CreepyStory

Предыдущие главы

«Тот» испачкал всю свою нечеловеческую морду в крови. Он не спеша слизывал сок с тихой теперь еды. Тёплой. Полной сока. И чего-то ещё. И всё это приятно будет пробовать. Кусать. Рвать. Есть. Поедать!

«Тот» всё не мог решиться.

Укусить. Еду. В первый раз.

Что-то внутри пыталось сообщить, что после начала наступит конец. И тёплой, сочной еды не останется.

Нетерпение копилось. Полнилось. Напрягало внутри. Он уже не сводил глаз с места, на которое нацелился.

Смотрел. Смотрел. Смотрел.

А потом вонзил зубы. Не глубоко. Не со всей силы. Только чтобы почувствовать сок.

Надкусил.

***

Сначала ты смят. Растоптан. И выключен.

Потом.

Чужие зубы. Твои скулы. Чик.

Ты как бы включился.

Саша сквозь боль почувствовал боль.

Или даже через дурную больноту. Боли — две. Одна — будто шлепок, размазавший неприятное по голове и телу. Другая — пронзила скулу справа и втиснула плохое в лицо.

Зубы «бывшего» вернули его к боли, а она уже ко всем остальным чувствам.

Тяжелое давит сверху.

Острое в лице.

Мерзкое расплывчатое перед глазами.

Рот наполнен кровью.

Весь мир наполнен кровью!

В голове есть штука, которая обычно объясняет происходящее. Сейчас она что-то бубнит в уголке осознанной темноты, словно пьяная. Поэтому непонятно, как относиться к тому, что есть.

На всякий случай. Лучше, пожалуй, этого бояться. И попытаться убраться подальше.

***

Еда захрипела. Взбрыкнула. Начала вертеться.

Сок забурлил!

Это только добавляло интереса к поеданию. «Тот», сжав пальцы здоровой руки в кулак, несколько раз треснул сокохранилище по голове.

Не помогло. Еда только сильнее крутилась. Тогда неживой, не снимая зубов с лица жертвы, схватил её за волосы и приподнял. Потом с силой потянул вниз, стараясь приложить головой о ступени. Но что-то смягчило удар, хотя еда на какие-то пару секунд и успокоилась.

А затем:

— Ты тут откуда, тварина, взялась?

Вынув зубы из еды, «Тот» как будто с недовольством поднял голову на звук.

Маша опустила на неё желтый металлический тазик.

Бум.

Бывший врезался мордой в Сашу.

Женщина начала заносить таз над собой, чтобы добавить неживому. Но тот изловчился и прыгнул вверх. Толкнул Машу лбом в колено и схватил за ногу. Та едва не упала и отпустила тазик, чтобы схватиться за поручень. Первый раскрыл пасть, чтобы укусить, но таз упал перед самой его мордой. «Тот» злобно ткнулся в металл. Попытался его цапнуть, но только цокнул зубами.

— Саша! — крикнула женщина.

Она увидела. Почти чистое. Вылизанное лицо. Из посиневшего носа текла струйка крови.

Тварь взрыкнула. Маша, крепче схватившись за перила, со всей силы пнула «трупника» через тазик в лицо. Он отклонился назад, и женщина:

— На! — ударила его ступнёй в лоб настолько удачно, что тот опрокинулся на спину.

Снова бросила взгляд на Сашу. Губы страшно разбиты. Шея, одежда, ступени под ним в крови. Глаза приоткрыты и двигаются. Обрадовалась:

— Живой?! — наклонилась, чтобы взять тазик и снова огреть им врага. Но «бывший» будто ждал этого. И ударил её своей нерабочей рукой по голове.

Тазик улетел куда-то вниз. Рассыпая по реальности цветные звёздочки, Маша плюхнулась на зад. Падая, взмахнула рукой и случайно спасла лицо от второго удара «трупника». А потом и от третьего, четвертого, пятого… Полулежала настолько неудобно, что подняться, не подставив нос под кулак, не получалось. А «первый» не останавливался и колотил. Иногда рука неживого соскакивала и ощутимо проходилась по рёбрам слева.

От ударов почти «под дых» не хватало воздуха. Рука, блокирующая удары, начала неметь. Маша запаниковала, что сейчас та просто откажет, и «трупник» доберётся до головы.

Но потом раздался какой-то шум, и «бывший» перестал попадать. Удары становились всё слабее и опустились ниже к бёдрам. Кажется, лицу ничего не угрожало.

Послышалась возня внизу. Маша осторожно выглянула из-за руки.

«Трупник» сполз на пару ступеней, упав на спину. Саша обхватил его за ноги и пытался оттащить брыкающуюся тварь от женщины.

Маша вскочила и накинулась на противника. Удар за ударом втаптывала его голову в ступени. Тот взмахивал руками, пытаясь отбиться, но был наполовину обездвижен.

Саша со стоном перевернулся, тем самым повернув «бывшего» мордой вниз. Так ему стало сложнее защищаться. Но неживой и не собирался сдаваться или умирать. После нескольких Машиных ударов ногой, мужчина прохрипел:

— Прыгай! На голову ему.

Женщина не задумываясь выполнила приказ. Что было мочи подпрыгнув, опустила свой вес на голову твари.

Хрустнуло. Связь конечностей «первого» распалась. Он безвольно затих. Голова неестественно вывернута набок. Глаза медленно двигаются. Руки и ноги даже не дрожат.

— Господи... — пробормотала Маша.

— Сдох?

— Вроде.

— Сними. Помоги. Его…

Женщина развернулась. Саша лежал под «трупником». И видимо, совсем не имел сил, чтобы скинуть с себя его тушу.

С трудом подсунула руки под мерзкую тварь. Напряглась. Перевернула на бок. Саша свободен.

— Ну что ты там?

Мужчина ничего не ответил. Медленно подтянул руки к лицу и стал его ощупывать.

— Ну и морда у тебя, Санёк. Твою ж мать. Как он тут оказался? Почему не позвал?

Откуда-то снизу раздался шум. Загремело. Попадало. Кто-то робко подвыл.

— Что ещё за фигня?! — женщина постаралась просунуть голову сквозь перила, чтобы посмотреть.

Саша вздохнув сказал:

— Если один прорвался, то сейчас и другие попрут.

ссылка на первую часть!

Вторая часть. Не приходи за мной.

Автор: Феликс Бэк

Ожидая увидеть полуразрушенное жилище, я вошел в него и был очень потрясен. Меня встретил коридор.

Обычный коридор, ничего примечательного. Напротив входной двери, метров через пять, располагалась еще одна, запертая на замок. У правой дальней стенки стояла лестница на чердак, упирающаяся в люк с ручкой в виде кольца. Слева и справа тоже двери. Меня даже не так удивило то, что размеры внутри и снаружи дома были, мягко говоря, не сопоставимы. Холодные мурашки пробежали по другой причине: я видел этот коридор много раз, и знал, куда ведет какая дверь.

Бабуля открыла правую и нырнула внутрь. Это подтвердило мои опасения. Любопытство пересилило и я вошел следом, предварительно пригнувшись. Дверные проемы были ужасно низкими, и это я тоже помнил.

— Разувайся, проходи. Имя-то твое как?

— Егор. — ответил я, разглядывая представшую передо мной комнату в пару десятков квадратных метров.

— Вижу, у тебя боль сильная. Ну проходи, сейчас заварю кое-что. Проходи-проходи, не стой на пороге. — бабка оперла крюку на печку и скрылась в темноте другой комнаты.

Я все еще не мог поверить своим глазам. В памяти вспыхивали и гасли вспышки воспоминаний, я и сам будто очутился в прошлом. Все, вплоть до деревянных поварешек под хохлому, висящих рядом со столом. Это был дом дедушки с бабушкой. Они умерли, когда мне было восемь лет, после этого дом продали чужим людям. Но я навсегда запомнил, что и как в нем располагалось.

Бабуля напоила меня чем-то, что напомнило мне зеленый чай. Очень ароматный, решил я, втянув горячий пар. Пока я допивал напиток, бабуля бегала из комнаты в комнату, хлопая ящиками и хватая то одно, то другое. Наконец она нашла, что искала. Маленькую баночку с чем-то рассыпчатым внутри. Потом налила в тазик воды и смочила тряпку.

«Снимай штаны. Щас колено лечить буду.» — произнесла старушка, а мне вдруг показалось, что она выглядит чуть моложе, чем раньше. И руки не дрожат, и морщин будто стало меньше. Я решил, что это проделки освещения и моей фантазии.

Я не снял трико, а просто задрал штанину выше колена, и бабка, в целом, осталась довольна. Забубнила под нос, наложив теплый компресс на сустав:

— Они все рассказали. Хорошо, что успела. Хорошо, что рассказали.

— Бабуль. Вы о чем?

— Да я так, внучек, не обращай внимания. Старая я. — смотрит на меня и улыбается.

— А ведь это вы были, когда я капкан раскрыл и лису выпустил? — решился я задать мучающий меня вопрос.

— Я. Сама бы я не смогла это сделать, силы-то уже не те. Поэтому позвала на помощь. Ты единственный, кто отозвался. А твои спутники, они плохие. Они причиняют мне боль. Почему ты был с ними?

— Это мой брат и его друг. Они хорошие. Кому они причинили боль-то? — попытался возразить я, но бабка замолчала, высыпая содержимое пузырька в тазик. Вода приобрела зеленый оттенок. Потом бабуля смочила тряпку в полученной смеси и опять наложила компресс.

— Тебя спасла, а их не буду спасать. В проклятое место вы зашли, ребятишки. Щелпы теперь твоим спутникам покоя не дадут.

— Кто не даст? — уставился я на бабулю.

— Щелпы! Ты что, не знаешь, кто это? Дети леса. Мои непослушные, маленькие озорники. Ты ведь спас одного. Куша. Из капкана как раз таки. Так уж получилось, что в обличье лиса он угодил в ловушку. Эти живодеры-охотники совсем распоясались.

— А что вы говорили про моего брата и друга? — нетерпеливо перебил я.

— Вы зачем сюда пришли и разбудили их? — она неожиданно вцепилась пальцами в ногу, слишком уж сильно для бабульки. В ее глазах мелькнула искра гнева, готов был поспорить на что угодно. Через секунду она уже снова улыбалась. — Ну ничего. Природа сильнее, природа не выпустит. Дети леса защищают свой мир.

Я молчал. Мне нечего было ответить. Я был до жути перепуган, что попал сюда, к рехнувшейся одинокой бабке. Еще и отвар какой-то выпил, и это все сам, собственными ногами и руками.

«Будет болеть, но недолго. Потом все пройдет. Нужно отдохнуть, да и ночь скоро. Ложись спать, я постелю сейчас. А ты пока вылей воду из тазика на улицу, в траву.» — сказала бабка и, кряхтя, встала с пола. Это был удобный момент. Чтобы свалить.

Я взял таз в руки и направился к выходу. Колено болело еще сильнее. С мыслью, что все заживет, если остаться в живых, я толкнул ногой дверь.

Из дома я бежал почти как Усейн Болт. Адреналин бил в мозг, отдаваясь пульсацией в висках. Иногда оглядывался, чтобы убедится, что дом удаляется все дальше. С каждым метром чувство тревоги спадало.

Когда я был на достаточном расстоянии от жуткого места, то остановился отдышаться. Нога адски ныла, если я ей не шевелил. Стоило мне согнуть сустав, как всю конечность пронзала острая боль.

Не заметил, как стемнело. Даже несмотря на взошедшую Луну, лес почти не освещался. Я навалился спиной на толстое дерево и беспомощно сполз к земле, почувствовав тупое, тоскливое оцепенение.

Совершенно отчетливо в памяти всплыла картина. Мне только исполнилось шесть лет и я возвращался с прогулки к бабушке с дедушкой. Уже наступал вечер, а значит скоро за нами должны были прийти родители. Я вприпрыжку заскочил по ступенькам и нырнул в тусклый, освещенный одной лампой коридор. На секунду мне показалось, что я сплю. Но реальность больно ущипнула меня и из глотки вырвался пронзительный крик. Все стены, чуть ли не до потолка, были испачканы кровью. То, что все измазано именно ей, сомнений не было. В голове помутнело и через пару секунд я потерял сознание, рухнув на пол. Потом выяснилось, что парой часов ранее мой брат выгуливал дедовского пса и тот умудрился где-то поранить лапу до крови. Серега испугался, загнал собаку домой и запер в коридоре, никому ничего не сказав. На мои крики из огорода прибежали перепуганные бабка с дедом и ахнули от увиденного. Повсюду кровь, я лежу на полу и не шевелюсь. Дед чуть инфаркт тогда не получил.

Серега долго отпирался перед родителями. Пробовал по-всякому, даже на меня пытался свалить. Ему ничего не помогло и он был наказан.

В итоге он затаил на меня злость. Правда через пару месяцев никто уже и не вспоминал об этом. Кроме меня.

Из воспоминаний меня выдернуло так резко, словно рыбак подсек свою добычу. Что-то зашуршало за спиной. В это мгновение в голове пронеслись мысли о тех охотниках из рассказов брата. Я быстро обернулся, скорчившись от боли в ноге. Глаза к тому времени привыкли к темноте и я смог разглядеть знакомый звериный силуэт. Это был лис. Куш. Он изучал меня с любопытством, наклонив голову вправо. Потом пару раз тявкнул и опять позвал за собой.

«Ну уж нет, приятель. Ты меня один раз уже завел. Второй раз не пойду.»

Он словно понял, что я ему сказал, и засеменил прочь, скрывшись во мраке.

Не помню, сколько я так сидел у дерева, по моему даже дремал пару раз, благо ночь была по-настоящему летней и теплой. Перебирал в уме, в какую ситуацию попал. Думал о старом домике, который внутри был в три раза больше чем снаружи. Думал о друзьях, о проклятых местах, о сумасшедшей бабке, и о странных существах, а которых она говорила.

— Егор, мать твою. Вот ты где. Фу, бляха. — неожиданно прервал лесную тишину и мои мысли знакомый голос. Я поднял голову и увидел Серегу. — я уж думал, не найдем тебя.

— Серый? — я не мог поверить глазам. Мой брат стоял передо мной, протянув руку.

— Серый-Серый. Вставай, че разлегся? Идти то сможешь?

Я вцепился в его крепкую кисть, он дернул меня и поставил на ноги.

— Как коленка? — спросил брат, отряхивая с меня грязь.

— Болит…— бросил я, но тут же ощутил, что никакой боли нет. Я спокойно мог шевелить конечностью, как вздумается. — Или уже не болит. Ничего не понимаю.

— Так болит или не болит?

— Уже нет. Все прошло. Еще недавно….

— Тогда идем, нечего тут базарить. Давай вперед, чтоб я видел тебя. Смотри под ноги. Он вручил мне маленький фонарик, который, на пробу, довольно ярко светил. Я еще отметил, что не видел раньше такого фонаря у брата.

Мы шли минут двадцать, общаясь о том, что со мной произошло. Серега не верил ни единому моему слову, утверждая, что все это мне приснилось. Иногда он корректировал меня, выкрикивая: «тут левее» или «сейчас направо».

— Как ты ориентируешься в темноте? Папа научил?

— А кто же еще?

— Надо тоже подтянуть свои навыки. А то так и сдох бы в лесу. — мне почему-то вспомнилось — «дети леса защищают свой мир.»

Луч фонаря выхватил темный угол знакомого мне строения. От страха я выронил свет из рук. Фонарик, ударившись о землю, отключился. Встал как вкопанный, не в силах сделать еще шаг. Серый, вот здесь она живет, надо уходить скорей, сообщил я брату. В ответ он ничего не сказал. Я обернулся — Сереги нигде не было. Я позвал его несколько раз, но никто не отзывался.

— Ну и чего ты умотал? Я же тебе помочь хочу, дурак. Заходи обратно и не вздумай убегать — заскрипело со стороны дома. Это была бабка и она уже встречала.

— Нет! — выкрикнул я уверенно, но уверенность моя таяла как мороженое на нагретой конфорке. Я это чувствовал каждой клеткой тела.

— Куда ты пойдешь в ночь. Давай скорей уже в дом. — она открыла дверь и зашла внутрь.

Тусклая лампа светила и манила меня, приглашала войти внутрь. Я еще раз обернулся назад, в надежде увидеть брата, но в глубине души понял, что произошло. Понял, но не признавал.

Значит вариант один.

Шаг через порог. Знакомый коридор. Замок на двери напротив. Там всегда жил Джек — овчарка деда. Тот самый, который умудрился напугать меня до обморока, замазав все кровью. Он был добрым псом. Дедушка нашел его где-то на работе, как он рассказывал, и сразу забрал домой. Бабушка не оценила находку деда, но в итоге смирилась. Уже позже выяснилось, что у собаки больные почки. Она прожила с нами всего три года, но я очень любил ее. После смерти Джека его каморку заставили пустыми банками, а потом и вовсе заперли на замок, потому-что часто находили меня именно там, скучающим по собаке.

— Что ты от меня хочешь? — спросил я, когда вновь зашел в комнату. Пахло чем-то вкусным.

— Ничего. Спасти тебя хочу, дурья голова. Куда ты на ночь глядя то побёг?

— Испугался.

— Меня? От чего же? Я что, страшная?

— Нет...я думал, вы…

— Безумная? А сейчас уже не думаешь так?

— Нет. Нога прошла и….странные вещи происходят. Я видел брата, он появился из ниоткуда и так же исчез.

Бабуля рассмеялась по доброму:

— Это щелпы играются. Я говорила, что они такие. Могут.

— Что ждет моих друзей? — нетерпение переполняло меня, но я сдерживал этот бурлящий внутри поток.

— Ты опять о них. Сгинут под горой да бог с ними.

— Нет! Нельзя так. Там же мой брат! Отпусти их!

— А я то чего? Это все щелпы.

— Скажи им тогда. Спаси их, пожалуйста.

Бабуля некоторое время раздумывала.

— А они итак слышат. Они же вот тут, рядом с нами, просто ты их не видишь. В своем обличье они невидимы для человека. Но они показывают себя знакомыми вам образами: животные, растения, люди. Или предметы, в редких случаях. — бабуля протянула мне приготовленный отвар. Снова тот же запах зеленого чая.

— Нет, спасибо. — я попытался отказаться от напитка.

— Пей, говорят. Живо. — бабка сунула мне в руку кружку и зашарпала в другую комнату. Я поставил дымящийся чай на стол и ждал, что же будет.

— Ладно. Я могу отвести от твоих друзей беду. Ценой твоей жизни. — вышла она через минуту.

Я как подскочил, услышав первую часть ее фразы, так и замер, дослушав до конца. Ценой жизни?

— Вижу ты задумался. Значит не ошиблась в тебе. Но если серьезно — мне нужен помощник. Тот, кто после меня будет лес защищать от мерзости. Старая я стала. Сил уж совсем нет, но еще могу кое-чему научить. Ты остаешься здесь жить — твой брат и его приятель спокойно выйдут из пещер. Тебя они больше не увидят никогда.

— Они...остались в пещерах?

— А где же им быть? Оттуда самостоятельно никто не выбирался. В тех пещерах живет кое-кто пострашнее, чем щелпы. Ну так что скажешь? Готов пожертвовать своей свободой ради близких? Я думаю, они не заслужили, но решай сам.

— Я согласен. — выкрикнул я не думая. Если это спасет брата, я согласен. А если все это бред сумасшедшего и друзья не в беде, тогда я сбегу через пару дней, когда будет возможность. — Что нужно делать?

— Тебе ничего. Проказники все слышали и вскоре вызволят твоих ребят. Я прослежу лично.

Я замолчал, с трудом сдерживая слезы. Потом сказал почти шепотом:

— Я хочу их увидеть... в последний раз.

— Пожалуй, это справедливо. Пусть щелпы проведут их рядом с нашим домом, я скажу тебе, когда это будет. А пока располагайся.

— Есть еще вопрос. Можно?

Бабка молча кивнула.

— Почему этот дом — копия дома моего дедушки и бабушки?

— Ты хотел увидеть его больше всего. Или с этим домом тебя связывают сильные эмоции. — она взяла палку-клюку, — Мой домик живой, знаешь ли. Как и все в этом лесу. — и вышла из дома, закрыв дверь на ключ.

Вернулась она только под утро. Сказала мне: — «Скоро они пойдут. Встречай, не проспи. Надеюсь, эти ребята достаточно умные, чтобы не соваться сюда еще раз. В чем я сомневаюсь. А теперь дай мне поспать.»

Я долго сидел у окна. Ну или, по крайней мере, время текло как кисель — медленно и вяло. Когда я увидел своего брата и Антона, я тут же выбежал на улицу. Издалека было видно, что впереди них шел человек в камуфляжной форме, с ружьем. Когда они приблизились максимально близко к избе, я разглядел рваную, испачканную одежду на Сереге, Антон потрепан еще сильнее — все лицо в царапинах. Без рюкзаков, грязные, они явно были очень испуганы.

«Серега! Антоха.» — закричал я радостно. Мой брат остановился и растерянно посмотрел в мою сторону. «Как же я рад, что ты жив. Я тоже в порядке, только…» — начал я тараторить, но понял, что брат меня слышит. И не видит. Он просто глазел на меня, как в пустоту несколько секунд, а затем побежал догонять свою группу.

«Серега! Это же я, Серый!» — вырвалось из моего горла надрывно. Брат оглянулся еще раз, но уже не остановился.

В голове, ясно, как наяву, прозвучали слова бабули: «Тебя они больше не увидят никогда.» Тогда я и понял, о чем она говорила.

Я смотрел вслед, и шептал: «Прощай, брат. Я остаюсь тут. Только не приходи за мной, пожалуйста. Не приходи.»

Спасибо всем, кто дочитал до конца. Жду вас с подпиской в группе с озвучении в ВК. https://vk.com/creepyzbo

Ссылка на первую часть: Тоннель примирения

Бесконечная ходьба измотала, притупила чувства, желания, эмоции, а тоннель всё не кончался, проглатывая две измождённые фигурки. Ира повисла на плече мужа, и Сергей практически нёс её на себе, с трудом переставляя ноги. Их услышали. Двери больше не появлялись, а вот сюрприз ждал впереди. Эта бесконечная прямая кишка внезапно разделилась. Мрачный коридор, уходящий в неизвестность, резко повернул в сторону, а вот совсем недалеко, по прямой пробился дневной свет, обещая положить конец скитаниям.

- Ирка, это же выход! – заорал Сергей, тормоша жену. – Выбрались! Давай, шевели ногами, чуть-чуть осталось!

Солнечный свет ослепил, обдал жаром, но, самое главное, он вывел к людям, обыкновенным людям, занятым своими делами. Это был парк, не такой оживлённый, не набитый многочисленными отдыхающими, но зелёная трава, фонтанчики, скамеечки и сидящие на них люди, были самыми настоящими.

Сергей с Ирой вынырнули из густой листвы, закрывающий вход в арку под небольшим мостиком, и в нерешительности остановились у крайней скамеечки.

- А, новички! Добро пожаловать в карман.

Человек средних лет в грязноватой помятой рубашке сидел на краю скамьи и ковырял под ногтями.

-Что значит «новички» и что значит «карман»?

Ребята плюхнулись рядом и уставились на незнакомца.

-Новички, потому что новенькие, а карманом это место называют. Оттуда? – мужчина показал в сторону арки.

- Оттуда.

- Ага, оттуда все приходят. Кто-то остаётся, кто-то возвращается. Вон тот, например, - он показал на паренька, свернувшегося калачиком на соседней скамейке, - в баре сидел, а когда отлить пошёл, дверь открыл, шагнул, а там историческая ценность – подземелье. Он назад и мордой в стену. Мыкался, мыкался, в комнаты заходил, вы тоже, небось, мимо дверей не проходили? Так вот и он, побродил там, страху натерпелся, а потом сюда вышел. А я с работы возвращался. Дверь в подъезд открыл и к лестнице, а лестницы никакой нет. В общем, долго шёл, всякое там было, потом сюда попал. Меня, кстати, Романом Алексеевичем зовут.

- Долго вы уже здесь, Роман Алексеевич?

- Может, неделю, а может, месяц. Часы останавливаются, как в тоннель попадаешь, сотовые сразу отключаются, а в «кармане» всегда день, солнце и хорошая погода.

- А как же еда, сон, другие потребности организма?

- С этим проблем нет. Недалеко столовая есть, заходишь, берёшь что надо, поел, ушёл. Кормят неплохо. Помыться – фонтанчики, а спать, хочешь - на лавочке, хочешь - на траве.

- Говорите, кормят неплохо, - ухмыльнулся Сергей, вспомнив какой едой его угощали за первой дверью. – А кто кормит?

- Сдохнуть не дают. Кто кормит, не знаю, никого нет. Там самообслуживание. Всегда горячее и довольно вкусное. Можете сходить, сами убедитесь.

Ира вопросительно посмотрела на мужа, но Сергей в который раз прокручивал в голове всё услышанное, не находя логического объяснения.

- Что это за тоннель, как туда попадают люди? Вы сказали, что одни сюда приходят, а другие уходят, значит, выход всё-таки есть. Почему не ушли вы и эти люди? И самое главное – кому всё это надо?

- Ну, молодой человек, слишком много вопросов. Я знаю не много, но попытаюсь объяснить на примере собственного опыта.

Представьте, человек открывает дверь, и по каким-то причинам попадает в ... Называйте, как хотите: другое измерение, параллельный мир. Сначала недоумение и растерянность, потом страх и, наконец, поиск выхода. Человек идёт по бесконечному тоннелю, где голод, усталость, холод, сомнения и опять тот же страх делают своё дело. Вот тут, как по волшебству, начинают появляться двери, за которыми тебя ждёт то, что тебе в данный момент очень хочется. Хочешь есть – пожалуйста, хочешь на песочке в шезлонге поваляться – пожалуйста, хочешь с покойной прабабушкой поговорить – сделают.

Подвоха сразу не заметишь, не до этого. Зато потом… Я в том подземелье так замёрз и устал, ноги стало судорогой выворачивать. Думаю, сейчас бы чаю горячего, да под одеяло. Дверь увидел, обрадовался, за ней комната, как в гостинице. Кровать, термос с чаем на тумбочке, лампа настольная. Думать не стал, жахнул чаю и в постель, не раздеваясь. Сморило меня сразу. Проснулся, чувствую, вроде ползает по мне что-то, неприятно так. Руку протянул, свет включил. Ползает! Я по самую шею в опарышах, как кусок мяса протухшего. Вот такое одеяло у меня было пуховое. Испугался, вскочил, отряхиваю эту мерзость, самого мутит, я потом ещё долго из карманов червей выгребал

. Были и другие двери. Заходил, тоже самое: обёртка красивая, а внутри гниль. Сигареты у меня закончились, курить захотел! А, может, у тебя закурить есть?

- Не курю,- покачал головой Сергей.

- Молодец, Теперь и я не курю. За другой дверью комнатушка была маленькая, в камине огонь горел, а рядом на стуле пачка сигарет. Я её хвать, и назад. Распечатал, рассмотрел, обнюхал, нормально всё. Прикурил, затянулся, хорошо! Ещё раз затянулся, во рту привкус такой противный стал, будто, извините, дерьма нажрался. Знаете, что я курил? Палец человеческий, высохший, тонюсенький, каждая косточка просвечивается.

У Ирки вытянулось лицо, она побледнела и кинулась к ближайшим кустам.

- Женщины! Создания нежные и чувствительные. Мне тогда тоже плохо стало, не перенёс мой организм человеческого пальца.

- Сюда-то, сюда вы как попали?

- Шёл очень долго, двери принципиально пропускал. Когда совсем из сил выбился и отчаялся, вот тогда на этот «карман» и появился.

- Не понимаю, какой смысл во всём этом, зачем гнать куда-то людей, кормить их всяким…, - Сергей замялся, вспомнив куски собачатины в виде бараньих рёбрышек. – Зачем подсовывать вместо сигарет высушенные пальцы?

- Я так думаю, что этот мир питается человеческими страхами, отчаянием, болью. Мы для них, как батарейка для часов, идут пока есть заряд. Страх – это мощная сила. А «карман» этот им нужен для подзарядки батареек. Если человек уже на грани, нужно ему дать прийти в себя, отдохнуть. Вот мы и отдыхаем.

Самое страшное то, что уйти мы отсюда сами не можем. Пытались. Доходишь до определённой отметки, а дальше, сколько ни шагай, останешься на одном месте.

- Вы говорили, что люди уходили. Как?

- Я сказал: «Одни приходят, другие возвращаются», только не сами, забирают их. Вас двое пришло, значит, двоих заберут.

-Заберут? Куда?

- Наверно, опять в тоннель, чтобы страхи высасывать. Я же говорю, мы для них как батарейки, а батарейки должны работать.

- Вернуться назад, в тоннель не пробовали?

- А зачем? Здесь тепло, есть пища, такие же люди, а там холод и бесчисленные двери, за которыми притаился страх.

- Знаете, у каждой батарейки есть срок годности. После эксплуатации её просто выбрасывают!

***

По парку прокатился гул и еле заметная вибрация под ногами. Из кустов выскочила Ирка, вытаращив глаза от ужаса. Люди, сидевшие поодаль на траве и скамейках, заволновались, испуганно оглядываясь по сторонам.

- Начинается. Сейчас точно двоих заберут.

Гул повторился, вокруг стало резко темнеть, хотя на липовом небе не было ни облачка. Земля под ногами задрожала, деревья стали терять свою форму и оседать, зелёная трава почернела. Скамеечки поплыли, как расплавленный воск, вода в фонтанчиках перестала журчать, а вокруг стали проступать очертания стен, постепенно сдвигающихся всё ближе и ближе. Сейчас это место превратилось в каменный мешок, на дне которого метались перепуганные люди. Роман Алексеевич напряжённо замер, то и дело оглядываясь по сторонам. Ирка прижалась к Сергею, всхлипывая и дрожа всем телом.

Всё кончилось так же быстро, как и началось. Сначала, зажурчали тонкие струйки воды, свет пробился сквозь густой полумрак, осветив деревья, скамейки, траву и людей. Всё было по-прежнему.

Рассеявшиеся по парку люди, стали собираться в группу, о чём-то спрашивая друг друга и отчаянно жестикулируя.

- Ладно, ребята, пойду, посмотрю, кого на этот раз забрали. А вы осваивайтесь.

- Мы здесь не останемся, - уверенно сказал Сергей, поворачиваясь в сторону арки. – Пойдём, Ира, пока эта мышеловка не захлопнулась.

- Слушай парень, тебе дали возможность отдохнуть. Вы на ногах еле стоите, окочуритесь и костей ваших не найдут в этом тоннеле. Её хоть пожалей.

Роман Алексеевич кивнул в сторону Ирки. По всему было видно, что она вот-вот сорвётся: наорёт, заплачет, назовёт дураком, но она уступила, понимая, что сейчас перед ней не просто муж, а мужчина, который поставил точку.

***

Чёрный провал арки дохнул на них тем же холодом с примесью земли и запустения. Двери периодически появлялись, но они брели мимо, стараясь не смотреть на странный глянец среди замшелой кирпичной кладки.

Одна из них раскрылась перед ними, показывая обстановку их собственной квартиры. По квартире шнырял какой-то мужик, рылся в шкафу, выдвигал ящики, торопливо рассовывал по карманам найденные деньги и Иркины побрякушки. На полу в луже крови лежала соседка, которой он лично отдал ключи перед изоляцией.

«Тварь!» - заорал Сергей, цепляясь за дверной проём.

Что его остановило? Ирка, вцепившаяся в ногу, или приподнявшаяся на локте соседка, которая смеялась, показывая на пробитую голову?

«Они, суки, заманивают, адреналина нашего захотели, злости и страха. Да пошли вы на…!», - с силой захлопнул дверь Сергей, зная, что она растворится вместе со своим содержимым.

***

«Всё, Ирка, пришли, баста», - прошептал Сергей, упёршись лбом в какую-то преграду.

Такая же кирпичная стена перегораживала весь тоннель, отрезая путь и лишая смутной надежды выбраться из кошмарного наваждения. В самом центре сияла белизной новенькая дверь с серебристыми завитушками, до боли знакомая и родная.

« На чувствах играют. Ну, давай, посмотрим, раз больше идти некуда», - проскрипел зубами Сергей, крепко держа за руку жену.

Уютная комнатка с розовыми обоями вся была завалена игрушками. Маленькая девчушка расставляла кукольную посуду на игрушечном столике и весело щебетала, обращаясь к важной розовощёкой кукле.

- Даша? Она, она же у моих родителей, она не может быть здесь, - прошептала Ира, делая шаг вперёд.

- Ира, это не она, это иллюзия. Ира, не надо!

Малышка повернулась и разразилась счастливым смехом:

-Мама, папа? Вы уже пришли?

Комната поплыла. Стены задрожали, а пол прорезала широкая трещина, к которой, как в замедленной съёмке покатились игрушки. Девочка испуганно оглянулась, вскрикнула и протянула ручки навстречу Ире.

- Ира, не надо!

Но та уже сгребла в охапку ребёнка и бежала назад, натыкаясь на сползающие предметы. Кругом всё рушилось, проваливаясь вниз, обнажая кирпичный остов, увлекая в бездонную мглу всё, что минуту назад было розовой детской комнаткой. Сергей подхватил жену и дочь, закрывая их от падающих обломков, и тяжело вывалился в ненавистный тоннель, обнимая самое дорогое, что может дать жизнь.

Ничего не было. Не было двери, не было стены, не было дочери. Только Ира, свернувшаяся рядом в маленький комочек и беззвучно рыдающая у сильного мужского плеча.

***

Она очнулась от забытья, потому что Сергей настойчиво теребил её плечо. Холод отступил, притаился во мраке, давая возможность своим пленникам прийти в себя. Белёсый туман клубился в нескольких шагах, не смея подступить ближе.

- Ириш, Ириша, смотри.

Она не сразу поняла, куда показывает Сергей. Тот же самый скудный свет, тот же земляной пол, та же кирпичная кладка, по которой тот водил пальцами в самом низу.

-Ириш, да посмотри же ты!

Приглядевшись, она увидела несколько выцарапанных стрелок, показывавших туда, откуда они так долго шли: в холодную пустоту и темень.

- Я не хочу больше никуда идти, - слабым голосом прошептала она.

- Ириш, но ведь кто-то оставил здесь эти знаки. Нам нужно вернуться, стрелки показывают назад.

- Это очередная ловушка для таких дураков, как мы. Мы очень долго шли, почему этих знаков не было раньше?

- Может, они были. Мы их не видели, Ира, они у самого пола.

- Мы не сможем! У нас нет еды, тёплых вещей, воды. Там темно, очень холодно, там нет выхода!

- Нас ведут подальше от этого выхода. Давай, родная, повернём назад назло этим тварям.

Туман пронзил их миллиардами жгучих иголочек, забирая тепло, оставшиеся силы, леденя кровь и сковывая движения. Они уже не шли, они карабкались, ползли на четвереньках, обдирая локти и пальцы о твердь земляного пола. Поминутно на стене появлялись двери, распахивались, дыша теплом, едой, уютом. Яркий свет выхватывал из темноты две обессилевшие фигурки, которые жались друг к другу и продолжали ползти, игнорируя приглашения. За одними дверями слышался злобный крик, за другими шум весёлой компании, в проёме третьей Сергей увидел детские качели и родное милое личико.

«Не сюда нам, Ириш, дальше», - тихо шептали потрескавшиеся губы. А потом в лицо пахнуло жаром, и крепкий знакомый мат ворвался в тоннель чужой реальности.

***

Молодая пара бурно ругалась, не стесняясь в выражениях, когда дверь кухни отворилась, и в теплоту комнаты ввалились два оборванных измождённых человека. Замерев на полуслове, парочка испуганно уставилась на незнакомцев. Мужчина бережно опустил на пол посиневшую, трясущуюся в ознобе женщину и укрыл её грязные плечи кухонным полотенцем, сдёрнутым со спинки стула.

- Тоже из программы «Примирение»? – выдавил он из себя сиплый шёпот.

Не дождавшись утвердительного ответа, кивнул в сторону коридора:

- Чего смотрите? Давайте, жмите на кнопку экстренного вызова.

Пока молодая женщина суетилась в коридоре, он с усмешкой смотрел покрасневшими глазами на оторопевшего мужика.

- Значит, и дети есть?

- Сын, семь лет.

- А хуля вам тогда надо? Свободы, счастья? Поверь, там, откуда мы сейчас пришли, на эти слова смотришь совсем по-другому.

***

- Блин! Ну, ребята, вы даёте! Вас уже три недели ищут! Люди, полиция, пресса, все на ушах. Руководителей программы, по которой вас сюда замуровали, обвинили в похищении, здесь такое творится! – щебетала молоденькая девушка со скорой. – Свалились, как снег на голову. Бедненькие, где же вас так?

К дому уже подъехало несколько машин. Представители разных инстанций топтались поодаль, не мешая врачу закончить свою работу.

«Послать бы их куда подальше, а лучше в это подземелье в качестве батареек, - подумал Сергей. – Эй, вы! Три недели говорите. А что, сработало! Вот мы, живые, поумневшие и счастливые, что от нас и требовалось. А программа ваша дерьмовая!»

Они смотрели дуг на друга и улыбались. Они не знали, сколько людей бродят по чужому миру, заглядывая в каждые двери. Они ненавидели этот мир, но в глубине сердца каждый из них был ему благодарен. Именно там они поняли, что такое человеческое счастье, именно то место стало их тоннелем примирения.

Первая часть. Дом, с которого все началось.

Не буди их. Ибо проснувшись, они воздадут за твои грехи.

По узкой лесной тропе шли три человека. Я и еще двое ребят. Мы несли на своих плечах походные рюкзаки. Внутри ничего необычного: палатки, провизия на несколько дней, мыльные принадлежности. Мы считали себя туристами и очень уж любили долгие походы ради интересных и красивых мест.

В тот день мы шли к пещерам ту. Нам предстояло одолеть несколько десятков километров по лесу, до этого проделав на автомобиле еще двести. Все для того, чтобы дойти до места и разбить лагерь. Чем оно примечательно, спросите вы? Во-первых, рядом с пещерами есть озеро, в котором вода черная как уголь. Во вторых все это расположено почти на вершине хребта «камень Готзи 776». (Последние цифры означают высоту от уровня моря.) Ну а в третьих — мы же туристы, хлебом не корми — дай забраться куда-нибудь подальше и повыше.

Серега шел впереди и щелкал семечки. За ним пристроился его друг Антон. Я шагал последним, посматривая назад и по сторонам. Ни с того, ни с сего, иногда мне вдруг казалось, что сзади кто-то есть, хотя, естественно, никого не было. Однако чувство, будто за мной следят, присутствовало постоянно. А все потому, что на обеденном перевале Серега нагнал жути своей историей про то, как компанию из шести человек, решившую также отдохнуть черт пойми где, выследили и застрелили два сумасшедших охотника. На самом ли деле такое случилось, никто не знал, кроме Сереги. Но я почему-то легко поверил в подобный исход, поэтому был начеку. Я почти что слышал хруст палок под чьими-то тяжелыми ногами и перезарядку ружья. Да уж, фантазия работала на полную катушку.

Антоха погрузился в музыку, изредка посматривая по сторонам. Серега то пялился в навигатор, то грыз семечки, и тоже был отвлечен. Я же просрал свои наушники еще месяц назад, в походе на гору Таян, а значит теперь слушал звуки природы. Это было потрясающе, но ровно до Серегиной истории с охотниками.

Дело в том, что Серега мой старший брат, и знает все мои слабости. Иногда он вытворяет подобное, пугая меня до кирпичей. Один раз я догадался загуглить его байку с очередного похода и оказалось, он ее не придумал.

И вот так, вслушиваясь в каждый звук, я плелся за друзьями. Может поэтому и услышал кое-что странное. До моих ушей неожиданно долетел детский плач. Где-то далеко в глубине леса.

Я ткнул Антоху в рюкзак:

— Эй! Вы слышите?

— Что? — переспросил Антон, сняв наушники. Серега сразу понял, о чем я.

— Прислушайся! Плачет кто-то.

— Да птица, наверное. — сказал брат. Тем не менее произнес он это почти шепотом. — пойдем дальше.

Антон положил наушники в карман и посмотрел на меня. Что-то в его взгляде как бы произнесло: «может тебе показалось?»

Но слышал я идеально. Из-за этого родители даже записали в музыкалку. Там выяснилось, что слух у меня вовсе не музыкальный, а просто острый.

Мы двигались по тропинке дальше, и плач приближался. Уже никто из ребят не шагал так уверенно, но все старались делать вид, что ничего странного не происходит.

— Совсем не похоже на птицу. Это где-то рядом. Может проверить? — предложил я.

— Ой. Проверяй сам, если хочешь. Потом догонишь, мы пойдем медленнее. — ответил мой брат. Другого я от него и не ждал. Никогда в жизни он мне не помогал. Ну, может быть, пару раз.

Да да, знаю. Так и начинаются многие фильмы ужасов — компания друзей разделяется и их по одному убивает маньяк. Только я все равно пошел свернул с тропы в лес.

Плач приближался с каждым моим шагом. Когда я был уже совсем близко, то вдруг понял, что ревет не ребенок. И в подтверждение моих мыслей я увидел рыжий, пушистый ком под деревом. Это была лиса и она попала в капкан. Одна лапа зажата в стальных пластинах и разодрана до крови. Животное измученно скулило, безуспешно пытаясь то разгрызть железо, то зализать рану.

Я быстро сообразил, что нужно делать. Отец с детства рассказывал обо всех опасностях леса, в том числе и о капканах. Достал из рюкзака защитные перчатки и надев их, подошел к лисе. Зверь запаниковал еще больше, увидев меня. Начал рычать, но рык срывался на скулеж. «Да погоди ты. Не кусайся, я же спасаю тебя», приговаривал я спокойным голосом, чтобы не пугать лисицу еще сильнее. Она тяпала мои руки, но перчатки с защитными пластинками хорошо защищали от укусов. В конце концов, мне удалось наступить на капкан двумя ногами и разжать грубую сталь. Животное тут же вырвалось из ловушки и, словно не было ранено, дернуло в лес. Напоследок лиса оглянулась на меня, будто поблагодарив, затем исчезла из виду.

Хоть я и не растерялся, но был близок. Сердце колотилось как бешеное, на лбу проступили капли пота. Не взял бы я перчатки — не спас бы зверя. Но все обошлось, подумал я и развернулся в сторону тропы.Сердце забилось еще сильнее, когда я обнаружил, что был все это время не один. Метрах в тридцати стояла старуха. С клюкой из необработанной ветки дерева, сгорбившаяся. Она пристально изучала меня, но я не видел ее лица. Я стоял и смотрел на нее около минуты, пока не опомнился. Потом бросился бежать к тропинке.

Даже бегом, я не быстро настиг друзей. Все время оглядывался по сторонам и один раз шмякнулся о землю, споткнувшись о торчащие корни. Правда боли я тогда не почувствовал. Понял, что колено болит, причем сильно, уже когда снова был в компании брата и его друга.

Я рассказал им историю про капкан, но умолчал о бабке. Даже после моих переживаний об охотниках они уже заржали, а уж расскажи я им о старухе и вовсе бы засмеяли.

— Да местные знают, что тут туристы ходят. Никто не будет стрелять, поэтому капканы и стоят. — сказал мой брат, — только если... сумасшедшие охотники.

— Интересно, а сейчас сезон охоты? — отозвался Антон, просмеявшись.

— По моему да. — ответил Серега, опустив голову вниз. Он несколько секунд изучал навигатор, затем произнес: «Мы скоро дойдем. Сейчас будет уклон и скользкие камни, смотрите под ноги! А ты, Егорыч, не повреди вторую.»

После затяжного подъема мы, наконец, вышли к небольшому водоему, окруженному заросшими полянками. Это и было черное озеро, судя по цвету. Я первым, несмотря на боль в колене, бросился проверять, что за вода такая, черная как уголь. Но никакого угля не было, жидкость оказалась обычной, чуть мутноватой. По всему выходило, что скорей всего, дно водоема покрыто темными водорослями, от того и имело такой цвет.

Пока я изучал воду, ребята наметили место и уже начали раскладывать рюкзаки.

Через пол часа лагерь был разбит. Как и мое колено, которое к тому времени опухло. Хотя ребята при рассматривании коленки ничего особого не заметили, нога вопреки всему ныла острой болью при любом движении сустава.

— Я думал сегодня еще до пещер прогуляемся. Закат будет только через часа два. — расстроено сказал Антон.

— Ну ты, братец, дал. Надо же было так упасть неудачно. Ты че, по лесу ни разу не ходил. — запричитал брат.

— Вы можете сходить с Серегой. Я побуду тут, немного полечу ногу. — попытался я перевести тему.

Мое предложение никто оспаривать не стал, и вскоре я лежал в палатке один, слушая в Антохиных наушниках свою музыку. Надеялся, что за ночь нога пройдет и с утра я буду готов идти исследовать огромную систему пещер. В них я так и не побывал.

Сначала палатка слегка шелохнулась. Я это не слышал, но увидел. Сразу насторожился, приостановив музыку. Второй раз не заставил себя долго ждать и я понял — снаружи кто-то есть.

“Серый, заканчивай уже свои приколы, задолбал.” — крикнул я. В ответ что-то зашелестело по брезенту, а потом фыркнуло. Серега, Антон! — произнес я еще раз, уже громче. Нет, судя по звукам, это было какое-то животное. Осторожно выглянул из окна палатки и увидел рыжий пушистый хвост, мелькнувший в поле зрения.

Я вылез из укрытия. Лиса стояла прямо перед входом. Та самая, из капкана, легко ее узнал по черной кисточке на хвосте. Ее конечность будто бы уже затянулась. Не было видно ни крови, ни самой раны. Внезапно животное сорвалось с места и рвануло в глубину леса. Не добежав до первых деревьев пару метров, зверь остановился и обернулся на меня. Тявкнул. Он точно куда-то зовет, решил я.

Едва я сделал первый шаг, как лиса тут-же побежала дальше. А я, прихрамывая, потопал за ней. Сейчас я совершенно точно могу сказать, что это было не по моей воле. С больной ногой или здоровой, я бы не пошел ни за лисой, ни за трехголовым слоном.

А зверь уводил меня все дальше от лагеря. Постепенно боль в колене немного поутихла и я смог идти быстрее. Рыжая постоянно оборачивалась в мою сторону и терпеливо ждала, когда я подойду ближе. Потом снова отбегала на приличное расстояние, что-то вынюхивая. Иногда исчезала из вида, а я словно знал, куда мне идти. Скрывшись в очередной раз, рыжая куда-то запропастилась. И мое сознание вдруг пришло в себя. Я понял, что нахожусь в лесу один, без компаса и телефона, да вообще без вещей. Эта лиса будто манила меня за собой, подумал я. Шел за ней бездумно, словно... под гипнозом. Едва я это решил, как внезапно передо мной чуть ли не из воздуха появилась бабка. Та, которую видел, когда спасал зверька. Только теперь она была в нескольких метрах от меня. По спине пробежали холодные волны мурашек.

— Ты потерялся? — прокряхтела скрипучим голосом бабуля, опираясь на клюку из ветки.

— Я...нет...да. — растерялся я, — а вы кто? Почему вы за мной следите?

— Не слежу, нет. Помочь хочу. Пойдем. — она поманила трясущейся рукой.

— Не нужно, спасибо! — я старался быть вежливым, — Вы не подскажете, в какой стороне черное озеро?

— Черное озеро? В первый раз слышу. Но точно знаю, где моя избушка. Там тебе и помогу. И коленку твою посмотрю. Айда за мной.

— Откуда вы узнали про ногу? — задал я вопрос, который так и остался зависшим в воздухе.

Пошел за ней, наверное, от безысходности. От того, что не знал, что делать и куда вообще идти. Не убьет же она меня, в конце концов, думал я тогда.

Бабка привела к покосившемуся, заросшему мхом, крошечному домику. Каким-то чудом он все еще стоял, хотя давно должен был прогнить и рухнуть. Входная дверь со скрипом, но легко поддалась хозяйке и мы прошли внутрь. В дом, с которого все началось.

Всем спасибо, кто дочитал до конца! Продолжение уже готово и будет завтра в это же время! Порадуйте автора своей поддержкой, плюсцом или комментарием. Подписывайтесь на сообщество ЗБО в ВК https://vk.com/creepyzbo