«Герои и подонки» - говорят, такое было рабочее название сериала. Не сильно маркетинговое, но по самой сути. Сериал о героях и подонках в переломное время России. Время с пятого по двадцать четвертый год прошлого века. С прямыми аллюзиями на день сегодняшний.
Страну загоняют существовать в обстоятельствах, в которых она существовать не может органически. Страна в муках и корчах сопротивляется, рождая героев и выблевывая подонков, умирает и возрождается. Подонки при этом заводятся снова. Кровопийцы и ворюги впиваются метастазами и дербанят страну. И страна требует новых героев для выздоровления и единства. И так далее.
Обилие исторических персонажей поражает. Можно просто сидеть, тыкать пальцем в экран и радоваться, что знаешь кто есть кто. Кто-то из них действует в строгом соответсивии с реальной историей, кого-то подряжают на действия, которых они по жизни не совершали. Например сильно удивился, увидев среди записавшихся в чека Манасевича-Мануйлова. Глянул: действительно, не успел бы, милейшего Ивана Федоровича большевики расстреляли в восемнадцатом, арестовав на финской границе. Зато столько серий образ выстраивали, чего добру пропадать? А тут органы сразу заиграли дополнительной краской.
Но и тех что показаны, показалось мало. Сцена на странно пустынной площади под лозунгом, где сумасшедшая читает стихи Волошина, прятавшего в своем Коктебеле красных от белых и белых от красных. Не мог поэт сам оказаться в Москве, но то, что он делал и писал, для понимания общей картины было важно.
Выбор исторических событий. Один пример. Отъезд в Тобольск бывшего царя Николая. Казалось бы, снять расстрел в подвале ипатьевского дома было бы выигрышней. Но! Историчность этого эпизода как бы под вопросом. Мягко говоря. Во-вторых: полустанок, вагон, ждущий своих пассажиров, суета ожидания, неспешный и будничный автомобиль с семьей… Все очень медленно и как-то неловко. Это как раз и есть зримое воплощение той нелепой фразы какого-то иноагента: «Россия от вас уехала». Вот тут она и уехала, старая Россия, покачивая последним вагоном.
А уж потом послесловием случилось то, что случилось. Одни подсуетились, другие вздохнули с облегчением.
Когда на экране появлялся Ленин, мой внутренний ребенок радостно смеялся и хлопал в ладоши. А внутренний старик утирал скупую слезу и приговаривал: я ждал. Полвека я ждал, надеялся и верил, что непременно доживу до того дня, когда мне покажут настоящего живого Ленина, а не это вот все.
Такими и только такими картинками и было наполнено советское медиапространство. Без вариантов. На памятниках еще ладно, жанр такой. На портретах в официальных кабинетах тоже сойдет, их проблемы. В книгах и фильмах Ленин на пленэре у костра в костюме, галстуке и своей фирменной кепочке крайне нелеп. А он такой изображался везде! Ходил, лукаво щурился и изрекал железобетонные банальности. Без малейших вариантов! Сто лет!
Полагаю именно поэтому гротеск. Большая часть которого от столновения с ожиданием привычного пафосного болвана. Гротеск, но ни разу не карикатура. В каждый момент, когда мне становилось смешно, я спрашивал себя: а мог бы такой человек обосновать, подготовить, проложить путь к революции? И каждый раз отвечал: да конечно мог! Да только такой и мог! Где-то нервный, где-то отчаявшийся, а где просто неудержимо прущий вперед. С прибабахом? А как иначе? Нормальные люди, закончив универ и ставшие юристами, работают по специальности и зарабатывают неплохие деньги. А этот всю свою жизнь шарохался по маргинальным тусовкам и думал как переделать мир. И тут впервые в нормальном человеческом свете мне открылся образ Надежды Константиновны Крупской. Какой же любящей и терпеливой женой надо быть, чтобы годами сносить такое! Мало того, что деньги в дом не приносит, мало бесконечных релокаций, он еще и налево ходит! Представляю как она охренела, когда этот муж стал главой государства.
Очень нравится сцена с приездом Ленина в семнадцатом году на Финляндский вокзал. Во-первых, это недалеко от моего дома. Во-вторых, единство мысли и действия Владимира Ильича раскрывается тут во всей мощи. Выходит из вагона. Столько лет не был на Родине. Только что чуть не тормознули на границе. Еще пару недель назад грустно сетовал, что до революции не дожить. А тут такое! Кругом толпы народа, и все его встречают как героя. Вы бы не были в шоке? Подходит Сталин, докладывает обстановку, под руку ведет к выходу. Там вокзальчик-то маленький был. Всего ничего идти. И за эти несколько минут он оценивает обстановку и понимает расклады. И весело спросив: не кокнут ли ( а в конце концов однажды и кокнули), - лезет на броневик и толкает свою знаменитую речь о текущей обстановке и направлении необходимого действия.
Смею предположить, что на сцену в Разливе Кончаловского вдохновила вышеприведенная картина. В конце концов, ту картину воспевал в стихах его папа в свое время.
Природа, свежий воздух. Товарищ Емельянов кормит, товарищ Зиновьев занимает разговорами. Только что дописано «Государство и революция». Из газет ясно, что господин Керенский стремительно лишается кредита доверия и ресурса власти, каковую можно будет брать через пару-тройку месяцев. Все, о чем размышлял всю свою жизнь, вот-вот воплотится в реальность. Июль месяц, жара. Кто может бросить камень в человека, который на радостях искупался да похулиганил, помахав причиндалами перед проплывающими в лодке дамами? Только ханжи и фарисеи.
Еще о соответствии историческим реалиям. Заседание политбюро в самом конце, где под трындеж о солидарности трудящихся начинается то, из-за чего и слиняла старая Россия. Сталин казалось бы проигрывает, но в конце жестко берет всех за яйца. Понятно, что на самом деле все случилось не одномоментно, но точка получилась жирная и убедительная.
Выдуманные же персонажи с сериале не главные. Я так понял, большее внимание к их перипетиям все перегрузило бы и отвлекало. Но и без них вроде как никак. Они там как сметана в борще.
Последняя встреча англичанина Рейли с героем Борисова позабавила. Я, - говорит, - турецкоподданный. Смешно. Еще один раз было смешно, когда товарищ Спиридонова Алеше: да ты казачок засланный! Привет от режиссера брату Никите.
По итогу. В общем, сериал мощный, достаточно точный исторически, и не я вижу причин, чтобы зрителю неангажированному и не склонному к вовлечению в массовые истерики он мог чем-то не понравиться.
