Сообщество - Лига Писателей

Лига Писателей

4 758 постов 6 809 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

7

"Тень лосуна" или пролог моего первого романа1

"Тень лосуна" или пролог моего первого романа

– Так и будешь здесь сидеть, пока остальные работают? – раздался грозный окрик, и сразу вслед за ним последовал увесистый тычок в спину.

Мальчик потер место удара, с трудом отводя взгляд от чащи леса, которая притягивала его, как магнитом, пугала и манила своей таинственностью.

– Да я просто... – начал было он, и тут же получил по уху.

– Просто, просто… Просто делом надо заниматься, а не в облаках витать! Не маленький ведь уже, пора пользу семье приносить!

– Ты же ведь сам… – хотел возразить мальчик, но, увидев увесистый кулак, занесенный для нового удара, осекся и замолчал.

– И чего ты высматриваешь в этой глухомани? – пытаясь хоть что-то разглядеть среди деревьев, произнес мужчина, пристально и с некоторой опаской вглядываясь в темноту лесной чащи, – деревья да кусты… Эх, вырастили блаженного! – опять переключился он на мальчишку, – а я говорил, что почаще тебя надо было колотить!

Повинуясь какому-то внутреннему чувству, он снова взглянул в сторону леса, мрачной стеной встававшего сразу за освещенным солнцем лугом. Как и большинство местных жителей, он никогда не отваживался ходить в эти сумрачные леса, за которыми в дымке вечного тумана высились отвесные скалы, такие высокие, что верхушки их терялись в облаках, а где-то там, сразу за ними, начинались Туманные земли, о которых ходило много жутких слухов. Поговаривали, что там когда-то жили люди, которые однажды смогли обрести великую Силу, но из-за собственной жадности уничтожили и себя и все живое, что там было, повергнув благодатные некогда земли в пучину непроглядного мрака…

С тех пор находились смельчаки, которые уходили в те края, желая разгадать тайну Туманных земель, но никто назад не вернулся. Кроме одного…

– Я жду, вдруг кто-то еще вернется из леса… – набравшись смелости, попытался оправдаться малыш, но, получив в очередной раз оплеуху, замолчал.

– Никто оттуда не возвращался, а если кто и придет, то только горные твари, которым ты уж точно рад не будешь! Не подходи к этому лесу! Слышишь меня?!

– Д-да, но…

– Твой отец не вернется! Как не вернутся все те, кто ходил до него и те, кто пойдут туда после! – с яростью выкрикнул мужчина.

– Эй, что за крик ты тут поднял, дружище? – К кромке леса подошли еще двое мужчин с факелами в руках, хотя до сумерек было еще далеко.

По запаху, который исходил от вновь прибывших, было ясно, что если факел вдруг захиреет, то им достаточно будет дохнуть на него, чтобы тот разгорелся с новой силой.

– Да учу племяша уму-разуму, понимаешь ли, – отозвался «дружище».

– Ты опять сидишь тут, парень? Да что ж тебе неймется-то! – накинулся один из них на мальчика. – Слышь, – обратился он к его дяде, – дай-ка мне мальца на пару дней, я его так обучу, он в сторону леса и посмотреть не посмеет, дневать и ночевать в поле будет!

Подошедшие довольно осклабились, обнажив испорченные зубы.

– Но вернулся ведь тот мужчина, эндорец! – отчаянно выкрикнул мальчик.

– Да чушь это все, сопляк! А вот это тебе за то, что не слушаешь! – Удар ногой пришелся ребенку прямо в живот, отчего он, охнув от боли, согнулся пополам, а его дядя все еще напряженно смотрел куда-то в лес, не обращая никакого внимания на происходящее.

– Ты там это… ик…пришельца из Туманных земель что ли увидел? Ха-ха-ха… ик…

– Такое ощущение, что там есть кто-то…

– Да ты спятил, совсем как эти ученые крысы из столицы! Нет там никого! Твари с гор так далеко не суются, а рейвудцы, которые охраняют границы, намного дальше отсюда! – В подтверждение своих слов мужчина с силой швырнул факел в чащу леса, осветив небольшое пространство между деревьями. – Спалить бы весь этот лес, темносы его возьми…

– Папа говорил, что природу нельзя обижать, иначе она нанесет ответный удар… – прошептал мальчик, закрывшись ладошками от неминуемого удара, но ответом на его слова стал лишь пьяный гогот.

– Какие же все вокруг дураки… И твой отец, которого, скорее всего, сожрали, и те, кто поверил, что какой-то эндорский недоумок смог вернуться из Туманных земель, и те, кто считает природу живым существом! Есть лишь одна сила! – сказал пьяница, гордо похлопав по небольшому топорику, висевшему у него на поясе. – Сходи-ка, принеси факел!

Мальчик встал и поплелся к лесу за факелом. Трое мужчин двинулись следом, хвастаясь друг перед другом, кто лучше сумеет метнуть топор в дерево.

Мальчик осторожно шел на свет догорающего факела, прислушиваясь к трескам и шорохам, которыми наполнен любой лес. Вдруг совсем рядом с его головой просвистел топор и вонзился в дерево неподалеку. От неожиданности ребенок повалился на землю, закрыв глаза от страха, а когда он их открыл, огня факела не было видно, а сумерки как-то подозрительно быстро сгустились…

– Ты как факел умудрился погасить, бестолочь? А ну, бегом сюда! – вопили пьяные голоса, а мальчик ощупывал землю вокруг, где, как ему казалось, только что горел факел. Неожиданно вдалеке снова замаячил огонек. Подумав, что он ошибся направлением, мальчик вскочил и побежал дальше в лес…

Да, это был факел. Он взял его в руки, но, оглядевшись, понял, что не знает, куда идти. Лес сомкнулся вокруг него плотной стеной, а факел грозил вот-вот погаснуть…

– Ты с нами в прятки решил поиграть? Ох, и получишь ты за это, ты до этого леса месяц дойти не сможешь! – раздался злобный голос дяди, и сразу вслед за этим все трое вышли на полянку. Открыв рот для следующей порции брани, приятели вдруг ощутили холодное дуновение, и по спине пробежала дрожь от необъяснимого страха…

Мальчик стоял посредине поляны, но факела в его руках уже не было: он светил откуда-то сверху, с дерева, как будто одна из веток удерживала его.

– Ты… как его туда… – начал было один из мужчин, но тут раздался крик самого молчаливого из них, который шел последним. Оглянувшись, они ничего не увидели, только в густой кроне дерева раздался какой-то невнятный хрупающий звук, и на мгновенье все стихло.

Дальше все происходило ужасающе быстро. Дядя и его товарищ как будто взлетели вверх по стволам деревьев. Раздался сдавленный вскрик, все тот же хрупающий звук, и вновь все стихло.

Мальчик присел, закрыл глаза и съежился, вспоминая слова своего отца: «Если тебе будет страшно, то взывай к силам человеку неподвластным, силам Природы и силам самих Богинь».

Так он и сделал. Он слышал, как кто-то шепчет в густых ветвях деревьев, его обдавало воздушными струями, будто ветер менял направление каждые несколько мгновений, но он знал, что это не ветер…

Страх все нарастал, и когда ребенок почувствовал толчок в спину, он вскочил и бросился бежать, не разбирая дороги. Глаза он открыть побоялся, поэтому почти сразу же врезался в дерево. Глаза тут же открылись. И только для того, чтобы увидеть широкий багровый след на стволе дерева. Густой тошнотворно-сладковатый запах не оставлял сомнений в том, что это след крови. Вдохнув поглубже, как перед прыжком в холодную воду, мальчик поднял голову и посмотрел вверх. В тот же миг что-то теплое и омерзительно склизкое шмякнулось ему на лоб, и несчастный ребенок провалился в темноту спасительного забытья…

Солнце неспешно вставало из-за горизонта, освещая первыми нежными лучами мальчика, лежащего у самой кромки леса. Очнувшись от яркого света, он с недоумением огляделся вокруг, пытаясь понять, где он и что с ним приключилось. Он был на том же месте, с которого вечером вглядывался в лесной сумрак, а рядом с ним лежали потухший факел и сломанный топор. Осторожно потрогав голову, он обнаружил, что на месте рассечения от удара ловко приложены какие-то листья.

В сознании вспыхнуло, как взлетают по стволам деревьев тела дяди и его приятелей, их истошные вопли, странные звуки, багровые ручьи…

Обуреваемый животным ужасом, не поворачиваясь спиной к лесу, он стал пятиться по направлению к своей деревне, из которой доносились голоса, обеспокоенные пропажей четверых ее обитателей.

К вечеру того же дня староста объявил, что мальчик заблудился в лесу, а трое отважных сельчан ушли его спасать. В лесу на них напали волки, от которых им, по-видимому, отбиться не удалось.

В историю, которую поведал мальчик, никто не поверил.

Стоит ли выкладывать всю книгу по главам, объединив их в серию или это только "замусорит" пикабу? И каким бы ни был ответ, надеюсь вы оставите мнение о прологе, смог ли он вас заинтересовать. Всем хорошего времени суток:)

Показать полностью 1
1

За столом программист сидит уныло

За столом программист сидит уныло,

Забылся в коде, в виртуальном мире одиноко.

Словно гений, он языки программ понимает,

И всю жизнь свою компьютеру посвящает.

Он не знает страха и не знает печали,

Он создает будущее о котором фантасты мечтали.

Он как Пушкин, в этом мире нечаянно прославлен,

Чтоб наш мир стал лучше, в нем - более здравый.

Пусть его труд увидят не многие

Но знайте, что мир стоит на пороге.

И каждый день он продолжает свой путь,

Он творит мир, что никому не виден

Показать полностью
12

Совершенствование текста рукописей писателями по Д.В. Григоровичу

Данная статья относится к Категории 🗂️ Пакет планов творческой личности

Дмитрий Васильевич Григорович — российский писатель. Наполовину француз

«Поэма, роман, повесть редко выходят в свет такими, как их придумал автор в первоначальном виде. Писателю с призванием как бы заранее дана программа того, что он должен исполнить, и, рядом с этим, как бы тайно вложена в него сила, заставляющая исполнить то, что ему предназначено; если произведение пишется в периоды нервного возбуждения, эта внутренняя сила немедленно вступает в права свои; она часто отбрасывает то, что задумано было прежде, и в результате является неожиданно нечто новое, о чём не было помысла.

Пробуждённая творческая способность настолько могущественнее воли писателя, что во время её прилива пишется точно под чью-то настоятельную диктовку, и всё, что выходит тогда из-под пера, отмечается чем-то живым, образным, наблюдательным. Такт писателя в том, чтобы при исправлении рукописи уметь сохранить в ней эту свежесть и живость, выраженные как бы помимо его воли.

Те только произведения изящной словесности ценятся высоко и долго переживают век, авторы которых, по мере своих сил, старались «возвести их в перл создания», как выразился Гоголь. Литературные перлы достигаются не только силой избранного таланта, но также трудом неимоверным, – таким трудом, перед которым нам, обыкновенным смертным, остаётся только благоговейно склонить голову. Между рукописями Гоголя находятся три громадные кипы бумаги большого формата: это – «Мёртвые души», три раза переработанные и переписанные его рукою. А сколько еще исписано было других листов и клочков бумаги!.. Возьмите повесть Лермонтова «Тамань»: в ней не найдешь слова, которое можно было бы выбросить или вставить; вся она от начала до конца звучит одним гармоническим аккордом; какой чудный язык, как легко, кажется, написано! Но загляните в первую рукопись: она вся перемарана, полна вставок, отметок на отдельных бумажках, наклеенных облатками в разных местах. Рукописи Пушкина обличают такой же труд; Тургеневу и Толстому не легко также доставалась работа.

Тургенев так выражался: «Когда я пишу, я всегда испытываю точно роды». Гёте не доверял первым порывам вдохновения, не удовлетворялся в своих произведениях первою редакцией и по нескольку раз принимался за переделку, в видах постепенного усовершенствования написанного; в пьесе «Гец фон Берлихинген» он выбрасывает несколько превосходных сцен потому только, что они кажутся ему не соответствующими всему целому; не раз высказывает он мысль, что художник обнаруживает себя в ограничении, то есть отбросе лишнего, и возможном сокращении в пользу силы как выражений, так и самого произведения.

Между французскими писателями можно привести в пример Мериме, Флобера, Бальзака. Бальзак – на что уж, кажется, большой писатель! – мученически терзался недоверием к своей работе; он до того исправлял первую корректуру, что приходилось набирать ее снова; при второй корректуре было то же самое; за нею следовали третья, четвертая и т. д. Биографы Бальзака утверждают, что многие его произведения не приносили ему четвёртой доли тех денег, во что обходились ему корректуры. Если бы возможно было отвлечённое понятие изобразить геометрически, этот последний род литературы следовало бы назвать вертикальным, так как он проходит вглубь силою своего внутреннего содержания. Другой род литературы, представителем которой служит у французов Дюма, получил бы тогда название горизонтальной – быстрой, местами блестящей, но скользящей по поверхности.

Литераторы сороковых годов имели, впрочем, полную возможность писать неторопливо, холить свою работу; большая часть из них состояла из людей более или менее обеспеченных. Вознаграждение за литературный труд не было для них вопросом жизни; оно прибавляло только к существующим денежным средствам. К этому следует также присоединить, что условия жизни были другие: заметно было меньше стремления к комфорту, к удобствам, несмотря на то что к тому и другому приучали с детства домашняя обстановка и воспитание.

Постепенно распространяющаяся деятельность печати, возникновение с той поры множества журналов, ежедневных газет, срочных изданий всякого рода по необходимости вызвали потребность в спешной работе. Мало-помалу образовался обширный класс литературных деятелей, для которых литература служила единственным средством существования: волей-неволей надо было покоряться новым требованиям, приучиться к быстрой работе. Против таких тружеников грешно быть взыскательным; не думаю, чтобы нашёлся между ними хоть один, которому вынужденная лихорадочная работа была по сердцу; она необходима для удовлетворения иногда суровым требованиям семейной жизни».

Григорович Д.В. Литературные воспоминания, М. «Художественная литература», 1987 г. с. 97-99.

Источник — портал VIKENT.RU

Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.

Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.

Дополнительные материалы

+ Плейлист из 13-ти видео: ТЕХНОЛОГИЯ ПОДГОТОВКИ ДОКЛАДА от НОВОЙ ТЕМЫ до ВЫСТУПЛЕНИЯ

+ Ваши дополнительные возможности:

Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультации третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.

Задать вопросы Вы свободно можете здесь:

https://vikent.ru/w0/

Изображения в статье

  1. Григорович Дмитрий Васильевич — российский писатель. Наполовину француз / Public Domain & На фоне — Photo by Pawel Czerwinski on Unsplash

  2. Photo by Pawel Czerwinski on Unsplash

  3. Photo by Peter Herrmann on Unsplash

Показать полностью 3 1
694

Ответ Lord.Dagoth в «Учителям виднее...»15

Сдавал ЕГЭ в 2014 году, и мне, как и многим несчастливцам, попался по русскому языку текст про жидких людей. Текст, в общем, простой-понятный, проблема на поверхности лежит, вроде как - про приспособленцев, вот, мол, какие они жидкие и неприятные. Баллов я много за сочинение не получил - как и все, кому этот текст попался.Типа, проблему недостаточно раскрыл. А потом оказалось, что текст организаторы экзамена беззастенчиво позаимствовали у автора, даже не оповестив. Автор по этому случаю дала пару комментариев, из которых стало понятно, что текст-то вообще не про то, про что организаторы думали. Он про ЖИДких людей, неприятных. Про евреев.Кому интересно, автора зовут Галина Туз, текст и его обсуждение легко гуглится.

upd #comment_268783332

12

Осмысленное творчество и использование случайностей по Джеку Лондону

Данная статья относится к Категории 🗂️ Пакет планов творческой личности

Осмысленное творчество и использование случайностей по Джеку Лондону

Джек Лондон (настоящее имя Джон Гриффит / John Griffith) — американский писатель. Работал очень интенсивно – по 15-17 часов в день и успел написать около 40 книг. Одно время был самым высокооплачиваемым писателем мира – его гонорар доходил до 50 000 $ за книгу

«Джек Лондон описывает свой метод работы в романе «Мартин Иден» в форме исповеди героя.

Стремясь уяснить себе процесс творчества, анализируя чужие произведения, Мартин, сам писатель, хочет понять, разобраться, как достигается там определённый уровень мастерства, поскольку только так он сам и в состоянии создать что-либо подобное.

И автор продолжает:

«Мартин мог работать только сознательно. Такова была его натура: он не мог работать, как слепой, не зная, что выходит из-под его рук, полагаясь только на случай и на звезду своего таланта. Случайные удачи не удовлетворяли его, он хотел знать, «как» и «почему». Его творчество было творчеством осмысленным, и, принимаясь за рассказ или стих, Мартин уже держал в голове план всего произведения...

С другой стороны, он воздавал должное и тем случайным словам и сочетаниям слов, которые вдруг ярко вспыхивали в его мозгу и впоследствии с честью выдерживали испытание, не только не вредя, но даже способствуя красоте и цельности произведения. Перед подобными находками Мартин преклонялся с восхищением, видя в них проявление чего-то большего, чем сознательное творческое усилие... Он давно уже приучил себя хорошенько вынашивать, додумывать до конца каждую рождавшуюся у него мысль и затем излагать её на бумаге».

Джек Лондон, Собрание сочинений в 7-ми томах, Том, 5, М. «Государственное издание художественной литературы», 1955 г. с. 432-433».

Михаил Арнаудов, Психология литературного творчества, М. «Прогресс», 1970 г. с. 411.

Источник — портал VIKENT.RU

Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.

Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.

Дополнительные материалы

+ Плейлист из 6-ти видео: МЕТОДЫ / ТЕХНОЛОГИИ ТВОРЧЕСТВА

+ Ваши дополнительные возможности:

Воскресным вечером 26 марта 2023 в 19:59 (мск) на ютуб-канале VIKENT.RU пройдёт онлайн-лекция № 308:

НАУЧНЫЕ & ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ЖАНРЫ

Также идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультации третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.

Задать вопросы Вы свободно можете здесь:

https://vikent.ru/w0/

Изображения в статье

  1. Джек Лондон (настоящее имя Джон Гриффит / John Griffith) — американский писатель. Работал очень интенсивно – по 15-17 часов в день и успел написать около 40 книг. Одно время был самым высокооплачиваемым писателем мира – его гонорар доходил до 50 000 $ за книгу / КОНТ & На фоне — Photo by Robert Stump on Unsplash

Показать полностью 1 1

Авторство психического

П.1

Посмотрел популярную передачу про приготовление пищевых продуктов.

Подумал. Пошел покупать.

Принес, перебрал, проверил, помыл, порезал, положил проветриться, прикрыв полотенцем, подождал, подошло.

Принялся.

Подключил плиту, подогрел противень, положил пергамент, покрыл помидорами, прижал прессом полутушку поросёнка, приладил поросль папоротника, приколол паприку, поперчил, посолил, приправил перцем, периодически помешивая полил подливой, поджарил.

Правильно подал.

Пожелаю приятного поедания.

5

Вопрос про имена в фэнтези

День Добрый. Давно ношу в себе огромное желание написать роман в жанре фэнтези. Уже и главы некоторые готовы. И сцены многие описаны, диалоги, персонажи... в голове и того больше содержится.

Магии, драконов, орков и т.п. будет по минимуму, разве что в древних легендах и сказках, или кости какие попадаться будут. Чем-то похоже на Гемелла и его Дренайский цикл или на Мартина, но без всяких драконов. То есть будут фигурировать предсказания, гадания, легенды, мистические ритуалы... Мир будет максимально приближен к Европе 17 века, то есть огнестрельное оружие, пушки, фортификация, корабли, зарождение линейной тактики боя, наемные терции, подвижные полубандитские отряды легкой конницы... Большая часть книги будет посвящена политики - интриги между дворянскими родами, чиновничьими аппаратами, посольскими приказами, торговыми гильдиями, свободными городами. И вот два вопроса:

  1. Интересно ли будет читать про подобный мир? Или более привычен фэнтези мир в атмосфере европейского средневековья? с рыцарями, драконами, дикими кочевыми племенами, крестьянскими восстаниями, магами и колдунами с фаерболами и молниями, украденными принцессами и найденными принцами?

  2. Имена. Основной вопрос. Будет ли удобно читать роман, где герои не Джоны, Джеки, Робины, Томы, Вильгельмы и Эдуарды? И не Артасы, Ормы, Тираэли, Боромиры, Дьюрины? А будут Иваны, Степаны, Кириллы, Матвеи, Павлы? Да еще и с отчествами, если знатные и при должностях? Кузьма Иванович, Артем Денисович? Николай Федорович? Фамилии чтобы тоже были все знакомые: Коровины, Ежовы, Рыбины, Холмовы и Горины? А если какие соседи чужеземные, то и Радзивилловы, Барятниские, Милославские, Багратионы?

    а то мне вот, перелопатившему уйму книг данного жанра, уже как-то подопостылили все эти волшебные имена( может я один такой и так действительно для данного жанра лучше? Или такие книги мне просто не попадались? (если знаете такие - накидайте. Сапковского и Семенову не нужно). Может и вовсе кликухи раздать вместо имен? Как у Кука в "Черном отряде"?

    подскажите. ваше мнение очень важно для начинающего писателя)

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!