Лига Писателей

Я подумал о "типичных попаданцах" и понял, что они шикарнейшие антагонисты. Представьте себе классический мир меча и магии, куда закидывает нашего современника прогрессора. Конечно же, он сильный, умный, становится сильнейшим магом и начинает причинять добро и прогресс направо и налево.

Что такое прогресс? Для просто человека - это жизнь в эпоху перемен. То бишь китайское проклятие.

В реальном мире, индустриализация разрушила миллионы жизней. Когда появились заводы, миллионы людей, живших со своей земли или ремеслом лишились возможности заработать на кусок хлеба. Луддиты громили заводы и станки. Народ хлынул в города, не приспособленные к такому количеству людей. Канализации переполнились, реки пахли хуже туалета. У каждого держателя заводов и параходов образовалась целая очередь за забором. Очередь из людей, готовых работать за миску супа и место для сна. Малолетки торговали собой. Возросла преступность, где-то наркомания стала повальной.

Так вот, если мы всё это немножко усилим, то получим не героя, а типичного злодея в обычном фентезийном мире. Даже, я бы сказал, антигероя - мотивы то у него благородные.

Для меня книга - это всегда закрученный сюжет, понятная и интересная мотивация как "добрых", так и "злых" персонажей и, конечно же, рост героев над собой.

А ещё я с детства мечтал стать писателем. Поэтому я решил написать книгу про попаданцев, и хотелось бы, чтобы пикабушные любители фэнтези оценили раскритиковали саму идею.

Итак, что у нас по сюжету:

1. Есть попаданцы. Значит, существует концепция душ и их переноса.

2. Если есть перенос душ, то и души сами есть. А значит, наверняка должна быть Смерть, как разумная сущность. Что же входит в обязанности смерти? Конечно, отводить души в рай или ад.

3. А что происходит с душами, когда в мир приходят попаданцы и начинают причинять своё прогрессорство? Прогрессорство калечит и ломает людей, а Смерть не знает, что делать с искалеченными душами. Заслуживают ли они ада, если опускались под гнетом ужасных обстоятельств, и шли на преступления, чтобы прокормить своих родных? Достойны ли они рая, если не совершали ничего плохого, только потому что оказались у попаданца за пазухой?

4. Защищаем логичной сюжетной броней попаданцев от Смерти, и вот уже выресовывается конфликт интересов.

5. Если Смерть разумная личность, то у Смерти могут быть друзья, в том числе из смертных. Ну или, как минимум, из числа покойников.

Вот и получается сюжет. Попаданцы меняют мир, Смерть в растерянности. И тогда Смерть забирает из ада своего друга, главного героя, чтобы он помог ей найти и устранить попаданцев, наделенных невероятной силой и способных к перерождению.

Наш герой - книжный червь, который, когда Смерть пришла за ним, попросил у нее разрешения дочитать книгу. А узнав, что Смерть не умеет читать, научил её и подружился на почве совместной любви к книгам. У Смерти не так много друзей, поэтому когда она в растерянности, она просит о помощи героя.

Понимаю, что концепция довольно сложная, но мне бы очень хотелось её вытянуть.

Буду признателен конструктивной критике идеи от писателей и читателей, которых много на пикабу.

П.С. первые главы без вычитки залил в свой профиль на автор тудей. Ссылка в пикабушном профиле. Уже готовлю безразмерную панамку.

Выдать им под расписку ускоритель частиц

Генератор волны чистой ленинской мысли

Обновлённые сборники расчётных таблиц

Взвод охраны, в силу важности дела

Фазотрон усиления слабых потоков

Эманатор сакрального твёрдого тела

И источник один переменного тока.

Генеральный взирает на нас с мавзолея

Проходящих колонн энергия масс

Вновь питает бессмертную нашу идею

В сердце мощно стучит рабочего класс

Наши подвиги в мирном труде обеспечат

Сможем в итоге коммунизма достичь

Ленин, партия, мир — идеал этот вечен

Нас поведёт из склепа вставший Ильич!

Вот учёные нашей советской державы

Наконец-то раскрыли природы секрет

И постигли все тайны полей нашей славы

Донесли до правительства чёткий ответ

Эманации тел молодых комсомольцев

Закалённых в тяжёлом, но славном труде

Ускоритель усилит, как гимн добровольцев

Разнесётся вновь песнь о великом вожде!

Мы направим поток нашей славы советской

Сила наших успехов поднимет вождя

И восстанет он с ложа пределов мертвецкой

Нам недолго осталось, товарищи, ждать…

Вот прошло сорок дней, вождь встаёт из могилы

Эманатор сработал, слава героям труда!

Мы советские люди и смерть победили

Солнце наше восходит теперь навсегда!

Вот сам Ленин взирает на нас с мавзолея

Проходящих колонн энергия масс

Вновь питает бессмертную нашу идею

В сердце мощно стучит рабочего класс

Наши подвиги в мирном труде обеспечат

Сможем в итоге коммунизма достичь

Ленин, партия, мир — идеал этот вечен

Нас поведёт из склепа вставший Ильич!

Андрей Ломов

История эта началась с очевидной глупости, и сейчас прокручивая все в голове от начала и до конца, я в очередной раз удивляюсь непредсказуемости того, что происходит с людьми. Человек живет, а значит рассказ о нем обрастает все новыми подробностями, повороты становятся круче, и бытие человека вдруг обращается в ту самую повесть, о которой скажут, что это сплошь выдумки и неправда. Но стоит мириться с этим, и чуточку доверившись рассказчику пожить его жизнью несколько часов, и может быть что-то из этого извлечь.

В тот самый день, когда солнце только - только поднялось из-за горизонта и подобно голодному зверю набросилась на еще пустынные по-утреннему улицы Тирасполя, Мила вылезла из-под одеяла и преобразившись, после увиденного сна, подошла ко мне и я увидел на её лице ту самую улыбку, в которой губы её растягивались всякий раз, когда она собиралась о чем-то меня просить. Предвидя это, я не мог не отдавать себя отчета в том, что своего она добьется, не взирая на все мои возражения и протесты.

- Почему бы тебе не взяться за перо? - мило пролепетала она, чтобы усилить эффект произведенный на меня её улыбкой.

Я ожидал чего угодно, но только не этого. Что за глупость? И ради подобной ерунды она тратила на меня эту самую улыбку, которой пользовалась столь редко.

- Что? Да с чего ты взяла, что я способен писать? У меня ни таланта нет, ни образования. Ведь этому учиться надо, освоить технику, разработать свою. Как я могу?

Мила засмеялась подобно ребенку, отчего мне всякий раз становилось как-то не по себе. Глядя на неё, я невольно задумывался о том, что не способен смеяться так же, и в очередной раз корил себя за бездушие. Увидев моё замешательство она тут же взяла себя в руки и глазами полными нежности впилась в мои, такие, как мне казалось, холодные и мутные.

- Тебе стоило бы попробовать, - проговорила она вкрадчиво - сейчас каждый человек, научившийся в школе без ошибок писать "что" занимается писательством. Нисколько не мучаясь заданными тобой только что вопросами, они на всеобщее обозрение выставляют свои работы. До того порой доходит, что иной деятель со всеми гадкими подробностями на десять страниц расписывает как он уборную посещал. Но это же отвратительно, а тебе есть, о чем рассказать, ты ведь столько интересного повидал.

- Возможно ты и права, но мне не хотелось бы уподобляться этим остальным. Я не уверен в том, что могу, а сора и так много как ты говоришь, зачем же больше?

- Ты наговариваешь на себя - улыбнувшись произнесла она тихо, и я понял, что никак не могу ей отказать.

С этого все и началось. Теперь я каждый день предавался воспоминаниям и вычленяя из них особенно важные для меня моменты, брался за письмо. Выходило как мне казалось плохо. Мысли, кишащие в моей голове и казавшиеся столь огромными при переносе на лист, становились незначительными и мизерными. Смущало меня и то, что я не в достаточной мере их описывал. Всякий раз важные нюансы той или иной истории куда-то исчезали, а вспомнить их я не мог. Но писательство до поры до времени скрашивало мой досуг, и я особенно не роптал на себя, осознавая при этом всю тщетность моих попыток.

Каждый вечер Мила возвращаясь с института принималась читать то, что я написал за день и как не странно, ей мои очерки нравились, иной раз доходило и до восторга, которого я по некоторым причинам понять не мог. Одобрение её смущало меня, и всякий раз как она говорила "это восхитительно" я невольно подозревал её во лжи. Эту похвалу я объяснял прежде всего нашей близостью и раздражался от того, что Мила врет. Но стоило ей вдруг выругать меня за почерк, корявый и неразборчивый, как я тут же выходил из себя. Её это чрезвычайно веселило, а я не мог понять каким образом происходит так, что критика желанна, но тяжела, и почему я не могу принять её одобрения, хоть и нуждаюсь в нем. Я и подумать не мог, что наконец-то нашел то, что мне действительно нравится, и теперь дорожил этой находкой. Мила же сразу это поняла и потому к моим язвительным высказываниям и обвинениям в моменты обиды относилась как к чему-то само собой разумеющемуся.

Но однажды череда разрозненных жизнеописаний, над которыми я без устали работал, выстроилась в определенной последовательности так, что я невольно задумался. Пробежав глазами все листы, исписанные буквами, этими кривыми закорючками, я швырнул все письменные принадлежности в стол и скрутив папиросу вышел на балкон.

Через дорогу, напротив дома в котором я занимал квартиру, стоял, весь залитый солнечным светом и от того едва различимый, Собор Рождества Христова. Звонили к обедне, отчего на душе стало еще тревожнее. Этот звон был неразрывно связан с чем-то траурным и печальным. Когда я был маленьким, то очень часто на летние каникулы уезжал к бабушке в деревню. Деревенские воспоминания эти, а о них я так же писал, всегда были переполнены теплотой и светом, настолько, что меня охватывала тоска когда я сравнивал их с моей нынешней жизнью. Но однажды, в деревне вспыхнула неизвестная эпидемия и очень многие из деревенских, не получив вовремя помощи, отдали Богу душу. Как сейчас, я помнил, что всю неделю после погашения эпидемии звонили колокола, а в дом с улицы проникал запах ели, чьими ветвями были покрыты все дороги в деревне. Не понимая тогда сути происходящего в полной мере, я отчетливо помню, что процессии плачущих людей, одетых в черное, которые я видел каждый день, ввергали меня в ужас.

- О, еще на одного деревянный макинтош нацепили, - невозмутимо произносила моя бабушка, всякий раз как мимо нашего дома проходила процессия с покойником. Её спокойствие передавалось и мне, отчего страх отступал, и жизнь снова становилась такой, какой она должна быть у ребенка, беззаботной и радостной.  

Вот и сейчас этот звон болью отозвался в сердце моем, и ощущение сковавшее меня во время просмотра записей обострилось. Моя жизнь напоминает лихорадку, - именно это и пришло мне в голову - во время которой больной большую часть времени пребывает в забытьи, и иногда лишь ввергается болезнью в буйное состояние, довольно кратковременное. И действительно, даже нынешняя жизнь с Милой являлась в некотором роде сном, о котором я бы вряд ли мог что-то сказать, но это было забытье счастливое. А ведь были времена, когда я ходил по улицам подобно сомнамбуле, ничего не понимая и даже быть может не существуя в действительности. Я мучился этим, какой-то неразрешимый вопрос причинял мне страдания. Но сейчас я помню лишь предчувствие сумасшествия переполняющее меня тогда, и более ничего. Причины по которым я терзал себя и подробности всех злоключений через которые прошел рассудок мой забылись, или же и вовсе никак не отложились в памяти.

По пробуждении же я как правило ввязывался в какую-либо авантюру, после которой мне приходилось покидать город в котором она развернулась, или же устав от всего на свете и пребывая в состоянии мало отличном от сна, я с головой погружался в разврат и жил подобно животному. Не отличаясь особой целеустремленностью, я всегда избегал путей, требующих хоть какого-либо усилия, и всегда выбирал дорогу наиболее простую. Я катился вниз по склону горы, называемой людьми жизнью, в самую бездну. Мне было и больно, и страшно, но так было проще, получалось само собой и в конце концов вело к тому, к чему мы все придем.

Раздумывая, я представил себе художника, который каждое утро подходит к своему окну и пишет, захватывая  все подробности открывшегося его взору вида. В одно и тоже время, с одним и тем же выражением лица, он брал в руки кисть, устанавливал мольберт и аккуратными движениями наносил на холст мазки краски. Я слежу за его работой, но ничего не могу понять и лишь вижу, как линии вырисовываются в силуэты, и те затем предстают предо мной во всей полноте своей формы и преисполненные жизни. Закончив он ставит готовую картину к стене, рядом с десятком точно таких же пейзажей "из окна" и чуть отойдя, всматривается в ряд одинаковых как, казалось бы, работ. Спустя минуту он улыбается, отпивает вино из стоящей на столе бутылки и закуривает. Я смотрю на него и не могу понять его радости, и оттого пуще прежнего вглядываюсь в холсты. И вот тут я понимаю, что пейзажи и в правду разные. Иной наклон ветвей у деревца, что растет у аллеи напротив; облака над ним, высоко в небе, имеют другую форму, в которой можно рассмотреть что-то для себя приятное; воздух имеет цвет отличный от вчерашнего и даже тени распластавшиеся на дорожках аллеи не такие как вчера или позавчера.

Художник покидает меня и я задумываюсь почему воображение мое создало именно этот образ и чтобы это значило? В иные минуты жизни мысль движется настолько лениво, что ты и вправду способен описать её ход досконально. Я ведь вспоминал о прошлом, заполненном периодами тревожного сна и беспамятства, и быть может тогда, находясь в забытьи я считал, что один день похож на другой, так же как и моя жизнь мало чем отличается от жизни уличной девки, дожидающейся на Думской своего звездного часа.

Вернулась Мила и как всегда улыбаясь подбежала ко мне, обвила шею мою своими руками и поцеловала в щеку.

- Много написал сегодня? - спросила она, будто бы и думать ни о чем другом не могла.

- Нет, совсем не писал, - произнес я, и задетый этим её вопросом о моей писанине нараспев, полным желчи голосом проговорил - не было вдохновения.

- Это ничего. Кстати, тебе письмо пришло, - проговорила она улыбаясь.

Я взял протянутый конверт и разорвав его стал читать письмо. Писала мать и с первых же строк меня будто бы обухом топора по голове ударили. Пора было отправляться в путь.

-Я ждал этого ответа, о наставник. Я могу понять и простить тех, кто обижает лично меня в переписке. Но как быть с теми, кто пишет откровенно разрушительные вещи? Что допустима легализация ряда психоактивных веществ? Что допустима супружеская неверность? Не опасно ли, что перевирают историю?

Долго молчал на это мудрый наставник. Было видно, что вопрос юного ученика задел его за живое. Наконец, он проговорил:

-Что ж, ты убедил меня. Я не хотел делиться с тобой техникой борьбы с троллями, так как это требует большого умения, но делать нечего. Сам устал от их засилья в интернете.

Так, приступим. Для начала я расскажу тебе обо всех типах троллей. Сам по себе тролль это человек, задачей которого является провоцирование людей в интернете на ответ путем размещения лживой, непроверенной или откровенно агрессивной информации. Они питаются этим, размещая все более неприемлемые данные.

К первому типу троллей относятся так называемые боты, иногда это и вовсе не люди, а специальные программы. Они просто пишут короткие посты, на комментарии к ним обычно не отвечают. Для борьбы с ними достаточно просто написать смешной, остроумный ответ.

Второй тип это так называемые легкие тролли, они просто пишут тексты для собственного удовольствия. Им также можно написать в ответ что-либо такое же легкомысленно-шутливое, но по теме.

Третий тип это тролли-провокаторы, они лучше разбираются в теме и могут выдержать долгий спор. Провокатор обычно пишет крайне сомнительный текст, который вызывает негативную реакцию людей. Они в ответ пишут опровержения, но тролль этим умело пользуется, хитрыми способами опровергая информацию, выставляет оппонентов глупцами.

Четвертый тип не стремится кого-либо убедить, ему доставляет удовольствие смотреть за тем, как люди злятся и ненавидят. Этот тролль просто оскорбляет людей, и по реакции на свои слова пишет еще больший бред.

Пятый тип самый опасный. Они пишут очень грамотные тексты, приглашая вступить в обсуждения. Манера ведения разговора очень приятна, и однажды он просто просит сообщить некую информацию, разумеется, в целях более полного освещения темы. Но полученные от людей данные тролль просто использует в своих целях.

-Учитель, ты научишь меня, как бороться с ними? С последними тремя типами троллей?

-Я уже стар, и кто продолжит это? Надеюсь, у тебя хватит сил. Помни, что неудачный бой с троллем сыграет ему на руку. Кроме того, ваша переписка будет видна всем, и твой позор тоже. Приступим. В любом бою надо уметь использовать силу врага против него самого. Поэтому, если видишь тролля, не торопись сразу вступать в бой. Пусть он напишет побольше своего текста, чтобы тебе было на что опираться. После этого начни опровергать его доводы…

-Учитель, дай хоть какой-то пример.

-Предположим, он пишет, что необходимо разрешить некие вещества. Вот его текст: «В настоящее время во многих странах допускается разрешение определенных препаратов... Прошли те времена, когда мы боялись чего-то нового. Разрешение же позволит избежать ряда проблем». В ответ попроси его написать список веществ, которые, по его мнению, необходимо разрешить. После этого спокойно пиши о том вреде, которые они наносят. Ведь твой текст будут читать многие. Или, к примеру, кто-то начинает коверкать историю, начиная убеждать людей в ошибочности тех или иных исторических событий. Ты в ответ должен просто писать факты, опровергающие его слова. Причем для этого надо самому отлично знать историю, чтобы уметь ответить на его аргументы. Зато твой ответ останется в сети и станет образцом для правильного ответа таким троллям.

-Я понимаю, что для победы в бою необходимы долгие тренировки, а интеллектуальный бой не исключение. Надо много знать, и психологию в том числе. Но какие приемы лучше всего использовать?

-Прежде всего, надо хорошо укрепить свою позицию. Разумный военачальник перед сражением подготовит свой лагерь на случай неблагоприятного течения боя и подготовит резервы, почему в интернет-споре надо вести себя по-другому? Во время диспута поочередно веди наступление на аргументы противника, опровергая их. Когда тролль исчерпает свои доводы, начни приводить свою информацию. Сами по себе они редко бывают подготовленными интеллектуалами, поэтому после поражения быстро исчезают.

-А как тролли признают свое поражение?

-Есть пять способов признать свое поражение. Это или прямые оскорбления, переход на личности; или внезапное прекращения общения; или моментальный переход на другую тему с отказом обсудить старую...Редко когда тролль честно пишет, что исчерпал доводы и готов признать официальное поражение. Еще реже он меняет свое мнение и перестает быть троллем. Это можно назвать поражением тролля и победой человека. Ведь смысл диспута в том, чтобы добиться правды и в идеале изменить мировоззрение оппонента.

-Но последние два типа признания поражения большая редкость.

-Именно. Поэтому во время диспута нельзя обижать противника. Есть пара правил. Самое главное- не писать ложной информации, так как за это противник непременно уцепится и обвинит в том, что если ты солгал в одном, тебе нельзя верить во всем остальном. Далее — твой ответ не должен носить оскорбительный характер. Кстати, существует много способов нечестной победы в споре. Это и уход от темы, и стремление разными путями запутать противника. Старайся так не делать, ведь интеллектуальный бой предполагает честность.

-Тролль тоже за это может уцепиться?

-Дело не только в этом, мой юный ученик. Интеллектуальный бой это не дворовая драка, надо уважать противника (даже если его ненавидишь, даже если он сам нечестен и пытается тебя подколоть во время разговора), и не опускаться до оскорблений. Кроме того, вашу переписку будут читать другие люди.

-Понятно, для них это тоже станет уроком, как правильно вести диспуты.

-Тролль может повести атаку на твои доводы, пытаясь найти слабость в твоей позиции. Отвечай по существу, стараясь не опускаться до нечестного боя.

-А как быть, если троллей много и все они ведут атаку на меня?

-Сначала поведаю свою историю. Был у нас один спор на историческую тему. Со мной схлестнулись пятеро. Так я первым делом разбил доводы их заводилы, а потом применил метод катализа. Катализ это ускорение, в данном случае разговора. Я написал ответный текст, в котором привел темы, которые тролли потенциально могли использовать для своих аргументов. Тем самым я преследовал две цели - во-первых, позволил понять, что меня не поймаешь на незнании, во-вторых, ускорил наш словесный бой, и темы, которые мы быстро разобрали на эмоциях, уже не помогли им в дальнейшем. Уж после этого они быстро отступили...

-А этот способ можно применить, когда сражается команда с командой?

-Конечно. Ты пишешь тексты, которые помогают твоим друзьям найти новые темы для разговоров. Далее, помогаешь друзьям в споре, если им не хватает доводов. Впрочем, я чаще всего один боролся с группами троллей. Не знаю, наверное, характер у меня такой. Кроме того, кто-то из союзников может сорваться на брань или нечестный бой...

-А вот такой вопрос...Есть правило - не кормите тролля. Это значит...

-Вспомни свою любимую игру, в которой люди, гномы и эльфы сражались против нежити. Так вот, герои получают опыт и силу после победы над юнитами противника. Так что если ты слаб, то станешь кормом для тролля, а если силен, победишь его, тем самым оставив голодным...

-А если мне нечего ответить?

-Бывает и так. Проигрывать тоже надо уметь. Если твоя позиция шатка, можешь дойти до компромиссного варианта, отчасти признавая его правоту. А если ты ошибаешься, не бойся все обдумать и признать новую информацию.

-Наставник, а как быть с троллями четвертого типа, которые просто пишут раздражающие посты?

-У них часты психические нарушения, в ходе спора постарайся выяснить эти комплексы и...хотя нет, ты слишком молод для этого. Я обычно в ответ пишу их психологический портрет, и они замолкают, чтобы не слышать раздражающей правды.

-Учитель, а как вы поступаете с пятым типом, которые информацию выуживают?

-Никогда не старайся вступить с ними в диалог сам. Помни завет старых мудрецов — не вступай в бой, если не чувствуешь внутренней силы и уверенности. Как научишься побеждать обычных троллей, тогда постепенно обретешь ее. Вообще диспут это не только битва аргументов, но и проверка характера. Во время разговора человек чувствует силу личности оппонента и понимает, насколько получится его "продавить" в свою пользу. Я же, сталкиваясь с троллями пятого типа, обычно сам использую их как источник информации. Вообще, читая посты людей в интернете, ты должен прикидывать в уме, сможешь ли ты победить их или лучше предоставить это дело более опытным. Знаешь, чуть позже я обучу тебя секретному "удару пяти доводов", который может разбить самых страшных троллей...Но только после того, как пойму, что ты достаточно созрел.

-А какой самый главный совет вы могли бы дать мне?

-Он прост — сражаясь с троллями, не становись троллем сам.