CreepyStory

29 сентября 2019г.

Дорогой Дневник!

Наконец-то моя мечта сбылась, я купила себе домик в деревне. Старенький, совсем маленький, с небольшим участком, но еще крепкий, и недалеко от города. У меня даже печка есть! За участком сразу начинается лес, но это не пугает, место чудесное, да и бабулек в деревне мало, в основном молодые семьи с детьми. Вот детей тут прорва, даже удивительно, учитывая современную тенденцию иметь одного-двух детей, а то и вовсе ни одного. Тут же у большинства по трое-четверо, у соседей слева так вообще восемь.

Лес тут ухоженный, ровные сосенки и светлые полянки. Любителей сорить нет, а заезжих не бывает, все же деревня в стороне от трассы, не каждый захочет ехать несколько километров по ухабистой грунтовке. А местные народ довольно специфичный, любители всего натурального, прямо как я. Это было кстати решающим фактором при покупке. Был у меня еще вариант, в другой деревне, но там как-то все по-городскому. Не было ощущения "своего" места. Здесь же, когда я приехала смотреть дом, Алина, которая многодетная соседка, сразу вышла, поздоровалась. Рассказала даже больше, чем продавец. Вот он был странный, продавал бабушкин дом, словно это что-то унылое и ненужное. Неприятный человек, все пытался выставить Алину, да еще так надменно. Хорошо, что мне больше не придется с ним общаться.

Завтра перевожу вещи, Игорь и Алина обещали помочь, спасибо им. Все-таки зря говорят, что многодетные люди со странностями.

Вот, смотри, разве не это не замечательное местно?

30 сентября 2019г.

Ники! Какой прекрасный, восхитительный сегодня был день! Как ты помнишь, сегодня я перевозила вещи. Крупногабаритного у меня мало, бабушкины буфет и тумбочка, которые ей на свадьбу дарил дедушка. И прабабушкины сундуки, после реставрации они как игрушки, медные полосы словно золото. Алина и Игорь похвалили, им понравилось, что я помню о предках, хоть кто-то меня понимает, и не считает, что у меня уехала крыша. А что у меня было? Престижная работа? Так за ней я не видела жизни, с утра до ночи за компьютером, вечно горящие сроки, вечные споры с заказчиками, вечный недосып и переутомление. Здесь же я могу работать, когда захочу и над действительно интересными проектами. Все же хорошо быть инженером, мне нужен только компьютер и интернет, ну и машина, на объект съездить. Хотя я ближайшее время работать не хочу. Дом стоил смешных денег, всего 350 тысяч, того, что у меня осталось после продажи трешки в центре города мне хватит на десяток лет. Дом вложений не требует, одежда меня не интересует, а ем я в основном натуральную еду, крупы и макароны же недорого стоят, так что можно расслабиться и получать удовольствие.

Мама конечно недовольна, считает, что я зря. Тяжело ей объяснить, что я не хочу, умирая, вспоминать только работу. Когда я проживу много лет и стану старенькой, я не хочу, чтобы мои дети и внуки были для меня незнакомцами. Я хочу вспоминать светлые моменты, хочу вспоминать жизнь.

Алина обещала дать мне несколько курочек и петушка. Предлагали еще козу и поросенка, но я пока поюсь кого-то крупного брать. Да и доить не умею. Алиныч обещала научить, похожу пару недель к ней, ее коз буду доить, если все будет хорошо, тогда, наверно, козу возьму. Свое молоко это же здорово!

Но я отвлеклась, я же про переезд рассказываю. Так вот, Игорь все сам перенес, да так быстро, меньше чем за час, и это несмотря на то, что я просила каждый цветок носить по-одному. Алина удивлялась, зачем мне цветы и ящики с травами, но, когда узнала, что большинство лечебные, обрадовалась. Они тоже не любят синтезированные медикаменты, но сами не очень разбираются в траволечении. Так что у меня теперь, можно сказать, есть пациенты. Прямо смешно, буду деревенской травницей.

Представляешь, я чуть не сожгла дом. Когда мы с Алиной разобрали вещи, Игорь показал мне, как затапливать печь. Но мне показалось, что три бревнышка это мало, и я еще подкинула. В результате, у меня сгорело одеяло на печи, а из трубы прям реактивная струя била. А я и не видела, устала после всей суеты, прилегла буквально на секунду, когда ребята ушли, и заснула, хотя 12 еще даже не было. Прибежал Игорь, страшно ругался. Называл меня нехорошими словами. Но я не обиделась, тоже испугалась, когда он меня растолкал - а все в дыму. Жуть на самом деле. Ну и представь, Игорь-то натуральный медведь, огромный и бородища во все стороны, просыпаешься, не видно нихрена, и тебя чудовище трясет. Посмеялись конечно потом, но ночую я сегодня у них, хата выветриваться будет. Ладно, побежала, Алина кричит, пора обедать, а я тут с тобой болтаю

2 октября 2019г.

Уф, ну я и наработалась. 8 детей это все же жуть. Постоянно кто-то с кем-то спорит, кто-то кого-то обижает, кто-тоо с кем-то играет, кто-то обкакался, кому-то мешают учить домашку, а кто-то хочет ласки. И такое ощущение, что все говорят одновременно.

Позавчера, когда мы пообедали и старшие вернулись из школы, было тише. Дети стеснялись, да и Тамара, старшая дочка, все мое время заняла, показывала свои сокровища. Она расписывает шкатулки. Паша, старший, их вырезает, а она расписывает. У нее уже одиннадцать штук, и ты бы видел. Натуральные сокровища.

В общем, до вечера я возилась с Тамарой, уроки еще вместе делали, она попросила. И спать легли без задних лап.

А потом настало вчера. В 5 утра. В 5! Я не хочу козу и поросенка. Алина разбудила, пока все еще спали. Затопили печь, поставили греться воду. Хорошо, Игорь с вечера наносил, но когда Алина сказала, что этого только наутро хватит, мне прям стало страшно. Замесили хлеб, пока оставили расстояться, пошли к курам. Сколько яиц! Но как же они воняют. Пятьдесят кур это жесть прямо.

В общем, собрали яйца, насыпали корм курам, и воды им налили. Вернулись в дом, и засунули хлеб и кашу в печку. Я теперь умею пользоваться ухватом. Кстати, печка это замечательное изобретение, засунул чугунки, и занимайся своими делами, стоять рядом не нужно.

Тут Игорь проснулся, пошел животных кормить. Воды в бочке уже половина была, он оставшуюся животным вылил. Мы с Алинычем пошли поднимать детей, умывать. Старшим рюкзаки проверили. Пока дети одевались, пошли доить. Пятнадцать коз. К семи управились, пошли собирать на стол. Достали кашу, всех рассадили, мелких надо с ложки кормить. Вот между запихиванием ложек в жаждущие рты чего-то удалось поесть. Потом мыли посуду.

Потом была стирка. Потом обед, потом старшие пришли со школы, потом опять доить, потом подметали и мыли пол, потом уроки, потом ужин, потом опять доили.

А потом Алиныч сказала, что можно отдохнуть, и мы сели вязать коврики...

В кресле я и заснула. И сбежала сегодня с утра, сверкая пятками, сказавшись, что негоже надолго хату без присмотра бросать, да и травки надо полить.

К обеду Игорь пришел смотреть курятник, что поправить надо. Оказалось, подгнил левый угол, надо ремонтировать. Завтра с утра придет займется, но просил тогда Алинычу с домашними делами помочь управится. Придется идти, я ж не откажу людям, раз мне помогают.

Затопила сама печь, вроде бы все хорошо. Сейчас буду ужинать самолично приготовленные щи и хлеб.

Ладно, Ники, как-то у меня бытовушно получилось. Даже приям и неинтересно. Может, в другой день поинтереснее расскажу что-нибудь.

3 октября 2019г.

Мама звонила, сказала, что я дурная, раз купила дом в сектантской деревне. Пыталась объяснить, что нет тут никаких сектантов, поругались.

Курятник починили.

Извини, что без подробностей, упахалась.

18 октября 2019г.

Наконец-то все стабилизировалось. Пришлось изворачиваться прям. Алиныч радостно пыталась взвалить на меня свои заботы, мотивируя, что мне вот и куры нужны, и козы, и то, и это, и пятое, и десятое. Она мне все покажет и научит, пусть я на их доме тренируюсь. Прям забесили. А мне не нужно. Я одну работу на другую менять не хочу. В общем, 5-го сказалась больной, неделю не вылезала из дома. Хорошо, что старые владельцы в дом воду и газ провели, я хотя бы избавлена от необходимости ношения воды ведрами. И печь топить необязательно.

Аленыч добрая, и искренняя, но быть у них бесплатной рабочей силой не желаю. Такое ощущение, что еще немного, и она бы меня в постель к Игорю засунула, ради еще одних рук в доме. Так что я "как будто по секрету поделилась", что у меня бабушка была ведьмой. И вот поэтому мне замуж нельзя, и травы надолго оставлять нельзя, и все такое. И в магазине, когда за рисом ходила, прям таинственности напустила. Решила запустить слух, что я страшная и ужасная, тогда лезть не будут.

27 октября 2019г.

Работает! Местные шепчутся, что вот новая-то то травки любит. И мужика-то нет. И в полнолуние всю ночь свет горел. И в церковь в село не поехала. А икон и вовсе не привезла.

Алиныч уже не захаживает, и болтать не хочет особо. Правда вот Игорь стал поглядывать с интересом, словно я голая хожу.

Идиоты.

16 ноября 2019г.

Сегодня батюшка приперся. Как он сказал "негоже чаду без надзора". Сначала мило говорили, а потом он мне начал втирать, что нижнее белье от лукавого. Для соблазна и совращения, и приличным людям носить не подобает. И рясу задрал. Фу, отвратительно.

Я конечно с покерфейсом на все это посмотрела, и сказала что атеистка, и в бога не верую.

А это скотина плюнул мне в лицо, и сказал, что гореть мне в аду.

17 ноября 2019г.

Приходила Алиныч, просила что-нибудь, чтобы ребенка скинуть. Рассказала, что муж не приемлет контрацептивы, и аборт уж в жизнь не позволит.

Бедная, он же каждую ночь с ней спит. Ей всего 27, оказывается. Только и делает, что рожает.

Дала ей спорыша.

19 ноября 2019г.

У Алиныча все хорошо прошло, как месячные. А вот у меня теперь не очень. Она кому-то сказала где-то. Вчера трое приходило, просили того же.

И отказаться же не вышло, все замордованные, у всех минимум пятеро.

1 декабря 2019г.

Эта дура Игорю рассказала. Игорь ночью пришел. Сказал, либо я в церковь хожу и белье не ношу, либо батюшке расскажет.

2 декабря 2019г.

Приходил батюшка с какими-то мужиками, перевернули весь дом, все белье, все брюки и все кофты без рукава вытащили. Во дворе развели костер, и сожгли.

Батюшка назвал последним предупреждением. Сегодня же сваливаю отсюда.

3 декабря 2019г.

Ночью был снегопад, дороги нет.

Алиныч принесла платье и платок.

7 декабря 2019г.

Вроде налаживается. Перестали смотреть волками. Хожу конечно в платье без ничего, чувствую себя извращенкой, но местные общаются.

12 декабря 2019г.

Приходил батюшка. Сальный-сальный такой. Говорит, либо завтра сожгут, либо замуж. Нашел мне такого же как Игорь, медведя. Дороги нет, мороз. Согласилась, до весны дотяну, а там свалю.

15 декабря 2019г.

Никита. Его зовут Никита. Ненавижу.

17 декабря 2019г.

Как Алиныч это выносит? Он же везде огромный, и это не пять минут. Три часа. Три часа минимум, а если сопротивляться, еще хуже. Надо держаться. Надо быть сильной. Связи нет три недели, иначе бы я уже звонила куда только можно. Надо быть сильной. Не плакать.

18 декабря 2019г.

Никита просил травы для потенции. Говорила, что не знаю такой, воткнул мне нож в ногу. Пообещал воткнуть между ног, если не дам.

Сутки. Его хватило на сутки. Как я отделалась только синяками, не представляю.

5 января 2020г.

Оказывается, в мире болезнь. Мама умерла еще в ноябре.

12 января 2020г.

Никита просит травы. Пообещал рассказать остальным мужикам, что у меня такая есть. Бедные девочки, я не могу для них такое.

2 февраля 2020г.

Я беременна. Никита рад. По крайней мере пока носишь ребенка, никто не трогает ночью.

3 февраля 2020г.

Он сказал остальным про траву. Посчитал, что это повышает шанс беременности, и сказал.

Инга сказала про спорыш. Завтра меня судят.

18 февраля 2020г.

Мне позволят доносить и сожгут.

Фигушки, скоро весна, я убегу. Ники, это ад, это ненормальные люди, это безумное место.

Как хорошо, что у меня есть belladonna.

Я буду послушной и любящей, буду всячески угождать.

Весной все взрослые умрут.

Я не брошу детей, я сбегу по-другому.

5 мая 2020г.

Завтра праздник, день наречения имени. Все взрослые будут пить. Несколько капель и немного времени. Боже, помоги мне.

7 мая 2020г.

Дети тоже пили. Семеро выживших младенцев. Над трупами вьются мухи, животные кричат. Открыла скотники, пусть идут куда хотят. Нашла свою машину у Инги и Виктора в сарае. Надо же, а Никита говорил, что продал. Телефоны у бабушки Виктории в курятнике. Позвонила в полицию. Обещали скоро приехать

8 мая 2020г.

Приехала полиция и батюшка. Меня и детей забирают в село. Батюшка обещал никому не рассказывать, что меня надо сжечь, если он будет приходить.

Когда мне было десять лет, я видел шаровую молнию. Она просто влетела в окно кухни и подплыла ко мне, а я стоял столбом и боялся даже дышать, чтобы её не спровоцировать. Через минуту шарик света резко дёрнулся и влетел в чугунную батарею. До сегодняшнего дня это было самое странное, что случалось в моей беспросветной жизни.Теперь же я стоял над гробом, в котором лежало моё мёртвое тело.

Никогда до этого я не был в крематории. Красивое, светлое и просторное здание. В центре стоял большой деревянный гроб, вокруг него – четырнадцать человек в чёрных одеждах, пятнадцатый – священник в вышитой золотом рясе.

- У тебя есть сигареты? – Пашка легонько стукнул меня в локоть. В смысле, не того «меня», которого скоро сожгут, а того, который до сих пор не мог понять, что всё это – по-настоящему.

- Есть. – Я постарался, чтобы никто, кроме него, не услышал моего шёпота. – Подожди только до конца службы.

Священник закончил свою работу, и к изголовью гроба подошёл мужчина из похоронного бюро. Насколько я знаю, церковь запрещает отпевать самоубийц. Но деньги могут договориться с церковью.

Заиграла музыка – “Farewell” Апокалиптики. Единственное, что я написал в предсмертной записке – просьбу включить этот трек на моих похоронах.

Распорядитель церемонии начал рассказывать, каким я был любящим сыном и верным другом. Враньё – от первого до последнего слова. Я с трудом сдерживался, чтобы не перебить его правдой-маткой. Всё-таки, он не знал, что это, на самом деле, были мои собственные похороны.

Мама всё больше и больше заливалась слезами после каждой его фразы. «Невосполнимая утрата», «трагическая судьба», «невыносимое горе». Более чем уверен – если бы здесь не было никого, кроме неё и моего мёртвого тела, она вела бы себя совершенно по-другому. Сказала бы, что так и знала – я найду способ, как ещё раз, окончательно испортить ей жизнь. Мудак, точно как мой отец. Тварь неблагодарная. Но вокруг неё было пятнадцать чужих людей, и она могла только рыдать. На свадьбе самой красивой должна быть невеста, а самой несчастной на похоронах положено быть матери.

Музыка закончилась. Подставка под гробом оказалась подвижной. Это были как будто двери лифта, только горизонтально расположенные. Створки разъехались, и гроб медленно опустился под пол. Дорогой гроб. И дорогой костюм – не мой, его купили уже после смерти. Неужели стоило так тратиться из-за какого-то галимого наркоши? Если бы всё это организовывал я сам, то просто выкинул бы свой труп на станцию переработки мусора. Не заставлял бы маму выдавливать слёзы ради публики – ей хватило бы официальной справки типа «Поздравляем! У вас больше нет сына-неудачника, можете перестать за него беспокоиться!». И не ставил бы друзей в неловкое положение – теперь Пашка, Катя, и все остальные, будут сидеть на поминках и пытаться вспомнить хоть что-то хорошее про меня и мою дерьмовую жизнь. А не было в ней ничего хорошего.

Неужели трудно понять, что самоубийца не хочет никаких красивых пышных похорон? Он просто хочет, чтобы про него тихо забыли.

Мы все вышли на свежий воздух. С вечно белого неба капал мерзкий дождик. Мы с Пашкой отошли под навес, я достал по сигарете себе и ему. Он смотрел на меня и пытался придумать, что сказать. Я отвернулся.

Единственное, про что я сейчас мог думать – это птичье пёрышко. И ещё кубик Рубика. В первый раз я его увидел шесть лет назад.

∗ ∗ ∗

Мы с Серёгой познакомились, когда учились на первом курсе. Я, Витёк и Пашка почти каждый день зависали в дворике возле универа. Три хрущёвки, гаражи с матюками на стенах, огромная лужа, которая круглый год не могла пересохнуть, а на её берегу – две обшарпанные лавочки. После пар мы садились на них, пили портягу, закусывали чипсами, а на следующий день всё повторялось. Очень часто с нами бухали другие люди с нашего потока. Но Серый там был только один раз.

По нему сразу было видно, что такие места ему не по душе. Он с отвращением смотрел на всю эту грязь и мусор, к которым мы давно привыкли. Вместо вина в литровом пакете достал маленькую бутылочку «Стеллы Артуа», и когда мы уже успели раздушить два литра «топоров» на троих, он своё пиво не допил даже до половины.

Помню, тогда он вляпался кроссовком в какую-то грязь и достал из рюкзака пачку влажных салфеток, чтобы это вытереть. Я бы такое пятнышко даже не заметил. У него из бокового кармана выпал кубик Рубика. Оказывается, он ещё со школы этим увлекался. Витёк тогда заинтересовался, покрутил его, но, конечно, у него ничего не получилось. А Серёга ему всё пытался объяснить:

- Ты главное, помни – центральные плитки никогда не двигаются. Именно они задают грани, думай всегда относительно них.

- Угу… - Витёк был слишком бухой, чтобы что-то понимать. Он просто крутил кубик в случайном порядке.

- Сначала надо на каждой грани собрать фигуру в виде буквы «Т». – Серый взял у него из рук кубик и прокрутил несколько граней. – Это самый простой способ.

Но обучить Витька он не успел – у него зазвонил телефон. Знакомая мелодия. В общем, Серого звали друзья в какой-то бар в центре города. Кажется, «Black Star» на Архитектурной. Для галочки он пригласил и нас, сказал что-то типа «там атмосфера получше будет». Мы, конечно, отказались и трое против одного вступились за атмосферу дворика. А он, конечно, хотел побыстрее отсюда свалить. Так что, решили проводить его до метро, а потом зайти в вино-водочный за дозаправкой. Когда мы уже вышли на улицу, до меня дошло, что за музыка стояла у него на сигнале:

- Это из «Героев»? Ты за Некрополь играешь?

- Ну, а за кого ещё? Самый мощный замок!

На это у меня было что возразить. Во-первых, по моему мнению, самым мощным замком было Подземелье. Во-вторых, это был факт, а не просто моё мнение. В-третьих, улучшенные гарпии работали как третьи стрелки, а у Некрополя стрелять могли только личи. Серёга что-то возражал насчёт возможности неограниченно добирать скелетов, а я сказал, что драконы у Подземелья гораздо сильнее. Решили обменяться телефонами, и сыграть по сети. В это время мы уже спустились в переход. Там, под стеной, стоял какой-то одноногий мужик в военной форме и просил милостыню:

- Помогите ветерану!..

Мы втроём даже внимания на него не собирались обращать, но Серый остановился, достал из кошелька купюру, и дал ему.

Бедный наивный человек не знал, что такое «крокодил» - страшная дрянь, которую колют себе наркоманы, когда их уже не прёт даже героин, а потом у них отваливаются конечности. Серёгу, правда, это не заинтересовало:

- Слушай, мне всё равно. Человеку нужны бабки. У меня есть бабки. Ну, как бы, и всё, ну…

Мне тоже было всё равно. Серый уехал, а мы пошли за добавкой. На следующий день я его набрал, чтобы раз и на всегда выяснить, какой замок лучше.

Некрополь, конечно, был слабее, но Серёга умел за него играть, и даже выигрывать. Мы могли рубиться в «Героев» по нескольку дней подряд. Так и подружились. Лазили по городу, я затаскивал его на пьянки по всяким подворотням, он меня – по модным барам в центре города. Он у меня списывал социологию, я у него – английский.

В принципе, ничего особенного – так дружат сотни людей. Зависают вместе, пока студенты, потом находят работы, заводят семьи, и видятся всё реже и реже. Но я бы этого не писал, если бы всё так и сложилось. Дело в том, что через несколько месяцев после нашего знакомства судьба свела меня со Славиком.

∗ ∗ ∗

Всё началось с днюхи Кати, нашей сокурсницы. Прикольная девочка, с ней всегда было интересно пообщаться. Так что, когда она пригласила к себе нас с Серёгой, я очень обрадовался. Долго думал, что ей подарить – на ювелирку у меня не хватило бы денег, какую-то определённую музыку она не слушала. А потом вспомнил, что всегда, с того момента, как я в первый раз увидел её в коридоре универа, на ней было что-то синее – юбка, маленький рюкзачок, или блузка. Так что, я прошёлся по базару и выбрал вязаный синий шарфик. А Серый купил ей книжку. Ну-ну.

К ней на праздник мы пришли минут на сорок позже нужного. Всё из-за Серёги, который по дороге решил поднять из сугроба алкаша. Тот набухался так, что даже говорил с трудом, но как-то они друг друга поняли, и мы смогли дотащить его до двери подъезда. Кодовый замок был вырван, а дом был пятиэтажный, без лифта. На моё счастье, бухарь не смог объяснить, на каком этаже он живёт, так что мы оставили его греться под батареей возле лестницы. Когда я попросил Серого больше так не делать, он выдал:

- Ну блин, чувак, он мог замёрзнуть! Это не шутки, как бы!

- Ты же не поднимешь всех алкашей, правильно? Не только он сегодня валялся в сугробе. Половина Славграда нажирается как свиньи каждый день.

- Ну, что я могу сказать? Мы сделали, что могли.

Через пару минут оказалось, что мы ещё и заблудились. Вокруг были одинаковые хрущёвки, гаражи между ними, и сугробы с кучами мусора. Попытка найти дорогу, по которой мы сюда пришли ни к чему не привела. Серый пытался что-то спросить у прохожих, но никто не знал нумерации домов. А я думал про Катю, и то, что там происходит у неё на днюхе, пока мы ищем её дом. В моей голове появилась картинка с ней и каким-то незнакомым мажором в узких штанах и белобрысой чёлкой. Эта мысль уже пахла паранойей, и, как только я её отогнал, то заметил табличку с номером дома возле одного подъезда. Ахматовой, 32-Б.

К счастью, я успел побывать почти во всех районах города – здесь, например, я бухал, когда мне было лет двенадцать – так что, ориентировался я почти что инстинктивно. Одной той таблички мне хватило, чтобы за десять минут найти Катин дом. Конечно, мои страхи не оправдались, и, когда мы пришли, все ещё были трезвыми и культурными.

Уже с порога всё пошло слегка не по плану. На мой синий шарфик Катя отреагировала прохладно, и даже не достала его из коробки, чтобы примерить. Но – кто бы мог подумать – книжка Серого «Сто великих тайн» вызвала у её настоящий восторг.

Кроме нас двоих и Кати там было шесть человек – Витёк, ещё две девчонки и пацан (их я не знал), и Лина.

Лина… Если честно, я её недолюбливал. В ней было что-то ненастоящее. Как будто она – не человек, а страничка в Интернете. Манерная, крашеная, наштукатуренная. У неё вечно было выражение лица, будто она позирует фотографу. Да, она была красивая, даже очень, и другие пацаны постоянно петушились перед ней. Но я с трудом переносил её компанию.

А вот Серёга, видимо, считал иначе. Когда она зашла в комнату, где мы все сидели, и хотела занять стул в углу, он вскочил с дивана и уговорил её сесть прямо возле меня. А пока именинница листала книжку и рассказывала нам про Кыштымского карлика и перевал Дятлова, Лина с улыбкой перегнулась через столик и начала о чём-то шептаться с Серым. Я расслышал только «новая модель» и «не знаю», после этого она дала ему свой мобильный. Видимо, что-то у неё не получалось – Серый минут пять покопался в настройках, и вернул ей телефон. Но Лина ещё что-то прошептала – видимо, диктовала свой номер – и у него в кармане заиграла мелодия из «Героев».

Катю уговорили отложить книжку и уделить внимание гостям. Какое-то время она слушала тосты в свой адрес, а потом, где-то после третьей рюмки, Витёк предложил выйти покурить. Мы прошли через кухню на застеклённый балкон. Витёк достал из кармана пакетик, спросил что-то Катю, и, когда она показала рукой на шкафчик, достал оттуда водный. Предложил мне, но я сказал, что не по этим делам. Траву я не пробовал, и не горел желанием. Серый тоже не хотел, а Катя не отказалась.

- Слушай, а как ты это достаёшь? – Меня всегда интересовало, откуда люди знают, где брать наркоту? – В смысле, ты же не звонишь по объявлению в газете?

- У Славика. Знаешь Славика? Лысого такого?

Пару секунд я соображал, а потом до меня дошло:

- Это тот высокий, худющий? – У меня мороз пробежал по коже.

- Ага.

- Стрёмный тип.

Я видел его один раз, но мне хватило. Двухметровый, тощий, как жертва репрессий, и абсолютно лысый. Но пугала в нём больше не внешность, а взгляд. Трудно сказать, что не так было с его глазами, но когда он тогда посмотрел на меня, стало как-то нехорошо.

Чем больше я выпивал, тем больше мои мысли уплывали в сторону Кати. Одного напаса ей хватило, чтобы глаза повеселели и заблестели. В следующий раз на перекуре мы остались с ней один на один. Молчали, наверное, минуту. На меня напал ступор. Наконец, сказал, что у неё симпатичная квартира. Она ответила, что хотела жить на Салютном – там и универ рядом, и метро ближе, и так далее.

А я вместо ответа положил левую руку ей на талию. Она сразу замолчала и посмотрела на меня. Тогда я придвинулся к ней лицом к лицу, и поцеловал её.

- Что ты делаешь?!! – Она оттолкнула меня обеими руками и смотрела, как на сумасшедшего.

- Я… - Ступор вернулся. – Извини, я просто думал…

- Нет, прости, но… - Она так и стояла с выставленными вперёд ладонями. В одной из них тлела сигарета. – Я не знаю, что ты подумал, но просто…

- Извини! – Я закрыл лицо рукой. Во мне проснулся такой ядовитый стыд, что даже не хотелось на неё смотреть. – Извини, пожалуйста! Я сам не знаю, зачем это сделал!

- Всё нормально. – Она затушила недокуренную сигарету в пепельнице. – Ничего страшного не случилось. Я просто пойду внутрь.

Дверь за ней закрылась, а я так и остался там стоять. Дебил! Идиота кусок! Вот зачем? Зачем я вообще родился? Почему не сдох ещё в детстве?!! Мудила, блядь!!!

В это время на балкон зашёл Витёк. Насыпал напас. Я попросил и себе, чтобы как-то заглушить это чёртово чувство стыда, но он засомневался:

- Ну, не знаю, чувак. – Он выдохнул дым и вытрусил трубку в пепельницу. – Ты такими дозами пил коньяк сегодня… Мне-то не жалко, на здоровье! Но предупреждаю – на синьку тебя очень развезёт.

- Та давай! – Я махнул рукой. Мне уже было на всё плевать.

Он пожал плечами, засыпал, и дал мне трубку. Я втянул вонючий дым, и сразу же всё выкашлял. Эта хрень была гораздо крепче любой сигареты.

- Я ж говорю – тебе и бухла сегодня хватило!

- Давай… - Мои лёгкие скрутил ещё один спазм, глаза были все в слезах. – Давай ещё один.

- Ты что, серьёзно?

- Сорян, я этот даже втянуть не смог. Второй не переведу.

Витёк засомневался, но засыпал ещё. На этот раз я был готов, и кое-как удержался, чтобы не выпустить весь дым раньше времени. Мы постояли, покурили ещё по сигарете. Вроде бы, что-то в моей голове начало меняться, но после стольких рюмок сказать было трудно.

Он открыл дверь, и мы вернулись в комнату. Всё, что было дальше, я помню только обрывками.

Серый целуется в ванной с Линой. Она гладит его по голове, а он её – по бедру.

Я поднимаю стакан и выкрикиваю тост «за нас с вами, и за хуй с ними!». На меня все смотрят с каменными лицами. Никто со мной не чокнулся, и я выпил сам.

Струя моей блевотины летит с балкона девятого этажа. Кто-то вытаскивает меня через дверь на кухню, а снизу слышно крики.

Серёга и Лина сажают меня в такси перед Катиным подъездом. «Проспись, чувак!» - кажется, он сказал это. Машина подъезжает к моему дому, и меня вытаскивает оттуда мама. «Боже мой! За что мне такое наказание?» «Извини…» «Что извини? Что – извини?!! Нажрался, как тварь последняя! С-с-скотина!».

Наутро я проснулся в ужасном настроении. Во рту сушило, голова болела, а когда я вспоминал, что вытворял у Кати на днюхе, хотелось просто пойти и повесится. Кажется, это был мой первый в жизни бодун.

Было так хреново, что трезвым я бы это просто не вынес. Но стоило подумать хотя бы про пиво, или портвейн, меня выворачивало. Так что, выход был только один. Я набрал Витька. И уже через час в заблёванных сугробах за гаражами на меня смотрел своими жуткими глазами Славик.

Эта история была написана участником Мракопедии Alex_Punk. Продолжение в комментах.

...Я пришел на работу как обычно, вовремя. Не успел войти в кабинет, как сразу же по телефону меня вызвал начальник. С места в карьер начал: "В деревне Завьялово творятся странные вещи, там есть остров, и очевидцы сообщили, что на нем есть камни с необычными узорами. Кто их оставил, какие цивилизации, непонятно. Вам придется съездить и прояснить это дело. И, так как вы являетесь одним из самых лучших наших специалистов, за неделю такой командировки мы вам заплатим 500 рублей, - добавил он. - Ваша задача тщательно все задокументировать, сфотографировать, сделать аналитику материалов и выводы. А место там почти что курорт," - улыбнулся он, - "Заодно и отдохнете."

Деньги по тем временам были немалые, да и нужны были, хотелось немного освежить квартиру ремонтом. За них мне пришлось бы работать три месяца.

- Хорошо, - согласился я, - Когда приступать?

- Прямо сейчас,  Олег, прямо сейчас, - начальник снова стал самим собой, деловитым и расчетливым. - Езжайте завтра, я пришлю машину.

Вернувшись домой, я быстро собрал рюкзак. Взял двухместную палатку, а также свою гордость - немецкий фонарь, светивший как прожектор, и фотоаппарат Зенит. Объяснять куда я собираюсь, мне никому не нужно, потому что, несмотря на свои 43 года, жениться я не успел и жил один.

Внезапно зазвонил телефон.

- Алло? - спросил я, - Да-да, спасибо. Когда? Хорошо, Игорь Вениаминович.

Положил трубку.

"Замечательно," - подумалось мне, - "Даже машину пришлют в шесть утра, но почему такая суета, сам бы доехал на рейсовом... Непонятно." - с такими мыслями я вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

...

- Отдыхать поехал, Олежа? - спросила соседка по площадке, вечно любопытная баба Даша.

- Да, - рассеянно ответил я.

- А куда? - не отставала настырная соседка.

- В Москву, - брякнул, не подумав, мне не нравились пустые расспросы.

- А ну хорошо, хорошо, я за вашей-то квартирой-то присмотрю, - полупропела-полупроговорила она, но я уже не слушал, да и не слышал ее. Я уже спускался по лестнице.

"Чудной какой-то, в Москву едет, а одежа - как будто за грибами собрался," - задумалась баба Даша.

Выйдя из подъезда, я увидел белые жигули четвертой модели, уже поджидающие меня. Я сел в автомобиль. Шофер оглянулся:

- Ну что, в Завьялово? - весело спросил он...

Дорога пролетела быстро: проехали мост над Обью, суетливый Бердск, особенно запомнившийся коршунами, кружащими над местной свалкой и воронами, свившими свои черные гнезда на голых остовах деревьев. Листвы на них не было и вид был жутковат, ведь за окном было лето.

В остальном пейзаж за окном был более чем мироутворяющим: зеленые поля, снегозадерживающие массивы высаженных деревьев, пасущийся скот: коровы, охраняемые пастухами на лошадях. Даже летящие навстречу насекомые, превращающиеся в желтые кляксы на лобовом стекле, нисколько не портили настроение. Их стирали дворники.)

- Отдыхать в Завьялово? - спросил шофер лет шестидесяти в фуражке и представился, - Сергей Васильевич. Я сам оттуда, деревенский, если что-то надо, спрашивайте.

- Да я по работе, научный сотрудник. - (Вот повезло так повезло с водителем, - подумал я.)

- А что изучаете?- полюбопытствовал он.

- Лингвистику,- и это была правда.

- Хе-хе, со старожилами решили пообщаться? Фольклор пособирать как Шурик: тосты там, обычаи?

- Пока не знаю. Может, найду что-то, что заинтересует институт.

- Ооо, у нас много интересного происходит, но, в основном по ночам.

- Например? Не томите.

- Есть у нас остров один. Напротив базы отдыха Вычислительного Центра. Там по ночам огни бегают. Блуждающие. Вот однажды поехал туда паренек один, наш, деревенский, Петруша, хороший парень, заводила. Выпил в компании как-то и захорохорился, мол, все мне нипочем, переночую на острове и баста,- шофер вздохнул,-  А компашка и подначила его, мол, а ну, давай. Ну он в лодку и поплыл. Договорились, что как доплывет, он мигнет пару раз фонарем. Доплыл, помигал, что все в порядке, а потом, спустя некоторое время, был жуткий крик, дикий, нечеловеческий, фонарь его на остраве метался как подбитый, а спустя полчаса он снова уже на берегу стоял, бледный: мокрый, и седой, и немой. И трезвый. Все. Как бабка отшептала. Говорить перестал. И пить. Вот вам и лингвистика, - нервно засмеялся шофер.

- А что случилось-то там? - удивленно спросил я.

- А шут его знает, только желание ездить туда по одному ночью отбилось у местных напрочь. Но днем плавают, рыбу удят, девки гольем там загорают, - подмигнул в зеркало заднего вида Сергей Васильевич.

- Да уж. А, говорят, что камни какие-то обнаружены, с надписями, это правда?

- Верно. На острове есть они. Серые. Как замшей покрытые, а на них бороздочки, спиральки разные, узоры.

- Вооот, вот это мне и интересно, а долго еще ехать?

- Счас вот церквушку минуем, минут пятнадцать мимо детских лагерей прошмыгнем, а там и Караканский бор.

- Прекрасно.

Разговор с водителем меня воодушевил: значит есть что-то по моей части, но вот тревожная мысль не давала покоя, что же случилось на острове с тем парнем, что так изменило его жизнь...

Попетляв среди пахучих сосен по пыльной светло-бежевой проселочной дороге, мы подъехали к железным воротам, к которым уже спешил начальник базы отдыха.  Было жарко, в десять утра уже было градусов 25, запах сосновой хвои одуряюще бил в ноздри, пробуждая силы, потерянные в дороге...

- Ваш домик второй, матрас и постельное белье уже там. Столовая там, - начальник махнул рукой в сторону огромной раскидистой сосны, под сенью которой располагался небольшой навес со скамейками.Там собралась большая и шумная, компания. Они веселились: смеялись, кто играл в карты, кто в шахматы, кто на гитаре, -"Лодки там," - снова взмах в сторону берега, - "Завтрак в 9, обед в 13, ужин в 18",- добавил начальник базы, - "Позвольте откланяться, дела."

Место было отличное, с видом на море, точнее на реку. На горизонте виднелся остров, на который мне ещк предстояло съездить. Домики на базе были дощатые, простенькие, с панцирными кроватями. Сами  домики не запирались, замков не было.

Я подошел к компании, представился, но на меня особого внимания не обратили, предложили приходить вечером к костру, сказали, что будет импровизированный концерт. Но концерты меня интересовали мало, мне хотелось взять лодку и скататься на остров.

Зайдя в домик, я увидел, что кровать была не заправлена, а на стенке ножиком была нацарапана надпись "О+О=ОО". Логично, - подумал я.

Переобул ботинки на шлепанцы, штаны - на шорты, повесил сумку фотика через плечо и отправился на бережок. Пахло рекой, рыбой. Лодки стояли на песке. В некоторых были рыбацкие снасти. Я бросил шлепанцы в одну из них, в пустую, столкнул ее в воду, и, впрыгнув, замочил обе ноги почти до колен. Вода была нехолодная, приятная.

До острова я добрался минут за 15. Греблось легко, солнце слегка припекало, рыбья чешуя поблескивала на дне лодки. Остров был не большой: где-то полкилометра в длину и метров 700 в ширину.

Для начала я решил обплыть остров вокруг: в северной его части была небольшая заводь с кувшинками, пристать туда на лодке было бы лучше всего, если бы не парочка "но": течение, преодолеть которое в этом месте требовало бы больших усилий для одного гребца, и мрачные коряги в воде: черные, осклизлые, покачивающиеся в волнах. Их вид отбивал все желание маневрировать между ними.

Далее к востоку, метров через 200, остров плавно поднимался вверх, образуя обрыв, весь ноздревато испещренный ласточкиными гнездами. Птицы носились стаями, это была их страна. "Как в мультике про Дюймовочку", - подумалось мне. Подплыть туда тоже не представлялось возможным. Упавшие в воду сосны образовывали шевелящийся на волнах кордон из стволов и ветвей, трущихся друг об друга.

Южная часть острова потихоньку опускалась, образуя к западу длинную песчаную косу острова с небольшим пляжиком.

Ощутив легкий толчок, я увидел, что нос уперся в косу, плавно переходящую в берег, она виднелась на небольшой глубине. Спрыгнув в воду, я ухватился за носовой канат лодки и втащил ее на полкорпуса на берег, воткнув металлический кол в песок, чтобы лодку не увело.

Все вокруг дышало летом, зноем, стрекотали кузнечики, воздух был пронзителен, аромат сосен перемешивался с запахом реки и лесных трав. Сам остров был небольшой, с пляжа я прошел вглубь него,  там росли сосны, березы, мне посчастливилось набрать горсточку земляники, и, ароматно похрустывая крохотными косточками, я вышел на "ласточкин" обрыв. Встав на колени, протянул руку и накрыл ласточкину норку. В ладонь мне тут же тукнул клювик, а я, аккуратно протолкнув руку в норку, добыл ласточку. Она яростно пыталась вырваться, щипая меня своим клювиком. Я подкинул ее в воздух и она слилась со своей стаей.

Развернувшись я пошел к заводи. Пришлось пробираться сквозь жесткий камыш, но, на удивление, преодолев его, я снова попал на месяцеобразный песчаный бережок. Вода была теплая, я разделся и искупался, только одно омрачало купание - дно. Оно почти сразу из песчаного становилось вязким, илистым. Поэтому я плавал по поверхности, стараясь его не касаться. Ненавижу это ощущение холодной липкой глины между пальцев. Бррр. Пока плавал, меня точила мысль:"Где же эти камни, о которых мне говорил начальник и шофер."

Я вышел на берег и тут же увидел один из них. Я мог бы поклясться, что никаких камней тут не было перед моим купанием. Подойдя к нему, отметил, что камень небольшой, килограмм на 100. Он был серый, наощупь как холодная замша, по поверхности шли бороздки, образующие узоры. Один из них был очень похож на шар с иглами и с зубами, с острыми зубами. Эти иглы или нити тянулись во все стороны и одна нить как бы пронзала фигурку человека насквозь. Вот это находка! Я достал фотоаппарат и задокументировал камень со всех сторон.

На одной из сторон была изображена все та же фигурка человека, но уже внутри шара с зубами...

Больше никаких надписей, иероглифов на камне не было. Я задумался, что же означают эти картинки: поклонение божеству с жертвоприношением? Или какой-то демонический ритуал? От этих мыслей стало как-то не по себе. Я вдруг почувствал, что очень голоден, что обед пропущен, что пора бы плыть домой. Одевшись, я быстро пошел по направлению к песчаной косе. Выйдя на берег я не поверил своим глазам - лодки не было! Она как будто испарилась! Вот след на песке от киля, вот место, куда я воткнул фал с якорем-штырем. Никаких следов. Лодки не было нигде. Я задумался. Доплыть назад можно, но я не был хорошим пловцом...

Можно ждать помощи с реки, вдруг рыбак какой проплывет или судно, можно разжечь костер и ждать помощи, должны же меня хватиться на базе. Спички у меня с собой были, ножик. А вот снастей - нет. Но голод не особо меня терзал, да и, зная, что человек может спокойно поголодать 2-3 дня без особого ущерба для здоровья, я не стал впадать в панику. "Костер, значит костер," - решил я. Только днем разводить его не имеет смысла, надо дожидаться вечера, конечно, история о бедном деревенском парне маячила среди всех моих мыслей о странных камнях с жертвоприношениями, но я отгонял их, думая о костре - источнике тепла и надежды. Время было часа четыре дня. До заката было еще семь часов, времени вагон, надо было собрать побольше хвороста и дров.

Поглядывая на горизонт (вдруг какое-нибудь судно), я отправился в лес, который (внезапно) стал казаться мне недружелюбным: паутина липла к глазам (ненавижу паутину), ее невесомые касания на лице (убрать-убрать). Ягоды как назло исчезли из поля зрения. Пропали. Как корова языком слизала. Плюс ко всему я споткнулся (куда смотрел?!), оступился, попал ногой в какую-то то ли нору, то ли дыру, слегка подвернув ногу.

Выйдя на "ласточкин" обрыв (опасно, может и оползти), я увидел что-то больше и черное в воде возле коряг. Что-то, похожее на блестящую спину кита. Лодка! Да, лодка. Перевернутая. (Не достанешшшь)

Я обернулся. Мне показалось, что кто-то сказал: " Не достанешшшь". Или это я подумал и произнес вслух? (Почччудилосссь.?.)

Камень. Я увидел еще один камень. Откуда он взялся? Когда я шел, я его не видел. (Коснешшшься?)

Я потрогал его. Его поверхность мне не понравилась, показалось, что камень стал мягкий (Как паутина, помнишшшь? убрать-убрать)

Узоры на нем были. Похожие на изображение человека, который стоит на острове, у камня, нагнувшись, как бы рассматривая что-то, что-то написанное на камне (смотрииии, смотриии...) Голова у меня закружилась, я закрыл глаза, они просто слипались, страшно захотелось спать, а когда открыл их, был уже вечер. Я лежал на земле, солнце садилось. Вечер!!! (Ты посссспал, это хорошшшшо, плохо, что просссснулсссся)

Камень был рядом. Но картинка на нем поменялась. Человек на острове уже был не один. Он был окружен десятками камней. (Мы ссдесссь)

Я оглянулся. Камней вокруг никаких не было.

Костер! Надо разжечь костер! Пошарив руками, я набрал полные карманы шишек на розжиг.

Торопясь, кинулся поднимать палки, нога слегка припухла, хромая, я побежал к косе, неся в охапке сухие ветви сосен. (спешишшь, это хорошшшшо)

Мне надоели эти шипящие голоса в голове, я крикнул. (кричишшшшшь, хорошшшоооо) Тот парень тоже тогда кричал, вот что мне подумалось (умняшшша)

Я замолчал. Пробежал по холодному песку, встал на колено, разжигая искры пламени на кучку шишек, кое-где пересыпанных хвоей. К моему удивлению пламя вспыхнуло сразу же. Доложив веточек с хвоей, которые заискрились как бенгальские огни, подкинув веточек, палок, я ощутил прилив сил. Посмотрел на лес острова. Он начинал чернеть, солнце совсем село. Надо мыслить здраво. Почему я заснул? Я же только закрыл глаза. Явно дело в камнях. Они как-то влияют на людей. Но как?

Костер весело трещал, сухо поцокивал, в спину дул ветер, от костерка было тепло и жарко. Хоть бы кто заметил с берега. Покричать что-ли? Я крикнул. На берегу кто-то отозвался, мигнул фонарем. Ого! Здорово! Я еще раз крикнул! Фонарь мигнул снова. Подвигался по берегу, а вскоре невдалеке раздался плеск весел. Это лодка, лодка приближалась. Уф. Наконец-то. Кто-то сидел в ней. Кепка знакомая. Точнее фуражка.

Лодка мягко ткнулась в песок.

- Сергей Васильевич?! Как вы здесь оказались?

- Да, Олег, я. Дай-ка выберусь, оп! - он прыгнул с носа лодки на берег, -вот оно как, Олег.

-Что? - не понял я.

- Спички с собой берешь, молодец!

-Да, тут такое со мной приключилось, лодка исчезла, я столкнулся тут с .... эти камни, они гипнотизируют. Мне так показалось. 

Шофер молчал.

- Тебе не показалось.

-Что?!

- Эти камни, это не камни, это существа. Давным давно они попали на землю из далеких глубин космоса. Они умели долго спать, впадая в анабиоз, но здесь все другое, не такое как на их родине.

Я слушал, не веря своим ушам. Откуда он это знает? Почему он не сказал об этом раньше, тогда, в машине?

Костер тем временем стал догорать, но вдвоем-то не так страшно идти за хворостом ( не так ли?)

- Откуда вы это знаете?

Как бы не замечая меня и моего вопроса, полуприкрыв глаза, он продолжал:

- Их корабль упал на остров. Плавать они не умели. Они спали, просыпались, питались, снова спали, но вот беда, другая атмосфера и земная еда делали их слабее, промежутки между снами становились все короче. Еда насыщала хуже, они стали искать другие источники питания, а питаться становилось сложнее. Тогда они нашли способ как это изменить: однажды на остров приплыла компания, разожгла костер и заночевала в палатке, а их голоса стали слышны одному из этой компании... Он вышел в ночной лес и увидел как они питаются птицами, пронзая их иглами прямо на лету и обволакивая их как плесень. Огня, как и воды, они тоже боялись, они любили покой, тишину и прохладу. Они называли себя Плеснюки...

Я задумался, почему он не спрашивает меня, что стало с моей лодкой, я хотел перебить его, что нам надо подкинуть дров,что надо собрать хворост (сссс), что уже остались одни угли (ссскоро, сссскоро доберемссся, ноччччь), а он продолжал, слегка покачиваясь:

- Да, он пошел прогуляться и наткнулся на одного из них. От него шло свечение. Оно общалось телепатически. Хотело еще есть. Оно заставило этого парня подговаривать других, приплывать на остров, чтобы хорошо питаться, а взамен обещало не трогать его, не заставлять погибнуть " при неизвестных обстоятельствах". Ту компанию оно не тронуло, слишком много было огня от костра всю ночь.

Я все понимал. Все. Этим парнем был он, Сергей Васильевич... Это он в пьяной компании подговорил того парня плыть на остров одному.

А эти Плеснюки накопили силы и хотят на берег, им нужен помошник, слишком тяжелЫ камни для одного мужчины, слишком тяжелы. За это они не причинят тебе вреда.

И мне не причинят? (ты свежшшший)

Я молодой. (помошшшник) Огонь и вода.

Не думая ни секунды, я разбежался, обхватил шофера руками и упал с ним в воду. Он стал разжимать мои объятья, мне не хватило воздуха. Я расслабил руки и жадно хватал воздух, впрочем как и мой противник. Я боролся с ним изо всех сил, но и старик был силен, и мне удалось в борьбе выскользнуть от его рук, одежда намокла, я выскочил на берег, костер еле тлел.

- Боишься? Понимаю! Я тоже боялся, но ничего, привык! У них есть бессмертие, они могут сделать меня бессмертным, а ты мешаешь! Они пообещали мне!

- Они вас обманули! Вы УЖЕ старый!

Он заревел и побежал на меня, я отскочил, подставив ему подножку и он упал в угли, страшно зашипев, но он был мокрый как и я, отскочил, как ошпаренный.

-Нееет, они меняют меня, я чувствую, я чувствую это!!

(а ты чувствуешшшь?)

Сергей Викторович метался у костра, совсем обезумев.

Стало совсем темно. Сердце стучало в ушах. в темноте я увидел, как из леса медленно появлялись светящиеся камни, они ползли как слизни, двигаясь как в замедленном кино.

(ты нашшшшш)

Лодка! (не уйдешшшь)

Я прыгнул в лодку, оттолкнул ее, заметив краем глаза как  плеснюк выкинул острую длинную живую иглу на меня, но в этот момент метающийся в безумии Сергей перекрыл ей путь, и она вонзилась ему в спину, выйдя в районе груди, он обмяк  и сполз на песок, пока я судорожно дергал весла в уключинах, стараясь отвести лодку от косы и не напороться на нее снова. Последнее, что я увидел, это были бледные зелено-желтые пятна, которые сгрудились над лежащим во тьме Сергеем. Они питались.

...

В полной темноте, подплыв к базе, я оттолкнул лодку шофера и пошел спать. Справа от меня бренчала гитара, стройный хор голосов пел:

"У окна стою я как у холста,

Ах, какая за окном красота,

Будто кто-то перепутал цвета,

И Дзержинку и Манеж,

Над Москвой встает зеленый восход,

По мосту идет оранжевый кот,

И лоточник у метро продает

Апельсины цвета беж..."

Добравшись до дома, я рухнул в кровать и заснул крепким сном.

Утром начальник базы сказал мне, что пропал местный шофер, что лодку его нашли вниз по течению, я сказал, что ничего про это не знаю, что я собрал всю нужную мне информацию и он вызвал мне такси, а я вернулся домой, в Новосибирск.

Начальнику я сказал, что ничего особенного не нашел. Он удивился, но сказал, что пропавший там шофер так и не найден. Деньги от командировки мне пришлись кстати. Ремонт я сделал. Но мысли мои все равно то и дело возвращались к той сумасшедшей ночи. А недавно в почтовый ящик мне пришло письмо. С одной фразой: " Не спишшшшь?" С тех пор я больше не могу спать ночью. По ночам я пишу, работаю, читаю. Мы все в большой опасности, друзья. Они, скорее всего, уже тут.

Я перешагивал через труп очередного психопата, валявшегося в зарослях лопухов и чертополоха. Серийные убийцы, насильники, педофилы, попросту наркоманы, иные персонажи из того места, что находится ниже социального низа. Их телами было покрыто значительное пространство в лесополосе неподалёку от Красноводска. Мёртвый город, гиблое место. Заброшен уже лет десять, но иногда в его окрестностях всё ещё происходит нечто подобное. Я посмотрел в небо. Чистейшее. Ярко светит солнце, и птички рвут глотки над нашими головами. Просто праздник, а не день.

Шум поезда вырвал меня из мыслей. То был товарняк с углём, каким-то листовым материалом, цистернами. Неподалёку проходили пути, по которым составы шли мимо Красноводска и дальше – в соседнюю область. Встречная ветка шла где-то в другом месте. Вот и очередной состав безмятежно угромыхал вдаль, пока мы с коллегами обозревали место резни. Путь крупной межведомственной спецоперации закончился в лесополосе, но, когда будет поставлена точка в расследовании – вопрос сложный. Все вопросы очень сложные, и, я надеюсь, что не риторические.

За всей этой кашей, в коей мы копались, вился длинный хвост смерти. Всё началось пару-тройку месяцев назад, когда волна убийств и насилия захлестнула несколько соседствующих городов, расположенных вокруг Красноводска полукругом. За пределы области эта бойня не вышла, ну или такие случаи остались тайной для следствия. Кто-то из тех, кто лежал у меня под ногами, впервые совершал уголовные преступления, однако имея историю административок за спиной. У кого-то случался рецидив из ничего. Кто-то был для нас важной целью уже долгое-долгое время, но умело уходил в тень раз за разом. Некоторые шутили, что надеются здесь найти тюменского маньяка, но вряд ли он преодолел бы столь длинное расстояние, что бы… Что бы что? Ещё один сложный вопрос.

Можно бы было сказать, что следствию, миру и обществу оказана услуга. Но всё, как всегда, не очень легко и не особенно просто. Ближе к железнодорожным путям я нашёл диктофон. Он был и пока что остаётся нашей единственной зацепкой. Единственная возможность понять суть произошедшего. Не факт, что Леонид Борисович В. был началом начал, зачинщиком или первопричиной. Я даже уверен, что это не так. Однако, он я считал, что он сыграл главную роль в произошедшем.

Удивительно, но кассета была перемотана в начало, и я решил прослушать всё в хронологическом порядке. Кнопка «плей» несколько западала, но я смог запустить запись с маленькой кассетки. Динамик затрещал…

Так вышло, что я давно привык наговаривать мысли, идеи там и всякую хрень на диктофон. Ага. Подсмотрел в каком-то кинчике ещё в детстве, и так и осталось. Батя мне откуда-то диктофон этот приволок в девяностых, ну и пошло. Ага. Давно это было. Уже бати нет, а диктофон живой. Качество всё-таки. Наверно хороший бренд, но я не разбираюсь.

Короче, вчера кое-чё было. Сегодня вот пятнадцатое, значит четырнадцатого. Ага-ага. Мы с дружбанами до того отмечали чью-то годовщину свадьбы. Я точно не помню, чью. Баб там не было. Хер поймёшь. Но мы отмечали. Сауна, бассейн, кальянчик. Даже Васёк был, и… ну не важно. Ага. Почти двое суток бухали, и я под утро пошёл домой. Иду, в руке бутыль, я попиваю. Утро, свежо, птички поют. И тут надо мне было пройти через арку такую. Чтоб короче было до дома. Потом в другую, и так бы я срезал. И нормально бы всё. Стоит в арке какой-то мужик, и чё-то от меня хочет. Докапывается и докапывается. Книжки какие-то пихает. Я его обходить, посылать, а он всё лезет. Ну я всё-таки прошёл, почти уронил его. А он меня обзывать давай. Слова такие подбирал ещё, чтоб точно зацепить. Ну я ему втащить хотел, а он уходит уже. Я бутылкой кидаю, и прям в затылок. Он падает. Я хотел ему добавить короче, смотрю, а он дёргается странно. И кровища. Из башки. Я его перевернул, он глаза закатывает. Слюни, пена. Смотрю, а это какой-то поп. И чё-т я струхнул и убежал, короче.

Двадцать пятое. Я отсиделся дома. Начальник свой пацан, не выгонит. Потом отработаю. Я ему сказал, что свалился с гриппом, он поверил. А может нет. Ну мы с ним знаем оба, что всё нормально будет. Хотя ничё нормально не было... Тот поп помер, я в новостях смотрел. Преступника ищут, все дела, но на меня никто не выходил. Ни одна камера не спалила, никто и нигде. Иначе бы уже пришли. Город у нас не очень большой. Ага.

А ещё эти проклятые кошмары начались… Вроде ничего такого. Ну лесополоса. Ну железка. Ну и чё? Но где-то рядом я слышу дыхание. И вонь из его рта. Или пасти. Я прям чую! Прям сравнить вонь не с чем. Будто овощи гниют. Тыквы, кабачки, знаете, да? И немного на парное мясо похоже. Вот я стою там, смотрю, как поезд уезжает вдаль. А оно где-то справа, и я ему ору чё-т, пытаюсь туда посмотреть и просыпаюсь. Короче, если на меня эти дни глянуть, то и правда, как переболел.

Ну я чё? Я в интернет полез. Поискал там. Повбивал всякое. Кое-что нашёл. Оказывается, лесополоса снилась многим. Но слышали, как в ухо сопят, только некоторые. Другие просто проходили по полю, видели поезд и всё. Просыпались. Ну я написал одному, кто слышал. И кто вот унюхал. Он мне ссылку кинул в другую хрень. Где общаться… Пришлось это ставить ещё. Ну ничё. Поставил, перешёл. Там и правда этот мужик был. Он мне начал рассказывать, что там место особенное. Типа, если туда добраться, то там тебя будет ждать монстр. Но чтоб он появился, тебе нужно его эээ воплотить. Типа… создать из своих действий. И есть определённый алгоритм. Я поржал, но спросил – на черта мне этот монстр? А он говорит, что такая тварь может сделать из меня нечто большее. Типа он меня укусит, и всё, я сверхчеловек. Как он там сказал… «идеальный хищник»? Что-то такое. Звучит как-то тупорыло. Но совпало же. Совпало!

Второе. Я вышел на работу пару дней назад, но работать не очень-то мог. Я почти не спал. Кошмары никуда не делись. Они стали хуже. Лесополоса, поле, железка. Но теперь я вижу всё под другим углом, и вижу его. Он похож на большого красного волчару. Не того, который в зоопарке. Он даже не шерстью покрыт. Больше на иглы похоже. Багровые иглы, ага. А вместо башки у него череп. Я не знаю, как выглядит волчий череп, но это похож на козий. Но с клыками. Огромные клыки. Ага. Все в кровище. Две чёрных глазницы меня точно видят. Он подходит близко, дышит мне в рожу. Рычит, воет по-волчьи. Я кашляю от вони и просыпаюсь. Я вижу его каждую ночь. А утром я, когда открываю глаза, вижу свои руки в тех красных колючках. Или в крови. Даже не на секунду. Меньше. Наверно, я маленько того, после попа.

Пятнадцатое. Я усиленно работал. Пахал, как проклятый. Все калымы, все подработки. Мне нужны были деньги, чтоб поехать в то место. Но я всё ещё не мог понять, как мне выполнить все требования. Я… Я ведь не такой. Мне так казалось. Я был уверен. Ага… И вот иду я с работы час назад, и вижу, как два паренька, студенты, удаляются в заброшенное здание. Там когда-то была больница, но потом он сгорела, и все решили, что это из-за призраков. Ну. Как все. Слух пошёл. Мол кто-то чего-то видел. На самом деле, там проводка говно была. Студенты тоже за призраками пошли. Были с камерами, приборами, какими-то. Они всегда так ходили, ха-ха, ловить приведения. Смотрю я им в след, и появляется такое странное чувство… Я думал, изжога. А потом как бритвой полоснули по животу. Я майку задираю, а там следы от когтей. И запах… как во сне. Дальше я уже особенно не задумывался, пошёл в заброшку, нашёл обрывок провода. Нужная длина, как подложил кто. Сначала я поймал одного пацана, ну и придушил. Потом позвал другого – говорю, там твоему другу плохо. Он пошёл смотреть, и так рядом и лёг. На том моменте меня перестало разрывать изнутри. Я успокоился. Он успокоился. Я взял их камеру, маленько поснимал трупы, и положил рядом. Не знаю, в чём был смысл. Я не беспокоился не об отпечатках, не о чём-либо ещё. Я знал, что меня не поймают, пока я двигаюсь дальше. Перестану двигаться – утону.

Шестнадцатое. По телевизору уже рассказывали про студентов. Проводятся розыскные мероприятия. Я смотрел это всё с утра, когда подскочил от очередного кошмара, в котором волк терзал трупы. Я… я ему их предоставил. Собирая вещи, я прикинул, что смогу сделать следующий шаг до отъезда. Так я пошёл к соседу, и вот он, лежит на полу моей квартиры. Я попросил у него помощь в ремонте. Он зашёл и спросил, куда я собираюсь. Я ему честно сказал, что увезти его глаза волку. Он не въехал в ответ, сказал что-то невпопад, а я ударил его гвоздевым пистолетом. Он не ойкнул, просто повалился мешком. В его тело я вбил столько гвоздей, сколько он принёс с собой, а потом забрал его глаза. Вытащил и положил в контейнер. Волк довольно засопел. Я уже не просто ощущал его, я видел его боковым зрением.

Соседа я запер у себя в квартире. Я не планировал туда возвращаться. Сев на автобус, я добрался до спортивного магазина, чтоб купить новую обувь. Удобные кроссовки. И тут я понял, что мне может понадобиться бита. Я видел в кино, что можно делать с её помощью. Я уже хотел уйти, у меня не было никаких планов, но зверь снова оскалил пасть. В тот момент, я спалился уже по полной. Магазин был полностью обвешан камерами, а вторая сотрудница убежала. Это не помешало мне превратить голову продавца в месиво, а после вырезать туристическим складником кусок кожи. 

Восемнадцатое. Через лесистые местности и мичуринские участки я вышел к какой-то трассе. Вышел удачно. Предварительно я привёл себя в порядок, воспользовавшись чьим-то ручным водным насосом. Это была именно та дорога, которая мне нужна. Я заплатил какому-то дальнобою, и он повёз меня примерно в нужное место. Точно в нужное можно было добраться только пешком. Или выпрыгнуть из поезда на ходу. Как вариант, помог бы квадроцикл или что-то подобное. Таких вариантов, у меня не было. Но это мелочи. Дорога была сложной. Весь путь я сдерживал нас. Нам нужно было добраться. В конце, отдав деньги, я почти выпрыгнул из кабины и побежал.

Поспешишь… Как говорится… Я заплутал. Эта скотина тоже молчала, перестала мне указывать путь. Я орал на него. Пытался спать, чтоб он пришёл, но уснуть я не смог. Сильно колотило в висках. Я уже начал думать, что я что-то сделал не так. Смотрю, церковь стоит. Деревянная. Такое я ранее видел только в кино. Я зашёл внутрь, расположился, поел. Спустя какое-то время, пришёл поп. И я всё понял. Он подходил под алгоритм. Мы с ним побеседовали. Долго общались, и он рассказал, что какие-то отморозки убили с полмесяца назад другого попа из этой же церкви. Я быстро сообразил, о чём он. Ещё я понял, что обстановка и одежда какая-то необычная. Я был пару раз в обычной церкви, и там… как-то не так. Я разведал, что он представитель каких-то особенных старообрядцев. Мне это никак не мешало. Да, возможно, у него было ещё много интересных историй. Он какую-то их них даже затянул – про эксперименты НКВД в Красноводске, но у меня время закончилось. Я вырубил его, ударив по голове битой, связал и поджёг церквуху вместе с ним. Я не слышал криков. Но Волчара был доволен, так что я точно не убил попа одним ударом. Когда всё хорошенько взялось пламенем, я завыл. Следом завыло что-то ещё. Я быстро сообразил, что это сирены, и пора прятаться. Они нашли меня.

Я ушёл от них через кусты, высокую траву и непролазные заросли. Туда, где меня ждёт созданный мной монстр. Но у меня оставалось ещё несколько пунктов в списке. Если их не выполнить красный зверь сожрёт меня самого, не оставив никакого шансы. Ни малейшего. Сделка заключена.

Девятнадцатое. Наверно. Походу, я уснул. Я уже плохо понимал, где сон, где явь. Для меня это были две стороны одного пути. Два способа идти по нему. Я лежал, облокотившись на дерево, доедал остатки припасов и слушал музыку. Она плыла между деревьями. Что-то самое обычное, что играет по любому радио. Я сразу понял, что это люди. Я потянул воздух носом и оскалился. Или это был он? Мы… Я… Я пошёл на звуки музыки. На запах салона нагретой машины. На запах шашлыка. На запах живой плоти.

Там была семья с двумя детьми. Мне нужно было просто ждать в засаде, заливая слюной траву под ногами. Перебирая лапами. Дети играли в мяч и был лишь вопрос времени, когда пинок будет слишком сильным, и мяч улетит в кусты и высоченную траву. За мячом побежал пацан, и встретил меня, а потом и мою биту. Если бы у меня был топор, то он бы не успел закричать конечно. С другой стороны, это дало мне возможность отвлечь родителей. Они не отличались особой расторопностью, и сначала долго звали паренька. Только потом пошли на поиски, оставив музыку в машине. Пока они искали, куда делся их сын, я обошёл с другой стороны, и смог утащить в лес ещё и дочурку. Дело. Было. Сделано. Почти… ПОЧТИ.

На этом месте больной ублюдок завыл в диктофон. Я выключил запись и побрёл вдоль путей. Давно я в следствии, но такого случая у меня ещё конечно не было. Наверно и сам был начал чертей во сне созерцать, но как-то пробило меня на бессонницу. Вопросы, вопросы, вопросы. У нас конечно не было диктофона с каждого иного инцидента во всех городах, а те, кого мы смогли задержать, вели себя не особенно адекватно. Но я прям ощущал нечто общее во всех их деяниях. Оставалось понять, что именно.

Плёнки оставалось не особенно много. Я собрался с духом и решил дослушать. Кнопка больше меня не слушалась. Либо устройство было слишком старо, либо Леонид его испортил излишними усилиями, ибо бренд и правда был хороший. Я зафиксировал кнопку небольшой палочкой – всё получилось. Спустя секунды тишины, я услышал невнятное бормотание. Я уж было решил, что где-то там Леонид В. умом и тронулся, и мы ищем не по адресу, но вдруг он подал голос. Складывалось ощущение, что ему сложно говорить.

Число мне неизвестно. День. Месяц. Всё это лишние детали. Я зашёл в бар. Придорожный бар. Но пустой. Никто не ездит в… СЮДА. У меня ещё было немного денег. У меня ещё было задание. Я купил пиво. Бармен спросил, всё ли нормально. Я сказал, что прекрасно. Он мне рассказал, что кругом полиция, ФСБ и все. Все прибыли. Они везде. Идут собаками по моему следу. Бармен не любил людей в форме. Мешали ему в бизнесе. Мешали продавать алкоголь. Хорошо, что он всё ещё его продавал. У него была штука. Интересная. Я такое видел только в кино. Кино… Кино, где бары. Длинный штырь с чеками. Если их не забирали, то он насаживал их сверху. Если вдруг потом будет надо. Клиент приходит. Клиент берёт. Мне не надо. Его голова отлично смотрится на этом штыре. ХРЯСЬ. Как арбуз. Как спелый арбуз. Хорошо, что глаза уже есть. Я не потерял. Всё со мной.

Уже близко.

Поезд.

Они все здесь.

Волк.

Он стоит перед нами. Его пасть окровавленная. Мы одели для него… их… в пурпур… Нас много. Мы все здесь за одним. Я некккк… некоторых видел в газетах. Но это только моё. Я так долго шёл. Он говорит мне убить их. Убить их всех.

Запись оборвалась. Я убрал диктофон в карман и пошёл в обратную сторону. Туда, где трудился дикий муравейник из различных сотрудников правоохранительных органов. К тому моменту, дверь в квартиру Леонида В. была вскрыта. Был вынесен компьютер, на котором, к счастью, не было никакого пароля, и его сосед. То, что осталось, вернее. На улице было довольно жарко. В переписке в мессенджере быстро нашли тот самый алгоритм, если его можно так назвать. Было похоже на поисковые запросы для какой-то игры про эльфов. Однако...

«Список смертей: Случай, Поиск, Поиск, Помощь, Торг, Скорбь, Охота, Охота, Успокоение, Победа. Так ты дашь ему жизнь. Принести два глаза и кусок кожи размером с кулак. Так ты дашь ему силу. Иди по запаху. Так дашь силу себе».

Про себя я отметил, что интерпретация весьма расплывчатых понятий была достаточно верной. Будто ему и правда подсказывали. Вернее, им. С появлением списка, стало понятнее и сходство преступлений. Алгоритм и права совпадал, плюс-минус. Не все так старательно выбирали жертв, многие и из дома не выбрались, но да. Было похоже.

Я увидел, что мне машут рукой, и ускорил шаг. Несколько сотрудников МВД и судмедэксперт стояли возле тела.

– Вот он, товарищ майор, мы нашли его. Это наш Леонид Борисыч.

– Уверены?

– Да вот его рожа на фото, вот фото с камер. Лицо почти не пострадало. Сомнений нет.

Сомнений и правда не было. Даже бита – всё ещё была зажата в руке.

– Победа, товарищ Майор?

– Пиррова.

– В смысле?!

Я наклонился к навсегда затихшей машине смерти. И задал очередные вопросы, на которые нам ещё предстоит искать ответ бессонными ночами. Главная роль оказалась ролью второго плана. А может и десятого. Опознавать остальных придётся ещё чёрт знает сколько времени. От некоторых почти ничего не осталось.

– Так кто же победил, Лёнь, а? Кого, твою мать, нам искать?

Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место. Тема на октябрь

Рассказал мне эту историю дедушка. Жила в их деревне молодая пара – Прохор и Татьяна. Жили они не богато, но зато счастливо, всегда приветливы, в помощи никогда не откажут. И вот Татьяна родила двойню, буквально в течении года у них родился ещё один ребенок. Прохор не ходил, а порхал от счастья.

Но вот Татьяна резко изменилась, из молодой улыбчивой девушки она превратилась в старую заезженную бабу. Хотя оно и понятно – трое детей, хозяйство и муж, которому тоже нужно внимание. Прохор, конечно, помогал чем мог, но в основном он пропадал на работе, чтобы прокормить уже большую семью.

Но не долгим было счастье Прохора, в один прекрасный день Татьяна перестала выходить из дома, закрылась от всех, как ни старались соседи идти на контакт. Прохор лишь отмахивался, говорил, что устает сильно жёнушка. Соседи были в недоумении, что происходит в этой семье.

Как-то вечером выпил Прохор и пошел к соседу своему, видно совсем дико на душе у него было. Пили они всю ночь в доме. И вот что он поведал соседу… Говорит, встану я утром, а Танюха уже не спит. Сидит в углу комнаты на табуретке и смотрит не отрываясь на кроватки детей. Молчит, а в глазах страх дикий. Подойду к ней, спросить обнять – никакой реакции, словно не живая. Ну а что мне делать, я на работу, жить ведь надо на что-то. Вечером приду, а она в сенях стоит, ждет меня. Как только увидит меня сразу обнимет и будто просит чтобы я её спрятал в своих объятиях, но молчит. Я уже забыл как голос её звучит. Поужинаем в тишине и спать. И что самое странное, дети всегда спали, когда бы я на них не посмотрел, во сколько бы я не пришел. Спят, да так сладко, что будить даже рука не поднимается. Чувствовал я, что недоброе что-то творится, но разве есть у меня время на выяснение, с утра до ночи работа. И вот пришел я как-то домой, захожу, а Танюхи нет. Весь дом перевернул, дети спят, а её нет. И тут слышу тихий шепот доносится из шкафа. Открываю дверь, сидит Танюха, белее ночи, глаза стеклянные, слезы ручьем. Меня как будто не видит и продолжает молится. Совсем мне не по себе стало. Я сразу подумал, что у жёнушки моей крыша поехала. Вытащил её из шкафа, успокоил, уложил спать. Наутро думаю к бабке знахарке схожу, может она поможет чем. Просыпаюсь, а моя стоит у плиты блины жарит и дети главное не спят, резвятся в комнате. Обрадовался я, за последние полтора года это было самое счастливое утро. На все мои расспросы о произошедшем лишь улыбалась, да как-то странно, недобро что ли. Домой, помню, не шел – летел. Захожу, а она как ведьма, глаза кровью налиты, сама чернее ночи шипит, не кричит, шипит как змея на меня, гонит из дома. Не по себе мне стало, ушел я. Думал к знахарке сразу идти, но уехала она в другую деревню мужика лечить. Вот я к тебе и пришел, идти некуда, а домой страшно.

Естественно наутро сосед рассказал обо всем жене и тут сработало сарафанное радио, к вечеру вся деревня знала о беде Прохора. В этот день он не вышел на работу, как зашел утром домой, проведать, так и всё. День шел, второй, неделя… Месяц. А Прохора всё нет. И в доме их по вечерам свет не горит, никаких признаков жизни, только заметили соседи, что животные все обходят их дом, а по вечерам вой собачий стоит на всю деревню. Не выдержали соседи и решили сходить к ним. Собрались дед с товарищами, как более приближенные к семье Прохора.

Далее со слов деда. Подошли мы к двери, чувствуем запах трупный. Сразу зашли в дом. Всякого вроде повидали, но чтобы такого… Вещи разбросаны, в доме беспорядок, мухи, мыши. Дверь в детскую заколочена крест на крест досками. Решили мы выломать её, посмотреть что там. Ох как мы пожалели об этом потом… По всей комнате были раскиданы останки детей, вонь такая, что глаза режет. Где ножка, где ручка, думал прям тут весь ужин, что бабка приготовила, оставлю… В углу стоит она, Татьяна… Молчит, смотрит на дверь, а глаза черные. Увидела, улыбнулась и пошла на нас. Не выдержал товарищ мой и пырнул её ножом, что носил всегда с собой. Загремело в этот миг всё в доме и резко настала тишина. Стоим мы в онемении, не знаем что дальше делать. Оживил нас голос Прохора. О помощи просил. Не сразу мы поняли откуда голос, но потом догадались, что из подпола. Открываем, а он висит там. И явно давно он висит, весь черный, вздувшийся. Дальше я ничего не помню, но вылетели мы из дома как ошпаренные. Всю ночь пили, чтобы отойти от увиденного. На следующий день решили никому ничего не говорить об увиденном, а ночью товарищ мой, поджег этот дом…

Всем мы сказали, что в доме никого не было, наверное уехали Прохор с женой и детьми.

Так и не узнал никто о тайне их. Лишь перед смертью уже дед мне рассказал это. Видать, хотелось ему излить душу напоследок.

Страшные истории