Соевый автомобиль Генри Форда. То ли гениальный, то ли абсурдный проект, который не успел получить свой шанс
У всякого современного человека непременно есть знакомый из числа соевых евангелистов — уверенных, что этим растением можно заменить абсолютно всё на свете, причем как минимум не потеряв в качестве. Соусы, лапша, хлеб, молоко, сыр, мороженое, даже мясо — чего только не творят! Гастрономические дискуссии, впрочем, оставим профильным изданиям, а здесь поговорим об одной из самых странных соевых затей в истории — настоящем автомобиле, который построил настоящий Генри Форд.
Удивляться фамилии Форда в этом сюжете вовсе не следует: великий изобретатель, промышленник и бизнесмен был, что называется, от сохи. Он родился и вырос на ферме — и даже став автомобильным магнатом, не ленился собственноручно наколоть дров или вспахать поле. Хоть бы и ради рекламы. Особый интерес у Генри вызывала работа на стыке сельского хозяйства и передовых технических достижений — например, в начале прошлого века его тракторы Fordson стали для фермеров почти тем же, чем Ford T для автомобилистов, заняв почти 80 процентов рынка США.
На этом фоне последующие события выглядят вполне закономерными. В какой-то момент на глаза Форду попадается книга о соевых бобах — для Америки тех лет весьма экзотических, но имеющих огромный потенциал. Генри второго намека было не нужно — с его-то чутьем и деловой хваткой! К 1929 году он уже запускает в родном Дирборне исследовательскую лабораторию, которая занимается соей, только соей и еще раз соей.
Вскоре изыскания дают результат: оказывается, из бобов действительно можно делать практически всё, что угодно. В августе 1934 года на собственной выставке «Век прогресса» Форд потчевал гостей ужином, полностью состоящим из соевых продуктов: соленые бобы, крекеры, пюре, хлеб, бисквиты, а на десерт — соевый кофе с соевыми пирогами и соевыми конфетами. Сам Генри рассекал в костюме из соевых волокон (впрочем, сплетенных с натуральной шерстью), а промышленное использование чудо-культуры обещало стать еще более масштабным.
Пусть вас не смущает подпись Эдисоновского института на этой открытке. Изобретатель был большим другом Форда, и тот после смерти Томаса бережно хранил и преумножал его наследие. Фактически институт Эдисона — часть комплекса из научных лабораторий, учебных заведений и музеев, в который входила и соевая лаборатория. Все это существует и по сей день под названием The Henry Ford и не имеет прямого отношения к Ford Motor Company.
Посмотрите, какие штуки заявлены на рекламной открытке, выпущенной в том же 1934 году: топливо, масло, краска, мыло, клей, рули, набалдашники рычагов трансмиссии, кнопки клаксона, даже шестеренки газораспределительного механизма! Часть из этого так и осталась экспериментом, но пластиковые элементы с примесью сои действительно использовались в серийных автомобилях Ford — равно как и кузовная эмаль. Впрочем, для старика Генри это был лишь промежуточный этап. А не сделать ли из бобов целый автомобиль или хотя бы его кузов?
На самом деле, здесь куда больше рациональности, чем может показаться — для Форда интерес был не только и не столько исследовательским. Напомним, на дворе тридцатые годы, Великая депрессия давит экономику, металл в дефиците и стоит больших денег, а деревянные кузовные панели на автомобилях — не экзотика или причуда, а норма. Так почему бы не предложить альтернативу?
Ford Super Deluxe 1941 года — так выглядели нормальные модели Ford на момент презентации соевого прототипа.
Реализация замысла потребовала времени — если точнее, целых семи лет. 13 августа 1941-го, на ежегодном фестивале Dearborn Days для энтузиастов концерна Ford, дебютирует неказистая, на первый взгляд, машинка: лаконичные формы, компактный двухдверный кузов, минимум декора. Но присмотритесь повнимательнее — это же настоящий «понтонный» дизайн без выступающих крыльев, революционный для той эпохи!
Для начала взгляните на серийный Ford Super Deluxe того же года. А потом сравните его с «соевым» автомобилем ниже — не правда ли, гигантская разница? И даже прорывная по мировым меркам газовская «Победа», выпущенная через пять лет, выглядела консервативнее. Впрочем, главное тут — не как автомобиль выглядел, а как он был сделан. К ажурному пространственному каркасу из стальных труб крепились 14 кузовных панелей, сделанных из сои — точнее, из материала с ее применением. Здесь данные расходятся, а докопаться до истины невозможно: точная формула навсегда потерялась в истории.
Кто-то говорит о смеси сои, пшеницы, льна и конопли, но один из создателей машины, Лоуэлл Оверли, в качестве ингредиентов называл сою и фенолформальдегидную смолу. Второй вариант кажется более правдоподобным, и в таком случае речь идет о ближайшем аналоге материала Duroplast — пластика на основе хлопка и все той же фенолформальдегидной смолы. А Duroplast — это именно та штука, из которой лепились кузова легендарной восточногерманской малолитражки Trabant. Выходит, Форд опередил время на добрых 16 лет?
Судя по имеющимся данным, так и есть. Главным преимуществом соевого пластика оказалась низкая масса — готовый автомобиль весил меньше 900 кг, то есть был в полтора раза легче традиционных машин того же класса и размера. Причем для снижения веса использовались даже такие хитрости, как тонкие акриловые окна вместо обычных стеклянных! В сочетании с 60-сильным V8 под капотом должно было получаться довольно весело — и вроде как безопасно.
Форд утверждал, что его чудо-материал намного прочнее стали — и даже готов был продемонстрировать это всему миру. Как насчет того, чтобы со всей силы рубануть по машине топором? Несколько мощных ударов не оставили и следа на крышке багажника! Тут, правда, надо оговориться: лезвие было укрыто резиновым чехлом, да и автомобиль был не тот — Генри прикрутил пластиковую панель к своей личной машине.
Скептики здесь нахмурятся: везде фейки, а имел ли вообще проект реальные шансы на жизнь? Объективно говоря, крыть тут нечем. Информации о полноценных испытаниях соевого автомобиля в архивах не найти, а следы единственного построенного экземпляра быстро затерялись — говорят, он был уничтожен по приказу Юджина Грегори, главного дизайнера Ford. Да и разгоравшаяся война оставила затею не у дел: нападение на Перл-Харбор случилось как раз посреди работ над вторым прототипом.
А когда всё утихло, о соевой машине просто не вспомнили — и дело не только в общем послевоенном хаосе. Генри Форду было уже за 80, в 1943-м он потерял сына Эдсела, вместе с которым руководил компанией почти четверть века, в 1945-м передал дела внуку, Генри II, а в 1947-м покинул этот мир, забрав все знания с собой. Сегодня уже невозможно воспроизвести и проверить те наработки — а значит, остается только верить в то, что ближе лично вам.
