Сообщество - Лига Писателей

Лига Писателей

4 760 постов 6 809 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

3

Ядро

Ядро

«Ядро» - машина, созданная великими умами человечества ради благих идей, дающая безграничные возможности для исследований и развития в мире бесконечного пространства мыслей, но забирающая душу в своё неизведанное, но вечное нутро, давая душе новое тело, то, которое она сама выберет, оставляя старое и пустое в сером мире повседневности. Изобретение такой машины требовало огромных ресурсов: времени, сил и людей. Жертвы экспериментов, человеческие души бесследно исчезали в глубине этого адского устройства, оставляя лежать своё всё ещё живое тело снаружи и ждать непонятно чего. Так продолжалось пока наконец перед ним, очередным, и уже далеко не первым здесь наконец то не предстал он - «мост» - материя-якорь, созданная для того, чтобы послужить основой для строительства архивов и выпускать плоды трудов мыслителей наружу, в обычный, хорошо знакомый всем нам серый мир.

Множество учёных и исследователей стали жертвовать свою жизнь ядру покидая семьи – это стало нормальным явлением, ведь стоит сделать шаг – и ты там, где нет проблем, только ты и мысли. Лучшие учёные и исследователи переселялись в новый мир, где ничего не мешает их двигающей прогресс деятельности.

В ядре царило умиротворение – совместными усилиями обитателей, принявших единый белый облик равенства, вокруг моста были отстроены белоснежные систематизированные коридоры, хранящие в своих комнатах безграничные знания и мысли. Технология показала свою пользу, было принято решение создать ещё четыре моста и объединить их в единую систему. Первый, центральный мост приобрёл имя Альфа, остальные четыре – Бета, Гамма, Дельта и Эпсилон. Белые библиотеки знаний активно расширялись, коридоры никогда не пустовали, мыслители активно работали - как ни удивительно система работала идеально – никаких беспорядочных столкновений в коридорах, никакого бездумного движения – только идеально выверенный ритм.

Спустя год после работы машины, неожиданно для всех мыслителей Гамма-мост был атакован – с молниеносной скоростью белоснежные коридоры были сжаты и разрушены чёрными, испещрёнными красными жилами, переплетающимися толстыми корнями, образовавшими уже не упорядоченную систему, а тёмные, постоянно меняющиеся лабиринты хаоса. Бросившиеся покинуть мост мыслители оказались заперты в сети живых проходов, потеряли контроль над своим обликом и приняли облики страшных существ, походящих на беспорядочную массу из человека и животного.

Каталано Доменико – итальянский биолог, специализирующийся на плотоядных растениях. Человек с тяжёлой судьбой: когда ему было семь, мать увлеклась алкоголем, а не выдержавший этого отец забрав сына покинул дом и начал снимать комнату на окраине города. Когда Каталано закончил школу, и отец выставил его за порог, сказав, что теперь его жизнь только в его собственных руках. Юноша поступил на биолога, но при этом жил на улице и работал грузчиком. Окончив учёбу, нашёл хорошо оплачиваемую работу в офисе на фермерском предприятии. Сидячий образ жизни и неправильное питание сильно сказались на его внешнем виде – про него можно было сказать: «Вот он – большой человек». Предприятие закрылось, а Каталано Доменико, узнавший о начавшейся разработке ядра, пошёл добровольным участником экспериментов.

Он был первым, чья душа покинула ещё живое тело. Первым, и ещё надолго единственным он оказался в пустоте ядра. Он остался наедине со своими мыслями на три года – именно столько понадобилось для запуска Альфа-моста. После появления моста – «якоря», вокруг которого наконец можно было отстроить бескрайние архивы, не числившийся в документах прибывших в ядро, Каталано начал работу наравне со всеми новоприбывшими мыслителями, здесь все были равны – и никому не было дела до личности остальных мыслителей, поэтому никто и не знал о том что он – первый, и что его душа жива. В конце концов биолог оказался морально перегружен, годы, проведённые во тьме, оставили свой след, и, работавший в Гамма-мосте биолог взбушевался, заполнив всё такими же грузными как он сам корнями. Никто из мыслителей не мог обладать здесь такой же силой и менять облик так же масштабно, как закалённый тяжёлой жизнью Каталано – в это место приходили в первую очередь умные, но слабые морально люди, которые и думать не могли о такой власти.

Корни Каталано забирались в самую глубину души, забирали контроль над обликом и показывали всем истинное нутро человека – кто-то в этих лабиринтах приобретал облик яростного хищника, вцепившегося когтями в жизнь, а кто-то становился жертвой предыдущих – серой мышью, вынужденной прятаться в постоянно исчезавших углах лабиринтов, надеясь найти выход.

Путь к оккупированному Гамма-мосту разрушили и сформировали отряд «Моралит», состоявший из сильных духом, способных менять свой облик масштабнее чем другие и противостоять корням Каталано, постоянно пытающимся проложить новый маршрут и вторгнуться в Альфа-мост.

Спустя год после захвата Гамма-моста по коридорам Дельта-моста побежал иссушающий ветер, раздувающий по коридорам высыпающийся из углов ледяной песок. Не понимающие, что происходит мыслители, как можно скорее двинулись к выходу. Ветер дул им навстречу, зазывая в глубины коридоров. Происходило что-то странное – многие стали замедляться, переходя с бега на шаг, как будто обессилев, и, поддаваясь потоку ветра уходить в глубины коридоров. Жуткое зрелище – по тёмным, но необычайно тихим, окутанным песком коридорам поддаваясь потоку безмолвного ветра медленно бродили тысячи истощённых, хаотично меняя направление, иногда сталкиваясь и падая, пропадая в толще укрывающего их песка. Некоторым удалось покинуть мост, но к целостности их души возникало множество вопросов.

Аким Янсон – русский историк. Человек с большой ошибкой в жизни. Аким вырос в детском доме, откуда его в возрасте пяти лет забрал неравнодушный мужчина. Когда ему было четырнадцать лет на его опекуна неудачно упал и придушил шкаф. Аким стоял и смотрел на то, как задыхается его единственный родственник. Сам не знающий, что на него нашло, стоявший в ступоре мальчишка опомнился уже бегущим по улице. Пробывший несколько дней без крыши над головой он снова оказался в пристанище одиноких детей. Дальнейшая его жизнь ничем не отличалась от жизни среднестатистического человека. Однако воспоминания не давали ему спокойно жить, и, он решил отдать свою жизнь ядру.

Не найдя душевного покоя и смирения в ядре, последовавший примеру Каталано, Аким пролил хаос на Дельта-мост. Вечные ветра бесшумно для окружающих навеивали воспоминания об ошибках прошлого, постепенно ломая все чувства и мораль жертвы, не оставляя повода для дальнейшего существования. Иногда из Дельта-моста дул сильный поток ветра, выталкивающий из коридоров души и обдувавший стоящих на его пути. Выходящих реабилитировать, и если мораль получалось восстановить хоть на каплю, то чувства были срублены на корню. Только одной душе ветер открыл не прошлое, а будущее. Через день раздумий о произошедшем этот мыслитель ушёл в лабиринты хаоса Каталано.

Следующим пал Бета-мост. Огромная змея из абсолютно чёрного дыма медленно плыла по коридорам, окутывая стены и растворяя всё, чего касается. Каждый из мыслителей, кто смотрел на неё, сходил с ума, хаотично менял облик и, метаясь в разные стороны, хватал ближайших мыслителей, пытаясь найти в их взглядах помощь. К сожалению и ужасу всех мыслителей, им было уже не помочь. Всех выходящих из Бета-моста отряд «Моралит» был вынужден устранять.

Йегер Агнес – немецкий психолог. Женщина, работавшая с «особенными» людьми. После многих лет работы она начала понимать, что такой труд сводит её с ума. По ночам ей снились ужасные сны, а днём посещали отвратительнейшие галлюцинации. Пока она окончательно не свихнулась, решила перейти в ядро, и посвятить больше времени теории и мыслительной практике.

Сразу после прибытия в Бета-мост в её голове что-то «щёлкнуло», а её облик разлился дымом по стерильным коридорам, поглощая всё на своём пути. В этом чёрном, постоянно перемешивающемся дыме каждый видел свои самые ужасные страхи, когда-то запрятанные в глубину души, но только это видение пугало их в тысячи раз сильнее.

Вход в Бета-мост пришлось закрыть, чтобы не выпустить оттуда зло, способное пролить хаос на всё ядро.

Эпсилон-мост завершил круг событий – он преобразился в райские бассейны. Коридоры расширились, потолок украсили необычайно ровные своды, всё наполнила кристально чистая вода. В ядре нет гравитации, поэтому вода переливалась самыми разнообразными способами – то бассейн плавно переходил с пола на стену, то по коридору тянулся идеальный столб воды. Но эти бассейны стали запретным плодом для всех. Каждый кто ступал в воду, постепенно растворялся в ней, наполняя частичкой себя необычайной красоты место.

Хакола Райли – финская девушка, физик. Жертва неразделённой любви. Она убивала каждого отказавшего ей и прятала тела. В какой-то момент незаметность её деяний встала под угрозу, и Райли скрылась в ядре. Долгие раздумья о содеянном дали свои плоды, и она создала эти бассейны, вложив в них всю свою моральную стойкость, после чего сама в них и растворилась, оставив бассейны жить своей жизнью.

Альфа-мост – это единственный мост из пяти, который имеет возможность возврата души обратно в тело, но для этого требуется одновременное функционирование всех пяти. Падение всех вторичных мостов поставило крест на возможности вернуться в мир, к семьям почти миллиона душ.

Показать полностью 1
13

[лор] "Великаны Спят Под Снегом"

[лор] "Великаны Спят Под Снегом"

Одна из сказок лора со свежей обложкой.


История о костях и о песнях, что вели их к местам ещё неведанным. Куда они несли старый мир на своих плечах.
О том, как снег скрыл даже горы, оставив их позабытыми...
...и как они стоят по сей день, слушая льды - в ожидании песни рога, что когда-то вёл их.



"Я боюсь гор. Боюсь до сих пор.

Мои волосы уже черны от седины и навидалась я всякого – но по сей день меня пугают далёкие горы Подола Небес. Вернее, то, что за ними.

Нет, я не страшусь ни морозов, ни снега, ни ледяного ветра, что приносит иней.

Я боюсь того, чего я не вижу под покровом облаков, расстелившихся сугробами по долинам.

Когда-то в детстве, задолго до того, как мы перебрались к Сервеку, дворцу-саду одной из Семи Семей, я спросила мать – почему по травам перекатываются волны, словно по морю, а ветра нет.

Тогда мама рассказала мне арсульскую легенду – пустынный народ верит, что где-то далеко-далеко под землёю живут великаны.

В темноте бескрайней перебираются они от камня к камню, расставив руки-валуны – ищут друг друга. И натыкаются лбами на древесные стволы, на которых держится весь мир – тогда случаются землетрясения…

Нет таких великанов, конечно же нет. Просто красивая легенда, которую сохранил жизнерадостный народ…

Матушка тогда сказала, что если такие великаны и правда есть – то, быть может, у трав да холмов есть свои пещеры да ходы, где живут свои, «маленькие великаны». И вот от них такие чудеса и случаются – камешки сами перекатываются по полям, цветы качаются без ветра, шелестят деревья… Хотя я видела и те, что сами ходят. Я даже выращивала такие.

А ещё матушка сказала, что если не смотреть – то чудеса как будто не случаются…

И тогда я впервые испугалась. Так, как не боялась больше никогда.

Я спросила, правда ли это. Если я не видела – значит, ничего не было?

А мама покачала головой.

Она рассказала, как где-то на Севере, под снегами, по сей день бродят великаны, позабытые всеми на свете. И даже не узнай я, даже промолчи она – сейчас, в этот самый миг, быть может, меряют они шагами заснеженные поля – и думают о нас, живых, даже если мы не думаем о них…


Кто бы знал, какой листок упадет с ветви первым. Даже знай это – сумеешь ли доказать? Знать, что это случилось, если ты этого не видел?

Сколько глаз провожали тебя за жизнь, куда бы ты ни шёл – а ты и подумать не мог. И до конца дней своих, сколького ты не знал… а оно, что бы ни было, знает о тебе.

Живые забыли столь многое… Что-то оставалось позади случайно, что-то выбрасывалось за ненадобностью, что-то пряталось в страхе, от чего-то отказывались в слезах. Со временем, история забывается, вещи теряют собственную тень и превращаются сперва в зыбкие воспоминания, затем прячутся между слов сказок, невидные глазу – а после исчезают на ветру, становясь мимолётными снами. И жить остаются лишь в чёрных зеркалах, что занавешены тканью…

И среди Семи Семей, пожалуй, таких забытых историй больше, чем где бы то ни было ещё. Травы Запада слушают шёпот ветра, несущего останки былого – им здесь пропитаны даже камни совсем новых башен и стен.

А ветер дует не с одной лишь стороны великого горного кряжа, что подпирает снежные равнины на Севере. И только ему одному ведомо, что за секреты опали сугробами далеко-далеко в краю забытого прошлого.

Снег колышется едва-едва, тревожим ветром.

Он помнит, как над этими равнинами однажды звучал рог, собиравший слуг разом. Помнит их шаги, помнит их голоса и голоса их владык.

И сами слуги помнят, помнят по сей день… забытые всеми, даже временем.

Когда-то бесстрашные чудища, сотканные руками господ-мастеров, следовали зову своих хозяев, прокладывая путь сперва сквозь степь неизведанного континента, а затем – через снега, когда холода настигли народ, изгнанный ими же из родного дома.

И слушали чудища зов рога, что сжимал в золочёных когтях один из них. Глашатай, что нёс знамя своей Семьи и своего владыки.

Он трубил – а слуги шли за ним…

Шли живые тяжело, путём тернистым и безрадостным. Невзгоды сменялись бедами, тревоги распускались страхом, опадая под ноги отчаянием перед судьбой… Холода лишь обгоняли, а у пути не осталось даже цели. Они шли, пожалуй, не куда и не откуда.

Просто шли, не желая принимать свою участь.

Но сколько бы ни тянулась дорога – чудища были рядом. Будто тени. Исправно служили они своим мастерам – и никто уже не помнил жизни без них, путь не сменилось даже одно поколение.

Железо уступило место еде, споры за власть и права затихли, а желанным сокровищем стала улыбка соседа. Сражение из инструмента стало ремеслом, распри остались лишь на словах…

…А жажда собственного превосходства, от роду присущая всем живым, истаяла дымком от свечи – и на её место пришли воспоминания, бесценное сокровище смирившихся…

…Однажды дорога закончилась, живые добрались до горного кряжа, столь высокого и могучего, что он не пускал морозы за свои пики, подпирая плечами сам небосвод.

Там началась новая жизнь. Они сдюжили, смогли – и теперь история народа началась заново. Однажды лишь создания, претендующие на то, что видят – теперь же одно целое, один единый народ.

Они возвели города, каких не строили никогда ранее, они сотворили буквы и письмена, могущие рассказать и сохранить что душа пожелает.

Ремеслу их подвластны и камни, и просторы океана, и живая кровь. Шаги их держат крепкие дороги, чистое железо течёт по торговым путям верным залогом купеческого дела, столы их знают яства и напитки, коим равных нет – и жар их очагов кажется прохладой рядом с пылким пламенем их сердец…

…а сугробы шевельнулись, едва-едва – и вновь затихли…

Ждут незрячие глаза. Поскрипывают иногда замёрзшие кости, что держит вместе только лютый холод.

Они стоят уже который год. Который… век.

Стоят – и слушают, слушают внимательно, в немой тихой надежде – надежде вновь услышать рог.

Пусть эта тайна остаётся тайной. Пусть никто, никогда не узнает и не увидит даже во сне!

Нет у простых чудищ, сотворённых ремеслом костей Семи Семей разума! Они не умеют чувствовать, они не умеют ясно мыслить!

Это лишь чудовища из чужой плоти и лиан, в их лицах нет ничего, кроме воспоминаний!

…Шло время. Шёл снег. Засыпал их фигуры неделя за неделей, месяц за месяцем…

…Год за годом…

И они… то и дело по пол шажка подходили поближе друг к другу.

Никто не говорил с ними больше, никто не звал и никто не указывал им цели. Они… не могли больше существовать. В том служении была суть, единственная, заложенная в их кости и тела.

И теперь всё это затихло. Навсегда.

Однажды снег скрыл и их рога, и пошедшие трещинами навершия пик. Даже свет покинул их, не в силах пробиться сквозь морозный саван снега.

И они потихоньку подходили ближе и ближе друг к другу.

Рука коснулась руки, давно истлевший выбеленный череп повернулся слегка в сторону, словно уловив какой-то шёпот. Они шагали – и над ними шевелился снег.

На плечо легли холодные пальцы. На другое – скованная льдом челюсть.

Его, одного, гордо стоящего с расколовшимся надвое рогом в когтях, обнимали безмолвные чудища, будто дети – своего отца.

Того единственного, кого они слышали всю свою историю, за зовом чьего горна следовали сквозь все эти бескрайние чуждые земли.

Не будет больше зова.

Не будет больше указа, голоса. Уверенной руки владык.

Смысла быть. Ничего больше не будет, кроме холодной темноты под толщей северных снегов, где позабытыми остались слуги далёкой старины.

Остались там до скончания веков. Пока не рассыпятся прахом…

…и в холоде этом чудовища без жизни в старых костях, стоят все вместе, кругом, рядом со своим знаменоносцем. Будто живые, будто бы…

…будто бы им… страшно одним. Как живым…


Ох, моя дорогая матушка, зачем ты оставила мне эту историю!

Ты рассказала мне… и я боялась смотреть в окно. Потому что там было видно эти горы, Подол Неба.

Я по сей день не знаю, что меня так пугает. Нет, мне не совестно – мы способны едва ли не вернуть к жизни ком грязи у дороги. Нужные травы, нужные соки, нужные вещества… Мы можем многое.

Но я не могу сомкнуть глаза, вспоминая снега где-то там.

Потому что под ними спят великаны…

Я не могла их видеть, нет. Даже матушка моя родилась многим после того, как наш народ однажды перебрался через кряж. Она тоже слышала эту историю где-то…

…Но я знаю, что они где-то есть. Стоят, там, до сих пор.

И помнят о нас…

Я нашла покой в служении одной из Семи Семей – Семье Тхутарай. Всеведущих о травах, о жизни самой земли, о тайнах всякого семечка.

Я присматриваю за одной из оранжерей самого патриарха этой Семьи – мои слуги почитают меня, моя работа ценится мастерами, мои травы стоят немало, а в усыпальнице памяти моей матушки всегда курится дым свеч ручной работы…

Но не оттого я стала смотрителем садов Сервека, что люблю цветы. К ним моё сердце бьётся ровно.

Оттого же, что здесь, в гуще древ и лоз, видно лишь небо над головой – да купол садов самого патриарха.

И не видно гор.

Здесь я их не вижу… Ароматы диковинных цветов прогоняют из памяти запах инея, травы занимают разум и руки, а искусство Семей подарило мне достойное ремесло и место.

Матушка гордилась мною.

…Но я боюсь, боюсь больше прочего в конце своего пути коснуться рукою камня своего мавзолея, что возведут для меня слуги.

Потому что он холодный.

Холодный… как скалы на далёком Севере.

И в тот миг я вспомню тех, что будет так же стоять где-то, под пологом снега – и помнить о нас, живых.

И будут помнить когда я закрою глаза навсегда. Закрою…

…а они останутся смотреть."

Показать полностью 1
7

Почему я боялся писать статьи

Передо мной опять чистый лист, несформированные мысли и сомнения на счет выбранной для статьи темы. Я пишу каждое предложение, а потом удаляю его, чтобы написать что-то более-менее интересное. Абзац написан и я перечитываю его несколько раз, чтобы улучшить. Ошибки в тексте, предчувствие получения негатива в комментариях и фобия, которую я преодолеваю каждый раз… Знакомо?

Первый негативный опыт


Я начал писать свои первые статьи еще десять лет назад и самые первые материалы попадали в мой личный блог, где их особо никто не читал. В те времена я читал только Хабрахабр и в какой-то момент решил, что пора выходить на публику. Я занимался дизайном, но для первой темы выбрал раздел криптографии, где поразмышлял на тему того, как можно хранить и защищать информацию с помощью изображений. По сути, я придумал что-то похожее на QR-коды, но не разбираясь насколько сложна и серьезна криптография я не смог написать там чего-то гениального.


Те времена были замечательными и ребята на Хабре уже тогда отличались своей добротой. В комментариях мне очень вежливо и грамотно (без сарказма) объяснили, что лучше не лезть в данную тему, но так как материал был написан интересно, посоветовали попробовать что-то еще.


Время не заставило себя ждать и по совету комментаторов я решил готовить следующий материал. В голове родилась логичная идея - писать на ту тему, в которой я разбираюсь и я решил попробовать описать принципы, по которым делаю дизайн для своих работ.


Очередная статья подготовлена и опубликована ранним утром и уже к вечеру того же дня висит на главной и собирает множество позитивных оценок и комментариев…


Вы не могли себе представить на сколько я был рад в тот момент. Мне было всего 20 лет, опыта было мало, а моя статья висела в горячем. Я написал около пяти статей в блог, а вторая на Хабре, сразу же залетела в топ… На тот момент я чувствовал себя Стивеном Кингом в мире статей и уже планировал идеи для следующих. Люди благодарили за написание в личные сообщения, а на почту валились письма с предложением сотрудничества. Кто-то просил перевода статьи на английский язык для публикации на своих сервисах, кто-то заказывал разработку дизайна и ощущения были очень крутыми.

Успех был мимолетным и слава закончилась сразу же на следующий день. Я зашел на Хабр и не увидел там своей статьи, а в сообщениях было предупреждение за нарушение правил. Дело в том, что сначала я опубликовал статью в своем блоге, а потом на Хабре и в те времена на это был строгий и аргументированный запрет. Алгоритмы отдавали предпочтение первоисточнику и Хабру не выгодно было иметь перепечатанный материал и это звучало справедливо.


Я улетел в депрессию… Подумайте только - сегодня вы были “популярны” и собирали кучу позитивных отзывов, а завтра о вас уже никто и не знает. Это обидно…


С этого момента я решил, что больше не буду заниматься написанием статей. Я тратил на них кучу времени, готовил материалы, рисовал примеры дизайна и все это пошло коту под хвост. Не знаю почему, но первый такой негативный опыт очень сильно повлиял на меня и я решил завязать.

Как переборол страх: просто решил попробовать еще спустя десять лет. С первой же статьи я получил новый опыт, который помог мне справиться со страхами в будущем.

Один из моих знакомых все таки уговорил меня попробовать еще раз и написать статью в соавторстве. Проблема решилась сама, когда с первой же статьей из песочницы я залетел на 25 000 просмотров и заметил, ее распространение по другим источникам. Это случилось с вот этой статьей, но недавно она перекочевала на мой аккаунт и потеряла всю статистику из-за отказа от дальнейшего сотрудничества соавтора.


Я словил ощущение ностальгии, и был рад активным комментариям к новой, первой статье. Мой материал заставил меня поверить в том, что написание статей все таки может быть кому-то интересным и я сразу же принялся за написание второй части, которая и расставила все по местам.


Вторая часть не получила успеха, а первая быстро заглохла и не принесла никакого эффекта, кроме доната в 40 рублей. Все это дало мне понять одну важную вещь - это нормально. Статьи залетают, а могут быть и не интересными (перезалив и распространение по другим площадкам показывает это) и так происходит со многими вещами, когда речь идет о творчестве. По итогу, я смирился и осознал, какой эффект дает написание статей и решил продолжить. А в меру разных проблем, самым лучшим решением стало писать от личного, открытого аккаунта.

Грамматические ошибки


Писать материалы на заказ было гораздо интереснее, ведь вместо позитивных отзывов они приносили деньги. Но тут я столкнулся с еще одной своей самой главной проблемой - неграмотностью. Увы, и мне очень стыдно, но во время уроков русского языка я любовался в окно и мечтал о своем будущем, вместо того, чтобы готовиться к нему и учиться.

Я могу придумывать темы для статей и их наполнение, но это всегда требовало очень серьезной редактуры. А самый большой отзыв я получил, когда принимал участие в написании книги. Редактор просто возненавидел меня за все мои записи так как ему потребовалось переписать и отредактировать практически все.


Эта статья не будет исключением и в ней вы также встретите кучу ошибок, но думаю, что я исправлюсь и найму редакторов и копирайтеров, когда обзаведусь публикой и ресурсами побольше, чем в текущий момент.

Как переборол страх: Я переживал за ошибки до тех пор, пока не убедился, что большинство (процентов 90% точно) игнорирует их. Граммар-наци встречаются в небольшом числе и пишут о своих переживаниях не в каждой статье и даже там, где я собирал много просмотров их можно было встретить редко.


Я исправлюсь… дайте время, но пока статьи будут с ошибками. Все таки публике важен сам материал и они готовы принять его даже с ошибками и то, что они у меня есть не должно вызывать боязнь публикации статей. Надеюсь, вы понимаете.


Еще больше ошибок вы найдете в моем канале в Telegram. Я занимаюсь разработкой игр и пишу о геймдизайне, но иногда мои статьи будут на общие темы, как и эта.

Нехватка опыта


Я бросил писать статьи, но не перестал их читать. Время шло и с ним развивались сообщества и в них появлялось множество людей, которые делились своим полезным опытом. На фоне их, мне было писать еще страшнее… когда я видел советы от опытных специалистов, я думал, что мои статьи не будут интересны кому-то еще.


Также, я не особо понимал, что может дать мне написание статей. Точнее, я забыл о первом опыте и забыл, что могу найти партнеров, читателей и получить опыт в самом написании. Я сконцентрировался на первом негативном опыте, и осознавал только то, что статьи могут быть удалены или могут быть не замечены другими.

В те времена, на меня наложилось много, я сконцентрировался на новой работе и на получении опыта в новой профессии и понимал точно, что в новую сферу со своим мнением и статьями лучше не лезть. Тем более в те времена сообщества в моей специальности только развивались.


Я стал геймдизайнером, и писал об этом тут и на тот момент не понимал, о чем я могу рассказать людям. Тем более писанины хватало мне на работе и я просто не мог найти времени, чтобы писать статьи… но понимаю сейчас, что это вряд ли сойдет за оправдание.


Как переборол страх: просто набрался опыта и считаю, что могу делиться им через свои публикации. Я очень боялся при публикации статей, где делился опытом работы по специальности геймдизайна, но к счастью, реакция оказалось самой положительной (по аналитике с разных источников).


Тем более, нехватку опыта как раз можно компенсировать через написание статей - реакция в комментариях учит меня правильно подбирать тему, общение с другими авторами учит правильной подаче и т.д.


Вдохновение


Возможно, десять лет назад, из-за первой ошибки я потерял мотивацию и вдохновение, но попытки писать статьи заканчивались неудачно. Я открывал чистый лист и пытался найти тему, пробовал писать заметки, которые просто хранились на рабочем столе и удалялись или терялись со временем. Например к этой статье я пытался подойти несколько лет, но думал, что это не принесет никакой пользы и вряд ли кому-то будет интересно… пока не переубедил себя.


Мне казалось, что написанием статей нужно заниматься постоянно, но если я могу выдавить что-то из себя раз в полгода и не могу найти тем для статей, то вряд ли мне стоило бы этим заниматься.


Спасало меня лишь одно - время от времени я натыкался на мотивационные статьи (по примеру этой), которые учили писать правильно, формировать планы перед написанием и много чему еще, но попытки попробовать написать собственный материал все равно оканчивались неудачей.

Как переборол страх: пока не знаю, но вдохновение писать статьи есть и возможно оно появилось потому, что я переборол остальные страхи. Также, спасает то, что за прошлое время у меня скопилось много заметок и идей для тем, на которые можно писать и время от времени я пополняю свои идеи, чтобы всегда можно было из чего-то выбрать.


Также, я заметил, что начинаю “сдуваться” после написания середины статьи и “потухаю” к ее концу и пока не научился с этим справляться… т.е. вдохновения хватает только на половину. Единственное, как я могу решать эту проблему - всегда оставлять один свободный день, в который я буду редактировать статью и добивать ее до конца.

Хейт и боязнь испортить репутацию

Десять лет назад я не мог себе представить, что такое хейт в комментариях, да и на хабре, где я читал статьи больше всего всегда было интеллектуальное и теплое сообщество. Но при попытках изучить тему или при прочтении статей статей на других ресурсах я ужасался тем, что может быть в комментариях.

Мнение общества и отношение к статьям пугает меня до сих пор, и пока, я не научился относиться к нему нейтрально, что пугает меня при написании больше всего. Если разместить ссылку на канал в Telegram, то можно словить минусов, за ошибки просто погрозят пальцем, а после фразы “мобильные игры”, лучше не выходить из дома несколько дней от страха угроз.


Не особо понимаю почему, но люди могут писать в комментариях такие ужасные вещи, что становиться страшно… Если у вас есть идеи почему это происходит то, напишите, пожалуйста, их в комментариях.


Неудачные статьи и негативная реакция на них очень сильно пугала меня испортить свою репутацию. В статьях я мог написать что-то личное и думал о том, что будет, если их увидят друзья, коллеги, знакомые и родные… как они отреагируют на то, что пишу я и как на это отзываются в комментариях, но к счастью я осознал, что в этом нет ничего плохого.


При попытках обсудить сотрудничество, я иногда ловлю очень “непрофессиональные” отказы, и даже думал о том, чтобы рассказать о таких авторах или площадках с примерами переписки. Но когда осознал, что такие люди встречаются крайне редко и при публикации сам буду выглядеть негативно, то просто отказался от этой идеи.

Как переборол страх: стараюсь забивать на негатив в комментариях и в личном общении и осознаю, что на жесткие вещи мало кто реагирует в принципе из других авторов. Реакция друзей и знакомых на мои публикации была положительной (рад, что друзья всегда поддержат), а когда я вижу хорошую реакцию со стороны, то осознаю, что поддержка найдется всегда. И хейт это не самая главная причина, по которой стоит бросать написание статей.


Очень приятно видеть, что есть Хабр - сообщество, в котором примут как минимум без негатива, а если реакция на статью будет не такой и большой, то это дает понять только одно - нужно пробовать писать еще и не останавливаться.


Также, я решил, что буду писать под настоящем именем, чтобы максимально справиться со страхом написания материала и пробовать улучшать его, чтобы не терять репутацию… или пытаться ее исправить.

Что в итоге


Я часто пытался откладывать, но во многом на меня также повлияло осознание того, что начинать никогда не поздно и лучше что-то делать, чтобы перебороть страхи.


Сейчас я начал писать статьи и набираться опыта в этом и эта седьмая статья, которую я написал за пару месяцев. И даже если я “сдуюсь”, то буду помнить о том, что меня мотивировало и как я переборол страхи и через какое-то время, я смогу продолжить. Т.е. даже написание на такую тему во много помогает мне…

Также, я обзавелся личным блогом, и написание статей помогает мне осознать, что это может быть кому-то интересно и полезно, и если в материале не будет дискуссии, то личная аудитория поддержит реакцией. Осознание того, что я пишу “для себя” помогает мне, наверное, больше всего и возможно, поможет и вам.


Спасибо, что дочитали! Делитесь своим мнением и фобиями в комментариях и возможно, вы также как и я сможете преодолеть их. А еще, можете давать советы мне и рассказать - как еще не бояться писать статьи и что помогло в этом вам.

Показать полностью 4
4

Недельный челлендж для писателей и читателей

"Никто не делается мастером, не упражняясь в мастерстве“ (Ян Амос Коменский)

"Коменский ерунды не скажет" (Tetta.Netta)


Для тех, кто не знает, с чего начать. Кто боится начать. Кто давно хотел попробовать. Кто вообще мимо проходил - и для вас тоже. Объявляю неделю коротких зарисовок.


Каждое утро, начиная с сегодняшнего, я буду выкладывать одну случайную строку, ту самую, которой вам не хватало на чистом листе бумаги. А вы ничтоже сумняшеся продолжаете ее небольшой зарисовкой или даже минирассказом.

Ничтоже сумняшеся - значит, выключив внутреннего редактора, не требуя от себя концовки, пишете быстро и уверенно. Не заглядывая в то, что писали до вас. Пусть даже это будет три строчки, лишь бы они были связаны смыслом для читателя.

Давайте я попробую первая.

Вот строчка:


Он знал, что должен верить ее словам.


Хм. Ну окей.


Он знал, что должен верить ее словам, ведь она никогда не лгала. Зачем ей лгать, если она может менять реальность одним взмахом руки. И все-таки он следил за ней весь вечер. Гости тоже оглядывались, перешептывались, в конце стола хихикали приглашенные подружки. Он хмурился, недовольно косился на нее, складывавшую в широкий рукав изящного, сшитого на заказ платья куриные кости. Не принято было в их семье такое.

Под конец застолья объявили танец жениха и невесты. Наполненный кубок она поднесла к губам, улыбнулась ему поверх и, не отпив ни глотка, вылила в другой рукав. Протянула ему ладонь, залитую красным.


Все, хватит. Хотя мысль уже пошла вразнос )


На этом недельная тренировка будущих писателей объявляется открытой. Особые просьбы к читающим: не давайте негативных комментариев, плиз. Здесь тренируются, а не показывают свои таланты. Если понравилось - напишите, если нет - пройдите мимо. А еще лучше - попробуйте сами.


Итак, поехали.

Строчка на сегодня:


Прежде всего нужно было найти бинт.


Удачи ^_^

Показать полностью
1

"Сага о призраках: Живым здесь не место..." - 66 (встреча с ведьмами)

Опустошённый бард повесил нос на квинту и сник. Голова заилилась вязким супом-пюре. Через некоторое время нахождения в земле сникшему Кикосецу стало нестерпимо скучно, но, обиженный сам на себя за своё творческое бессилие, он ничего не хотел делать. И тут произошло чудо, без которого в творческом процессе никак не обойтись. Пролежав в земле два часа без единого движения и единой мысли, Кикосец наконец-то достучался до потаенного нутра своего сердца! От наступившей тотальной скуки бард непроизвольно начал развлекать себя сам, мысли полились непрерывным ручейком (надеюсь, вы не подумали не того… а теперь точно подумали то). Ветрокрылый воспрял как на крыльях, быстренько взял свою ненаглядную Эмолету и выпал из реальности часа на три, в ускоренном темпе играя отрывки мелодий, бормоча обрывки слов и часто повторяя: “Не то. Назад. Теперь то. Вперёд. Назад. Ещё назад. Полный вперёд. Стоп, машина! Нет, не годятся такие ягодяца! Здесь вот лучше так, а здесь бы протянуть два последних слога и взять повыше... О! Сильно! Сильно, Кикосец, сильно! Малоудчяга! Стоило тебе сдохнуть, как сразу стало понятно, какой крутой ты бард! Семафора бы мною гордилась... Жаль, что она умерла семь веков назад. Жаль, что я умер. Мы могли стать самой знаменитой, самой талантливой парой бардов”.

Через три часа шедевр родился на свет. Символично вспотевший Кикосец символично вылез из земли аккурат к самому расцвету утренней зари, символично передохнул, взлетел на утёс, похожий на надкусанный песочный пирог, обратился взором к воде и заиграл бодрую мелодию, от которой хотелось воспрять духом и которую певец сопровождал своим звенящим от переизбытка чувств, и что уж там говорить, великолепно поставленным баритоном. Как раз поднялся ветер. И живописно волосы барда он не трепал.


Мы тоскуем о бренных телах,

Хрусте яблока, запахе сливы,

Соке мяса на наших губах

И горчинке свежайшего пива.

О телесных забавах скорбим,

Сладострастных и крепких объятьях -

Кто однажды кого-то любил

Помнит шелест снимаемых платьев.

Но не помним ли голода мук?

Чад плавилен, слой угольной пыли

На мозолях натруженных рук?

Как они от работы саднили!

Каждый день мы боролись за хлеб,

Каждый час был для нас тяжкой битвой.

И молились. Молились взахлёб,

И услышали боги молитвы.

Скинув бремя…


Тут Кикосец прервал своё дебютное выступление перед заливом. Умолк сам и резким движением прихлопнул струны. К острову приближалась лодка. По крайней мере, Кикосецу захотелось, чтобы это чёрное пятно, размазанное утренней дымкой, оказалось лодкой. И оно оказалось лодкой. Приблизившись, чёрное пятно приобрело характерные очертания. Кикосец раскрыл рот. Мысли его раскорячились (И почему некоторые люди так любят раскрывать рот, ведь от этого их мысли враскоряку!).

Но кто это плывёт сюда? Выжившие радружцы? Тогда какого беса им понадобился Кладбищенский остров? Кажется, в лодке двое. А ведь это могут быть и маги-рыцари. С приближением судна Кикосец разглядел, что его пассажиры довольствуются более повседневной одеждой, чем латы. Впрочем, не спят же магцари в своих громоздких доспехах и прекрасно понимают, что не стоит в тяжеленной броне плыть в челноке, если, конечно, не хочешь приступить к вертикальному заплыву и узнать, кто живёт на дне.

Когда лодка приблизилась ещё, у пассажиров обнаружилось одно замечательное свойство. Мало того, что они оказались людьми, так ещё оказались и женскими людьми - женщинами! На вид ничуть не синими, не прозрачными, вполне живыми, весомыми женщинами из плоти и крови. Их даже можно пощупать. Если очень захотеть. Наверное. Да и ни к чему, да и никак призракам плавать в лодке. Привыкший к синей прозрачности Кикосец забыл, насколько прекрасен и по-прежнему заманчив облик женщины. А сейчас вот вспомнил. Без былой физиологической страсти, но всё равно приятно.

Ветрокрылый давно слетел с холма, схоронился в прибрежном шиповнике и оттуда наблюдал за приближающимся судном. Лодка, качаясь на волнах и разрезая их форштевнем, преодолевала последние доступные ей сотни две метров. Тут до Кикосеца дошло - челнок плывёт без паруса, а пассажирки не утруждают себя греблей. Женщины преспокойно сидели: одна лицом, а другая спиной к берегу. Лодка неторопливо, но уверенно плыла к острову сама по себе, несмотря на то, что ветер дул встречный и поднимал небольшие волны.

Неужто магички какие?! В волшебство Кикосец верил истово, в чарующее волшебство своего бардовского таланта. И более ни в какое. Ну, может, боги ещё есть. Ветрокрылый за всю свою недолгую жизнь ни разу не видел призраков, но, как оказалось, призраки очень даже видели его. Значит, призраки невидимы. По идее, можно бы не прятаться в кустах. Но если это всамделишные магички, - а как ещё объяснить противоестественный ход лодки?! - кто их, магичек, знает. Может, они умеют разглядеть призраков.

Челнок ткнулся в песок, и прибывшие, замочив в воде чёрные сапоги из мягкой кожи, силуэтно охватывающие лодыжки и икры (однако воде не хватило самую малость напора, чтобы замочить ноги), выбрались на сушу и оказались весьма молоденькими на вид особами. Взъерошенные от ветра золотистые волосы рыжей делали её похожей на вздыбившуюся кошку, которая захотела стать одуванчиком, а чем-то недовольное овальное лицо только усугубляло эту похожесть, ведь та кошка сильно рассердилась на одуванчик за то, что цветок ни в какую не хотел походить на неё. Бледноватая кожа имела лёгкий розоватый отсвет и дразняще отдавала кремовым бархатом. В наряде женщина предпочла чёрный и тёмно-вишнёвый. Её тёмно-вишнёвые курточка и штаны с широким серебропряжным чёрным поясом выделялись вертикальными полустёртыми по краям мазками белых полос.


Прошлая прода: Сага о призраках - 65 (творческие муки)


Книга: https://author.today/work/168329

Показать полностью
1

Бейте стёкла, ветераны!

К дверям питейной Михудор подошёл в тот момент, когда из них, по своему обыкновению, выпал со спущенными штанами 80-летний Гумбалдун, махнув хищно набухшим тёмно-оливковым естеством. Средняя продолжительность муслинской жизни - 120 лет. На пенсию ветераны Последней Войны за заслуги перед Родиной в кампании присвоения гюнтских земель через истребление самих гюнтов выходят раньше других, в 75 лет. Кто-то продолжает работать, а кто-то, наподобие Гума, нередко становится промежуточным звеном в цепи обращения алкоголя в денежные знаки. Многое осталось в прошлом гимгилимского тартыги: 20 лет войны, 25 лет работы на скотобойне. Впереди его ждали безоблачные десятилетия запоев и закономерная смерть.

У каждого свой выбор. Гумбалдун выбрал жизнь пьяницы, что, вероятно, повлияло на то, что сейчас он второй раз за день был выброшен на улицу со спущенными штанами. Гум натягивал их настолько поспешно, насколько позволяли ему пять литров выпитого с утра ешьчи. По меркам своего народа Гум, скандальный и крепкий старик, хоть и имел изрядную плешь и седину на висках, находился в самом расцвете сил и посему нещадно растрачивал этот расцвет на истребление спиртного.

Из бара выглянул вышибала, осуждающе, исподлобья, глянул на 80-летнего пропойцу и потёр новенький синяк на скуле. "Редкий вышибала может выбросить Гума и остаться без отметины", - подумал Михудор. Гумбалдуну удалось справиться с пуговицами, ремнём и застегнуть штаны. Пошатываясь, старикан шагнул к верзиле.

- Как смеешь ты, юный недоумок, - угрожающе начал он закатывать рукава на жилистых руках, - выбрасывать меня со спущенными штанами?! Меня, ветерана скотобойни и мясника войны?!

- Шуруй отсюда, Гум, - миролюбиво посоветовал “юный недоумок”, имеющий неуловимое сходство с горой из разной величины кубиков с округлыми гранями.

- Михудор, ты ли это, засранец?! - заметил таки землянина Гумбалдун и полез обниматься.

- Что на этот раз натворил? - поинтересовался Михудор.

- Спустил штаны, - мрачно сказал вышибала, - пытался завалить Ашвин за барную стойку и там овладеть ею. Лучше уведи его. Он перепил.

- Это точно, - сказал Михудор. – Нужно перепить, чтобы захотеть завалить бабу, которая тяжелее тебя раза в три. Ничего хоть не разбил?

- Нет, но Ашвин хотела ему башку разбить. Сегодня в "Грибной слизи" ему лучше не появляться. Да и завтра тоже.

- Нужна она мне! - заявил Гумбалдун. - Между ног у неё слизь!

- Кретин, - сказал вышибала и закрылся дверью.

- Значит, пенсию ты получил, - сказал Михудор. - И сразу напился.

- Почему сразу? Притёртере долг отдал и... напился.

- Чикфанилу заплатил за разбитое стекло?

- Чикфанилу? Не, ему не заплатил. А он что, помнит, кто стекло разбил?

- Помнит, - заверил Михудор. - Двинули до сонодома, за окно расплатишься, у меня дело к тебе.

Михудор, памятуя о Веруме, решил благоразумно не заходить в гостиницу и обождал на улице. Вернувшийся Гум зло посмотрел на Михудора.

- Выпивку гони! - потребовал он.

- С чего вдруг?

- С того, что Чикфанил и не помнил, кто ему окно расколошматил. Я ему ерджи сую, а он клешню свою протянул, деньги сцапал, а потом только удивился и спрашивает: за что? Я ему говорю: за разбитое стекло. А он: точно-точно, а я, говорит, и забыл, кто мне стекло разбил, а это ты разбил, оказывается. Может, говорит, ещё и за второе рассчитаешься? А я: за какое такое второе? А Чикфанил: мало ли, опять разбить захочется, а у тебя уже всё оплачено будет, загодя. И закудахтал. Смешно старому идиотику... Выпивку гони!


Книженция "Гимгилимы-1: https://author.today/work/121968

Показать полностью
3

Где живёт вдохновение #14 |

Где живёт вдохновение #14 |

Приветствую вас, мои леди и лорды. В эфире регулярная рубрика Где живёт вдохновение

Изначально сегодня планировалось рассмотреть «сказки» в современной фантастике, но в процессе написания статьи мои мысли и чувства свернули в другую сторону. То, что задумывалось выйдет, но чуть позже. А сегодня поговорим про… вдохновение, как оно есть. Про её изменчивую натуру и про то, когда не просто «вдохновение», но и ты сам перегораешь. И нет это не про творческое перегорание.


Эта история ― про меня.


«Я ни на что не претендую. Пишу, чтоб не сойти с ума, как и большинство творческих людей», пишет Дмитрий Скирюк в послесловии к роману в рассказах «Осеннему лису». Пусть его слова станут эпиграфом к моему рассказу.


В июле 2021 года, спустя почти пятнадцать лет я вновь взяла в руки эту книгу. Тот день отличился на редкость холодной и промозглой погодой. Самое забавное, я даже не могу точно припомнить зачем купила переиздание «лиса». У меня уже была книга, старая, потрёпанная в мягкой обложке. А эта книга… такая яркая, такая… живая, что не смогла пройти мимо.

По началу мне хотелось отвлечься, но чем дальше шло повествование, тем мой дух по настоящему начинал сходить с ума. Герой истории, Жуга, идёт от рассказа к рассказу, от деревни к городу, от человека к человеку и примиряет на себя «платья», но одежда эта не из ткани, ни из хлопка или кожи. Она из человеческой сути.


Кто я? Бродяга? Лекарь? Воин? Безвольный сосуд? Или… человек?


Что в моих руках? Пустота? Палка? Оружие? Лекарство?


И чем дальше уходил Жуга, тем лихорадочнее становился мои собственные поиск «себя в себе». Не смотря на то, что герою около восемнадцати, а мне уже тридцать, именно в то лето вопрос стал особо остро. Писала я с самого детства, но всё в стол. Позже был писательский клуб и небольшое, но искреннее признание.


Когда мне было 23 не стало мамы. По началу казалось, что я сильный человек и трагедия не сможет сломать моего напора.


Сломало. Перемололо и выплюнуло. Почти шесть лет я не могла писать. Никак. Не потому что «не шло» и не потому что «нет вдохновение», а потому что…


«Я просто устал от всего этого. Я больше ничего не могу дать. Я больше ничего не хочу брать. Мне хочется отбросить своё имя» говорит Жуга. Я как и он, пресытилась болью, страхом, печалью и снова болью. Даже любовь и та обернулась болью. И после остались только две подружки ― печаль и пустота.


И именно книга стала ответом. Не какая-то фраза или слова, ни развязка, а вся книга целиком ― тот ответ, который мне был нужен. Двигаться, идти дальше, как бы не было тяжело. Двигаться, пусть по маленькому шажочку. Но для этого должна быть цель.


Через несколько дней, как была перевёрнута последняя страница, я уже садилась за черновик. И вот спустя чуть больше года книга готова и читатель имеет возможность с ней ознакомится. Не скажу, что моя чётко обозначена. Она не написана на каком ни будь листочке и не приколота над кроватью. Она сродни мечте, что есть и недостижима.


«– Ты гонишься за мечтой. Может, даже за несбыточной.
– Я знаю. Но это лучше, чем вообще не знать, о чем мечтаешь».


«Лис» стал для меня точкой невозврата, после которого обратной дороги не было. Он зародил в меня лихорадочное стремление рассказать историю. Поделиться тем, что горит внутри и стоит это сделать, как пожар потушен, но не надолго ― через день, два, месяц он вспыхивает с новой силой. Я «пишу, чтобы не сойти с ума».


И наверное поэтому свою первую книгу я назвала «Точка невозврата».
За сим мне есть что сказать. А именно… спасибо вам, Дмитрий Игоревич за урок и за то, что в такой нужный момент ваша книга попалась мне на глаза. Именно она стали для меня той точкой опоры, что даёт сделать первый шаг.


Я желаю вам, мои дорогие читатели, найти внутри себя ― себя. Найти и дальше идти в ладах с ней/ним, не разменивая нашу короткую жизнь на печаль и пустоту.


«Ты не предашь своей печали, если на час отложишь её». Л.М. Буджолд «Разделяющий нож».


Чмоки. Увидимся скоро.


*эта булочка на фото - я в возрасте 7-8 лет

Показать полностью 1

Глава вторая. Станционный смотритель

Томным осенним вечером юноша лежал на железнодорожных путях и смотрел в небо. Перед его взором простиралось покрытое серыми тяжелыми тучами небо, покрывавшее, казалось, весь мир. Одинокие птицы кружили под ним, оглашая окрестности пронзительными криками, оповещавшими, что зима приближается. Еще немного и ежедневный дождь сменится мелким снегом, тающим, не успев коснуться земли. Лужи, на потрескавшемся от летней жары асфальте, покроются тонкой коркой льда. По ним с оглушительным треском буду пробегать беззаботные дети, ожидающие скорейшего наступления зимы, которая покроет этот серый мир белым, очищающим покрывалом. Оно смоет все грехи и страхи. Жаль не на долго. А пока, остается следить за тем, как последние листья, срываемые с веток порывами ноябрьского ветра, мчатся вдаль, куда-то вслед за птицами. Юноша закурил. Он поднес сигарету к губам и что-то шепнул. Яркий огонек на секунду окрасил серый мир вокруг, в красные цвета. С первым вдохом горького, обжигающего дыма ушла депрессия. Второй очистил голову. Третий на секунду сделал мир ярче. Но секундные проблески цвета исчезли в белом густом дыму. Мир снова стал серым и скучным. Щелчком отправив недокуренную сигарету в полет, молодой человек тяжело вздохнул и на секунду закрыл глаза.

— Прошу, прощения, что отвлекаю, - над юношей нависла тень, - сигареты не найдется?

Молодой человек молча протянул мятую пачку «Мальборо» незнакомцу. После чего презрительно заглянул внутрь. Внутри было пусто. Он небрежным движением смял красный картон и выкинул в сторону.

— А зажигалки?

На этот раз презрительного взгляда удостоился попрошайка. Юноша пожал плечами и вновь закрыл глаза. Незнакомец еще несколько секунд топтался на месте, достал из кармана «Zippo» и закурил.

— Прохладно, для этого времени года, не правда ли? – молодой человек вновь открыл глаза и посмотрел на навязчивого собеседника. Тот ежился от промозглого ветра, стараясь сильнее закутаться в свое дорогое пальто. Из нагрудного кармана выглядывала запечатанная пачка сигарет. Все вставало на свои места. Ему просто скучно. Хочется поговорить, вот он и нашел повод.

— Не правда. – холодно ответил юноша. – Сейчас ноябрь. Скоро зима. В это время всегда холодает.

— Не люблю зиму. – мужчина грустно улыбнулся и присел рядом. – Мне по душе весна. Природа оживает, мир вновь набирает цвета. Уходит хандра…

— Все времена года, по-своему прекрасны. – молодой человек оборвал собеседника на полуслове. – Зима очищает мир, весна дает ему новую жизнь. Лето – рассвет года. Мир живет на полную катушку, но через пару месяцев вновь начинает умирать. Очень похоже на человеческий цикл. Детство, юность, молодость, старость, а затем и смерть.

— Вы пессимистично настроены, друг мой. – собеседник усмехнулся. – На мир нужно смотреть с улыбкой. Жизнь прекрасна, знаете ли. Как вы считаете?

— Любой человек смертен и смертен внезапно. Если есть начало, то есть и конец. Жизнь без смерти не имеет смысла. А смерть может наступить в любой момент. Жизнью можно наслаждаться, лишь осознавая, что она рано или поздно закончится. Нельзя цепляться за материальное, ведь оно не уйдет за тобой в могилу. Но без этого жизнь будет пустой. Люди придумали себе множество условностей, как-то материализм или духовные ценности. А теперь сами не могут понять, чего они хотят. Сначала и хочется любви, а получив её, они начинают хотеть денег. В результате, ни то, ни другое не приносит больше счастья. Вот чего хотите вы?

— Я… - незнакомец внезапно погрустнел. – Я хочу, чтобы жена была рядом со мной. Она ушла в прошлом году. Попала под поезд. Теперь я каждый месяц прихожу сюда, чтобы почтить её память.

— Вы говорите об оптимизме и улыбке, но не можете оставить в прошлом потерю. – сам того не желая, юноша втянулся в беседу. – Каким бы сложным не было решение, вам не стоит сюда больше приходить. Это не вернет вашу супругу, как и не сделает вашу жизнь лучше. Но решение необходимо принять.

— Наверное вы правы, молодой человек. Я просто надеялся, что смогу в последний раз её увидеть. Я не верю в мистику и приведений, но вдруг… Если бы хоть одним глазком посмотреть на нее, сказать ей, как я люблю её.

— А что, если я вам скажу, что она здесь? Стоит рядом и все слышит. Что если, я скажу, что она прогоняет вас? Ваши попытки и желание вернуть жену, мешают ей упокоиться. Заставляют её оставаться тут. Метаться между мирами, не имея возможности остаться в одном из них. Даже мертвые души хотят спокойствия, Ричард. Вам пора перестать жалеть себя и вернуться к своей жизни, позволив ей уйти к своей смерти.

— Кто ты? – мужчина, с нескрываемым страхом в глазах, посмотрел на молодого человека.

— А какая разница? – юноша улыбнулся. – Уходите, Ричард, и не возвращайтесь, никогда. Я прошу вас от имени Сюзан.

Мужчина ушел, не проронив ни слова. Его трясло, неизвестно, из-за холода или от ужаса. Молодой человек вновь остался один. Он встал и бросил взгляд на белую рассеянную дымку, витавшую рядом. После чего, молча кивнул. Ветер донес до слуха юноши приглушенное «спасибо» и дымка рассеялась. Парень посмотрел в небо и громко рассмеялся. Он сам не мог понять, что его так развеселило, но настроение поднялось. Даже осенние тучи, покрывавшие небо, перестали казаться такими тяжелыми и давящими. Сам того не желая, юноша помог двум людям, живому и мертвому, обрести душевный покой. Плевать на запреты и правила.

***

Секунды стремительно проносились мимо, складывая в минуты, за минутами пролетали часы. Время шло. Солнце с каждым мгновением все сильнее клонилось к западу. Холодный ветер все яростнее срывал с деревьев листья и гнал прочь. Мерзкий осенний дождь заканчивался лишь для того, чтобы уступить место новому, еще более холодному и длительному. Часы на городской ратуше, наполняя воздух колокольным перезвоном, пробили восемь, когда покой молодого человека, лежавшего, а отдалении от всех, на полуразрушенных железнодорожных путях, был нарушен.

— Вам нельзя тут быть. – спокойно произнес хриплый мужской голос. – Немедленно уходите, иначе мне придется вызвать полицию.

— Хорошо. – спокойно произнес юноша, медленно открывая глаза. Он встал и отряхнулся. – Я уже ухожу. Хорошего вам вечера.

Молодой человек сделал несколько шагов к выходу и внезапно остановился.

— Прошу прощения, - произнес он, с легкой улыбкой, - я чуть не забыл. У вас есть кое-что, принадлежащее мне. Не так ли?

— Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь, парень. – рослый мужчина с густыми, но давно седыми, усами, казалось был напуган. – Иди отсюда. Или я вызову копов.

— Нет резона запугивать меня. – продолжил спокойным голосом юноша. – Тем более полицией.

— Я всего лишь смотритель железной дороги. – старик начал нервно озираться по сторонам. – Не знаю, кто ты и что тебе надо. Иди прочь.

— А вот врать не хорошо. – молодой человек недовольно покачал головой и состроил грустную гримасу. – Я же с тобой вежлив, Стоун. Отдай мне его, и никто не пострадает.

— Ты ничего не получишь. – сквозь зубы прорычал смотритель и отбросил фонарь в сторону. – Я знал, что этот момент наступит. Знал, что кто-то придет за ним. Я готовился к этому всю свою жизнь. Это мое призвание.

— Твое призвание охранять безделушку, которую ты же и украл? – юноша снисходительно посмотрел на оппонента. – Но, настала пора возвращать свои долги. Ну же, верни его, не заставляй меня забирать силой. Это будет бесполезное кровопролитие, и ты знаешь, кто победит в этой схватке.

— Нет, мальчик. – смотритель сложил руки вместе и поднес в груди. – Сегодня тебе не победить. Я остановлю тебя во чтобы то ни стало!

— Что ж… – молодой человек с явным раздражением взглянул на своего противника. – Да будет так.

— Homo, qui quaerit potentia Dei, qui hic venit in nomine mali, mori per vires… – старик зашептал и начал медленно разводить руки. Между ладонями проскочила фиолетовая искра, за ней еще одна. Через мгновение в руках смотрителя зажглась пентаграмма. Яркая фиолетовая звезда, на каждом конце которой неизвестный символ. Чем дольше он говорил, тем больше становилась пентаграмма и тем больше появлялось символов. – quae peperit, et eius ossa fatiscit in pulverem, – последние слова он кричал, вкладывая в них всю свою силу – et in ventum defer ligula1.

Яркий луч желтого света, исходящий от пентаграммы, ударил в молодого человека. Через секунду символ исчез, а вместе с ним исчез и свет. Ослабленный старик упал на колени. Юноша лишь снисходительно улыбнулся.

— Хорошее заклинание. Сам придумал? – начал он. – Знаешь, почему я не люблю латынь? Нужно четко формулировать суть. Причем всего нужно в меру, иначе вселенная поимеет тебя, как она сделала это сейчас с тобой. Ты ошибся, я не ищу силы бога и не хочу совершать зла. Просто хочу забрать то, что принадлежит моей семье. То, что ты украл у нас.

— Ты лжешь! – слабым голосом прошептал старик. – В пророчестве сказано…

— Нет, не лгу. Иначе бы я тут не стоял. Постой… - юноша запнулся. – В каком пророчестве?

— Так ты не знаешь? – смотритель усмехнулся и тут же закашлялся. – Неужели.

— Говори. – прорычал молодой человек. От его спокойствия не осталось и следа. – Иначе я убью тебя.

— Да убивай. – пожилой волшебник просто сиял улыбкой. – У тебя будут большие проблемы.

— Ты первый напал на меня. Хотел убить. – злобно усмехнулся юноша. – Собрание будет на моей стороне. Так что лучше говори.

— Ты еще настолько юн. – прошептал смотритель. – Пытаешься играть во взрослого, даже не зная, что твоя жизнь уже давно предрешена.

— Каждый сам решает свою судьбу. – перебил его молодой человек. – Не заговаривай мне зубы! Говори, что за пророчество?!

— Я тебе ничего не скажу. И никто не скажет.

— Знаешь, – произнес юноша, уже спокойно, - я предпочитаю невербальную магию. Она гораздо точнее, да и множество лишних слов произносить не надо, в отличие от латыни. Ну ты это, конечно сам знаешь, да, Стоун?

С этими словами, молодой человек подошел к ослабевшему старику. Юноша достал обычную швейную иглу, проколол себе большой палец и поморщился от боли. После чего аккуратно убрал седые волосы, с лица поверженного противника и нарисовал у него на щеке небольшой символ, похожий на череп.

— Когда-то ты был сильнейшим, Стоун. – юноша вновь заговорил. – А теперь тебя победил волшебник – недоучка. Не стыдно? Возраст дает о себе знать, наверное. Ну что ж, настало время уступить место молодым. Прощай.

Молодой человек, прикоснулся к нарисованному кровью черепу и перечеркнул его. Громкий, полный мучений и боли, пронизывающий до костей, крик наполнил застывший воздух. Он отразился эхом от брошенных вагонов, спугнул засыпающих птиц и отправился в город. В ту ночь многим волшебникам снились кошмары. Даже смертные это почувствовали. В воздухе витало что-то зловещее, нагнетающее густой ужас в сердца всех существ во вселенной. И никто не знал, что происходит. Но все понимали, что грядут серьезные перемены. Причем не к лучшему. И коснуться они каждого. И лишь двое имели к этому отношение, но один был слишком молод, чтобы что-то понять, а второй еще даже не родился. Поэтому весь мир замер в страхе и ожидании. Не понимая, что ждать и чего бояться.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!