CreepyStory

— Главное, когда она представится, сказать: «о, какое красивое имя». И уголки губ так опустить слегка, брови приподнять, головой покивать, типа «хм, да, вот это очень даже неплохо». Таким образом ты создашь впечатление правдоподобности, как будто это не обычная формальность, а тебе реально нравится такое имя.

Кирилл слушал лишь частично. Большая часть внимания и мыслей были заняты осмотром поворота, где вот-вот должна была появиться его цель.

— Ну вот, а потом, - продолжил Денис, весело поглядывая на обеспокоенное лицо друга, - скажи: «плевать, что это – сбой в матрице, судьба или моя бурная фантазия, я в любом случае не могу упустить такой шанс. Можно тебя проводить и за это время попытаться понять?»

— А прикинь, именно сегодня она не появится? – Кирилл пропускал мимо ушей всё больше слов.

— Ну тогда это точно судьба, чувак.

Но она появилась. На три секунды позже – Кирилл, как всегда, предпочёл объяснить это накопленным за сутки отставанием часов. Невесомым призраком она выпорхнула из-за угла, кажется, едва касаясь земли разноцветными кроссовками – жёлтым и красным. Ветер подгонял девушку, трепал её лёгкое, почти прозрачное платье, неся на своих волнах прямо в объятия Кирилла. Ярко-синие волосы падали на лицо, взлетали вверх, а потом срывались вниз, пружинили и сверкали на солнце, отражаясь в глазах очарованного студента.

— Ну? – вполголоса прохрипел Денис и ткнул друга в спину. – Чё стоишь? Судьбу свою не упускай.

Кирилл тяжело сглотнул. Вмиг пересохшее горло ответило скребущей болью, а язык прилип к нёбу. Отступать и медлить было непозволительно – девушка уже через несколько секунд бросит на Кирилла хитрый взгляд, улыбнётся и растворится в толпе, продлив волнение и ожидание ещё на сутки.

Глубокий вдох, попытка заставить слюнные железы работать активнее и нерешительный, но такой необходимый шаг. Шаг навстречу своей судьбе.

Кирилл нелепо махнул рукой, когда взгляды наконец встретились. Он просто не знал, как лучше поступить – просто поднять руку, активно жестикулировать, привлекая внимание, делать движения ладонью в стороны или вперёд-назад… вместо всего этого похолодевшая конечность едва приподнялась выше груди, совершила пару хаотичных движений пальцами и безвольно рухнула вниз.

— Привет! Я… - обратился Кирилл к девушке и замолчал.

Высохший рот издавал противные чавкающие звуки, а язык вместо того, чтобы смачивать губы, словно скрёб их наждачной бумагой.

— Привет! – радостно ответила она и не сводила с парня взгляд, в ожидании продолжения.

— Ну, я тут заметил, короче, что ты как бы это… ну, каждый день в одно и то же время проходишь здесь и как бы каждый раз смотришь на меня, - промямлил Кирилл, мысленно поражаясь своей неуверенности.

— А что тут такого? – всё так же весело спросила девушка.

«Твою мать, я такой дебил, она же просто ржёт надо мной, - внутренний голос явно не был уверен, что всё это действительно необходимо. – Блять, блять, блять, надо сваливать, пока не поздно…»

— Ну просто показалось это странным, как бы, - Кирилл отвёл взгляд в сторону, будто пытаясь что-то разглядеть. – Ладно, я как бы на всякий случай спросил. Мало ли что. Извини…

— А может, для меня ты тоже странный, - улыбнулась девушка. – Стоишь тут каждый день в одно и то же время, смотришь на меня, взглядом провожаешь.

— Ну, значит, просто совпадение?

— Ты что, в судьбу не веришь? – наигранно удивилась девушка. – Ты что, упустишь такой шанс?

«Сука, меня разводят, что ли? – снова пожаловался внутренний голос.»

— Ды нет, - ответил Кирилл сразу на два вопроса. – Ну это… как тебя зовут?

— Унгелука, - протянула руку девушка.

— Нифига себе! – вырвалось у Кирилла. – Первый раз такое имя слышу.

— Ну уж какое есть, - развела руками Унгелука.

— Да я что, я наоборот говорю, что классное имя у тебя!

Кирилл облегчённо вздохнул, стараясь сделать это как можно незаметнее. Кажется, всё идёт нормально, нужно просто продолжать общение. Унгелука покорно стояла рядом, мечтательно смотрела по сторонам и иногда с интересом заглядывала Кириллу в глаза.

Улица словно на мгновение остановилась. Кирилл готов был поклясться, что в этот момент всё сломалось – матрица окончательно зависла после небольшого сбоя, усугублённого вмешательством влюблённого парня. Во внезапно возникшей тишине губы шумно, почти с хрустом, разжались, а дыхание стало самым мощным источником звука на ближайшие пару сотен метров.

— Э! Это что такое? - едва слышно промычал Кирилл.

— В смысле? Ты о чём? – тут же заглянула в его лицо Унгелука.

Где-то над головой затрещали провода, грозясь вот-вот обрушить на асфальт водопад искр. Кирилл машинально пригнулся, закрыл голову руками и отскочил в сторону, уткнувшись в какого-то прохожего.

— Аккуратнее, блять! – выругался тот, отряхнул футболу и пошёл дальше.

Всё снова стало нормальным – люди куда-то спешили, автомобили нервно скрипели колёсами, а ветер тяжёлой волной ударил в лицо.

— Ты видела? Видела? – выпучил глаза Кирилл.

— Как ты прохожих таранишь? Видела! – засмеялась Унгелука.

— Ды нет, какой таранишь, видела, как всё остановилось?

— Так, если это какой-то нелепый подкат, то лучше сам остановись, я терпеть не могу эти ваши изобретательства, – Унгелука вмиг поменялась в лице.

— Ды правда, я же говорю…

— Тихо, - девушка неожиданно схватила Кирилла за руку. – Всё будет хорошо, успокойся. Пойдём куда-нибудь в тень, где людей нет.

И она потащила Кирилла в неизвестном направлении. В его глазах мир снова остановился, на этот раз от радости, вдохновения и первого настоящего наплыва влюблённости. Только Денис подавал признаки жизни – округлил глаза и весело испепелял глазами друга, выражая поддельное недоумение. Кирилл смог на это ответить лишь лёгким движением плечами и не менее удивлённым взглядом.

Унгелука почти бежала вперёд, крепко сжимая руку Кирилла. Её волосы подпрыгивали, искрились и будто вспыхивали праздничным салютом. Манящим, гипнотизирующим салютом, заставляющим открыть рот, истекать слюной и покорно следовать за судьбой. И думать только о ней, перебирая все мыслимые и немыслимые образы.

Водоворот вспышек, состоящий из фантазий и надежд, вдруг замер, рухнул куда-то под ноги, а Кирилл упёрся носом в дверь собственной квартиры.

— Давай-давай, открывай, - нетерпеливо толкала его в спину Унгелука.

— Откуда ты знаешь, где я живу? – резко повернулся к ней Кирилл.

— Я знаю? Вообще-то ты сам меня сюда привёл.

— В смысле привёл? – возмутился Кирилл, но замолчал.

Внутри его мозга столкнулись две мысли: одна из них требовала выяснить, что происходит, а вторая изо всех сил старалась не выставить парня дураком. Это ведь он сам замечтался и не обращал внимания на происходящее, кого тут можно винить?

Замок щёлкнул, его эхо ещё долго растворялось в потрёпанных временем и людьми стенах подъезда. Кирилл потоптался, дождался полной тишины, всем нутром ощутил строгий взгляд Унгелуки и понял – нет смысла сопротивляться. Эта девушка, как настоящая судьба, всё равно добьётся своего, чего бы ей это ни стоило. Любое её желание теперь станет главной жизненной целью Кирилла, и он, как зомбированный раб, будет биться головой в бетонную стену до тех пор, пока не пробьёт её насквозь. И смерть – не отговорка.

— Руки, - строго потребовала Унгелука, едва перешагнув порог.

— А? Зачем? – Кирилл протянул ладони к её лицу.

— За спину, - скомандовала девушка.

Запястья тут же стянула прочная верёвка. Слой за слоем она наматывалась на руки и всё сильнее сдавливала кожу. Кирилл молча терпел, внутренний голос успокаивающе повторял «так надо, так надо…»

Унгелука рывком затянула узел и облегчённо выдохнула Кириллу в шею, запустив вниз по спине поток приятных мурашек. Ладонь девушки медленно проскользила вверх, и цепкие пальцы вцепились в мышцы. Ещё одна верёвка коснулась кожи, проползла сквозь локти и тут же стянула их так сильно, что они даже коснулись друг друга. Кирилл взвыл от боли – его руки не были готовы к такому.

— Я знала, что тебе понравится, - тихо прошептала Унгелука.

Кирилл вздрогнул. Ему показалось, что тёмная прихожая вдруг наполнилась тусклым синим свечением.

— Разувайся, - последовала новая команда.

Унгелука провела Кирилла словно какого-то заключённого, грубо толкнула в спину, повалила на кровать и продолжила опутывать тело. Верёвка крепко стянула лодыжки, колени и бёдра, прижала запястья к спине и лезвием вонзилась в живот.

— Зачем это всё? – хрипло спросил Кирилл.

Жажда опять напомнила о себе почти трескающейся от сухости слизистой. Унгелука не ответила, вместо этого она согнула ноги парня в коленях, и ещё одной верёвкой притянула лодыжки к запястьям. Теперь Кирилл не просто не мог встать – в таком состоянии даже ползать было бы затруднительно.

Холодная ладонь опустилась на шею, лавиной прокатилась по коже, а затем перепрыгнула на голову и резко дёрнула Кирилла за волосы. В приоткрытый рот тут же врезался огромный шар, раздвинул челюсти и до боли сдавил язык. Кирилл не успел опомниться, как у него на затылке затянулся тугой ремешок.

— Зачем? Больно же! – возмутился Кирилл, но слова превратились в неразборчивую мешанину из гласных звуков.

— Больно? А что, ты не знал, что некоторым нравится доминировать? – склонилась над его лицом Унгелука.

На кровать упала прядь волос, вспыхнула синим огнём, расплавилась и впиталась в ткань.

— Ты понимаешь, что я говорю? – промычал Кирилл.

— Поверь, я понимаю тебя больше, чем кто-либо ещё. Да я единственная, кто тебя понимает. Буквально.

— В смысле?

— Да брось, очевидно же, что я ненастоящая. Какая-то странная, притягивающая. Может, идеальная?

— Да, наверное. Идеальная, - даже с кляпом голос Кирилла прозвучал мечтательно и влюблённо.

— Так вот, знай, я не такая. Я ничто, никто и нигде. Я ёбаный сгусток первичного вещества, и не просто ёбаный, а ёбаный самим большим взрывом! Наделённый сознанием и положивший начало всему существующему. Я часть всего, часть каждого, я фантазия, я мысль, которая собирается по кусочкам в спящем мозге и превращается в самый ебанутый и прекрасный образ, желанный и недоступный, который сначала дразнит, а потом забывается и растворяется во вселенной, становясь частью этой самой вселенной.

Волосы Унгелуки плавились, как горящий пластик капали на кровать, поднимались к потолку светящимся синим дымом. Кирилл боялся приподнять голову и посмотреть, во что превращается девушка.

— Так я сплю, получается? Это всё не по-настоящему? – осторожно спросил он.

— Это зависит от того, насколько ты допускаешь возможность моего существования. Если веришь в меня, то я всегда буду рядом, а если нет – проснёшься в совершенно новом мире, где меня никогда не было.

— Я верю! Верю! – Кирилл приложил немало усилий, чтобы повернуться.

Унгелука стояла на коленях, полностью покрытая дымящейся синей краской. Одежда тоже растворилась, и теперь всё её тело светилось и блестело, вырисовывая на тёмном фоне шикарную фигуру. Голова пылала ослепительным костром, выбрасывая всё новые и новые порции синих огненных волн. Неземной красоты лицо тускнело и вспыхивало с новой силой, каждый раз меняя образ.

«Серьёзно? – вдруг заговорил внутренний голос. – Как можно в такое верить? Это же какой-то психоделический пиздец. Мозг, давай, просыпайся, хватит хуйню творить».

На спину Кирилла упала первая капля огня. Кожу пронзила боль, но не от жара, а от холода. Синяя льдинка с лёгкостью разрезала кожу, и по спине побежала приятная прохлада, распространяясь сразу во все стороны. Унгелука рухнула на Кирилла, вцепилась ногтями в бока и вгрызлась в спину, прожигая и замораживая плоть. Холод проникал в вены, сосуды и капилляры, распространялся по организму с невероятной скоростью. Кирилл взвыл от боли и наслаждения, изо всех сил зажмурил глаза, и по его щеке скатилась светящаяся слеза.

— Я меняю людей, я заставляю их полюбить запретное и сокрытое, - надрывный голос Унгелуки звучал в голове. – Я тот сладкий сон, после которого люди решают больше не просыпаться. Первый сон – ножичек, третий сон – ножницы. Лезвием верёвку – спасся от бессонницы. Умер – галочка, выжил – галочка. Про тебя забыли – проиграл в считалочку.

Голос становился всё мелодичнее, его звонкое эхо путешествовало по комнате, создавая подходящую мелодию.

«Первый сон – ножичек, третий сон – ножницы.

Лезвием верёвку – спасся от бессонницы.

Умер – галочка, выжил – галочка.

Про тебя забыли – проиграл в считалочку.

Первый раз – голосом, третий раз – песенкой,

Так и не проснулся – значит, будет весело.»

Музыка и голос плавно сливались в один монотонный звук, при этом становясь всё громче и громче. Мелодия превращалась в писк, а слова приглушались, хрипли и словной наждачной бумагой резали уши. Боль и холод тоже усиливались – Кирилл, несмотря на приятные ощущения, боялся, что его тело вот-вот превратится в один кусок льда, не выдержит напряжения и разлетится по комнате мелкими кусочками.

Часть верёвок вдруг ослабла – ноги выпрямились, а локти наконец отлипли друг от друга.

— Дальше сам, - Унгелука похлопала Кирилла по плечу.

Но он опомнился только когда хлопнула входная дверь.

***

Дверь в аудиторию с самого первого курса открывалась именно так. Протяжный вой, хруст тысячи суставов, а затем, прямо перед контактом со стеной, оглушительный щелчок, заставляющий всех присутствующих хотя бы моргнуть. Как ни пытался Кирилл держаться и не реагировать на этот звук, ничего не получалось. Это как микро-капелька воды, брызнувшая в глаз – вроде и вреда не причинит, но веки всё равно рефлекторно сожмутся, а рука тут же бросится на помощь.

Так же и этот щелчок, несмотря на безобидность, заставлял тело реагировать на потенциальную опасность. Преподаватели старались открывать дверь аккуратно, не распахивая её полностью, а большинство студентов, напротив, старались побыстрее щёлкнуть и напугать присутствующих. За четыре года никто так и не починил её, как будто не хотели уничтожать главную «фишку» этой аудитории.

Денис был уже здесь, сосредоточенно смотрел в стол и что-то на нём рисовал, слегка высунув и прикусив язык. «Если любишь самогон, нарисуй ещё вагон» - гласила надпись на потрескавшейся краске. Под текстом красовался длиннющий поезд, состоящий из вагончиков всех видов и сортов – детально проработанные, разноцветные, минималистичные и даже просто прямоугольники.

Очередной щелчок заставил сосредоточенного студента дёрнуть рукой, слегка испортив свой новый шедевр. Денис приподнял глаза и тут же радостно завопил:

— Опа-а-а-а! Кирюха! Ты куда вчера пропал-то, а? Я тебе столько сообщений написал, ебанёшься. Звонить не стал, вдруг помешаю, но ты мог бы и ответить, конечно.

— Да пиздец, - поморщился Кирилл и махнул рукой.

— Ну? Что «пиздец»? Что случилось-то?

— Да бля, столько всего было. Ну его нахуй, чувак, ну его нахуй.

— Ты, блять, давай, не отмазывайся, а рассказывай. Как она? Как всё прошло? Как зовут?

— Ты не поверишь, имя у неё ебанутое, - перешёл Кирилл на полушёпот. – Я загуглил – нет такого имени, ну вот не существует.

— Ну? Какое?

— Унгелука, прикинь.

Денис замер и нахмурился. Шариковая ручка, только что старательно закрашивающая очередной синий прямоугольник, остановилась и приподнялась над столом.

— Что? – заметил это Кирилл. – Ты её знаешь?

— Не, - мотнул головой Денис после пары секунд размышлений, - просто вспомнить пытаюсь. Вдруг слышал где-то.

Кирилл присмотрелся: Денис вдруг нервно прикусил губу и, казалось, был готов полностью сжевать её и проглотить. Глаза прыгали во все стороны, старательно убегая от рисунка. Ручка продолжала корябать стол, но теперь, очевидно, бесцельно.

«Не, меня точно разводят, - вспыхнул в голове внутренний голос. – Сука, хоть бы не палился, актёр хуев.»

Дверь снова щёлкнула. В аудиторию вошла незнакомая Кириллу девушка. Небольшого роста, в свободной болтающейся одежде, длинными серыми волосами и одной тонкой, но очень яркой синей прядью.

— Видал? – Денис уже сидел с профессорским видом, задумчиво вдавив ручку в щеку. – Перевелась к нам сегодня, с экономического. Ты представляешь? На четвёртом курсе! Что она тут будет делать-то? А? Так разве можно вообще?

Кирилл не сводил с неё глаз. Разводы разводами, но подделать то, что вчера произошло, невозможно. Синяя прядь пульсировала яркими вспышками, при каждом движении пыталась растаять, вылиться на пол и пропасть зря, даже не коснувшись человеческой кожи. Как можно такое допустить?

— Чё, опять влюбился? – Денис ткнул друга локтем. – Чё, отшили тебя вчера, да?

— Да лучше бы отшили, - задумчиво ответил Кирилл, будто в пустоту.

— Ну хватит интриговать, рассказывай, что у вас там было.

— Судьба была, что ж ещё.

— Да слышь! – обиделся Денис. – Я тебя нормально прошу, блять. Не хочешь рассказывать – так и скажи.

Кирилл уже был рядом с девушкой. Медленно, будто боясь спугнуть редкую птицу, он подошёл к ней и так же аккуратно наклонился к её лицу.

— Унегулка? – прошептал он.

Девушка вздрогнула.

— Чё? Ты мне?

— Ты ведь Унгелука? – с надеждой посмотрел на неё Кирилл.

— Нет, извини, - сухо ответила девушка и демонстративно отвернулась.

— Ну как… а как же «если поверишь, я всегда буду рядом»? А? Ну вот, я верю.

— О чём ты? – девушка скривила лицо в удивлении.

— Ну блин, - Кирилл тяжело вздохнул. – Вчера ты сказала… стоп, ты притворяешься? Типа не помнишь меня, что ли?

— Парень, да ты болен, - язвительно покачала она головой.

— Да я серьёзно, блин. Думаешь, я забыл про волосы? Или думала, что не замечу? Открою секрет – ты палишься.

Кирилл протянул руку к её голове, но остановился. Трогать эту субстанцию и начинать представление прямо здесь было не лучшей идеей. В этот же момент девушка повернулась.

— Руки убрал! – тут же закричала она. – Иди голову лечи, окей?

— Чувак, чувак, - рядом вмиг появился Денис и оттащил Кирилла в сторону, - успокойся, ты чего буянишь?

***

Тёмный вечер делал своё дело – накрывал улицу тревогой, наделял каждый шорох зловещим эхом и растворял в себе охотника, надёжно скрывая его от осторожных глаз добычи. Синяя прядь волос ручейком стекала вниз, соблазняюще впитывалась в плечи и грудь, скользила на бедро, а потом смело спрыгивала на прохладный асфальт. Кирилл, как опытная ищейка, сверлил взглядом то землю, то девушку, втягивал ароматный воздух и едва держал себя в руках. Хотелось прыгнуть на землю, подобно маленькому щенку, и извозиться в грязи, чтобы вобрать в себя побольше синей жидкости.

Она шла медленно, вырисовывая шаги, возводя их в произведение искусства. Легко узнаваемый шедевр с синей подписью автора. Пространство будто расступилось, отодвинув подальше здания, автомобили, деревья и людей. Вот она – судьба, ведёт за собой в неизвестность, а на земле горит синяя путеводная ниточка. Нет ни единого шанса сбиться с пути.

Нужно поторопиться, иначе тяжёлая железная дверь что-то тихо пропищит, присвистнет металлическим скрежетом и навсегда спрячет принцессу в неприступном замке. Кирилл ускорил шаг. Кроссовки громко зашипели, отказываясь защищать ступни от разлитой по асфальту кислоты. Ещё чуть-чуть, совсем чуть-чуть, и всё вернётся.

— Эй, подожди, - просипел Кирилл. Жажда снова подступила, как обычно в самый неподходящий момент.

Девушка обернулась так резко, что часть волос сорвалась с места, светящейся бабочкой взлетела вверх и опустилась точно на щеку Кириллу. А через мгновение скрылась в глубинах его организма. Тело отреагировало стиснутыми до боли зубами и хрустом выгнутой до предела шеи.

— Послушай, - выдержав короткую паузу, начал он, - я же всё вижу. Это ты, Унгелука, и не надо врать.

— Опять ты, - на этот раз её голос был тихим и испуганным.

Девушка судорожно шарила по сумочке рукой, которую отказывался нормально контролировать мозг. Сколько раз она оттачивала это действие, но всё зря. Казалось бы, что тут такого? Схватила баллончик, нащупала нужную сторону, вскинула руку и атаковала врага спасительной жидкостью. Кто ж знал, что паника настолько сильно всё испортит?

— Ну а что? – наступал Кирилл. – Тут одно из двух. Или это ты, или часть тебя. Сама же говорила, что живёшь в каждом, что всегда будешь рядом, если я поверю. А я верю, искренне верю. Да как не верить, если вот она, ты.

Похолодевшие пальцы наконец смогли встать в правильную позицию, и девушка запустила в сторону Кирилла жгучую струю, выдавив из ёмкостью сразу всё содержимое. В парня будто вселился дикий зверь, наделив невероятной реакцией. Основная часть перца улетела мимо, лишь небольшое облачко проникло в глаза и рот, слегка вышибло слезу и согрела слизистые.

— Разве это не судьба? – всхлипнул Кирилл и сглотнул сопли. – Это ведь не просто так, это ведь к чему-то меня ведёт.

Кирилл водил пальцем взад-вперёд, повторяя в воздухи очертания синей полосы на земле.

— Как я мог забить на такие знаки после вчерашнего? А?

— Я щас закричу, - предупредила девушка. – И если ты щас же не уйдёшь, я заявлению напишу, понял?

— Тщщщ, тихо, - Кирилл одним прыжком настиг жертву, крепко обнял и зажал рот рукой. – О нас никто не должен узнать. Я не хочу делиться.

Девушка попыталась завизжать и вырваться. Синий ручеёк, прочертивший линию судьбы на её теле, теперь впитывался в Кирилла. Холод и мурашки наперегонки бежали по коже, плоть леденела и твердела, наделяя мышцы каменной силой. Ладонь, закрывающая рот, сдавила губы так сильно, что каждое движение и попытка освободиться грозились вырвать их вместе с лицом.

— Больно? – удовлетворённо спросил Кирилл. – Вот так-то. Если не будешь орать, будет легче.

Каменные пальцы свёрлами вонзились в спину и с удовольствием смяли кожу. Девушка пискнула и замерла.

— Вот, молодец, пошли домой.

Кирилл с лёгкостью оторвал девушку от земли, прижал её лицо к груди и прикрыл ветровкой. Теперь со стороны это выглядело даже мило – будто обнимашки влюблённой парочки, в которых парень согревает свою любимую.

За парочкой тянулся светящийся шлейф. С каждой секундой он становился шире и гуще, всё ярче освещая улицу. Кирилл нервно осматривался по сторонам, но вокруг никого не было.

— Видишь, вселенная тоже хочет, чтобы мы были вместе, - нежно прошептал он. – Она указала путь к тебе, а теперь прячет меня от завистливых глаз. Слышишь? А? Слышишь, как тут тихо?

Все следующие попытки спастись пресекались ледяными пальцами Кирилла. Только шагнув за порог и надёжно захлопнув за собой дверь, он смог наконец расслабиться. Каменные ладони обмякли, освободили горящую от боли плоть и принялись нежно ощупывать тело девушки. Оно пылало жаром, окутывало замёрзшие руки Кирилла теплом, не давало льду полностью захватить организм. Волосы растрепались, желанная прядь упала на лицо, смешалась со слезами и чётко вырисовала в темноте пышные губы. Кирилл как будто всю жизнь мечтал о таком поцелуе – он кусал их и облизывал, ощущая всё новые и новые вкусы, сладкие, солёные, холодные.

Синий свет ручьём лился на пол, собирался в лужу, кровь и слёзы переливались в ней как бензин в воде, создавая причудливые и прекрасные узоры. Светящиеся испарения попадали в глаза, размывали зрение, и теперь Кирилл мог видеть только череду волшебных всполохов вместо лица своей любимой.

— Я знаю, знаю, что нужно, - прошептал Кирилл, нежно взял девушку за руку и повёл в комнату. – Помнишь? Помнишь?

Кирилл собрал с пола верёвки, не отпуская ладонь.

— Я всё запомнил, я знаю, как надо.

Аккуратно, стараясь не причинить девушке лишнюю и ненужную боль, он завёл её руки за спину и начал старательно связывать в том порядке, который запомнил. Узлы были тугими, Кириллу казалось, что львиная доля удовольствия спрятана прямо под ними, в местах, где верёвка врезается в кожу. Закончив с локтями и запястьями, Кирилл заметил под ногами кляп и наклонился, чтобы его поднять.

— Ааааааа! Помогите! – девушка вложила в крик всю силу, бросилась к выходу из комнаты, но, даже не достигнув его, получила двойную порцию боли.

Ледяная и будто потрескавшаяся рука Кирилла рухнула на израненные и кровоточащие губы. Кожа ладони словно покрылась шипами и тысячей уколов заставила девушку замолчать.

— Неужели тебе не нравится? – искренне удивился Кирилл. – Ты же сама вчера сказала, что заставляешь полюбить запретное. Что меняешь людей. Так измени ту, в которой ты прячешься сейчас, неужели это так сложно?

Дыхание девушки стало похоже на храп, когда кляп погрузился в рот. Язык пытался выдавить твёрдый шар, но ремешок уже был застёгнут и не оставил ей шансов. Пленница предприняла ещё одну попытку закричать – звук был хоть и приглушён, но всё равно достаточно громкий.

— Да блять, - выругался Кирилл и начал нервно рыться в завалах на одной из полок шкафа.

Через минуту рот девушки был плотно замотан десятком слоёв широкого скотча. От режущего уши визга остались кашель, мычание и хлюпанье слизи в носу из-за непрекращающегося рыдания. Кирилл был доволен собой – толстые стены старого кирпичного дома точно не пропустят эти звуки.

Остатки вчерашнего вечера до сих пор слабо светились на полу и кровати. Даже высохшие участки помнили о произошедшем и из последних сил напоминали о своём присутствии. Кирилл толкнул девушку на кровать и закончил свою любовную паутину, полностью обездвижив добычу.

— Ну вот, теперь твоя очередь, - Кирилл тоже прыгнул на кровать и опустил голову напротив лица пленницы. – По-любому ты именно так всё и задумывала. Играешь в недотрогу, проверяешь, достоин ли я стать твоим. Не надо во мне сомневаться, я готов на многое... да блять, я на всё готов! Что, сука, не веришь? Я тоже могу доминировать!

Заветная прядь окрасила растрёпанные волосы девушки и потерялась среди них. Одежда промокла, прилипла к телу и светилась. Пьянящие пары больше не поднимались вверх, теперь они дружно следовали к ноздрям Кирилла, заползали в нос и туманом заполняли лёгкие. Кирилл закатил глаза, припал носом к голове пленницы и вдохнул так, словно это был последний вдох в его жизни.

Грудь и спину пронзила невыносимая боль. Дыхание остановилось – лёгкие покрылись корочкой льда, болезненно загудели и вдруг взорвались приступом эйфории. Кирилл выдохнул обжигающее синее облако, схватил девушку за волосы и изо всех сил потянул к себе. Вместе с истошным мычанием из головы пленницы вырвалась чистейшая синяя прядь, девственная и не тронутая вселенной. Кирилл вцепился в неё, прижал к груди и, словно дождевой червь, выброшенный на жаркий асфальт, начал извиваться и наматывать на себя пылающую паутину. Подобно гусенице, соткавшей вокруг себя неприступный кокон, он шагнул на новую страницу своей жизни и испытал недоступный больше никому набор ощущений.

Комната пылала синем пламенем. На кровати переживала тысячу смертей счастливая сияющая мумия.

***

КОНЦОВКА В КОММЕНТАРИЯХ

Предыдущие части:

Русалка. Часть первая

Русалка. Часть вторая

Русалка. Часть третья

Русалка. Часть четвертая

Кладбище встретило меня предсказуемо враждебно. Благодаря непрекращающемуся ливню, землю под ногами развезло и каждый шаг по мрачной территории давался непросто. Ноги постоянно норовились поскользнуться и разъехаться в разные стороны. А богатое воображение с поистине больным удовольствием рисовало силуэты зловещих, отвратительных сущностей, затаившиеся между множеством крестов и надгробных плит. Терпеливо коротающих бесконечность в ожидании беззащитной жертвы. Кто-то из них сидел прямо на свежих насыпях, кровожадно провожая меня пустыми глазницами, а кто-то с тихим шелестом то и дело пробегал за спиной, вынуждая нервно оглядываться и испуганно вздрагивать от малейшего шума.

Настолько дикого страха я никогда раньше не испытывал. Если честно, до сих пор не понимаю, как смог преодолеть нужное расстояние, не сойдя при этом с ума от неотступно-сопровождавших меня, страхов и видений, порождаемых собственным подсознанием. И отчасти поэтому, когда впереди на расстоянии метров ста, наконец, показались стены искомых развалин, я испытал громадное облегчение. Эффект от которого, правда, быстро померк.

Потонув в ворохе воспоминаний недавно пережитого в данном месте, ужаса. Возбужденно всполошившись, они с неописуемой радостью туго стянули позвоночник мерзким, холодным шнуром, синхронно обдав остальное тело волной колючего озноба. Я приостановился, непроизвольно поежившись. Если бы вы только знали, как сильно мне не хотелось туда заходить…

Так или иначе, позже я все же сделал первый шаг в полуразрушенное помещение. К счастью для меня, в его стенах не обнаружилось ни случайно-забредших животных, ни того, чего я боялся до дрожи в коленках - красноглазых, оживших мертвецов. Зато моим глазам предстала хоть и не кошмарная с виду, но довольно неприятная по своей сути, картина.

В подвал затекала дождевая вода. Причем не единичными, случайно - завернувшими в развалины, ручейками. Совсем нет. Она неслась внутрь сплошным потоком из грязи и веток. Два дня назад, прежде чем покинуть это место, мы завалили пролом в полу разнообразным мусором. Первым, что попалось под руку. От обломков старых досок, до сухих веток. Никем до сих пор не тронутое, это «богатство» по-прежнему лежало там, где мы его оставили. И как раз под эту, наскоро сооруженную кучу, с охотой пробивалась новоявленная речка.

Не теряя времени, я шустро разбросал хлам по сторонам, с опаской поглядывая внутрь.

Оказалось, на данную минуту подвал уже частично заполнился водой. Более того, в отличие от прошлого раза, сейчас там было реально темно. Страх вновь противным комом подкатил к горлу. Неотрывно смотря в зияющий рваными краями, пролом в полу, я завис на некоторое время, всерьез размышляя о целесообразности продолжения задуманной миссии. Однако, довольно скоро пронзительное воспоминание о неподвижно-замерших родителях в покорёженном авто, вернуло мне некое подобие самообладания, чем отодвинуло большую часть страхов на задний план. Нервно сглотнув, я порылся в карманах, выискивая смартфон, и вскоре пространство передо мной осветилось полоской светодиодного излучения.

Добрых минут пять я тупо подсвечивал дождевую воду, настраиваясь перед решающим шагом.

Без конца убеждал себя, что могу это сделать, что другого выхода просто нет, и все, что мне сейчас остается, это поверить словам девушки-призрака, закрыть глаза и… прыгнуть.

Но подумать, не значит сделать. Так что сеанс аутотренинга особо не помог. И хотя вниз я все-таки спустился, очевидно, сделал это не под влиянием самовнушения, а скорее от безысходности. Уровень воды к тому времени доходил мне уже до пояса. Уверенно поднимаясь, он откровенно угрожал затопить помещение полностью в ближайшие минут двадцать.

Несмотря на то, что я давно промок насквозь, вода все равно показалась жутко холодной.

Стиснув зубы, дрожащей не то от холода, не то от страха, а, может, от всего вместе, рукой, я осветил фонариком пространство перед собой, в поисках искомого отверстия. И должен заметить, в свете одинокого луча, дыра в стене выглядела куда более зловеще, чем в прошлый раз. Под воздействием ее внутренней пустоты, ноги сделались ватными. В глазах внезапно поплыло. Страх перед ужасным существом в мешке принялся терзать меня со свежими силами.

Я, конечно, понимал, что стоять на месте смысла нет. Что пришел сюда не за этим. Да только продрогшее, уставшее тело подчиняться категорически отказывалось. Отчего, продолжая стоять на одном месте, я лишь нерешительно мялся и тупо пялился в зияющее бездной, отверстие.

Неожиданно, но вполне отчетливо я ощутил позади себя чье-то присутствие. Не было сомнений, что-то или кто-то прямо сейчас передвигался в воде прямо у меня за спиной. Застыв словно каменное изваяние, я осторожно скосил взгляд в том направлении. И словно отвечая, рядом со мной пробежали крохотные волны. Наверное, стоило сразу оглянуться и осветить фонарем пространство за спиной. Но я словно забыл, как двигаться. Затаил дыхание, и абсолютно не шевелясь, силился унять мелкую дрожь, полностью охватившую тело, пока нечто, медленно приближающееся сзади, не толкнулось в итоге мне в спину.

Испуганно вскрикнув, я рефлекторно отскочил в сторону, всколыхнув водную массу и, лишь чудом сохранил устойчивость, под ее давлением. Луч света заплясал по стенам подвала, то тут, то там вырывая из темного пространства отдельные участки. Демонстрируя отсутствие в помещении кого-либо, кроме меня. Да пару-тройку деревянных обломков, мерно колышущихся на поверхности на расстоянии вытянутой руки.

Основательно выругавшись и отдышавшись, я только потом заметил, что напор прибывающей воды заметно вырос. Ее уровень поднялся почти по грудь, и теперь дальнейшее промедление всерьез угрожало моей жизни. Я крепко стиснул смартфон, вытянул вперед руку и, шумно выдохнув, сделал два шага в направлении жуткой пещеры. «Просто залезу внутрь!» - скомандовал сам себе. - «Схвачу чертов мешок и пулей назад. Ни один мертвец не успеет опомниться!»

Требовалось преодолеть от силы метра четыре, может чуть больше. И пока, борясь с сопротивлением водяной толщи, я усердно двигался вперед, поймал себя на мысли, что наличие воды в чем-то даже кстати. Проще будет дотащить мешок до пролома. Если верить видению, помимо останков неизвестного существа, внутри должны были покоиться еще и магические цепи. Значит, общий вес жуткого груза, скорее всего, серьезно превышал мои физические возможности. А в воде, как известно, все становится в разы легче. Единственное, открытым оставался вопрос, как действовать дальше? Как поднять мешок наверх? И вот тут, честно говоря, я терялся…

Мои размышления резко прервались, когда прямо в центре проема что-то еле заметно мелькнуло. Раз! И исчезло…

Мне только живности внутри не хватало для полного счастья! Уровень стресса в организме и без того зашкаливал. А теперь, после неприятного открытия, вдобавок появилось и тянущее чувство в груди. Как бы намекая, что экстремальная ситуация чересчур затянулась…

Превозмогая жуткую оторопь, я сделал следующий шаг.

Реакцию ждать не пришлось. Из темноты послышался странный, хрипловато-щипящий звук… смахивающий на дыхание тяжело-больного.

Вот черт! Так значит, в прошлый раз мне не причудилось. Она действительно там! Не переставая светить фонариком, я сильнее вытянул руку, и крепко сжал смартфон, до рези напрягая глаза.

В тоже время, из отверстия в стене послышались судорожные царапания когтями, будто крыса прокладывала себе путь сквозь каменную породу. А еще через секунду в свете фонаря показались кривые, жилистые пальцы. С уродливыми, местами обломанными, забитыми грязью, ногтями. Они появились сначала с левого края проема, а затем и с правого. Завидев нечеловеческие конечности, я понял, что продолжать оставаться в проклятом месте больше не в силах, и инстинктивно попятился назад.

Безобразные пальцы хаотично двигались, сжимаясь и распрямляясь, как если бы их хозяин желал размять затекшие конечности. Но как только я сделал первые шаги, они цепко обхватили края проема и напряглись. Дряхлая кожа натянулась, проявились суставы, и стало вполне очевидно, что кто бы ни был внутри, прямо сейчас он собирается вылезти наружу. В подтверждение моим мыслям из кромешной тьмы отверстия показался широкий плавник, венчающий неправдоподобно-большой, рыбий хвост. Да еще и частично-обмотанный железными цепями. Медленно сползая в воду, тот постепенно выбирался из стены, открывая моему взору жутко худое, иссохшееся, женское тело. Наполовину скрытое, облепившими его, черными как смоль, волосами. Их было так много, что я не сразу сообразил, когда из подземного плена показалась голова. Высвободившись, женщина-рыба, подняв в воздух сноп брызг, быстро скользнула в воду, погрузившись в нее по горло. После медленно повернула на меня, скрытое агатовыми локонами, лицо, и замерла в таком положении.

Как только наши взгляды встретились, мне показалось я перестал дышать. Непосредственно ее глаз видно не было, но я явно чувствовал, как они буравят меня, источая практически осязаемую ненависть. Впав в самый настоящий ступор, и испытывая поистине первобытный страх, я, будто под гипнозом, мог лишь смотреть в ответ, не в силах сдвинуться с места.

Вскоре из-под воды показались костлявые руки. Существо подняло их над поверхностью, одновременно вытягивая в моем направлении, и широко растопырила пальцы. Вместе с этим, в том месте, где под волосами скрывались глазницы, злобно вспыхнули две ярко-красные точки.

Приоткрыв рот, кошмарная женщина издала громкий клекот, вроде крика морских птиц, и стремительно бросилась ко мне.

Истошно завопив, я с силой ударил руками по воде, рассчитывая оттолкнуться от ее толщи. Но вместо спасительного бегства, лишь потерял равновесие, и неуклюже опрокинулся на спину. Оказавшись под водой, я запаниковал и бездумно замолотил руками, безуспешно хватаясь за жидкость, в попытках вернуть себе устойчивость.

В суматохе не заметил, как выронил телефон. Аппарат камнем пошел ко дну, а его ускользающий свет стремительно поглотился темнотой. Оказавшись в полном мраке, я растерялся еще больше.

Паника усилилась. Я даже забыл о монстре, плавающем где-то рядом. Мог думать лишь об одном - вдохнуть.

Скорее!

Пожалуйста!

Всего один глоток!

Молотя руками и ногами, я с трудом удерживал в легких остатки воздуха. А они, издеваясь, все равно протискивались сквозь плотно-сжатые губы, поднимаясь вверх роем маленьких пузырьков. Диафрагма против воли вздрагивала, подчиняясь рефлекторному позыву на вдох. И продлись эта мука еще хотя бы мгновенье, я бы не выдержал. Вдохнул. Неважно что. Пускай даже воду. Но именно тогда, словно отозвавшись на мою мольбу, кто-то грубо схватил меня за одежду и бесцеремонно потащил наверх…

Спустя десяток секунд уже ощущал под собой твердую поверхность. Грудная клетка ходила «ходуном», жадно хватая очередную порцию свежего воздуха. В то время как я, вытирая лицо мокрым рукавом ветровки, тщетно старался разглядеть своего спасителя. Неужели это…

Прямо передо мной, на корточках, сидел ни кто иной, как мой брат Сашка! Взволнованный, злой… но это был он!

Повинуясь спонтанному порыву, я метнулся к нему и крепко сжал в объятиях.

- Ты просто не представляешь, как я рад тебя видеть! – быстро затараторил ему на ухо, не сдерживая слез радости.

Брат опешил, но не отстранился. Поколебался немного и, аккуратно положив руки мне на спину, робко обнял.

- Знаешь, братишка, - еле слышно прошептал он, вместо распиравших его, ругательств, - ты все-таки большой мастер жестить. Я так-то чуть коня не двинул, когда твою куртку под водой увидел. Ты вообще, на кой черт туда полез?!

Затем он мягко отстранил меня и следующие несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Которые, к слову сказать, были у обоих на мокром месте. У Сашки от страха за мое здоровье, и мою жизнь. А у меня, наоборот, от переполнившего счастья, что он здесь, что нашел, спас меня. Именно тогда, когда я больше всего в этом нуждался…

- Андрюх, пожалуйста, объясни, что с тобой происходит. Чем тебе помочь? Иначе у меня крышу сорвет нафиг…

Я кивнул, и уже было открыл рот, собираясь рассказать о просьбе Кати, как вдруг…

Длинная, жилистая рука, с потемневшей от времени, кожей, резко взметнулась из-под воды и, схватив брата за шиворот, грубым, обратным движением утащила растерявшегося парня вниз.

- Нет! – истошно закричал я, безуспешно выпрыгивая вперед, в надежде ухватить брата за ноги.

Пальцы сжали пустоту. Обдав меня обильными брызгами, тело брата исчезло в мутной воде, практически полностью заполнившегося, подвала. Не раздумывая, я ринулся следом.

Видимость под водой была нулевая, но я вполне отчетливо ощущал борьбу рядом с собой. И сразу принялся размахивать руками наугад, рассчитывая случайно коснуться Саши. Вцепиться и вырвать из лап монстра. Необдуманная затея сыграла со мной злую шутку. Воздух в легких закончился даже быстрее, чем в прошлый раз. Когда я это понял, было поздно. Запаниковав, я замолотил ладонями по гладкой поверхности досок над головой, судорожно нащупывая рваный край их надломленной части. А обнаружив, стрелой метнулся в проем, делая глубокий вдох. Где-то совсем рядом по-прежнему шла скрытая от глаз, борьба. Я чувствовал всем телом, как неистово колыхается вода от резких движений ее участников.

Нечто твердое проплыло рядом, еле заметно дотронувшись до ноги. Интуитивно я выбросил руку по направлению его движения, и моментально сжал пальцы. Ухватившись, как оказалось, за звенья металлической цепи. Та натянулась, робко дернулась, а затем с силой потащила меня обратно в воду. Я чудом успел вдохнуть, прежде чем вновь оказался лишен этой возможности. На интуитивном уровне схватил цепь второй рукой. Пространство вокруг мгновенно озарилось ярким светом. Заставляя пораженно выпучить глаза. Металл в моих руках буквально сиял, освещая белым заревом практически все внутреннее пространство затопленного подвала. Непроизвольно раскрыв рот от шока, я чуть не выдохнул, сдержавшись лишь в последний момент.

Следом пришло понимание, что светится вовсе не цепь, а надписи на ее поверхности. Более того, теперь я мог видеть, как на другом конце билась в истерике самая настоящая русалка. Озерная дева с пепельно-русыми волосами из моего видения. С той лишь разницей, что сейчас обмотанным цепью было не все ее тело, а только хвост. И сейчас она всеми силами старалась его освободить. Женщина то неистово дергала цепь, желая порвать, то безуспешно билась в стены, заставляя каменную плитку трескаться и лопаться, оседая на дно мелкой крошкой.

С видом загнанного в ловушку зверя, русалка металась из стороны в сторону, в поисках выхода. Билась от стены, об пол, врезалась в деревянный настил сверху. Не прекращая и не останавливаясь до тех пор, пока окончательно не стряхнула с себя последние кольца цепи.

Все это время, рыская глазами по освещенной зоне, я стремился отыскать брата. Но чем ниже опускалась цепь, тем слабее источался свет, за пределами которого вода была слишком мутная…

Переживая за брата, я ненадолго выпустил русалку из виду. А когда снова посмотрел в ее сторону, обнаружил, что теперь она остановилась и смотрит прямо на меня. Ее волосы вновь почернели. В кроваво-красных глазах плясал поистине дьявольский огонь, не суля мне ничего хорошего.

Рыбий хвост плавно изгибался, позволяя хозяйке держаться в воде на одном уровне. Не выпуская меня из виду, она сначала вытянула руки в стороны. А затем открыла рот и издала такой жуткий визг, что я непроизвольно зажмурился, ощутив резкую боль в ушах. Следом, одновременно с ее воплем, в мою сторону понеслась волна воды, с силой впечатывая меня в стену. Мощнейший удар буквально вышиб из легких последние остатки воздуха. Рефлекторно я сделал новый вдох, хватанув приличную порцию мутной воды, и начал кашлять, захлебываясь. Уже теряя сознание, я успел заметить, как русалка молнией взметнулась вверх, увлекая за собой широкий столб воды.

Когда очнулся, обнаружил, что лежу на влажной земле. А после, почувствовал нестерпимый позыв, вынудивший меня повернуться на бок, отхаркивая попавшую внутрь легких, воду. Удивительно, но дождь до сих пор продолжался. Более того, его интенсивность нисколько не снизилась. По-прежнему завывал штормовой ветер, и периодически сверкали молнии. Облокотившись на трясущиеся от усталости, локти, я приподнялся. Ранее полуразрушенный склеп теперь представлял собой груду камней, разбросанных на значительном расстоянии друг от друга. Как если бы мощный взрыв разорвал его изнутри. И хотя в это было сложно поверить, но, похоже, я оказался наверху по той же причине.

Осмыслить произошедшее до конца я не успел. За спиной послышался знакомый голос. Точнее это был отчаянный крик, перекрывающий бурю. Узнав его хозяйку, я моментально забыл обо всем.

- Мама, прошу тебя! Остановись!

Обернувшись на голос, я застал ужасающую картину. Посреди четырех столбов воды, в прямом смысле вращающихся прямо в воздухе, парила женщина с рыбьим хвостом. Ее длинные, черные волосы развивались в разные стороны, словно наэлектризованные. Рыбий хвост, оканчивающийся широким плавником, еле заметно изгибался. А костлявые, непропорционально-длинные руки прижимали к груди бесчувственное тело моего брата. Сашкина голова была откинута назад, глаза закрыты, а вдоль шеи, из рваной раны, разбавляясь дождевой водой, струились алые ручейки крови. Прямо перед чудовищем, на расстоянии десятка метров, на коленях стояла заплаканная Катя.

- Нет… - в отчаянии прошептал я, пробуя поднять обессиленное тело. – Умоляю… Не надо!

Мой шепот получился тихим и слабым, но монстр услышал. Взгляд красных глаз молниеносно метнулся в мою сторону, и русалка, ощерив зубастую пасть, огласила округу душераздирающим воплем гнева.

- Пожалуйста, мама! – еще громче закричала Катя. Завидев меня, она вскочила на ноги и, разведя руки в стороны, спиной попятилась в мою сторону. – Я прошу тебя! Не делай этого. У этих ребят нет вины перед тобой. Они всего лишь хотели помочь. Они не заслужили твоей кары!

Черноволосая женщина посмотрела на дочь. Глаза ее продолжали полыхать гневом, но одна рука при этом, призывно вытянулась в ее направлении. Катя с желанием ринулась навстречу, но, наткнувшись на невидимую преграду, отскочила назад и упала. Упрямо поднявшись, она предприняла новую попытку. Но и в этот раз, ее буквально отдернуло от матери, отбрасывая на значительное расстояние. Как если бы невидимый охотник набросил ей на шее удавку и с силой одернул.

Русалка завизжала громче прежнего, остервенело заметавшись в воздухе. Четыре столба воды закружились вокруг в хаотичном танце, постепенно сливаясь с ней в общий торнадо. И когда это произошло, прогремел оглушительный хлопок. Тысячи мелких капель в один миг рассеялись по округе, а черноволосая женщина исчезла вместе с братом.

Прибывая в настоящем ужасе, я несмело посмотрел на Катю, медленно поднимающуюся на ноги. Ее выражение лица было потерянным, а каждое движение, несомненно, давалось с большим трудом. Более того, она постепенно исчезала, с каждой следующей секундой становясь все более прозрачной.

«Озеро – это портал… »

«Что-то держит меня внутри цепкой хваткой… »

Откуда-то со стороны донеслись ее последние слова.

- Что-то держит… что-то держит… - начал я повторять одно и то же, точно умалишенный. – Могила – это тюрьма… нечто держит меня… Стоп! Конечно же! Как я сразу не догадался?! Шест!

Не колеблясь, я бросился к ее могиле, а когда оказался рядом, внимательно изучил надгробие.

Вот он! На левом верхнем углу плиты имелся большой скол, демонстрировавший спрятанный внутри плиты, металлический прут. Я понятия не имел каким образом его поместили внутрь. Но предположив первое, что пришло в голову - попросту склеили две половины - принялся судорожно оглядываться. Нужно было во чтобы то ни стало разбить чертов камень. Я надеялся, что если освобожу ее дочь, то женщина из озера обязательно отпустит моего брата.

Мои глаза метались из стороны в сторону с дикой скоростью, и вскоре я заметил совсем рядом крупный булыжник, частично выглядывающий из-под помятой травы. Обрадовавшись подходящей находке, я не раздумывая ринулся к нему. Камень оказался довольно увесистым. Я подбросил его пару раз, убеждаясь в этом, и остался доволен.

В несколько размашистых шагов я вернулся к надгробию, и, не колеблясь, поднял камень над головой. Вложив всю силу, на которую еще были способны уставшие руки, опустил его на покосившуюся плиту. В ответ вдоль предплечий неприятно прострелила отдача. Каким-то чудом я не выронил свое орудие, и с большим трудом устоял на ногах. Осточертевший дождь застилал глаза, постоянно норовясь затечь в рот, тем самым жутко отвлекая. Мне постоянно приходилось смахивать с лица воду и часто отплевываться.

Перед тем, как ударить во второй раз, я широко расставил ноги, увеличивая устойчивость. После вновь занес булыжник над головой и…

Бам!

К моей безграничной радости, от плиты отскочил небольшой кусок. Но и камень я не удержал, неловко выпустив из рук. Булыжник упал в стороне, лишь по счастливой случайности не травмировав мне ногу. Интуитивно убирая ее в сторону, я, потерял равновесие, и грузно повалился в месиво из воды, травы, песка и грязи. От переполнившего меня, напряжения, появилась отдышка. Давно перестав обращать внимание на мокрую одежду, я уселся прямо в луже и стал жадно хватать мокрый воздух, настойчиво восстанавливая дыхание перед следующей попыткой.

В тот момент закружилась голова, а глаза принялись против воли закрываться. Сказывалась дикая усталость. Пришлось напомнить себе, зачем я здесь. Где-то там, в объятьях жуткого монстра умирал мой брат. Время шло на секунды и позволить себе отдохнуть я просто не имел права.

В третий раз над головой взмыл десятикратно потяжелевший булыжник.

Бам!

Глубокий вдох. Выдох.

Бам!

Пальцы рук практически перестали чувствовать, грозясь отпустить камень в любой момент.

Бам!

Ну же! Я могу это сделать! У меня получится!

Бам!

Ноги не выдержали, и подкосились. Стремительно сместившийся центр тяжести спровоцировал новое падение в жижу из земли и песка. Шумно выдохнув, я беспомощно распластался в грязи. Мои руки мелко тряслись от перенапряжения, не в состоянии даже сжать пальцы, не то чтобы ухватить что-нибудь.

Только не вздумай сейчас сдаваться! Вспомни о брате! О родителях! Кричал мозг, в то время как остальное тело умоляло его заткнуться.

Слезы отчаяния сами по себе покатились по раскрасневшимся щекам. Не видя другого выхода, я начал орать, заставляя организм искать дополнительные ресурсы.

Превозмогая усталость, поднялся. Ноги сильно дрожали, но я упорно тянул трясущиеся руки к камню. Непослушными, ватными пальцами пробуя оторвать булыжник от земли. Тяжелый. Почему он такой тяжелый?!

Не вышло. Меня хватило на минуту, а затем я рухнул обратно в грязь, более не в силах сдерживать напряжение одеревеневших мышц. «Не могу. Больше не могу, - пронеслось в голове, - Саша… Сашка… прости меня…»

Мне начало казаться, что я умираю. Не осталось сил ни шевелиться, ни говорить, ни даже думать… медленно теряя сознание, я лежал в грязи и тупо смотрел в одну точку перед собой. Мне было настолько плохо, что я не заметил, как, за застилавшей глаза пеленой, мрачное небо вдруг ярко осветилось свежими росчерками молний. То здесь, то там они рьяно принялись озарять пространство вокруг. Мелькали, будто выстрелы неведомого оружия. Ровно до тех пор, пока одна из них не угодила прямиком в покосившуюся надгробную плиту рядом со мной. Что-то острое обжигающе коснулось щеки, заставив вскрикнуть от боли и машинально отвернуться. Я прижал руку к травмированному месту, и почувствовал, как к стекавшим по лицу, дождевой воде и слезам, прибавилась еще и струйка теплой жидкости. Похоже, меня зацепил шальной осколок. Плевать. Жаль только, что не убил…

Сноп искр, вызванный мощным ударом, разлетелся в разные стороны, щедро осыпав красно-белыми каплям все вокруг. Включая мою, насквозь мокрую, одежду. А столб из дыма и пыли на время скрыл надгробную плиту Катиной могилы…

В какой-то момент, я, все еще морщась от щиплющего ощущения, обернулся и замер, не сводя ошарашенного взгляда с того места, где еще недавно стояла неприступная глыба. Дым быстро рассеивался, впитываясь дождевыми каплями, уносящими его напрямую во влажную почву. И теперь я отчетливо видел, что непосредственно самой плиты больше не существует. От удара молнии она раскололась на три части. А на ее месте возвышался только металлический прут, словно змеей по всей длине окаймленный странными надписями на древнеславянском языке.

Радостно вскрикнув от охватившего меня, восторга, я будто обрел крылья и бросился к нему. Обхватил железяку двумя руками, и с силой, насколько позволяли измученные руки, потащил вверх, мечтая как можно скорее выдернуть проклятую палку из земли. Не поддалась. Я несколько раз ударил по ней ногой, расшатывая в разные стороны, и попробовал еще раз.

Зараза! Не сдвинулась и на миллиметр. Нетерпеливо я повторно обстучал шест по кругу. Затем ухватился вновь. Секунд десять руки напрягались впустую, но после, когда я, вцепившись мертвой хваткой, буквально завопил от отчаяния, прут вдруг еле заметно пошевелился, а еще через мгновенье окончательно поддался и выполз наружу. Не веря глазам, несколько мгновений я ошарашенно изучал металлический стержень у себя в руках, но осознав, что сделал, отбросил в сторону. Тяжело поднявшись, спотыкаясь и прихрамывая, я посеменил обратно к озеру так быстро, как только мог.

Спустя около двадцати минут, буквально валясь с ног от усталости, я добрался до его берега. Ливень к этому времени прекратился. Покрапывал легкий дождик, а грозовые тучи постепенно растворялись на посветлевшем небе. Окружающая меня природа медленно приходила в себя, оставляя в прошлом последствия разбушевавшейся стихии.

Постепенно приближаясь ближе, я все четче осознавал, что мои ожидания не оправдались. Ни на поверхности озера, ни рядом с берегом, не было и следа разгневанной русалки, Кати или моего старшего брата. Отказываясь принимать поражение, я мотал головой, с маниакальным рвением озираясь по сторонам. Но, несмотря на это, в поле моего зрения оставались лишь роща и безмятежная гладь озера, слегка тревожимая затихающим ветром.

Старательно отгоняя прочь мысли относительно судьбы брата, я продолжал неосознанно брести в направлении озера, пока, в конечном итоге, не замер у его границы. В тот момент мой взгляд остекленел. Прямо передо мной, мерно покачиваясь в такт накатывающим волнам, спиной верх, покоилось тело брата.

Не веря своим глазам, я измождено опустился на колени, не отрывая взгляда от ужасной картины. Сердце замерло. Я перестал дышать. Казалось, из меня выбили воздух точным, коротким ударом.

«Как же так?! Этого не может… не должно быть! Я же все сделал… освободил… Я же освободил?!»

Запустив пальцы рук в волосы, я с силой сжал кулаки. Хотелось сделать себе больно, забыться, хотя бы на миг вырвать ужасную картину из памяти. Хотелось орать, рыдать, грызть землю… но эмоций не осталось. Одни судорожные вздрагивания измученного детского организма. Мечтающего провалиться в черную тьму бездонного пространства и падать, падать… а лучше потеряться… остаться в снах, в воспоминаниях, где он по-прежнему был рядом…

В какой – то момент на плечо легла чья-то рука. Но, медленно сгорая от горя, я ее даже не почувствовал.

- Эй, шкет? Ты там в порядке?

Изумленно вздрогнув, я нерешительно поднял голову. Это же ее голос…

Не спеша, будто боясь спугнуть собственное наваждение, я повернулся в сторону звука. Катя стояла рядом, и как всегда прищурившись, весело улыбалась.

- Ты зачем сырость развел? Не мужское это дело. Прекращай давай, пока никто не заметил.

Лишившись дара речи, я уставился на девушку с глупым видом. Оказалось, погода уже окончательно наладилась, тучи полностью рассеялись, и, наконец, позволили солнечному свету добраться до земли, щедро заливая ее своим теплом. Девушка стояла в ярких лучах и, казалась, отражала их нежное касание. Это было нечто поразительное. Я с трудом различал ее силуэт в настолько слепящем свете. Одежда на девушке отсутствовала, но практически все ее тело, за исключением лица и груди, покрывалось чем-то блестящим, сверкающим на солнце, словно до блеска натертая сталь.

- Катя… ты все еще здесь? Значит, я не справился…

- Вовсе нет. Теперь мы свободны. И все это благодаря тебе. Только тебе, шкет…

Не переставая добродушно улыбаться, она стала отдаляться в сторону озера. Причем не шла, а откровенно парила в воздухе. Непосредственно рядом с границей воды, девушка послала мне воздушный поцелуй, и по привычке озорно подмигнула. Затем развернулась лицом к водной глади, и полетела над поверхностью озера в направлении его центра. Где ее уже ждала другая женщина.

Странно… не заметил, когда она появилась…

Озаренная такой же яркой аурой, не позволяющей разглядеть ни как она выглядит, ни во что одета, она словно легкое облако, парила над водой.

Раскрыв объятия, женщина радостно встречала летящую к ней, сияющую от счастья, Катю. А когда девушка приблизилась вплотную и обняла ее, мягко склонила голову, нежно прижав к груди. В движениях женщины сквозило столько искренней, материнской любви, что на миг я забыл как дышать. Неотрывно любуясь щемящим сердце, зрелищем.

Спустя некоторое время, женщина отстранилась. Перевела на меня ласковый взгляд и, выдержав недолгую паузу, благодарно кивнула. После еще раз посмотрела в глаза дочери, и вместе они полетели вверх. Улыбаясь, не отрывая друг от друга глаз, пока не замерли в метрах шести от уровня воды. Там, на высоте, женщина требовательно подняла вверх руку. Тело Саши тотчас самопроизвольно перевернулось, разворачиваясь лицом к небу. А дальше случилось невероятное. Вода сама понесла тело брата к берегу. Подчиняясь внутреннему порыву, я вскочил на ноги, устремившись навстречу.

Волна аккуратно вынесла Сашу на берег и тихо отступила, оставляя бездыханное тело на влажном песке. Я осторожно склонился над ним и, приподняв голову, бережно уложил к себе на колени.

Окончание в комментариях

Предыдущие части:
Русалка. Часть первая

Русалка. Часть вторая

Русалка. Часть третья

Картинка из прошлого плавно растворилась, постепенно проявляя перед глазами встревоженное лицо брата. Он по-прежнему сидел на табурете, внимательно отслеживая каждое мое движение.

- Андрей… - шепотом позвал Саша, - ты вообще как?

- Все хорошо.

- Уверен? Мне показалось, ты отключился на время.

- Я вспомнил. – Игнорируя его вопрос, заявил я, пристально посмотрев брату в глаза. - Вспомнил склеп. И все остальное.

Саша нервно сглотнул.

- Послушай, Андрюх…- начал он сбивчиво, - не знаю, что там произошло… что ты увидел… Но, в любом случае… ты прости меня. Я честно не думал…не хотел, чтобы закончилось вот так…если бы я только мог что-то исправить?

Несколько секунд брат с немой мольбой в глазах смотрел в мою сторону, ожидая реакции на свои слова, но я молчал. Ну, а что мне нужно было ему сказать? Ты зря расстраиваешься, братишка, я совершенно точно не псих? Просто вокруг меня творится нечто, неподдающееся пониманию. Только и всего… Да, и кстати, если хочешь, могу поведать, как собственными глазами видел демоническую русалку в местном озере. А еще имеется красочный рассказ о ожившем мертвеце в подвале заброшенного склепа… Или все-таки я тронулся?

- Я не сумасшедший, Саш. – В конечном итоге подал я голос. – Но…волноваться есть о чем.

Брат несколько оторопел от того, каким спокойным тоном была произнесена последняя фраза. Не давая ему шанса опомнится, я быстро продолжил:

- Понимаешь, позавчера я видел то, что не в состоянии объяснить даже самому себе. В подвале того самого склепа. Впоследствии мне стал являться дух девушки. Кати. Я тебе о ней уже рассказывал. И чтобы ты сейчас не подумал, знай, все, что я видел, происходило на самом деле. Я уверен в этом на сто процентов. Как и в том, что оба события тесно связаны между собой. Не понимаю пока каким образом, но…

- Малой… - Саня не позволил закончить мысль, - ты не обижайся, ладно? Просто выслушай меня внимательно. То, чем мы занимались на озере, на кладбище – это все игра. Глупая, даже больше идиотская, но все же, игра. Поэтому трубить на каждом шагу о каких-то там духах или призраках в ближайшее время я бы на твоем месте не стал. Тебе дурка грозит, ты что, не втыкаешь?!

- Повторяю, я не псих. – Не громко, но твердо напомнил я. - Катю видел также реально, как тебя. И да, если ты еще не понял, это была та самая Катя, чьим именем обозначена заброшенная могила рядом со склепом. Ты ведь ее тоже видел, не так ли? Видел, я знаю. А позже мне явилась другая женщина. В лесу, на озере. И не смотри так. Я был там! Был там прошлой ночью. Наедине с ней. Не знаю как. Волшебство, мистика, думай, что хочешь! Но это случилось. И только поэтому я позже сидел в кровати насквозь мокрый, а не потому что хожу во сне. Она заявила, что не из нашего мира и требовала освободить ее. – Я повторил по слогам. – Не из на-ше-го! А теперь сопоставь все, что я рассказал. Очевидно же, что мы потревожили нечто в том склепе, и теперь просто обязаны свою ошибку исправить.

- Да уймись ты! Я не желаю слушать этот бред. Ты вообще понял, что я сказал?!

- Я могу доказать!

- Да неужели? – огрызнулся брат, начиная выходить из себя. – А мне плевать!

- Вернёмся в склеп. Сегодня. Немедленно! Там ты собственными глазами увидишь подтверждение моим словам.

- Какие подтверждения, Андрей… ты вообще дурак, да? – психанул Саня, но наткнувшись на мой умоляющий взгляд, резко осекся. Тяжело задышав, он поднялся со стула и прошелся туда-сюда по комнате, о чем-то напряженно размышляя. – То, что вокруг происходит некая чертовщина я, пожалуй, соглашусь. Но твоя идея мне один фиг не нравится. Даже если на секунду представить, что ты прав, возвращение в склеп – это верх кретинизма. К тому же здесь родители, ты про них забыл?

- Насчет родителей не волнуйся.

- В каком это смысле?

- В том, что спрашивать их мы не будем.

- Ах, вон оно что… - озадаченно протянул брат. Бросив следом короткий взгляд в сторону кухни, он не спеша продолжил, непривычно растягивая слова. – Ладно. Уговорил. Тогда одевайся пока, а я в кладовку загляну. Фонарь возьму. Молоток на всякий…

Еще не договорив, Саша быстрым шагом направился на выход. Слегка удивившись резкой перемене его настроения, я неуверенно потянулся за джинсами, которые весели на спинке стула, рядом с кроватью. Что-то в поведении брата мне однозначно не понравилось. Только мозг, занятый мыслями о сверхъестественном, сразу не придал этому значения. Зато позже, когда я услышал щелчок замка входной двери, и его голос на улице, торопливо окликнувший родителей, понял, что ни в какую кладовку Саша не собирался изначально.

Мама буквально ворвалась в комнату, когда я уже был полностью одет. К тому времени я морально приготовился выслушать ее гневную тираду по поводу своего неподобающего поведения. Но вместо ожидаемых упреков, она лишь склонилась ко мне и крепко прижала к груди.

- Как же я счастлива, что с тобой все в порядке. Андрюш, ты даже не представляешь, как сильно напугал нас.

- Прости, мам. Я не специально.

- Ничего, ничего. – Подбадривающе прошептала она. – Не волнуйся. Ничего не бойся и за бабушку не переживай. Здесь нет твоей вины.

Мама отстранилась.

- Скажи честно. Ты себя хорошо чувствуешь? Голова не болит? Не кружится?

- Мам, я в порядке, не волнуйся.

Недоверчивым взглядом она осмотрела меня с ног до головы.

- Что же, хорошо. В таком случае у нас нет причин больше задерживаться здесь. Убедись, что мы забрали все твои вещи. А я пока схожу, предупрежу отца.

- Мам, - негромко позвал я, когда она уже хотела выйти на улицу, - можно мне недолго прогуляться перед дорогой?

- Никаких прогулок в одиночку, пока мы не разберемся с последствиями твоего нервного срыва. Побудь в доме, милый, мне так будет спокойнее.

Отца не пришлось долго уговаривать, и уже через каких-то полчаса, я нехотя захлопнул заднюю пассажирскую дверь. Помню, в тот момент я чувствовал, что поступаю неправильно. Что обязан каким-то образом повлиять на ситуацию, но только не знал как.

Автомобиль тронулся и медленно покатился по дороге, постепенно набирая допустимую для населенного пункта, скорость. Несмотря на то, что стрелка часов приближалась к пяти вечера, на улице по-прежнему было довольно жарко, и я приоткрыл окно. Пока машина отца плавно катилась по раскаленному асфальту, от нечего делать я безразлично осматривал окрестности, витая в своих мыслях. В одном из соседских дворов, в искусственном бассейне плескались дети, а в другом забавный, маленький малыш со всех ног удирал от молодой мамочки, крохотными пятками топча свеже-выполотые грядки и за что, судя по всему, в ближайшее время должен был «жестоко» поплатиться. Обычный день в обычной деревне, не предвещавший ничего плохого, но и не суливший, если учесть мою личную ситуацию, ничего хорошего в будущем.

Как только мы проехали крайний дом, погода внезапно ухудшилась. Небо довольно быстро потемнело, бодро затягиваясь темно-серыми тучами, а последовавшие после множественные росчерки ветвистых молний, озарили дорогу впереди так ярко, как если бы хотели воздвигнуть на нашем пути непреодолимую преграду.

От неожиданности, отец резко сбросил скорость, уводя автомобиль вправо, избегая случайного попадания смертельного разряда. Машина опасно сблизилась с песчаным покрытием обочины и, на мой взгляд, лишь чудом удержалась в пределах занимаемой полосы. В ту же секунду по кузову автомобиля забарабанили ледяные куски размером с грецкий орех. Лобовое стекло с треском лопнуло, вызвав испуганный вскрик матери. Следом по его поверхности распространилась паутина мелких трещин. Максимально выкручивая руль в противоход, отец вывел машину на встречную полосу. Но тут же начал вращать в обратном направлении, силясь сохранить контроль над взбесившимся транспортом. Только как он не старался, автомобиль все равно заюлил по дороге, петляя из стороны в сторону, с каждой секундой все больше теряя сцепление с дорожным полотном. И довольно скоро тупо закружился на влажном покрытии, окончательно взбунтовавшись против управлявшего им, человека.

Дальнейшие события пронеслись как во сне. Перед глазами сплошной полосой замелькали, скрытые мутной стеной дождя, заборы, дома, деревья. Металл кузова протяжно взвыл от предельных нагрузок и многочисленных ударов, перемешавшись со звуком ломающихся веток, а затем меня словно толкнули и…

БАМ!

Когда в следующий раз мои глаза открылись, машина уже не двигалась. Окна сильно запотели и разглядеть, что творилось снаружи, не представлялось возможным. Жутко орал клаксон. Похоже, отец зажал его головой, потеряв сознание. Снаружи по-прежнему доносился шум ливня, чьи капли остервенело долбили по крыше. Тем самым подтверждая, что за окном до сих пор бушевала непогода. Опасаясь болевых ощущений от возможно-полученных травм, я осторожно пошевелил сначала одной, а после и второй рукой. К счастью, ни боли, ни каких-то других неприятных ощущений не последовало. Медленно приподняв гудящую голову, до этого бессильно опущенную на грудь, я вяло осмотрелся. Брат и родители замерли в своих креслах. Все трое без сознания. Я захотел окликнуть их, привлечь внимание, но внезапно понял, что задыхаюсь. И если прямо сейчас не вдохну порцию свежего воздуха, попросту умру.

Заметавшись, я рефлекторно толкнул дверь со своей стороны и она легко поддалась. Навалившись остальным телом, распахнул ее настежь, думая только о том, чтобы поскорее выбраться наружу.

Беспомощным мешком я вывалился из стального плена. Голова кружилась, перед глазами плыло. Распластавшись на влажной траве, я жадно задышал. Стало немного лучше. После я смог приподняться и встать на колени. Вокруг стоял жуткий туман. Видимость нулевая. Я тогда еще подумал, может, это следствие сотрясения от удара головой? Но вскоре мгла начала рассеиваться. И то, что я увидел дальше, повергло меня в самый настоящий шок.

Озеро…

Я ошарашенно замотал головой, рассчитывая избавиться от наваждения.

Озеро? Снова чертово озеро?! Да как это возможно?!

Я готов был закричать от отчаяния и ужаса, мгновенно охвативших меня. Но в тот момент позади послышались громкие голоса. Обернувшись на звук, первое, что я отметил - пропал автомобиль отца. А затем увидел людей в старомодных одеждах, вышедших из близлежащей рощи и уверенно направляющихся в мою сторону. Всего их было семеро. Пятеро мужчин в давно нестиранных кафтанах, поверх широких штанов. И в головных уборах чем-то напоминающих крупную кепку. За ними шла молоденькая девушка лет четырнадцати-шестнадцати. Чьи кисти рук плотно держали странного вида металлический прут, и были крепко перевязаны веревкой. А на шее висела не до конца затянутая удавка, второй конец которой тот крепко держал один из них.

Позади процессии мягко ступала женщина. Ее лица видно не было, так как оно скрывалась глубоким капюшоном длинного, серого плаща, полностью покрывавшего всю ее фигуру.

Люди шли прямиком на меня. Но их появление случилось настолько внезапно, что я попросту не успел толком сообразить стоит ли мне прятаться или остаться на своем месте. В итоге, к моему огромному удивлению, пятеро мужчин и две женщины невозмутимо прошли мимо, словно я для них и не существовал вовсе.

На расстоянии метров десяти от озера, мужчины с девушкой остановились. В то время, как женщина подошла непосредственно к кромке воды. Постояла недолго, а затем склонилась к поверхности, одновременно сунув руку в карман плаща. Она принялась что-то тихо нашептывать, как если бы обращалась к невидимому собеседнику под водой. Произнося каждое новое предложение быстрее предыдущего. И вскоре громко выкрикнула последнюю фразу, одновременно выдергивая из кармана руку. Размашистым взмахом кисти рассыпая по ближайшей поверхности озера, некий порошок.

После замолчала, вытянула руки вдоль тела и принялась ждать. С минуту ничего не происходило. Но затем озеро вспенилось, забурлило, словно закипая. Огромный столб воды вздыбился, метнувшись вверх, и следом вернулся обратно в озеро, окатив женщину обильными брызгами. Правда, в отличие от меня, в изумлении раскрывшего рот, на нее это впечатление не произвело. Женщина даже с места не сдвинулась. Не пошевелилась и когда на поверхности водоема всплыла копна пепельно-русых волос, а позже и часть головы, похожего на человека, существа. Лоб, а за ним белые, словно лед глаза показались над желто-бурой поверхностью. Внимательно осмотрев каждого из присутствующих, их взгляд остановился на связанной по рукам, девушке. И когда это случилось, бледно-розовые веки расширились от негодования и гнева, а гладкий до этого лоб, сморщился, будто иссохшая кожа старухи. Женщина на берегу не отреагировала на угрожающее поведение существа, а вот мужики, наоборот, сгруппировались, плотным кольцом обступив свою пленницу.

Обитательница озера приподнялась над водой, демонстрируя молодое девичье лицо и полную, упругую грудь. Снова окинула каждого изучающим взглядом и… запела. Чудесным голосом, каких я никогда не слышал. Но самое странное, губы ее при этом оставались сомкнутыми.

Суровые представители сильного пола как-то сразу размякли. Не в силах отвести взгляд от прекрасной незнакомки, безвольно вытянув руки вдоль широких штанин, они замерли словно под гипнозом. Так и стояли безмолвными куклами, пока один из них, буквально зарыдав от переполнившего его, счастья, и растянув на лице придурковатую улыбку, спотыкаясь, не побрел прямиком в озеро. В направлении манившей его, озерной девы. Под влиянием слов о безответной любви и безутешном горе, он шел словно на привязи, спотыкаясь, не разбирая дороги. Не останавливаясь ни на секунду. Только чаще всхлипывал, делая новый шаг.

В то же время, женщина, лицо которой по-прежнему скрывалось под капюшоном, следила за поведение мужика спокойно, и даже с интересом. Остановить не пыталась. Лишь когда тот в воду одной ногой вступил, разъяренной волчицей метнулась в его сторону, выхватила из-под полы острый кинжал и единственным, выверенным движением, с легкостью вспорола бедняге горло.

Меня вырвало.

Следом по округе разнесся звериный вопль. Дева озерная на глазах обратилась в чудовище. Глазные яблоки огнями красными вспыхнули, а волосы окрасились в черный, как вороново крыло, цвет. Нижняя часть лица оскалилась пастью монстра, явив на свет десятки тонких то ли зубов, то ли шипов. И без того непропорционально-длинные руки вытянулись еще больше. Выставив их перед собой, существо с неимоверно-быстрой скоростью, понеслось к берегу.

Медленно умирая, раненый мужик осел на колени прямо в воде. Щедро обливаясь собственной кровью, он опустил голову на грудь, и еще бы чуть-чуть рухнул лицом вниз. Но его убийца, оставаясь на шаг позади, аккуратно придержала умирающего за плечо, сохраняя манящую жидкость в поле зрения чудовища.

Каких-то несколько секунд, и озерная дева уже готовилась впиться зубами в окровавленную шею, вот только женщина опередила ее. Ловким движением скинув с себя плащ, она сдернула с пояса заранее обмотанную вокруг талии, железную цепь, и проворно обвила шею не ожидавшего такой прыти, монстра. Забилась дева остервенело, страшно визжа и хлопая по воде рыбьим хвостом. Прекрасно понимая, что угодила в смертельную ловушку, она ни на миг не оставляла попыток вырваться на свободу.

Между тем, мужики на берегу очнулись и бросились на помощь хозяйке. Общими усилиями вытащили извивающееся существо на берег. А позже обвязали похожими цепями остальную часть его тела, окончательно лишая возможности передвижения. Но даже полностью скованная, дева из озера долго отказывалась смириться с судьбой. Рычала и шипела, без конца переводя ненавидящий взгляд с одного обидчика на другого.

Прибывая в необъяснимом трансе, я подошел ближе и теперь мог разглядеть каждую мелочь. На цепях имелись надписи, мерцающие в свете заходящего солнца. Из чего я сделал вывод, что они либо заговоренные, либо обладали магическим предназначением.

Словно в подтверждение моих мыслей, движения девы из озера стали замедляться, и вскоре она окончательно затихла. Вернулась к первоначальному виду, сменив черный окрас волос на пепельно-русый. Глаза снова побелели, а хвост…мои брови поползли вверх! Медленно растворился, волшебным образом принимая вид обнаженных, женских ног.

К тому моменту, дева уже лежала смирно. Не брыкалась, не рычала. Только в одну точку перед собой смотрела, и горько, горько плакала. Я повернул голову в ту сторону. Оказалось, смотрела она на связанную девушку. Которая по-прежнему была отгорожена спинами своих мучителей.

Девушка больше не стояла. Возможно, от усталости, а, может, от ужасных событий, происходивших на ее глазах, не могла держаться на ногах и опустилась на колени. Она тоже тихо всхлипывала, неотрывно смотря в ответ. Бедняжка была настолько поглощена всем этим ужасом, что совершенно не замечала, как к ней, со стороны спины, медленно приближалась та самая женщина в плаще. В руке она держала окровавленный клинок, а в глазах отсутствовала жалость, лишь холодная пустота…

- Оглянись! – крикнул я громко, как только мог и вытянул руку, в направлении убийцы. От моего отчаянного вскрика несколько птиц взметнулись вверх, но из людей никто даже не шелохнулся. За исключением пленницы, в зеленых глазах которой мелькнуло изумление…

Видение сменилось.

Теперь я стоял рядом со свежевырытой могилой, в изголовье которой мужики вбивали тот самый металлический прут, что девушка держала в руках. Под проливным дождем, с ног до головы перепачканные в сырой земле, они, что есть сил, по очереди лупили по нему тяжелыми кувалдами. С каждым новым ударом загоняя железный стержень все глубже.

Обстановка вновь колыхнулась и видение обновилась…

Сейчас, на обмотанную цепями женщину с пепельно-русыми волосами, натягивали грязный мешок. Ее отрешенный взгляд блуждал где-то в другом месте и никакого сопротивления она не оказывала. Затем те же мужики плотно сшили края мешковины, и затолкали страшный груз в темный проем стены, отделанной резным камнем…

- Мам! Пап!

Голос брата рывком вернул меня в настоящее, одним махом рассеяв жуткое наваждение. Следом вернулась ясность ума и я осознал, что по-прежнему нахожусь в отцовской машине, а Саня уже успел отстегнуть ремень безопасности, и взволнованно нависал над родителями. Поочередно толкая каждого и тряся за плечи, брат отчаянно старался привести их в чувства. К сожалению, несмотря на все прилагаемые усилия, родители не реагировали. Заметив, что я пришел в себя, он обернулся и обрадованно спросил. – Малой, ты как?

- Нормально. Кажется...

- Это хорошо. Давай отстегивайся скорее, нужно выбираться отсюда.

- А как же мама с папой?! – встревожился я.

- Откроем двери снаружи, вытащим их на улицу и оттащим подальше. Затем поищем помощи. В салоне оставаться нельзя. Не дай бог, бензобак поврежден или еще что. Поторопись.

Я кивнул, соглашаясь с его доводами, одновременно принимаясь за ремень безопасности. Руки дрожали и слушались плохо, поэтому быстро выщелкнуть замок не удалось. Только после череды неудачных попыток, металлический язычок, наконец, выскользнул. Я даже успел взяться за ручку замка двери, когда автомобиль неожиданно дернуло, будто его кто-то с силой толкнул.

Растерявшись, мы с братом озадаченно переглянулись, пробуя навскидку понять, что происходит. В течение этих нескольких секунд все вокруг замерло на время, но затем, машину словно прицепили к тягачу. Одним резким движением выдергивая из кювета, в котором она находилась все это время, и с огромной скоростью потащив обратно в деревню. Повернув головы в сторону заднего стекла, мы в изумлении раскрыли рты. Вопреки нашим негласным предположениям, автомобиль сам, починяясь неведомой силе, несся задом-наперед по дороге в направлении рощи с озером. Наблюдая сюрреалистическую картину, брат лишь испуганно ширил глаза, не в силах произнести ни единого слова. А вот меня, наоборот, внезапно осенила ошеломляющая догадка.

- Это она! Саша, ты слышишь? Это она! Пытается вернуть меня!

Брат оторвался от невероятного зрелища, нервно переведя на меня рассеянный взгляд.

- Нужно прыгать, Саш!

- Что?! – взвизгнул брат, не поверив своим ушам.

- Нужно прыгать иначе погибнем все. Ей нужен только я. Просто поверь!

С этими словами я уверенно распахнул дверцу и оттолкнулся от кресла. Дальше последовала темнота. По всей видимости, я отключился, неплохо приложившись головой. Но очнулся быстро, потому как сразу увидел брата. Он потирал ушибленную ногу и что-то недовольно бормотал, тяжело поднимаясь на противоположной стороне обочины. Дождь по-прежнему лупил не переставая. Я рефлекторно смахнул налипшую на лицо грязь, и помахал ему рукой, привлекая внимание.

Завидев меня, он первым делом поинтересовался моим состоянием, не без труда перекрикивая завывания ветра. Я показал большой палец, после чего брат удовлетворенно кивнул.

Автомобиль отца неподвижно застыл в нескольких метрах от нас. Прямо посреди дороги. Как если бы невидимая сила, что тащила его, просто бросила машину там, резко потеряв к ней интерес. Между тем, кто-то там наверху, управлявший погодой, похоже, окончательно вышел из себя. Дождь уже не просто шел, а стоял сплошной стеной. То здесь, то там раздавались раскаты грома, а небо без конца освещалось множественными росчерками витиеватых молний.

- Нам нужно бежать! – заорал я, безуспешно борясь с оглушающим грохотом. – Кажется, я знаю, чего она хочет.

- Что? Ты совсем сдурел?! Куда еще бежать?!

- На озеро! Она там. Она ждет меня!

- Да ты с ума сошел, Андрей! Немедленно возвращайся к машине! Это уже не игра. Мы должны помочь родителям!

С этими словами он так посмотрел на меня, что сомнений не осталось, он не бросит их ни при каких обстоятельствах. Поколебавшись лишь секунду, вместо ответа я развернулся в сторону рощи и побежал так быстро, насколько хватало сил.

- Стой! – закричал мне вслед Сашка, чей голос мгновенно потух в очередном раскате грома. – Дурак! Вернись, кому сказал?! Сейчас же!

Я не слушал. Просто бежал изо всех сил, будучи абсолютно уверенным, что поступаю правильно. Что все, что сейчас нужно - это откликнуться на ее призыв. И если я это сделаю, то все будет хорошо. Со всеми нами.

К тому времени, когда я, мокрый насквозь, задыхаясь и жадно глотая новую порцию влажного воздуха, остановился у озера, складывалось впечатление, что разбушевавшаяся стихия возненавидела весь мир. Ветер сбивал с ног, стволы деревьев мотало из стороны в сторону, словно тонкую проволоку. А озеро бушевало и выбрасывало на берег гигантские волны, будто мечтало вырваться из опостылевшего плена.

- Скажи, что ты хочешь! – выкрикнул я в направлении его центра. – Что тебе нужно от меня?!

- То же, что и всем остальным. – Послышался в ответ ровный голос Кати. Но не со стороны озера, как я предполагал ранее, и куда смотрел прямо сейчас, не отрывая глаз. – Она хочет свободы.

Я взволнованно обернулся. Девушка стояла в двух шагах от меня и, несмотря на беснующуюся непогоду, мило улыбалась. Казалось, она совсем не замечает штормового ветра, больно бросающего в лицо дождевые капли.

- Она? – изумленно переспросил я. – О ком ты говоришь? Я был уверен, что все дело в тебе?

- Э нет, шкет. – По-доброму ухмыльнулась девушка. - Боюсь, все куда сложнее. Озеро позади тебя не просто водоем. Это портал. Переход между мирами. И как ты, надеюсь, понимаешь, пользуются им отнюдь не люди.

- А кто же тогда? Призраки? Вроде тебя?

Катя весело рассмеялась, по своему обыкновению мило прищурившись.

- Я вовсе не приведение, шкет.

- Но ведь ты умерла? Я видел твою могилу.

- Здесь ты прав. Могила имеется… Только видишь ли, это… не совсем могила. По крайней мере, не в том смысле, который ты в это вкладываешь. Это моя тюрьма. Что-то держит меня внутри цепкой хваткой. Иначе я бы сама давно освободила ее. Как раз поэтому мне и требуется помощь друга. И все это время я надеялась, что этим другом окажешься ты.

- Но как же… я не могу… почему я?! Почему ты не явилась кому-то из ребят? Они взрослые, сильные, они поймут, а я…я же просто ребенок…

- Не волнуйся, ты давно не ребенок. И намного сильнее, чем тебе кажется. Можешь мне поверить. К тому же, в силу определенных причин, выбора у меня просто не было.

- Катя, это ошибка…

- Нет никакой ошибки, шкет! – девушка резко приблизилась, вмиг став серьёзной. Ее лицо помрачнело, глаза блеснули красным, а голос огрубел, разносясь по округе множественным эхом. – Это ты был в склепе! Твоя кровь побудила ее проснуться!

От такого неожиданного натиска я непроизвольно попятился назад. Но, вопреки моим ожиданиям, Катя не напала на меня. Наоборот, быстро вернув себе обычный облик, обворожительно улыбнулась.

- Прости. Порой это сложно контролировать. Так ты поможешь? Только, пожалуйста, думай быстрее. – Катя обвела руками пространство вокруг. – Она очень злится. И, как видишь, прекращать не планирует.

- Я не понимаю. Почему она злится? Что я ей сделал?

- Не ты, шкет. Озлобленные, мстительные люди. Очень давно. Твоя вина лишь в том, что по случайному стечению обстоятельств Она вкусила твоей крови. Для существ, вроде нее, это нектар, устоять перед которым, они не в силах. И теперь единственный шанс этого мира заключается в том, чтобы дать ей возможность вернуться домой. Желательно прежде, чем Она окончательно утратит контроль над собой.

Не то, чтобы я вдруг стал супергероем, но, похоже, выбора у меня особо не было.

- И что нужно делать?

- Сущую мелочь. Доставить ее к порталу. - Пояснила девушка тоном, каким просят сходить в магазин. - Сама вернуться она не может. Пока не может. Поверь, если это случится, мало никому не покажется. С другой стороны, если ты поможешь, все закончится очень быстро. А дальше, ты забудешь все свои кошмары, как страшный сон.

- А Она, это вообще кто? И откуда ее необходимо доставить?

- Я думаю, ты и сам уже все прекрасно понял…

Произнося эти слова, Катя в последний раз улыбнулась и медленно растворилась в стене дождя, оставляя меня наедине с беснующейся природой. Знал ли я, что она имела в виду? Да. Наверное, знал. Мог ли выполнить ее просьбу? Пожалуй, это был главный вопрос…

Русалка. Часть пятая. Финал

Русалка. Часть вторая

Это последнее, что я помню. Очнулся в нашей с Саней комнате. Вокруг было тихо. Занавески зашторены. Определить день сейчас или вечер не представлялось возможным. Но зато со стороны кухни, что располагалась через комнату, донеслись отголоски разговора родителей, ведущих, судя по интонациям, довольно оживленную беседу. Их присутствие в доме несказанно обрадовало, а желание поскорее поздороваться помогло окончательно проснуться. Тяжело разлепив свинцовые веки, я машинально растер ладонями заспанное лицо и рефлекторно повернул голову вправо, боковым зрением уловив движение рядом.

Возле кровати, на деревянной табуретке, сидел Сашка и вяло покачивался, заставляя измученный жизнью предмет мебели натужно поскрипывать. Выглядел он сильно взволнованным, что на него было непохоже. Слегка удивившись данному факту, я подтянулся и сел, повторно протерев заспанные глаза.

- Ты как? – с неподдельным интересом прошептал он.

- Нормально, – голосовые связки неожиданно подвели меня, приглушив последний слог, и отозвались колющей болью в пересохшем горле. Вынудив сглотнуть порцию слюны, прежде чем продолжить говорить, - кажется… только жуть какая-то всю ночь снилась… и горло сильно болит. Простыл, может?

С этими словами я неопределенно пожал плечами, в то время как внимательно наблюдавший за моими действиями Саша, вопросительно приподнял одну бровь. Заметив его озадаченность, я, чтобы не напрягать горло, тихо уточнил:

- Случилось что?

Брат тяжело вздохнул.

- Да вообще-то много чего. Ты разве не помнишь?

Я отрицательно покачал головой. Сашка вроде удивился, но особо этого не показал. Бросив быстрый взгляд в сторону кухни, словно убеждаясь, что нас никто не подслушивает, он начал рассказывать про то, как проснулся прошлой ночью от моего истошного крика. Увидел, что я сижу в кровати и, уставившись обезумившими глазами в одну точку, трясусь как ненормальный. Из последних сил надрывая осипшее горло. Первое, что он тогда подумал – мне приснился кошмар. И по неизвестной причине я не могу проснуться, против воли оставаясь в плену собственного подсознания. Не теряя времени, он пулей вскочив с кровати, ринулся ко мне. Вот только приблизившись на расстояние считанных шагов, вынужден был растеряно остановиться, обнаружив, что мое нижнее и постельное белье насквозь мокрые. А тело, с ног до головы, покрыто обрывками тростника и склизкой тиной. Более того, вокруг кровати растекалась огромная лужа воды. Словно меня только что окунули на дно озера и резко выдернули обратно.

Опешив от такого открытия, брат просто застыл рядом, не решаясь сделать следующий шаг. К счастью, именно в тот момент приехали родители. Моей матери стоило больших усилий привести меня в чувства, в то время как отец с братом тщательно изучали запоры на дверях и окнах, пытаясь понять, каким образом мне удалось выйти на улицу. Раньше я никогда не проявлял признаков лунатизма, но другого логичного объяснения моему состоянию и, что немаловажно, внешнему виду, они попросту не находили.

Со слов брата, ночью я так и не заснул. Не отходил от матери ни на шаг, а если уйти пыталась она, бился в истерике, пока она снова не возвращалась, чтобы прижать меня к своей груди. Напевая колыбельную, которую я очень любил в детстве, успокаивающе поглаживая по волосам. Я почти ничего не ел и даже пару раз ходил под себя, настолько был потерянным.

Под утро к дому вновь подъехала «скорая». Фельдшер бегло осмотрела меня, сделала укол успокоительного, и я, наконец, забылся сном на несколько часов. А она заявила родителям, что ребенка в настолько шоковом состоянии необходимо показать специалисту в профильной области и посоветовала как можно скорее вернуться в город.

- Короче, - подытожил свой рассказ Саша, - мы уже собрали вещи. Отец с матерью ждали только когда ты проснешься.

Он сказал еще что-то, но я уже не слушал, медленно осознавая тот факт, что совершенно не помню всего этого. В голове всплывали лишь отдельные эпизоды, вроде плачущей матери в объятиях отца или женщины в синем комбинезоне, протягивающей ко мне руку со шприцем. При этом сознание уверенно захватывала другая, пугающая до жути, мысль. Что оказывается тот кошмар, который еще секунду назад я воспринимал как страшный сон, на самом деле им вовсе не являлся…

В какой-то момент Саша отреагировал на мою отстраненность и пододвинул табурет ближе. Позвал, привлекая к себе внимание, и принялся задавать различные вопросы относительно моего самочувствия. Тем самым, на время рассеяв мои тягостные размышления. Его неожиданный интерес меня, честно сказать, серьезно удивил тогда. Вы главное не подумайте, я любил брата и, конечно, мне нравилось его проявление заботы. Просто в тот момент подобная заинтересованность выглядела несколько странно. Ведь обычно он не проявлял заботу обо мне так открыто. А тут вдруг забросал всевозможными вопросами, интересуясь не только моим общим физическим состоянием, но и некоторыми психологическими аспектами. Я честно ответил, что со мной все в порядке, но он снова как будто не поверил. Что-то терзало его на протяжении всего разговора, словно он о чем-то догадывался, но не решался спросить. И в какой-то момент я рискнул задать ему прямой вопрос:

- Саша, что с тобой?

- Ничего. – Брат заметно занервничал и немного отстранился, отведя взгляд в сторону. - Почему ты решил, что со мной что-то ни так?

- Ну как почему? Я же вижу: ты сам не свой. Вроде улыбаешься, а смотришь словно сквозь меня.

Саша вяло усмехнулся. Поднялся, стараясь не смотреть в мою сторону, и прошелся вдоль комнаты, ненадолго задержавшись у окна, мельком осмотрев двор.

– Не, малой, тебе показалось. У меня все в порядке. Не парься.

- Сань, - я скептически посмотрел на него, - мне всего тринадцать, но поверь, я давно научился определять, когда ты врешь. По-моему, тебя что-то беспокоит. И вполне вероятно, это что-то связано со мной.

Брат оглянулся. Грустно улыбнувшись, он посмотрел на меня так пронзительно, что я непроизвольно поежился. Затем снова повернулся к окну, помолчал какое-то время и, нехотя, ответил:

- Просто… мне не по себе от всего этого…

- От чего «от этого»?

- От этих твоих кошмаров, например. А еще от того, что завтра родители собрались везти тебя к долбаным мозгоправам. Они думают у тебя лунатизм или что-то типа того… только я почти уверен, что дело совсем не в нем. Ну, или отчасти в нем… точнее, в том, как он возник… черт! Не знаю, как правильно сказать… – Он снова прервался, напряженно размышляя, стоит ли заканчивать начатое. Постоял недолго и вдруг признался. – Дело в том, что это моя вина, малой… Из-за меня эта дичь с тобой творится. Не надо было тебя с собой брать. Вообще лезть туда не надо было!

Брат отвернулся в сторону, но я все равно заметил заблестевшие у него на глазах слезы.

- Понимаешь, - продолжил он, так и не дав уловить суть его высказываний, - я тогда так сильно растерялся… не знал, что делать… испугался за тебя, за то, что мать будет переживать, что отец… да кого я обманываю? За свою задницу я испугался! Собственных неприятностей хотел избежать! Прости меня, Андрей…

- Саша, ты о чем говоришь? Я не понимаю…

Он медленно повернулся. Помню, в тот момент меня накрыло предчувствие чего-то нехорошего, как тогда, в зарослях тростника. Я неловко поднялся с кровати и сделал шаг вперед. Брат не сдвинулся с места, продолжая неотрывно изучать меня. Пришлось повторить вопрос на тон громче, чтобы он среагировал.

- Саша, пожалуйста, ты можешь нормально объяснить?

Несколько раз моргнув, будто его мысли витали где-то далеко, брат очнулся. Он вернулся к табурету и присел. Стульчик в очередной раз жалобно скрипнул. Голоса родителей к тому моменту затихли окончательно. Наверное, они вышли на улицу. Саша по-прежнему избегал смотреть мне в глаза, внимательно рассматривая витиеватые узоры на старом бабушкином одеяле.

- Ты и вправду не помнишь? – наконец подал он голос, когда я уже отчаялся услышать ответ на свой вопрос.

- Не помню чего? – резко уточнил я, тяжело задышав. Дурацкое поведение брата начинало нервировать.

- Нашу игру. На кладбище?

- Ну, помню, конечно. А при чем здесь она? Я же никогда не ходил туда вместе с вами.

Саня повернул голову и с недоверием, искоса, посмотрел на меня.

- В том-то все и дело, что ходил… – эти слова и тон, которым они были сказаны, буквально припечатали меня к месту, где я стоял, на мгновение лишив дара речи. – Первое время мы с парнями думали, что ты просто перепугался и только делаешь вид, будто не помнишь, что произошло. Типа с глаз долой из сердца вон. Я даже загордился тобой. Вот, думаю, братишка молорик, справился. Отдышался только и сразу взял себя в руки. Ну прямо как взрослый… Не запарились мы и когда ты сам с собой у костра разговаривал, лишь тихо посмеивались, пока прятались за деревьями. Но когда вчера, на берегу озера, ты сказал, что видишь ее, мне в первый раз стало не до шуток. Сначала я просто взбесился! Думал, ты мне так мстишь за то, что заставили тебя в яму лезть и за то, что после всего этого разыграли посреди ночи. Затем бабушке дурно стало, и твои слова напрочь вылетели у меня из головы. Дальше твой ночной кошмар… и ты весь грязный, мокрый с головы до ног…черт! Малой, да ты ходил во сне, понимаешь?! А значит, в тот день случилось нечто серьезное. С твоими мозгами. И виной всему тот чертов склеп! И я…

Обстановка вокруг меня внезапно задрожала. Сразу затем, как я услышал последние Сашины слова. Словно я начал падать с высоты в несколько метров. Голова закружилась. Видимость резко ухудшилась, превращая пространство рядом со мной в непроглядное цветное покрывало. Стало трудно дышать. Размахивая руками, я тщетно искал опору, чтобы элементарно удержаться на ногах. Картинки из прошлого стали часто возникать перед глазами и стремительно меняться, пока, наконец, все то, что меня окружало, не исчезло полностью.

---

Двумя днями ранее.

«…

- Да не бойся, малой. Спускайся уже. – Требовательно позвал снизу Сашка, довольно улыбаясь и нетерпеливо махая одной рукой.

Я же, неотрывно смотря на отверстие в проломленных досках у себя под ногами, следовать его совету не спешил. Сегодня и так однозначно был не лучший день в моей жизни. Еще с самого утра все пошло наперекосяк. За завтраком я умудрился разбить одну из любимых бабушкиных кружек. Потом, поскользнувшись на крыльце, буквально на ровном месте, неловко слетел по ступенькам вниз и порвал единственные шорты. Мало того, что теперь хромал на левую ногу, так вдобавок был вынужден париться в толстенных джинсах. Ко всему прочему (как будто этого мне было мало), брату с его дружками, вместо спокойной прогулки под мягкими лучами летнего солнца, приспичило полазить по заброшенному кладбищу, расположенному в самой отдаленной части местной обители мертвых. Настолько древнему, что на занимаемой им территории до сих пор можно было наткнуться на покосившееся и наполовину погрузившиеся в землю, надгробия конца девятнадцатого века…

Этим летом парни грезили сокровищами. Откуда у них взялась эта мания, я не знаю. Может, прочитали что, или фильм какой-нибудь оставил свой неизгладимый отпечаток. Но обследуя от безделья старые, частично-разрушенные склепы, они всерьез мечтали наткнуться посреди вековых развалин на что-нибудь действительно ценное. В один из таких могильников наша команда охотников за сокровищами и провалилась в итоге. Точнее не в сам склеп, а в его подвал, в небольшое помещение под полом. Да и не все, а только Мишка Агафонов. Саня с Колькой Ивановым спустились позже самостоятельно, одновременно прыская со смеху над потирающим спину другом. Вообще, с момента как под дряхлыми, полупрогнившими досками обнаружилось скрытое помещение, вся троица пребывала в состоянии дикой эйфории. Они на сто процентов были уверены, что наткнулись на нечто более серьезное, нежели просто подвал чудом уцелевшей усыпальницы. В пользу их теории стены были расписаны причудливыми рисунками с неразборчивыми надписями, а под ногами, скрытые толстым слоем пыли, местами проглядывались уцелевшие остатки художественного паркета. Что, в целом, сильно контрастировало с нашими небогатыми знаниями о конструктивных особенностях подобных строений.

Ко всему прочему, здесь отсутствовал даже намек на двери. Тем самым наводя на мысль, что подвал был заколочен снаружи и, скорее всего, тайно. А раз он не был обнаружен местными до сих пор, значит, никто из них и понятия не имел о наличии в одном из склепов старого кладбища, тайной комнаты. На фоне, по мнению парней, довольно правдоподобных размышлений, подростковые мечты о сокровищах уже не казались такими уж наивными фантазиями.

Внутри склепа сильно воняло мочой, а из пролома в полу потянуло еще и сырой землей, вперемешку с гнилью. Так что у меня лично спускаться вниз особого желания не было. Как не было и желания терпеть насмешки или, того хуже, обвинения в трусости вследствие своей нерешительности. Поэтому, недолго поколебавшись, собирая воедино остатки (чего уж там таить) небольшого мужества, я все же опустил в проем сначала левую, а затем и правую ногу. Повисел на вытянутых руках несколько секунд, окончательно собираясь с духом и, зажмурив глаза, благополучно спрыгнул вниз.

Ступни с глухим звуком коснулись поверхности земли, подняв вверх облако коричневой пыли. Машинально вдохнув, я несколько раз громко чихнул. А когда короткий приступ защитного рефлекса закончился, я сплюнул попавшие в рот частицы сухой грязи и бегло осмотрелся. Внутри подвала было достаточно темно, но благодаря пролому в полу, хотя сейчас уже правильнее было говорить в потолке, внутрь попадали робкие лучи дневного света, частично освещая причудливое помещение. И благодаря им, глаза быстро привыкали к сумраку, а видимость с каждой секундой становилась все четче.

Внутри не оказалось надгробий, статуй или других атрибутов, которыми обычно заполняют такого рода помещения. Просто пустая комната в виде идеального круга, по всему периметру выложенная, потрескавшейся от времени, каменной плиткой. Парни топтались около места с наиболее осыпавшейся ее частью, возле одной из стен. Что-то при этом возбужденно обсуждая.

Повторюсь, мне это место, как и вся затея в целом, не понравилось сразу. Поэтому присоединяться к ним я, мягко говоря, не спешил. Предпочитая оставаться в пускай и тускло, но все же освещенной зоне.

- Андрюх, - оглянувшись, окрикнул меня Саша и указал на место рядом с собой, - ну чего ты там застыл? Иди сюда.

Блин.

Делать было нечего, и я послушно приблизился. После чего смог, наконец, рассмотреть, что парни внимательно изучают небольшой проем в стене, в виде неровного овала. Внешне напоминающего нору довольно крупного животного, примерно полметра в диаметре. Судя по всему, каменная плитка, не выдержав натиска времени, осыпалась, тем самым открыв к ней доступ. При более близком рассмотрении выяснилось, что минипещера также была выложена резной плиткой. Только на этих виднелись надписи из букв, очень похожих на старославянские, которых не было в основном помещении. Я отметил это мимоходом, потому как раньше мне уже попадались подобные символы в учебниках истории.

- Нужно чем-то посветить. Посмотреть, что внутри. – Услышал я голос Коли, едва остановился за спиной брата. К этому моменту, тот уже просунул голову в проем и силился разглядеть содержимое небольшого тоннеля. – Что-то точно есть, я уверен. Причем рядом совсем.

- Мобилу используй, чудила. – Подсказал Саня.

- Ага, с удовольствием. Если бы она еще была у меня… – по-доброму огрызнулся его товарищ, а затем пояснил, обратив внимание на непонимающий взгляд брата. - Батя вчера отобрал.

- Че так? – удивился Агафонов.

- Да капец ваще. С сигой спалился за сараем, вот батон и завелся. Короче, он типа наказал меня так. – Не поворачиваясь, продолжая изучать видимую зону пещеры, Коля вытянул руку и попросил. - Дай свой.

- У меня без фонаря. – Миша сунул руку в карман. И через секунду стыдливо растопырил ладонь, на которой лежал, повидавший жизнь, кнопочный телефон.

Не дождавшись выполнения своей просьбы, Колян обернулся. Мгновенно оценив «чудо-прибор», он покачал головой и презрительно фыркнул:

- А что, нам родители новый только в школу выдают?

- Ты бы лучше переживал куда и, главное, когда твой выдадут! – не растерялся друг. После чего они вместе расхохотались над удачной шуткой, одновременно хитро посматривая на брата.

- А у тебя как с мобилой, Санек? Любимая бабуля не позаимствовала случаем?

Саша нахмурился, явно не разделив их озорной настрой. Положил руку на Колькино плечо и аккуратно отодвинул товарища в сторону. После чего достал смартфон, по ходу активируя фонарик, и самостоятельно посветил в темноту проема.

- Ты прав, Колян. Что-то точно есть. – Отметил он через некоторое время. – На мешок похоже.

- Да ладно? – в один голос встрепенулись парни. – Большой?

- Отсюда поймешь разве? Вроде не особо…

Я невольно поежился. Неприятно было признавать, но, видимо, в этой компании энтузиастов одному мне сейчас было не по себе от происходящего. Нечто, смахивающее на мешок, замурованное в стене заброшенного склепа на старом кладбище. Интересно, что там? Конечно. Даже очень. Отлично! Давайте скорее посмотрим! Вы серьезно вообще?!

- А если там мертвец? – рискнул я осторожно подать голос, привлекая внимание всех троих.

- Это навряд ли. – Отмахнулся Саня. – Склеп зажиточных, сразу видно. Ты на отделку хотя бы глянь. В те времена больших денег такое удовольствие стоило. А людей с деньгами в стены не замуровывали. И не «подселяли» к ним никого. Я думаю, во времена революции, когда богатеев местных раскулачивали, кто-то здесь схрон организовал. И там, - брат уверенно ткнул пальцем в темноту, - наверняка что-то ценное.

- Звучит не очень правдоподобно… - засомневался Миша и перевел скептический взгляд с одного друга на другого. – Как он тогда после плитку восстановил? Что думаешь, Колян?

- Да пофиг. Мало ли умельцев. Достанем - выясним. – В отличие от Агафонова, Иванов находился в немом предвкушении. Он не мог даже спокойно стоять на одном месте, без конца нервно перетаптываясь с ноги на ногу. – Зря, что ли, лезли в эту яму?

- Хорошо, допустим. Ну и как ты предлагаешь это сделать? – с язвительными нотками в голосе поинтересовался Миша.

- Элементарно. – Вмешался мой брат, повторно освещая внутреннее пространство проема фонариком. – Кому-то из нас придется залезть внутрь.

Агафонов сделал два шага назад.

- Я точно не полезу, застряну нафиг. – Он демонстративно похлопал себе по животу. – Маловата пещерка.

- Так-то она нам всем маловата. – Согласно кивнул Саша, параллельно обдумывая недавно пришедшую в голову мысль. – Вот если только…

Он бросил быстрый взгляд на друзей, а затем, словно уловив его мысль, они все вместе посмотрели на меня.

- Что скажешь, малой? - спросил он, хитро улыбаясь, - вся надежда, похоже, только на тебя.

Я непроизвольно отступил в сторону. Лезть в темную нору, совершенно не представляя, что там, желания не было от слова совсем.

- Да не бойся, - подбодрил меня Саня, - метра три всего, ерунда вообще. Я тебя за ногу придержу, если что, сразу вытащу.

- В каком смысле «если что»?

- Да ни в каком, - раздражаясь, отмахнулся он, - так, на всякий. Давай забирайся, я помогу.

Саня подошел вплотную к проему и, подставив к стене сомкнутые вместе ладони, немного наклонился. Кивнув в сторону импровизированной ступени, поторопил:

- Не дрейфь. Только руки сразу вперед выстави. Внутри не получится локти развернуть. Слишком тесно.

Капец… Вот зачем я вообще с ними пошел? И ведь не отстанут теперь… Я сделал нерешительный шаг вперед. Брат подбадривающе подмигнул. Колян с Мишей снисходительно улыбались.

Да фиг с вами!

Вытянув вперед руки, я оперся на подставленные братом ладони и, не спеша, протиснулся в отверстие. Внутри воняло еще сильнее. Помимо запаха сырой земли и гниющих кореньев, стоял неизвестный мне, но от этого не менее неприятный душок чего-то сильно испорченного.

Было довольно темно, но очертания норы легко прослеживались. Да и Саша, подсвечивая телефоном, помогал постоянно держать в поле зрения цель моего визита. Он оказался прав. Впереди, совсем недалеко от меня, действительно лежало что-то, очень сильно напоминающее серый от грязи мешок. Я подтянулся вперед. Сказать, что было неприятно здесь находиться – ничего не сказать. Ощущения я испытывал ужасные. От грязи, от сырости, от тошнотворного запаха гниения. От ощущения западни, в которую загнал себя по собственной воле.

Продвинулся еще немного.

На правой лодыжке сомкнулись пальцы брата. Стало полегче, но от постепенно охватывающего чувства всепоглощающего страха, полностью избавиться все равно не удалось. Да еще дурацкое воображение против воли рисовало в сумраке пугающие картины. Благодаря чему, желание закончить с этой глупостью росло поистине в геометрической прогрессии.

Подсознательно понимая, что, чем дальше продвигаюсь вперед, тем дольше буду выбираться назад, я сильнее вытягивал руки. Рассчитывая дотянуться до мешка как можно раньше, минимально при этом переместив остальное тело. Получалось, если честно, так себе.

Я протиснулся в нору глубже еще на несколько сантиметров. Снова максимально вытянул руки. Блин! Дурацкий мешок лежал совсем близко. Мне не хватало самой малости, чтобы ухватить его.

Ай! Зараза…

Пока тянулся, по пути саданул ладонью по чему-то острому. Рефлекторно отстранился, насколько позволяло свободное пространство, и развернув ладонь к лицу, напряг зрение. Порезал. Ну спасибо, Саша! Я перевел взгляд на то место, где недавно были мои пальцы. Рваный край каменной плитки скрывался под многолетним слоем пыли, в отличие от кончика острия, смывшего ее жидкостью красного цвета.

Осторожно, чтобы не задеть острый камень грудью, кряхтя и чертыхаясь, я продвинул тело еще немного вперед. Повторил попытку дотянуться, распрямляя руку с окровавленной ладонью. Вот он, еще чуть-чуть…

Когда пальцы, перемазанные липкой жидкостью, наконец, коснулись грязной ткани, я испытал громадное облегчение. Конец моих мучений был близок. Преждевременно расслабившись, я и не заметил, как пятна крови, оставшиеся на ткани, жадно впитались ее поверхностью…

Я уже хотел окрикнуть Сашу, чтобы меня тащили назад, когда мешок едва заметно вздрогнул. Словно внутри него кто-то или что-то пошевелилось…

Я инстинктивно отдернул руку. Мое сердце испуганно замерло, пока я пристально вглядывался перед собой. Сквозь нарастающую лавиной панику, стараясь понять, – показалось или нет? Несколько секунд ничего не происходило. Я расслабленно выдохнул. Но когда уже был готов поверить в чересчур разыгравшееся воображение, нечто внутри мешка снова зашевелилось. Сначала ткань приподнялась с одной стороны, а затем похожее движение повторилось с другой. Следом хаотичные приподнимания ткани повторились, но уже на разных участках поверхности мешка.

Животное? Мышь, крыса? Слишком крупное для крысы… Может несколько?

Плохое предчувствие заставило попятиться. Я уперся ладонями, толкая себя назад, но сверху что-то помешало, зацепившись за ремень, и резко остановив. На автомате, не выпуская из виду грязный мешок, я безуспешно дернулся несколько раз.

- Сань… Саня!!!

Со стороны входа никто не ответил. А вот движение в мешке прекратилось. Расширенными от ужаса глазами я следил за его поведением, нервно хватая ртом остатки воздуха. Дышать становилось все тяжелее, по лбу крупными каплями покатился пот. Я даже не понял, когда именно это произошло, но внутри мешка вспыхнули две красные точки. Вспыхнули и зависли на одном уровне. Будто две одинокие лампочки новогодней гирлянды внезапно загорелись во тьме. Мои глаза буквально полезли из орбит от охватившего меня напряжения. Волосы на голове зашевелились, а в горле мгновенно пересохло. Потеряв дар речи, я принялся судорожно скоблить ладонями по шершавой поверхности грязной плитки, в жалких попытках сдвинуть с места застрявшее тело.

Огоньки на миг потухли, а затем загорелись вновь. И еще раз. Как если бы это были чьи-то глаза. А их хозяин, не отрывая от меня взгляда… дважды моргнул.

Меня замутило. Ком подступил к горлу, и я чудом не выплюнул свой завтрак. Нечто внутри мешка вновь пришло в движение. По коротким вздутиям и разглаживаниям ткани, создавалось впечатление, что оно, будучи сжатым в неестественное положение, сейчас старается расправиться и вытянуться. Послышался противный хруст… Вскоре по левой и правой сторонам мешка отчетливо прорисовались острые сгибы локтей.

Поддавшись панике, я заколотил ногами и руками, насколько позволяло тесное пространство.

- Вытащите! Вытащите меня!

А тот, кто был в мешке, начал приближаться, словно воспринял мой крик, как своего рода призыв. Короткими, дергаными движениями, скрытые под мешковиной локти совершали поступательные движения, медленно, но уверенно приближая красные огоньки к моему лицу.

Я бился в истерике, крича и дергаясь, что есть сил, в безуспешных попытках вырваться на свободу. Сопротивлялся до тех пор, пока в глазах не помутнело, накрывая спасительной темнотой…

Снова пришел в себя уже в подвале. Сквозь туман, окутавший сознание, разглядел рядом силуэты. В памяти моментально всплыли последние воспоминания, и я закричал что-то нечленораздельное, оголтело замахав руками, не позволяя чужим объятиям сомкнуться вокруг меня.

- Да не ори! Успокойся! – узнал я голос Сани. Вместе с которым плавно рассеялась и пелена забытья, позволяя признать встревоженное лицо старшего брата. – Ну! Что? Что случилось? Что ты увидел, не молчи!

Мои губы дрожали, а зубы стучали так сильно, что каждый удар больно отдавался в висках. Поэтому, как не старался, я не мог выдавить из себя не единого слова, а лишь судорожно тыкал пальцем в темноту проема.

- Бля, Саня, успокой его. – Вмешался Иванов. - Ща вся округа сюда сбежится!

- Отвали нафиг! – огрызнулся на него брат, отталкивая от себя несильным ударом в грудь. Затем снова обернулся ко мне. – Так, Андрюх, давай, вдохни поглубже. И нормально объясни, что там нахер произошло?

- Тт-там. Тт-там!

- Да что там?! – снова недовольно подал голос Коля, резко метнувшись к дыре в стене. – Что? Крысы? Змея? Что?! Обделался на ровном месте, бл…

- Колян, я тебя сказал – заткнись! – Саня угрожающе сделал шаг в его сторону. – Ему сколько лет по-твоему?..

Коля также дёрнулся навстречу брату и на секунду показалось, они сейчас сцепятся, будто бойцы на ринге. Но выяснить отношения до конца им не дали. Откуда-то с территории кладбища донеслись множественные голоса взрослых. Испугавшись, что их находка станет всеобщим достоянием, они быстро взяли себя в руки и, договорившись вернуться позже с подходящим для вылазки инструментом, шустро засобирались прочь из склепа.

Все это время и те несколько минут, пока мы покидали территорию кладбища, я провел как во сне. Все вокруг растягивалось и перемещалось очень медленно. Я почти ничего не понимал из того, что мне говорили, пока мы украдкой перемещались между могилами и всю остальную дорогу домой, лишь машинально, словно на автомате, переставлял ватные ноги. И только единственный эпизод нашего бегства накрепко врезался в мою память. Небольшой фрагмент того дня, которому я не придал значения в тот момент, но который сейчас позволял получить ответы на многие терзавшие меня вопросы. Хотя и, несомненно, добавлял ровно столько же новых.

Он-то и стоял сейчас перед моими глазами. Словно кадр видеопленки, замерший после касания нужной кнопки, невидимым оператором. Покосившаяся надгробная плита, со сколотым верхним левым углом и торчащим оттуда железным прутом. Позеленевшая от времени, не имевшая изображения усопшего и с частично стертой надписью:

Смирнова Екатерина Павловна

~ 1890 – 1906 ~ …»

Русалка. Часть первая

На следующее утро нам круто влетело от бабушки. Ей и раньше не нравилось, что мы гуляем до поздней ночи. Но вчерашний загул, похоже, стал последней каплей. Когда я проснулся, Саня уже вовсю колол дрова на заднем дворе. И судя по объему поставленной перед ним задачи, навряд ли бы у него возникло желание куда-либо пойти вечером. По крайней мере сегодня-то уж точно.

Про меня бабуля тоже не забыла, приготовив задание хоть и физически более легкое, но от того не менее беспощадное. Еще пока я спал, она развела в тазу с водой порцию соды и высыпала туда целую кучу столовых приборов. Ножей, вилок, ложек. Там всего было в достатке. Где она столько взяла, мне оставалось лишь догадываться. Но когда я узнал, что все они к вечеру должны блестеть не хуже новых, понял, что влип ничуть не меньше старшего брата.

Без сомнений, бабуля знала нас как облупленных, и методами вразумлении нерадивых внуков владела в совершенстве. Избежать ее наказания не представлялось возможным. И поэтому, держа в уме ее любимую поговорку – «раньше сядешь - раньше встанешь» - мне оставалось лишь тихо смириться, покорно принимаясь за работу.

Я сидел на кухне возле таза, битком набитого ложками (она их со всей деревни насобирала что ли?) уже часа два, когда неожиданно с улицы донесся Катин голос. Судя по всему, она шла прямиком в дом, попутно разговаривая о чем-то с бабушкой. Было не разобрать о чем конкретно, но она точно смеялась, что наводило на приятную мысль о скором смягчение гнева моей любимой старушки. Хотя, если честно, в тот самый миг уровень бабушкиной рассерженности волновал меня меньше всего. Как только я услышал веселый голос соседки, то забеспокоился совсем о другом. Поминая ночное фиаско, мне совершенно не хотелось встречаться с Катей с глазу на глаз, да еще при свете дня. От одной мысли, что она снова будет, ухмыляясь, свербить меня своим хитрым взглядом, щеки заливались жгучим румянцем. И рассчитывая избежать стремной ситуации, я, недолго думая, вскочил со стула, устремляясь прямиком к выходу в предбанник, что соединял входную дверь с жилой зоной первого этажа. Помимо холодильника и зоны, где можно переодеть верхнюю одежду, там находилась и лестница, ведущая на второй этаж. Именно наверху я рассчитывал пересидеть неожиданный визит, так как был полностью уверен, что девушка пришла к брату и, соответственно, надолго в доме не задержится. Но каким-то непостижимым образом она оказалась внутри намного раньше, чем я предполагал. Отчего, вылетая из кухни, только чудом не сбил ее с ног.

- О, привет! Куда спешишь, шкет?

- Да я… - ощутив себя полным идиотом, я не нашелся, что ответить и «тупо перевел стрелки». - А Сани здесь нет, он там, за сараем. Дрова колет.

- Да и пускай колет. – Растянув ту самую, ехидную улыбочку, отмахнулась она. - Я вообще-то ни к нему пришла. А к тебе.

- Ко мне? Зачем?

- А что ты так испугался? Не могу к другу в гости зайти?

Блин. Вот же принесла нелегкая. Сердце долбило словно барабан, пока я испытывал двоякое чувство. Восторг – от того, что она рядом, и унижение, от того, что кровь со всего организма циркулировала исключительно в области лица.

- Да можешь, конечно… просто… какие мы друзья? Особенно после вчерашнего…

- Слушай, малой, я собственно по этому поводу и зашла. Извиниться хотела перед тобой. Сначала думала прикол, поржем все вместе. А потом увидела твою реакцию и как-то нехорошо себя почувствовала…неудачно мы пошутили. Так что, ты это…извини, лады? Обещаю с данной минуты в дурацких розыгрышах, задевающих твою тонкую, душевную организацию, больше не участвовать. Что скажешь? Прощаешь меня?

- Не понял. Чего задевающих?

- Да ничего, забей. Шутка. Еще одна, – звонко засмеялась Катя, но тут же быстро добавила, заметив мой в раз потускневший взгляд. – Не, ну серьезно, прости, пожалуйста…

- Проехали. Я так-то и не обижался особо. Поначалу злился немного…и все.

- Вот и отлично! – облегченно воскликнула девушка и разве что в ладоши не хлопнула от радости. – А чтобы окончательно загладить свою вину, предлагаю прямо сейчас вместе прогуляться. Устроим типа мини свидания, а? Что думаешь?

Едва дрогнув, земля ушла у меня из под ног… Свидание? Со мной?!

От ошеломляющего предложения Кати, я разволновался только сильнее. Да так, что даже заикаться начал.

- Сегодня не пол-л-лучится… наверное. Вчера влетело нам знатно от бабушки. Та-а-ак что т-т-точно не отпустит.

- Отпустит, – со знанием дела заявила Катя, старательно не замечая мое идиотское поведение. – Уже отпустила. Я договорилась. Собирайся, а я пока на улице подожду. Погода отличная, кстати.

- А как же Саша и ребята? – машинально спросил я, все еще не до конца веря, что мне предстоит прогулка с девушкой мечты.

- Да зачем нам эти придурки? – фыркнула моя собеседница. – Прогуляемся немного, до озера сходим. Может, даже искупаемся. Заодно поболтаем по дороге. Ты мне о городской жизни расскажешь. Как там у вас все устроено. А парни твои только мешать будут. – Девушка перешла на шепот и озорно подмигнула. - Если честно, надоели они мне жуть как. Поговорить толком не о чем. Одни шутки плоские. И на уме только кто сколько сигарет у бати дернул, да под пиво в карты поиграть. Ты вот другое дело. Не испорченный совсем. – Катя взяла паузу, давая мне возможность переварить услышанное, а затем, видя мои продолжающиеся терзания, нетерпеливо уточнила. - Идешь или нет? Если честно, не очень хочется тебя до вечера уговаривать.

- Прости… - встрепенулся я, - конечно. Конечно, иду! Только мне переодеться нужно?

- Отлично. Жду на улице. Не тяни, ладно?

Чтобы вы понимали, деревушка, в которой жили бабуля с дедом была небольшая. Всего-то домов сорок-пятьдесят вдоль автодороги, петляющей сквозь нее. До соседних деревень пять километров в одну сторону и не меньше десяти в другую. Про город вообще молчу. Добираться почти два часа. Так что гулять особо было негде. Либо вдоль дороги ходить туда-сюда, либо прямиком на озеро. Там и позагорать и на лодке поплавать, кому что больше нравилось. А по вечерам парочки любили посидеть под плакучими ивами, растущими вдоль берега. Но это летом, а вот зимой тоска стояла смертная, хоть волком вой. Пожилым людям, коих в деревне было большинство, такая размеренная жизнь нравилась. А вот молодежь откровенно скучала, пока была вынуждена выполнять заветы родителей по восполнению запасов кислорода в крови. Подальше от всевозможных гаджетов и сомнительных удовольствий.

Собственно, именно поэтому я и не особо удивился, когда после небольшой прогулки вдоль той самой дороги, мы в итоге отправились к озеру.

По пути Катя спрашивала меня обо всем на свете. Например, легко ли мне дается учеба, какие люблю фильмы, музыку. Есть ли у меня девушка или лучший школьный друг? Почему с нами не приехали родители? Ее волновало все. Она словно заведенная не останавливалась ни на секунду. Чего никак нельзя было сказать обо мне. Первое время нашего, в кавычках, свидания, я словно воды в рот набрал. Из-за чего Кате приходилось вытягивать из меня буквально каждое слово. И это при том, что на самом деле мне очень хотелось не просто говорить с ней, а полноценно общаться. Рассказать анекдот, рассмешив, или необычную историю, заставив переживать и удивляться. В хорошем смысле, конечно. А еще похвастаться тем, что отец немного научил меня играть на гитаре, и с нового учебного года я поступаю в специализированную школу, с углубленным изучением иностранных языков. Вот только дурацкая неловкость словно цепями сковало все мое тело, не позволяя расслабиться даже на секунду. Где-то глубоко в подсознании убеждая, что все мои достижения такой девушке как Катя, будут, скорее всего, совершенно неинтересны.

Правда ближе к вечеру ситуация в корне изменилась. Возможно, сказалась ее настойчивость, а может, я, постепенно привыкая к обществу Кати, почувствовал себя более комфортно и от того, уверенно? Как бы там ни было, мое подростковое стеснение незаметно сошло на нет. Я и не заметил, как стал с легкостью отвечать на ее вопросы и даже периодически задавать свои. Благодаря чему, остаток дня прошел настолько стремительно, что я откровенно прозевал, когда солнце частично опустилось за горизонт.

В тот момент мы с Катей сидели на берегу озера и молчали уже некоторое время, изучая безмятежную поверхность воды, что переливаясь в лучах заходящего солнца, выглядела поистине потрясающе. Странно, но Катя тогда почему-то резко загрустила и, желая немного взбодрить ее, я осторожно спросил:

- Слушай, Кать…

- Да?

- То, что ты рассказывала про озеро, в смысле как оно появилось, это правда?

- Кто знает… - загадочно прошептала она и искоса посмотрела на меня. – А что?

- Интересно. Просто бабушка с дедушкой ни о чем подобном не говорили.

- Так, может, они не в курсе? А, может…это всего лишь обычная сказка. Кто знает, – тихо повторила Катя и снова замолчала. Мне даже показалось, что она стала еще печальнее. А значит, моя попытка с треском провалилась. Но я не отчаялся и попробовал еще раз.

- Кстати, Кать, помнишь вчера ты предлагала что-то сделать, чтобы доказать мою смелость?

Девушка лениво усмехнулась.

- Ааа… это. Забудь. Глупостей наплела, сама не знаю зачем. Не заморачивайся.

- Да нет, ты не подумай. Я сейчас вполне серьезно. Если хочешь, готов пройти твое испытание когда угодно… да хоть прямо здесь!

Помимо желания поднять ей настроение, на мне, несомненно, сказывалось длительное пребывание рядом с красивой девушкой. Ее голос, внешность, обстановка вокруг, вместе действовали опьяняюще, пробуждая внутри меня один из первобытных инстинктов взрослеющего мужчины – тягу к завоеванию дамы сердца. В тот момент я готов был сделать что угодно, лишь бы произвести неизгладимое впечатление на нее. Новое, неконтролируемое ощущение, в противовес обыденным неловкости и стеснению, буквально расправляло крылья у меня за спиной.

- Да какое испытание, малой, - Катя засмеялась, да так задорно, что я и сам не сдержал робкой улыбки, - брось, ты. Я просто попугать тебя хотела. На реакцию твою посмотреть. Вчера казалось весело. Но сейчас понимаю – дурацкий поступок. Так что давай забудем об этом, и вспоминать больше не будем, ок?

Отвернувшись, она перевела взгляд на поверхность озера и вновь замолчала. А еще через секунду от ее милой улыбки не осталось и следа. Повторюсь, странно было видеть такие внезапные смены настроения. Но, не найдя, что еще сказать, я умолк, продолжая украдкой любоваться ее прекрасным профилем. Надо сказать, тогда, в свете постепенно засыпающей природы, Катя выглядела безумно красивой. Все в ней было идеально. Каждая черточка, каждый изгиб. Она будто бы светилась неким внутренним светом. За исключением глаз, которые по-прежнему излучали грусть неизвестной мне природы. Но когда я почти решился спросить ее в чем дело, и уже было открыл рот, неожиданно-возникший голос брата, помешал мне:

- Андрей! Андрей, ты здесь?!

От недовольных ноток в его голосе, пришло резкое осознание, что гуляю то я чересчур долго для своего возраста. Много дольше позволенного. Испугавшись, что теперь мне точно несдобровать, я пулей вскочил на ноги и принялся испуганно озираться.

- Походу мне сегодня опять влетит. Черт! Если Сашку отправили меня искать, значит, бабуля рассердилась по-настоящему. Катя, посмотри пожалуйста, сколько сейчас времени?

Судорожно ища глазами брата, который должен был вот-вот появиться в зоне видимости, я чувствовал себя жутко неловко перед своей спутницей и старался не смотреть в ее сторону. Не очень-то приятно когда тебя ищут, словно маленького. Но, когда не услышал ответа на свой вопрос, удивленно обернулся и обнаружил, что на том месте, где Катя сидела еще несколько секунд назад, сейчас уже никого не было.

- Катя? – позвал я несколько рассеяно. – Катя, ты где? Если ты из-за брата спряталась, не волнуйся, я ему все объясню.

Ответа вновь не последовало. И данный факт напугал даже больше, чем взбешенный брат, «жаждущий» моей крови. Как такое возможно? Ведь еще секунду назад она была здесь! Машинально я сделал несколько неуверенных шагов вдоль берега, внимательно осматривая окрестности. Все это время Саня продолжал звать меня. Но вместо того, чтобы послушно откликнуться, я все свое внимание уделил поискам Кати. Которая по-прежнему так и не объявилась. У меня никак не хотело укладываться в голове ее странное исчезновение. И прибывая в глубокой растерянности, я несколько раз повернулся вокруг своей оси, обескураженно озираясь. Пока, наконец, не выдержал, и громко не позвал ее по имени:

- Катя!

Сначала тишина.

А затем, невдалеке, в районе, где единой, густой стеной возвышался озерный тростник, послышался треск ломающихся растений, как если бы кто-то тихо перемещался в зарослях камыша. Или даже скорее… полз.

Я резко повернул голову в том направлении, после чего звук мгновенно прекратился. Если там кто-то и был, он явно остановился. Возможно, тоже заметил меня…

Я сделал неуверенный шаг вперед, предполагая, что в том направлении ушла Катя. Но тут же замер, поморщившись от неприятной догадки. Катя. Озеро. Сумерки. Неожиданно объявившийся брат. А теперь еще и подозрительные звуки из скрытого для глаз, пространства…

Да это же очередной розыгрыш, чтоб их!

Ярость и обида мгновенно охватили меня. А еще жестокое разочарование – как она могла?

Уже порядком стемнело. Помимо голоса брата, постоянно звавшего меня, я слышал только редкие крики птиц, да шелест листвы, качающихся на ветру, деревьев. В остальном вокруг было довольно тихо. Я отметил это на уровне подсознания, и невольно насторожился. Но присутствие поблизости брата придало уверенности, немного приглушив мои детские страхи.

- Решили поиграть? - зло прошептал я. - Будь по-вашему!

Стараясь лишний раз не шуметь, и слегка пригнувшись, я засеменил к зарослям тростника. Единственное, сделал небольшой крюк, от того места, где по моим предположениям, спрятался шутник, рассчитывая зайти горе-юмористу в спину.

- Еще посмотрим, кто кого напугает. – Довольно улыбаясь, подумал я тогда.

Добравшись до нужного места, я присел на корточки возле границы тростниковых зарослей и внимательно всмотрелся перед собой. Рядом со мной точно никого было. И, предвкушая с каким наслаждением я сломаю им весь кайф, сделал два осторожных шага внутрь, стараясь ступать так, чтобы хруст сухого камыша раздавался как можно тише. Тряпичные кеды тут же намокли, из-за чего я чуть не выдал себя, желая выругаться, но сдержался, вовремя закусив губу. А мое, еще минуту назад, залихватское настроение, при этом резко пошло вниз. Более того, преодолев весьма небольшое расстояние, я вдруг ощутил внутренний дискомфорт неизвестной мне природы. Мысли о мести начали стремительно растворяться, постепенно превращаясь в отчетливое желание бросить дурацкое занятие и бегом вернуться домой.

И я почти решился, но неожиданно слева послышался шорох, заставивший меня испуганно вздрогнуть и отвлечься от дилеммы бей или беги. Надеясь не выдать своего присутствия, я неподвижно застыл в одном положении. Не поворачивая головы, скосил взгляд в сторону источника и, как только увидел его, мгновенно потерял дар речи, а вдоль спины пробежал неприятный холодок.

Буквально в метре от того места, где я прятался, сквозь ветви тростника медленно проползал рыбий хвост. Причем таких громадных размеров, что я ужаснулся от вероятных размеров его хозяина, скрывавшегося за густым кустарником…

Не позволив осознать произошедшее, чья-то рука бесцеремонно схватила меня за плечо и с силой потащила назад, на берег. Где, споткнувшись, я в итоге потерял равновесие и упал на спину, больно ударившись затылком.

- Совсем сдурел! – надо мной навис взбешенный брат и, периодически тыкая кулаком в плечо, заорал во все горло. – Ты че здесь ползаешь? Я все деревню оббегал. Бабушка чуть жива, валерьянку стаканами пьет! Какого ты вообще свалил из дома без спроса?!

Прибывая в жутком оцепенении, следующие несколько секунд я судорожно переводил взгляд с него на заросли за его спиной и обратно. Пытаясь понять, мое видение случилось наяву или тому виной сумрак и разыгравшееся воображение?

- Никуда я не сваливал! – наконец, с трудом разлепив онемевшие губы, пробормотал я. Следом, от испуга и обиды, непроизвольно появились слезы, покатившись по щекам тоненькими ручейками. – Мы с Катей гуляли, бабушка нас отпустила!

- Что? – на мгновенье Саня растерялся и перестал меня мутузить. – С какой еще Катей?

- С Катей Смирновой. Она сама зашла за мной. Мы сначала просто по деревне гуляли, а потом как обычно к озеру пошли. Она любит на берегу посидеть, ей здесь хорошо.

Саня как-то странно уставился на меня и на некоторое время замолчал. В его взгляде отчетливо читалось то ли непонимание, то ли удивление от того, что он только что услышал.

- Малой, - после паузы заговорил он, - ты если натворил чего, так и скажи. Обещаю, если косяк не сильно серьезный, бабуля не узнает. Но только хрень всякую не нужно нести, ок? Если она родителям позвонит, то мне хана будет в первую очередь. Из-за тебя, понимаешь? За то, что не досмотрел.

- Я не вру! Честно. Она сама пришла. Еще пять минут назад здесь была. Потом ты начал орать, и, наверное, испугал ее, откуда мне знать?

- Так, все. Достал! – Саня с силой дернул меня за руку, заставляя подняться. – Идем домой. Продолжать твой бред слушать я не намерен. Можешь рискнуть бабуле его рассказать. Думаю, ей будет интересно послушать, когда это она тебя отпустила и с кем. Только учти, после всего она наверняка тебя завтра домой отправит. А когда от бати за свои байки начнешь аплодисменты отхватывать - не ной! И, главное, меня не приплетай!

Брат замолчал. Всю остальную дорогу домой мы больше не разговаривали. Саня шел позади, лишь иногда подталкивая меня в спину, чтобы не сбавлял темп. А я то и дело шмыгал носом, откровенно не понимая, что собственно произошло. Почему он так взбесился, ведь я сказал правду?

Бабушка встречала нас, сидя на крыльце. Мы заметили ее заранее и уже на подходе одновременно почувствовали неладное. Потому что сидела она как-то неестественно. Прежде мне не доводилось видеть ее в подобном состоянии. Бабуля тяжело дышала и у нее мелко тряслись руки. Бледное лицо и полузакрытые глаза свидетельствовали о том, что ей очень плохо. Брат среагировал первым и, мгновенно забыв про меня, сломя голову бросился к крыльцу.

- Деда! – заорал он, перепрыгивая ступеньки. А оказавшись рядом с бабулей, тут же схватил ее за плечи и осторожно потряс, привлекая внимание. – Бабуль, ты как? Бабуль?!

Затем из дома выскочил взволнованный дедушка, и началась такая суматоха, что я мало, что запомнил. Просто тихо сидел на ступеньках, плотно поджав ноги к груди, и обхватив их руками. Сильно переживая и молясь всем сердцем, чтобы с дорогим мне человеком ничего не случилось.

Вскоре приехала скорая и забрала бабушку в больницу. Дедушка уехал с ней, заранее повелев нам крепко накрепко запереть все двери. Пообещал по дороге позвонить родителям, а пока мы оставались одни, нам запрещалось даже открывать окна, не то, что выходить на улицу.

Саня послушно сделал все, как ему велели. Защелкнул замок входной двери, проверил закрыты ли окна, а затем подогрел ужин и мы оба поели. Все это время брат молчал, стараясь не смотреть в мою сторону. Я понимал, что он волнуется за бабушку и, конечно, винит меня, в том, что случилось. Переубедить его вряд ли бы получилось. Поэтому я решил не лезть на рожон и дождаться возвращения бабушки, которая подтвердила бы, что я вовсе не сбегал из дома. Тем более без спроса. А задержался лишь потому, что элементарно потерял счет времени. Что здесь такого?

В тот вечер я был полностью уверен, что раз бабулю забрали врачи, и теперь она под их присмотром, значит все будет нормально, они обязательно ей помогут. И ее возвращение просто вопрос времени.

Только странная выходка Кати продолжала беспокоить меня. Почему она ушла, ничего не сказав? Почему не объяснила ситуацию брату, ведь они друзья? И что если она никуда и не уходила, а просто отлучилась на минуту? По нужде например? Вполне естественно, сказать мне об этом ей было бы неловко… Но если так, получается когда она вернулась и никого не обнаружила…могла ли она подумать, что это я бросил ее?!

Соглашусь, звучит несколько наивно, но поверьте, в свои тринадцать лет я рассуждал именно так.

После одиннадцати вечера позвонили родители. Сказали, что уже на полпути и доберутся ближе к полуночи. Попросили, чтобы мы их не ждали и спокойно ложились спать. А еще сообщили, что с бабушкой все в порядке и завтра, во второй половине дня, дедушка привезет ее домой. Закончив телефонный разговор, Саня немного «отошел» и даже перекинулся со мною парой фраз. Я не рискнул задавать ему вопросы про Катю, чтобы лишний раз не злить, разумно посчитав, что это может подождать и до завтра. В конце концов, она была взрослой девочкой, вполне способной добраться до дома самостоятельно.

Единственное, уже лежа в кровати, я пообещал себе, что завтра с утра обязательно загляну к ней, чтобы извиниться. После случившегося с бабулей, не было сомнений, что родители на обратном пути заберут нас в город. Уж меня-то точно. А мне совсем не хотелось, чтобы она запомнила меня таким безответственным. Короче говоря, будучи полностью уверенным, что принял правильное решение, я вскоре окончательно успокоился и стал постепенно засыпать…

Из сладкой неги мы выдернул странный звук. Противный, скрипящий звук, пробирающий до мурашек. Словно кто-то медленно водил пальцами по свежевымытому стеклу. А его источник, очевидно, находился в соседней комнате. Саня уже крепко спал на своей кровати, и если бы не его периодичные посапывания, да мерное тиканье настенных часов, в доме стояла бы гробовая тишина. Посреди которой раздавалось мерное кррх… кррх… кррх…

- Саня… – тихо позвал я. – Сань?

- Что? – недовольно поинтересовался брат, сквозь не до конца прерванный сон.

- В другой комнате кто-то есть… Слышишь? Скребется…

- Да это кошка, наверное. Забей.

- Ну, Сань…

- Отвали, говорю! Если тебя напрягает, сходи, выпусти ее в предбанник. А я спать хочу.

Брат демонстративно перевернулся на другой бок и почти сразу засопел вновь. У меня же наоборот, сон как рукой сняло. Дверь между комнатами была не заперта, и ее темный проем находился прямо перед моими глазами. Буквально метрах в трех. Слушая жуткий то ли скрип, то ли треск, я, словно под гипнозом, неотрывно смотрел в его центр, пока не услышал звук, похожий на топот босых ног по гладкому полу. Словно кто-то не спеша прошелся туда-сюда по соседней комнате. Я затаил дыхание и замер, стиснув в пальцах одеяло, до звона в ушах напрягая слух. Еще через минуту мне померещилось, что некий силуэт проявился внутри дверного проема и неподвижно застыл там, пристально глядя мне в ответ. Мои глаза расширились от охватившего меня, ужаса, и я нервно сглотнул подступивший к горлу, ком.

Сквозь ночной сумрак за мной наблюдала девушка. Обнаженная. Она просто стояла, и неотрывно смотрела на меня, а ее густые волосы, слегка приподнявшись, плавно развивались, под воздействием несуществующего ветра…

Сердце пропустило удар, помогая выйти из ступора. Я машинально накрылся одеялом с головой, крепко зажмуривая глаза. Задержал дыхание, боясь лишний раз пошевелиться, и несколько раз шепотом повторил: «Мне показалось. Там никого нет. Это все эти проклятые истории. Это все эти проклятые истории. Мне показалось!»

Я пролежал таким образом минут пять. Трясясь от страха и переживая, что кто бы это ни был, она вот-вот подойдет ближе и случится нечто ужасное. Но когда спустя пару-тройку минут ничего страшного не произошло, я решился выглянуть из под одеяла, чтобы осторожно посмотреть в проем и убедиться в своем собственном утверждении.

На этот раз там действительно никого не оказалось. Глаза, успев привыкнуть к темноте, теперь довольно отчетливо разбирали силуэты предметов мебели, и остальной обстановки соседней комнаты.

Я облегченно выдохнул и повторно закрыл глаза. Дышал все еще тяжело, и пришлось применить немалые усилия, чтобы немного успокоиться. Очень хотелось поскорее заснуть, но сон, как назло, даже не думал возвращаться. К тому же темный прямоугольник двери продолжал действовать угнетающе, вынуждая периодически приоткрывать один глаз, раз за разом удостоверяясь, что там никого нет.

Не скажу, сколько в итоге продолжалась эта мука, но настал момент, когда я не выдержал. Собрав всю имевшуюся у меня смелость в один спонтанный порыв, я быстро выпрыгнул из кровати, стрелой бросился к проему, и с грохотом захлопнул чертову дверь. А когда дело было сделано, также быстро вернулся обратно.

С закрытой дверью стало заметно спокойнее. Спустя некоторое время я уже благополучно клевал носом. Только окончательно отключиться все равно не удалось. Сквозь плавно-накатывающую дремоту, мне вдруг послышалось красивое, женское пение. Оно лилось мягко, мелодично. Так в старых фильмах, что я видел, молодые девушки пели песни своим суженным. А доносилось пение ни откуда-то из дому, а словно из глубин моего собственного подсознания.

«… вот забрал ты мое сердце, молодец.

И любовь забрал.

Обещал, что вместе будем.

Оказалось - врал.

Вот приду за сердцем, молодец…»

Осознание того, что это вовсе не сон, рывком выдернуло меня из пелены сладкого забытья, и я подскочил на кровати, будто меня ткнули раскаленным железом. Широко раскрыв от испуга, глаза, я заорал так сильно, как только мог. Испытывая дикий ужас, и мечтая лишь о том, чтобы скорее примчались родители и спасли меня. Забрали из этого дома, прогнали кошмар, за одно мгновенье полностью овладевший мною. Но, даже сквозь нарастающую снежным комом, панику, я довольно скоро понял, что рядом никого нет. И не потому что в комнате помимо меня не было ни души. А потому, что моя кровать сейчас стояла вовсе не в комнате. А посреди ночного леса. В самом центре нашего озера. По чьей поверхности сплошным покрывалом стелился густой туман. И песня, та самая песня, что мне, улыбаясь, напевала Катя. Словно на зацикленном воспроизведении, повторялась в моей голове вновь и вновь…

«… вот забрал ты мое сердце, молодец.

И любовь забрал.

Обещал, что вместе будем.

Оказалось – врал.

Вот приду за сердцем, молодец.

Заберу любовь.

Украду семью твою.

Выпью всем им кровь…

А когда проснешься, милый

Приползешь ко мне.

Свое сердце захоронишь,

На илистом дне!»

К тому моменту, когда прозвучали последние слова, моя кровать уже наполовину погрузилась в воду и продолжала медленно тонуть. Вскоре вода коснулась ступней. Она оказалась настолько холодной, как если бы в мои пальцы одновременно воткнулись сотни тоненьких иголок.

Не в силах перебороть всепоглощающее чувство страха, я рвал связки в ожидании помощи, но в ответ получал лишь тишину. А затем и вовсе поймал себя на мысли, что не издаю ни малейшего звука. Лишь беспомощно открываю рот, в безуспешных попытках привлечь к себе внимание.

Меня стало знобить. Дрожа от холода и ужаса, я попытался подтянуть ноги ближе к груди, но не мог сдвинуть и на миллиметр. Словно неведомая сила придавила меня к кровати, не позволяя менять положение. Беспомощно озираясь вокруг, я больше не кричал, а без конца плакал, не понимая, что мне делать.

Неожиданно мое внимание привлек всплеск на воде. Справа. Совсем рядом. Буквально в паре метров от меня. Я обернулся, и в тот момент на поверхность воды всплыли и по очереди лопнули несколько воздушных пузырьков. А затем, там же мелькнула тень…как если бы под водой проплыла огромная рыба. Вокруг было темно, но лунный свет, словно специально, ярким лучом светил именно в это место, создавая посреди озера яркое, и одновременно жуткое, зарево.

На короткий миг я забывал обо всем на свете, максимально выпучив глаза, и пристально всматриваясь туда. Пока не увидел, как из под воды на поверхность озера вплыла копна черных волос. Они словно щупальца живого существа принялись медленно расползаться в разные стороны, а часть из них направилась прямиком ко мне. Я рефлекторно предпринял новую попытку попятиться назад, но не сдвинулся и на сантиметр. Только сильнее уперся в спинку, частично погрузившейся в воду, кровати.

Все это время центр копны волос планомерно увеличивался в размерах, уверенно поднимаясь вверх. Постепенно открывая моему взору женский силуэт, лицо которого полностью скрывалось густыми, черными волосами. Она всплыла по пояс, демонстрируя обнаженное тело, покрытое водорослями и тиной, а после, не торопясь поплыла в моем направлении. По мере ее приближения, я с ужасом отметил, что сквозь волосы пробиваются отблески красных глаз, источающих безграничную ненависть и злобу.

Окончательно обезумев от страха, я с силой зажмурил глаза. Со всех сторон несло сыростью и тухлой рыбой. Этот мерзкий запах казалось шел отовсюду. И по мере приближения странной женщины только усиливался. Вскоре я почувствовал ее холодное дыхание непосредственно рядом с собой, как оно с каждой секундой становится все ближе… как ее голова, с которой на мою майку падали капли озерной воды, медленно склоняется надо мной… как ее зловонное дыхание обжигает кожу на шее… вот она уже совсем близко… я чувствую легкое покалывание от соприкосновения с чем-то множественным и острым… нет…нет…не надо!

- Это не мой мир. – Послышался хриплый шепот возле самого уха. Неприятным, звенящим эхом он поглотил остальные, окружавшие меня, звуки. - Освободи меня…

Мне по-прежнему было ужасно страшно, но я непроизвольно прислушался. И именно в этот момент голос резко изменился, став невыносимо громким, и ворвался в мои уши старческим, замогильным воплем. – ОС-ВО-БО-ДИ!!!

Русалка. Часть третья