— Спали, как мёртвые, — буркнула З’ира из глубины пещеры, её голос был хриплым от недосыпа. Она поднялась, отряхивая грязь с колен, её движения были резкими, но усталыми.
— А ты бы выспалась, если б этот муроло не храпел, — огрызнулась М’лис, бросив взгляд на Колючку, свернувшегося у ног Ш’ааса. — Как будто пауков жуёт.
Тишина повисла тяжёлая, лишь скрежет камней под ногами нарушал её — кто-то потянулся, кто-то двинулся к выходу.
Ч’аро поднял взгляд от углей, его голос был низким и твёрдым:
— Надо решить, кто пойдёт за водой и сладкошипом. До реки полчаса, а Ш’аасу хуже — рана гниёт. Одним нельзя.
— Я пойду, — отозвалась М’лис, её тон был резким, но усталым. — Всё равно не сплю. И смотреть, как вы тут дохнете, сил нет.
З’ира посмотрела на неё с лёгким недоверием, но кивнула, в её взгляде мелькнуло что-то вроде усталости от споров.
Ш’аас, с трудом выпрямившись, подошёл к Ч’аро. Его лицо было бледным, а дыхание прерывистым.
— Нам нужен план, — тихо сказал он. — Еда на исходе. Если я не выкарабкаюсь…
— Знаю, — перебил Ч’аро, его голос был жёстким, но без злобы, словно он обрубал лишнее. Лицо дёрнулось, выдавая внутреннюю борьбу: он не хотел быть лидером, но обязан был им быть.
Воздух у реки был тяжёлым, пропитанным запахом сырости и гниющей листвы. З’ира шла впереди, её шаги были бесшумными, а взгляд выискивал угрозу. М’лис ступала следом, нарочно громче, её раздражение было почти осязаемым.
— Ты всегда такая тихая, будто крадёшься? — бросила М’лис, её голос был резким, с ноткой скептицизма.
— А ты всегда такая шумная, будто кривоногов зовёшь? — парировала З’ира, не оборачиваясь, её тон был холодным, но без злобы.
М’лис фыркнула, но промолчала, её взгляд скользнул по реке. Вода плескалась о камни, её мутная поверхность отражала багровый свет облаков, а пузыри на ней намекали на скрытую угрозу. З’ира присела, наполняя бурдюк, её пальцы дрожали от холода. М’лис стояла, озираясь, сжимая нож. Вдоль берега виднелись сладкошипы — конусные образования с мясистой тканью и ядовитыми шипами. З’ира осторожно отрезала кусок, избегая шипов, и собрала сок в бурдюк.
— Надо взять сладкошип, — сказала З’ира, её голос был твёрдым. — После ужина Ш’аасу стало легче, и Ч’аро жар спал. Это не ящерица и не железокорень — только сладкошип помог.
М’лис кивнула, её лицо смягчилось, но голос остался колким:
— Он та ещё сволочь, но терять его я не хочу. Давай быстрее — неохота тут торчать.
Они собрали несколько кусков, осторожно обходя шипы, и уложили их в мешок. Но когда З’ира потянулась к последнему сладкошипу, М’лис замерла, её взгляд упал на почву.
— Их следы, — прошептала она, её голос дрогнул. — Узкие, длинные, глубокие. По два, рядом… Кривоноги.
З’ира выпрямилась, её глаза сузились:
— Почти, — М’лис сжала нож крепче. — И запах тухлятины… Они рядом.
— Надо возвращаться, — З’ира бросила взгляд на реку, её сердце забилось быстрее. — Но если они уже у пещеры?
— Тогда обходим, — отрезала М’лис, её скептицизм был ясен. — Но бросить их я не собираюсь.
Они переглянулись, и в этом взгляде мелькнуло понимание — не дружба, а общий долг, который держал их вместе.
Т’кел сидел в углу, его движения были механическими, пока он чистил нож. Шёпот в голове нарастал: “…иди… мы ждём…” — и видения тёмных коридоров вспыхивали перед глазами, вызывая головокружение. Он сжал виски, но не шевельнулся. Прошлой ночью, выжигая паучье гнездо, он чувствовал, как сущность направляла его руки.
Ш’аас, сидя у костра, посмотрел на него, его бледное лицо исказилось от боли. Хотел что-то сказать, но передумал. Ч’аро заметил это.
— Что с ним? — тихо спросил Ш’аас, его голос был слабым.
— Не знаю, — ответил Ч’аро, его взгляд стал жёстче. — Но он всё больше молчит. Если это та сущность… нам надо быть начеку. Пока не мешает — не трогаем. Но я слежу.
Костёр потрескивал, угли шипели, а пещера дрожала — гул разломов усиливался, лоза на стенах мерцала в ответ.
У входа послышался шорох шагов. З’ира и М’лис вернулись, их лица были напряжёнными. З’ира опустила мешок, от которого пахло терпким соком сладкошипа. М’лис несла куски мясистой ткани с шипами, завёрнутые в ткань.
Ч’аро поднял голову, его губы дрогнули в слабой улыбке. Ш’аас с трудом выпрямился, его дыхание было прерывистым.
— Да, — кивнула З’ира. — Не густо, но хватит на перекус. Сладкошип растёт медленно, и мы взяли всё, что смогли найти утром. Немного оставим — может понадобиться для ран.
— Или кривоноги выдрали, — добавила М’лис, её голос был резким. — Почва в рытвинах. Их следы. У воды — тухлятина.
Ш’аас взял кусок, понюхал сок, его лицо смягчилось:
— Едим сейчас, — сказала З’ира, раздавая куски. — Потом собираемся и идём к бункеру.
М’лис начала разрезать ткань.
Ч’аро молча взял нож и начал помогать, его движения были точными — это была его благодарность, которую он не умел выразить словами.
Т’кел подошёл ближе, принюхиваясь к воздуху. Его голос был ровным, отстранённым:
— Узкие, длинные, глубокие, — ответила М’лис, её глаза сузились. — По два, рядом. Кривоноги.
Т’кел кивнул, его взгляд стал ещё более далёким. Он отошёл и сел у стены, его пальцы сжали сканер.
Ч’аро, закончив с едой, тихо сказал:
— Перекус — и вперёд. К бункеру. Вдвоём опасно, а с кривоногами — тем более.
— Тогда втроём, — М’лис посмотрела на З’иру, та не возразила.
— Или вчетвером, — добавил Ш’аас, его голос был слабым, но решительным. — Если ноги встанут.
Группа собрала остатки припасов: бурдюки с водой, несколько кусков железокорня, завёрнутую в ткань ящерицу и сладкошип. Т’кел сжимал сканер, его экран слабо мерцал, указывая путь вглубь пещеры. Ч’аро шёл впереди, копьё в руках, глаза настороженно скользили по теням. З’ира поддерживала Ш’ааса, чьё дыхание было тяжёлым, но решительным; Колючка сидел на его плече, поводя ушами. Тень осталась у входа, её красные глаза следили из темноты.
Тоннель сужался, стены становились грубее, воздух густел, пропитанный сыростью и гнилью. Лоза на стенах мерцала тускло, её свет дрожал, словно в предсмертной агонии. Гул разломов нарастал, отражаясь эхом, и земля под ногами вибрировала. М’лис направила фонарь вверх — потолок был усыпан остатками паутины мглистых пауков, тонкими, но блестящими от токсина, едва различимыми в сумраке.
— Осторожно, — предупредила она, указывая на нити. — Т’кел выжёг гнездо, но паутина осталась.
З’ира кивнула, её пальцы сжали костяной нож. Она шагнула вперёд, но в полумраке едва успела заметить низко свисавшую нить. Инстинкт сработал быстрее мысли — она взмахнула руками, защищая лицо, и нож выскользнул из её пальцев, звякнув о камень. Паутина облепила обе руки, липкая и жгучая, как раскалённый металл. Кожа вспыхнула огнём — боль была невыносимой, словно кислота разъедала плоть. З’ира вскрикнула, отшатнувшись, и упала на колени, прижимая руки к груди.
— Чёрт, чёрт! — простонала она, её голос дрожал от боли. Даже после того, как Ш’аас плеснул водой из бурдюка, смывая яд, руки продолжали гореть, кожа покраснела и пульсировала. Онемения не было, но каждый нерв кричал.
— Промой ещё, — хрипло сказал Ш’аас, его лицо исказилось от беспокойства. — Быстрее, пока не пошло глубже.
З’ира снова плеснула водой, но облегчения не наступило.
— Надеюсь, у меня не отвалятся руки, — выдохнула она сквозь зубы, её голос дрожал от страха и боли.
Ч’аро разорвал паутину копьём, очищая путь.
— Идём дальше, — буркнул он, но в его голосе сквозила тревога. — Нельзя торчать тут.
Т’кел шёл последним, его шаги были медленными, но уверенными. Шёпот в голове нарастал: “…ты близко… мы ждём…” Образы мелькали перед глазами — металлические коридоры, мигающие панели, голос, мягкий, но настойчивый. Сканер пискнул, указывая на узкий спуск впереди.
— Здесь, — сказал он тихо, голос звучал отстранённо. — Вниз.
Тоннель сузился до ширины плеч, уходя под углом вниз. Стены покрывала ярко светящаяся лоза, её свечение резало глаза. Воздух потеплел, но стал вязким, как перед грозой. М’лис осветила путь — в глубине виднелись металлические обломки, вросшие в камень, и слабое сияние, не похожее на лозу.
— Это… то, что мы искали, — прошептала она, её голос дрогнул. — По координатам… станция терраформирования. Или что от неё осталось.
Ч’аро ткнул копьё в обломки, проверяя прочность.
— Если там припасы, мы выживем. Но если ловушка… — Он замолчал, но напряжение было осязаемым.
З’ира, сжимая обожжённые руки, посмотрела на Т’кела.
— Ты уверен? Эта сущность ведёт тебя. Но куда?
Т’кел встретил её взгляд. Его глаза были мутными, но в них мелькнула твёрдость.
— Она знает нас. И я должен понять.
Ш’аас кивнул, опираясь на стену.
— Не повернём назад. Но держимся вместе. Колючка, ты тоже.
Муроло пискнул, его глаза вспыхнули. Тень осталась у входа, охраняя тыл.
Спуск был скользким, камни осыпались под ногами. М’лис вела с фонарём, свет дрожал в её руках. З’ира помогала Ш’аасу, её лицо искажалось от боли, но она молчала. Ч’аро шёл первым, копьё наготове. Т’кел замыкал, сканер мигал всё чаще.
Тоннель вывел в круглую камеру. В центре возвышалась массивная металлическая дверь с выцветшими маркировками. Над ней тускло мигал индикатор. Сканер пискнул: “Источник энергии. Доступ.”
— Это вход, — выдохнула М’лис, смесь страха и надежды в голосе. — Но что за ним…
Ч’аро проверил дверь копьём — металл загудел, но не поддался.
— Закрыто. Но индикатор жив. Энергия внутри.
М’лис подошла к панели, осматривая её.
— Попробую подать питание, — сказала она, доставая батарею из сканера. — Но не ждите, что эта штука откроет всё.
Она подключила батарею. Механизмы заскрежетали, дверь дрогнула, но осталась на месте. Однако в нижней части двери подсветился небольшой аварийный люк — узкий, едва достаточный, чтобы пролезть человеку. За ним виднелась темнота, лишь слабый свет мигал где-то вдали.
— Только люк, — пробормотала М’лис, её голос был напряжённым. — Батарея слишком слаба для всей двери.
З’ира посмотрела на узкий проход, её обожжённые руки дрожали.
— И кто полезет первым? Мы даже не знаем, что там.
— Я, — сказал он твёрдо. — Если там засада, я приму удар.
Но пока он говорил, Колючка, сидевший на плече Ш’ааса, внезапно пискнул и прыгнул к люку. Его маленькое тело с лёгкостью проскользнуло внутрь, и через мгновение он исчез в темноте. Тень, до этого молчавшая у входа, внезапно рванулась следом — её массивная фигура едва протиснулась через люк, но она исчезла так же быстро.
— Проклятье! — выругался Ш’аас, шагнув к люку. — Колючка!
— Они разведали за нас, — сказала З’ира, её голос дрожал. — Но мне это не нравится.
Ч’аро опустился на колени, заглядывая внутрь.
— Я иду, — сказал он. — Следите за тылом.
Он протиснулся через люк, его плечи с трудом прошли, но он оказался на другой стороне. М’лис последовала за ним, затем З’ира помогла Ш’аасу, и последним пролез Т’кел, сжимая сканер.
За люком открылся тёмный коридор, пропитанный запахом сырости и металла. Где-то вдали капала вода, звук отдавался эхом, смешиваясь с гулом старых механизмов. Стены усеяны старыми терминалами, их экраны мигали, испуская слабый свет. На полу — следы борьбы: обломки мебели, рваные куски ткани, и… кости. Некоторые мелкие, другие массивные, с глубокими следами когтей. Один скелет, странно изогнутый, с длинными конечностями и неестественно широкой челюстью, лежал у стены — непонятно, человек это или что-то иное.
— Что здесь произошло… — прошептала З’ира, её голос дрогнул. — Эти кости… их разорвали.
М’лис осветила скелет фонарём.
— Всё мертво, — сказала она, но её голос был напряжённым. — Давно. Но… кто это сделал?
Ч’аро сжал копьё, его глаза сузились.
— Что бы это ни было, оно давно сдохло. Но мне не нравится этот свет… и эта тишина.
Колючка пискнул, вспрыгнув на обломок терминала, его шерсть встала дыбом, но глаза светились любопытством. Тень обошла коридор, её шаги были бесшумными, но она вернулась к группе, слегка толкнув Ш’ааса лапой — словно подтверждая, что угрозы нет. Ш’аас погладил её, его лицо смягчилось.
— Они что-то чуяли, но живых тут нет, — сказал он. — Пока.
Группа двинулась вперёд, осматривая помещения — это заняло около часа, каждый шаг сопровождался напряжением и шорохом обломков под ногами. В одной комнате нашли склад: ржавые контейнеры, несколько герметичных банок с консервами и аптечка. З’ира схватила аптечку, но её обожжённые руки дрожали так сильно, что она едва открыла её. Внутри был лишь старый бинт и тюбик мази, давно высохшей.
— Проклятье, — выдохнула она, её голос дрогнул от разочарования. — Ничего…
В другой комнате — следы крови и обломки оружия. Скелеты попадались повсюду, некоторые с оторванными конечностями, другие с пробоинами от когтей. В одном углу лежал человеческий череп, пробитый чем-то острым, рядом — рваная униформа с выцветшей нашивкой. Сущность молчала, но Т’кел чувствовал её взгляд — она следила. Шёпот усилился: “…ты дома… мы ждём…”
— Это место… оно погибло давно, — сказал Ч’аро, его голос был мрачным. — Но что-то убило их всех.
М’лис кивнула, осматривая терминал.
— Энергия всё ещё есть. Сканер ловит сигнал… где-то глубже. Но сначала нужно убедиться, что мы здесь одни.
Ч’аро опустил копьё, его взгляд был мрачным.
— Разделимся, — сказал он, его голос был твёрдым. — З’ира, Ш’аас, идём осмотримся. Если здесь жили люди, они могли болеть. Надо найти, где хранили лекарства. М’лис, Т’кел — копайтесь здесь. Ищите, что нужно для ремонта.
З’ира кивнула, её глаза устало блеснули. Ш’аас, опираясь на стену, пошёл за ней, Колючка прыгнул ему на плечо. Тень осталась у входа, её глаза следили за коридором. Ч’аро шёл впереди, его шаги были тяжёлыми, но решительными.
М’лис продолжила разбирать контейнеры, её руки дрожали от усталости. Она наткнулась на тяжёлый ящик, помеченный “Технические компоненты”. Металл был покорёжен, но замок держался. Она ударила по крышке резаком, её дыхание сбилось.
— Давай же! — рявкнула она, её голос сорвался. Наконец, замок поддался, крышка отлетела с резким скрежетом.
Внутри лежали два массивных блока: один с покорёженной катушкой, другой с инжектором, покрытым коррозией. М’лис провела пальцами по ржавчине, её лицо напряглось.
— Это для чего-то большого, — пробормотала она. — Может, для того ядра. Но они повреждены. Надо чистить.
Тем временем Т’кел сидел у терминала, его пальцы дрожали, касаясь клавиш. Экраны мигали, выдавая схемы: “Энергоядро… Магнитные кольца… Охлаждение…” Он вглядывался в записи, его глаза горели от напряжения. Наконец, он разобрал фразу: “Регенерация хладагента из воды и металла при активации…”
— Это… энергоядро, — сказал он, его голос был хриплым. — Есть кольца, но они сломаны. Инжекторы забиты. Может быть, на складе есть запасные. И охлаждение сломано… какая-то жидкость нужна, но система не работает.
Шёпот в голове усилился: “Они погибнут… ты спасёшься…” Т’кел сжал сканер, его ногти впились в ладони. Он боялся, что сущность права — что он приведёт группу к гибели. Но промолчал, скрывая страх.
Тем временем З’ира, Ш’аас и Ч’аро добрались до места, где пахло странно — металлом, спёртым воздухом и стерильностью. Комната была завалена обломками: перевернутые койки скрипели под ногами, разбитые панели мигали, запах старых лекарств смешивался с ржавчиной. З’ира сгребала мусор, её обожжённые руки ныли, каждый рывок отзывался жгучей болью, но она стиснула зубы, не останавливаясь. Ч’аро таскал обломки, его дыхание становилось тяжелее. Ш’аас протирал койки, его движения были медленными, боль в боку отдавалась с каждым шагом.
— Надо убрать, — сказала З’ира, её голос был твёрдым, несмотря на усталость. — Может, что-то работает.
Ч’аро фыркнул, отбрасывая обломок ногой.
— Хлам, — проворчал он. — Зачем тратить силы? Мы и так держимся.
Ш’аас, морщась, покачал головой.
— Если там лекарства, я за. Но эти машины… я им не верю.
Они расчистили пространство. З’ира указала на койки, её голос стал мягче, но настойчивым.
— Снимайте одежду, — сказала она. — Надо осмотреть раны. Здесь чище, и свет лучше.
Ч’аро скептически прищурился, но снял порванную куртку, обнажая порез от паука на плече — кожа вокруг покраснела, но воспаление спало благодаря сладкошипу. Ш’аас стянул рубашку, его рана в боку выглядела хуже: края потемнели, но кровотечение остановилось. Он лёг на койку, его лицо исказилось от боли. Ч’аро сел рядом, копьё всё ещё в руках.
З’ира посмотрела на них, её сердце сжалось от тревоги.
— Я проверю первой, — сказала она, её голос дрожал. — Чтобы вы не боялись.
Она легла на койку, её обожжённые руки задрожали. Вес тела активировал резервные аккумуляторы — медсканер зажужжал, манипуляторы над койкой дрогнули, но двигались рывками, словно на последнем издыхании. Тонкая игла выдвинулась из боковой панели койки, уколов её в плечо. З’ира вздрогнула, но сдержала стон. На экране над койкой появились красные надписи: “Ожоги… Стресс…” Трубки, уходящие в пол, задёргались, из стойки у койки послышалось гудение. Из раздатчика выехала ампула с надписью “Тонизирующая смесь” и пистолет-инъектор. Металлический голос заговорил, искажённый: “Процедура… 5 мл… Плечо… Медленное введение…”
З’ира взяла инъектор, её пальцы дрожали. Она ввела укол себе, её тело расслабилось, боль в руках утихла, хотя ожоги остались.
— Это… работает, — сказала она, её голос был слабым, но решительным. — Теперь вы.
Ш’аас, глядя на неё, кивнул. Он лёг на койку, игла уколола его в плечо. Экран мигнул: “Инфекция… Истощение…” Трубки снова задёргались, из стойки выехал инъектор с зелёной жидкостью. З’ира ввела укол, и Ш’аас вздохнул, его тело расслабилось. Из раздатчика выехали бинты и спрей с антисептиком. Она обработала его рану, распылив спрей, и наложила повязку — Ш’аас улыбнулся, его движения стали свободнее.
— Легче, — пробормотал он. — Могу идти, но не быстро.
Ч’аро, всё ещё настороженный, лёг последним. Укол, красные надписи: “Раны… Стресс…” З’ира ввела ему укол, и его глаза расширились от прилива сил.
— Я… чувствую себя лучше, — сказал он, его голос был удивлённым. — Словно поспал. Но рука всё ещё тянет.
З’ира выдохнула, её лицо было бледным. Надежда зажглась в груди, но усталость давила.
— Это не панацея, — сказала она. — Но мы выживем чуть дольше.
В этот момент Тень, стоявшая у входа, внезапно зарычала, её шерсть встала дыбом. Ш’аас напрягся, его рука потянулась к Колючке.
Ч’аро сжал копьё, шагнув к выходу.
— Не знаю, — сказал он мрачно. — Но нам лучше поторопиться.
(Часть 1)
