CreepyStory

Я понял что опоздал, когда из очередного дверного проема на меня выскочил раб. Жуткий изломанный силуэт, неестественно худой, высокий, с уродливо длинными руками и когтями, он метнулся прыжком ко мне. Будь здесь кто другой, тварь преуспела бы, однако я жил слишком долго, чтобы умереть так глупо. Пуля Магнума разворотила погани череп, развернула ее в воздухе и та рухнула на спину, ногами вперед ко мне.

Прочистив мизинцем ухо, выстрел в закрытом помещении оказался оглушителен, я осторожно обошел тело, краем глаза отмечая, что оно начало деформироваться и приобретать человеческие черты. Взяв на прицел коридор, бросил быстрый взгляд на закончивший трансформацию труп. Им оказалась молодая женщина в остатках разорванной одежды, наверное библиотекарь, учитывая, где я нахожусь. Что же тебе, глупая, не сиделось на месте, зачем ты зашла в ту лавку сегодня утром? Старый слепой лавочник, ведь даже не пытался открыть книгу, приди ты туда ближе к вечеру и всего этого не было бы!

Распахнув дверь из под которой лился свет, я осмотрелся и тихо выругался, сбывались мои худшие предположения. В углу, между пыльных стеллажей и стопок книг приютился стол со сканером, соединенным с мерно жужжащим компьютом. На сканере, прикрытое крышкой сверху лежало оно, трижды проклятое "Откровение Звёзд", несгораемое, неуничтожимое, неубиваемое наказание человеческого рода!

Отбросив осторожность, я быстро подошёл к технике и развернул системный блок, рассматривая порты. Так и есть, от материнской платы уходил коммутационный кабель к висевшему на стене концентратору, весело мигающему синими огоньками. Компьютер оказался подключен к Интернету. Дьявол, ну почему так?! Четвертые сутки отстаю на один шаг! В ярости ударив по корпусу системника, я пододвинул кресло к столу и уселся в него. Посмотрим историю браузера, может быть ещё есть шанс. Так, что тут у нас? Проект Гутенберг, Google-книги и еще с полдесятка электронных библиотек, куда были отправлены копии "Откровения", ткнувшись в пару из них, мне пришлось признать поражение - в браузере отсутствовали логины и пароли для входа на ресурсы, библиотекарь либо помнила все их наизусть, либо хранила где-то ещё. Времени на поиски не было, демон должен отреагировать с минуты на минуту.

Внезапно буквы на экране начали дрожать, а затем ползти, сливаясь и складываясь в слова, попутно в правом верхнем углу замерцали помехи, словно стала выходить из строя видеокарта. Вот и оно! Не дожидаясь оформления фразы, я разбил рукоятью пистолета монитор и выключил компьютер.

Боги, как я устал! Четвертые сутки без сна и отдыха, в движении, на ногах и каждый раз слишком поздно, это невыносимо! Однако отдыхать некогда, нужно сделать ещё одно дело. Теперь, когда сердце демона ушло из книги, она наконец-то сгорит. В неё ты не вернёшься, этот путь будет для тебя закрыт. Под приближающийся вой сирен, я достал зажигалку.

К тому моменту как древний фолиант обратился в пепел, бежать стало поздно, в меня целилось несколько автоматов, а мой Магнум упирался в ухо офицера группы захвата, которого пришлось взять в заложники.

- Отошли назад, иначе я стреляю, мне терять нечего, вы знаете! - скомандовал я бойцам. Парни оказались понятливые и послушные, но ситуация перешла в патовую. Мне не уйти, но и им без жертв меня не взять. Интересно, что теперь? Переговорщик?

Между бойцами протиснулся полицейский в форме. Коренастый, с залысинами, средних лет, простоватой внешности, с безмятежно-невинным лицом, он производил впечатление деревенского олуха, но таковым явно не являлся.

- Майор Курбатов Павел Викторович, - представился он. - Не знаю как вас называть, вы человек-загадка, в вашей квартире обнаружили дюжину документов на разные имена. Надеюсь, мы можем поговорить как цивилизованные люди, без стрельбы?

- Называйте меня Михаил Андреевич, если вам нужно имя. На счет поговорить, я не против, если в меня перестанут целиться. Может быть даже договоримся.

Майор кивнул и сделал знак, бойцы опустили автоматы, я ответил взаимностью и отпустил бедолагу. Все равно, довернуть пистолет и нажать на курок мне хватит доли секунды. Думаю, ребята не станут делать глупости, их должны были просветить на счет скорости и точности моих выстрелов, в местном тире обо мне ходили легенды.

- Михаил Андреевич, я предлагаю вам добровольно сдаться и чистосердечно признаться в совершенных вами преступлениях, это облегчит вашу участь, - Курбатов говорил спокойно, без нажима и нервов, как и должен говорить хороший переговорщик.

- В каких именно преступлениях? - интересно, как глубоко они копнули?

- Убийство семьи Филантьевых, убийство владельца книжной лавки Ермолова, убийство Липатовой, вы наверняка её помните, она лежит в коридоре.

Ясно, прошлись по верхам, по последним событиям, ну это и неудивительно, учитывая как стремительно они развивались. Вообще, надо отдать им должное, очень быстро среагировали и нашли меня. Я грустно улыбнулся:

- Убийства? А вы знаете причины, по которым они были совершены?

- Михаил Андреевич, мы можем поговорить о них сейчас, если желаете, но лучше сделать это в отделении. Там ваши слова будут зафиксированы на бумаге и, если эти причины объективны, суд примет их во внимание. Я просил бы вас убрать оружие и проследовать с нами, - майор был сама вежливость и учтивость.

- По определённым причинам я не могу, пока, убрать оружие, поэтому поговорим здесь. Хоть это и бессмысленно, но чувствую себя обязанным донести до вас некоторую информацию. Поверите вы в нее или нет, дело ваше. Рекомендовал бы включить запись, если она не идёт с начала нашей встречи.

Наткнувшись на мой ожидающий взгляд, майор пожал плечами:

- Да, запись идёт с момента нашей встречи. Это обычная практика переговоров.

- Это правильно, - одобрительно кивнул я. - Тогда не будем тянуть и начнём. Что вам известно о Гёбекли-Тепе?

Курбатов наморщил лоб:

- Ничего об этом не слышал. Что или кто это?

- Один из древнейших мегалитических комплексов, который находится на юге современной Турции. Его начали возводить двенадцать с половиной тысяч лет назад, после того как на Землю упала комета, которая вызвала резкое похолодание в течение следующей тысячи лет. Но не само падение кометы было причиной возведение комплекса, а то, что путешествовало вместе с ней, - на несколько секунд я задумчиво прикусил губу, соображая как бы подоходчивей донести свою мысль. - Подумайте вот о чём, возведение мегалитов требует колоссальных усилий и затрат. Двенадцать с половиной тысяч лет назад животные еще не были одомашнены и все работы могли осуществляться только людьми. Земледелия, дающего большой выход продукции на единицу площади, тоже не было. Как по вашему, что могло собрать тысячи охотников и собирателей в одном месте, где им никак не прокормиться, где они умирали от голода теми же тысячами, но из года в год продолжали волочь гигантские камни из каменоломни до места их установки? Ответ прост, хотя вам вряд-ли понравится - тварь, обитавшая внутри кометы. Для удобства назовём этого пришельца со звёзд демоном. Неизвестно как, но ему удалось подчинить одно из племён. Думаю кто-то из охотников нашёл осколок небесного тела, которое начало разрушаться ещё в верхних слоях атмосферы и рассеялось на большой территории до удара основной части о землю. Позже этот осколок оказался подарен вождю, вождь оказался обращен в рабство демоном, ну а дальше последовала война, которая привела к покорению соседних племён и созданию огромного, по меркам каменного века протогосударства, единственной целью существования которого стало возведение гигантского мегалитического комплекса. Чужаку с небес требовалось новое жизненное пространство, его не устраивал маленький осколок, кроме того, он распробовал души людей, их страх и трепет, а значит создание кровавого культа, подкрепленного монументальными сооружениями, стало насущной необходимостью. Строительство продолжалось в течение тысячи лет, после чего демон переселился в колонны и статуи Гёбекли-Тепе. С тех пор его аппетиты начали расти, он требовал все больше жертв и все более мерзостными становились проводимые там ритуалы. В итоге, девять тысяч лет назад один из племенных вождей поднял восстание, собрал союз, захватил проклятый храмовый комплекс и попросту засыпал его землей, заточив демона внутри рукотворного холма на несколько тысяч лет. Одно из мудрейших решений за всю человеческую историю.

- Почему было нельзя разрушить камни, раздробить их и тем самым убить демона? - в голосе Курбатова чувствовался скепсис, но было заметно, что история его заинтересовала. С клинической точки зрения. Верить в этот бред он не собирался.

- Потому что убить демона нельзя - он неуязвим. Точнее неуязвим последний элемент, в котором находится сердце демона. Можно раздробить все колонны и разбить все статуи, но последнюю уничтожить нельзя. Кроме того, демон не будет сидеть и ждать, пока вы сокращаете его жизненное пространство, он будет подчинять души окружающих и делать из них рабов, которые станут сражаться с прежними товарищами. Засыпать комплекс землей оказалось быстрее, чем бороться с камнем, но и на земляных работах погибли сотни человек.

- Любопытная легенда, но как она вяжется с совершенными вами убийствами?

- Cкоро мы подойдём к этому, - я сделал паузу, собираясь с мыслями. - Долгое время тварь со звёзд не могла выбраться из своей ловушки. Кубометры земли не позволяли установить контроль над аборигенами, пришелец мог насылать сновидения, но не управлять людьми напрямую. Из-за частых кошмаров вблизи холма, тот считался проклятым, местные жители его избегали. Путешественники же были редки и ещё реже останавливались больше чем на одну ночь в пределах Гёбекли-Тепе. Однако демон нашёл лазейку. Примерно пять тысяч лет назад возникает письменность. Однажды, рядом с холмом остановился некто излишне грамотный, скорее всего это был шумерский купец. Демон быстро понял, какие возможности перед ним открываются и приложил остатки своих сил, чтобы задержать этого человека на несколько дней. Пришелец наслал на купца сновидения сколь кошмарные, столь и восхитительные, что одержимый ими торговец потерял чувство времени, пока не занёс навеянное на глиняную табличку. Так сердце демона переместилось в принципиально новый носитель. Любой способный читать клинопись, увидев дьявольский текст один раз, не мог выпустить табличку из рук, пока полностью не попадал под власть пришельца. Если раньше чужаку требовалось приложить усилия, чтобы создать себе раба и их количество ограничивалось несколькими десятками в пределах храмового комплекса, то теперь он создал прямой портал в души людей, ему оказались подвластны сразу сотни. Но и этого мало, тварь научилась создавать свои подобия путём копирования исходной таблички. К счастью, размер табличек не позволял нанести много символов и копии оказывались значительно слабее изначального варианта. В пользу человечества играл и низкий уровень грамотности, читать и писать в то время умел отнюдь не каждый. Эти обстоятельства привели к тому, что присутствие демона оказалось выявлено достаточно быстро. Сразу в нескольких городах-государствах Древнего Шумера возникают сообщества, чьей задачей становится выявление "злых табличек" и их уничтожение. Поскольку этим сообществам приходилось часто взаимодействовать между собой, они постепенно обособились от царской власти, и чтобы не привлекать внимание противоборствующих правителей, ушли в тень. Так возник орден Разбивателей... - тут мне пришлось прочистить горло, отвык много говорить. Не помешала бы вода, но просить о ней не стоит, принести то её принесут, только доза снотворного в стакане будет убойной.

- Михаил Андреевич, я понял к чему вы клоните, вы считаете себя членом этого ордена, верно? Может быть, вы все же отложите оружие в сторону? Среди нас нет слуг демона, - майор вклинился в паузу и сделал попытку снизить мою угрозу для окружающих. Он уже понял, что имеет дело с опасным психом и крутил в голове варианты, как разрядить обстановку.

- Вы неправильно поняли, - я отрицательно покачал головой. Мне не верят, ну и пусть, расскажу им всё. Время тайн прошло, сейчас от них один вред. - Я не Разбиватель, их больше нет, дослушайте до конца. Борьба велась с переменным успехом. Иногда одолевал пришелец, иногда Разбиватели. Вот вам пример, ни один археолог не скажет вам с точностью, где находится город Аккад, а ведь некогда это был крупнейший город Древнего Мира, центр Аккадского царства. Почему не скажет? Потому что, к моменту уничтожения города, пришелец обратил всё его население в своих рабов. Дело зашло настолько далеко, что правители соседних городов оказались вынуждены обратиться за помощью к своим извечным врагам - племенам гутиев, совершавшим до того регулярные набеги на царство. Гутии выполнили уговор, они держали Аккад в осаде несколько лет, убивая всякого, пытавшегося выбраться оттуда, пока последний раб внутри стен не съел предпоследнего и не умер от голода. Город был снесен с лица земли, камни увезены за десятки километров, земля посыпана солью, все найденные глиняные таблички разбиты. Теперь там пустыня. Цена за такую помощь оказалась велика, кроме Аккада гутии разграбили остальные города Месопотамии и уничтожили ослабевшее царство. Однако Разбиватели считали случившееся успехом, а плату весьма умеренной. Так или иначе, времена шли, а войне с демоном не было конца. Что хуже всего, он эволюционировал, каждый раз получая новые черты и возможности. Свитки папируса позволили ему записывать полную форму себя - каждый из свитков приобретал всю палитру возможностей чужака, кроме того, он научился перемещать свое сердце между ними. Наивысшей ступенью развития стали кодексы, то есть книги подобные современным. Именно с распространением кодексов, чужак получил возможность априорного чтения. Иначе говоря, теперь любой человек, взявший книгу имел возможность её прочитать, неважно грамотен он или нет, знает язык или нет, если он её однажды открыл, то не закроет, пока не прочитает, а прочитав станет рабом. С этого момента число последователей демона начинает стремительно расти, теперь его миньонами становятся не только элитарные слои населения, но и простые люди. К четвертому веку нашей эры главной опорой нового культа становится Рим, к тому моменту один из самых сильных и развращенных городов мира. Император Константин недаром перенес свою столицу в Константинополь, он чувствовал подспудную угрозу оставаясь в Риме, сновидения и кошмары, о которых набожному христианину нельзя было рассказать даже близким. Человечество оказалось на грани порабощения, но его спасло Великое переселение народов, которое привело к уничтожению римской цивилизации. Разбиватели умело воспользовались возникшей неразберихой, они безжалостно преследовали культистов и жгли их свитки и книги. Деятельность ордена оказалась настолько успешной, что в результате осталась одна единственная книга, которая отказалась гореть в огне. Так демон оказался пойман, впервые со времен ловушки в Гёбекли-Тепе. Разбиватели выполнили свою функцию, нужда в охотниках за "злыми письменами" отпала, потеряв цель, орден развалился на ряд группировок и постепенно исчез. На смену Разбивателям пришли Стражи, основная обязанность которых состояла в том, чтобы хранить книгу закрытой и не давать вырваться чудовищу. К сожалению, реликвию нельзя было выбросить в море или сбросить в жерло вулкана, где до неё никто не смог бы добраться, каждый год над ней следовало проводить ритуалы, чтобы ослаблять чужака и не позволять ему насылать порабощающие сновидения на окружающих. Эта схема работала вплоть до сегодняшнего дня.

- Михаил Андреевич, мне известно, что у вас была украдена книга, это именно та самая? Вы Страж? - Курбатов был мягок и участлив, он просто излучал сочувствие, в нём погиб хороший актёр. Он не верил мне ни на грош, но умел общаться с сумасшедшими.

- Именно так, - моя обязанность довести дело до конца, пусть считают, что я несу чушь. Если хотя-бы один человек сможет спастись благодаря моим словам, они сказаны не зря. - Младший Филантьев вскрыл сейф в моём доме и унёс книгу с собой. Всё случившееся позже, цепь убийств, лишь попытка вернуть книгу.

- Вы сказали, что она не горит, - майор указал глазами на кучку пепла около моих ног.

- Не горит пока сердце демона в ней. К сожалению, я опоздал. Видите сканер за моей спиной? Книга переведена в электронный формат и размещена в ряде электронных библиотек. Сердце демона ушло в Интернет. Пришелец получил новые возможности, а я даже не могу представить себе какие, ясно одно, простым чтением дело теперь не ограничится. Он голоден, пятнадцать веков взаперти, сейчас начнёт жрать в три горла. Теперь ему не нужны рабы чтобы совершать жертвоприношения, достаточно сформировать визуальный паттерн на экране и наблюдающий его зритель отправится прямиком в ад.

- Как же с ним бороться?

- В идеале? - я вздохнул. - Устроить блэкаут для всего оборудования имеющего доступ к сети Интернет и уничтожить его.

- А последний неразрушимый элемент передать вам? - Курбатов чуть насмешливо приподнял бровь.

Они не желают знать правду, но я всё же отвечу:

- Нет необходимости, демон перешёл в цифровую форму и обесточенный не должен представлять угрозы и насылать сновидения.

- Хорошо, Михаил Андреевич, я вас услышал, - майор серьёзно покивал. - Теперь, предлагаю вам проехать с нами, нужно поставить в известность начальство полиции. Думаю оно сможет связаться с губернатором, а тот с президентом страны. Угрозу подобного рода надо устранять немедленно. Позвольте ваше оружие?

Не верит ни капли, ну и пусть, я хотя бы попытался.

- Нет, - моя улыбка вышла злой. - Если я поеду с вами, демон сожрёт мою душу, а она мне дорога. Для него нет преград и замков, рано или поздно он найдёт, где вы меня держите. Поэтому, живите одни в этом проклятом мире, раз не верите мне!

Я быстро развернул ствол, вставил его себе в рот и нажал на курок.

***

Павел Курбатов устало потёр глаза, часы показывали уже три часа ночи, а отчёт был закончен лишь на две трети. Отчаянно хотелось спать, кофе почти не помогал, но работу следовало завершить. Дело выходило слишком резонансным, шесть смертей подряд, плюс самоубийца-психопат. В город уже приехала группа центрального телевидения, начальство начнёт рвать и метать с утра, требуя детальной картины.

Что получается по итогам? Младший Филантьев убит как вор, его отец, мать и дед, как возможные контактёры с "потусторонней сущностью", Ермолов убит не то как перекупщик краденого, не то как контактёр, библиотекарь, по-видимому считалась "рабом", поскольку открывала книгу. Господи, ну что за дурь? Ну откуда берутся настолько поехавшие люди?! Порешить из-за одной книги шесть человек и тут же её сжечь! Уму непостижимо!

Павел отхлебнул очередную порцию кофе, затем принялся стучать по клавишам, добив абзац до завершения, с оттяжкой клацнул по Enter'у и снова потёр глаза. Как же тяжело соображать, когда хочется лечь в постель и забыть обо всём! Он отвёл руку, взглянул на экран, три часа двадцать минут... Интересно, почему дрожат и мерцают буквы? Внезапно одна из них сорвалась со своего места и соединилась с другой, затем ещё одна и ещё. Неужели компьютерный вирус? Это же несколько часов работы под хвост! Павел немедленно нажал на значок сохранения и когда оно завершилось выдернул флешку, испытывая облегчение, успел. Монитор на пару секунд потух, а затем снова включился, текст с него исчез, на майора смотрело лицо, нечеловечески искаженное, ассиметричное, страшное, вызывающее ужас своей неправильностью. Сердце зашлось в груди как ошалелое, Павел протянул дрожащую руку, чтобы выключить жуткое изображение и... не смог, словно кто-то перенял контроль над его телом. Курбатов зажмурился, но веки отказались повиноваться, он вынужден был немигая глядеть на чудовищный лик, замерев как кролик перед удавом. Следом пришли звуки, Павел проткнул бы себе уши спицей, чтобы их не слышать, настолько ирреальными и потусторонними они являлись. В его картине мира не нашлось ни одного эпитета, которыми их можно было описать. Чуждые, абсолютно невозможные, человеческий мозг не мог ЭТО воспринять. Впадая в безумие майор осознал что от него хочет воплотившийся кошмар, Курбатов должен добраться до морга и скормить собакам сердце самоубийцы, или съесть его сам. До рассвета.

***

Что может быть спокойнее дежурства в морге? Пациенты не кричат, не стонут, не шумят, тишина и благодать. Анатолий Черенков любил свою работу, днём санитар, ночью больше сторож, тела-то привозят редко. Сиди на диванчике да почитывай книжку, если приспичит можно и прикорнуть. Всяко лучше, чем в больнице, где болящим от тебя постоянно что-то нужно, кто-то плачет, кто-то кричит, кому-то нужно помочь, ни минуты покоя. Нет уж, нет уж, лучше приглядывать за мертвецами, авось не сбегут.

Вот и сегодня Толя развалился на любимом предмете мебели и лениво перелистывал страницы очередного детектива. Детектив оказался жуткой тягомотиной, к тому же написанной ужасным языком, санитар даже было подумал включить телевизор, стоявший в углу на тумбочке, но пересилил недостойный позыв. Лучше вздремнуть, чем смотреть бесконечную рекламу, ещё и перемешанную с мутью. Телевидение Черенков не любил, да и видеоформат, в целом, тоже, не заходили ему фильмы или ютубные ролики, вот печатное слово другое дело. Санитар отложил книжицу и улёгся поудобнее, укрывшись пледом.

Проснулся Черенков от звуков осциллирующей пилы, ему они были хорошо знакомы, сам не раз помогал "разбирать" пациентов на секционном столе. За окнами темень, на часах нет и пяти утра, кого это принесло в такое время в секционную?! Рывком поднявшись, он отправился посмотреть на визитёра. Каково же было его удивление, когда Толя увидел склонившегося над столом человека в форме полицейского майора, рьяно разделывающего привезённый в полночь труп.

С таким персонажем надо аккуратнее, подумал санитар и прихватил оставленную с вечера у стены деревянную швабру. Гость ничего не замечал, лишь продолжал остервенело вгрызаться инструментом в рёбра мертвеца. Санитар тихо подошёл и поинтересовался:

- Ты кто такой?

Только реакция и рефлексы вбитые во время службы в воздушно-десантных войсках уберегли Черенкова от полотна пилы. Чудом увернувшись от удара незнакомца, Толя подсёк его, уронил на пол и от души добавил рукоятью швабры по голове. Майор брыкнулся и затих.

- Во дела-а! - протянул ошеломлённый санитар, с подобным вывертом он сталкивался впервые в своей карьере.

Наступившую тишину рассёк громкий мелодичный звук, звонил телефон, выпавший из кармана полицейского. Ощущая непонятное беспокойство, Толя склонился над средством связи, которое продолжало и продолжало трезвонить. Брать или не брать? Вдруг это беспокоятся родные или санитары из дурки, откуда сбежал визитёр? Черенков протянул было руку, помедлил, а потом резко выпрямился и несколькими ударами швабры заставил телефон замолчать.

Анатолия накрыла неожиданная волна одобрения, исходящая... откуда? Ему вдруг остро захотелось погрузить тело частично вскрытого самоубийцы в машину и вывезти в лес, подальше из этого душного, тяжелого города, где бродят странные психи в форме полицейских. Желание оказалось настолько внезапным и резким, что очнулся Черенков уже в своей старенькой "семёрке", выезжая с территории морга. Обернувшись, он отметил на заднем сиденье мешок с телом и, с каким-то странным фатализмом, принялся рулить по городу в направлении ближайшего леса.

***

Они догнали машину Черенкова на заре, когда тот увяз посреди раскисшей просёлочной дороги в лесу. Большому черному джипу и полицейскому УАЗу грязь была не помехой. Подъехав почти в упор, застучали дверьми, капитан, лейтенант и три непонятных хмыря из джипа. Без лишних слов достали оружие и расстреляли "семёрку", не дав даже выбраться из неё санитару.

Я ничем не мог помочь, опять отстал на шаг, на миг не успел. Слишком долго спали эти деревья, слишком много времени требовалось их пробудить, слишком медленно они двигались. Что поделать, мои возможности не безграничны, приходится довольствоваться тем что есть. Главного я всё-же добился - из убийц никто не ушёл. Похороненные глубоко в земле, под могучими корнями, они никому не расскажут, кто их сгубил, даже демону. Впрочем, одно тело я позаимствовал, надо же в чём-то жить, лейтенант мне понравился больше остальных. Стереть программу раба и занять освободившееся место оказалось несложно. Как личность молодой полицейский перестал существовать задолго до приезда сюда.

Впереди новый виток борьбы и сейчас я против демона остался один. Как, впрочем и раньше... Никакого ордена Стражей никогда не существовало. Одержав победу, Разбиватели долго спорили кому доверить хранение "Откровения Звёзд" и, наконец, передали его Кругу друидов Эриу. В те времена друидизм медленно сдавал позиции христианству, но всё еще оставался значимой силой. Ещё живы были свидетели ушедшей эпохи, когда о христианстве на островах не слышали, ещё праздновали старые праздники и наряду с новым богом верили в старых. Заполучив в свои руки реликвию великой силы, Круг принялся рядиться как с ней поступить. Одни предлагали прочесть книгу с помощью рабов, заставив их переписывать по одному абзацу на листок, после чего убивать, мол тогда можно будет изучить демона по частям и обрести над ним власть. Другие требовали увезти подальше в море, туда, куда не ходят корабли и утопить. Третьи отстаивали версию с погребением, апеллируя к тому, что ловушка в Гёбекли-Тепе продержалась сорок веков. Я пытался взывать к их разуму, доказывал что человечество развивается и растёт всё более быстрыми темпами, что укромных мест, где можно спрятать книгу, становится всё меньше, что единственный вариант обезопасить её, это ежегодные ритуалы и сокрытие от любопытных глаз, но меня поддержали немногие. Смешно, я был сильнейшим и искуснейшим из них, но в силу молодости отнюдь не самым уважаемым. И тогда мне пришлось пойти на шаг, навеки вычеркнувший меня из Круга друидов и памяти потомков. В Самхейн, пока остальные праздновали, я пробрался к реликвии, обманом завладел ей и бежал на материк. Так началось моё долгое служение, которое самое время возобновить. Настала пора возродить орден Разбивателей.

Что делать и как жить в новом мире простым людям? Демон получил огромную власть и взошёл на новую ступень эволюции, но он не всемогущ. Уже по первым его действиям ясно, что цифровая форма имеет некоторые ограничения. Если вы работаете с текстом, проявление чужака занимает время, немного - четыре-пять секунд, но бдительный человек успеет выключить монитор, или хотя бы зажмуриться. Основной признак - дрожание букв. От любых форм видеоинформации и видеоигр лучше отказаться, память двух пассажиров джипа показала, что пришелец явился мгновенно, в одном случае подменив скример из фильма ужасов, в другом выскочив из-за угла вместо очередного зомби и заполонив собой экран. Кроме того, следует немедленно отключить компьютер от сети Интернет, только так можно сохранить его от заражения. Однако нельзя забывать о том, что демон умеет ждать. Возможно он уже бросил свою копию на жёсткий диск и проявится, когда вы к этому окажетесь не готовы. Поэтому после отключения от сети Интернет нужно, в обязательном порядке, отформатировать все носители информации, включая системный диск. Уничтожьте всё, не пытайтесь сохранить что-либо нужное или дорогое сердцу, демон умеет маскироваться. Помните, что лучше установить операционную систему и сделать всю работу наново, потерять фотографии, видео, память, чем потерять своё посмертие! При установке выбирайте версии систем, которым не нужен доступ в Интернет для активации и работы. От телевизора, радио и телефона необходимо избавиться, не вы контролируете сигнал, неизвестно какой информационный код по нему придёт. Демон способен использовать не только текстовые и визуальные образы, но и звуковые. Обращенный в раба капитан полиции слушал любимую подборку на Яндекс.Музыке и, несмотря на привычные мелодии, не смог заметить как изменились ритм и гармоника композиций, пока не стало слишком поздно.

Знайте, демон не просто убивает! Своих жертв он погружает в пучину бескрайних страданий и безбрежного страха, он наслаждается их эмоциями и болью. Вечность.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Написано для октябрьского конкурса страшных историй - Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место. Тема на октябрь

Вся эта история с неудачным переездом началась много лет назад, когда я с грустью осознал, что живу не в ту эпоху. Не в плане социальном, я отнюдь не чувствовал себя так называемым «лишним человеком» и не имел особо прогрессивных идей. Наоборот, меня тянуло куда-то в прошлое, во времена дворянства, светских раутов, классической музыки и прекрасной литературы.

⠀

Но больше праздной помпезности времён русского дворянства меня привлекала только мрачная, траурная, и во всей своей декоративной готике по-особенному прекрасная, викторианская эпоха. Как я мечтал прогуливаться в середине осени где-нибудь мимо болот на юго-западе Англии, жить в глуши, прячась от шумного города в небольшом поместье с садом, полным мраморных статуй.

⠀

Огромное влияние на меня оказали произведение таких мастеров как Уолпол, Ле Фаню, Эдгар По и Лавкрафт, их работы были для меня как лекарства, если не сказать запрещённые вещества, позволяющие покинуть реальный мир и отправиться в прекрасное в своей мрачности путешествие.

⠀

Но реальность была такова, что вместо желанного времени, я существовал в беспощадный век высоких технологий, постмодерна и льющегося изо всех щелей разврата, от которого бы сам великий Маркиз де Сад пришёл в ужас. И жил я далеко не в Англии, поэтому пришлось выкручиваться, подыскивая отдалённое тихое местечко в суровых отечественных условиях.

⠀

Та улица на окраине Воронежа, где мне удалось поселиться, отлично отвечала требованиям такого нелюдимого интроверта, как я. Семь двухэтажных кирпичных домов, построенных ещё в пятидесятые годы прошлого века усилиями пленных немцев, стояли уютной кучкой в окружении высоких тополей, лип и огромного множества разнообразных кустов. Из благ цивилизации — автобусная остановка на расстоянии двухсот метров от крайнего дома, и скромного вида продуктовый магазин с одной единственной продавщицей. К северу от домов тянулась полоса на половину заброшенных гаражей и сараев, а к западу располагался огромный бесхозный участок с двумя разрушенными воротами, поросшим травой садом и длинным многокомнатным домом с проваленной крышей. Но от этой витающей в воздухе атмосферы запустения и старины веяло какой-то загадочной свободой. И люди и их дома словно были предоставлены сами себе, и никто извне не смел вмешиваться в размеренное течение их жизни.

⠀

Деньги я взял в кредит, место было отличное и мою голову ни разу не посетило сомнение в этом поступке. Старый хозяин немного расстроил меня, заявив, что в ближайшие пять лет дома могут пустить под реновацию или вообще снести, и что для этих целей за гаражами уже установили строительную бытовку. Но дальнейшие его негодования о том, что эта бытовка стоит и не функционирует уже два с лишним года, немного добавили мне оптимизма. Прогресс неумолимо преследовал меня по пятам, но надежда на то, что милая уютная улица простоит нетронутой хотя бы десятилетие, грела мою душу и подталкивала поскорее закончить сделку и въехать в свою собственную квартиру на первом этаже. Особую радость я испытал, узнав, что также в моё распоряжение поступает собственный палисадник, скрытый от глаз случайных прохожих невысокими вишнями.

⠀

Сама квартира, хоть и не была отремонтирована, не производила впечатления запущенной халупы, и, признаться, свыкнувшись с интерьером эпохи поздней перестройки, я даже перестал тешить себя мечтами о мрачном готическом поместье, тем более, что мою жажду к этому отдельному виду прекрасного отлично утоляли посиделки с книгой в палисаднике. Скамейку под вишнями я поставил спустя всего пару дней после переезда и по сей день считаю это своим лучшим решением, связанным с той квартирой и вообще той улицей.

⠀

Следующие описанные мной события запустили роковую цепь происшествий, из-за которых я по сей день вскакиваю в холодном поту, выброшенный из нестабильного дневного сна. Спать же ночью с тех самых пор я не могу.

⠀

Риэлтор, уходя из удачно проданной квартиры, ещё раз повторил свою просьбу. Он уже говорил об этом добрых три раза за последние полчаса, будто гипнотизируя меня назойливыми повторами.

⠀

— Не забывайте на кухне шторы закрывать, район отдалённый, залётных много, а им только повод дай, сами понимаете.

⠀

Услышав это в последний раз, я демонстративно закатил глаза и даже договорил за риэлтором часть фразы. Он улыбнулся мне, брякнув что-то вроде «ну и славненько», попрощался и покинул дом.

⠀

О шторах я вспомнил уже ночью, лёжа в постели. Моё, тянущееся ещё с детства, желание мистифицировать всё возможное и невозможное, заставило меня подняться, заглянуть за дверь комнаты и убедиться, что шторы плотно задёрнуты. Однако, несмотря на жуть всей ситуации, по моему телу прошлось тепло. В те годы я особенно увлекался всякими странностями реальной жизни, например, тайной существования некоего Владислава Петренко — таинственного третьего ведущего программы «Городок» или загадкой привидения Бруклинской публичной библиотеки, и мне захотелось, чтобы просьба риэлтора закрывать шторы тоже имела за собой мистическую историю… Будь я проклят, за эту прихоть!

⠀

За несколько дней до роковой ночи я познакомился с Гришкой, мужичком на несколько лет старше меня. Пьяный, он залез утром в мой палисадник и проспал до самого вечера, когда я его и обнаружил. Несмотря на свой неопрятный внешний вид и чрезмерный апломб в разговоре, человеком он оказался весьма умным и интересным. Мы с полчаса беседовали на самые разные темы, и я сам до конца не осознал, как этому хитрецу удалось подбить меня на продолжение разговора, но уже в компании двух бутылок разливного пива на моей же кухне.

⠀

Когда речь зашла о моих любимых таинственных исчезновениях людей, Гришка вдруг умолк на пару минут, а потом посмотрел на меня с такой надеждой, будто я был способен одним только махом руки решить все его проблемы, и тихо спросил:

⠀

— А бывает же необъяснимое, да?

⠀

— Ну, конечно, — кивнул я, улыбнувшись, — всё, что человек не может объяснить, то и необъяснимое.

⠀

— Не, не, ты не понял… — он мялся, словно решаясь на что-то внутри себя. — Был тут малый один, Лёнька. Хороший, белобрысенький такой… всегда в магазин мне бегал. Как сейчас помню, уже под вечер было… я тогда, вроде, под теми же вишнями в этом палисаднике лежал. Слышу, как малец говорит с кем-то около дома, но вот Лёнькин голос слышу, а того, с кем он разговаривает — нет. Мне плохо было, думал, сейчас желудок выплюну, но пока слушал его, даже как-то полегчало. Потом мать его из окна высунулась, она всегда его из окна звала, и кричит: «Лёнечка, Лёнечка, там «Спокойной ночи, малыши» начинаются, пойдёшь смотреть?», а он молчок, матери не слова, зато кому-то шепчет что-то, но не разобрать никак. Мать ещё раз его кликнула: «Сынок, — кричит, — сынок!», тут он ей в ответ пролепетал: «Нет, мама, я погуляю ещё» и побежал куда-то, с тех пор никто его не видел, ну как… вроде и… — Гришка вытянул губы в трубочку и поднял брови, его голову явно занимал какой-то не дающий покоя вывод, который он никак не рисковал озвучить.

⠀

С участившимся дыханием и с разрастающимся комом в горле я поднялся с места и подошёл к окну, видимо, хмельной напиток даровал мне излишек сентиментальности, поэтому история о пропаже невинного Лёньки произвела такой эффект. Мне хотелось глотнуть свежего ночного воздуха в надежде, что он помешает накатывающейся на уголках глаз жидкости перерасти в полноценные слёзы. Но как только я отодвинул рукой штору и потянулся к форточке, Гришка подскочил с места, чем неслабо меня напугал, выпрыгнул с кухни в коридор и скрылся в глубине квартиры.

⠀

— Ты чего творишь? — вопил он с отдышкой.

⠀

— Гриш, ты чего? — заплетаясь, кричал я ему. — Мне проветрить чутка надо, плохо стало.

⠀

— Закрой шторы, придурок, закрой! — не успокаивался он, срывая на меня свой и без того хриплый голос.

⠀

От такого вопля нового друга мне стало не по себе, я повернулся к окну и уже хотел в темпе задёрнуть штору, как взгляд мой зацепился за ужасное бледное лицо по ту сторону стекла. Это был ребёнок, он смотрел на меня, подобно безумцу-каннибалу, жаждущему как можно быстрее вкусить свежей плоти. Его глаза были так глубоко посажены, что я не сразу разглядел пугающие, следящие за каждым моим движением зрачки. Ребёнок морщил нос и оголял ряд верхних щербатых зубов. Мы смотрели друг на друга с минуту, пока таинственный наблюдатель не начал шевелиться. Он достал откуда-то большой жёлтый кленовый лист, просунул его между окном и чёрной железной решёткой, тогда мне удалось разглядеть его руку, такую же сморщенную и покрытую жёлтым налётом, как лист.

⠀

Наконец, вопль Гришки, перешедший на громкий хрип, дорвался до моих ушей, я в ужасе задёрнул штору и выбежал из кухни. Друг схватил меня за плечи и сильно потряс.

⠀

— Что ты наделал?! — хрипел он, разбрызгивая противные слюни.

⠀

— Там мальчик был, Гриш, — в недоумении ответил я.

⠀

Друг ослабил хватку, взялся за голову, упал на колени и, скрючившись, жалобно застонал.

⠀

— Что ты наделал… — шептал он, всхлипывая, — хоть бы меня не видел, ой, Господи, пусть он не придёт ко мне, — Гриша устремил взгляд в потолок и принялся быстро креститься, утирая второй рукой льющиеся слёзы.

⠀

— Да что это было-то? — не выдержав, воскликнул я.

⠀

— Лёнька, — прошептал мне друг, скривив рот.

⠀

Он стоял на коленях посреди комнаты и дрожал, захлёбываясь слезами. Ледяной саван всепроникающего страха накрыл меня, в ушах зашумело, ноги подкосились, я тоже упал на колени, скрючился и зарыдал.

⠀

Очнулся я уже утром, Гришка лежал у стены неподалёку. Всё произошедшее ночью вспоминалось мне как невероятный кошмар, и я надеялся, что и странное поведение друга и невероятно ужасное лицо за окном окажутся лишь плодом моего затуманенного алкоголем сна, но большой кленовый лист между стеклом и решёткой, который я увидел, отодвинув дрожащей рукой штору, развеял все мои сомнения. Тогда единственной надеждой стал Гришка, только он мог объяснить, что произошло, но стоило мне разбудить его, как он тут же набросился на меня с кулаками и грязной бранью.

⠀

— Тварь! — кричал он, молотя меня по лицу. — Да из-за тебя он и меня мог увидеть!

⠀

От некоторых ударов мне удалось увернуться, но парочка крепких всё-таки долетела до моей челюсти. Когда Гришка подустал и выдохся, я резким движением столкнул его с себя и несколько раз размашисто стукнул по голове, но он даже не сопротивлялся.

⠀

— Почему так? — задыхаясь, спросил я, утирая с губ свежую кровь.

⠀

— Что? — рявкнул Гришка мне в ответ.

⠀

— Иди вон отсюда, — разозлился я, пнув его в бок, — пока не прибил тебя, вали!

⠀

Он поднялся, качаясь, дошёл до двери и спустя минуту уже ковылял через улицу к себе домой. Я же принял душ, намазал йодом ссадины, принял обезболивающее и вышел в палисадник. Жёлтый лист по-прежнему лежал на своём месте, и мне стоило изрядно помучиться, чтобы перебороть себя и решиться вытащить его. С тех пор никаких происшествий не было около трёх недель, вплоть до момента, когда и ещё пару соседей встретились около почтового ящика. Он представлял собой небольшой, выкрашенный в зелёный металлический короб с маленькими ящичками по трём сторонам и с одной большой дверцей, ключ от которой имелся только у почтальона.

⠀

Между бумагами счетов за коммунальные услуги затесался жёлтый кленовый лист, абсолютно такого же размера, каким был его предшественник, принесённым странным существом. Соседи — женщина средних лет с мужем того же возраста — недоверчиво и даже испуганно покосились на меня и принялись как можно скорее забирать свою почту. Я смотрел на них, как мне казалось, так жалобно и безнадёжно, что готов был горько расплакаться лишь от мысли о своём внешнем виде. Дрожащим голосом, тряся в руках кленовым листом, я спрашивал у них:

⠀

— Что мне делать? Помогите.

⠀

Они переглянулись, мужчина отвёл глаза и не выдал себя, но во взгляде женщины я увидел глубочайшее сожаление и грусть.

⠀

— Необычное что-то было? — спросила она, мельком взглянув на кленовый лист в моих руках.

⠀

— Я Лёньку в окне видел.

⠀

Услышав знакомое имя, произнесённое моим дрожащим голосом, женщина испуганно отвернулась к мужу, тот отрицательно покачал головой, приказывая жене молчать.

⠀

— Мне Гришка рассказал всё, — продолжал я, искренне надеясь, что супружеская пара сжалится надо мной и подскажет заветный путь к спасению от неведомого ужаса.

⠀

— Тебе когда квартиру продавали, — немного тише, повернув голову через плечо, сказала женщина, — ничего не говорили про шторы?

⠀

— Говорили, — отозвался я с воодушевлением, — но я как-то вот…

⠀

Мой запал с болью погас, когда женщина, недовольно цокнув, перебила меня:

⠀

— И кто тебе виноват?.. — она обернулась, скорчила противную гримасу и принялась читать мне нотацию: — Приедут сюда и начинают жить, как хотят… старые улицы по своим правилам живут, и не вам, соплякам, тут что-то менять. Сказано же было, по ночам зашторить окна на кухне — всё, ничего больше, но нет, и тут свои пять копеек вставляете, бестолочи!

⠀

— Может… мне в церковь? — заикаясь и разводя руками от отчаяния, тараторил я.

⠀

— В церковь… — хмыкнул мужик, дёрнув уголком губ. — Пусть идёт сразу, меньше мучиться будет, — буркнул он жене.

⠀

— Да чёрт его знает, — отмахнулась она, — как баба Поля померла, так спросить не у кого.

⠀

— Куда идти? — заметно нервничал я.

⠀

Моё состояние в тот момент походило скорее на тремор вперемешку с бредом, нежели на испуг, образ супружеской пары медленно смазывался, смывался с моих глаз новой партией горячих слёз. Боль от острого кинжала безысходности, всаженного по самую рукоять мне прямо в шею, затмевала все прочие ощущения. Не помня себя от сводящей с ума паники, я зажмурился и почти потерял сознание, благо вовремя подскочивший мужик схватил меня и посадил у ближайшего дерева.

⠀

— Иди за дома сейчас, лист с собой неси, — слышался мне мягкий голос женщины, — он не отпустит просто так. Тебя как зовут? Слышишь? — её голос становился всё тише, и походил на отдалённое негромкое эхо. — Лёнька не первый был, просто время пришло. Десять лет — срок.

⠀

Дальнейшие её фразы запомнились мне совсем смутно, поэтому я не ручаюсь за их достоверность, но если моя расшатанная психика всё-таки не смазала эти воспоминания моими собственными мыслями и домыслами, то далее женщина говорила, что кто-то, некий Владыка, обычно заманивает к себе в усадьбу детей, но в этот раз ему повезло и жертва сама раскрыла шторы.

⠀

Окончательно прийти в себя я смог только после того, как по моему лицу забегали прохладные слёзы летнего дождя. Сидя, прислонившись спиной к дереву, я трепал в руках отсыревший кленовый лист и с тревогой поглядывал на щель между двумя домами, именно там располагались полуразваленные ворота большого заброшенного участка с мрачным домом, в который мне предписывалось явиться.

⠀

Это было невероятно сложным решением. Будь я в тот момент в здравом рассудке, то сию же секунду бросился бы прочь со старой улицы, теперь ставшей мне омерзительной. Но голова моя в то мгновение была будто налита тяжёлым свинцом, не дающим хода мыслям. Колени тряслись, подобно тому листу, что я держал в руках, и что подобно компасу, вёл меня прямиком в усадьбу своего хозяина, в дом загадочного Владыки.

⠀

Трудно описать то поистине потрясающее и одновременно ужасающее своим видом место, в котором я оказался, миновав полуразрушенные ворота. Участок, вымоченный в вязкой тошнотворной атмосфере неминуемого приближения мучительной смерти, встретил меня колючей тишиной, ужасающей больше, чем вопль неведомого монстра прямо над ухом.

⠀

Пройдя по запущенному, поросшему травой саду, я добрался до двери дома, держащейся на одной проржавевшей петле, поднялся по раскрошенным от времени бетонным ступенькам, взялся за железную ручку с мерзким зеленоватым налётом и мгновенно, как от сильного удара током, отлетел на несколько метров назад. Дверь приоткрылась, и из-за неё на меня посмотрел хмурый Гришка, черты его лица немного изменились, щёки впали, уголки губ расслабленно опустились и лишь грозный взгляд выдавал нечеловеческую обиду и смертную тоску.

⠀

— Рано тебе, я первый его увидел, — сказал он, и глаза его вдруг замерцали белым.

⠀

Вне себя от испуга, я поднялся с земли и вжался спиной в кирпичную кладку ворот.

⠀

— Съедят мне душу, — вновь заговорил Гришка, но в этот раз громче и неестественнее, будто звук исходил не изо рта, а от самой его бледной фигуры, выглядывающей из чёрного проёма мрачного дома.

⠀

Пятясь назад, отступая в проём ворот, готовый к мгновенному побегу, я вдруг замер в холодном оцепенении, увидев, как из-за спины моего бывшего друга фигурным вихрем начали вырываться сотни жёлтых кленовых листьев. С шелестом слетаясь в центр заросшего сада, они формировали собой фигуру невысокого мужчины в одеянии, напоминающем военную шинель. И я клянусь, что слышал в этом мерзком шелесте одно слово: Слурп, Слурп!

⠀

Крик вырвался у меня из груди, разорвав удушающие цепи липкого страха, и я, что было силы, рванул за ворота в сторону своего дома. Улицу я покинул поздней ночью, вернувшись на первое время в родительский дом. И хоть был велик соблазн отодвинуть штору на кухне, чтобы убедиться в замене лица маленького Лёньки на лицо взрослого Гришки, я всеми силами воспротивился ему и ушёл ни с чем, оставив тайну лица в окне неразгаданной.

⠀

***

⠀

Если мои расчёты верны, то на следующей неделе со всех описанных выше злополучных событий минует пугающий десятый год. Конечно, в своей новой квартире я тысячу раз смотрел в кухонное окно поздно ночью, и, естественно, никого там не обнаруживал. Однако история с Владыкой листьев не окончена, я знаю, что, взглянув на Лёньку, поставил себя в неописуемую ужасную очередь. И нет, Владыка не забыл про меня, в противном случае, кому придёт в голову ежегодно подбрасывать в мой новый почтовый ящик свежий кленовый лист?

⠀

Облегчит ли тот шаг, на который я решаюсь уже несколько дней, мою нелёгкую участь или наоборот, поможет неведомому ужасу задачу прибрать к рукам мою измученную душу, — я не знаю. Но из двух зол всегда предпочтительнее выбирать меньшее, так или иначе, одно только имя — Владыка листьев — страшит меня куда больше, чем крепкая, мерно покачивающаяся на вмонтированном в стену турнике… петля. По крайней мере, решить всё самому здесь и сейчас гораздо проще, чем сидеть и ждать, пока заброшенный дом за полуразрушенными воротами позовёт меня к себе. Прощайте.

----

Автор: Евгений Шорстов | @Shorstov

2021

© Все права на озвучивание рассказа принадлежат YouTube-каналу DARK PHIL. Другие озвучки будут считаться нарушением авторского права. Благодарю за понимание!

Послушать можно здесь

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

– Вижу сигнал маячка! – вдруг воскликнул Гавран, глядя на свой тактический дисплей. – В паре километров отсюда, одиночный засвет, двигается…

– Идет на северо-запад, – уверенно закончил за него Велес, бросив короткий взгляд на карту. Явно одиночка, избегает дорог, как и мы. Наверняка движется на соединение со своей боевой группой, одному ему в Женеве делать точно нечего. Нам в ту же сторону. Привал закончен, выдвигаемся!

Рыцари, не тратя ни одной лишней секунды, покинули лесную полянку и устремились вниз по склону сквозь заросли. Гавран, у которого не было активного экзоскелета, пыхтел чуть сзади, с трудом выдерживая темп. Велес, Аль-Каум и Мара, растянувшись цепью, бежали, высматривая врагов в густом подлеске. Гончих и легионеров, к счастью, поблизости не было. Кусты стали редеть, и неожиданно закончились крутым обрывом. Велес еле успел затормозить, чуть не угодив вниз. Мелкие камешки застучали по осыпи, скатываясь по ней на кроны растущих внизу елей. Чуть левее из зарослей выбежала Мара, скорее всего уже заранее зная, что увидит, как предполагал Велес. Он хорошо запомнил ее жест в самолете, да и то, как она сбила его с ног перед атакой драконума. Четыре секунды. – «Ее Дар – видеть грядущее, но предел – четыре секунды. С таким навыком сбивать стрелы в полете наверняка гораздо проще», – хмыкнул он про себя.

Справа выскочил Аль-Каум, тоже чуть не свалившись вниз, но в последний момент, извернувшись каким-то кошачьим движением, все же остался на кромке обрыва. Сержант-командор кинул взгляд на нарукавный дисплей – метка была уже в сотне метров и двигалась как раз вдоль нижнего края осыпи.

– Велес, сзади!!

За следующую секунду произошло многое. Рыцарь повернулся, увидев Мару с каким-то бешеным взглядом, успел удивиться, что она окликнула его голосом, а не жестом, как обычно, вспомнил про отстающего бойца и даже начал:

– Гавран, сто…

Тут в него врезался уже набравший приличную скорость Гавран, и оба воина, не удержавшись, кубарем покатились вниз по каменистой осыпи. Мара и Аль-Каум, рванувшие навстречу, не успели всего пару шагов. Мара, замерев на пол-секунды, как будто ушла в себя. После чего ее глаза в ужасе расширились, и она рыбкой, не щадя себя, прыгнула вниз, разворачиваясь уже в полете. Аль-Каум, понимая, что она увидела нечто страшное, устремился за ней, скользя в туче мелких камней по почти отвесному склону. Еще через пару секунд, подняв клубы пыли, все четверо одновременно оказались внизу и вскочив на ноги, выхватили мечи.

На бесконечно краткий миг, сквозь оседающую пыльную взвесь, четыре пары глаз с каждой стороны встретились взглядами. Четверо рыцарей Ордена – и тройка сангусов, ведущих пленного. Мечи демонов тускло мерцали, готовые собрать кровавую жатву. Все – и люди, и нелюди – на мгновение опешили, взвешивая свои шансы выжить в ближайшие несколько секунд. И, опережая чье-либо движение, могущее вызвать бойню со множеством павших, но без победителя, на горном склоне мощным эхом разнеслось:

– Duellum Honoris!!!

Напрягшиеся было для броска вперед демоны замерли, как будто не веря своим ушам. Велес, уже войдя в боевой режим, с лихвой использовал это время для оценки ситуации. Сангусов было трое, один из них, судя по пометкам на кирасе рядом с сигилом – декурион, то есть опытный и сильный воин. Двое других тоже явно не выглядели легкими целями – вся троица была уже в зрелом возрасте, а это означало не менее трех веков непрерывных боевых тренировок. Четвертый в их группе был человеком – дрожащие руки, испуганный, затравленный взгляд… – «Пленный, явно не из Ордена, но с нашим «Оберегом»… Странно», – Велес кинул взгляд на своих. По сути, силы были равными. «Гавран в предстоящей схватке не протянет и пары секунд, дальше бьемся один на один», – прикинул он расклад. Все выходило плохо, очень плохо. Если любой из трех оставшихся рыцарей даст слабину, то дальше сангусы получают превосходство и режут всю боевую группу на куски. Если же кто-то из сангусов не устоит, то рыцари, скорее всего, все-таки одолеют их. – «Но какой ценой…», – мрачно подумалось Велесу. – «При наилучшем исходе Гавран – мертв, остальные – изранены и едва держатся на ногах. Для следующей же группы демонов мы станем легкой добычей… Единственное, что их сдерживает – нежелание вступать в бой с неясным для себя итогом и, возможно, переоценка воинских навыков Гаврана». Его дальнейшие мысли прервал рык декуриона, отошедшего от немого изумления:

– Да как ты посмел, полукровка! Вызвать меня, декуриона, на Суд Чести?! Да в тебе нет чести ни на йоту, ты не ровня мне! Не сангус!! Ты даже не Низший!! Жалкий червь!! Я лично вырежу твой поганый язык с корнем!! – декурион, прожигая взглядом Аль-Каума – произнесшего ритуальную фразу – буквально исходил ядом и ненавистью, рыча сквозь стиснутые клыки.

– Демон! Ты узнаешь этот клинок? – Аль-Каум перешел на латынь и, не обращая внимания на дернувшихся было сангусов, подчеркнуто медленно вытащил второй меч из-за спины. Сталь Абаддона тускло сверкнула в багровом полумраке. И вторя ей, багровым зажглись глаза декуриона – он узнал. Узнал сигил своего клана на клинке. Уставившись на меч неверящим взглядом, он даже отступил на шаг.

– Ты… ты… – десятник сангусов не находил нужных слов.

– Да. Я тот, от чьей руки пал Драко Волатус, – медленно и весомо изрек араб. – Тот самый Драко Волатус, воспетый в легендах и прославивший твой клан в веках. Наша битва была тяжелой, и лишь его почтенный возраст позволил мне выйти из нее победителем.

– Ты лжешь, храмовник! Ты не достоин Суда Чести! Наверняка ты завладел клинком моего давно павшего сородича, разграбив его родовой склеп! – сангус взъярился не на шутку. – Твоя смерть будет столь же долгой, как тьма над вашим жалким миром!

– Он сам вызвал меня на Duellum Honoris, – парировал Аль-Каум, и в его голосе зазвучала сталь. Он медленно провел острием по ладони, ноздри сангусов возбужденно расширились, почуяв сладкий запах. – И после победы, израненый и при смерти, я вкусил его крови. И выжил. И исцелился. И часть его теперь во мне. Его кровь течет в моих венах, он направляет мои движения, и я ношу его клинок по праву. Ты чувствуешь это, ты чуешь кровь своего сородича, и не можешь не признать сего, – Аль-Каум пронзительным и непреклонным взглядом встретил полыхающий злобой взор декуриона. – А теперь, зная то, что знаешь, скажи мне еще раз, глядя в глаза, демон: достоин ли я того, чтобы бросить тебе вызов чрез Duellum Honoris?!

– Да будет так, – после паузы, показавшейся вечностью, нехотя процедил десятник сангусов. – Как твое имя, храмовник? Пожалуй, я даже упомяну тебя в своих записях, когда возвышусь, и мое имя станет легендой.

– Мое прежнее имя не имеет значения, – ответил араб, снимая с плеча и откладывая в сторону орденский автомат. Остальные рыцари и сангусы тоже немного расслабились и опустили клинки, понимая, что бойня откладывается. – Мои братья знают меня как Аль-Каум, я получил это имя от прежнего славного воина, павшего в битве с прислужниками Тьмы. Тот получил его от предыдущего, и так далее, от зари времен. Как твое имя, демон? Пожалуй, я оставлю о тебе пару строк в своем дневнике, дабы будущие поколения воинов Ордена знали, к чему приводит излишняя спесь и гордыня.

– А ты начинаешь мне нравиться, храмовник, – усмехнулся сангус, снимая кирасу, чтобы увеличить свою подвижность. – Достойный ответ, как будто сам Драко изрек его, воскреснув на мгновение из Бездны! Посмотрим, так ли ты хорош в бою, как он! Мое имя Сагот Манибус, и да начнется Суд Чести!

– Да начнется Суд Чести! – вторил ему хор голосов.

Противники ступили внутрь импровизированного круга радиусом в шестнадцать шагов, по краям которого с одной стороны расположились сангусы, а с другой – рыцари Ордена. Аль-Каум был в «Спектре», но с отключенным активным режимом экзоскелета, автомат и метательные ножи он положил на камни, вне поля битвы. В каждой руке он держал по клинку. Сагот же избавился от всей брони, оставшись лишь в шелковой багровой рубахе и плотных кожаных штанах. Бросив взгляд на араба с двумя мечами, декурион на миг как будто задумался, не взять ли и ему второй клинок в левую руку. Но в итоге не стал, вместо того забрал у одного из своих воинов плащ и накинул его на левое плечо. Воины, выставив клинки перед собой в среднюю позицию, медленно и одновременно двинулись против часовой стрелки, начиная прелюдию к смертельному танцу. Они шли по окружности, лицом друг к другу, запоминая каждую неровность и камешек на поле боя, оценивая противника и позволяя осмотреть себя наблюдателям во избежание нарушений экипировки и срыва поединка. Велес, наблюдающий за ними, не скрывал удивления – их движения были выверенными, пластичными и текучими, но при этом настолько синхронными, будто каждый воин изучал в зеркале свое отражение. Воистину, два этих отличных мечника были достойными противниками.

Совершив полный круг, рыцарь и демон начали сходиться. Велес, даже находясь в боевом темпе, все равно пропустил начало атаки сангуса – тот прикрылся плащом и внезапно ускорился, взорвавшись вихрем ударов. Враги сошлись со звоном клинков в танце выпадов, уклонений и пируэтов. Каленая сталь высекала фонтаны искр, каменное крошево и пыль летели в разные стороны. Спустя долгую секунду сангус отскочил назад. На лице Аль-Каума сочился кровью порез, орденский меч стал на пару сантиметров короче, лишившись острия. Плащ демона был разрублен в нескольких местах, но декурион не пострадал. Ощерив клыки, он закружил вокруг рыцаря, пытаясь зайти сбоку. Тот повторил его маневр, стремясь к тому же. Улучив момент, Сагот вновь атаковал длинной комбинацией рубящих, режущих и колющих ударов, стараясь найти брешь в защите Аль-Каума. Ложным полушагом вбок сагнус на миг ослабил бдительность рыцаря и «щелчком» – коротким кистевым ударом – достал его левое предплечье, все же пробив броню.

Бойцы снова разорвали дистанцию – на этот раз отскочил араб. Усилием воли он замедлил кровотечение, но рана была достаточно глубокой. Скоро потеря крови начнет сказываться на скорости ударов, и шансы Аль-Каума упадут. Велес, как и все остальные, прекрасно это понимал. Глаза остальных сангусов сверкали азартом – схватка обещала быть зрелищной. Аль-Каум беззвучно прошептал что-то и ринулся в атаку, раскручивая свои мечи в полупрозрачный ореол. Сагот, скинув плащ, перехватил меч в обе руки и слился с рыцарем в сумасшедшем по темпу поединке. Оба уже не пытались отойти, и атаковали друг друга, укладывая в каждую секунду более десятка ударов, парирований и уклонений. Более-менее различал их действия лишь Велес и пара сангусов, для остальных битва выглядела, как мелькание полос отточенной стали меж двух еле видимых от пыли и скорости силуэтов.

Противники понемногу смещались к краю арены – Сагот теснил Аль-Каума, стараясь прижать его к каменистой осыпи и лишить маневра. Велес окинул быстрым взглядом свой отряд. Побледневший Гавран, сжав в руках автомат и закусив до крови губу, напряженно наблюдал за схваткой. Он прекрасно понимал свои шансы в случае поражения араба. Мара же, казалось, полностью ушла в себя, смотря вперед остекленевшим взглядом. Велес осознал, что она тоже следит за поединком – но на четыре секунды вперед. Ее лицо вдруг ожесточилось – губы сжались в линию, а глаза сосредоточенно сощурились. Мара выверенным до микрона движением толкнула ногой небольшой булыжник, лежавший рядом. Камень размером с кулак прокатился пару метров и остановился среди таких же, валяющихся в изобилии вокруг. Сангусы, увлеченные схваткой, не заметили этого странного поступка воительницы. Мара еле заметно кивнула себе и перехватила клинок, явно приготовившись к чему-то. Велес последовал ее примеру.

Спустя пару секунд рыцарь и сангус оказались рядом. Декурион уверенно наседал – броня Аль-Каума окрасилась в алый цвет в нескольких местах. Но раны были резаные – араб вовремя парировал и отводил вторым клинком самые опасные выпады врага. Однако и сам не мог пробить защиту демона – мастерство сангуса не уступало, а скорость уже превосходила его собственную. Аль-Каум мог лишь наносить ему неглубокие порезы не выше локтя – но декурион вмиг их затягивал, не замедляясь ни на йоту. Несмотря на весь пыл битвы, оба прекрасно помнили положение каждого камня и ветки на арене, уверенно ступая среди разбросанных мшистых булыжников.

Сагот, проведя сложнейший каскад ударов, чуть приоткрылся – и Аль-Каум немедленно воспользовался этим, в длинном выпаде вогнав острие своего второго клинка в ключицу противника. Декурион блеснул клыками в плотоядной ухмылке – он все же поймал араба на наживку. Аль-Каум уже не успевал вернуться в защитную позицию. Вывернувшись так, чтобы клинок застрял в ране, демон молниеносным, заранее рассчитанным, обратным движением своего меча отсек арабу левую кисть. Клинок рыцаря упал на землю, звякнув вычурной рукоятью о камни. Сангусы кровожадно зарычали, предвкушая развязку поединка.

Аль-Каум, не обращая внимания на хлещущую из жуткой раны кровь, сжал уцелевшей рукой орденский меч и кинулся в последнюю, самоубийственную атаку. Сагот отбил несколько ударов и перенеся вес, сделал завершающий выпад, метя в сердце. Но под опорной ногой вдруг оказался камень, которого просто не могло там быть. Декуриона шатнуло в сторону, и смертельный удар прошел по касательной, вспоров рыцарю плечо, а клинок застрял меж костей. Мощный толчок опрокинул сангуса на спину и в следующий миг ему в шею уперся орденский клинок. Бритвенной остроты лезвие рассекло кожу и мясо, остановившись в одном волосе от шейных артерий. Сангус захрипел от хлынувшей в горло собственной крови, не смея даже пошевелиться. Малейшее движение – и его голова отделится от тела.

– Признай поражение свое, демон! – еле слышно процедил Аль-Каум. Его губы побелели от напряжения и нехватки крови.

– Убей меня, храмовник, – прохрипел Сагот из последних сил. – Суд Чести завершается лишь смертью!

– Не в этот раз, декурион, – рыцаря начала бить дрожь, но рука, державшая меч, пока оставалась тверда. – Со смертью твоей звание десятника к другому воину отряда перейдет. И начнется кровавая сеча. Я желаю сохранить жизни братьев всех своих. Лишь честь твоя и воля удержат остальных сангусов от мести… – Аль-Каум говорил все тише, явно слабея.

Велес и остальные рыцари подняли оружие и приготовились к битве, сангусы сделали то же самое. Декурион хрипел в луже черной дымящейся крови, но даже с приставленным к шее клинком не спешил с ответом, явно чего-то выжидая.

– Он ждет остальных… – вдруг еле слышно прошептал Гавран. – Здесь не все его воины…

– Коль смерти ты желаешь, да будет так… – изрек араб и надавил на клинок, перерезая артерию.

Черная кровь хлынула с новой силой, и Сагот в последний миг приподнял руки ладонями вверх, признавая свое поражение и отдавая себя на милость победителя. Араб убрал меч и обессилено упал на бок. К нему подбежал Гавран, чтобы остановить кровь. Декурион лежал на спине и хватал ртом воздух, регенерируя и сращивая артерии, мышцы и ткани за счет своих внутренних резервов. Тем временем за спинами двух сангусов его отряда выросло еще три силуэта. Все пятеро уже дернулись было в атаку, но Сагот властным жестом удержал их на месте. Спустя десяток секунд оба с трудом поднялись на ноги.

– Дарю всем вам жизнь до следующего заката! – злобно прорычал декурион, кипя от ярости и в полной мере осознавая свое унижение. – А затем я выверну наизнанку ваш жалкий мирок, но найду каждого! И быстрой смерти не ждите от меня!

– Не сомневаюсь я, что мы встретимся еще, – невозмутимо произнес Аль-Каум, все еще бледный, но уже уверенно стоящий без помощи Гаврана. – А теперь мы уходим. Уходим все. И он тоже, – араб качнул головой в сторону пленника.

– Он не полукровка! Не один из вас! – взвился Сагот, полыхнув бешеным взором. – Это моя добыча!

– Не все из нас вкусили крови демона и ценный Дар имеют, – парировал рыцарь. – У пленника вашего наш медальон, а посему он Ордена часть и брат наш. И мы его среди исчадий адских никогда не бросим! Исполни уговор, пред лицом смерти данный!

– Ты хитер и изворотлив не только в бою, но и в речи, – скрипнув клыками, процедил сангус. – Забирай пленника, так тому и быть. И береги его, ибо вскоре я явлюсь за своей добычей. А взамен я заберу клинок своего великого сородича, по недоразумению оказавшийся в твоих руках. Одной из которых я тебя лишил за эту дерзость.

Сагот подошел к лежавшему на земле мечу и поднял его. Убедившись еще раз, что это именно тот самый клинок, а не искусно выполненная копия, декурион удовлетворенно кивнул себе и продолжил:

– Пожалуй, я все же окажу тебе честь и в следующую нашу встречу ты погибнешь от этого клинка. Я доделаю то, чего не смог Драко – и буду носить его меч по праву.

Повернувшись спиной к рыцарям, декурион, больше не говоря ни слова, беззвучно растворился к багровом полумраке. Щелкнув для острастки клыками, пятерка сангусов развернулась и тоже исчезла в тенях. Велес облегченно выдохнул и подошел к пленнику, чтобы перерезать веревку на его запястьях.

– Ты кто такой? И что важнее, откуда у тебя наш «Оберег», парень? – поинтересовался сержант-командор.

– Меня зовут Алекс… – выдавил тот, еще не веря в свое спасение. – А прибор мне оставил один из ваших бойцов, ночью, в Женеве. Уж не знаю, случайно или нарочно. Но эта штуковина, там, на мосту, спасла мне жизнь. А потом чуть не угробила. Но это долгая история… Вы ведь меня здесь не бросите?

Велес не ответил, молча изучая парня и одновременно прокручивая все дальнейшие варианты действий. Явной обузой тот не выглядел, но о какой-либо скрытности уже не могло быть и речи. По факту в их маленьком отряде осталось всего два полноценных воина – Мара и он сам. Аль-Каум был сильно изранен, ослабел и потерял не меньше литра крови. Гавран скорее технический специалист, чем боец, и если бы Орден не кинул на Женеву все доступные ему силы – даже не попал бы в состав боевой группы. Боевой потенциал бывшего пленника Велес оценивать даже не стал, как пренебрежимо малый. О дальнейшем движении в таком составе в сторону Женевы не могло быть и речи. Это верная смерть.

– Надо найти укрытие и перевести дух, – определился сержант-командор. – Затем решим, что с тобой делать. Для понимания – наш отряд на боевой операции, спасение гражданских в наши планы не входит. Если бы не маячок на «Обереге», мы бы прошли мимо. Но все случилось, как случилось. Время покажет, к добру это или нет.

– Он… нужен. Не спрашивай, я не знаю ответа, – раздался за спиной голос Мары. – Наша встреча не случайна. Судьба плетет свои нити. И их концы теряются во мгле…

– Нельзя терять времени, друг мой, – араб тоже подошел ближе, опираясь на плечо Гаврана. – Демоны теперь ведают о нас, и что гораздо хуже, будут искать наш отряд с особым тщанием. К исходу дня нужно затаиться и запутать след. В ночи, под Пеленой, нам будет сложней десятикратно…

– Похоже, мы едины во мнении, – подытожил Велес. – Осталось лишь определиться, как указать Аркуду, Хорсу и Ларану, куда мы направились.

– Пометок оставлять нельзя, ни в коем случае, – решительно возразил ему Аль-Каум. – Сангусы – прирожденные охотники и следопыты, это их удел. Любая вещь, отметка или след – подсказкой им послужит. Подставим мы лишь братьев под удар. Сначала надо нам погоню сбить со следа. До сей поры они и мы – здесь сами по себе.

– Не могу не согласиться с твоей мудростью, хотя и тяжело принимать такое решение, – мрачно ответил сержант-командор после паузы. – Что же, собираемся и двигаем. Времени действительно очень мало.

Спустя пару минут, на поляне не осталось ни души. Лишь белесые хлопья пепла падали на залитую кровью землю. Солнце, скрытое Пеленой, неумолимо клонилось к закату. Где-то в лесной чаще рыскали стаи кровожадных гончих, вдали по шоссе, двигаясь к крупным городам, печатали шаг закованные в броню адские когорты, а небеса разрезали крылатые темные тени. Человеческий мир вслед за солнцем тоже клонился к своему закату. Пока не осознавая и даже не сопротивляясь нависшей над ним смертельной угрозе.

(Ссылка на продолжение будет в комментариях)

Со щемящей болью в сердце, беспокойно оглядываясь, изо всех сил подавляя в себе желание остановиться, упасть на колени и что есть силы закричать, Петя Душин мчался по дороге к дому Геннадия Ивановича. Рано или поздно весь мир узнает о том, что произошло в том селе. И каждый житель нашей крохотной планеты ощутит на своей шкуре последствия роковой ошибки. Если у дряхлого одноногого инвалида не получится всё исправить, то никто не спасётся…

⠀

А начиналось всё как обычно.

⠀

Закрылась за спиной изрисованная чёрным маркером автобусная дверь. Петя Душин — сероглазый брюнет в старомодной джинсовке — нахмурился и устало окинул взглядом тёмный салон старого «ПАЗика». Наконец, разглядев среди серой массы престарелых дачников своего друга — рыжеволосого весельчака Колю, — он двинулся с места, миновал проход, заставленный потёртыми клетчатыми баулами и пакетами, под завязку забитыми хлебом и дешёвой колбасой, протиснулся между двух противных пассажирок с миниатюрными собачками и плюхнулся на выцветшее коричневое сидение рядом с другом. Обменявшись с ним рукопожатиями, Петя, ещё раз осмотрев неприятный, окружавший его контингент, тихо буркнул:

⠀

— Цена вопроса? — И, уставившись на Колю, тут же добавил: — Узнал?

⠀

Тот кивнул.

⠀

— По десятке каждому, пять сразу, пять после, — ответил.

⠀

— А что за дед-то, я так и не понял, — поморщился Душин, наклонив к другу голову.

⠀

— Преподаватель мой по философии, но он уже на пенсии второй год, говорят, вообще с ума сошёл.

⠀

— Коль, — Петя потёр пальцами красные глаза, — ну… ну что это. Деда больного доить?

⠀

— Да не больной он, — отмахнулся рыжий Коля, — просто… особенный немного. Я уже не в первый раз к нему еду, там дел-то на полчаса максимум, он не ходячий же, еле по дому ходит, вот и просит помощи. Вообще, там много кто из института ездит, но меня он что-то всё чаще и чаще…

⠀

— Философ, значит, — Душин улыбнулся и покачал головой, — дед-псих. Познакомил тебя со своими бредовыми идеями?

⠀

— Бредовая у него только одна, — Коля пожал плечами.

⠀

Автобус тронулся, коробка передач громко прохрустела, большая машина, набитая людьми, понеслась по разбитой дороге прочь из города.

⠀

— Так, а что за идейка-то? — спросил Душин где-то в середине пути.

⠀

— Был какой-то эксперимент с мышами, — отозвался Коля, — их посадили в огромную яму с кормушками, где они должны были жить. В итоге самки перестали спариваться с самцами, эти самцы начали подыскивать себе других самцов… в общем, фактически вымерла популяция. А Геннадий Иванович, ну, дед-философ, хотел когда-нибудь провести такой же эксперимент с людьми.

⠀

— М-да, — Петя закатил глаза, — и что, нам помочь ему яму для людей раскопать?

⠀

— Да вся планета — яма. Живём по такому же сценарию, было бы кому наблюдать, — лениво объяснил Коля. — Я ему об этом сказал, теперь он со мной о философии не говорит.

⠀

— Правильно, правильно, так их, старых.

⠀

Село, обозначенное на картах как Никифорово, находилось на расстоянии полутора километров от трассы, поэтому, юношам предстояло пройти это расстояние пешком по просёлочной дороге вдоль пшеничного поля. Коля шёл впереди, сжимая двумя руками рюкзак, а раздосадованный Петя плёлся следом, иногда со злости срывая колоски пшеницы.

⠀

— Сколько ещё пилить до деда твоего?! — прорычал он.

⠀

— Недалеко, он за селом живёт.

⠀

Они прошли мимо густых зарослей, скрывавших двухметровые бетонные плиты с колючей проволокой, что служили забором. За плитами высилась мрачная, выложенная красным кирпичом водонапорная башня, что, подобно тирану-великану, со злобой следила за новоприбывшими гостями.

⠀

Дом Геннадия Ивановича располагался недалеко от этой громадины. Его тяжело было разглядеть за целой тучей кустов и огромной согнувшейся ивой. Одноногий, скрюченный от радикулита дед, стоял на покосившемся крыльце, опираясь худой рукой на жалкое подобие костыля — толстый деревянный брусок. Завидев Петю с Колей, он весело кивнул головой и медленно опустился в инвалидное кресло, схватившись за грязные колёса.

⠀

— Здравствуйте! — весело воскликнул Коля, расплывшись в улыбке.

⠀

— Здравствуй, — Геннадий Иванович протянул юноше дряхлую руку. — А кто это с тобой?

⠀

— Это Петя, друг мой.

⠀

Старик протянул руку Душину, тот брезгливо её пожал и натянуто улыбнулся.

⠀

— Заходите, заходите, чай будете? — Геннадий Иванович не спеша въезжал в покосившуюся дверь веранды.

⠀

— Нет, наверное, — вежливо отказался Коля, — мы лучше сразу за дело, чтобы до вечера успеть.

⠀

— Молодцы, молодцы… — старик подъехал к лакированному письменному столу и поставил на него острый морщинистый локоть. — Молодёжь всегда торопилась, а сейчас, в новой декаде вообще стремглав понеслась, глядите, двадцатые пронесутся одним днём, глазом моргнуть не успеете.

⠀

— Правда, — согласился Коля, — вроде несёмся, а времени всё равно нет.

⠀

— Это от лени, — съязвил Петя, бросив взгляд на Геннадия Ивановича. Старик тоже посмотрел на него. Взгляд его был тяжёлым, как наковальня, таким взглядом можно было бы усмирить любого взбунтовавшегося юнца. Петя отвёл глаза и принялся осматривать скромно уставленную деревянной мебелью комнату.

⠀

— Ладно, — Геннадий хлопнул ладонью по столу, отчего над его кистью, подобно ядерному грибу, вздулось облачко пыли. — Коля, ты меня знаешь, другу тоже, наверное, про меня рассказал. Я, возможно, выгляжу, как умалишённый, но котелок всё ещё варит, поэтому выслушайте меня внимательно. В каждой науке и профессии… да вообще в каждом деле, есть как теоретики, так и практики. Философия, хоть и не совсем наука, но тоже дело, и тоже имеет теоретиков и практиков. Только чистых философов-практиков ты днём с огнём не сыщешь. Есть математики, социологи и прочее, которые вносят вклад в философию, но практикуют не там, где нужно. Философов-теоретиков пруд пруди: одни придумывают свои концепции, а потом не могут их отстоять, другие запрещают людям мыслить самим и заставляют ссылаться на авторитетов, которые давным-давно почили. А практиков нет… Но если они появляются, то их нужно направить в нужное русло, в нашем случае — внутрь себя. А вот лишних теоретиков приходится подчищать, чтобы они не пудрили мозги блаженным практикам. Здесь вопрос пользы. Нет, практики не дураки, отнюдь… но они другие, и им не нужны помехи в лице назойливых теоретиков со своими бредовыми теориями.

⠀

— Подождите, подождите, внутрь себя? — переспросил Коля.

⠀

— Да. Ты меня на парах чем слушал? Это теория, в которую я всецело верю. Будь ты творцом, создавшим мир, где бы ты спрятался от простых тварей, его населяющих? В далёком космосе? В глубине океана? Чушь! Поиски будут долгими, но тебя всё равно найдут. А ты же творец, ты гений! Поэтому и прятаться нужно в гениальном месте.

⠀

— То есть, внутри, собственно, человека?.. — неуверенно спросил Коля.

⠀

— И через самопознание этого творца нам и нужно найти, — кивал головой Геннадий. — Только все методы, ныне известные, это мракобесие и похабщина. Какие-то медитации, практики, астрология, ещё бы к ритуальным жертвам вернулись, чтобы наверняка… А я изобрёл технологию, которая взаправду пустит вас внутрь себя!

⠀

— Значит, вы философ-практик? — с подозрением прищурился Петя.

⠀

— Самый настоящий, — твёрдо ответил старик. — Только изношенный и физически ни на что более не способный. Поэтому мне и нужны вы. Я заявил, что заплачу вам по десять тысяч, — Геннадий покачал головой, — это правда… но только отчасти. Платить вам буду не я, а вы сами. Я только укажу вам путь, расскажу, как всё работает и… — он умолк на мгновение, будто переводя дух, — если пожелаете взять больше, то вам никто не посмеет помешать.

⠀

Юноши переглянулись.

⠀

— Я выплачу вам аванс, не переживайте. — Геннадий выдвинул ящик стола, доверху заполненный пятитысячными купюрами, достал две и передал их Коле. — Уж не с зарплаты и тем более с пенсии я столько накопил.

⠀

— А в чём суть работы? — спросил Петя. Он взял у друга одну купюру и принялся пристально рассматривать её.

⠀

— Вы наверняка видели водонапорную башню неподалёку. Она уже много лет не работает… по прямому назначению, естественно. Внутри всё выглядит как подъезд девятиэтажного дома, а вот состояние этого подъезда зависит от вашего внутреннего мира, если всё у вас хорошо, то и он будет чистым и светлым… ну и наоборот.

⠀

Душин ехидно пожимал губами, бродя взглядом по потолку.

⠀

— На пятом этаже между правым и левым стояком, прямо напротив лестницы будет дверь на балкон, — продолжил дед. — Все стёкла я выкрасил в белый, но краска постоянно отпадает, поэтому вам нужно будет всё ещё раз прокрасить. Затем поправьте ручку на окне, оно там одно такое: ручка немного поднимается, как при открытии, ни в коем случае нельзя, чтобы открылось. Ну и, впрочем, всё. Потом наклонитесь, под окном будет маленькая решёточка, в неё скажите чётко «хочу столько-то денег!» и идите вниз, на первом этаже ищите и найдёте. Может на полу лежать, а может прямо на лестнице. Затем, как выйдете, закройте дверь за собой и загляните ко мне обязательно, расскажите, что да как. По рукам?

⠀

— Геннадий Иванович… — начал было Коля, но старик его перебил.

⠀

— Я всё понимаю, как это звучит, но я уверяю! Прогуляйтесь до башни, откройте дверь, загляните внутрь, не увидите подъезда — уходите оттуда и прямиком на автобус.

⠀

— Где краску брать? — с показным раздражением спросил Душин.

⠀

— На балконе всё есть. Да, и ещё, один заход — одно желание, не больше.

⠀

Попрощавшись с дедом, юноши двинулись по той же дороге назад.

⠀

Одна плита забора, окружавшего башню, немного наклонилась вперёд, из-за чего в стыке образовалась небольшая щель; свисающая часть колючей проволоки закрывала ровно половину прохода. Пригнувшись, Коля пролез внутрь, спрыгнул на землю и подал Пете руку, но тот поморщился и, отказавшись от помощи, спустился сам.

⠀

Круглая кирпичная башня стояла в окружении мусора и кучи разрезанных вывернутых покрышек; внизу была одна деревянная дверь, по бокам темнели пыльные стёкла небольших окон, к верху башня немного расширялась и вылезала за площадь своего основания. Душин окинул её взглядом, поджал губы и с недоверием спросил:

⠀

— Вот это… портал внутрь нас?

⠀

— Наверное, — пожал плечами Коля.

⠀

— Ой, Колян, у меня депрессия сейчас начнётся, ей богу, ты чего такой серьёзный-то? — Петя негодовал от чрезмерной увлечённости своего друга. — Если там будет подъезд, то бей мне в нос с размаху, я тебе ни слова не скажу. Приехали чёрт знает куда, делаем не пойми что, идём искать балкон в водонапорной башне…

⠀

— Не знаю, он вроде нормальный человек… может, ему почудилось как-то? — рассуждал Коля, когда они подошли к башне.

⠀

— Я даже не удивлюсь, — усмехнулся Душин, толкнув дверь.

⠀

Он смело шагнул вперёд, с ехидной улыбкой отвернулся от друга и тут же обомлел, приоткрыв рот. Внутренности башни походили на первый этаж типичного многоквартирного дома. Поднявшись по бетонным ступеням к лифту, Петя огляделся и, будучи крайне поражённым от увиденного, уставился на Колю, широко раскрыв глаза.

⠀

— Это… как это? — медленно проговорил он.

⠀

— Знал бы я, — задумчиво говорил Коля, осматриваясь, — сейчас сам бы Геннадием был.

⠀

Их окружали погнутые почтовые ящики, покрытые пылью и паутиной, открытые двери лифта, что вели прямиком в шахту, Петя думал заглянуть туда и посмотреть, где находится кабина, но не решился, испугавшись, что та упадёт ему на голову. Бетонная лестница с зелёными перилами располагалась напротив ящиков; с одной стороны, в месте, где в подъездах обычно располагается квартирная дверь, была врезана высокая решётка с толстыми прутьями, но петель на ней не было, поэтому, как было можно догадаться, она никак не открывалась. За ней была такая же бетонная лестница с зелёными перилами, но ведущая куда-то вниз. Напротив неё, на законном месте другой квартирной двери, начинался длинный тёмный коридор, конца которого с площадки видно не было.

⠀

— Решётка какая-то, — кивнул на неё Коля, — в подвал что ли...

⠀

— Что?! — Душин резко повернулся к другу, испугавшись его голоса.

⠀

— Ну, в подвал дома.

⠀

Петя подошёл к решётке, подержался за толстые прутья, попытался протиснуться между ними, но широкие плечи не позволяли ему этого сделать.

⠀

— Ладно, — прохрипел он, переведя дух, — давай поднимемся на… балкон.

⠀

На пятом этаже действительно была дверь. Душин струхнул и, остановившись перед ней, любезно пропустил Колю вперёд, тот тоже дрожал от страха, но отступить не смел, боясь быть осмеянным своим другом.

⠀

Неясное чувство обуяло их, холодные мурашки галопом мчались по спинам, юношам казалось, что за ними следит кто-то невообразимо ужасный.

⠀

Балкон представлял собой небольшую прямоугольную комнату. Стены были обшиты жёлтой вагонкой. Пол и потолок — выложены, как и водонапорная башня, красным кирпичом. Напротив двери светились три, выкрашенных в белый, окна: одно, посередине, с ручкой, остальные — без. По всей комнате были разбросаны кисточки разных размеров, а у одной из стен в ряд стояли маленькие баночки с краской.

⠀

— Ручку надо поправить, — прошептал Коля, будто боясь кого-то потревожить, Он на цыпочках прошёл по комнате и аккуратно опустил слегка приподнятую пластиковую ручку.

⠀

— Коль, — тяжело дыша, шептал Петя, — да как же это…

⠀

— Давай быстро закрасим, — перебил его Коля. — И по одному загадаем.

⠀

Он схватил с пола кисть и баночку с засохшими белыми подтёками, раскрыл её, измазав руки, и принялся небрежными широкими мазками проходиться по каждому стеклу. Покончив с закраской, Коля нагнулся к маленькой решётке, походящей скорее на миниатюрную вентиляционную отдушину, под окном, с тревогой взглянул на Душина и, выдохнув, громко отчеканил: «Хочу сто тысяч рублей одной пачкой».

⠀

Из-за решётки подул лёгкий ветерок, Коля в ужасе отпрыгнул от неё и вцепился в руку Душина, тот остолбенел от испуга.

⠀

— Ну вот… — дрожащим голосом заключил Коля, отпустив Петину руку, — видимо, исполнилось. Будешь загадывать?

⠀

Душин кивнул, приблизился к решёточке и сказал: «Хочу миллион рублей».

⠀

Из отдушины потянуло сыростью и гнилью, Петя закашлялся, поднялся, отряхнув колени, и вопросительно посмотрел на друга.

⠀

— У тебя тоже так воняло? — спросил он, скривив рот.

⠀

— Не знаю, я отпрыгнул, — улыбнувшись, пожал плечами Коля. Его паника отступила, он начал постепенно приходить в себя.

⠀

— Давай наверх сбегаем, — предложил он, когда юноши покинули балкон и остановились на площадке пятого этажа.

⠀

Душин с недоверием посмотрел на пыльную бетонную лестницу, но страх в его груди уже ослабел, поэтому он согласился. Добравшись до девятого этажа, они остановились. Душин недоумённо посмотрел на продолжение лестницы, потом на друга.

⠀

— Сколько тут этажей-то? — спросил он. — Должно же девять быть, куда ещё выше, их тут десять что ли?

⠀

— А ну-ка, — заинтересованно протянул Коля, поднявшись повыше. — Да ладно! Иди сюда, смотри!

⠀

Душин поднялся к другу и посмотрел туда, куда тот ему указывал. Вместо мифического десятого этажа, на который могла бы вести лестница, он увидел знакомую решётку с толстыми прутьями и вереницу пыльных погнутых почтовых ящиков за ней. Петя издал сдавленный «ах» и посмотрел на Колю, тот улыбался. Пол перед ящиками был усыпан пятитысячными купюрами.

⠀

— Хорошо, что я в пачке загадал, — усмехнулся Коля, кивнув на деньги.

⠀

— Подожди, подожди, это всё как? Бесконечный подъезд? Зацикленный?

⠀

— Давай проверим, — совсем весело заявил рыжий Колька, двинувшись в сторону лестницы, — постой тут.

⠀

— Ты что, с ума сошёл, нет! — Душин схватил его за плечо. — Тебе самому не кажется, что разделяться сейчас совсем не стоит?

⠀

— Я тебе ещё пятьдесят тысяч сверху накину, Петь, прошу тебя! — умолял Коля, тряся пышной рыжей шевелюрой. — Я себе не прощу, если не попробуем!

⠀

Душин ослабил хватку и отпрянул от друга, тот поспешил вниз по лестнице.

⠀

— Лучше бы банку с краской здесь оставили, а потом на первом посмотрели, стоит или нет… — бубнил Петя себе под нос, ожидая прибытия друга с той стороны.

⠀

Он простоял у решётки в тревожном ожидании с минуту, наконец, Коля выскочил из-за угла, чуть не ударившись о пыльные ящики, и приблизился к другу.

⠀

— Ну как, — задыхаясь от быстрого спуска, спросил он, — видел?

⠀

Он вдруг замер и резко обернулся. Душин тоже испугался.

⠀

— Ты чего, Коль? — шёпотом спросил он.

⠀

— Слышал? — дрожащим голосом спросил тот. — Петь, давай спускайся, пошли, потом придём, — тараторил он как заведённый.

⠀

Но не успел Петя сдвинуться с места, как был оглушён истошным криком друга. Коля вопил имя Душина и дрожащими руками хватался за решётку. Из мрака тёмного коридора, что был напротив решётки, появилась человекоподобная фигура, укутанная в чёрную простыню. Создание, похожее на сгорбленного старика, с диким визгом и рыком прыгнуло на перепуганного Колю, обхватив его шею руками, а талию — ногами. Мерзкий отросток, покрытый бледной кожей, что прорастал из области спины существа и по форме напоминал рыболовный крючок, острым концом вцепился в плечо жертвы, а затем вонзился в шею. Когда Коля упал на пол, существо спрыгнуло с него и, отскочив к лестнице, повернулась лицом к решётке.

⠀

Душин окоченел от ужаса, он вжался спиной в грязную стену и, закрыв рот рукой, смотрел на лицо чудовища. Оно было похоже на Геннадия Ивановича, но изувеченного и неестественно деформированного. Голова походила на вытянутый кабачок, глаза — мелкие, размером с монетку, — рассыпались по верхней части головы; Душин успел насчитать восемь штук. Рот существа располагался в самом низу головы; он раскрылся, обнажив чёрную беззубую пасть, когда оно посмотрело на Петю.

⠀

— Один заход — одно желание! — прохрипел монстр дребезжащим голосом.

⠀

Он дёрнулся и запрыгнул на решётку. Душин попятился назад и схватился рукой за перила. Тогда, не добравшись до второй жертвы, существо противно пискнуло и, развернувшись, быстро побежало вверх по лестнице.

⠀

Душин выругался, взялся за грудь. Ноги его подкосились, голова стала чугунной. Он услышал, как тварь быстро поднимается к нему, минуя этаж за этажом. Медлить было нельзя, Петя двинулся вниз, на девятый, мельком взглянул в щель между перилами и, ужаснувшись от того, что неведомая тварь была примерно в четырёх этажах от него, толкнул плечом ближайшую деревянную дверь, но та оказалась заперта. Чудовищные звуки, издаваемые злобным клоном Геннадия Ивановича, не были похожи на рык животного или визг сумасшедшего, это были будоражащие кровь частые вздохи, вроде собачьих.

⠀

Петя побежал через площадку к двери напротив, та, к его великому счастью, сразу поддалась и распахнулась. Душин заскочил в квартиру, но споткнулся и упал прямо на пороге. Крик ужаса вырвался из его груди, он молил о помощи и судорожно заползал в квартиру. Ощутив на мгновение прилив сил, Петя подскочил, захлопнул дверь и быстро огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь тяжёлого. Тут ему на глаза попался старый лакированный трельяж с разбитым зеркалом. Не помня себя от удушающего ужаса, он рывком сдвинул трельяж с места и поставил его впритык к двери.

⠀

Душин не стал слушать, что происходит на лестничной площадке, он пробежал через всю квартиру и наткнулся на ещё одну деревянную дверь. За ней была ещё одна лестница, только железная и маленькая, в несколько раз уже той, по которой он бежал в подъезде. Петя захлопнул дверь за спиной и ринулся вниз. Он бежал так быстро, что, казалось, в любой момент мог упасть и разбиться, но этого, к счастью, не произошло. Добравшись до низа, Петя увидел длинный коридор, в конце которого виднелась знакомая решётка. Путь был только один — по этому коридору. Переборов себя, он побежал вперёд, стараясь не издать лишнего звука.

⠀

Трупа Коли около решётки уже не было, но бетонный пол был заляпан свежей кровью. С лестницы вновь послышались шаги, Душин дёрнулся, побежал к выходу, перепрыгнув ступеньки, и спустя мгновение выпрыгнул из башни, плашмя повалившись в слякоть. Не отходя от испуга, он тут же поднялся и, задыхаясь, побежал к дыре в заборе, и только добравшись до железной дороги он остановился, чтобы перевести дыхание.

⠀

Со щемящей болью в сердце, беспокойно оглядываясь, изо всех сил подавляя в себе желание остановиться, упасть на колени и что есть силы закричать, Петя Душин мчался по дороге к дому Геннадия Ивановича. Мрачный купол затянутого серой пеленой неба зловеще нависал над ним, а голые деревья, прорастающие из кювета, цеплялись за его куртку своими кривыми ветками, будто упрекая в чём-то.

⠀

Старик сидел в своём инвалидном кресле на крыльце, завидев Петю, он чуть не подскочил с места, настолько его напугал паникующий юноша.

⠀

Рассказав всё, Душин взмолился: «Только вы можете помочь!»

⠀

— Я не знаю, чем помочь, — ответил старик, — я не знаю, что вы выпустили. Одно желание, одно, чёрт подери! Беги отсюда, пока не поздно и молись, кому хочешь, чтобы оно тебя не достало. Видимо, своей глупостью вы как-то открыли окно!

----

Автор: Евгений Шорстов | @Shorstov

2021

© Все права на озвучивание рассказа принадлежат YouTube-каналу DARK PHIL. Другие озвучки будут считаться нарушением авторского права. Благодарю за понимание!

Послушать можно здесь

Здравствуйте, тёть Маш! – Улыбнувшись, я помахал соседке, которая равнодушно смотрела на меня из окна на втором этаже.

Никакой реакции. Вот уже несколько дней моя соседка вела себя очень странно: не реагировала ни на что, не отвечала на приветствия, да и вообще, кажется, не произнесла за эти дни ни слова. Только и делала, что сверлила пустым взглядом прохожих. Быть может её возраст давал о себе знать, играясь с рассудком? Грустно это... Мы с ней всегда хорошо ладили, и будет жаль, если состояние её здоровья лишит меня доброй и приятной собеседницы.

Но если обычно она переводила свой безразличный взгляд с одного прохожего на другого, то сейчас она пялилась исключительно на меня, отчего становилось не по себе. Да она, кажется, даже не моргала, неотрывно следя за каждым моим шагом! Очень странное и неприятное ощущение испытываешь, когда за тобой вот так пристально наблюдают, пусть и хорошо знакомые тебе люди. Хотелось лишь поскорее укрыться от её назойливого взгляда, да не забивать себе голову лишними тревогами, ведь рабочий день был закончен, а впереди ждали продуктивные выходные, поэтому я уверенной походкой отправился к своему подъезду, где и встретился с ним…

Молодой парень буквально столкнулся со мной на подходе к дому, после чего, подняв свой холодный и равнодушный взгляд, молча протянул мне какую-то тетрадку.

- И для чего? – Мой удивлённый вопрос попросту утонул в его безразличии, он лишь стоял и смотрел на меня, никак не реагируя. – Эй, дружище, ты в норме? Может вызвать тебе скорую?

- А зачем?.. – Равнодушно произнёс незнакомец и пошёл прочь, растворившись в толпе зевак, которым было совершенно плевать на его странности.

Наркоман, что ли? Тревожило то, что его «безразличность» чем-то напоминала поведение соседки, которая всё так же пялилась на меня своим пустым и холодным взглядом. Не может же и тётя Маша баловаться веществами?

- Какой-то день сегодня… - Мне оставалось лишь пожать плечами. - Странный…

В руках у меня была самая обычная школьная тетрадка - подарок от чудаковатого парня. Мельком пролистав страницы, я увидел много рукописного текста, редко разбавляемого какими-то рисунками.

- Наверное, дневник... – Поборов в себе желание выкинуть тетрадь в ближайшую мусорную урну, я сунул её под мышку и отправился домой. – Эх, любопытство моё любопытство… Дома посмотрим, что же это за рукопись…

Изо всех сил пытаясь игнорировать взгляд соседки, я подошел к подъезду.

- Как здоровье, тёть Маш? – Очередная попытка заговорить не увенчалась успехом, всё те же равнодушные глаза, непрестанно смотрящие на меня.

- Может ей всё же скорую вызвать? – Поднявшись на второй этаж, я равнодушно уставился на дверь в квартиру соседки, словно желая через неё разглядеть причину такого странного поведения. - В другой раз... Похоже, что окружающих её поведение не особо тревожит, а раз так, то зачем оно мне? Своих забот полно…

Эх, ничего так не избавляет от тревог и суеты шумного города, как кружка ароматного кофе сделанного в стенах родной и уютной квартиры. Вероятно, пить кофе вечером – не самая лучшая идея, но раз завтра не на работу, то вполне можно позволить себе не спать допоздна. К тому же, чтение «таинственной рукописи» полученной от странного парня за кружкой вкуснейшего кофе на закате трудного дня… Что может быть лучше для проведения пятничного досуга?

«Tertahro anu estirana venantra…»

Надпись, что красовалась большими буквами на форзаце тетради, ввела меня в небольшой ступор. Открыв ноутбук, я попытался её перевести, однако все мои попытки были тщетны, онлайн переводчики напрочь отказывались переводить загадочную фразу. Оставалось надеяться, что дальнейшая писанина будет более вразумительная. Под странной надписью была сделана другая и, судя по почерку, автор явно писал её «наскоряк».

«Если вы читаете этот дневник без каких-либо объяснений с моей стороны, значит мне конец. Простите, я правда не желал вам зла…»

Хм… Начало определённо интригует, интересно, как будет дальше…

А дальше шли какие-то отдельные записи, сделанные, по всей видимости, в качестве заметок о прошедших событиях.

«Старая бабка на остановке окончательно свихнулась. На протяжении нескольких дней она приставала к людям с криками, что «Он» скоро придёт, и что осень – самая опасная пора. Дважды её увозила скорая, но спустя время она вновь оказывалась на остановке.»

«Прошло две недели, старуха больше никого не достаёт. Она просто сидит на лавочке и смотрит на людей. От её пустого и равнодушного взгляда у меня мурашки по коже.»

«Почему всем плевать?»

«Попытался с ней заговорить. Спросил про того, о ком она говорила, а так же попытался узнать, почему она больше не пытается предупредить людей о чьём-то приходе. «А зачем?..» - вот её ответ на мой вопрос. Добиться большего от неё не получилось.»

«Бабка пропала с улицы. Странно, ведь она сидела на лавочке каждый божий день, неужели её всё-таки упекли в лечебницу? Жалко старую…»

«Старуха вернулась, но теперь она смотрит только на меня, игнорируя остальных прохожих. Каждый день она провожает меня своим пустым взглядом, не отводя его ни на минуту. Единственный способ уйти от её взора, это скрыться за углом. Мне не по себе от её поведения…»

«Чёрт возьми, теперь она стоит прямо под моим окном и, не переставая, глядит в него. Звонки в полицию не дали результата, я просил их что-то с этим сделать. «А зачем?..» - вот их ответ на мою просьбу. Большего от них добиться не удалось.»

«Мне кажется, что за спиной старухи кто-то стоит…»

Чтение странных заметок прервал звонок в дверь. Скинув с себя некоторое оцепенение, что ни говори, а парень явно умеет нагнать жути, я подошёл к двери и облегчённо выдохнул. Там стояла соседка тётя Маша. Неужто решила объяснить своё странное поведение, иначе для чего ей ещё было бы ко мне стучаться?

- Здравствуйте ещё раз! Как ваши… - Мой вопрос уступил место холодку, пробежавшему по спине.

Всё тот же пустой взгляд, устремлённый на меня, но когда она так смотрит на тебя в упор – это ещё более жуткое зрелище. Сделав шаг в мою сторону, она застыла у самого порога и, чуть склонив голову на бок, продолжила сверлить меня взглядом. Захлопнув дверь, я зачем-то ещё прижал её спиной…

Нет, так продолжаться не может, одно дело, когда она просто пялится на меня из окна, и совсем другое, когда начинает откровенно доставать своими причудами. В «скоряке» есть специалисты, пускай они и разбираются с ней! В конце концов, почему родные не следят за состоянием безумной тётки?! Равнодушные сволочи!

Взяв телефон я уверенно набрал номер скорой помощи, собираясь поскорее покончить с докучавшими меня неприятностями и вернуться к своему необычному чтиву.

- Я здесь... – Раздался равнодушный голос в трубке.

- Алло, скорая? Тут женщина себя странно ведёт, это на неё не похоже! Пришлите, пожалуйста, бригаду на адрес…

- А зачем?.. – Безразличный тон говорившего сбил меня с толку, заставив прервать свою уверенную тираду.

- Как… Как зачем… Вы же… Вы же скорая, вашу мать! Алло! Вы тут?!

Голос в трубке замолчал на какое-то время, в ней можно было услышать лишь ровное и спокойное дыхание диспетчера. Тем не менее, разрывать звонок мой собеседник явно не спешил, и какое-то время мы просто играли в молчанку, я - пытаясь осознать происходящее, а абонент на другом конце – чего-то ожидая.

Спустя несколько минут тишину прервало какое-то копошение, заставившее меня нервно вздрогнуть.

- Ты посмотрел мою тетрадь? – Спокойный мужской голос был похож на голос того самого парня, что дал мне странную рукопись.

- Ты? Какого чёрта?!

- Ты посмотрел… Значит ты знаешь… Я… Он скоро придёт за тобой…

Звонок оборвался вместе с тонкой нитью разума, связывающей меня с этой реальностью. Что за бред, блин, творится?!

Тук! Тук! Тук!

Стук в дверь, раздавшийся в полнейшей тишине, прозвучал как гром среди ясного неба.

Подойдя к глазку, я вновь увидел соседку, которая продолжала стоять и в упор пялиться прямо в глазок, словно других дел для неё просто не существовало.

- Тёть Маш, ты прости, но если ты не отвалишь, то тебе хана! – Я постарался сделать свой крик максимально грозным и внушающим опасение, не смотря на то, что он едва пробивался через наглухо запертую дверь.

Губы женщины зашевелились в беззвучной попытке что-то сказать мне. Набравшись смелости, я вновь отпер дверь. Ничего. Она по-прежнему взирала на меня пустым взглядом, но теперь ещё и беззвучно шевеля губами.

Едва я собрался закрыть дверь, как соседка впервые отвела от меня взгляд, и, обернувшись назад, уставилась в пустоту.

- Он не отпустит меня… – Её тихий голос был едва различим. – Никогда…

- Тёть Маш, о ком вы? Что происходит?

- Не отпустит меня… Никогда не отпустит меня… - Медленно повернув голову в мою сторону, соседка заглянула за мою спину. – Никогда! Никогда не отпустит! Никогдааааа!!!

Испуганно отскочив назад, я сразу же кинулся к двери, дабы закрыться в квартире, но тётя Маша вновь спокойно стояла и взирала на меня своим пустым, полным безразличия взглядом.

Заперев дверь, я на всякий случай подпёр её стулом и отправился в свою комнату. Совсем видать несчастной женщине «поплохело». Непонятно только, почему скорая меня послала, ведь тут явно требуется помощь специалистов.

Предприняв ещё пару попыток набрать скорую помощь, я обнаружил, что на этот раз они просто решили не брать трубку. Хм… Быть может у них завал и стоит попробовать набрать их позднее? Да и вообще, зачем мне это? Дверь же заперта, а значит, никакой угрозы нет. Переживать не о чём...

Взяв остывший кофе, я снова открыл тетрадь, с отвращением покосившись на лампочку в своей комнате. Она всегда была такой раздражающе тусклой?

«Оно всё это время стояло позади старухи и следило за мной.»

«Теперь я отчётливо вижу его. Высокий, тощий, с неравномерно длинными лапами, на каждой из которых костлявые пальцы, не прекращающие своего движения. Я схожу с ума?»

«Бабка всё так же стоит, и смотрит. Существо позади неё будто плетёт сеть своими костлявыми пальцами, из которых тянутся нити похожие на жилы.»

«Нити теперь привязаны к старухе. Существо так же, не прекращая, шевелит пальцами, а бабка дёргается в такт, словно неуклюжая марионетка.»

«Дикий танец старухи продолжается уже несколько часов подряд. Почему никто вокруг не обращает на это внимание?»

«Твою мать!»

Дальше из тетради было вырвано несколько листов, что вызвало у меня сильнейшее разочарование. Весьма занятная страшилка получалась, и тут такой облом!

Подойдя к двери и заглянув в глазок, я по-прежнему увидел там свою соседку. Ничего не изменилось, разве что на миг мне показалось, будто позади неё кто-то стоит. Бред! Уже мерещиться всякое началось…

Вернувшись в комнату, я смачно выругался, сетуя на всё подряд: на квартиру, что находится в хреновом районе, полным психов, на больницу, что нагло игнорировала мои звонки, на соседку, что просто достала меня своими странностями, на долбанного парня, что вырвал страницы из своей же тетради, и наконец на чёртову тусклую лампочку!

Вылив холодный кофе в раковину, я рухнул в кресло и, взяв тетрадку, вновь попытался погрузиться в чтение. Не знаю, что было на вырванных страницах, но почерк автора сильно изменился, и повествование разбавилось какими-то выписками.

«Он всегда видит. Он всегда наблюдает. Он питается. Чем?»

Последний вопрос был несколько раз подчёркнут, и от него шла стрелочка в начало предложения.

«Информации очень мало, загадочная фраза на рисунке из той странной книги – это всё что мне удалось найти. Изображение на нём было очень похоже на то чудовище, что «игралось» с бабкой, а значит, эта фраза должна что-то говорить о нём.»

«Tertahro anu estirana venantra…»

«За неимением альтернатив, я назвал его Тэртахро, использовав первое слово из непонятной фразы на фото. Надеюсь, что в будущем мне удастся найти больше информации об этом монстре, а также узнать его имя…»

«Теперь я понимаю... Его имя неважно, ведь каждый даёт ему имя сам…»

«Его последователи повсюду. И все они смотрят на меня.»

«Или у меня поехала крыша, или мир в конец долбанулся! Я вновь и вновь пытался предупредить окружающих, что эта тварь уже здесь и они в опасности, но эти тупые создания лишь смущённо отводили от меня взгляд, словно я псих какой-то!»

«Его последователи уже близко. Настолько, что находятся у меня в квартире. Я не успел запереть дверь, и они проникли внутрь. Теперь несколько человек стоят в разных местах моей комнаты и молча наблюдают за каждым моим движением.»

«Прошло несколько дней. Они не едят, не пьют, не двигаются. Просто смотрят. Жутко…»

Очередной негромкий стук прервал моё чтение. На этот раз он был не столь настойчивым как раньше, а походил скорее на то, будто кто-то или что-то случайно задевало мою дверь.

Подойдя к двери и снова глянув в глазок, я на миг потерял дар речи. Соседка танцевала какой-то совершенно невообразимый танец, хаотично дёргая руками и ногами, словно… Словно долбанная марионетка, в руках неумелого мастера! Именно её дерганые движения и цепляли дверь, издавая этот странный шаркающий стук.

В порыве неосознанного желания остановить это безумие, я распахнул дверь и замер, испуганно смотря на женщину, которая застыла в неестественной позе, будто её кукловод резко прекратил движение своих пальцев. Спустя пару мгновений, она и вовсе рухнула на пол, словно выброшенная и ненужная кукла. Уже лёжа на полу, тётя Маша с трудом повернула голову и вновь вперилась в меня пустым взглядом. Нужно было ей как-то помочь, но стоило лишь мне сделать к ней шаг, как распахнулись двери в соседние квартиры, из которых на меня уставились новые пары равнодушных глаз.

В этот же момент в моей комнате раздался звон разбитого стекла, и я мигом бросился на звук. Именно тогда я впервые и встретил его…

Высокое и тощее существо, высотой практически достигающее потолка моей халупы, стояло прямо по центру комнаты. Одетое в какое-то рваньё, оно распространяло по комнате мерзкий затхлый запах старья. Своими тонкими и непропорционально длинными руками чудище небрежно держало в руках тетрадь странного парня, а его выпученные, налитые кровью глаза быстро бегали по страницам. Уж не знаю, насколько ему не понравилось содержимое этого дневника, но тетрадь в один миг была смята и отброшена в угол комнаты, а жуткое создание, неуклюже дёргаясь при каждом движении, повернуло голову ко мне. Его изрезанное морщинами лицо в пару мгновений оказалось напротив моего, и два вытаращенных безумных глаза в упор уставились на меня. Не переставая трясти головой, оно рассматривало меня, пока я, застыв от ужаса, пытался издать хоть какой-нибудь звук.

- Рргхкгхргрх… - Запрокинув голову, чудище издало странный звук, похожий не то на хрип, не то на треск. – Грхргргкх…

Оно словно не знало, как нужно произносить слова, безуспешно пытаясь что-то сказать. Спустя минуту, существо дергаными движениями проследовало в угол комнаты, где и замерло, будто чего-то ожидая.

Кое-как придя в себя, я попятился было назад, но тут же столкнулся с кем-то и, испуганно обернувшись, увидел их… Людей, которые без спроса проникли в мою квартиру, и, встав в разных её местах, равнодушно уставились на меня. Здесь были как хорошо знакомые мне соседи, так и совершенно незнакомые личности. Их всех объединяло лишь одно – пустой и безразличный взгляд, следящий за каждым моим движением.

БАМ!!! Настольная лампа, ещё недавно стоявшая на моём столе, с грохотом разлетелась о стену, а чудовище, метнувшее её, резко повернуло свою морщинистую морду в мою сторону и вперилось в меня налитыми кровью глазами, словно изучая мою реакцию на происходящее.

Затравленно посмотрев на стол, возле которого находился монстр, я выделил взглядом свой телефон, как единственное средство спасения, но, проследив мой взгляд, существо взяло телефон своими костлявыми пальцами, и приподняло его до уровня своего лица.

- Гркргкгхгрг… - Снова этот жуткий треск перемешанный с хрипом.

Ломаными движениями, как будто в его теле вовсе не было целых костей, это жуткое создание неуклюже проследовало к окну, затем, медленно высунув руку в разбитое окно, отпустило телефон. Пролетев несколько этажей, телефон разлетелся в дребезги, обрекая меня на одиночество посреди творящегося безумия. Монстр медленно повернул голову в мою сторону и протянул ко мне руку.

- Гррркрхгхр…

- Нет! – От собственного испуганного крика у меня зазвенело в ушах. - Отвали от меня!

Я кинулся было бежать, но несколько рук, вцепившись в мою одежду, спокойно остановили меня. Люди, ещё недавно находившееся в разных уголках комнаты, сейчас стояли прямо передо мной. Они не проявляли агрессии, не пытались сделать мне больно, они… Они словно аккуратно поддерживали меня, не давая мне упасть. Несмотря на то, что взгляд их был таким же пустым и равнодушным, стало очевидно, покинуть квартиру они мне не дадут.

- Аааааргкхргхкхгкх… - Чудовище медленно ковыляло в мою сторону, по-прежнему издавая жуткие звуки. - Ааааагкхкгрхк…

Выхода не было, с одной стороны эта тварь, а с другой - психи, не дающие мне покинуть собственное жильё. Я с ужасом смотрел на то, как жуткое создание неумолимо приближается, и всё что мне оставалось, лишь испуганно хватать ртом воздух. Однако, не доходя пару шагов до меня, существо замерло, продолжая пялиться налитыми кровью глазами. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, как вдруг оно медленно развело свои «лапы» в стороны.

- Ааааргрргкгхкгрк…

Оно… Оно словно желало обнять меня! Его жуткий взгляд не имел ничего общего с этим дружелюбным жестом, но чудовище продолжало так стоять, уставившись на меня. Творилось такое безумие, что грань реальности попросту «замылилась», уж и не знаю, что могло бы сейчас сделать мою жизнь более сумасшедшей. Эмоции сменяли друг друга с бешеной скоростью, оставляя после себя лишь пустоту, поэтому я решился на довольно странный поступок и сделал маленький неуверенный шаг к этому монстру. Потом ещё один… С каждым движением в его сторону на меня мягким одеялом опускались усталость и равнодушие, а когда я оказался рядом с ним… Мне стало так спокойно и хорошо, словно ничего страшного и безумного и вовсе никогда со мной не происходило. И этот запах… Запах старого бабушкиного пледа… Он словно убаюкивал…

Приблизившись к существу, я почувствовал, как его тонкие длинные руки сомкнулись на моей спине, и устало вздохнул. Только сейчас я по-настоящему понял, насколько сильно устал... Устал от всего: от серого быта, от интересной но трудной работы, от попыток что-то себе доказать, от чёртовой тусклой лампочки... Только сейчас я смог осознать, насколько суетливой и глупой была моя жизнь… Постоянный бег, попытки развиваться, попытки искать новые эмоции, новые знания… Всё это было так нелепо… Хотелось просто сесть на мягкий диван и смотреть в никуда, не обращая внимания на то, как суета нашего мира ломает чужие души.

Хлопнула входная дверь, но мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять: гости навсегда покинули мою квартиру. Теперь им не нужно было следить за мной, не нужно было удерживать меня от глупостей вызванных моими же глупыми эмоциями… Теперь я сам… Всё просто закончилось…

Существо положило руки мне на плечи, и, наклонившись, посмотрело в мои глаза… Его безумный взгляд больше не пугал меня, ведь он… Он просто…

- Яяяяяяя… - На выдохе существо протянуло букву низким хриплым голосом… - Яяяяргхргргх… По… Яяяяяя… Пооооогрхгрх… Помоооооогуууууу…

Из его пальцев потянулись нити, которые мягко легли на моё тело. Тогда я с огромным облегчением осознал, что всей глупой суете в моей жизни пришёл конец. Больше не будет трудных решений, постоянного бега, попыток чего-то добиться. Я просто буду тихо существовать вдали от этой шумной реальности. Где-то внутри меня билась мысль, что всё это не нормально, что так быть не должно, что нужно что-то сделать… Но чёрт возьми… Я так устал…

***

С тех пор прошло несколько дней, и моя жизнь стала как никогда размеренной и спокойной. Я даже изредка перекидывался бессмысленными приветствиями с соседкой, поведение которой вновь стало для меня нормальным, ведь теперь она понимала меня, а я начал понимать её.

Возвращаясь вечером домой, я просто включал телевизор и лениво ждал, когда наступит следующее утро. Дни пролетали быстро и легко, а суета навсегда покинула мою душу. Лишь дневник чудаковатого парня на короткие промежутки возвращал моё сознание к прежнему «Я», напоминая с чего всё началось, тем самым внушая тревогу и крича об опасности. Но и этому скоро придёт конец.

Уже сейчас последние куски странной тетради догорают в раковине, окончательно давая понять, что «просветлений» больше не будет и моя жизнь навсегда останется простой. Мысли о том, что происходящее со мной ненормально отступают всё дальше, растворяясь в моём же собственном безразличии…

И если вы читаете этот рассказ без каких-либо объяснений с моей стороны, значит для меня всё закончилось... Простите, я правда не желал вам зла...

______

Рассказ написан для конкурса страшных историй от сообщества CreepyStory.

(Окончание, начало: Агонет (1/2))

- Что ещё за тварей нам послали? - Максим покрепче прижал к себе Машу.

Люди смотрели в сторону падения "точек" на поверхность пустыни и на пределе зрения различили какое-то движение.

- Они двигаются. Они скачут! Быстрее к холмам! - в голосе командира чувствовался страх: оно и немудрено, насмотреться такого за несколько последних часов.

Все побежали. Люди устали, но превозмогая истощение и находя в себе остатки сил, спотыкаясь и падая на камни, но затем вставая и помогая другим, пропавшие пассажиры метро бежали дальше. Андрей повернулся назад и прокричал:

- Они ближе! Скачут, суки...

- Я больше не могу, бросьте... Бросьте меня, - еле проговорила Валентина Николаевна. - Витенька, ты беги дальше.

- Что ты Валя! Давай я тебя понесу!

- Не нужно, я не могу… Уходи Витя.

- Валентина, давайте, прекратите такие разговоры, - Максим подбежал к престарелой паре и попытался приобнять Валентину помогая ей приподняться.

- Брось, Максим, я вас задерживаю.

- Я тоже не могу, - Маша еле смогла это произнести, - будь что будет.

- Маша, хватит! Бегом, вставай! - Её муж чуть не закричал, отступая от пожилой женщины: ту обнял Виктор и зарыдал.

- Ну всё, приехали, - констатировал Андрей, - приготовиться к бою.

- К какому бою? - с психом спросил Максим, - камнями их закидаем?

- А хоть бы и камнями, - поднял командир пару увесистых булыжников. - Я так просто не сдамся.

Группа застыла в ожидании неизвестного. Точки приближались, скача как кенгуру, появился металлический скрип вторя их движениям. Все кто мог взяли в руки камни.

- Это... Это какая-то хрень на пружинах, - произнёс Андрей.

- Новый квест, твари, приготовили, - резюмировал Максим. Спорить с ним никто не стал.

Между тем "точки" перестали быть каким-то мелкими, неясными объектами, порождёнными чьим-то нечеловеческим разумом. Постепенно стали проявляться очертания прямоугольных фигур с конусообразными головами. Сами головы венчали некие подобия длинных ушей. В стороны торчали руки в перчатках - совсем как у Микки Мауса. Только ног не было. Вместо них была одна большая пружина. Существа гремели и скрипели при прыжках словно представляли из себя пустые железные вёдра.

- Матерь Божья, - прошептала Валентина Николаевна, - что это?

- Как зайцы... У нас в садике на площадке были такие же, - Мария сильнее вцепилась в рубашку мужа.

- Всем внимание! Следите за их движениями! - не отводил от железной стаи свой взгляд командир.

"Зайцы" приблизились, и с каким-то дьявольским задором стали прыгать вокруг людей, как вокруг новогодней ёлки. Скрип стоял неимоверный. Разрисованные неопытной рукой конуса голов, скалились зубастыми улыбками.

- Я сейчас рехнусь, - сказал Максим, - Маша держись за мной.

Внезапно один из "зайцев" прыгнул прямо в центр скопления людей и ударил боком Виктора Ивановича, который поддерживал свою жену. Пожилой человек упал, в сторону отлетел и металлический монстр. «Заяц» на секунду опрокинулся на песок и из его чрева проблеяло "ма-а-а-ма" - совсем как у старой куклы, а теперь он, изогнувшись, принял вертикальное положение и снова прыгнул, но уже на Валентину.

- Кидайте камни! - в этот миг крикнул Андрей.

Но монстр уже настиг свою жертву: в прыжке он развернулся пружиной вперёд, и та вонзилась острым концом в тело несчастной женщины.

- Витя... - только и успела она произнести. Металлический демон стал производить вращательные движения корпусом вокруг своей оси, всё глубже вворачивая пружину в её тело.

Летящий град камней не смог произвести какое-либо смятение в стаю, некоторые "зайцы" падали, но выдав неизменное "ма-а-а-ма" вскакивали снова.

Виктор бросился к своей жене:

- Валя! Валенька! - кричал он, вцепившись в металлическое чудовище. Но всё тщетно, полуметровая пружина вошла полностью, женщина была мертва. Второй и третий собрат первого "зайца" совершили свои прыжки в сторону бездыханной женщины, закончив свой полёт так же, как и первый: смертельный штопор - дергающиеся металлические твари закручивали свои жала в тело Валентины. Виктор закричал. Истошный, дикий крик человека, потерявшего всё. Андрей с Максимом схватили его и потащили прочь от ужасной сцены:

- Уходим, - прохрипел командир, - пока они не занялись нами...

Мария просто визжала от ужаса, Максим схватил её свободной рукой и сильно встряхнул:

- Бежим, бежим что есть силы...

Двое мужчин тащили пожилого человека, который то выл, то смеялся, всё время порываясь вернуться назад, но Максим с Андреем не отпускали увлекая его за собой - подальше от этого ужасного места. Маша бежала рядом, на несколько секунд она обернулась назад и увидела, как остальные "зайцы" попрыгали на тело женщины, сначала вворачиваясь в него, а затем покачиваясь... Как ветви. Она с криком ужаса отвернулись, и побежала дальше. К счастью, их никто не преследовал.

Небольшая группа людей сидела на песке у подножия холмов. Взглянув на них поближе, какой-нибудь сторонний человек предположил бы что они сбежали из плена или пережили авиакатастрофу. Грязная - в пыли одежда, иссечённые при падениях о камни руки, усталый взгляд загнанного в тупик человека, которому пообещали что он скоро обязательно умрёт - вот лишь немногое что можно было сказать о каждом. Виктор Иванович сидел чуть поодаль от остальной троицы, он плакал, уткнувшись лицом в колени. Иногда поднимал голову и вглядывался вдаль, но группа ушла достаточно далеко от того места где погибла его жена, и что-то разглядеть в том направлении было совершенно невозможно.

- Какие мысли? - задал вопрос Андрей, не обращаясь ни к кому конкретно.

- Ничего хорошего, - ответил Максим. - Что будет дальше и думать боюсь.

- Они не оставят нас в покое, - тихо проговорила Маша, - Максим, пообещай мне...

- Что, Маш?

- Пообещай, что ты меня не отдашь им, лучше убей...

- Маша, прекращай. Я тебя люблю, мы выпутаемся. Обязательно, вот увидишь!

- Давайте не ухудшать наше положение такими мыслями, - поддержал его командир. - И подумаем какую пользу, кхм... Стратегическую. Мы можем извлечь из последних эмм...событий.

- Одна атака - один человек, - грустно сделал вывод Максим.

- Вот именно, Максим, всё верно. А почему? - не унимался Андрей.

- Хрен его знает, почему. План такой. Сначала я думал, что это какая-то демонстрация мощи. Потом эта капля... Эти поганые зайцы. Зачем такие виды убийств? Зачем вообще нас убивают?

- Вернее, чего они добиваются? А чего уже добились на этот момент?

- Чего?

- Кучку загнанных людей. У меня что-то крутится в голове, но я никак не могу уло... - Андрей оборвал речь на полуслове, так как с неба вновь ударило по барабанным перепонкам всех пропавших, зловещее шипение.

- Опять! Да что за твари! - не выдержал Максим. Звук его голоса отразился эхом от склона ближайшего холма.

- Да давайте! - встал на ноги Виктор Иванович. - Убейте меня, убейте! - поднял он руки и пошёл в сторону равнины - откуда они только что пришли. - Без Вали никак... не хочу.

Одновременно с этим раздался проклятый клёкот, за облаками замелькали тени.

- Зачем!? Зачем вы это делаете!? - Маша дрожала от гнева или от страха. А может и от всего вместе.

- Скроемся между холмов, может там есть расщелины или пещеры, - с дрожью в голосе произнёс Андрей. - Виктор Иванович! Стойте!

Максим внимательно смотрел на небо пытаясь разглядеть хоть что-то. Но серая пелена облаков была монолитной, ничего нового не происходило и это ожидание было просто невыносимо.

- Максим, смотри, - показала Мария вверх, - жёлтое...

Одна часть облаков окрасилась в жёлтый цвет и этот кусок стал понемногу спускаться вниз.

- Облако летит... Оно летит к нам! Бежим! Виктор Иванович! - Андрей не переставал его звать, но пожилой человек не обращал внимания на его окрики.

Андрей, Максим и Маша как по команде бросились прочь. У людей как будто открылось второе дыхание. Троица побежала вверх по склону, а навстречу облаку - которое уже опустилось на поверхность пустыни и двигалось за ними, шёл навстречу, высоко раскинув руки в стороны, Виктор Иванович:

- Меня заберите! Меня! Не трогайте больше никого!

Жёлтое облако его поглотило. Больше оттуда не раздалось ни звука.

- Остановилось? - спросила Маша.

- Нет, бежим! Оно двигается дальше! Это может быть облако хлора или фосген - хрен поймёшь, бежим! - Максим схватил её за руку и тянул за собой.

- Догоняет, - еле дышал командир, - похоже, что они решили закончить шоу. Задержите дыхание, закройте рот тканью одежды...

Жёлтый туман настиг и их. Всё вокруг вдруг стало жёлтым. Маша успела сказать:

- Я люблю тебя, Макс... - и упала без чувств.

- Маша, я... - донеслось в ответ, а вот дальше была только темнота.

Свет, тьма, свет, тьма... Скрип колёс, дуновение затхлого воздуха. Максим осознал, что на чём-то лежит, оно было ровное и иногда тряслось. Через закрытые веки он видел изменения в освещении: свет, тьма... Парень открыл глаза. Наверху мелькали старые панели потолка с дырами и торчащими оттуда проводами. Периодически мелькали лампы дневного освещения. Его куда-то везли на каталке. Он пригнул шею чтобы рассмотреть того, кто его везёт, и увидел у своих ног пару медиков в халатах. Они заметили его взгляд и улыбнулись. Неестественно широко. А глаза... В глазах стояла неимоверная боль, словно их резали на живую и заставляли улыбаться. И поверх всего, - в довершение всей картины - резал слух невыносимый скрип колёс.

- Что... - еле разлепил губы Максим, - где я? Где Маша?

- Всё хорошо должно быть, верно? - почти не смыкая губ проговорил один врач.

- С тобою точно будет, как и всем, примерно… - кивнул ему второй. - Только дай нам срок, дружок. Будешь счастлив, как на тарелке творожок...

- Что за х... - Максим подскочил, сев на каталке. И то что он увидел заставило замереть его дыхание.

Ниже пояса у врачей были какие-то кровавые лохмотья, перевязанные лентами или бинтами. Ног не было. Вместо них из обрубленного тела торчал металлический швеллер, оканчивающийся на конце парой колёс, которые были словно сняты с какой-то старой детской коляски. Они нещадно скрипели.

Почти с диким криком Максим совершил невероятный прыжок, он машинально осмотрел себя, но слава богу, ноги были на месте. Один из врачей упал от толчка каталки, второй подал руку балансируя на колёсах как на гироскутере.

- Путь свой бренный закончить должен ты, - проговорил первый, объезжая каталку.

- Ведь дорогой страданий прошёл, забыв про свои мечты, - вновь кивнул второй и протянул руки, потянувшись к Максиму.

Вновь заскрипели колёса. Улыбки и разрываемый ужасом взгляд медработников сводили с ума.

Парню еле хватило воздуха, он резко развернулся и бросился прочь по коридору.

- Маша! Маша, где ты?

Максим бежал и бежал, иногда останавливался и открывал двери, но внутри помещений творилось полное запустение: покрытые пылью шкафы, поломанная мебель вперемешку с разбросанными бумагами, тряпки, одежда. Химическая посуда, колбы с заспиртованными частями человеческих тел... В некоторых комнатах горел свет, в одной из таких комнат Максим увидел ползущую по полу старушку: ниже пояса и у неё всё было окровавлено, позади волочился швеллер с колёсами.

- Годы, знаете, уже не те, молодой человек, - натужно она улыбнулась. - Вы не поможете мне приподняться?

Максим с грохотом закрыл дверь. Кровавый след на полу, - от движения старой женщины, ещё несколько мгновений красной чертой стоял у него перед глазами. Нужно было бежать. Но Маша? Где она? Неужели и её... Эти мысли лезвием ножа полосовали остатки его самообладания, но ради своей любимой Максим был готов на всё. Позади слышался проклятый скрип: врачи не оставляли преследования.

Вдали забрезжил свет, пробивающийся через стеклянные двери, парень как пуля побежал туда.

- Максим! - еле смог он различить дорогой ему голос.

- Маша! Маша! Я тут! Уф... Бегу!

Со всего ходу он ударил дверь ногой, она распахнулась и представила картину залитой светом операционной. Вокруг стола, на всё тех же металлических “палках” с колёсами - словно адские паяцы, стояли врачи и медсестры. На столе была его жена, она приподняла голову, щёки были измазаны потёками косметики от слёз. Но эти садисты ещё не успели что-нибудь с ней сделать.

- Максим, - выдохнула она.

- Молодой человек! - гневно воскликнул один из врачей, улыбка его была как будто вцементирована. - Дождитесь своей очереди!

Парень грубо оттолкнул этих полулюдей-полупривидений, многие попадали, ловко увернулся от скальпеля одного из врачей, пнув его ногой. Подскочил к Маше и отстегнул ремни, которыми она была прикована к столу.

- Всё хорошо, Маш, всё хорошо.

- Они встают, быстрее Максим!

Схватив её за руку, он ринулся к выходу из операционной. Но в глубине коридора увидел приближающиеся две фигуры его "старых знакомых". Максим пнул боковую дверь, там оказалась лестница. Они с Машей, пришпоренные ужасом, побежали наверх, пробежав несколько этажей резко остановились - на межэтажной площадке кто-то стоял. Это был Виктор Иванович. Молодые люди увидели, как он держался рукой за перила и пытался сохранить равновесие. Потому как на швеллере было неудобно...

- О, а я вас везде ищу! - половина оскаленного лица их недавнего пожилого спутника резко контрастировала в свете лампы, глаза стенали отчаянием. - Это небывалое впечатление, бесценный опыт, дорогие мои... Жаль Валя не успела. Я вам покажу, покажу новый мир... Идёмте со мной.

Пожилой человек протянул руки скрипнув колёсами. Маша вскрикнула.

Максим ударил по рукам Виктора, отстранив их на секунду в сторону:

- Бежим! Бежим Маша! Это уже не Виктор.

- Куда же вы? - донеслось им вслед. - Новый мир ждёт вас, вы уже почти слились с ним. Я знаю, я вижу. Добро пожаловать на Агонет, друзья мои...

Молодые люди даже не помнили, как выбрались наружу. Страх от погони, от дышащей в спину смерти, как и перспектива стать зомбированными калеками выматывали остатки нервов и подбирались своими холодными, скрюченными пальцами к самому рассудку.

Вокруг были полуразрушенные корпуса строений, сооружения напоминали чем-то военную базу и госпиталь одновременно. Между ними была сгоревшая военная техника и ржавые автомобили. Забора не было и сразу за территорией корпуса, который уходил на несколько этажей под землю, простиралась знакомая уже пустыня с пресловутыми холмами на горизонте.

Завыла сирена. Изо всех подвалов, подъездов и просто из-под обломков зданий показалось какое-то движение, раздались вопли и просто звериные рыки: на свет вылезали создания чуждого землянам и не имеющего и капли сострадания, злого гения.

- Бежим в пустыню! Смотри, они вроде еле передвигаются! В этих руинах нам точно конец! - Максим вновь, наверное, уже сотый раз за последние несколько часов крепко сжал руку своей жены. Они побежали.

- Андрея... Андрея не видела?

Маша лишь отрицательно покачала головой. И после постаралась улыбнуться: словами сейчас было не передать то море благодарности за спасение и просто любви, которое она излучала. Хоть ненадолго. Затмив на мгновение страх.

А сзади, словно после трубы архангела, собирались адские полки. Максим оглянулся и лучше бы он этого не делал: кроме безногих калек на скрипучих колесах к толпе изувеченных присоединились люди - если их ещё можно было так называть, напрочь лишенных всех конечностей, вместо рук и ног у них были длинные металлические "ноги" с суставами. Они передвигались горизонтально и были похожи на пауков. И они скоро догонят дерзких беглецов...

- Маша, родная, погоди... Стой... Нам, наверное, теперь уже точно конец... - Максим крепко прижал жену к груди и затем поцеловал.

- Пусть время остановиться, - прошептала она.

Внезапно топот ног сотен приближающихся перебил рокот. Рокот мощного двигателя. Позади преследователей зависла металлическая птица... Она полыхнула огнем очередей по передовым рядам монстров, разрывая их на куски. «Птица», заложив вираж показала бок с красными звёздами.

- Вертолёт!! Ура, сука!! Наши, Маша!!

- Какие наши?

- Это за нами! Так их, сволочей! - крикнул снова Максим под аккомпанемент рёва винтов и пулемёта.

Подняв тучи пыли, в нескольких десятках метров от Максима и Маши сел военный вертолет. Посмотрев назад молодые люди заметили, что ряды преследователей хотя и заметно поредели, но цели своей не изменили и неуклонно приближались.

Со стороны пилота открылась "форточка" и кто-то крикнул:

- Так и будете стоять? Давай-давай, шевелите булками, эти твари сейчас будут здесь!

- Андрей! Живой! - Максим с Машей вмиг добежали до винтокрылой машины, открыли дверь и залезли внутрь.

- Андрей! - Максим так даже деду Морозу в детстве не радовался. - Откуда у тебя вертолёт?

- Потом, всё потом, - ответил Андрей, добавляя оборотов: машина взлетела. - Эта чёртова база была за теми холмами, а мы шли с другой стороны. Нам нужно на одну из вершин.

- Зачем?

- Так надо.

Буквально через несколько секунд они долетели до холмов, те разделялись на покатые и остроконечные останцы, представляющие из себя эдакие огромные "пальцы", словно сидящий под землёй великан указывал на небо. К одной такой огромной скале и подлетел вертолёт Андрея, после того как зависнул на пару мгновений - он сел. Они оказались как будто бы на огромной башне, с одной стороны которой простиралась пустыня с базой на горизонте и приближающейся адовой толпой, а с другой стороны - холмами и выветрелыми останцами.

- И что теперь? - Максим посмотрел через переднее окно и увидел, как примерно в полукилометре от них преследователи собрались в огромный круг. Маша в это время приоткрыла дверь. Послышалось пение. Пение искалеченных. Это даже было больше похоже на распевание псалмов. Но кому?

Андрей сильным рывком сломал какой-то тумблер и выкинул его со скалы через окно. Максим посмотрел на него и только сейчас заметил залитый кровью пол под сидением Андрея... Кто-то его "пожалел" и отнял у него ноги всего лишь выше колен. Из обрубков торчал металлические стержни с суставами, на концах они были прикручены болтами к педалям вертолёта.

- И ты... - от ужаса расширив зрачки, отпрянул назад Максим. Маша обхватила его за плечи и прижалась. Муж почувствовал как сильно бьётся её сердце.

- И я, дружок, совершенно верно, - повернулся к нему Андрей. Физиономию его венчала натянутая улыбка и полные боли глаза.

- Но зачем? Почему? Мы теперь в ловушке?

- Не забегай вперёд. Как тебе мой последний ингредиент? - спросил Андрей, почти не смыкая губ.

- Какой? Не понимаю...

- Ну как же. "Потерянная надежда", она так бодрит кровь жертвы...

Максим стал чувствовать, как в нём стала закипать кровь от злобы. "Вот кто виновен, вот кто всех убил..." - набатом било у него в голове.

- О, нет-нет! - с манерным жестом руки произнёс Андрей. - Ты, наверное, думаешь, что в этом повинен хозяин этого тела? Отнюдь. Я скоро буду, скоро вы меня увидите и восхититесь.

Вместе с этим звук пения стал слышен всё громче и громче. Маша вскрикнула. За тучами вновь замелькали чёрные тени... Облака раздвинулись и показался... Показалось огромное чёрное тело, похожего на паука, но с сотней ног-щупалец. На толстой паутине чудовище спускалось вниз, в центр круга где воспевали... Воспевали его как хозяина или как бога.

- Не смотри... - Максим прикрыл Маше ладонью глаза. - Не смотри на небо...

Но она отстранила его руку и немой крик ужаса застыл на ее лице. Молодая пара поняла, что на этой скале им не спастись от монстра, они здесь перед ним как десерт на обеденном столе.

Грохот земли ознаменовал прибытие чудовища, вой сотен глоток калек перешёл все мыслимые пределы.

- Ваалот, властелин и создатель Агонета, к вашим услугам... - вновь повернулся к молодым Андрей, - и я иду к вам.

- Зачем ты это делаешь? - прошептал Максим. – Ради чего?

Грохот от сотен ног Ваалота приближался, чудовище почти уже возвышалось над скалой. Верх круглого туловища венчала маленькая голова с жвалами. Десятки чёрных глаз-бусинок обещали своим пустым - без тени сожаления блеском, только смерть...

- Зачем? Что же, я вас просвещу на этот счёт. Всё дело в страхе. Я его здесь выращиваю, культивирую и делаю изысканней, если хотите. Ваш организм, когда вы испытываете страх, вырабатывает кортикотропин - это просто бесценный подарок... Но мало просто истязать пленника подвесив его на крючья... Я выяснил что если человек теряет друзей, близких, - за определенное время, а потом ему дают надежду и отнимают - кортикотропин становится выдержанным как дорогое вино - чтобы вам было понятнее. И берёшь потом этого человечка..., - Андрей или Ваалот, - который сейчас управлял его телом, сделал жест, изображая что как будто бы сажает себе на указательный палец букашку. Затем поднес палец ко рту, - ...и натираешь им жвала - побольше такой крови, наши самки в восторге от этого запа... - Максим не дослушал и вырубил собеседника быстрым ударом в челюсть:

- Вот тварь! Чтоб ты сдох… - тяжело дыша он повернулся к жене, - Что Маш, всё?

Маша не ответила, но быстро прыгнула на соседнее с Андреем сидение, одела шлем:

- Улететь мы не сможем: эта сволочь сломала вот этот тумблер. Но вот это будет ему сюрпризом, - проговорила она со злобной усмешкой, потянув за рычаг и откинув крышку гашетки.

- Ты сможешь? - Максим искренне ей удивился.

- Две тысячи часов в "IndeWar", милый... У меня было время помимо уборки.

Чудовище словно что-то почуяло, раздалось шипение от которого казалось, что сейчас лопнут барабанные перепонки и потрескается кожа. Вонзив десятки щупалец в скалу, оно приблизило свою безобразную морду прямо к носу вертолёта. Зашевелились огромные жвала… Но навстречу вылетел сноп пламени – прямо по морде. Грохот пулемёта перебил шипение, десятки пуль прошили хитиновый панцирь Ваалота.

В этот же миг кто-то вцепился в плечо Максима. Это был Андрей. Он тяжело дышал и стонал словно боролся с кем-то невидимым:

- Макс... Ящик под сидением Маши... Тащи...

Максим, замерев на миг и переборов оцепенение, быстро выдернул ящик и открыл. Внутри были какие-то бомбы.

- Поверни переключатель на носу одной из них... Когда будет конец... Ударь об пол... - проговорил он и затих. Голова свесилась и тело Андрея завалилось к боковому окну.

Маша бросила гашетку - патроны кончились, исчез шквал огня. Впереди бесновался возможно сам повелитель ада - если бы кто так сказал, Максим с Машей точно бы поверили. Ваалот в слепой ярости схватил жвалами вертолёт и начал его сжимать, поднимая над собой. Гнулся метал, полопались стекла. Маша прижалась к Максиму, наверное, в последний раз:

- Люблю тебя!

- И я тебя! Уйдём громко, провожать не нужно, - договорил он и выбросил содержимое ящика через дверь прямо в пасть монстра. Следом он повернул переключать на одной - последней бомбе, которую пока оставил и бросил её вслед. Вспышка! Тьма...

Свет, тьма, свет... "Снова чёртов коридор" - пронеслась мысль. Тело болело как будто его покусали тысячи пчёл.

- Множественные осколочные... Срочно в операционную! - услышал он чей-то голос.

Максим открыл глаза и превозмогая боль приподнялся. Он был на каталке, рядом были медработники... Но другие. Максим быстро их оглядел и к огромной радости разглядел что они были на своих двоих.

- Больной ложитесь! Вам нельзя двигаться! - потянулись к нему руки врачей.

- Где... Где я? Где Маша?

- В "тридцать девятой" хирургической города Саратова. Женщина уже на операции, ей ничего не угрожает. Ложитесь!

- Саратов, - прошептал Максим, - это гораздо лучше, - и снова провалился в небытие.

Рядом пищал какой-то прибор. Максим вновь открыл глаза. Он понял, что находится в палате. Повернув голову он, на соседней койке увидел Машу - она смотрела на него и улыбалась:

- Привет, любовь моя! Как себя чувствуешь?

- Х... кхм... хорошо, хорошо Маш, как ты?

- А, ерунда, семь осколков. А ты герой - из тебя вынули двадцать четыре...

- Мы дома? Как мы выбрались?

- Не помню. Очнулась уже здесь, голова только трещит, но врач говорит: терпимо, лёгкая контузия. Как же я рада!

Неожиданно скрипнула дверь, позади неё послышались голоса спорящих людей:

- Но позвольте! Главврач чётко сказал: никаких посещений до его особого...

- Я отменяю его распоряжение. А ну-ка, бойцы, уберите этого дяденьку...

- Это беспредел... Я буду... - донеслись возмущения и затихли в глубине дебрей больницы.

В палату вошёл человек в чёрном берете и такого же цвета военной форме. Вместе с ним вошёл с десяток солдат увешанных оружием - места в палате почти не осталось.

- Что происходит? - с трудом присел на кровати Максим.

- Не стоит беспокоиться! - улыбнулся человек в берете. - Меня зовут Виталий Евгеньевич, - полковник эмм... спецгруппы. Я правильно понимаю, что вы Максим и Мария Сорокины, пропавшие пару дней назад?

Максим утвердительно кивнул.

- Это замечательно! Расскажите, а где остальные пропавшие? Они живы?

- Я думаю нет, к сожалению, - выдохнул Максим. - А что за спецгруппа?

- Не в этом суть, - но что-то отвлекло внимание военного.

Один солдат стоял и смотрел на свои руки.

- Что? Что у тебя?

- Они прозрачные, товарищ полковник...

- Что-о!?

Сердце Максима сжалось, страх снова потянулся своей клешнёй прямо к горлу. Маша сидела на кровати с открытым от ужаса ртом и после еле произнесла:

- Мама...

В палату вбежали врачи, они о чём-то громко говорили, но их никто не слушал. Они замолкли, заметив невиданное: некоторые солдаты уже стали почти прозрачными, полковник смотрел на свои руки и в ужасе прокричал:

- Мир? Как назывался мир, в котором вы были?

- Агонет, - услышал Максим свой голос. Приглушённый, как будто кто-то вещал из склепа.

- Не может быть... Это же легенда... - эхом долетели слова военного. - Прижать оружие как можно ближе к телу! Выполнять!

Из пола палаты полезли полупрозрачные тёмные щупальца, пару из них пробили тела солдат и подняли их над полом - несчастные смогли издать только нечленораздельный вопль. Один из врачей уже исчез, вот ещё солдат, и ещё...

Максим увидел через свои руки и тело простыни на кровати... Посмотрел на жену - у неё текли слёзы. Парень быстро кинулся к стене, выхватил из подставки два кислородных баллона и подбежал к Маше:

- В...во...вот, - звук гулял эхом, - обнимем их, говорят неплохо бабахают...

- П... прижми меня крепко, - долетел голос Маши.

Максим обнял её, подтянув к себе баллоны, и... краем зрения он увидел как одно щупальце воткнулось Маше в бок. Парень моментально среагировал и хотел уже было его выдернуть, но рука жены, обхватив его за шею, придвинула его голову поближе к своим губам. Она прошептала:

- Уже обзавёлся новыми друзьями? Добро пожаловать на следующий уровень, дружок.

Тьма...

Свет.