Палящее июльское солнце, наконец, перестало поджаривать город на своей полуденной сковородке и, забирая с собой духоту, покатилось на запад.
Уставшие горожане, по воле рока, не успевшие сбежать в отпуска, давно покинули душные офисы, наводнив всевозможные скверики и дворы. Длинные вереницы машин потянулись в сторону области, тем самым парализовав сразу все выезды. Чуть менее приверженные личному автотранспорту, наполнили вокзалы, желая поскорее променять удушливый мегаполис на тяпки и стаканы. Шурик был именно из их числа. Его худощавая фигура, возвышаясь коротко стриженой головой над скоплением уезжающих, была облачена в черные джинсы, кроссовки и майку украшенную логотипом новой металлической группы. Стоя на платформе, он скептически разглядывал группу «толкиенистов», расположившуюся вокруг сваленных в кучу рюкзаков. Толкиенистом Шурик называл всякого, внешне схожего с туристом, кого, однако, отчетливо выделяло наличие предметов, кои трудно представить в руках здорового обывателя, например псевдо средневекового круглого щита, испещренного многочисленными царапинами или, как бы невзначай, торчащего из поклажи эфеса. Не вдаваясь в отличия ролевых игр от, например, исторической реконструкции, Шурик считал данные увлечения уделом скучающей молодежи и отдушиной великовозрастных балбесов, не способных заработать на нормальный, по его мнению, отдых. В силу сравнительно юного возраста, и простительной оному полярности суждений, Шурик считал себя законченным скептиком, собственные взгляды окончательно сформированными, мировоззрение строго атеистическим, а единственным допустимым побегом из реальности – добрую крепкую пьянку.
Протяжный гул, отгоняя не в меру любопытных от края платформы, оповестил о приближении поезда, и Шурик, стараясь не расколотить «драгоценное» содержимое сумки, приготовился штурмовать тамбур.
Последние закатные лучи скрылись за черной кромкой леса, а набежавшие облака спрятали только что показавшиеся звезды. Фасад маленького дачного домика озаряли отблески вновь разгоравшегося костра. Этот костер был, пожалуй, единственным источником мало-мальски яркого света, находившегося в поселке. Ни один фонарь, ни одно ярко освещенное окно не нарушали этой скромной монополии на свет. Причина же сего оказалась до нельзя проста: тремя днями ранее в поселке сгорел понижающий трансформатор. Установлен он был совсем недавно в замен старому сорокалетнему трудяге и не подавал ни малейшего повода для беспокойства.
Правда, как и его предшественник, заточенный в железной будке, защищенный амбарным замком и вселяющей страх надписью «не влезай, убьет!» он не был придирчиво осмотрен ни одним из дачников, а установлен по личной инициативе председателя дачного кооператива на деньги, собранные, однако, для совершенно иных целей. В сгоревшем же виде, трансформатор представлял слишком плачевное зрелище, что нивелировало шансы непосвященных определить не только его изготовителя, но даже вероятный возраст. Экстренное собрание, проведенное в самый разгар рабочей недели, посетила пара молодых родительниц в компании любознательных чад и десятка полтора пожилых садоводов. Озвучив безотлагательную важность всеобщей сдачи трансформаторных взносов, председатель пообещал лично приобрести и доставить устройство на своей недавно приобретенной «газеле». Не обращая внимания на двух зажиточных аксакалов, явивших пример образцовых плательщиков, собрание мирно разошлось, успев перед этим как следует обсудить животрепещущие вопросы личной жизни нескольких публичных персонажей в ряды коих ожидаемо попал и председатель. Подобные обстоятельства вряд ли могли бы сильно сказаться на обладателях генераторов, но таких в садоводстве не нашлось. Практически все дачники, являясь городскими жителями оказались совершенно не готовы даже не на долго отказаться от достижений прогресса и дружно сбежали в город. Основную массу оставшихся составляли маньяки-огородники, встававшие с зарей по своим морковно-капустным делам и с закатом отходившие ко сну.
В меньшинстве же оказались трое молодых ребят, которые собственно и являлись хранителями скромного дворового очага.
– А я тебе говорю, что есть! – Паша держал шампур с недоеденным куском шашлыка и пристально смотрел в слегка помутившиеся глаза Шурика.
В повседневной жизни, Паша являлся, если так можно выразиться, идеальным флегматиком. Полный от природы и слегка заторможенный, он казалось, вообще не реагировал на внешние раздражители. Поглощенный каким либо делом или его отсутствием, он придавался этому настолько полностью, что отвлечь его могла разве что высадка галактического десанта непосредственно посреди комнаты, впрочем, по мнению некоторых, эффект от высадки в Пашином случае был явно преувеличен. Однако стоило ему выпить хотя бы двести грамм, как флегматичность улетучивалась, и на сцену выходил Паша холерик, способный отстаивать свое мнение до хрипоты и готовый пуститься в любое мероприятие, каким бы несуразным оно не выглядело.
– Да какие вампиры! – Шурик наклонил голову и обхватив лицо ладонью изобразил крайнюю степень отчаяния. – С ума сошел, три дня без света и полный мрак сознания.
–Вампиры это частный случай, – назидательно продолжал Паша, – главное, что потусторонние реально! Ты только подумай, – Паша поднял свободную от шампура руку на уровень подбородка. – Тысячи совершенно необъяснимых явлений, множество очевидцев от ребенка до старушки…
– Не отрывая ладонь от лица Шурик издал нечто среднее между смехом и стоном. – Стару-у-ушки…А ты своих очевидцев у доктора проверял? Бонапартом никто не представился?
– О чем на сей раз? – Леха поставил на столик только что выуженную из бочки с водой бутылку и присел на бревно, служившее скамейкой.
– Лех, ну хоть ты скажи этому зануде, – Паша с надеждой посмотрел на товарища. – Сверхъестественное, не смотря на кучу подделок, вполне реально… —Привычным жестом, Леха смахнул длинную прядь светло-русых волос, упавшую на лицо и чиркнув зажигалкой закурил.
– Сверхъестественное… да хрен его знает.
– Да вот хотя бы, брат рассказывал. – Паша поднял брови, давая понять, что авторитет как самого брата так и его рассказа не подлежит сомнению. – Служил срочную на Кавказе, и как то он в составе еще трех долбоклюев, дернул в самоволку. Нашли они какой-то домик заброшенный, разжились самогонкой, закуской, ну и стало быть сидят расслабляются. Среди них был один дагестанец. Нашли они в этом домике бумажки хитрые, и стали читать. А там что-то неразборчиво и на дагестанском. Дагестанец читает вслух, запинается, икает, ребята ржут, «Слово на х.. похоже, ха-ха-ха». А как дочитал он, одного из стенки током как долбанет, а в том доме электричества вообще не было, по стенам рябь какая-то пошла. Они в миг протрезвели, всем жутко, встали в кольцо, автоматы схватили, и стоят.
– Самогонку ключница делала? – Ехидно ввернул Шурик.
– Хуючница, – не меняя интонации парировал Паша.
– Вдруг за окном вой какой-то странный раздался. Они вышли, смотрят, а домик волки окружили, видимо-невидимо, сотни глаз во тьме горят. Ребята как давай из автоматов строчить, через минуту ни одного волка не осталось, все убежали. Но по утру, ни нашли они ни одного убитого, а как потом узнали в той местности волков вообще ни разу не видели.
– А в самоволку они с автоматами бегали? – Задал неудобный вопрос Шурик.
– Ну может не в самоволку, может после боя отдыхали, брат давно служил, там тогда…
– Палишься на мелочах, как и все мистификаторы. – Отрезал Шурик, пытаясь отыскать глазами оставленный где-то стакан.
– И правда многое не сходится, – Леха глубокомысленно затянулся сигаретой. – Автоматы в самоволке, волки, который полно на Кавказе, заклинания на дагестанском…
– А что, колдовство только на латыне работает? – Искренне возмутился Паша
– Ну тут тебе конечно виднее, – улыбнулся Шурик, – Раз ты у нас такой специалист, наколдуй-ка нам по пол стакана, волшебной настойки.
– Настойка, все. – Развел руками Леха. – Только самогон, правда не менее волшебный.
– Я-то наколдую, – вставая с бревна протянул Паша. – Но все-таки вы зря так, очень много происходит такого, что невозможно объяснить с помощью науки.
– Да ерунда это все, сон разума и больная фантазия, – носком кроссовка Шурик подтолкнул выпавшую ветку обратно в костер. – Кто-то что-то увидел, не разобрался, выдумал черти чего, нашел доверчивую душу, убедил в собственной правоте, и потом бродят свидетели очевидцев в поисках некритичного мышления…
– С одной стороны конечно верно, – задумчиво произнес Леха, глядя на Пашины попытки справиться с пробкой. – А все-таки может быть и другой расклад, при котором откровенно необъяснимые вещи сознательно отбрасываются, дабы не портить стройность теорий. Применительно к отдельному человеку проще сослаться на проблемы со зрением, лишь бы не допустить мысль, что тут, к примеру, что-то не то летает. А то вдруг и правда летает, и как с этим тогда жить?
– Над селом херня серебристого металла, – весело добавил Паша протягивая друзьям щедро налитые стаканы.
– Много стало в наши неопознанной … – Звякнувшие стаканы заглушили последние слова частушки.
– Кстати, – произнес Леха, дожевывая кусок остывшего мяса. Я сегодня днем на опушке видел волка.
– Да брось ты, – махнул пустым стаканом Шурик, – Собака одичалая бегала по лесу, цивилизация уже забор подпирает, откуда тут волки?
– Слушай, я волков наблюдал не только на картинке, но и в нескольких зоопарках, от собак они заметно отличаются. Так вот, на опушке был именно волк.
– Кстати, вампиры умеют превращаться в волков. – Как бы невзначай ввернул Паша.
– В ослов, – состроил гримасу Шурик, – Согласно многочисленным киноштампам, вампиры, как правило, превращаются в летучих мышей.
– Интересно, акум окончательно сел, – Пробормотал Леха, протянув руку к лежащему на столе фонарю. – О, еще посветит! Так, а это что у нас? – Секунду спустя добавил он, направив луч фонаря на странный комок, затаившийся в ветвях дерева.
– Ворона, наверное. – С сомнением в голосе ответил Шурик.
Неопознанное существо, на секунду озаренное непривычно ярким светом, громко захлопало крыльями, и резко устремилось в сторону его источника.
– Сгинь! – Вскрикнул Паша замахав руками, и неожиданно для всех и скорее всего для самого себя, изобразил нечто схожее с крестным знамение.
Мгновение спустя существо исчезло из виду. Друзья настороженно переглянулись.
– Вот что крест животрящий... – Шурика прервал раздавшийся неподалеку протяжный вой. Как показалось ребятам, в его интонациях сквозила надрывная тоска, смешанная с болью и неприкрытым отчаянием.
– Что это было? – Испуганно спросил Паша.
– Местные фермеры говорят, что так воет собака Баскервилей, когда ищет свою жертву, – Размеренно проговорил Леха, стараясь скрыть волнение голоса.
– Паш, налей-ка еще по половинке. – Не чокаясь, друзья синхронно осушили заново наполненные стаканы. Воцарилась тишина. Желтоватый свет костра отбрасывал неровные блики на запыленные стекла окон. Первым молчание нарушил Шурик.
– Народ, вы какие-то вялые, ну мышка пролетела, собачка заскулила, как будто за городом первый раз.
– Да в том то и дело что, не первый, – задумчиво ответил Леха, но чтоб у нас тут кто-то так выл припомнить не могу. Вообще к мистификациям я настроен скептически, но в век генной инженерии и прочих наступательных технологий подозреваю, что существовать может всякое. Что-то мне вспомнилась история о хранителе кладбища, Слышали? – Паша и Шурик синхронно мотнули головами.
– Ну так вот в одном жутко секретном НИИ разрабатывали супер солдата и умудрились скрестить гены летучей мыши с генами человека. Зверюга вышла отменная. Помимо чрезвычайной силы и выносливости, она прекрасно умела летать, и несмотря на все меры безопасности, однажды удрала. И вот, представьте себе, далекие семидесятые годы, глухая провинция, колхоз имени шестого раздела Польши, в котором неожиданно начинают пропадать люди. Один, другой, третий… Народ в провинции суеверный и быстро начинает паниковать. Поползли слухи, о том, что на кладбище поселилось черт знает что, и по ночам охотится на людей. И вот когда в колхозе не досчитались толи десятого, толи пятнадцатого, народ не дожидаюсь красных комиссаров, занятых расстрелами валютных проституток, похватал вилы да топоры и отправился восстанавливать справедливость. История умалчивает подробности, но в одном склепе, оставшегося еще с времен царя-гороха, нашли обглоданные останки пропавших.
– Городская легенда настолько сурова, – попытался резюмировать Шурик. Его снова прервал все тот же надрывный вой. На этот раз он звучал несколько ближе и громче, нежели в первый раз.
– Господа, есть отличная идея шикарно провести остаток вечера, – Шурик вскочил с бревна и энергично прикурил сигарету. – Предлагаю сходить и проверить, кто это там так неприлично воет. Может хулиганы животину тиранят, дадим им по башке во славу бытового гуманизма, а может, – он перешел на зловещий шепот, – Это и правда генно модифицированный вампир, вобьем ему кол из экологически чистый осины...
– Да ну тебя к лешему, – замахал рукой Паша, мне и тут тепло и светло, а у Лехи вот даже фонарик сел.
– Ты как знаешь, а я выпил и хочу разобраться, – в глазах Шурика заиграл озорной огонек, это же такое приключение, ночью в лесу охотиться на вампиров. Лех ты со мной?
– Идея конечно, дрянь, но я в деле. – Неожиданно для самого себя выдал Леха.
– Отлично, один есть, теперь Паша.
– Да мне как-то лениво, может лучше еще бутылочку откроем?
– Обязательно, но по дороге.
– Так там только одна и осталась.
– Именно на это я намекаю, трезвое одиночество тебе не пойдет.
– Вот упрямый, ну ладно уговорил, только надо что-то придумать с аргументацией…
– У меня связка осиновых реет в предбаннике, – Вспомнил Леха, сейчас что-нибудь придумаем.
Бледнеющая луна нехотя выползла из-за туч, озарив узкую тропинку тусклым желтоватым светом. Трое молодых людей угрюмо шагали в сторону леса, временами делая жадные глотки из запотевшей стеклянной бутылки. Шурик шел впереди всех, вооруженный небольшим автомобильным топориком. Леха шагал практически вровень с Пашей. В его руке виднелась заточенная метровая палка, карман куртки оттягивал внушительных размеров пневматический пистолет. Паша, соорудил крест, связав две части разрубленной топором рейки и увесистый факел, состоявший из облитой керосином тряпки, намотанной на обломок штакетины. Черная стена леса расступилась перед неудержимыми искателями приключений. Держа свое оружие наготове, друзья шагнули в темноту, сожалея в глубине души о севшем аккумуляторе фонарика.
Шаг за шагом они все глубже забирались в лесную чащу. Не обращая никакого внимания ни на них, ни на догорающей факел, практически не способный хоть что-нибудь осветить, лес продолжал жить своей ночной жизнью, нагнетая тем самым неподдельный страх. Редкие звуки, изредка прерывавшие непроглядную тишину, заставляли леденеть сердца, а руки все крепче сжимать немудреное вооружение.
Шурик, уже давно проклинавший идею ночной вылазки в целом, и всю мистику в частности, неторопливо покручивал в руке топорик, прикидывая максимально удобный способ метнуть его в мнимого врага. Леха, старательно перебиравший в голове основные тезисы научного атеизма, неожиданно почувствовал ледяную каплю пота, скатившуюся по спине. Сразу захотелось очутиться возле костра, съесть кусок мяса, посмеяться над очередным анекдотом. Перспектива дальнейшей прогулки действовала на него явно удручающе. Паша, который казалась, успел несколько раз навсегда распрощаться с жизнью, обреченно брел рядом, периодически почесывая крестом искусанную комарами спину. Чувствуя всеобщую угнетенность, Шурик начал подумывать о завершении контр мистической операции. Тем не менее, просто сказать: - «ребята, пойдем домой», мешало, какое-то неуместное желание продемонстрировать свое превосходство, посмеяться над страхом, в том числе и над своим, эдаким капитанским плевком затушить догорающий фитиль.
– Слушай, а правда ведь не зря пошли, – начал он. – Ночью в лесу такой воздух….
– Да, вампиры с оборотнями по кустам прячутся, – незамедлительно добавил Леха, совершенно не желавший мириться с собственным настроением.
– Или председатель с электриком… Очередной трансформатор пропивают.
– Вот на кого надо было охотиться, упыри еще те. – Впервые улыбнулся Паша.
– Т-с-с. Слышали? – неожиданно произнес он. Все синхронно притихли, прислушиваясь к тишине. Где-то совсем близко хрустнула ветка, через секунду еще одна.
– По-моему кто-то идет… – с легким волнением произнес Леха. – Слушай, надо факел зажечь, не видно же ни хрена.
– Надо. – Паша вытащил из кармана тряпку и небольшой флакон с керосином. – Подержи, я сейчас намотаю…
– Сань, у тебя зажигалка есть? А то я свою где-то посеял.
– Сейчас посмотрю…
Неожиданно затрещали кусты, свидетельствуя о том, что через них пытаются пролезть.
– Зажги-ка факел, не нравится мне все это. – Почти прошептал Леха. Чиркнув зажигалкой, Шурик подпалил облитую керосином тряпку. Ярко вспыхнувший керосин на мгновение ослепил злополучную компанию. Секунду спустя все трое застыли, парализованные ужасом. В желтом неровном свете пред ними предстало омерзительного вида существо, телосложением схожее с человеком и тем не менее олицетворявшее в своем облике всю больную фантазию, потревоженную этим вечером. Абсолютно лысая голова, мертвенно бледные щеки, отвратительного вида клыки, торчащие из пасти, красные глаза... Презрительно оскалившись, тварь вытянула вперед длинные тощие руки, пальцы которых заканчивались страшного вида когтями, и ужасающи зашипев, двинулась в сторону ребят.
– Мать твою… только и смог выдохнуть Леха. Краем уха он уловил странное бормотание, исходившее, по всей видимости, от Паши, который в свою очередь, выставив перед собой крест и факел, пытался произнести нечто хотя бы отдаленно напоминающее молитву.
Первым из оцепенения вышел Шурик. Огласив лес пронзительным воплем, он поднял топорик и со всего размаху запустил им прямо в голову существу. Кусок крепкой стали, просвистев в нескольких сантиметрах от лысого черепа, с треском скрылся в кустах. Озадаченная подобным поворотом событий, тварь на секунду остановила наступление. И тут же поплатилась за нерешительность, еле увернувшись от полетевшего в ее сторону метрового кола. Толи Пашины заклинания наконец обрели понятную для высших сил форму, толи монстр передумав идти на пролом перешел к тактическому маневрированию, но его фигура неожиданно исчезла в кустах. Дрожащими руками Леха выхватил пневматический пистолет и исступленно принялся давить на курок. Маленькие стальные шарики с треском пробивая густую листву уносились во мрак. Раздавшийся рев заглушил хлопки пистолета. Чья-то рука схватила Леху за воротник, и услышав громкое «бежим», он помчался не разбирая дороги.
Где-то сзади, громко дыша, бежал Паша. Чуть впереди Шурик.
Утро выдалось на редкость омерзительным. Проснувшись в половине одиннадцатого, Леха долго лежал в постели, тупо глазея в потолок. Голова раскалывалась. Думать о вчерашнем происшествии не было никаких сил. Поднявшись с кровати, он проглотил пару драже валерьянки, три таблетки аспирина и кое как одевшись поплелся на станцию. Съездить за припасами в город он собирался еще накануне. Сидя на станции и лениво покуривая, Леха решил, что, ближайшее время не приедет обратно. Погруженный в раздумье он сам не заметил как оказался в электричке. На следующей станции в вагон валилась толпа молодежи навьюченной рюкзаками. Приняв их за туристов, он вскоре заметил, что помимо походных принадлежностей, они везут разнообразные предметы, включающие в себя щиты, мечи, а так же доспехи, временами торчавшие из под одежды. Как в тумане, Леха вышел в тамбур и закурил. У самой двери столпились четверо ролевиков. Один совершенно лысый парень с негодованием в голосе что-то рассказывал остальным.
– Нет, ты прикинь, чуть не убили, сволочи.
– Подожди, а как все было-то?
– Да как, иду, я жертву ищу, надо же кого-нибудь обратить на последок… И вдруг эти трое с факелом. – Услышав знакомое слово, Леха начал прислушиваться к разговору. Лысый продолжал.
– Я еще сделать ничего не успел, а один, длинный такой, как заорет, и чем-то запустил мне прям в башку, еле увернулся. Потом второй, полкой в ногу.
– Вот придурки.
– Отморозки! Я самого главного не рассказал, только я решил свалить подальше, один пневматику достал и как давай палить.
– Попал?
– А то, два раза причем. В спину и в плечо.
– Вот уроды, ты как думаешь, это были местные?
– Да не, с факелом и крестом, сомневаюсь.
Стараясь не привлекать внимание, Леха быстро перешел в соседний вагон. На следующей станции он вышел из поезда и купив бутылку пива, долго сидел на лавке, дожидаясь следующей электрички. Настроение улучшалось на глазах.
