Лига историков

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen)

Осенью 46 года до н.э. Рим был поражен небывалым доселе триумфом. Гай Юлий Цезарь, наконец, провел триумфы за все четыре свои большие кампании: за Галлию, Испанию, Восток и Африку. Во всех случаях триумфатора чествовали за победы над варварами, а не над римлянами. Хотя в триумфальной процессии и были пронесены картины с изображением смерти некоторых из знаковых помпеянцев, но ни одного плохого слова в их адрес произнесено не было. Наоборот, потеря таких людей подчеркивалась, как огромная трагедия.

Читайте также:

• Диктатура Цезаря. Часть 1. Когда хороший человек идет на войну

• Диктатура Цезаря. Часть 2. Слава и бесславие

• Диктатура Цезаря. Часть 3. Гибель героев

• Первый триумвират (цикл)

Цезарь всячески стремился дистанцироваться от любых сравнений с Суллой, но всё же, у этих двух политиков было кое-что общее – они оба, начиная борьбу за власть над Республикой, не имели четкого плана, что конкретно делать после победы. Вся карьера Гая Юлия перед гражданской войной была чередой компромиссов, в каждом из которых он стремился добиться для себя лично наилучших условий. Да, частью этих компромиссов было улучшение положения плебса, но такие действия всегда были не самоцелью, а инструментом.

Пока Цезарь гонялся за Помпеем, можно было ограничиться “чрезвычайщиной” в надежде потом вернуть всё “как было”. Однако после возвращения из Египта в Италию, вопрос “Что делать?” встал в полный рост. Ключевой задачей Цезаря в Гражданской войне было всего лишь сохранение своих политических позиций и “наследия”, которое оптиматы хотели уничтожить. Сносить Республику он не собирался, но ему требовалось обеспечить такое урегулирование, чтобы сенат и в будущем оставался к Цезарю хотя бы нейтральным. После Фарсала и Тапсы никто в здравом уме против Гая Юлия не выступал, а многие сенаторы вполне искренне награждали его различными почестями: от беспрецедентной длительности молебствий до внеочередного права занимать консульство. Однако такое положение было результатом фактической победы Цезаря в войне и со временем непременно поднимут головы те, кто был по тем или иным причинам недоволен им.

Решение проблемы Цезарь видел в продвижении на высшие посты государства своих людей, обязанных карьерой лично ему и готовых поддерживать его и в будущем. Была лишь одна небольшая проблема, ярко проявившая себя во время египетских приключений: основная масса верных Цезарю людей только начинала карьеру, имела слишком мало опыта и авторитета, а значит – требовалось время на то, чтобы они прошли всю лестницу магистратур. И было необходимо им в этом помочь. А пока что приходилось довольствоваться поддержкой разного рода оппортунистов, вставших на его сторону.

Поэтому по возвращении из Египта Цезарь провел выборы магистратов, которые проводились и после того, как Гаю Юлию была вручена диктатура. Для Цезаря было важно показать, что в Республику, несмотря на ещё не сдавшихся оптиматов, возвращается нормальный ход вещей. Точнее не совсем нормальный… тут Цезарь проявлял немалое лукавство, действуя, всё же, в духе Цинны или Суллы. Посты магистратов стали хорошими наградами для всех тех, кто поддерживал Цезаря, а потому он «настоятельно рекомендовал» комициям свои кандидатуры, а те их одобряли. Причем опять же, давить на комиции не требовалось - Цезарь был достаточно популярен, чтобы за его кандидатов народ проголосовал и не важно есть ли на выборах другие.

При этом Цезарь, чтобы наградить постами как можно большее число людей, расширил число квесторов, эдилов и преторов, мотивируя это ростом числа провинций. Однако самый главный приз, консулат, размножить было сложнее. Поэтому пришлось использовать практику досрочного отказа от консулата с назначением консула-суффекта до конца года. Это позволяло большему числу людей стать консулярами, но при этом и авторитет такого консульства был уже не столь велик. Другой проблемой было то, что должности нередко хотели получить люди не готовые или вообще непригодные к этому. И Цезарю приходилось иногда собственными деньгами откупаться от их претензий, что далеко не всем нравилось.

Ядром партии Цезаря стали молодые бывшие трибуны и легаты, прошедшие с ним Галлию. В первую очередь, это, конечно же, Марк Антоний, Публий Ватиний и Децим Брут. К ним примыкал Марк Эмилий Лепид, который встал на сторону Цезаря уже после начала гражданки, будучи претором. Именно они должны были стать лидерами нового поколения элит Республики, когда Цезарь решит уйти на пенсию. Каждый из них был обязан Цезарю всей своей карьерой и каждый имел блестящие перспективы и в обычной ситуации, благодаря своим талантам. Однако Цезарь ускорил их восхождение.

При этом, никаких репрессий против помпеянцев Цезарь не проводил, кроме случаев, когда те дважды поднимали против него оружие. А Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин, сдавшиеся Цезарю при Фарсале, и вовсе вошли в его ближний круг. Вопреки надеждам части своих сторонников Цезарь отказался и от проскрипций, и от конфискаций имущества у проигравших. Антоний, который в отсутствие Цезаря конфисковал пару особняков помпеянцев, вынужден был вернуть их, так как не смог бы покрыть их полную стоимость. Тем самым Цезарь подчеркивал неприкосновенность собственности. Конфискованы и проданы с молотка были лишь те виллы, у чьих бывших владельцев не осталось родственников.

Другим способом увеличить лояльность сената стало расширение его с 600 до 900 человек за счет включения в него италиков и жителей Цизальпинской Галлии. Если вы помните со школьной скамьи, что Цезарь ввел в число сенаторов галлов и многим это не понравилось, то речь про них. Провинция была в составе Республики уже почти 200 лет, а её население давно романизировалось и было совершенно лояльно Республике. Тем не менее их включение в ряды сенаторов действительно вызвало недовольство, как и значительное расширение числа италиков – сенат до этого момента был в большинстве своем римским междусобойчиком, хотя уже и с заметной долей муниципалов. Но теперь в нем появилось большое число италиков со своими интересами, получившими этот статус в награду за лояльность одному единственному человеку.

Хотя Цезарь пытался навести мостки и к нейтральным политикам и к помпеянцам, выдвигая их на различные должности, но все отлично понимали, что если и дальше так пойдет, то Цезарь и его люди, уже без всякого административного давления, станут полностью контролировать все назначения в государстве. То есть получится, что оппозиция оптиматам сама станет такими же оптиматами. Понимал ли это Цезарь? Определенно, но по-другому он поступить уже не мог.

Не забыл Цезарь и о солдатах, другой опоре его власти. Благодаря масштабным военным кампаниям он сумел захватить колоссальные суммы денег: после возвращения из Африки в казну были внесены небывалые 600 миллионов сестерциев. Благодаря этим деньгам Цезарь смог развернуть масштабную кампанию ветеранской колонизации, выкупая свободные земли в Италии и провинциях. При этом, в качестве бонуса каждому легионеру выплачивались 20 000 сестерциев (в 20 раз больше, чем получал в среднем за год службы). После такой щедрости нет ничего удивительного, что ветераны Цезаря будут во всем поддерживать как его самого, так и его политических наследников.

Также Цезарь наградил за лояльность и многие провинциальные общины, активно раздавая статус римского гражданства. У этого шага были, как мне кажется, сразу два мотива: во-первых, вознаградить за финансовую поддержку в первые годы гражданки, во-вторых, еще сильнее размыть господство римских аристократов в политике. Пройдет всего столетие и потомки именно этих “новых граждан” станут доминировать в римских элитах. При этом улучшил Цезарь и положение провинциалов, снизив поборы наместников и откупщиков.

При этом наведение порядка в управлении провинциями соседствовало с окончанием процесса интеграции италиков в римскую административную систему. Цезарь унифицировал римское муниципальное устройство, распространив его на всю Италию. Вкупе с окончанием политической интеграции – Италия впервые стала подлинно единой, хотя и находилась под управлением из Вечного города столетия.

Не забыл он и о плебсе. Кроме масштабных празднеств и игр, впервые за долгие годы была приведена в порядок система хлебных раздач и стабилизированы цены на зерно. Вложился Цезарь и в совершенствование городской инфраструктуры, задумав масштабную перестройку центра города. Эти планы будут осуществлены уже Октавианом, но подготовка к ним началась еще при Цезаре. Кроме того, был на время разрешен и терзавший Италию вопрос долгов через частичное их списание.

Все эти меры были тактическими шагами, призванными укрепить положение Цезаря и поддерживать лояльность основных слоев населения на достаточно высоком уровне. Цезарь не преследовал какой-то конкретной программы действий – он решал уже существующие проблемы и тем самым зарабатывал политические очки. Иногда его шаги складываются в стройную картину расширения представительства неримлян в римской политике, из чего делают вывод, что вот в этом и была цель Цезаря. Однако такая реконструкция едва ли может быть доказана.

При этом одной из важнейших реформ Цезаря стала та, которая меньше всего затрагивала саму суть Республики: реформа календаря. Не смотря на кажущуюся малозначимость, на самом деле она была крайне важной. Старый римский календарь был крайне запутанным из-за того, что его длительность была короче реальной длины года. И для синхронизации сезонов с календарем периодически приходилось вводить дополнительные месяцы! Однако в период поздней Республики этот вопрос приобрел политический окрас: ведь введение или не введение дополнительных месяцев позволяло сдвигать даты выборов. Цезарь решил раз и навсегда убрать всякие споры, проведя такую реформу, чтобы коррекция требовалась всего на один день раз в четыре года. Этим календарем мы, с небольшой поправкой, пользуемся и по сей день.

Это было чрезвычайно удобно и в то же время без Цезаря и его “всевластия” едва ли такая реформа прошла бы через такой сенат, каким он был в ту эпоху. Вот и думайте о дееспособности республики в последние годы ее существования. Потому как “удобное” и “выгодное” – это в политике часто две разные вещи.

В целом Цезарь проводил крайне рациональную политику, пытаясь задобрить как можно большее число людей и при этом соблюсти интересы государства. Но все указанные меры не решали основную проблему – что делать самому Цезарю, пока он не сможет безопасно уйти на покой. Ответ на этот вопрос был ахиллесовой пятой всего его политического режима.

Продолжение следует...

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.
Канал автора в Телеграме ↩ – о Риме и не только.

Продолжаю рассказ о том, чем жители Российской империи занимались в течение года. О зиме, весне, лете (пост 1, пост 2) рассказы уже были, и наступила осень.

Основными сельскохозяйственными работами конца лета и осенью были следующие: сбор урожая, распашка и боронование пара (пар – поле, которое специально в этот год не засеивали), посадка озимых культур,  обработка собранного урожая, обработка технических культур, например, льна и конопли, заготовки на зиму (сушение и засолка грибов, обработка ягод, засолка огурцов, засолка или квашение капусты. Осенью забивали скот, отсюда пословица «цыплят по осени считают). И это лишь часть работ. В зависимости от климата каждой местности их точное время могло варьироваться.

Колосья срезали вручную серпами, затем их вязали в снопы, подсушивали. В южных регионах могли сушить прямо в поле, в северных чаще в помещениях – овинах. Обычно овин был двухъярусным, и нижний ярус мог быть в яме. На нижнем ярусе устанавливали печь, которую топили по-чёрному, на верхнем помещали снопы. Подсушенные колосья молотили, чтобы выбить зёрна. Место, где молотили зерно, называлось гумно. Иногда гумно было просто на улице, иногда оно было огорожено и имело навес, иногда это была полноценная сельскохозяйственная постройка, совмещённая с овином. Молотить могли вручную – цепами, но были и механические молотилки.

Обмолоченное зерно хранили в амбарах. Амбар – хозяйственная постройка для хранения зерна, муки, иногда и некоторых других продуктов. Другое название – житница (жито – зерно). Закромом называли отгороженное в амбаре место для ссыпки зерна (современному человеку это слово привычнее во множественном числе – закрома). Также для хранения урожая использовался сусек –отгороженный досками отсек, стационарно  установленный ларь. В сказке про колобка старик со старухой скребли муку по сусекам.

Многие важные события были привязаны к церковному календарю. Это не значит, что все были исключительно верующими людьми, но праздники отмечали как часть традиций и социальной жизни. Светское и религиозное было тесно переплетено, поэтому важные события планировали, ориентируясь на церковный календарь. На него же ориентировались в хозяйственной деятельности. Это происходило не только по религиозным соображениям, просто по этим датам было удобно ориентироваться.

Для многих крестьян предвестниками осени были Успенский пост, длится с 1/14 по 15/28 августа, и праздник Успения (кончины) Богородицы. Накануне Успенья праздновали  Обжинки или Дожинки – конец сбора урожая.

В допетровские времена 1 сентября отмечали Новый год. Позже праздник перенесли, но день в народном календаре сохранился как Семёнов день. Он считался удачным для переезда в новый дом и празднования новоселья. Перед переездом люди обязательно забирали с собой домового. Делали это обычно пожилые женщины. Для этого в последний раз они затапливали печь, собирали угли в горшок, накрывали скатертью и приглашали домового на новое место. Затем горшок торжественно вносили в новое жилище, трясли скатертью по углам, угли бросали в новую печь, а горшок разбивали. На новоселье гости приносили хлеб-соль и подарки, а кум и кума должны принести полотенце и мыло. Неделя с 1-го по 8-е число называлась «Семёнскою», и именно её когда-то считали Бабьим летом (хотя хорошая погода на радость и бабам, и мужикам могла, конечно, стоять и дольше).

Из книги А. А. Коринфского «Русь народная» (1901): «“Батюшка-сентябрь не любит баловать!”, “В сентябре держись крепче за кафтан!”, “Считай, баба, осень с сентября по шапкам да по лаптям!”, “В сентябре и лист на дереве не держится!” Начинается сентябрь-месяц бабьим летом, в некоторых местностях продолжающимся неделю (с 1-го по “Аспосов день” — 8-е число), по другим уголкам светлорусского простора захватывающим и целых две седмицы — с “Семена-дня” вплоть до Воздвиженья, 14-го числа. “Хвалилися бабы да бабьим летом на Семен-день, а того бабы не ведали, что на дворе сентябрь!” — подсмеиваются в ненастные дни сентября-листопада-деревенские краснословы над падкими до праздничанья бабами, но и сами не забывают, что у мужика, по народному присловью, “в сентябре-осеннике только те и праздники, что одне новыя новины”.

Сентябрь — конец полевых работ: остается во время него в поле разве одну “зябь зябить» (запахивать землю под пар, на весну), да жнивье выжигать, стадами утолоченное. О последнем и вспоминает деревня в поговорке: «В сентябре — огонь и в поле, и в избе”. К 1-му числу сентября — последний досев ржи для самого неторопливого хозяина-пахаря. “Семен-день — севалка с плеч!” — говорят в народе, убежденном, что позже этого срока, установленного многоопытными и богобоязненными дедами-прадедами, и сеять грешно. “Семен-день — и семена долой!”, “На Семен-день до обеда сей-паши, а после обеда на пахаря вальком маши!” — приговаривает посольский люд…

В сентябре, по примете, “всякое семя из колоса наземь плывет”: плохо тому хозяину, на свой горб худому работнику, у которого какое-нибудь зерно застоится на корню после Семена-дня не только в поле, но и на огороде. “Не время в поле жать, когда бабам по заполью впору льны стлать!” — говорит сельскохозяйственный опыт, проверенный годами да годами, — говоря, приговаривает: “Лён стели к бабьему лету, а подымай к Казанской!” (осенняя Казанская — 22-го октября), “Бабье лето — бабий праздник, бабьи работы!”, “Кто о бабьем лете жать-косить пойдет, того не то что мужики, а и бабы засмеют!”».

4 (17) Сентября – праздник, посвящённый иконе «Неопалимая Купина». Икона встречалась в русских храмах часто, поэтому нередко этот день был местным храмовым праздником. В этот день проводились молебны и различные ритуалы, призванные защитить от пожаров. 5-е сентября — день, посвященный памяти пророка Захарии и праведной Елисаветы, родителей Крестителя Господня. Этот день считался благополучным для гаданий, поэтому у местных гадалок и колдунов было много визитёров.  Затем следовал «Луков день» (памяти преп. Луки). На него во многих местах торговали репчатым луком. Существовало суеверие, что если кто-то испечёт хоть одну луковицу до того, как урожай лука будет полностью собран, то всё остальное засохнет. Поэтому суеверные огородники бдительно стерегли свой урожай.

8 (21) сентября – Аспосов день – Рождество Богородицы. Праздник также называли «Малой Пречистою» («Большая Пречистая» — праздник Успения). Он относился к двунадесятым праздникам (то есть к 12 важнейшим церковным праздникам, Пасха в них не входила, она шла отдельно). В этот день в храмах проходили праздничные литургии. Крестьяне устраивали праздник также и в честь собранного урожая. В этот день тесть и тёща, а также прочая родня традиционно навещали молодожёнов.

12 сентября — день памяти священномученика Корнилия-сотника. На него собирали последние (кроме репы) корнеплоды, в том числе лук, картофель, хрен. «С Корнилья корень в земле не растет, а зябнет!», «Корнилий святой — из земли корневище долой!»

14 (27) сентября – ещё один из двунадесятых праздников. Воздвиженье – праздник в честь обретения Креста Господня, которое произошло, согласно церковному преданию, в 325 или 326 году в Иерусалиме около горы Голгофы — места распятия Иисуса Христа. По одной версии, во время раскопок у языческого храма Венеры, находящегося на месте Голгофы, были обнаружены три креста. Чтобы определить, на каком из трёх крестов был Иисус, их поочерёдно прикладывали к больной женщине, чтобы она исцелилась. По другой версии святая Елена узнала, что под храмом Венеры находятся кресты. Храм был разрушен, кресты извлечены, а для определения нужного креста их поочерёдно прикладывали к покойнику, и после одного из прикладываний покойник ожил. После того, как крест был найден, епископ Макарий установил его для всеобщего обозрения. В этот день праздничные службы проводятся в особых фиолетовых одеждах. Верующие должны соблюдать строгий пост. В этот день на строящихся храмах устанавливались кресты.

На Воздвиженье начинали рубить капусту. Существовали такие поговорки: «Возриженье — капустницы, капусту рубить пора!», «То и рубить капусту, что со Воздвиженья!», «У доброго мужика на Воздвиженьев день и пироги с капустой!», «И плохая баба о Воздвиженьи — капустница!», «На Воздвиженье — чей-чей праздничек, а у капусты поболе всех!», «На Воздвиженье первая барыня — капуста!» Занятие это было женским. В некоторых регионах в честь этого устраивались посиделки – девушки приходили поочерёдно друг к другу в гости, при этом рубка капусты сопровождалась шутками, песнями, угощением. «Воздвиженские капустники» длились до двух недель. При этом парни присматривались к гостьям, и данное полезное занятие нередко сопровождалось новыми знакомствами и флиртом.

15 (28) сентября – день Никиты-гусятника. Из книги А. А. Коринфского: «Следом за Воздвиженьем-праздником — день Никиты осеннего. Осенний Никита (вешний — 3-го апреля) зовется в посельском быту “гусепролетом”, “гусятником”, “репорезом”. Ломающий сентябрь пополам Никитин день в просторечьи слывет “гусарями”… В старые годы на него соблюдалось немало любопытных, в пережитке уцелевших и до наших дней обычаев. С незапамятных пор держали на Руси гусей, не только для хозяйства (на убой), но и “для охоты”. Гусиная охота была издавна одною из любимейших забав на Москве Белокаменной, да и по другим исконно-русским местам. Гусаки-бойцы откармливались совершенно особо ото всех других гусей и — наметавшиеся в своем боевом деле — ценились на большие деньги, составляя похвальбу-гордость хозяина-охотника. Твердо памятовали русские люди, что “делу — время, потехе — час”. Никита-гусятник был для многих часом потехи. Обхаживали в этот день любители гусиного боя друг друга. Собиравшиеся в обход запасались мешочком с пшеницею. При входе стучали они в дверную притолоку, особым причетом очестливым вызывая хозяина показать “охоту”. Хозяин приглашал гостей дорогих на загородь, где жила-оберегалась у него “гусиная свора”. Сопровождая гостей, он не забывал угостить их доброю чаркой вина из предусмотрительно захваченной сулеи. Пили гости, рассыпали гусям пшеницу. Желая выказать особо-дружеское расположение к кому-либо из гостей, хозяин дарил ему гуся. Получивший подарок должен был отдарить его тем же. Подаренный гусь передавался из полы в полу при троекратном целованье и уверениях в нерушимой дружбе. Целый день ходили гусятники-охотники из дому в дом. Вечером все гурьбой шли — зваными гостями — на пирушку к самому богатому и тороватому из своей братии, заранее предвкушая ничем для них не заменимое удовольствие гусиного боя. В таком доме стояла на столе круговая чаша с зеленым-вином или медом сыченым. Каждый гость, входя, пригубливал эту чашу и клал на стол калач — «гусям на новоселье». Когда собирались все званые-прошеные, хозяин вносил в горницу пару убранных красными лентами лучших гусей-бойцов из своей охоты. Гусей этих обрызгивали медом, пили над их головами мед и зелено-вино. Во время боя бились об заклады, — причем бывало и так, что разгоряченные спором охотники вступали чуть не в рукопашную, совершенно забывая о мирной-праздничной цели своего веселого прихода.

Во времена барщины было в обычае на осеннего Никиту подносить боярам от каждой вотчины гуся с гусынею. Делали это выборные старики. Подносимая гусыня накрывалась красным платком; гусь подносился со льняной плетенкой на шее. Барская семья встречала челобитчиков в сенях и приказывала угостить их вином. Этот обычай соблюдался ещё в 40-х — 50-х годах. По народному поверью, гусей стережет, ото всякого лиха оберегает Водяной. Памятуя об этом, ещё в недавние времена считали гусехозяева необходимым «задобрить дедушку» в ночь под Никитин день. Для этого носили на реку нарочно откармливавшегося «жертвенного» гуся, отрубали здесь ему — с особым причетом — голову и, обезглавленного, бросали в воду, упрашивая речного хозяина принять подарок, не гневаться и не оставлять гусей береженьем на будущее время. Голова жертвенного гуся относилась на птичий двор, из опасения, чтобы Домовой, ведущий всему счет “по головам”, не проведал о сделанном Водяному подарке и не прогневался бы, в свой черед, на это. С Никиты-осеннего начинают бить гусей на продажу». Также в этот день заканчивали собирать урожай репы.

1 (14) октября – день праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Покров – самый важный осенний праздник. Он связан с событием, согласно церковной традиции, произошедшим в 910 году, когда в одном из храмов Константинополя во время богослужения юродивый Андрей и его ученик Епифаний увидели парящую в воздухе Богородицу, которая распростерла над молящимися свое широкое белое покрывало — покров — и произнесла молитву о спасении мира. К Покрову крестьяне-отходники возвращались в родные деревни.

С этой даты традиционно начинали играть свадьбы. А. А. Коринфский упоминает такие традиции: «В Вологодской губернии, а также и в некоторых иных местах, к Покрову-дню ткут крестьянские девушки, задумывавшиеся о женихах, так называемую «обыденную пелену». Собравшись вместе, они с особыми, приличными этому случаю песнями теребят лен, прядут и ткут его, стараясь непременно окончить всю работу в один день, обыденкой. Приготовленную таким образом пелену (холстину) перед обедней на Покров несут к иконе Покрова Пресвятой Богородицы. Шепотом причитают они при этом: «Матушка Богородица! Покрой меня поскорея, пошли женишка поумнея! Покрой ты, батюшко-Покров Христов, мою победную голову жемчужным кокошником, золотым назатыльником!...

Накануне Покрова молодые деревенские женщины сжигают в овине свои старые соломенные постели. Этим, по суеверному обычаю, охраняются молодухи от «призора недоброго глаза». Старухи сжигают в это же самое время изношенные за лето лапти, думая исполнением этого «прибавить себе ходу на зиму». Ребятишек обливают перед Покровом водою сквозь решето, на пороге хаты. Это делается, по старинной примете, в предохранение от зимней простуды».

Также в этот день в армию отправляли рекрутов. «В приказе сказано, до Покрова нужно свезти рекрут в город», — говорит приказчик барыне в рассказе Л. Толстого «Поликушка». Считалось, что После Покрова происходит переход от осени к зиме.

22 октября (4 ноября) – день Казанской иконы Божией Матери. В некоторых местах свадьбы играли, начиная с этой даты. Казанская икона Божией Матери считалась «женской заступницей», поэтому это, прежде всего, женский праздник.  Этот день традиционно завершались строительные работы; плотники, каменщики, штукатуры, землекоп к этому времени сдавали по подрядам работу и получали плату за труд.

Считалось, что с этой даты наступают холода. Были такие поговорки: «Матушка Казанская необлыжную зиму ведет, морозцам дорожку кажет!», «Что Казанская покажет — то и зима скажет!», «Бывает, что на Казанскую с утра дождь дождит, а ввечеру сугробами снег лежит!», «Выезжаешь о Казанской на колесах, а полозья в телегу клади!», «И зиме до Казанской устанавливаться заказано!», «Со Казанской у нас — тепло морозу не указ!», «Казанские морозы железо не рвут, птицу на лету не бьют, а за нос бабу хватают, мужика за уши пощипывают!», «Идет на pop мороз, а в кармане денежки тают!», «С назимней Казанской скачет морозко по ельничкам, по березнячкам, по сырым берегам, по веретейкам!», «Не велик мороз, да краснеет рос!», «Сказывали бабы, что и на Казанскую в стары годы мужик на печи замерз!», «С Казанской — мороз подорожным-одежным кланяться велит, а к безодежным сам в гости ходить не ленится!», «С Казанской не льнуть к тычинке морозобитной хмелинке!»

28 октября (10 ноября) — день святой Параскевы; если он приходится в пятницу, то она зовётся «Параскевой-Пятницею». Параскева-Пятница – с одной стороны святая, с другой – особый фольклорный персонаж, который воплотил в себе и языческие верования. Некоторые исследователи считают, что она частично воплотила в себе черты языческой богини Мокоши, образ которой связан с женскими работами (прядением, шитьём и др.), с браком и деторождением. Параскеву-Пятницу изображали не только в виде икон, но и деревянных скульптур – редкий случай в Православии. Из книги С. В. Максимова «Нечистая, неведомая и крестная сила» (1903): «Рыбьей чешуйкой серебрятся на дне колодцев серебристые гривенники и пятиалтынные... передаются или прямо бросаются разные изделия женского досужества, часто с громким заявлением о прямой цели жертвования: сшитое бельё в виде рубах, полотенца на украшение венчика и лика, вычесанная льняная кудель или выпряденные готовые нитки, а также волна (овечья шерсть) (“Угоднице на чуловки!”, “Матушке-Пятнице на передничек!” — кричат в таких случаях бабы)».

26-е октября — день памяти святого великомученика Димитрия Солунского, Димитриев день. Этот день был ранее днём повиновения воинов, павших в Куликовской битве. В Дмитриев день традиционно навещали могилы родственников.

И это лишь самые важные вехи дореволюционной осени.

P.S. Это 1000-й пост в моём профиле, даже трудно поверить, что я столько постов написала

"Дорогой товарищ Сталин! Я - китайский юноша. В руководимой Вами Стране Советов проучился 5 лет. СССР я люблю так же, как люблю Китай. Я не могу смотреть, как германские фашисты топчут Вашу страну. Я хочу мстить за миллионы убитых советских людей. Я полон решимости идти на фронт. Пожалуйста, поддержите мою просьбу"

Сережа (Мао Аньин) после окончания Военной академии им. Фрунзе получил звание лейтенанта и был назначен замполитом танковой роты. Был отправлен на 2-й Белорусский фронт. Прошел с боями Польшу и Чехословакию. Боевой путь со своей танковой частью Сергей Мао закончил в Берлине.

25 ноября 1950 года, генерал-майор НОАК Мао Аньин погиб во время налёта американской авиации в Корее.

Огромный иллюстрированный медицинский каталог, полностью ТУТ

Волны Великой реки бегут и бегут на восток,

Славных героев дела уносит их вечный поток;

С ними и зло, и добро - ничто не вернётся назад.

Только, как прежде, во тьме, тысячи тысяч веков,

Сверстники солнца и звёзд, безмолвные горы стоят.

На островке - дровосек и седовласый рыбак.

Что им осенний туман, весеннего вечера мрак!

Снова за жбаном вина встретились мирно они,

Пьют молодое вино, и в разговоре простом

Весело им вспоминать волной унесённые дни.

(с) "Троецарствие" Ло Гуань-чжун, перевод И. В. Миримский

Если честно, я не особо понимаю, как писать дальнейшие части, потому что в дальнейшем истории всех персонажей разделяются, при этом переплетаясь между собой в героических приключениях, трагических размолвках и с довольно забавными деталями. При этом большое количество информации подаётся с такой поистине британской контекстуальностью, что за голову хватаешься. Поэтому дальше будет сложно, но я приложу все усилия, чтобы осталось легко. В качестве шутки я оставлю эту цитату:

А теперь поговорим о Лю Бяо, которому Юань Шао велел отобрать печать у Сунь Цзяня.

Лю Бяо происходил из Гаопина и был родственником императорской семьи. В юности он дружил с семью знаменитыми людьми, и их вместе называли "восемью удальцами из Цзянся". Это были Чэнь Сян из Жунаня, Фань Пан из той же области, Кун Юй из княжества Лу, Фань Кан из Бохая, Тань Фу из Шаньяна, Чжан Цзянь оттуда же и Чэнь Цзин из Наньяна. Кроме того, у Лю Бяо были помощники Куай Лян и Куай Юэ из Яньпина и Цай Мао из Сянъяна. (с) "Троецарствие", гл. 6

С этого момента книга не будет пояснять своему читателю, что, скажем, Фань Пан, появлявшийся в тексте последний раз две главы назад и сейчас, допустим, общающийся с Лю Бяо - его старый друг. Предполагается, что читатель уже и так это знает. Мне же придётся это вам пояснять... Да и себе при первом прочтении, если честно, тоже. Кроме того, предполагается, что читатель в курсе характерного менталитета и Гаопина, и Цзянся, а также по фамилии способен определить статус и положение персонажа в обществе.

Что ж. Довольно прелюдий! Где мы там остановились?..

Появляются два новых персонажа. Первого вы уже давным-давно знаете - это Ли Жу, наставник и учитель высокомерного узурпатора-вельможи Дун Чжо. Он участвовал в сюжете постоянно, но я закрывал его имя плашкой. Второй же - Лю Бяо, могущественный князь из Цзянся, что в провинции Хубэй к югу от среднего течения Хуанхэ (там же находится, например, город Ухань, знакомый каждому россиянину). Как вы понимаете, он был чусцем - южанином, что культурно ассимилировался. Чу - земля, которая воспитала и ещё воспитает не одно поколение ярых противников центральной власти. Богатая, древняя и культурная земля.

Тем же временем у оставшихся повстанцев, безуспешно осаждавших горные перевалы на подходе к новой императорской столице, стал заканчиваться провиант.

Для решения этой проблемы Юань Шао задумал хитрость. Он направил своего лорда-союзника к окрестному правителю - не к губернатору, а к самовластцу, что за сотни лет возвышения скопил большие земли и пользовался влиянием в общинах. Но при этом сам тайно послал поверенного к этому самовластцу, чтобы предупредить его о нападении своего же лорда-союзника, и сам выступил с большой армией. В дебатах о том, как же им поступить, несчастные хлебовладельцы рассорились, и земля упала в руки Юань Шао как переспелое яблоко, практически без боя. Разумеется, лорд-союзник был этим недоволен - он выступил против Юань Шао. Победить его оказалось непросто - он и его войско были северянами, которые поколениями сражались с тангутами, они были гордыми и могучими. В чудовищной битве, где надежда на победу несколько раз ускользала от обоих командующих, всё решило прибытие Лю Бэя с братьями - увидев, как Юань Шао поступает с союзниками, он переметнулся на сторону его врага, более справедливого человека.

В общем, все перессорились второй раз. Юань Шао смертельно обиделся на Лю Бэя за то, что тот уничтожил своим приходом его многоходовочку, а тот - на руководителя восстания Юань Шао за то, что тот поступил нечестно. Оба войска выжили, но были обескровлены.

А вот как на это реагировали Ли Жу и его ученик Дун Чжо, находящиеся в новой, западной столице:

- В наше время Юань Шао и Гунсунь Цзань [лорд-союзник] - самые смешные воины, - сказал [своему ученику] Ли Жу. - Сейчас они дерутся на реке Паньхэ. Надо подделать императорский указ и отправить послов, чтобы их помирить. Они будут тронуты такой благосклонностью и покорятся вам. (с) "Троецарствие", гл. 7

Помните ту историю, когда Лю Бэя евнухи сначала назначили градоначальником, а затем прислали ему замену из столицы? Тогда ещё брат Лю Бэя гневно нахлестал прутом пришлеца "пониже спины" за то, что тот высокомерно обращался с народом и местными чиновниками. Так вот, лорд-союзник Гунсунь Цзань снова назначил его туда градоначальником. О, Небо!

Кстати, не только Лю Бэй разочаровался в Юань Шао, но также герой Гунсунь Цзаня разочаровался в своём предводителе. Когда они расставались, то нежно жали друг другу руки, по чём свет ругая своих командиров.

Юань Шу - тот самый брат Юань Шао, который заведовал продовольствием в его армии - тоже обиделся на брата за то, что тот, разыгрывая многоходовочку, позабыл прислать ему лошадей. После этого такой человек обратился за помощью к Лю Бяо - поверенному Юань Шао, который должен был отобрать реликвию-печать у Сунь Цзяня. Тот тоже не прислал ничего! Юань Шу всплеснул руками и написал Сунь Цзяню - своему товарищу, с которым они вместе бездарно потерпели поражение в первой битве с императорскими войсками. Сунь Цзянь решил отплатить Лю Бяо (не путать с Лю Бэем и Люй Бу!) за обиду и пришёл на помощь к Юань Шу со всеми сыновьями от обеих жён (они тоже расписаны поимённо, так что будьте готовы к их дальнейшему появлению в сюжете).

Картина маслом, конечно - трагикомедия Троецарствия во всей красе. Судите сами:

Родной брат руководителя восстания Юань Шао по имени Юань Шу послал за помощью к обиженному на оного Сунь Цзяню, который вернулся с сыновьями и армией, и был встречен поверенным этого самого руководителя восстания Лю Бяо, который хотел отобрать императорскую печать по приказу этого самого руководителя восстания. Но, побеждая Сунь Цзяня (а он его не только разгромил, но ещё и убил), он тем самым нарушил планы повстанческого движения, ведь конечной целью подмоги Сунь Цзяня было подвести помощь во благо самого восстания!

- Сунь Цзянь погиб, сыновья его молоды, - сказал [они из друзей Лю Бяо, обращаясь к нему], - воспользуйтесь их слабостью и нападайте немедленно. Цзяндун можно взять с одного удара. Не давайте им накопить силы, это грозит бедствиями [нашему городу]. (с) "Троецарствие", гл. 8

Власть в роду Сунь перешла к его сыну Сунь Цэ.

А пока повстанцы ссорились, Дун Чжо сделал всё, чтобы укрепить свою власть - построил резиденцию недалеко от столицы, пытал и убивал несогласных, копил воинские силы. Это был триумф его величия. Казалось, его трон нерушим как никогда прежде.

Но вы себе просто не представляете, как Дун Чжо своими же руками разрушит всё, созданное для него его учителем Ли Жу! О, Небо, это восхитительно! Ради такого эпизода стоит читать Троецарствие, а не мой пересказ! Он настолько чудесен, что я оставлю его для следующей части, чтобы рассказать целиком, подробнейше и со вкусом.

P. S. Я настоятельно советую каждому молодому мужу прочитать эпический роман "Троецарствие". Но всякий, кто не желает проходить сквозь сложность китайских имён и бытописания, может ознакомиться с моим кратким пересказом, который я буду публиковать в этой серии. Делать это я буду в сообществе Лига Историков, поскольку речь идёт о письменном историческом источнике. Я стараюсь оформлять повествование со всем уважением к китайской классике. Наслаждайтесь чтением и обязательно делитесь своими впечатлениями в комментариях.

Барбара Радзивилл (1520–1551) — одна из самых романтических и трагичных фигур в истории Великого Княжества Литовского и Польши. Её жизнь, полная страсти, политических интриг и таинственной смерти, стала основой для многочисленных легенд и художественных произведений.

Барбара принадлежала к одному из старейших и знатнейших литовских магнатских родов. Она была выдана замуж за Станислава Гаштольда, но овдовела в молодом возрасте. В 1547 году тайно обвенчалась с великим князем литовским Жигимонтом II Августом, что вызвало скандал при дворе. Несмотря на сопротивление королевы-матери Боны Сфорцы и польской шляхты, Барбара была коронована как королева Польши в 1550 году, но умерла всего через пять месяцев при загадочных обстоятельствах.

Самая известная легенда гласит, что Барбара была отравлена по приказу Боны Сфорцы, которая использовала яд, приготовленный флорентийским аптекарем.

Симптомы болезни Барбары (гнойные нарывы, зловоние) интерпретировались как признаки медленного отравления. Однако современные историки склоняются к версии о раке или венерическом заболевании.

Версия о том как появился призрак Чёрной дамы.

Безутешный Жигимонт II Август с помощью итальянских чернокнижников и алхимиков вызывает дух Барбары.

Во время сеанса всё идёт не по плану. Жигимонту запрещают прикасаться к призраку, но он не выдерживает и бросается в объятия духа, что приводит к печальным последствиям.

Сеанс обрывается и дух улетает. Жигимонт обещает вернуться в Несвиж, чтобы соединиться со своей Басей, но клятву нарушает, и после нескольких лет разгульного образа жизни – умирает за тысячу километров от Несвижа. А неприкаянная душа Барбары, в чёрных траурных одеяниях по утраченной любви, до сих пор бродит по комнатам замка.

О Чёрной панне Несвижа, начиная с 18 века, слагают стихотворения и есть сотни свидетельств её появления. В военных мемуарах 1939 года, советские офицеры, вспоминают, что видели какую-то размытую фигуру в черном.

Немецкие солдаты во время Второй мировой войны даже стреляли в её призрак, крича «Шварце фрау!».

И существуют записи о том что 1943 году проводилось расследование, о чёрной зловещей даме, которая пугала часовых.

Очень часто призрак Барбары наблюдали и реставраторы, которые в начале века проводили реконструкцию Несвижского дворца. Но призрак считается не злобным, а скорее печально-романтичным.

История Барбары вдохновила многих авторов.

Юрий Татаринов написал историческую прозу «Барбара Радзивилл».

Картина Йозефа Симмлера «Смерть Барбары Радзивилл» (1860) изображает трагические последние минуты королевы.

Белорусская поэтесса Татьяна Мушинская создала либретто для балета «Барбара Радзивилл».

Есть документальные и художественные экранизации посвященные Панне.

Пьесы о Барбаре ставились в Национальном театре имени Янки Купалы в Минске.

К 500-летнему юбилею Барбары Радзивилл литовский дизайнер Юлия Янус разработала серию товаров под торговым знаком «Тайная любовь» (SLAPTA MEILĖ)

В 2024 году Еленой Воробей написана повесть "Сокровища Радзивиллов", где одной из центральных тем стала легенда о любви Барбары и Жигимонта Августа.

Её именем названы улицы и прогимназия.

В 1996 году вышла марка с портретом Барбары.

Несвижский замок активно использует её образ, организованны даже отдельные экскурсии, посвященные призраку.

Барбара Радзивилл прошла путь от исторической фигуры до символа вечной любви.

Её образ, окружённый легендами, продолжает жить в искусстве, литературе и культурной памяти Беларуси.

Споры о её смерти и романтическая аура делают её одной из самых узнаваемых женщин истории Восточной Европы.
Больше об интересных местах Беларуси тут: https://t.me/frameit_photos