чувствовала как сворачивается кровь в жилах. Ломало и выворачивало мои кости, боль была настолько невыносимой, что я надеялась умереть, но самой наложить на себя руки у меня духу так и не хватило. На третьи сутки я очнулась на полу, боль стала намного тише, почти не ощущалась. Мне бросился в глаза беспорядок в квартире, который я учинила в конвульсиях. Диван был разодран, телевизор разбит, шторы изодраны на лоскуты. Поднявшись на ноги, я побоялась на них посмотреть, так как сразу осознала, что рост у меня значительно ниже, чем обычно. Я побрела на поиски своего пальто, в нем должен был быть мой телефон. Идя по коридору, услышала цоканье когтей, опустила глаза и увидела когти на пальцах моих ступней. Они были такими же желтыми и длинными как и у карлика-кота. На полу валялось кровавым комком мое пальто. Присев на корточки и начав рыться в нем, я увидела свои руки. Они были покрыты белой грубой и толстой кожей. Кожа была усеяна рытвинами. У меня плохо выходило искать телефон из-за изогнутых и длинных когтей на пальцах. Так и не нащупав мобильник, бросила поиски. Усевшись на пол, я схватилась за голову руками. Голова оказалась лысой и так же была покрыта отвратительной кожей. "Что теперь делать? Как мне умереть? Карлик мне не сказал бессмертна ли я так же как он?", - пришли мне первые мысли, после понимания того кем я стала.

Только я начала придумывать способы самоубийства, как в дверь позвонили. Ручка начала поворачиваться и дверь поддалась. Я застыла на полу прямо напротив открывшейся двери. В мою квартиру вошла Лена. У нее был заклеен нос во все лицо повязкой и перебинтована голова. Она заперла за собой дверь. "Почему она не убежала? Она, что меня не видит? Я все таки умерла? Это мой личный ад?", -всплывали вереницей вопросы в голове. Лена не разуваясь, шагнула ко мне и села рядом со мной на пол.

- Ксюш, это ты? - спросила она, говоря в нос.

- Ты меня видишь? - не своим голосом произнесла я.

- Да, тебя сложно не заметить, - улыбка проскользнула в ее голосе.

- То есть, я жива, - разочаровано заключила я.

- Ксюш, послушай. Я пока лежала в больнице эти дни. Мне пришла в голову мысль, что ты заразилась от этого монстра его ... сущностью или вирусом. Ну, я в тебе угадывала его черты, когда ты меня месила в кабинете. Я понимаю, что виновата в том, что с тобой случилось и предлагаю тебе жить у меня в виде кошки. Будешь жить у нас с Виктором.

- Я не могу. Я не становлюсь кошкой. Я только такая, - пропищала я.

- Ммм, плохо дело. Хотя, ты можешь здесь жить, а я буду о тебе заботиться. Приносить тебе еду, платить коммуналку. Я не знаю, чем еще могу тебе помочь. Прости меня и прими мою помощь. Я каждый день буду тебя навещать и кормить тебя, - Лена ко мне повернулась и посмотрела мне в глаза. В этот момент я учуяла запах ее плоти и так ясно, что меня обуял голод.

- Лен, мне кажется я есть хочу, - неожиданно прорычала я.

- Я принесла тебе кое-что. Может, тебе подойдет? - она из сумки достала огромный сырой кусок мяса, по запаху напоминающий свинину. Схватив его,я вгрызлась в его мякоть и не заметила уход Лены из квартиры.

"Получается, Лена будет меня кормить и приходить ко мне каждый день. Она будет заботиться обо мне. Заботиться как о своем питомце. Я - питомец" - проговорила я вслух, закончив с куском свинины и жалея, что этот кусок был свинины, а не человечины.

Спасибо вам большое за то, что прочли. Надеюсь вам понравился рассказ.

Небольшое превью: текст из межавторского проекта, цел которого - "убить" надоевшие шлягеры, которые в разное время крутили по радио.

I. Враг мой, бойся меня

Я гулял по Дому Грачей ещё будучи босоногим мальчишкой: в те времена этот великолепный каменный особняк был заброшен. Я частенько пробирался внутрь через канализацию, чтобы выспаться в одной из многочисленных комнат. Святые годы! Тогда люди были гораздо суевернее и думали, что Дом Грачей населяют призраки. Но Шугейт, этот грязный ублюдок Шугейт, он словно бы знал о моём прошлом и нарочно купил именно этот особняк, хотя в городе было множество других, более живописных и более статусных домовладений.

Двадцать лет прошло, а я снова иду знакомым туннелем, чтобы попасть в подвал Дома Грачей. Кажется, прошедшие годы никак не изменили эту извилистую кирпичную кишку; разве что паутины стало больше.

Я хочу напугать! Только напугать! Шугейт — он, пожалуй, самый известный вдовец на Жирном Востоке, такой весь картинно-правильный папаша, что меня просто тошнит. Городские газеты, плакаты на витринах магазинов, навесная реклама на дилижансах — везде этот усатый хлыщ Шугейт вместе со своим распроклятым сыночком. Он даже компанию свою назвал «Шугейт и сын». Ублюдок! Ты забрал у меня всё, но подожди, о!, — скоро мы поменяемся с тобой местами. Скоро ты сам окажешься на улице.

Я хочу напугать, всего лишь напугать. Да, я бывший щипач , но я не убийца. Мокрые дела мне противны, а брать на душу ещё один грех?.. Я уже не в том возрасте, да и сынуля Шугейта мне, в общем-то, ничего плохого не сделал.

Всё ведь до безобразия просто: прокрасться в Дом Грачей (а его-то я знаю как свои пять пальцев), облить спящего младенца куриной кровью и оставить записку с угрозами. У Шугейта много врагов! Мой маленький алкогольный бизнес почти умер благодаря заводу этого сраного выскочки, но он ведь владеет огромными наделами земли, он вкладывает деньги в строительство. «Кончай застраивать пустыри, Шугейт, ты лезешь в слишком глубокий омут. Боюсь, можешь не вынырнуть. Тебе лучше покинуть Жирный Восток!», — так я написал в записке. Разве кто может подумать на немолодого владельца маленькой винокурни? О, нет! Конечно же нет! Но я не уверен, что эта наглая диверсия очень уж сильно ударит по карману Шугейта. Я и сам не знаю, чего я жду от этого проступка. У отчаяния нет логики.

Что ж, вот она — дверь в подвал. Надеюсь, что новый хозяин не поменял здесь замки… Так, берём металлический штырёк, поддеваем…

Щёлк!

Кажется, за эти двадцать лет никто не удосужился смазать замки. Это было громко, но в Доме Грачей очень толстые стены. Вряд ли меня кто-то услышал.

Придётся задуть свечу. Рыжий свет газовых ламп разгоняет темноту, чтобы я мог увидеть эту роскошь. Как же изменился Дом Грачей! Сколько денег этот хлыщ вложил в реставрацию? Наверное, можно было купить себе три новеньких поместья. Расточительство грех — страшный грех! Тот, кто когда-то жил на улице, будет помнить об этом всегда.

Бывших воров не бывает; я мысленно вернулся в своё прошлое, когда прятался от полиции в заброшенных кварталах, которые нынче Герцог сравнял с землей. Тогда считалось целым искусством — ходить по ступеням без скрипа. Но, чёрт подери, как же я обожаю Дом Грачей за его молчаливые каменные лестницы.

Тихонько крадусь… Где-то здесь должна быть детская. Мои глаза уже не те, но слух всё такой же острый: посреди ночной тишины я различаю сонное агуканье, причмокивание, недовольные стоны.

Детской оказывается скромная комната с минимумом мебели и игрушек. Господи, неужели Шугейт экономит и на собственном сыне? У богатых свои причуды…

Простецкая деревянная кроватка с плотным белым балдахином стоит у стены. Тихонько, тихонько… Достаю бутыль с кровью, откупориваю.

Ай! Половица под моей ногой проваливается, на лодыжке сомкнулись зубцы капкана. Крупный! Должно быть, на волка… Была не была… Держись, Шугейтовский выродок…

Я откидываю балдахин, но вместо младенца нахожу в кроватке граммофон. Так это была пластинка? Я в ловушке…

Дверь за моей спиной открывается, я сажусь на пол, чтобы облокотиться спиной о кроватку и встретиться с врагом лицом к лицу. Но… Аврора? Боже, боже, боже… Что она здесь делает?

II. Друг мой, не отрекайся от меня

Помню, как двадцать лет назад я влюбился в этот лёгкий с поволокой взгляд. Один глаз зелёный, другой голубой; она словно бы глядит в самую твою душу, видит всю грязь, что налипла на комочек света в твоей груди. Аврора, старая моя подруга.

— Ты пришла выручить меня? — спрашиваю я, но тут же читаю ответ в её глазах: нет, она точно здесь не за этим.

— Я знала, что ты придёшь… Знала! Как же ты жалок, Мортимер… Что у тебя в руке?

— Это… Я просто хотел напугать…

— Ты хотел навредить моему сыну? Мортимер, после всего, что я для тебя сделала?

Сыну? Чёрт подери, как лихо складывается мозаика! Значит, Шугейт никогда не вдовел? Значит, он все эти годы прятал Аврору, зная, что народ осудит его связь с женщиной, которая лишь на две трети человек.

— Это всего лишь куриная кровь. Повторяю, я просто хотел напугать. Но вот ты… Так ты выкрутилась, да?

— Ты хотел навредить моему ребёнку. Это всё, что сейчас важно.

— Мы с тобой столько лет выживали на улице! Я первый, кто поверил в твой дар, я единственный, кто тогда хотел тебе помочь. Помнишь, как мы мечтали о винокурне? Теперь она у меня есть и это не предел! Мы могли бы и дальше идти по пути к успеху…

Я смотрю на Аврору, пытаюсь найти её глаза, но взгляд старой подруги теперь скользкий, как налим. Изящным движением она убирает от лица волнистые медные локоны; как же она красива…

За спиной Авроры появились охранники, но она остановила их жестом.

— Я думаю, Шугейт лично захочет поговорить с этим человеком. Позовите его.

— Да, мэм, — ответил лихого вида седоусый мужик в сером френче.

Аврора подходит ко мне ближе, зажигает газовый фонарь на стене справа. Теперь я отчётливо вижу её лицо — такое же востроносое и хищно-худое, такое же, как и многие годы назад.

— Это была твоя мечта, Морти… А я мечтала о другом: о семье, о детях, о спокойной жизни в уютном фамильном гнёздышке. Но ты не мог мне этого дать, в отличие от Шугейта. Да, представь себе, это я уговорила его купить Дом Грачей.

Грязная сука! Подлая и беспринципная, как и все бабы! То ли боги, то ли демоны наградили её возможностью видеть недалёкое будущее. Как правило, это были какие-то пару дней, но нам вполне хватало, чтобы выбрать нужную лошадь на скачках. Ради неё я украл тот самый фартинг, чтобы поставить на Рыжего Заката и срубить наш первый куш.

— В отличие от тебя, Морти, Шугейт мог правильно вложить деньги. В отличие от тебя, Морти, он никогда не останавливался на достигнутом.

— Но мне не нужен был весь мир, Ави, я просто хотел делать виски. Я даже научился делать ром, сестрёнка! Каждый уик-энд полки моего магазина пустели, пока за дело не взялся твой муж. Людям нравилось, потому что я вкладывал душу в это дело. Но теперь им слишком дорого. Шугейт травит их дешёвым пойлом, а с этим я смириться не могу. Да, твой Шугейт тоже решил запустить свои щупальца и в алкогольный бизнес. Но ради всего святого, выйди на улицу и спроси у любого пьяницы, чей виски лучший во всей округе. Это называется «С душой», Ави. А у Шугейта вместо души мешок для денег.

Аврора гневливо накуксила губки. Она всегда так делала перед тем, как разразиться эмоциональной тирадой. Но не в этот раз…

Кто-то, одетый в мешковатую клетчатую пижаму, внезапно возник за спиной Авроры. В руках он держал обрез охотничьего ружья. Я хотел крикнуть, предупредить Аврору, но всё произошло слишком стремительно. Человек в пижаме спустил оба курка, дробь разнесла голову Авроры в мелкую костяную щепку, щедро приправленную мозгами.

Обезглавленное тело рухнуло возле моих ног. Я закричал.

III. Нелюбимая, прости меня

— Мешок для денег вместо души, говоришь? — Человек в пижаме сделал глоток из большой квадратной бутыли и поставил её на стол. Это был Шугейт, он пил мой виски «Ангел пятницы». — Что ж, чертовски верно сказано. У тебя действительно хороший виски, сосунок, и мне в этом деле действительно не угнаться за тобой.

Шугейт переломил обрез и, насвистывая себе под нос весёлую мелодию, вынул стреляные гильзы и заново снарядил оружие. Затвор щёлкнул, зловеще хрустнули курки. Сейчас чертовски хотелось опорожнить мочевой пузырь от страха, но мне хватило сил сохранить остатки мужества.

— Что ж, судя по тому, что я до сих пор жив, ты хочешь поговорить? — спросил я.

— Совершенно верно, хотя ты и заслужил лежать рядом с этой сучкой. Прости меня, зайка, — сказал Шугейт, поцеловав руку мёртвой жены. — Она ведь предсказала твоё появление буквально деталь в деталь. Но, как ты знаешь, её предсказания не работают для неё самой. Не могла она делать это для себя. Поэтому ей нужен был сначала ты, потом я, потом ёбаный ублюдок Стив Чарльз из «Чарльз индастриз». Мои люди вычислили, что эта сука с ним спит. Должно быть, решила отхватить себе кусок пожирнее. Да ты и сам всё знаешь, — Шугейт сделал решительный глоток виски и крякнул. — Чарльз начал меня теснить. На рынке недвижимости мы пока на равных, но я пробивал по своим каналам: он пару сотен миллионов вложил в какой-то проект, о котором даже мои ищейки не смогли узнать ничего путного. Чую что-то грандиозное… В общем, в недвижимости я буду плестись на вторых ролях. Но у меня есть охуенный козырь — алкогольный бизнес. И тут, сосунок, ты станешь моей волшебной палочкой.

— Каким образом, мистер Шугейт? Я владелец небольшой винокурни, мои, если это можно так назвать, «мощности» вряд ли вам как-то существенно помогут.

— Это так, старик! Торговец ты скверный, но винокур прекрасный! Чёрт подери, это лучший виски, что я когда-либо пил… Я предлагаю тебе сделку: ты станешь начальником производства, главным технологом, ну или как оно там называется? В общем, будешь главным по рецептуре. Ты постараешься сделать так, чтобы «с душой» был теперь мой алкоголь.

— А если я откажусь?

— Ты очень-очень сильно позавидуешь судьбе Авроры.

— Значит, выбора у меня нет? Что дальше?

Шугейт поворачивается ко мне спиной и что-то кричит своим людям. В комнате возникают два громилы в серых френчах, один из них держит в руках лом. Они очень неаккуратно освободили мою ногу. Было чертовски больно, я едва не потерял сознание, пока меня тащили в кабинет этажом выше. Там меня усадили в мягкое кресло, служанка принесла лёд и приложила его к ноге.

— Подписывай документы и катись отсюда. К работе приступишь через неделю, и у тебя будет ещё два месяца на то, чтобы обучить технологов на производстве. Не справишься — в моём подвале есть всё, чтобы ты в полной мере осознал свою ошибку. Роза! Йод и перевязку, живо.

В кабинете снова появилась служанка, в руках она держала мутную бутыль и рулончик хлопкового бинта.

— Передавай привет Лиаму, Мортимер.

IV. Любимая, люби меня

Вот-вот рассветёт. Надо отдать должное: Роза сделала перевязку довольно качественно. Да, было больно, но я мог идти сам. Город всё ещё спал, лишь изредка мне попадались патрульные констебли, которые изо всех сил старались не обращать на меня внимание.

Вот он — Кривой переулок, вот он — мой дом. Двухэтажная деревянная постройка, видавшая свои лучшие годы задолго до моего рождения. Дом требовал ремонта и у меня были деньги, но я почему-то всё время откладывал.

Ключи провалились сквозь дырку в кармане в подкладку куртки, совершенно не хотелось сейчас тратить силы на их выуживание. Я настойчиво постучал в дверь.

— Господи! Мортимер, я так волновался… Я думал, что ты уже не вернёшься…

На пороге стоял худощавый бородатый мужчина в женской ночнушке. Лиам, мой сладкий Лиам. Близнецы… Должно быть, когда-то они с Шугейтом были похожи как две капли воды, вот только моего мальчика время всё же пощадило, он не растолстел и не облысел.

— Могло быть и хуже, Лиам… Могло быть гораздо хуже.

Я переступил порог и небрежным движением скинул с себя сапоги. Лиам тут же схватил веник и принялся сметать грязь в угол.

— Я теперь работаю на Шугейта, Лиам. Он передавал тебе привет.

Я подхожу к моему возлюбленному, задираю подол ночнушки и трясущейся от усталости рукой нащупываю его половой орган. Да, Шугейт знатно поимел меня, а я только и могу, что трахать его копию.

Словно пса за поводок, я веду моего Лиама наверх. У нас есть ещё пара часов ночи, но эта ночь будет полна любви и ярости.

Автор — Александр Дедов: https://vk.com/sheol_and_surroundings

Другие радиостанции:

88.3 FM

666.0 FM

1.16 FM

69.0 FM

19.2 FM

42.00 FM

#РадиоНенависть

***


Войдя в проход, Перун увидел лестницу, ведущую вниз. “Серьезно? Куда уж глубже-то? И так уже метров на 700 под землю спустились”,— тяжело вздохнув, подумал бог и сделал первый шаг на лестницу. Стараясь издавать как можно меньше звуков, он медленно и аккуратно спускался в глубину пещеры. Темная энергия, ощущаемая Петром еще в той комнате, становилась все гуще и сильнее. Она словно затапливала сознание, подавляя волю и заставляя дрожать колени.

Борясь с этой тьмой, Перун спускался всё ниже и ниже, замечая, что стены понемногу начали расходится, увеличивая проход. Через некоторое время, за которым отвлеченный борьбой с тьмой бог не следил, спуск наконец окончился. Перед мужчиной предстали огромные окованные серым металлом врата. Потемневший от времени дуб был испещрен диковинным орнаментом, смутно знакомым Петру. Высотой врата были много больше, чем могли бы построить люди. И именно, то, что находилось за ними, источало ту самую тьму, что даже бога повергла в трепет.

Наконец, после секундной заминки, Бог подошёл к ним и увидел вырезанные на уровне глаз буквы "Ѻтдай себѧ и пꙋть ѻткроѥтсѧ". Громовержец достал нож и, полоснув им по ладони, приложил обагренную кровью руку к воротам. Свет заструился по резным узорам, буквально выжигая густую тьму вокруг Перуна. Через мгновение врата сияли мягким золотым светом. Скрип дерева и дребезжание металла разорвали тишину. Врата медленно и величественно распахнулись, открывая путь старому божеству. Сделав шаг, Перун вошел в огромный зал. Оглядевшись, он заметил два идола, лешего, прикованного к одному из них, и фигуру неизвестного, стоящую неподалеку.... 


***


Неслышно ступая по камню, Семаргл бежал по извилистому коридору. Когда ему казалось, что бесконечная череда поворотов никогда не кончится, очередной поворот вывел его ко входу в пещеру. Заглянув внутрь, пес был слегка ошарашен: огромное помещение было похоже на сокровищницу гномов из старых сказок. Всё пространство было усыпано золотом, где-то блестели в свете факелов драгоценные камни, которыми были инкрустированы различные украшения. 

Уважительно присвистнув, Семаргл спустился по лестнице, ступая на узкую тропку, ведущую между горами презренного металла на выход. Проходя мимо очередной кучи богатств, бог услышал где-то сзади звон монет. Неожиданно, одна из куч за спиной пса обрушилась, засыпая собой часть тропы, которую он прошел. На шерсти Семаргла заплясали языки пламени, давая понять, что он в любой момент готов сжечь наглеца, посмевшего на него напасть. Но никто не пришел. Подождав, пес презрительно фыркнул и продолжил идти к выходу, который уже виднелся невдалеке. 

— Далеко с-собралс-ся? — послышался шипящий голос. — Пес-сик хоч-щет уйти от нас-с.  

— Ты как из террариума выбрался или выпустили за хорошее поведение? — спросил Семаргл. 

— Как ты с-смеешь мне дерз-зить-с-с? 

— Показывайся давай, змей. 


Куча золота, что располагалась в десятке метров от младшего бога, словно взорвалась и из нее вырвался огромный змей. Через мгновение огромная тварь оказалась рядом с Семарглом.  Чёрная, даже с виду прочная, чешуя покрывала тело рептилии. Семаргл разочарованно цыкнул языком - брюхо покрывало прилипшее золото, не давая воспользоваться самой очевидной уязвимостью змея. 


— Аспид, ты я посмотрю в червяка заделался? 

— Не с-смей с-сравнивать меня с-с червяками щ-щенок. — прошипел змей— Мне велено с-сторожить, с-сокровищ-ща, так что изсвени бог. Мне придетс-ся тебя убить. — рявкнул он и накинулся на Семаргла. 


Несмотря на свои размеры, Аспид был необычайно ловок. Стремительный удары хвостом и укусы градом свалились на Семаргла. Пёс, увеличив свои размеры, отбивался своими лапами, раздавая оплеухи налево и направо. Змей же, за счет своей скорости и проворности, наступал, не давая богу воспользоваться чем-то большим, чем просто грубая сила. Семаргл не успевал призвать пламя, даже жалкую искру, как получал все новые и новые удары. Наконец, бог отвлекся на уловку и попал под сокрушающий удар хвостом, откинувшим его в стену. Воспользовавшись этим, змей обвил его словно удав, сжимая в смертельных объятиях. Предвкушающее шипение Аспида раздалось над ухом. 

— С-сейчас-с ты умреш-шь, а я полакомлюс-сь бож-жес-ственной плотью. 


Древний змей изрыгнул на пса волну багрового пламени. Это был конец… Конец для змея. “Ой дурааак”,— подумал Семаргл, поглощая пламя и чувствуя, как оно потекло по его жилам. Волна искр прокатилась по его шкуре, распаляя пламя настолько горячее, что золото вокруг потекло, словно лед в сорокоградусную жару. Опаленный этим огнем Аспид отпустил бога, рванув в глубь сокровищницы. 


— Я повелитель пламени Анора, хранитель тайного огня! Багровый огонь Удуна не поможет тебе. —Зарычал Семаргл. — Ю шэл Нот Пээс! 


Пёс мгновенно настигнул противника, прижав его к земле. Посмотрев в глаза змею, он выдохнул ему в морду струю пламени, заставляя его зайтись в крике боли, а когти, сжимающие тело Аспида, стали сдирать с него чешую, прижигая оголенную плоть. Закончив выдыхать пламя, Семаргл вцепился зубами в глотку древнего монстра, наслаждаясь хорошо прожаренной змеинной плотью. Когти же, закончив с чешуей, распороли брюхо, выпуская тысячи змей, которые погибали лишь приблизившись к богу огня. Почувствовав, что агония Аспида прекратилась, Семаргл отправился на выход. 

Он подошёл к стальной двери, ведущей из пещеры, на которой было выгравировано "Ѻтдай себѧ и пꙋть ѻткроѥтсѧ". Семаргл проткнул левую лапу своим клыком и прикоснулся к надписи. Врата засияли и через мгновение отворились. Сделав шаг, Семаргл вошел в огромный зал, оказавшись на балконе. Оглядевшись, он заметил два идола, лешего, прикованного к одному из них, Перуна, стоящего в проходе слева, и фигуру неизвестного, стоящую неподалеку....


***


— Долго ещё? — хныкала девочка

— Сонь чего ты ноешь? Я тебя и так на закорках несу. — ответил Саня. 

— Нет, ну ты интересный! Я что, должна своими ножками тут ходить?! Тут же пауки, сороконожки и другие таракашки. — возмутилась девочка. — Тем более, ты старший. Поэтому неси меня. 


Саня ничего не мог ответить на это заявление и, уткнув взгляд в пол, шёл дальше. Вокруг и правда было много насекомых и паутины, даже змеи иногда попадались. 

— Саш, а когда дядя Петя зло победит, что с нами будет? Мамку с папкой же съели. 

— Ничего, Сонь, мы с тобой прорвемся. Останемся пока у Акима, а потом в город переберемся. 


За разговорами идти было легче. Зайдя за очередной поворот, они оказались перед входом в пещеру. Подойдя поближе ко входу, Саня внимательно осмотрелся внутри, благо свет, даваемый странными кристаллами, которые росли по всей пещере, позволял. Он увидел три фигуры, сидящие на берегу озерца, в которое впадала протекающая тут же речка. Приглядевшись, он тут же закрыл Соньке глаза, ведь, фигуры были женскими, а самое главное - обнаженными! Вампир жадно впился в них взглядом, разглядывая каждую девицу по-отдельности. Та, что справа - брюнетка с прямыми волосами, доходящими до аппетитных ягодиц. Слева сидела блондинка с короткими волосами, хрупкой фигурой и талией настолько тонкой, что ее, казалось, можно было обхватить ладонями. По середине же была сидящая вполоборота девушка, чьи волосы огненно-рыжими кудрями обрамляли ее ангельское личико, а грудь, часть которой была видна, заставила Сашку нервно сглотнуть внезапно ставшую вязкой слюну. 

Саню прямо-таки тянуло к этим красоткам. Ноги, казалось, сами сделали несколько неуверенных шагов, звуком выдавая его присутствие. Услышав посторонний звук, девушки обернулись, открывая вид, от которого перехватило дыхание у парня. На лицах красавиц заиграли лукавые улыбки. 

— Здравствуй, мальчик! — нежным голосом сказала рыжая. 

— Я так давно тебя ждала. — вторила брюнетка. 

— Нет! Это я тебя ждала. — воскликнула блондинка. 

— Девочки, тише. Мы ждали тебя. — сказала та что была посередине. — иди к нам, мы хотим тебя… Давай же, возьми нас. 


Вампир, сознание которого затуманилось сладкими речами, словно марионетка поплелся к ним, выпуская руку сестры из своей ладони. Его не остановил ни голос сестры, зовущий его по имени, ни странность самой ситуации, ни едва уловимый сладковатый запах, пропитавший пещеру.  


— Саша не над… 


Рука брюнетки, мгновенно оказавшейся за спиной девочки, оборвала отчаянный крик, зажав ей рот. Парень, окончательно потерявший связь с реальностью, подошел к рыжеволосой. Она повлекла его куда-то, нашептывая ему что-то, от чего Саня краснел, аки красна девица. 

Тем временем, блондинка приближалась к девочке, удерживаемой ее подругой. Вот только ничего человеческого в ее облике не осталось: ноги обратились тонкими белыми лапами, искаженное, нечеловеческое лицо обзавелось жвалами, как у паука. Уже догадываясь, что увидит, Сонька подняла взгляд на свою пленительницу. На нее смотрела безобразная лысая морда с шестью паучьими глазами и жвалами, такими же как и у блондинки. её исказилось, а вместо рта появились жевала словно у паучихи. Тело, судя по всему, осталось человеческим, но кожу заменил мягкий черный хитин.

Тихо щелкнув жвалами, черная резким движением руки указала на парня. Блондинка кивнула, взобралась на стену и, перебравшись на потолок, направилась к парню. Девочка забилась в руках твари, пытаясь выбраться из стального захвата. Паучиха тихо зашипела на неугомонную жертву, капая слюной ей на голову. Извернувшись и освободив рот, девочка позвала брата, вложив в этот крик весь страх и отчаяние, что затопили ее разум: 


— САШКААААААА! 


Крик сестры разорвал пелену иллюзии. Осознание того, что он так просто поддался на жалкие фокусы и фактически бросил сестру - самого близкого себе человека, принесло за собой волну всепоглощающей ярости. Кровь первородного вскипела в венах, даря , казалось бы, безграничную силу, к которой он потянулся. И она отозвалась.

Тьма заклубилась вокруг арахнидов, отрезая их друг от друга. Во тьме зажглись сотни кроваво-красных огней, кружась в странном танце. Внезапно, словно со всех сторон одновременно, раздалось хриплое рычание. Арахнида, держащая Соню, настороженно вглядывалась во мглу, высматривая среди огоньков любой признак движения. Крик боли, раздавшийся оттуда, где были ее сестры, заставил ее задрожать, а звуки разрываемой плоти и вовсе вселили в нее ужас. Ведь крик был явно нечеловеческий. 

Черная паучиха подхватила тело девочки, прижимая отросшие когти к ее горлу. Из горла вырвалось громкое шипение:

—  Вых-ходи, мерзкхое отродье! Есхли даш-шь себя спокхойно сожрать - я отпущ-щ деф-фченку! Времени у тебхя мало, реш-шайся! — дрожащим голосом сказала тварь.

В ответ на эту фразу со из тьмы раздался хриплый смех, отдающий безумием. Огни, ранее спокойно летающие, начали танцевать в рваном темпе, то исчезая, то появляясь. Во мгле блеснули сотни и сотни клыков. Арахна с ужасом поняла, что огоньки - это глаза тварей, скрывающихся в тумане. Вдруг, одна пара глаз стала приближаться к ней, заставляя насторожиться. Из тьмы вышла ее сестра, та что была с белыми волосами, или то, что было ней. Пергаментная кожа, поредевшие волосы и лицо, выражающее голод напополам с предвкушением. И глаза… светящиеся алым светом глаза без зрачка, неотрывно смотрящие ей в лицо.

— Сестхра, иди к нам - мы ж-ждем тебя,—  весело, словно и не было всего этого кошмара, сказало это существо.

— Сестхра…. Мы ж-ждем тебя! — из тумана раздался голос второй сестры.

— Н-нет, эт-тхо не вы! — в ужасе закричала паучиха,— Что тхы с-с ними с-сделал, монс-стр?

— Я? О, нет-нет! Я с ними ничего не делал - они всегда были такими. Я просто обнажил их суть.— слегка ехидный голос раздался чуть сбоку от паучихи, заставляя ту обернуться.

— Что тебхе от нас-с надо?! Чтхо мы тебе с-сделали?! — закричала паучиха, находясь на грани истерики.

— Что мне от ВАС надо?! Что вам от нас было надо - вот правильный вопрос! — рыкнул парень из темноты, заставляя тени зашевелиться.—  отдай ребенка!

— Чтобы ты меня тут ж-же убхил?! Не дхелай из меня дхуру!

— Даю свое слово, что не трону тебя и пальцем, если ты отпустишь дитя.

— Тогда уберхи с-своих твхарей - тогхда поговорим.

Послышался хмык и пелена тьмы рассеялась, открывая взору арахны вампира с кровью первородного в его промежуточной форме: вполне человеческое лицо с глазами цвета закатного солнца, руки, словно сотканные плотного из тумана и ноги, похожие на лапы древних ящеров.

— Ну так что, договор? Я отпускаю тебя живой и даже твоих сестер верну в прежний вид, а взамен ты отпускаешь Соню.

— А не обманешь? — подозрительно спросила паучиха.

— Слово первородного нерушимо.— серьезно сказал Саня, слегка покривив душой - он был не совсем первородным.

Соньку, которая все это время вела себя тише воды, аккуратно опустили на землю. Освободившись, она рванула к своему брату, спрятавшись тому за спину. Облегченно выдохнув и кивнув паучихе, признавая ее часть договора выполненной, он взмахнул рукой. Тела паучих начали стремительно возвращаться в норму, они ринулись к своей сестре, обнимая ее.

—  Мы уходим. Прощай, паучиха.

***

Фигура вампира и девочки исчезла за ближайшим поворотом. А три паучихи все стояли и обнимались. Но все же, что-то не давало черной Арахне покоя, что-то было не так. Вдруг, объятья ее сестер стали, как ей показалось, слишком сильными. Не понимая, что происходит, она попыталась выпутаться из них, но потерпела неудачу. Блондинка внезапно сказала:

— Эх, жаль, что я не первородный, хехе. И, да, тела-то я вернул в норму, а вот души вернуть уже не смог, извини.

Остолбеневшая паучиха повернула голову к своей сестре. На нее смотрели алые глаза без зрачков.

— Прости, но врагов за спиной я оставлять не могу. Прощай еще раз и уже навсегда.

И пасть, полная игольчатых клыков, сомкнулась на шее черной арахны, обрывая ее жизнь.

***

Взявшись за руки, вампир и его сестра шагали к выходу из пещеры. Через несколько минут, перед ними предстала дверь, на которой было выгравировано "Ѻтдай себѧ и пꙋть ѻткроѥтсѧ". Парень сразу понял, что от него требуется - на указательным пальце левой руки появился коготь и он собрался резать ладонь. 


— Сань, давай я. 


Он не стал задавать вопросов. Легонько надрезал ладонь девочки и приложил её к воротам. Проход засиял и через мгновение открылся. Сделав шаг, они вошли в огромный зал. Оглядевшись, они заметили два идола, лешего, прикованного к одному из них, Перуна, стоящего в противоположном проеме, Семаргла, что был на балконе, и фигуру неизвестного, стоящую неподалеку.... 


***


Человек обернулся на скрип открывающихся ворот. 


— Ну слава Роду всевышнему! Ты пришёл, наконец-то! — радостно сказал Владимир. — Я уж думал повернешь ещё в доме, но нет. 

Скрип второй двери отвлек его внимание. 

— Старик! Ты только посмотри - практически вся команда в сборе! Не хватает только кровососа и девочки. 

— Да пропади ты пропадом, окаянный! — сказал леший. 

Мужчина метнул взгляд на деда и тот застонал и закряхтел. 

— Хватит! — рявкнул Перун. — Я понимаю вампиры и духи. Я понимаю Вий и Кощей. Но ты-то зачем пришёл в Явь? Спрашивается, нахрена! 

— Мне надоела эта скука. Души мертвых, нежить - это скучно. Я устал, и лет так двести назад кое-что понял. Правь, мне нужна Правь. Братец засиделся там, как собственно и вы все. — спокойно вещал человек. — Но знаешь... Я могущественен, только основная сила моя остается в Нави. И чтобы добраться к вам, к жалким Божкам, нужно ещё и Явь преодолеть. Тут можно и силы дармовой набраться. Люди для таких как я - расходный материал, знаешь ли. 

— И ты решил пожирать души ни в чем не повинных людей! Ты совсем сошёл с ума, Чернобог. — зарычал Семаргл. 

— Поосторожнее с выражениями, блохастый! Хоть моя основная мощь в другом мире, но даже здесь я тебя против шерсти расчешу. 

Шум от очередных отворяющихся ворот остановил разговор. Из прохода, откуда клубами вылила пыль, показался вампир с девочкой. 

— А вот и десерт. — улыбнулся Чернобог. 

Внезапно, фигуру парня заковало в черный камень, не давая ему пошевелиться. Сила, что бурлила в нем несколько мгновений назад, схлынула, оставляя его беспомощно биться в нерушимой тюрьме. Чернобог вытянул руку и невидимая сила рывком перенесла девочку к нему в руки. С балкона на древнего, вспыхнув пламенем звезд, бросился Семаргл, но был сбит обсидиановым шипом, поднявшимся из пола. На Чернобога бросился Перун. Он с трудом разрушал обсидиан, которым повелевало божество, и еле как отбивал его заклинания. Пока Громовержец был занят преодолением преграды, воздвигнутой им, Тёмный бог приковал девочку рядом со своим идолом. Сонька вырвалась и билась в оковах, но ее детских сил не хватало для сопротивления. 

Наконец разделавшись с черным камнем, Перун в три шага оказался рядом с Чернобогом. По его правой руке забегали искры молнии. Повернувшийся навстречу Петру, Темный получил тяжелый удар в челюсть, сдобренный разрядом молнии. 

— Слабовато бьёшь, мальчик. Сейчас дедушка тебя научит как надо. — харкнув в сторону Перуна, сказал Тёмный бог. 


Одним движением он вскочил на ноги, обрушивая на Громовежца град сильнейших ударов. Вокруг массивных кулаков Чернобога вилась энергия Нави. Удар, удар, двоечка, хук справа, аперкот и Громовержец лежит на полу истекая кровью. Древний, как заправский боец, сел сверху на грудь беспомощного бога, осыпая его голову ударами. 

На помощь Перуну выскочил Семаргл, сбив с него Чернобога. Огненные лапы и когти нанесли несколько весомых оплеух и несколько царапин, но все было тщетно. Черный схватил пса за шею, намереваясь просто задушить его. Языки пламени потихоньку угасали. Сверху на Чернобога налетел вампир. Его туманные конечности приобрели вид когтей, что вспороли спину человеческого облика Сына Рода, не принеся, однако весомого вреда. 

Поймав руку вампира на излете, Чернобог с силой приложил его о землю. Послышался  противный хруст и сдавленный кашель вампира. Древний схватил кровососа за шею, поднимая его над землей. Щелчком пальцев создав два обсидиановых шипа, он направил их в голову парня. 

В то же время Сонька смогла вырвать одну руку из пут и швырнула давний подарок Перуна - небесный попрыгунчик, прямо в голову Древнего божества. Тысячи молний вырвались из разбившейся  оболочки, поглощая собой фигуру Чернобога. Рука его ослабла, но было слишком поздно - смерть дышала вампиру в затылок, буквально. 


— НЕЕЕЕЕТ! — закричала девочка. 


Время остановилось. Шип, кончик которого уже касался головы парня, осыпался мелкой пылью. Чернобог, пораженный разрядом тысячи молний, падал на землю. Глаза второго Идола засветились ярким белым светом. В ту же секунду посреди битвы появился мужчина. Золотые длинные волосы и борода украшала его лицо. Белый костюм и изящная позолоченная трость. Своим появлением мужчина словно дал сигнал невидимому оператору - время снова пошло своим чередом. Пыль от шипа облаком окутала лицо вампира. Чернобог свалился на землю под градом ударов и хотел уже встать,но, увидев мужчину, остался лежать на земле. 

— Вставай, брат. — мягким голосом сказал Белобог. 

— Мне не нужны твои подкачки, белый. 

Чернобог встал. Его брат подошёл к Перуну, который лежал в крови и без сознания. Одним движением руки исцелив его раны, он помог Громовержецу прийти в себя. Потом Болобог приблизился к Семарглу и погладил его по огненно-рыжей шерсти. Это помогло - пёс зажегся, вставая на лапы. 

— Пошли, брат. Нам нужно многое обсудить. — сказал Белобог и протянул руку Чернобогу. 

Перед богами открылся портал. Взяв брата за руку, Белый вошел в него. Врата закрылись. 


***


— Всё, это конец? — спросила Соня. 

— Да, девочка моя, это конец. —ответил Перун. 

Саня подошёл к заключенному в камне Акиму. Леший обмяк в обсидиановый путах, не подавая признаков жизни. 

— Деда, вставай… ты чего?! — взволновано спросил парень. — Всё кончилось, дед, вставай! 

— Не встанет он, Сань. — сказал Семаргл. — Душа его уже на мосту Калиновом. 

— Неет, да как же так-то? Сема, дядя Петя, вы же боги! Ну сделайте хоть что-нибудь. 

— Саш, тут уже ничего не сделаешь. 


После ухода Чернобога, обсидиан поддался богам без проблем. Перун взял тело старика на руки. Сашка шагал рядом с богом. По его щеке стекала одинокая слеза. Семаргл шёл позади, на нем сидела девочка. Она всхлипывала ему в шерсть, все сильнее вжимаясь в могучую спину бога огня. 


Лешего похоронили на кладбище рядом с Петром Степановичем Синицыным - хранитель кладбища. На надгробии написали "Аким Ярославович Лесной" - хранитель леса. 


Перун собирал вещи. Сумка была уже полная. Застегнув молнию он вышел из дома. У лексуса стоял Саня, а в самой машине на заднем сидении лежала собака огненно-рыжего цвета. Рядом с ней сидела девочка лет семи и гладила песика. 

— Пётр Богданович, разрешите вопрос? — спросил парень. 

—Разрешаю. 

— Куда нас с Сонькой теперь? 

— Эх, Саня, вот все тебе знать надо. — ответил Перун. — Есть у меня в Челябинской области одна хорошая знакомая, ведьма. 

Глаза вампира полезли на лоб. 

— Я ж знаю, что с ведьмами ты ладишь. — Бог расхохотался. — Да хорошая ведьма. Не боись - эта не сожрёт. Ну разве что чуть-чуть. 

— А зачем к ведьме-то? 

— В сестре твоей сила огромная, раз аж Белобога позвать умудрилась. Учиться ей нужно. И, как раз, я знаю прекрасную ведьму, которая сможет её обучить всем премудростям. 

— А как зовут-то её. 

— Баба-Яга. Всё, залезай в машину. 


Чёрный лексус загудел и двинулся вперёд. Дети, игравшие рядом с забором, увидели машину, которая пронеслась мимо них. Они проводили её взглядом до поворота, за которым автомобиль скрылся. Тёплым летним днем из Суртаево выехал чёрный лексус, за рулём которого сидел огромный мужчина сорока лет. С чёрными длинными волосами и густой смоляной бородой… 


Конец

Ребят вот и закончился мой первый цикл историй. Хочу сказать вам, что я никуда не денусь и в скором времени выйдут ещё истории, вот к примеру сейчас с Моран Джурич и Васей Кораблевым мы пишем интересный рассказ.

Так же, у Паши Тайги на канале вышла финальная часть, где я принял участие в озвучке главного злодея https://youtu.be/G8L5UfbV2EA

Окоченение.

В одном сером-сером городе серую-серую жизнь влачила девочка Лена. Правда по паспорту девочкой она давно уже быть перестала. Но стать взрослой определившейся женщиной тоже все как-то не получалось.

В этот день, как и вчера, и позавчера, и поза-позавчера шла она из офиса домой. Ветер подгонял ее быстрее бежать в сторону метро. «А куда я спешу?» - думала она. Прийти домой на 10 минут пораньше что бы что? Подольше посидеть в прострации на стуле в коридоре, пока стаскиваешь уже поизносившиеся сапоги? Мда. Малоприятная перспектива.

Все медленнее она подходил к метро. Сигарета обжигала пальцы. В последнее время курила она все больше. Хоть какая-то причина вставать со стула в офисе и с кровати дома. Сомнительная, правда. Но вся ее жизнь, все решения были всегда под сомнением.

Выбери работу. Выбери мужа. Выбери квартиру. Выбери, черт возьми кота! А седлать этот выбор так сложно. Потому что сомневаешься. Сомневаешься во всем. И в первую очередь в себе. И сделав этот выбор, сомневаться не перестаешь – а правильный ли он?

Эти мысли ежедневно крутились у нее в голове. Если их не заглушала работа, музыка, друзья или алкоголь, они сразу же обрушивались на нее таким сильным и таким мощным потоком. Она боялась этих мыслей. И всеми силами старалась хоть чем-то заполнить эфир, лишь бы они не прорывались в него.

Дошла. Села. 50 минут. Одна пересадка. Хватит, чтобы пролистать всю ленту Инстаграма. И посмотреть на них. Таких вроде бы счастливых. «Но ведь у них тоже внутри какой-то пиздец. Не могут же люди быть просто спокойны и счастливы. Бред» - усмехнулась она.

Станция. 15 минут до дома. Послушать музыку. Погромче. Заглушить.

А дома он. Муж. Сама выбрала. С универа вместе, крепкая пара. Пожили вместе два года и расписались. Молодцы. Вот, на ипотеку копят. Все как у людей.

Зашла домой. Сняла один сапог и уставилась в стену. Пропали все мысли и голову окутало такое знакомое отупление. «Фух, это хорошо. Выпью пиво (я же устала) и посмотрю очередной сериал. Прекрасно!»

А на кухне Рома уже накрывал на стол. Столько лет вместе, такой близкий, но все еще такой далекий человек. Любила ли она его? Она уже не могла ответить на этот вопрос. Рутина давным-давно поглотила их отношения. Она знала, чем закончится его шутка, знала, как он ответит на тот или иной вопрос. Никакой загадки. Им было вроде хорошо вместе – быт налажен, жить удобно, ссорились они редко. Но понимал ли он, что творится у нее в душе?

Звук вилок, стучащих о тарелку, заполнял тишину. Казалось бы, им уже не о чем говорить. Старое все обсуждено триста раз. Нового ничего не происходило. Очередная история под лозунгом «Мой начальник – козел» уже вряд ли могла оживить разговор.

После ужина по обыкновению пошли смотреть сериал. Вся страсть давно уже погасла. Последние несколько лет, садясь смотреть сериал, они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО смотрели его. А ведь когда-то их хватало всего на 10 минут, и все сериалы летели к чертям, уступая место сексу. Теперь же секс был редкий, скорее уже для галочки.

В 12 отбой. Накрывшись каждый своим одеялом, они отворачивались друг от друга и засыпали.

Пятна.

Трехдневная командировка. В этот раз, помимо обычной компании скучных бухгалтеров, стремных айтишников и говорливых менеджеров, с ними поехал финансист Дима. Он сильно выделялся на общем фоне – симпатичный, раскованный, веселый. В офисе Лена его не замечала, но здесь, в ресторане, куда они зашли отметить окончание первого дня командировки, она не сводила с него глаз.

Лена и прежде заглядывалась на мужчин, но Дима…она чувствовала помимо обычного интереса еще и влечение. Всю ночь ей снились эротические сны. С участием Димы, конечно.

А Дима…Видимо что-то почувствовал. Весь день он крутился возле нее, шутил, приносил кофе, пытался приобнять. Лене все это безумно нравилось. Наконец-то, впервые за долгое время почувствовала она возбуждение.

После работы они снова пошли в ресторан, но на этот раз вдвоем.

Свечи. Смех. Вино. В номер к Диме. Секс.

Утром ей было стыдно. Думала о Роме. Утешала себя тем, что он ничего не узнает. Что было в командировке, остается в командировке.

И вечером она вновь оказалось у Димы в номере. Он был ласков и нежен. Говорил, что это любовь с первого взгляда. Это не просто перепихон. Все гораздо серьезнее.

Охлаждение.

Прошло несколько месяцев. Дима не соврал. После возвращения из командировки, они продолжили общаться. Очень тесно, конечно же.

А Рома ничего не замечал. Он слишком сильно верил Лене, и слишком сильно был зациклен на себе, чтобы что-то заметить. Даже такую, казалось бы, очевидную вещь – обман и предательство любимого человека.

Поначалу Лена придумывала себе алиби. Просила подруг ее прикрывать. Но вскоре забила и на это. Спокойно ходила с Димой по городу, в рестораны, кино.

Мне с ним так интересно и весело! Он чувствует меня и понимает, как никто другой! Угадывает мои желания. И…любит меня! Восхищается мной! О, как это приятно!

Теперь ее голову занимали преимущественно такие мысли. Стала ли она от этого счастливее?

Лену мучила совесть. Но со временем все меньше.

Она понимала, что так не может долго продолжаться (или может?). И нужно сделать то, что она больше всего ненавидела – выбор.

Она не могла сказать все честно Роме. Он так меня любит, мое признание его убьет. Я не хочу ему делать больно.

Да и, будем честны, не хотела. Дима хороший, конечно, но все равно чужой. А Рома все-таки уже родным за столько лет стал.

А вскоре, она совсем перестала об этом думать. Предпочла плыть по течению. В ее серых днях появились новые оттенки. И этого ей было достаточно.

Высыхание.

Дима приехал к ней домой. Еще месяц, да что там, неделю назад, она бы не впустила его. Все-таки тащить любовника в кровать, где вы уже столько лет спите с мужем – одна их последних ступеней на лестнице мразности. Но сейчас ей было уже все равно. Какая разница – Рома все равно не заметит. Даже если Дима при нем будет ее трахать.

Она перестала класть телефон экраном вниз.

Включила уведомления в соц сетях.

Нет, она не хотела, чтобы Рома ее разоблачил. Ей просто стало совсем ПОХЕР. На всех. И на все.

Она перестала по часу стоять в душе, растирать свое тело мочалкой до царапин, стараясь смыть с себя грязь. Она просто смирилась с ней. И не понимала, что эта грязь никогда не была снаружи, она проникла внутрь, прямо ей под кожу уже в ту минуту, когда она решилась на отношения с Димой. И с тех самых пор находилась в ней, разрасталась, превращалась в гниль, медленно и незаметно разрушая ее.

- Лен, все в порядке? Прости, ну ты сегодня совсем бревно. Ты вообще хочешь сексом заниматься? Или тебя напрягает что мы у вас дома?

- Да нет, устала просто. Ты продолжай, не обращай на меня внимания.

«Совсем бревно». Пожалуй, и в правду так. Она постепенно, на протяжении череды серых и безрадостных дней превращалась в него. На короткое время – когда только начались ее отношения с Димой – показалась, что добавили яркости ее жизни. Но вот уже и отношения с Димой тоже потеряли свою новизну. Она уже не радовалась его восхищению и любви. Ее вторая, тайная, жизнь, стала такой же обыденной и скучной, как и первая.

Лена впала в заблуждение, в которое до сих пор впадают многие люди. Она думала, что с помощью внешних факторов – мужа, путешествий, любовника, детей – ее жизнь станет яркой и счастливой. И ведь действительно, на какое-то короткое время так и было! А потом опять все скатывалась в пучину отчаяния. Лена не понимала простой вещи: внешними факторами ничего не изменишь, рано или поздно их засосёт внутренняя пустота.

Аутолиз.

Дима теперь стал постоянно приходить к ней домой – никуда выходить ей не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось. Целыми днями она лежала на кровати. Смотрела сериалы, читала, создавала видимость работы. Но по большей части просто смотрела в потолок.

А Рому и ни капли ни смущало происходящее с Леной. Даже, казалось, был рад, что она стала такой – ведь теперь она спокойно, не перебивая, слушает его монологи о работе, друзьях, себе любимом и своих планах.

Гниение.

Дни шли, Лена лежала. Она уже перестала различать, когда рядом с ней в кровати был Рома, а когда Дима. Оба подходили, рассказывали какие-то истории, по-быстренькому трахали ее и уходили. Лена перестала залипать в сериалы, работать, читать. Она просто смотрела в потолок.

***

- Черт, ну и вонища же оттуда!

- А я вам и говорю – уже несколько дней так тянет. Даже в моей квартире запах этот стоит. Там вообще пара молодая живет, с котом. Может уехали, а кот помер. Он вроде старенький у них был.

- Ну, я ж не могу просто так квартиру вскрыть. Мне и ордер нужен, и коллег, и понятых вызвать.

- Так зачем вскрывать? У меня ключ есть, хозяин оставил. Это ж не ребят квартира, они просто снимают ее.

- Так позвонили бы хозяину сначала и открыли с ним! Зачем меня дергать??

- Ну как же? А если там не кот, а ребята эти померли? Сейчас позвоню хозяину, он в доме напротив живет, быстро прибежит.

***

- Что за хрень тут происходит???

Участковый, хозяин квартиры и соседка зашли в комнату и остолбенели от увиденного. То, что предстало перед их глазами, больше было похоже на сцену артхаусного фильма, чем на реальность.

В углу комнаты в наушниках сидел Рома и увлеченно играл в приставку.

На кровати лежало распухшее тело Лены, которое уже начало разлагаться и источало удушающий трупный запах.

Над телом Лены навис Дима и ритмичными движениями трахал ее.

- ЧТО ЗА ХЕРНЯ!

- Господь Иисус, пресвятая Богородица!

- Что вы устроили в моей квартире??

***

Рома снял наушники и недовольно повернулся. Громкий крик отвлек его от прохождения новенького Resident Evil.

Дима тоже остановил процесс и с удивлением обернулся на голос и вскочил с кровати.

Взгляды ребят встретились. Через несколько секунд оба резко закричали.

- Ты кто? И что ты голый в моей квартире делаешь?

- Я Дима, а ты…а ты давно тут сидишь?

- Давно, я уже неделю не выходил – как игру установил. Так, а ты что тут делаешь??

- Я…Мы…Мы с Леной…Ой, а что с Леной?

Рома и Дима посмотрели на кровать.

- БЛ**Ь!!!