CreepyStory

По телеку показывали рекламу туалетной бумаги «Бум». «Бум-бум опля! – и попа засияет! Бум-бум опля! – смотри как вытирает!» – восторженно пропели в унисон женский и мужской голос. «Бум-бум... опля» – следом повторил наивный детский голосок.

Я готов был уйти. Артём сегодня опаздывает, а смена давно закончилась... Жуть как охота расслабиться, прийти домой, завалиться на кровать... и ни о чём не думать. Но едва я поднял руку, чтобы позвать бармена, рядом появился он.

Бледный, покрытый испариной, взлохмаченный – в этом перепуганном человеке я едва узнал старого приятеля. Артём взгромоздился на стул, безвольно свесив ноги, махнул амбалу за стойкой и грузно выдохнул.

Бармен Олег, большой солидный мужик с опрятной бородой, отвёл взгляд от телефона и подошёл к нам.

– Две водки, – коротко сказал Артём и уточнил: – Две бутылки.

Олег поставил на стол две «Карповки», плеснул из одной в стакан и снова залип в экран новенького смартфона. На широком лице его расплылась кривая ухмылка. Кажется, вниманием бармена завладела какая-то трэш-стримерша.

– Привет, Артём! – наконец, заговорил я.

Приятель осушил стакан и уставился в мою сторону. Видимо, день был тяжёлый. Его зрачки упрямо старались сосредоточиться на реальности, но, казалось, заплутали где-то вдалеке и не могут найти дорогу.

– Тимоха, – через пару секунд сообразил он. – Здарова. Ты, как всегда, здесь...

– А куда после работы прикажешь? – спросил я. – Считай, у нас традиция – собираться и жаловаться на жизнь... ты, кстати, сегодня сам не свой. На работе чего? Или с Танюхой траблы?

– На работе, – выдохнул Артём и наполнил стакан до краёв.

Он задумчиво повертел пойло в руках, глядя через него в экран телевизора, и поставил обратно. Я придвинул к нему открытую пачку анчоусов.

– Закуси, а то в голову ударит.

Артём кивнул, вынул сушёную рыбёшку и стал медленно разжёвывать.

– Почти не чувствую вкуса, – тоскливо усмехнулся он, состроив жуткую мину. Лицо приятеля покрылось морщинами, в глубоких складках на нём отражалась внутренняя борьба. Такое случалось и прежде, вот только побеждали дисциплина, страх и чувство долга. Сегодня, видимо, что-то пошло не так. – А знаешь, Тимоха, с меня хватит!

Он ударил кулаком по столешнице так, что из подскочившего стакана выплеснулась почти половина. Я машинально поправил пачку анчоусов и стал ждать. Артём ведь мог и передумать...

– Ты ведь знаешь, где я работаю? – полушёпотом спросил приятель, рыская глазами вокруг.

– Вроде в каком-то НИИ?

– КУИ! – передразнил Артём. – В секретной организации... в сверхсекретной, Тимоха!

Опрокинув в себя остатки водки и наполнив стакан, он нашёл силы продолжить.

– На нас забили давно... бойцы, мои ребята, в основном фигнёй целый день маются: бег по плацу, стрельба, рукопашка, снова бег, снова стрельба... Когда ещё всё только начиналось – это я от старожил узнал – руководство к теоретической подготовке серьёзнее относилось. Знаешь, там... литература всякая, психическая закалка. Раньше, говорят, шаманские техники и духовные практики с Востока изучали. А сейчас – всем до жопы как там у тебя с теорией. Главное, чтобы нормативы сдавал и приказы сверху был готов выполнить... Короче, не готовила меня жизнь к такому...

– К чему не готовила? – не понял я.

Артём разжевал закусь, выпил залпом и стал рассказывать...

_________________

– Артём Краснов? Сотрудник специального Центра «Контакт Эра», звание – полковник?

– Так точно! – отдал честь высокий мужчина с короткой стрижкой и бычьей шеей. На нём – форма военных контактёров. Белая, с чёрными полосами на груди. На поясе – табельный пистолет «Пандора», заряженный боеприпасами, способными продырявить три метра современной комбинированной брони. Такая штуковина была только у офицеров и когда пальцы касались рукояти, отлично помогала забыть о том, сколь бесполезными их считают там, наверху…

Учёный, что-то сверяющий в старых записях, выглядел рядом с мускулистым бойцом карикатурно: сгорбленный, с нависающим над брюками животом, дряблой кожей и рыхлыми мышцами. Лысая макушка усеяна пучками белых волос, кончик крючковатого носа чернеет от комедонов. Если б не синий халат с повязкой «начальник секции», и бейджик с инициалами «В.Н. Бошняк» его легко было бы спутать с уборщиками. Они, кстати, носят исключительно жёлтые комбинезоны с цифрами.

– Артём, буду предельно честен, – сухо сказал Бошняк. – Требуется контактёр. Самый подготовленный. Мы все кандидатуры рассмотрели и пришли к выводу, что ты – лучший вариант.

– Всегда готов, – без прежнего энтузиазма отрапортовал Артём. В голове пронеслось: «очередные учения, мать их...»

Но что-то в голосе начальника бойцу не понравилось. Слишком серьёзно говорил, очевидно сдерживал какие-то эмоции. И явно не положительные... Проводят эксперимент?

– Инструкции?

– Да, будут, – кивнул Бошняк. – Идите за мной.

По пути через секретные лаборатории, спускаясь по стальным лестницам и плутая узкими коридорами, усыпанными надписями «посторонним вход строго воспрещён» и «опасная зона», начальник секции рассказывал, как надо себя вести с «пришельцем». Во-первых, не отвечать на вопросы, связанные с безопасностью государства, на остальные отвечать коротко и просто. Во-вторых, не делать резких движений, не использовать слова и названия, которые могут показаться оскорбительными или враждебными. В-третьих, не проявлять внешней враждебности, не делать резких движений и не показывать никаких жестов.

– Пришелец называет себя Эн'До, хорошо говорит на всех языках, в том числе на нашем, но путается в понятиях и терминах, – Бошняк провёл ладонью по лысой макушке. – Сопротивления при задержании не оказывал. Ведёт себя дружелюбно. Попросил найти собеседника, как он сказал «на время пребывания» здесь. Добавил, что раса и пол контактёра его не волнуют... Вопросы?

– Что предпринять, если он на меня нападёт... или в мозги проникнет?

– Вы в абсолютной безопасности. Любое воздействие на физическое тело, в том числе и нервную систему отлеживается. Автоматизированная система защиты не позволит причинить вред.

Бошняк остановился у белой двери с номером В-901.

– Сюда, Артём, – сказал он. – буду наблюдать вместе с руководством сверху. Успехов!

Дверь отошла в сторону. Внутри комнаты сидел ОН. Эн'До. Пришелец с пятнистой и тусклой, словно выцветшей, фиолетовой кожей. С тёмно-синими, почти чёрными глазами, похожими на глубокие провалы в черепе. Белые точки внутри них напоминали далёкие звезды. У Эн'До не было никаких половых признаков, как не было одежды и волосяного покрова. Его худая высокая фигура походила на те, что рисуют в американских комиксах, изображая «серых человечков».

«Возможно, костюм… или аниматроник, – подумал Артём. – Надо вести себя естественно. Представь, что всё это – проверка... Скорей всего, так и есть».

– Привет, – сказал землянин, сев напротив пришельца.

– Привет, – эхом отозвался Эн'До. – Ты представляешь этот мир?

– Да, – боец захотел кашлянуть в кулак, но вспомнил о запретах на жесты и подкативший к горлу комок застрял в горле. – Кхм-кхм, да, я представитель этого мира. Меня зовут Артём. Приятно познакомиться, Эн'До.

«Интересно, я правильно имя его произнёс или как?»

– Не могу ответить взаимностью, – сказал пришелец. – Не принимай на свой счёт, просто всё, что меня окружает – ошибка. И я пришёл успокоить человечество перед тем, как исправить её. Я надеюсь на сотрудничество, хоть и не рассчитываю на него.

Артём попытался переварить услышанное. Пришелец и впрямь хорошо говорил по-русски, вот только его голос... звучал совершенно бесчувственно. Никаких интонаций, по которым можно понять настроение собеседника. Ни один человек не способен так говорить.

– Какое... о каком сотрудничестве речь?

– Мне было бы легче, если вы используете технологии, чтобы уничтожить Землю. Наличие разумов в этом скоплении затрудняет мою работу.

«Вот это поворот! Если я правильно понял... интересно, остальные это слышали?» Артём провёл глазами по затенённым окнам наверху, надеясь, что последует какая-то реакция со стороны руководства. Но реакции не было. Значит, надо продолжать.

– Позвольте уточнить, – боец попытался расслабиться, растирая вспотевшие ладони о штаны. – Ваша работа – уничтожение миров?

– Нет, – ответил Эн'До. – Моя работа – восстановление Вселенной в первоначальной форме.

– Что же это за форма?

– Пустота, – странно, но Артёму показалось, что это слово было произнесено особым тоном, почти ласково.

– И что же вы намерены...

Дверь открылась. Бошняк поманил бойца на выход. Когда Артём оказался вне комнаты, начальник вяло похлопал его по плечу и сказал: «Отдохни, контактёр. Завтра повторим. Будь готов».

_________________

«Бум-бум опля! – смотри как вытирает!» – бармен переключил канал, и Артём воспользовался моментом, чтобы поглотить новую дозу спиртного. Из олегова телефона меж тем кто-то истошно заорал. Мужик отключил звук и глупо заулыбался.

– Бошняк, – сказал я, – забавная фамилия.

– Рад, что тебе весело, – хмуро заметил Артём. – В общем, я к этому пришельцу ходил дважды в неделю в течение трех месяцев. Меня перед каждым свиданием конкретно сканировали, проверяли, после встречи – тоже. А я... ну, сбылась мечта идиота, в общем, – я перестал быть просто человеком… и стал Контактёром! Звучит смешно, может быть, но первое время я гордился. Распирало меня изнутри. Правда, похвастаться мог только своим ребятам, и то – без подробностей... ты первый, кто узнает правду...

– А нас за это... ну не знаю, не грохнут где-нибудь за углом или в постели?

– А тебе не плевать?! – взвинтился Артём. – Ты мне сам постоянно жаловался, что жизнь тебе обрюзгла! Ни семьи, ни работы нормальной. Помнишь?

– Помню, помню, ты главное успокойся...

– Короче, Тимоха, не переживай, – примирительно сказал Артём. – Сегодня – ты, завтра – весь мир. Все должны знать! Вот ты в курсе, что бог мёртв?

– Об этом ещё, кажется, Ницше говорил, – сделал я жалкую попытку пошутить.

– Ага, только Ницше не видел и не слышал, того, что видел и слышал я... Понимаешь, меня хоть и проверяли, хоть и давали каждый раз новые инструкции, ограничивать в общении не пытались. Словно до фени было, что я у пустоглазого спрашиваю. И я... я стал задавать много вопросов... И он так складно всё рассказывал, понимаешь? Всё один к одному. Все наши знания о Вселенной оказались ничтожны. Вот, например, все мы знаем, что пространство и время бесконечны... верим в теорию большого взрыва... а на главный вопрос – как это вообще согласуется, ответить не можем... ты же знаешь, да?

Речь Артёма всё больше походила на бред, но винить его не берусь: спиртное, стрессы, проблемы в семье... пусть выговорится.

– ... типа точка такая «бах!» – и появились галактики, звёзды, планеты... согласись, хрень, Тимоха? Нет, ну а раньше что было? Типа откуда эта точка взялась? Нету ответа... и не будет, Тимоха! Не будет! Наука наша построена на изучении ошибок, принятых за истину. И сама по сути является ошибкой. Эн'До всё объяснил... всё по полочкам... А знаешь, что было всегда? Пустота. Суть всего. Пустота! Бесконечная, незыблемая, не знающая смерти и разрушения. Мы такое осознать не можем...

Артём на мгновении затих, затем продолжил.

– Вот бывало у тебя чувство, когда пытаешься представить, что там, за гранью тьмы и вечности? Кто создал их? Кто создал Вселенную? А кто создал того, кто создал Вселенную? И вот ты силишься представить – и видишь только нечто тёмное или абсолютно белое... и бац! – словно натыкаешься мозгами на препятствие. Долго думать об этом невозможно... было такое хоть раз?

– Ну было, – признался я. – Но это по-любому психологией объясняется.

– Психологией что угодно объясняется, – усмехнулся Артём. – Ошибка! Всё кругом – очередная ошибка! Вот единственное верное объяснение.

– Погоди, ты сказал «очередная»? Мы – не первые?

– Не первые и не единственные, – кивнул Артём. – И скоро нас «исправят». Как в том фильме: «и тебя вылечат, и меня вылечат»… Как и тех, что были до нас. И бог нас не защитит. Ведь он и сам уже давно «исправлен». Честно говоря, с него каждый раз и начинается «исправление» – с источника всех бед. С нарушителя вечного покоя.

– Так, стоп, – к своему удивлению, я невольно втянулся в пьяную дискуссию. – Давай по порядку, Тём. Вселенная вечна, любая материя в ней – ошибка. Тогда бог – это...

– Первый возникающий во Вселенной сбой. Творец, так сказать, а на деле... Вот смотри, наши с тобой разумы, они как бы обособлены и независимы, так? У Вселенной нет разума, это лишь бесконечные потоки бессвязной информации. Мы с ней – противоположности, а бог – связующее звено. И пока Вселенная поймёт, что произошло, бог учится концентрировать информацию в одном месте – считай, наращивать своё могущество – и пользуется ею, чтобы создавать материю. Ведь ему становится подвластно всё... и так появляются миры, которые мы знаем. А когда бог заходит слишком далеко и начинает творить «себе подобных» – типа нас с тобой, Вселенная к тому времени понимает, что где-то произошёл сбой и посылает Эн'До всё исправить...

– И как же он это делает?

– Никак, – Артём облокотился на стойку. – Эн'До говорит, что всё происходит само собой. Он просто появляется и предупреждает, что наступила наша очередь. Бог исчез примерно две тысячи лет назад. Земли не станет гораздо быстрее… Эн’До сказал, что ему хватило бы и десяти лет, но люди всё усложняют... Сам процесс он описал как «распутывание миллионов нитей» и сказал что я всё равно не смогу понять, как это происходит на самом деле.

– А почему Эн'До просто не «исправит» Солнце или Меркурий? Тогда ведь мы все быстро погибнем и конец...

– Будь Вселенная более жестокой и торопливой, так бы всё и случилось. Но Эн'До сказал, что спешить ему некуда, да и принятие неизбежного с нашей стороны гораздо облегчит ему задачу. Надо лишь осознать, что наше истинное состояние – Пустота...

_________________

– Пустота – это путь к спасению, – уверенно произнёс Эн’До. В последнее время он стал говорить заметно эмоциональнее. Его рот, похожий на две слипшихся синих жвачки, раскрывался, выплёскивая наружу слова, словно сгустки расплавленного металла. – Ваша жизнь – боль. Ни один человек не умирает счастливым. Существование тяготит вас, а энтропия неизбежна. Но вы расползаетесь так же, как опухоль внутри ваших изменчивых форм. Вы не понимаете, как обременяете Вселенную. Я же – ваше дитя. Вы – причина моего явления. Я пришел разорвать аморальные связи и свергнуть в бездну своего порочного родителя! Пустота – это спасение, верь мне…

Да, Эн’До становится другим. Иногда Артём думал, что перед ним – лишь спятивший мутант. Но влияние пришельца стало ощущаться и за пределами переговорной комнаты. Артём больше не видел снов, не мог ни о чём мечтать или чего-то желать. Он не чувствовал любви к жене и детям. А суета, творившаяся вокруг, угнетала.

Закрывая глаза и проваливаясь в пустоту, Артём ощущал свободу.

И всё-таки жизнь, стремление к выживанию – та самая «порочная связь», о которой твердил Эн’До заставляла сопротивляться.

Всё произошло достаточно быстро. Почти не думая, словно в бреду, Артём расстегнул кобуру, выхватил «Пандору» и разрядил обойму в собеседника, возвещающего о приходе вечной Пустоты.

Однако ни одна пуля не достигла цели. За ними исчез пистолет. А следом и ногти на руке Артёма.

– Ты готов, – ротовая полость пришельца, кажущаяся бездонной, как и его зрачки, расплылась кривыми линиями. – Ты познал Пустоту, и она приняла тебя. Прими же Матерь свою и растворись в вечности. Благословляю тебя, твой путь свободен…

– Что значит «мы не знаем, куда он делся»?! – Бошняк был вне себя от ярости. Его дряблые щёки тряслись как студень в поезде. – Найти, доставить! Немедленно!

Артём уходил из Центра под вой сирены. Пришелец ясно дал понять, что сегодня был их последний разговор.

С этого дня мир начнёт исчезать.

Когда контактёр вышел из комнаты В-901, его сразу потеряли из виду. Всё, как и сказал Эн'До – путь отныне свободен. Теперь надо оповестить остальных и рассказать им о Пустоте… Но сначала – в бар. Напиться. Потом – отоспаться. Потом... да пофиг, что потом.

_________________

– Он сказал, что если бы присмотрелись, если бы захотели увидеть истину, то давно бы всё поняли. Но мы сознательно игнорируем факты, которые противоречат нашим инстинктам. Жить и размножаться… как вирусы, как всё материальное…

Артём встал и, наклонившись, дыша перегаром в лицо, сказал:

– Может не всё потеряно... может, когда-нибудь ошибки победят. А я... думаю, я потерял часть себя. Пустота – вот что я чувствую. В сердце, в голове, в памяти.... мне пиз#@ц, Тимоха. Просто пиз#@ц...

Он заплакал.

– Я хочу сказать, что мы проиграли, Тимох.

Артём зашагал нетвёрдой походкой к выходу, не прощаясь.

По инструкции я должен был сообщить в Центр. Устранить контактёра и вызвать группу зачистки. Но как только Артём открыл дверь, он исчез.

Я оставил деньги на стойке. Встал, посмотрел на телек, потом на Олега, обвёл взглядом полупустое заведение и вышел на улицу.

А что если Эн'До прав?

Возможно, пора вернуть Вселенной её покой. Возможно, мы свернули куда-то не туда, и Пустота – это истинный путь к спасению… Я закрываю глаза… и становлюсь свободным.

Ну вот, опять заигрался на всю ночь. В глазах режет, рука затекла, мысли путаются. Тупо смотрю в окно на сереющий рассвет и злюсь. Эти грёбанные онлайн дрочильни вечно затягивают с головой! Теперь просплю до полудня. Ну да ладно, у меня отпуск, имею право. Алёнка будет бурчать, но ничего, домашние дела могут и подождать до обеда. Или до завтра.

Краем глаза замечаю какое-то мелкое движение - на столе сидит многоножка, шевелит усиками. Большая, чёрная, противная, кажется пушистой из-за множества тонких длинных лапок. Меня передёрнуло от омерзения, а по затылку пробежали мурашки. Какая же гадость, терпеть не могу всяких членистоногих. Хорошо что я знаю верное средство от приступов гадливости - удар тапком в область пугающей букашки. Никогда не подводит. Не подвело и в этот раз, от сороконожки осталась лишь мокрая клякса, её мерзопакостные лапки отделялись, дергались и сгибались, слабо шевелились какие-то зелёные потроха. Срань какая, отвратительны даже после смерти.

Я собрал трупик салфеткой, выбросил в корзину и устало ковылял в спальню, когда заметил на полу вторую многоножку. А потом ещё одну. И ещё. И ещё! Гадство, да откуда их столько?! Срочно обработать дом какой-нибудь отравой. Ползучие сволочи, теперь сна ни в одном глазу.

Тихо ругаясь, вошёл в спальню, включил свет. И увидел десятки мелких многоногих тварей на стенах и полу комнаты. Несколько мухоловок ползало по спящей на кровати жене. Одна сидела на лице, трогала её приоткрытый рот усиками, спустя мгновение многоножка пролезла супруге в ноздрю и скрылась внутри.

Подбежал к жене, смахнул с неё букашек.

-Алёна! Алёна!

Я кричу ей в лицо, трясу за плечи, бью по щекам, но она не приходит в сознание, только двигает глазами под закрытыми веками и иногда тихо стонет. Схватил её мобильный с прикроватной тумбочки. Я набирал "скорую", единый экстренный вызов, номер местного приёмного покоя из списка контактов - никто не отвечал, только мучительно долгие гудки до завершения ожидания ответа.

По моей руке пробежала многоножка, заставив подскочить и нервно, истерично отряхнуться. В сердцах я разбил телефон об пол, взял Алёну на руки и побежал к выходу, но замер выглянув на улицу через стеклянную дверь. Сотни членистоногих тварей, чёрных и рыжих, больших и маленьких, суетливо бегали по бетонной площадке во дворе и припаркованной на ней машине. Да что хрень сегодня с этими мелкими сволочами?! Я просто не могу заставить себя открыть дверь и шагнуть на этот живой ковёр из сороконожек. Выругался и побежал в пристроенный к дому гараж, где стояла машина жены. Там тоже ползали мухоловки, но в гораздо меньших количествах. Уложив Алёну на сиденье, подбежал к воротам, отворил створку.

Проезд заблокирован двумя столкнувшимися и дымящимися машинами. В моём квартале нет настоящей улицы, есть лишь проезд, "козья тропка". Несколько десятков частных участков, выстроенных в два ряда, направлены выходами в одноколейный грунтовый переулочек, он тупиковый, упирается в последний участок. Разъехаться со встречной машиной физически нереально да и просто проехать по не ухоженной пыльной грунтовке возможно далеко не в любую погоду. И сейчас я и ещё половина квартала заперты в этом переулке. Я никак не смогу объехать ДТП, да там даже пешеходу будет проблемно. Что за грёбанный день сегодня? Почему это всё должно было случиться именно сейчас?

Моё внимание привлекла безумная, страшная сцена, происходящая чуть выше по, если её можно так назвать, улице - на проезжей части, прямо передо мной трое каких-то уродливых мужчин избивали лежащую на земле девушку мотыгами и, вроде бы, лопатой. Били насмерть, с оттяжкой и хеканьем. Один тяпконосец прервался и вдруг захохотал.

Я тихонечко закрыл воротину и трясущимися руками запер верхнюю щеколду, затем нижнюю и даже центральный засов, которым никогда до этого не пользовался. До меня доносились звуки напряжённых мужских вздохов, сочных ударов и мокрый хруст. Я медленно пятился к машине, крупно дрожа и не отрывая взгляда от ворот. Внезапно в них начали стучать и ломиться, снова раздался ужасающий безумный смех.

С Алёной на плече я бегу вглубь дома, закрывая за собой каждую дверь. Только заперевшись на втором этаже, в единственной чердачной комнате смог выдохнуть. Жесть, жесть, жесть! Паника и ужас смешивали мысли в кашу. Слишком много ужасных странностей прямо с утра.

Заметил на груди Алёны многоножку. Она ползёт к её лицу?! Меня как будто протрезвило. Стряхнуть и растоптать мелкую тварь! Вот так! Ну что, нашла себе улик, паразитка рахитная?! Сначала решить срочные проблемы, а остальное подождёт.

Алёнка лежит на не разложенном диванчике, над ним по стене иногда пробегают многоножки. Почему они они так нагло лезут на нас? Совсем не боятся человека и как будто целенаправленно всё норовят проникнуть в уши и нос. Я уже устал прогонять мухоловок от Алёны и стряхивать с себя. Надо что-нибудь придумать. Я не могу изолировать комнату целиком и перебить всех букашек внутри, слишком много щелей, отверстий, слишком много вещей и места где может притаиться многоногая мерзость. Чердачную комнату я отделывал и мебилировал под жилую, что-то вроде спальни для гостей. Но со временем она захламилась всякими обрезками и остатками материалов от ремонта, строительным инструментом, старой одеждой, ненужными книгами, домашними консервами, закрутками и превратилась в эдакую кладовку. Взгляд упал на штору из тюлевой ткани, плотная, мелкоячеистая и прочная. То что надо! Я сорвал тюль с гардины и накрыл ей диван, натянув ткань от спинки до сидения. Получилось подобие шалашика, он оградит Алёну внутри от любой секарашки крупнее блохи, но не помешает дышать. Я закрепил натянутую занавеску удачно завалявшимся строительным степлером и проклеил края армированной клейкой лентой. Ну хоть что-то. Я посмотрел в лицо жены сквозь полупрозрачную штору, слушая её ровное дыхание. Кожа немного побледнела, многочисленные веснушки резче очертились на контрасте. У неё очень ярко выраженные, легкоузнаваемые черты лица, как это часто бывает у рыжеволосых с зелёными глазами. Лёгкие непослушные кудряшки совсем запутались, она будет очень злиться у зеркала с расчёской, когда проснётся. Когда проснётся. Проснись уже, Алёнка. Она вдруг всхлипнула и из её ноздри выкатилась капелька крови. Где-то у неё внутри всё ещё сидит ядовитая тварь, возможно даже не одна, а я понятия не имею - как ей помочь, заперся у себя в норе и трясусь от страха. Я завыл от собственной беспомощности.

По руке очередной раз пробежала мухоловка, от чего у меня, видимо, немного "свистнула фляга" и я принялся в истерике бегать по комнате и топтать многоногих голыми пятками. Когда немного отпустило, я почувствовал что отбил ноги до хромоты. Нет, так не пойдёт, мозги и нервы мне ещё пригодятся, будем использовать их по назначению. Что всё-таки происходит там, на дороге?

Осторожно выглянул в окно. На месте аварии появился мужчина, он упёрся в один из пострадавших автомобилей и шагает на месте, как тупой непись видеоигры. Троица садоводов-женоненавистников, которую я имел счастье видеть ранее, продолжала своё страшное занятие, в том что они месили уже сложно было угадать человеческое тело… Чуть дальше сосредоточенно работал ещё один мужик, используя небольшой топорик, он пытался прорубиться сквозь чей-то забор, игнорируя распахнутую калитку в паре метров от себя. Так как забор был сварен из стальных кованых секций, получалось у него плохо. За забором на участке напротив своего я заметил женщину, она бегала по кругу, схватившись рукой за тонкий столбик для бельевых верёвок, вытоптав зелень под собой до чёрной земли. А вон там - дерутся двое мужчин, один явно побеждает, но помимо кулаков вдруг начал использовать зубы… Время от времени кто-нибудь из видимых мной дам и господ останавливался и принимался неуместно хохотать. На дороге и во дворах беспорядочно валялись, как мне сначала показалось, кучки тряпок и одежды. Присмотревшись внимательнее я с ужасом понял что это лежащие в неестественных позах человеческие тела. Откуда-то доносились истошные женские крики и лай собак. Какой-то сюр, вид из окна кажется нереальным, как кино или воспоминания о дурном, полузабытом сне.

У всех загадочных неадекватов есть общая странность, ну помимо того что они творили какую-то дичь. Их открытые участки тела хаотично покрыты тонкими ярко-алыми часто пересекающимися линиями, как будто их всех изрисовали красным маркером. У Дровосека, NPC и Бегуньи - множество линий образуют густую сетку на руках и лицах, а вот Садоводы и Драчуны исполосованны заметно меньше.

Бегунья вдруг остановила свою нелепую тренировку, упала на колени, выдохлась. Я всмотрелся в её полосатое краснокожее лицо и неожиданно узнал в ней дочь соседа, как раз из этого дома напротив. Дровосека я тоже знаю, Сергей Иванович, его участок примыкает к моему сзади, да и Садоводы кажутся смутно знакомыми. Они все одновременно сошли с ума? Эпидемия всеобщего ебанизма? Алёна вдруг заворочалась под пологом и хихикнула, от чего я вздрогнул и покрылся мурашками.

***

Алёна так и не просыпалась, но всё чаще тихо стонала. Я связал её по рукам и ногам, да ещё и примотал верёвкой к дивану. На ногах и руке супруги появилось несколько длинных красных полос, напоминающих заживающие царапины. Блять! Я сижу на полу и ковыряюсь в мобильнике. Оказывается мой телефон всё это время лежал в кармане. Я вспомнил про него когда он коротко пикнул, сообщив о разрыве соединения с Wi-Fi. Пропала связь, интернет и электричество в доме. Похоже отключило весь городок и обесточилась единственная наша сотовая вышка, такое уже бывало...

По одежде пробегали многоножки, но мне уже всё равно. Порывшись по шкафам я нашёл свою старую рыбацкую ветровку с сеткой-накомарником на капюшоне. Джинсы заправил в носки и обул старые пыльные кроссовки, манжеты ветровки проклеил серебристым скотчем и туго подпоясался куском верёвки. Чувствую себя защищённым, уже не так остро чувствую омерзение и брезгливость от ощущения маленьких ножек, топающих по одежде. Среди старого хлама нашёлся баллончик дихлофоса. То что надо, можно хорошенько прорядить местное поголовье. Действует ли он на этих многоногих? Надо проверить.

Попасть струёй аэрозоля в такую быструю тварь как мухоловка оказалось довольно сложно, но я приловчился пшикать на опережение и наконец попал в одну. Дихлофос склеил её тонкие лапки и медленно отравлял. Злорадно как никогда я наблюдал агонию козявки, дожидаясь момента когда она перестанет дергаться, извиваться и терять ножки. Неожиданно панцирь на спине гадины лопнул, в открывшемся разрыве что-то шевелилось. Из нутра многоножки выползал червь. Тонкий, длинный, полупрозрачный как макаронина фунчозы, только со светло-зеленоватым оттенком, он сидел внутри членистоногого свернувшись в плотную пружинку, а сейчас выпрямлялся, извивался и корчился, видимо от дихлофоса, всё лез и лез наружу. Я развернулся и посмотрел на многочисленные трупики раздавленных мною ранее мухоловок - на каждом из них присутствовал похожий червяк. Многие из них сдохли, но некоторые всё ещё слабо извивались. Я вспомнил что и раньше замечал как в убитых многоножках шевелилось что-то зеленоватое, но принимал это за внутренности.

***

На дороге за окном появляются всё новые и новые исполосованные, они почему-то становятся агрессивнее и чаще нападают друг на друга. У Алёны опять кровотечение из носа. Дальше сидеть и смотреть на жену не имея никакой возможности ей помочь выше моих сил. Я крадусь вниз по лестнице, сжимая в руке старый молоток. У меня с собой шуруповёрт за поясом, по карманам - запасной аккумулятор, несколько разных бит.

Сергей Иванович - тот самый, который сейчас воюет с чужой кованой оградой на дороге, навёл меня на одну идею. Вряд-ли у меня получится пробиться через полосатых с боем, да ещё с бессознательной женой на руках, протаранить затор машиной - ну тоже так себе план. Но я могу вломиться во двор Иванычу. Наши участки соприкасаются задними сторонами, а его парадные ворота выходят на улицу, параллельную нашему переулочку. Настоящую улицу, асфальтированную и широкую, а ещё у соседа есть авто. Завладею его машиной - смогу спастись, вывести жену, найти больницу. Всё получится, мы обязательно выберемся! На границе между нашими дворами - сплошной забор из гофрированных металлических листов, калитки нет. Я хочу открутить пару листов и проверить соседскую машину, чтобы потом пробежать проложенный путь с Алёной на руках.

Я осторожно вышел через чёрный ход на крытый задний двор. Здесь целые орды многоножек, но их всё равно меньше чем у переднего входа. Со стороны дороги слышались крики, шум и взрывы безумного хохота. Вздрагивая от жутких звуков, крадусь по тропинке мимо хозпостроек, за ними, немного мешая проходу, стоит пустой автоприцеп. Я отвлёкся на громко хрумкнувший, невесть откуда взявшийся осколок стекла под ногой и слишком поздно заметил мелькнувшую по земле тень. На меня кто-то набросился и повалил с ног. Я успел рефлекторно сгруппироваться и, упав, перекатился через бок, амортизируя удар о землю. Напавший кувыркнулся вместе со мной, вцепившись в мою одежду. Обе моих согнутых в коленях ноги оказались между нами - я упёрся ими в агрессора и оттолкнул. Он резко поднялся, я увидел его лицо и сразу узнал - ещё один мой сосед, Толик - старый алкаш и маргинал. Обычно он сильно хромал и всегда ходил с тросточкой, но прямо сейчас обходился без неё и вообще двигался совсем не по-стариковски. Взгляд - безумный и какой-то мутный, в кулаке зажато что-то похожее на нож. Его лицо и лысую голову пересекало множество красных линий. Толик замер и вдруг демонически захохотал. Его широко открытый рот был полон знакомых мне зеленоватых тонких червей. Они не клубились и не выпадали, а равномерно покрывали всю поверхность ротовой полости и извивались в воздухе. Червяки как будто проросли прямо из языка, внутренней поверхности щёк и нёба.

Я вскочил на ноги, сжимая в руке молоток, мне удалось его удержать благодаря надетой на запястье верёвочной петле, продетой через отверстие в рукоятке. Вволю посмеявшись, Толик снова бросился в мою сторону, но как-то неуклюже зацепился боком за угол прицепа и пошатнулся. Воспользовавшись удачным моментом, я ударил молотком, целясь в голову, попал в плечо. Сосед упал на бок у моих ног, рванулся встать и снова рухнул от моего мощного удара в висок.

Череп его треснул. Старик сильно задёргался, извиваться в судорогах, из его рта коротко брызнула чёрная струя, под трясущимся телом растекалась светлая лужа. Сильный запах рвоты, аммиака и фекалий продрал мне нос до самого горла. Я попытался отойти, но через пару шагов меня резко и обильно стошнило. Большая часть рвоты затекла под ветровку. Блять, грёбанный накомарник! У меня уже давно крутило живот от всей этой беготни и нервов, но это было уже слишком, желудок не потянул. Я сорвал с себя куртку и снова вырвал. Оказывается люди умирают совсем не как в кино или видеоиграх. А я всегда считал себя более крепким… Отдышался, пересиливая себя подошёл к трупу - надо забрать брошенный молоток. Толик давно затих, выронил своё оружие - лезвие топора без ручки. В его приоткрытом рту шевелилось. На руке и шее я заметил нескольких одиночных червей. Они как будто пробились изнутри сквозь кожу, напоминая волоски и волнообразно изгибались. Широко открытые глаза мертвеца отливали зеленцой - там тоже были черви. Они ползали в толще слизистой на поверхности глаз и сворачивались плоскими спиралями. Похоже червяки в глазах сильно ограничивали заражённому соседу обзор. Наверное только из-за них я и смог победить Толика.

***

Вновь крадусь по заднему двору. На этот раз внимательно осматриваю тёмные углы, обхожу места где можно притаиться. Я переоделся в чистое, теперь моё лицо защищал респиратор, в кармане ещё один, на случай если опять проблююсь. Уши закрыл тугой шапкой, натянув её по самые глаза. Помимо молотка в руке, довооружился кухонным ножом, к его рукоятке я привязал хорошо себя зарекомендовавшую верёвочную петлю и засунул в карман.

Вот и забор, металлические профлисты прикручены со стороны соседа. Перелез через ограду, сильно помяв и погнув профиль. Надо бы разведать обстановку на чужом участке. Пригнувшись выглядываю из-за удачно высаженных кустов малины. Вот и Иванычев дом, крытый парадный двор сбоку, накрыт большим навесом, там же стоит его старенькая "девятка". Вдоль стены, пошатываясь, бродит существо. Только очертания тела позволяют угадать в нём бывшего человека. Оно покрыто сплошным слоем зеленовато-белых червей, за ними совершенно не видно тела, как будто черви пробились через каждую кожную пору по всей поверхности, напоминая шерсть. Чудовищную извивающуюся шерсть. За червячным покровом не видно лица и пальцев рук, непонятно даже какого пола был заражённый. Существо тяжело шагало и часто натыкалось на столы и табуретки, в изобилии расставленные под навесом. Да он же совсем слеп! Видимо черви проросли ему и в глаза, полностью лишив зрения.

Никогда ещё я так не боялся, чувство ужаса такое липкое и тягучее, обволакивает всё тело, парализует как руки с ногами, так и мысли. Мой внутренний голос вдруг стал каким-то мерзким, дрожащим и писклявым. Он тихо шепчет мне откуда-то из глубин разума: "А ведь ты можешь сбежать. Без Алёны тебе не страшны высокие заборы и заблокированные дороги. Брось её в доме! Спаси себя! Потом ты приведёшь помощь, врачей, полицию, да хоть грёбанный санэпидемспецназ. Алёна дождётся, с ней ничего не случится. Сначала надевай маску на себя, а потом на ребёнка". Какой же я, оказывается, гадкий…

Заражённый уковылял куда-то за угол. Я ещё долго сидел в кустах и наконец решился подойти осмотреть машину. Крался как можно осторожнее, часто оглядываясь и осматриваясь. От напряжения меня время от времени потряхивало.

У калитки, метрах в двадцати от авто - ещё один монстр, весь пушится червями. Он сидит ко мне спиной, склонившись над мёртвой цепной собакой. Громко урчит и хрумкает. Какая же срань!

Наконец-то я пробрался к машине! Через окно можно разглядеть что защёлки на дверях открыты, но нигде не видно ключей зажигания…

Крадусь в чужой дом. Уже натёр шею - так часто оглядывался, полусогнутые ноги сводит от долгого мышечного напряжения, обливаюсь пОтом. Все мои знакомые, как и я, хранят ключи где-нибудь рядом со входом, в прихожей или крыльце. Может быть мне повезёт и найду их в доме. Они будут там, они там! Пожалуйста!

Крытый парадный двор обставлен старой мебелью, коробками, отжившей свой век бытовой техникой. Здесь гораздо меньше многоножек, чем у меня и большинство из них дохлые. Наверное дом обработан какими-то инсектицидами, Сергей Иваныч был гораздо более опытным и рукастым домовладельцем чем я, хоть его это и не спасло. Старенькая входная дверь сорвана с петель и валяется внутри. Плохо, плохо! Стягиваю респиратор на шею - в гулкой тишине под навесом шипение воздушных фильтров кажется слишком громким. В прихожей - множество старых вещей и всякого хлама, но всё аккуратно сложено и расставлено, без грязи и бардака, немного пахнет пылью и старостью. У стены замечаю большую обувную тумбочку и на ней лежит несколько связок ключей. Одна валяется отдельно от общей кучи, к проволочному колечку пристёгнут брелок сигнализации и пара ключей характерной "ВАЗовской" формы. Господи, неужели я их нашёл! Сватил ключи и обернулся на вход. В дверном проёме, покачиваясь, стоит покрытый червями монстр. Он смотрит прямо на меня…

Не знаю сколько времени я простоял столбом, парализованный страхом, прежде чем понял что червячник меня не видит. Ну да, он же совсем слепой. Верхняя часть туловища заражённого покрыта кровью и прилипшими обрывками шкуры с шерстью. Старый знакомый - любитель собачатины. Как же хрипло он дышит, наверное лёгкие полны червей, воняет кровью, гноем и гнилью, стоит без движения, только пошатывается и шевелит своим сплошным червивым покровом.

Я осторожно шагнул назад и подо мной оглушительно скрипнула старая половица. Монстр дёрнулся, подобрался для прыжка и снова замер. Пасть широко открылась - ротовые черви почернели от крови и сырого мяса, выделялись на фоне остальных. Существо сильно наклонило голову на бок и перестало хрипеть. Прислушивается?! Срань, срань, срань! Он меня не видит! Не видит! Надо успокоиться, иначе меня выдаст стук моего выпрыгивающего из груди сердца. До этого момента червячники казались мне медлительными и полудохлыми, но сейчас монстр передо мной двигался стремительно и резко, как дикий хищник на охоте.

Где-то за спиной заражённого что-то грохнуло, он резко повернулся на звук, весь сжался, согнулся, готовясь броситься вперёд и снова замер. Звук повторился, чудовище вновь дёрнулось и замерло - под навесом громкое гулкое эхо, похоже оно сильно мешает ему вычислить направление. Даже сквозь густую червяную "шерсть" я увидел как напряглись и взбугрились его мускулы на ногах. Из того места, где у человека положено находится заднице, у монстра сочились кровь и что-то похожее на гной. Блять, ну зачем я туда посмотрел?! Показался источник звука - первый увиденный мной червячник, патрулирующий двор. Видимо он обошёл весь дом по кругу, вернулся под навес и снова слепо спотыкался об расставленный повсюду хлам. Ну давай, родной, шумни ещё разочек.

Собачник наконец сориентировался и набросился на Патрульного. Оба монстра свалились в кучу, с рёвом и рычанием покатились по двору. Никто из них не пытался наносить удары, душить или бороть соперника, они просто рычали и кусались, как бешеные звери.

Находясь в каком-то ступоре, подхожу к выходу, стою как идиот, без единой мысли в голове и наблюдаю за поединком.

Чудовищные тела тесно прижались друг к другу, с моего ракурса больше напоминают безумных любовников, чем бьющихся насмерть. Ну или спаривающихся йети-альбиносов, в общем - не самое романтичное зрелище из тех что я видел. Границу между червивыми туловищами сложно разглядеть и глаз перестал находить в этой дикой мешанине частей тел гуманоидные формы и пропорции. Просто хрипящий, рычащий клубок дёргающихся глистов с множеством ложноножек. Рык и клацанье зубов не прекращались, но тела и члены почему-то затихли, замерли, обвисли. Неожиданно все восемь конечностей синхронно вздрогнули. Снова вздрогнули. Происходит что-то нехорошее. Несколько зеленоватых лап одновременно вытянулись, уцепились за бетонный пол и согнулись по суставам, тяжело подтягивая волочащуюся тушу. Эти бывшие руки и ноги принадлежали двум разным самостоятельным монстрам, но сейчас они двигаются в едином порыве, словно заранее договорились. Пара червячников срослась в единое чудовище и оно медленно ползло, подтягивая себя лапами, ползло прямо на меня! Несколько конечностей, волей случая оказавшихся на верхней стороне туши, не дотягивались до земли и не участвовали в движении. Вместо этого они тянулись в мою сторону, выпрямлялись в суставах и жаждуще хватали воздух.

И тогда я побежал. Я не помнил себя, не разбирал дороги, спотыкался и падал, полз на четвереньках, поднимался и снова бежал. Кажется я кричал, точно не знаю, горло потом сильно саднило. Пришёл в себя только хорошенько влетев лицом в забор. Лёгкие выворачивает, хватаю воздух широко открытым ртом, жадничаю, до хрипоты и вылетающих капель слюны и пота на выдохе. Сердце так колотится что, кажется, рёбра трещат. Пот щиплет ободранные ладони. Что за необычное тянущие чувство в правом бедре? Это кухонный нож в кармане, половина лезвия торчит наружу, прорвав джинсовую ткань, а края разреза мокрые от крови. Ну да, так бывает когда бежишь сломя голову с ножом в кармане, сука какой же идиот, Нобеля мне! Злясь, вышвыриваю нож в малиновые кусты у забора. Адреналиновый шок постепенно проходит, его сменяет боль в ране и многочисленных ушибах.

За спиной слышится какой-то ужасающий грохот. Думаю там явно не происходит ничего хорошего. Не оглядываясь лезу через ограду обратно в свой двор, забор даётся гораздо тяжелее чем в первый раз, не хватает сил спуститься и просто падаю плашмя с его верхушки на свою сторону, ощутимо приложившись обо что-то затылком… Небо пасмурное, маленькие, напитавшиеся чёрным тучки плывут медленно и тяжело. Совсем как мои мысли. С участка Иваныча снова адски грохочет, лениво поворачиваю голову и смотрю сквозь полосу высечки под заборными листами.

Огромная бесформенная тварь вломилась во двор, сорвав с петель ворота и повалив их прямо на авто. Пушистая от червей туша взбирается по обрушенным створкам как по трамплину. Да это целая толпа сросшихся червячников, из общего тела торчат, под случайными углами, бесчисленные конечности и головы. Чудовище настолько тяжело, что с трудом может передивигаться. Стальная воротина резко просела - машина под ней не выдержала взваленного веса, чудовищная туша вминала ей крышу в салон, корёжила кузов, топтала мою надежду на спасение.

Безразлично отвернулся. Такое чувство, как будто мои натянутые до отказа нервы полопались. Эмоции притупились, навалились апатия и усталость. Заебало, как же меня всё заебало. Хочу домой.

Вволю полежать под забором, любуясь облаками не получится - меня облепили многоножки, подчиняясь воле своих пузожителей они рыскали по телу, искали проходы в открытые полости тела. Я совсем перестал их бояться, как будто по мне ползают милые бабочки или божьи коровки, а не многоногие отвратные чудовища. Даже странно. Натягиваю болтавшийся на шее респиратор, осторожно поднимаюсь и бреду в сторону дома, хромая порезанной ногой.

Знаешь, Алёна, а ведь у нас есть противотаразитарные препараты широкого спектра. Правда они для собак. Остались с тех времён когда с нами жил Дик. Ты же тогда так ревела, не позволила выбросить его вещи. Они до сих пор лежат в пакетике, где-то на чердаке. Там, под поводками, намордниками, резиновыми мячиками, чесалками и шампунем от блох оставался блистер глистогонных, целых две таблетки. "Для собак более 20кг". Ты как раз весишь не больше пары собак на 20кг. Наверняка они помогут - ты же,у нас, такая сука порой. Эти сволочные паразиты совсем не похожи на обычных глистов, но ничего, действующие вещества препаратов воздействуют почти на всех видов круглых червей. Или это касается только ленточных? Не помню. Почему я так мало помню, у меня же семестр "основ паразитологии" за плечами? Ах да, я же тогда нихрена не писал на лекциях, не слушал преподавателя, вместо этого я во все глаза смотрел на тебя. Мы учились в разных группах и до личного знакомства я мог тебя видеть только на общекурсовых занятиях. Как же я тогда по тебе сох. Мучался, не мог есть, не мог спать, не мог толком учиться. Ты ведь это замечала? Отчаялась меня ждать и сама подошла, когда мы остались вдвоём в пустой аудитории. Предложила обменяться номерами. Когда ты ушла я не смог сдержать эмоций - кричал и прыгал как впервые поцеловавшийся школьник. Рад был до усрачки. Ты потом призналась что видела меня в этот момент. Сделала вид что ушла и подглядывала через щель в двери. Кусала себе пальцы чтобы не засмеяться…

У дома стоит заражённый, он из безопасных - уже отупел и зациклился, но ещё не озверел. Стоит у стены и методично бьёт её лбом, оставляя тёмные кляксы. Сучара, а я ведь шпаклевал и красил эти стены своими руками! Да хрен с ним, пускай развлекается. Может сам убьётся. Апстену. В правом ботинке хлюпает, неужели вытекло столько крови?

Я зашёл в чердачную комнату. Алёна очнулась, сорвала мой импровизированный защитный полог, билась и корчилась, всё ещё привязанная к дивану. Она хохочет, во рту шевелятся десятки червей, лицо перечёркивает сетка алых полос, похожих на рубцы от заживающих царапин. Я осел на пол, спиной по двери. Далеко не сразу смог заметить, что я рыдаю.

***

Резко, рывком проснулся. Проснулся? Когда это я успел заснуть? По лицу ползает многоножка, тычется в складки респиратора. Так лень её сгонять. Чёрт с тобой, ползай, всё равно не пробьёшся. Я тебя совсем не боюсь.

Разлепляю загноившиеся глаза и опять зажмуриваю - закатные лучи светят прямо в окно, бьют в глаза алым. Сколько же я проспал? Что за ужасные звуки? Ах, да... Алёна... Алёнушка… Больше не смеётся, только рычит. Нет, не буду туда смотреть. Не хочу.

Колени болят, хочется выпрямить ноги. Да, так лучше. Что-то щекочет ногу. И не только ногу. Совсем не ногу! Вашу мать, у меня же порезаны штаны! Подскакиваю, суетливо срываю с себя джинсы и трусы. Из отверстия мочеполового канала, на кончике моего пениса, выглядывают задний членник многоножки и пара хвостовых ложноусиков. Спустя мгновение они двинулись и скрылись в уретре. Она внутри! Внутри! Блять! Блять! Блять!!! С силой пережимаю пальцами член у самого основания. Успел. Чувствую как она там упёрлась, барахтается в тесноте уретры, раздражает внутреннюю поверхность когтями. В следующую секунду я содрогнулся от жгучей боли ядовитого укуса в слизистую. Перехватило дыхание, сердце пропустило удар. Ах ты сука! Обхватываю член другой рукой, чуть повыше и пережимаю изо всех сил, чувствую пальцами, как там, внутри трещит панцирь многоножки. Готово, убил. Как же её теперь оттуда доставать?!

Наверное я пережал пальцами какую-то артерию, отчего пенис начал подниматься и набухать. Уретра растянулась и плотнее обхватила дохлую мухоловку своими стенками. И тогда я снова почувствовал шевеления, там появилось нечто упругое, гладкое, холодное. Боже мой, он ползёт вглубь. Я всё сильнее сжимал, но он легко преодолел перегиб канала. Слишком плотный, слишком тонкий, слишком сильный чтобы остановить его пальцами. Сжимаю уже обеими руками, очень сильно, до цветных мушек перед глазами - червь не остановился, но замедлился. Низ живота пронзила волна жгучей боли и зуда. Он выпустил выделения? Какая нибудь пищеварительная кислота? Растворит себе путь во внутрь? Нет, хуже, много хуже - навалилась сонливость. Рубит как от наркоза. Ну да, Алёна ведь так и не просыпалась, до самого конца. Ноги слабеют, темнеет в глазах, отключается периферическое зрение. Я знаю что надо делать, но… Мама, мамочка. У меня ещё есть шанс спастись. Да. Есть шанс. Освобождаю правую руку, нашариваю на столе канцелярский нож и выдвигаю лезвие… Нет, не просто шанс. Я выживу! Я обязательно выживу. Вот увидишь, Алёнка...

_____

На Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место. Тема на октябрь

Дорожные указатели с километражем до ближайших городов вселяли в Жеку оптимизм – до его дома было всего пятнадцать километров. Значит, закинуло не так уж и далеко. Но вопросов к происходящему всё равно имелось дохрена. Как вообще такое возможно? Вот он был – Евгений, гордый обладатель хоть и маленькой, но всё же кожаной дубины. И куда же делся этот Евгений? Куда пропал? Куда пропало его ВСЁ? Евгений в одно мгновение стал Евгенией. Такое положение дел новоиспечённого трансвестита не устраивало. Разве что совсем чуточку. Из научного интереса. Не каждый же день у тебя вместо хуя появляется пиздень. Вот и у Жеки тоже – не каждый. Он был напуган и сбит с толку.

Первая глава: Щёлк!

Это что получается – теперь всю жизнь придётся быть бабой? Искать принца на белом мерседесе, с толстым кошельком и не только? Рожать детишек, потому что часики тикают? Стирать носки и варить борщи? Не-е-е… Такой жизни Жека не хотел, даже если отбросить мысли, что ему при этом придётся менять не только тело, но и ориентацию. Какие ещё варианты оставались? Жека пораскинул мозгами и пришёл к выводу, что тогда уж станет сильной и независимой женщиной.

Или хотя бы феминисткой.

— А где именно ты живёшь в городе? – спросила Диана, когда они подъезжали к объездной.

— Эм… это… — замешкался Жека. – На «обороне» живу… В частном секторе…

— Круто! – улыбнулась Диана. – Я вот в центре живу… Всегда мечтала о своём собственном доме. Но приходится жить в бетонной конуре.

— Это да… — задумался Жека. Сам бы он предпочёл жить хоть в бетонной коробке, лишь бы окна выходили не на сточную канаву, полную мусора и грязи.

— А у тебя есть парень? – Диана хитро улыбнулась. Жека снова замешкался.

— Нету у меня парня… — честно ответил он.

— Как это? Серьёзно? – удивилась Диана. – У такой красавицы?!

— Я просто… больше по девушкам, — ещё раз честно ответил Жека.

— Вот это да! – хлопнула по рулю Диана. – Знаешь ли, я тоже! Никогда не понимала, чего можно найти в этих придурках-парнях. Ни красоты, ни милоты. Волосатые и вонючие. Ещё и считают, что женщина перед ними должна чуть ли не гопак плясать!

— Да, согласен с тобой, — кивнул Жека. — То есть, согласна!

— Ого! – оживилась Диана. – Так ты на подсознательном уровне идентифицируешь себя, как мужчину?

— Что-то вроде того… — осторожно ответил Жека.

— «Вроде того», — Диана показала язык и закатила глаза. – Если думаешь, что я не разбираюсь в гендерах, то ты неправа! Я их знаю наизусть. Называй!

Жека попытался неуверенно отмолчаться, но Диана просто так не отстала:

— Кто ты по гендеру? Чё молчишь?

— Я белый цис-мужчина угнетатель!!! – взорвался Жека так, что Диана даже растерялась.

— Да ладно, ладно… — отвернулась Диана. – Странный у тебя, конечно, гендер…

Остаток пути они преодолели молча. Машина миновала развязку на объездной, прошмыгнула под мостом и покатила по улицам города.

Уж лучше неловкое молчание, чем феминистические разговоры…

Когда они добрались до частного сектора – Жека попросил высадить его. Не хотелось «палить» свой дом.

— Красавица! – возмутилась Диана. – Я не позволю тебе ходить в таком виде по городу! Особенно в таком… неблагополучном районе. Мало ли, какие собаки здесь обитают?

— У меня с собой газовый баллончик…

— Говори адрес, красавица! Я доставлю тебя прямо к порогу! Могу даже на руках донести! – Диана подмигнула и одним только этим жестом сломала всю стену Жениного сопротивления. Он отвёл глаза, покраснел. То есть, покраснела. Наверное, это выглядит пиздец как няшно, подумал Женя, но от мысли этой сделалось противно. Ведь никакая он не «няша» — он смущающийся трансвестит!

Но адрес он свой назвал, Диана что-то довольно мурлыкнула в ответ и они поехали дальше.

Что это? Диана околдовала его? Хоть ей и было за тридцатку, но ведь и Жеке уже сколько… Недолго осталось до того момента, как он станет волшебником! Женского внимания ему не хватало. И хоть Диана была феминисткой, но она была симпатичной феминисткой. Возможно, даже с выбритыми подмышками! И она определённо на него запала. Так почему бы и…

Интересно, что дом Жеки никак не изменился. Всё тот же дом. Даже показалось, будто тот же день. Диана высадила его у самых ворот. Жека сунул ей косарь, но Диана отказалась.

— Не нужен мне твой косарь, красавица! – улыбнулась она. – Лучше давай на выходные в ресторанчик сходим или в кино. Или просто погуляем!

— Договорились, — кивнул Жека. Терять косарь не хотелось.

— Вот и славненько! Удачи, рыжуха! — Диана развернула машину и уехала, оставив Женю в одиночестве.

И как теперь быть??

Ведь по документам получалось, что этот дом теперь не его! Как доказать, что ты «просто поменял пол»?

Ещё Жека заметил странность, когда подходил к воротам. Дверная ручка была выше обычного. Вернее сказать, это Жека теперь был ниже. На голову.

Неужели и рост ему уменьшили?! Разве такое возможно?!

Жека нажал сочетание цифр на кодовом замке, дверь щёлкнула и пропустила во двор.

— Держите меня семеро… — снова охренел Жека и встал, как вкопанный. Дверь захлопнулась где-то за спиной. Он, конечно, и такой вариант предполагал. Этот вариант был наиболее логичен, даже если можно так выразиться в подобном мистическом случае. Но всё равно Жека охренел.

Посреди двора лежал Жека с пультом в руках. Настоящий Жека – который мужик. Тот Жека, каким Жека-трансвестит был раньше. Жека с хуем.

Жека подошёл к Жеке. Жека потрогал Жеку. Настоящий.

Жека снова охренел. Жека сделал круг вокруг Жеки. Затем снова. Жека думал.

Вот лежит он – настоящий. А перед этим самым настоящим стоит кто-то. Какая-то баба рыжая, с большими сиськами. Кто эта баба тогда? И почему эта баба – Жека? И почему Жека – не Жека? И вообще, какого хрена?

Жека запутался. Он уже и не знал, что думать, поэтому перестал ходить вокруг Жеки. Жека отобрал белую пластмасску. Повертел в руках.

— Это ты! Ты-ы-ы во всём виновата! Что ты такое?!

Он долго не решался нажать рычажок. Что вообще произойдёт, если щёлкнуть снова? Куда его закинет? В какие дальние дали? И вообще – нужно ли оно ему вообще – щёлкать непонятной магической хуетой? Может, всё же лучше остаться в теле тёлки? Жека уже к такой роли привык. Просто не хотелось попасть в тело бомжа или…

Жека выдохнул. Была ни была! Щёлк!

Жека раскрыл глаза. Раскрыл и закричал.

Прямо на него, нагло и бесцеремонно, с неотвратимостью паравоза падали огромных размеров сиськи.

***

Не сказать, что он шибко расстроился. Даже скорее наоборот. Ведь он вернулся в своё тело, хоть и забыл учесть, что тело рыжухи шлёпнется на него сверху.

Сработало. Сработало! СРАБОТАЛО!

Евгений прослезился от облегчения. Он вернулся! Вернулся!

Первым делом он полез в свои трусы, проверить всё ли на месте, но сделать это ему помешала…

Всё-таки на месте. Это Жека, как заядлый титан одиночества\легендарный рукоборец\скала девственности – почувствовал сразу.

— Дамочка… Дамочка… — неуверенно лепетал он. Но та не отвечала. Жека заволновался.

Это что? Труп? Мокруха?! Жека столкнул с себя сексапильное тело рыжухи и вскочил. Что же делать? Что же делать? Кислотой? Закопать на огороде?... Или может разделать по частям и скормить свиньям?..

Жека ударил себя по щеке. Спокуха! Нужно успокоиться! Иначе…

Евгений проверил пульс на шее дамочки и с облегчением выдохнул. Её сердце билось.

Но, блять, что это сейчас вообще было?!

Сначала Евгений пытался привести девушку в сознание. Даже отрыл в старой аптечке нашатыря. Вылил на её личико ведро холодной воды. Но рыженькая и не думала просыпаться. Отчаявшийся Жека просто стоял над телом и тщательно анализировал ситуацию.

Пульт.

Он во всём и виноват. Но как эта штука оказалась у него во дворе? И почему девушка не может очнуться? Хорошо хоть, что она не умерла… Иначе пришлось бы записаться в маньяки.

А не маньяк ли он? Жека задумался. Перед матёрым задротом-имбецилом, который даже за ручку за все свои почти тридцать лет жизни не держался — лежала без сознания девушка. Беззащитная. С сочными бёдрами, упругой попкой и пышными, словно налитыми вишнёвым соком, губками. Лежала и не думала просыпаться. А что, если использовать её в качестве…

— … Средства взломать эту систему к чертям собачьим?! – воскликнул на радостях Евгений. Его озарило.

Ну как он раньше не придумал?! Как это он вообще умудрился переволноваться, и даже проклясть свою судьбу?! Кажется, этот пульт может предоставить ему чуть ли не супергеройские способности. А это значит…

Евгений хохотал. Да! Это значит, что Вселенная таки предоставила ему шанс отыграться за все свои годы типичного неудачника…

И нет. Он не про то, чтобы засадить бедной девушке, чьё тело теперь было в его безоговорочной власти! Как вы вообще могли так плохо подумать об Евгении? В голове его строились амбициозные мошеннические схемы…

Начало: Тартарус ч.1
Предыдущая часть: Тартарус ч.10


* * *

Лямки давили на плечи, нагруженный рюкзак тянул назад. Идти по воде поначалу казалось каким-то диким абсурдом, но привыкание выработалось довольно быстро. Озеро оказалось, на самом деле, удивительно чистым и прозрачным. Раньше это не особо бросалось в глаза по той причине, что в этом месте постоянно царила ночь. Сейчас же оранжевый свет фонаря позволял без труда рассмотреть песчаное дно сквозь достаточно внушительную толщу воды.
Правда вскоре и оно пропало из виду. Наверное, я наконец, ушёл достаточно далеко от побережья. Но оборачиваться и проверять свою гипотезу я не стал и, вместо этого, ускорил шаг, пристальнее всматриваясь в тёмную даль. Что меня там ждало? Я не знал, но намеревался выяснить. Круг света от фонаря не выхватывал ничего, за что мог бы зацепиться глаз. Складывалось ощущение, что мир вокруг исчез окончательно. Не осталось ничего, кроме одинокого человека с фонарём, бредущего неизвестно откуда и неизвестно куда. И лишь луна сопровождала его на этом пути.

Мои опасения развеялись, когда темнота впереди немного изменилась. Изменение это едва-едва воспринималось лишь на уровне ощущений, настолько малозаметным оно оказалось, но по мере приближения, я стал всё явственнее и явственнее понимать, что впереди есть какая-то преграда. Нечто огромное вздымалось вверх, и различалось лишь благодаря изломанной линии, выделявшейся на фоне неба.

Поначалу я решил, что впереди какая-то горная гряда, но первое впечатление быстро развеялось. Впереди меня ожидал лес, огромный и неподвижный. Он заслонял собой горизонт настолько, насколько видел глаз. Плотная стена деревьев подступила к береговой линии, останавливаясь в паре десятке метров от того места, где начиналась вода.

Ступив на траву, я сбросил с плеч рюкзак и позволил себе пару минут передышки. Лес и вправду поднимался на головокружительную высоту. Приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть его верхушки. Деревья жались друг другу настолько плотно, что просветы между стволами, которые были бы достаточно широкими для человека, приходилось тщательно выискивать. Куда идти дальше? Теряясь в догадках, я прошёлся из стороны в сторону, тщательно осмотрев каждый сантиметр. Ни тропы, ни какого-нибудь другого ориентира. Да ещё и деревья обступают тебя со всех сторон. Заблудиться или споткнуться, сломав себе что-нибудь, проще простого.
Тем не менее, возвращаться назад я не собирался. Окончательно убедившись, что идти мне больше некуда кроме как прямо в самую чащу, я накинул рюкзак на плечи и начал пробираться между деревьев. К моему немалому удивлению они очень быстро расступились в стороны.

- Что за…? – я озадачено поводил из стороны в сторону фонарём и обернулся назад.
Непроходимость леса оказалась всего лишь иллюзией, которую создавали деревья, росшие у самого берега. На самом деле лес оказался вполне проходимым. Это укрепило мою решимость, и я устремился вглубь леса с удвоенным рвением. Время от времени приходилось останавливаться, чтобы прислушаться к тишине и осмотреться в поисках каких-нибудь следов, но на глаза ничего не попадалось. Вообще, это место, как и противоположный берег, словно бы застыло в безвременье. Деревья не стонали под ветром, звуков какой-либо живности не доносилось. Лишь мои собственные шаги да дыхание нарушали сонный покой.
Но это место всё-таки смогло меня удивить. Вскоре деревья закончились, выпустив меня на довольно обширную поляну. В центре поляны плотной группой стояли какие-то странные объекты. Выглядели он как два высоких, метров пять высотой и вкопанных в землю древесных ствола, на вершине которых располагалось нечто вроде квадратного помоста из брёвен с кучей веток, набросанных сверху. Лишь подойдя ближе и присмотревшись, я узнал в очертаниях кучи нечто вроде домика. При желании различалась двускатная крыша и четыре стены.
Побродив вокруг, я убедился, что они все похожи друг на друга как две капли воды. Потрогав одну из опор, я убедился, что бревно имеет достаточно сучков, чтобы попробовать по нему взобраться наверх. Меня не сильно интересовало назначение всех этих построек, но настил мог пригодиться для того, чтобы сориентироваться на местности.

Стряхнув рюкзак с плеч, я ухватился за бревно и нащупал опору ногой. Подъём наверх оказался не самым простым делом. Пару раз я чуть не сорвался, и хотя высота была не самой большой, падать вниз всё равно не хотелось. Под конец подъёма руки уже начали порядком побаливать, но я всё же нащупал край бревенчатого настила и втянул себя наверх.
Вблизи домик выглядел довольно жутковато. Торчавшие то тут то там кривые ветки делали его похожим на скопление множества рук, тянувшихся в разные стороны в поисках добычи. Задаваясь вопросом, зачем кому-то понадобилось возводить такую странную постройку, я обошёл сооружение по кругу. Ни входа, ни окна. Потоптавшись на месте в нерешительности, я ухватился за одну из торчавших веток и потянул её на себя. Она поддалась легко, без усилия. Нахмурившись я подошёл ближе и погрузил пальцы в стену. Ветки сдвинулись с места, едва я потянул их и кучей повалились на бревенчатую площадку.

Из получившегося отверстия меня обдало могильным холодом и запахом сырой земли. Ощущая неприятное покалывание в пальцах, я отстранённо подумал, что это первое дуновение ветра, которое я ощутил в этом месте. И выдувало воздух, почему-то, из закрытого помещения. Я склонился чуть ниже, чтобы заглянуть внутрь, и в этот момент из отверстия появилась какая-то рука. Тощая, с иссохшейся кожей, она потянулась ко мне и ухватила за плечо.
От ужаса я не мог пошевелиться, хотя рука едва-едва держала меня. Скорее даже это тощие пальцы цеплялись за мою одежду, чтобы не упасть бессильно вниз. Но одного её вида хватало, чтобы лишить меня сил. А затем в отверстии появилось лицо, и я едва удержал крик при его виде. Это было лицо мумии. Сухое, сморщенное, безглазое и беззубое. Оно беззвучно открывало и закрывало рот, обратив ко мне мёртвый взор.

Когда оцепенение отпустило, я неосознанно оттолкнул жуткое существо в сторону и шагнул назад. Нога нашла под собой лишь пустоту, и я, нелепо взмахнув руками, полетел вниз. Трава смягчила удар, но в глазах всё равно потемнело от боли. К счастью, кости остались целы, и после того, как боль немного унялась, я смог встать на ноги.
Больше всего меня беспокоило, что потревоженное мной нечто вылезет из своего странного жилища. Но сверху не доносилось ни звука. Признаки какого-либо движения также отсутствовали. Глубоко подышав, я попытался унять скакавшее в груди сердце и мысли, метавшиеся в голове. Затем я решительно схватил рюкзак с земли и накинул на плечи. Прихватив фонарь и дробовик, я направился прочь от домиков.

Постепенно ко мне приходило понимание. Я всё ещё до конца не понимал, почему так происходит, но теперь я точно знал, зачем приходят эти создания в белых балахонах. Перед мысленным взором появилась картина, столь яркая и чёткая, словно я наблюдал её лично. Вот они вкапывают очередной столб в землю, вот собирают из брёвен настил и приводят за собой очередного смирившегося, которого укладывают на настил. А затем возводят вокруг него дом из веток. Именно здесь ему суждено провести остаток своих дней, по капле забывая себя, теряя человечность, стремления и желания, оставляя после себя лишь пустую оболочку.
Решимость неумолимо гнала меня вперёд. Страх отступил на второй план. Я больше не пытался скрываться, я больше не останавливался, чтобы выбрать очередной ориентир. Мне больше не требовался чёткий путь, потому что страх перед этим местом исчез окончательно. Одна лишь решимость, которая и прокладывала мне дорогу к цели.

Поляны с домами стали попадаться всё чаще и чаще, но я проходил мимо них, не останавливаясь. Здесь уже никого нет, эти места позабыты. Надо искать дальше. Наконец, среди деревьев замелькали первые точки оранжевого света. Фигуры в белых балахонах расхаживали по поляне, усеянной уже знакомыми мне домиками. Один из них они ещё не успели закончить, и сейчас активно затаскивали ветки наверх. В секундном порыве я захотел кинуться вперёд и помешать им завершить работу но, пересчитав количество закутанных в балахоны созданий, понял, что ничем хорошим это не закончится. В памяти ещё были свежи воспоминания об их нечеловеческой силе. Благо план у меня к этому моменту уже созрел.

* * *

Я сидел под деревом и наблюдал, как поток белых балахонов медленно покидал поляну. Они только-только закончили своё дело. Как и я своё. Раскрытый рюкзак и пустая канистра лежали рядом. Фонарь я накрыл рюкзаком. на всякий случай, чтобы не привлекать внимания лишний раз. Дробовик покоился на коленях. Я пристально наблюдал за существами, дожидаясь момента, когда они окончательно скроются в лесу.
Трава тихо шуршала под ногами, пока я пробирался в центр поляны. Второй раз подъём наверх дался мне куда проще. Только оружие, висевшее на плече, болталось и постоянно норовило соскользнуть. Забравшись на настил, я первым делом осмотрел дом. Он ничем не отличался от виденного мной ранее. Разве что ветки выглядели ещё свежими.
Я принялся остервенело разбрасывать их в стороны, расчищая проход. Расширив отверстие, я протиснулся внутрь. Света от луны едва хватало, чтобы различить хоть какие-то детали, но тёмный силуэт в центре я всё-таки разобрал. Он лежал на боку, сжавшись в комок, неподвижный и безмолвный.

Бросившись к нему, я ухватился за плечо и перевернул податливое тело. Бледное лицо Юли выражало абсолютную безмятежность. Плотно сомкнутые веки заставили меня подумать о худшем, но когда я коснулся её шеи, то ощутил биение жизни под пальцами. Она просто спасла.
Я потряс её за плечо и позвал:
- Юля. Юля, очнись!
Она отреагировала не сразу. Пришлось изрядно постараться, чтобы растолкать её. Но вот веки дрогнули. Сначала она непонимающе осматривалась по сторонам, затем её глаза сфокусировались на мне.
–Ты? Но как? Что ты здесь делаешь?
– Вставай, нам нужно спешить, – я настойчиво оборвал все расспросы.
– Нет, – Юля приподнялась на локтях. – Всё не так. Ты должен был уйти… отсюда. Я же согласилась… Они обещали мне.
Я поднялся на ноги и потянул её за собой.
– Вставай же. Нет времени. Мы уйдём отсюда вместе.
– Нет, – запротестовала она, но на ноги встала. – Я не хочу. Я устала. Мне надоело бегать от самой себя, от своего прошлого. Мне просто нужен покой.
Внутри меня снова вспыхнул гнев. Я нащупал под пальцами белый силиконовый браслет. Оттянув что есть силы, я отпустил его, и тот с глухим ударом ударил Юлю по запястью. Она вздрогнула и поморщилась.
- Ай! За что?! – воскликнула она недовольно.
– Ты сама говорила, что не сожалеешь о сделанном, – крикнул я ей в лицо. – Так что изменилось? От чего ты устала?
В полумраке я заметил, как её глаза наполнились слезами.
– Потому что я не хочу навредить тебе. Потому что ты не теряешь надежды, ты к чему-то стремишься, а я уже отказалась от того единственного, чем хотела заниматься всю жизнь. Но из-за меня ты не сможешь покинуть это место.
– Значит вернёмся вместе, – твёрдо сказал я. – Ты хотела помогать людям – так пошли со мной. Продолжай заниматься тем, чем хотела.
– Но я же…, – всхлипнув, запротестовала она, но я снова оттянул и отпустил силиконовый браслет.
Юля вскрикнула на полуслове, а я встряхнул её за плечи.
– Оставь прошлое там, где ему и место. Сделанного не изменить, но всё ещё можно идти вперёд. Спасай жизни людей дальше, делай это с удвоенной силой, если это позволит заглушить угрызения совести. Но не сдавайся.
Я с силой прижал Юлю к себе, и почувствовал, как она дрожит всем телом.
– Хорошо, – раздался над ухом её шёпот. – Ладно. Пусть прошлое останется в прошлом. Пойдём отсюда.
Держась за руки, мы вышли наружу. В полумраке помещения это не бросалось в глаза, но сейчас я заметил, что футболка и джинсы на ней перепачканы грязью, а волосы растрёпаны до состояния бесформенного гнезда. В купе с мертвенной бледностью, её внешний вид выглядел довольно жутковато.
Свесившись с края помоста, я обхватил опору и съехал вниз. Юля последовала моему примеру и вскоре оказалась рядом.
- Куда дальше? – спросила она, когда мы оказались на траве.
Я осмотрелся в поисках ориентира и ткнул пальцем.
- Туда.

Едва я сделал это, как сердце на какую-то долю секунды остановилось. Потому что одновременно с тем, как я указал направление, среди деревьев зажглись оранжевые огни.
- Ох, чёрт, - прошептала Юля, также заметившая это.
Десятки… нет, сотни огней непрестанно зажигались вокруг нас. Я никогда столько не видел. Я даже и подумать не мог, что в лесу обитает столько этих созданий.
- Бежим! – утягивая Юлю вслед за собой, я сорвался с места.
Участок леса, откуда пришёл я, всё ещё оставался свободным, но цепочка огней стремительно смыкалась в кольцо. Забежав в черту леса, я подскочил к рюкзаку и вытянул из-под него фонарь. В этот момент из-за дерева в нескольких метрах от меня ударил свет. Фигура в белом размеренно двигалась в нашу сторону, покачивая фонарём в руке. Не раздумывая, я направил оружие на него и нажал на спуск. Одеяние вспухло в том месте, куда пришёлся выстрел, существо завалилось назад и распласталось на земле.
- Нет, - вскрикнула Юля в ужасе. – Что ты наделал? Они же…
Голос её потонул в оглушительном треске рвущейся ткани. Казалось, этим звуком наполнился весь лес.

- Я знаю, - ответил я, перекрикивая треск. – Пошли.
Жуткие, изломанные фигуры, укутанные обрывками белой ткани, очень быстро замелькали среди деревьев. Они подступали к нам со всех сторон, пытались обогнать и отрезать пути к отступлению. Мы с Юлей бежали среди деревьев, пытаясь оторваться от них, но становилось понятным, что долго такая погоня длиться не будет.
Учуяв долгожданный едкий запах, защекотавший нос, я остановился.
- Что это? – Юля недоумённо заозиралась по сторонам. – Бензин?
Я молча сунув руку в карман и достал зажигалку. Огонь вспыхнул сразу, едва маленькое пламя коснулось пропитанной бензином земли, и тут же побежало полыхающей дорожкой к ближайшему дереву, также щедро политому топливом.
- Откуда? – Юля с трепетом и благоговением смотрела как, огонь постепенно расползается, охватывая всё большую и большую площадь.
- Слил из машин в автомастерской Сергея, - ответил я, также наблюдая за пляской пламени. Действительно завораживающее зрелище.
- Ты же весь лес спалишь так. Зачем ты вообще потащил с собой бензин?
Огонь, тем временем, продолжал набирать силу. Из робкой полоски пламени он превратился в бушующую стену, жадно расползавшуюся в разные стороны в поисках подпитки своего бездонного голода.
- Если не можешь с чем-то справиться – спали это, - пробормотал я. – Просто решил, что канистра бензина в любом случае пригодится.
Юля нервно хихикнула. Мы продолжили свой путь через лес, но теперь кза нами гналась не столько разъярённая толпа жутких созданий, а огненная стихия, сметавшая всё на своём пути. Фонарей сильно поубавилось, и это вселило в меня надежду.
Постепенно лес начал густеть. Заметив это, я ощутил прилив сил и ускорил шаг.
- Кстати, - заговорила Юля, – ты сказал, что знаешь, как сбежать отсюда.
Прежде чем ответить, я протиснулся между двумя стволами, росшими довольно близко друг к другу. Побережье уже маячило впереди.
- Да. Мне Сельвень рассказал.
- Сельвень? Зачем?
Я хмыкнул, пропихивая себя дальше.
- Он решил, что мне тут не место. В принципе, я с ним согласен, но условия, которые он поставил, меня совсем не устроили.
Я вышел на побережье и помог Юле выбраться следом. Встав рядом со мной, она улыбнулась:
- Я так понимаю, он был сильно недо…
Юля осеклась на полуслове. Глаза её расширились, полуоткрытый рот застыл в немом крике. Она смотрела куда-то мимо меня, и я проследил её взгляд.
- О, привет Сельвень. А мы тебя только что вспоминали. Ужасно выглядишь, кстати.
Я старался сохранить в голосе усмешку и презрение, в то время как по спине пробежала волна липкого холодного страха. Сельвень и вправду ужасно выглядел. Шерсть потеряла былой блеск, свалялась, слезала клочьями, оголяя кожу. Сам он выглядел тощим и слегка дрожал, словно бы смертельно устал. Но тем не менее, его глаза всё также ярко горели жёлтым светом. Он уже принял свою устрашающую увеличенную форму, и теперь стоял возле кромки воды, возвышаясь на добрых полтора метра над травой. В зубах Сельвень сжимал светившийся фонарь.
- А я и не знал, что эта штука и на тебя работает, - заметил я, указывая на фонарь. – Жутко, да? Хотя тебе, вроде, эта вода не по нраву.
Сельвень, махнув мордой, отбросил фонарь в сторону.

- Ты…
Он буквально прорычал это слово, и в его голосе я впервые услышал неприкрытую ярость, животную и ослепляющую. Взгляд его скользнул поверх нас, и я тоже невольно оглянулся назад. Зарево пламени плясало на верхушках деревьев.
- Зачем ты это сделал? – снова утробно прорычал пёс. Я ощутил, как Юля плотнее прижалась ко мне. – Ты… я дал тебе шанс. Ты мог уйти отсюда. Но нет, ты решил разрушить всё. Решил, что ты выше правил и законов. Пора с этим уже покончить.
Сельвень слегка покачнулся и сделал шаг вперёд.
- Согласен, - я пожал плечами, обернулся к Юле, сунул ей в руку фонарь и с огромным облегчением убедился, что он продолжил светиться. Значит всё получится. – Вот, возьми его. Беги по озеру обратно к домам. Спустись в свой подвал и жди. Фонарь из рук не выпускай.
Юля оторопело посмотрела на меня.
- Подожди, а ты?!... По озеру… Как?!
Времени объяснять не было. Я просто подтолкнул её в сторону воды и поторопил:
- Давай, беги же. Я догоню.
Держа фонарь прямо перед собой, Юля бросилась к воде. Сельвень даже не шелохнулся, чтобы остановить её. Сначала она осторожно ступила на поверхность, и, с удивлением выяснив, что не тонет, побежала со всех ног дальше.
- Я вытащу её обратно, - зло процедил Сельвень. – Я приволоку её сюда и покончу с этим. На меня ваши сокровенные тайны не действуют.
- Ну, для этого тебе нужно будет уйти отсюда живым, - заметил я скептически.
- Я-то уйду, - прорычал Сельвень, пригибаясь к земле, - а вот ты – нет.
Я приподнял брови.
- Правда, что ли? Ты же не можешь меня убить. Это не по правилам.
Сельвень пригнулся ещё ниже.
- А я рискну.

Черное тело взметнулось в воздух. Ожидая этого, я успел вскинуть оружие и дать по нему залп. Сельвень даже не дёрнулся, словно бы этого выстрела и не было. Тяжесть навалилась на меня, прижимая к траве. Я не глядя ударил стволом в чёрную шерсть, но пёс схватил дробовик, вырвал его из рук и отбросил в сторону.
Я ощутил, как острые клыки смыкаются на правом плече и едва удержался от того, чтобы не взвыть от боли. У нас завязалась отчаянная борьба. Молотя руками и ногами по Сельвеню, я ощущал лишь каменную твердь. Складывалось ощущение, что меня держало не живое существо, а гранитное изваяние. Тем временем Сельвень продолжал остервенело терзать меня. Он дергал головой из стороны в сторону, пытаясь то ли вырвать мне руку, то ли выгрызть кость. Я едва удерживал сознание в каком-то шаге от забвения, и тут в голове последней искрой отчаяния вспыхнула одна-единственная мысль.

Я крепко обхватил Сельвеня свободной рукой и прижал к себе.
- Что ты делаешь?! – прорычал Сельвень, но я его уже не особо слушал.
Издав стон боли, я попытался подняться на ноги. Тело пса оказалось куда легче, чем я помнил после нашей последней стычки. Наверное, так на него действовала вода. Это позволило мне сделать один нетвёрдый шаг в сторону озера. А затем следующий. А за ним ещё один.
Сельвень понял мою задумку. Он выпустил плечо и нацелился в горло. Он бился и извивался из стороны в сторону, но я крепко прижался к облезлой шерсти, не давая ему возможности вцепиться в вожделенную цель. Острые клыки вгрызались в руки, а когти терзали живот и грудь, но я игнорировал боль, продолжая идти вперёд.

В какой-то паре метров от воды организм, наконец, не выдержал и колени подогнулись. Сцепленные в единой целое, мы с Сельвенем рухнули на землю. Я чувствовал, как кровь вытекает через многочисленные раны на теле. Сил оставалось совсем немного. И тогда я пополз. Терзавший меня Сельвень остановился и панически вскрикнул:
- Стой! Не делай этого! Ты не понимаешь!
Я не слушал его. Я заставлял себя ползти дальше. Сквозь боль, сквозь оглушительный рёв в ушах, вдыхая тяжкий запах собственной крови и гари пожарища. Я полз к воде, крепко обхватив своего соперника. Когда вода коснулась Сельвеня, он взвыл надрывно, болезненно. Я тоже сделал бы это, если бы не стиснул зубы от боли. Вода нещадно обожгла ледяным холодом.
Я продолжал утаскивать Сельвеня всё глубже. Дно исчезло, когда вода сомкнулась над головой. Словно бы дна и не было. Я ощущал, что стремительно проваливаюсь куда-то вниз, и лишь ощущение огромного тела, бьющегося в конвульсиях, удерживало меня на грани реальности. В этот момент Сельвень начал изменяться. Словно сгусток чернил, он растворялся в воде. Тёмные щупальца причудливыми завитками тянулись от него в разные стороны. Конвульсии пса становились всё слабее и слабее. Силы покидали и его и меня. Но это уже было неважно. Главное не отпускать до последнего.

В то время как снаружи меня терзал холод, внутри лёгкие разрывались от желания вдохнуть воздуха, но я продолжал крепко держать противника, который словно бы таял под моими руками. Сознание медленно затуманивалось, его обволакивала слабость и апатия. В последнем усилии я бросил взгляд на Сельвеня, почти растворившегося воде и увидел полный ужаса взгляд шести оранжевых глаз.

Холод. Нет, жар. Я никак не мог понять свои ощущения. Ещё мгновение назад мне казалось, что меня сковывает ледяной холод, но вот он сменился нестерпимым жаром. Лишь правое плечо всё также болело. Хотя почему только плечо? У меня болело всё тело. Буквально раскалывалось на части, будто бы его нещадно терзал огромный пёс.
Ещё одна странность. Я лежал на полу. Почему? Что случилось? Вроде же я тонул… или нет? В раскалывавшейся надвое голове мысли путались, терялись.
Я попытался шевельнуться и застонал от боли, пронзившей плечо и грудь. Что-то меня удерживало меня на месте. Надо осмотреться, понять, что происходит. Я приоткрыл глаза. Вокруг царил ужасный разгром. Металл, пластик, дерево, стекло – обломки щедро усеивали окружающее пространство. Но даже в настолько разрушенном виде я узнал вагонное купе. Только оно, почему-то очень сильно кренилось на бок.
- Ты слышал? Кто-то стонал.

Крик. Спасатели. Они искали выживших. Скорее всего, прочёсывают коридор, разбирая завалы. Я попытался набрать в грудь побольше воздуха и позвать их, но тут же зашёлся в лихорадочном кашле и ощутил на губах привкус крови. Нехорошо. Что здесь произошло? Катастрофа? Мысли продолжали путаться в голове, но из этого круговорота я начал выхватывать отдельные образы. Я ехал куда-то, за окном было девять вечера. На удивление, приятная безоблачная ночь с красивой белой луной в небе. В это время года такая погода – большая редкость. А потом мир вокруг содрогнулся.

Но что-то произошло перед этим. Я лежал на верхней полке, когда в купе вошёл лысеющий мужчина в очках. Он перепутал купе, не заметил этого и начал спорить с человеком, который лежал подо мной. Крупный мужчина средних лет в спецовке. Ему пытался объяснить какой-то щуплый лысоватый мужичок, что он ошибся, но худощавый отказывался слушать. Да точно. Я уже собрался спуститься, чтобы урезонить его, но в этот момент вагон сильно тряхнуло. А дальше темнота. Похоже я упал с верхней полки, и сейчас лежал на полу. В неудобной позе, придавленный чем-то. Я попробовал повернуть голову направо и осмотреться получше, и едва не потерял сознание от боли. В поле зрения попал пролом, оставшийся на месте перегородки купе. Кусок вагонной крыши обрушился вниз и в каком-то десятке сантиметров от меня лежали двое человек, придавленные тяжёлыми листами металла. Мёртвые. На окровавленном лице одного очки съехали набок.

Точно, в купе было ещё четверо человек. Тот спорщик, и плотный мужчина, что лежал подо мной… вот они двое. Затем внизу по диагонали лежал ещё худой. Володей, вроде, представился Я вывернул голову в обратную сторону и обнаружил его. Вторую перегородку тоже смело, и его погребло под ней.

И ещё была девушка. Она лежала на верхней полке, рядом со мной. Преодолевая кошмарную боль, я приподнялся на одной руке и посмотрел по сторонам. Она тоже здесь, лежала на животе в нескольких сантиметрах от меня. Её придавило дверью от купе, а сверху упал тяжёлый обломок силовой балки. Поначалу я решил, что она не дышит, но тут её грудь резко поднялась и глаза раскрылись.

- Что тут?
Голос раздался совсем рядом.
- Пятеро. Двое ещё живы, но парень сильно ранен. Пробито лёгкое насквозь. Половина тела придавлена. Всё в крови. Ещё девушка. Вроде цела, её накрыло дверью от купе.
- Резать нужно. Эй, вы, сюда! Тащите болгарку. Живее-живее, тут выживший.
Девушка никак не реагировала на происходящее, словно бы это её не касалось. Всё что она делала – это удивлённо осматривалась по сторонам, будто впервые видела это место. Это продолжалось до тех пора, пока её глаза не встретились с моими. Тёмные, как самые глубокие воды. Ещё несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга, а затем её зрачки расширились, распахнулись во внезапной вспышке понимания.

Она вспомнила, я знал это совершенно ясно. Она вспомнила всё. Вечную ночь, луну и двухэтажный коттедж. Страх, негодование и незнакомых людей, что окружали её. Странного шестиглазого пса, который просто был рядом, чтобы направлять. Она вспомнила туман, непонятных существ и гнев, что уничтожает сам себя. Вспомнила кровоточащие раны, швы, волнение и бессонницу. Дни и ночи, которые двое проводили вместе, оторванные от всего мира с его проблемами. Вспомнила холодные воды озера, которые на самом деле холодными не были. Она вспомнила всё и теперь видела перед собой, того с кем, казалось, провела всю жизнь, а на самом деле – лишь мгновение. Она вспомнила всё, я знал это. Потому что и я вспомнил всё тоже самое. Лавина неожиданного понимания обрушилась на нас двоих, едва не раздавив тяжестью откровения. Хотя мы едва познакомились, я знал её всю жизнь. Потому что мы прожили её вместе, там на берегу затерявшегося во времени озера.

Я снова зашёлся в жутком кашле. Сгусток крови с влажным шлепком ударился об пол. Что-то внутри меня надломилось. Всеопаляющий лихорадочный жар сменился холодом, сковавшим внутренности ледяной хваткой. Разрушенное купе начало плыть перед глазами. Я понимал, что медленно умираю, но знал, что не могу так просто уйти в безвременье.

Последним усилием всё более стремительно утекавшей жизни, я протянул руку вперёд. Девушка тут же поняла меня без слов. Они нам и не требовались. Она просто потянулась ко мне в ответ. Спасатели продолжали кричать, звать помощь, отгибать искорёженный металл. Но мы не слышали всего этого. Наши помыслы в этот момент сошлись в одну точку, в одно стремление, в одно-единственное желание. Серая пелена всё больше обступала меня, а шум в ушах оглушал. Но я неотрывно смотрел в пронзительно тёмные глаза, стараясь, напоследок, до капли впитать в себя их глубины. Лишь ощутив немеющими кончиками пальцев тёплое дрожащее прикосновение, моё измученное сознание позволило себе, наконец, отдохнуть, и мир вокруг померк окончательно.


КОНЕЦ.


P.S. Благодарю вас всех дорогие читатели, за то что прошли со мной этот путь.

Начало: Тартарус ч.1

Предыдущая часть: Тартарус ч.9

* * *

Прямоугольник лунного света косыми лучами падал на пол, задевая углом изножье кровати. Тишину спальни нарушало лишь мерное сопение Юли. Она в очередной раз стянула с меня одеяло, и теперь закуталась в него с головы до ног. Меня это нисколько не раздражало. К тому же спать я уже не хотел. Обычно Юля просыпалась чуть позже, поэтому оставалось время на то, чтобы умыться и пройтись вдоль берега.

Она не проснулась, когда я поднялся с постели. Из свёртка из одеял донеслось лишь невнятное бормотание, а затем Юля просто перевернулась на другой бок. Стараясь не шуметь, я взял со стула одежду и спустился на первый этаж. Улица встретила меня привычной тишиной. За время, проведённое здесь, я уже привык к тому неподвижному, застывшему во времени состоянию, которое окутывало это место. Казалось просто безумным и невероятным, что когда-то давно мне приходилось куда-то спешить, что-то делать, решать какие-то неотложные дела. Всё это происходило давно, в прошлой жизни, далёкой и полузабытой.

Я уже некоторое время брёл вдоль озера, когда тишину нарушил шелест приминаемой травы.

- Привет!

Этот голос я узнал сразу. Низкий, хрипловатый.

- Привет, Сельвень, - поздоровался я. – Давно ты не появлялся.

- На то были причины.

Я медленно обернулся и твёрдо посмотрел в жёлтые горящие глаза. Сельвень стоял в нескольких метрах от меня. Хотя понять по нему было трудно, но мне казалось, что пёс сейчас напряжён.

- Хорошо, что заглянул, - слегка улыбнувшись, заметил я. – Наконец, появилась возможность поблагодарить тебя за спасение.

Сельвень склонил голову на бок.

- О, не утруждай себя. Мне это ничего не стоило.

Я скептически хмыкнул.

- Разве? На моей памяти, ты впервые вмешался. Не лукавь, тебе это стоило очень многого.

Сельвень беспокойно порыл лапой землю посмотрел назад, туда где возвышался дом Юли.

- Знаешь, мне её жалко, - неожиданно признался он. Жёлтые, проницательные глаза снова уставились на меня.

Я немного растерялся. О чём это он?

- Жалко? Почему?

Сельвень вздохнул.

- Потому что, конец всегда один. Просто, теперь она не будет страдать.

- Если ты говоришь про…, - начал было возражать я, но Сельвень перебил меня.

- Конец, всегда один, поверь мне. Рано или поздно, ты понимаешь, что тебе пора. Тогда-то они и приходят.

Я резко напрягся и посмотрел по сторонам. Тумана над озером не наблюдалось.

- Надеюсь, ты не хочешь сказать, что нам нужно сдаться?

Сельвень снова задумчиво порыл лапой землю.

- Нет, не хочу, - наконец, ответил он. – Я хочу сказать, что она будет держаться за тебя. А я хочу тебе помочь сбежать отсюда.

У меня перехватило дыхание.

- Ты… что?

Сельвень беспокойно прошёлся из стороны в сторону.

- Мне кажется, отсюда можно уйти. Я пока точно не знаю как, но возможность есть.

Я окончательно перестал понимать происходящее.

- Подожди, Сельвень. Почему ты вообще хочешь мне помочь? На тебя это совсем не похоже.

Сельвень прекратил свои беспокойные расхаживания из стороны в сторону.

- Потому что, тебе здесь не место, - пояснил он. – Я не знаю, как ты здесь оказался, но тебе здесь не место. А раз так, то ты никогда и не сдашься. А раз ты не сдашься, значит, и она, - он указал мордой на красивый двухэтажный коттедж, - не сдастся. Следуя принципам квантовой спутанности, вас двоих, объективно, не должно здесь быть. Тут действуют другие законы. И это уже моя задача – обеспечить их исполнение.

- И что же ты предлагаешь? – поинтересовался я. – Как мы можем сбежать отсюда?

- Мне кажется, это как-то связано с вашими подвалами, - Сельвень снова заходил из стороны в сторону. – Но мне нужно кое-что выяснить. Скоро я приду, так что будь готов.

Не говоря больше ни слова, Сельвень побежал вдоль береговой линии и вскоре растворился в ночи.

Всё ещё пытаясь уложить услышанное в голове, я побрёл обратно к дому. В памяти всё ещё пульсировали слова Сельвеня. Он знает, как отсюда сбежать. Он знает и хочет помочь нам. Но его странное объяснение лишь больше путало меня. Что значит «нам здесь не место»? Видимо, мы с Юлей, действительно, никогда не согласимся уйти. Что ж, тогда слова Сельвеня имеют смысл, но легче от этого не становилось. Смутное беспокойство всё равно кололо меня изнутри.

Тяжкие раздумья отступили на второй план, едва я открыл входную дверь. Их вытеснили доносившийся с кухни шум и аромат готовящейся еды.

- Вроде, мы договаривались, что сегодня моя очередь, - заметил я. – Мне же нужно практиковаться.

Юля, выключив плиту, обернулась ко мне и парировала с усмешкой:

- Тебя пока дождёшься, так с голоду умрёшь. Кстати, у меня мясо заканчивается.

- А у меня холодильник им забит, - я пожал плечами. – Перенесу тогда свои запасы сюда.

Глаза Юли сузились, и она спросила уже серьёзным тоном:

- Ты какой-то задумчивый. Что случилось? Ты как-то слишком уж задержался на своей прогулке.

Я раздумывал, как лучше подать услышанное, и решил сказать всё прямо.

- Сельвеня встретил.

Подняв палец, Юля прервала меня. Быстро разложив по тарелкам яичницу, она перенесла их на стол и кивком указала садиться.

- А теперь рассказывай, - добавила она, когда мы расселись.

- Он поджидал меня, - я воткнул вилку в желток. – Хотел поговорить.

- Да? – на лице Юли отразился неподдельный интерес. – И о чём же?

Я снова задумчиво потыкал в желток. Несмотря на то, что выглядел он аппетитно, кусок в горло не лез.

- Он сказал, что мы можем выбраться отсюда.

Теперь и она позабыла про еду, и сидела с поднятой вилкой в руке.

- Что? Он… Но зачем ему…

Я отложил вилку и опёрся на стол локтями.

- Не знаю. Понятия не имею. Сельвень говорит, что нам тут не место и поэтому он хочет нам помочь.

- Звучит как полнейшая чушь, - Юля наморщила нос. – Это же Сельвень. Всё что он делает нужно, в первую очередь, для него самого.

Вдохнув, я провёл по лицу рукой. Юля во всём права. Это Сельвень, и как мы не раз уже убедились, он всегда действует, исходя из каких-то своих, понятных только ему, интересов. Но ведь с другой стороны…

- А что если это правда? Что если мы сможем вернуться назад?

Юля оперлась о стол и сцепила пальцы вместе.

- Не знаю, - тихо произнесла она, отведя глаза в сторону. – Может быть и можно. Но если подумать… Ты правда хочешь вернуться?

Суть её вопроса даже не сразу дошла до меня, настолько странным он мне показался.

- В смысле «хочу вернуться»? А ты разве не хочешь?

Юля неуверенно повела плечами.

- Я уже не уверена. Тут так спокойно, тихо, мирно. А там… там моё прошлое, с которым мне опять придётся жить.

Я недовольно поджал губы.

- Юль, ты же понимаешь, как звучат твои слова.

Она нахмурилась

-Я уже говорила тебе, что не намерена с ними уходить и решения своего не изменила.

- Ладно, ладно, - поспешно согласился я. – Но это место… Согласись, мы здесь лишние.

Юля снова неопределённо повела плечами и больше ничего не сказала. За время трапезы она не проронила ни слова. Я же полностью погрузился в размышления, вспоминая разговор с Сельвенем. С этого момента идея о том, что отсюда можно каким-то образом сбежать, захватила меня с головой. Я стал всё чаще прогуливаться вдоль побережья, в надежде наткнуться на Сельвеня и часами пропадать в подвалах, обшаривая каждый уголок. Правда, совет шестиглазого пса нисколько не помогал, так как ни у Мезенцева, ни у Галанина, ни у Саенко, да и у себя тоже ничего полезного я не находил, сколько ни искал.

Время шло, а Сельвень всё не объявлялся. Надежды я не терял, продолжая прилежно обшаривать подвалы, но эта возня всё больше и больше походила на пустую трату времени. Юля поддерживала меня в моих поисках. Бывало, мы часами обсуждали, чего же такого полезного может там скрываться. И если меня возникшие трудности и угнетали, то на Юлю неудачи действовали намного сильнее. Хотя она продолжала улыбаться и понимающе кивать, выдвигая всё новые и новые идеи, я всё чаще стал замечать в её взгляде печаль, а в улыбке – натянутость.

Наконец, наступил один из тех моментов, когда мы просто лежали в кровати. Тема подвалов уже успела порядком подзабыться, да и я перестал туда наведываться, решив взять перерыв. Поэтому мы с Юлей просто лежали в кровати и смотрели на серебряные круг луны, заглядывавший к нам через окно.

– Расскажи мне сказку.

Я удивлённо посмотрел на Юлю.

– Какую?

– Не знаю, – прижавшись ко мне, она пробормотала. – Какую-нибудь, что бы уснуть, – и, немного подумав, добавила. – Про принца расскажи.

– Про принца? – я задумался. – Ну хорошо, слушай. Жил-был принц…

– А она не страшная? – она перебила меня. – Иначе мне всю ночь кошмары будут сниться.

– Разве что чуть-чуть, – усмехнулся я, и тут же успокоил её. – Иначе, какая это сказка. Итак, слушай. Жил-был принц. И…

– У него была принцесса?

– Конечно была, – кивнул я, – Какой же принц без своей принцессы. Так вот, как-то страшный колдун возжелал её и решил украсть. Но решил он это сделать хитростью. Вызвал принца на бой и вступил в схватку. Долго длилась битва, принц уже и позабыл про свою возлюбленную. Да вот только приспешники злого колдуна выкрали её. И вот колдун сбежал от принца, превратившись в…

– Пса? Он же превратился в большого чёрного лохматого пса.

– Ну пусть будет пёс, – согласился я. – Обернулся он псом и сбежал, а принц, вернувшись назад узнал страшную новость. Но принц не стал горевать. Оседлав коня, он бросился следом. Скакал днями и ночами, сквозь жару и холод, ел и спал в седле, пока, наконец, не нагнал колдуна возле его замка. Снова сошёлся он с ним в битве. Гнев его был настолько сильным, что колдун не устоял и вскоре пал замертво. Но перед смертью он поведал принцу, что спрятал его возлюбленную где-то в глубине своей твердыни. Немало смельчаков сгинуло в тёмных коридорах без следа, но принц не побоялся и, подняв повыше факел, двинулся на поиски любимой.

– Он нашёл её? – сонно спросила Юля. – Он же отыскал свою возлюбленную?

– Отыскал. Преодолев множество ловушек и сразив множество приспешников на своём пути. Он нашёл её.

– И как?

Я усмехнулся и крепче приобнял её.

– Просто он знал, чего хочет. Он ни секунды не сомневался в выбранном пути, и шёл по нему, не оглядываясь назад. В этом был секрет замка. Колдун заколдовал его таким образом, что малейшее сомнение вело к верной гибели. В конце концов, принц отыскал свою принцессу и освободил её. А затем они вместе сбежали оттуда и жили долго и счастливо. – и добавил с усмешкой. – А замок того колдуна сожгли.

Юля не ответила. По ровному дыханию я понял, что она уснула. В этот момент снаружи донеслась какая-то возня и хрипловатый голос окликнул меня по имени. Сельвень. Стараясь не разбудить Юлю, я аккуратно встал с кровати и подошёл к окну. Он беспокойно бродил внизу, время от времени поглядывая на меня. Накинув одежду, я спешно спустился вниз. Сельвень уже сидел возле крыльца.

– Что случилось? – спросил я, спуская на траву.

Сельвень ничего не сказал. Под пристальным взглядом всех трёх пар его горящих глаз мне стало не по себе.

– Сельвень? – спросил я, отступая на шаг назад.

Когда пёс поднялся на все четыре лапы, внутри у меня всё сжалось. С холодком, пробежавшим вдоль спины, я подумал про пистолет, оставшийся в доме. И хотя эффективность оружия против этого создания до сих пор оставалась для меня тайной, тяжесть на поясе сильно бы успокоила меня.

– Зачем ты пришёл? – спросил я, отступая ещё на шаг назад.

Пёс не двигался.

– Прости, – наконец, произнёс он своим бестелесным голосом и прыгнул вперёд.

Теперь я смог наблюдать преображение Сельвеня воочию. В мгновение ока он разросся до чудовищных размеров. Толстые лапы больно ткнулись мне в грудь, выбив воздух из лёгких. Вдвоём мы повалились на траву, и я тут же попытался стряхнуть с себя массивную тушу. Завязалась короткая потасовка, но Сельвень без труда одолел меня. Жаркое дыхание ударило в лицо, огромная пасть раскрылась и сомкнулась на горле. Я уже подумал, что он сейчас загрызёт меня, но зубы лишь ощутимо, хотя и безвредно, врезались в кожу.

Я дёрнулся, пытаясь вырваться из захвата.

– Лежи смирно, – угрожающе произнёс Сельвень, чуть сильнее стиснув челюсть. Тот факт, что пасть была у него занята, ничуть не мешал ему разговаривать.

– Что ты творишь? – с трудом прохрипел я. Дыхание ещё не восстановилось до конца. Сельвень молчал и я, не выдержав, прокричал снова. – Что ты творишь?!

– Время пришло, – медленно ответил пёс. – Лежи спокойно, ты уже ничего не изменишь.

Я снова попытался вырваться из хватки Сельвеня, но тот ещё немного сжал зубы, пережав дыхательные пути. В ушах загудела кровь, перед глазами всё поплыло, и силы быстро покинули меня. Я провалился в липкое полузабытьё и пришёл в себя лишь когда мимо меня кто-то мягко прошелестел травой. В поле зрения затрепетала белая ткань. Множество фигур в балахонах ступало мимо меня, направляясь в сторону дома.

Меня объял невыносимый ужас. Я попытался снова вырваться из хватки шестиглазого пса, но он держал меня очень крепко.

- Пусти меня. Она не собирается уходить с ними.

Сельвень хватки не ослабил.

- Нет, она готова. Она всё правильно поняла. Смирись, скоро всё закончится.

Фигуры в белом продолжали медленно проходить мимо меня, и оранжевый свет их фонарей играл в траве, закладывая причудливые тени. Я проклинал Сельвеня что есть мочи, время от времени пытаясь вырваться, но все мои усилия пропадали впустую.

Вскоре поток белых фигур повернул назад, и это привело меня в ещё больший ужас и отчаяние, потому что я знал, кого они приведут с собой Белые кроссовки Юли остановились рядом со мной.

- Не сопротивляйся, - мягко сказала она. - Ты, правда, уже ничего не изменишь.

- Ты, - прохрипел я, продавливая сквозь стиснутое горло воздух, - ты же не собиралась… с ними…

- Я и сейчас не хочу, - призналась Юля полным печали голосом. – Это ради тебя.

На мгновение я потерял дар речи.

- Меня?

- Да. Они мне всё объяснили. Я удерживаю тебя в этом месте. Только из-за меня ты не возвращаешься назад. Но скоро всё закончится.

- Они врут! - выкрикнул я. – Это всё ложь. Не слушай их! Им только и нужно чтобы ты сдалась.

- Они не могут врать, - вздохнула Юля. – Им не нужно тебя обманывать. Достаточно лишь немного подождать. - она склонилась надо мной и легким прикосновением провела по волосам, после чего заговорила, и в голосе её читались едва сдерживаемые слёзы. – Здесь прошли мои самые лучшие мгновения, и мне хотелось бы продлить их навечно. Но расплата настигнет каждого. Моё время наступило. А ты, - Юля всхлипнула, - помни меня. Пожалуйста.

Белые кроссовки неуверенно переступили с места на место и затем направились в сторону озера. Её слёзы вызвали внутри меня волну гнева.

- Я не позволю тебе, - крикнул я ей вслед. –Слышишь! Не позволю. Я отыщу тебя, куда бы ты не направилась.

Юля не ответила. Белые балахоны продолжали шествовать мимо меня, шурша тканью по траве. Прижатый, я клокотал ненавистью, но попыток вырваться из хватки Сельвеня больше не предпринимал. Зачем попусту тратить силы? Оставалось признать, что я не справился. Мне не удалось уберечь то последнее, что держало меня здесь. Наверное, теперь я стану следующим. Ещё один сломленный человек уйдёт следом за ними в туман. Следом за Юлей…

Поток белых балахонов иссяк. Когда Сельвень отпустил меня, поверхность озера уже успела очиститься от белого марева. Лишь безразличная ко всему холодная луна отражалась на зеркальной глади.

- Что теперь? - крикнул я в морду псу. - Что?! Когда мне ждать их?! Или быть может ты покончишь со мной прямо сейчас?!

Меня распирала ненависть. Я готов был в любой момент броситься на него и попытаться задушить голыми руками. Плевать, если он разорвёт меня на части.

- Нет, - Сельвень медленно покачал головой. – Теперь ты вернёшься назад.

Я расхохотался.

- Как? Как?! Я обыскал все подвалы сверху до низу, заглянул в каждый угол, перевернул всё вверх дном. Там нет ничего. Ничего! Как я выберусь отсюда?! Прекращай уже! Давай покончим с этим прямо сейчас.

Сельвень продолжал сверлить меня пронзительным взглядом.

- Есть способ. Теперь, когда всё пришло в норму, - я открыл было рот, чтобы разразиться новой тирадой, но Сельвень опередил меня. – Твой собственный подвал – вот ключ ко всему. Она держала тебя здесь, - он мотнул головой в сторону озера, - из-за неё ты никогда не покинул бы это место. А она вернуться назад не могла. Её место здесь, твоё – нет. Возьми фонарь одного из этих существ, спустись в свой подвал и жди. Скоро всё закончится.

Я глубоко вдохнул, успокаивая разбушевавшееся сердце и прерывистое дыхание. Пламя эмоций постепенно угасало, проясняя мысли, успокаивая сознание.

- Один я не уйду отсюда, - холодно отрезал я.

Сельвень вздохнул.

- Можешь сидеть здесь сколько угодно. Они больше не придут. Я всё сказал. А ты… ты всё равно уйдёшь. По другому быть не может. Нужно только подождать.

Не говоря больше ни слова, Сельвень развернулся и побежал вдоль берега. Проводив его взглядом до того момента, пока он не растворился в темноте, я перевёл взгляд на озеро. Дальний его конец тонул в темноте, скрывая внутри себя нечто зловещее и таинственное. Туда ушла Юля. Нет, её увели туда. Одну, в окружении существ в белых балахонах, сжимавших в руках посохи с фонарями, источавшими оранжевый свет.

Сделав ещё один глубокий вдох, я развернулся и зашагал в сторону своего дома. Я знал, что нужно делать.

* * *

Ручка канистры резала пальцы. Пришлось изрядно постараться, чтобы вытащить её из автомастерской. Жидкость внутри возмущённо булькнула, когда я поставил её у кромки воды, рядом со второй такой же канистрой. Фонарь и оружие уже лежали рядом. Пришлось крепко подумать, подбирая снаряжение. Тащить всё это в руках неудобно. К счастью во время своих рысканий по подвалам я отыскал у Володи довольно удобный рюкзак, и потратил некоторое время, пока адаптировал его для переноски всего необходимого. Внутри рюкзака уже лежали заготовленные еда, вода и пара коробок патронов, а его поверхность украшало множество спешно нашитых мной ремешков для крепления поклажи.

Сельвень появился, когда я крепил к ранцу первую канистру. Он словно бы материализовался из темноты в нескольких метрах от меня.

- Куда-то собрался?

Вопрос прозвучал ровно, бесцветно, но в нём недвусмысленно читалась ядовитая угроза.

- Да, - бросил я коротко, - собираюсь прогуляться на ту сторону.

- Нет.

Я, наконец, соизволил взглянуть на Сельвеня. Он стоял на том же месте, но стал больше.

- Нет? – я приподнял брови. – Я не спрашивал твоего разрешения.

- Тем не менее – нет.

Сельвень придвинулся ближе на полшага. Я тут же вскочил на ноги и схватил с земли дробовик.

- Ты ещё не понял? – Сельвень приблизился ещё на пол шага. – Он на меня не действует.

Я позволил себе ехидную усмешку.

- Вообще-то, я так и не видел, чтобы в тебя стреляли. Может быть ты врёшь.

Сельвень остановился.

- Можешь попробовать сейчас, - коротко бросил он, опуская голову ниже. Готовясь к стремительному прыжку.

- И что ты мне сделаешь? – снова усмехнулся я. – Всё-таки убьёшь?

Теперь Сельвень позволил себе короткую ответную усмешку.

- Убить тебя я не могу. Нельзя. Но вот немножко покалечить вполне. Чисто чтобы усмирить. Сломать руки, отгрызть ноги. А затем я тебя оттащу в подвал. Пора тебе, наконец, свалить отсюда.

Я глубоко вдохнул и выдохнул. Он мог это сделать. Он собирался именно это и сделать, я не сомневался в этом. Медленно положив оружие на песок, я поднял оставшуюся незакреплённой канистру.

- А это что? – в голосе Сельвеня сквозило презрением.

- Рискни и узнаешь, - я вложил в свои слова не меньше презрения, - или вали отсюда.

Кратко прорычав, Сельвень припал к земле и стремительно взметнулся в воздух. Одновременно с этим я выбросил канистру вперёд, выплёскивая навстречу псу жидкость. Озёрная вода блеснула яркой лентой в свете луны и окатила его с ног до головы. В ночной воздух взметнулся пронзительный, полный боли крик, словно бы пса сунули в раскалённые угли. Сельвень неловко повалился наземь, взметнув горсть земли в воздух. Примерившись, я попробовал ещё раз окатить его водой, но Сельвень тут же вскочил и отпрыгнул в сторону, словно бы это была едкая кислота.

Меня охватил прилив радостной злости.

- Ну что ты? – крикнул я. – Вот он я? Ты обещал отгрызть мне ноги.

Сельвень ничего не ответил. Продолжая пронзительно скулить, он бросился бежать в сторону домов. Я отбросил в сторону почти полную канистру и набросил на плечи рюкзак, поднял с песка дробовик и фонарь. Я всё ещё не понимал до конца, что, собственно, собираюсь делать. Просто внутри теплилось предчувствие, ощущение, что всё правильно, что этот путь верный.

Приблизившись к водной глади, я поднял повыше безжизненный фонарь и сделал шаг вперёд. Он тут же вспыхнул оранжевым светом, а нога внезапно нащупала твёрдую поверхность. И хотя я всё ещё наблюдал в лунном свете озёрную гладь, ботинок оставался на поверхности и не намокал. Я сделал следующий шаг. Водная поверхность никак не отреагировала на это, словно бы под ногами раскинулась твёрдая земля. Я вгляделся в черноту, ожидавшую меня впереди и удобнее перехватил дробовик во второй руке. Пора, путь предстоял неблизкий.

(продолжение следует...)

Начало: Тартарус ч.1

Предыдущая часть: Тартарус ч.8

* * *

Жуткая, закутанная в изодранный балахон тварь, неумолимо надвигалась. Каждая шероховатость похожей на кору кожи, каждая прореха в белой ткани проступала с отчётливой ясностью в холодном, пронизывающем свете лампы. Тёмные провалы на месте глаз не выражали никаких эмоций. Это существо, обитатель этих мест, просто выполняло то, ради чего существовало. Никакой жалости, никакой ненависти, лишь долг и исполнительность. Всё вернётся на круги своя, всё станет как прежде. Лишённый сил, я беспомощно наблюдал за ним. Заострённые пальцы подёргивались, готовясь нанести окончательный удар и завершить начатое дело. Туман ожидает всех, от него нет спасения. Конец уже близок.

Кошмарное создание, приблизившись вплотную, нависло надо мной, огромное и непоколебимое. Рука лениво поднялась вверх лишь затем, чтобы обрушиться вниз. В отчаянии я постарался закрыться от гибельного удара, но боль вонзилась в тело терзающими когтями, заставив заметаться на кушетке. А меж тем когти продолжали рвать плоть на части, пробираясь всё глубже, и глубже, и глубже…

- Да лежи ты спокойно! Хватит дёргаться, швы же разойдутся!

Я резко втянул воздух и открыл глаза, но безжалостный яркий свет заставил тут же зажмуриться. Затем правый бок куснула боль от чьего-то мягкого прикосновения.

– Чёрт, рана опять открылась. Надо сменить повязку. Лежи тихо.

На грудь властно легла ладонь, прижимая меня обратно. Я всё ещё держал глаза закрытыми, и поэтому вздрогнул от неожиданности, когда кожи коснулся холодный металл. Срезав повязку, Юля несколько минут накладывала новую.

– Теперь всё. Аккуратнее в следующий раз. Кровь едва-едва перестала течь.

Пробормотав что-то невразумительное, я осторожно приоткрыл глаза. На этот раз свет обошёлся со мной не так сурово, дав мне возможность осмотреться Подвал под Юлиным домом преобразился и теперь действительно напоминал операционную. Деревянные ящики стояли с откинутыми крышками. Вокруг кушетки, на которую меня уложили, громоздились приборы назначение которых оставалось для меня загадкой. Разве что, кроме стойки с капельницей, от которой к руке тянулась трубка.

Юля сидела на табурете рядом со мной. Выглядела она не лучшим образом. Черты лица заострились от усталости, глаза раскраснелись от недостатка сна, а тёмные круги ещё больше оттеняли их цвет.

– Ужасно выглядишь, – усмехнулся я и тут же пожалел об этом, так как раненый бок пронзила острейшая боль.

– Кто бы говорил, – скривилась Юля, но, всё-таки улыбнулась в ответ.

– Если я надумаю в следующий раз стрелять по ним – ударь меня чем-нибудь тяжёлым.

– Да уж, не сомневайся, – кивнула Юля с самым серьёзным видом. – Это было опрометчиво. Что случилось?

Я пожал плечами. Теперь всё произошедшее казалось каким-то бредом.

– Володя пошёл с ними, а я разозлился на него за это. За мной погналось несколько этих существ. Я забежал к себе в дом, достал припасённый там дробовик, кое-как отбился и выскочил через окно. Но один из них меня достал. Я уже думал, что мне конец, но тут на помощь пришёл Сельвень.

Глаза Юли расширились от удивления.

– Он убил эту тварь?

Я кивнул.

– Да. Ты же заметила?

– Что он может менять свои размеры? Заметила. Когда он притащил тебя..., - Юля содрогнулась. - Выглядел ты ужасно, много крови потерял. Если бы не Сельвень, я бы не справилась. Он очень мне помог.

Слова Юли вызвали у меня прилив благодарности к шестиглазому псу. Я хотел было поблагодарить его, но Сельвеня в подвале не оказалось.

– А где он?

– Ушёл. Как только тебе стало лучше. Не сказав ни слова.

Я поёрзал на подушке, размещаясь поудобнее.

– Он знал.

Юля поправила капельницу.

– Что знал?

– Я видел, как они залезли к тебе. Я надеялся, что они не заметят подвал. Но затем Сельвень притащил меня к тебе, и я… В общем, когда я увидел, что подвал открыт, я подумал о самом худшем.

Поправив капельницу, Юля уселась обратно на табурет и вздохнула.

– Я тоже перепугалась. Забилась в угол, когда они вырвали люк. Сидела и смотрела на лестницу. Всё ждала, когда они спустятся.

- А они?

Юля поёжилась, словно бы от сквозняка.

– Они просто стояли. Даже не шевелились. Словно изваяния. Потом развернулись и ушли. А через несколько минут появился Сельвень с тобой на спине.

– Он знал, что ты вне опасности. Он знал, что они не спустятся в подвал.

Юля устало усмехнулась.

– Ты удивлён, что снова что-то скрыл от нас?

Я усмехнулся в ответ.

– Нисколько.

Снова заныли раны. Видимо, Юля заметила это по моему лицу и встала со стула.

– Ты отдыхай. Я пока поднимусь наверх. Постараюсь хоть немного выспаться.

Вскоре её шаги стихли. Оставшись в одиночестве, я уставился в потолок и погрузился в размышления. Пережитый ужас уже успел развеяться. Теперь я мог снова трезво оценить наше положение. Завеса, скрывавшая тайны этого места, приподнялась ещё немного, правда, знание это далось дорогой ценой. С другой стороны, сожалеть о том, что произошло нет смысла. По крайней мере, мы живы и ещё можем сопротивляться.

* * *

Неловко отрыв дверь, я положил на пол мешок и поставил банку. С кухни долетел бодрый голос:

– Принёс?

- Да, – крикнул я, запирая дверь на засов.

– Точно всё взял?

Разувшись, я поднял с пола свою ношу и перетащил её на кухню.

– Картошка, морковь, лук, консервированный горох, – перечислил я содержимое мешка, – о, и конечно же банка солёных огурцов, – поставив банку на стол, я добавил. – Как же без неё. Иначе ты бы меня и на порог не пустила.

- Совершенно верно, - хихикнула Юля, срывая жестяную крышку.

Я состроил скорбное лицо.

– К сожалению, запас солёных огурцов стремительно иссякает. Похоже, вскоре мне придётся снова готовить самостоятельно.

При упоминании о моей готовке Юля содрогнулась. Как-то раз я взялся за организацию ужина. На своё отсутствие кулинарного мастерства особо жаловаться не приходилось, так как с моей точки зрения она казалась вполне приемлемой. Но Юля раскрыла мне глаза на тот тихий ужас, который, на самом деле, являла моя стряпня. В итоге Юля больше мне не позволяла, как она сама выразилась, «попусту переводить продукты».

– Ну уж нет, – она решительно покачала головой. – Будешь есть человеческую пищу.

Я усмехнулся и начал разгружать мешок. Раны всё ещё отзывались болью, но передвигаться это уже не мешало. Недавно Юля сняла последний шов на запястье, и теперь я мог любоваться на красную полосу, тянувшуюся вдоль всего предплечья. Первые дни моего восстановления вышли самыми тяжёлыми. Мне с трудом удалось договориться с Юлей о том, чтобы подняться наверх, так как белые стены операционной навевали просто чудовищную тоску. В итоге, я обосновался у неё в гостиной и послушно выполнял все указания. Когда моё состояние улучшилось в достаточно мере для того, чтобы перебраться обратно к себе, я столкнулся с новой проблемой. Нападение существ оставило в моём жилище настоящий разгром, и жить там без основательной уборки не представлялось возможным. В конце концов, у нас с Юлей сложилась привычка проводить время у неё. Мы ели, болтали о всякой ерунде, строили планы, читали книги, которых у неё в доме оказалось немало. В общем, занимали время самым различным образом, и к себе я возвращался лишь для ночёвки.

К тому моменту, как мешок опустел, Юля уже раскладывала по тарелкам печёный картофель со свининой. Аромат распространялся просто чарующий. Сев за стол, я достал из кармана фонарик. Самый обычный. Электрический. Тот, который некогда Юля дала мне, чтобы проверить её подвал. Плетёных фонарей, оставшихся в напоминание о последнем нападении, у нас тоже изрядно прибавилось. И теперь они хранились на втором этаже моего дома.

Усевшись напротив меня, Юля сразу обратила внимание на фонарик.

– Лазил по подвалам? – она кивком указала на него.

– Да. Спустился, наконец, к Сергею.

В глазах девушки вспыхнуло любопытство.

– Нашёл что-нибудь интересное?

– Да ничего особенного, – я пожал плечами. – У него там автомастерская. Давай сходим вместе, сама посмотришь.

Юля охотно согласилась, и некоторое время мы молча ели.

– А ты Сельвеня больше не видел? – продолжила она прерванную беседу.

– Нет. Правда иногда мне кажется, что в темноте нет-нет да мелькнут жёлтые глаза. Боишься, что снова придёт туман?

Девушка покачала головой, не отрывая при этом взгляда от тарелки.

– Нет. Пусть приходят, если хотят. Так просто с собой они меня не утащат. – и она решительно посмотрела на меня. – Я с ними никуда не пойду… Ты чего ухмыляешься?

Она смерила меня недовольным взглядом из-под нахмуренных бровей. Ноздри раздулись от частого дыхания, а губы сжались в тонкую нитку. Грозное выражение на лице никак не вязалось с её миниатюрной фигуркой, но я уже давно обратил внимание на её чарующую способность выглядеть одновременно и свирепо, и мило.

– Ничего, – я постарался стереть улыбку с лица, – просто ты так очаровательно злишься.

Судя по всему, она хотела что-то ответить, и уже приоткрыла было рот, но внезапно раскраснелась и переключила внимание на печёный картофель.

- Кстати, я почти закончил оконную раму, - я поспешно сменил тему на более приятную. – Думаю, скоро, наконец, починим твоё окно.

Это место продолжало удивлять. Новое занятие для меня нашлось, когда я осматривал подвал под бытовкой Володи. Там оказался настоящий склад всяких стройматериалов. Чего там только не было. И мешки с цементом, и инструмент на любой вкус, и, самое главное, деревянные доски. Тогда я и решил починить коттедж Юли, которому порядком досталось за последнее время.

Юля оторвалась от своей тарелки.

- Ооо, это хорошо, - она посмотрела поверх моего плеча в гостиную. Там, на месте выбитого окна, снова красовалось баррикада из досок. – А то меня уже раздражает дырка на месте окна. Теперь это место хоть начнёт на нормальный дом походить.

– А дом и вправду уютный, - согласился я. – А когда-нибудь жила в таком?

- Я – нет, но у меня родители живут в похожем доме. Правда я уже говорила, мне больше нравится минимализм, чем все эти побрякушки вроде картин и ваз, - и тут Юля улыбнулась. – Но домой всё равно приятно возвращаться.

Я понимающе покивал.

- Согласен.

- А ты? – спросила она. – У тебя был когда-нибудь летний домик?

Я отрицательно покачал головой.

- Нет. Я парень городской. Хотя, надо сказать, за время проведённое здесь, немного пообвыкся. Когда выберемся отсюда, обязательно куплю себе дачу.

Я тут же пожалел о сказанном, потому что Юля тут же погрустнела.

- Ты думаешь это вообще возможно? Выбраться?

Что ж, отступать назад я уже не мог.

- Конечно возможно, - уверенно кивнул я. – Мы же как-то сюда попали. Значит и выбраться можем.

- А что если… что если это…, - Юля замялась в нерешительности. - ну… они выводят обратно?

Она смутилась и потупила взгляд, а я всё больше и больше укреплялся в мысли, что разговор принимает дурной оборот.

- Так, - произнёс я, энергично поднимаясь из-за стола, - прочь эти мысли. Похоже мы засиделись. Пошли, пройдёмся вдоль берега. Я обещал показать тебе автомастерскую.

Мастерская девушку очень заинтересовала. Спуск в неё находился в спальне Сергея, прямо под кроватью. Этот подвал оказался по истине огромным, намного больше квартиры. Он вмещал в себя несколько автомобильных подъёмников, а также множество верстаков, инструментальных ящиков, канистры, ветошь и множество других предметов, обыденных для любой автомастерской. Юля с любопытством обходила автомобили, рассматривала их задранные днища, крутила в руках разнообразные ключи и съёмники.

- Если постараться, то можно починить одну из них и пользоваться, - хихикнула она, прокручивая колесо одной из машин.

- Ага, - поддакнул я в ответ, - только сначала её придётся вытащить из подвала по частям.

Насмотревшись вдоволь на машины, мы с Юлей выбрались наружу и двинулись вдоль берега. Разговор сам собой переключился на прошлое, и мы начали вспоминать истории из прошлой жизни.

- …мама этого пса очень любила, но грязи с него было просто немерено. А он же ещё большой и лохматый, - сияя улыбкой, Юля показала руками внушительный размер питомца своих родителей. – Так вот, я как-то приехала - это было позднее лето, погода тогда выдалась на редкость дождливая – так вот, он носился как сумасшедший по двору, весь измазался. А потом побежал в дом. Была у него привычка приносить любимую игрушку, чтобы поиграть. Только вот найти никак её не мог. Это надо было видеть. – Юля с трудом сдерживала смех. – Он носится по дому, пачкая всё на своём пути. Мама гоняется за ним, пытаясь оттащить в ванную... А он думает, что это с ним играют, и начинает пуще прежнего беситься, - она зашлась заливистым смехом. – В общем, в тот вечер мы не праздничный ужин устроили по случаю моего приезда, а генеральную уборку.

- У тебя очень дружная семья.

- Ага, - кивнула Юля, - дружная, - она с любопытством взглянула на меня. – А ты чем занимался? Ты, вроде, говорил, что поиском и спасением людей?

Я немного смутился.

- Ну да, было дело. Правда ничего прямо такого интересного рассказать не могу. В основном, наши группы шатались по всяким глухим лесам, вроде тайги какой-нибудь.

Глаза Юли заблестели.

- Ух ты? Я никогда не видела тайгу. Красиво, наверное.

- Красиво не то слово, - согласился я. – Там попадаются такие нехоженые места. Иногда уйдёшь в лес сядешь под деревом и наслаждаешься тишиной.

- Класс! Как бы мне хотелось побывать там.

- Ещё будет возможность, - улыбнулся я. – Вместе выберемся туда.

Юля, внезапно, остановилась и продолжительное время смотрела на воду.

– Слушай, а может искупаемся? – неожиданно предложила она.

– Ээээ… что?

Она кивком указала на воду.

– Давай искупаемся. А то столько времени тут провела, а в воде так и не побывала.

Я опасливо посмотрел на зеркальную гладь, в которой ярким пятном отражалась застывшая в небе луна.

– Нууу, не знаю. Она жутко холодная… Да и глубоко там.

– Боишься замёрзнуть? – поддразнила меня Юля. – Ну, как хочешь.

Не говоря больше ни слова, она зашагала в сторону своего дома. Постояв немного возле кромки воды, я тоже поспешил к себе. Хотя лезть в ледяную воду у меня не было ни малейшего желания, оставлять девушку одну мне тоже не хотелось. К тому моменту, как я отыскал полотенце и что-нибудь, что сойдёт для плавания в воде, снаружи долетел плеск воды, и, выглянув через окно, я обнаружил только круги, расходившиеся по поверхности воды.

Юля успела отплыть от берега метров на двадцать, к тому моменту, как я подошёл к линии воды. Что ещё удивительнее, она не выказывала никаких признаков дискомфорта. Вдобавок, она ещё и спокойно стояла на ногах, в то время как вода колыхалась на уровне её живота. Хотя у меня сложилось впечатление, что дно здесь намного глубже.

– Не понимаю с чего ты решил, что вода ледяная! – крикнула Юля. – По моему, вполне тёплая. А дно какое! Песчаное. Так приятно погрузить в него пальцы.

Я аккуратно попробовал воду ногой.

– И вправду, – пробормотал я, – тёплая.

В моих воспоминаниях вода обжигала нестерпимым холодом. Войдя по колено в озеро, я глубоко вдохнул, оттолкнулся от дна и нырнул. Тьма сомкнулась над головой. Ощущение струящейся вдоль тела воды оказалось приятным. Действительно, плавать тут одно удовольствие. Вынырнув, я обнаружил, что Юля стоит на том же самом месте. Только теперь она смотрела в тёмную даль. Туда, откуда приходил туман. Я подплыл ближе и встал позади неё.

– О чём задумалась?

В свете луны, Юля казалась ещё более хрупкой. Серебристый свет оставлял белые отблески на влажной коже, а намокшие волосы липли к плечам и спине. Внезапно, она поёжилась словно бы от холода, приобняла себя за плечи и обернувшись ко мне. Казалось, лунный свет делал её глаза ещё темнее. Темнее, чем самые глубокие воды.

– Ты знаешь, мне ещё никогда не было так спокойно.

Во рту сразу пересохло.

– Юля, я надеюсь, ты не…

Девушка энергично мотнула головой.

– Нет. Я не собираюсь уходить с ними. Я нисколько не сожалею о том, что сделала. Просто я постоянно убегала от своего прошлого. Бросила карьеру, уехала от родителей, занималась не пойми чем. Мне казалось, что я просто не нужна этому миру. Я ведь хотела помогать людям, а в итоге сама отказалась от всего. Я ничего не хотела и продолжала жить словно бы по привычке. Но теперь… теперь всё по-другому.

Юлю пробила судорога, и я сам, того не заметив, подступил ближе и прижал её к себе.

– Ты замёрзла, – пробормотал я, на самом деле ощущая тёплое, живое тело под руками.

– Нет, - глухо возразила Юля, – я же говорю, вода тёплая. Просто…

Она коснулась заживающей раны на моём боку, а затем слегка отстранилась. Мы снова встретились взглядами. Теперь она находилась ко мне близко как никогда, но я всё равно не мог отыскать дна в этих непостижимо глубоких глазах. Всё что я мог – это только нырнуть.

Я наклонился вперёд и ощутил губами прикосновение, мягкое, ласковое и податливое. Юля не сразу ответила мне, но затем её губы с лёгким стоном раскрылись в ответном поцелуе, а тонкие пальцы впились мне в спину.

(продолжение следует...)