CreepyStory

В общем-то все человеческие идеи вечного ада превращают бога и заинтересованных в помянутого здесь рыцаря, обреченного на созерцание.

______________

Воевал король Степан с турчином. Уже три недели воюет он с турчином, а все не может его выгнать. А у турчина был паша такой, что сам с десятью янычарами мог порубить целый полк. Вот объявил король Степан, что если сыщется смельчак и приведет к нему того пашу живого или мертвого, даст ему одному столько жалованья, сколько дает на все войско. „Пойдем, брат, ловить пашу!“ — сказал брат Иван Петру. И поехали козаки, один в одну сторону, другой в другую.

Поймал ли бы еще или не поймал Петро, а уже Иван ведет пашу арканом за шею к самому королю. „Бравый молодец!“ -- сказал король Степан и приказал выдать ему одному такое жалованье, какое получает все войско; и приказал отвесть ему земли там, где он задумает себе, и дать скота, сколько пожелает. Как получил Иван жалованье от короля, в тот же день разделил все поровну между собою и Петром. Взял Петро половину королевского жалованья, но не мог вынесть того, что Иван получил такую честь от короля, и затаил глубоко на душе месть.

Ехали оба рыцаря на жалованную королем землю, за Карпат. Посадил козак Иван с собою на коня своего сына, привязав его к себе. Уже настали сумерки — они все едут. Младенец заснул, стал дремать и сам Иван. Не дремли, козак, по горам дороги опасные!.. Но у козака такой конь, что сам везде знает дорогу, не спотыкнется и не оступится. Есть между горами провал, в провале дна никто не видал; сколько от земли до неба, столько до дна того провала. По-над самым провалом дорога — два человека еще могут проехать, а трое ни за что. Стал бережно ступать конь с дремавшим козаком. Рядом ехал Петро, весь дрожал и притаил дух от радости. Оглянулся и толкнул названого брата в провал. И конь с козаком и младенцем полетел в провал.

Ухватился, однако ж, козак за сук, и один только конь полетел на дно. Стал он карабкаться, с сыном за плечами, вверх; немного уже не добрался, поднял глаза и увидел, что Петро наставил пику, чтобы столкнуть его назад. „Боже ты мой праведный, лучше б мне не подымать глаз, чем видеть, как родной брат наставляет пику столкнуть меня назад… Брат мой милый! коли меня пикой, когда уже мне так написано на роду, но возьми сына! чем безвинный младенец виноват, чтобы ему пропасть такою лютою смертью?“ Засмеялся Петро и толкнул его пикой, и козак с младенцем полетел на дно. Забрал себе Петро все добро и стал жить, как паша. Табунов ни у кого таких не было, как у Петра. Овец и баранов нигде столько не было. И умер Петро.

Как умер Петро, призвал бог души обоих братьев, Петра и Ивана, на суд. „Великий есть грешник сей человек! — сказал бог. — Иване! не выберу я ему скоро казни; выбери ты сам ему казнь!“ Долго думал Иван, вымышляя казнь, и наконец, сказал: „Великую обиду нанес мне сей человек: предал своего брата, как Иуда, и лишил меня честного моего рода и потомства на земле. А человек без честного рода и потомства, что хлебное семя, кинутое в землю и пропавшее даром в земле. Всходу нет — никто не узнает, что кинуто было семя.

Сделай же, боже, так, чтобы все потомство его не имело на земле счастья! чтобы последний в роде был такой злодей, какого еще и не бывало на свете! и от каждого его злодейства чтобы деды и прадеды его не нашли бы покоя в гробах и, терпя муку, неведомую на свете, подымались бы из могил! А иуда Петро чтобы не в силах был подняться и оттого терпел бы муку еще горшую; и ел бы, как бешеный, землю, и корчился бы под землею!

И когда придет час меры в злодействах тому человеку, подыми меня, боже, из того провала на коне на самую высокую гору, и пусть придет он ко мне, и брошу я его с той горы в самый глубокий провал, и все мертвецы, его деды и прадеды, где бы ни жили при жизни, чтобы все потянулись от разных сторон земли грызть его за те муки, что он наносил им, и вечно бы его грызли, и повеселился бы я, глядя на его муки! А иуда Петро чтобы не мог подняться из земли, чтобы рвался грызть и себе, но грыз бы самого себя, а кости его росли бы, чем дальше, больше, чтобы чрез то еще сильнее становилась его боль. Та мука для него будет самая страшная: ибо для человека нет большей муки, как хотеть отмстить и не мочь отмстить“.

„Страшна казнь, тобою выдуманная, человече! — сказал бог. — Пусть будет все так, как ты сказал, но и ты сиди вечно там на коне своем, и не будет тебе царствия небесного, покамест ты будешь сидеть там на коне своем!“ И то все так сбылось, как было сказано: и доныне стоит на Карпате на коне дивный рыцарь, и видит, как в бездонном провале грызут мертвецы мертвеца, и чует, как лежащий под землею мертвец растет, гложет в страшных муках свои кости и страшно трясет всю землю…

Костя работал оператором в «службе 112» уже пару лет. Приходишь, надеваешь гарнитуру, и вперёд, спасать мир.
Звонки бывают разные. Иногда шуточки от тупых детей, иногда розыгрыши от умных, иногда вызовы полиции на шум во дворе или жалобы, что сосед жжёт костёр рядом с чьим-то участком. И, конечно, случаи, требующие срочной помощи.
Ещё были сумасшедшие, они звонили довольно регулярно, но бывало, что и у них случались обострения. Голоса шпионов из вентиляции и всякое такое. На прошлой неделе по новостям сказали о движущейся к Земле комете — и несколько психов позвонили с воплями типа «мы все умрём». На этот случай у операторов также есть протоколы поведения.
Информация об обстановке в городе у всех операторов была всегда самой полной, из первых рук. Звонки действительно шли постоянным потоком — и какому-то одному звонку запечатлеться в памяти было крайне сложно. Но звонок этой девушки запомнился Косте.
Она позвонила в самую обычную спокойную смену, было не такое уж большое количество вызовов, в основном рутинные, кому-то надо вызвать «скорую», кому-то — снять кошку с дерева. И тут эта девушка. Взволнованным голосом она спрашивала, когда в городе будет введено чрезвычайное положение — и может ли она получить пропуск на машину, чтобы выехать к брату.
Костя не то чтобы растерялся, но сначала подумал, что она звонит из другого региона, а звонок по ошибке переадресовали им. Возможно, где-то в другом регионе, а может быть, и в одной из стран СНГ случилось какое-то стихийное бедствие и вызов поступил оттуда, а Костя ещё просто не знает о происходящем? Но девушка подтвердила, что она звонит именно из их города. Она говорила хоть и нервно, но по голосу казалась совершенно нормальной, не похожей на городских сумасшедших, которые тоже иногда звонили на 112.
Костя попытался, как мог, объяснить девушке, что выезд из города совершенно свободен, никакого чрезвычайного положения вводить не планируется и выдача никаких продуктовых пайков не производится.
Звонок был настолько странным, что Косте он запомнился не только на эту смену, но и на ближайшие выходные дни.
А в последний выходной перед его сменой всё и случилось. Все новости сначала заполнили сообщения учёных, что комета летит неправильно, так, как кометы летать не должны и не могут, а потом и о том, что этот объект не является кометой…
Министр обороны говорил о необходимости сбить объект, но экстренным заседанием решено было применить это только при угрозе столкновения с Землёй. Но объект сбросил скорость — и спутники передали информацию, что это является космическим кораблём. Он имел все признаки рукотворного объекта, но не был похож на ракету любой из стран, отправлявших их когда-либо в космос.
Так всем стало понятно, что к нашей планете движется инопланетный космический корабль. Времени для споров и обсуждений просто не было.
Менее чем за сутки из непонятного объекта, о котором знали только астрономы, это превратилось в первый контакт, вторжение.
Шоком для Кости стало то, что приземление произошло в шести километрах от его города, на бывших колхозных полях. Это не было аварийной посадкой, тысячи людей хотели увидеть, заснять на мобильник это историческое событие. Военные оцепили место приземления и были готовы начать огонь в любую минуту, но на это вначале был наложен запрет, чтобы не начинать межпланетный контакт с акта жестокости.
На встречу собирались выйти правительственные и военные чиновники, но это посчитали слишком опасным и позволили группе гражданских лиц пройти за кордоны. Желающими сделать это оказались фанаты инопланетян, экологические активисты и прочие фрики. В футболках «I want to believe» и с плакатами типа «мы вас ждали», это были полусумасшедшие люди, те, кто являлся фанатами Греты Тунберг несколько лет назад и кто сейчас счастлив был встретить первый космический корабль, установив контакт.
Но никаких приветственных речей не было.
Как только из спускаемой капсулы выбралось четверо существ, похожих на роботов с большой головой под прозрачным корпусом скафандра, те фрики начали размахивать плакатами и выкрикивать приветствия, кто-то упал на колени.
Один из пришельцев выхватил оружие, произошла яркая вспышка, напоминающая мерцающий луч на дискотеке, и вся группа встречающих оказалась на земле с одинаковыми дырками в их головах и — как позже оказалось на вскрытии — их мозги были вскипячены, как в микроволновой печи. Военные моментально ответили на акт агресии и открыли огонь, все четверо пришельцев оказались уничтожены. При их вскрытии было установлено, что само тело является экзоскелетом для передвижения по планете, а само существо полностью помещается в «голове» роботизированного тела, напоминая жабу, но размером с курицу.
Их стали называть «жабоголовыми» в прессе. А спустя всего час после перестрелки в Роскосмосе заявили, что зафиксировали около сорока штук подобных объектов более крупного размера, движущихся к Земле…
Костя был в шоке от этих новостей, всю ночь он не спал и следил за ситуацией, а его домашний телефон обрывали родственники, друзья и знакомые из других городов, пытающиеся понять, что происходит, наведя справки у очевидца из гущи событий.
Несмотря на происходящее утром, Косте пришлось всё-таки идти на работу, ведь инопланетяне не коронавирус, а в экстренной ситуации работник «службы 112» должен находиться на своём посту.
Телефон был просто раскалённым, звонки поступали на линию постоянно, Костя и другие операторы трудились не покладая рук. И тут снова позвонила эта девушка, Костя даже голос её узнал, несмотря на сотни звонков, прошедших с прошлого её вызова несколько дней назад.
На этот раз девушка говорила ещё взволнованней, спрашивала, где находятся подземные убежища в её районе и какие категории населения первыми могут укрыться там, будут ли выдавать средства защиты населению, задавала многие другие вопросы, на которые информации у Кости не было совсем или было очень мало.
Ощущение, которое создалось при её первом звонке, усилилось и стало жутким: как будто звонок поступил из будущего, где ситуация гораздо тяжелее, чем сейчас. А после окончания смены, придя домой и включив телевизор, Костя узнал что в городе ввели чрезвычайное положение и что въезды-выезды из города перекрыты, а для передвижения нужно получать пропуск на машину.
Это полностью совпадало с теми вопросами, которые задавала звонившая девушка в первый раз, и теперь всё сбылось. Косте стало жутко от этого, но ещё хуже стала ситуация на следующий день, когда по всему региону и за его пределами стали фиксироваться случаи приземления таких же кораблей, а военные вступили в серьёзное противодействие силам противника.
Было понятно, что уничтожить захватчиков физически наше оружие вполне может, но их технологии были выше наших, и их оружие при попадании в тело или голову наносило смертельный урон излучением, при попадании же в нашу военную технику выводило из строя всю электронную начинку. Таким образом, наши военные действия велись методами доэлектронной эпохи, число наших военных превосходило, но оружие противника делало шансы равными.
Имевшиеся в городе бомбоубежища раньше были законсервированы и использовались как подземные гаражи, шиномонтажки и прочее. Но теперь в них срочно стали оборудовать места для размещения людей, т.к. велись уже настоящие боевые действия.
Услышав об этой новости, Костя вспомнил, что в свой второй звонок девушка спрашивала именно об этих укрытиях, и тогда он понял, что её вопросы опережают реальность где-то на неделю или дней на пять.
Работу он не прекращал, операторы «службы 112» должны работать именно в таких ситуациях, и теперь он ждал, что девушка позвонит снова, он почему-то был уверен, что звонок поступит именно на его линию, но прошла уже неделя, а звонок не поступал, Костя надеялся, что сможет узнать что-то у звонившей, хотя бы спросит, что ещё ей известно, и поэтому практически ночевал на работе, тем более, что нагрузка действительно требовала сверхурочной работы. Но через десять дней девушка так и не перезвонила, и тогда Костя решился расказать об этом своему другу и коллеге Максиму.
Он расказал ему о звонках, вспомнил даты звонков и даты событий, которые упоминала девушка, предположил, что её звонки опережают реальность где-то на семь дней. Он думал, что Макс будет шутить над ним после такого рассказа, может, скажет, что он свихнулся уже на этой работе, но Максим не отреагировал так и совершенно спокойно воспринял его.
Он ответил: «Костя, это, конечно, дико странно, но две недели назад я бы только поржал над тобой, если бы ты сказал мне, что на Землю прилетят грёбаные пришельцы, и уж точно я бы тебе сказал отправиться в дурку, если бы ты сказал, что мы здесь, в нашем городе, будем воевать с этими жабоголовыми ублюдками. Но теперь это происходит в натуре — и поэтому я вполне верю, что та девушка могла позвонить тебе как бы из будущего. Но я тебе вот что скажу, Костя, она больше не позвонит уже».
Костя спросил: «Почему?»
«Потому что она в будущем… и там все умерли».

Автор: Неизвестен.
© Мракопедия

— Алло… Это, это экстренная служба...?

— Да, у Вас что-то произошло?

— Да, произошло, у меня, со мной произошло…

— Поподробнее, пожалуйста, что у Вас случилось?

— Меня сбила машина…

— Сбила машина? Вы пострадали?

— Да, кажется… Я сейчас лежу на дороге, они уехали…

— Уехали? Машина уехала? Вы можете встать?

— Я сейчас лежу, мне больно шевелиться…

— Где Вы находитесь?

— Я не знаю… Где-то на дороге, темно…

— Скажите точнее, где Вы находитесь, тогда мы сможем выслать Вам помощь.

— Я не знаю где я… Не видно ничего…

— Но Вы же где-то шли? Где Вы находились до аварии?

— Я не помню… Мне больно, вы можете мне помочь...?

— Мы сможем Вам помочь после установления Вашего местонахождения. Оглянитесь, может там есть какие-нибудь знаки, надписи?

— Ничего нет, темно…

— Как Вас зовут?

— Андрей… Андрей меня зовут… Это чем-то может вам помочь прислать мне скорую? Мне больно, я не могу шевелиться!

— Андрей, успокойтесь, я постараюсь Вам помочь.

— Как? Вы можете установить где я? Я не знаю где нахожусь, я не помню куда я шёл!.. Больно… Голова кружится…

— Андрей, это региональный центр, Вы можете хотя бы сказать в каком Вы сейчас городе?

— Я не помню… Всё как в тумане… Голова слишком болит, чтобы вспоминать…

— Андрей, может у Вас есть возможность позвонить родным? Они могут помочь…

— А вы на что?! Я тут умираю!

— Андрей, послуш…

— Нет у меня родных, нет возможности, телефон не работает, я лежал на нём, там нет номеров, нет ничего, сети нет, только экстренные вызовы, я не могу никому позвонить… Ай...! Моя голова…

— Андрей, прошу Вас, успокойтесь…

— Чёрт, болит то как…

—… мы обязательно Вам поможем, только помогите нам Вас найти. Что Вы видете вокруг, оглядитесь получше, может магазины, вывески, плакаты, дома?

— Темно вокруг, ночь, вы не понимаете?! А я лежу на асфальте! Я не могу оглядеться, у меня не получается...!

— Я понимаю, но всё же постарайтесь, это очень важно.

— Важно…

— Это важно для Вашего спасения, для помощи Вам.

— В далеке…

— Что?

— В далеке, говорю…

— Опишите, что там, Андрей?

— В далеке светится что-то, магазин что ли какой-то...?

— Не видно названия?

— Ка… Каприз что ли… Непонятно…

— Каприз? Этого мало, Андрей. Нам не найти Вас, зная лишь это.

— Не найти…

— Андрей, что ещё Вы видете?

— Не найти…

— Что вы ещё видете?

— Не найти…

— Что вы ещё видете?

— Может быть так даже лучше...?

— Что лучше?

— Ну… То, что вы меня не можете найти…

— Не отчаивайтесь, мы Вам обязательно поможем, наш содрудник уже проверяет это название, может нам повезет и магазинов с названием «Каприз» не так уж и много.

— Да зачем, не утруждайтесь…

— Андрей, Вы на окраине?

— На окраине чего...?

— Есть ли вокруг дома? Или ещё какие постойки?

— Нет, ничего нет, темно и каприз…

— Может вдалеке?

— Нет ничего…

— Это уже что-то, таких мест в нашем районе всего пятнадцать, сейчас туда будут отправлены экипажи скорой помощи.

— Смысла нет…

— Не отчаивайтесь, слышите? Не надо! Экипажи уже выезжают.

— Я не чувствую ног уже…

— Вам хуже?

— Ммм…

— Андрей?

— Мне хуже, да… Раньше было больно шевелить, а теперь я их не чувсвую…

— Возможно у Вас кровотечение, помощь скоро прибудет, держитесь.

— Они не успеют…

— Конечно успеют, не говорите глупостей…

— Как плохо…

— Наш сотрудник говорит, что большинство экипажей уже выехали, помощь к Вам едет.

— Как плохо, что я ничего не помню, так бы мог попросить вас передать жене, что я её люблю, но я не помню, есть ли у меня жена… Как же больно вспоминать…

— Всё будет хорошо, скорая уже едет.

— Да нет никакого каприза…

— Что?

— Нет магазина каприз…

— Что значит нет?

— Это всё в моей голове…

— Андрей? Что значит нет?

— Эта боль в моей голове… И вы в моей голове… И вы мне никак не поможете, потому что каприза нет…

— Вы перепутали? Посмотрите ещё раз на вывеску, прочтите…

— Я никуда не смотрел, говорю же, всё это в моей голове… Я вижу лишь звёзды… Я не могу поднять голову… Значит я никуда не смотрел и никакого каприза нет…

— Наверняка Вы просто ослабли, к Вам уже едет скорая, все экипажи выехали.

— Ничего нет… Ни меня, ни вас…

— Что Вы такое говорите? Помощь скоро прибудет, тольк…

— Я вспомнил…

— Вы вспомнили где Вы?

— Я вспомнил, что у меня не было с собой телефона… Я не могу вам сейчас звонить, потому что у меня не было телефона…

— Наверное его подбросили Вам из машины, которая Вас сбила…

— Кто вы?

— Простите?

— Я спрашиваю кто вы?

— Оператор экстренной службы…

— Кто вы, говорите! У меня нет телефона, я не могу никому звонить! С кем я разговариваю!

— Андрей, Вы говорите сейчас по телефону, вероятно у Вас провалы в памяти…

— Кто ты, отвечай!

— Я оператор экстренной…

— Ты дьявол?!

— Андрей, успокойтесь, Вы теряете силы, помощь скоро приедет, успокойтесь!

— Ты сам дьявол, раз после того как я тебя раскусил, ещё даешь мне надежду!

— Много чести...!

— Что?!

— Много чести, говорю, чтобы с тобой, паскуда, сам дьявол разговаривал!

— Кто ты?! Отстань от меня! Дай мне спокойно умереть!

— Ты уже умер, придурок! С переломом позвоночника лежа на проезжей части никто не выживает.

— Дай мне умереть! Выйди из моей головы! Уйди!!!

— Это твои мучения, смертный…

Когда мне было двадцать лет - я влюбился. Влюбился так, что донельзя, до состояния неизбывного томления, до… короче по полной программе и без оглядки. Но… не сложилось любви ответной, и был разрыв. Резко и сразу обрублены отношения, и остался я со своей любовью безответной один на один. И напала на меня бессонница. Да такая, какой отродясь у меня не было. Я просто не мог уснуть, мог лежать долгими часами пялясь в потолок, отсчитывать секунды про себя от вечера и до утра. Находиться в обществе самого себя было не хорошо, потому как тогда я попросту пропадал, меня не было. Просто шло время, а меня в нем не было – в голове ни единой мысли, мог сидеть недвижно, как кукла долгое предолгое время.

Спасала работа. На работе надо было что-то делать, с кем-то общаться, куда-то зачем-то ходить – хоть что-то. А потом, где то на пятую или шестую ночь, я уже не мог оставаться дома. Собирался и уходил в ночь. Просто шел, просто проходил ногами какие-то расстояния.

А еще как-то гармонично в этих ночных прогулках у меня стали появляться разноцветные квадраты и прямоугольники на пути. Иду, и будто плиткой выложен зеленый квадрат, так необычно – в тенях ночных, облитых серебряным лунным светом и эта зелень яркая и сочная, протянувшаяся на пять-шесть метров, и прохожу по этому прямоугольнику, за ним снова дорога обычная, а дальше – красный квадрат, а дальше…

Дальше-больше. Разговариваю с человеком, общаюсь, и вдруг понимаю, что рядом со мной нет никого, что я один иду, или один сижу. И забывается даже сам облик того человека, хотя вот он – только что был рядом. В глазах извечное чувство чесотки поселилось от недосыпа, но зевоты не было.

В первый раз увидел насекомых наверное день на седьмой. Как будто ползают по человеку не то тараканы, не то мухи, но их много и, почему-то – это совсем не страшно. Ну ползают они по нему и ползают – что тут такого. И если я с ним здороваюсь, то и насекомые эти отползают спешно с руки, освобождая кожу – поэтому даже и гадливости никакой не было.

Крипануло меня уже на финале моей инсомнии. Сидел на работе (работал инженером-технологом), пролистывал техпроцесс, пытался во что-то вчитываться, режимы резания понимать – тяжко давалось, в голове каша. И стало мне что-то на ухо стихи нашептывать. Голос тихий-тихий, как шорох, или шуршание, и сначала показалось, что это мои же мысли, но… Ручку взял, и прямо в пустых строчках техпроцесса стал записывать эти стишки, толком не понимая слов, и будто кто мне руку на плечо тяжелую положил, в ухо дыхание горячее вместе с шепотом, а потом – отрубился, резко и сразу.

Проснулся в конце рабочего дня, вспомнил, сам своим же воспоминаниям и не поверил. Башка раскалывалась просто жутко. Затек весь. Руку в сторону сдвинул, чтобы глянуть, что я там в техпроцессе наваял – какие строки, а нет техпроцесса. Спрашиваю у Марьи Петровны (она инженер-технолог на участке сборки сварки была):

- Где техпроцесс?

- Выкинула.

- Зачем, я же там записывал.

- Читала я, что ты там написал, потому и выбросила.

- А про что хоть там было?

- Спать тебе нужно больше, домой иди.

Так и не узнал, что там поназаписал, вот только припоминается, что как-то все больше там было про покой после смерти, про то, что сон – это и есть смерть, и кто захочет – тот там и останется. А спал я, когда отрубился – совсем без снов, только чернота – не припоминалось ничего.

А потом – все, как рукой сняло все мои глюки, все мои сумеречные состояния, да и любовь эта безответная из сердца как-то разом выпала.

Гарри Уокер услышал шорох. Звук доносился изнутри древнего саркофага. Гарри остановился, направил луч фонаря на саркофаг. Шорох повторился. Звук был похож на шуршание складок одежды, или возню крыс.

Гарри подошел к саркофагу. Ему стал виден орнамент на крышке саркофага - люди корчились, насаженные на остроконечные колья, сгорали в огне жертвенных костров, лишались голов под ударами мечей палачей. Всматриваясь в сцены жестокой расправы, охранник вдруг отшатнулся. Ему почудилось, что высеченные на крышке люди закричали, протянули к нему руки в мольбе о помощи.

Что за странное наваждение! Гарри вновь посветил на саркофаг фонариком. Ничего. Конечно, ничего. Ни одна из миниатюрных фигурок не шевельнулась. Никто не кричал, не тянул к нему руки, тщетно моля о помощи. Это была игра света и серой ночи, прокравшейся в пустой и тихий зал музея сквозь окна. Ничего больше.

Гарри пошел дальше, посмеиваясь над привидевшимся кошмаром. Какие только шутки не сыграет сознание, растревоженное темнотой и окружающим безлюдьем. Гарри прошел по всем этажам и залам музея, не пугаясь рыцарских доспехов в темных нишах, мрачных полотен картин, с которых за ним следили десятки недвижных глаз, и чучел вымерших зверей под стеклянными колпаками.

Закончив обход, Гарри пошел обратно. Проходя мимо саркофага, он услышал шорох в третий раз. Любопытство возобладало. Гарри подошел к саркофагу, приложил ухо к каменной крышке. Кроме шороха, ему почудился тихий шепот. Нечто внутри позвало его по имени.

- Гарри. Открой крышку. Освободи меня.

Гарри тряхнул головой, будто отгоняя назойливую мысль.

- Гарри. Открой крышку. Освободи меня.

В саркофаге был заперт человек! Женщина. С нежным бархатным голосом, обволакивающим рассудок обманчивым туманом. Гарри сам не заметил, как его пальцы нащупали выступы под крышкой саркофага.

- Освободи меня, Гарри, - шептал голос. - Ты сильный мужчина. Ты сможешь.

- Держитесь! - крикнул Гарри. - Я освобожу вас!

Он налег на крышку. Раздался громкий щелчок. Из зазора между крышкой и саркофагом вырвалась бурая пыль. Гарри закашлялся.

- Еще немного, - прошептал голос. - Сдвинь крышку. Освободи меня.

Гарри вцепился в крышку. Рыча как зверь, он сдвинул тяжелую каменную плиту. И отступил, словно художник, желавший оценить свое великое творение издали.

Она вышла из мрака саркофага, шурша красным как кровь платьем. Женщина невозможной красоты. Стройная, смуглая, темноволосая. С манящими зелеными глазами.

- Мой спаситель, - сказала женщина. - Ты будешь вознагражден.

Зеленые глаза полыхнули ярко. Отблеск зеленого света застыл в широко открытых глазах Гарри.

- Ты познаешь покой, мой покорный раб. Преклонись.

Гарри пал на колени перед прекрасной женщиной. Она подошла к нему, положила на голову унизанную драгоценными перстнями руку. Усмехнулась.

- Ты первый из многих, - молвила женщина.

***

На двери с матовым стеклом было написано: ДЖИМ БЛЭТСКИ, ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ. Изнутри просачивался запах сигаретного дыма и дешевого виски.

Собравшись с духом, Кара Рысенвиль толкнула дверь. В тесном прокуренном кабинете, за письменным столом сидел широкоплечий мужчина с суровым обветренным лицом моряка. Из занавешенного жалюзями окна на могучую фигуру детектива Джима Блэтски падал желтый свет угасающего дня.

- Проходи, красотка, не робей, - сказал Джим. - Чем тебе может помочь старый морж вроде меня?

Кара Рысенвиль села на шаткий деревянный стул и встретилась со взглядом детектива - пронзающим насквозь как луч рентген-аппарата.

- Мой муж пропал, - сказала Кара. - Я нанимаю вас найти его.

Джим отодвинул в сторону недопитую бутылку виски и полную окурков пепельницу, в которой еле тлела сигарета. Достал потрепанный блокнот, ручку.

- Как зовут твоего мужа?

- Гарри Уокер.

Джим записал имя.

- Когда произошло исчезновение?

- Вчера вечером. - Кара нервно мяла в руках дамскую сумочку.

- Где был Гарри в момент исчезновения?

- На работе. Он работает ночным охранником в музее на Хиллсайд-стрит.

- Как ты поняла, что Гарри именно пропал?

- Он исчез! Исчез, понимаете?! Утренняя смена не нашла никаких следов Гарри! Его вещи лежали в комнате охраны, а его самого нигде не было!

Кара заплакала. Джим молча ждал, пока она успокоится. Ему не раз приходилось видеть подобные сцены. Приучил себя не реагировать.

Выплакавшись, Кара достала из сумочки платок и принялась вытирать слезы.

- Простите, детектив, - проговорила она. - Я очень переживаю за Гарри. Вы ведь найдете его?

- Найду, - сказал Джим. Не стал огорчать девушку раньше времени. Люди пропадают в Чикаго каждый день, иной раз при довольно странных обстоятельствах. Редко кого находят живым.

Кара убрала в сумочку скомканный платок.

- Что тебе известно о подробностях исчезновения Гарри?

- Немного, - Кара негромко всхлипнула. - Мне ничего не говорят. Мартин, сменщик Гарри, рассказал, что в музей приезжала полиция. Они обыскали все здание, но не нашли, куда девался Гарри.

Джим записывал за девушкой. Он уточнил:

- Ночью в музей не вламывались?

- Нет. Мартин говорил, что когда он пришел утром, то все входы в музей были заперты. Окна целы. Это озадачило его и полицию. Разве можно исчезнуть из запертого здания?

У Джима не нашлось ответа на вопрос, неуклюже ворочавшийся в затуманенных выпивкой мыслях. Как Гарри Уокер сумел исчезнуть из закрытого на ночь музея?

- Мне нужно знать, куда ходил Гарри после работы. Любимый стрип-клуб, бар, парк, квартира любовницы, - важны все детали, даже самые незначительные.

- У Гарри не было любовницы. После смены он приходил домой, отсыпаться. По выходным заходил выпить в бар ночного клуба «Неоновый Нуар».

- Гарри бывал где-нибудь еще?

- Нет. Мы ведем тихую жизнь. - Кара посмотрела на детектива умоляющим взглядом. - Пожалуйста, найдите его. Верните мне Гарри.

В глазах девушки вновь блеснули слезы.

- Успокойся, - сказал Джим. - Я берусь за твое дело. Один день моей работы стоит двести долларов. Работа в ночное время оплачивается вдвойне.

Кара выложила на стол две стодолларовые купюры. Джим сгреб банкноты широкой волосатой ручищей, сунул в карман поношенного пиджака.

- Когда вы начнете расследование? - Кара убрала кошелек в сумочку.

Джим поднялся с продавленного кожаного кресла, сорвал с колченогой вешалки длинное пальто.

- Уже начал, - детектив надел пальто; вытащил из верхнего ящика письменного стола громадный револьвер и сунул в правый карман. - Езжай домой. Как появятся новости о твоем муже - я сам с тобой свяжусь.

- Спасибо вам, детектив.

Кара ушла. Джим запер кабинет, вышел на улицу. Вечерело. Накрапывал мелкий дождик. Джим взглянул на часы. Половина седьмого. Музей на Хиллсайд-стрит закрывался в девять. Времени было в обрез.

***

К Музею древней истории на Хиллсайд-стрит Джим домчал за полчаса. Припарковав подержанный «Кадиллак» у четырехэтажного здания, выстроенного по классическому канону кирпичной готики, Джим прошел через высокие крутящиеся двери и оказался в затхлом, пропитанном пылью холле. Ничто здесь не указывало на недавнее исчезновение Гарри Уокера. Пожилая пара покупала билеты в кассе. Несколько человек поднимались по лестнице, ведущей во внутренние залы музея, - Джим не видел их, слышал только голоса. Пожилая пара купила билеты и тоже направилась к лестнице.

Джим купил у сонного, скучающего кассира билет на посещение всех экспозиций музея, и отправился бродить по гулким залам с головокружительно высокими потолками и узкими стрельчатыми окнами. Экспонаты, привлекавшие редких посетителей, его не интересовали. Джим осмотрел каждый закуток музея, и пришел к закономерному заключению, - исчезнуть из музея было невозможно. Гарри Уокер мог выйти либо через главный вход, либо через дверь черного хода, обнаруженную Джимом на периферии первого этажа, за кладовой уборщика.

У парадного входа Джим приметил две камеры видеонаблюдения, еще две - над дверью черного хода, когда он обошел здание и проник в тупиковый переулок позади. Выход из переулка преграждала трехметровая железная решетка, запертая на замок. Взламывая замок отмычкой, Джим отметил, что следов взлома на нем нет. Если Гарри Уокер прошел через переулок - у него был с собой ключ. Или он прошел в другом месте.

Улик, как и следов, в переулке не обнаружилось. Джим вернулся на Хиллсайд-стрит, сел в машину и поехал в полицейский участок на Миднайт-Лейн. Музей древней истории находился в округе, подчиненном восемнадцатому полицейскому участку. Тамошние детективы первыми побывали в музее, они же увезли с собой записи с камер наблюдения за ночь. В восемнадцатом участке Джим собирался удостовериться, что Гарри Уокер действительно не выходил из музея.

***

Дежурный полицейский, получив двадцать пять баксов, сказал Джиму, на кого расписали расследование дела о исчезновении Гарри Уокера.

Поднявшись на второй этаж, Джим прошел мимо пустых столов (рабочий день закончился, полицейские разъехались по домам), и направился к двери с табличкой: НИКОЛАС КАРТЕР, СТАРШИЙ ДЕТЕКТИВ.

Из кабинета доносилась классическая музыка - что-то из сочинений Моцарта. Джим вошел внутрь без стука. Старший детектив Николас Картер сидел за компьютером. Он просматривал записи с камер видеонаблюдения музея. На мониторе мелькали кадры оживленной улицы и мрачного, тупикового переулка, куда выходила дверь черного хода.

Услышав, что в кабинет вошли, Ник Картер выключил музыку.

- Какими судьбами к нам, Джим? - Ник пожал детективу руку. Они познакомились, расследуя серию нашумевших преступлений, окрещенных прессой «Делом семнадцати роз», и с тех дней поддерживали приятельские отношения.

Джим сел на приставленный к торцу стола стул.

- Жена Гарри Уокера наняла меня расследовать его исчезновение, - сказал он. - Слышал, дело попало к тебе. Есть что интересное на записях?

Ник Картер покачал головой. Выглядел он разочарованным.

- По нулям! Я пересматриваю эти чертовы записи по второму кругу! Ничего подозрительного.

- Покажи мне записи, Ник. Может, ты чего-то не заметил.

- Нечего там замечать! Я заучил хронологию событий наизусть! В 19.00 Гарри Уокер вошел в музей через парадный вход. В 19.15 он выпустил через черный ход дневного охранника, Мартина Дерби. Выкурил сигарету, и в 19.25 вернулся в музей. Больше он из музея не выходил. На камерах отчетливо видно, что двери парадного и черного входов не открывались. Я ума не приложу, куда девался Гарри Уокер! Не растворился же он в воздухе!

Джим достал из кармана помятую пачку сигарет «Мальборо», предложил Нику Картеру закурить.

- Тебе не помешает сбросить напряжение, - заметил он.

Ник взял сигарету, прикурил от спички. Джим тоже закурил.

- Во сколько вернулся Мартин Дерби? - Джим упрятал в карман пальто видавшую виды зажигалку «Зиппо», достал потрепанный блокнот и ручку.

- В 08.00. Полчаса он тарабанил в дверь черного хода, потом звонил Гарри Уокеру на сотовый, а потом вызвал полицию. Вызов дежурному поступил в 08.45. Патруль прибыл в 09.30. Полицейские обыскали здание сверху донизу. Личные вещи Гарри Уокера были найдены в комнате охраны, ну а он исчез.

- Что из личных вещей Гарри Уокера было найдено?

Ник Картер открыл бумажную папку с делом, достал протокол осмотра комнаты охраны, и протянул его детективу.

Джим взял протокол, прочитал. Из документа следовало, что полицейские нашли в комнате охраны мобильный телефон Гарри Уокера, его кошелек и водительское удостоверение. Информацию о всех находках Джим занес в блокнот.

- Его звонки за прошлую ночь проверили?

- Проверили. Гарри Уокер четыре раза звонил на телефонный номер жены: в 21.00, 22.30, 00.00 и 01.00. Мы получили записи всех разговоров. Во время последнего звонка он сообщил, что собирается совершить обход, и обещал позвонить, как закончит. Из обхода Гарри Уокер, похоже, не вернулся. С 02.00 до 07.00 у него двадцать два пропущенных звонка от жены. В 08.31 на его телефон поступил первый звонок от Мартина Дерби.

Ник Картер погасил сигаретный окурок о дно пепельницы. В кабинете витал дурно пахнущий дым. Ник Картер поднялся, открыл окно. В кабинет хлынул прохладный вечерний воздух. Снаружи уже совсем стемнело.

Джим положил протокол на стол и тоже затушил сигарету.

Ник Картер сел в скрипучее, расшатанное офисное кресло. Ветер, порывами врываясь в окно, ворошил окурки в пепельнице. По столу перекатывались хрупкие серые комочки пепла.

Стряхнув пепел с документов по делу пропавшего охранника, Ник Картер сказал:

- Я зашел в тупик, Джим. Все указывает на то, что Гарри Уокер не покидал этого чертового музея! Так куда же он делся?! Не пришельцы же его похитили?!

- Жену Гарри Уокера допрашивали?

- Да. Она прибежала к музею в 10.00. Закатила истерику, бросалась на полицейских. Ее насилу успокоили и привезли в участок. Я лично провел допрос.

- По твоему мнению, она может быть замешана в исчезновении Гарри Уокера?

- Исключено. Камеры вели запись всю ночь. После 19.25 никто не входил и не выходил из музея.

- Надо проверить данные геопозиционирования ее телефона, - сказал Джим, черкая в блокноте. - Выяснить, где эта девица провела вчерашний вечер.

- Уже проверили. В ночь исчезновения Гарри Уокера Кара Рысенвиль не выходила из дома.

Джим замолчал. Задумался. Дело начинало выглядеть странным - как одно из тех нередких исчезновений, которые невозможно раскрыть. Люди просто пропадали. Бесследно.

Вот о чем размышлял Джим в молчании.

«У Кары Рысенвиль не было возможности совершить преступление. Да и преступление ли это? Может, Гарри Уокер попросту сбежал. Улизнул от жены, рутинной работы. Лежит сейчас на пляже в Майями, и насмехается над нами».

Собственные размышления внезапно показались детективу совершенной глупостью. Гарри Уокер никуда не сбегал. Невозможно исчезнуть из запертого изнутри здания, если твоя фамилия не Гудини. Но даже так ты не исчезаешь бесследно, а возвращаешься в самый неожиданный момент и раскрываешь секрет фокуса.

Гарри Уокер не был фокусником. Такой хитрый трюк вряд ли был ему по силам.

В кабинете стало холодно. Ник Картер закрыл окно.

- Дело непростое, - сказал Джим, оставив бесплодные размышления. - Мы чего-то не знаем, или чего-то не видим. Теневой стороны дела.

Ник Картер остановил проигрывание записей камер на экране монитора, потер покрасневшие глаза.

- У меня уже мозг закипает. Целый день ухлопал на это дело. Думал, запросто раскрою его, а сейчас чувствую, что вконец запутался и увяз в мешанине бессвязных фактов.

- Возьми перерыв. Поезжай домой, выспись. А я попробую распутать одну ниточку.

- Какую? - Ник Картер откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.

- Гарри Уокер частенько захаживал в бар клуба «Неоновый Нуар». Схожу туда, порасспрашиваю завсегдатаев.

- Не советую туда соваться. В «Неоновом Нуаре» стало неспокойно. На прошлой неделе клуб пытались ограбить налетчики. Мексиканская банда.

Джим криво улыбнулся.

- Насколько я знаю владельца клуба, мексикашки уже давно отдыхают в двух метрах под землей.

Ник Картер повторил, что посещение ночного клуба - опасная затея. Джим остался непреклонен. Уходя, он пообещал рассказать, если узнает что-то полезное.

Шагая по парковке, Джим увидел, что свет в окне старшего детектива не погас. Той ночью Ник Картер не поехал домой. Он просидел перед монитором до утра, раз за разом просматривая записи камер. Загадочное исчезновение Гарри Уокера захватило все его мысли.

***

Ночной клуб «Неоновый Нуар» располагался в двухэтажном здании на Честнат-Стрит. Перед входом в здание толпилась разодетая молодежь. Ко второму входу, предназначенному для важных персон, подъезжали дорогие машины. Из машин вылезали ухоженные мужчины в костюмах от кутюр и привлекательные женщины в роскошных платьях, с ног до головы увешанные бриллиантами. Здоровяки-охранники, похожие комплекцией на горилл, провожали именитых гостей на второй этаж клуба. Простым смертным путь туда был закрыт.

Джим припарковал «Кадиллак» на другой стороне улицы. Посидел в машине, наблюдая за движухой около клуба. Все выглядело обыденно. Молодежь штурмовала вход в клуб, бдительные вышибалы высматривали в толпе потенциальных смутьянов. Зачинщики беспорядков не имели ни малейшего шанса проскользнуть внутрь. Вышибалы бесцеремонно вышвыривали их из очереди, а пистолеты, скрытые у них под пиджаками, отбивали желание лезть в драку у самых буйных головушек.

Джим вышел из машины и быстрым шагом направился к клубу. Растолкав толпу, он протиснулся ко входу в клуб. У дверей путь ему преградили вышибалы - мускулистые громилы с квадратными лицами и мощными подбородками. Черные пиджаки сидели на них в облипку, топорщась в тех местах, где висели пистолеты в кобурах.

- Ты похож на того, кто создает проблемы, - сказали вышибалы. - Наш босс не любит проблемы.

Джим взглянул на вышибал исподлобья.

- У вашего босса не будет проблем. А вот вы их только что нашли.

Вышибалы насупились.

- Угрожаешь? Угребывал бы ты отсюда, пока мы тебе все кости не переломали.

Рука детектива проворно нырнула в карман пальто. Быстрым движением Джим выхватил револьвер. Молодые парни и девушки, толпившиеся позади него, бросились врассыпную.

Вышибалы потянулись к пистолетам под узкими пиджаками. Джим перехватил револьвер как дубинку, врезал первому вышибале в челюсть. Не ожидая удара, тот споткнулся о расстеленный под ногами ковер, и повалился. Второй вышибала оказался проворнее. Ударом ноги он выбил из руки Джима револьвер, набросился на него и повалил. Рукопашный боец из детектива был никудышный. Вышибала легко заломил ему руку за спину (еще немного, и сломал бы). Первый вышибала тем временем поднялся, подобрал револьвер детектива, и помог напарнику скрутить Джима.

- Отведем его к боссу, - просипел первый вышибала. На его подбородке алела свежая ссадина. - Он разберется, как с ним поступить.

Ударив Джима под дых, вышибалы поволокли его внутрь клуба. Их место тут же заняли двое других - таких же громил в черных костюмах.

- Парни, вас что, на одной фабрике клонируют? - Джим оглядел обоих вышибал. - Не дадите адресок? Мне не помешает парочка клонов.

Вышибали остановились, будто на невидимую стену налетели.

- Ну-ка подержи его, - сказал вышибала с ссадиной на подбородке.

Второй вышибала завел Джиму руки за спину и с силой заломил. Первый от души врезал детективу в солнечное сплетение.

- Заткнись, шутник, - сказал первый вышибала. - Босс запрещает мокруху в клубе, но если состришь еще одну шуточку, мы тебя живо прихлопнем. Усек?

Джим кивнул. Вышибалы поволокли его дальше. Свернув в подсобные помещения, они потащили детектива вверх по лестнице. С первого этажа доносилась громкая, оглушающая музыка. Как у молодежи получалось танцевать под такую ужасную какофонию?

Второй этаж начинался небольшим коридором с мягкой обивкой пола, отделанных деревом стен, и приятно приглушенным светом электрических ламп.

Вышибалы привели Джима в кабинет владельца клуба «Неоновый Нуар». Это была просторная комната, обставленная винтажной мебелью в черно-белых тонах. На стенах, обрамленные стеклянными рамами, висели постеры к старым фильмам ужасов. В углу справа от входа стоял большой аквариум, по ту сторону стекла гонялись друг за дружкой пестрые тропические рыбки.

- Вы умеете эффектно появиться, детектив Блэтски, - произнес высокий и резкий мужской голос.

Джим сперва не понял, откуда доносится голос. Привыкнув к полумраку кабинета, он заметил, что в развернутом спинкой к двери кресле сидит человек.

- Билл, Джейкоб, отпустите господина детектива, - приказал сидевший в кресле мужчина, обладатель высокого и резкого голоса. - И верните ему оружие. Он знает порядки, и не станет глупить.

Вышибал подчинились. Билл (вышибала с ссадиной) протянул детективу револьвер. Джим забрал пистолет, сунул в карман.

Кресло медленно развернулось. В нем сидел мужчина в дорогом синем костюме и алой рубашке с расстегнутым воротником. Черты лица у него были плавные, но жесткие. Узкие тонкие губы выдавали в хозяине кабинета эмоционально холодную натуру со склонностью к мрачной эстетике и творческим порывам. Таким был гангстер Аль Нортоне, владелец ночного клуба «Неоновый Нуар» и король преступного мира Чикаго.

- Оставьте нас, - сказал Аль Нортоне. - А вы присаживайтесь, детектив, поговорим.

Вышибалы вышли из кабинета. Дверь закрылась бесшумно.

Аль Нортоне окинул Джима невозмутимым, расслабленным взглядом. За безупречной маской равнодушия крылась напряженная работа острого ума. Гангстер просчитывал, чем обернется для него нежданный визит частного детектива.

- Итак, детектив, что заставило вас посетить мое скромное заведение?

Джим прошел вглубь кабинета, остановился в четырех футах от письменного стола. Руки он держал в карманах.

- Я разыскиваю пропавшего человека.

- Похвально. Кого же вы ищите, и чем я могу помочь в ваших поисках?

- Вам знакомо имя Гарри Уокер? Он часто посещал бар при вашем клубе.

Аль Нортоне бегло постучал пальцами по лакированной ручке кресла. На бесстрастном как маска лице гангстера проступило выражение беспокойства. Продержалось оно краткий миг, затем исчезло, но Джим заметил перемену.

- Старина Гарри Уокер - наш лучший клиент, детектив. Тихий, спокойный. Всегда оставлял хорошие чаевые, и был вежлив с моими девочками. Его исчезновение - большая потеря для моего заведения. Если вы пришли за содействием в поиске виновных, я к вашим услугам.

Джим смерил гангстера неприязненным взглядом. К сотрудничеству с преступниками он никогда не прибегал, и подобные предложения отвращали его.

- Обойдусь. Мне только нужно знать, не конфликтовал ли Гарри Уокер с другими завсегдатаями бара?

- Гарри? - Аль Нортоне рассмеялся. - Нет. Этот парень был тихоней. Я скорее поверю в существование единорогов, чем в то, что Гарри Уокер способен на конфликт хоть с кем-нибудь.

- Кто может подтвердить ваши слова?

- Спуститесь в бар, спросите Сильвию, официантку. Она всегда обслуживала Гарри, и знает его лучше, чем жена. Если заартачится, не захочет говорит с вами, скажете, что я разрешил.

- А если ее не убедит и это?

- Тогда приведете Сильвию сюда. Я подтвержу, что ей разрешено временно нарушить клятву молчания.

В кабинет заглянул вышибала Билл.

- Босс, - сказал он. - У нас там проблема.

В коридоре раздался пронзительный женский вопль.

- А ну убери от меня руки, ублюдок! Я должна его увидеть!

Джим оттолкнул Билла, выбежал в коридор. Он увидел Кару Рысенвиль. Девушка отчаянно лупила дамской сумочкой вышибалу Джейкоба. Джейкоб не сопротивлялся.

Заметив детектива, Кара бросилась к нему.

- Слава богу, вы здесь! Немедленно арестуйте убийцу Гарри!

- Кого? - Джим в удивлении уставился на девушку.

Из кабинета вышел Аль Нортоне.

Кара налетела на гангстера, стала лупить его сумочкой.

- Ах ты подонок! Как ты мог убить Гарри?!

- Не мели чушь! - Аль Нортоне схватил беснующуюся девушку за плечи, сильно встряхнул. - Я его не убивал!

Кара вырвалась, влепила гангстеру пощечину.

- Лжец! Я знаю, ты его убил!

Вышибалы и Джим озадаченно наблюдали за разыгрывающейся ссорой.

Влепив гангстеру пощечину, Кара замахнулась сумочкой. Аль Нортоне перехватил ее руку, обхватил девушку за талию и потащил в кабинет. Кара брыкалась, визжала: «Отпусти меня!».

Джим пошел за ними, сжимая в кармане рукоять револьвера. На всякий случай.

В кабинете Аль Нортоне швырнул Кару в кресло. Затем прошел к мини-бару, налил полный стакан бренди и подал его девушке.

- Выпей. Успокой нервы.

Кара смерила гангстера уничтожающим взглядом, но взяла стакан и выпила бренди тремя большими глотками.

- Я хочу услышать объяснения, - потребовал Джим. - Что здесь, черт возьми, происходит?

- Этот подонок убил Гарри! - Кара попыталась вскочить на ноги.

Детектив положил руки ей на плечи, слегка надавил, и силой удержал в кресле. Кара обиженно надулась.

- Не пыли, красотка. Я хочу услышать, что он скажет.

Аль Нортоне опустился в свое кресло.

- Я не убивал Гарри.

- Не верьте, - буркнула Кара. - Он никогда не одобрял нашего брака. Все подсовывал мне богатеньких женихов.

- Черт тебя дери, Кара! - Аль Нортоне стукнул кулаком по ручке кресла. - Признаю, сначала Гарри мне не понравился. Но ты сделала выбор. Я его принял. Гарри стал частью Семьи. Я бы никогда его не тронул.

Кара всплакнула.

- Я знаю, Аль. Прости меня за эту сцену. С тех пор как Гарри пропал, я сама не своя.

Джим убрал мощные руки с плеч Кары.

- Так вы родственники?

Аль Нортоне перевел взгляд на детектива.

- Кара - моя родная сестра. Сумасбродная, но какая есть.

- И ничего я не сумасбродная, - сказала Кара, украдкой утирая слезинки в уголках глаз. - А можно мне еще стаканчик бренди? Так приятно.

***

Замок Ужасов Виктора Карлоффа возвышался на холмах севернее пригорода Чикаго. Огромный особняк пустовал шестьдесят лет, с того дня, как его последний хозяин, известный актер фильмов ужасов сороковых годов Виктор Карлофф, был найден мертвым.

2 ноября 1975 года приходящая служанка, Алисия Кинкейд, обнаружила тело Виктора Карлоффа. Обезглавленный труп был подвешен в холле особняка, на вбитых в потолок мясницких крючьях. Голова убитого исчезла. Полиция считала, убийца унес ее с собой, как трофей. Полгода расследования не приблизили полицейских к разгадке изуверского убийства. Вся кипучая деятельность, развернутая служителями правопорядка вокруг резонансного преступления, все версии и подозрения разбились о единственный непреложный факт. Ни один человек не сумел бы поднять и подвесить труп на высоте в сто двадцать футов (потолки особняка были высокие), не говоря уже о том, чтобы вбить в потолок мясницкие крючья. Жадная до сенсаций пресса запустила в оборот версию об убийстве Виктора Карлоффа бандой цирковых акробатов, но подобные гипотезы не рассматривались следствием серьезно.

Убийство так и не раскрыли. Таинственность преступления, помноженная на личность жертвы, подпитывала возникновение нелепых слухов и домыслов. Из множества версий убийства выжила одна - Виктора Карлоффа убили сыгранные им же чудовища. Некая злая сила вселилась в чучела монстров, и они сотворили с актером то, что он столько раз проделывал на экране.

Надо сказать, слухи о злой силе возникли не на пустом месте. При жизни Виктор Карлофф окружил себя вязкой атмосферой кошмара, накрывающей его дом и окрестности тем, что он называл «Аурой Тьмы». Фасад особняка актера стерегли статуи горгулий с раскрытыми крыльями и разинутыми пастями. В одном из залов особняка была выставлена коллекция чучел монстров, сыгранных Виктором Карлоффом в кино. Вошедших в зал встречали чучела вампира, оборотня, чудовища доктора Франкенштейна, обернутой истлелым саваном египетской мумии, монстра из Черной Лагуны, и прочих тварей, порожденных горячечной фантазией сценаристов. Картины в комнатах особняка подчеркивали потусторонний антураж дома. На стенах зала, превращенного в выставку величайших монстров кинематографа, висели гравюры Ганса Гольбейна «Пляска Смерти». В других комнатах были развешаны полотна безумных творцов живописи, кистью и красками воплотивших ужасы кошмарных видений, дурных снов. Под крышей особняка обрели пристанище и картины, считавшиеся проклятыми.

После загадочного убийства Виктора Карлоффа, особняк обрел славу проклятого дома. Дома с привидениями. По слухам, ночами по дому разгуливали ожившие чучела чудовищ, портреты в рамах издавали ужасные вопли. Посещал Замок Ужасов и призрак его хозяина - каждый год, ночью 2 ноября, тень Виктора Карлоффа скиталась по коридорам и комнатам, оглашая притихший особняк жутким воем.

Грабители и вандалы избегали покинутого особняка на холмах. Тамошнее изысканное убранство осталось нетронутым, покрывшись лишь пылью и паутиной. Зловещий Замок Ужасов величаво высился над суетным городом, ревностно оберегая тайны жизни и смерти Виктора Карлоффа.